"Космонавт Левшин", средний грузопассажирский слайдер должен был забрать с Элевсины двух человек, какого-то дипломата и его беременную жену и доставить их на Землю. Вот такое простое задание, никаких тебе волнений с креплением грузов. Конечно, очень редко, когда для транспортировки двух человек нанимают целый слайдер, а не яхту, но почему бы и нет? Тем более что капитана, Виктора Ивановича Иноземцева, просил какой-то его старый знакомый по бурной юности, оплата на счета фирмы, как сообщили из головного офиса, поступила незамедлительно. Пилоту-штурману Андрею Степановичу вообще все равно было, куда лететь, он просто наслаждался очередным полетом и радовался, что еще на пенсию не отправили, бортинженер Кирилл Цагин, наоборот не наигрался со всеми механизмами дальних полетов, он всего пару лет назад закончил училище. Страдала только бортмедик Катя Мурюкина, ходила по кораблю и заламывала руки:
- Зачем? Для чего? Мы что, такси что ли, "эй шеф, меня до Земли"?
На самом деле бортмедик Мурюкина просто боялась, потому что медиком-то она еще толком и не была. Собственно говоря, зачем на среднем слайдере, который в полете больше месяца не проводит, пассажиров перевозит крайне редко, да и полного комплекта медоборудования не имеет, медик - знал только Официальный Космический Регистр Российской Федерации. Однако врач полагался по штату. Екатерина полноценным врачом еще стать не успела, всего четыре курса закончила, и вот после защиты бакалавриата отправилась на положенную практику. И подработать можно, и на Галактику посмотреть.
- Вот скажи, почему бы ей не полететь регулярным рейсом, - тормознула Катенька в очередной раз пробегавшего мимо Кирилла. - Трансгалактиком, или Роскосмофлотом? Все тебе удобства, полный штат медперсонала, включая психиатра и зубного техника. Подумаешь, лететь три месяца вместо одного. Нет, надо чартер нанять! Что я с ней делать буду?
Кирюха хихикнул:
- Ты же все предыдущее время ныла, что мечтаешь о своем пациенте, а мы ничем не болеем, такие гады и сволочи? Вот тебе и пациент! Как говорила моя мама-акушерка с сорокалетним стажем, беременность не болезнь! Поддержишь женщину в тяжелый момент, вдохнешь в нее новые силы. Разделишь радость, одним словом! Знаешь, какие в это время женщины неуравновешенные? Какой у нее срок-то?
- Я-то откуда знаю! - окрысилась Катенька. - Кэп толком ничего не сказал. Если что случится, у меня же кроме УЗИ да допотопного рентгена и нет ничего, да и рентген же нель... Ой! - Схватилась она за голову - Ее же наверняка тошнить будет!!!
Кирилл фыркнул, махнул рукой и отправился разблокировать переходный отсек.
Оказалось, что Катенька ошиблась. Наталья Александровна ("Просто Наташа, пожалуйста, и я вас Катей буду звать, можно?") беременность переносила на удивление легко и совершенно не считала себя пациентом. Более того, выяснилось, что у Натальи (Наташей почему-то звать все-таки не получалось) самой было медицинское образование, вот, правда, работать по специальности не пришлось. Потом сразу же был Дальний Орлеан, потом что-то еще, потом еще. Последние два года Элевсина, и вот, наконец, в тридцать два года, честное слово, она не ожидала. А сейчас муж волнуется, а на Земле бабушки ждут, торопят, и пока выдался кратковременный отпуск. Успокоившись, Катя загорелась идеей проверить диагностические аппараты в медотсеке, и Наталья ей покорилась
Пока дамы разбирались в показаниях медприборов и читали заново медицинские базы данных, сам дипломат умудрился достать весь остальной экипаж слайдера. Вот Константина Константиновича ни у кого даже мысли не возникало обозвать Костей. Лет на десять старше жены, высокий, с великолепной осанкой и хищными вкрадчивыми движениями. Неудовольствие он выражал приподниманием левой брови, а удовольствие Ко-Ко, как его прозвал балагур Цагин, просто не выражал. Никак. Потому что ничто не могло доставить дипломату этого удовольствия. И вообще он бы ни за что не выбрал "Космонавта Левшина", но он очень волнуется за жену, а на Элевсине вес на целых пять процентов больше земного, вы представляете! Да, за параметрами гравитации надо очень тщательно следить, очень тщательно! И не только за гравитацией! Кэп понял, что при такой слежке они могут просто не выйти в гипер, позвал дипломата в свой кубрик и два часа объяснял, что они сделают все возможное и есть расписание, по которому пассажиры обязаны и т. д. Как ни странно, но Ко-Ко воспринял полетную субординацию как должное и немного умерил свой пыл. Разве что еще раз прошелся по кораблю и сунул свой нос в каждую щель.
Первый раз слайдер вывалился в обычное пространство уже на третьи сутки гипера. Наталья почувствовала этот своеобразный вздох расправляющегося после сверхкривизны корабля и удивленно посмотрела на Катеньку. Та только пожала плечами:
- Бывает. Я четыре месяца летаю, так уже третий раз такое. У нас дублирования гиперпространственного двигательного контура нет, так при малейших возмущениях метрик на автомате вываливаемся. Защита такая. Часа через три перестартуем.
Наталья кивнула и успокоилась, но Константин Константинович сразу же отправился прояснять ситуацию к кэпу. Капитан долго не распространялся, выразился кратко, емко и в духе, что все под контролем.
Через три часа новый старт не случился. Более того, возвращаясь из медотсека в свою каюту, Катенька столкнулась с Цагиным в легком скафандре. Кирюха дернул остолбеневшего медработника за хвостик и заявил, что он просто должен проверить Коридор. Так в команде называли сквозной канал по оси корабля, в котором стояли двигатели и происходило основное пространственное преобразование.
Впрочем, еще часов через шесть корабль все-таки нырнул в гиперпространство. Но вот когда через пять дней он еще раз вернулся в обычный мир, даже до легкомысленной Катеньки дошло, что что-то не в порядке.
Константин Константинович же сразу пошел в капитанскую рубку.
- Все-таки есть проблемы?
- Да, - не стал отпираться Иноземцев. - Впрочем, ничего страшного нам не угрожает.
- Вам явно хотелось добавить "пока" - усмехнулся дипломат. - Пока не угрожает. Но я так понимаю, что в любом случае полет будет продолжаться дольше обычного?
Капитан кивнул.
- Тогда мне надо будет дать шифрованную гиперграмму в Москву. Надеюсь, это возможно?
- Нет, - сказал капитан. Увидел вытаращенные глаза Ко-Ко и пояснил. - Гиперсвязь вышла из строя. Это и стало причиной первого выхода в стандартную метрику.
- А что стало причиной второго выхода в, как вы выразились, стандартную метрику?
- У нас проблемы с динамической защитой, - вздохнул капитан. - Вы представляете устройство гиперкорабля? По главной оси корабля проходит специальный ход, именно в нем и происходит основное преобразование пространства. Мы зовем ход Коридором, чаще его называют пищеводом. Фактически тут из пространства вьется веревка, по которой корабль и протаскивается через формируемую кротовую нору. Чтобы сохранить внутри корабля привычное количество измерений, Коридор, впрочем, как и наружная обшивка корабля, защищен специальным слоем. Слой аннигилирует под действием искривлений, но как бы сводит все пространственные вихри на нет, позволяя нам нормально жить внутри корабля.
- И что? Динамическая защита вся выгорела?
Иноземцев покачал головой:
- Скорее наоборот, - увидев недоумение собеседника, пояснил: - Динамическая защита построена по принципу человеческой кожи, из псевдоклеток. Она восстанавливается. При истощении слоя генерируются новые участки, причем только в местах истощения, что позволяет экономить дефицитный материал. Так вот у нас генерация в некоторых местах происходит быстрее, чем защита истаивает под действием искривления пространства. Канал гиперсвязи ничем от главного Коридора не отличается. Только он очень тонкий и искривления там сильнее. Так вот он просто полностью зарос. И прочистить его в полетных условиях нет никакой возможности. Главный ход целиком не зарастет, он широкий, но геометрия изменяется, падает скорость в гиперпространстве, просчитать метрику становится слишком тяжело. Мы можем оказаться в итоге совсем не там, где намеревались оказаться. Кроме того, очень уж вырос расход компонентов защиты.
- А просто счистить наросты?
- Мы пробовали. Не помогло. Константин Константинович, в таких условиях нам лучше всего вернуться назад на Элевсину.
Дипломат некоторое время помолчал, потом резко сменил тон и тихо спросил:
- Виктор Иванович, кто с вами связывался от министерства?
- Феклистов.
- Именно. И он рекомендовал мне вас. Вы же представляете, какие направления курирует Феклистов?
Иноземцев внимательно посмотрел на дипломата. Потом кивнул.
- Так вот один раз мне удалось сыграть на опережение. Они просто не успели меня задержать, - дипломат усмехнулся. - Второй раз такой трюк не пройдет. На Элевсине останемся не только мы с Натальей, но и вы со всем экипажем. И я уверяю, Димарх найдет вполне благородную причину.
- Что же вы такое везете?
- Некоторые знания, уважаемый капитан.
Иноземцев задумался.
- Гиперпространственное оружие? Но об этом уже давно болтает вся пресса.
- Одно дело болтать, а другое - знать, что и где искать. Ах, если бы человечество вышло в дальний космос уже единым и с прекрасными моральными принципами, но увы, гипердвигатели изобрели раньше, и вся "прелесть" дипломатической игры земных государств продолжилась в Галактике. Я прекрасно понимаю, что капитан вы, и что дипломатия Российской Федерации не обладает должным авторитетом в среде космолетчиков, но...
На вечер того же дня (конечно, как таковых вечеров не было, но распорядок дня на любом корабле выполнялся очень строго) было назначено общее собрание всех членов экипажа и пассажиров.
- И что? - спросила Катя. - Мы теперь станем вечными странниками космоса?
- Катюша, - томно вздохнул Кирилл, - неужели ты не рада перспективе провести со мной остаток своей жизни?
- Отставить бортинженер! - нахмурился Иноземцев. - Вопрос-то серьезный. Решения принимать буду я, но высказаться должны все. Назад на Элевсину мы не пойдем. Если потеряем возможность движения в гиперпространстве - пошлем обычное радиосообщение.
- Сколько там световых лет до Земли? Сотня? - буркнула Катенька.
- Да будет вам, душенька, мы пошлем сигнал к ближайшему маяку, года три максимум, регенерация воздуха и продуктов у нас независимая, будем в шахматы играть, вы ребеночка примете, а там и помощь придет! - замахал руками Степаныч.
- Трассу немного изменим, так чтобы она шла в основном по маякам, - сказал кэп.
- Российским? - спросил дипломат
- Российских в этом секторе почти нет, только парочка.
Константин Константинович помрачнел.
- Вот такая напасть, ребятки, - развел руками Степаныч.
- Вот как раз по поводу напасти. У кого какие будут предложения? - кэп оглядел собравшихся.
- А что это такое? Вирус? - поинтересовался дипломат
- Хрен его знает, может и вирус, - буркнул Цагин, - а может, какие-то проблемы с датчиками кривизны пространства. Стенды нужны полноценные, заводские. Но даже если и найдешь, как ты весь этот процессорный песок, что идет на пседвоклетки, перекодируешь?
- Почитай четвертый десяток по галактике мотаюсь, с самого возникновения динамической защиты, но о таких случаях не слышал, - почесал свой седой хохолок Степаныч. - И будете смяеться, но динамику-то как раз после случая с Левшиным ввели, после того, как он станцию вытащил, а сам погиб.
Повисло тяжелое молчание.
- Прошу прощения, - раздался голос Натальи Александровны. - Конечно, я никогда не работала врачом, но у меня медицинское образование, причем медика-исследователя по фундаментальной медицине. Не фыркай, Катя, я знаю, что практикующие врачи над нами посмеиваются. Но медикам уже приходилось сталкиваться с совершенно неизвестными заболеваниями. И они научились как-то выкручиваться. Системы современного корабля чрезвычайно усложнились. В каком-то смысле корабль еще не полноценный, но уже организм. А, значит, можно пользоваться врачебными наработками.
- И чем нам могут помочь аналогии? - буркнула Катенька.
- Поставить диагноз, - посмотрела на нее Наталья. - А там, глядишь, совместно и лечение найдем. Ты же мечтала о пациентах? Так вот считай, что "Космонавт Левшин" твой первый пациент.
- Вы возьмете стетоскоп и начнете прослушивать корабль? - хмыкнул Цагин. - А потом попросите показать горлышко?
- Горлышко не горлышко, но аналогия динамической защиты с кожей человека, а точнее, со слизистыми оболочками явно просматривается. Чем ваш Коридор не пищевод? Я правильно понимаю, что ДЗ образовывается с помощью псевдоклеток? И что есть некий базовый слой клеток, который и производит при необходимости внешние защитные слои? Внешние слои уже не могут делиться дальше, но они поддерживают свое существование? При этом псевдоклетки этих слоев достаточно специализированы, так как необходимо доставлять строительный материал и энергию к местам воздействия искривленного пространства?
- Не совсем так, милая, - поправил Наталью Степаныч, - делиться внешние слои все-таки могут, но ограниченное количество раз, и не могут менять специализацию.
- Замечательно, - Наталья кивнула. - Мне кажется, вы должны были обнаружить, что не только базовые, но и внешние псевдоклетки способны делиться бесконечное количество раз. Впрочем, до этого легко догадаться, раз количество слоев растет. Но я думаю также, что новые псевдоклетки атипичны. То есть очень трудно понять их специализацию. При этом новые слои все-таки активно обеспечены энергией и строительным материалом. Они же растут! И еще я могу поспорить, что и базовые клетки тоже претерпели те же изменения.
Степаныч и Кирюха переглянулись и развели руками:
- Здорово! И что это значит?
- Судите сами, иммортализация, атипия клеток. Прорастание в новые слои клеток, снабжающих энергией, аналог васкуляризации, то есть прорастания кровеносных сосудов в организме. И все вместе это говорит, что у нашего корабля...
- Ой! - схватилась за голову Катенька. - У "Космонавта Левшина" рак главного хода.
- Точнее, защитной оболочки главного хода, - подтвердила Наталья.
- Это все замечательно, но что это нам дает? - спросил капитан. - Для устранения неисправности надо знать ее причину. Что делать с вашим диагнозом? Причину он нам не раскроет.
- Для лечения болезни тоже желательно знать причину, - нахмурилась Наталья. - Но если мы ее не знаем? Врачи тоже долго не знали реальных причин болезней, но все равно пытались лечить. По мере своего понимания. Потому что альтернатива какая? Оставить больных умирать? У нас же тоже выхода особого нет, терять время на ожидание помощи мы не хотим. Значит, надо пытаться что-то сделать. Хотя бы используя аналогии.
- Нашему кораблю пропишут курс иммунотерапии, дендритин, или что там за средство прописывают для натаскивания иммунного ответа? - мрачно поехидничал Цагин.
- Да, иммунотерапия, - мягко сказала Наталья, - именно она позволяет победить рак почти на всех стадиях. В устройстве динамической защитной оболочки предусмотрено уничтожение клеток, если - она на мгновение запнулась, пытаясь найти лучшую формулировку, - если клетки получаются неправильными?
Иноземцев помотал головой.
- Так я же говорил, - развел руками Степаныч, - сколько летаю, никогда про такие болезни у кораблей не слышал. И никакого аналога иммунитета нет. Частично управление заложено в ядерных процессорах, координируются действия секторными процессорами, которые следят за общей обстановкой в главном ходе. И даже главный мозг корабля в это почти не вмешивается. Да и зачем уничтожать плохие клетки? Они должны испариться и стабилизировать метрику, а правильная клетка или неправильная испаряется - значения не имеет.
- И как же теперь? - расстроилась Катя.
- Жаль, - вздохнула Наталья, - но ничего страшного. С раком боролись и до иммунтерапии. Химиотерапия, облучение, хирургическое удаление опухоли.
- Химиотерапия для космического корабля - это смешно, - буркнул Цагин. - А опухоль уже удаляли!
И тут Катенька хлопнула себя по лбу:
- А как удаляли? У нас был курс онкологии, так нам там про абластику все уши прожужжали!
- Про что?
Несмотря на всю странность предложенного подхода, идея постепенно захватила всех членов экипажа. Абластикой назывались методы, препятствующие попаданию опухолевых клеток. Опухоль старались удалять одним куском, не рассекая ее, меняли перчатки и инструменты. А Цагин, естественно, просто сбрил образовавшиеся наросты обычным ножом. Разве что собрал потом для исследования. Теперь Степаныч с Кирюхой занялись изготовлением чехлов перчаток. Сначала для операции хотели использовать лазерный скальпель из медотсека, но он оказался все-таки слишком слабым. Тут Цагин вспомнил про плазменный резак и сразу же все стали давать советы, как его использовать. Кроме того кто-то предложил закрыть на время операции окружающую здоровую оболочку (то есть ту, где наростов не было) жаропрочной тканью. А тут еще Константин Константинович снисходительно напомнил про пылесос.
Увы, разобраться с тем, что же за вирус поразил корабль, ни у Цагина, ни у капитана, вспомнившего свои программистские навыки, не получилось. Всем было понятно, что гарантированно избавиться от напасти можно только полностью заменив всю динамическую защиту. Это было невозможно, но, к счастью, количество наростов было незначительным, а ставить небольшие заплатки, специально вырастив "корабельную кожу" экипаж все-таки мог. Узнав о заплатках, Наталья потребовала, чтобы опухоли (все уже стали называть наросты опухолями) удалялись вместе с несколькими сантиметрами кажущейся здоровой окружающей оболочкой. Там тоже могли оказаться микрометастазы.
А за обедом Катя рассказывала о TNM классификации злокачественных опухолей.
- Конечно, она уже устарела, - важно говорила Катя, - но мы сейчас находимся как раз на уровне онкологии начала XXI века, когда эта система была принята. T - это размер опухоли и степень ее врастания в ткани, N - это лимфатические узлы, M - это метастазы. Метастазов в другие органы у "Космонавта Левшина" пока нет...
- А где у корабля лимфоузлы? - спросил Цагин.
- Так ведь любая аналогия ограничена! - вмешалась Наталья. - Просто тут она не действует, нет у корабля лимфоузлов.
- В общем, прогноз у нас весьма благоприятный! - резюмировала Катенька.
- Жаль только, что аналог химиотерапии не нашли, - вздохнула Наталья. - Все-таки такой курс после операции не помешал бы.
Они смогли пройти по гиперу целых десять дней. До пятого дня вообще все было хорошо, как-то даже неправдоподобно хорошо. Катенька сжимала кулачки и приставала к Цагину: "Ну как, Кир, ну, скажи, как?" Кирюха делал таинственный вид и вместо ответа пытался заигрывать с девушкой. Но с шестого дня Цагин прекратил шутить, Степаныч снова стал постоянно дергать себя за хохолок, а капитан заперся в рубке и не показывался на люди. Желчный дипломат пытался к кому-нибудь придираться, но от него отмахивались, и в конце концов скис и он. На восьмой день надежда еще теплилась, на девятый исчезла, а на десятый автоматика снова выбросила "Космонавта Левшина" в реал. Ужин прошел мрачно.
- Теперь-то мы точно на Элевсину не вернемся, - мрачно сказал Цагин, глядя на Ко-Ко, - ушли слишком далеко, из их сектора уже три дня как вышли.
- Так и хорошо, - не понял мрачности Константин Константинович, - повторим операцию еще раз, может быть два или три, и мы на Земле. Да, не так быстро как хотелось бы, но задержка даже на неделю - не так уж и страшна.
Экипаж вздыхал, Иноземцев вообще ничего не ответил, поужинал и ушел в рубку.
- Причину надо искать, - не обращаясь ни к кому, возвестил Цагин, - а не аналогии.
Катенька вспыхнула, но Наталья дернула ее за рукав.
- У нас врачебная этика, - гордо ответила девушка, - а то бы я тебе такие аналогии нашла! И ты же сам говорил, что все равно все процессоры псевдоклеток не перепрограммируешь?
Операцию повторили. Кирилл возился в главном ходе часа четыре. Капитан и штурман давали ему указания. Потом Цагин вернулся, капитан покачал головой и сказал:
- Ладно, попробуем.
Пробы не хватило даже на два дня.
В тишине очередного ужина в реале Наталья тихо сказала:
- Рецидив, это всегда страшно. Не хмыкайте, Кирилл, да, я опять про аналогии. Только теперь про аналогии в психологии. Только мы получили надежду - и вот на тебе! Все заново! И руки опускаются, да? Отчаяние, да? Но нельзя же отчаиваться!
Цагин хотел ответить что-то едкое, но капитан остановил его:
- Мы не можем удалять опухоли бесконечно, их уже очень много, почти по всему главному ходу. И растут они очень быстро.
- Значит, нам все-таки надо найти аналог химиотерапии. - Цагин снова что-то буркнул, но Наталья не обратила внимания. - Или лучевой терапии. Задача в чем? Нам надо найти метод, который позволит удалять пораженные клетки и оставлять здоровые.
- Так, душенька, если бы мы могли быстро и эффективно отделять одни от других, так сказать, ангцев от козлищ, так и аналогии бы никакие не понадобились, - развел руками Степаныч.
- А нам не нужна стопроцентная эффективность. Век назад терапия применялась, если погибало девяносто процентов зараженных клеток, но не более пяти процентов здоровых. Нам надо каким-то образом стерилизовать больные клетки динамической защиты, чтобы они не смогли делиться. Как это сделать, какие аналогии? Не обязательно прямые, может, вы что-то программным путем сможете сделать? Послать команду?
- Какую команду, - разозлился Кирюха, - вам же сказали, что если бы мы знали... - и махнул рукой.
- Так, милая, тут и аналогии не нужны. Радиация, она и есть радиация. Псевдоклетка тоже от радиации станет уже не клеткой, а простой тушкой. Вот только любая псевдоклетка, хоть больная, хоть здоровая.
- Подожди Степаныч, - задумался капитан. - Но делиться-то она уже не сможет. Процессор-то у нее полетит? Полетит. А нам и надо, чтобы он не смог делиться.
- Но здоровые...
- А что здоровые? Здоровым тоже не обязательно делиться. Для защиты от пространственных вихрей важно именно наличие материи нужной массы. Так что в защите мы как раз не проиграем. Главное, чтобы базовый слой не был затронут. Подобрать мощность... Идея?
Степаныч задумался.
- Может, и идея, - буркнул Цагин, - но мощность чего мы будем подбирать? Топливо из реактора выгрузим?
Опять повисла тишина.
- А рентгеновский аппарат из медотсека не подойдет? - пискнула Катя.
Аппарат подошел. К счастью, несмотря на вечное бурчание Катеньки, это был не такой уж и старый аппарат. Человека не требовалось помещать внутрь аппарата для получения снимка. Собственно, сам источник излучения можно было подвести на специальной штанге к нужному участку тела пациента. Мощность излучения регулировалась. От штанги удалось избавиться, аппарат подтащить поближе к входному люку, хотя для этого пришлось выключить гравитацию. Все вспомнили, что Ко-Ко обещал следить за постоянством гравитации, но тот только вздохнул, и даже, после благословения Натальи Александровны, принял участие в перетаскивании. Снова провели операцию на динзащите, естественно, тщательно соблюдая абластику. "Эх, скоро я экзамен по онкологии сдавать смогу без подготовки!" - восклицал снова повеселевший Кирилл. - "Все ваши термины уже выучил!". Потом занялись лучевой терапией. Цагин изображал из себя крутого космодесантника, вооруженного базукой-бластером, Катенька фыркала, в общем, все повеселели.
Наконец, капитан решил, что обработка проведена, и они полетели дальше.
Плохо полетели. Уже на третий день появились признаки возвращения всех проблем.
- Растет, заразушка, - вздыхал Савельич.
- Растет, - соглашался капитан, - но пока медленно растет.
И они летели дальше. Все-таки летели, пусть и медленнее. А потом все изменилось. Псевдоклетки в одном из секторов перестали регенерировать совсем. И корабль снова тут же вышел из гипера, потому что теперь пространственные вихри грозили прогрызть дыру в беззащитной обшивке.
- Не, - покачал головой Степаныч. - Он же не физически сгорел, он просто перестал выдавать команды на координацию. Так что процессоры на других участках тоже скоро полетят. А на замену у нас только два.
- Лимфоузел, - сказал Цагин. Поймал удивленные взгляды остальных и продолжил. - Помните, Катенька рассказывала о TNM - классификации. N - это есть или нет поражения лимфоузлов. Так вот аналогия лимфоузла для корабля - это локальный процессор. А потом пойдут метастазы в центральный...
Все замолчали.
- И какой у нас теперь прогноз? - спросил Цагин.
- Но мы же не будем отчаиваться? Мы же совершенно точно не будем отчаиваться? - всхлипнула Катенька. - Или... в хоспис?
- Так! - гаркнул дипломат. - Это все замечательно, но, по-моему, мы заигрались в медицину! Забыли, что "Космонавт Левшин" не живой человек, а космический корабль, железяка!
Катенька бросила на дипломата ненавидящий взгляд.
- И главная задача, - Ко-Ко не обратил на Катеньку никакого внимания, - не спасать эту железяку, а добраться самим до места назначения. И желательно не через десять лет.
- Константин Константинович прав, - сказал Иноземцев. - Благодаря аналогиям мы проделали большую часть пути, но сейчас нам надо просто долететь.
- До Земли не дотянем, - вздохнул Степаныч.
- Не дотянем, - согласился капитан. - Пойдем к маяку у блуждающей планеты. Маяк наш, - предупредил он вопрос дипломата. - Постараемся выпрыгнуть из гипера максимально близко к нему, тут всего четыре световых. Потом будем идти на маневровых. Динамическую защиту в Главном Ходовом Коридоре отключаем, переводим на прямой впрыск силикатной смеси.
- Это же сколько ее уйдет! - ахнул Кирилл.
- До маяка хватит. Включать не стоит, потому что действительно и главный управляющий процессор может оказаться завирусован. Особо страшного ничего нет, переключимся на резервный, но в гипере это будет сделать проблематично. На всякий случай всем занять места в спасательных ботах. Случись что с кораблем, их выкинет в реальное пространство автоматически, сигнал тоже пойдет автоматически, так что доживете до помощи, разве что потеснее будет.
Кэп оглядел окружающих:
- А паниковать не стоит. Космонавт Левшин, человек-космонат Александр Левшин, сам погиб, но всех людей с базы спас. Так что у нашего корабля хорошая карма, - он усмехнулся. - Не подведет!
"Космонавт Левшин" - космический корабль тоже не подвел. Вынырнул из гиперпространства в расчетных шести часах маневрирования от маяка, после чего главный процессор все-таки отключился. Экипажу и пассажирам пришлось пережить несколько минут неприятного ожидания, пока включались резервные системы. А потом еще пару дней, до того момента, когда из гипера вынырнули сначала линкор космического флота, а потом и космический буксир.
- Ох, какая махина, - ахнул Степаныч.
- Быстро отреагировали, - заметил капитан.
- Мы уже десять дней как должны были прилететь, - сказал Константин Константинович, - что же вы считаете, что на Земле не просчитывают возможные варианты? Скоро здесь будет очень много народу, хм, в штатских скафандрах. И, уж извините, вам тоже вопросы разные задавать будут.
Иноземцев кивнул.
- Катя, да что вы убиваетесь? - неожиданно заметил девушку дипломат. - Надо не по железяке убиваться, а радоваться, что долетели!
- Как вы с ним живете? - прошипела Катенька на ухо его жене.
Наталья улыбнулась и обняла ее за плечи:
- Живем потихоньку! А на "Космонавте Левшине" вы еще полетаете. Лучше подумайте, что мы действительно первопроходцами стали. Все столько спорили об искусственном интеллекте, надеялись, боялись... А оказалось, что и без искусственного интеллекта системы корабля усложнятся настолько, что их поломки будут напоминать человеческие болезни. Так, глядишь, и техническое образование придется сращивать с медицинским. Потому что теперь наверняка придумают какой-то аналог иммунологической защиты.
- Ага, - хихикнул Цагин, - и корабли начнут болеть СПИДом. И полвека будут искать лекарство от корабельного СПИДа. Или сколько там от человеческого искали?
Наталья рассмеялась:
- Начнут - вылечим и СПИД! И гораздо быстрее чем человеческий, потому что опыт есть. Самое интересное, что однофамилец космонавта Лев Львович Левшин был основателем и первым директором Института для лечения опухолей при Московской Университете. Бывают же такие совпадения!
- Есть стыковка! - сказал капитан и откинулся в кресле. - Вот и все. Похоже, что прилетели, рейс окончен. Всем спасибо, что воспользовались услугами нашей компании.