Дядюшка мирно сидит на стульчике и легонько трясет головою, пытаясь избавиться от внутренних голосов. Если внимательно присмотреться к нему, можно узнать известного космонавта, недавно справившего свое пятидесятилетие.
-- Хлеба и зрелищ! Уже кухня затрубила в чайник! Мишенька! Миша! Миша! Тут у тебя клопы, что ли водятся?
-- Почему клопы?
-- Меня сейчас кто-то ужалил. Я чайник уже выключил. Ты избавляйся от них.
-- Да нет у меня никаких клопов!
-- Я тебе точно говорю. Ты знаешь,как их выгнать? Я сейчас тебя научу...
-- Ну!
-- Где у тебя заварка?
-- Я сейчас сам заварю. Вы не сумеете.
Михаил идет вразвалочку на кухню, на ходу он чешет проступающее сквозь майку тело. Минуту он смотрит в никуда, потом щедро сыплет из кулька заварку в керамический чайничек, поливает его дымным кипятком и снова смотрит в никуда.
-- Миша! Представь себе, что ты идешь с одним человеком. Тебе сказали, что он враг. Что ты должен сделать?
-- Что я должен сделать? Я должен спросить его о чем-нибудь, и когда он только-только начнет обдумывать мои слова, я должен ударить его по плечевой точке. Нас учили делать так.
-- Все-таки здесь клопы... Определенно, голубчик, у тебя здесь живут клопы... Могу дать бесплатный совет...
-- Чай уже заварился. Садитесь, пожалуйста, к столу.
-- Окошки здесь у тебя хорошие. Мне нравятся. Ячеистые. Наталкивают на мысль, что семья, брат -- это ячейка. Ячейка общества! А мы кому служим? Кому мы, я тебя убедительно вопрошаю, служим-то? Со всей ответственностью, рвением и беспощадностью? А? Вот то-то! Обществу этому cамому мы беззаветно и героически служим!
Дядюшка замолкает. Он явно что-то сейчас услышал. Он делает знак Михаилу. Михаил ненадолго уходит в комнату, возвращается уже в мундире.
-- Это хорошо.
-- Что хорошо, Миша?
-- Хорошо, что мои окна выходят на площадь. Я люблю людей. Можно часами смотреть на толпу. Толпа, ах, толпа! Если бы я был поэт, я бы обязательно о ней стихи сочинял. Но я не поэт...
-- Я думаю, что поэзия и есть толпа. Вернее сказать, толпа -- это поэзия. Сейчас...Подожди...
Твоя душа тонка как скорлупа,
Ее-то разъяренная толпа
Взорвавши тело, вырвет и проглотит
Толпа крушит людишкам черепа
И если вдруг ты неживой упал
Толпу ни капли это не заботит...
В молодости я баловался стишками. Именно так и надо -- баловаться...
-- Вы достигли таких высот...
-- Да перестань, что ты, Мишенька! Баловство это, да и с карьерой тоже. Я вообще-то до сих пор себя считаю неудачником, корю себя -- это не сделал, то не завершил... Столько времени понапрасну извел -- вспомнить страшно! У меня столько еще замыслов осталось! Ты садись к столу-то -- пока чаек горячий! Это ты где ж таких булок накупил?
-- Магазинчик тут есть живительный.
-- Живительный? Не слышал... Никогда не слышал... Постой, это, наверное... А! Ну так я знаю этот магазин! Ты что не садишься?
-- Благодарствую, я уже завтракал.
-- Ну, как знаешь. А булки у тебя и вправду живительные!
-- Просто очень свежие.
-- Михаил, скажи мне, пожалуйста, сколько под твоим командованием находится сейчас роботов? А то ко мне поступила информация, что около шестисот... Поделился бы, что ли...
-- Ах, вы про это... Так газеты же врут все -- у меня их всего сто восемьдесят...
-- Значит, всего сто восемьдесят... Разочаровал ты меня, Мишенька, разочаровал... Но я все равно, пожалуй, дам тебе бесплатный совет, как избавиться от клопов. Клопы -- насекомые индивидуальные, в некотором роде хищники, вампиры, если угодно. Я их давно уже классифицирую, так что ты должен доверять мне в этом вопросе. Мой организм, например, их присутствие сразу чувствует...
-- Я могу дать вам своих пятьдесят на недельку.
-- На недельку, Мишенька, маловато. Нельзя ли подольше мне их у себя подержать?
-- Мне они, правда, очень нужны...
-- Ну, ладно, давай на недельку. Ты не думай, я верну их тебе в исправном состоянии и в срок...
-- Нет, нет, все в порядке.
-- Ну ладно. Тогда договорились?
-- Ну да.
Дядюшка умиротворенно качает головой, рассуждая о толпе, которая в сущности есть планктон, и все мы планктон, а следовательно, все мы являемся толпою. Спустя какое-то незначительное время дядюшка карабкается на стульчик и выглядывает в крепкое ячеистое окошечко.
-- Толпа сегодня какая-то капризная. Взгляни-ка, Мишенька.
Михаил присоединяется к дядюшке.
-- Не хватает ей, по-моему, чего-то.
-- Или избыток чего-то -- так ведь тоже бывает. Всяко бывает. Я тебе так скажу -- это все процессы. У меня и на этот случай стишок хороший припасен. Вот.
Толпа тебя расколет как орех
Ведь это для нее совсем не грех
Толпе нужна твоих очков оправа
Толпа затопчет всех или не всех
Она растет как ядовитый вех
Она бежит как бешеная лава
Ты, Миша, только не подумай, чего доброго, что я, словно какой-то подсудимый апостол, бьюсь в лингвистических судорогах. Я ведь говорю только те слова, которые наиболее подходят к данной ситуации. А сейчас именно такая ситуация, когда надо говорить эти слова... Я хочу тебе признаться, Миша, что мне ужасно осточертели все эти регулярные поступки. Я ведь только хочу, чтобы ты меня правильно понял.