Запалов Георгий Йосикович. Ворона

Пресвятая Богородица! Смиренно молю Тебя, ниспошли мне, в мучениях лютым недугом, милость и благодатную помощь. Твою и избавь меня, о всемилосердная Матерь Божия, от этого страшного недуга, терзающего плоть мою и испепеляющего душу мою. Аминь.

Ворона.

- Ну, где же ты, подружка? Уже стемнеет скоро, а тебя все нет. Ты всегда прилетала в одно и то же время и в любую погоду. Почему же сегодня все не так? Может, случилось что-то с тобой, а я тут жду тебя. Скоро закончится зима и снова будет тепло. Весна, это моё любимое время года. Увижу ли я, доживу ли? Всё идет к тому, что нет. Знаешь, подружка, а я ведь загадала, что умру в тот день, когда не увижу тебя. Грустно, но может быть сегодня именно такой день? Если тебя нет, значит, все для меня закончилось. Ну и хорошо, в конце концов, хватит мучить себя и других. Вот прямо сейчас досчитаю до ста, открою шкаф, достану аптечку и поставлю большую и жирную точку в этой скучной и однообразной мыльной опере под названием "Моя непутёвая жизнь".

Она прислонилась лбом к холодному оконному стеклу и посмотрела вниз. Люди спешили с работы домой, дворник прокладывал лопатой дорожки в снегу, все было как прежде. С высоты пятого этажа, все это, вдруг показалось ей бесполезной суетой маленьких людей, которым не было никакого дела до неё и всего что с ней связано. Она медленно нарисовала пальцем, на запотевшем от ее горячего дыхания стекле, сердечко пробитое стрелой и нервно стерла свой рисунок дрожащей рукой.

- Интересно, сколько нужно выпить этих таблеток, чтобы уйти? Наверное, пары пачек будет достаточно. Хорошая смерть. Заснуть и не проснуться. Ничего не болит, никому не мешаешь жить. Сын рассказывал, что в юности у него был друг, который работал санитаром в морге. Так вот однажды, когда у него было ночное дежурство, сын с приятелем пришли к нему в гости. И представляешь, этот мерзавец, приволок музыкальные инструменты, и рассаживал покойников, словно музыкантов духового оркестра. Не знаю, что его забавляло в этом гадком и кощунственном занятии, но сын тогда прибежал домой в шоке и мне все рассказал. Я представила эту жуткую картину и сказала ему, что не хотелось бы после своей смерти сидеть в морге с саксофоном. Мы с ним тогда еще посмеялись над этим. Теперь же смерть так близко, что мне не до смеха. Что-то я ударилась в воспоминания. Хватит скучных и жалостливых рассуждений, начинаю считать.

Она отошла от окна, намеренно громко шаркая ногами, на которых болтались старенькие, затертые тапочки, явно большего размера. Долгие месяцы одинокого существования отложили неизгладимый отпечаток на её характер и манеры поведения. Ей было известно наверняка, что соседи слышат, как она ходит по квартире, передвигает предметы или что-то роняет на пол. Это придавало ей дополнительной уверенности в себе. Пусть знают, что живая, пусть слышат, думала она и победно улыбалась.

- Один, два, три... Три - ровно столько месяцев мне отпускали врачи в разных клиниках, куда мы с сыном безуспешно пытались пробиться за помощью. Всюду от нас отмахивались, вздыхая и отводя в сторону взгляд. Четыре, пять, шесть. Шесть... Сыну было шесть лет, когда я впервые привела его в цирк. Удивительно, но все представление, он сидел и смотрел на музыкантов. Даже клоуны были ему не интересны. Скрипач играл так, что слезы наворачивались на глаза. 14, 15, 16.... Когда мне исполнилось шестнадцать, мама сшила мне платье из марли, и я пошла в нем на школьный выпускной бал. Денег у нас не было, и это был единственный выход из ситуации. Я чувствовала себя неловко, но держалась с достоинством. 19, 20, 21... Мне был 21 год, когда я встретила его, мужчину всей своей жизни. Романтика, море, ночь, пустынный берег. Мы шли на встречу друг другу под шум прибоя, босыми ногами по мокрому песку. Это был самый красивый мужчина в мире. Сын родился через год. Я была счастлива. Это был самый красивый ребенок в мире. Он и сейчас самый красивый, взрослый, самостоятельный.

Она закрыла лицо руками, тяжело вздохнула и горько заплакала. Секунды сливались в минуты, минуты в часы, часы в дни, дни в месяцы, и время превращалось в безысходность. Тридцать четыре, тридцать пять, тридцать шесть... Неумолимым маятником стучало в ее голове. 36,6 - странная температура для полного приговора, злой и хладнокровный доктор говорил, что при таком диагнозе, и на последней стадии, стабильно должна быть 38,8. Как страшно звучит: "последняя стадия". Надо еще раз измерить, может быть, градусник сломался. Хотя о чем это я?

- А как же сын? Он останется здесь один, без меня, - отчаянно кричало подсознание. - Намучился со мной, нервный стал, я чувствую, что он терпит все это из последних сил. Мой мальчик молодец, крепкий парень, весь в отца. Сорок восемь, сорок девять... Памятная и страшная цифра сорок девять. Муж умер внезапно, ровно за три дня до пятидесятилетнего юбилея. Вот так сел за стол, рюмку поднял, и навсегда остался в своем возрасте. Жаль его, хороший был человек, талантливый и очень добрый.

Счет неумолимо приближался к черной сотне, за которой уже ничего быть не могло.

- Эх, подружка, смотри, сколько воронья летает, а тебя нет. Видишь, как кругами выводят, слетелись, ждут меня. А я тебе хлебушка приготовила, как обычно. Мы с тобой столько времени проводили вместе. Неужели я так надоела тебе? Может ты другую подружку нашла себе? Видишь, сколько вопросов и ни одного ответа.

Взглядом полным отчаяния и надежды, она разглядывала верхушки засыпанных снегом деревьев и обледенелые крыши многоэтажек. Ей вдруг пришло в голову, что закованные в лед телевизионные антенны, напоминают могильные кресты на зимнем кладбище. От этой мысли ей стало жутко.

- Восемьдесят восемь, восемьдесят девять - чеканил колокольным набатом мозг. 89-й сложный был год, сын ушел в армию в одной стране, а вернулся в другую. Пустые полки, нищий народ, трудно было, но выжили как-то. Выжили. Светлое слово. Дарит надежду. Выжили. Онкология - это действительно приговор и билет в один конец. Ей это сказали еще в августе, пять месяцев назад, сразу после консилиума. Главврач, в белоснежном халате, вышел из кабинета, холёной ручкой со свежим маникюром, поправил на носу с горбинкой стильные очки в золотой оправе и цинично провел жирную, черную черту приговора: "Опухоль не операбельна. Вы обратились слишком поздно, вам осталось жить максимум три месяца, может быть чуть больше, идите домой, в вашем случае, медицина бессильна.

Он говорил что-то еще, но она уже не обращала внимания на его слова. Слезы текли, по щекам и душа разрывалась на части. Он говорил про химиотерапию и облучение, называл какие-то цифры, а она исступлённо смотрела на золотые часы на его руке и изредка всхлипывала, безнадежно и жалостливо.

- Девяносто пять, девяносто шесть, девяносто семь - стучало кровью в висках. Бабушка прожила 97 лет, так и умерла у меня на руках. Посмотрела в потолок, вздохнула и вдруг сказала: "Бога нет". И ушла, тихо, мирно и спокойно. Я думаю, она была не права. Бог есть. Почему-то именно сейчас подумала, что моя душа после смерти поселится в птицу, в ворону, например. Вот и будем мы с тобой подружка летать вместе. А почему бы и нет? Хоть поболтаем вволю.

- Все. Надо ставить точку. Не могу больше так. Спасибо тебе подружка. Если тебя нет, значит это знак, что пора и время вышло. Граф Монте-Кристо был не прав, ждать и надеяться не имеет смысла, все предельно ясно и понятно. Девяносто восемь, девяносто девять, сто.

Она высыпала на стол горсть таблеток, набрала стакан воды прямо из-под крана, и уже без всякой надежды бросила беглый взгляд в окно. Вороны не было. Она зажмурилась, несколько раз глубоко вздохнула и выдохнула, после чего, проглотила таблетки одну за другой, запивая их водой. Даже записки не оставила, пронеслось в голове, стены заходили ходуном, голова закружилась, картинки из её жизни замелькали перед глазами. Потом вдруг стало тихо и спокойно, она медленно уходила в вечность. "Слава Богу, всё!" - последнее, что откликнулось эхом в голове, прежде чем наступила полная темнота.

- Куда собралась? У тебя всегда так спокойно и просто? Ну, знаешь, голубушка, это еще заслужить надо, чтобы вот так без проблем, раз и все. Смотри, чего удумала? Это же эгоизм, в чистом виде. А ты помнишь, куда попадают самоубийцы, такие как ты? Таблетки сейчас делают свое дело. До ста ты посчитала. Всю жизнь перед глазами пропустила. Все вспомнила? Ничего не забыла? Может мне тебе напомнить, что ни будь, подружка?

Голос был странным. Ей показалось, что он близкий и знакомый, но в тоже время чужой и холодный. Своей хрипловатостью он напомнил ей воронье карканье или может быть голос диктора из старого репродуктора, который звучал сквозь стены. Она огляделась по сторонам. Всё было, как прежде. Знакомая комната, большое окно, на улице хлопьями шел снег. Но при этом яркое, слепящее глаза солнце. Странное ощущение легкости и душевной радости.

"Ничего не болит, - подумала она. Удивительное и давно забытое чувство. В этот момент проскочила мысль, - вот так и должна выглядеть смерть. Всю жизнь ты к ней готовишься, страдаешь, мучаешься, а потом она приходит и разом избавляет тебя от всего плохого. К сожалению, и от всего хорошего, избавляет тоже. Интересно, что-то же будет дальше?"

Голос заговорил снова и звучал так, словно его пропустили через металлическую трубу.

- Начнем с самого начала. Давай вспомним основные и самые важные события твоей жизни, тебе так легче будет расставить все по своим местам. Главное, ничего не перепутай, ничего не забудь и ничего не бойся, я же с тобой, - голос становился все громче и отчетливей. В какой-то момент закружилась голова. Ей стало казаться, что у неё сейчас лопнут барабанные перепонки. Она закрыла уши руками и прислонилась к стене, чтобы сохранить равновесие и не упасть.

Невероятно больших размеров ворона, с трудом сопротивляясь снегопаду, плавно подлетела к окну и села на карниз. Их разделяло всего лишь стекло, тонкая грань между реальностью и неизвестностью. Она осторожно подошла совсем близко к окну и приложила обе ладони к стеклу. Слезы текли по ее щекам, сердце колотилось бешено и учащенно. Ворона громко захлопала крыльями, отряхивая снег, звонко стукнула изогнутым клювом по стеклу, наклонила слегка голову на одну сторону и игриво подмигнула правым глазом.

- Ты прилетела, - шептали сухие, потрескавшиеся губы, - ты все-таки прилетела, я знала, я надеялась и верила, что ты не оставишь меня одну.

- Хватит вот этих вот нежностей, - сказала ворона. - Полетели дитя моё, нам сегодня многое надо успеть, скоро стемнеет, а я не люблю летать, когда ничего не видно. И потом, мне надо проверить, как ты держишься в воздухе. Эти люди, они такие неуклюжие, так и норовят, во что-нибудь врезаться или просто свалиться, одни мучения с вами. Давай собирайся, страдалица, вас так много, а я одна.

"Странная птица, - подумала она, - разговаривает, изъясняется какими-то загадками и почему-то называет меня "дитя моё". Хотя какое это уже имеет значение? Я же умерла и это мне просто, кажется. И всё же, как я безумно рада её видеть, пусть она и опоздала, и тащит теперь меня неизвестно куда и непонятно зачем. Но она прилетела, мы снова вместе, и это уже хорошо.

Громкий звук разбитого стекла за спиной заставил вздрогнуть от неожиданности. Она резко обернулась. Большое зеркало в прихожей стояло на своем прежнем месте, и было целым. Но что это? Вместо своего привычного отражения, она увидела в зеркале девочку лет семи, с задорными косичками и в голубой пижаме с ромашками. Девчушка строила ей смешные рожицы и точь-в-точь повторяла все её движения.

"Я очень хорошо помню эту пижаму. И косички помню, мне бабушка их заплетала всегда перед сном. Да что это со мной? Моё отражение! Это галлюцинации? Это же я!" - воскликнула она и вопросительно посмотрела на ворону, которая все это время, важно расхаживала вдоль окна туда-сюда и при этом методично покачивала головой.

- Ну, вот и встретились два одиночества, и развели вдоль дороги костер, как мило, - послышался уже знакомый ироничный голос с хриплым карканьем, - я понимаю, что не каждый день человек может помолодеть сразу на шестьдесят лет и побеседовать сам с собой, но вынуждена тебя поторопить. Как ты понимаешь, время играет не на нашей стороне, и нам действительно надо спешить. Мы очень многое должны успеть сделать. Сегодня твой последний день, дитя мое. Давай иди ко мне, и полетели скорее, птичка ты моя, певчая.

Девочка в голубой пижаме с ромашками уверенно схватила стул, подтащила его к окну, и ловко вскарабкалась на него. Через мгновение створки окна распахнулись, и комната наполнилась свежим, морозным воздухом. Еще через пару секунд, едва удерживая равновесие, она бесстрашно шагнула босыми ножками на обледенелый карниз и, широко раскинув руки, посмотрела на ворону выразительным взглядом, хлопая бархатными, слегка покрытыми инеем ресничками.

- Повторяй за мной и ничего не бойся, дитя моё решительное, - сказала явно удивленная такой активности ворона и грациозно взмахнула крыльями.

Девочка повторила это движение и вдруг почувствовала, что она может управлять своим телом в воздухе. Это было новое и странное ощущение, но оно понравилось ей. Холодный и свежий ветер подхватил её и подбросил вверх, но страха уже не было, она вдруг поняла, что теперь умеет летать как птица. Чтобы подняться выше, ей пришлось сделать несколько широких взмахов руками, ворона все это время летела рядом и молчала. Заснеженный и унылый город оставался где-то далеко внизу, она пыталась несколько раз обернуться и кинуть прощальный взгляд, но набегающий поток воздуха мешал это сделать. Вскоре начались облака. Они были такими густыми, что ей ничего не было видно. Она не знала, сколько прошло времени, и не понимала, где они находятся. В какой-то момент ей стало страшно от ощущения неизвестности впереди, но тут ворона заговорила снова.

- Через пять минут будем на месте, - каркающий голос снова зазвучал у нее в ушах, - у тебя на все про все минут пятнадцать не больше. Давай соберись и действуй быстро. Очень надеюсь, что ты, особа у нас сообразительная, и повторять задание по два раза, мне не придется.

Девочка не понимала смысла этих странных слов, но поймала себя на мысли, что внутренне была совершенно спокойна и готова к любому развитию событий. Облака внезапно расступились, и она увидела землю. Поля, реки, лес, все стремительно приближалось и становилось все больше и больше. Деревня, домики, огороды были уже совсем близко. Все казалось ей знакомым, близким и родным. Девочка упорно пыталась вспомнить, где она могла видеть все это? Откуда у нее возникло неожиданно чувство тепла и нежности в душе? Она снова и снова сама себе задавала эти вопросы, и тонкий лучик прозрения медленно пробирался в её сознание, расставляя по местам все, что было связано с этим местом.

- Это же наш старый дом! - Воскликнула она восхищенно. - Я родилась в нем, тут прошло мое детство. Я все так отчетливо помню, как будто только вчера была здесь. Это же все знакомое и родное. Я здесь знаю каждую мелочь. Как же мне было хорошо тогда тут, и как я была счастлива.

Через минуту они почти одновременно плюхнулись на кукурузное поле недалеко от дома. Вместе с ними на землю опустились сумерки и начало быстро темнеть. Где-то вдали, в лесу, выли волки, а совсем рядом послышался надрывный собачий лай, потом все стихло, и наступила тревожная тишина. Свет горел в одном единственном окне.

- И так, дамы и господа, добро пожаловать в наш первый пункт назначения! - Подражая конферансье, сказал хриплый голос. - На дворе у нас 1953 год, через десять дней умрет вождь всех народов, Иосиф Виссарионович Сталин и всё вокруг изменится до неузнаваемости, а пока тебе нужно спасти себя и своих родных. - Голос перешел на шепот. - Сегодня за ними придут. Мне сложно объяснить тебе это, но очень скоро, здесь будут вооруженные люди. Время такое, когда вырастешь, все узнаешь и все поймешь. А сейчас, ты должна предупредить своих, пусть уходят в лес, им можно будет вернуться домой не раньше, чем через две недели. Я уже слышу шум мотора и вижу свет фар. Давай беги и сразу возвращайся, я жду тебя на этом же месте, ровно через 15 минут. - С этими словами ворона взмахнула крыльями и бесшумно исчезла в непроглядной темноте.

Девочка огляделась по сторонам и быстро побежала по направлению к дому. Она поймала себя на мысли, что босые ноги не чувствуют ни холода от снега, ни жесткой кукурузной стерни.

"Я же умерла, поэтому всякое может быть, и не стоит удивляться ничему", - подумала она, подбегая к своему дому.

Большая лохматая собака выскочила ей навстречу из будки и злобно зарычала. Девочка зажмурилась от страха и замерла на одном месте. Но, к ее удивлению, пес узнал её. Он подбежал, завилял хвостом, дружелюбно лизнув ее руку, прижался к ней и затих. Девочка присела на корточки, погладила собаку ласково по голове и поцеловала в мокрый нос.

- Рыжик, привет! Как ты, малыш? Скучал, за мной? - Прошептала девочка, наклонившись к самому уху пса, и сама удивилась, откуда она может знать, как его зовут, и почему Рыжик так ей рад, будто он знает ее давно.

Где-то вдалеке послышался едва различимый шум мотора. Девочка вскочила, подбежала к окну и заглянула внутрь. Скромное убранство комнаты освещала старая керосиновая лампа. Она увидела несколько икон в углу комнаты, ветхую деревянную мебель и старинную русскую печь. Девочка вгляделась в лица людей, которые были внутри, и вскрикнула от изумления.

"Мама, бабушка. Неужели это они? Такие молодые и красивые, и живые? Я же все это помню, Рыжика, кукурузное поле, дом, иконы, это все из моего далекого детства. А это кто? О боже, да это же я!

С печки шустро спрыгнула девочка лет семи в голубой пижаме и с косичками, вероятно, она услышала лай Рыжика за окном, потому что быстро подставила тяжелую деревянную табуретку, забралась на нее, и прилипла лицом к стеклу, вглядываясь в темноту. Они встретились глазами. Их разделяло только тонкое стекло. Они смотрели друг на друга, и взгляд этот выражал недоумение, любовь и нежность. Рычание двигателя постепенно нарастало, свет фар уже освещал верхушки деревьев. Дом от леса отделяло только кукурузное поле, времени не оставалось совсем. Горячее дыхание быстро заволокло стекло мутной туманной пеленой. "Беги!", - написала она одно единственное слово указательным пальцем на стекле, и поманила рукой свою безмолвную собеседницу. Девочка из другого измерения понимающе кивнула головой, нарисовала на стекле сердечко и послала воздушный поцелуй. Через секунду они уже стояли лицом к лицу на пороге их старенького дома.

- Не спрашивай меня ни о чем, просто доверься мне. Вы должны уйти в лес, прямо сейчас, потом вы вернетесь. Мама тебе все расскажет, позже. Но сейчас уходите. Опасность уже совсем близко, слышишь? Это они, если вас арестуют, то потом ничего нельзя будет исправить. Ты понимаешь меня?

- Я знаю, кто ты, я часто видела тебя во сне. Бабушка говорила мне, что настанет день, и ты придешь. Мне все понятно, вот возьми на память, у меня есть точно такой же, - сказала девочка из прошлого и протянула на ладошке, маленький медный крестик на веревочке с узелком.

- Спасибо! Бегите, я найду тебя, обязательно, - прошептала девочка, крепко сжимая в руке подарок. Они обнялись на прощание, и бросились в разные стороны.

Дело было сделано и, когда черный автомобиль появился на околице, девочка уже добежала до того места на кукурузном поле, где ее ждала ворона.

- Молодец, все сделала как надо, а теперь уходим, здесь мы уже точно не нужны, да и небезопасно здесь становится, так что сударыня, давайте уносить отсюда наши крылья, - услышала девчушка хриплый каркающий голос и, бесстрашно взмахнув руками, оторвалась от земли.

Девушка на мгновение обернулась и посмотрела вниз. В свете фар было видно, как вооруженные люди в военной форме, пытались выбить входную дверь ее родительского дома. При этом они громко и нецензурно ругались и сыпали угрозами. Но то, что она увидела в следующее мгновение, заставило ее громко рассмеяться, в сторону леса, уже по самой окраине кукурузного поля бежали ее родные, мама, бабушка и маленькая девочка лет семи с косичками, в голубой пижаме с ромашками, которая тащила за собой на веревке лохматого, рыжего пса. Прежде чем они скрылись в лесу, девочка остановилась, подняла голову к небу, и вдруг помахала странным летающим гостям рукой. Через секунду густой лес поглотил беглецов, но девушка уже не увидела этого. Они быстро набирали высоту и облака становились всё ближе, а земля оставалась далеко внизу. Вскоре густые облака приняли странников в свои объятия, и они с безумной скоростью понеслись вперед, навстречу чему-то новому и неизведанному.

- Мне показалось, что за это время я стала несколько старше, - громко выкрикнула девушка, пытаясь перекричать шум ветра. Облака были такие густые, что ей с трудом удавалось разглядеть очертания своей крылатой спутницы. Ворона была совсем рядом, и, похоже, молчать не собиралась.

- Ну почему же показалось?- Услышала девушка хриплый каркающий голос. - Тринадцать лет прошло. К слову, именно эту цифру ты пропустила, когда считала до ста, а это, как оказалось, очень важная цифра в твоей жизни. Тебе сейчас двадцать лет и твое сердце переполнено любовью, верой и надеждой. Мы летим именно туда, чтобы изменить некоторые моменты в твоем прошлом. И пока, я хочу, что бы ты знала и поняла то, что сейчас произошло с тобой. Слушай и не перебивай. Благодаря тебе, твои родные спаслись, они никогда не увидят ужасов ГУЛАГа и тюремных подвалов. Никто из них не будет расстрелян. Они вернуться домой после смерти Сталина, и вы начнете жить обыкновенной спокойной жизнью. Вот только бабушка умрет у тебя на руках, но не в девяносто семь лет, а немного раньше и последние слова её будут иными, чем те, что ты запомнила с детства. Бог есть, скажет она, прежде чем уйти навсегда. И произнесет она это искренне, с глубокой верой и искренним убеждением. Все это круто изменит твою жизнь. А сейчас наша задача, попасть в ту точку, где судьба снова сделает крутой поворот, и исправить ошибки, которые потом изменят вообще все, и приведут к трагическим последствиям. Приготовься, мы прибываем в 1966 год и встречаемся с любимым мужчиной. Эх, подружка, видела бы ты сейчас себя со стороны, красотка неописуемая. Да, кстати, на выпускном балу у тебя уже не будет позорного платья из марли. Твоё новое платье будет шикарным, как у принцессы из той самой сказки со счастливым финалом. А сейчас, граждане пассажиры, пристегните ремни безопасности, мы прибываем в следующий пункт назначения и настраиваемся на романтический лад.

Ворона закончила свою длинную речь, громко и скрипуче расхохоталась, захлебываясь от потока влажного, морского воздуха. Облака вдруг закончились также внезапно, как и начинались. Девушка увидела далеко внизу бескрайнее море и песчаный берег. Теплый ветер ласково подхватил ее стройное тело, и она ощутила всей своей душой прилив неописуемой нежности и безграничной любви. Ей показалось, что сейчас произойдет нечто таинственное и неведомое, и в предчувствие этого, сердце ее бешено колотилось в груди. Между тем, земля стремительно приближалась, ветер усилился, чайки шныряли невероятно быстро и совсем рядом, их было так много, что в какой-то момент, девушке показалось, будто она может зацепить их раскинутыми в полете руками.

- Не бойся, это не настоящие птицы, это души умерших людей, они не видят тебя, и тем более не могут дотронуться до тебя и причинить тебе вред, потому что они из другого измерения, - послышался каркающий голос, который пытался перекричать шум морских волн внизу.

Они плавно и тихо приземлились прямо на мягкий песок ночного пустынного пляжа, и ворона заговорила снова.

- Задача у нас не сложная, но ответственная. Из поселка Дивногорск, в сторону пионерского лагеря, вышла наша мадмуазель, то есть ты. Соответственно, из пионерского лагеря, в сторону поселка, прямо навстречу тебе уже спокойно идет он, твой будущий муж. Вы должны встретиться через пять минут напротив того камня. Видишь? - Ворона кивнула головой в сторону моря, и девушка разглядела в темноте очертания большого валуна, покрытого водорослями и омываемого ночным приливом.

- Все идет своим чередом и складывается весьма благополучно. Но есть одно "но", - переходя на хриплый шепот, продолжила птица.

- Какое "но"? Говори не томи, я сгораю от нетерпения, - скороговоркой заговорила девушка, - я хорошо помню эту встречу, но там не было никаких "но". Мы встретились, познакомились, долго бродили босыми ногами по мокрому песку. Это было романтично. Хотя нет, подожди, хулиганы. Местная пьяная молодежь. Мы и познакомились с ним потому, что они стали приставать ко мне. Но тут появился он, мигом всех раскидал и предложил проводить меня в лагерь. Странно, но я тогда не придала случившемуся никакого значения.

- Все верно, кроме одного, - Ворона огляделась по сторонам, наклонилась к самому уху девушки и прошептала, - он умрет ровно через 25 лет от кровоизлияния в мозг. В медицинском заключении будет записано, что это последствие тяжелой травмы головы. Твой мужчина получит эту травму через пару минут, здесь и, как ты понимаешь именно в этой драке. Просто он не сказал тебе тогда ничего, рыцарем хотел выглядеть. Соображаешь, почему мы сейчас тут с тобой? Кстати, цифру 66 ты тоже пропустила, когда упражнялась в математике и ждала меня. Видимо посчитала ее незначительной в своей жизни, а видишь, как бывает на самом деле. Ну и как следствие, если помнишь, он действительно умер. Эта драка будет сейчас, и он получит этот роковой удар. Дальше твой выход принцесса. Иди, спасай своего красавца, только помни, к нему тебе нельзя подходить. Он должен проводить в лагерь только ту, которая идет ему навстречу вдоль берега, смотри не перепутай ничего, а то останется наша Золушка и без принца и без хрустальных башмачков.

Ворона захлопала крыльями и пугающе хихикая, растворилась в темноте, как и в прошлый раз.

Облака раздвинулись, словно занавес на сцене, а большая круглая луна, как волшебный фонарь, довольно ярко освещала место действия. Девушка посмотрела направо, и очень далеко увидела силуэт мужчины. Парень неторопливо шел по берегу и что-то негромко насвистывал себе под нос. Медлить было нельзя, и она, собрав все силы, бросилась навстречу самой себе, то утопая по щиколотку в мокром песке, то перескакивая с камня на камень. Вскоре в свете все той же огромной луны, она увидела девушку, которая шла вдоль берега и задумчиво бросала в море камушки. Через мгновение они оказались лицом к лицу, и обе вскрикнули от неожиданности.

"Вот это да! Мы даже одеты одинаково, и, кстати, ворона была права, я очень даже ничего, конфетка". - Подумала девушка и улыбнулась.

- Привет, только ради бога не пугайся и не кричи, я не сделаю тебе ничего плохого, - не зная с чего начать, и явно путаясь в словах, сказала девушка.

Её собеседница была явно ошарашена таким неожиданным появлением. Она сделала шаг назад, и теперь с безопасного, как ей казалось расстояния, внимательно разглядывала саму себя в свете луны. Немного освоившись и переведя дыхание, она совершенно спокойно сказала:

- Привет, я знала, что рано или поздно это случится. Я ждала этого. И думаю, если ты пришла, значит это опять знак, а учитывая, что сами себе мы с тобой навредить не можем, значит, наступило время снова вытаскивать меня из беды. Рассказывай, что у нас на этот раз? Только давай скорее, я начинаю волноваться.

Голос оригинала начал приобретать тревожные нотки. Девушка схватила собеседницу за руку и, оглядываясь по сторонам, заговорила:

- Послушай, у нас с тобой очень мало времени, ты должна поверить мне, как тогда в детстве, помнишь? Полностью положись на меня и сделай все именно так, как я тебе скажу. Речь идет о здоровье и жизни самых близких и дорогих тебе людей, вернее, нам с тобой людей. - Поправила сама себя девушка.

- Ну, мы с тобой давно уже научились понимать друг друга с полуслова. Конечно, твое неожиданное появление шокирует, но мы сможем справиться, я уверена, поэтому говори, и я сделаю все как нужно. Я вижу крестик, который я тебе подарила, носишь, мой тоже всегда при мне. - Ответила девушка из 1966 года.

Объяснить оригиналу суть происходящего было делом нескольких секунд. Изрядно подвыпившие молодые люди появились на ночном пляже неожиданно, из темноты. Они громко ругались между собой и размахивали руками. Едва завидев девушек, парни резко поменяли путь своего следования, перестали кричать и уже крадучись и тихо стали приближаться к ним.

- Значит так, - скомандовала девушка, - я отвлекаю их на себя, а ты беги к нему навстречу и любым способом уводи его обратно в лагерь. Запомни, он не должен вступить в драку. Во что бы то ни стало, не дай ему сделать это.

Девушки обнялись на прощание и, оттолкнув друг друга, побежали в разные стороны.

- Красная Москва! - Закричала во весь голос девушка, уже обращаясь в темноту. Знакомый запах парфюма, висел в воздухе и не давал покоя памяти.

- Это же твои любимые духи, другие в нашем времени купить сложно. - Послышался удаляющийся звонкий голос оригинала из темноты

- Ну что, мальчики, кто у нас тут самый быстрый и ловкий? - Улыбнувшись, воскликнула девушка и вдруг громко запела романс "Он говорил мне, будь ты моею", первое, что взбрело ей в голову.

Молодые люди, переглянувшись, побежали на ее голос, спотыкаясь и падая в темноте.

- Господи, ты ничего лучше не придумала? У нас 1966 год, этот фильм, снимут только через шесть лет, не вводи выпивших людей в заблуждение. - Послышался хриплый каркающий голос, и девушка увидела ворону, которая пыталась остановить бегущих парней, громко хлопая крыльями прямо у них над головой.

- Для победы любые способы хороши, не правда ли? - Задыхаясь от быстрого бега, ответила девушка.

Странная погоня быстро удалялась от пляжной полосы в сторону спящего города. Когда первый из догонявших схватил девушку за руку, а остальные уже настигали беглянку, буквально дыша ей в затылок, её ноги оторвались от земли, тело подхватил морской бриз и, освободив руку одним рывком, она полетела вверх навстречу звездам. Ворона появилась рядом почти сразу, она грациозно и медленно взмахивала крыльями и постоянно оглядывалась, видимо чувство опасности от погони, никак не могло оставить её в покое.

- Видела бы ты их удивлённые физиономии, когда мы с тобой полетели, да еще эта песня из фильма, - закудахтал хриплый голос, - думаю, ребята протрезвели вмиг, или подумали, что водка оказалась поддельной. Думаю, что пить с завтрашнего дня они точно бросят. Еще бы! Гоняться за летающей и распевающей романсы феей по ночному пляжу, от этого можно вмиг протрезветь.

Ворона хохотала, кашляя как заядлый курильщик. Светало. Девушка оглянулась назад, пристально вгляделась в тонкую прибрежную полосу и увидела внизу две фигуры. Парень и девушка мирно брели по пляжу и непринужденно болтали, держась за руки. Девушка вдруг остановилась, высоко запрокинула голову и помахала звездному небу рукой. В следующее мгновение романтичная парочка скрылась за центральными воротами пионерского лагеря, а ночной пляж вновь стал пустынным, как театральная сцена, которую покинули все актеры.

- Что-то я никак отдышаться не могу от такой гонки, - глотая встречный воздух на лету, прокричала женщина. При этом она продолжала делать взмахи руками, помогая своему телу держаться в воздухе.

- Еще бы, в твоём-то возрасте, так бегать от молодежи. Милая моя, это же мюзикл для пенсионеров. В 54 года, с песней, лихо удирать от алкоголиков по ночному пляжу. Это, подружка, настоящий подвиг.

Хриплый и каркающий голос был совсем рядом. Ворону не было видно в густых облаках. Она летела где-то на расстоянии вытянутой руки, и женщине это придавало дополнительных сил и уверенности в себе.

- 54? Мне сейчас именно столько лет? Значит ли это, что следующим пунктом нашего путешествия будет моя уже взрослая жизнь, и совсем скоро мы вернемся туда, откуда начали наше путешествие? Радует одно, если перерыв такой большой между этапами, значит, следующие тридцать лет своей жизни я все делала правильно, и ничего особенного в ней не происходило, что потребовало бы изменений?

- Ну как тебе сказать, не все так однозначно. Многое ты изменила, многое сейчас уже не так, как было, когда ты начинала считать до ста, скоро ты сама все увидишь и все поймешь. Прежде чем вернуться, мы с тобой должны заскочить ненадолго еще в одно местечко и кое-что там поправить слегка. Вот поэтому тебе сейчас 54 и пока у нас есть еще пару минут полета, ты лети и слушай. Мне нужно ввести тебя в курс дела и объяснить, как действовать, а все что изменилось для тебя, и как ты поменяла свою судьбу, я расскажу тебе по дороге домой.

Женщина увидела ворону, которая приблизилась к ней неожиданно прямо из густых облаков и приготовилась слушать. Голос птицы снова звучал как из старой телефонной трубки, но на удивление, ей было понятно каждое слово.

- Итак, дитя моё, - торжественно и пафосно начала ворона, - тебе сейчас 54 года, сегодня тебе объявят окончательный диагноз. Сразу скажу, что он не утешительный. Сейчас ты находишься в одной из лучших клиник Германии. Мы летим именно туда. Учитывая все, что мы изменили в твоем прошлом, жизнь твоя пошла совершенно в ином направлении, и сегодня немецкие врачи поставят тебе диагноз, на самом деле которого у тебя уже нет. Твоя задача, найти себя в одной из палат клиники. Ты должна поговорить с собой. Ты должна настоять на повторном проведении лабораторных исследований. Тебе нужен ещё один консилиум врачей. Если не сделать этого сегодня, нам некуда будет возвращаться с тобой подружка, вернее не к кому. Иди и спасай себя.

Женщина не успела ничего ответить, уши заложило от резкого перепада высоты, облака остались где-то высоко над головой. Огни большого города стремительно приближались, прямо на глазах превращаясь из маленьких светящихся точек, в большие яркие разноцветные шары. Она осмотрела свою одежду и с удивлением заметила, что на ней больничный халат, казенные тапочки с лямками крестиком и тугая косынка на голове. Они приземлились мягко и плавно на парковку, которая находилась прямо напротив клиники. Судя по всему, было ранее утро. Людей на улице еще не было, лишь изредка мимо проезжали одинокие заспанные авто с надписью TAXI на ярких щитках на крыше.

- Палата 54, третий корпус, как символично, да, и будь готова тряхнуть стариной в беге на короткую дистанцию и вспомни школьную программу по немецкому языку, это тебе может понадобиться это на финише сегодня, - кокетливо каркнула ворона, взмахнула крыльями, и исчезла в предрассветном тумане.

Женщина устало посмотрела ей вслед, глубоко вздохнула и спокойным шагом побрела в сторону клиники. Во всем здании на разных этажах светились окна.

"Вероятно, это дежурные медсестры не спят, и несут свою нелегкую службу", - подумала она, бесшумно поднимаясь по ступенькам центрального входа. Потихоньку она прокралась мимо дремлющего охранника, нашла лифт, зашла в него, и уверенно нажала цифру 5. Палата 54 находилась в глубине длинного коридора. Она бесшумно толкнула дверь и оказалась внутри. Совсем рассвело. Женщина огляделась по сторонам, и сдавленный возглас отчаяния сорвался с ее дрожащих губ. Палата была пуста.

Не может быть, ворона что-то напутала? Что вообще происходит? Мысли хаотично метались в ее голове. Белые стены, пустая кровать, окно. Все так и есть. Ни души. Женщина резко обернулась, услышав шорох за спиной, и увидела старушку, с седыми волосами, изможденным лицом, в халате, аккуратно застегнутом на все пуговицы. Старушка стояла, прислонившись спиной к входной двери, и молча рассматривала утреннюю гостью.

- Здравствуйте, - сказала женщина шепотом, - я ищу..., мне нужно... поговорить... простите...

Слова путались в ее голове, ей вдруг захотелось зажмуриться и убежать, хотя нет, ей захотелось снова стать маленькой девочкой, в пижаме и с косичками. Странное чувство. Она закрыла лицо руками и горько заплакала. Ей вдруг показалось, что та к кому она пришла, умерла и теперь ей невозможно будет вернуться назад. От этой мысли стало горько и тоскливо на душе.

- Слезами горю не поможешь, - послышался голос. Женщина вздрогнула от неожиданности и удивления. Голос был ей знаком. Что-то теплое и родное было с ним связано в ее жизни, и она судорожно пыталась вспомнить, где она могла его слышать.

- Да, да, именно поэтому я сейчас здесь, - продолжила старушка, - ворона это всего лишь проводник, связующее звено между прошлым и будущим. Просто они живут гораздо дольше людей, а наша с тобой подружка еще и по времени шныряет вертихвостка. Вот и притащила нас сюда в настоящее, тебя из прошлого, меня из будущего, понимаешь, что к чему?

Женщина присела на край кровати и задумчиво смотрела теперь в одну точку на полу, вытирая слезы рукавом казенной пижамы.

- Давай я тебе помогу, вижу, что не понимаешь, - говорила старушка, подходя к кровати. Она осторожно присела на другой край и продолжила. - Я это ты, спустя 15 лет, сегодня я умерла в своем времени. Не удивляйся, знаешь ли, вот так устала бороться и всех мучить вокруг себя. Просто горсть таблеток и спокойно и тихо ушла. А знаешь, почему я здесь? Что бы попытаться спасти тебя в этот день, и, возможно, мы изменим будущее. Кто знает, может и у меня все сложится иначе.

Женщина слушала внимательно, пытаясь понять всю суть происходящего и связать в своей голове все ниточки хитросплетений своей нелегкой судьбы.

- Сегодня тебе предстоит выбор, через два часа они соберут консилиум врачей, поставят тебе диагноз и назначат курс лечения. Ты спросишь, ну и что же здесь плохого и от чего меня надо спасать? Хороший вопрос, и я отвечу на него. Диагноз ошибочен, как следствие, курс лечения неправильный. Ты умрешь на втором курсе бесполезной химиотерапии, не дожив несколько дней до нового года, сердце не выдержит. Немцы, конечно, все спишут на запущенную стадию заболевания, скажут, поздно обратились. Все врачи одинаково говорят. Вот зачем я здесь, тебе нельзя с ними соглашаться, помнишь как тогда в детстве? Ты написала "БЕГИ" на стекле. А теперь я тебе говорю "БЕГИ". У тебя будет минимум 15 гарантированных лет жизни, или они убьют тебя сегодня, выбирай.

- Странно, но я пришла сюда для того же, получается, ворона привела меня к самой себе, только мы поменялись местами?

- Кто знает, что у этой плутовки на уме, - рассмеялась старушка, - думаю, мы с тобой скоро это узнаем, а пока, прости, но мне пора, нужно вернуться, это моё последнее задание, что будет дальше, я не знаю, но очень хочется верить, что все это не зря. И вот еще что, на вот, возьми, мне уже без надобности, а тебе пригодится еще. - Старушка протянула ладонь, на которой лежал маленький медный крестик на потертом шнурке. - Да не ищи свой, ты его сняла, когда таблетки пила, на столе он так и лежит, дома у тебя. Когда еще туда теперь попадешь.

- Знаешь, - прибавляя уверенности в голосе, сказала женщина, принимая подарок и глядя на него, - я думаю, что мы справимся, я даже уверенна, что справимся, 15 лет это же целая вечность, это же целая жизнь. За это стоит бороться, этим стоит дорожить. Спасибо тебе, я обязательно проживу это время достойно, я... - Она подняла глаза в сторону входной двери, старушки в палате не было. Понимая, что время терять, не стоит, женщина осторожно открыла дверь, длинный коридор был совершенно безлюден. Она сняла тапочки, огляделась по сторонам, и бесшумно растворилась в бесконечном лабиринте этажей и лестниц онкологической клиники.

Тем временем, старушка семенящей походкой зашла в лифт, поднялась в нем на последний этаж, с интересом разглядывая свое отражение в хромированной внутренней отделке, и оказалась на последнем лестничном пролете технического этажа. Дрожащей рукой она открыла люк, ведущий на крышу здания клиники, и не без труда вскарабкалась на самый верх. В лицо ударило свежим утренним ветром и первыми солнечными лучами. Старушка зажмурилась и приложила руку козырьком ко лбу, сопротивляясь яркому свету.

- Меня ищешь? - Послышался хриплый каркающий голос. Из-за кирпичной вентиляционной шахты вылетела огромная ворона. Она плавно сделала несколько кругов и приземлилась на выступ у самого края крыши.

- Меня, меня, - неторопливо сказала птица, не дождавшись ответа, - совсем ты старая стала, смотри вон, чуток побегала по этажам и уже задыхаешься. Ну, давай рассказывай. Хотя, я думаю, раз ты вернулась, значит, цель достигнута.

- Я сделала все, как ты сказала, - ответила старушка, - думаю, она сейчас дает жару этим горе докторам, или пустилась в бега, что тоже спасает, так что давай заканчивать этот балаган, полетели уже. Устала я, и потом, ты обещала мне на сына посмотреть в последний раз, давай выполняй.

- М-да... понимаешь, какая петрушка получается, - отводя взгляд, пробормотала ворона, - тут вот ситуация, в общем, как это сказать тебе не знаю, дама ты впечатлительная, поймешь ли ты меня верно?

- Что ты крутишь все вокруг да около? Давай уже рассказывай, что опять не так? Все что ты говорила, я делала точно. Выкладывай уже как есть, что мне терять то? Нечего мне терять. Слушаю тебя очень внимательно.

- Да понимаешь подружка, беду то мы от тебя отвели, да вот при этом, жизнь твоя так круто поменялась, что судьба повернулась совершенно в другую сторону. Нет у тебя теперь ни мужа твоего, ни сына, ты у нас теперь одинокая очень богатая тетка, с двумя дочерьми, которые мечтают поскорее избавиться от тебя, с кучей партнеров по бизнесу, намерения которых мягко скажем, не совсем чисты, да пожалуй, и все подружка, как говориться, не убавить, не прибавить.

- Погоди, погоди, это ты сейчас серьезно? Какие дочки? Какой бизнес?

- Да куда серьезней, скоро сама увидишь, одни лица этой родни чего стоят, брррррр...

- То есть, ты хочешь сказать, что самого дорого в моей жизни больше не существует, и я променяла все это на деньги и беспечное существование?

- А ты считаешь, что это не стоило того? Ты думаешь этого мало? Да любой человек на твоем месте...

- Я не любой, - сказала старушка и встала босыми ногами на край крыши, - и у меня своё место, и никто не вправе решать за меня и выбирать мою дорогу, кроме меня самой.

- Погоди, это восьмой этаж, ты упадешь, если ты отказываешься, то летать уже не будешь, я не смогу помочь тебе, отойди оттуда, - вдруг запричитала ворона, проявляя явную тревогу, - давай компромисс, мы вернемся назад и подправим так, что бы всем было хорошо. Только отойди от края, пожалуйста, я не думала, что для тебя все это будет так трагично.

- Знаешь, люди живут гораздо меньше, чем вороны. Рано или поздно, мы все умрем. Я очень благодарна тебе, за то, что показала мне, насколько коротка наша жизнь, как надо ее любить, как стоит ей дорожить, - сказала старушка, захлебываясь слезами, - спасибо тебе, что помогла мне разобраться в самой себе, научила ценить близких мне людей по-настоящему. Я сама все исправлю, и ты не нужна мне для этого. Если я сейчас стою здесь и разговариваю с тобой, значит та, которая 15 лет назад, выбралась и мы с ней победили. Буду надеяться, что я прожила свою жизнь достойно. Прощай! Спасибо тебе за все, подружка.

С этими словами она оттолкнулась от карниза, и широко раскинув руки, полетела вниз. 101, 102, 103, 104... Мозг, как запрограммированный на дальнейший счет отсчитал 8 этажей и выключился, словно у него разрядились батарейки. Сильный удар, жуткая боль, тишина и спокойствие. Темнота и голоса, которые сквозь пелену сознания, становились все ближе и отчетливей. Тепло и уютно, даже не хочется покидать этот комфорт. Детский крик и детский плачь. Она поймала себя на мысли, что это исходит именно от нее самой. Она приоткрыла глаза и увидела людей в белых халатах, которые склонились над какой-то женщиной и почему-то улыбались. Яркий свет, который светил прямо в лицо. Она совсем маленькая и совершенно голая. Чья-то уверенная рука перерезает пуповину, она видит все что происходит, это её пуповина. Голоса, добрые и счастливые. А это кто? Женщина на операционном столе, это же... Мама.

- Девочка. Крупная, и гляди какая голосистая, наверное, певицей будет. Смотри Воронина, дочка у тебя, на держи. - Теплые, сильные и заботливые руки акушерки, крепко держали ее в воздухе несколько секунд, и потом нежно опустили маме на грудь. Блаженство и спокойствие, безграничное счастье, какие же это давно забытые чувства, подумала она, закрыла глаза от удовольствия и улыбнулась.

- Не надо певицей, пусть просто будет счастливой, Воронина Екатерина Сергеевна. - Услышала она тихий и родной голос, который невозможно никогда перепутать или забыть, голос мамы, самого дорогого и любимого человека на свете. Она была счастлива. И именно в этот миг, она осознала в полной мере, что для неё, все только начинается.

P.S.

Женщина бежала по нескончаемым коридорам онкологической клиники, и ей казалось, что это лабиринт, ловко построенный кем-то, чтобы такие несчастные как она, никогда не смогли выбраться на волю. Охранник преградил ей путь именно в тот момент, когда заветная дверь с надписью EXIT была уже в двух шагах.

- Фрау, пожалуйста, вернитесь в палату, выход больных за территорию клиники запрещен, - сказал он на хорошем немецком языке и широко раздвинул руки, загораживая ей единственный путь к свободе.

- Да пошел ты! - Крикнула она ему прямо в лицо на не менее великолепном русском и, оттолкнув возмущенного стража порядка, выскочила на улицу.

Утренний час пик был в самом разгаре, народ спешил на работу, автомобили, автобусы, шум большого города, всё говорило о том, что жизнь продолжается. За пару минут она добежала до заветной парковки, где её должна была ждать ворона. Прохожие оборачивались и с удивлением смотрели ей в след. Она хотела одного, вернуться обратно туда, где были люди, без которых она не мыслила своей жизни, туда, где её любили и ждали. Она оглянулась по сторонам, и не поверила своим глазам. Вороны нигде не было. В отчаянии она взмахнула руками надеясь взлететь, но руки оставались всего лишь руками человека и никакого волшебства с полетами, не происходило.

- Ну, где же ты, подружка? - Прошептала она. - Я же сделала все, как ты сказала. Пожалуйста, прилетай, забери меня отсюда, я хочу домой. Я хочу жить. Сейчас я закрою глаза, досчитаю до ста, а когда открою, ты будешь со мной. Я знаю. Я верю в тебя. Один, два, три, четыре...

Посреди многолюдной улицы, небольшого немецкого городка, прямо напротив нового здания онкологического центра, стояла странная женщина, в больничном халате, застегнутом на все пуговицы. Босые ноги её были обуты в истрепанные тапочки, явного большего размера. Седые пряди спутанных волос прикрывала лишь косынка, туго повязанная на голове. Прохожие немцы с любопытством и настороженностью поглядывали на неё, шептались, и, едва заслышав русскую речь, старались поскорее пройти мимо. Со стороны могло показаться, что женщина молилась, сложив руки и закрыв глаза. Но это была не молитва, она считала, с мольбой и отчаянием, с надеждой и верой.

- Семьдесят пять, семьдесят шесть, семьдесят семь... - Упрямо твердили потрескавшиеся сухие губы.

Когда с её уст сорвалась магическая цифра 100. За спиной раздался громкий звук разбитого стекла. Она медленно открыла глаза. Комната, старенькая квартира, за окном хлопьями идет снег, на столе горсть таблеток и маленький медный крестик на ветхом шнурке, в руке старенькие вытертые тапочки с лямками крест-накрест.

- Мама, сколько раз я тебе говорил, не ставь ты эти банки возле двери, их проще выбросить, чем ждать, пока соседка заберет эту кучу ненужного стекла, по твоей душевной доброте. - Услышала она басовитый голос сына за спиной.

Она боялась пошевелиться и молча стояла, смотрела в обледенелое окно. Ей казалось, что сейчас все исчезнет, и она окажется снова одна, там, в Германии, на парковке, среди незнакомых людей. Она закрыла глаза и судорожно стала вспоминать молитвы, но как назло, ничего не приходило ей в голову.

- Мама, ну как же тебе не стыдно? У тебя же консилиум через час, доктор нас ждать не будет. Сегодня такой важный день, а ты еще не собралась. Отец там внизу извелся весь, бегает вокруг машины и места себе не находит, ты же знаешь, что ему волноваться нельзя. В общем, пять минут тебе на сборы. Ждем тебя внизу. Хлопнула входная дверь, и наступила полная тишина.

Невероятно больших размеров ворона, с трудом сопротивляясь снегопаду, плавно подлетела к окну и села на карниз. Их разделяло всего лишь оконное стекло, тонкая грань между настоящим и неизведанным. Она осторожно подошла совсем близко и приложила обе ладони к стеклу. Слёзы счастья текли по её щекам, сердце колотилось бешено и учащенно. Их глаза встретились на мгновение. Птица звонко стукнула изогнутым клювом по стеклу, наклонила слегка голову на одну сторону и игриво подмигнула правым глазом. После чего грациозно взмахнув крыльями, исчезла так же внезапно, как и появилась. Женщина медленно нарисовала на запотевшем оконном стекле сердечко пробитое стрелой, улыбнулась и прошептала:

-Спасибо тебе, Подружка!

Оставить комментарий © Copyright Запалов Георгий Йосикович (9627417841@mail.ru) Размещен: 14/03/2018, изменен: 14/03/2018. 50k. Статистика. Новелла: Приключения Иллюстрации/приложения: 1 шт. Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: Пресвятая Богородица! Смиренно молю Тебя, ниспошли мне, в мучениях лютым недугом, милость и благодатную помощь. Твою и избавь меня, о всемилосердная Матерь Божия, от этого страшного недуга, терзающего плоть мою и испепеляющего душу мою. Аминь.

Запалов Георгий Йосикович : другие произведения.

Ворона