С сумерками вернулись коровы. Стояли у ворот, щипали траву. Зорька с шумом терлась рогами о столб забора. Я открыл скрипучую калитку, коровы размеренным уверенным шагом прошествовали на задний двор, разбрелись у хлева, стали шумно нюхать землю, нетерпеливо бить себя хвостами. Вымя у коров было огромное, набухшее. Было видно, что молока они принесли много. Поэтому бабушка, не откладывая, гремя ведром из нержавейки, отправилась их доить.
Борька с телками не вернулся, потерялся по пути. Пришлось надеть телогрейку, обуть разбитые ботинки на два размера больше и отправиться на поиски. Конец августа: днем еще было тепло, даже жарко, но ночью по земле уже тянуло осенним холодом. Последние несколько дней были дождливыми. На улице царила слякоть, дороги размыло, обувь плыла по зыбкой скользкой почве.
Совсем стемнело. На краю деревни, на завалинке, светились огоньки сигарет. По воздуху бежал неразборчивый мужской и женский говор, перемежаемый смехом.
Приблизившись, я разглядел две пары. Узнал только Клаву - молодую ладную девицу, живущую в доме напротив. Я порой заглядывался на неё сквозь тонкие занавески кухонного окна. Клава смолила папиросу, устроившись на коленях у широкоплечего детины в старых трениках и калошах на босу ногу.
Парень ущипнул соседку за зад.
- Айда, Клава, сегодня в клуб. Фильм новый привезли, поглядим. Или без кино, сразу на сеновал, - грубо предложил он.
- Ну тебя, к лешему! - ответила девица игриво, - об одном думаешь, кобель!
- Здорово! - прервал я любовную перебранку.
- И тебе не хворать, студент, - ответил детина, который откуда-то знал меня. - Курить будешь?
- Нет, спасибо, - торопливо ответил я. - Борьку не видали моего?
Компания переглянулась и прыснула.
- Дурной твой Борька давеча бабу Нюру напугал. Подкрался сзади. Та думала, что сам черт за ней спустился, оттуда! - он показал пальцем в небо. - Глаза-то у него красные, - произнес хахаль Клавы.
Он загоготал.
- Да ладно, он старый, тихий, муху не обидит. Ума не приложу, где его искать, - смущенно ответил я.
- В овраге, где дорога через ручей идет, погляди. Дождь два дня падал, развезло, может там застрял черт твой, - сжалившись, посоветовала полноватая подруга соседки.
Я отправился к оврагу, до которого было с километр. Местность в окрестностях деревни была холмистой. Ручей за столетия вымыл большое русло, обнажив глинистые склоны. Идти приходилось в темноте по разбитой грунтовой дороге. Скоро спуск в овраг превратился в соскальзывание, которому помогали облепленные глиной ботинки и стебли осоки, которой поросла дорога.
В конце пути, прямо у ручья, из темноты выступил знакомый контур. Подруга Клавы не обманула - Борька был там. Он сидел в грязи возле дороги, прислонившись к склону оврага.
- Привет, брат, - зашуршал и еле слышно произнес дроид.
Я приподнял забрало - индикатор питания был почти на нуле.
Робот сделал попытку встать, но вместо этого завалился на бок в грязь, после чего окончательно отключился. Дроид был старый, батареи уже не держали заряд. Влага и непроходимое мессиво сделали свое грязное дело. Борьки не хватило даже на то, чтобы привести коров домой.
Тяжелого дроида не унести даже волоком. Я сел рядом, где посуше, и стал ждать попутки. Минут через пятнадцать послышался звук мотора и из ночного тумана вырвались огни УАЗика. Я вскочил и замахал руками. Машина со стуком остановилась (в деревне всегда останавливаются). Из машины, громко хлопнув старой дверью, вывалился сапогами в грязь наш председатель - серьезный коренастый мужчина в бушлате поверх засаленного пиджака.
- Дядь Леш, здавствуйте! Как вы вовремя, - обрадовался я знакомому лицу.
- Здорово, Егор! Ты почему по ночам шастаешь? - председатель протянул мне широкую ладонь.
- Поленился. За коровами дроида отправил, а он увяз в вашей грязи, аккумулятор просадил. -
- Эх, городские! Ленивые... Ты посмотри красотища какая вокруг, а он в деревню к бабушке приехал, да дома сидит. Еще и дроида привезти удумал,- нравоучительно произнес председатель и поправил кепку.
- Ну, что делать-то, дяд Леш? Я его не дотащу, в нем восемьдесят кило, - в моем голосе появились просительные нотки.
- Та не брошу, не боись! Зарядим щас твое корыто с чудесами. Открывай пока его.
Дядя Леша порылся в багажнике и достал длинные провода для прикуривания. Я очистил Борькин ржавый, забрызганный грязью щиток на груди, с трудом открыл и подсоединил один конец проводов к аккумулятору.
Председатель, воткнув другой конец провода, забрался грязными сапогами в кабину и завел двигатель.
Робот несколько раз дернулся словно в агонии, но через секунду пришел в себя и сел, озираясь и пытаясь счистить с себя куски налипшей на бок грязи.
Был Борька робот старый - четвертой улучшенной модели. Уже вышли и пятая и шестая модель, которые были легче, надежнее, с более емкими аккумулятором. Но я все не решался избавиться от друга. Только обновил операционку до последней версии, отчего дроид стал быстрее разряжаться и периодически зависал по несколько минут.
- Борис, сиди, заряжайся, - приказал я к роботу. - Как наберешь пять процентов, скажи.
- Хорошо, брат - прошептал дроид.
Я оставил робота и отошел с председателем покурить.
- Как тебе в деревне живется, Егор? - поинтересовался дядя Леша, посматривая наверх.
Дождь закончился еще днем. Приятно пахло свежей травой и немного навозом.
В чистом небе словно свечи горели крупные звезды. Такого не увидишь в городе: млечный путь был рассыпан по безбрежному небосклону сверкающей пылью.
- Живется хорошо, но уж больно время у вас долго тянется, - ответил я.
- Верно подмечено, время тут другое. День долго тянется, только года быстро летят. Вот ты в пеленках бегаешь, а вот уже и старик, - председатель посмотрел на свои мозолистые руки. - Но есть в этом что-то правильное.
- Брат, пять процентов, - оторвал меня от беседы окрепший голос робота.
Мы вернулись к дроиду, отключили и свернули провода.
- Ладно, Егор, прощевай! Надеюсь, еще свидимся до твоего отъезда. Родным передавай привет, может, заскочу на днях к вам! - председатель крепко пожал мне руку.
- Спасибо, дадя Леша, очень помогли, будем ждать вас!
Председатель вскочил в машину, немного забуксовал по грязи, полегоньку юзом выехал, и, когда колеса сцепились с землей, с ревом унесся в ночь.
- Вставай, брат, и мы пойдем, - обратился я к оправившемуся Борьке.
Дроид тихонько заскрежетал моторами и старыми суставами и поднялся на ноги.
И мы побрели домой. Вокруг стояла звонкая тишина, которую изредка разрывал далекий лай собак. Глубокое бесконечное небо, запахи травы, земли и навоза. Казалось, что деревня была такой и сто и тысячу лет назад. И даже технический прогресс, добравшийся сюда, в виде Борьки, ничего не мог изменить.