Зайцева Елена Анатольевна : другие произведения.

Почему мне не нравится Кушнер

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
 
 
Почему мне не нравится Кушнер
 
 
Интересно же, почему не нравятся хорошие стихи. Настоящие. Может, самые хорошие и настоящие из всего, что теперь делается.
Не нравятся, потому что:
 
Это восторг ипохондрика. А ипохондрик... почему он восторжен?
Потому что умён. И знает: мгновения ускользают. "Эта жизнь так нелепо и быстро течёт!". Но если схватиться за скатерть, за "край её с машинной строчкой" - миг зафиксируешь и раскрасишь. Сделаешь картинку, картинкой защитишься. Картинка - уже не миг, уже пойманное. 1:0, ты и Вечность... "Боже мой! Ещё живу!". "Даже если это слабость...".
 
Но останавливать миги - мало, узко. Что можно сделать? Можно разворачивать. И тогда - широко. И такая картинка - уже не щит, уже изгородь, круговая защита. Всё, что Кушнер делает - развёртка, раскладка. Всего - мгновений, предметов. Иногда это будто бы вглубь - так тщательно, так внимательно. Но там, где, скажем, Бродский уходит, ввинчивается, выбираясь всегда в другом месте, в другой яме, в другом небе, с другими мышами - Кушнер растягивает в гармошку, получает не измерения, а отражения. Хоровод. Не портрет, а портреты. Не другой вывод, а пояснения этого. Это такая плоскость с пояснениями.
Но и в самом лёгком дне,
Самом тихом, незаметном,
Смерть, как зёрнышко на дне,
Светит блеском разноцветным.
В рощу, в поле, в свежий сад,
Злей хвоща и молочая,
Проникает острый яд,
Сердце тайно обжигая.
 
Словно кто-то за кустом,
За сараем, за буфетом
Держит перстень над вином
С монограммой и секретом.
Как черна его спина!
Как блестит на перстне солнце!
Но без этого зерна
Вкус не тот, вино не пьётся.
Что вкус не тот - есть уже в зёрнышке, уже в блеске разноцветном. То, что выглядит как вывод - только уточнение. Не вывели. Доразвернули. До изгороди.
 
Отсюда - стремление назвать. Определить. Развернуть же можно только чётко названное. Персидскую сирень. Алебастровую вазочку. Стук сиденьев твёрдых, деревянных. Побывших в вертикальном положенье.
Это "внимание к вещи" - только её раскатка. Раскатка - неизбежно уплощает. И побочное это уплощение - конечно, с потерями...
 
Линии зла - нет. И это упущение кажется мне куда более трагическим, чем отсутствие "внеположных ценностей" у Бродского*. Идёт такая всепоглощающая защита, что... забыли впустить противника. Кому-то живот вспороли, и есть Бродский. Да, есть. Кому-то... и есть Кушнер?..
Линии зла - нет, и это трусость, конечно. А противник, которого не впустили, мстит по-своему. Вдруг начинает казаться, что восторги сладковаты. Что восклицательных - много. Что сожаления - маленькие и слишком детальные, а умиления - большие, затопляющие... Что этой "жёсткой прядкой на лбу", "паузой летней, чудной" хотят законопатить какой-то пробельчик... Нервность такая, говорливая. "О, нацеловаться! А главное, наговориться!". Да. Надо успеть. Но мы в кафе. Не слишком ли быстро Вы съели мороженое?
 
Мне не нравится слабость.
Но она сама себя называет, растёт, дрожит ("Как я боюсь, как люблю эту жизнь, до дрожи!.."), она работает, наблюдает, вслушивается - и она становится текстом. Это хорошие стихи.
 
Мне не нравятся "называния", и ЧЕМ МЕНЬШЕ НАЗЫВАЕШЬ, ТЕМ БОЛЬШЕ НАЗОВЁШЬ. Но "называния", названия эти цеплялись друг за друга, хвостиками, переливами, "Кронверка" к "Фонтанке", "фанатизм" к "эгоизму", и они сцепились в текст, они стали текстом. Это хорошие стихи.
 
Мне не нравятся "очищенные" картинки.
По безлюдной Кирочной, вдоль сада,
Нам навстречу, под руку, втроём
Шли и пели - молодость, отрада! -
И снежок блестел под фонарём,
В поздний час, скульптурная Эллада,
Петербургским чёрным декабрём.
 
Плохо мы во тьме их рассмотрели.
Девушки ли, юноши ли мне
Показались девушками? Пели.
Блоку бы понравились вполне!
Дружно, вроде маленькой метели.
Я ещё подумал: как во сне.
 
Им вдогон смотрели мы, как чуду
Неземному, высшему - вослед:
К Демиургу ближе, Абсолюту,
Чем к сцепленью правил и примет.
Шли втроём и пели. На минуту
Показалось: горя в мире нет.
- ложь взгляда, не текста.
Когда минута так раскатана, разложена, - до Блока, до Эллады, до Абсолюта, - из-за неё не выглянешь, она - стена... Это, конечно, ложь взгляда.
Но она стала текстом, хорошим текстом. Это - хорошие стихи.
 
Это хорошие стихи, но они мне - не нравятся.
 
 
 
---------------------------------------------------------------------------------
* Лидия Гинзбург (по статье А. Машевского "Прерванный диалог", Нева, 1991, N8)
---------------------------------------------------------------------------------
 
 
 
 
 
(август 2004)
Елена Зайцева (arinazay@rambler.ru)

 
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"