Статья Александра Усова называется "Против религии и атеизма", и она действительно против религии и против атеизма (во всяком случае, "научного сознания"): "И религиозное и научное сознание стоят на ОДНОЙ И ТОЙ ЖЕ точке зрения: мыслят бесконечное как конечное, в лучшем случае как дурную бесконечность, иначе говоря, оба НЕСПОСОБНЫ мыслить бесконечное". Ближе к концу статьи становится понятно, как же мыслят бесконечное те, кто на это способен: "Даже если бесконечное и химера, то это такая химера, которая сообщает жизни смысл и вкус; химера, которая более реальна, чем сама реальность"; "Бесконечное есть "соль земли", СУЩНОСТЬ жизни"; "Ощущение, состояние счастья есть ДЕЙСТВИТЕЛЬНОЕ преодоление собственной ограниченности; вкус счастья - вкус бесконечности"; "Реальная жизнь поистине бесконечна и потому способна удовлетворить все потребности духа...".
Всё-таки интересно, откуда берутся эти счастье и бесконечность. Куда же делись несчастье и конечность ("противоположность между стремлением человека быть бесконечным, его бесконечным самосознанием, его бесконечным в себе бытием и его конечным существованием, т.е. смертным телом", то "фундаментальное" противоречие, с которым и пытались как-то справиться и наука, и религия). И как это вдруг (действительно - вдруг) получилось, что "реальная жизнь поистине бесконечна".
Понятно, откуда берётся бесконечность, когда говорят "вы бесконечны в своих детях" или "вы бессмертны в творениях". Это своего рода поэтизм, который на том и держится, что мы прекрасно слышим несказанное ЗАТО ("вы умрёте, ЗАТО вы бессмертны в детях"). Т.е. реального бессмертия вам никто и не обещает, вы умрёте. Реальная жизнь не бесконечна, у реальной жизни есть начало и есть конец, и по-настоящему-то все мы это знаем. Но так хочется, чтобы было по-другому, что всё время что-нибудь придумываем. Придумал и А. Усов*. Какой же поэтизм он использует (а иначе и невозможно рассказать о том, чего нет)?
"Мгновение". Его рецепт бессмертия - "сделать каждое мгновение жизни бесконечным". Если мы попробуем убрать, снять этот поэтизм, будет: "рецепт бессмертия - сделать жизнь бесконечной", то есть та самая тавтология, которую автор так не любит.
Возникает вопрос: а почему я "обозвала" мгновение поэтизмом? Здесь я хочу процитировать Фейербаха (которому, кстати говоря, и посвящена статья А. Усова):
"Вся наша жизнь есть лишь теперешняя, мгновенная. Вся жизнь есть лишь продолжение мгновений; мы существуем всегда лишь мгновенно; я есмь теперь, а в следующее мгновение, может быть, вовсе и нет, и так в течение всей жизни. А к концу жизни я могу сказать: лишь мгновением была моя жизнь. Я - единичное, определенное существо; мое бытие есть, таким образом, также лишь единичное, определенное по времени, однако, теперешнее; теперь поэтому есть полное выражение моего определенного бытия. Лишь благодаря тому, что я есмь теперь, я уверен, что я есмь, ибо как единичное я существую, пока я есмь теперь; я чувствую лишь благодаря тому, что я чувствую теперь; если нет теперь, то нет и чувства. Время изображают лишь в измерении длины, как линию; но мгновение как нечто ограниченное и замкнутое кругло, как капля, как жемчужина. И подобно тому как капля, вырванная из плоской, ровной, слившейся водной массы, принимает шарообразную форму, так и я чувствую лишь благодаря тому, что из равного самому себе и непрерывного течения времени мгновение как бы выделяется и сливается в замкнутую форму шара, для того чтобы в нем отразилось чувство и охватило как бы замкнутое, наполняющее его пространство... Я чувствую лишь благодаря тому, что все мое бытие собрано, втиснуто и сжато в единственную точку времени, что все мое бытие объединено, наличествует и действительно в одном теперь. Мгновение - это молния, которая воспламеняет все мое бытие". ("Из Эрлангенских лекций по логике и метафизике").
Красиво и понятно. Но тут происходит то, о чём предупреждает Кортасар, говоря, что хороший стилист легко может отнять у читателя способность критически мыслить. Ведь здесь это красиво и понятно, но в действительности-то всё совсем не так! Жизнь - человеческая жизнь - никогда не "теперь", никогда не "я есть", всегда три времени: "я был", "я есть", "я буду". Как раз вот этот всегда грозящий обрыв, неясность, нелепица - буду ли? - и делает человека несчастным. Кошку это несчастной не делает - именно потому, что она живёт в единственном времени, в "теперь".
Сказать "я живу в этом мгновении" - вообще ничего не сказать, мгновение - не ближайшая представимая величина, а, пожалуй, и вовсе непредставимая. Даже пока мы произносим - "мгновение" - проходит БОЛЬШЕ, чем таковое. Можно, конечно, сказать не "мгновение", а "миг" - но и такие миги непредставимы. Представить - значит мысленно задержать, но в мгновении просто нечего задерживать. В мгновении невозможно находиться, ничего невозможно сделать сей-миг, да и чувствовать сей-миг, мгновенно, можно только "рефлекторное", то, что требует рефлекторных ответов, горькое, колкое и т.п. Чтобы чувствовать тревогу, любовь, скуку, радость - нужно длящееся, а не мгновенное время. Наш "сей-миг" - это скорее "сей-час", тут язык не ошибается...
Что я сделаю? Напишу слово "напишу", но вот оно уже и написано, но и эта мелочь не была мгновенной. Мгновение - конечно, поэтизм и прибегать к нему в каких-то объяснениях - всё равно что объяснять что-нибудь через "моё детство - красный конь"...
Вряд ли на этот рецепт бессмертия что-нибудь приобретёшь (кроме разве что хорошего настроя; Фейербах, кстати сказать, на этом и остановился). Эта лазейка через мгновение в вечность - она из ниоткуда в никуда, и если что-то меня тут и заинтересовало, так это САМО ЖЕЛАНИЕ ВЫБРАТЬСЯ. Это желание очень важно. Важно, чтобы у всех у нас когда-нибудь появилось это желание. Может быть, тогда было бы проще решить, ЧТО ЖЕ С НИМ ДЕЛАТЬ.
--------------------------------------------------------------------------------- * И я бы не сказала, что это какое-то "ноу-хау". Вечность, которая есть сейчас, но не здесь, которая только при определённых условиях соприкасается со "здешним миром" (главное такое условие - "Я", личность), - эта вечность, конечно, не сегодня придумана, и если бы А. Усов посвятил свою статью не Фейербаху, а скажем, Бердяеву, это было бы заметнее.
---------------------------------------------------------------------------------