- Да подарки тебе приготовила. Прикидываю, успеют ли на директном Меркурии дойти. Обычно дней 10-12 хватает, но вдруг уже будет праздничный ажиотаж на почте.
- Не успеют.
- Думаешь?
- Уверен. Лично вручишь.
- Эээ... Так я никуда не еду на НГ.
- Я еду.
- Куда?
- К тебе в гости.
Пауза.
- Афигеть.
Пауза.
- Ты серьёзно?
- Абсолютно.
Вот это, блин, новость.
Наверное, уже тогда стоило догадаться, что он умеет удивлять.
Я успела приготовить запас еды на праздники, когда раздался телефонный звонок.
- Алло.
- Ты дома?
- Да. Ты когда приезжаешь?
- Сегодня.
- Оу!
- Откроешь?
- Что? Ты эээ...
- За дверью.
Открываю, прижимая телефон к уху. Стоит. Улыбается.
- Привет!
- Привет... Входи.
Отступаю вглубь, впуская его внутрь. Пока он роняет на пол сумку и расстёгивает куртку, протискиваюсь, чтобы задвинуть щеколду. На мне то самое красное платье с наших он-лайн встреч, а под ним только хвост, который не видно снаружи. То есть, вроде бы не видно, я не проверяла.
Он поворачивает корпус параллельно моему движению и провожает взглядом. Стоит запереть дверь, как я оказываюсь в плену его рук, наши лица разделяет пара сантиметров.
- Ты этого боялась?
- Я боялась, что это случится ещё нескоро.
И целую его. Точнее, успеваю потянуться навстречу, на полпути встречая его губы своими. Прижимаюсь сразу всем телом, пока его язык проникает в мой рот, а руки путешествуют по телу. Мои уже пробрались под футболку и поглаживают тёплую сильную спину, когда он нащупывает хвост под платьем и легонько его тянет. Я плавлюсь и со стоном выгибаюсь сильнее.
Бретель платья, наконец, сползает, обнажая грудь, и горячие губы медленно принимаются спускаться по шее вниз, к цели. Я приподнимаю ногу, помогая задрать подол длинного платья, и закидываю на его бедро. Сзади стена, на которую я облокотилась, чтобы не упасть.
Очень хочется раздеть его, но думать об этом некогда - слишком приятны движения его языка, пальцев и... Вот он уже во мне, поддерживая под ягодицы и спину. Я крепко вцепилась в него руками и ногами, стараясь одновременно удержаться, расслабиться и не мешать движению. Его язык движется в моём рту в такт бёдрам, и я едва успеваю отметить, как кстати и остро чувствуется хвост, когда приходит оргазм, который я выдыхаю всем телом в его жаркие губы.
Стоит чуть уняться дрожи, он тихонько спрашивает:
- Которая комната - твоя?
- Прямо. Налево. Направо, в приоткрытую дверь.
Она захлопывается с тихим лязгом, и всё ещё висящую клещом меня аккуратно опускают на кровать.
- Продолжим?
Вместо ответа срываю футболку с толстовкой, избавляюсь от платья, пока он снимает штаны, и мягко роняю его на себя. Судя по тому, что он снова во мне - удачно так роняю. Однако, он хитрит - в движении, пока я мало думаю и много чувствую, - поднимает мою ногу, перекидывает на другую сторону и переворачивает на живот, в мою самую оргазмичную позу.
Однако, думать, как он догадался, некогда - волна уже поднимается и сносит всё на своём пути раз, другой, третий... А он прикусывает то кожу вдоль позвоночника, то плечо, то ухо, водит пальцем по губам, проникая в рот, прижимает тихонько клитор, пощипывает сосок, массирует грудь, живот...
Меня больше нет, лишь единая, чувствительная до предела, струна, на которой умело играет Мастер. Прежде чем распасться в последний раз на миллиарды маленьких себя, каким-то немыслимым интуитивным усилием сжимаю внутренние мышцы, отчего он, кажется, взрывается тоже, и мы вместе летим в эту сияющую искрящуюся бездну.
Прихожу в себя лежащей на его груди. Одна рука поперёк, вторая - вдоль тела в капкане его руки. Ноги переплелись, не разберёшь - где чья. Чей-то желудок выдаёт жалобную трель. Спрашиваю:
- Это твой?
- Мой.
- Душ и кормить?
- Да, надо бы.
Пытаюсь подняться, ноги собираются с трудом. Ищу взглядом платье - нет. Ай, чёрт с ним. Аккуратно, чтобы не расплескать счастье, которым полна до краёв, поднимаюсь с кровати и иду к шкафу за полотенцем. Он, кажется, ушел в прихожую за сумкой.
В ванной все при деле - я вожу мочалкой, он млеет. Идиллия. А кое-кто, видимо, не такой уж и голодный, судя по тому, как недвусмысленно завёлся сам и взялся за меня. Хорошо, что водоснабжение центральное, горячая вода продолжает литься, пока не закроешь кран. Хотя нам и так горячо, и так, и так, ааа...
Наконец, добираемся до кухни. Там довольно прохладно, несмотря на целый день моих кулинарных упражнений, а мебель недостаточно чистая, чтобы садиться голой попой, поэтому приходится одеться. Пока умиляюсь его аппетиту, успеваю перекусить сама.
- Транзит будем смотреть?
- Конечно!
- Хм... Такое ощущение, что ты всё заранее просчитал...
- Может быть, может быть, - подмигивает он, улыбаясь.
Транзит, конечно, весёлый, и все наши игры там черным по белому, что в моей, что в его карте.
- Кстати, - Вспоминаю я. Раз уж до этого дошло, смотри.
Открываю файлик, напечатанный почти месяц назад. Очень хочется видеть выражение его лица, но я сажусь сзади, обнимаю его со спины и заглядываю через плечо, заодно наслаждаясь успокаивающим запахом Мужчины.
Он дочитывает до последнего абзаца с датой и временем, шевелит колёсиком мышки, перелистывая страницы документа туда-сюда. Я не выдерживаю.
- Не знаю, увидела я это, выдумала или создала. Но получается вот как-то так.
Он, наконец, разворачивается на кровати, лицом ко мне, смотрит внимательно в глаза, целует, словно впервые. Словно не было этого дикого жаркого танца изголодавшихся тел. Словно у нас впереди вечность, поэтому можно позволить себе никуда не торопиться. Нежно и трепетно, крыльями бабочки, касаться друг друга, исследовать постепенно в сгущающихся сумерках, ловить особенно глубокие стоны, запоминая, что помогло их рождению. Скользить сквозь время, пространство и тело, принимая и отдавая всё, без остатка, без надежды на возвращение, но восполняясь с лихвой.
Наверное, обычное человеческое тело не способно выдержать подобное. Но мы и не были больше обычными людьми.