Дуся и Ариадна Сергеевна долго жили вдвоём и привыкли. Как, когда появилась тётя Ася, они уже не помнили. Знали только, что тётя Ася была подругой матери Ариадны Сергеевны, Дусиной бабушки. Этого было достаточно для дружбы, почти родства: бабушка, черноглазая улыбчивая толстушка на сочинском пляже, - в уголке фотографии было написано: "Сочи. Ривьера. 19.. год", - в тёмном закрытом по моде того времени купальнике, кокетливо глядящая на соседа по компании в длинных трусах до колен с довоенной чёрно-белой фотографии воспринималась как одно целое с тётей Асей. С той разницей, что бабушки не было в живых, а тётя Ася жила на тихой улочке вблизи от центра города, напротив церкви. Церковь, небольшая, красного кирпича с колокольней была переоборудована в годы революции под склад стройматериалов и всегда была наглухо закрыта, кроме тех наездов грузовиков, когда со склада вывозили коробки, доски, банки, ящики и тюки. Но это Дуся видела только однажды. Всё остальное время улочка и церковь были тихи, беззвучны. А весной или южной зимой, звенящей близкой весной, церковь плыла в темнеющем вечернем небе, как корабль.
Дуся полюбила и церквушку, и улочку, где жила тётя Ася, и маленький дворик старого коммунального фонда, где вода в колонке и дощатый туалет были на улице, а соседи, в том числе и тётя Ася, враждовали друг с другом по мелким бытовым поводам.
Дуся любила ходить к тёте Асе летом во время школьных, потом институтских каникул, лежать на старинной кровати в большой комнате с высоким голубым потолком и смотреть в маленькое окошко с растворёнными тяжёлыми ставнями, синим небом и солнечными зелёными листьями в нём.
Тётя Ася тоже нередко приходила в их квартиру на четвёртом этаже, два раза в месяц обязательно, а ещё на дни рождения, Новые года и восьмое марта. Она всегда пекла перед праздниками вкусный пирог с алычовым вареньем и приносила его с собой. Вечером долго смотрели телевизор, а потом либо провожали тётю Асю домой, - она плохо видела, ей трудно было пройти незнакомый путь до остановки, - либо она оставалась ночевать у мамы с дочкой. Потом тётя Ася, конечно, запомнила дорогу, но провожания продолжались. Для Ариадны Сергеевны и Дуси это была просто прогулка по вечернему городу, а тётя Ася шла гордо, чувствуя себя бабушкой, которую провожают дочь и внучка. Своих детей у неё не было, дальние родственники жили где-то на Украине... И такая дружба, почти 2родычанье", как принято было говорить в их южном городе, давало ей чувство неодиночества и защиты.
Дружба эта продолжалась несколько лет, поговаривали уже и о том, чтоб съехаться, обменять две квартиры на одну, и даже нашёлся подходящий вариант. Но тётя Ася любила, как и все старики, поговорить, вспомнить прошлое, всегда одно и то же... И Ариадна с Дусей решили ничего не менять в своей жизни, хотя тётя Ася и очень надеялась на такой обмен и съезд. Ариадна нашла какой-то предлог, что-то относительно размера жилплощади, метража, и обмен был отменён.
Потом произошла одна ссора, касавшаяся даже денег, взятых взаймы у тёти Аси, которые не вернули в срок. И тётя Ася сидела на ступеньках лестницы у двери, дожидаясь скрывавшихся от неё Ариадну и Дусю. Она сидела и плакала, а Ариадна и Дуся, дождавшись, когда она уйдёт, тоже ушли из дому, бродили по вечерним улицам и вернулись поздно, когда тёти Аси уже не было у их двери., с довольным чувством людей, избежавших скандала. Деньги тёте Асе, конечно, были возвращены, но прежней дружбы уже не было. А вскоре тётя Ася переехала к своей родне на Украину, и больше ничего о ней не было слышно.
Через два года Дуся вышла замуж, родила мальчика и вспоминала иногда, как хотела видеть, нянчить её сына тётя Ася - она почему-то была уверена, что у Дуси будет сын. И ещё Дуся вспоминала, как долго тётя Ася сидела на ступеньках лестницы в тот день и горько плакала.