"Я могу сказать о ней меньше всех. Наверное, потому что она и была тогда маленькая, совсем маленькая, такая маленькая беленькая девочка. И я был такой же - маленький, беленький. Она перевелась к нам из другой школы, мы никогда не сидели вместе за одной партой.
А только потом, девятом классе я увидел, как она смотрела на него, и испугался. Всё вверх дном у меня на глазах. На место так и не встало."
Говорит Второй:
"Я ни в чём не был виноват. Обычная симпатичная, и фигурка ничего. Я ей ничего не обещал, всё было как обычно: я врач, она пациентка. А тот вечер, когда я взял её на руки и положил на кушетку?.. Зачем она говорила о любви? И одним смертным грехом больше..."
Говорит Третий: "Это она первая предложила мне жениться на ней. Мы встретились с ней второй раз, после выставки она позвонила и попросила привести каталог. Я привёз, сижу на диване, вся комната в коврах, и она мне говорит. Я сказал, что подумаю. И привёз послушать фортепианную сонату на кассете. А расстались мы уже потом, когда заявление в загс подали. Я сказал ей, что всё кончено, а
на концерте, где она была с ним, я подошёл к их ряду и стоял возле".
Говорит Четвёртый:
"Так долго, как с ней, я не жил ни с кем. Хибарка на окраине, лестница деревянная скрипучая, и на пороге она. Ангел света в упаковке из чёрного шёлка. Я не поверил, пошёл следом. В церкви свечи плакали воском, потом мне сказали, что это парафин, во время венчания. Я ей не изменял, а когда ушёл, рассказывал обо всех, кто был после. Она сама не захотела меня вернуть, она сама".
Говорит Пятый:
"Её взгляды я долго терпел на уроках. И звонки потом, во взрослой жизни. А та встреча, ну что же... Розы красные принёс ей в портфеле, они так странно пахли. И тот поцелуй, ну что же. Допустим, он был. Но кто к кому сделал первый шаг навстречу? И не я ей стихи читал по телефону, не я".
Говорит шестой:
"А ничего кроме того серенького дня в библиотеке и не было. Она пришла с мужем, я искал для них стулья, предлагал покупателям книги. Так что пусть не обвиняют меня, тем более она. Мало ли что ему тогда показалось, мало ли что он ей потом, дома.
А после, после их развода - да, зашёл к ней пару раз, пили за новый год, целовались. Только целовались, ничего не было! И я вообще перестал ей звонить. Нет, просто перестал - жизнь важнее любви. А тем более влюблённости. Всё. Но разговора два на её балконе под весенним солнцем запомнил. И ещё один, поздним вечером. Если что-то вообще стоит помнить".
Говорит Седьмой:
"Та встреча на фуршете - там она была королевой. Восхищение, знаки внимания. И я решил продолжить, лучше б не решал. Долгая дружба, хорошо, что не любовь.
Я намекнул однажды - она поняла, поцелуй в щёку, пожатие рук.
Это не я её потом, слишком долго она мне предлагалась. Я согласился, только и всего! Ну и что, что не любил? Не успел, не успел полюбить, зачем она всё ускорила? И закончила. Она закончила, не я. А потом и мне стало не интересно".
Говорит Восьмой:
"Просто она была не похожа на других. Не лгала, не хитрила. Красивая? Кажется. Но того поцелуя я не хотел, и его не было - только касание. Ладони на плечах, рот коснулся волос. Мне не в чем себя упрекнуть".
Говорит Девятый:
"Мы встретились один раз на официальном приёме. А до и после - только телефон. Я во многом ей помог, это правда. Телефон, голос, и всё. Я даже удивился, что она красива. И когда предлагал ей серафимский брак, не знал этого. Голосу поверил, только голосу. Остальное всё у меня было и есть. А вот голос, или мысль о нём? Или память о мысли".
Говорит Десятый:
"Нет, я тут ни причём... Я её никогда не видел. Звонки, письма, и только-то. Фотографии. Да, были фотографии. Но ведь она там, по одну сторону границы, я по другую. Говорят: родина. Память, сны. И женщина, которая живёт там, куда не вернусь".
Говорят все одновременно:
"Господа, нам не хватило двух голосов! Она вспомнит их, если захочет. Но почему она вспоминает только тех, кого помнит?
...А, вот ещё один. И второй...
Говорит Одинадцатый:
"Говорить о ней много не хочу. Всю душу мне вымотала. То да, то нет, то выйду за тебя, то не выйду. Продал дом, уехал, купил другой. послал письмо: "Приедешь?". Вместо ответа - стихи Тютчева и рассказ о погоде в их городе. Что мне говорить?..
Только один снежный новый год. Она у телевизора чай пила, я ей принёс. На подносе. А сам снег во дворе с дорожек сметал, чтобы на утро она смогла уехать. Что мне о ней говорить?".
Говорит Двенадцатый:
"Я ничего сказать не могу. Она - не знаю, кто она. То ли женщина, то ли нет. То ли человек.
Красива? Может быть. Умна? Не знаю. Талантлива? ... Всё, не буду говорить, какая разница. Она не со мной".