Зайцев Алексей Станиславович. Старатели с Большой дороги

Зайцев Алексей Станиславович : другие произведения.

Старатели с Большой дороги

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]

Ссылки:

Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками

Оставить комментарий © Copyright Зайцев Алексей Станиславович (Zaycev_64@mail.ru) Размещен: 02/03/2016, изменен: 01/05/2018. 150k. Статистика. Повесть: Фэнтези		Ваша оценка:
Аннотация: Анонс: Эта странная, наполненная живыми событиями история, произошла с человеком, невольно, сунувшем нос, в недалёкое прошлое своей страны полувековой давности. Главный герой озабочен поисками клада, якобы запрятанного старым мельником, в смутные годы, предшествовавшие Великой Октябрьской Революции. Вторая и третья части романа, приобретают несколько более фэнтезийный окрас, и там речь пойдёт о поиске волшебных артефактов, а именно, - ока тургата и челюсти кутруба.

Анонс: Эта странная, наполненная живыми событиями история, произошла с человеком, невольно, сунувшем нос, в недалёкое прошлое своей страны. Главный герой озабочен поисками клада, якобы запрятанного старым мельником, в смутные годы, предшествовавшие Октябрьской Революции. Вторая и третья части романа, приобретают несколько более фэнтезийный окрас, и там речь уже пойдёт о поиске магических артефактов, а именно, - ока тургата и челюсти кутруба, сулящих новому владельцу определённые привилегии. Все упомянутые и действующие лица повести вымышлены, любое сходство их с реально существующими людьми - не более чем, случайное совпадение. Фантастический роман. Старатели с Большой дороги. Ч А С Т Ь П Е Р В А Я Червонцы из чугуна. - Ну что вы купите, Киса? Ну что? - Ведь у вас нет никакой фантазии. - Ей-богу, 15 тысяч вам за глаза хватит...... Товарищ Бендер. ( 12 стульев) Г Л А В А 1 Убийца поневоле. Поздний звонок выводил из себя, оглашая комнатное пространство резкой, напористой трелью. Перезвон казалось, навечно поселившийся в голове не желал умирать, жадно пожирая нервные клетки. Недовольно сморщив нос, Григорий Развалов, по прозвищу Штырь вынужден был оторвать напряжённый взгляд от собственного телевизора. По 'ящику' в это время транслировали Межконтинентальный кубок по пляжному футболу, где наши ребятки в финальном матче, жёстко схлестнулись с испанскими мачо. И вот, в самый разгар этого завораживающего по накалу сражения, прозвучала резкая трель мобильника, неприятно хлестнувшая по натянутым нервам. - Ну, кого там еще? - Недовольно заворчал Гришаня, пихнув трубку к левому уху. - Штырь? Новое задание, зайди на почту, срочно! - И аппарат умолк. Развалов в сердцах плюнул, собираясь подняться, но потом на секунду замявшись, махнул рукой и решил всё же досмотреть концовку увлекательной встречи. Пара минут ничего не решала. По завершении матча, удовлетворенно хрюкнув Гриня, порадовавшись очередной победе Российской сборной, выключил телик и поплелся в спальную комнату. Задействовав компьютер, Гришка сразу влился в Интернет, первым делом вскрыв почтовый ящик. Там, в нетерпении мигая сигнальными огнями, его дожидалась пара новых сообщений. Первое гласившее о том, - как заработать миллион долларов, даже не выползая из сортира, Штырь тут же удалил, а вот второе было по делу. - Завтра, - говорилось в письме, - по Московской трассе, 152 километр, примерно 15.00, Пежо темно синего цвета, госномер - в 797вн. Объект ввести в лёгкое состояние комы, все личные вещи в камеру хранения ? 455. Там же. Гонорар 1.500 долларов. Диспетчер. Эге, - нахмурился Григорий, - намечается что-то серьезное, раз башляют на полтонны баксов больше обычного..... По жизни, Гришка Развалов числился крепким жуликом, только не профессиональным, а вроде как, - местного разлива. Так уж получилось, по другому и не скажешь. А началось всё примерно, два с половиной года назад, поздней осенью. Как-то вывалившись из питейного заведения, будучи изрядно навеселе, он решился добить початую бутылку водки, в тиши, на свежем воздухе. Нырнув в малознакомый дворик, Гриня присел на старенькую деревянную лавочку, и сотворив вполне себе разумный глоток, на миг прикрыл тяжелые веки. - Эй дятел, ты че, на чужой земле бухло сосешь? - Пришлось зенки разуть, э-хе-хе. Парнишки числом три, рожи корчили. Лысенькие такие, наглые. - Ну, чё уставился? Доставай все из карманов и чеши отсюда, пока я добрый, - злобно ощерился один из них, не таясь натягивая на мосластую руку массивный кастет. Заговоривший был высок, к тому же достаточно крепко сложен. Да и остальные ребятки ему под стать. - Тренированные, наверное, - пронеслось в голове Штыря, - во попал, так попал! В свои неполных сорок пять, Григорий был неплохо скроен. Со спортом опять же на 'ты'. В школьном возрасте даже умудрился время от времени посещать секцию рукопашного боя. Но бугаёв было трое, они были молоды, не в меру нахальны, и явно жаждали крови. Его крови. И Штырь, повздыхав про себя, принял непростое решение. С первым попроще было. Даже подниматься не стал, просто носком двинул в область голени. Дальше в нос кулаком. Для равновесия значит. Тот, чего-то вякнул, и в кусты. Телом дышать. Ну, Гришке понятно, радоваться некогда, пришлось с лавки соскочить, и сразу второму в морду. Не срослось. Вёрткий хмырь оказался, мгновенно в сторону слился. Хрен с бы ним. На закусь оставим. Стало быть, самое время третьего щупать. Этот гад ещё хитрее, ножом в пузо сунул. И быстро так, Гришка едва уклониться успел. Но руку, что называется, не уберег. И как результат, лезвие тускло сверкнувшего клинка прочертило на запястье глубокую борозду. А дальше кровушка по руке. Обильно. Ну, тут уж и дураку понятно, парнишка до конца пошёл. Да и в глазёнках расширенных старуха смерть плескалась. - Наркоша, - догадался Развалов, опуская початую бутылку на кумпол противника. Осколки битого стекла, с каплями спиртного брызнули по сторонам. Ну, от такого адюльтера парень резко вниз подался, въехав непутевой головой, в бетонный бордюр. Победил последний, хотя и загудел глухо. А вот затылок в лоскуты, плеская драгоценное содержимое по всему асфальту. Ну не повезло дядьке, бывает. Становилось действительно горячо. Гришка решив не ждать дальнейших милостей от судьбы, бодро сорвавшись с места, аллюром припустил в подворотню. Он долго петлял по чужим узким дворам, не чувствуя ног под собой и совершенно не разбирая дороги. Перепуганному Штырю, все время казалось, что на пятки наступает погоня. Наконец, сунулся в какой-то загаженный собаками, подъезд. Взлетев на второй этаж, он присел прямо на батарею, в надежде малость отдышаться и по возможности прийти в себя. Проторчав в полной прострации добрый десяток минут, только сейчас обнаружил в правой ладони горлышко разбитой бутылки. Аккуратно стряхнув осколок на подоконник, Гришаня внимательно осмотрел пораненную руку. Как и ожидалось, из раны весенними ручьями шла кровь. Оторвав часть своей рубашки, он накрепко перетянул глубокий порез. Затем, сверзившись вниз, осторожно выглянул наружу. Вокруг все было подозрительно спокойно. На улице, ступая семимильными шагами, входила в свои законные права прохладная летняя ночь. А на следующий день неприятности посыпались, скажем, больше потоком потекли, прибил он гопника-то, как есть прибил. По ящику три раза сообщали, в сводке криминальных новостей. И свидетели имеются, дружки его закадычные, и дело завели. Всё чин по чину. - 'Э-эх надо было и тех к праотцам отправить!' - Горестно вздохнул Гришка. Шутил, конечно. А еще через пару дней, Грине дядька страшный позвонил, и вежливо так, адресок электронной почты спросил, мол, новости есть, про убой недавний. Поделиться желаю, душу облегчить. Пришлось Грине дать координаты-то, а то б этот злыдень, чего доброго в другом месте 'облегчился'. И как результат письмецо пространное. Ну, как водиться, в таких случаях, - то, да сё, хорошего мальчишку загубил, со способностями. Школу экстерном в тринадцать лет закончил. То учителей заслуга, аккурат с третьего класса выперли, а то бы и дальше постигал азы знаний. Но ничего, он не в претензии, всё одно, в аспирантуру метил, а ты его значит, того, бутылкой по темечку. Нехорошоооо! В общем, ежели желаешь, запись бойни получить, и осколок бутылочный, дело сделаешь. А нет, в тюрьму поспеши на добровольных началах. Авось зачтётся. К письму прилагалась заархивированная видеозапись кровавой бойни, трехдневной давности. И что было делать, в милицию идти? Не, не вариант. Скрепя сердце, Штырь вынужден был согласиться. А уже через час, на почту пришел первый заказ на откровенный грабёж, с подробным описанием объекта. Хоть и переживал поначалу Гришка, а работка-то не бей лежачего оказалась, треснуть одного зажравшегося субъекта по загривку, да портфелю кожаную с руки снять. Всего и делов-то. Субъект был так себе, какой-то мелкий адвокатишка, вроде как поднаторевший на защите простых граждан в суде. И что печалило особо, до сей поры, не выигравший ни одного дела. Но, тем не менее, успешно обиравший до последний нитки лопоухих клиентов. Ну, такого приятно пощипать. Спустя неделю, выждав покуда припозднившейся лойер бурно отметивший очередное судебное фиаско, вынесет своё жирное тело из собственного авто, Штырь просто настучал ему по сусалам, не забыв прихватить обещанный лапсердак. Ну, тот конечно не просёк ни шута, в бутылку полез, - 'Милиция! - Орёт. - Полиция! Порядочных граждан здоровья лишают!' - Ну, Гришка понятно, его ещё пару раз приложил, для вразумления, - и за папу, и за маму, и за деда ветерана. Вот тогда вроде проникся дядька, даже всплакнул трохи. А потом и вовсе расчувствовался, в собственный карман за кошелём полез, - 'бери, - говорит, - мил, человек. Тебе наверняка сгодиться, а я ещё украду. Токмо портфелю верни, уж больно дорог он мне зараза' - Ну Григорий понятно, кочевряжиться не стал, кошель прибрал до лучших времён, да по своим делам подался. И что приятно, портфелю кожаную возвернул. Всё по-честному. Только вот, бумажки перед этим тиснул. Все до одной. Об них уговору не было. Они другому дядьке надобны. На следующее утро Развалову пришло сообщение, где и в какой камере хранения, он может получить обратно злосчастный осколок, видеозапись, а также некоторое денежное вознаграждение. И действительно открыв дверцу указанной камеры, Григорий обнаружил там сотовый телефон, горлышко от флакона и тонну баксов. А вечером, получил новое письмецо, с мирным предложением подрабатывать, уже на добровольной основе за соответствующее вознаграждение. Включив присланный мобильник, Штырь действительно обнаружил там видеозапись недавней драки. Удалив файл и выкинув осколок в мусорное ведро, он призадумался: - Конечно, все это может быть чистейшей воды развод, таких записей можно сделать сколько угодно, да и горло от бутылки легко подменить. Но мне всё же заплатили, хотя вполне могли этого не делать, тут надо хорошенько пораскинуть мозгой. - Через час он послал сообщение, что вынужден отказаться от столь щедрого предложения. - Хорошо, - ответили ему, - этот электронный адрес, будет существовать еще где-то неделю, если ваше решение измениться, - дайте знать. Всего хорошего. Промучившись так битых шесть дней и не получив более никаких сообщений, сугубо угрожающего характера, мужчина несколько успокоился и подумав, решился все-таки уточнить некоторые аспекты предстоящей работенки. Пришедший ответ его несколько озадачил: - Все будущие объекты, это мелкие мошенники, бизнесмены очень среднего звена, должники, дебоширы, адвокатишки, портящие кровь честным гражданам. Некоторых предстоит ограбить, некоторых запугать, некоторых просто хорошенько отмутузить. Средняя оплата 800 долларов за мордобой, и 1000 за грабёж с рукоприкладством. Заказы на зуботычины, будут поступать приблизительно 2 -3 раза в месяц, на грабёж не чаще одного-двух раз в полугодие соответственно. Хотя, всё это весьма условно, более точных критериев никто не скажет. - И Гришаня, крепко призадумавшись, решился попробовать. Армия Life, или смех сквозь слезы В своё время, вырос Гриша Развалов в относительно благополучной семье, закончив школу крепким 'хорошистом'. Ну, может, с одной тройкой в аттестате. Поступил в строительный технарь, но не довелось закончить. Через год, несмотря на положенную отсрочку, ему тонко намекнули, что, - годом раньше, годом позже, но все равно армейский службы не избежать. И Штырь не решился тянуть, собрался сам, испросив лишь, чтобы дозволили экзамены сдать за первый курс. Ну с этим понятно, поспособствовали. Не звери же? Люди. А потом его 'забрили'. Аккурат в самом конце уходящей весны. Если быть до конца точным, - 24 мая, вследствие чего, он и пропустил свою команду, благополучно утёкшую в войска связи. Так что попал наш Гриня, как кур в ощип, туда, где Макар телят не гонял. А именно в милый сердцу Северокавказский Военный Округ. Там, высоко в неприступных горах и притаилась строительная часть, что горячо распахнула свои объятья вновь прибывшему первоходу. И как не хотелось военному строителю, рядовому Разгулову отказаться от столь почётной миссии, а пришлось получать свой очередной заряд бодрости именно в этих, забытых Богом краях. Дедовщины, как таковой в батальоне не существовало, зато махровым цветом процветало национальное братство. Если уж, какое дикое племя 'дремучих пальванов', численностью преобладало в известной роте, то оно немедленно заявляло о своем полном и неделимом господстве. А намешано, надо сказать, в данном полувоенном ведомстве, влившем в себя аж, четыре полновесные роты, всякой твари по паре. И казахи, и туркмены, и узбеки, и таджики, и армяне, и азербайджанцы, и киргизы, и даже какой-то горный еврей затесался. Ну и понятно русичи. И если басурмане, по национальному признаку, все без исключения являлись между собой дальними и ближними родственниками, то у русских все было иначе. Например, из славного города Волгограда вместе с Гришаней, прибыло всего две боевые единицы. Да и тех спустя пару месяцев перенаправили в расположение другой части. С Воронежа правда, набралось человек двадцать, еще с десяток новобранцев заявилось из разных концов России. Вот, пожалуй, что и все соотечественники. Да, еще одна очень немаловажная деталь. Надобно отдельно отметить, что из российской губернии сюда попадали либо негодные к строевой службе, то есть робяты болезные, либо условники, либо уже успевшие отсидеть год-два за мелкие правонарушения. Так что из 'антилигенции' Гришаня находился тут в единственном числе, а стало быть, являлся вымирающим видом, законно претендующем на запись в Красную книгу. Четвертая рота, в которой имел честь квартировать, рядовой Штырь создавалась, как говориться с нуля. Сама войсковая часть, недавно перебралась с Казахстана и только-только отстроила на новом месте дислокации две казармы, для молодого пополнения, и частично штаб. Первыми, в двадцатых числах мая, казарму обновили господа воронежцы, а спустя три дня и Гришанина очередь подошла, в купе с неполной дюжиной пацанов, из различных регионов нашей необъятной Родины. Ну а потом, басмачи пожаловали. Хозяева жизни, трах-тебидох! 'Товарисчей' изъявивших честь пожаловать из самых краёв Социалистической Туркмении, можно было пересчитать по пальцам. Аккурат, на восьми руках умещались. Даже ещё чуть оставалось, на затравку. Так вот, в массе своей они являли наглядный образец дремучей дикости, откровенной безграмотности, и неизмеримой злобы. А главное были до неприличия тупы. В общем, повезло с соседями, по-другому и не скажешь. Нет, поначалу все было вполне пристойно, повсюду лились мягкие елейные речи, предложения вечной туркменской дружбы, приглашения вместе выкурить табачку, отведать восточных сладостей. Ну, это понять можно, ушлые ашхабадские ребятки почву прощупывали. А уже через недельку, тонкой струйкой стали просачиваться мелкие неприятности. То оскорбят кого-то, то оплеухой угостят, а то и зуботычиной порадуют. Дальше больше, хамить стали, командовать, намекали, что хорошо бы за ними постельки застилать. Но пока еще, слава богу, до группового мордобоя, не доходило, сержанты, что приняли молодое пополнение, зорко следили за порядком. Мало того, усиленно гоняли, не принявших воинскую присягу пацанов, с утра и до самого вечера. До полного изнеможения. Как будто это был и не стройбат вовсе, а как минимум десантно-войсковая часть. Но все было строго по уставу, тут не придерешься. Ребятки подобрались серьезные, трое русских и двое азербайджанцев, действовали как единая боевая машина. Баловать не позволяли никому. Басмачи кстати, пужались их пуще огня. Имел место поучительный случай, когда подвыпившая пятерка дембелей, что со второй роты, ночью бесшумно проникла в 'опочивальню' к новичкам и стала по-тихому шарить в карманах воинского обмундирования, аккуратно хранимого на деревянных табуретках, у торца каждой солдатской койки. Заметивший такое непотребство дневальный, истошно пропищал сигнал тревоги. На большее просто сил не хватило. Но и этого оказалось вполне достаточно, бравые сержанты, будто ожидавшие чего- то подобного, вихрем взмыв с лежанок, волкодавами вгрызлись в глотки непрошенных гостей. Били долго и жестоко. Один пришелец помнится, даже выпорхнул вместе с оконной рамой наружу. Затем всех акуратно повязали, и впоследствии, сдали на гарнизонную гауптвахту. Было следствие. Кому-то там что-то дали, не суть. Важно другое, все ребятки, и те которые сержанты, и те которые ночные грабители числились одного призыва. Такие уж были младшие командиры, спуску не давали никому. Ни себе, ни людям. Им бы в десантуру, с парашютов сигать, а они видишь ли в стройбате подвязались.. Первые месяцы службы в моральном и физическом плане, выматывали до предела, да еще туземцы эти дикие не давали покоя. Вот там, высоко в горах Северного Кавказа, Гришке вместе с горсткой мальчишек из Воронежа и приходилось отстаивать свою независимость кулаками, ногами, порой и зубами. Потом, правда, легче стало, в конце июня пригнали новобранцев из Казахстана, с полсотни рыл. Так ушлые басмачи с ходу на них переключились. К этому времени пятерка грозных воспитателей благополучно демобилизовавшись, отбыла восвояси, а следующая волна сержантов, в командном плане заметно уступала своим предшественникам, чем беззастенчиво и пользовались коварные чуркмены, жестоко избивая и унижая собратьев по вере. Надо отметить отдельно, гордые сыновья востока личностями слыли незаурядными, не предсказуемыми и абсолютно беспринципными. Вспоминается один трагикомичный случай, произошедшей много позже, ближе к концу службы военного строителя, уже тогда, сержанта Развалова. Дело имело место быть летом, крайне поздней ночью. Отделение туркмен в количестве десяти единиц, испросив разнарядку на работы в сугубо ночное время, благополучно убыло на раскопку котлована под фундамент, для какого-то там стратегически важного военного объекта. Прибыв на место, они, первым делом побросав лопаты, ломы и прочий шанцевый инструмент, первым делом наломали досок стали деловито разводить костерок. Двое отряженных добровольцев шустро смотались на солдатскую кухню, а также продовольственный склад, где в ту нелёгкую пору благоденствовали их земляки. На кухне одолжили чайник, бачок на десять персон, пару ножей, ложки, на складе под завязку затарились луком, морковкой, картошкой, и прытью сквозанули обратно. Взяли бы и мясцо, да только его отродясь на продуктовом складе не водилось. Но это не беда, у шустрых вояк имелось свое, свеже-пойманное. Гордые потомки средневековых Чингизидов, или хрен их знает кого, в сущности, ни чем не отличались от своих дальних предков. Они были также дики, коварны, беспринципны и беспощадны. И как следствие, изловив бездомную псину, связали ей лапы и обмотав тряпками пасть, доблестные солдатушки устроили с бедной животиной любовный 'хоровод'. Зачем добру-то попусту пропадать? Прибывшее пополнение из двух моджахедов, застали грандиозное зоошоу в самом её разгаре. Спешно побросав продукты, котелки и ложки, будущие сыны Отечества, что-то радостно лопоча, торопливо пристроилось в самый край очереди. Так и трудились охальники до самого финала, успешно позабыв о поставленной командирами задаче. Затем ЗООндеркоманда удовлетворив свои низменные потребности, цокая языками и сладострастно похрюкивая, скоренько разделав несчастную зверюгу, нарезали луку, морковки, картошки и покидав все это благолепие в котел, развалились вокруг в предвкушении знатного пиршества. Так пролежали доблестные герои, добрых полтора часа, покуривая терпкую коноплю и наперебой бахвалясь своими любовными псевдо - похождениями на гражданке. Но благостная идиллия, в конце - концов, неожиданно кончилась. На беду восточных челдобреков, внезапно, будто сотканный из тумана, возник патруль, во главе с дежурным по части, майором Муштаем. Николай Иванович Муштай, являлся заместителем командира части по снабжению, был служакой прижимистым и зорко следил, что - бы ни одна гнилая картошка не покинула расположение отряда, без его на то, личного соизволения. А тут нарисовалось форменное безобразие. Мгновенно учуяв запах вожделенного мясца в солдатском котелке, майор, не на шутку осерчал: - Ах вы чурки чернозадые! Ослотрахи вшивые, солдатам в столовке мяса не хватает, а вы тут балаган устроили, жируете, сволочи! - И стремительно развернувшись к патрулю, рявкнул, - баланду конфисковать срочно, и в котёл солдатский выпростать. Живо! Пусть служивые порадуются. А вы, - обратился он к оторопевшим любителям живности, - давайте работайте, так вас растак, бездельники! - И за патрульными прыснул. - Тоарыш майор, это нельзя кушат, там собак! - То уже чурки всполошились, поняв что шурпа 'вянет'. - Какая на хрен собака! - Взревел снабженец, - псинорасты долбанные! Я ужо вас сейчас!!..... Никогда еще, не блещущий особым умом майор, не был так близок к истине....... Да были-были случаи! Вон хотя бы с джигитом, что в полковой свиноферме за зверем присматривал, в хлеву убирался, баланду в корыта лил, купал временами даже, когда командиры велели. Вот и сейчас какие-то куски в треснувшую лохань сыпал, да гордо так, с достоинством, будто и не свинарь вовсе, а принц датский. Даже Штырю попенял: - Ви мол, рюсские, гразные животные! - Это почему же, достопочтимый Насралло Идристович? - Вкрадчиво поинтересовался Штырь, вопросительно приподняв правую бровь. - Потому что, кюшаетэ вонучий свиния! Ну, а потом вообще цирк, ведро кинул прочь, порты сбросил, да к хряку в тыл, пристроился, что репой закусывал. Приспичило видать, болезному. - Нууууу, братец, после такого жизнеутверждающего инцеста, - впечатлено произнес Гриня, - кушать эту хрюшку, я пожалуй, действительно поостерегусь!........ Таинственный ОСТОВ. Импульсивно мотнув головой, Гришка стряхнул нахлынувшие воспоминания. - Так, ладно! - Сказал он себе, - надо до завтра всё тщательно взвесить, вплоть до мелочей и успеть еще собраться в дорогу. - До этого момента, сроки на выполнение очередного заказа, не ограничивались, пожалуйста, хоть две недели хоть три, не вопрос! Основная задача состояла только в неукоснительном выполнении приказа, а именно, - отмордовать, ограбить или просто покалечить. А сейчас, предстоящее дело многократно усложнилось, - во-первых, нужно было отправиться на 152 километр, во-вторых, как-то остановить машину, в-третьих, до предела напугать человека, повалять в свежевырытой могиле опять же, часок-другой, что б проникся. И главное, доставить все вещи пациента, адресату. Задачка слишком сложная, для непрофессионального фармазонщика. Да тут ещё клиент оказался не из простых. С норовом. Диспетчер особо упреждал, - мол резвый парнишка. Ежели чего, может не только кулаки, но и нож в ход пустить. Так что осторожно надо, к вопросу подобраться. С пониманием. Штырь всегда крайне серьезно подходил к выполнению любого задания. Не торопясь, кропотливо изучал расписание маршрута объекта, его привычки и особенности и лишь потом, скрупулезно разработав план, приступал к намеченной операции. Вот и сейчас, обстоятельно все, продумав, он уложил в большую спортивную сумку перчатки, раскладную лопату, черенок, состоявший из трех алюминиевых трубок, две бутылки из-под водки, наполненные водой, складной нож, финку, еду, термос с кофе, старое пальтецо, очки с битыми стёклами и драную фетровую шляпу. Затем, подключив компьютер, просмотрел в интернете расписание автобусов, в нужном направлении. И только после этого, хлебнул горячего чайку, завалился на боковую. На следующее утро, проснувшись ровно в 8.00, вылакав чая со вчерашними бубликами, Гришаня отправился на автодорожный вокзал. И уже в 9.10 по Московскому времени, мирно колесил в салоне междугороднего автобуса, вместе с немногочисленными пассажирами, в выбранном направлении. В полдень, прибыв на 152 километр, спрыгнув с подножки автобуса Развалов, окинул внимательным взглядом ближайшие окрестности. - Ну что, - довольствовался Штырь осмотром, - неплохо, совсем неплохо! - По обе стороны дороги наблюдался лесной массив, правда, не особо густой, но вполне подходящий для намеченной операции. Перейдя по прямой трассу, Гришка заметил узкую тропинку, уходящую вдаль, вот по ней он и направился на разведку, вглубь зеленого леса. Тропка, по которой пришлось двигаться, была малоприметная, капризная даже. То исчезала совсем, то внезапно появлялась вновь. Прошагав так метров сто, Разгулов внезапно вышел к излучине небольшого овражка, заросшего травой и мелким сорным кустарником. - Все, кажись, прибыли, - удовлетворённо хмыкнул путник, скинув с плеч дорожную сумку. Затем достав и собрав лопату, начал деловито копать яму, прямо у подножья шумевшей изумрудной листвой крепкой осины. Через четверть часа, запарившись, и слегка притомившись, выудив из сумки гвоздь, поднял с земли булыжник и забил стальной стержень в ствол осины, что-то на уровне глаз. Далее скинув с себя футболку, кепку и водрузил всё на импровизированный крючок. Малость передохнув, землекоп продолжил прерванную работу. Полтора часа спустя, Гришаня остановился, глубоко вздохнув, вытер пот со лба, и устало оглядел плоды своего землеройного творчества. - Ну что, - решил он, - ямка получилась просто прелесть, примерно метр в глубину, на два в длину. Вполне себе ничего, думаю, клиент останется доволен, ну если конечно это окажется не депутат Митрофаша. Для этого бегемота, пришлось бы подземные хоромы, - 'Глубоко расширить и широко углубить', - как сказал бы, последний недоделанный 'геносек' Советского Союза. - Наконец Штырь кряхтя, вылез из раскопа и присел рядышком, облокотившись спиной о ствол высокой осины. Призадумался, - на кой черт, я все это делаю? Граблю, калечу, пугаю, ради чего, ради денег? Естественно, ведь сама работа мне никакого удовольствия не приносит, даже наоборот скверно на душе потом. Тягостно. Людишки правда, попавшие в разработку с гнильцой все. Паршивенькие одним словом, людишки. Ворье мелкое, мошенники, адвокатишки, должники, садюги, пакостники разные, им самое место в тюряге. Штырь всегда обстоятельно пытался уяснить для себя, насколько вновь выбранный объект, соответствует приговору, вынесенному Диспетчером. В течение двух-трех недель, Разгулов кропотливо наблюдал за намеченной жертвой, тем более в сроках его никто не ограничивал. Да и психолог был неплохой, так что, времени вполне хватало что б распознать душу будущего пациента. Имелось в практике несколько случаев, когда Штырь был не согласен с приговором заказчика и откровенно отказывался выполнять работу. Тогда Диспетчер или смягчал свой вердикт, соглашаясь с исполнителем, или приводил серьезные аргументы подтверждавшие глубину вины, содеянного. Разгулов понятия не имел кто его работодатель, но не без оснований полагал, что таинственный Диспетчер, является сотрудником Внутренних Дел, имеющий доступ к служебной информации, и желающий немного подзаработать на правом деле. Не в интернете же тот потерпевших роет? Ну, может еще, это бывший служака в отставке, с устоявшимися связями. Может быть такое? Всякое может, всего не предусмотришь. Но то что, этот человек имеет Юридическое образование, - тут уж к бабушке не ходи! За два с половиной года совместной, плодотворной работы, Гришаня научился полностью доверять своему работодателю. Ни разу тот не подставил его, подсунув вместо жулика, порядочного человека. И вот этот срочный заказ. У исполнителя просто не было времени разобраться, - кто его новая жертва. Но у Гришки имелся убойный козырь в рукаве, - он был прекрасным физиономистом, и за пару минут общения с неизвестным, как правило, уже понимал, - кто перед ним, человек порядочный, или распоследняя сволочь. Тряхнув головой Разгулов, освободился от нахлынувших дум, выкинул недокуренную сигарету и посмотрел на часы, было: 14.10 по Москве. - Ну что ж, - решил он, - время еще есть, сейчас скоренько перекушу, чем бог послал и займусь делом. - Достав из сумки термос с горячим кофе, пару бутербродов, злоумышленник не спеша приступил к трапезе. Спустя четверть часа, Гришаня, сверкая битыми стеклами очков, обряженный в старое пальтецо и драную шляпу, с бутылкой водки в каждой лапе выпорхнул на обочину дороги. Копируя походку пьяного бомжа, он ещё издалека завидев мчавший навстречу автомобиль бойко выскакивал на трассу и размахивая словно кинжалами стеклотарой, исполнял джигитовку. Проезжающие мимо иноземные тачки пронзительно сигналили. Водилы реагировали по разному: - смеялись, ругались матом, крутили пальцем у виска, некоторые даже умудрялись швырять мелочевку. Наконец, начавший понемногу уставать Гриня, засек нужную иномарку. Темно синий Пежо, рассекая пыльную взвесь, пер на приличной скорости, навстречу собственной судьбе. Штырь, мгновенно выскочил на проезжую часть. Разведя руки по сторонам, Григорий стремительно задвигал нижними конечностями, поочередно задирая их, елико возможно выше. Со стороны могло показаться, что поддатый мужичонка, твердо вознамерился расшибить себе лоб носками грязных штиблет. Из луженой глотки Гришани послышалось пьяное карканье, отдаленно напоминающее мелодию некогда популярной композиции 'Дом восходящего солнца', в исполнении культовой группы 'Animals'. Ну, для такого исполнителя темно-синяя тачанка, была просто вынуждена приостановить свой стремительный полет. Тонированное стекло на дверце медленно пошло вниз, и оттуда высунулась башка. Длинная такая, словно тот огурец. Да и сама рожа не подкачала, напомнив харю известного политического деятеля Прошку. Того самого знаменитого изобретателя ёб-мобиля. Швырнув окурок в лицо бродяги, башка злобно пшикнула: - Ну ты придурок каличный, пшёл с дороги! Чё не видишь, люди едут? Танцор, вашу Машу.... Развалов хищно осклабился, - рожа то, что надо! Мошенническая! Видать сволочь порядочная, такую и привалить по-тихому не грех. - И на радостях бутылкой о дверь. - Да ты что падаль, - взвился водила, - рамсы попутал?! - Схватив монтировку, он мгновенно выскочил из машины. Тот по-бабски взвизгнув, стремительно заковылял прочь. - Стой бомжара, убью! - Надрывался яйцеголовый, отчаянно пытаясь треснуть железякой беглеца по кумполу. - Эге, - понял Гришутка, - да он мальчонка шустрый, не ровен час, и вправду вытянет по хребту! - И злоумышленник наддал по знакомой тропке. Так они и бежали эту стометровку, отчаянно плюясь, и поливая друг друга грязью. Фигурально конечно. А вот и полянка знакомая показалась, как заказывали. Прибыли, значится. Штырь стремительно развернувшись, пристально глянул в глаза хозяина Пежо. - Ну что, добегался? - Злобно прищурился тот, и замахнулся монтировкой, намереваясь как минимум, раскроить бедолаге череп. Выверенным движением Гришаня, ушел с линии поражения, пытаясь по возможности подманить его ближе к яме. Но тот и не думал отступаться, потянув из кармана оружие. Выстрел, и плечо обожгло огнём. Лицо впрочем, тоже. Но не от боли, от животного страха, что мгновенно сковал сердце Грини. - Ничего себе шуточки! Так и помереть недолго, во цвете лет. - Что и подтвердил второй выстрел, ворохнув вставшие дыбом волосы на голове Штыря. Ситуация менялась кардинально, Развалов из охотника превращался в жертву. Но что больше всего угнетало, в мёртвую жертву. Со всеми вытекающими. Действовать приходилось решительно, покуда не прозвучал третий выстрел. Да он и прозвучал, ровно в тот момент, когда в правой руке несостоявшейся добычи грозно блеснуло стальное лезвие и с противным треском вошло в живот водилы. Тот, выронив железяку, пронзительно вякнул, упав на колени. Но пистолет оставался при нём, и палец уже давил на курок, досылая патрон в патронник. И бедняге Штырю ничего не оставалось делать, как только, подскочив к озверевшему мужику, быстрым, круговым движением перерезать горло. Как результат, хлынувшая кровь, и хрипящий мужик, глухо ткнулся лицом в землю. И в ту же секунду, наступило затишье, умолкло разноголосое пение лесных птиц, прекратилось движение ветра, куда-то пропал убаюкивающий шелест листьев. Все вокруг, - деревья, кусты, земля, трава, овраг, стали медленно погружаться в сумерки. На секунду могло даже показаться, что остановилось само время. - Что за напасть? - Невольно подумалось Гришке, - никак солнечное затмение пожаловало? Хорошо если так, а главное вовремя. - Затравлено озираясь по сторонам, он, схватив жертву под мышки, поволок к свежевырытой могиле. Там Развалов, несмотря на озноб бьющий всё тело тщательно осмотрел карманы убиенного и забрав все найденные вещи, сбросил того в яму. Э-хе-хе, пришлась родимая к месту. Уложив все имущество клиента в пакет, Штырь приступил к процессу захоронения. Через сорок минут, закопав жертву и тщательно разровняв землю на могиле, он облегченно вздохнул. - Ну, вот кажись и все, теперь пора сваливать, покуда не замели! - Сбросив с себя личину бомжа, он запихал ее в сумку, туда же полетели пакет с личными вещами клиента, термос и разборная лопатка. Тщательно застегнув разбухший баул, Григорий, поднялся с колен и напоследок пристально огляделся. Тишина, кругом все будто вымерло, но стало заметно светлее. И тут он заметил некоторую странность происходящего, все вокруг изменилось, чуть-чуть, самую малость. Но изменилось. Трава, земля, деревья, даже овраг стал заметно шире и глубже. - А это что? - прошептал Гришка. Недалеко от него, шагах в семи, на самом краю поляны виднелся ржавый остов телеги. Рядом валялось треснутое деревянное колесо. - Откуда всё это взялось? - Поразился он, - еще час назад, телеги не было, я же помню. Или была? Непонятка. - Подойдя поближе Штырь, рассмотрел на ржавом остове странную полу стёртую надпись, криво намалеванную белой краской, - 'Долой Кукурузника!' - Бредятина какая-то. Ладно, пора уходить, - решил мужчина и, перекинув сумку через плечо, двинул в обратный путь. Быстро шагая в сторону дороги, Развалов обратил внимание, что как будто распогодилось. Небо постепенно просветлело, вдали послышалось звонкое щебетание лесных птах, далее Гришкино ухо уловило сухой шелест деревьев. Мирок как будто ожил. Подивившись такой метаморфозе, он в недоумении пожал плечами. Выбравшись, наконец, на трассу, исполнитель залез в трофейный автомобиль и с чувством выполненного долга покатил в город. Водителя 'Пежо' не было жаль. Противно было, это да, и страшно тоже. А вот жаль, не было. Заперев экспроприированную тачанку у себя в гараже, Гришаня в темпе сгонял на железнодорожный вокзал, открыл ячейку камеры ? 455. Тоненькая пачка долларов сиротливо лежала внутри железного ящика. Ухмыльнувшись, он сунул деньги в карман, а вместо них положил пакет с личными вещами последней жертвы, и краткую, шифрованную записку случившегося. Тщательно закрыв за собой дверцу камеры и перемешав цифровой код на передней панели, мужчина убыл восвояси. Г Л А В А 2 Заколдованное место. А вечером посыпались неприятности. Вначале просыпался сахар на пол, потом перенесли футбольный матч, ну а дальше позвонил Диспетчер. - Это все вещи, которые были у объекта? - Уточнил он, даже не остановившись на главном. На незапланированной смерти клиента. - Ну да. - Ты все карманы тщательно осмотрел? Надеюсь, в брюки не забыл заглянуть? - Да все посмотрел, а чего не хватает-то? - Заволновался Развалов. - Среди вещей, должна находиться, маленькая флешка, в позолоченном корпусе, упакованная в серебряную капсулу, овальной формы. Где она? - Флешка? Нет, не было такой, я бы заметил. Обязательно. - Где его машина? - У меня в гараже пока. Потом разберу на запчасти, коль уж так вышло. - Подробный адрес гаража и номер ячейки? - На секунду потерявшись, Гришка назвал. - Завтра сиди дома, никуда не выходи, особенно в гараж. - А как же ключ? Ключ от гаража? - Растерянно уточнил Гриша. - Разберемся, - ответили на той стороне провода, прежде чем отключиться. Вечером следующего дня, неприятности продолжились. На электронную почту пришло новое сообщение: - Срочно. Важно! Завтра необходимо вторично посетить 152 км. Тщательно исследовать костюм, брюки, рубаху, обувь, на предмет потайных карманов. Обнаружить пропавшую вещь и доставить в камеру ? 477, там же. Диспетчер. - Ну, ничего себе! - Ожесточенно поелозил в затылке Гришка, - я ему что некромант, в трупах ковыряться? Может мне еще оживить покойничка, пусть расскажет, куда флешку задевал? - Поворчав еще некоторое время Развалов, полез складывать вещи в дорожную сумку. Рабочие штаны, термос с кофе, контейнер с бутербродами, перчатки и марлевая повязка, всё сгодиться. Далее, за будильником дело, на шесть утра зарядил... На место прибыл часиков этак в десять. Может чуть раньше. Машину закрыл и сразу по тропке намылился. Через три-четыре минуты, уже на месте. Да вот только толи место? Телега вчерашняя отсутствует, да и колесо ржавое куда-то укатило. Не иначе в утиль? Да хрен бы с ними, труп бы главное не сбежал! Подойдя к осине, он повесил на импровизированный крючок футболку, достал из сумки фискарь и смачно воткнул в землю. Далее пауза следовала, грудью решил подышать, да по сторонам осмотреться. На первый взгляд все пристойно, птицы там поют, деревья листвой шумят, вон даже шмель пролетел, - бу-бу-бу! Ну, пусть его, мы за другим тут поставлены. Раскопки это не крылами бить, они брат 'сурьёза' требуют. Вот Гришка и 'сурьёзничал' махая лопатой. Минут через сорок вся эта бодяга закончилась, да только облегчения не принесла. Муторно было на душе, зябко. Труп с душком оказался. Точнее и не труп вовсе, а костяк человечий, да остатки одёжки сгнившей. Что за чудеса! Вчерась токмо схоронил, а тот уже весь в перегной пошёл, будто при царе ещё гикнулся. Ну, либо на худой конец при Никитке Кукурузнике, не раньше. - Да что же это такое? - В оцепенении размышлял Гриня, - я что, поляну попутал? - Еще раз огляделся вокруг, - осина, крючок, поляна, овраг, все знакомо, да и окурки вон валяются мои повсюду. Странное место, очень странное. Ладно, что там в тряпье? - С этими мыслями Развалов спрыгнул на дно могилы и стал копаться в остатках одежды. Через несколько минут из грязных, перепачканных землей кусков давненько сгнившей ткани выпала блестящая капсула. Присмотрелся. - Оно вроде! Ну да, серебро, никаких сомнений, - попробовал раскрыть, не получалось. - Ладно, отдам, пусть сам разбирается. - Положив находку в карман брюк, Развалов взялся за лопату. Когда уж дело закончил свист услышал, еле слышимый, но от этого не менее подозрительный. Ну, нервы, понятно на пределе, а тут такое, хоть сам рядышком ложись да умирай на здоровье. Поворачиваться пришлось. Ме-е-е-е-дленно. Хвала богам, ложная тревога. Суслик в пяти шагах завис, усами топорщит как бодигард и знай себе, щёки пучит. От гад! Гришка чуть в штаны не напрудил, а тому всё нипочём. Щебетун-пересмешник вашу Машу! Сдали, в общем, нервишки-то, лопатой в тварь божию запулил. Да так неудачно, сразу зверя на две части располовинил. И не хотел, а случилось. А дальше темень накрыла как в прошлый раз, птицы заткнулись, деревья вон даже замерли. Того и гляди чичас в обморок бахнуться. Зато вчерашний остов показался. Здрасьте вам, давно не виделись! Ненадолго, правда. Потом опять 'Бух!', будто свет включили и всё на место встало. Исчезла телега, запели птахи, зашелестели кроны деревьев, стремительно подул прохладный и такой приятный, живой ветерок. Время продолжило свое бесконечное движение. Схватив сумку и футболку, Гришка, чертыхаясь, рванул по тропинке в обратном направлении. Вернувшись в город, он, вынужденно заскочив на вокзал, метнулся в помещение, оборудованное камерами хранения. Найдя нужную, под ? 477, Развалов бросил туда злосчастную флешку, хлопнул дверцей и укатил домой. Весь оставшийся день он вдумчиво придавался релаксации с бутылкой коньяка в руке. На следующий день, сообщение пришло. Радостное: - Вопрос закрыт. Диспетчер. Да за ради такого случая Развалов опять принял. Вот только вопросы остались. - Почему труп сгнил, одни косточки остались? Может, мужик этот грешник страшный? Да ну, ерунда все это. И с погодой что? Солнце опять же, то потухнет, то погаснет. Про телегу вообще молчу. Кстати сумерки в первый раз долго стояли, больше часа, пока я не убрался с поляны, а второй раз не более минуты, вжик и всё! Это вообще, как? Ничего не понятно. Ладно, попробуем с другого конца. Кажется, в первый раз изрядно потемнело в тот момент, когда я перерезал горло этому бедолаге. Ну, точно! А второй раз? Когда, - Штырь поморщился, - когда метнул лопату в грызуна. Нет, чуть позже, когда лезвие зверя пополам вжикнуло! По затмению тоже не всё ясно, почему всего минуту продлилось? В прошлый раз помниться, заведомо дольше держалось, покуда с поляны не убрался. Может, тут сосредоточие миров, как в той книжке? Кровь жертвы дверь открывает, куда вот только? В прошлое? Э-э-эх с самого начала всё надо. Мужика я убил при свете, стало быть, в настоящем, хоронил уже в темноте, значит, в прошлое сверзился. Сегодня опять при свете копал. Мне-то ничего, а мужик подгнил маленько. Знать я тут, а он при царе остался. Оттого и путаница пошла. А что с сусликом? Суслик зверь мелкий, видимо его жизненной энергии хватило только на то, чтобы приоткрыть пресловутую дверцу лишь на минутку. На краткий миг. И что в остатке? Всякий раз, когда мне надумается сунуть нос, в эти чертовы ворота, людишек как баранов резать? Не, не выход... За три последующих дня, так и не придя к какому либо заключению, Штырь оставил этот вопрос до лучших времен. Больничные хлопоты папаши. Развалов не был женат. Жил себе, не тужил, в однокомнатной хрущевке, в одном из спальных районов города. Из близких родственников, в наличии имелся только один непутевый папаша, имеющий честь обитать в соседнем дворе и доставлявший Гришке массу неприятностей. Проблемы начались ровно с того момента, как убитый горем вдовец, сразу же после смерти любимой жены привел в дом постороннюю бабищу, поначалу проявившую себя вполне пристойно. Но по прошествии года, Штырь начал подмечать, любопытную вещь, что в очередной раз, навестив престарелого батю, папашина пассия бросает на пасынка злобные, ненавидящие взгляды. Тогда впервые закралось невольное ощущение, будто он ей по жизни должен, ни как не менее миллиона американских денег. - Ну ладно, дело молодое, - философски решил Григорий и фактически перестал заходить в гости к папаньке, ограничившись телефонными звонками. Но и тут злобная тварь была на чеку, всякий раз перехватывая трубку, и никогда не здороваясь, сердито швыряла ее отцу. И в этом случае Гриня не стал проявлять каких-либо акций протеста. Дальше больше, злыдня убедила недалекого папашу, что его сын, являясь по существу вором и бандитом и не сегодня-завтра, вышвырнет несчастного из собственной квартиры, превратив в бесприютного бомжа. (И откуда токмо узнала сволочь?) А, следовательно, не мешало бы подстраховаться с квартиркой, на неё переписать. Что, старый дуралей и заявил на следующий день единственному дитятке в ультимативной форме. И это сразу после двух сложнейших операций перенесенных папаней, за которые Гришке пришлось выложить, более сотни тысяч полновесных рубликов. Квартира к слову, на Штыря была оформлена. Мать в своё время подсуетилась. А со здоровьем так было. Посеял он его на даче всё той же колоды, да её до неприличия скупых родичей. А что, двенадцать соток окучить в семьдесят лет, это вам не шутки, тем паче, что один трудился. Стерва-то только приказы уметь отдавала, да и предки под стать были. И что примечательно даже гнилым яблоком ни разу не угостили труженика. С собой всегда жратву брал. Про водку вообще умолчим. Невероятно, но факт! Хотя гнилым видать, угощали, уж больно часто он после фазенды больницу навещал с острыми пищевыми расстройствами. И вот опять загремел. Теперь уже с позвоночником. На этот раз в военный госпиталь умудрился нырнуть проказник. За денежки, разумеется. Там, уж военврачи поизголялись вволю, и 800 баксов оприходовали за пару недель, и антибиотиками закололи с избытком, что и без того неважно слышащий папаня оглох окончательно. Бонусом приплыл полный постельный режим. По прошествии, этих самых недель, гении военной медицины вышвырнули страдальца прочь, важно заявив, что в этом случае медицина бессильна. И неблагодарному отпрыску, - как величал Гришку отец, пришлось еще полгода таскать того, по различным больницам, в слабой надежде хотя бы просто поставить беспокойного родича на ноги. В конце концов, Развалову вся эта канитель порядком надоела, и он вышвырнул завистливую стерву из папанькиной квартиры. Папаша, человек чуткий, не мог спокойно перенести предательство сына и топил свое горе в водке и рассоле соленых огурцов, пожирая последние в неимоверных количествах. Спустя неделю ступни его ног раздулись словно подушки. Гришке в спешном порядке, в очередной раз пришлось спасать старого козла, таская того по больницам и поликлиникам, спуская при этом уйму времени, нервов и конечно денег. Вот и вчера мирно спавшего Штыря в четыре часа утра поднял телефонный звонок. - Помираю! - Кряхтел и стонал непутевый родственник. - Вызывай врачей, отравился я. Вызвав карету Скорой Помощи, Гриня рванул на квартиру папаши. Благо, что рядом была. Спустя час, того уже таскали по разным медицинским кабинетам, где поспешно брали анализы. В результате чего, светила современной медицины пришли к однозначному выводу, - острое инфекционное отравление гнилой капустой. А раз такое дело, 'Военным советом' было принято единственно верное решение, основательно прочистить желудок страждущего. И вот пожилая медсестра, поставив на табуретку чайник и таз, достала из кармана медицинскую кишку, предложив пациенту прилечь на бок и широко открыть рот. После чего прозрачная трубка начала медленно заползать в глотку больного. Ох, и затрясся папашка, захрипел, ногами засучил, будто в Гестапо на допросе. Гришке даже на мгновенье почудилось, что того предсмертные конвульсии бьют. Видать проняло болезного. Но тут сестра на выручку прибежала: - Дышите как можно глубже, больной! Легче будет. - Но не в жилу пошло. Не на того напала сиделка, папаня-то в любом услышанном слове выгоду только для себя искал. И никак иначе. Ему другое почудилось: - Трещите как можно туже, - волной! В ту же секунду стены медкабинета сотрясла оглушительная автоматная трель, временами переходящая в залпы крупнокалиберных орудий. С фугасом тоже проблем не было. Не меньше минуты канонада длилась. Это при самых скромных раскладах. Медсестра раньше не выдержала, на половине бежала. Слабачка! Наконец, смолкло всё, временное затишье наступило. Оказывается, силы отважного начальника артиллерии тоже не бесконечны. Но геройский папашка, бдительности не утратил, левым глазом, внимательно сканируя входную дверь. Контролировал, стало быть, отвоёванную территорию. - А папашка-то всех врагов положил! Сил-ё-ё-о-о-н! - Горестно ухмыльнулся про себя Гришка. Спустя пять минут, когда окончательно затихли звуки залповых орудий, дверь кабинета внезапно распахнулась. На пороге появился хирург, в образе молодой девчонки, по виду никак не более двадцати трех - двадцати четырех лет от роду. Старый пер...., артиллерист встрепенулся, мгновенно изготовившись к бою. - Все! Конец атаки. - Прикрикнул доктор, - все враги перебиты, а патроны следует поберечь! На спину ложитесь. - Дальше проще, кишку в нос, и поглубже, чтоб проникся. - Теперь сами! - Это уже медсестры касалось, что выглядывала из-за приоткрытой двери кабинета. Та осторожно приблизившись к беспокойному пациенту, достала из кармана большой пластмассовый шприц, аккуратно набрала из чайника воды и вставила его в начало медицинской кишки, торчавшей из красного носа папани...... Спустя двое суток, после столь насыщенных событиями дней, Григорий в местный клуб нумизматов подался. Там ему предстояла нелегкая задача отыскать некоего Петюню. Мелкого проходимца, впарившего Гришкиной знакомой посеребренный фуфел, в виде 'Катиного' рубля. К слову сказать, Штырь прекрасно разбирался в основах нумизматики и даже имел неплохую коллекцию древних монет Руси. Не всё же законы нарушать, надо и о высоком подумать. Вот и думал, по сторонам зыркая. То на монеты посмотрит, то на посетителей, выискивая знакомую рожу. Так и наткнулся почитай нос к носу. А тот и не убегал, делом занятый. Рубль царский хотел кому-то впарить. А рубалёк к слову славный был, весь из себя в патине, и не битый почти, словно только с конвейера. Такой и самому сгодиться. Ломил, правда, за него Петюн впятеро против реальной стоимости. Ну, так мы и так возьмём, рррраз! И нет монетки-то. - Эй, ты че, ты че? - Всполошился честный ухарь, пытаясь выдернуть целковый из цепких лап Гришани, но, не свезло, в пузо кулаком словил. Что не способствовало укреплению дыхания. Пришлось даже на пол присесть. - На прошлой неделе, ты 'Катьку' моей знакомой, всучил?! За восемнадцать косых. - Да ты что Штырь, в натуре не я это, - заблеял Сашка Петенек, пряча лживые глазенки за толстыми линзами очков. - А ну-ка, пойдем братец на улицу, покурим. Курили недолго, аккурат до тех пор покуда Петюня креститься не начал. - Навет это! Облыжно обвиняют. - Навет говоришь?! - Усмехнулся Штырь, - верю. Только вот к Ирке сгоняем, и если она подтвердит, наличие твоей поганой рожи, то вернешь в два раза больше. Это я уж тебе как управдом обещаю. Садись, поехали. - Да ты что Гриша, ну может, и продал кому какую монету, так я же не знал что эта твоя знакомая! - Значит все-таки, продал? - Грозно уточнил Развалов. - Ну-у-у-у, - протянул мошенник, - так получилось. - Деньги верни, - устало выдохнул Гришка. - А денег- то, того, - тю-тю! - Вновь залебезил торговец фуфлом. Гриня не поддался на провокацию, сильно сжав большим и указательным пальцами нос противника. - Будут, будут деньги, через неделю будут! - Завопил Петенек, пытаясь елико возможно вывернуться из рукотворного капкана. - Уверен? - Да уверен, уверен, все отдам. - Ну, хорошо, - на секунду задумавшись, буркнул Григорий, - верю. Слушай, - а ты базлал, что вроде у тебя маманя медсестрой пашет на станции переливания крови? - Пашет, - хмуро подтвердил Петюня, - только не медсестрой, а заведующей отделением. - Ну, вот и славненько, - улыбнулся Штырь, - а в качестве морального ущерба к восемнадцати тысячам деревянных, принесешь два литра свежей кровушки. - Зачем тебе? - Удивился жулик. - Патину на монеты нагонять, способ есть такой, новейший. Не слышал? - Не..... - Ладно, проваливай, через неделю жду тут же. - А это, Николашу - то верни, - опять заканючил Сашок. - Николаша, друг мой, тоже конфискован в счет ущерба, - улыбнулся Гришаня, сунув серебряный рубль в карман джинсов. - Всё, вали, давай, время пошло. Восемь дней спустя. Опять на боевом посту. В следующее воскресенье, ровно через неделю, после последней встречи, Штырь не мудрствуя лукаво, изъял у насупившегося Петюни деньги и два пластиковых пакета донорской крови, объёмом по литру в каждом. Взамен Александр получил обратно собственный фуфловый рубалёк. - Владей парниша, нам чужого не надо, - буркнул Гришка и, нажав на педаль газа, рванул в известном только ему направлении. Где то, спустя час, вернувшись, домой, Развалов первым делом сунул пакеты в морозилку, подспудно обследовав холодильник. Выудив оттуда запотевшую бутылку 'Будвайзера' он, плюхнувшись на диван, начал вдумчиво дегустировать пенный напиток. По 'ящику' в этот час транслировали комедийный сериал 'ДМБ' повествующий о нелегкой судьбе несчастных дембелей, в пределах Российской Армии. Гришаня крякнув, невольно поморщился: - Ну что за дичь показывают? Откровеннейшая дешевка, рассчитанная сугубо на десятилетних подростков. Кругом одно и то же, салаги носки нюхают, на венике как на гитаре лабают, ну ни малейшего полета фантазии! Одно из двух, либо режиссер полный бездарь, либо, от армии ускрёбся. Да там за неделю можно столько материала наскрести, на десяток серий хватит! Штырь, отключившись от действительности, устало прикрыл тяжелые веки, погрузившись в прошлое. В памяти услужливо всплыл следующий курьезный эпизод. В командировке дело было, в соседней части. Там всё и случилось. Часа в три ночи, солдатики подсуетились, бабу откуда-то приволокли, ну и давай к нехорошему склонять. И так и эдак ломали. Да девица хоть, и выпивши, была, а строптива, оказалась, - 'Покуда говорит, колодезной воды не приволочёте, для дезинфекции определенных мест, хрен чего получите!'. - Ну, те и метнулись в каптёрку, временно экспроприировав офицерский чайник, что вчерашней жидкостью булькал....... Очухались солдатушки уже спустя три часа, за десять минут до побудки, притомились родимые, и даже чайник не опорожнили, так его в каптёрке и бросили. Потом девчонку взашей выперли. - 'Надоела!' - говорят. Ещё б не надоела! Всю ночь трудились. В любви признавались уроды, а как утро забрезжило, так на попятную. Ромео недоделанные! У-у-у-у! Зла на них не хватает. Ну а как девицу вытолкали, спать завалились, от трудов праведных. Благо что 'дедушками' числились. А чуть позже старшина роты пожаловал. Прапор, как водиться, с жесточайшего бодуна был. И первым делом в каптёрку, в поисках стратегического сырья. Да только напрасно, вчера ещё всё вылакал. Ни грамульки не осталось. Ну, на нет и суда нет. Пришлось из чайника вчерашнюю воду хлестать. Привкус, правда, странный присутствовал, ну да бог с ним, главное, похмельный синдром снять. Больше двух третей вылакал, а потом ещё выдохнул глубокомысленно, да речь двинул: - Хорошо пошла водица, даже полегчало как-то. Знать лечебная! - Ну, ещё и ручищей по усам провёл. Туда да обратно. Знай, мол, наших...... Или вот еще случай. Служил тогда сержант Развалов, при штабе, в отделе кадров, делопроизводителем. Вообще то, это место за гражданскими числилось, но дураков не было, два часа по горам в расположение части трястись за мизерную зарплату, а потом ещё и обратно. Вот и получил Гришка должность инспектора О.К. с легкой руки комбата. Местные офицерики посмеивались, Штырю честь отдавали. - 'Высоко, мол, забрался паря!' А и правда, если разобраться, все личные дела офицерского состава, хранились у Развалова, да и ключ от сейфа, где обитала гербовая печать, раздобыть тоже не проблема. Так что, младший командный состав, пошевелив серыми извилинами, безоговорочно принял Гриню в свою сплочённую семью. И вот как-то забухал наш солдатик, поздним вечером на территории санчасти, вместе с комиссаром роты, старшим лейтенантом Корниенко, и прапорщиком Овчаровым, местным фельдшером. Пили хорошо, степенно под закусочку, и официанты имелись, из приболевших вояк. Да вот в самый разгар торжества, когда Гришка уже собрался, было на покой, заспорили младшие командиры, удалью молодецкой бахвалясь. Жарко так, до зубного скрежета. Ну и попёрлись роты, по учебной тревоге поднимать. Прапор в Гришкину чухнул, где в основной массе дембеля почивать изволили. Хоть дубину прихватил, и то дело. Ну а как внутрь ворвался, сразу дневального по сусалам и давай орать, что-то там про учебную тревогу. Дембеля понятно не поймут ничего, глаза лишь топорщат, да икают через одного. Позабыли они уже давно такое обхождение. Пришлось грядушкой в них для вразумления, что у стены стояла. Тогда уж доходить стало. Подхватились, и давай в былинного героя табуретками швырять. Орут ещё как оглашенные. Басмачи, чего с них взять? Пришлось и Толяну собраться, благо, что полено под рукой было. Им и отражал атаки, уподобившись звёздному джедаю. Да так удачно, одни щепы от табуреток по сторонам. Делать нечего, дедушки за лавку трёхметровую ухватились, с ней и на таран пошли, подбадривая себя заполошным визгом да бранью матерной..... Вот тут уж облом случился. Да непросто облом, - обломище! Не успел джедай в свой звездолёт сесть, так на скамье и вынесли, кинув носом в подтаявший снег. Как очухался, хотел было назад вернуться, да полено световое затерялось. А без него и война не война. Пришлось обратно, в расположение санитарной части убраться. Где и завалился, почивать, с переполненным чувством долга. Второму участнику застолья, стралею Корниенко, повезло несколько больше. Он измыслил брать на 'слабо' свою собственную роту, совершенно упустив из виду, тот прискорбный факт, что она пуста, словно тамтам дырявый. В казарму-то этим утром молодое пополнение ожидалось. Полы вон покрасили, марафет навели, занавески на окнах опять ж. Да только старлей запамятовал, хотя и замполитом числился. А как внутрь ввалился, так и рухнул на доски крашенные, выводя сочные рулады.... Пять часов спустя. Ранним морозным утром, вновь прибывшее молодое пополнение, напыщенно встречал сам заместитель командира по политической части, капитан Никитин, недоумевавший по поводу отсутствия замполита роты. Прочитав молокососам, вдохновенную речь, о Великой Чести, выпавшей на их долю, служить именно в этом, славном строительном батальоне, под руководством опытных, честных и прославленных командиров, замполит части торжественно распахнул перед ними дверь, пропахшую свежей краской казармы...... Перед глазами пораженных новобранцев, предстала удивительная картина, - на полу, измазавшись в краске, и разбросавши конечности по сторонам, мордой вверх лежал незнакомый офицер. От его оглушительного храпа казалось, слегка вибрировали внутренние стены помещения. В общем, влип бродяга качественно, и в прямом и переносном смысле. Теперь его разве что, граблями от пола отскребать. Так и поступили, осторожно поддев штыковыми лопатами. Вот только плохо получалось, орал старлей сильно, сосредоточиться не давал. А как до рожи дошли, так вообще волком завыл. Пришлось волосики по одному чик-чик, сапожным ножом. Спустя час освободили-таки из 'полового плена'. А дальше одна дорога, - на ковёр, пред грозные очи замполита, по-иному не складывалось. Ох, и орал он! Соплями брызгал, офицерской совестью попрекал, новобранцами пенял. В общем, по полной программе выложился. Даже в рожу хотел сунуть, но воздержался в последний миг, всё ж таки член партии. А Корниенко, в знак полного раскаяния, башкой кивал, да вот ещё, слюну пустил для пущей надёжи. Проникся мол, исправлюсь. А сам косого давил на прикроватную тумбочку. Лещ там лежал, копчёный. По нынешнем временам целое состояние. На Северном Кавказе почище сервелатов заморских ценился. И мысли были одна другой гаже, - 'И кто же эту сволочь, да таким трофеем облагодетельствовал? О-хо-хо, мать моя женщина, и не угостит ведь!' Ну, а последний наоравшись, поддался на невинную уловку, поверил летёхе. Не до конца конечно, но до конца он порой и себе не верил, особенно, когда со спиртным перебирал. Напоследок буркнул, правда, сквозь зубы: - Вы все уяснили, что я сказал лейтенант? -Так точно товарищ капитан, - рассеяно буркнул Корниенко, занятый собственными мыслями. - Ну, тогда ступайте и очень подумайте о своем незавидном положении! Очень!! - Есть! - Как-то вяло ответствовал провинившийся офицер, и карикатурно чеканя шаг, скрылся за дверью. Но ушел он, как выяснилось недалеко. Шустро пробежав по штабному коридору, он заскочил в отдел кадров, к вчерашнему собутыльнику Гришке Развалову и быстро прикрыл за собой дверь. - Вы это чего, товарищ старший лейтенант? - Удивленно спросил инспектор ОК. - Тссс, - прошипел Корниенко, и, приложив ухо к двери, стал напряженно прислушиваться к звукам, доносящимся снаружи. Спустя пять минут, послышались приближающиеся шаги, и следом прозвучал неприятный голос капитана Никитина: - Дежурный по штабу, меня никто не спрашивал? - Нихак нет туварищ капитан, - бойко ответил ефрейтор Щемелинин. Родом он был из глухой деревни, и поэтому случалось, временами путал слова и буквы. Удовлетворённый ответом, замполит, хлопнув дверью, отправился осматривать вверенную ему территорию части. Вот тут уж летёха себя во всей красе показал. Секунда, и он уже у Никитинского кабинета толчётся, булавкой в замке шурудя. И надобно отдать должное в отличие от устава партии, толк в замках он знал. Раз! И дверка, жалобно скрипнув, пропустила внутрь нежеланного гостя. Ох, и трясло за эти мгновенья Корниенко, но обошлось, красавец лещ лежал на своем месте. Облегченно вздохнув, проштрафившийся замполит, к окошку подался. Туда и прыснув, прихватив добычу. А спустя четверть часа, усталый капитан уже открывал двери своей 'богадельни'. Усевшись за стол, он, первым делом, выложил буханку румяного хлеба, колбасу и соленые огурцы, успешно реквизированные в подсобках офицерской столовой, затем в портфель, за самогонкой полез. Потом понятно, в стакан и в пасть, одним глотком. Солёный огурец тоже в жилу пошёл, даже свинячьи глазки прикрыл, до того на душе сладостно. - Хороша зараза! - Наконец вынес свой вердикт капитан и потянулся к тумбочке.... Спустя мгновение из дверей его кабинета послышался звериный вой: - Дежурный по штабу, ко мне!!! - Не на шутку напуганный ефрейтор, в ту же секунду вырос перед капитаном. - Где рыба!? - Ревел взбешенный замполит. - Хакая рыба, туварищ капитан? - Затрясся всем телом толстяк Щемелинин. - Лещ, твою Машу! - Орал капитан, - посторонние в штабе есть!? - Нетуть, э-э-э..... ваше, благородь! - крякнул побелевший от страха ефрейтор. - Какая на хрен благородь! - Уже и не ревел, выл взбешенный капитан, - немедленно разыскать мошенника и вернуть леща назад! Не найдешь трое су.... нет, неделя ареста на гауптвахте! Бегом марш!! - И замполит, стремительно развернув дежурного лицом к выходу, дал ефрейтору мощного пинка. В следующую секунду, до ушей разъяренного капитана долетел скрип открывающейся двери, и замполит мгновенно срисовал сержанта Развалова, робко выглядывающего из своего кабинета. - Развалов! - Зарычал офицер, сверля парня жгучим взглядом, - это ты взял рыбу? - Какую рыбу? - Сделал удивленные глазки Штырь. - Мою, - перешел на злобный шёпот капитан, - если я узнаю, что это твоих ру.... - Капитан Никитин! - Внезапно послышался властный голос командира части. - Ко мне в кабинет пожалуйте.... А спустя, пару месяцев, после описываемых событий, к ефрейтору Щемелинину, (Безжалостное время, к несчастью, стёрло из памяти его достойное имя) приехал 'родный папашка'. Приняли там, чего бог послал, салом закусили, да домой засобирались. Хватит, говорят, дурью маяться, пора и честь знать. Ну и отъехали. Недалече, правда, один, на пятнадцать суток, в ближайший вытрезвитель, а второй в батальон Дисциплинарного Воздействия. Но это всё так, к слову...... С трудом оторвавшись от прошлых воспоминаний, Гришка, скользнув взглядом по физиономиям тупорылых дембелей, глубоко вздохнул, выключив телевизор, целенаправленно слился в ванную комнату. Г Л А В А 3 Шаг в неизвестность. Шестнадцать дней спустя. Вычитано 20.03.17 Наполнив ванную почти доверху, Штырь залез в приятную, прозрачную воду. Напустив пены, он блаженно улегся на дне эмалированной посудины. - Ну а теперь вернемся к нашим баранам, - Гриня блаженно прикрыл веки. - Итак, что мы имеем? Поляну с осиной. Теперь вот могилу можно добавить. Ещё чего? А хрен его знает, портал в иной мир, телега там..... Ах да! Суслик ещё убиенный. Впрочем, его, наверное, можно не считать, лучше о портале подумаем. Куда ведёт, например? Ха! Ясен пень, в прошлое. Или в будущее? Нееее, судя по трупу, обратно куда-то. Лет на сто, или на пятьдесят. Э-хе-хе, проверять надо. Опытным путём, кровушкой-то недаром запасались. Взвесить вот только надо всё, тщательно, до мелочей, чтоб впросак не угодить. Одёжку подобрать по сезону, аптечку там, медикаменты. Жратвы опять же. А то попаду в какую-нибудь блокаду. Не дай бог, конечно! Далее, следует определить основную цель рискованного похода в неизвестность. Ну, цель очевидно меркантильная, - надергать чего плохо лежит по бросовым ценам и обратно в загнивающий капитализм. Значит, подходить к этому вопросу нужно руководствуясь исходя из всего вышесказанного. Так и поступим-с..... На следующий день с утра, Штырь, сунувшись в кладовку, потянул с полки увесистый чемодан. Щелкнув замками, бумажки стал ворошить, справки, отрывки, куски пожелтевших газет, пока паспорт не выудил. Дедовский. Зелёный такой весь из себя. Дед его посеял в своё время, думали навсегда, ан нет, Штырь его спустя двадцать лет среди бабкиного барахла обнаружил. Ну и припрятал, до поры до времени. Как знал, что понадобится. Раскрыл, к фотографии присмотрелся. А чего? Похож. Даже возраст подходит. Так что пойдёт, ежели во времени разминки не будет. Дальше в секретер полез, за монетами. Дёрнув с полки верхнюю коробку Развалов, выволок оттуда кипу банкнот, всё больше отечественного производства, хотя буржуи тоже попадались. У любого коллекционера хлама донельзя, на обмен там, либо ещё на какие случаи, сгодиться, в общем. Вот и сгодилось. Пошелестев бумажками, Гришка отделил несколько купюр от основной кучи. Это были бумажные банкноты образца 1961 года, на сумму в шестьсот двадцать три рубля. Признаться, немалые денежки по тем временам. Бумажек более раннего Советского периода, к глубочайшему сожалению, не наблюдалось, и это не мудрено, они были достаточно редки и дороги, не то, что этот повсеместно встречавшийся хлам. Захватил Гриша и царских бумажек, так, на всякий случай. Ну и советскую мелочишку до кучи, квасу там попить, или какавы. Затем, вернув дедов чемодан на место, дерматиновую сумку, с нижней полки тиснул, с металлодетектором. Вещь редкостная, особо в том мире, сгодиться на что-нибудь. На следующий день в восемь утра, с двумя сумками наперевес, Григорий уже садился в маршрутный автобус, следующий по Московской трассе. С машиной он решил не вязаться, справедливо рассудив, что когда вернется, ее уже разберут по винтику, местные умельцы. В начале двенадцатого путник, покинув автобус, уже пробирался между деревами по малоприметной тропинке, в направлении знакомой полянки. Достигнув цели, он скинул с плеч сумки, огляделся вокруг. Все вроде было как две недели назад, вот осина с вбитым в нее гвоздем, вот знакомый овражек, поросший травкой и мелким кустарником, а вон там, чуть дальше, возле сухой коряги виднеется брошенное лезвие стальной лопатки. Тушки усопшего грызуна, разве что не наблюдалось, видать растащили лесные обитатели. - Ну что за зверь пошел, никакого уважения к покойному суслику, - отстранено подумалось Гришке. Присев на корточки, он расстегнул спортивную сумку и достал оттуда пакеты с донорской кровушкой. Поднявшись с колен, Штырь подошел к высокой осине, убаюкивающе шелестевшей зеленой листвой. Быстро наклонившись, он положил один пакет на землю, где метром ниже обрел свой последний приют владелец темно синего Пежо. Затем Развалов достав нож, глубоко вздохнув, вонзил его в середину кулька. Брызнула алая кровь, и окружающий мир в тот же миг стал постепенно меняться, теряя яркие краски лета. Лес медленно погрузился в тишину, приостановилось легкое дуновение прохладного ветерка. Все это 'безобразие' длилось недолго, минуты две, не больше. Затем нехотя вернулось на круги своя. - Стало быть, мало тебе, - заключил авантюрист, - ещё хочешь? - И с этими словами, Гриня развернувшись с силой, швырнул второй пакет в крепкий вяз, росший метрах в шести от осины. Мгновенно лопнувший пластиковый пакет, взорвавшись темными брызгами донорской крови, медленно сполз по корявому стволу дерева на землю. Процесс трансформации начался вновь. Даже телега на конце поляны появилась. - О, елы-палы, кажись, началось! - Воодушевился Развалов. Но зря радовался. Спустя минуту, груда металлолома начала стремительно тускнеть на серо-зеленом фоне окружающих деревьев. Окружающий мир, вновь наполнился палитрой буйного лета - Да что ж такое?! - Взревел Штырь, растерянно водя головой из стороны в сторону. - Даже во время гибели несчастного грызуна, картинка продержалась значительно дольше. А кровушки там было, чуть. Кот наплакал. Чего-то не хватает! Чего? Видимо какой-то составляющей. Думай Гришка, думай! - Эманации! - Отчётливо проскрипело в голове. - Страданий человеческих. Боли-и-и!! Гришка даже и разбираться не стал, кто там подсказки даёт, просто полоснул ножом по запястью тыльной стороны руки. А-а-а-а-х! Как иглой жигануло. Бо-о-ольно! Зато потемнело всё разом, и остов телеги вернулся, и птахи заткнулись, и волосы на башке вверх поползли. Что тоже важно. Картинка опять же встала и уже более не менялась. Портал в предполагаемое прошлое, гостеприимно распахнул перед окрыленным странником, свою призрачную дверцу. - То-то же! - Захлебнулся восторгом Гришаня, - а то все мало ей, понимаешь! Скромней нужно быть, и глядишь, народ к тебе потянется. - Достав из аптечки йод и бинты, он как мог, обработал рану и наложил марлевую повязку. Затем захватив брошенную в прошлый раз лопату, подобрал сумки и неспешно, подошел к остаткам старой телеги. Еще раз, обратив внимание на 'Долой Кукурузника!' он пришел к однозначному выводу, что о Хрущёве речь, Никитке Сергеевиче. Годы правления,- с 1953 по 1964. Сильное, негативное отношение к его одиозной персоне, у Советского народа сложилось после известных событий в Новочеркасске, где по трудовому люду палили как из брандспойта. Пульками токмо. Хорошо хоть обычными, не разрывными. Забастовка, видишь ли, не по душе пришлась. Ишь, мошенники чего удумали, новые цены им не по душе. Бузотёры!! Значит предположительно, временной период, в который попал Гриша, скорее всего, относиться к последним годам правления Лысого Кукурузника, ну или первым годам дорогого Леонида Ильича. Что несущественно. Похлопав на прощание по ржавому остову, Развалов резко встряхнув сумками, канул в звенящую неизвестность. Выбрав направление прямо противоположное жертвенной поляне, Штырь направился на север, мимо оврага, вглубь лесного массива. Недолго, правда, шагать пришлось, метров тридцать, когда опять всё зазолотилось, заголосило, забулькало. Краски лета вернулись, трава-мурава под ногами шелестит, ветерок там, бабочки-кузнечики всякие. Вот и славно, нечего нам тут тень на плетень наводить. Раз день, стало быть, свет должон! Или должен? А-а-а-а, какая разница. Постепенно лес редел, вдали мелькали обширные колхозные поля, засеянные кукурузной культурой. Пройдя еще с километр, Гриня внезапно засек небольшую речушку, заросшую густым камышом. Немного впереди, метрах в пятидесяти виднелась тропка, уходящая в западном направлении. Вот по ней и пойдём, благо, что в мостик упирается. Деревянный. А за рекой, вон и посёлок видно. Так что нам точно в ту сторону... Шустро проскочив ветхий мосток, Штырь ступил на поселковую дорожку, поросшую мелкой травкой. Она, петляя и извиваясь, убегала вдаль, мимо деревьев, кустов и неглубоких овражков. Спустя четверть часа, Гришка вышел на окраину незнакомого поселка. Тут и там сновали люди, двигаясь по своим, только им известным делам. Вот неторопливо прошла пегая лошадь, впряженная в старую телегу. На тележке с важным, независимым видом восседал старик, в потертой телогрейке и валенках, несмотря на летнюю жару. Ыыых! А смотрит-то как, прям насквозь жжёт, видать шпиона признал. Хотя вряд ли конечно, не того полёта ягода. Живности всяко разной тоже было до чёрта. Прямо под ноги кидались, - козы, свиньи, куры, мыши даже. Про кабыздохов вообще скромно умолчим, чуть пятки не отгрызли. Брехливые гады! Так и шёл по посёлку, покуда на площадь не вышел. Небольшая такая, округлая, вокруг строения каменные в два этажа, всё больше социальной значимости. Почта, поселковый универмаг, химчистка, продуктовый магазин и заведение сельсовета. В центре площади, на метровом постаменте, высилась статуя Ильича в гипсе, в окружении клумб цветочных, да венков крашеных. В полный рост красовался, рукой правой к звёздам. Видимо донести желал до землян, что на Марсе, уж коммунизм давно. Ратуйте православные. - Так - так, и куда же меня, все-таки занесло? - Задумчиво прошептал Гриня, озабоченно вертя головой, тронувшись в сторону продмага. Недалеко у входа в магазин, стояла бочка с надписью 'КВАС', рядом на табуретке воседала бойкая продавщица, и, сгребая мелочь в жестяную крышку из-под конфет, разливала пенистый горьковато-сладкий напиток. Желающих испить кваску, было немного, - человек пять. Получив заветную кружку, они чинно отходили в сторону и не спеша, с чувством собственного достоинства, цедили холодный, пенный продукт. Подойдя поближе Штырь, жадно уставился на мелочь, лежащую грудой в жестянке. Дату выпуска, он, конечно, рассмотреть не мог, но то, что это монетки имеют отношение, к реформе 1961 года было очевидно. - Ну, вот и славно, - улыбнулся про себя Развалов, - с датами более или менее разобрались, теперь бы понять, где я выплыл? - и с этими мыслями прищурив глаза, он усиленно завертел головой по сторонам. На высоте второго этажа, на выкрашенном в бежевый цвет, двухэтажном здании сельсовета, виднелась крупная табличка с надписью 'Поселок сельского типа ГУЛЯЕВКА'. - Отлично. С названием тоже понятно. - Гришка еще долго ходил по незнакомым улочкам, знакомясь с местными достопримечательностями. Проголодавшись, даже наведался в местную столовку и на тридцать пять копеек, налопался до отвала. Теперь бы и хату подходящую. На улице у бабки семечек взял. Лузгать оно тоже иногда полезно. - Кушай на здоровье милок, - расплылась в елейной улыбке бабуля. - Спасибо красавица, - улыбнулся Гришка, - не подскажешь, жильё тут никто не сдает? - Кому надоть-то? - Поинтересовалась 'красавица' - Да мне бабушка, мне, кому же еще? - Ну, тады ступай вон по той улочке, до перекрёстку, там в самом конце, увидишь кирпичный дом с зеленой крышей, за нумером 26, там сестра моя живет, троюродная, звать Елизавета Михайловна, с ней погутарь. - Спасибочки, чаровница, век вашу доброту, да ласку помнить буду, - раскланялся Штырь и посеменил по указанному адресу. Фазенда напрокат. - Эй, есть тут кто живой! - Орал Развалов колошматя несколькими минутами позже, в деревянную калитку дома ? 26. - Ну, чё, орать то, чё орать? Вот она я здесь, чай не глухая ещё! Чего тебе? - Недовольно заворчала древняя старуха, выглядывая из дверей дома. - Бабуль, говорят вы, жилье, какое-никакое сдаете в аренду, я бы снять хотел, если это возможно. -Хто енто говорить то? - Да сестра ваша, ну семечками спеку...., торгует которая, у газетного киоска. - А, ну тады проходь, чего в дверях стоять, глаза соседям мозолить? - Усталый путник не заставил себя долго ждать и споро, нырнул за калитку. - Здравствуйте бабушка, - проговорил Гришка, переступая порог дома. - Здорова милок, - проскрипела старуха, - меня бабой Лизой величать, ходи за мной, - и повела гостя по узкому коридорчику в дальнюю комнатку. - Вот здеся и будешь жить, - переступив порог небольшой комнатушки, сказала она. - Одиннадцать рублев в месяц, если с моим питанием клади еще червонец, согласен? - Вполне. Вот вам баба Лиза Михайловна десятка, за первую неделю, а дальше посмотрим. Меня кстати Григорий зовут. - Грягорь, так Грягорь, ну ты располагайся пока, от тут, у стеночки, сейчас свежее белье принесу. - Взяв деньги, она выскользнула за дверь. Штырь огляделся, небольшая комнатка представляла собой квадрат, размером два с половиной на два с половиной метра. Посередине крохотное оконце, завешанное белыми занавесками в ёлочку, около окна стол деревянный с табуреткой. Слева, у стены кровать металлическая с высокими, фигурными грядушками. Чуть выше ковёр с оленями. У Гришкиной бабушки тоже такой был. Справа древний шкаф, крашеный половой краской, цвета 'бордо'. Что ещё? Абажур с вислой лампочкой, вот и все удобства. Надо бы за компьютер спросить, да только вряд ли. Гость устало вздохнул и сбросил сумки на пол. Присел на табурет. - Ну вот, кажется, приземлился. - В следующую минуту открылась дверь и ввалилась бабка с простынями и подушкой, ну и всё сразу на кровать бухнула. - Пачпорт то, у тебя имеется? Покажь. - Всенепременно, - ухмыльнулся гость и протянул дедовский документ. - Шушков Грягорь Ефимович, - прочитала по слогам она, водя пальцем по буквам. - Ну и имечко бог дал, как ентому анчихристу! - Какому антихристу? - Удивился Гриня. - Та ентому, Ампираторскому прихлебателю Рачпутину, будь он неладен. - Ничего себе, а старуха-то продвинутая! - Подивился Развалов. - Ладно, - тем временем проговорила она, деловито сунув документ в карман передника, - завтра схожу к участковому, поставлю прописку. - Эй, эй баба Лиза, какую нахр.....п-прописку? - Заволновался Гришка - Какую, какую, - передразнила она, - временную, вот какую. - Мысли в Грининой голове уподобились Броуновскому движению: - Одно дело, древняя старуха, совсем другое мент, а если в паспорте что-то не так? Неееее документ светить нельзя, пока не удостоверюсь его полному соответствию! Это,- э.....баба Лиза, а нельзя ли повременить? Я может, через неделю, уже вернусь в город. - В город? Почто так быстро? Отдыхай себе, сил набирайся, малину-ягоду кушай. А пачпорт надоть показать, закон того требует. - Ты мне бабуль, дай три-четыре дня, а потом кажи себе на здоровье, лады? - Шут с тобой, на бери, свою документу, три дня погожу так, и быть. - А уж когда за порог уходила, поинтересовалась, - ты как, сильно голодный? - Да нет, недавно пообедал в поселковой столовке. - Ну, хорошо, через час позову, ужинать будем. Отдыхай пока. Поужинали знатно, картошкой с курицей, да пирогами, потом чай пить сели с бубликами. Тут уж Гришка настоял телик включить. - 'Не могу мол, без новостей', да бабка и не возражала особо. Внимательно просмотрев все вечерние передачи, Штырь пришёл к выводу, что всплыл он в Стране Советов, в 1968 году, во второй половине июня месяца. Что и следовало ожидать. -Так, - размышлял Развалов, - деду к лету шестьдесят восьмого исполнилось 49 лет, мне же 44, разница невелика, думаю, прокатит, - и с этими приятными мыслями, он пожелал хозяйке - спокойной ночи, и, зевая во всю глотку, отправился спать. Опустив голову на мягкую перьевую подушку, провалился в объятия Морфея практически мгновенно. И в который раз во всей красе приснилась ему родная армия. Эта тема не отпускала Гриню почитай, больше двадцати лет, периодически без приглашения врываясь в сновидения, фактически без искажений повторяя события армейской жизни. Вот и сейчас Гришка разглядел себя со стороны, мирно беседовавшим со старшим лейтенантом Николаевым, начальником интендантской службы. Была затронута тема путевых листов, там с печатями была какая-то чехарда. Вот и разбирались, покуда время ждало. Но не сложилось, капитан Черевиченко влез, что второй ротой командовал. Вот же, всё ему неймётся! Обождать не может. - Слушай Николаев, - сопя и отдуваясь, проговорил далеко не худенький капитан. - Портупея нужна. До зарезу. Вишь, эта уже вся стёртая? Помоги а, отблагодарю.... Потом. - Ага! Одному помоги, второму помоги, так никаких портупей не хватит! Старлей сразу морду в звёзды упулил, вроде как, ничего не вижу, ничего не слышу. Он всегда так делал, когда нервы пилили. А что? Раз! И ты уже в космосе бултыхаешься, сверху ручками машешь. Но капитан-то тоже не дурак, знает причуды Николаевские. - Ну, слушай, Николаев, я же чуткий, я расплачусь. Хочешь, деньгами, а хочешь, вещами какими? Лейтенант, закатив глаза, по-прежнему, бороздил удаленные уголки космического пространства. - А натурой? Хочешь!? - Это уже было последнее, что мог предложить Черевиченко. Дальше только забор. Да может и срослось бы всё, да вот только от таких откровений Разваловская рожа поперёк себя ширше стала. Ну не въехал пацан в момент текущий. Пришлось на ходу исправляться. - Ну, это самое,..... в смысле, я тебя! - Восстановил было пошатнувшееся реноме, капитан. Но старший лейтенант Николаев к великому сожалению, все еще находился на Марсе, и не слышал столь щедрого предложения.... Проснувшись спозаранку, Гришаня во двор собрался, с достопримечательностями местными знакомиться. Вернувшись на вчерашнюю площадь, где по-прежнему отирался памятник Вождя Мировой Революции, он обратил внимание, на небольшой стихийный рыночек, что бабки организовали. Ну и к ним сунулся: - Чего там, у нас этакого, может, и нам что сгодиться? Эге-е-е, - начал перебирать вещицы Гриня, - мельхиоровые вилки, пара хрустальных ваз, стеклянные рюмки, пуховая шаль, не то. Дальше, - подстаканник с виноградом, фарфоровая статуэтка Дулёвского завода, баба с самоваром в руках, это уже лучше. Постой, а это что тут такое? - Развалов нагнулся и поднял с картонки серебряную полтину с небольшой короной на аверсе, и буковки ещё, - чистаго серебра 2 золотника 10 долей, на реверсе орлик двуглавый с годом, - 1821 от рождества Христова. - Пойдет, однако. Знать бы стоит сколько? - Два рубля сынок, старая она, ыщё мне от бабки досталась. - С надеждой в голосе, проговорила старушка. - Беру! Погоди, а это что? - Гришка опять нагнулся и поднял латунный знак на винте, овальной формы. Ых! С паровозом, да на фоне знамени красного. Красота-а! Вон даже название имеется, - 'Почетному железнодорожнику'. - А значок тоже продается? - Продается сынок, два рубля с полтиной прошу. - На тебе за все бабуля пятерку, сдачи не надо, - протянул Штырь бабке мятую синюю бумажку. - Ой, спасибо милок, порадовал старую, дай бог тебе счастья! - И тебе счастья со здоровьем вперемежку, - улыбнулся довольный покупатель, и прочь пошёл. Так и шатался часа два, пока на речку не наткнулся. Стало быть, нырнуть самое время. Немного пройдя вверх по течению, увидел небольшую прогалину, засыпанную песком и малюсенький деревянный мосток, на пару метров уходящий в воду. Вот с него, Гришка и сиганул в теплую, нагретую солнечными лучами водицу. Наплескавшись вволю, он растянулся на горячем песочке, как неоднократно проделывал это, в своем голоштанном детстве. Незаметно задремал. Часом позже его разбудили местные рыбачки. Задорно хохоча, пара мальцов и девчонка с удочками наперевес и ведерками в руках, вприпрыжку скакали к шаткому мостику. Сладко потянувшись, Григорий поднялся. Подойдя к берегу, он аккуратно смыл с себя налипший песок, оделся и поплюхал восвояси. Домой пора, однако, с бабкой Лизой чай пить..... - Вот скажи мне, баб Лиз, а барахолка, у вас тут, где-нибудь, имеется? Ну, типа Блошиного рынка. - А как же, имеется, чай не в диком краю живем. Это тебе надо на ахтобусе за нумером 22, три остановки, вглубь поселка, прокатиться. Там недалече, аккурат, у сосновой рощи, по выходным, на старом рынке, и собираются шпикулянты енти. - А чем торгуют-то? - Ой, сынок, да всем подряд, и валенками, и старыми тряпками, и утюгами с патефонами. А тебе чаво надоть - то? Если валенки так мои бери, от деда остались, почти новые, чуть молью битые, носи на здоровье. Дарю! - Так, сегодня среда, значит, осталось два дня до выходных, ну что же, сходим, посмотрим, чем шпикулировали полвека назад. - Передразнил бабулю про себя Гришка, пропустив мимо ушей щедрое предложение с валенками. Барахолка, барахолка, я в крестах, а ты в наколках... На следующее утро, в начале восьмого Штыря разбудила хозяйка, осторожно тронув за плечо. - Просыпайся милок, завтракать будем. - Ну, за этим-то дело не станет, только зубья почистим. А уж когда чай попили, бабка с просьбицей, - слышь сынок, там, у соседки моей, бабки Матрёны, не получается чегой-то, ты бы сходил, подмогнул чем. - Ладно. Через пять минут, толком не выспавшийся Гришаня, уже сидел у Матрёны в кухне и по второму раз хлебал чай с бубликами. - Ты вот чё сынок, - начала старуха, - видела ты вчерась у Анфиски, значок круглый приобрел, с паровозом, а у меня случаем не возьмешь? - А что именно? - А ты вот, посмотри, - проговорила бабка Матрена и раскрыла ладонь. Это был бронзовый знак, в горячих эмалях, на прямоугольной подвеске. Надпись 'Лучший свекловод', говорила сама за себя. - Сколько стоит? - Милок, так возьми, только подмогни малость. На свинью надобно собачий намордник одеть. - Как на свинью? - Поперхнулся чаем Гриня. - Приболела она малость, ветеринал приходил, гуторит завороток кишок, клизму ей поставил и воспретил, есть, три дня, пусть говорит, все рассосется. Велел прогуливать с утра до вечера. Моцион говорит для кишков, полезен дюже. А без намордника, Хрюха у меня все помидоры пожрет. - Бред какой-то. А этот ветеринар ваш, часом выпивши, не был? - Кто ж его разберет, малость шатался вроде, так он всегда шатается. - Ну, давай бабка попробуем. - От спасибочки хлопчик, - обрадовалась старуха, - ну айда в хлев тады. - Открыв двери сарая, Гришка усмотрел крупную свинью, вольготно развалившуюся на соломе. Увидев старуху, она живо вскочила на ноги и громко захрюкала, водя по сторонам розовым пятачком. - Ты давай её сзади придерживай, а я намордник на харю натяну. - С этими словами Матрёна, бросила в него бублик, видать для притравки, и резко натянула на рыло свинье. Пока животное жадно чавкало добычу, Гришка, со старухой заведя кожаный поводок за уши, скоренько застегнули замки. - Ну вот, давай теперь, пошла, гуляй! - Прикрикнула бабка, легонько щелкнув хрюшку хворостиной. Та неохотно поплелась во двор. - Спасибо тебе милок, выручил, - благодарила бабка, провожая Гришку до калитки. Следом, слегка повизгивая, бежала и Хрюха. Подбежав к деревянному забору, она сунула рыло в щель, между досок и увлеченно заелозила мордой о штакетник, норовя снять тесный намордник. - Ну, ты смотри что делает! - Заорала бабка, - снять захотела, я тебе сниму! - И, огрела животину хворостиной. - Да ты что Никифоровна, сдурела что ли? На свинью собачью сбрую нацепила.- Удивленно ахнула проходящая мимо соседка. - Не твое дело,- буркнула бабка Матрёна и посеменила от забора, вглубь огорода. Хмыкнув, Штырь вернулся к себе в комнату. Там, развалившись на кровати, он намерился почитать местную прессу. Едва углубившись в изучение культурной и политической жизни Гуляевского обывателя, Гришка, краем уха уловил непонятный шум, возникший со стороны двора. Выглянув в оконце, он углядел небольшую группу селян, оживленно подтрунивающую над свихнувшейся старухой. - Ну, все, заклюют теперь несчастную, - пробормотал Гриня, резво выскочив во двор. - Так, граждане и что вы, за представление устроили? Расходитесь по домам, тут вам не цирк. - Как это не цирк? Видишь, бабка Матрёна свинью дрессирует! - Загалдели из толпы. - Э-э-э, товарищи да вы что, газет не читаете, радио не слушаете? Свиньям это токмо в жилу ясно? Здоровье там, приплод, и всё такое. Это не я, это учёные говорят. Так-то. Вон даже прибавку к пенсии учредили в размере пяти рублей, кто одевать будет. - А ты сам-то кто будешь? - Заволновалась толпа. - Так я из собеса, хожу вот по дворам и проверяю, как исполняется наказ Народного Правительства. Вы граждане, я смотрю, не согласные? Похвально. Фамилии попрошу ваши, и место работы, пожалуйста. - Понёс околесицу Штырь, тиская из кармана красный блокнот. Не прошло и минуты, как улица опустела. Несознательные граждане, мгновенно растворились в утреннем тумане. И только виновница торжества, упорно чесала рыло о завалившийся штакетник. А к полудню, с витрин сельмага, из секции 'Охотовед - любитель' странным образом, испарились все собачьи намордники.... Раннее утро очередного летнего дня, выдалось на славу. Высоко в небе, не торопясь плыли легкие перистые облака. Ярко светило июньское солнце, дул приятный свежий ветерок, слабо качая ветви фруктовых деревьев. Ровно в 8.00, Гриня садился на небольшой, поселковый автобус ? 22, следующий строго в направлении местной барахолки. Народу было битком, видимо этот маршрут по выходным, у местных жителей пользовался особой популярностью. Выскочив на остановке 'Базарная', Штырь проследовал к торговым рядам. Рынок был богат. Чем только тут не торговали, и лопатами, и валенками, и косами, и всевозможным хозяйственным скарбом. Чуть в стороне, ближе к краю торговой площади, теснились ряды с домашней птицей, козами там, поросями, и всякой прочей живностью. Ну и конечно антиквариат, в большом количестве обозначал свое присутствие. То есть тогда, в конце шестидесятых почти весь этот ширпотреб, не являлся антиквариатом, но по состоянию на начало нулевых, это было круто. Бери, чего душа просит, - Царские самовары, иконы, подстаканники, медали, фарфоровые и чугунные статуэтки, бюсты, значки, монеты. Все эти вещицы, как правило, не являлись раритетом, так, рядовые безделицы, которые если задаться целью, можно было без особого труда, приобрести и в двадцать первом веке, но встречались и достаточно редкие экземпляры. А самое главное цена. Цена на них была ласковая. Вот когда крепко пожалел Гришка, что не запасся в должном количестве бумажными ассигнациями, образца 1961 года. - Эх, - с горечью бормотал он, - не подготовился, как следует, поспешил! А ведь этого добра можно было набрать - вагон и маленькая тележка, только свистни. Лопух я, лопух. - Штырь отошел в сторону и в задумчивости пересчитал оставшиеся гроши.- Т-а-а-ак, - протянул он, - значит из 623 рубликов взятых с собой в недалекое прошлое, в наличии осталось всего 356, не густо. Этак я, за полдня все потрачу, а что дальше делать? Домой возвращаться? Рановато. За сотню минут чёса, Гришке удалось прикупить одиннадцать серебряных монет, номиналом от 25 копеек до рубля периода исключительно восемнадцатого - девятнадцатого веков, и пару пятаков Сибирского правительства, неизвестно откуда взявшихся в глухом южном поселении. Из наград пошли в плюс, два Георгиевских креста четвертой степени, что приятно, - на родных колодках и две серебряные медали 'За усердие' 1896 года, а так же номерная 1894 года 'За храбрость' третьей степени. Не обошел вниманием и бронзовый значок 'Лучший тракторист МТС' - Ладно, - решил Гришаня, - все лучшее, что имелось сегодня в наличии, я вроде выгреб, далее спешить особо некуда, так что, теперь вдумчиво и с самого начала, авось чего и вымучу. - И вот, в который раз проходя торговые ряды, острый взгляд Развалова, выделил из кучи барахла, вываленного на деревянном настиле, небольшую старинную икону в серебряном окладе. В иконах, попаданец мало что понимал, но оклад говорил сам за себя - вещь ценная! - Сколько стоит? - Гриня, взял в руки заинтересовавшую его вещицу. - А ни сколько, - ответил шустрый дедок, дымя козьей ножкой, хитро прищурившись левым глазом, - меняю! - Меняю? На что? - Переспросил Штырь. - А на чусы, стало быть! На енти, - хохотнул дедушка и ткнул корявым пальцем, в Гришкин 'Ориент'. Однако! Китайская хрень на икону, губа у деда не дура. Хотя и не умна шибко. - Уговорил старый, меняемся! - Скривил рожу Гришка. Вроде как, в напряг ему. - Нашел старого, - буркнул нахраписто дед, - да мне, если хочешь знать, в Ампериалистическую Мировую, аще и пятнадцати не стукнуло. - А, ну извини тогда, я же не знал солдатик. - Извяни табе, так думать надо, прежде чем гутарить-то. - Заворчал дедуля, примеряя на руку приглянувшийся товар. Но Гришаня, этого не слышал, дальше шёл. Пройдя, на несколько шагов вперед, Штырь упёрся в лоток, с бытовым мусором. Прилавок был завален ручными мясорубками, вазами, столовыми сервизами, подстаканниками, даже фотоаппарат имелся, марки 'Зенит'. Но было и другое, серебряный портсигар, времён Николашки, с выпуклым вензелем, да сюжетом на охотничью тему. - Сколько? - Пятнадцать рублёв давай, не ошибешься, - ухмыльнулся мужичок, Гришкиного возраста. Развалов нахмурился, - портсигар хорош, слов нет, но рубли с 'Катькой Великой', подешевше будут. Как быть? - Мужик, ну чё скис? Бери, вещь стоящая, я трояк скину! - Заволновался продавец. - Ну, давай, что ли, уговорил,- решился Гришаня, доставая монеты. - Вот это правильно. Это по-нашему. Теперь бы ещё время сказал, вообще тебе б цены не было. - Э-э-э! Гришка полез за 'мобилой', памятуя, что, - тю-тю! Уплыли часики. Теперь солдатик ими командует. - Без десяти одиннадцать, - засветил он дисплей телефона. - А это, чё у тебя такое? - спросил продавец, увидев непонятную штуковину. - Мобильник, не видишь, что ли? - Буркнул покупатель и тут же осекся. - Чего, чего, какой, ещё мандильник? Чё, ты из меня дурака лепишь? На хрена, ему часы то, - мужик махнул башкой в сторону Гришкиных причиндалов, - в сортир по звонку бегать? - Да нееее, прибор это электронный, время там, показывает, музыку крутит, и радио есть. - Как мог, исправил положение Штырь. - Приемник? Что-то я не видел такого. Ну - кося, озвучь. - Пришлось 'Акцептом' порадовать. - Ух, ты-ы-ы, крикливые, какие! Иностранцы, что ли? - Немцы. - Чего просишь за свой прибор? - Заинтересовался мужик. Григорий призадумался: - Сколько сейчас радио стоит? Рублей тридцать - сорок? Сотню давай, - решился, наконец, он. - Да ты чё, мужик, офанарел? Какую сотню? Даю тридцатку! - Потом подумав, добавил, - и мясорубку в придачу, идет? - Я подумаю, - ухмыльнулся Штырь и сунул мобилу в карман. - Да, чё тут думать, не жмись, я тебе ещё пятерку накину. - Лучше сотню накинь и больше ничего не надо. - Парировал Гриня. - Эк, ты несговорчивый какой, ладно смотри сюда, - озираясь по сторонам, перешёл на шёпот продавец и достал из кармана небольшую монетку, блеснувшую золотым отливом. Это был царский червонец 1897 года. - Меняться давай, монету на радио, плюс сотня с тебя. - Эге, - быстро прикинул Развалов, - на сотню я тут несколько серебряных рублей смогу прикупить, каждый из которых, реально может оказаться дороже этой самой десяточки, невыгодно получается. - Нет, не катит, - заявил он, - а у тебя, случайно пятерки золотой не завалялось? Готов махнуться без доплаты. - Пятерки говоришь? - Лоточник задумчиво поскреб пятерней щетинистый подбородок, затем подозвал девчонку подростка, крутившуюся неподалеку, что-то шепнул ей на ухо. - Хорошо папаня, - бойко ответила та и по-быстрому ретировалась. - Давай, через полчаса приходи, всё будет, - обрадовал Гришку продавец. Развалов и пошёл, к бабке на хату за подзарядкой. Без неё-то всё одно никуда. Потом, как вернулся, с лоточником мыслями поделился. Мужик, огрызком карандаша скрупулезно записал все в тощий блокнот, достав из кармана Николаевскую пятёру, протянул Григорию. - Владей земляк! Меня кстати Петрухой зовут, - отрекомендовался он. - Григорий, - пожав цепкую лапу, назвался Штырь. - Слушай, - понизив голос до шёпота, заговорщически начал Петя, - а ты случайно миноискатель достать не сможешь? Ну, прибор такой, им ещё саперы, мины разные, да бомбы неразорвавшиеся, со времен войны, ищут. - Прибор говоришь? - Насторожился Гришаня, - а зачем тебе? - Ну, это,.......- замялся продавец, - кое-что найти надобно. Я тебе за него ещё таких же монеток подкину. Парочку, - подумав, добавил он. - Не пойдет дружище, личное оружие, Родину, и личных женщин, не продаю, поэтому и сержант до сих пор, а не генерал. - Как быть? - Вместе будем искать твои мины, добычу пополам. Половина моя, половина наша. Только так. - Не жирно будет? - С моим прибором, зная приблизительное место захоронки, мы за пару часов управимся, а так можешь еще двадцать лет рыться безрезультатно. - А если врешь? - Ну, не знаю, зарой у себя в огороде червонец золотой, я тебе его через четверть часа подниму. - Неужто, найдешь?- Подивился Петр. - Этот металлодетектор, проектировался непосредственно для поиска драгоценных металлов в земле. - Металлоде....... - начал продавец, потом махнул рукой, и обломком карандаша нацарапал на листке пару строк, - вот тебе мой адрес, приходи сегодня вечером, часикам к шести, все обсудим, - проговорил он, затем усмехнувшись, добавил, - под шашлычок в маринаде. Выложено на целлюлозе. Г Л А В А 4 (Вычитано. 23.03.17) Сделка века. Погожим вечером того же дня, Гришаня, входя в крашеную серой краской калитку, окликнул Петруху, копошившегося в собственном огороде. - Пришел-таки, - заметно обрадовался тот, - ну проходи, гостем будешь. Пока шашлык маринуется, пойдем вон, в шалаше покалякаем. - Нырнув в резную беседку, Гришка первым делом углядел бутыль самогонки и знакомый мобильник извергавшей потоки металлической музыки. Ну что ж, узнаваемо, австралопитеки из 'AC\DC' отрывались. Что ж, не самый плохой выбор. - Во дает, немчура! - Щуря от удовольствия глазки, блаженствовал Петруха, - двадцать лет всего-то минуло, как их, в капусту пошинковали, а они опять, вон чё вытворяют. Забористо, вашу Машу, не то, что энта, Пурдита Эхом! - А чем тебе, собственно, наша полячка не угодила-то? - Осторожно поинтересовался Развалов, - Нормально поёт. А хочешь, что б стошнило, так - 'Отпёртых мошенников' слушай, ну или пузана этого лысого, Гоменика Вжопера. Диму Педлана ещё. Вот это экскременты полные!: 'Членовоз стучится, прямо в ягодицу'.... - Певцы, вашу Машу! - О-о-о-о-о, даже так?!! Боюсь предположить, что будет дальше. - Сошёл с рельсов новоиспечённый меломан. - Да там, всё просто: 'А теперь ребята, мы уже девчата' - Чего, так и поют? - Фактически. Они, всё больше ужимками да намёками апеллируют. А то, что ты сейчас врубил не фрицы вовсе, а австралийцы. - Какие австралийцы? Это где кунгуру бегает? - Она родимая, с кунгурятами, - передразнил Петра Гриня, опуская объёмную сумку на широкую лавку. Вжикнула молния, и на свет божий показался металлик, - монету прикопал? - А то! - оживился Петька, во все глаза, уставившись на заморское чудо. Штырь же тем временем, неспешно, собрав хитрый прибор, с усмешкой скомандовал: - Давай друже, определяй фронт работ, сейчас мы твоего Николашку, враз из землицы выщелкнем. Спустя сорок минут, в пыльных от грязи ладонях, несколько опешившего Петрухи, поблескивал золотом не только вновь обретённый червонец, но и отливала разводами окислов жменя имперской мелочи, подспудно обнаруженная в огороде..... Несколько позже, вволю налопавшись вполне сносного шашлыка, и слегка одуревши от выпитого, авантюристы решились продолжить прерванный утром разговор. - Ну, так вот, - начал Петька, - по слухам, что плавают в нашем селе, давным-давно, еще в начале века, сразу, за брошенным погостом, на холме, вёрстах в двух отсюда, стояла старая мельница. И трудился там старый мельник Архип, со своими сыновьями да женой. Справно трудился, снабжал мукой и наше село и соседнее. А мельницу эту, ещё прадед Архипа построил, в первой половине прошлого века. А после, уже в девятнадцатом, когда случилась Гражданская бойня, и по всей стране потекли реки людской крови, собралось скоренько все семейство и укатило куда-то во тьму - таракань. Да не сразу укатили, сперва казну припрятали, что почитай сотню лет копили. Видать, позже, когда уляжется всё, вернуться собирались. Да так и сгинули где-то на чужбине. - А с чего ты взял, что здесь оно, добро-то? - Задал назревший вопрос, Гриня. - Да говорят Архипка, перед отъездом, соседу своему, сродственнику дальнему, за дедовой могилкой, что на старом кладбище обреталась, следить наказывал. В порядке содержать. Предупреждал особо, что опосля, как закончится в России матушке мракобесие, обязательно вернется. Дело, мол, у него тут незаконченное осталось. Кстати, соседа по приезду, обещал одарить царственно. А при прощании, всё ж, не удержался сродственник, полюбопытствовал: - Что за дело-то? - А мельник в ответ прижал палец к губам и брякнул, озираясь по сторонам: - Дело важное, с золотым отливом. Так-то. На том и распрощались. Соседушка, впоследствии, умирая, своему сыну последнюю волю Архипа поведал, тот внуку. Ну, а внучек по пьяному делу всё и растрепал по селу, благо никто уже в возвращение мельничьего семейства не верил. - Это все? - А разве мало? - Эх, Петя, знал бы ты, сколько по селам, деревням да весям разным, подобных небылиц ходит? Тебе местные умельцы за литр бодрящего и не такого насочиняют. А уж ежели умом тронешься и два поставишь, так и план собственноручно начертают. - Да все я понимаю, что брехни тут много, да токмо рвет мне душу, жилка старательская, сил никаких не осталось, тянет жилы, гонит на поиски сокрытого, мочи нет. Почитай уж за пятнадцать лет, всю округу перелопатил возле брошенной мельницы. Вдоль и поперёк. - Ну и как успехи? - Хохотнул Штырь. - Успехи на лицо, две пятерки золотые, да червонец, видать мельником оброненные, либо растяпами местными. Еще горсть медяков, на вроде той, что сегодня нашли, да жменя серебра. Вот и весь приход. Но это, как понимаешь, случайные находки - потеряшки, одним словом. Но теперь, с твоим чудо-тедектором, мы враз клад отыщем! - Детектором, - машинально поправил Гришка, - а что, местные власти на твои раскопки никак не реагируют? Палки в колеса не тычут? - Не-е-е, зачем я им сдался? Тут другая проблема. Конкуренты имеются, хрен их за ногу! - И много? - С полдюжины запросто наберется. Но это все так, мелочь пузатая. Не о них речь. Другие есть, посерьезнее, - два брата акробата. - Кто такие? - А-а-а, местные ухари, Прошка, да Антип Силаевы. Уркаганы тутошние, по две ходки за разбой на каждого. От этих все проблемы. Назвались, видишь ли, они наследниками Архипкиного богатства, и строго-настрого заказали рыться в земле, что поблизости от брошенной мельницы. Кого ловят, бьют по - черному. - Двое-то? - Ещё пристяжь имеется. Шестерки приблатненые, вокруг братьев вечно хороводы водят, в количестве трех-четырех организмов. Если засекут, запросто могут детектор твой, оттяпать. - Скверно, а местные власти, что ж? - Да какие тут власти, - участковый пенсионер, да пара сержантов румяных. Их в наши дрязги калачом не загонишь. Ну, пока не убьют кого. - Ну и когда же ты душу тешишь, по ночам что ли? - Когда по ночам, а чаще когда братья в запой уходят, на неделю-другую, вот тогда все местные кладоискатели, ударными темпами и наверстывают упущенное. - Находки были? - Кто же его знает, разве скажут? Но крупных, точно не было. Здешние авантюристы люди пьющие, по любому, проболтались бы. - Пожалуй. Слушай, я вот чего думаю, парень я не тутошний, долго жить здесь не собираюсь, и, стало быть, ждать, когда братва влезет в очередной запой, не могу, а значится, собирайся завтра вечером в поход. Фонари, спички и лопата надеюсь, имеются?.... Утро следующего дня. Воскресным утром, когда только-только забрезжил рассвет, кладоискатели, тщательно затворив за собой калитку, двинулись в путь. - Инструмент где, пропил? - Насупился Гриша, заметив, что компаньон движется налегке. - Схрон у меня в лесу, - ощерился Пётр, - и удобно, и руки лишний раз рвать, нужды нет. Подойдём, сам увидишь. - До места шли, чуть более получаса. Когда старый погост миновали, где ещё виднелись остатки вросших в землю памятников, да ржавые клочья оградок, Петруха про брошенное кладбище напомнил. - Вроде как сюда сосед мельника наведывался, ухаживать за могилкой деда. - А где точно находиться последнее пристанище усопшего, случайно не знаешь? - Откуда? Я и фамилии его не ведаю, по слухам вроде - Никаноров, но ручаться наверняка не могу. - Да, маловато будет, маловато! - Голосом мультяшного героя, пробормотал Штырь. Петруха лишь озадаченно посмотрел ему в след. Уже на подходе к месту, на котором тут и там виднелись остатки бетонного фундамента, густо поросшего сорной травой, искатели завернули в сосновый лес, видневшийся неподалеку. Там, под корнями старой ели, в битом временем сундуке Петька и хранил свой рабочий инвентарь. - Я давно его приметил. Ящик в смысле. - Пояснил он, деловито сняв верхний слой почвы и поднимая крышку тайника, - решил чего добру зазря пропадать, выкопал яму и схоронил здесь это деревянное чудо. - Со дна Петруха, выудил лопату с укороченным черенком, туда же опустил сумку с припасами, - чтобы не мешали пока, - важно пояснил он, - проголодаемся, достанем.- И на том спасибо..... Вскоре они вернулись к мельнице, пристальным взором осматривая каменные останки древнего строения. - Давай, заводи свою шарманку, - осклабился селянин, - сейчас будем клад подымать! Ну, подымать, так подымать. Пришлось молнией на сумке вжикнуть, да инструмент ладить. Находки посыпались спустя пять минут, но всё больше мелочи. Шмурдяк, одним словом. 'Конина' да имперские гроши, правда, пару раз попались и мелкие серебряные монетки, не представлявшие особого интереса для коллекционеров. - Всё что имеет хоть какую-то ценность, местные умельцы давненько отсюда вылущили, - пояснил Петька, - я сам здесь золотую десятку поднял, да несколько серебряных рубликов, так-то! В другом месте искать надо. - Но металлик думал, иначе отозвавшись резким протяжным гулом. Ого! - Ухмыльнулся Гриня, всё, да не всё. Сейчас побачим, что вы там просмотрели, ну-ка приятель, пройдись здесь грабелькой. - Петьку долго упрашивать не пришлось, его лопата заработала отбойным молотом. - Да тише ты ухарь! - Остерёг его Штырь, залепив затрещину, - находку загубишь! Спустя десять минут ударного труда, коробку достали, жестяную, в тряпье каком-то. - Открывай, давай, - прохрипел Гриня, - осторожно только, ухарь! - Нетерпение нарастало. Градус нервного ожидания, стремительно рвался к вершине. Положив лопату на землю, нервно сопящий Петька, ножом аккуратно поддел крышку. В коробке обнаружилась фотография, клееная на картон. Что-то типа группового снимка. Семейного. По центру немолодой мужик в сюртуке с окладистой бородкой. В руке резную трость, рядом какая-то женщина, его возраста, по правую руку отца семейства трое молодых парней призывного возраста, слева от тётки, две девицы в кричащих шляпках. И даже надпись имелась, на обратной стороне фото, - семья мельника Никифорова, далее перечислялись имена: - Архип Платонович, Марья Афанасьевна, Прохор, Борис, Анисим, Анастасия, Ольга, и стоял год - 1916. А далее приписка любопытная: - Человеку, нашедшему наше богатство, - десятину жертвуй в храм Божий, на дела благие. Глубочайше проси молиться, за семью нашу, поименно. Оставшейся частью распорядись сам, как подскажет совесть. Архип Никифоров. 1919 г. - Ничего себе! - Восторженно хохотнул Пётр, - так клад, все-таки существует! - Знать бы ещё, где он заныкан, - охладил пыл напарника Гришаня. Могила старого мельника. Домой возвратились уже часам к десяти, и сразу нос в коробку, добычу оценивать. В общем-то, ничего интересного, пригоршня имперских медяков, да пара серебряных билонов, номиналом в пятнадцать копеек, ну и 'конина', совсем не в счет. При дележе вон даже Петька, брезгливо скорчив рожу, барственным жестом, от меди отказался, - своей навалом, копай, не хочу. - 'Конину' так вообще в мусорное ведро кинул, ещё и плюнул сверху. Поделили, стало быть, только билоны, по-братски. - Ну и что теперь делать? Где Архипово богатство, искать будем? - Озабочено вопросил Гриня после раздела найденного. - Я так разумею, могилу его деда надо найти, там и пошуровать обстоятельно, глядишь, может, и подсказка сыщется. - А ты ведь дело говоришь, - оживился Штырь, - только как её найдёшь-то, могилу эту? На том погосте ни одного целого памятника не осталось. Одни осколки. - А давай у Сеньки, алкаша здешнего поспрошаем. Ну, это тот, который внуком приходится покойному сродственнику Архипову. Может, что и выведаем? Сказано - сделано, в этот же день, еще до обеда, выловили заговорщики, на местном базарчике, тамошнего завсегдатая Семена, по прозвищу Баклан, и деловито отвели в сторонку, где поукромнее, да потише, а стало быть, меньше случайных соглядатаев на душу населения. Да только в подпитии был Сёма, даже 'Катюшу' петь подрывался. Пришлось по почкам пару раз съездить, для вразумления. - Глохни урод! Дело к тебе есть сурьёзное, на пол-литра 'Огнеяда'! - Песнь мгновенно утратила былую силу, иссякнув на полуслове. - П-пол-лытра? - Икнув в пространство, решился переспросить вмиг прозревший тенор. - Это, как минимум! - Обнадёжили Семёна подельники, и дружно подхватив под руки, поволокли прочь. А уже чуть дальше на землю брякнули, облюбовавши местечко в густых зарослях дикорастущей смородины. Там и к допросу приступили обстоятельному. Правда, сперва ворону пришлось отогнать, подслушивала сволочь. - Слушай дружище, ты деда своего покойного ещё не забыл? - Деда? З - з-запойного?....Да ты чё, в натуре, он ваще не пил! - Проехали. Помнишь, он ещё долго за могилой ухаживал? -К-кто, м-мой дед, кобылу обхаживал? Да ты в своем уме? Он чего тебе, этот, как его, педофил?! - Всяко бывает. - Усмехнувшись, встрял в разговор Гриня, которому этот 'порожник', изрядно наскучил. Пришлось рожу зверскую корчить, чтоб 'языка' в чувство привести, - слушай сюда Баклан! Когда твой предок был ещё в уме, он долгое время за могилой мельника ухаживал. Ну, вспоминай! Напряги 'чердак'! - Деда Ваня? Помню, ухаживал и отец мой тоже ух-ухаживал. - А ты случаем, не имел такой потребности? - Заволновался Петруха. - Чё я припадочный, что ли? Мельник тот, сгинувший на чужбине, давно помёр, ежу понятно! Так что обещанной награды ждать не приходиться. Да и кладбище то почитай уж, как тридцать лет брошенное. - И там, ни разу, не был? - Имел такое удовольствие, с дедом пару раз хаживал. - Где могила мельника помнишь? - Знамо дело, на погосте! - Да ё-о.......лы - палы! Точное место указать сможешь? - Ну-у-у.... попробую, ик, за пол-литру. А лучше за четверть......банки. - От то дело! В путь!.......Таинственный незнакомец. Спустя три четверти часа, троица серьёзно настроенных авантюристов, уже бороздила просторы Богом забытого кладбища. - Ну и где же твоя могила, Баклан? - вопрошали страждущие, - битый час тут камни шибаем. - А я знаю? Приходил всего-то пару раз, в лягушачьем возрасте, как теперь вспомнишь? А тут ещё, вместо памятников, одни пеньки бетонные остались, да вон тройка крестов покореженных. Опять же, все кустарником да сорняком поросло, ни черта не разберешь. - А разобрать надо! Ты ужо, постарайся Сеня, очень нужно. Может, какие приметы, особые имелись? Ну, напряги извилины, поднатужься! - Поднатужься тебе, - внезапно остановившись, передразнил Баклан Гришку, - А это........- Вдруг устремил свой взор в необозримую даль Сенька, кропотливо прислушиваясь к забуксовавшему организму, отравленному алкоголем, - не помешало бы! - Чего не помешало? - Чаво, чаво, поднатужится, елки-палки, - забормотал Семен, спешно скидывая портки, - Ужо чичас я тебе поднатужусь, земляк! - Ты чё придурок удумал, это же кладбище, - охнул Петруха, хватая сидельца за шиворот. - А чаво ему будет, кладбищу ентому, от мово удобрения? Польза одна, да и, того........пошло кажись, ужо....... - Не сговариваясь, кладоискатели, мгновенно схватив Сеньку за шкирку, поволокли прочь. - Ну, куды - куды! - Орал Семен, задевая задом кочки, и цепляясь спущенными штанами за бурьян. Вскоре, натужно перевалив страдальца за осколки кладбищенской ограды, землекопы спешно отбежали прочь. И весьма вовремя, 'больной-то' не промах оказался, мало того что газу поддал, аж в горле запершило, так ещё и позу соответственную принял, изготовив артиллерию к бою. Веки тоже прикрыл поганец, для пущего вдохновения......... - Ну, вот и всё, - наконец, торжественно изрёк он, - дело сделано! А вы пужались. - Выдрав с корнем пучок лебеды, Сенька протёр ладони, да полез портки натягивать, недобро косясь на невольных зрителей. - Ой, а это чего? - Вдруг озадачился он, моментально почуял посторонний предмет, уткнутый в задницу. - Никак гадюка?! Пришлось живо всё обратно возвращать, да смотреть, что там за зверь завёлся? Но это, к великому облегчению был всего лишь булыган, точнее, кусмян могильной плиты, видимо захваченный при внезапном отступлении, Сенькиными портками. Присмотревшись, Семен различил фрагмент колоса, выбитый на куске гранита. - Вспомнил! - Заорал он. - Чего ты вспомнил, олух? - Подал голос Петька. - Колосья! На памятнике у Архипова деда, были выбиты колосья пшеницы! - Радостно прыгал Баклан, даже не удосужившись натянуть штаны. - Как на этом! - Надо же, - усмехнулся Гришка, - воистину не ведаешь, - где найдешь, где потеряешь. И в каком месте ты его подцепил, своим хоботом? С нами не поделишься? - А мне почём знать? Это вы меня тащили, с вас и спрос, стало быть. - Осклабился Сеня, всей пятернёй начёсывая собственное 'достоинство' - Ладно, - махнул рукой Штырь, - прячь уже свой геройский 'локатор' на место и пойдем методом от обратного. - Назад шли ходко, точно по борозде, пропаханной Сенькиной задницей, внимательно осматривая кусты и прилегавшие повсюду обломки плит, могильных оград и памятников. - Вон смотри! - Схватил Гришку за плечо Петруха, - кажись то, что доктор прописал! - Штырь, сопя, повернулся. И правда, чуть в сторонке, в шаге от пропаханной Бакланом колеи, виднелась искомая могила, с остатками надгробной плиты и обломком гранитного памятника. На нем ещё оставались искусно вырезанные колосья пшеницы, и три начальные буквы фамилии, - 'НИК..' - Отлично! - Оживился Гриня, повернувшись к Сеньке, - ну что Баклан, узнаёшь последнее место упокоения, дальнего родственничка? - Да какой он мне родственник? Седьмая вода на киселе, - шмыгнул носом Семён, - лучше скажи, на кой хрен, вам эта могила сдалась? - Он ещё спрашивает! - Не растерялся Штырь, - закодироваться хочу, от пьянства. А на могиле мельника это сподручней всего выходит. - А ты чаво, бухаешь что ли? - По-черному! Жинка ушла, последнюю свинью пропил, дома шаром покати. Вешаться хотел. Да добрые люди отсоветовали, - ткнул он пальцем в Петьку, - так что полежу чуток, о вечном подумаю, и как отрежет, будто и не пил вовсе! - Чё, в натуре, совсем завяжешь? - Поразился Баклан. - Тут по-другому никак, и капли достаточно будет, что б водка ядом обернулась! Такие дела. Ты кстати, не желаешь приобщиться? А то ночь длинная, места смотрю тут, на двоих хватит. Полежим, покалякаем, о делах наших скорбных. - Закинул удочку Гриня. - Да ты чё, рехнулси! Как я без бухла, проживу-то? Лучше сразу в петлю! - Замахал руками Семён. - Ну, твоё дело, была бы честь предложена. - Гришаня поднял с земли ржавый штырь и с усилием вдавил его в землю, рядом с могилой мельника, - это для памятливости, - пояснил он, - всё валим отсюда, надо ещё бухнуть, напоследок. - Вот енто, по-нашему! Без ентого, никак! - Оживился Баклан, потирая пыльные руки. Но далеко отойти не пришлось. Окликнули землекопов. - Эй, Петруня, это ты тут шаришся? - Обернувшись, Гришка заметил плотного парня, лет тридцати, примостившегося в дюжине шагов от них, на остатках ограды. - Это Толстый Гуча, первая шестерка Силаевых, - настороженно запыхтел Петька. - Чё молчишь дятел, язык проглотил? Тебе же внушали, что бы здесь не рылся. Хорошо внушали, - с чувством! А ты опять за старое. Да ещё шелупонь всякую, с собой приволок. Пришлось Петьке Гришку сдерживать, что б ни взбрыкнул раньше времени. Вон как зенки злобой налились, почище того волка будут. - Да ты что Гуча? У нас и лопат с собой нет. А это сродственник мой, с соседней деревни прикатил в гости. - А тут, что потеряли? - Подозрительно принюхивался, толстый Гуча. - Хотели посмотреть, где наши предки похоронены, да разве теперь отыщешь? - А Сеньку Баклана, зачем приперли? - Да мы случайно встретились, приспичило ему тут, понимаешь, по нужде сходить. С кем не бывает. - Чё Баклаша и место указать сможешь, последней 'выкладки'? - Продолжал допрос, Гуча. - А вон слетай туды за забор, коль желание имеется, там не промахнешься! - Гоготнул Сенька, указывая пальцем в сторону покосившейся металлической изгороди. - Можа и сам, узор какой выкладешь, ежели талант имеется. - Я тебе щас по ушам слетаю, придурок, - заворчал толстяк, - ладно, валите отсюда на хрен, пока я добрый. - Не встревай! - Шептал Петруха набычившемуся Гришке, - не время ещё! Пошли быстрее лучше.- И троица авантюристов нехотя подалась прочь. Уже подходя к знакомому селу, Развалов остановился, и, пихнув в нагрудный карман Семёна два рубля, пробормотал: - Всё, наши дорожки расходятся, иди Сенька расслабляйся, только про могилу молчи покуда, а то враз, все сельчане трезвенниками заделаются, тебе тогда опохмелиться не с кем будет. - Как это всё? - Удивился Баклан, - обещал же надраться, напоследок. Передумал? - Ну, ты же видишь там этот жирный Гоча шарится, переждать надо немного, дня через три соберусь, вот тогда и побухаем, вволю. - Это другое дело! - Обрадовался Семён, - ладно, прощевайте тады братцы, дела у меня срочные образовались. - И с этими словами, Баклан барственно протянул мосластую пятерню. Пришлось потеряться на время, даже руки за спину завести. Уж больно места были заповедные, где Сенькина грабля шоркалась. Детектор ушёл, но обещал вернуться. Четвертью часа спустя, компаньоны, развалившись на старом диванчике в Петькиной беседке, торчавшей посредине двора, лениво распивали пиво и обдумывали дальнейший план действий, наслаждаясь вечерней прохладой. На дворе стоял прекрасный летний вечер. На улице было хорошо, уютно, сад утопал в зелени фруктовых деревьев. А какой был чистый воздух вокруг, - закачаешься! Такого днем с огнем не встретишь в нынешней России, лепота! - Ты вообще то, кем трудишься? - Полюбопытствовал Гриня. - Так трактористом, в совхозе, сейчас в отпуске, летом у нас работы немного, а вот ближе к осени начнется страда, бывает до позднего вечера, впахиваем. - А жена? - Машка-то? Она учителкой, в сельской школе, детей младших классов, уму-разуму учит, сейчас тоже на каникулах. На днях собирается с Танькой, дочкой моей, на месяц к родне на Кубань укатить. А пущай сгоняют, я не супротив. - Минутой спустя, из дома выпорхнула миловидная женщина, лет тридцати пяти, поставила на стол закипевший самовар. - Во! С гордостью сказал Петруха, жена моя Мария, прошу любить и жаловать. - Да мы уже вроде знакомились, в прошлый раз, - улыбнулся Развалов. Следом, подбежала и девочка лет одиннадцати, шустро поставила на стол вазочку с клубничным вареньем и домашние пирожки. - Танюха надо полагать, - решил Гриня и протянул девчонке батончик Сникерса, завалявшийся в кармане, с прошлой жизни. Петькина дочка поблагодарила, ловко исполнила книксен и убежала в избу. - О как! - Усмехнулся Петруха, - знай наших! - Ну а теперь давай о деле, - начал Григорий, дождавшись, когда Мария ушла в дом. - Нас сегодня засекли конкуренты, это плохо! Судя по твоим словам, они мальчонки шебутные, и не глупые. Эти братишки Силаевы, на раз-два просчитают наши шаги. Не сегодня-завтра, возьмут в оборот Баклана и враз дотумкают, с какой целью мы искали последнее пристанище старого мельника. Следовательно, на погост надобно идти сегодня ночью и подымать могилу. Вопросы есть? - Что будем брать с собой? - Лом, лопаты, фонари, керосиновую лампу, ну и металлик. Прозвоним вначале, если сигнала не будет, то и заморачиваться не имеет смысла. Хотя всё равно загудит, там железа постороннего до чёрта. Ровно в двенадцать ночи, как и полагается солидным привидениям, дружки - экстрималы материализовавшись из мрака, внезапно возникли у могилы мельника. Запалив керосиновую лампу, злоумышленники, кряхтя и чертыхаясь, начали медленно поднимать треснувшую плиту, помогая себе ломом и монтировкой. В конце концов, с большим трудом сдвинув глыбу в сторону, заговорщики дружно взялись за лопаты. Через тридцать минут ударного труда, хлопцы убедились, что старались совершенно напрасно. Пресловутой кубышки, не наблюдалось и в помине.... - Так-так! - Словно, из неоткуда, резанул взвинченные нервы, глухой, казалось замогильный голос, - значат, вы не успокоились огрызки. А я ведь тебя предупреждал Петюньчик, что копаться на чужой земле грешно, - угрюмо проворчал Антипка, младший из братьев Силаевых. Кроме самого Антипа из сумрака, на кладоискателей злобно щурясь, посматривал старшенький Проша, за компанию с тремя подозрительными личностями. - Ну-ка пацанчики, оцените чё, они там накопали, - распорядился младшенький. Шестерки чертыхаясь, полезли в яму. - Да не хрена тут, нету! Гроб сгнивший, да кости. - А это что, за 'струмент', такой чудный? - Ткнул обрезом Прохор, в сторону сиротливо лежащего металлика. - Миноискатель это, - вынес свой вердикт младшой, внимательно осмотрев прибор и деловито пихнув его под мышку. - Эй, ты чё, в натуре! - Окрысился, Штырь. - А это нам компенсация, за нарушение пограничных территорий, - усмехнулся Прошка, - как штраф внесёте, по двести рубликов на рыло, так и забирайте свой инструмент, на здоровье. Сроку три дня. Лады? - Сунувшегося было, с кулаками наперевес Гриню, тут же отоварили по полной, услужливые шестерки, деловито настучав по почкам. - Хреново дело, - проворчал Петуха, помогая подняться с земли кряхтящему Грине, после ухода злодеев. - Что теперь делать то будем? - Давай вначале яму зароем, - закашлялся Гришка, - не хорошо так оставлять, не по-людски как-то. А дальше, видно будет. - Давай, - вздохнул Пётр. - Через час, закопав могилу и вернув каменную плиту на место, уставший Григорий тихо спросил: - Петро, а ты случайно не знаешь, где эти придурки обитают? - Как не знать, крайняя хата у них в поселке, с зелёной крышей и самая ближняя к этому погосту. - Ну, вот и славно, а теперь пошли по домам спать, утро вечера мудренее. Завтра думать будем. Весь следующий день, Гришка провалялся в постели. Совершенно никуда не хотелось выходить, да и намятые накануне бока давали о себе знать. А во второй половине дня, ближе к вечеру, заявились, неожиданные гости. Это были Петька и Сенька Баклан, что удивительно вполне трезвый. - Здорово Григораш, как самочувствие? - Поинтересовался Пётр. - Нормально, отхожу помаленьку, я смотрю, господин тракторист, не один пожаловал. В компании. - А ты внимательный! Я думал, не заметишь, - хохотнул Петька, - оказывается наш юный друг Семён Бакланович, вчерась нам не всё поведал, об Архипке мукомоле. Малость оставил, на закуску. - Ну что же, самое время закусить твоей страшилкой. Смело шагай дорогой правды Сёма, мы твои самые преданные слушатели. - Гм, я бы сначала хотел услышать, какова моя часть, ну это,......- начал заикаясь, Баклан. - Часть чего? Шкуры загнувшегося полвека назад, мукомола? Бери всю, нам не жалко. Где залегает, догадываешься. - Да нет, я про деньги, которые Архип зарыл. Место примерное могу указать, если всё поделим, по-братски. - О как! А ты не свистишь нам случаем, братец? - Да нет же, дело верное! - Оживился Семён. - Ну, тогда давай, всё очень подробно с самого начала и желательно с выражением. Доля будет. - Так я щас нах..... -Ээээээ! Без мата токмо, выражение давай. Разницу чуешь? И воодушевленный Семён, торопясь и сбиваясь, поведал историю, которую в своё время узнал от своего ныне покойного бати. По всему выходило что, красноармеец Морозов, в составе боевого подразделения Красной Армии, зачищая очередной населенный пункт, от фашисткой нечисти, нос к носу столкнулся со своим односельчанином. Это был Прохор Никифоров, старший сын мельника. В ту тяжёлую пору, он с немчурой связался, полицаем был. А сейчас валялся в брошенном доме, с прострелянной ногой. Там, в разбитом сарае и произошла первая и последняя встреча красноармейца Морозова и полицая Никифорова. Слёзно просил Проша не выдавать его, божился, что крови на нем нет, и был он, исключительно на побегушках, у фрицев. А за это поведал, где именно зарыты семейные ценности. Пожалел Иван односельчанина своего, поверил ему и отпустил с напутствием: - Живи, если сможешь, бог тебе судья, - и незаметно выскользнул из сарая, как будто и не было его там вовсе....... - Ну, и где же находиться эта каморка папы Карло, то бишь, Архипа? - Поинтересовался Гриня. - А недалече, в хвойном лесу, на расстоянии сотни метров от старой мельницы, строго на запад. - Отрапортовал Семен Иванович. - Точнее не будет? Может приметы, какие имеются? - Да какие приметы? За полвека лес, поменялся до неузнаваемости. Упоминалось про какие-то две кривые сосны, да где их сейчас найдешь? - А чего же ты Сеня, сам не поискал, либо папашка, твойный? - Уточнил Петруха. - Искали мы, - тяжело вздохнул Баклан, - ещё в конце сороковых, потом я ещё позже.... - Ну и как результат? Поди, нашли? - Ухмыльнулся Штырь. - Нет, не свезло нам, видать не судьба. - А у нас выходит судьба? -Так это, Петька говорил, у вас штуковина такая хитрая имеется, все клады под землей на три метра вглубь видит. С ней мы враз, чугунок с Архипкиными деньгами, отыщем. - Да-а-а-а...- потянул слог Гришка, недобро косясь на компаньона, - Петрушка наш известный сказочник, дай ему волю и не то ещё насочинять смогёт. Кстати, а глубоко ли 'стул с бриллиантами' закопан, полицай случаем не упоминал? - К-какой стул? - Не понял Баклан, в жизни не прочитавшей, не единой книжки. - Какой, какой, - жидкий! Горшок говорю, глубоко зарыт? - А-а-а, да нет, батя говорил, вершков на десять от поверхности, не больше. - Ну, что ж, - сказал Гришка, подражая голосу Великого Комбинатора. - На такие шансы ловить можно. Играю сотню метров, против одного. Заседание продолжается. Слышите? Вы? Присяжные заседатели! - Но заседатели недоумённо молчали, один даже незаметно покрутил пальцем у виска. - А как быть с металлоискателем? - Напряжённо спросил Пётр, - он же остался у этих бандюганов, Прошки с Антипом. - Что очень и очень печально, - насупился Гришка, - ладно, надо будет пораскинуть мозгами. Сейчас в темпе валите по домам, отдыхать от трудов праведных. И что б без излишеств там разных! - Штырь грозно посмотрел на притихшего Семёна, - хочешь до 'ночного горшка' добраться, о бухле лучше забудь. Уразумел? - Да, да конечно, как скажешь, - торопливо проговорил Баклан. - Ну, всё граждане кладоискатели, теперь валите отсюда, Чапай думать, будет.... - Да, - вдруг остановил Гришка своих компаньонов, - завтра всех желающих незаконно обогатиться, попрошу в десять ноль - ноль явиться в штаб дивизии, для осуществления дальнейшего плана действий, в стане врага. Желательно без опозданий. На целлюлозе. Г Л А В А 5 Вычитано. 2.04.17. Карты, деньги, два ствола. Или, эта музыка будет вечной, если я заменю батарейки.... - Ну что ж господа-товарищи, - проворчал Штырь, старательно потирая руки, - начинаем прения, что имеете сказать по нашему делу? - Ну, это....- растерялся Петруха, - мы тебя ждали, твоих так сказать умозаключений. - Та-а-а-к, - протянул Гришка, - значит, своей головой только водку пить можем? - Можно попросить у них, у злодеев ентих, дня на три взаймы, агрегат ваш, за бутылку, авось не откажут? А мы потом возвернём. - Внес свою лепту Сенька. - Ну что ж, дельное предложение, а главное умное. Вот ты Сеня сейчас этим и займись, - усмехнулся Развалов, - бутылку только по дороге купить не забудь. - Дык, это я так,.... По-свойски, сказать хотел, - враз обмяк Баклан. - Ладно, тогда так. Мне отчего-то кажется, затихариться на время надобно. Вроде как слились мы. Но последить за этими уродами нужно. Сеня этим займётся. Мне донесли ты на фронте, в полковой разведке служил, языков брал? - Да хто, говорить-то? - Поразился Семён, - мне в ту пору годков десять было. - А ну тогда видать уже позабылось всё, подрастерял навыки боевые, - резюмировал Гриня. - Значит так, думается мне, что эти бандиты, в ближайшее время прибором нашим махать пойдут. Ну, там, бродить по полям, и искать хлам утраченный. Но не долго. Денька через три батарейки сдохнут, а новых взять негде, я же им свои не вставлю. Так вот Сеня, ты должен не пропустить этот благословенный миг, и сразу поставить в известность командира боевой ячейки, то есть меня. Уразумел? - А мне, что делать? - Поинтересовался Пётр. - Тебе тоже надобно последить. Только уже за Сенькой, что бы он ни набрался по случаю, и не утратил бдительности. Ежели чего, Сёмку в штрафроту определим, а ты, стало быть, вместо него воевать будешь. Задача ясна? - Так точно, гер капитан, - вытянув руки по швам, крякнул Баклан. - Можно етить? - Можно. О результатах будете докладывать каждый день лично, в письменной форме, - осклабился Штырь, - Свободны. По истечении трех дней, сразу после обеда, запыхавшейся Сенька и сообщил, - что 'палка' сдохла, и в стане врага временное смятенье и паника. - Отлично! - Хлопнул в ладоши Гриня, - а где они рылись-то? - Всё больше на развалинах бывшей мельницы. - Понятно. Архипкино добро ищут. Зови Петруху, операция под кодовым названием - 'Возвращение блудной клюшки' входит заключительную фазу..... - Значится, делаем так! - проговорил Развалов, когда все участники концессии были в сборе. - Дня через два-три, наши враги окончательно уверуют в кончину прибора, и нам с тобой Петя, нужно будет посетить логово 'зверя'. - Зачем? - Вздрогнул Петруха. - Ну, уж не в баньке попариться. Пари предложим, - выиграем, забираем металлик себе, проиграем, - отдаем им, в вечное пользование. - Какой смысл Прошке играть, 'струмент' и так у них? - Удивился Петро. - Смысл? Смысл есть, на кон мы поставим твой червонец. - Так, если они выиграют..... - Заберут и его, но они проиграют, будь уверен, знаю я один фокус - покус.... - Они же уголовники, всё равно обманут и десятку заберут. - Не обманут, при свидетелях слово скажем, всё честь по чести, так что отдадут, никуда не денутся. Но нож, или кастет какой, на всякий случай прибереги, может, понадобиться. - А мне чаво делать-то? - Поинтересовался враз, притихший Семён. - А ты у ворот, где-нибудь затаись, если услышишь вопли или грохот какой, скачи на подмогу, дрын прихвати, - в бою всё сгодиться..... А через два дня, спозаранку Петруха новость приятную сообщил, - Патефон вечером в гости завет, на банку варенья. Часам этак к шести. - Хе, - усмехнулся Штырь, - он нам стрелу забил. - Какую стрелу? - Не понял Петро. - Индейскую. Ладно, не бери в голову. - Сплюнул Гришка, - Складненько - то, как выходит, ну что ж, послушаем, что они нам имеют предложить. Ровно в шесть часов вечера, друзья стучались в дверь покосившейся калитки. Тут же, в окошке обнаружилась знакомая харя Толстого Гучи, радостная такая, даже зубами заклацала. Значит, входить пора..... - Вот и фраерки наши, нарисовались, - ухмыльнулся Проша Патефон. Кодла, в количестве пяти рыл, сидела за столом и жадно поглощала нехитрый ужин, запивая всё это некислым количеством горючего. - Ну что ж робяты, присаживайтесь к столу, гостями будете. Ух, ты! Прям как в сороковые попали, к 'Чёрной кошке' на приём. - Звал зачем? Говори. - А ты чё, спешишь куда Гриня? Посиди с нами, выпей малехо, потом и за дело потолковать можно. - Осклабился старший братец. - Блин, ну точно, - 'Место встречи...' - Гришаня махнув головой Петрухе, уселся за стол. Водки, однако, выпил, чтоб беседа слаще была. - О деле давай. - Экий, ты паря нетерпеливый, ну к делу, так к делу. Тебе три дня давали? - На, что? - На погашение штрафа, али забыл? Так я тебе напомню, две сотни с вас, за несанкционированные раскопки на чужой территории. - Долларов? - Усмехнулся Гришя. - Ты чё несёшь фраер, каких ещё долларов? Мы тебе, что буржуи недобитые, в натуре! Здесь токмо, порядочные жулики обитают. - Денег нет, могу предложить честную сделку. - Говори. - Царский червонец, против металлоискателя. Подбросим монету, выпадет орел, - заберешь золотой, решка, - металлик, вернется ко мне. - О как! - Ухмыльнулся Прохор, - слышь бандиты, - обернулся он к своим, - они уже без нас всё порешили! Ну что ж, поиграем в ваши игры, рыжьё обозначь. - Достав из кармана монету, Штырь бросил её на стол. - Та-а-а-к, - нахмурился Патефон, окинув рассеянным взором Николаевскую десятку, - а ты не боишься фраер, что я просто её заберу? - Обоснуй уважаемый. Я у тебя раньше пива в долг не брал, и по жизни ничего не должен, прибор, который ты прихватил выкупать не обязан, так что, всё по чесноку! - В удивленные глаза Патефона, в упор смотрели, буркала матерого волка. - Ты чё паря, блатной? Чалился? - Озадаченно уточнил Прохор. - В прошлой жизни, - не стал вдаваться в подробности Штырь, - ну так как, судьбу пытать будем? Или кишка тонка? - А как же! - Определился главарь, - только монеты пусть пионеры кидают, а мы люди серьёзные в стиры, будем шпилить. - В 'очко'? - Несколько растерялся Развалов. Играть в карты с блатными, дело совершенно бесперспективное. - Патефон, как опытный психолог моментально заметил неуверенность в глазах Гришки. - Чё братан, тормоза включил? Ты Гриня, навязал мне дуэль, я на правах ответчика выбираю оружие, всё в масть, ничего не путаю? - Ничего, - стараясь не показать неуверенности в голосе, буркнул Гришка. - Ну, вот и чудненько, а то мне показалось, будто ты струхнул малёхо. Видать обознался, - ощерился вовсю пасть Патефон. В покер будем шпилить, в американский. Правила знаешь? - В покер!? - Переспросил, не поверивший своим ушам, Гриня. Здесь, в конце шестидесятых, в глухом селе, какие-то приблатненные индивиды, отмахавшие полжизни в тюрьме, умеют катать в Техасский холдем, - фантастика! - Откуда ты знаешь эту игру? - Посиди братишка, десятку на зоне и не такое узнаешь. Америкашку нам одного приземлили, узника совести блин. Аккурат в тот день, когда Юра Гагарин, этим мироедам буржуйским, жало прищемил. Вот он нас и обучил всем премудростям, в легкую. А что, забавная оказалась 'катушка', всей хатой резались, турниры устраивали. Ну, так что, правила знаешь, или подсказать малость? - Повторился Прохор, с интересом изучая Штыря. - Да вроде знаю немного, в детстве с дворовыми пацанами, резался, - несколько озадачено ответил Гришаня, - в душе же он ликовал. Развалов просто обожал эту игру, и все свободные вечера, проводил в покерных баталиях, в режиме On line. Но, как опытный шпиллер, Силаеву этого не показал. - Тогда приступим помолясь, осклабился Патефон, в нетерпении потирая руки. Ну, кося ребятки, со стола всё в темпе убрали, а ты Гуча, принеси стиры и коробку с шашками, там, в комоде, - деловито распорядился он. - Значит так, - начал Прошка, когда распоряжение строгого начальника было в точности исполнено, - Это, - указал он на шашки, - фишки, каждому по двенадцать штук, тебе как гостю жалую белые, проигравшем является тот, у кого они скоропостижно заканчиваются. Ставки делаем, когда лягут первые три карты на стол. Все ясно, бродяга? - Спросить хочу, - Гриня резко повернулся к Силаевским шестеркам, - вы в покер шарите? - Цепким взглядом, оценив их недоуменные физиономии, он моментально поставил свой диагноз, - значит, нет. Отлично. Стало быть, вам в порядке очередности и карты метать. Возражения имеются? - Не понял, почему это им? - Окрысился Патефон. - Ну, хорошо, пусть метает Петруха, я не супротив. - Хрен с тобой, - недовольно проворчал Прохор. Play the Game. - Ну что ж, уважаемые джентльмены, приступим-с к игре, пожалуй. - Подал команду главарь. - Крендель сдавай! По две в начале. Каждому. Названый парнишка, шустро кинул по две карты каждому игроку. Противники выдвинули по одной фишке на середину стола. Это обязательный банк. Прежде чем открыть карты, Развалов внимательно обвел взглядом окружающих. - Напомнить хочу. На кону червонец золотой и миноискатель. Всем ясно? - Да всем, всем! Начинай уже, - отозвался за кодлу, противник. Гриня немного волнуясь, заглянул в карты, - девять, два, бубни, полный мусор. Ну что ж поглядим, что покажет флоп: - Три листа открывай, - рявкнул Антип, глядя на замешкавшегося Кренделя. - На стол полетели, - десять пики, дама пики, двойка черви. - Совпадение двойки, - слегка воспарял духом Гриня, - я пас. - Ставлю! - Ощерился Прошка и двинул две шашки вперед. - Ну и я, стало быть. - Развалов бросил пару белых шашек на стол. - Следующую, - махнул он головой Кренделю. - Открылась тройка пик. - Лови еще, парочку! - Улыбнулся Прохор. - Колирую, - нахмурился Гришка, - так недолго и все фишки в первой раздаче слить! - Крендель, последнюю на стол. - Открылась четвёрка червей. - Поднимаю, - в центр полетели сразу три черные шашки. - Ну что, корешок, слабо? Штырь разочарованно вздохнул, у него в наличии имелась лишь пара двоек. С таким добром не повоюешь. - Я пас, - выдавил из себя Гриня, бросив карты на стол. - То-то же, - ухмыльнулся уркаган, и сгреб к себе тринадцать фишек. - Толстый, теперь ты метай. Развалов, бросил взгляд в карты. - Так, что у нас там, - дама треф, семёрка пики, - не густо, - резюмировал про себя он. - Флоп! - Открылись: дама черви, семёрка черви, шесть пики. - Опа! - Внутренне возликовал Гришка, - две пары! Вот это свезло! Ходи, твой черёд. - Не учи учёного! - Выдал Патефон и двинул шашку вперед, - подымаю! - Ого! Чего это он там поймал. Не спугнуть бы. - Штырь и тоже двинул шашку в середину стола. - Следующую, - в нетерпении проворчал старшенький, злобно посмотрев на Гучу. - Тот шустро выложил на стол туз треф. - Еще одна, - сипло проговорил Прохор, двинув шашку вперед. - Туза не боится, - немного удивился Гриня, - может, блефует? - Немного подумав, всё же двинул собственную фишку к центру. - Последнюю клади, - подсказал Антип Толстому Гуче. Появился, король бубни. Окинув противника пристальным взглядом, Силаев катнул от себя, ещё две черные шашки. - Да, что у него там может быть, пара дам? - Растерялся Гришка, - но короля он тоже не боится. Бред! По-хорошему, надо всё сливать, красившее всё одно не будет. - Уже, собравшегося двинуть все шашки вперед, Развалова, прошиб холодный пот. - Проклятье, да у Прохи, 'сет!' Комбинация из трех одинаковых карт, вот он и не боится старших фигур. Вот попал, а! Сколько у меня патронов-то? Шесть. Мало. Сбросить листики, а вдруг он врет, и там пусто? - Вздохнув, Штырь выдвинул две фишки. - Вскрываемся, - ухмыльнулся злодей и показал, даму бубни и шестерку треф. - Две пары, - поплыл душой Гриня, - Не катит. Мои малость, позвонче, будут! - На стол легли, - дама, семь. - Ах, ты ж, харя толстомясая, - взревел Проха, швырнув в Гучу стаканом. Но тот видимо привык к подобным выходкам грозного босса и резво нырнул под стол. Снаряд влип в стену, обдав зрителей, осколками битого стекла и брызгами самогонки. - Вылазь давай! Сдавать пора. - Злобно проворчал Патефон, пнув того ногой в пузо. - Братан, - заскулил с пола, Толстый Гуча, - не моя очередь. - А, ну да, ну да, - почесал бритый затылок старшенький, - сдавай Столб, да смотри, коль чё, не так, поленом станешь! Новая раздача. У Гришки открылись, валет пик, двойка бубни, опять мусорная рука. - Разберемся, - успокаивал себя игрок, - у противника осталось всего-то семь фишек, выдюжим, как-нибудь! - Наученный горьким опытом Столб, быстренько открыл флоп, - валет треф, валет черви, двойка черви. - Ничего себе! - Возликовал Гриня, - Фулл Хауз, с флопа! Блин, теперь этот придурок, Столба точно приговорит. Да и хрен с ним, мне бы ноги унести. Чекую! - Наконец принял решение Гришка, заманивая противника в ловушку. - Подымаю, - грозно засопел Патефон, двигая одну шашку. - Ого, видимо имеется в наличии младшая пара, хорошо, подтверждаю. - Столб не заставил себя долго ждать, открылась - десятка треф. Противник слегка поутих и не стал переставлять. Гриня, впрочем, тоже. - Следующую, - подал голос Антипка. Гришка остолбенел, открылся, валет бубни. - Каре! - Возликовал Штырь. Четыре валета. Оооооо!!! - Подымаю! - Послышался издалека, голос Патефона. В центр выкатилась следующая шашка. - Что делась? - Замялся Гриня, - очевидно у Патефона Фулл Хауз. На руках, скорее всего средняя пара, - две девятки, две восьмерки. Вряд ли десятки, он бы тогда в атаку полез. А так, сторожиться. Видно десяток и опасается. И чё, делать, как остатки шашек выманить? Вопрос! А если так? Гришка решился двинуть две фишки вперед, чуть подняв ставку. Проха стух. - Ну, ходи что ли, - не сдержался Штырь. - Увянь! Думать дай, не на щелбаны играем. - Прошло восемь минут. - Ну, давай, не томи уже! Может, тебе одной картишкой маякнуть, чтоб думалось лучше? - Подначил, Развалов. Глаза Прошки алчно блеснули: - Гладко шьёшь! - Тогда шашку дай, карточка и откроется, - ухмыльнулся Григорий, чуть двинув вперёд карту с валетом. Самую малость, лишь бы Патефон заметил. - Принято! - Чёрная фишка покатилась к противнику. - Эту покажь! - Прошка ткнул пальцем в двойку бубен. - Эээээ, так не пойдет! - Притворно возмутился Гриня, - я сам решу, чего показывать. -Я выбираю эту стиру, вскрывай! - Тихо, но с угрозой в голосе повторил Проха. - Передумал я. - Включил Штырь заднюю. - Передумал, говоришь? - Подался вперёд Прошка, окинув противника пристальным взглядом. - Смотри не пожалей потом! - Ладно, - Григорий протянул двойку бубен. - Смотри, чего уж. - Патефон растёкся в ухмылке. - Ва-банк! Отвечаешь? - Даже и не знаю. - Замялся Гриня. - Может, переиграем? - Перебьешься! Кажи свой мусор. - Комнату накрыла гробовая тишина, все присутствующие затаив дыхание, жадно пожирали глазами карту, зажатую в руке Развалова. Пришлось подчиниться, валета открыть. - Каре, - ахнул Антип, торкнув вперёд цыплячью шею. В следующую секунду, временное затишье лопнуло, подобно мыльному пузырю. То Патефон с ножом на Гришку полез. Бранился ещё матерно. Пришлось в харю бить, брань бранью, а нож дело серьёзное, так и до смертоубийства недалече. И ведь бил-то несильно, так только, чтоб обозначить, а Прошка башкой книжную полку на вылет прошиб. Все полы литературой усыпал. - А книги-то, книги какие, всё больше по психологии. - Не без удивления отметил про себя, Штырь. - Ладно, с этим потом, а пока нужно с Патефоном вопросы решать, покуда в себя не пришёл. - Слушай сюда паря! - Зловеще зашипел Гришка, ткнув Проху шилом в пузо. - Я шпилил честно! Имеются претензии, собирай толковище и предъявляй. Пристяжь токмо свою не забудь прихватить, там братва их, разберет по косточкам и вынет правду, вместе с ливером! - Патефон моргнув, осоловело, глянул, в глаза Грини. В бездонных, антрацитовых зрачках Штыря, яростно плескалась смерть. В комнате опять поутихло. Никому ещё, из здесь присутствующих, не доводилось лицезреть Прохора, в этаком незавидном положении. - Ну, так что, Патефон, ты при всех назвал меня шулером, обоснуй своё пацанское слово! - Шут, с тобой, - Проха резко выдернул свой подбородок, из цепкой руки Штыря, - забирай свой приз и проваливай на хрен! Гуча, отдай ему 'кочергу'. Только извиняй, если она попортилась малость, - злобно ощерился Силаев старший. - Ничего, переживу как-нибудь, - буркнул Гришка, забирая монету со стола и сунув под мышку детектор. Мотнув головой, остолбеневшему Петьке, он вывалился из залы. Секундой спустя, подойдя к столу, Антипка рискнул перевернуть карты брательника. Там сиротливо прижавшись, друг к другу, чернели две восьмёрки. Выбравшись во двор, Штырь приметил Сеньку с поленом. - О, молодец! Дверь подопри им, и сваливаем по добру, по здорову. - И к Петьке с вопросом. - У тебя дома случайно, компас не завалялся? - У Таньки, дочке моей имеется, школьный. - Прекрасно. Завтра в десять утра, со всем подручным инструментом, собираемся у дома Петра, ну и в лес потом, горшок с червонцами искать. Самоотводы есть? - А с Патефоном, чё делать? Он же не отстанет, - поинтересовался Семён. - Отстанет! Всё, надоели уже. По домам чешите.... Покушение Первый день 'научных изысканий' в хвойном лесу, ощутимых результатов не принёс, за исключением четырёх медных монеток и обломка бронзовой иконки. Второй и третий, к сожалению тоже. Старатели двигались от самого начала соснового бора. Кропотливо прозванивая почву детектором, постепенно продвигались вглубь леса, в направлении строго на запад. Каждый шаг вперед, давался с трудом, очень мешали деревья. Ветви тоже вносили свою посильную лепту, задевая за одежду и царапая лица путников. На четвёртый день поиска, Григорий поднял церковный складень, имевший, к сожалению только две створки, скорее всего, была утеряна, безвозвратно. Пластика была в приличном состоянии, кое-где даже остатки голубой эмали сохранились. - Приятная вещица, - просветлел лицом Гриня, пряча добычу в нагрудный карман куртки. Компаньоны лишь проводили иконку равнодушным взглядом, этого добра в посёлке второй половины двадцатого века было предостаточно. За бутылку можно и не такое найти. А за две, уууу, даже подумать страшно! Больше находок в этот день не последовало, исключение разве, что могла составить немецкая каска, которую патриотично настроенный Сенька, пнул со всей дури ногой, предварительно пробив лезвием лопаты. Гришка только посмеялся, на минуту представив, как глотали бы валидол черные копатели будущего, завидев такое пренебрежение к фашистскому 'котелку' - Всё, шабаш! - Решил Гриня, изрядно набивший ноги, за день, - на сегодня достаточно. На наш век ещё елок хватит, завтра придём. Возражений надеюсь, не последует? - А вдруг, и нет никакого клада? Ежели всё-таки наврал, этот прихвостень фашистский? - Внёс свою лепту Петруха, хмуро косясь на Сеньку. - Да ты чё?! - Опешил Сёмка. - Должен быть. Прохор на своём нательном крестике клялся. Детей упомянул даже. - Оооо! Ну, тогда точно сыщем. - Вставил свои две копейки Гришка. - Нам бы только вторую подсказку найти. Ты как Баклаша, в сортир случаем не желаешь? Думается, без твоей помощи не обойтись. - Не хочу я, - буркнул пристыженный Сеня, - и вообще...... Диалог прервал ружейный выстрел. В следующий миг Гришке почудилось, будто его кто копытом в грудь лягнул. Пришлось глаза закатывать, да носом в сыру землю ткнуться. А как вы хотели? Пуля, это не шарик бумажный, пуля это, о-го-го, пуля! А потом и вовсе глюки пошли, Штырю вдруг почудилось, что нечто, напоминавшее душу, медленно отделяясь от тела, прочь уноситься, позабыв его милость уведомить. И ведь на юг рванула паршивка, туда, откуда явился, пару недель назад. А там, прямо на тропку бухнулась, что на приметную полянку выходит. На полянке той, страшно подумать, прозрачная субстанция колышется, клешнями машет. Страшно, однако. Да и посерело опять неслабо, ни пенья журавлиного, ни шороха муравьиного, как в прошлый раз. Н-и-ч-е-г-о! Один ночной мрак, да вой тоскливый, будто мертвяк прошлогодний из могилы лезет. Брррр!! - Недолго же я тебя ждала-а-а-а-ш-ш-шь, - внезапно зашелестела субстанция. - Ты к-кто? - Пролепетал Гриня, или небольшой сгусток энергии, которую он сейчас представлял. - Не узнаеш-ш-ш-шь? - Без каких либо эмоций спросил туман, - я сущ-щ-щность, страж-ж-жш-ш этих мест. - А я тебе з-зачем? - Уже не на шутку струхнул Григорий. - Не догадался ещ-щ-щ-щё? Ты принес-с-с кровавую ж-ж-жертву в мес-с-с-сте сосредоточения с-с-силы, ис-с-спользуя человеч-ческое тело-о-о! Впредь, моя душ-ш-ша привязана к этому месс-с-сту, навечно. Отныне, я страж-ж-ж-ш-шь здеш-ш-шних мес-с-ст. Ты поможешь мне освободиться, жалкая душ-ш-шонка! - Но как? - Займи мое ме-с-сто, добровольно. - Как-то не хочется. - Не х-хоче-ш-ш-шь? Ты просто не представляеш-шь, от чего отказываеш-ш-шся! Без твоего разреш-ш-шения, ни одно сущ-щ-щество не смож-жет перейти тропу времени. Странники! Они внесут любую назван-н-ную тобой ц-ц-цену, за возможность перемещ-щ-щения. Выбирай, что пожелае-ш-шь, - ч-человеческая кров-вь, нас-с-слаж-ждения, боль, даж-ж-же золото! Ты же сюда приш-шел за з-з-золотом, ведь так-к-к-х-ш-шь? - Я сказал нет! - Как можно тверже ответил Гриня, и невольно почувствовал приближение шквального ветра. - Ты все же отказываеш-ш-шся? Напрас-с-с-тно. Мне не нуж-ж-жно твоего с-с-согласия, достаточно кос-снуться твоей ду-ш-ши! Будет больно, но я потерпл-ю-ю-ю. - И в ту же секунду Гришка увидел, как из сгустка тумана, отделилось нечто, напомнившее человеческую руку. Да ладно бы отделилось, к нему полезло. Пять метров, четыре, три, два, один, вот уже осталось несколько дюймов. Штырь попытался уклониться, но к месту прилип. Не по своей воле конечно, страшилище постаралось. - Какой страшный финал! - Пронеслось в Гришкиной голове, и он заорал от ужаса...... - Всё, всё Гриня, хватит! Ну что ж ты, так орешь! Да очнись же, наконец! Вынырнув из мрака небытия, Штырь, наконец, изволил поднять тяжёлые веки. Он лежал на земле, в дюжине метров от древнего погоста, там, где его настигла вражеская пуля. Рядом, на коленках сидел Петруха и смачно колотил Гришку ладонями по щекам, стараясь по возможности привести последнего в сознание. - Очнулся, наконец? Ну, вот и славно, вставай, давай! Валить надобно отсюда, по-быстрому Гриня, а то ненароком, вторая пуля залетит. - М-меня не уб-били? - Прошептал Развалов. - Да нет же, всё ништяк! Свезло тебе Гриша, 'маслина' аккурат в икону угодила, смотри вот, - И Сенька указал на пулю, застрявшую в бронзовых створках складня. - Ну, и сволочь этот Граммофон долбанный! - В сердцах выругался Штырь. - Кто бы сомневался! Прошка Патефон и не на то способен, когда ему в рыло пером тычут. Ты ему здорово авторитет подмочил. Ну, всё, подымайся скорей давай, разбор полетов будем дома устраивать. - В милицию идти надобно! Пулю показывать, - высказал своё мнение Семён. - Нельзя в ментуру, - хрипел Гришка, потирая бок, - не по понятиям это! Они, не поймут, сами разберемся, не впервой. Проводив Гриню, до самого дома и передав из рук в руки бабе Лизе, друзья разошлись по домам. - Завтра выходной! - Крикнул им вдогонку Развалов, - через день приходите, я что-нибудь придумаю. - Ну что ты придумашь - то, оглашенный? Иди уж домой скорей, я тебе борща наварила. Опять вон весь в грязи изгваздался, всё окопы свои роешь, и роешь, не угомонишьси никак. - Баб Лиза, а откуда ты знаешь, про окопы-то? - Удивился Гришка, осторожно потирая грудь. - Так село-то у нас махонькое, усе усё знають. Так-то. А пазуху, чё трёшь? Ну-ка покажь сюды. - И бабка потянула на себя ворот куртки. - О Господи! - Всплеснула она руками, - синяк та какой! Ты случаем ребра не сломал? - Да нет вроде. Да ерунда, отлежусь, всё пройдет. - Какой, пройдеть - то! Пойдем, лягай на свою кровать скорее, я тебя лечить буду. - И с этими словами баба Лиза, позабыв про борщ, потащила Гришку в его комнату..... - Что же делать? - Размышлял Штырь, некоторое время спустя, - не отстанет ведь боссота, пакостить будут, по- чёрному. Если сразу палить начали, не успокоятся. В открытую конфронтацию вступать нельзя, у них пять рыл, половина с ружьями, если что, всех перемочат. Даже если наша возьмёт, шума будет на всё село. Тогда точно сматывать удочки придется. Тут по- другому действовать нужно. Жёстко. Один пойду, глядишь, и выгорит, что-нибудь. Поздно вечером, того же дня, когда уже на улице совсем стемнело, Гришка, нацепив тряпочные перчатки и захватив с собой нож, отправился в гости к Силаевым. Проходя мимо соседской лавочки, он прибрал к рукам ржавый напильник, грубо заточенный с одного конца. Эту, полезную во всех отножениях вещицу, он заметил накануне. Видимо, брошенную кем-то, за ненадобностью. Тут же валялся измочаленный в щепы ящик. - Видать детишки порезвились, - отрешённо подумалось Грине. Без четверти одиннадцать, Штырь, перемахнув через ветхий штакетник, мягко приземлился во двор, печально известного дома и затаился в густых кустах, Силаевской малины. Прислушался. Из кухни явственно доносилась матерная брань, перемешанная с удалым завыванием собутыльников, старательно выводивших 'Мурку'. Кодла, отчаянно фальшивила и путалась в словах, но это их отнюдь не смущало. - Трубадуры вашу Машу, - скривился Гриня, сплюнув в кусты. Заметив неподалёку дырявую кастрюлю, он, перевернув основанием вверх, аккуратно уселся на неё, приготовившись к томительному ожиданию. Некоторое время спустя, Силаевцы, дружно перебрались в спальню. Несколько позже, где-то в двенадцатом часу ночи, входная дверь дома медленно растворилась, и на порог поочерёдно выползли три датых субъекта. Младший из братьев Антип, обнимая за плечи, не особенно твёрдо державшихся на ногах Столба и Кренделя, вёл их по раздолбаной дорожке, к центральной калитке, давая последние указания: - У бабки Анфисы самогонку берите, ясно? Хотя у неё цена выше, и идти далече, но Ванька Косой, в своё пойло куриное сраньё подмешивает, для крепости. Я опосля, три дня из сортира не вылезал. Сам пусть его хлещет, гад. - Всё будет путём, Атипушка, не подведём, - полез обниматься Столб. Наконец, выпроводив гонцов за калитку, изрядно угощенный злодей, вихляющей походкой направился по дорожке, к собственному дому. Воровато оглядевшись по сторонам, Гришка заметил в кустах алюминиевую сковородку с остатками былого пиршества. Сбросив прокисшую капусту на землю, Штырь, подхватив 'инструмент', беззвучно подкрался к ничего не подозревавшему Силаеву младшему. Ну а там уж, сковородой по башке, чтоб на чужое не зарился. Против жаровни понятно, мало кто устоит, так что рухнул Антипушка, словно герой былинный, дрыгнув пятками. Вот теперь очередь напильника настала. Вволю поелозив им по ладоням, да по пузу сомлевшего врага, Гришка подкрался к дому, сунув нос в окно спальни. На разбитом диване, затылком ткнувшись в засаленную грядушку, релаксировал Прошка Патефон. Беззвучно шевеля губами, он остекленевшим взором изучал экран битого жизнью телевизора. Рядом с диваном, в куче мусора Толстый Гуча обнаружился, пузом кверху. Тот дрых без задних ног, выводя сочные рулады. Даже штаны приспустил для пущей вентиляции причиндалов. Делать нечего, Гришка в квартиру полез. Правда, постоял немного перед спальней, собираясь духом, репу напильником почесал, да дверку на себя потянул. Аккуратненько так. Дремавший Патефон, стряхнув остатки былого сна, мгновенно распахнул, налитые кровью веки. Их взгляды пересеклись подобно клинкам, и бандит, тиснув из кармана ствол, стремительно повёл его в Гришкину сторону. Пришлось на опережение пулять, рашпилем в гортань, да так что, насквозь пробил. Невольно взбрыкнувший конечностями Силаев лишь, смачно хрюкнул, выпустив из рук опасную железяку. А красавец пистолет, совершив в воздушном пространстве замысловатый кульбит, ткнулся Толстому Гуче аккурат промеж ног, надёжно взяв 'на мушку' засиженный тараканами потолок. Да славно так ткнулся, будто и не ствол это вовсе, а чего другое. Хоть невест на кастинг зови. Ну, Гришка и побежал за невестами, да только кроме Антипки, на дворе никого не было, да и тот ещё толком в себя не пришёл. На целлюлозе. Г Л А В А 6 Вычитано. 10.04.17. Конкуренция сдаёт позиции. 19 день в прошлом. (Суббота) А утром, следующего дня, любящего сладко поспать Гриню, растормошил взъерошенный Петруха. - Вставай! Ну, вставай же скорей Гришка!

На этом, к сожалению всё. Если вдруг, кому-то из читателей окажется небезынтересна дальнейшая судьба героев, моих произведений, то книги можно найти непосредственно на сайте 'Целлюлоза': https://zelluloza.ru/register/25078/ Авторская страничка: https://zelluloza.ru/search/details/25078/

Можно продолжить чтение непосредственно с 6 главы.

С уважением, автор.

Оставить комментарий
Размещен: 02/03/2016, изменен: 01/05/2018. 150k. Статистика.
Повесть: Фэнтези

Связаться с программистом сайта.
Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"
Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"