Захаров А.А. : другие произведения.

День вечен (стихопрозаическое произведение)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Оценка: 7.00*3  Ваша оценка:
  День вечен
  /Стихопрозаическое произведение/
  
  Содержание: Пролог (проз.); Часть 1. Комната (стих.); Часть 2. Мост (проз.); Часть 3. Улица (стих.); Часть 4. Музей (стих.); Часть 5. Торговый центр (проз.); Часть 6. Кафе (стих.); Часть 7. Площадь (стих.); Часть 8. Кладбище (проз.); Часть 9. Парк (стих.); Часть 10. Снова комната (стих.); Часть 11. Сны (проз.); Эпилог (стих.).
  
  /Пролог/
  
  Каким будет это утро? Тем же, что и вчера. Каким будет день? Похожим на вчерашний. Иногда хочется поскорее добраться до определённого дня в календаре, прожить его, ощутив всем своим существом его сладость, а иногда - хочется перескочить через день и очутиться в следующем.
  
  Мир устроен будто бы просто - вот солнце, вот земля, вот физические законы, вот биологические ритмы, вот отмеренный каждому срок, вот неизбежность движения времени. И мы живём в данности, в сложившихся условиях, в обстановке, какой родились и где прижились, мы вроде бы свободны, но в силу факта своего рождения - уже никогда не будем свободными. Потому что мы родились здесь и сейчас, потому что мы вовлечены в законы земли, физики и биологии, потому что мы не можем изменить ход часов... И вся наша свобода - в выборе сорта мороженого, вся наша жизнь - в тире между двумя датами. Будь мы свободными во всём, стали бы мы жить в таком мире, не подстроили бы под себя всё и вся, не под свой ли эгоизм подогнали бы мир? И не остановили бы время, сделав день вечным, не отменили бы физические законы, перемещаясь, куда заблагорассудится, без всяких машин и самолетов, не поменяли бы своё тело, а может, и вовсе лишили бы себя его... Кем бы мы стали? Что сохранило бы нас как нас? В том ли свобода, чтобы мочь всё, в том числе - и не быть собой?
  
  День всегда начинается с одного и того же. Даже если ночь была без сна, даже если день стал сонным - пробуждение так или иначе вытаскивает тебя из потустороннего мира, оставляя (или нет?) обрывки воспоминаний о фантазии. Будет день, и случится событие, повторится ситуация из сна (не прозорлив ли бывает мозг?), и кажется, где-то уже это видел - да, просто сопоставилось, просто угадалось, сбылось. Нет, здесь нет ничего сверхъестественного, обычная психология. Вышло так, что мозг будто предвидел этот день, а человек уже мнит, будто произошло чудо.
  
  Чудеса бывают. Кажется, это даже факт - мол, что-то есть за пределами нашего мира, и нам хочется верить, что за гранью чувств находится иное бытие. Кому во что хочется верить? В благого Бога? В слепую справедливость? В океан духовности, в который вливается капля сознания, переставая быть собой? В дерущихся и спорящих богов? Свобода веры порождает вопрос об истинности. Ничего ведь не доказать - ни вечное бытие материи, ни вечного рая, ни снов, в которых ты то ли бабочка, то ли наблюдатель... Впрочем, если б и были 'железные' аргументы, всегда бы нашёлся скептик с извечными вопросами 'да неужели?', 'и чё?', который скажет, что чудеса привиделись, что органы чувств легко обмануть, что был массовый психоз, что наука ещё найдёт контраргументы. И выходит - человек предоставлен самому себе: хочешь, верь так, хочешь эдак. Хочешь, обожествляй свои сны, хочешь, плюй на духовность и живи материалистически.
  
  Живи этим днём. Что скрывается за словами? Равнодушие. Безразличие. Живи этим днём, как ты хочешь - всё одинаково, всё равнозначимо и равноценно. Что пил ты вино целый день, что молился богам, что бегал и прыгал, что лежал на диване - да, ты прожил этот день, как ты сам хотел. Ты насладился им, как хотел. А как насладиться, коль забот полон рот, как прожить день иначе, если куча обязанностей и дел, как бросить всё и на что тогда жить в своё удовольствие? Здесь нет свободы, здесь почти нет возможности вырваться из круга ответственности. Ты ведь не бросишь жену и детей, ты ведь не покинешь страну, ты ведь не можешь позволить себе множество вещей... Но тебе говорят - живи этим днём. Ну, хорошо, ответишь, живу, живу день за днём, и что дальше? Дни похожи друг на друга, жизнь в несвободе, без чудес и прикрас, и о том, что дальше будет, не хочется и думать. А вроде бы как надо, ведь от этого сама жизнь, её смысл зависит...
  
  Просыпается город. Просыпается движение за окном. Что ж, этот день, быть может, не будет близнецом предыдущего, и кто знает, будет ли он родителем следующего. От кого или от чего всё зависит? От самого ли человека? Его пробуждение, или непробуждение. Прошлые дни уже случились, а будущие кто их даст? Судьба, Бог или чёртово колесо?.. Или безликая масса, шарик в пространстве, летит себе по эллипсу и даже не может понять и узнать, что кто-то на ней придумывает себе потусторонние миры, заселяет их душами и ждёт своего перехода?.. Нет, пусть другие верят в материю, пусть другие полагают, что жизнь бессмысленна, пусть...
  
  День начат и никогда не закончится.
  
  
  
  /Часть 1. Комната/
  
  1
  
  Дверь закрыта, окна зашторены.
  И ни звука - от стен.
  Хрупкая душа упакована
  В телесный полиэтилен.
  
  Никто не придёт, ты заперт.
  Крутят минуты часы.
  Кто ты в тесных объятиях
  Тела, духа, души?
  
  Незаметно сжимаются стены,
  Незаметно копится пыль.
  Без воли - нет перемены,
  Откуда на силы взять сил?
  
  Сколько, скажи, ещё таких комнат,
  Сколько одиноких немых?
  Жизнь промелькнёт - и не вспомнишь,
  Какого цвета часы.
  
  Жизнь промелькнёт, и не скажешь,
  Зачем ею ты жил,
  Отчего шторы сдвинуты наглухо,
  И безвольно сидел взаперти.
  
  И не скажешь, чья правда истинна:
  Кто не думал о завтрашнем дне,
  Или кто, всё поняв, жаждет забыться,
  Ища утешенья в вине.
  
  Ведь может, нет любви, как и совести,
  А лишь нейронов игра.
  Может, и нет этой комнаты,
  И всё - пустота.
  
  И правильно - гнать из мыслей и памяти,
  Что заболеешь, умрёшь,
  И может, знаешь, что правда:
  Всё сказанное - ложь.
  
  А может, душа - это комната,
  Закрытая со всех сторон,
  Дверь в которую позже откроется
  И к Себе пригласит утешающий Бог.
  
  2
  
  Иногда кажется,
  Что только черепа улыбаются,
  Что дождь будет вечно идти,
  Что медленно-серыми будут все дни.
  
  Совсем что-то не хочется
  Покидать холодную комнату,
  Срываться, чтоб новое познать,
  На что-то смотреть и где-то гулять.
  
  Ведь совершенно понятно:
  Вечность для всех одинакова.
  Зачем искать, представлять,
  Выйдет срок - придёт забирать.
  
  Иногда кажется,
  Зачем эта сумятица,
  Зачем развлечений поток -
  Потом уляжется, пройдёт.
  
  Потом разве вспомнишь,
  Что делал днём прошлым?
  Если дни все равны,
  То чего помнить в них?
  
  Иногда кажется,
  Пора выбираться,
  Пора снимать футляр,
  Инструмент доставать,
  И играть, играть, играть,
  Забыв о дожде вечном,
  О холодном сердце,
  О равенстве дней
  И памяти, распавшейся навек...
  
  3
  
  Нет, я не жду, что вечность
  Улыбку свою мне подарит,
  Что когда-нибудь счастливые дети
  Строки эти прочитают.
  
  Нет, мир легко пожирает
  Имена, события, лица,
  Как память из души вычищает,
  Что должно навеки забыться.
  
  Нет, я мнительно думаю,
  Зачем пребывать бессмертным?
  Зачем кто-то безумный
  Будет жизнь мою исследовать?
  
  Нет, пусть уста замолкают,
  Пусть жизнь в безвестьи проходит,
  Пусть, пусть забывают,
  Как никогда и не помнили.
  
  4
  
  Внутри, взаперти - кто узнает?
  Шляпу на уши, и прочь!
  Кто из нас песчинки считает,
  А кто на пороге ждёт ночь?
  
  Остановись, побудь немного,
  Эта комната - для одиноких душ.
  На улице все лица суровы,
  И кажется, льёт ледяной душ.
  
  Да, подожди, останься,
  Посмотри - здесь есть твоя тень,
  Здесь есть бегучие пальцы,
  И липкая, сладкая лень.
  
  Погоди, ты достоин награды:
  Твои мысли - драгоценный металл,
  Обдумай, приведи их в порядок,
  А потом уж - садись их писать.
  
  Но шляпа надета, и ноги в ботинках,
  И рука на ручке лежит...
  Взгляд: обитель покинута,
  А за стеклом ворон застыл.
  
  /Часть 2. Мост/
  
  Можно идти спокойно, не торопясь. Город никогда не спит, город - как любой организм - живёт и ночью. Сейчас уже утро. Светлеет небо. После дождя видно ясно и чётко. В звенящей тишине слышны любые звуки. Будь то стук шагов, шёпот или пение птиц.
  
  Ветра нет, и воды безмятежно движутся в заданном направлении. Что движет их - всегда интересовал этот вопрос. Что заставляет воду в русле течь постоянно и практически неизменно? Особенности дна ли тому виной, изменения в рельефе, падение с высоты, пусть и самой ничтожной, - и вот река столько уже лет течёт, черпая из источника воду, не пересыхая и не переполняя море, всегда принимающее её.
  
  С моста можно наблюдать за рыбаками, уже забросившими свои удочки. Вслед проехавшей машине хочется помахать, а редкому бегуну - пожелать доброго здоровья и прекрасного дня.
  
  Этот мир - в движении, движение - это жизнь. Движение крови, движение воды, движение за пищей, движение прочь от опасности. И если ты недвижим - ты словно растение, которое тоже движется, вверх и внутри себя, которое изменяется, зеленея, цветя, опадая, которое умирает, распадаясь. Так и ты, человек, коль остановишься, коль приляжешь на долгий срок, то лишь внутри тебя будет функционировать, да, именно функционировать, по-механистически, жизнь как движение. И тело будет жить, растя волосы и ногти, толкая кровь и дыхание. Да только - что толку от этого? Что толку от движения внутри, если ничего нельзя сделать внешне, наружно?
  
  И не так ли сокровенность сердца - бесполезна и самозамкнута, если не находит выражения вовне? Не так ли доброта, вера, забота - нуждаются во внешнем, требуют дел, реальных и, быть может, не слишком чистосердечных, но по-своему искренних и действительных? Почему не слишком чистосердечных? Эх, да кто же знает, от чистого ли сердца творятся добрые дела, какова причина их? Разве даром богобоязнен Иов, как спрашивал дьявол у Бога. Так даром ли творятся добрые дела? Искренни ли порывы их делающих? Глядя на воду, думается, что ты сам не видишь в людях настоящего добра, доброго сердца и честных движений его. Потому что сам нечестен, сам неискренен, вот и видишь в других самого себя, своё отражение, судишь о них по своей нечистой совести...
  
  На асфальте лужи. Отчего? Машины выбили колею, а вода быстренько заняла пустое пространство. Легко быть удобным всем - как вода, принимающая форму сосуда, заполняющая пустоты. Чья бы вода заполнила пустоту в сердце? Не та ли вода, текущая в жизнь вечную; не её ли просила у Иисуса девушка у колодца?
  
  Однако вода не теряет себя, своих свойств и своей природы. Несмотря на изменение формы, она не меняет своего содержания, сущности своей. Человек тоже может менять форму - в смысле каких-то членов, частей своего тела, он может убрать отдельные части, добавить внутрь себя некоторые элементы. Что же сделает человека нечеловеком; кому мы откажем в человечности, в природе человеческой? Мы говорим иногда о вполне целостном в смысле тела человеке, что он 'нелюдь'. И признаём в карлике, или ином инвалиде, человека. Мы говорим, что человек - это и тот, кто лежит 'как овощ' на постели, и тот, кто ходит по палате, бормоча бред, и тот, кто прожил сколько-то дней после рождения, не добрав веса... Мы официально признаём их людьми, признавая в них природу, суть. И в то же время мы говорим, что эмбрион - это нечеловек, что робот, каким бы он ни был, это нечеловек. Мы как-то отличаем 'своих' от 'чужих', но где же грань? В дыхании, в движении, в форме, в составе членов тела, во внутренностях, в гуманистической мысли, способности к самосознанию? Мы отказываем в человечности австралопитеку, но говорим о кроманьонце как о человеке. По чему судим мы? По внешности, или по устремлению души к идеалистическим высотам? Можно попробовать в противоположность двухсотлетнему человеку у Азимова - будучи изначально человеком, начать извлекать из себя части, заменяя их на синтетические. И на каком этапе, после какого элемента тебе скажут - стоп, ты перестал быть человеком?
  
  Крикнула почти в ухо чайка. Нет, ты не человек. Можно махнуть ей рукой, подзывая, или метнуть кусочек хлеба, чтоб она поймала его на лету.
  
  Разумность, говорят, отличает человека от животных. Точнее бы сказать, способность к разумности, потому что у младенцев её ещё нет, как нет её и у лежачих забывшихся больных, и у умалишенных. Правда ведь, воскликнут, есть же безумцы, есть так и не пришедшие в сознание, есть потерявшие человеческий облик. Сколько художественных образов, сколько тщательно подобранных и связанных друг с другом слов, сколько сомнений и острот рождает поиск 'человекости'! Если б дать точный ответ... Живое прямоходящее существо без крыльев? Осознающее свою смерть?.. Сколько ж есть исключений! Но по сути - ведь правда?
  
  Автомобилей становится больше. И дышать уже тяжелее. Пора уходить с моста. Нет, не сигать вниз, разочарованным в жизни или спьяну. Спокойно, не торопясь, идти в заданном направлении. Мысль тут же скользнёт ужом: 'К смерти!'. К прекращению движения, к последней остановке, к замиранию и увяданию жизни.
  
  Если сознание лишь продукт материи, то что сожалеть о нём? Это придуманное чувство, внушённое эволюционными процессами. Нам жаль, когда умирают... нет, околевают, издыхают животные. Нам жаль, когда вянут цветы. Нам жаль отчего-то, когда взрываются звёзды. И в этом же ряду (а почему должно быть иначе?) и жалость к смертям людей, кои есть по материи - животные, отличные от остальных в своём царстве только лишь знанием о своей смерти, знанием о неизбежном конце. Хотя вроде бы некоторые животные и предчувствуют смерть. Но задумываются ли они о том, что будет после неё? Не мяукает ли кошка философские мысли? Не трещит ли дельфин о перерождении душ?
  
  Гони прочь мысли о смерти! Живём один раз и не думаем о высыхании плоти, о морщинах и слабости тела. Нет-нет, мы будем жить до конца, и может, мы не умрём (а вдруг?). Пора выпить чего-нибудь покрепче, пора забыться в танцах ночью... И идти спокойно, выверяя шаг, уже утром, через мост, домой.
  
  /Часть 3. Улица/
  
  1
  
  Знаешь, все уйдём.
  Кто-то - раньше, кто-то - позже.
  Пусть думаем, что всех переживём,
  И на болезни глухо ропщем.
  
  Знаешь, неизвестно, что есть там,
  Сколько длится, что будем делать.
  И будем там ли вспоминать,
  Во что мы здесь когда-то верили.
  
  Знаешь, кажется иногда,
  Что секунда - всего ценнее,
  Что упускаешь миг, это сейчас,
  Это текучее мгновение...
  
  Знаешь, скорблю иногда,
  Что кое-чего не увижу,
  Что всё иное будет там...
  И тронувшее не повторится.
  
  2
  
  Как хочется иногда раствориться
  В телах, мыслях и лицах,
  Как хочется в поток людской влиться,
  Ничьи не нарушая границы.
  
  Писать, не спеша, страницы,
  Жить, а не торопиться,
  Быть, а не кем-то казаться,
  И радоваться - без пьянства.
  
  А потом накрывает иное -
  Единицей выступить общества,
  Быть отдельным и отделённым,
  Чтоб вокруг было просторно.
  
  Писать, торопясь, что не успею,
  Жить, срывая всё отовсюду,
  Быть всегда кем-то,
  Чтоб в лицо узнавали посторонние люди.
  
  И тогда знаешь, зачем тебе вечность,
  И тогда хочешь навеки остаться...
  Иначе - дни-близнецы, и всё те же
  Размытые лица и мысли о счастье.
  
  3
  
  Беги прочь, туда, в толпу,
  Где, толкаясь, проклиная,
  Касаясь водосточных труб,
  Ногами перебирая, обгоняешь.
  
  Где ловишь фразы на лету,
  Где ты - преграда к цели,
  Где сквозь, не глядя, пройдут,
  А ты дошагать не успеешь.
  
  Беги, не думая, спеши...
  Наряд, раскраска - выделенье.
  Зачем? Ведь в серости толпы
  Песчинка ты, одно движенье.
  
  4
  
  Как знать, быть может,
  Кто-то из мимо проходящих
  Блаженств райских достоин,
  Пусть и кажется на вид завалящим.
  
  Ведь прятались в пещерах иные,
  Те, кого мир сам недостоин,
  От кого б исцелялись больные,
  И кто пешком переходил бы море.
  
  Ведь и пустынник учился у женщин,
  У ремесленника вере научался...
  Как знать, может быть, эта встреча
  Перевернёт твоё настоящее.
  
  И может, раскаешься в прошлом,
  И будущее свет осияет...
  Как бы узнать, какой прохожий
  Царство внутри себя скрывает.
  
  5
  
  Незаметно вырастают переулки,
  Вырываются вперёд проспекты.
  Не встреться с фонарём задумчиво,
  И внимательней будь на 'зебре'.
  
  Нет этого на деревенских дорогах,
  Ночью тихо, и даже одиноко.
  Чем жить, когда бедны огороды,
  Скудны поля и окрестные воды?
  
  Зимы так диаметрально отличны,
  Но скука и в городе губит.
  Если ленив, придумай причины,
  Любопытства всё равно не убудет.
  
  Не смотри, что там за угольем,
  Не суй нос во дворы чужие.
  Мелькают с краёв глаз переулки,
  А впереди - тропинки асфальтированные.
  
  6
  
  Когда в метро дождь,
  Троллейбусы сцепились рогами,
  Трамваи собрались в кольцо,
  Автобусы гуляют в парке,
  
  Когда автомобили на заправках пьют,
  Вертолёты взбивают коктейли,
  Катера в мель увязли по грудь,
  Самолёты мучаются с похмелья,
  
  Протопаешь километры пешком,
  Мимо кривых колёс велосипедов,
  Мимо кафе, где поднос
  Везёт скейт с прицепом.
  
  И гироскутер под гирей лежит,
  На ходулях цветы расцветают...
  И даже прорезывается жизнь
  На доске самоката.
  
  Закончится ливень в метро,
  Вернётся транспорт на место,
  Заполнит дороги народ,
  И снова на тротуарах тесно.
  
  И снова все заспешат,
  И снова все начнут биться...
  А ты высоко будешь летать,
  Незаметная, одинокая птица.
  
  7
  
  Город не перестанет,
  Станет лишь больше и больше.
  Мировая агломерация,
  Небоскрёбные мощи.
  
  Как поэтом сказано -
  Улицы улья.
  И стены б стеклянные,
  И дома-каюты...
  
  Если б правда была бы в числах,
  Если б всё так закономерно,
  Жизнь расчерчена геометрически,
  И запрограммированы действия,
  
  Кем были бы пчёлы-люди?
  И не был бы город машинным,
  Где ИИ даёт инструкции
  И следит за событиями,
  
  Где всё упорядоченно и справедливо,
  Где любовь тоже взвешенна...
  За удар сердца, скажите,
  Сколько мне дадут денег?
  
  Если б так просто было время,
  У дыры не стареть бы чёрной...
  Но и помнить, что неизвестно -
  Есть ли во тьме другой космос.
  
  Город не перестанет,
  Он, знаю, будет вечным.
  После конца в небесном граде
  Мы, жители, снова встретимся.
  
  8
  
  Сверни с прямоты широких улиц
  На высоту узких лестниц.
  Закрой дверь бесшумно
  И цыпочками считай ступеньки.
  
  Постучись в дверь открытую
  И не стесняйся заходить в общество.
  Не ищи в глазах сердитое,
  Жми руки и читай своё творчество.
  
  И будь своим в этой 'башне',
  И чувствуй, что тебя слушают.
  Говори, не стесняясь, бесстрашно,
  И увидишь ответ в родных душах.
  
  /Часть 4. Музей/
  
  1
  
  Вот древность, что года
  Не смогут стереть, только люди
  Способны сломать, разорвать, растоптать,
  Или забыть - что ещё лучше.
  
  Здесь, за стеклом пусть вещи живут,
  Пусть, извлечённые, под присмотром хранятся.
  Сколько - ещё открытий ждут,
  И скольким суждено распасться?
  
  Да, здесь сплошь черепки,
  Да, здесь зола и пепел...
  А после нас найдут хоть листки,
  Да вспомнят ли, что были на свете?
  
  Иль поставят за витрину телефон,
  Иль положат - флешку?
  Что отражает нас? Кто поймёт
  По кускам пластика и 'железа',
  
  Кем были мы...
  Где же наш пепел?
  Неужели наши следы -
  Только искры в кабеле интернета?
  
  2
  
  Скажи, ты понимаешь искусство?
  Иль смотришь, что уже бренд,
  Что вдруг врывается в чувства,
  Что кричит на каждом углу о себе?
  
  Скажи, зачем мазня эта,
  Кому нужен этот малярный этюд?
  Ну, натюрморт, ну, батальные сцены,
  Портрет, обнажённый 'натюр'...
  
  Там всё понятно - всё очень реально,
  Но - кубы, полоски, бессвязный сюжет?
  Что? Сколько? Шедевры авангарда?
  Я не поставлю, простите, и в туалет.
  
  Но ты смотришь оценивающим взглядом,
  Словно понимаешь его смысл.
  Нет, не верю, что притворяешься,
  Как и не верю в серьёзный твой вид.
  
  Да, есть те, кто понимают,
  Кто могут объяснить мне этот предмет.
  Послушаю их, и мысль осеняет:
  Современность не вещь ли в себе?
  
  Не создают ли ради продажи,
  Не рисуют ль, ничего не вложив?
  Хотел ли донести что - неважно:
  Каждый для себя всё уяснит.
  
  И когда же можешь сказать ты -
  Вот это искусство, вот это навека?
  Время пройдёт, чепуха отшелушится,
  Пока же - числом будем брать.
  
  Ведь всего то важнее, ценнее,
  Что нераскручено, но цепляет за мозг
  Того, кто пришёл поглазеть на шедевры,
  А сюда случайно зашёл.
  
  И он, за рамки вновь выйдя,
  Сможет создать, что чувства взорвёт...
  А если бы он ничего не увидел,
  Мир бы шагнул, но не сделал прыжок.
  
  3
  
  Их будет ещё больше.
  Как мусор на свалке копится,
  Как оседает вековая пыль,
  Так коллекция пополняется,
  Так собранье собирается.
  Ведь было бы за что платить,
  А экспонаты уж найдутся.
  Прогресс нельзя остановить,
  Как и полёты духа.
  
  Сколько ещё квартир-музеев,
  Сколько выставленных ценностей,
  Сколько ещё картин?
  Нет, мы не остановимся,
  Пусть склады полнятся,
  Пусть запасники ломятся,
  И зал будет набит...
  Мы верим, создавая,
  Что творение наше
  В веках останется.
  И забывается,
  Что вещь - это миг,
  Что настанут времена иные,
  Когда сжигаются картины,
  Когда переменяются умы...
  Да и просто разнятся вкусы,
  У нас и на них экспонаты найдутся?..
  Что же останется жить?
  
  Подумай:
  Что с собой возьмут люди,
  Когда Землю покинут?..
  А может, на ней всей воздвигнут
  Единый, огромный музей,
  Где не будет больше людей,
  А останутся одни воспоминанья,
  И, экскурсии сюда посылая,
  Только так знать будут о нас,
  Как мы жили, мир создавали,
  Как о небе ином мечтали...
  Планета-заповедник Земля.
  
  4
  
  Можно ли в вещи застывшей,
  Память за стеклом хранящей,
  Каждый раз новое видеть,
  Каждый раз удивляться?
  
  Можно ли к иной картине
  Подходить раз пять или десять
  И всякий раз находить в ней
  Новую грань, измерение?
  
  Можно ли энергию впитывать,
  Можно ль поглощать в себя краски,
  Можно ли образ милый
  В душе своей жить заставить?
  
  И зайдя на минуту,
  Только по одной причине,
  Быстро взглянуть и -
  Поспешно выбежать...
  
  
  /Часть 5. Торговый центр/
  
  При входе в торговый центр стоят статуи. Боги или люди? Если боги, то чего? Торговли, шопинга? Входя в ТЦ, нужно поклониться им и попросить благословения на удачные покупки? Или им молятся продавцы, и, входя, ненароком принимаешь от этих истуканов невидимые энергии, подталкивающие тебя к совершению как можно большего числа покупок? Если же это статуи людей, то каких? Славных шопоголиков? Основателей этого ТЦ?
  
  Скорее всего эти статуи поставлены для красоты, для эстетического наслаждения, создания уюта и, наконец, для заполнения пространства. Что ж, остаётся надеяться, что они действительно не несут в себе никакого смысла, что они не 'освящены' и не 'заряжены' никем и ничем. Чистому всё чисто, но всё ж...
  
  Эскалаторы везут людей вверх и вниз. Торговый центр, как настоящий центр, притягивает к себе. Сюда приходят развлечься, провести время, найти нужное и ненужное. И отчего-то мыслится: а ведь и вправду это - храм торговли, где люди жертвуют деньги, где приобретают и продают, где есть свои жрецы и своя паства, где есть 'священные' предметы. Кто-то берет кредиты, чтобы купить вещь, влезая в долги, чтобы приобрести нечто для себя, своего статуса. Это действительно жертвы. Это действительно вера в то, что вещь может изменить твою жизнь. Что дорогая побрякушка возвысит тебя над остальными. Что некий предмет придаст тебе 'веса', даст повод 'козырнуть' или 'пустить пыль в глаза'. По сути ведь эта вещь не нужна, её наличие излишне, она, быть может, даже вредна. Но человек считает, что она ему необходима, что приобретя её, он станет лучше, солиднее что ли... Он верит в неё, в её силу. Он сам придаёт ей значение, или это значение придают ей его окружение, другие люди, общество. Она не сильна сама по себе, её наделяют силой, значимостью, статусностью.
  
  Нужна ли эта вещь в раю? А что там по-настоящему нужно? Кто-то воскликнет, что рай - это близость к природе, и раз так, ничего и не требуется - сними с себя всё и обнажённым войди в него. Не про это ли сказано: мы ничего не привнесли в мир, ничего и не вынесем из него? Но человеку радостно от обладания вещью. Он наслаждается приобретением, воздавая хвалу богам шопинга. Долго ль длится радость? Долго ли длится восторг от свежекупленной вещи? И как скоро приходит голод шопинга? Как скоро боги позовут тебя вернуться в их храм и принести им жертву денежного всесожжения?
  
  Говорят, мы покинули рай. Говорят, будто мы в нём когда-то жили и ушли из него не по своей воле. Нас 'вытурили' оттуда, да ещё и поставили охранника у ворот, чтоб не пробрались...
  
  А может, мы сами себя выставили? Может, это мы сами решили, будто рай нам не нужен. Точнее, так - нам нужен рай, но не тот, который мы оставили. Нам нужен рай, которого мы сами хотим. В центре которого - мы сами. Не абстрактный человек или глобальное человечество, а Я. И рай - для Меня, а не для них, не для всех...
  
  Глядя на витрины магазинов, на озабоченные лица покупателей, на задумчивые глаза примеряющих, слушая живое обсуждение цветов и фасонов, гневные окрики на продавцов и голоса предложения, продолжаешь думать о настоящем, том самом покинутом, или даже - потерянном, рае. Какой он? В чём он? В возможности выбора, или в однозначности поведения? В белизне или радуге?
  
  Может, это такое скучное место, где поют что-то непонятное? Может, это место, где тебя заставляют быть счастливым? Подают ли там вино? Есть ли там автомобили классных и клёвых марок? Может, он и есть этот магазин, торговый центр, где для тебя всё бесплатно - и еда в ресторанах разных кухонь, и одежда, и обувь любимых тобою брендов, и развлечения-номера понравившихся тебе артистов?
  
  Идя мимо ярких витрин, стоит задуматься об истинном рае. Почему он - это какое-то место, где-то и когда-то? Почему рай - это пространственно-временное состояние? Почему рай - это не твоя душа? Почему не может расцвести в ней Эдемский сад? Почему обязательно это место для пения или стояния, вечное и неизменное? Да и почему оно должно быть скучным, если в тебе самом, ты сам, - это гармония и умиротворение?
  
  Говорят, что в аду компания лучше. А кто проверял? Почему не сказать другое - в аду ты один, одинок? Почему дьявол пойдёт тебе на уступки и предложит пиво, девочек и поездку на 'харлее', а также компанию собутыльников? Потому что ты поклонялся ему при жизни? А он что же, клятвенно обещал тебе все блага ада? Чего стоит клятва отца лжи?
  
  Мимо проходят красивые люди. Они смеются и шутят. Посмейся и ты, пошути, только в рамках приличий. Разве это зазорно? Разве завидно тебе, что другие могут наслаждаться жизнью, пока ты думаешь о рае и аде? Или нужно вмешаться в их жизнь, обличить их, если увидишь какие-то, на твой взгляд, возмутительные вещи? Или предоставить их самим себе, сказав, что у них своя мораль, и они сами ответят за неё? Где та грань, что отделяет спасение утопающего от дела самого утопающего? Где - нужно подставить плечо и подать руку, а где - нужно отойти и передать их на собственную их волю?
  
  Гладкий пол начищен до блеска. Места для сидения заняты, но сидеть пока не хочется. Пусть сидят те, кто устал. Кто-то капризничает в магазине, требуя очень нужную именно здесь и сейчас вещь. Мимо, мимо... мимо сидящих, погружённых в свои гаджеты подростков, мимо начинающейся истерики, мимо искажённых раздражительностью лиц.
  
  Почти все люди уже в Интернете. Так или иначе он затрагивает всех - новостями, картинками, видео, аудио, социальными сетями. Это и сама сеть, всемирная паутина, говорят. Не мы ли - мухи, попавшие в неё? Но кто паук, желающий пожрать нас? А может, надо тряхнуть головой и стряхнуть эти мысли - не искать заговоров и врагов, не искать подвохов и препятствий? Нет паука, если ты осторожен и внимателен. Нет пожирателя, если ты не поддаёшься и не страстно увлечён. Кто заметит, сколько времени ты проводишь в Сети и отрываешься ли от неё хотя бы на миг? Кто заметит, что ты вовлечён в неё, что это - твоя страсть и жажда, что без смартфона, планшета или компьютера ты чувствуешь себя пустым, никем, оторванным от... самой жизни? И где настоящая жизнь - здесь, в этой так называемой реальности, или там, в планшете, в Интернете, мире анонимности, 'лайков' и ярких картинок?
  
  Кто-то кричит, желая получить именно эту сумочку. Что это - показушничество или действительное страстное желание? Во всех нас бушуют страсти. Видим ли мы их, отмечаем ли внутренние порывы? Нет-нет. Мы считаем, что любая мысль - наша, любое движение мысли и тела - это мы. Мы не различаем внутри себя ни голоса Бога, ни голоса дьявола. Мы - везде мы и сами порождаем свои мысли, чувства, движения. В нас, если и есть борьба, то между желаниями, между свободами выбора. Если мы впадаем в зависимость, то от своих же страстей - мы хотим, чтобы страсть поглотила нас, мы хотим быть охваченными ею. Иначе - зачем она? Выбросим её, отвергнем её и будем жить, как прежде.
  
  Однако выходит так, что нет - мы не можем избавиться самостоятельно от многих страстей, которые первоначально были увлечениями. Мы считаем, что для нас наступил рай, что пьянство, разврат, воровство - это не пороки отнюдь, это варианты поведения. Пьянство - для веселия, разврат - для удовлетворения движений плоти, воровство - конечно же, для добывания насущного хлеба. И всё вместе - для прекрасной, самодостаточной и отличной жизни!
  
  Это ли не рай, когда делаешь, поступаешь так, как хочешь? Когда ничто не стесняет твои движения, ум и совесть? Когда то, что называется пороками, возрастает и преумножается? И ещё б - не умирать, ещё бы - не болеть и не стареть, и ещё бы - сил на всё это! Вот тогда будет рай... Да и, пожалуй, безлимитное подключение к Интернету. В той, потусторонней жизни тоже хочется быть в курсе новинок кино, смотреть трансляции матчей...
  
  И смешно тогда слышать, будто свобода - не в возможности выбора, а в цельности, однозначности и единственности варианта поведения. Будто рай - это не возможность не грешить, а невозможность грешить. 'Где же тут рай? - вскричат некоторые. - В чём же рай, как не в свободе выбора?!'. И озадачиваются вопросом - может ли Бог грешить, может ли Бог пойти против Своей природы. Им странно слышать ответ, что нет, не может. Бог - и не может? Какой же это Бог?!.. Но в том-то и дело, что цельность натуры, природы, целостность её - в неразорванности, в нерасхлябанности, в неразрывности её мыслей, действий. Иисус Христос разве выбирал? Эх, скажут, Он не мог иначе действовать, вот ведь ограниченность... Так и за чем же дело стало?! Раздай себя во все направления, разбросай свои мысли и чувства по всем углам - и скажи, где ты, в чём ты, что ты есть сам? Тебя не будет. Нестойкость в пути уводит прочь от цели. Правильно сказано: 'Человек с двоящимися мыслями не твёрд во всех путях своих'. Но нынче другие нравы - двойственность, лицемерие прославляется и восхваляется. Не будь цельным, будь гибким. Не будь целомудренным, будь разнообразным. Нынче в моде маски, а не лицо.
  
  Похоже, здесь, как в казино, нет часов и окон. Посетителям не нужно знать, который час. Хотя нет, есть кусочки стекла в зале для еды, есть небольшие оконца в отдельных магазинах, где сами жрецы-продавцы видят небо, точнее стены ближайших домов.
  
  Что делаешь здесь? Тебя привлекают витрины? Стенды с объявлениями о скидках и распродажах? Не ради этого ли здесь? Ключевые слова - скидка, распродажа. Услышав их, сколько людей бежит сюда! Отстаивают очереди в примерочных, рвут друг у друга из рук товары, чуть ли не дерутся... Боги шопинга рады. Их призывы услышаны, к ним пришли.
  
  Как детей привлекают яркие картинки, так и взрослых влекут яркие витрины. И кажется, что 999 рублей - это не 1000, а где-то около 900, что чем красочнее витрина, тем надежнее продавец, что дёшево, значит нужно брать... Эх, да и бренды ведь чего-то стоят сами по себе. За одно имя уже надо приплатить. За одну эмблемку на футболке, на кепке, на штанах - дополнительная сумма. Ведь это же бренд, ведь это же фирма! А из той же ткани, такого же покроя тут, за углом, в два-три раза дешевле - нет-нет, как можно покупать! Тут бренд, а там... не пойми что!
  
  И возносят покупатели свои жертвы известным богам-брендам, богам-товарным знакам, богам-этикеткам... Кто пройдет мимо? Кто не купит ничего, а лишь посмотрит? Ради чего ты здесь? Не ради ли подношений, не ради ли покупок или времяпрепровождения? В конце концов своим приходом ты уже воздал им хвалу. Что же теперь - не ходить? Нет, ходи почему же. Не покупать бренды? Да нет, отчего ж, покупай. Иначе - в чём ходить и что есть?.. Вот только - при чём тут эти статуи? И к чему эти мысли?..
  
  Кажется, это неплохие кроссовки. Наденешь, зашнуруешь - почти легкокрылый Гермес. Не он ли - бог торговли, и не его ли статуя при входе? Гм-гм... Кому-то нравится ходить по магазинам, выбирать, щупать, мерять, расспрашивать о материале и о скидочных предложениях. А когда наступает ночь шопинга, время скидок, люди бегут, чтобы успеть купить. Что? Не так уж и важно. Всегда чего-то не хватает, всегда что-то можно докупить, чтоб было, на потом, на всякий случай. Может, сейчас говорит зависть тех, кому лень бежать ночью в магазин? Может, это досада на себя, что нет такой ловкости и хитроумия, как у других? Той сметливости и предприимчивости, что заставляет людей искать варианты дешёвых покупок? Они - прытки и смелы, они - понимают жизнь и умеют брать от неё всё нужное. Может, эти кроссовки купить попозже? Или поискать ещё где-нибудь?
  
  Выходя из ТЦ, можно не оборачиваться и не кланяться богам шопинга. Тем более, что их и нет, а есть только обычный товарообмен, купля-продажа, часто, однако, связанная с обманом, воровством и банальной жадностью... А может, и с развратом, и с пьянством? Эх, ведь всё так взаимосвязано и перетекает одно в другое. В конце концов - чем плохи пороки? Тем, что ведут к деградации, истощению сил и упадку души? А может, они создают иллюзию потерянного рая, иллюзию свободы и раскрепощённости, отвержения правил и устоев, свержения рамок, приличий и норм? Ради того, чтобы хоть на миг быть счастливым. И за этот миг надо платить болью внутренних органов, душевным разладом и перенапряжением...
  
  Да ну их, эти мысли. Если повезёт - то и пороки все будут, и ответственности никакой, и болезни обойдут стороной. Вот тогда-то и наступит рай. Не правда ли? Однако это будет раем до тех пор, пока он не пересечётся с раем другого человека, или пока в разгар порока не придётся отправиться... в настоящий рай? Смешно и забавно. Но - нет-нет, все прекрасно понимают, что в настоящий рай с пороками не пускают. Как не пускают в клуб по внешним признакам, как не пускают в охраняемые здания... Словно даже в уме человека заложено, что рай - это нечто возвышенное, идеальное, непорочное и незапятнанное, в раю нет места лукавым и злым.
  
  Однако как хочет человек, изгнанный из настоящего рая, создать собственный рай в отместку Богу, в противопоставление своей тоске по истине, заглушить желая эту тоску иллюзией и тратой себя на развлечения тела! Так хочет человек - забыть о душе, отдав всё материи. Сделав ставку на тело - его молодость и красоту, его формы и жизненные соки, его усладу и наслаждение каждым нервом и клеткой... Но тело - ненадёжно, тело - увядающе, тело - не вечно. Какие бы покупки ни совершались во имя и для тела, какие бы операции ни делались, какие бы средства ни предпринимались, настанет пора или болезням, или старению, или даже ранней смерти. И тогда не помогут ни боги шопинга, ни боги медицины, тогда настанет пора стучаться в двери рая, двери затворенные, а не стеклянные вертушки, в которые можно войти всякому. Дай Бог, если откроют, дай Бог, если откроешь, дай Бог, если пройдёшь и пропустят...
  
  /Часть 6. Кафе/
  
  1
  
  Разговоры, разговоры...
  Сколько людей, и сколько слов!
  Время? Три сорок.
  Сколько же работающих ртов...
  
  Садись, здесь тебе рады.
  А может, и нет, лениво идут.
  Что, сударь, вы пожелаете?
  Чай, кофе иль фирменный суп?
  
  Вспомнишь, конечно, шелка и туманы,
  Вспомнишь, конечно, и винный бокал.
  Только вот истина, недавно сказали,
  Так относительна, что не видна.
  
  И каждому позволено верить -
  В Бога, чёрта, дуршлаг на главе,
  И даже искренне (ну кто же проверит?),
  Лишь вера не мешала б жить мне.
  
  Что ж, и пускай, пускай каждый верит,
  Каждому не залезешь в мозги.
  От чуда уже нет изумленья.
  Всё могут гадалки и колдуны.
  
  И потому, что слоистость от сливок,
  Что трепещущий свет от свечи -
  Не вызывают счастливых улыбок,
  Всё - как данность, плати - получи.
  
  И заболев, бежишь, куда бы приткнуться,
  К иконам, мощам, настойкам из трав,
  К стеклянным шарам, огрызку на блюдце,
  К землице, песочку, мутным водам...
  
  Предложения есть отовсюду,
  Но отовсюду ль течёт один дух?
  И не главное ль - щедрые руки
  И тишина, когда другие стригут?
  
  А механизм - каков же, подумай?
  Сам по себе ль запущен, только коснись?
  Иль всё от сердца, веры, рвущейся
  К Тому, Чей целуется Лик?
  
  Ах, в нас всё перемешано,
  Как в этом стакане латте...
  Жаль, жаль наивное сердце
  С дуршлагом на голове.
  
  2
  
  Кто с кем и зачем встречается:
  Поведать ли о приключениях,
  Устроить ярмарку тщеславия,
  Иль просто развлечься.
  
  Пожалуй, так всегда было,
  Места никогда не менялись.
  Всегда было, где выпить
  И с кем пообщаться.
  
  Всегда так и будет,
  Не могут без обсуждения люди.
  Разве что на роботов сменят
  Своих собеседников.
  
  3
  
  Не мешай жить другим,
  Хотя со стороны будто виднее,
  И ты даже уверен,
  Что знаешь, как им поступить.
  
  Кто может спокойно слушать советы,
  Учат тех, кто мудрее,
  Кто может мнение принять,
  Кто может встать на твоё место
  И взглянуть на себя.
  
  А кто этого хочет?
  Каждый прав в своём пижонстве
  И на своём будет стоять.
  
  Ведь так неприятно,
  Когда на ошибку укажут,
  Когда чувствуешь, что виноват,
  
  Но на самом-то деле
  Виноваты те и эти,
  Виноваты все на свете,
  Но только не я.
  
  4
  
  Допей и уходи.
  Жизнь - летящее мгновение.
  Движение - жизнь?
  
  Плати и беги.
  Беги жить дальше.
  Финиш - это приз?
  
  Живи и умри.
  Смерть - застывшее мгновение.
  Смерть - это приз?
  
  Оставь и вставай.
  Всегда поднимайся.
  Финиш - это рай?
  
  Закрой и иди.
  Жизнь - движущееся мгновение.
  Смерть - это жизнь?
  
  5
  
  Всегда один -
  В толпе, в кафе, в зрительном зале.
  Для чего стоит жить?
  Думать - надо ли?
  
  Со смертью все - один на один.
  Ведь я, не кто-то другой, умираю.
  Можно кого-то уговорить
  Всегда быть с тобой рядом,
  
  За тобой таскаться везде,
  Словно тело второе.
  Но души не будет вдвойне,
  Хоть двое одной станут плотью.
  
  И разве что в один миг умирать,
  И разве что - это есть счастье.
  Но только - если вечна душа,
  И есть Кто-то Встречающий.
  
  Тогда никогда не один,
  Хоть бы в лесу и в пещере тёмной,
  И в сердце толпы
  Замерший уединённо.
  
  Так, во вздохе, в биеньи крови,
  В каждом движеньи и звуке,
  Ты Его ощутишь
  И, конечно, полюбишь.
  
  И, комнату свою заперев,
  В ней и сотворишь молитву.
  Пусть и комната будет без стен,
  И люди снуют торопливо.
  
  6
  
  Мне всё безразлично - богатство и слава,
  Мне бы жить в покое и мире.
  Бейтесь сами над тем, что есть ложь и есть правда,
  И друг друга со свету рьяно сживите.
  
  Бейтесь сами над чечевичной похлёбкой,
  Кто и в чём виноват выясняя.
  Не хочу быть ни нахальным, ни робким,
  Не хочу покупать себе место в рае.
  
  Да, мне безразличны слухи и сплетни,
  Мне всё равно, как и с кем вы живёте.
  Я хочу лишь себе кусок хлеба,
  Крышу над темечком и спокойствия годы...
  
  А вы, думая, будто бессмертны,
  Режьтесь, теснитесь за место под солнцем.
  Забудьте про справедливость, кротость и честность.
  Пусть правят бесстыдство, зависть и ловкость.
  
  И правда, к чёрту устои,
  Зачем в этом мире нормы и право?
  На свете живём раз всего лишь,
  И значит по полной должны оторваться!
  
  Мне всё безразлично - споры и склоки,
  Мне бы - мира и пространства для мысли...
  Но вечны - ссоры и войны
  За землю, слова и за смысл жизни.
  
  /Часть 7. Площадь/
  
  1
  
  Замри - и как на видео,
  Пусть проносятся мимо люди,
  Мелькают события,
  Исчезают минуты.
  
  Пусть солнце бежит быстро по небу,
  И ночь опускается на плиты.
  Здесь - притяжение центра,
  Здесь - начало этого мира...
  
  Нет, всё проще гораздо -
  Это площадь центральная,
  Место любителей выпить,
  Начало понятных событий.
  
  И хочется пробежать поскорее,
  Не смотря на унылое небо.
  А может, сесть на скамейку
  И достать свою корку хлеба...
  
  2
  
  Думаешь, справедливо,
  Что мы до сих пор живы,
  Что как бы ни грешили,
  Доживём до конца своей жизни?
  
  Ведь Страшного Суда не будет,
  Просто кнопку нажмут люди -
  И всё живое сотрётся,
  И с облегченьем вздохнет одинокое солнце.
  
  Думаешь, справедливо
  Все устраиваются в жизни,
  Нарушая законы, мораль,
  И спокойно глядят в небеса?
  
  Ведь Страшного Суда не будет,
  Просто гроб в землю опустят,
  А на земле - грызитесь,
  Завидуйте, боритесь...
  
  Думаешь, справедливо:
  Мы появляемся смерть увидеть,
  И бессмертными уже нам не стать,
  Рано родились умирать?
  
  Ведь Страшного Суда не будет,
  Значит выдуманы вечные души,
  Значит и любовь умирает.
  Зачем ей всю жизнь отдавали?..
  
  Думаешь, справедливо,
  Что Страшного Суда не будет,
  Что никто никого не осудит,
  И всё, всё, всё... прекратится?
  
  3
  
  Смотри, как всё банально -
  Если ты не талантлив,
  Прозябаешь в толпе.
  
  Если ты настойчив,
  Если ты хочешь большего -
  Попробуй, убеди свет.
  
  И готовься 'нет' услышать,
  Что будешь дальше делать в жизни?
  Гнуть линию свою?
  
  Смотри, скажут, ты бездарен,
  Обзовут графоманом
  И не впустят в свой круг.
  
  Гордо замкнёшься?
  Иль будешь упорно-настойчив
  И продолжишь дело своё,
  
  Надеясь, что они ошиблись,
  Что пусть не при твоей жизни,
  Но свет тебя поймёт?
  
  А вдруг - надежды напрасны,
  И вовсе не в том твоё счастье,
  И бесплодны будут труды?
  
  И пусть, просто ответишь,
  Зато не тревожится сердце,
  Зато интереснее жить.
  
  4
  
  Здесь всё будто в круге и по кругу,
  Мир живёт и идёт.
  Спешат по делам своим люди,
  Движется машинный поток.
  
  Посмотри на то отрешённо,
  Будто извне - и внутри:
  Кто-то живёт, как робот, -
  С девяти до десяти.
  
  Кто-то мается в клетке,
  Кого-то не могут найти.
  Где-то уговаривают человека
  С перил моста сойти.
  
  У кого-то бизнес уводят,
  Кто - садится в лимузин.
  Кто-то спешит на похороны,
  А кто-то - на дегустацию вин.
  
  И нет дела им до друг друга,
  И нечего голову тем забивать...
  Жизнь внутри определённого круга,
  И просьба - не пересекать.
  
  А город живёт своей жизнью,
  Да, город тоже живёт...
  А мы - как микроорганизмы
  В желудке его...
  
  А мы - непонятные создания,
  Как-то вышедшие из пены морской,
  И живём и впрямь, как обезьяны:
  Еда, партнёры, кров.
  
  И город - словно большая стая,
  Где многие - будто вожаки,
  Хоть другие про то не знают,
  Что самки, что самцы...
  
  Доешь и уходи отсюда,
  Мысли обращаются вспять.
  Ты снова - внутри своего круга,
  Сам себе стая и вожак.
  
  5
  
  Ты не видишь, а всё вечно.
  И сотни лет назад
  Люди так же шли вечером
  С работы своей по домам.
  
  Так же собирались на площади,
  Следили за небом над ней.
  Думали, вспоминая, о прошлом,
  Мечтали до звёзд долететь.
  
  И может, когда-то отправятся
  И достигнут новой Земли.
  И там, на площади, так же
  На небо поднимут главы...
  
  6
  
  Как бы лучше устроиться в жизни -
  Везде побывать, всё увидеть,
  Всё иметь, всё испытать.
  Душа - всегда ненасытима,
  Впечатлений, эмоций ищет, событий,
  И - чтоб никогда не страдать.
  
  Каждый день - для общенья, прогулок,
  Будто - для насыщения духа,
  А может - от размышлений уйти,
  Закрыться от мыслей тревожных,
  Думать о том, что тебе лишь возможно,
  А не о том, что всем предстоит...
  
  Как бы забыть о проклятии -
  О надкушенном 'яблоке',
  Быть в раю, но по-своему жить.
  И душу рвать на желания-части,
  Веря, что вот оно - счастье,
  Что тебе отдан весь мир...
  
  
  /Часть 8. Кладбище/
  
  На кладбище тихо. Даже птицы щебечут редко. Ветер умолк и едва колышет листву деревьев. Кладбища всегда утопают в зелени - летом, в снегу - зимой. Чернота гранита, серость крестов скрашиваются краснотой венков, зеленью листьев и травы, белизной снега. Фотографии умерших взирают на проходящих, словно говоря старинную фразу: 'Мы были как вы, вы будете как мы'.
  
  Душе здесь и спокойно, и тоскливо: спокойно от безмятежности окружающего, тоскливо от мыслей о смерти. Спокойно - от того, что не нужно никуда спешить, ты уже пришёл, куда хотел. Тоскливо - от того, что хочется поскорее уйти, сбежать от этого места, куда ты вернёшься. Может, не именно сюда, не в этот город, не на кладбище, но ты вернёшься в землю, из которой взят, которой ты был, ибо ты был всего лишь каплей, клеткой. Впрочем, возможно, ты перестанешь быть, исчезнув из мира иным образом. Ты вернёшь стихиям тело, а душу?..
  
  Проходя мимо крестов, думаешь: верили ли те, кто лежат под ними, в Бога. Верили ли в то, что отдают Ему душу, верили ли в посмертную жизнь. Может, они сейчас провожают тебя глазами, не видимыми тобой глазами... И отчего-то кажется неверной, неправильной и, наверное даже, кощунственной фотография умершего на середине креста. Не тот человек должен там быть, не то изображение должно быть выбито, нарисовано, выгравировано там, и даже не цифры, даты жизни и смерти. Крест - и всё, Крест и Бог на нём... Или пускай? Или - пусть будет так?.. Улыбчиво будет, если на твоей могиле поставят крест с твоей фотографией. Ты осудил - получи то, что осудил. И ещё забавней, если можно так сказать, будет твоя улыбка на этой фотографии. Над чем смеёшься? Чему улыбаешься? Улыбаешься жизни, смеёшься над смертью?
  
  Много неухоженных, забытых могил. Заросших и скособоченных, со свалившимися крестами и стёртыми надписями. Скоро и самих могил будет не видно. Чего уж говорить о тех, кто лежит там. Сколько помнят человека после смерти? Кто помнит о нём? Если он не был знаменит, известен, если у него было мало родственников, детей, то каков срок 'жизни' его могилы? Впрочем, и наличие многочисленной родни ещё не гарантия того, что за могилой будут следить и ухаживать.
  
  Где же ваши родные и близкие? Молчат ушедшие. Сегодня, в век космополитизма, разве кто-то привязан к могилам предков, разве кто-то ведёт оседлый образ жизни и детей своих учит тому? Разве не говорят сегодня, что за границей лучше живётся, что в мегаполисах можно заработать больше, что ничего не держит в конкретном месте? Люди готовы сорваться в любой момент, бросив свой город, село, уехать за границу, на заработки... И оставив вас, забыв о вас, своих предках, возможно, и стремясь забыть. Помнят ли уехавшие в поисках лучшей жизни о своих дедах и прадедах? Помнят ли, где их могилы? Да где там... В Майами жить лучше, в Лондоне куда 'хлебней'... Зарастайте, обваливайтесь. Вы не нужны никому. Быть может, нужны были при жизни, а сейчас...
  
  Но точно так же могут быть забыты и оставлены без внимания могилы уехавших. Точно так же, как они оставили эти могилы, за их местами упокоения никто не присмотрит. Кто думает, уезжая, где будет похоронен? Кто думает, в какой гроб его положат, и какой памятник поставят? Иные завещают развеивать прах на природе - и сами эти природные места, будто, становятся могилами. И кажется порой, что скоро всех будут так 'хоронить' - так быстрее, менее затратней и проще. Да и места сколько освободится! Кладбища же столько пространства занимают, ещё и в центрах городов. Что останется для памяти? Где будет место для воспоминаний и назидания? Куда можно будет прийти и помянуть? Ах, тут же мыслится, помнить можно и дома, помянуть можно и в храме.
  
  Если после смерти - пустота, то какая разница, есть ли у тебя могила, есть ли у тебя место на кладбище? Тебя нет, и следовательно, нет мыслей об этом. И потому так смешно слышать от не верующих в посмертную жизнь: 'Положите меня под этим дубом', или 'Закопайте меня на этом поле с видом на океан'... Мол, после смерти буду наслаждаться видом и знать, что я похоронен в таком приятном месте. Нет-нет, эта мысль и эта щемящая грусть - только сейчас, только сейчас этот милый образ: лежу и вижу океан. А после смерти, коль ничего нет, бессмысленно рассуждать - нравится ли покойнику место его захоронения. Беспамятным костям всё равно, где лежать.
  
  - Гляди, как запустела, - говорит одна пожилая женщина другой. Они шли откуда-то из глубины кладбища и остановились у гранитного камня. Могила выглядела роскошно, если так можно выразиться, правда, это было давно, и сейчас она действительно запустела: сорные травы росли живо и бодро, оградка была кое-где сломана, фотография выцвела, венки обносились. - Никто не приходит к ней.
  
  - А кто она была? Это не та, что...?
  
  - Она, она... - они понимающе переглянулись. - Умерла в двадцать три года. Грудь что ли хотела увеличить, ну под ножом и померла. Похороны были пышные, цветами всю могилу завалили... А потом - никого.
  
  - У всех мужиков же семьи... Да и кто к такой придёт? Хорошо хоть крест не поставили...
  
  - И не говори. Всё красовалась... В соседнем подъезде от меня жила. Мужиков ходило к ней - тьма. А толку-то теперь? Денег полно было, машина дорогущая, шубы... Вся из себя ходила. Родственников никого не было, мать такая же была, померла рано, а отца и не сыскать, обрюхатил и убежал... Всё в Штаты собиралась. Скоплю, говорит, сама слышала, денег и поеду в Америку, там буду на пляжах лежать и фотографироваться...
  
  - Тьфу, - сплюнула её собеседница. - Только мужиков бы соблазнять.
  
  - И формы, говорит, подтяну, тут увеличу, там округлю...
  
  - Что ж с нею в сорок лет было б? А в пятьдесят...
  
  - Я ей про то и толковала. А она на меня - зырк и ну ругаться. Мол, я ничего не понимаю, живём один раз, Бога нету, а жить всем надо, и хочется как лучше. Мол, жизнь надо сжигать, а не тлеть... Я ей говорю: ты б подумала, зачем живёшь, ради кого. А она: ради себя!.. Так и померла. 'Ради себя'. Живут, не думая ни о чём, ни о жизни дальнейшей, ни о смерти...
  
  - Верно её Бог прибрал. Кому она нужна была бы потом? Всю молодость провертела одним местом, кто ж ей поверит, что она изменилась? Такие и не остепенятся до смерти. И детей как бы воспитывала? Чему б научила? Как ребёнку сказать, кем работает мать или чем занимается?
  
  - И не говори... Памятник-то ей вон какой отгрохали, оградку поставили - и что? Кто её добрым словом вспоминает? Кто о ней панихиды заказывает? А, - женщина махнула рукой. И, поддерживая друг друга, они пошли дальше.
  
  Правду сказали. И неправду. Надо идти дальше, уже близко.
  
  Прерванные мысли продолжили свой бег. Помнят, верно, только известных людей. Содержат и сохраняют для потомков могилы только знаменитых деятелей. Остальные же ждут своего часа - когда зарастёт тропа к ним, когда травы и снег одолеют их, когда поверх одних костей положат другие...
  
  Кладбища - хранители памяти. Что же сказать о колумбариях? Что сказать о тех, чьей могилой стали небо или вода, огонь или безвестье? Сколько людей умерло за все годы человечества, и скольких поименно можно вспомнить? И, может быть, самое главное - зачем вспомнить?
  
  Чтобы просто воскресить в памяти имя? Чтобы вспомнить деяния человека? Чтобы сравнить его жизнь с судьбами нынешнего поколения? Чтобы поставить в пример? Чтобы проклясть? Чтобы пожелать вечной посмертной жизни? Вот и вопрос - зачем жил тот человек, о котором вспоминаешь? Оставил детей? Но сколько людей прославилось не количеством детей, а количеством дел! Что-то создал, доброе и прекрасное? Но скольких людей помнят именно потому, что они сотворили зло, разрушали и убивали...
  
  Чья-то жизнь поучительна и ярка. Чья-то жизнь похожа на сочинённый роман. Но также и чья-то жизнь банальна и скучна для тех, кто может сравнивать... Впрочем, есть ли скучные жизни? Есть похожие судьбы, есть маловыразительные, не слишком живописные жизни, но почему мы говорим, что они скучны и неинтересны? Нам - они скучны, однако для кого-то это была его жизнь, для кого-то - это была жизнь его отца или матери, наконец, для кого-то эта жизнь - очень интересна. Пусть даже со стороны кажется, что детство прошло без замечательных поступков, юность была как у всех, а в молодости и в зрелости не было сделано ничего такого, что не сделал бы любой, и даже наоборот - всё точно так же, с теми же перегибами и ошибками, с теми же действиями и эмоциями...
  
  Могила прибрана, пора уходить. Нет никаких стаканов и еды - им не место на могиле. Проще и быстрее, если есть желание, отдать еду нуждающимся у входа на кладбище или у церкви.
  
  Проходя мимо могилы той девушки, о которой говорили женщины, можно, нет, нужно остановиться. Почему бы не привести её в приличное состояние? Времени жаль? Нет. Можно и её убрать, можно и здесь прочесть литию, можно и здесь, протерев надпись на памятнике, помянуть имя - не просто произнести в воспоминание о том, что был такой человек, не просто назвать имя человека, которого никогда не знал, но попросить Бога о прощении его грехов, о введении его (если это возможно) в Царство Небесное. Это всё же лучше, чем просто выпить водки и, положив на стакан кусок хлеба, пойти дальше по своим делам. Это всё же лучше, чем просто искусственные цветы на могиле... Хотя - и цветы тут не помешают, только живые. Пусть хотя бы две гвоздики лягут на могильную траву. Вот удивятся те женщины, когда пройдут тут снова!..
  
  Можно помянуть рабу Божию В., не забивая себе голову её прошлой жизнью. Да, именно прошлой, потому что теперь у неё другая жизнь. Или никакой жизни - как кому верится. Но и правда - что хотела девушка от этой жизни? Известно чего. Чего хочется всем - счастья! Счастья, которое каждый видит в своём. Кто - в материальном достатке, или точнее, в материальном излишестве, кто - в постоянном поиске приключений и развлечений, кто - в работе на предприятии, в фирме, государственном органе. В конце концов кто-то видит за понятиями 'патриотизм', 'родина', 'благо страны' и прочими подобными им смысл и значение, кто-то стремится к благу всех людей на земле, кто-то - к благу ближних, а кто-то - к своему благу. Зачем же стремиться к благу страны и последующих поколений, коль я скоро сам лягу в могилу? Коль прах развеется на ветру и не останется меня как тела, и следовательно - всего меня как личности. Что мне до страны, до могил предков и родины, в которой я жил? Зато если я пожил для себя, то и правильно ведь пожил. Жизнь коротка - живи для себя. До неё - пустота, и после неё - ничего нет. А промежуток надо заполнить эгоизмом. У каждого будет свой личный конец света - личная смерть. Когда наступит конец света? Когда ты сам умрёшь...
  
  Всё и правда очень просто. Можно гоняться за химерами, можно искать в высоких словах смысл своей жизни. Но если ты веришь в пустоту до и после своей жизни, то всё, чем ты наполнишь время между до и после, и будет смыслом твоей жизни. Хочешь - трать её на всеобщее благо, хочешь - трать на помощь обездоленным, голодным и нищим, хочешь - отрывайся в клубах и утопай в разврате. Ведь нет ничего ни до, ни после, а значит любое наполнение правильно, приемлемо и не может быть осуждено. А если и осудят, то что костям и мёртвому телу до этих осуждений? Что значат проклятия потомков и обиды людей через сто лет после твоей смерти? Смешны слова Гитлеру: 'Гори в аду!', если нет ада и нет воздаяния. Глупа и месть - убийство за убийство. Это лишь временный эмоциональный порыв, но разве он удовлетворит мстителя, разве вернёт убитого, разве утешит оставшегося? Эх, это всё эмоции, переживания, чувства... наслоения эволюции. Ведь так? О чём переживать? Ну умер кто-то, так ведь и сам умрёшь скоро и забудешь о своих переживаниях о его смерти. Ну случилось несчастье, так помрут же все скоро - чего расстраиваться?
  
  На кладбище тихо. Вслед щебечут птицы. Ветер чуть колышет волосы и убегает дальше по своим делам. Мысли цепляются за жизнь - раз помыслив, хочется мыслить и дальше, осознавать, чувствовать, жить. Не от того ли и вера в посмертную жизнь? Пусть без тела, но с мыслями, но хоть с какими-то чувствами, хоть какая-то жизнь. Нет, не от того. Не просто из-за отвержения пустоты и желания посмертного бытия, не просто в противовес ничто, но эта вера - как закон в уме. Так должно быть. А почему? Из справедливости, из этих придуманных эволюционным умом справедливости, равенства, братства? Совесть же тоже продукт материи, Бог - тогда тоже...
  
  Взгляд назад. Больше крестов, чем памятников. Что это - наглядность веры, пример благочестия? Или дань традиции?..
  
  Кладбище остаётся позади. Место размышлений и воспоминаний. Место веры и апатии, надежды и боли, любви и уныния. Уходя, вернёшься. Когда-нибудь. Но, веришь, не останешься здесь, в земле, не будешь вечно костями, не прекратишь мыслить и, следовательно, существовать. Придёшь, расстанешься - но уйдёшь и отсюда сам, лично, своею душою, и соединишься вновь с теми, кого любил и любишь.
  
  /Часть 9. Парк/
  
  1
  
  Фонари разрывают туман.
  Деревья обнимают тени.
  Кто-то мелькнёт - и пропал,
  Словно упущенное мгновение.
  
  Иной незаметно живой,
  Быть может, и не ждёт узнавания.
  Здесь каждый - чужой,
  Возникнув, исчезает.
  
  Иди, по дорожкам пыли,
  Минуя целующиеся парочки.
  Окликнут - скорее беги,
  Сближенья не дожидаясь.
  
  И так - затеряться легко,
  В тенях, блёклом свете.
  Много дорожек, где же твой дом?
  Плутая, обрести надеешься.
  
  Да, сколько теряется нас,
  Незаметных, из дома ушедших,
  Скольких осветил фонарь -
  И он пропал во тьме кромешной?
  
  Сколько - не найдутся в живых,
  Сколько сейчас где-то рабствуют,
  Сколько не помнят родных,
  Сколько по подвалам пьянствуют?
  
  Сядь не на спинку, на сиденье скамьи.
  Не бойся, здесь светло, благоуханно.
  Подумай - куда выведет жизнь,
  Для чего жить будешь завтра.
  
  2
  
  Мы думаем, так будет вечно -
  Дождь, скамейка, деревья...
  Мы не умрём - изменимся,
  Облачком покинем землю.
  
  Для нас - лишь души отделенье,
  Концентрация воспоминаний,
  Отправка энергии в небо,
  Переход в параллельное состояние.
  
  Не объяснить ни нам, ни потусторонним...
  Время нарезается кусками -
  Кажутся долгими, короткими, на деле - ровные
  Промежутки-расстояния.
  
  И жизнь у кого - короткая,
  У кого - неимоверно длинная.
  Но всем известны итоги, -
  Всех равняет могила.
  
  И как бы ни прошло твоё время,
  Чем бы ты ни занимался,
  Ты всё равно успеешь
  До порога добраться.
  
  Ты всегда успеешь...
  А дальше? В параллельность?..
  Или в эту скамейку
  Необъяснимое воплощенье?
  
  3
  
  Объясни, зачем детская смертность,
  Зачем их боль и страдания,
  Зачем жить изувеченным,
  Зачем без сознанья оставаться.
  
  Объясни, зачем случаются взрывы,
  Зачем убивают от скуки,
  Зачем над человеком насилие,
  Зачем переживать эти муки?
  
  Объясни мне всю бессмысленность,
  Всю злобу равнодушного мира.
  Зачем его красота, усладительность,
  Если всё вокруг ненавистно?
  
  Если войной угрожают,
  Если всюду случайность,
  Если везде подстерегают,
  Если ты ничто без заработка,
  Если бороться вынужден,
  Если борьба - без остановки,
  Если везде гордость видишь,
  Если всем давно всё равно...
  
  Объясни, почему будучи старым,
  Я не могу жить спокойно,
  Почему постоянно обманывают,
  Насмехаются над беспомощностью?
  Почему так обыденна подлость -
  Кого-то надуть, облапошить,
  Почему ложь - это ловкость,
  А правда - это подвиг?
  
  И думаешь - вот было б справедливо,
  Если б и вправду после смерти
  Подводили итоги жизни,
  Поступки и мысли бы взвешивали,
  Если б и вправду были райские кущи,
  И конечно, мучения адские...
  Кто жил бы сейчас благополучно,
  Кто бы над душою не трясся?
  А может, жили бы так же,
  Благо - никого не видим,
  И плевали б на обители райские,
  Куда как лучше сейчас, в этой жизни!
  
  4
  
  Пора.
  Всегда в жизни наступает вечер,
  Заходит солнце, гаснут свечи,
  За зимой приходит весна.
  
  Всегда.
  Да, так будет вечно -
  Деревья, тёплый вечер.
  Вот только не будет меня.
  
  5
  
  Незаметно идут года.
  Останавливаясь, ловишь себя во времени.
  Вот двадцать, тридцать, пятьдесят,
  И приближается семьдесят...
  
  А потом? К чему игра цифр?
  К чему этот бег за возрастом?
  Зачем себя молодить?
  Куда так все торопятся?
  
  Спешат поскорее узнать,
  Спешат поскорее увидеть?..
  Или - по максимуму взять,
  Не выбираться из отрыва?
  
  И вечерами таясь,
  Мало ли - чего случится,
  Каждый час внезапности ждать
  И спать, будто навеки, ложиться.
  
  А может... не бояться идти,
  Не задумываясь о случае.
  Как хочется жить,
  Себя не перекручивая,
  
  Душой не кривя,
  Будто мгновенно уверовал,
  Не открывая, что страх
  В душе семя посеял...
  
  Да, может, забыть о смертях,
  Забыть о краткосрочности жизни,
  Жить, как есть, себя не щадя,
  И новому быть открытым.
  
  Эх... где б волю взять,
  Если воспитали по-иному.
  Как бы себя собрать,
  Если ходил вечно разобранный.
  
  Как начать по-новому жить,
  Коли себя на другое растратил?
  Да надо ль себя сломить,
  Чтоб в ящик сыграть завтра?..
  
  Иди, мимо иди,
  Не смотри на банки пива.
  Так тоже можно жить -
  Вечно на скамейке с собутыльниками.
  
  6
  
  Минуй ворота, уже темно,
  Завтра - пожалуй, будет то же.
  День последует за днём,
  Конец разве что будет новым.
  
  Так складывается жизнь.
  У кого-то, может, и ярко,
  А кто стал частью толпы,
  Для того - что сегодня, что завтра...
  
  И пустота где-то внутри,
  Потому что ни за что не схватился,
  Потому что не понял - ради чего стоит жить,
  Куда и на что тратить силы.
  
  Просто не понял, просто не нашёл.
  И дни текут за днями...
  Уж и поиск - зачем? Всё одно.
  И даже лениво пытаться.
  
  7
  
  Скажи, разве значимо,
  Сохранился в чьей-то ли памяти,
  И образом остался ль там жить?
  Ведь так и живут неживые -
  Чьей-то занозившей мыслью,
  Сплетеньем нервических искр...
  
  Зачем в чужую лезть душу,
  Возникнув лишь на минуту,
  И вновь в небытие уходя?
  Нет, то не я в ней останусь,
  То придумала цепкая память,
  Живым представив меня.
  
  Но что самому мне, как помнят,
  Как воскрешают силуэт в своём мозге,
  Как ругают иль славят меня?
  Коль нет ничего потом - не узнаю,
  И всё равно, кем в их памяти,
  Буду - святой иль маньяк...
  
  Да, ряскою пусть зацветает,
  С серверов цифры пусть удаляют,
  И неважно - был иль не жил.
  Тенью на чужой фотографии,
  Размытым пятном в чьей-то памяти,
  Может, останусь на миг.
  
  И разве я что-то должен?
  Вселенной, Богу иль обществу?
  Я был и перестал.
  И значит если нет смысла,
  Всё так очевидно-обидно,
  Всё так пафосно и плоско,
  Необъяснимо жестоко,
  То кому и зачем объяснять?
  
  Скажи, разве значимо:
  Кем останусь я в памяти
  Общества и всей Земли?
  Если всё преходяще,
  Если уготован всем ящик,
  Что же такое грехи?
  
  Нет, не имеет значения -
  Жил по уму иль по сердцу,
  Где жил и с кем спал.
  Почему смысл быть должен?
  Почему мы - не обезьяны без прошлого,
  И почему свет не возник просто так?
  
  /Часть 10. Снова комната/
  
  1
  
  День угасает, изживая себя.
  Закат его гроб провожает.
  Вчера уже нет, сегодня сейчас,
  И пока не рождается завтра.
  
  И мысли: как жить одним днём,
  Как впрок не делать запасы,
  Имея в виду, что когда-то умрёшь,
  И в Бога веруя даже?
  
  И как смотреть на полевые цветы,
  Как брать примеры с птиц и лилий?
  Как - амбары не сносить
  И не говорить: пей и веселися?
  
  Ведь знаешь, ещё будет день,
  И даже как будто уверен...
  Хоть где-то и копошится червь
  Страшно-догадливого сомнения.
  
  День изжитый уходит в ночь.
  Пора о жизни подумать:
  Прошлое - прогнать скорее прочь,
  Не загружать голову будущим,
  А просто ложиться спать
  И верить, что даже если не проснёшься,
  То всё равно будет явь,
  И по ситуации - ты разберёшься...
  
  2
  
  Пусть дождь за окном шелестит,
  Пусть лунный свет течёт.
  Пусть с боем часов
  Перелистнёт день этот жизнь.
  
  И снова сегодня, сейчас,
  И снова солнце встаёт...
  Был ли сон, иль вечная явь,
  Была ли жизнь, иль только сон?
  
  3
  
  Разве только во сне мы погружаемся
  В недра своей души,
  Разве только тогда сознание
  Вынимает из реки времён миражи?
  
  Могу ли я, сосредоточившись,
  Вернуться в определённый день?
  Могу ли я его прожить снова
  И вновь оказаться здесь?
  
  Могу ли я научиться
  Из времени брать куски
  И, войдя в эти отрывки,
  Снова всё пережить?
  
  Всё в памяти, всё в мозгу - скажут.
  И конечно, можешь воскресить,
  Снять - пласт за пластом, -
  И душой отойти.
  
  А зачем?.. Как развлеченье?
  Как не выученный вовремя урок?
  Может, из рек забвения
  Вернётся покинутое зло?
  
  Может, неумелым движением
  Я страхи свои воскрешу
  И - всколыхнув поверхность -
  Их к себе призову?
  
  И выйдет, как со дна озера,
  Всё, что сознаньем отверг.
  А я, маг беспомощный,
  Буду лишь только смотреть,
  
  Как в меня вновь вторгается,
  Вновь заставляет страдать
  То, что годами вымаливалось,
  То, что в себе подавлял...
  
  Проснусь. И пот холодный
  Струями течёт по спине.
  Ночь. Тучное облако
  Скрывает от меня лунный свет.
  
  4
  
  Тебе скажут - день вечен,
  Солнце никогда не заходит,
  Где-то на другом конце света
  Оно поднимается из моря.
  
  Тебе скажут - день вечен,
  Даже при глазах закрытых,
  Даже в лунной тени
  Искры неба увидишь.
  
  Тебе скажут - день вечен,
  Пусть и свет поглощают дыры,
  Пусть и от человека
  Остаётся лишь горстка пепла.
  Но ты знаешь, мы не забыты,
  Мы не случайно стоим в лунной тени,
  Мы - не искры гаснущего света,
  Из морского не зря вышли плена.
  
  И будет - ты точно знаешь -
  Вечно не заходящее солнце,
  И будет - мир настоящий,
  И свет - от Любящего Бога.
  
  5
  
  Спи. Вечность в этом миге.
  Вечность почиет на груди.
  Спи. Не движется мир,
  Пока ты пребываешь в забытьи...
  
  Никто не замечает вечного,
  Никто не видит вовнутрь.
  Смотрят лишь на поверхность
  И редко - вглубь.
  
  Мир - обыденно плосок,
  Временем, как пламенем, объят.
  Ум вырваться хочет,
  Но его тянут назад.
  
  Спи. Лишь там воображенье
  Проживается, как жизнь.
  Спи. Посмотри этот фильм
  И не размышляй над сюжетом.
  
  Незаметное вечно, ты знаешь.
  Сколько живёт электрон?
  Сколько проживают кварки?
  И где, кстати, точка отсчёта всего,
  Из коей всё и развернулось,
  Ведь из чего-то вырос мир?..
  Не нашли пуп курицы,
  Или кусок скорлупы?..
  
  Спи. Эти разговоры вечны,
  Как вечна будто бы Земля...
  Как же одиноки существа
  С одной зелёно-синей планеты,
  В пространстве холодном затерянной,
  Воздушным одеялом обвитой,
  С уже засорённой орбитой...
  
  Эх, мы всё мыслим,
  Будто бы вечны наши жизни,
  Словно сон - они.
  И утром, глаза открыв,
  Что увидим мы?
  Ту же самую жизнь...
  Как бы так проснуться,
  Чтобы светлое утро
  Не омрачал времени бег...
  
  Подожди, не рвись в эту дверь!
  Подожди, подготовься,
  Войди с достоинством,
  Без грузного багажа,
  Без разрушительных соблазнов,
  Без въедливой заразы.
  Свет пусть ослепит глаза...
  
  Спи. Всё ещё будет.
  Вспомнишь ли, о чём мыслил, проснувшись?
  
  Часть 11. Сны
  
  Люди так беспомощны, когда спят. Кто-то спит чутко, пробуждаясь от малейшего шороха, кто-то спит глубоко - пушками не разбудишь. Но в самый момент сна, когда сознание то ли отключается, то ли перерабатывает произошедшее за день, создавая иллюзии, человек бессилен перед любой угрозой.
  
  Зачем нужен сон? Для восстановления сил? Анализа и сортировки информации? Развлечения отдыхающего сознания? Образы, возникающие в снах, кажутся такими правдивыми, настоящими, а впрочем, нет, я иногда - хоть и не помню свои сны - чётко осознаю, что я во сне, что это всё нереально.
  
  В снах все живы. Люди живут своей жизнью, там - смерти нет. Неужели прав был кто-то из фрейдистов (или я путаю?), что для этого уровня подсознания равны живые и мёртвые? Там, в глубинах памяти, тёмных закоулках личности, все живы, никто не осознаётся мёртвым. И не верно ль то, если мы верим в Бога, это и есть 'уровень духа', нашей связи с божественным? Не на этом ли уровне Ангел общался с Иосифом, не это ли - пророческая, прозорливая глубина человека? Не оттуда ли, не погружаясь в сон, но проникая туда молитвой, душою, человек может черпать дар видения будущего и присутствовать в ином месте в настоящем?
  
  Не надейся увидеть пророческий сон. Кто ты такой, чтоб на тебя снизошло вдохновение? А если и снизойдёт будто явное, будто очевидно сбывшееся впоследствии, то оставь его пребывать самому по себе - не ищи в дальнейшем новых видений, не жди даров благодати. Довольно с тебя и того было, если б то и вправду было от Бога. Не хули и не принимай - так, кажется, должно быть.
  
  Может, попробовать, как Дали, - чуть разобьётся стакан или прозвенит колокольчик, сразу пробудившись, писать и рисовать, что ещё не выветрилось из мозга? Что это даст? Разные художества? Смешные воображения мозга разве кому-то нужны? Да, и навоз, кажется, пригождается для скульптур, как и хвост осла - для малевания холста, так что, может, и записки мои кому-то пригодятся.
  
  Нет, зачем запоминать сны? Зачем стараться вспомнить их утром? Они были и прошли, сознание создало их для своих целей и стёрло. Может, конечно, результаты их обработки где-то и сохранились, когда-то дадут о себе знать, вклинятся в мысль или превратят обстановку в дежа-вю...
  
  Главное в таком случае - проснуться. Вновь ощутить себя человеком, вновь освежить в памяти свою личность и начать новый день. А мёртвые - нет, они не спят, не спят хотя бы потому, что тела тлеют, кости освобождаются от оболочки, и спящего уже нет. Да, их можно назвать усопшими, да, верующий верят в успение, то есть в воскрешение от сна, но если кто и спит, то душа. И нет - душа не спит, душа восходит к Богу, душа теперь вечно бодрствует и больше не уснёт. Спать больше некому и нечему. Сон - больше не выбивает организм из времени, не заставляет душу смотреть и участвовать в круговороте образов.
  
  Смерть во сне - счастье для атеиста. Счастье от того, что не успел осознать свой уход, который так тяжело бы переживался личностью. А для верующего - это не самый лучший вариант. Лучше - коль ты действительно веришь - в сознании и понимании, в вере и надежде, любви отдавать Богу душу...
  
  Ах, что это я всё об одном и том же. Есть же куда более приятные сны, есть куда более интересные 'сонные' темы.
  
  Я рад, что отправляюсь спать без страха. Нет, не того же - что не проснусь, а страха того, что увижу во сне кошмар. Что снова и снова мой мозг будет пережёвывать какую-то эмоцию или событие. Что сознание будет возвращаться так или иначе к какой-то пронзительной ситуации. Правда тогда, быть может, лучше - проваливаться в сон как небытие, как в яму с головой, чтобы на следующий день вылезти из неё, ничего не видев и не помня.
  
  Как же лучше? Видеть и помнить, видеть, но не помнить, лишь смутно вспоминая или зная, что было нечто, либо вовсе не видеть? Сны я вижу, сны я не помню, отдельные разве что, обрывки, непонятные очертания. Зачем они уцепились за память?
  
  Пусть будут, что с них взять. Раз уж такое 'воображливое' сознание, что рождает цветные сюжетные сны. Разве я могу его изменить да и хочу ли?
  
  Сколько времени тратится на сон? Большая часть жизни проходит в нём, большую часть жизни мы - не помним, впрочем, и сознательную помним досконально не всю, а лишь избранные отрывки. Хотел бы ты помнить всё - каждый миг своей жизни, каждый свой сон, каждое мгновение твоего бытия? Зачем? Мозг избирателен, но ему, наверно, виднее, что оставлять в памяти, а что выгружать из неё. Пусть остаётся какой-то отпечаток, пусть лёгкий след, дымка где-то затеряется в закоулках, однако зачем нужна память обо всём с тобой бывшем? Разве не хочешь забыть многие события, разве не желаешь вычеркнуть из своей жизни несколько эпизодов? Или будешь упирать на то, что ничего не хочешь менять, что всё бы так и оставил, жизнь прожил бы точно так же? Глупо это - думать, что ты безошибочен, что даже в своём детстве (не говоря уже о юности и зрелости) ты поступал всегда правильно и мудро, что твой путь - без тупиков и извилистых линий, что выбранное тобой направление жизни и есть желаемое тобой. Не цепь ли событий, твоя жизнь, которые отводят тебя от одной дороги, ведут к другой и, кажется, должны привести к третьей, но на каком-то этапе, вдруг, ты принимаешь решение не идти туда, избирая четвёртый путь? Не влияют ли на тебя другие люди, происшествия, 'случайности', которые, когда оглянешься по прошествии времени назад, уже не представляются случайными? Вот и сны твои, коль помнил бы их, не влияли бы на тебя, не заставляли бы жить иллюзией? Или не превращали бы они твою жизнь в череду непонятных, сумасшедших часов, из которых ты не можешь выбрать - где реальность, а где сон, где ты по-настоящему жил, а где - переживал события дня? Может, незапоминание снов и есть освобождение от иллюзорности бытия? Дабы ты не путал явь и сон...
  
  Что попросить увидеть в снах? Сцену из фильма, в котором ты - главный герой? Воскресить когда-то бывшее? Нафантазировать будущее? Что это тебе даст? Утром ты не вспомнишь об этом - была ль тьма, или был захватывающий сюжет. А если будешь помнить, то не станешь ли цепляться за сны, спеша углубиться в них, торопясь уйти спать, чтобы вновь погрузиться в переживания и страсти? Вот, скажешь ты, это и есть атеизм и религия: ты живёшь в снах, как хочешь, а утром всё равно, что было в них, что ты творил, как поступал; поверив в реальность сна, спешишь поскорее лечь, отдаться фантазиям ума, не подозревая, что всё в конце концов окончится тьмой. Но подумай: а вдруг, а что если, а почему бы и не? Сон не станет наслаждением, но необходимостью, не будет самоцелью, но этапом к её достижению. Пусть снится всё, что угодно, пусть и помнится об этом, разве что не упускай из виду, что это был сон. Не теряй грань реальности; жаль, если потеряешь, жаль, если придётся искать твой разум в тёмных закоулках...
  
  Этого только и стоит опасаться - утратить связь с реальностью, жить в иллюзиях, своих снах наяву. Эта потеря личности с редкими проблесками разума - ужасна. Материализму с таким человеком всё ясно: возвращение к человечности невозможно, человек невосстановим. Для религии - это лишь потеря управления тела душой. Ей не пробиться через разум, духу не позволить показать себя в мире. Связь с Богом неразрывна, но разломано соединение разума и тела. Что будет с душой после смерти, какой она предстанет перед Богом - до своего безумия, или вберёт в себя и период сумасшествия? И зачем было то для неё - неосознаваемая, неуправляемая жизнь? Для назидания других, для уроков окружающих, их смирения и возможности благотворить?
  
  Не спи, душа. Не упускай нити. Не отпускай тело и не ломай кабину управления. И дай Бог, чтобы ничто извне не искалечило тебя, чтобы ты не болела, душа, и не теряла понимание того, где живой мир, а где сон.
  
  /Эпилог/
  
  Сейчас листы не жгут,
  Рукописи не полыхают,
  Слова просто стирают,
  Кнопку нажав одну.
  
  Просто удаляют произведения,
  Просто создают новый файл...
  И исписывают страницы целые,
  Оттачивая талант.
  
  Но до сих пор слово книгопечатное
  Ценится больше, чем цифирь.
  Ведь кто-то его оценил,
  И кто-то оплатил издание.
  
  Что ж, пусть теряется незаметное,
  Пусть погребается и не восстаёт.
  Смешно!..
  Может, лет через сто
  Кто-то отроет эту библиотеку
  В архивном Интернете
  И, умиляясь, прочтёт
  Слова эти наивные,
  Слова забытые,
  И может, хоть краткую молитву
  По мне произнесёт.
Оценка: 7.00*3  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"