Аннотация: Не знаю, будет ли дописано. Продолжение идет со скрипом. ЗАМОРОЖЕНО
7.
Межпространственное ничто, изнанка мира, тихое свечение силовых потоков, ослепительный холодный свет источников с их вечной неземной, но такой завораживающей музыкой. Тишина и покой. Вечность. Здесь, как нигде больше, можно было почувствовать собственное всемогущество и величие. Здесь можно творить и разрушать, воплощать самые безумные фантазии от прекраснейших утопий до ночных кошмаров воспаленного мозга. Эл негромко засмеялась, вспомнив потуги земных астрономов выяснить тайну черных дыр. Это дурачье никогда до такого не додумается. Хотя древние мореходы могли бы кое-чем поделиться с обладателями суперсовременных телескопов. Например, легендами о прекрасном пении серен. Это потом Демиурги додумались не размещать миры с разумными существами вблизи собственных ворот. Смертные, оказывается, тоже были способны слышать "музыку сфер", но их психика отличалась неустойчивостью, и почти все они сходили с ума. Потом таких стали называть гениями или шизофрениками, что практически одно и то же.
Фигура в темном плаще двигалась чуть впереди, под ногами еле заметно мерцал сиреневыми искорками Путь. Эл поняла, его проложила незнакомка, пришедшая за ней. С интересом обернулась. Ну, так и есть! Он неспешно таял за их спинами. Особая магия - идущий прокладывает Путь собственной энергией, если Путь проложен только в одну сторону, он будет сиять вечность, пока его создатель не вернется по нему, указывая дорогу к дому. Если Путем воспользовались в обе стороны - он исчезает. И теперь никто и никогда не сможет понять, как и куда она ушла. Эл снова засмеялась тихо и счастливо. Опять свободна. Эта странная особенность ее натуры, чувствовать себя свободной в совершенно немыслимых, невыносимых условиях, наслаждаться каждой прожитой секундой, свойство настолько чуждое Демиургам, незамечающим этих секунд, отличала Эл от всех остальных и доставляла ей много неприятностей. Бабушка посмеивалась над ней и говорила: - Смейся, девочка, смейся! Это Дух самой Инсоленты бьется в твоих жилах. Пока ты смеешься, он жив! Недаром тебя зовут Инфидель де Фё!
Много позже Эл узнала, что в переводе с древнего наречия Инсолента означает дерзость. И эта дерзость жила в ней занозой в сердце, стучала в висках молотом от несправедливости и лжи, заставляла грубить хамам и бросать вызов судьбе, раз за разом испытывая её. А имя означало - неверное пламя. Неверное, в смысле, неверующее ни во что и одновременно коварное, обманное. Это было попадание в десятку. Детство Эл прошло под девизом - ни за что не поверю, пока не попробую! А способность выкручиваться была поистине невероятной, как будто у нее была не одна жизнь, а девять.
Однако, что-то я размечталась! - Эл с усилием выдернула себя из воспоминаний. - Путь неблизкий, пора поговорить и расставить кое-какие знаки препинания.
- Уважаемая! Простите, не знаю Вашего имени. Может, побеседуем?
Фигура впереди вздрогнула, сбившись с шага. - Побеседуем? Ну что ж, это можно. Ты, кажется, хотела что-то спросить? - в голосе слышалась усмешка.
- Я?! У меня сложилось впечатление, что это Вы хотите рассказать мне что-то. - Эл сделала ударение на слове "хотите". - А если не рассказать, то уж наверняка объяснить некоторые странности нашего знакомства. Кстати, Ваше имя? Я плохо его расслышала. Не повторите?...
Женщина остановилась и повернулась к Эл лицом. От резкого движения капюшон соскользнул с головы, открывая лицо.
- Ну и настырная же ты, Инфидель!
Эл вздрогнула. - А...
- Имя? - Незнакомка рассмеялась. - То же мне проблема. Да кто же тебя не знает. Ты, как две капли воды, похожа на своего отца.
- Да кто же ты такая? Имя! - взревела Эл. Упоминание об отце вывело ее из состояния равновесия.
- Успокойся! Мое имя тебе ничего не скажет. - Фигура вздохнула. - Меня зовут Ансэ дю Виль. Я закончила Академию за много столетий до твоего рождения. Я знакома с твоим семейством с незапамятных времен. Мы были соседями.
Женщина еще что-то говорила, а перед глазами Эл поплыли более или менее четкие картинки из детства. Вот, огромный сад и особняк в глубине... Боль от разбитой коленки и теплые, пахнущие яблоками руки соседки... Бабушка пьет чай в гостиной с величественной женщиной с пышной копной красивых уложенных в замысловатую прическу волос... Странные люди, шмыгающие по улице, напоминающие повадками крыс... Бабушкин испуганный взгляд и непонятный запрет ходить к соседям... Опять бабушка, тайком крадучись пробирается ночью в сад и с кем-то разговаривает в полголоса... Отправка в Академию на почти 150 лет раньше положенного срока. Не отпускают на каникулы домой, на все вопросы молчат и отводят взгляд... Самоволка в выходные с приятелем на два курса старше, он умеет ставить нацеленные телепорты в оба конца. С ними Пол, так что влететь не должно, его отец - старший инспектор Академии, куратор от Совета. И последнее, что помнила Эл, - это выжженная черная земля, обугленные останки некогда прекрасных цветущих деревьев, руины соседского дома и их, ее дома. Она несется по дорожке к крыльцу, но крыльца нет. Вместо уютного маленького домика - развалины в саже и копоти. Эл даже не плакала. Как будто слезы тоже выжглись этим пожаром, высушились до дна. Она вообще больше никогда в своей жизни не плакала. Пол лепетал что-то несуразное. Эл поняла, что он ничего не знал, а злиться на человека за поступки его отца - глупо и несправедливо. Но д'Алье старшему она старалась насолить с тех пор при каждом удобном случае. За доносы, за "служение порядку" и просто так за все "хорошее". Так кончилось детство. По земным меркам ей было не более девяти лет.
- Но... Как же так? Как Вам удалось спастись? Я же видела своими глазами это пепелище! От экзорцизма Алюмьер-Ун-Фу невозможно убежать или спрятаться.
Дю Виль грустно усмехнулась. - Ты же видишь, что от меня осталось. От некогда первой красавицы Академии. - В голосе послышалась горечь. - Но я выжила. Назло им всем я выжила. И сдаваться не собираюсь. И ты мне поможешь!
В одно мгновение все кусочки мозаики встали в сознании Эл на свои места. Совет каким-то образом пронюхал, что здесь скрывается дю Виль. Землю тут же объявили вне закона. Охота началась. А ее просто угораздило оказаться в нужный момент в нужном месте. Совету жизненно необходимо знать, как эта почтенная дама ухитрилась остаться в живых и, кажется, не только не потеряла свои силы и способности, но и стала еще могущественнее. А Эл мало, что сама в розыске, так теперь намертво с дю Виль связана. И Пол, конечно же, решил выпендриться. В дамки метит, собака! Ну что ж! Играть, так по крупному!
- Виль! А как ты - ничего, что я на "ты"? (Женщина кивнула.) - как ты защиту обошла и меня вытащила. Пол же сторожевого дракона навесил. Любое телодвижение карается. А на тебя даже сигнализация не сработала.
- Ну ты же сама сказала, что от "экзорцизма Алюмьер-Ун-Фу невозможно убежать или спрятаться", как невозможно выжить, если к тебе применяют это заклятье... - дю Виль усмехнулась и сощурила глаза. - Думай, девочка, думай!
Эл лихорадочно вспоминала все, что когда-либо слышала об этом заклятии. Да, выжить было нельзя. Но, значит, Виль умерла, а кто же тогда вернул её? Кто дал ей тело и ауру? Ведь ясно же, что Земля её мир, созданный с любовью и тщательно охраняемый ею от посягательств других, но Земля лишена магии, во всяком случае созданий, наделенных такой мощью там нет. И вдруг Эл осенила страшная догадка.