Аннотация: История о горах, альпинистах и творческом пути человека.
Пусть так, я камень, я простой,
Не огранен, не золотой.
Пусть так, но внешность врет порой:
Рассказ послушать стоит мой.
Где человек бывал лишь миг,
Чего с таким трудом достиг,
Я сотни лет там ожидал,
С вершины мир я озирал.
Я видел, как блестят снега,
Как с неба падает вода,
Я помню радугу в горах,
Ту, что бывает лишь в мечтах.
Я видел, как порой в грозу
Природа дарит мощь свою,
И как спокойно, в тишине
Восходит Солнце на заре.
И видел лица я тогда
Тех, кто рискнул взойти туда.
Их боль и радость понял я
И не забуду никогда.
Я видел, как менялся мир:
Какой он есть, каким он был.
Я слышал, как ледник ползет,
Как горная душа поет!
Так не суди же свысока
Того, кто здесь издалека.
Поверь, прошел я долгий путь,
Я видел горы, видел суть.
*********
И на вершинах, окутанных снегом,
Увидишь ты то, что никто не видал.
И, по горной тропе пробираясь,
Узнаешь себя, каким раньше не знал.
Я знаю много историй, происшедших в горах. Их рассказали мне камни, которые были моими соседями, скалы в отроге вершины, на которой я лежал, ручьи, стекающие с ледника, и другие жители гор. Я не скажу, где именно произошла история, которую намереваюсь сейчас рассказать. Не потому, что это не известно, но потому, что не знаю, как эти горы называют люди. Они часто дают имена вершинам, ледникам и долинам, но очень странные и далеко не всегда удачные. Я, конечно, мог бы выяснить человеческие названия, но не стану этого делать. Ведь эта история могла произойти где угодно. Так пусть каждый сможет думать, что она произошла именно в тех горах, в которых он сейчас находится, или в которых бывал. Тем не менее, чтобы как-то объясняться, я постараюсь перевести наши имена на человеческий язык, хотя это и достаточно трудно.
Итак, я начну. Восходящее Солнце проглядывало сквозь облака, освещая замерзшие склоны гор. Утро - время новых возможностей, надежд, ожиданий. Два человека - Тим и Денис - спускались по ущелью после изнурительного восхождения. Прошедшая ночь сложилось крайне тяжело для них: им пришлось ночевать на склоне горы, без палатки и спальников. Оба были вымотаны, а Тиму неприятностей добавляли слегка сбитые ноги. Но, несмотря на все это, они были довольны своим достижением, особенно Денис - ведь именно он прошел сложнейший скальный карниз на ключевом участке маршрута. Также сил обоим добавляла одинокая палатка, ожидавшая их ниже по ущелью, в паре часов ходьбы.
Не могу вновь не выразить свое удивление странностью людей: если горы они называют не очень понятно, то об их собственных именах и говорить не приходится. Во-первых, они часто повторяются. Например, я слышал о десятке Тимов и о еще большем числе Денисов. А ведь я слышал только о горных людях, да и то не обо всех. Во-вторых, человеческие имена обычно не меняются в течение жизни. А ведь сами люди никогда не остаются постоянными. Человек может быть целеустремленным и уверенным, а через год исполненным сомнений и противоречий, а затем снова поменяться. Человек может половину жизни топтаться на месте, и вдруг преобразиться за один день.
Если бы я давал людям имена, то Дениса в то время назвал Стержнем, а Тима - шнуром. Денис был уверен в себе, четко видел цели и достигал их. Но стержень иногда ломается... Тим же умело подстраивался под обстоятельства, был способен изогнуться, когда дует ветер. Это не значит, что у него не было воли: напротив, порвать его было почти невозможно. Но он не знал, куда идти, его раздирали сомнения и противоречия, и потому он не распрямлялся, когда ветер стихал.
Когда люди спускаются с восхождения, даже если очень уставшие, они часто о чем-то говорят, причем обычно не о горах. Иногда они обсуждают предстоящую трапезу, правда в очень абстрактной форме или подменяя реальность фантазией. Однако чаще всего они говорят о чем-то совершенно далеком. Так было и теперь.
- Послушай, Тим, - поменял тему Денис, - если тебе так интересно было в лаборатории, почему ты оттуда ушел?
- Это все хорошо, конечно. Но платят там не особо, впрочем, как и везде в науке. Даже машину не купишь. Я все-таки молодой специалист, с высшим образованием, и не обязанвкалывать задаром. А в банке можно заработать, пусть и без особого творчества.
- Оно и верно: одним интересом к работе сыт не будешь.
- Да и, честно говоря, разочаровываешься как-то в нашей науке. Идет топтание на одном месте. Исследования вести не на чем и не на что. Оборудование старое, некоторые пытаются что-то из него выжить, но все это вяло: копаешься в каких-то мелочах, настоящего развития нет - идей нет.
На пути встретился очередной завал крупных камней, который путники ловко преодолели, несмотря на усталость.
- Ну а исследовательская деятельность останется чем-то вроде хобби, - продолжил Тим, - все-таки совсем без нее скучновато.
- Вот это правильно! - одобрил Денис.
Тим остановился перевязать шнурок.
- И часто ты теперь занимаешься "исследовательской деятельностью"?
- Пока не очень, - улыбнулся Тим. - Пару дней в месяц, - и оба вяло рассмеялись.
- Погоди, я так не до конца понял, что ты говорил про тот эффект... эээ... как его?...
Тут у Дениса запищали часы на руке.
- О! Связь! - сказал он и остановился, чтобы включить рацию.
- Уже 7? - удивился Тим.
- Не представляю, как ты можешь обходиться без часов, - пожурил его Денис.
Рация зашипела.
- Всем доброе утро. Говорит база. Начинаем сеанс связи, - с трудом пробился сквозь шипение уверенный мужской голос. - Селиверстов, что у тебя?
Ответа слышно не было: группа Селиверстова находилась в другом ущелье. Однако, судя по всему, его ответ был услышан в альплагере.
- Понял тебя, - сказал голос через полминуты. - Хорошо, СК1 вам. Евстегнеев, как ваши дела?
На этот раз достаточно быстро голос снова спросил:
- Евстегнеев, не слышу тебя. Какова ситуация?
Голос повторил вызов еще пару раз, но не добился ответа.
- Трымов, ответь.
Пожалуй, самое время дать имена и другим участникам событий - горам. Вершину, на которой были Денис с Тимом, буду называть "Мечтающая", а ущелье, в котором они находились, - "Облачным". Это ущелье спускается к "Долине Голосов", внизу которой находится альплагерь. Также в Долину Голосов спускается "ущелье Ветров", отделенное от Облачного хребтом "Зеркальный" и расположенное немного ближе к альплагерю.
- Говорит Трымов, - отозвался Денис в рацию (он был руководителем связки). - У нас все нормально, спустились к лагерю. Погода хорошая, но начинает портиться. Группу Евстегнеева не слышали.
Вершина, на которую пыталась взойти группа Евстегнеева - "Совершенная" - находилась в том же хребте "Прозрачный", что и вершина Мечтающая. Поэтому люди в альплагере могли ожидать, что рация Дениса примет сигнал Евстегнеева. Денис правильно рассудил, что именно это в первую очередь интересует базу. Однако его слова слышали только Тим и горы.
- Денис, не слышу тебя. Повтори, - сказал голос из рации.
- Повторяю, у нас все хорошо. Мы в лагере. Группу Евстегнеева не слышали.
- Что-то ничего не слышно в районе Совершенной. Ну видно: облачность сильная. Ладно, через час еще раз попробуем. Анафеев, ответь.
Плохая связь с этим районом была обычным явлением, к которому все привыкли. Так что поднимать тревоги никто не собирался. Голос продолжил по очереди вызывать группы в других ущельях, уже с большим успехом.
Внезапно в эфир пробилась встревоженная, но старающаяся казаться спокойной девушка:
- Говорит группа Евстегнеева. У нас ЧС. Кто-нибудь меня слышит? Прием.
Ответа не последовало: голос продолжал методично вызывать другие группы.
- Говорит группа Евстегнеева. Мы находимся на Северной стене вершины Совершенная. У нас двое тяжело пострадавших. Кто-нибудь, откликнитесь! - девушка говорила уже громче, а голос по-прежнему не реагировал.
- Говорит Трымов. Евстегнеев, слышу вас. Мы находимся в ущелье Облачное. Связи с альплагерем нет. Прием.
- ... при подъеме по Северной стене вершины Совершенная. Кто-нибудь, откликнитесь! - Вновь пробилось девушка сквозь шипение.
Хотя Денис с Тимом и могли, в отличие от базы, принять сигнал группы Евстегнеева, энергии в уставшей рации Дениса не хватало, чтобы ответить: маршрут Евстегенеева проходил из "ущелья Загадок", которое находилось с другой стороны от хребта Прозрачный.
Денис продублировал полученное сообщение на случай, если его кто-нибудь все-таки слышит. Девушка продолжала передавать сигналы бедствия, но в ответ не слышала ни Дениса, ни еще кого-либо. Маршрут группы Евстегнеева шел от ущелья Загадок - с другой стороны, поэтому даже те, кто были в ущелье Облачное, не могли с ними связаться. Чувствовалось, что девушка взволнована, в какой-то момент она даже чуть не заплакала, но быстро взяла себя в руки. Через некоторое время она начала подробно описывать ситуацию - также на всякий случай.
С ее слов Денис и Тим узнали, что несчастный случай произошел почти в самом конце подъема по стене, когда вершина была уже близка: на группу обрушился камнепад. Сильно пострадали два человека: один из участников и сам Евстегнеев. Оба получили множественные переломы и сотрясение мозга. Особенно досталось участнику - Антону - его раны кровоточили, а от постоянной боли он то и дело терял сознание. Ко всем несчастьям группы добавилась совершеннейшая нелепость: рюкзак, в котором была аптечка, улетел в пропасть. Все, что у них теперь было, - несколько ампул так называемого "кеторола" и бинты из личного снаряжения участников.
Люди - очень изобретательные существа: они создают некие жидкости, которые помогают им выживать или просто лучше себя чувствовать в очень сложных ситуациях. Правда, иногда эти жидкости играют с ними дурную шутку: некоторые люди просто не могут обходиться без них даже в самых благоприятных условиях. Но в данном случае аптечка была действительно необходима. По словам участников, пострадавшим нужны были обезболивающие и "димедрол". Без этих жидкостей им долго не протянуть, не говоря уже о том, чтобы выдержать мучительную процедуру транспортировки.
Рация замолчала. Девушка еще выйдет на связь через час или два, но в тот момент она, наверно, помогала группе ухаживать за пострадавшими. Ситуация угнетала: товарищи слышали призывы о помощи, но не могли ни ответить, ни передать сообщение на базу. Они не знали, что делать, и решили сначала дойти до палатки, а уже там, в более спокойной обстановке, принять решение.
По ущелью поползло облако, и скоро путники оказались в тумане: густом, загадочном и даже немного зловещем - таком, который бывает только в горах. Иногда сквозь него проглядывали скалы, напоминая то причудливых каменных исполинов, то башни средневекового замка.
Спуск занял часа два. Ни что так не оживляет уставших горных людей, как кружка горячего чая и теплая рисовая каша с сушеным мясом.
- Мы можем спуститься в долину и сообщить об аварии - там, скорее всего, будет связь с альплагерем, - начал рассуждать Денис.
Тим ответил не сразу - он о чем-то размышлял.
- У них нет аптечки, - сказал он то ли Денису, то ли самому себе. - Через сколько времени придут спасатели? Сегодня днем они выдвинутся из лагеря, вечером дойдут до ночевок. Это в лучшем случае. На маршрут выйдут уже завтра утром, уставшие, и на месте будут...
- У тебя есть еще идеи?
- Да. - оживился Тим, - с перевала Веселого наверняка тоже будет связь. Более того, возможно нас сможет слышать и группа Евстегнеева.
Перевал "Веселый" находился в хребте Зеркальный и вел от ущелья Облачное в ущелье Ветров. Два горных человека поставили палатку как раз под ним.
- К чему ты клонишь? - удивился Денис.
- Простейший путь на вершину Совершенная - через этот перевал. С перевала мы попадем на хребет Зеркальный. Двигаясь по нему, можно попасть на хребет Прозрачный, обойдя пик Связной.
Пик "Связной" был там, где пересекались два хребта.
- Ты имеешь в виду траверс Связной-Совершенная, 2Б? Только ведь он же из ущелья Ветров ходится, с перемычки севернее перевала.
- Да. Я даже ходил этот траверс. Его можно пройти и с ущелья Облачное: путь между перевалом и перемычкой несложный - я видел, когда был на маршруте. Все достаточно просто: только острый гребень от Связного до Совершенной требует лазания.
Еще одна странность горных людей: они обязательно присваивают маршруту категорию трудности: "2Б, 3А, 5Б". При этом они и сами признают условность такого деления: "один и тот же" (по мнению людей) маршрут может занять у одной и той же группы вдвое больше усилий, чем в предыдущий раз - из-за погоды, количества снега, сил, опыта и удачи.
Разумеется, предлагаемый Тимом путь не был простым, как не проста ни одна дорога в горах. И горные вершины не любят, когда их называют простыми. Но все другие пути были гораздо труднее. А напрямик, через изрезанный огромными трещинами ледник и крутую стену, возвышающуюся на сотни метров, могли пройти лишь очень немногие.
- Ты хочешь отправиться на спасработы прямо сейчас? - удивился Денис.
- Ну, не прямо сейчас. Мы уставшие - не дойдем. Сначала поспим часа 3-4. Часа в два дня выйдем. Еще через пару часов уже будем на перевале и свяжемся с альплагерем. Далее, если на базе дадут добро, отправимся по 2Б на помощь к пострадавшим. Как минимум, принесем им аптечку. А может, и транспортировку начнем.
- Погоди, "транспортировку"! Все это хорошо, но из-за этого задержится спасательная группа.
- Да, но насколько? Так или иначе, раньше завтрашнего утра они не начнут подъем на вершину. А до ночевок в ущелье Ветров сегодня вечером в обоих раскладах дойдут.
- Ну не знаю, не знаю. Спасатели, конечно, народ сильный. Но все-таки тут идти немало...
- Да, сложно, конечно, решать, не имея достаточно информации...
- Погоди, не так у нас ее и мало, - перехватил инициативу Денис, - возможно, ты прав. Давай считать: за сколько мы дойдем до долины? Часа 3 плюс нужно лагерь собрать: мы уже с ног валимся, надо будет взять хотя бы палатку и спальники.
Так они рассуждали около получаса. Лучше потратить время и принять верное, продуманное решение, чем сразу рвануть непонятно куда и непонятно зачем: спасение в горах не любит спешки.
В итоге два человека решили, что пойдут на перевал Веселый, как предложил Тим. Они посчитали, что из-за этого они сообщат об аварии в альплагерь часа на 3 позже, нежели они бы спустились в долину, и что это небольшая цена за возможность вовремя доставить драгоценные жидкости.
Перед сном Денис снова включил рацию, и также товарищи услышали упорный голос девушки, и вновь безрезультатно попытались передать ее сообщение в альплагерь. Наконец, они улеглись в теплые, уютные спальники. Вскоре им предстояло подняться и отправиться на помощь к другим людям. Но эти 3 часа они могли и должны были просто отдохнуть.
Людям бывает трудно понять горы, как, впрочем, и горам - людей. Мне же бывает трудно понять и тех, и других. Несмотря на это, горы подчас могут ответить на вопросы людей, если, конечно, те умеют слушать. Возможно, сейчас они пытались помочь нашим героям, и начали рассеивать облака, но пока небо было затянуто, а по палатке барабанил мелкий дождик.
Как ни удивительно, но Тим не сразу смог заснуть. Имеет ли смысл его работа в банке? Он не видел, не чувствовал этого смысла, и это пустота мучала. Идя в горы, он думал, что освободится от этих мучений, но разговор с Денисом разбудил дремавших драконов. Какую пользу он приносит людям? Зачем он вообще живет? Он вспоминал, каким видел мир, когда был студентом. Впереди виделись горизонты науки. Казалось, еще немного, и он коснется новых загадок природы, встретится с каким-нибудь чудом. Но когда началась научная работа, все плавно изменилось. Шли годы, но ничего нового не происходило. Исследование зашло в тупик. Все время казалось, что он копается в каких-то мелочах, борется с трудностями, мало относящимися к науке: как заставить работать старую экспериментальную установку, как получить новый грант, как прожить на предлагаемую зарплату. А жизнь проходила мимо.... С этими мыслями он ворочался около получаса, пока, наконец, не решил, что сейчас он там, где нужно. Он не обязан чего-то делать для человечества, которое не готово его в этом поддержать. Нынешняя же работа приносит доход: он может обеспечить себя и своих близких, может свободно путешествовать и ни в чем не нуждаться... А где-то на стене два раненых человека, закутанные в пуховки и спальники, мучаясь от нестерпимых болей, ждали своей участи.
*********
Тим проснулся, разбуженный Денисом, и с трудом открыл глаза.
- Пора, - сказал тот и принялся заталкивать снаряжение в рюкзак.
Они собирались машинально, подобно неким причудливым механизмам, создаваемым людьми. Только один раз Денис задумался:
- Надо взять спальники, - произнес он.
- И палатку тогда тоже?
- Нет, не нужно. Когда дойдем, заночуем в их палатке. Так будет лучше.
Новоиспеченные спасатели вышли в 2 часа дня. Дождик стих. Туман рассеялся, и осыпной склон, ведущий на перевал, был хорошо виден. Подъем шел тяжело - сказывалось утомление. Тот, кто когда-нибудь ходил по мелкой осыпи, знает, каково это: склон все время съезжает вниз, сводя на нет почти половину усилий идущего. На середине склона мелкую осыпь сменило беспорядочное нагромождение валунов. Но идти не стало проще: камни были скользкие после дождя. Сказывалось и то, что этот перевал редко ходили люди.
- Время связи, - сказал Денис. - Давай попытаемся. Заодно и отдохнем.
- Конечно, - еле выдавил из себя Тим.
- Всем добрый день. Начинаем сеанс связи, - раздался из рации привычный спокойный голос. - Селиверстов, как ваши дела?
- Я Трымов. У нас срочное сообщение от группы Евстегнеева. У них авария! - встрял Денис.
- Погоди, Селиверстов. Трымов! Почему очереди не дожидаешься?! Я не могу вас одновременно слушать. Что у тебя?
Тим с Денисом радостно переглянулись: связь есть!
- У Евстегнеева авария. Двое тяжело пострадавших: побило камнями, - стараясь скрыть радость, сказал Денис.
- Понял тебя. Где они находятся?
- Они на Северной стене, метрах в 200-300 от вершины. Еще у них аптечка улетела в пропасть.
- Понял. А вы где?
Денис рассказал об их плане.
- Это, конечно, авантюру вы задумали. Ну ладно, может, так и правильнее даже. Продолжайте тогда, как запланировали. Когда пойдете по хребту до пика Связной, первый жандарм2 проходите в лоб, второй обойдете справа.
- Понял. Спасибо.
- Попробуйте еще связаться с Евстегнеевым.
- Разумеется. Постоянно пытаемся.
- Мы тогда вскоре отправим спасательный отряд через ущелье Ветров. Вам дополнительный сеанс связи через час, хорошо?
- Давайте лучше через 2, в 6: у нас рация садится.
- Хорошо. Удачи вам. СК.
- Трымов! Вы нас слышали! Спасибо вам! - неожиданно раздался из рации женский голос.
- Рано благодарите. Как ваши дела?
- Состояние Антона ухудшилось, но сейчас он стабилен. Евстегнеев тоже тяжел. Мы разместились на небольшой полочке, но здесь очень неуютно... Что у вас в аптечке?
- Кеторол, новокаин, димедрол.
- Отлично! - она сделала небольшую паузу и крикнула что-то своим товарищам. - Наши ребята уже начали лезть дальше. Но из-за прошедшего дождя идется тяжело: скалы мокрые. К тому же у нас не хватает веревок, чтобы провесить до самой вершины. Сколько веревок у вас?
- Одна веревка.
- Не густо. Ну да ничего, прорвемся. Мы вас очень ждем, с аптечкой, - чувствовалось, что она улыбалась.
- Держитесь! Мы идем к вам! Есть еще информация?
- Нет. Давайте, выключайтесь, экономьте батарейки. Через 2 часа, если что-то новое будет, мы вам сообщим.
- СК.
Удачный сеанс связи поднял настроение всем. И Денис, и Тим не скрывали своей радости. Весело, почти задорно, они надели рюкзаки и пошли, почти побежали, дальше - вверх по склону.
Конечно, предстояло еще очень многое сделать: спасение в горах зачастую длится несколько дней, а то и больше недели. И, тем не менее, начало было положено, у них что-то получилось!
Но в горах человек никогда не бывает главным. И в его планы часто вмешиваются неожиданные обстоятельства. Товарищи поднялись метров на сто от места, где так удачно завершился сеанс связи. Тим в очередной раз остановился отдышаться и поднял глаза на идущего впереди Дениса. Внезапно тот поскользнулся и буквально провалился в груду камней. До Тима донеслось приглушенное, но яростное рычание Дениса, переходящее в нецензурную брань.
- Что случилось? - подскочил Тим к извивающемуся другу.
- Эээээ!... Ррррр!... Нога! ... То ли подвернул, то ли сломал.
- Проклятье! - выругался Тим.
- Кретин! Куда я несся?!.. Аааааа!.. Я же знал, что камни скользки, - и он разразился гнусной эмоциональной тирадой.
Когда люди хотят выразить свои эмоции - поругать кого-то, себя или окружающий мир, то они говорят о вещах, совершенно, казалось бы, не относящихся к делу. Часто они даже говорят о достаточно приятных вещах, но говорят так, что у слушателя не возникает сомнения, что дело плохо. Я же не смогу это передать, а потому буду описывать именно то, что они имели в виду, а не то, что произнесли.
Начали накрапывать первые неуверенные капли дождика, хотя в небе пока оставались просветы. Небольшое облако село прямо на перевал.
- Что теперь? - спросил Тим упавшим голосом, выслушав "речь" Дениса.
- Что, что. Я как-нибудь доковыляю до палатки, а ты иди дальше... Хотя нет. Дрянь! Что я несу? Нельзя тебе одному по этому гребню, а там, вблизи Совершенной, вообще никак нельзя.
- Надо что-нибудь холодное к ноге приложить, - Тим достал из рюкзака бутылку с водой.
- Дай сюда! Я сам! - он выхватил у Тима бутылку и приложил к голеностопу. - Спасибо.
- Ты уверен, что сможешь сам дойти? Как ты вообще себе представляешь, я тебя здесь брошу... одного, хромого.
- Да... ситуация невеселая.
- Это точно... Хотя, нет...
- Что?
- Помнишь, что ты говорил про Степана, когда он также на морене ногу подвернул?
- Да иди ты, - возмутился Денис, но не выдержал, и они оба засмеялись. - Дурак.
Смех сменился тишиной. Они молча смотрели в разные стороны.
- Давай хотя бы попробуем, можешь ли ты идти в принципе, - прервал молчание Тим.
- Давай.
Денис продолжал лежать.
- Ну?
- Что ну?
- Вставай, давай!
- Думаешь легко? Дай полежать спокойно!
- Хорошо, извини.
- Да ладно, ты прав, - уже спокойно произнес Денис и, корчась от боли, начал подниматься. Опираясь на треккинговые палки - еще одно хитроумное изобретение людей - он сделал несколько шагов.
- Да, я могу идти.
- Уверен?
- Да. Похоже, просто растяжение.
- Подумай хорошо.
- Да могу, говорят тебе!
И вновь тишина. Только дождик слегка накрапывал. Перед товарищами встал тяжелый выбор, особенно мучительный для Тима: ведь это был в первую очередь его выбор. С одной стороны друг, с которым они взошли не на одну вершину. С другой - люди на стене: незнакомые, но им очень нужна помощь. А незнакомые ли? Голос девушки в рации казался уже почти родным.
Наблюдая за горными людьми, я заметил, что они редко делят друг друга на своих и чужих. Напротив, всех, кто ходит в горы, они считают кем-то вроде братьев, и почти всегда безоговорочно доверяют им. И, тем не менее, Тим с трудом мог представить себе, как он оставит... нет, бросит здесь Дениса, одного, с травмированной ногой, ради спасения кого-то, пусть даже и очень нуждающегося в помощи.
"Так, стоп! Хватит эмоций, - сказал себе Тим. - Вопрос просто в сухом расчете. Денис доползет до палатки. Совершенно точно - тут недалеко. Он сильный, сильнее меня. Если я с ним отправлюсь, что тогда получится? Зря мы потеряли драгоценные часы, отдыхая сегодня в палатке? Нет, надо идти дальше. Они умрут без нашей проклятой аптечки!"
"С другой стороны, - продолжал он, - Денис также не имеет права отпускать меня одного на маршрут. Кто меня будет страховать?... Да, он будет сопротивляться... Погоди! Ну и пусть, имею право: я здоровый и полный сил... или почти полный".
- Ну, хорошо, - нарушил тишину Денис, - я могу спуститься с перевала самостоятельно. Как ты собираешься в одиночку пройти гребень между Связным и Совершенной?
- Это мое дело, - отрезал Тим. - Прости, я меньше всего хочу оставлять тебя. Но их жизни будут лежать на моей совести...
- Да оставь ты свои сопли! Ничего со мной не случится. Я тебя спрашиваю: как ты собираешься проходить этот проклятый гребень? Без страховки? Забыл главное правило спасработ? "Не увеличивать число пострадавших"!
- Да помню, помню. Я пройду его. Если будет очень надо, как-нибудь застрахуюсь. Ходят же маршруты в одиночку... К тому же, может, мне их ребята навстречу выйдут.
Оба хотели спасти людей на стене, но оба никак не могли свыкнуться с тем, что для этого придется рискнуть товарищем. Каждый из них был готов рискнуть собой, но каждому нужно было убедиться, что товарищ тоже готов. И поэтому они продолжали препираться.
- Ладно, ты прав. Я не могу тебя здесь оставить, твоя нога... - начал было Тим.
- Да черта с два я прав! - Денис решил, наконец, закончить спор. - Давай рассуждать объективно. Чтобы спасти этих ребят, нам обоим нужно рискнуть. Это дело добровольное: каждый решает это для себя сам. Никаких упреков, никто никого не подначивает. Итак, ты лично готов?
Так они решили продолжить начатое. Горные люди вообще редко останавливаются, даже когда необходимо. А теперь от них зависела жизнь других людей. Нет, они не смогли бы остановиться.
Некоторое время они перебирали снаряжение в рюкзаках. После дополнительных споров Тим уговорил Дениса взять небольшую часть обезболивающих, а рацию решили оставить Тиму. Теперь их пути расходились.
*********
Дождь снова заморосил. Силуэт Дениса уже не был виден. Путь до пика Связной действительно оказался достаточно безопасным, насколько это возможно в горах. Но, чтобы обходить жандармы, приходилось то спускаться на сотню-другую метров, то снова подниматься. Все это выматывало. А главное, хребет был очень... очень длинный.
"Сколько я уже иду? Час? - думал Тим. - Наверно, скоро связь. Как мне оправдать то, что я оставил Дениса. Да я для себя не могу это оправдать! Что, если нач. спас прикажет поворачивать назад, не рисковать собой и товарищем и проводить Дениса до палатки? Что тогда я сделаю? Подчинюсь?"
Тиму пришлось преодолеть очередное нагромождение камней. С каждым разом такие "упражнения" отнимали у него все больше сил.
"Почему я так волнуюсь перед разговором с нач. спасом? Его задача - помочь нам. И также как мы, он хочет помочь группе Евстегнеева. Только не ценой нас с Денисом. Вообще, о каких мелочах я думаю! Так... сколько до связи?.. Проклятье! Я же не взял у Дениса часы!"
- Ааааа! Идиот! - крикнул он вслух то ли горам, то ли Денису, но скорее всего себе.
"Какой толк теперь от этой консервной банки с антенной, если я не знаю, когда ее включать?!"
Он осел на рюкзак. "Так. Тим, успокойся. Держать ее все время включенной ты не сможешь, но можно попробовать угадать время... Эх! Лучше бы Денису ее оставил, хоть какой-нибудь толк был бы".
Сидеть было холодно и мокро, да и времени на это не было. И вскоре Тим пошел дальше. "А может, оно и к лучшему? Нет связи, нет вопросов: почему разделились? Почему не пошли вместе? Почему... А, ну ее к лешему! Для меня теперь главное - дойти".
И он шел. Шел так долго, что начал забывать, когда начал идти, куда он идет и зачем он идет. Небо уже полностью заволокло тучами. Дождь продолжал нудно моросить, постепенно проникая сквозь старый плащ. Мозоли на ногах, которые начали сбиваться еще на спуске с вершины Мечтающая, теперь доставляли невыносимую боль при каждом шаге. И еще его начинало клонить в сон. Пока он еще сохранял ясность ума, но знал, что это ненадолго. А мысль о том, чтобы пережить еще одну холодную ночевку, внушала трепетный ужас. Да, предыдущую ночь он провел под открытым небом. Но то было другое. Во-первых, тогда он еще не знал, насколько это холодно. Во-вторых, тогда не шел дождь. В-третьих, организм еще не успел восстановиться после предыдущего испытания. Но главное, тогда он был не один. Ничто не может согреть лучше тепла другого человека, и ничто не может лучше развеять страхи, чем товарищ рядом. Но Денис был далеко.
"Замечательно! Рации нет. Я устал и сбил ноги. Скоро стемнеет. Сколько у меня шансов добраться до них? Но дойти надо. Это мой дурацкий план я сейчас выполняю, это из-за него спасатели потеряли драгоценные часы, это из-за него Денис рискует, спускаясь с больной ногой... или уже спустился? Или уже... хватит! Не думай об этом! Нельзя не дойти".
"Раз-и, раз-и, раз-и", - откликались на каждый шаг мозоли.
"Главное правило спасательных работ - не увеличивать число пострадавших. Но в горах невозможно не рисковать. Где тогда грань? Где заканчивается смелость и начинается глупость? Вечный вопрос, вряд ли я дам на него исчерпывающий ответ. Но что мне делать сейчас?"
"Раз-и, раз-и, раз-и", - ответили мозоли.
"Надо посчитать риски. Наверняка, с точки зрения любого здравомыслящего альпиниста все, что мы делаем, - это чистая авантюра. Но что мне конкретно грозит? Первый жандарм я прошел. Далее до пика Связной падать некуда. Или я просто хочу так думать?"
"Раз-и, раз-и, раз-и",- повторяли сбитые ноги.
"Получается, самое опасное - пройти гребень между Связным и Совершенной. Но это в самом конце. Может, там и Евстегнеевские навстречу выйдут. Так или иначе, я могу дойти до этого гребня, а там подумать: стоит ли пытаться его пролезть в моем состоянии. Да, это разумно. Жалко только будет усилий, если придется отступить. Но это ерунда".
Тут Тим обо что-то споткнулся и плашмя упал на камни. После непрерывной пытки мозолями это падение чувствовалось особенно сильно, хотя и не нанесло серьезных увечий. Он не выдержал и жалобно застонал, почти запищал: он думал, что его никто не слышит и не знал, что слышат камни. Но они все понимали и не осуждали.
Тим снял с себя ботинки и носки, дав ногам подышать свежим горным воздухом, приятным, хотя и холодным. Так он лежал и радовался жизни, радовался просто тому, что он лежит.
"Что еще мне грозит? Замерзнуть и остаться здесь навсегда? Ну нет, я не дамся просто так. Допустим, все совсем плохо. Что тогда? Под этим бесконечным хребтом лежит снежник. Думаю, я смогу спуститься на него по веревке. А когда окажусь на снежнике, сяду на попу или на рюкзак и поеду вниз - почти до самой хижины", - все это он знал наверняка: он видел этот снежник раньше.
Однако дождь продолжал накрапывать, и Тиму становилось холоднее. Это заставило его обуться и пойти дальше. Первый момент было больнее, но затем он снова вошел в ритм, и отдохнувшие ноги стали легче переносить испытание.
"Раз-и, раз-и, раз-и", - пели мозоли.
Прошло еще бесчисленное количество мучительных минут. Смеркалось. Хотя дождь почти превратился в снег и уже слабо замечался, боль при каждом шаге все усиливалась, а спина начинала ныть. Но главное, теперь Тиму хотелось спать. И с этим уже невозможно было бороться. Требовалось невероятное усилие, просто чтобы держать глаза открытыми. Фокусировать же их на чем-либо было еще труднее. Тим уже не был способен думать ни о чем другом, кроме сна. Мысли путались. Он несколько раз заговаривал сам с собой, не осознавая этого. Воспоминания из жизни начали беспорядочно проноситься в его голове.
Вот он сидит в лаборатории и наблюдает за работой экспериментальной установки. Предложенное им изменение дает чудесный результат: точность измерения увеличивается. Тим радуется и чуть не обнимает свой хитроумный прибор. А вот он первый раз встречает Веру. Они весело обсуждают манеру ведения занятий их лектором: ее всегда восхищали люди, способные, погрузившись в свой странный мир, отрешенно отдаваться делу. Потом Вера уедет.
Вот Тим сидит за столом и скрупулезно изучает статьи в поисках необходимого метода подавления шумов в экспериментальном приборе, но ничего не выходит. Иногда он отвлекается на изучение более интересных научных вопросов, но все равно эта нудная и кажущаяся бессмысленной работа доводит его до исступления. Если бы они могли позволить себе более современный прибор, ничего этого не понадобилось бы!
А теперь он в столовой подслушивает разговор своей будущей девушки с подругой: он всегда смотрел на нее с восхищением: на то, как она одевается, на ее грациозные движения и манеру вести себя.
- Если он такой умный, то почему до сих пор торчит в этой дыре, где работают одни чокнутые профессора, помешанные на своих теориях, которые даже штаны себе новые не могут купить!
Хотя речь шла не о нем, Тима это обидело. И снова проносится время: теперь он самостоятельный, солидный человек. В костюме, в лакированных ботинках, он докладывает о том, как можно обмануть клиентов, чтобы увеличить прибыль банка. А вот Тим везет еена новой дорогой машине. Они останавливаются у красивого озера и целуются, он касается ее волос. События плывут в его голове: девушка превращается в одного из его новых начальников - широкого коренастого мужчину с надменным лицом. Он не хочет отпускать Тима в горы:
- Куда тебе дополнительный отпуск за свой счет?! Опять по скалам будешь лазить, как обезьянка?
Еще мгновение, и Тим стоит на вершине горы Мечтающая, рядом с Денисом. Над ними, под ними, рядом с ними облака: они красуются в лучах заходящего Солнца, образуя причудливые фигуры. А некоторые проносятся прямо через них, прошивая насквозь своей влагой. Тим чувствует холод, но ему хорошо. Они стоят, расставив руки, и радостно кричат, забыв обо всем: о мелких проблемах на равнине, о том, что скоро ночь и им грозит холодная ночевка. Только они и облака...
Тим просыпается и понимает, что куда-то идет. Это пугает его: "так ведь можно и в пропасть случайно прыгнуть", - подумал он.
И снова он идет, снова тело ноет от усталости, а ноги - от боли. "Это же надо быть такими бестолковыми, чтобы уронить аптечку! Если из-за них погибнет Денис, я им этого не прощу! А Денис? Тоже хорош! Под ноги надо смотреть! И вообще, почему я обязан рисковать собой и другом ради того, кого даже ни разу не видел? Кто они?"
Тим сел на колени. Он схватил подвернувшийся под руку камень и вяло, но злобно потряс его. "Успокойся Тим. Они не виноваты. Ты просто устал", - сказал он себе и отпустил камень. Хотя ночь еще не опустилась на горы, начинало темнеть. Тим достал фонарик и пошел дальше.
"Раз-и, раз-и, раз-и", - смеялись мозоли.
Идти было все тяжелее, и тело просило пощады: болело все, что только могло болеть. А внизу был снежник, а еще ниже стояла хижина. Уютная хижина, где можно закутаться в теплый спальник. Наверняка, спасатели скоро придут туда.
- Даже если я дойду, наверняка уже будет поздно. Все, что я сделаю, будет в пустую. А у меня уже едет крыша: все это становится слишком опасно, - думал он.
Путь пошел в гору. При движении вверх мозоли чувствовались слабее, но дышать стало труднее. Тим уговаривал себя сделать каждое следующее движение. Любой, кто был в горах, знает, как тяжело набирать высоту, даже будучи полным сил. Тим же угасал на глазах.
Поднявшись на возвышение в хребте, он увидел снежник: снежник манил к себе и даже казался теплым. "Мне не дойти. Я просто погибну там. Никто не осудит меня. Никто не имеет право осуждать меня! Я не обязан!"
Тим закрепил веревку на ближайшем крупном камне и спустился по ней к снежнику. Сев на рюкзак, он почувствовал облегчение: теперь ногам не надо было нести его. Рюкзак поехал даже лучше, чем ожидалось: легко, но в то же время не слишком быстро. И вот он уже на тропе, а до хижины - рукой подать.
*********
В хижине было тепло и уютно. Как же приятно завернуться в теплый спальник и лечь на пенку! Не надо никуда идти, чего-то решать, можно просто лежать... и спать. Теперь ему не грозит замерзнуть насмерть на склоне горы.
Уже скоро после Тима в хижину подошли спасатели. Никто и не подумал осуждать его: наоборот, они напоили его теплым чаем и поддержали:
- Ты правильно поступил. Ты сделал все, что мог. А вообще, надо было бросить эту авантюру еще раньше: не стоит увеличивать число пострадавших.
"Сделал все, что мог?" Тим знал лучше: он струсил, не выдержал! Он сдался! Эта мысль разрывала его изнутри, была невыносима. Что, если те двое, на стене, погибнут? Погибнут из-за него! Они с Денисом задержали сообщение в альплагерь, Денис рискнул спускаться в одиночку с травмированной ногой - и все ради чего? Чтобы он - Тим - просто спустился к хижине?!
"Что если Денис не дошел? Что если он погиб? Погиб из-за меня! Ведь у него, в отличие от меня, не было выбора!" Вместе они ходили в горы уже 4 года, взошли не на одну гору. Денис ценил Тима как надежного и толкового напарника, всегда готов был выслушать и поддержать. Иногда он был даже чем-то вроде ориентира - Тим всегда старался тянуться за ним. И теперь его может не стать! "Нет, этого не может случится. Денис сильный, он не такая тряпка, как я!" Альпинизм многое значил для Тима, особенно в последнее время. И теперь у него появилась возможность проявить себя. Но он все провалил.
"Проявить себя? О чем я думаю? Неужели это важно? Из-за меня могут погибнуть люди - вот, что важно! Если уже не погибли".
Тим сидел на деревянной кровати, завернувшись в спальник и закрыв лицо руками. Ему хотелось выдрать у себя волосы, разбить себе нос, откусить себе руки. Единственное, чего ему не хотелось - это вылезать из спальника на холод.
"А ведь это не первый раз, когда я сдаюсь, - вдруг возникла новая мучительная мысль. - Почему я ушел из лаборатории? Вкалывать за такие малые деньги не имело смысла, потому что с нашим уровнем науки ничего не достигнешь? Не было новых идей? Все это не принципиальные вопросы - это просто трудности, перед которыми я спасовал! Если уровень исследований низкий, надо его поднимать! Если нет новых идей, надо их искать: в поиске и состоит творчество. Если не платят, искать способы заработать, не отрываясь от науки. Если эксперимент не финансируется, бороться за это финансирование, искать способы поставить его дешевле, искать другие эксперименты... Искать... Я просто устал жить в нищете, вот и все! Слабак!" Всегда можно найти тысячи оправданий. Но если человек сдается, то сам он всегда знает. И Тим знал.
Лучи утреннего Солнца начали проникать в хижину: они падали рядом, но упорно не касались Тима. И ему становилось все холоднее. Мысли о своей слабости и никчемности съедали его. Он ясно увидел бессмысленность всей своей нынешней жизни вне гор - жизни, пропитанной ненужным комфортом и ложью. Когда-то он мечтал раздвигать границы человеческих знаний, разгадывать тайны природы. Где все это теперь? Лакированные ботинки, дорогой автомобиль, красивая жизнь - все это обман! "В чем цель моей работы? Увеличить доходы банка за счет клиентов. Все, что я делаю - перемещаю деньги из одного места в другое, а потом в еще одно, и еще одно. Все это лишено смысла! Возможно, кого-то может этот смысл найти в банковской системе, наверняка многие находят его в чем-то еще, но мой смысл в познании природы... А девушка, кого она любит? Меня или мой кошелек? Скорее всего, и то, и другое. Но сможет ли она быть со мной без моего кошелька?" Вопросы повисали в пустоте.
"Надо вернуться в институт, надо непременно туда вернуться, - все яснее сквозило в его голове. - Так я снова обрету смысл жизни. Вернусь в науку, снова буду познавать мир. В этом моя цель". Тим все больше осознавал, что потерял все, кроме гор. Он надеялся, что все можно вернуть. Но сейчас даже горы - единственное, что у него осталось, - неумолимо уходили от него: он не представлял, как сможет вернуться к альпинизму после того, что случилось. Он свернулся калачиком: хотелось забиться в какую-нибудь нору, спрятаться в скорлупу. Любое прикосновение этого мира причиняло боль. Стало невыносимо холодно.
*********
Тим проснулся. Дождь перестал идти. Уже наступила ночь. Небо по-прежнему было в тучах, но образовалась небольшая прогалина, через которую выглядывала луна, и на горизонте виднелись звезды. Тим смотрел на идущий перед ним хребет, освещенный слабым светом, отраженным от земной спутницы: он не в хижине, не в теплом спальнике, он все еще здесь. Это одновременно ужасало и радовало. Он сбился с пути - теперь это было очевидно: нагромождения валунов вели куда-то в пропасть. Но теперь Тим видел, куда двигаться: маршрут проходит выше. Он не догадывался, что в этот момент Денис уже дошел и видел свет его фонарика из палатки. Тим поднялся и пошел дальше. "Я смогу, в этом моя цель". У него есть шанс, шанс дойти.
*********
1 СК - связи конец.
2 Жандармом в альпинизме называют значительный резкий скальный выступ гребня, но не достаточно высокий, чтобы считаться вершиной.
![Примерная хребтовка со слов камня [Владимир Заряев]](/img/z/zarjaew_w_w/shans/hrebtowkashanssmall2.jpg)