Разорванные в клочья облака, стремящиеся спрятать свет звезд, попеременно скрывали расколотую луну, безразлично изливавшую свой тусклый серебряный свет на древний заброшенный форт и поле перед ним, впоследствии ставшее пустырем смерти.
Причиной тому было шествие двух огромных армий, неумолимо приближавшихся к форту для того, чтобы разбиться друг о друга, как две волны, накатившие с разных сторон. Спасители и завоеватели. Освободители и поработители. Свободное Королевство и деспотичная Империя. Обороняющиеся и наступающие. Ни одна из сторон не была уверена в победе и ни одну это не останавливало. Все знали - эта ночь будет переломным моментом в этой долгой кровопролитной войне. Победу одной стороны (Королевства Эрэдиэл, чье знамя - лев) или другой (Империи Дарилот, чей герб - паук) предрешит исход сегодняшнего сражения. "Победителей не будет в кровавой бойне" - верили одни. "Только сильнейшие будут вершить судьбу мира" - считали другие.
Столкновение было слышно за километр. Звон стали, скрежет метала, и крики агонии наполнили ночной воздух. В середине этого моря из людей они, казалось, были громче. Про того сурового воина, что в одиночку сражал десятки солдат Эрэдиэла всегда говорили, что его жертвы кричат громче и отчаяннее остальных. Его атаки были сокрушительны, но причина была не в этом. Его излюбленным оружием неизменно служил ужасающего вида молот, покрытый острыми шипами. Грормак звал его "Десницей Дьявола" и любой, кто посмеет коснуться его обречен испытывать нечеловеческую боль. Вероятно, на хозяина молот так не действовал, хотя многие говорили, что действовал и на него, и боль была своеобразной платой молоту за нечеловеческую силу, что он даровал своему обладателю. Грормак был первым военачальником Дарилота, но в данном случае первый не значило сильнейший, ибо был и Второй.
Об искусности этого бойца ходили легенды. Его меча страшились сильнее, чем "Десницы Дьявола", хотя это был самый обычный меч, разве что превосходного качества. Этот закованный в броню воин шел в бой медленно, неотвратимо, как сама смерть и разил всех, кто стоял на его пути, выкашивая целые тропы из мертвых тел в строю противника. Никто не видел его лица, потому как он никогда не снимал шлема и был молчалив, даже когда к нему обращались. Ходили слухи о чудовищных шрамах, что скрывались под этим глухим безликим шлемом. Правду знали лишь Император Валанар, да Грормак, бывший старым другом Второго. Но даже с ними Первый Клинок Дарилота говорил только при крайней необходимости. Казалось, его ничто на свете не волновало, кроме его меча и возможности применить его.
Грормак с силой дернул за рукоять молота, глубоко увязшего в черепе одного из солдат Королевства и, не делая нового замаха, с недоступной для обычного человека легкостью, перебил пополам попавшего под удар мечника, не смотря на доспех. Он заметил, как мимо прошел Второй, которого большинство так и называло, в силу того, что немногие знали его настоящее имя - Бариэль.
- Какова твоя жатва, Второй? - крикнул Грормак, заранее зная, что не получит ответа.
Бариэль остановился и чуть повернул голову, закрытую безликим забралом шлема. Его перчатки и меч были сплошь заляпаны вражеской кровью, в ней же утопали его тяжелые ботинки. Постояв так с секунду и не произнеся ни слова, он двинулся дальше. Грормак усмехнулся и ринулся в бой.
Кровь в ту ночь обильно оросила землю. Самые закаленные ветераны Эрэдиэла со страхом вспоминали ту битву с жуткими подобиями людей, бездушными машинами для убийства из которых состояли армии Дарилота. То была знаменательная ночь разгрома двух великих армий, в которой обе потерпели сокрушительное поражение, а Грормак навсегда лишился лучшего друга.