Аннотация: Старая задумка, но все как-то не доходили руки реализовать... Естественно, очередная безделушка.
Я умею превращаться в мелхизека
Рабочие сконфуженно топтались около остатков декорации, не понимая, с какой стороны можно за нее ухватиться и при этом не обрушить окончательно сохранившееся.
- Убирайте же, убирайте скорее! - голос редактора в микрофоне пытался казаться таким же невозмутимым, как и всегда, но и в нем проскользнули истерические нотки. Оператор, который топтался рядом с рабочими, растерянно оглядел то, во что превратилась съемочная площадка конкурса "Народный изобретатель", потом поднял голову и обратился к голосу редактора:
- И как теперь мне планы строить?
- Так и строить, - раздраженно ответил голос, - задник сохранился, на его фоне и снимешь все. С одной камеры. Плюс крупные планы. Мне, что ли, еще и тебя учить? Все равно осталось уже немного.
- Господин редактор, - всхлипнул Мулюков, тоже редактор, только журнала. Здесь он считался председателем жюри, по идее должен был привыкнуть ко всяким изобретательским идеям за свою долгую жизнь. Но судя по тому, что Иван Петрович постоянно то хватался за сердце, то пытался утереть пот со своего лба - последнее представление проняло и его. - Может, все-таки стоит как-то фильтровать... - Мулюков замялся, - ...проекты. Отбирать те, которые не несут прямой угрозы... Или хотя бы те, авторы которых понимают, для чего они предназначены? - он аккуратно отпихнул от себя разрубленную столешницу.
- Уважаемые жюрители, - редакторский голос успокоился и вернулся к своей обычной снисходительной интонации. - Позволю себе напомнить, что вы как раз и есть та инстанция, которая правилами нашего конкурса и наделена правом отбора лучших, как Вы выразились, проектов. К нам на конкурс может прийти любой. Еще раз подчеркиваю - любой. И предложить вашему вниманию плоды своих трудов. А уже ваша задача - дать этим плодам компетентную оценку. Именно об этом мы с вами договаривались перед началом конкурса, и именно подобный демократизм вначале так вас всех восхищал.
- Стоило бы сначала все-таки рассмотреть описания, - тихо пробурчал Мулюков.
- Ах, Иван Петрович, Вы так расстрооились из-за своего столика? Не расстрааивайтесь, мы вам другой столик постаавим, лучше прежнего. Хотите, я ваам тоже валерьяааночки накапаю. Вот сейчас Ирине Николаааевне накаапаю и к Ваам подойду. - Леночка, помощник редактора, оставалась островком спокойствия в океане хаоса, она все так же мило растягивала гласные и, наклонив голову набок, внимательно следила за капельками валерианки, падающими в стакан.
- Накапайте мне, Леееночка, я просто умираю без валерьяаночки, - томно протянул Исаков, еще один член жюри, во внеконкурсной жизни - доцент кафедры теории механизмов одного из ведущих вузов.
- Не дразнитесь, Игорь Сергеевич, не накаапаю. Вы отпрыыгнули вовремя, вам валерьяаанка не треебуется! - Леночка отсчитала последнюю капельку и протянула стакан Ирине Сергеевне. Ирина Сергеевна тоже входила в жюри, и в последнем катаклизме пострадала больше других. К счастью, не физически, а только психологически. Теперь Ирина Николаевна, белая как мел, сидела, вцепившись в свой стул двумя руками, и Леночке пришлось потратить некоторые усилия, чтобы хотя бы одну руку бедной женщины отцепить от спасительного сиденья и всунуть в нее стакан. В это же время рабочие наконец стронули декорацию с места, раздался грохот, и Ирина Николаевна задрожала еще сильнее.
- Ай! - сказала Леночка - Чуть было стакаанчик не урониили.
- Леночка, может быть, мне не валерьянки надо, а Вашего взгляда? - Исаков снова попытался завладеть вниманием девушки. - Ваш взгляд способен залечить самые глубокие душевные раны лучше всякой валерианы.
- Нет у вас никаких раан, - оценивающе посмотрела Леночка на доцента, - Вы просто опять приставаать хотиите...
- Я не пристаю, - возмутился Исаков, - я только пытаюсь высказать Вам свое расположение! Но Леночка только плавно махнула рукой на Игоря Сергеевича и уплыла куда-то, наверное, к редактору. Декорацию наконец утащили, а над членами жюри начали колдовать гримеры, пытаясь придать коже Ирине Сергеевны более-менее пристойный цвет да припудрить бликующую в объективы камер лысинку Мулюкова. Ивану Петровичу действительно принесли новый столик, и не прошло еще и пятнадцати минут, как редакторский голос заторопил всех:
- Внимание, собрались, продолжаем. Можно сказать, последний рывок.
Жюри заняло свои места, даже Ирина Петровна мужественно пыталась больше не дрожать.
- Представляем нового участника конкурса, - торжественно пророкотал невидимый редактор, - Ванюшкин Виталий Николаевич, учитель, изобретатель.
Высокий мужчина в клетчатой рубашке и потертых джинсах робко остановился на входе, потом увидел жюри и улыбнулся.
- Проходите, Виталий Николаевич, в центр, встаньте на место, отмеченное звездочкой. Представляем Вам судей конкурса. Исаков Игорь Сергеевич, ученый, инженер, доцент кафедры теории механизмов; Черниченко Ирина Николаевна, юрист, патентовед; Мулюков Иван Петрович, председатель нашей судейской коллегии, редактор журнала "Изобретательство сегодня".
- Иван Петрович! - просто засветился от радости конкурсант. - А я же ваш журнал уже тридцать лет читаю, весь - от корки до корки. Вот честное слово, хлеба себе не куплю, а журнал обязательно. Просто жизни своей без него не представляю! Мулюков застенчиво улыбнулся в ответ и что-то запыхтел себе под нос.
- Ирина Николаевна... Игорь Сергеевич... - мужчина, не прекращая улыбаться, поклонился остальным судьям, - просто как в сказке! Вот так стоять, и чтобы Вы рядом, не верю! А Сергей Степанович?..
- Сергея Степановича нет сегодня, - ответил Мулюков.
- Он взялся машину времени испытывать, в среду должен появиться, - ехидно добавил Исаков.
- Ага... ага... - все так же радостно закивал мужчина.
- Так с чем же Вы с нами пожаловали? С каким изобретением? Я смотрю, у Вас ничего нет, никаких устройств, - перешел к делу Иван Петрович.
Мужчина застенчиво потупил взор, помялся и ответил:
- Так мне особенно ничего и не надо, у меня все с собой...
- Что Вы нам продемонстрируете? - Мулюков попытался произнести это более строгим тоном.
- Видите ли, - совсем смутился мужчина, - как бы это сказать... дело в том, что я умею превращаться в мелхизека.
- В кого? - не понял Исаков.
- Превращаться? - недоуменно переспросил Мулюков.
Начавшая было розоветь Ирина Николаевна опять побледнела.
- Позвольте, - продолжил Иван Петрович, - но если Вы умеете именно превращаться, то какое отношение это имеет к изобретательству? Вам тогда надо идти на конкурс "Народный колдун", или как его там? "Человек-уникум"...
- Нет, - замотал головой изобретатель, - туда надо идти, если что-то можешь сам сделать, так сказать, из себя. Используя энергию своего собственного организма. А я пользуюсь специальным приспособлением, мной созданным. Им любой может воспользоваться. - И что же это за приспособление? - поинтересовался Мулюков.
- Вот, - совсем тихо произнес мужчина, достал из кармана небольшой предмет, подошел к судьям и положил приспособление на столик.
Исаков и Мулюков склонились над приспособлением, а Ирина Николаевна, наоборот, отшатнулась от него и попыталась вжаться в спинку стула. Предмет оказался небольшим цилиндром с торчащей из него ручкой.
- И это все? - несколько разочарованно спросил Исаков.
- Напоминает шарманку. Игрушка такая. У меня была. В детстве, - пояснил Мулюков.
- И как эта штуковина работает? - Исаков повертел приспособление в руках и попытался повернуть ручку.
- Осторожнее! - встрепенулся изобретатель.
Ирина Николаевна тотчас же вцепилась в Исакова, пытаясь помешать ему сделать непоправимое.
- Ничего сложного в использовании нет, но некоторая привычка нужна, - сказал мужчина. - Понимаете, этот концентратор собирает сущностные потоки, которые эманируются в окружающий мир, и позволяет им обрести вещественную форму.
- Эманируются? - не понял Мулюков.
- Я совершенно не умею ничего объяснять, - сокрушенно вздохнул изобретатель. - Просто надо думать, вот я думаю о мелхизеке, а прибор овеществляет мои мысли, и я сам становлюсь мелхизеком. Я могу продемонстрировать.
Ирина Николаевна протянула к господину Ванюшкину, учителю и изобретателю, руки в немой мольбе не проводить необдуманных экспериментов, но было поздно. Мужчина о чем-то задумался, почмокал губами, плавно пару раз прокрутил ручку. Аппарат затренькал, потом раздался хлопок... Юрист и патентовед госпожа Черниченко завизжала, редактор журнала Мулюков отпрянул и схватился за сердце, доцент Исаков снова попытался, не вставая со стула, отпрыгнуть в сторону, но на этот раз у него не получилось, в углу раздался стук упавшего в обморок оператора. На месте изобретателя Ванюшкина стояло мерзкое зеленое чудовище, чем-то напоминающее динозавра, с огромной головой, не менее огромным хвостом и мощными задними лапами. В костлявых передних лапках ужасное создание держало шарманку-концентратор. В студию вбежал охранник, увидел ящера и попятился назад, судорожно пытаясь отыскать кобуру пистолета. Чудовище, увидев в свою очередь охранника, зарычало, продемонстрировало всем два ряда острейших зубов, щелкнуло пастью, но потом, увидев, что охранник все-таки нащупал кобуру, затренькало концентратором - опять что-то хлопнуло, и на место динозавра вернулся господин Ванюшкин. Доставший наконец пистолет сотрудник службы безопасности теперь не знал, что с ним делать, но убирать его не спешил, так и держал в дрожащих руках.
Мулюков достал из внутреннего кармана пиджака пузырек с таблетками, положил одну таблетку под язык и выдохнул:
- Впечатляющая... иллюзия.
Изобретатель замотал головой:
- Что вы! Никаких иллюзий! Все по-настоящему! Абсолютно вещественно!
Исаков поставил на место стул, поправил костюм и с интересом посмотрел на мужчину:
- И вы утверждаете, что подобное... подобный... трюк... может сделать любой?
- Да! Конечно! - обрадовался изобретатель. - Попробуйте! - он протянул Исакову свой прибор.
Ирина Николаевна умоляюще посмотрела на своего коллегу, но Игорь Сергеевич взял аппарат, немножко помедлил и повернул ручку. Концентратор издал свою нехитрую мелодию, вот только на этот раз ничего не произошло. Доцент кафедры теории механизмов остался самим собой.
- И почему у меня ничего не получилось? - спросил Исаков.
- Понимаете, - ответил изобретатель, - Вы, наверное, неправильно представили себе того, в кого Вы хотели превратиться. Как Вы себе его представляли?
- Ну... - протянул Игорь Сергеевич, - зеленый, зубастый, с хвостом...
- Вот видите, - обрадованно заключил Ванюшкин, - а надо сконцентрироваться на глубинной сути объекта, на том, что составляет само его естество.
- И что же составляет естество вашего мелхи...как-его-там?
- Доброта, - убежденно заключил Ванюшкин и даже твердо кивнул головой, чтобы подчеркнуть эту свою убежденность. - Абсолютная доброта! Надо представить себе трепетную нежность ко всякому созданию, тебя окружающему, к малейшей козявочке, к каждой частичке бытия! И тогда у Вас все само собой получится!
Исаков несколько озадаченно повертел цилиндрик, но снова пробовать не стал, видимо, не смог представить нежность к каждой козявочке.
- А в кого еще можно таким способом превратиться? - поднял Игорь Сергеевич глаза на изобретателя.
- По идее в кого угодно, - вздохнул тот, - вот только у меня только в мелхизека получается.
- Это не очень хорошо, - осторожно заметил Мулюков. - А Вы какие-нибудь расчеты делали?
- Нет, - огорченно ответил мужчина, - у меня с расчетами вообще плохо, со школы еще. Я больше так, по интуиции... Я же на самом деле у нас музыку преподаю, на баяне играю. С цифрами мне не дано работать...
- Ну как же Вы так, без расчетов, - наставительно пропыхтел Иван Петрович.
Ванюшкин покраснел и стал внимательно рассматривать свои ботинки.
Мулюков повернулся к своим коллегам судьям и спросил:
- Ну и каков же будет вердикт? Пропускаем ли господина Ванюшкина в следующий тур?
Ирина Николаевна отрицательно завертела головой, причем так решительно, что окончательно растрепала свою прическу. Исаков пожал плечами:
- А почему бы и нет? Достаточно интересный эффект. - Доцент старался выглядеть в глазах публики человеком широких взглядов, который не боится рискнуть и поставить на новое.
- Однако неустойчивый эффект, - назидательно поднял палец Мулюков, - вам ведь так и не удалось его повторить!
- Неустойчивый, - согласился Исаков.
- Так ведь если бы товарищ, то есть господин доцент потренировался немного... - попытался робко возразить изобретатель.
- Это тогда уже нужно какую-то школу медитации открывать, как в китайских монастырях, - Мулюков пресек возражения на корню. - А разве в этом состоит задача изобретательства? Нет, задача изобретательства состоит в том, чтобы каждый человек, даже необученный, мог пользоваться новейшими достижениями науки и техники. Опять-таки - какое народно-хозяйственное значение вы видите у своего прибора?
Изобретатель только тяжело вздохнул.
- В цирке можно отличный номер сделать! - встрял Исаков.
- Да не расстраивайтесь Вы так, - попытался подбодрить огорченного Ванюшкина председатель жюри, - я должен сказать, что мы были очень... - Мулюков посмотрел на Ирину Николаевну, - впечатлены произведенной демонстрацией.
- Правда? - радостно воскликнул мужчина.
- Честное слово! - заверил изобретателя Иван Петрович. - у вас очень интересные идеи, но еще... ммм... недоработанные. Учитесь делать расчеты, продумайте получше применение своего изобретения - и добро пожаловать на следующие конкурсы!
- Спасибо вам огромное, - стал кланяться изобретатель.
- Спасибо Вам, - прокашлявшись, подал свой голос редактор. - Выход слева от Вас.
Продолжая кланяться, изобретатель бочком двинулся к выходу.
- Приборчик свой забыли! - Исаков протянул мужчине концентратор.
- Нет-нет! Это Вам! Я себе еще сделаю! Пользуйтесь на здоровье! - Изобретатель вышел.
Исаков повертел в руках похожий на детскую игрушку аппарат и пожал плечами. Ирина Николаевна судорожно выдохнула, Мулюков вытер с лысины пот, который пробивался, несмотря на все припудривания. В углу завозился, приходя в себя, оператор. - Все в норме? - поинтересовался редакторский голос, - тогда продолжаем. Кто там у нас следующий?
Вошла Леночка, развела руками и протянула:
- А боольше никогоо неет. Все разбежаались. Наверное, подгляадывалии.
- То есть как - никого нет? - удивленно переспросил редакторский голос. Члены жюри замерли, не в силах поверить своему счастью.
- Действительно, - после некоторого молчания сказал голос. - Тогда все. Поздравляю Вас, господа судьи, с окончанием первого тура!
На измученном лице Ирины Николаевны появилась слабая улыбка. Мулюков откинулся на спинку своего стула и победно потряс поднятыми кулаками. Исаков вообще вскочил со стула и попытался изобразить какую-то плясовую, и при этом вовлечь в свой безумный танец еще и Леночку. Леночка мягко отстранилась от Игоря Сергеевича, и вообще смотрела на всю бурную радость судейской коллегии несколько снисходительно, как мамаша смотрит на детей-дошколят.
Голос редактора объявил о планах на следующий тур, после чего Мулюков и госпожа юрист засобирались домой. Студию наводнили рабочие, которые отключали аппаратуру и убирали декорации, точнее, их остатки.
Леночка, как настоящая хозяйка, достала откуда-то лейку и стала поливать цветы, которые художник непонятно зачем использовал в оформлении. Исаков долго смотрел, как она тянется к слишком высоко для ее роста расположенным растениям, потом не выдержал:
- Леночка, хотите, я вам помогу? Почему Вы постоянно избегаете любых контактов со мной, если они не связаны с этим дурацким конкурсом?
- Баабник Вы, Игорь Сергееевич, - не оборачиваясь, ответила Леночка, - пристаеете ко всем деевушкам, а деевушкам это не нраавится.
- Да кто Вам это сказал! - в сердцах бросил Исаков. - Почему Вы не можете себе представить, что Вы действительно мне нравитесь?
Он взял со стола "шарманку" последнего изобретателя и стал машинально вертеть ручку. "Шарманка" жалобно затренькала.
- Вы смотрите на какие-то внешние проявления, и просто не желаете подумать, что за ними может стоять какое-то более реальное чувство. Желание получить от Вас не... не что-то банальное, а просто душевное участие! Как я могу это Вам объяснить? Вот Вы цветы поливаете, а может, цветы эти тоже хотят не просто воды от Вас, но и внимания Вашего, доброго взгляда, да мало ли что! Разве Вы можете представить, что за скромными зелеными листиками тоже может скрываться желание находиться рядом с Вами, не только за воду, которую Вы им даете, но просто за... за дыхание, за Вашу улыбку за... за все! И что именно это желание и является сутью этих листочков, а не их хлорофилл или что там у них в клетках...
В помещении что-то хлопнуло. Леночка обернулась, посмотрела вокруг и недоуменно пожала плечами:
- Ну воот, говориил-говориил - и убежаал. Зачем говориил? - Она посмотрела на место Исакова и вздохнула, - обещаал помоочь, а сам цветоок на своем стууле остаавил. Или это специаально остаавили, такой невзраачненький. Ну ничего, иди сюдаа, я тебя тооже полью.