Эта несчастная женщина была женой бабушкиного брата, репрессированного в годы сталинского режима. Я познакомилась с ней поближе тогда, когда, провалившись на
вступительных экзаменах в институт, устроилась работать рядом с её домом. Вряд ли можно подобрать такое слово, которое смогло бы правильно определить то место, где эта несчастная больная женщина в те времена обитала.
Глубокий, сырой и тёмный подвал, куда я приходила в свой обеденный перерыв пить чай, и сейчас, через много лет, появляется иногда в моих тревожных сновидениях. Чтобы попасть в её каморку, необходимо было обладать определёнными знаниями и сноровкой. До сих пор удивляюсь, как можно было жить и выживать в таких условиях. Хайка ещё успевала подселять к себе рабочих - лимитчиков с ткацкой фабрики. Своих постояльцев она называла девочками и мальчиками. Была в курсе всех их дел. Уже в те времена она была полуслепой, а со временем и совсем потеряла зрение. В тот период нашего общения я становилась единственной слушательницей всех её горестей и бед.
У этой женщины было четверо взрослых детей, но с ними она и не могла, и не хотела жить. В своём подвале Хайка чувствовала себя хозяйкой, а не приживалой. Но запомнилась она мне не столько из-за тех ужасающих бытовых условий, в которых пребывала, а скорее из-за её своеобразной манеры говорить. Русским языком Хайка владела очень оригинально. В её лексиконе не было такого слова или выражения, где бы она что-то не перепутала. Эта женщина родилась и выросла в еврейском местечке. И русский язык так и не стал для неё родным. Для Хайки не существовало таких понятий, как род, падеж или окончание слова.
Это звучало примерно так:
- "Девочк пришёл с работа" или " Мальчик скушала всё"...
Иной раз Хайку бывало трудно понять. И я довольно часто просто кивала головой, чтобы поддерживать разговор. Еду я приносила с собой. А она, предлагая мне чашечку горячего чая, всегда задавала один и тот же вопрос:
- " Ты будешь кушат горячий чая?".
И я всегда утвердительно кивала головой. Через какой-то промежуток наши каждодневные чаепитенья прекратились. Я начала работать в другом месте, которое находилось на значительном расстоянии от Хайкиного сырого подвала. Жизнь закрутила и понесла меня дальше. Новые заботы и обязанности поглотили всё моё внимание...
... Когда изредка вспоминаю тот период своей жизни, то припоминаю и Хайку.
Её бесконечные рассказы и истории из своей или чужой жизни. И видится мне тёмный глубокий колодец, который старая слепая женщина называла тёплым словом - Дом!
Несчастная женщина умерла совершенно слепая в полном одиночестве в одном из домов для престарелых - во, всеми вожделенной, Америке..