Зайченко Татьяна Вячеславовна : другие произведения.

Сельский доктор

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Талантливый доктор переселяется в провинциальный городок, чтобы тихо наслаждаться жизнью и непритязательной работой. Но спокойствие длиться недолго. После ужасного происшествия, прошлое возвращается в его жизнь. Сможет ли он повлиять на ход событий в этот раз? Или всё так и останется в забвенье?
  Сельский доктор
  Глава 1
  Похищение
  
   Красота провинциальных пейзажей уникальна. Она полна движения и одновременно пропитана умиротворением.
  Закат пылал невероятными оттенками, разбросав по небу длинные изрезанные лепестки алого, багряного, золотого и синего цвета, как экзотический цветок, что цветет единственный раз в жизни. Воздух стал прозрачнее и свежее. Тучи насекомых поднялись вверх, к последним теплым лучам света. Надвигающиеся сумерки сначала сделали темнее траву, затем кустарник, а потом стали медленно подниматься к кронам деревьев, словно ночь двигалась не с другой стороны неба, а вылезала из-под земли, как кровожадное темное чудовище.
   Раф Кипер сидел в раскладном уличном кресле, спиной к ветклинике, которая так же служила ему квартирой, и смотрел на засыпающий день. Пальцы его правой руки, свисающей с подлокотника, лениво поглаживали шерсть примостившегося рядом, слепого на один глаз пса, по кличке Резвый. Пару лет назад хозяева привезли Афганскую борзую в лечебницу в надежде исправить ухудшающееся зрение. Но когда узнали, что болезнь неизлечима и собака больше не сможет участвовать в бегах и приносить прибыль, быстро решили применить эвтаназию.
  Доктор Кипер тогда пошел на откровенный обман, убедив владельцев, что по законам округа необходимо передать права владения животным в пользу клиники, иначе они не смогут его усыпить. Полученные бумаги позволили Рафу распоряжаться жизнью пса по своему усмотрению. Но он заранее знал, что уличить его в этом проступке будет некому. Пусть эти люди и не видели в своем решение ничего преступного, но даже не услышав от персонала ни одного осуждающего слова, хорошо понимали, что про них думают. Такие обычно не возвращаются.
  По другую руку от доктора, высоко подняв огромную голову и чутко вглядываясь в сумерки, лежал метис мастифа. Его короткая шоколадно-коричневая шерсть лоснилась в свете заката, очерчивая развитую мускулатуру. Он был настолько неподвижен, что напоминал бронзовую статую, выставленную в музее среди других произведений искусства. Какая помесь породила настолько великолепное животное, Раф не знал. Но была у этой красоты и обратная сторона - пёс совершенно ничего не слышал.
  Меньше года назад его еще щенком подобрали на обочине шоссе неравнодушные люди и привезли в клинику. Должно быть малыша сбила машина. Тяжелая черепно-мозговая травма требовала срочной и дорогостоящей операции. И длительного последующего ухода. Платить за бедолагу было некому. Доктор прооперировал его лично, после чего поместил в своей комнате и бегал к нему каждую свободную минуту в течении трех месяцев.
  Пес выжил. И уже вырос размером с небольшую лошадь, хотя, строго говоря, еще не считался взрослой собакой. Раф боялся предположить, до каких масштабов он может увеличиться впоследствии. Клички у мастифа не было. Да и незачем. Он реагировал только на жесты и вибрацию. Обладал острейшим нюхом. И никогда не лаял. Два раза он встречал у ограды медведей, приблудившихся по весне из соседствующего с клиникой леса. Молча, глаза в глаза. Оценив соперника, голодные спросонок косолапые, предпочитали избежать конфликта и удалялись по своим делам в другом направлении.
  Чуть впереди, у ног доктора, положив голову на лапы, дремала Аляскинский маламут по кличке Волчица. И окрасом, и размером она была похожа на свою дикую тезку. Кроме совершенно белой полосы шерсти вдоль хребта, в том месте, где ей на спину спрыгнула рысь, пока она бежала в упряжке. Что заставило кошку совершить такое нападение, в присутствии еще четырех собак и человека, осталось загадкой. Но прежде чем сбежать обратно в лес, она успела разорвать ткани и сломать бедняге позвоночник. Старик хозяин уложил собаку на повозку и без промедления прикатил в клинику. Раф оперировал четыре часа, собрал все, что смог. Потом они с хозяином ждали еще месяц, опасаясь инфекции бешенства. Все завершилось благополучно. Строго говоря, Волчица не была брошенным питомцем - старый Дик отдавал ее со слезами на глазах, но после нападения что-то сломалось в ее характере, и упряжка не приняла подругу обратно.
  Таких пострадавших животных, которых, скорее всего уже не примут в другую семью, в лечебнице насчитывалось немало. Где-то по территории бродили два кастрированных кота, один в жутких шрамах после пожара, в котором погибла милая старушка Бетти, другой без глаза и уха, после встречи с бультерьером Стефелла. На ветках ближайшего дерева дремала сова, случайно подстреленная охотниками: повреждение крыла оказалось незначительным, но все же достаточно опасным для самостоятельной жизни в лесу. В холле клиники, в высоком террариуме, пациентов встречал двухметровый сетчатый питон, которого доктор Кипер лично выловил во дворе Уолтов - выяснить, от кого сбежала экзотическая рептилия, так и не удалось, поэтому он пополнил коллекцию сирот.
  Хозяин клиники выделил небольшой фонд для помощи брошенным животным, но в основном их лечение и содержание ложилось на плечи добросердечно персонала, состоящего преимущественно из женщин. И, собственно, самого Рафа. Девушки бесплатно ассистировали на операциях, оказывали уход и периодически таскали вкусняшки из дома. Доктор Кипер же брал на себя все денежные расходы. Иногда довольно существенные. Но он не жаловался.
  Сорокалетний доктор жил один. Высокий, подтянутый, с запущенной гривой черных, чуть поседевших на висках волос и постоянной двухнедельной небритостью на суровом лице - он считался завидным женихом среди местных жительниц. Но свое одиночество оберегал твердо и непреклонно. К тому же имел некие загадочные проблемы со здоровьем. Поэтому одинокие дамы сильно Рафу не навязывались, довольствуясь романтическими мечтами и надеждами на то, что однажды он приживется в их селении достаточно, чтобы окончательно осесть тут и остепениться. Что-что, а ждать в провинции умели.
  Неторопливое течение жизни и простодушие людей, как раз были теми преимуществами, из-за которых незаурядный доктор три года назад откликнулся на вакансию ветеринара в клинике Доброе дело. Ну, и обязательная квартира в том же здании, конечно же.
  Как оперирующий хирург, Раф тщательно ухаживал за руками, имел привычку принимать душ несколько раз в день, был аккуратен с одеждой и неприхотлив в еде. Тратиться ему было особо не на что. А животные, особенно спасенные, умели ценить хорошее отношение, не лезли не в свое дело и мало разговаривали. Подходящая компания для того, кто предпочитает размеренность и спокойствие.
  Дневная жара отступала, последние золотые лучи еще согревали лицо, но со спины уже тянуло лесной прохладой. Перед глазами Рафа, сквозь решетку ограды виднелась освещенная закатом тропинка, ведущая к калитке. За тропинкой начинался овраг, заросший высокой травой, которую размеренно причесывал ветерок, словно конюх блестящую гриву коня. Искрилась вода в тихой речке. А на зеленом лугу еще кружили бабочки.
  Благословенную тишину нарушил негромкий детский голосок, напевающий незатейливую песенку. На тропинке показалась Элла Мастерс, шести лет от роду. В белом платьице, носочках и сандалиях. С неизменной корзинкой в руках. Черноволосое белокожее дитя, как две капли воды похожее на свою погибшую мать. Голос, надо сказать, у нее был приятный. А походка слишком беззаботной для столь поздней прогулки.
  Раф нахмурился.
  Девочка остановилась возле калитки и помахала ему рукой:
  - Привет, доктор Кипер!
  Похоже, она снова пришла одна.
  - Клиника уже закрыта, Элла. Все разошлись по домам, - стараясь, чтобы голос звучал строго, сказал мужчина. - Приходи утром.
  Ротик ребенка разочарованно скривился. Но через секунду она снова широко улыбнулась:
  - Я принесу морковь, можно?
  Девочка была очаровательной, но своевольной и часто навязчивой. Тем не менее, Раф неизменно испытывал к ней те же теплые чувства, что и к пострадавшим животным. Сострадание. Но он очень быстро понял, что ей нельзя этого показывать. Вряд ли она делала это осознанно, но лишь почувствовав к себе хоть малейшее доброе отношение, тут же садилась на шею.
  - Можно. Но утром! - твердо ответил мужчина. В разговорах с девочкой всегда следовало соблюдать точность. Иначе она была способна заявиться среди ночи с корзинкой моркови, оперируя тем, что он не уточнил - можно, когда? - Иди домой Элла. Твой дед уже наверняка тебя ищет.
  И действительно, со стороны селения послышался шум голосов вперемежку с другими звуками, которые трудно было распознать с такого расстояния.
  Элла проследила за взглядом доктора и беззаботно махнула рукой:
  -А! Это они вампиров ловят.
  - Кого? - Рафу сперва показалось, что он ослышался.
  - Вам-пи-ров, - отчетливо повторила малышка.
  Мужчина с трудом скрыл улыбку. Непонятно, что мог ребенок вкладывать в это слово.
  - Таких гадов, которые кровь пьют, - заметив недоверие доктора, деловито пояснила девочка.
  - Ясно, - Раф потер переносицу, пряча за рукой непослушно расползающуюся усмешку. Сельские жители, ежедневно сталкивающиеся со смертью и рождением, с грязью, наводнениями и пожарами, лучше других понимали настоящую, реальную жизнь. Они знали: если кто-то бродит в ночи, то это дикий зверь, пришедший из леса, а не мистическое чудовище. Таким отношением они вызывали у доктора уважение.
  Но иногда и селяне ставили его в тупик. Под словом "вампир", они могли подразумевать хорька или лису, поживившихся в курятнике. А могли и пьющих кровь бледных людей, которых когда-то придумал воспаленный мозг какого-то несчастного бедолаги. Потом нужно будет расспросить местных поподробнее: быть может, там дело куда серьезнее, ведь фантазии психопатов в этот век границ не знали.
  - Тем более! - Раф решительно хлопнул себя ладонями по коленям, заставив проснуться спящих собак: - Иди домой, Элла! Опасно гулять, пока взрослые этих вампиров не поймали.
  - Не! - девочка беззаботно махнула рукой. Но, тем не менее развернулась в сторону дома. - Уже не опасно.
  Глядя, как малышка, напевая всю ту же песенку, вприпрыжку удаляется по тропинке, Раф задумался о том, что она имела ввиду. Почему не опасно? Уже? Выводы детского разума порой не поддавались анализу.
  Солнце практически скрылось за горизонтом, но небо по-прежнему оставалось светлым. Тьма продолжала пожирать деревья. Мужчина задумался о том, стоит ли заварить чаю на ночь или уже не надо? Звуки, которые двигались со стороны селения его особо не беспокоили. До тех самых пор, пока он не понял, что они приближаются к клинике. Странно. Единственная тропа заканчивалась у калитки, а дальше начинался подтопленный пролесок, затем болото и после него густая чаща.
  Лес считался частью Национального заповедника и был огорожен высоким крепким забором, местами под напряжением - чтобы люди не беспокоили природу, а крупные хищники не беспокоили людей. Охотников пускали туда по специальному разрешению, остальные лезли в чащу на свой страх и риск. По грибы и ягоды, просто прогуляться или прокатиться на упряжке. Егеря периодически вылавливали нарушителей и безбожно штрафовали. Но желающих от этого не убавлялось.
  Правда и среди хищников попадались нарушители. На задний двор клиники часто захаживали лоси и пятнистые олени. И те же, пресловутые, медведи. Наверняка, по вине местных жителей - если медведи и дикие кабаны еще способны устроить подкоп, то для лосей и оленей кто-то должен был проделывать лаз в заборе.
  В любом случае, сумерки не лучшее время для прогулок в лесу. Даже для поисков вампиров. Но не в клинике же они думают их найти?
  Как только эта мысль оформилась у Рафа в голове, на тропинке показались две розыскные овчарки, остервенело тянущие за собой помощников шерифа, облаченных в официальную черную амуницию и с зажжёнными фонариками в руках. Следом за помощниками, почти бегом следовал сам шериф, а уже после него человек десять местных.
  Калитка никогда не запиралась, поэтому одна из овчарок легко вышибла ее грудью, открыв проход для всей компании. Собаки доктора тут же вскочили на ноги, угрожающе зарычав. Поднялся гвалт. Раф щелкнул пальцами, призывая своих псов успокоиться - доверие между ними установилось такое, что животные тут же уселись обратно, замолчав, но продолжая напряженно следить за нарушителями личного пространства. Один из помощников шерифа, тщетно пытающийся успокоить свою собаку, глянул на доктора с уважением и легкой завистью.
  Шериф Сандерс, рыжий, немного смахивающий на лиса, вышел вперед:
  - Добрый вечер, доктор Киппер, - сдержанно поздоровался он. - Извините за беспокойство в столь поздний час, но у нас к вам есть пара вопросов.
  Заинтригованный Раф кивнул. Собаки явно шли по следу. И этот след привел их прямо в клинику. Интересно.
  - Добрый вечер, - мужчина перевел взгляд на толпу за спиной шерифа, адресуя приветствие всем присутствующим сразу. - Чем могу быть вам полезен?
  Сандерс немного помялся и пожевал губу, явно стараясь подобрать слова:
  - Скажите, доктор, видели ли вы сегодня Эллу Мастерс?
  Раф удивился еще сильнее. Он ожидал вопросов, связанных с вампирами, но никак ни с Эллой. Причем тут девочка?
  - Конечно, видел, - среди поискового отряда, мужчина вдруг разглядел деда малышки, Уила Мастерса. Даже сквозь въевшийся коричневый загар фермера, все время проводящего на солнце, проступала неестественная бледность. Глаза сурового старика тревожно метались по сторонам, словно он ожидал найти девочку прячущейся под каждым кустом.
  - Как давно? - не смотря на любезный голос, взгляд у шерифа был тяжелым. Словно он подозревал доктора в каком-то злодеянии.
  Раф хотел было ответить, но тут что-то кольнуло его изнутри. Предчувствие. Он готов был поклясться, что видел Эллу всего минут десять назад - насколько такие, как он вообще способны определять время. Но видел ли он ее воплоти?
  Ледяные мурашки побежали вверх по позвоночнику, подбираясь к сердцу. Существовали способы отличить живого человека от призрака, но, когда доктор разговаривал с девочкой, ему и в голову не пришло обращать на это внимание. И теперь бесполезно вспоминать ту встречу, подсознание могло подрисовать любые несуществующие детали, подгоняя их под открывшиеся факты.
  - Боюсь, тут я вам не помогу, - осторожно ответил Раф. - После травмы головы, время для меня единица приблизительная. - Теперь нужно было взвешивать каждое слово: - Но солнце еще было высоко.
  Шериф кашлянул в кулак, после чего, явно собравшись с духом, решительно спросил:
  - Она может сейчас быть здесь, доктор?
  Они явно подозревали в нем маньяка, способного прятать ребенка в подвале клиники. Ну, ничего удивительно: он был единственным чужаком во всей округе, замкнутым и со странностями, живущим одиноко, на отшибе. Такие первыми приходят на ум.
  - Боюсь, я и здесь не смогу быть вам полезен, - развел руками Раф. - Все возможно.
  - Что вы имеете ввиду? - прищурился Сандерс. В глазах его блеснул огонек, как у гончей, взявшей след.
  - Дело в том, что Элла приходит сюда уже неделю, - начал пояснять мужчина. - Уил посчитал, что раз девочка недосмотрела за своим питомцем, из-за чего козленок сломал ногу, то и взять на себя заботу о его выздоровлении должна лишь она сама. Когда он ее привел впервые, то даже в калитку не вошел. Не поймите меня неправильно, мне импонирует такое воспитание, - при этих словах, Раф ободряюще кивнул старику Мастерсу. - Но, приходить она должна была лишь три раза в день, чтобы под присмотром медсестер оказывать уход - вот только неоднократно мы вылавливали ее в разных частях клиники в неположенное время. И совершенно непонятно, как она туда пробиралась. Никакие увещевания не помогали. Элла любопытный ребенок. Да и, сказать честно, никто всерьез на нее никогда не ругался. Пусть уж лучше тут играет, чем угодит в какую-нибудь передрягу.
  После этих его объяснений напряжение в толпе поубавилось. Появилась надежда, что ребенок прячется где-то внутри здания.
  - Мы можем осмотреть клинику? - любезно осведомился шериф, хоть все прекрасно знали, что разрешение ему не требуется.
  - Несомненно, - Раф поднялся из кресла и сделал приглашающий жест. - Вот только собаки вам вряд ли помогут. Там много запахов разных животных и медикаментов, да и Элла там все углы обошла.
  Шериф кивнул:
  - А у вас есть видеокамеры, доктор?
  Мысль про камеры Рафу тоже приходила в голову, сразу, как он подумал про последнюю встречу с девочкой:
  - Есть. Три снаружи: тут над входом одна, и две по углам. И несколько внутри. Запись рассчитана на шестьдесят часов непрерывных съемок.
  Как только персонал уходил из клиники, доктор запирал дверь. Запирал он ее даже если сидел в кресле перед входом или ходил по территории. И на то были причины: внутри хранились наличность и медикаменты. Дверь и окна находились под сигнализацией, так что если ему проломили бы голову какие-то грабители, то существовал большой шанс, что лекарства и деньги останутся в сохранности. Плюс ко всему, иногда животные выбирались из вольеров и часть этих животных была довольно опасна.
  - Оставайтесь на месте! - твердо попросил Раф поисковую компанию, сразу как открыл дверь и отключил сигнализацию. Это мгновенно вызвало недовольное ворчание в толпе, словно он специально хотел войти один, чтобы успеть убрать улики. Доктор криво усмехнулся: - Внутри две ядовитые змеи и рысь. Сначала необходимо проверить, что они находятся на своих местах.
  Люди отшатнулись. Доктор пропустил вперед своих собак, затем сделал приглашающий жест шерифу:
  - Прошу вас. Только внимательно смотрите под ноги, - нервировать он никого не собирался.
  Включив верхний свет, Раф направился к вольерам:
  - Скажу по опыту: девчонка может находиться где угодно. Даже в загоне у свиней. Есть шкафы и комнаты, которые могу открыть только я, там хранятся ценные медикаменты. Я вам все покажу, только не пытайтесь ничего взламывать. И не лезьте в одиночку к зверям, это может быть опасно.
  Убедившись, что все животные на месте, шериф по рации проинструктировал помощников и отправился с Рафом в комнату охраны, которая пустовала три последних месяца - должность сторожа пока никто не занял. Доктор немного схитрил, сразу же включив запись камеры, которая показывала вход в клинику.
  Сердце мгновенно заледенело, когда он убедился, что весь вечер просидел в кресле один, до тех самых пор, пока в калитку не ворвалась поисковая группа. Хорошо, что камера записывала его со спины, и разговора с невидимым собеседником в кадре заметно не было.
  Шериф Сандерс, на быстрой прокрутке, внимательно просмотрел весь прошедший день жизни клиники, возвращая запись в обычный режим только когда на экране появлялась Элла. Персонал, как обычно, суетился. Раф провел две операции, по два часа каждая. Один раз удалился в свою комнату, откуда вышел переодетый в джинсы и майку, вытирая голову полотенцем. Около семи, Джилли Симс, почтенная мать пятерых детей, проводила Эллу к калитке, где они сердечно распрощались. И больше девочка в кадре не появлялась.
  Но Раф это и так знал. Черноволосая улыбчивая малышка, не знавшая отца, рано потерявшая мать, не пряталась в клинике. Ее не было в живых. Что же с ней случилось? И при чем тут вампиры? Которые не опасны. Уже. О чем же она говорила? Больше не опасны для нее? Потому что это они ее и убили?
  Погруженный в тяжелые раздумья, доктор почти не замечал, как поисковая команда переворачивает все вокруг вверх дном. Он открыл им все двери, шкафы, подвал и даже сейф. Его жилую комнату, совмещенную с крошечной кухней и ванной, обыскивали особенно тщательно, несмотря на то, что видеозапись подтверждала - он никуда не отлучался и близко к ребенку не подходил.
  - Шериф, - окликнул он Сандерса, когда вся компания уже собиралась покинуть лечебницу. - Я знаю, поиски детей не откладывают в долгий ящик, но девчонка и раньше бегала по округе допоздна без присмотра. Почему вы подняли панику в этот раз?
  Шериф взглянул на него исподлобья, немного помолчал, словно раздумывая: стоит ли делиться подробностями расследования с предполагаемым преступником? Но потом, видимо вспомнив, что видеозапись подтверждает алиби доктора, нехотя ответил:
  - Свидетельница видела, как Элла уходила в сторону леса с высоким черноволосым мужчиной. Уил с соседями пробежались по всему Дистант Вэлли, но малышку так и не обнаружили. После чего сразу же пришли к нам.
  Понятно. Ну, а вы, сразу же, пришли к высокому черноволосому мужчине, в котором могла не опознать односельчанина ваша свидетельница.
  - Возьмите меня с собой, - попросил Раф. - Я служил в армии и хорошо ориентируюсь на пересеченной местности.
  Доктор в любом случае собирался осмотреть лес, но, как законопослушный человек, обязан был спросить. Если бы Сандерс согласился, это облегчило бы задачу.
  Шериф пронзительно посмотрел в глаза Рафа:
  - Оставайтесь дома, доктор Кипер! - тоном, не терпящим возражений, ответил он. - Вас вызовут, если возникнет необходимость.
  После чего поправил фуражку и последним покинул клинику.
  
  
  Глава 2
  Разоблачение
  
   Следующим утром, судя по всему, необходимость возникла. Рэйчел, дежурившая в приемной на телефоне, зашла в перевязочную и сообщила, что доктора приглашают в участок, сразу же, как он завершит все неотложные дела. Никаких запланированных операций не было, а незапланированные Раф со спокойной душой переложил на старого Хокинга. Решив не терять время даром, он быстро закончил перевязку, отдал распоряжения медсестрам, переоделся, и поехал в Дистант Вэлли на самом популярном в здешних местах виде транспорта: старом скрипучем велосипеде.
   Мужчина подозревал, что его вызовут. Даже догадывался почему. Но не это заставило его торопиться. Вчера он отправился в лес, прихватив с собой мастифа. По причине отсутствия слуха, у этого огромного зверя до невероятной остроты развились зрение и обоняние. Такой розыскной собакой не могло похвастаться все Окружное Управление шерифа. К тому же, вдвоем они двигались гораздо быстрее поисковой команды Сандерса.
  Вот только, единственные следы Эллы Мастерс, которые им удалось найти, обрывались у кромки леса, в том месте, куда она, по словам свидетельницы, направилась с незнакомцем. Причем, следы оставила лишь девочка. Ни единого отпечатка мужской обуви Раф не обнаружил, будто этот незнакомец земли не касался. А потом девочка вообще словно в воздухе растворилась. Ее не увезли на лошади, не посадили в машину, даже велосипедные шины там не оставили оттиска.
  До самого утра Раф с мастифом прочесывали заповедник, но больше ничего не обнаружили. И теперь доктора интересовало, чем завершились поиски шерифа. Ему нужны были хоть какие-то зацепки. К тому же, Сандерс имел полномочия опрашивать население, а у Рафа такой возможности не было. По опыту военного, он знал, что показания свидетелей порой имеют решающее значение.
  Пока он ехал по цветущим, безупречно-аккуратным улочкам поселка, прохожие сбавляли шаг и провожали его задумчивыми взглядами, словно решая, стоит ли верить, что этот спортивный симпатичный мужчина, тем более доктор, может быть преступником. Раф знал, как быстро расползаются слухи в глубинке, поэтому был готов к такой встрече и старался ничем не выдавать своего отношения к происходящему. Хотя внутри все ширилась и ширилась циничная усмешка. Как же, все-таки предсказуема человеческая реакция.
   Участок шерифа находился в центре Дистант Вэлли. Скромное одноэтажное здание, такое же непритязательное, как и любая другая административная постройка в провинции. Обстановка внутри была простая, почти домашняя - заставляющая расслабиться. Суровые селяне должны были почувствовать себя тут, как дома, в окружении таких же простых парней-полицейских. Это развязывало им языки.
  Вот только Раф знал, что в глубине здания, за кабинетом шерифа, находилась камера, для временного содержания преступников: решетка и стены там были сделаны из особо-прочного металла, который даже взрывчатка не брала. Да и Сандерс, при всех манерах рубахи-парня, не зря носил прозвище Бешенный Лис. Когда необходимо, он умел становиться злым и непреклонным.
   Раф раньше не бывал в участке, но по слухам знал, что шериф своим кабинетом почти не пользуется, предпочитая принимать население в общей комнате, где работали остальные его подчиненные. Поэтому, не удивился, когда его проводили к одному из столов, возле окна. Здесь люди были более информированы, чем жители поселка, в силу чего и отношение к визитеру кардинально отличалось: они не сомневались, что перед ними преступник. Но Раф был готов и к этому.
  Сандерс внимательно вчитывался в какие-то бумаги, придерживая локтем раздуваемые настольным вентилятором листы. Подняв взгляд на посетителя, он кивнул Рафу на свободный стул и небрежно поздоровался:
   - Добрый день, док. Рад, что дела не заставили вас задержаться.
  - Приветствую, шеф, - в той же развязанной манере ответил Раф. Во-первых, назвать этот день добрым у него бы язык не повернулся, учитывая печальные события. Во-вторых, он не любил панибратское отношение. - Да, какие могут быть дела, когда такое творится?
  Сандерс прищурился, уловив издевку в словах посетителя, но больше никак не отреагировал, молча проследив, как тот усаживает на стул.
   - Обычно мы здесь в чужую жизнь нос не суем, док. И лишних вопросов не задаем, - шериф снова опустил взгляд на бумаги. - Но, учитывая обстоятельства, я взял на себя труд изучить ваше дело. И обнаружил очень интересные вещи... - он сделал длинную паузу, во время которой, видимо предполагалось, что Раф занервничает и начнет самостоятельно давать пояснения этим интересным вещам.
   Доктор расслабленно откинулся на спинку стула и закинул ногу на ногу:
   - Я знаю, что вы здесь в чужие дела нос не суете, - усмехнулся он, - именно поэтому я сюда и переехал. - И он тоже сделал длинную паузу. Ему было интересно, сколько еще Сандерс собирается придерживаться тактики "шериф ведет беседу с простым фермером" и когда вспомнит, наконец, что перед ним образованный человек. Ведь эти сведения должны были содержаться в досье, которое он так внимательно изучал.
   Рыжий шериф озадаченно моргнул, услышав такой откровенный ответ, который мог подразумевать все что угодно, даже преступный подтекст. Потом тяжело вздохнул, словно до него начало доходить, что беседа не пойдет в привычном русле:
   - Все факты о жизни человека, по имени Рафаэль Кипер ограничиваются двадцатью последними годами. А до этого его, как будто не существовало. Вы можете это объяснить, доктор? - тон, которым это было сказано, подразумевал, что он, Сандерс, как главный представитель закона, считает себя в праве подозревать в сидящем напротив человеке злостного бандита.
   - Так и есть, - с беззаботной улыбкой, подтвердил Раф, снова вызвав недоумение в глазах шерифа. - Никакой тайны в этом нет.
  Ему была знакома такая манера допроса: задавать расплывчатые вопросы, заставляя человека случайно выболтать нужные детали. И постоянно давить авторитетом. Но, манипулировать собеседниками умел не только Сандерс:
  - Неужели в том досье, которое вы так внимательно изучали, ничего не сказано про заснувшего за рулем водителя бензовоза? - мягко и дружелюбно поинтересовался доктор. - Нет? Как он врезался в пассажирский автобус? Двадцать восемь человек погибли в одно мгновение. Меня единственного взрывной волной выбросило через окно. - Раф заметил, что все сотрудники, находящиеся в комнате, внимательно прислушиваются к разговору. Предсказуемо. И, как раз, на руку. - А когда я очнулся в больнице, после тяжелой черепно-мозговой травмы, выяснилось, что я ничего о себе не помню. Посттравматическая амнезия, неприятная штука, - он криво улыбнулся и развел руками, давая понять, что эта ситуация и ему неприятна, но пришлось смириться. - Все документы и вещи, которые могли быть при мне, сгорели в автобусе. Так что, двадцать лет назад Рафаэля Кипера действительно не существовало. Строго говоря, он и сейчас существует лишь условно.
  Сандерс задумчиво постучал пальцем по столу, словно пытаясь понять, как бы потактичнее задать следующий вопрос. Но Раф знал, о чем тот хочет спросить.
  - Не напрягайтесь, шериф. Я знаю, что вас беспокоит, - доктор усмехнулся. - Меня проверяли и по отпечаткам, и по описаниям, и даже по ДНК. Во всех базах. В том числе, через Интерпол. Ничего не нашли. Я провел в больнице три месяца - столько, сколько Муниципальное Управление готово было меня там содержать за свой счет. За это время, меня трижды показывали по центральному телевидению, и десятки раз по местным каналам. Никто так и не опознал во мне родственника или знакомого. После чего мне оформили временное пособие по безработице и отпустили на все четыре стороны.
  Раф видел, что подчиненные шерифа перестали делать вид, что занимаются своими делами и впали в задумчивость, словно представляя себя на месте такого вот бедолаги, который потерял память и вынужден самостоятельно устраиваться в жизни. На такую реакцию он и рассчитывал.
  - И куда же вы отправились? - полюбопытствовал Сандерс.
  - В армию. - Раф флегматично пожал плечами.
  Шериф недоуменно поднял бровь:
  - Почему сразу в армию? Довольно странный выбор, вы не находите?
  - Отчего же? Вполне логичный. Ведь еще в больнице неожиданно выяснилось, что я могу с закрытыми глазами разобрать и собрать SA80.
  Кто-то в комнате присвистнул.
  - Тотальная амнезия, интересная штука, - пояснил Раф. - При полной потере личности, сохраняются универсальные знания. Мой лечащий врач оказался увлеченным специалистом, поэтому мы провели множество экспериментов. В ходе которых, например, выяснилось, что я владею навыками рукопашного боя и неплохо метаю предметы.
  Выяснились там и другие умения: например, он цитировал Достоевского, Патрика Зюскинда и Нагиба Махфуза на языке оригинала, без всякого акцента. Хорошо знал анатомию многих живых существ на земле. Неплохо разбирался в аэродинамике. Но об этом вряд ли стоило упоминать в данный момент.
  Сандерс кивнул:
  - В вашем досье указано, что вы показали себя, как опытный солдат, доктор Кипер. Так почему уволились сразу, после первой боевой операции?
  - Понял, что не мое, - Раф снова пожал плечами. - Оказалось, что я не могу причинять вред живым существам. Вместо этого, я замечательно вытаскивал сослуживцев с поля боя и оказывал им первую помощь.
  - Поэтому, после увольнения и пошли учиться на медицинский факультет? - почти утвердительно поинтересовался шериф. Похоже, картина жизни собеседника начала складываться в его голове.
  - Именно, - Раф кивнул. - Мой доктор сказал, что память может вернуться в любой момент. А может не вернуться никогда. Но мне, в те дни, чертовски хотелось выяснить, кем я был раньше, - ни от кого не укрылось, с какой усталой самоиронией доктор произнес эту фразу. - Казалось, что любой вид деятельности, в котором у меня были хоть какие-то навыки, может всколыхнуть память. Ведь кроме внезапно всплывающих универсальных знаний у меня больше ничего не осталось от прошлой жизни. Ни вещей, ни дома, ни людей, которые могли хоть что-то рассказать. Поэтому, в том досье вы найдете и волонтёрскую помощь бездомным, и курсы пожарных, и стажировку в скорой помощи, после которой я сменил профиль на ветеринара.
  - Как раз хотел спросить, почему сменили? - кивнул Сандерс. - Снова поняли, что не ваше?
  Раф дружелюбно улыбнулся:
  - Что-то типа того. Я оказался не готов встретиться лицом к лицу с жестокостью, которую люди проявляют друг к другу. Знаете, сколько процентов случаев, по которым выезжает скорая помощь, связаны с немотивированной человеческой агрессией? - и тут же кивнул сам себе. - Конечно, знаете! - кому, как не полицейским об этом знать. - Женщина вылила кипяток в лицо мужу, за то, что он не туда поставил пакет молока. Муж бросил в жену нож, за то, что она загородила телевизор. И тому подобное. Каждый божий день!
  Помощники шерифа переглянулись и обменялись согласными, немного циничными усмешками. Это была их повседневная реальность и они давно перестали воспринимать ее, как нечто, из ряда вон выходящее.
  А перед глазами доктора очень ярко и отчетливо всплыло, как однажды они приехали по вызову соседей, которые сообщили, что женщина переехала машиной своего двухлетнего сына. Раф реанимировал мальчика несколько раз за двадцать минут, пока они везли его в отделение больницы. Мать потом билась в истерике перед социальными работниками, доказывая, что все произошло случайно. А через два месяца, прямо в день выписки, они забрали его тело. Достали из ванны, в которой она его утопила. Маленькое синюшное тельце беспомощного существа, которое целиком зависело от матери. А ее, еще живую, нашли на кухне, наевшейся таблеток. Оказывается, эта женщина жила на алименты, которые ей выплачивал отец ребенка, и ее сильно огорчало, что часть этих денег приходилось тратить на сына. Каждый раз, покупая ему какие-то необходимые вещи, она все больше впадала в ярость. Счет из больницы окончательно вывел ее из себя. А потом она испугалась расправы и решила, что тихо уснуть от таблеток, будет лучшим выходом. Делая ей промывание желудка, Раф не мог избавиться от мысли, правильно ли поступает? В тот день он понял, что никогда больше не хотел бы оказаться перед таким выбором.
  - Люди гораздо добрее с животными, - задумчиво сказал доктор. - Особенно в таких местах, - мужчина взмахом руки указал за окно, имея ввиду окрестные фермы. - Где все зависят друг от друга. Здесь каждый занят тяжелым ежедневным трудом и ни у кого нет времени на идиотские идеи. Тут дети не станут поджигать щенка, чтобы записать это на телефон и выложить в интернет. А взрослые не будут без причины лезть в душу человеку, который тихо живет и работает рядом.
  Шериф хмыкнул, услышав явный намек на фразу, прозвучавшую в начале разговора. Вот только он был убежден, что причины лезть в душу собеседнику у него есть:
  - Так почему именно Дистан Вэлли, доктор Кипер? - с неподдельным интересом спросил он.
  Раф задумчиво почесал нос:
  - Сложилось сразу несколько факторов. Но основной повод, должен признать, финансовый. Обучение съело почти все накопления, которые я сделал за время службы в армии. Собственное жилье мне было не по карману. Квартира в клинике пришлась, как нельзя, кстати, - он философски развел руками, продолжая дружески улыбаться.
  - Как вас вообще приняли в университет без документов о начальном образовании? - поинтересовался один из помощников шерифа, окончательно перестав изображать, что тема разговора его не интересует.
  - Хорошо сдал вступительные экзамены, - равнодушно пожал плечами доктор.
  Лица присутствующих вытянулись. Многие из этих ребят работали в управлении как раз потому, что не дотянули с экзаменами и не попали в университет. При этом ни один из них не терял память. Их реакция была вполне предсказуема, поэтому Раф хитро сверкнул глазами и добавил:
   - Хотя, звонок ректору от моего бывшего командира, полагаю, тоже имел немаловажное значение. - услышав эти слова, парни понимающе загудели. - В штабе кое кто надеялся, что однажды из меня может получиться неплохой военный хирург. Кстати, как уволенному в запас, мне сделали приличную скидку на обучение. Но она не сильно спасла положение.
   - Вот они теперь локти кусают! - с мстительным удовольствием воскликнул еще один из помощников шерифа. Раф давно сделал наблюдение, что полицейские почему-то недолюбливают военных. И наоборот. Весь разговор начал напоминать дружескую беседу. На что доктор и рассчитывал.
  - Возможно, - пожал он плечами. - Хотя, эти парни умеют быть настырными.
  - Так вы тут от них скрываетесь? - внезапно высказал догадку тот, кто спрашивал про обучение. - Хотят забрать вас обратно? Или компенсацию требуют?
  Это предположение вызвало возмущенное ворчание среди подчиненных шерифа.
  - Не совсем, - неопределенно ответил Раф, не желая лишать их иллюзий на тему собственной прозорливости. - Главная причина, все-таки в том, что я слишком зациклился, пытаясь разбудить память. И перестарался.
  - Что вы имеете ввиду? - подозрительно прищурившись, спросил шериф. От него не укрылось, как поменялось настроение среди сотрудников. Но сам он не торопился менять мнение.
  Раф глубоко вздохнул, пытаясь собраться с мыслями, чтобы суметь кратко объяснить свои ощущения:
  - Я перестал воспринимать окружающий мир, как обычные люди. Или, правильнее будет сказать - не научился? С тех самых пор, как открыл глаза в больнице, все что я видел или слышал, все что делал - служило лишь одной цели: понять, как я мог реагировать на это в прошлой жизни? Я устал. Хочу пить чай, и думать о том, какой он сладкий и горячий. Хочу ложиться в постель и просто наслаждаться теплом и отдыхом. Хочу делать свою работу и видеть, что она приносит пользу и радость окружающим. Больше не желаю знать, кем я был раньше. Хочу знать, кто я сейчас. - Раф позволил горечи, временами разъедавшей его изнутри, просочиться в слова. Искренние эмоции, порой, быстрее всего проникают в души собеседников. Он заметил, что люди вокруг, одобрительно покачивают головами.
  - Ясно, - шериф Сандерс, резко захлопнул папку на столе, устав бороться с вентилятором. И, по все видимости, от беседы, которая уходила не в то русло. Громкий звук заставил вздрогнуть его подчиненных, которые тут же поспешили вернуться к своим делам. - Я глубоко сочувствую вашему положению. Но все это не отменяет вероятности, что душевное состояние могло толкнуть вас, на некоторые, скажем так, необычные поступки. Например, в попытках понять, как вы могли реагировать на это в прошлой жизни. Плюс ко всему, у вас есть опыт и возможности, чтобы замести следы преступления. Вы же не будете это отрицать?
  - Не буду, - Раф усмехнулся. Бешенный Лис оправдывал свое прозвище. Железный старик. Похоже, зацепок ему сегодня не видать. Ну что ж. Хотя бы одно дело доктор сегодня сделал: зародил сомнение в душах полицейских. - Как не буду учить вас вашей работе. Скоро вы сами все обдумаете и поймете. У вас еще остались ко мне вопросы, шериф?
  Сандерс недобро прищурился:
  - Я понимаю, доктор, что у меня нет оснований для вашего задержания. Но я буду за вами очень пристально наблюдать, - пообещал он.
  - Не сомневаюсь, - Раф задорно улыбнулся и поднялся на ноги, собираясь откланяться. - Всегда в вашем распоряжении.
  Руку ему, конечно, не пожимали, пока он шел к выходу, но многие благожелательно кивали в след.
  - Доктор! - перед самой дверью окликнул его шериф. - Кто дал вам такое странное имя: Рафаэль* Киппер**?
  Светлые воспоминания, после всех несправедливых обвинений, вдруг неожиданно обожгли душу и Раф, с невероятной огненной улыбкой ответил:
  - Мой врач. Алекс Бринн.
  __________________________________
  *Рафаэль - имя одного из архангелов.
  **Киппер - хранитель.
  
  Глава 3
  Вещественные доказательства
  
   Вернувшись в клинику, Раф до конца приема занимался незамысловатой работой: вытаскивал клещей, доставал занозы и вскрывал нарывы домашнему зверью фермеров. Обращений было как никогда много, словно все окрестные жители одновременно решили посмотреть на подозреваемого в похищении ребенка.
   Доктор старался вести себя спокойно и приветливо, но к концу дня вымотался морально и физически похуже, чем после боя. Правда, желание найти убийцу девочки, возросло еще сильнее. Поэтому, как только персонал разошелся по домам, Раф взял мастифа и снова отправился обследовать Заповедник.
   Ему необходимо было себя чем-то занять. И раз уж не удалось выяснить никаких новых подробностей в участке шерифа, то он принялся остервенело прочесывать лес. Мужчина понимал, что спустя сутки, в дикой природе, где полно хищников, от тела мало что останется. Поэтому искал любой намек: малейший след, обрывок ткани, клочок волос - что-нибудь, что могло намекнуть на судьбу Эллы.
   Они осматривали каждый овраг, каждый куст, каждую травинку, до самого рассвета. Зашли так далеко, как в прошлую ночь не заходили. Но снова ничего не нашли. Правда, мастиф, в самой глубине леса, два раза тревожно замирал и поднимал голову, сильно раздувая ноздри - словно улавливал знакомый запах где-то наверху, в кронах деревьев. Раф, на всякий случай, посветил туда фонарем и даже заметил ускользающее движение в листве. Но списал это на хищных птиц.
   Когда они вернулись в клинику, уже совсем рассвело.
  И на пороге их ожидал шериф.
  Вчера, уходя из участка, доктор знал, что Сандерс его в покое не оставит, поэтому не сильно удивился. Но, вот, предположить, какую свинью ему может подложить суровый блюститель закона, заранее не мог.
   - Откуда путь держите, доктор? - полюбопытствовал шериф, вольготно расположившись на ступеньках клиники.
   - Собаку выгуливал, - нагло улыбаясь ответил Раф.
   Демонстративно оглядев его испачканную грязью одежду, с налипшими листьями и репейником, Сандерс усмехнулся и кивнул. Оба знали, что предъявить ему нечего.
   - Вы мне не нравитесь, доктор, - откровенно признался шериф, пристально разглядывая мужчину, пока тот отстегивал поводок от ошейника мастифа. Получив свободу, пес отправился к миске с водой, стоявшей под лестницей и начал жадно из нее пить. - Сам не знаю, почему.
   Раф философски пожал плечами, давая понять, что ничего предпринимать по этому поводу не собирается.
   - Даже после нескольких положительных характеристик, которые вчера получил, совершив несколько звонков, - Сандерс задумчиво почесал рыжий ус. - Ваш командир отзывается о вас самым одобрительным образом. Вы в курсе? Сдержанный, исполнительный, ответственный.
   Сообразив, что шериф затеял долгий разговор, Раф вдруг почувствовал, как сильно устал и понял, что если сейчас не присядет куда-нибудь, то просто упадет. Его собеседник проницательно подвинулся на ступеньках, освобождая место рядом и весело продолжил:
   - Он действительно до сих пор надеется, что вы вернетесь. В любом качестве. Армии все специалисты нужны, как мне было сказано. Но дело ведь не только в этом, я прав?
   Доктор устало пожал плечами, тяжело опускаясь на крыльцо. Если капитан не счел необходимым сообщать, что считает себя обязанным солдату, который вытащил его, раненного, с поля боя, то Раф тем более не собирался об этом рассказывать.
   Но Сандерс словно и не ждал ответа:
   - Ваш ректор тоже дал только положительные характеристики. Умный, собранный, очень талантливый. Его сильно огорчил ваш переход на другой факультет. Даже учитывая обстоятельства. О которых он мне также поведал.
   Шериф с интересом вгляделся в лицо Рафа, которое теперь оказалось очень близко. Он уже не ждал, что собеседник хоть как-то поддержит разговор, поэтому просто продолжил:
   - Трагическая история с ребенком? И, вот, снова? Печально... Я понимаю, что любые нездоровые пристрастия убивать и резать людей, вы могли спокойно реализовать в армии или на хирургическом столе. - Раф выгнул бровь, будто удивляясь, что шериф так быстро прислушался к его вчерашним словам, подключил рабочую интуицию и сделал верные выводы. - Но меня все равно не оставляет ощущение, что вы глубоко травмированы. А такие травмы имеют нехорошие последствия.
   Упрямый старик. Но в чем-то он был прав. Раф действительно был травмирован. И последствий это имело очень много. Правда, не тех, которые предполагал шериф.
   - Поэтому, я и вашему врачу вчера дозвонился, - буднично продолжил Сандерс. - С немалым трудом, правда.
   Рафа как будто со всей силы ударили в грудь, вышибив оттуда весь воздух:
  - Вы сделали - что? - севшим голосом переспросил мужчина, вдруг почувствовав, как огненные иглы пронзают сердце. Какому врачу? Не может быть! Наверное, он имел ввиду кого-то другого.
   Шериф не заметил его реакцию:
   - Позвонил вашему психиатру, Алексис Бринн. Она очень за вас волнуется. Хотя отрицает всякую возможность того, что вы можете быть причастны к любым действиям, связанным с насилием.
   Запомнил, все-таки! Раф почувствовал, как на смену жарким иглам, все внутри начало стремительно холодеть:
   - А скажите, шериф, - подавляя паническое желание вскочить и немедленно пуститься в бега, спросил мужчина, - доктор Бринн, случайно не интересовалась, откуда вы звоните?
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"