Браиловский Пётр, Зелендинов Александр : другие произведения.

Поход в страну гномов. Фолиант первый "путь на юг". Тетрадь первая "начало пути"

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Добрая ироническая фэнтези в стиле роуд-муви. Первую тетрадь выложил полностью. Используя современную терминологию, можно сказать, что закончен первый сезон.

Пётр Браиловский

Александр Зелендинов

sanchos--f@yandex.ru

  

Поход в страну гномов

  

Нам все давным-давно твердят, что мы сходим с ума,
И нам уже не смыть позора, не очистить клейма.
Ну что ж, пусть вспоминают нас с презреньем,
Им не постичь наше мировоззренье.
На бранном поле мы не раз ещё покажем себя.

О. Зуев

  
  

Пролог,

в котором ведутся высокоучёные рассуждения о кошельках с золотом, а также о единстве и противоположности закономерностей и случайностей

  
   - Это мой кошелёк! - вскричал сэр Руфус. - Я его здесь вчера потерял!..
   - Он мой по праву первой руки! - проревел в ответ бородач с куницей и зубчатой короной на щите.
   - Это земля герцога Брудера! - нестройно завопили им лесничие.
   Сэр Руфус привстал в стременах и стиснул рукоять меча.
   - Сэр Гюнтер, ты подлый вор! - выкатив глаза, завопил он, навсегда отсекая возможность разойтись миром.
   Бородач налился кровью и тоже схватился за меч, а лесничие с длинными луками торопливо образовали полукольцо, оставив спорящим проход лишь в сторону леса, где на конях было не развернуться.
   Рыцарям не удалось схватиться на опушке, куда сэр Руфус вернулся за оброненным кошельком. Возмущенный оскорблением, сэр Гюнтер отказался проявить щедрость и благоразумие, отдав кошелёк прежнему владельцу. И так как спор случился на земле герцога, которому они не давали клятвы, но приходились дальними родственниками, то последний, когда тяжущиеся предстали перед ним, присудил решить спор поединком.
   К несчастью для них, им выпало сразиться на пустыре, бывшем землею Эруламии-феи, чья невинность и справедливость были известны только их далёким предкам.
  
  

* * *

  
   Рыцари дважды съехались на конях, и сэр Руфус расколол большой щит сэра Гюнтера и сломал своё копьё, даже не почувствовав, как пика недруга пробороздила его плоть над ключицей. На третий раз он ударом палицы чуть не вышиб глаз коню сэра Гюнтера, и тот пал на колени, а сэр Гюнтер кубарем улетел в травянистые заросли. Поднявшись и изрыгнув проклятие, сэр Гюнтер устремился на сэра Руфуса с малым щитом и мечом. Тогда сэр Руфус с досадой посмотрел на герцога и его лесничих, наблюдавших за схваткой, неохотно спешился и тоже двинулся навстречу врагу.
   Они сошлись над бренной землей в грохоте железа и блеске ярости и бились так долго, что белёсое небо расчистилось под током налетевшего ветра, и лучи солнца упали на пустырь и траву, залитую кровью. Тогда они посмотрели друг на друга, словно перед расставанием, и разошлись отдохнуть, а потом снова набросились один на другого; и сэр Руфус промял доспех сэра Гюнтера ударом кистеня, а сэр Гюнтер воткнул кинжал в ногу сэру Руфусу. И они снова разошлись, прихрамывая, как перед последней схваткой, и прокляли друг друга. И устремившись навстречу, оба высоко подняли мечи, для последнего, громоподобного столкновения. Но его не случилось.
   Потому что едва они занесли ноги над обагрённой кровью травой, как тело земли разошлось, образовав буро-чёрную трещину, и они с воплем провалились в неё оба, а земля сомкнулась над ними. И там, где только что кипела схватка, остались, будто для напоминания, лишь два страшных свидетельства: обломок щита сэра Гюнтера с короной на нём, и торчащий из земли оброненный в пылу боя сабатон сэра Руфуса, на железном мыске которого, покачиваясь, словно в насмешку, висел тот самый кошелёк с золотом. А куда подевались доблестные рыцари - осталось неизвестным.
  
  

* * *

  
   - В мире мало случайностей - сказал видевший это сэр Брудер, герцог Дагомантский, - в основном закономерности, а большая часть совпадений - кажущаяся.
   Его светлость твёрдо стоял, широко расставив ноги, на краю пустыря, серые глаза в лукавом прищуре, казалось, подернулись туманом, а при взгляде на его лицо вспоминалась сова, птица мудрости.
   Бывший при нём черноризец преподобный Кудин склонил голову и уткнулся в ладони щеками землистого цвета, стараясь не глядеть на проклятое место.
   - Если рассказать о том, как человеку понадобились деньги, он пошёл в лес и нашёл там набитый золотом кошелёк, вы усмехнётесь и скажете, что так не бывает. Если же рассказать о том, как богатый человек, гуляя по лесу, потерял кошелёк - вы даже не поморщитесь - эка невидаль! - продолжил изливать поток мудрости герцог.
   Преподобный Кудин окончил своё шептословие, закрыл Книгу законов, сложил аналой, и присоединился к сюзерену, намеревавшемуся вернуться в замок. Будучи высоко ценим герцогом, он дерзнул вступить с ним в полемику:
   - А ведь можно рассказать и историю кошелька, который был уже далеко не молод и успел многое повидать, болтаясь на кожаном шнурке, у пояса человека, ведущего беспокойную жизнь, полную опасностей и приключений. В пылу стычки чей-то клинок чиркнул по шнурку - при том количестве драк и поножовщин, в которых участвовал хозяин кошелька, такое рано или поздно должно было случиться. И стоит ли удивляться тому, что когда на следующий день хозяин кошелька, уходя от очередной погони, на бегу зацепился за ветку, надрезанный шнурок не выдержал и легко порвался, причём, этого не заметили ни убегавший, ни догоняющие. После этого кошелёк лежал в траве, пока его не подобрал другой человек, который был голоден, не имел денег и собирал грибы, чтобы поесть самому и накормить больную дочь, а потому очень внимательно смотрел под ноги. И надо ли говорить, как бедняк обрадовался своей находке - ведь теперь ему хватит и на еду, и на лекарства, и на новую одежду! В общем, история как история. Как и первые две.
   Герцог задумался, глядя на трепетавшие на ветру осины, и ответил:
   - Вот только первая история покажется слушателю доброй сказкой, особенно если подробно рассказать о том, как человек дошёл до жизни такой, и на что именно ему срочно понадобились деньги, вторая - обычной случайностью, из тех, что происходят сплошь и рядом, а третья... Третья историю будет может и не скучной, но закономерной, потому что слушатель будет знать подоплёку каждого события.
   Когда они ушли, один из лесничих подцепил висящий кошелёк длинным прутом. Позже герцог щедро вознаградил храбреца, отсыпав несколько золотых ему сотоварищи, и пожертвовал десятую часть на подношение Евлампии-милосердной, дабы она благословила преподобного Кудина; тот же начертал на поле волшебный круг, снимающий проклятие.
  
  

* * *

  
   Вот так и устроена жизнь: одни закономерности пересекаются с другими, и обращая внимание только на их пересечения легко решить, что жизнь полна удивительных совпадений и необъяснимых случайностей, которые, без сомненья, тоже имеют место, вот только место это совсем не так значительно, как может показаться на первый взгляд.
   Задайся вопросом, читатель: отчего сказочному принцу везёт и он спасает заколдованную принцессу? Я же отвечу: оттого, что по этой дороге перед ним уже проехало с полдюжины менее удачливых принцев, три десятка герцогов, графов и маркизов, а баронов и простых странствующих рыцарей без счёта. Вот только сказку расскажут только про одного, самого везучего.
   И никто не даст ответа на вопрос, вправду ли этот принц такой везучий, или просто кому-то рано или поздно должно было повезти, потому что если долго бросать кости, то рано или поздно обязательно выпадут три шестёрки. И это закономерность. Случайность - лишь в том, на какой именно бросок они придутся.
   Именно я, Горпениус, стоял рядом с Кудином на лужайке Эруламии-феи, и переворачивал страницы в лежащей на аналое Книге законов, пока Кудин творил очищающее заклинание. И по прошествии трёх дней безмолвия он сказал мне, что всему виной была кровь невинной лошади, пролитая на святой земле, и что именно ради неё низошёл гнев на тяжущихся рыцарей.
   Так возрадуемся же с тобою, читатель, что мир устроен столь разумно и гармонично, потому что в мире, где правят бал одни случайности, жить было бы невозможно, а в мире, подчинённом одним закономерностям - чересчур скучно.
   Впрочем, большая часть людей об этом не задумывается. Тех немногих, кто изучает, чем закономерности отличаются от случайностей, и как менее вероятное событие сделать более вероятным, называют магами. А остальных вполне устраивает, что создатель когда-то слепил мир из глины и вырастил в нём жизнь, а что порядка в нём меньше, чем в ином саду - так это потому, что создатель порой отвлекается и играет в кости.
  

Конец пролога,

в котором ведутся высокоучёные рассуждения о кошельках с золотом, а также о единстве и противоположности закономерностей и случайностей

  
  

Фолиант первый

Путь на юг

  

Тетрадь первая

Начало пути

  
  
  
  

Глава первая,

в которой читатели неторопливо знакомятся с героями, чему предшествует целый ряд случайностей

  
   Пан Хаеро́к издал боевой клич и пришпорил коня - молодой рыцарь очень торопился.
   Накануне вечером он случайно узнал, что неподалёку, на постоялом дворе в захолустной деревушке, остановился знаменитый мастер клинка эльф О́рланд. Упускать такой случай было никак нельзя!
   "Кто, если не Орланд, достоин разделить со мной опасности дальних странствий, тяготы походного быта и розовый венок героя!", - так думал Хаерок на скаку, нетерпеливо всматриваясь вдаль, туда, где лесная дорога, проскочив между разлапистых стволов, взбиралась на холм и упиралась в небо.
   Вечерело.
   Гроза не собиралась.
   За гребнем встопорщенного зубцами елей холма, бестрепетному взору будущего героя открылась деревушка. Пан Хаерок пришпорил верного коня и с гиканьем понесся по дороге. Вниз по склону, одним прыжком через мостик, и дальше, дальше, через поле, туда, где на фоне предвечернего неба маячила изломанная линия крыш и дымоходов.
   Вздымая клубы пыли, Пан Хаерок промчался по единственной улице и в воротах постоялого двора поднял жеребца на дыбы. Тот заржал. Радостно смеясь, рыцарь соскочил с коня и взбежал на крыльцо.
   - Благородный Орланд остановился здесь? - крикнул он с порога.
   Просторная общая зала постоялого двора была заполнена посетителями едва ли наполовину, но шум в ней стоял такой, что на рыцаря мало кто обратил внимание. Пирушка была в самом разгаре.
   Хаерок воинственно огляделся, выискивая орлиным взглядом прислужника или прислужницу.
   Справа от входа стояла широкая крепко сколоченная лавка, из-под неё выглядывал человек с топором. Молодой рыцарь подбоченился - ему нравилось выглядеть рослым воином в блестящих доспехах, ураганом влетевшим в залу. Человек с топором выполз из-под лавки, повёл длинным носом и задумчиво посмотрел на Хаерка.
   - Здесь ли остановился благородный Орланд?! - возвысив голос, повторил Хаерок.
   - Это, что ли, эльф который? - невнятно переспросил человек и принялся бережно подтёсывать ножку лавки.
   - Ты что-то имеешь против эльфов? - свысока бросил молодой рыцарь.
   - Он на втором этаже остановился, эльф этот, - ответил прислужник и, посмотрев на рыцаря снизу вверх, добавил:
   - Это вам, сударь, придётся наверх подниматься. Четвёртая комната по правой стороне. Вам, сударь, подать что-нибудь? За лошадкой вашей присмотреть? Может, доспехи заполировать прикажете?
   Но Пан Хаерок уже бежал по лестнице, прыгая через три ступени...
  
  

* * *

  
   О́рланд чихнул, ударился больным коленом об стену, скрипнул зубами и проснулся. Добрый эльф очень страдал.
   Накануне вечером он случайно перепутал двери и попытался войти в чужую комнату. Ошибка тут же дала о себе знать - потянув за ручку, Орланд получил удар в колено.
   Припадая на левую ногу и шипя от боли, эльф с мечом в руке ворвался в комнату... и обнаружил, что там никого нет, а на привязанном к дверной ручке обрывке верёвки болтается небольшой, но очень твёрдый камень.
   Ну и что в такой ситуации делать? Конечно, оставить дверь не запертой, и при этом установить на ней ловушку - поступок весьма странный. Но, с другой стороны, кто, спрашивается, просил ломиться в чужой номер? А раз вломился - значит, сам виноват.
   За годы странствий Орланд привык отвечать за свои поступки, не перекладывая на других вину за их последствия, поэтому он прикрыл дверь и кое-как доковылял до своей комнаты.
   Коленка распухла и беспрестанно ныла, поэтому эльф всю ночь размышлял о фехтовании. Заснуть ему удалось лишь под утро.
   Он полагал не вполне этичным тратить сокровенную ворожбу своего народа на столь мелкие и суетные нужды, как простой ушиб, а потому счёл уместным в данном случае положиться на силу целительного сна. Весь долгий сегодняшний день эльф промучился, то и дело просыпаясь, устраивая ногу поудобнее и засыпая вновь.
   И вот, опять потревожил.
   Орланд перевернулся на спину, уложил многострадальную ногу подальше от стены, и как раз начал погружаться обратно в дрёму, когда дверь внезапно распахнулась. Гордо печатая шаг, через порог вступил долговязый воин, и от его доспехов разбежались и попрятались по углам солнечные зайчики.
   - Это вы - эльф Орланд, великий мастер клинка?! - радостно воскликнул незнакомец.
   - Да, - приподнявшись на кровати, неуверенно ответил эльф. - Правда, насчёт великого это как-то, пожалуй, чересчур...
   - Вставайте же! Скорее в путь! Нас ждут великие подвиги! - провозгласил нежданный гость.
   - Какие подвиги?! - широко открыл глаза эльф, но сразу взял себя в руки, вспомнив, как старшему народу надлежит разговаривать с людьми, и уже тише добавил: - Вы чрезмерно возбуждены и жаждете подвигов.
   Он начал садиться на постели, неудачно двинул ногой и его колено снова пронзила боль. От неожиданности Орланд сморщился и закусил губу.
   До этого мгновения в светлом взгляде эльфа молодой рыцарь видел лишь мудрость и врожденное благородство. Но когда одухотворённое лицо приподнявшегося на постели Орланда исказила гримаса, Пан Хаерок понял: над ним смеются!
   Полускрытое в тени забрала лицо рыцаря вытянулось и перекосилось от обиды. Он был готов ко всему - кроме насмешки.
   - Ах, вот вы как! - вскричал он в сердцах. - И вы такой же, как все! Вам всем всё всегда всё равно!.. Так знайте же: моя смерть будет на вашей совести!
   И выхватив кинжал, он с размаху ударил им себя в грудь.
   Как только незнакомец потянулся к ножнам, Орланд понял, что напрасно оставил перевязь с оружием в дальнем углу комнаты. Не тратя времени на проклятия, эльф скатился с кровати и умело закрылся подушкой как щитом. Опытный воин - прикрываясь от удара, он из-под подушки следил за ногами противника, чтобы вовремя среагировать на его действия. Но всё, что выше ног, было от него скрыто, а потому он не видел, как лезвие кинжала встретилось со сталью, - гость забыл, что на нём латы.
   Обнаружив, что покончить с собой не удалось, Пан Хаерок смутился, пробормотал: "Извините", и торопливо вышел из комнаты.
   "Ну и зачем приходил?.. - задумался, выглядывая из-за подушки, эльф. - Конечно, чтобы подобных недоразумений не случалось, надо запирать двери изнутри, но с другой стороны, мог бы и постучаться, ведь он то комнату не перепутал..."
   Эй! - спохватившись, крикнул он вслед странному посетителю. - Вы дверь-то прикройте, наверное!
   Бесполезно...
   Пан Хаерок сейчас ничего не слышал и не видел...
   Тяжко страдая от несправедливости мироздания, рыцарь с трудом заставлял себя переставлять ослабевшие ноги. В груди невыносимо саднило. Молодой человек медленно спустился по лестнице и, не замечаемый веселящимся людом, шаркающей походкой пробрёл через общую залу к выходу. Лишь давешний прислужник, всё ещё возившийся под лавкой, проводил рыцаря долгим удивленным взглядом.
   Выбравшись на двор, Хаерок доковылял до верного коня, взгромоздил себя в высокое седло, с лязгом опустил забрало и глубоко задумался.
   Как быть дальше - он не знал. Жизнь была кончена. Жить было незачем.
   На темнеющем небосклоне загорались первые звёзды...
  
  

* * *

  
   Руч споткнулся об очередной невидимый корень и шепотом помянул многогранные кости судьбы. Юный волшебник был зол и жаждал страшной мести.
   Накануне вечером он случайно свернул куда-то не туда и вместо того, чтобы выехать на большой тракт, забрался в самую глушь. Вконец замучавшись петлять по лесным стёжкам, юноша уже подумывал остановиться на ночлег, но тут ему наконец повезло: он наткнулся на просеку. Справедливо рассудив, что куда-нибудь она да приведёт, юный волшебник поехал по ней.
   Лучше бы он заночевал.
   Солнце заходило, и Руч решил ехать, пока совсем не стемнеет. А если просека до темноты никуда не выведет, поискать удобное местечко для бивуака. Он как-то не подумал, что искать место для ночлега при свете будет куда сподручнее.
   Под копытами лошади зачавкало. Неужели болото?!
   Руч посмотрел вниз и только тут заметил, что в темноте уже не различает земли. У него сжалось сердце - он вспомнил свой последний разговор с учителем.
  
   ...У Руча тогда впервые получилось по-настоящему.
   - Твоё обучение у меня закончено! Я больше ничему не смогу тебя научить, - сказал учитель. - Иди. Теперь ты - свободный человек.
   - Но, учитель...
   - Никаких "но"!.. Впрочем, я дам тебе один совет, - маг ненадолго задумался, а потом мудро сощурился. - Никогда, ни при каких обстоятельствах не ходи ночью один на болота.
   - Но ведь...
   - У меня появились важные дела, - тоном, не терпящим возражений, произнёс учитель, хлопнул в ладоши и медленно растворился в воздухе.
   Руч потерянно смотрел на место, где только что стоял маг, когда из пустоты родились слова:
   - Запомни, что я тебе сказал. А теперь - прощай.
   Больше своего учителя Руч не видел...
   Именно так всё и было...
  
   А теперь в темноте под копытами лошади хлюпало.
   "И зачем я выехал из столицы?.." - подумал юноша.
   Ему показалось... Или в кустарнике слева кто-то копошился?..
   Вспомнив учителя, Руч решил действовать целесообразно. Поэтому он зажёг Колдовской огонёк на кончике стека. Теперь молодой волшебник хорошо видел себя, свою лошадь - до колен - и ближайшие ветки. За границей освещённой сферы тьма ещё больше сгустилась.
   Лошадь переступила ногами, и Руч снова услышал влажное чавканье, с которым невидимая в темноте вода заполняла ямки, остающиеся от копыт.
   Немного подумав, Руч погасил стек. После яркого света юноша совсем ничего не видел, но это должно было скоро пройти.
   И тут из-за кустов слева донеслось:
   - Хватай его!
   Дальше события развивались стремительно.
   Руч пришпорил коня.
   За кустами кто-то крикнул:
   - Держи, уйдёт!
   И что-то твёрдое ударило волшебника в грудь.
   Он кубарем скатился с коня, упал во что-то мокрое и вязкое, стремительно выбрался оттуда на четвереньках, каждый миг ожидая удара в беззащитную спину.
   Но удара всё не было!
   Почувствовав под руками твёрдую почву, Руч вскочил на ноги, продрался сквозь кусты и бросился наутёк.
   Ветки хлестали его по лицу, корни цепляли за ноги, сердце бешено колотилось в груди - Руч нёсся сломя голову. Где-то сзади и немного слева трещали кусты - за ним гнались! Потом звуки как будто отстали.
   Юноша успел подумать, что в темноте оторвался от погони, и тут его схватили за плащ.
   Сердце трепыхнулось огоньком свечи и чуть не погасло.
   Руч рванулся. Ещё раз! Ещё!
   Отчаявшись, он обернулся и, резко выдохнув "фыщть", ударил Эфирной ладонью. Его противник гулко хрустнул... И Руч понял, что просто зацепился плащом за сук.
   Переведя дух, молодой волшебник отцепил плащ, и, даже не пытаясь преодолеть дрожь в коленях, побрёл в темноту.
   "Они за это поплатятся, - думал он, оскальзываясь на влажной траве. - Они ещё узнают! Я им покажу, что бывает с теми, кто грабит адептов Магии!"
   Когда он выбрался на опушку, небо на востоке уже начинало светлеть. Впереди из тумана показались соломенные крыши спящего посёлка.
   По пояс в густой влажной перине Руч прошёл по меже, нащупывая тропинку ногами, и оказался в узком проходе между глухих заборов. Стояла мёртвая тишь: ни шелеста листвы, ни пения птиц, ни собачьего брёха не доносилось до ушей юного волшебника. Проулок вывел его на безлюдную улицу.
   Вдруг справа раздался зловещий скрип.
   Руч вздрогнул, обернулся и увидел качающуюся на ржавых цепях доску.
  

Постоялый двор
"Отдохни с дороги"

  
- было написано на ней. Юноша перевёл дух и побрел туда.
   Перед крыльцом постоялого двора торчал аляповатый монумент - один из тех памятников основателю династии, понатыканных по всей стране в предыдущее царствование. Эти вульгарные изваяния раздражали юного волшебника ещё в столице. Руч поморщился.
   Мраморные доспехи кавалериста в лучах восходящего солнца отливали серебром, и весь облик статуи выражал невозмутимость и постоянную готовность к бою.
   Руч шагнул вперёд - и тут мраморная в яблоках лошадь всхрапнула.
   Руч обмер.
   "Он живой!" - осенило юного волшебника.
   Прямо у крыльца, в тишине и неподвижности, на спящем коне сидел рыцарь в полном боевом облачении!
   Руч вытянул шею и попытался разглядеть лицо всадника, но оно было надёжно скрыто за глухим забралом. Не спуская с него глаз, юный волшебник бочком прокрался мимо. Шарахнувшись от ножен длинного меча, качнувшихся при его приближении, он прошмыгнул на крыльцо постоялого двора и потянул за ручку двери...
  
  

* * *

  
   Мера́льд осушил кружку пива и с размаху осторожно поставил её на стол. Удалой богатырь был очень доволен собой.
   Накануне вечером он случайно сделал что-то значительное.
   Меральд подпёр щёку кулаком и глубоко задумался...
   Стояло раннее утро, в щель между ставнями задувал свежий ветерок с полей, и Меральд решил перед сном вспомнить всё.
   Сначала он вспомнил, что сидит здесь с вечера - а вечером здесь было шумно и весело...
   Богатырь заинтересовался и начал припоминать дальше.
   Припоминал он, как обычно, вслух:
   - Началось все с того, что Меральд с лавки встал и сказал что пьёт нынче за того, в честь кого ему имя выдали, он сказал о том, да рукой взмахнул широко будто дверь распахивал. А в руке Меральда мощной, словно дуб, кружка пива была с пеной пенною.
   И сказал тут купец из далёких земель, что по правую руку Меральда сидел, что облили его, как гуся водой. Не хотел Меральд грозно сориться, да купец удалой, был горяч как пар, и полез на Меральда весёлого, как на стену креплёной крепости.
   А Меральд добродушный и сытый почти, руку вытянул, будто удочку, взял купца того, и давай держать как держалкою, да втолковывать, что рукой любой может шлем промять, потому не надо им ссориться, драться или немирно собачиться.
   Но купец был пьянее пьяного, не поверил Меральду правдивому. Ох и горько Меральд разобиделся. Сели сиднем за стол добры молодцы, кружки пива выпили бережно, и купец удалой закручинился, как обрыв над глубоким омутом.
   Он сказал: "Ты послушай меня, Меральд, только ты меня не перебивай! У меня такой шлем изысканный, не промять тебе никогда его, хоть ты целый день колошмать как хошь, хоть потом всю ночь вплоть до солнышка, и с утра до самого ужина!"
   Вспомнил тут Меральд, что обижен был недоверием, и сказал купцу, что не верит ему. Тут ушел купец, но не допоздна, и вернулся, не праздный, а в шлеме. Снял свой шлем купец, чтобы снова пить, и поставил его рядом с кружкою богатырской рукою наполненной.
   Добры молодцы снова выпили, а потом и ещё снова выпили, и купец головой своей буйной об заклад побиться задумал, он забавник был и затеял молодецкий спор - спор нешуточный.
   Выпили опять, шлем надел купец. "Ставлю, - говорил, - коня сивого, вместе с ним седло да со сбруею, а в придачу сумы перемётные, ставлю, - говорил, - я на то что нет силы у тебя этот шлем промять!"
   А Меральд удалой хоть куда парень был, ставку поддержал - не побрезговал, потому что он не дурак же был, от коня дармового отказываться. Добры молодцы тут не мешкали, по рукам друг друга ударили, но Меральд ударил побережней. Конских статей не стали сравнивать, ни поклажи, ни сёдел со сбруею, на широкие ноги жили они.
   Вышли спорщики тут на улицу, не вдвоём, а в толпе свидетелей, любопытных лихих собутыльников. Мимо воина неподвижного, что сидел вдоль крыльца на лошади, всей гурьбой прошли и на задний двор прошагали почти не сговариваясь.
   Встал тогда купец к куче сена спиной, под навесом дощатым наваленной, чтобы падать было помягче ему, а Меральд удалой поплевал на кулак, не простой кулак, на мозолистый, размахнулся, и дал со всей силушки и промял напролом шлем купеческий.
   Тут поднялся шум, крик и громкий вопль, доброхоты купца то разыскивали, все обломки навеса раздвинули, отряхнули от сена и в кузницу унесли, вскрывать шлем изысканный. А Меральд между тем на конюшню пошел, любоваться конём своим новым.
   И нашлась при коне том отменном, богатырским ударом добытом, дорогая красивая сбруя: и седло с насечкой по краю, и узда с трензелями стальными, да тюки не пустые а с чем-то, с притороченным самострелом, не большим, а почти что громадным. И смекнул Меральд не промедлив, самострел ему впору придётся.
   Не один был Меральд на конюшне, с ним пришли купцы-иноземцы из земель иных и нездешних, говорили Меральду умильно: "И на что же Меральд мощнорукий те тюки тебе сдались большие? Ведь тебя не проймёшь на мякине, так продай же их нам поскорее, мы назначим за них свою цену, не продешевим, ты не бойся".
   "А Меральд никого не боится, - так сказал богатырь иноземцам. - Не нужны мне тюки эти ваши!" Отвечали купцы торопливо: "Заберём насовсем их тогда мы?" И скорее Меральду всучили, кошелек почти золотом полный.
   Не отдал им Меральд самострела, полюбил он его всей душою, и седла с конём да со сбруей. Он спросить лишь хотел, что в тюках тех, да рукой махнул - "Забирайте!". Ведь не просто так говорили, про широкую ногу Меральда. Возвратившись в хлебальную залу, богатырь обнаружил с порога, что его уважают как должно.
   Тут пошла нешутейная пьянка, и Меральд угощал всех с размаха, всех свидетелей спора с купчиной, доброхотов, что с кузни вернулись, их друзей и приятелей дальних, всех знакомых, потом незнакомых, а потом даже тех, кто и вовсе опоздал и пришёл только ночью.
   Собутыльники счастья желали, уважать их и помнить просили, предлагали Меральду сосватать за него всех красавиц окрестных, а потом и нездешних красавиц, мастериц и ткачих знаменитых, и желали купцу поскорее с ложа скорбной болезни подняться, и не гневая больше Меральда, возвратиться здоровым до дому.
   А к утру за столом не осталось никого, не считая Меральда. Остальные давно расползлися - кто домой, кто до комнаты съёмной, были те, кто расползся под лавки. Человек, починявший скамейки, восседал по хозяйски за стойкой и клевал там своим длинным носом, но готов по щелчку встрепенуться: пивом новеньким кружку наполнить.
   Было тут хорошо и спокойно...
  
   Меральд умиротворенно вздохнул.
   А потом вздохнул ещё раз - просто так.
   Когда слушателей не было, рассказывать у него всегда получалось лучше.
   Богатырь огляделся, но слушателей не обнаружил - все давно спали. Значит, рассказ получился хоть куда!
   - Пропустить, может быть, последнюю кружечку, и тогда спать или, может быть, уже нет? Ведь всё равно больше никого не осталось... - так спросил Меральд у себя, когда входная дверь скрипнула, и в залу проскользнул худой испуганный оборванец.
   Меральд был не из тех, кто пренебрегает компанией - он был рад любому собеседнику. Особенно сейчас, ранним утром, и особенно такому, как этот оголодавший нищеброд.
   - Эй, путник! Сюда! Я угощаю! Садись здесь! - зычно крикнул он через зал и показал, для примера, на место справа от себя.
   Потом повернул голову - и обнаружил, что место занято. Там, уронив голову на стол, спал человек.
   - Эээ, - протянул Меральд. - Или здесь, - и показал на место слева.
   Впрочем, там наблюдалась та же картина.
   - Иэх, никак тебе не сесть, - посетовал Меральд.
   Немного подумав, он встал, подцепил соседа справа правой рукой, а соседа слева - левой, перешагнул через лавку и, крякнув, сгрузил посапывающие тела на ближайший стол.
   "Какой здоровый мужик! - подумал мявшийся у двери Руч. - Он должен мне помочь".
   Меральд тем временем крутил головой, пытаясь вспомнить, что же такое он в конце концов собирался сделать. Наконец его взгляд остановился на Руче и немного прояснился.
   - Нуу, теперь точно садись, - сказал Меральд
   Подавая пример, он уселся сам, постучал пустой кружкой о столешницу и пояснил:
   - Приглашаю к столу.
   Руч подошел и сел напротив.
   - Эй, там! Ещё пива! - крикнул Меральд в потолок. - И харчей каких-нибудь, что там еще осталось? - и повернувшись к Ручу спросил - Ты ведь голодный небось?
   - Да, - признался Руч.
   - Ну вот и славно, - обрадовался Меральд. - А я тут вчера с одним купцом поспорил и разбогател неожиданно, а купца в кузницу унесли. Веришь, нет?
   Длинноносый обречённо принес две кружки пива и блюдо пареной репы.
   Богатырь промочил горло и принялся в который раз за ночь рассказывать чудесную историю кутежа.
   Руч покорно слушал, кивал в нужных местах и ожесточенно жевал холодную репу. В его голове начал созревать план...
  
  

* * *

  
   Рапона́й проверил, не ослабла ли бечева, натянутая от самострела под потолком к закрытому на ставни окну. Он был настороже уже не первый день.
   Накануне вечером бродяга, уходя ужинать, случайно не запер дверь. Раньше с ним такого не бывало. Но - кости катятся одна за другой - и его оплошностью сразу воспользовались: пока незапертая комната стояла пустой, в неё наведались гости. Второй самострел, спрятанный под столом, не сработал - он был взведён на поворот замка, - и гости ушли живыми. Это было прискорбной неожиданностью.
   Вернувшись и обнаружив, что дверь не заперта, а только прикрыта, Рапонай долго прислушивался, приглядывался и принюхивался. Наконец, убедившись, что в комнате действительно никого нет, бродяга осторожно приоткрыл дверь и проскользнул внутрь.
   Так и есть - камень, привязанный к дверной ручке, сработал. Но крови почему-то нет. Успели вытереть?
   Тщательно обследовав пол, Рапонай выяснил, что дальше порога они не прошли. Это насторожило бродягу ещё больше. Обычно такого не бывало. Серьёзных гостей камнем не остановишь - такая мелочь только раздразнит их любопытство. Положим, дверь Рапонай не запер, так что самострел не в счёт. Однако, если бы они сделали три шага вперёд, то... Так почему же они их не сделали?
   "Странно. Очень странно, и всё это неспроста, - думал Рапонай, засыпая под кроватью. - Ну ничего. Раз один раз пришли, значит придут и во второй. Посмотрим".
   Спал Рапонай вполглаза и проснулся с рассветом. Как ни странно, ночь прошла спокойно.
   "Следят, - понял бродяга. - Знают, что я в комнате, и не заходят. Ну что ж, спустимся вниз и сделаем вид, что ничего не подозреваем. Пускай заходят, пока нас нет. А мы поглядим".
   У него и в мыслях не было собраться и уехать. Да и как можно в такой ситуации уезжать? Здесь они один раз уже обнаружили себя. Так что преимущества внезапности у них больше нет, и этим нужно воспользоваться: как можно скорее вычислить их и уничтожить. А уехать - это значит постоянно ждать удара в спину, не зная, кто и с какой стороны его нанесёт.
   Рапонай вышел из комнаты, повернул ключ и на всякий случай подёргал за ручку, проверяя, заперта ли дверь. Отошёл на два шага, но внезапно остановился и, вернувшись, на всякий случай подёргал ручку ещё раз. Заперто. Попробовал дверь плечом - дверь выдержала. Тогда бродяга ещё раз подёргал за ручку и, удовлетворённый, направился к лестнице.
   Внизу он, как обычно, сел в самом тёмном углу, спиной к стене, и принялся исподтишка оценивать ранних посетителей...
  

Конец первой главы,

в которой читатели неторопливо знакомятся с героями, чему предшествует целый ряд случайностей

  
  

Глава вторая,

в которой герои знакомятся друг с другом и сталкиваются с первыми трудностями

  
   Постоялый двор не мог пожаловаться на недостаток гостей.
   Селение, в центре которого он стоял, было небольшим, но зато через него проходил тракт, соединявший мать-столицу с юго-западными провинциями, а потому народу здесь всегда было много. Купцы и гонцы, богатые путешественники и нищие бродяги, студенты и менестрели, крестьяне и младшие отпрыски знатных фамилий, - все, у кого находилась монетка, чтобы не ночевать под кустами или телегами, останавливались именно здесь.
   Одни ехали в столицу, другие - обратно. Некоторые сами не знали, куда едут, и сидели на постоялом дворе неделями, а то и по месяцу. Больше обычно не позволяли деньги - заводились знакомства, появлялись собутыльники, и после череды бурных попоек человек был вынужден, протрезвев, искать заработок или отправляться восвояси.
   Так что общая зала пустовала редко.
   Не пустовала она и сейчас.
   Стояло ясное тёплое утро. Окна и двери были распахнуты настежь. Четверо молодых прислужников неторопливо убирались, не слишком переживая, что не успеют закончить до того, как в зал хлынет проснувшийся народ. Они подметали пол, скоблили столы, разыскивали посуду и помогали участникам ночного кутежа добраться до своих комнат или выбраться на улицу.
   По мере пробуждения, со второго этажа спускались постояльцы, рассаживались за столы и принимались стучать ложками, требуя завтрак. Подкрепившись, кто-то спешил уехать, другие отправлялись прогуляться или поднимались в комнаты - переждать день. А некоторые, зацепившись языками, так и оставались сидеть, не собираясь трогаться с места до самого вечера.
  
  

* * *

  
   Рапонай из своего угла незаметно провожал оценивающим взглядом каждого входившего в залу. Уже через час он пришел к обоснованному выводу, что тут есть только один подозрительный человек.
   Оборванец в грязном дешёвом плаще, из тех, что носит полкоролевства, и заляпанных лесной дрянью сапогах. Он мог бы не привлечь внимание кого-то менее искушённого, чем Рапонай. Но лицо - лицо выдавало оборванца с головой: это было лицо человека, считающего себя очень умным.
   Оборванец разговаривал с громилой Меральдом. Было ясно, как день, что он замыслил какое-то тёмное дело, и теперь пытается втравить в него собеседника.
   Чем дольше бродяга наблюдал, тем больше укреплялся в мысли, что с оборванцем необходимо познакомиться поближе.
   Рапонай был далёк от того, чтобы подозревать всех и каждого, но этот человек вызывал у него обоснованные подозрения. К тому же, он был единственным новым лицом: всех остальных постояльцев, работников и окрестных жителей бродяга успел изучить раньше, и был почти уверен, что опасности они не представляют. По крайней мере, непосредственной.
   Рапонай незаметно пересел поближе.
   Руч в это время прикидывал, как бы ловчее перевести разговор в нужное русло, а Меральд, радуясь благодарному слушателю, рассказывал одну из своих любимых историй о предках по мужской линии.
   - Мой дедушка был - о-го-го! Я в него уродился. Нет, папаша мой тоже был силён, как чёрный конь. Но все говорят, что я такой - в деда. Меня и назвали в его честь.
   Бывало, позавтракает он, выйдет в поле, свистнет-гикнет и побежит коров ловить. Те - от него. Он же, какую бурёнку поймает - и ну давай ее крутить-вертеть!.. А потом в реку забрасывает.
   И всё бы хорошо, да однажды спросоня ударил он свою любимую корову. Думал, она его забодать хочет. Ну и убил, понятное дело, как муху кулаком! Веришь, нет? С этого его странствия и начались. Ему тогда все соседи сказали, что с такой силой надо на войну идти, или с чудовищами сражаться, а не коров пасти.
   Устроил дедушка тогда пир на всю деревню - не пропадать же говядине! А себе шлем рогатый сделал. На память. Очень уж Меральд ту корову любил... Да и вообще, добрый он был, мой дедушка... И я, его внук, весь в него, тоже добрый: никогда ни мухи, ни слона зазря не обижу!
   Но соседи-то этого не знали! Вот и пришлось Меральду одевать свой рогатый шлем, да идти в солдаты наниматься. Но не вышло. Не налезла на Меральда кольчуга солдатская - порвал он ее вдребезги. Случайно. Веришь, нет? Что делать?! Пошел тогда Меральд с горя в сержанты - им то кирасы положены. По мерке.
   Но был там у них в гарнизоне один капитан, противный, как манная каша. Сразу невзлюбил этот капитан Меральда. Посмотрел на шлем, и пообещал Меральду рога обломать. Потом палицей ударил. Сзади, по подлому. Не знал тот капитан, что Меральд обернётся и сдачи даст!
   Сунул дедушка ему в морду - так что шлем помялся, послал его подальше - в навозную кучу - и ушёл. Я тоже так могу. Специально пробовал. Мнётся шлем, если как следует вдарить. Веришь, нет? Ну вот, остался тогда Меральд гол, как стол, и не знал, как ему дальше жить-бедовать. Пошёл он в корчму, сел, как в омуте, и задумался в горькую.
   Но тут, на дедово счастье, попался ему старичок-музыкант. Он по корчмам на волынке играл. Меральд его слушал-слушал - и заслушался. А как перестал старичок играть, Меральд его взял, напоил, накормил, в баню сводил и всё просил ещё раз ту музыку сыграть, которая у Меральда в ушах завязла. Три дня и три ночи играл тот старичок для Меральда, а потом посоветовал ему отправиться в путешествие. Так Меральд и сделал.
   Где он только не побывал! Весь мир обскакал, как ветер. Даже Страну Гномов видел. Ну золота добыл, конечно, немало. Правда, большую часть прогулял. Но на родовой замок у него осталось. В рыцари-то его ещё в молодости посвятили. Он тогда случайно одного короля спас... Ну ладно, это я потом расскажу.
   Папаша мой - чтоб у него на могиле всегда цветы росли - был хозяйственный, как муравей. Так он, с тех пор, как дедушка от дел отошёл, всю жизнь хозяйством и прозанимался. Только на семи войнах и побывал. И брат мой старший весь в него. Победил трёх великанов - и на покой. Живёт с тех пор тихо, как кошка, только в бороду поплёвывает.
   А месяц назад папаша мой преставился. Ну похоронили его как положено, отплакали, пиршественную залу после пожара отстроили, братан мой в наследные права вступил - наследство ему, понятное дело, нешуточное досталось - а я получил матушкино благословение, взял коня с оружием и поехал. Тоже хочу везде побывать, всё повидать, себя показать и прославиться. Как дедушка. А потом уже и на покой можно. Замок, там, купить... Хотя нет, лучше, наверно, королём стать... Тогда я, вроде как, дедушку обставлю.
   Только вот, знаешь что, одному оно как-то скучно... Я больше в компании люблю. Вот ты, например, мужик вроде ничего. Слушай, а поехали со мной, а?
   Руч поперхнулся.
   - Слушай, чего там, поехали! Конь у меня второй есть - от купца остался. И денег на первое время хватит. Хотя нет, не хватит, - Меральд внезапно погрустнел. - Деньги-то я уже почти все вроде как пропил. Но ведь ещё конь есть! А его продать можно! Хотя, тогда на чём ты поедешь?.. Правда коня можно продать, а потом купить другого. Подешевле. Да ты не огорчайся! - богатырь осторожно похлопал Руча по плечу. - Это только на первое время. Потом другого добудем. Зато деньги будут! Ну что, поехали?!
   - Отличная мысль! - с преувеличенным энтузиазмом воскликнул Руч. Он наконец придумал, как вывести разговор в нужную сторону. - Действительно, чего там, поехали! А на счёт денег - не беспокойся. Тут в лесу, неподалёку, есть разбойники. У них деньги точно есть. Надо их истребить, а деньги отобрать.
   - Точно! Разбойников перебьём, деньги отберём - и вперёд!
   Рапонай, внимательно слушавший разговор, понял, что тянуть дольше нельзя. Вот она, возможность под благовидным предлогом познакомиться со странным проходимцем, чтобы потом без помех следить за каждым его шагом.
   Бродяге с его опытом было совершенно понятно, что разбойники - это только повод для отвода глаз. Тем более, о промышлявшей в этих местах шайке Рапонай слышал впервые. А раз так, значит байка про разбойников нужна оборванцу лишь для того, чтобы увлечь за собой Меральда. Меральд - человек широкой души, такие всему верят. Но Рапонаю необходимо знать, что тут замышляется на самом деле.
   Бродяга встал и, подойдя к столу, вклинился в разговор:
   - Позвольте представиться, Рапонай.
   - Руч, к вашим услугам, - сказал проходимец.
   - Меральд, к вашим услугам, - здоровяк от души улыбнулся и осторожно пожал протянутую руку.
   "В четверть силы", - прикинул Рапонай. А вслух сказал:
   - Простите, вы говорили так громко, что я невольно услышал о вашем намерении расправиться наконец с этой наглой шайкой, запугавшей всю округу. Я нисколько не сомневаюсь, что вам это под силу, - Меральд при этих словах приосанился. - И тем не менее, позвольте мне присоединиться к вам в этом благородном начинании.
   - Конечно! - в один голос ответили оба.
   Один при этом подумал, что шансы отомстить повышаются.
   А второй - что втроём ехать веселее.
   Они как раз закрепляли свой договор новой порцией пива, когда на улице что-то с лязгом обрушилось.
  
  

* * *

  
   Половина сидевших в зале бросилась к двери и окнам. Вторая половина поленилась вставать и дружно повернула головы на звук. Рапонай благоразумно отступил поближе к лестнице на второй этаж. Но убедившись, что никто не пугается и не спешит хвататься за оружие, бродяга осторожно подобрался к окну.
   На улице возле крыльца стоял конь, а под его копытами возился, пытаясь подняться, человек в блестящих латных доспехах.
   Раздвинув могучим плечом столпившихся у двери любопытных, на улицу вышел Меральд. Подойдя к латнику, он поднял его, поставил на ноги и спросил:
   - Ты чего, вояка, заснул что ли? Не ушибся?
   Латник в ответ помотал шлемом и слегка покачнулся.
   - Ну пойдём, пойдём. Выпьем, позавтракаем. Расскажешь, кто ты, откуда, и что с тобой приключилось.
   Любопытные принялись рассаживаться обратно по лавкам. Рыцарь выглядел таинственно и меч у него был длинный, поэтому обсуждали его вполголоса, стараясь не обнаруживать своего веселья слишком явно, и если уж пялились - то не откровенно, а искоса.
   Меральд за локоток подвёл нового знакомого к столу, заботливо усадил и придвинул свою кружку. Тот взял её и хотел было промочить горло, но опять забыл, что на нем доспех.
   - Ты шлем-то сними, - буркнул Рапонай. Ему не нравилось, что латник скрывает лицо.
   Тот последовал совету, и любопытным взглядам явился заспанный молодой человек. Его соломенные волосы из-за долгого пребывания под шлемом слиплись от пота.
   - Так ты чего, взаправду уснул?! - восхитился Меральд.
   - Да, - смущённо ответил юноша. Но взгляда не опустил.
   - Ну дела! - воскликнул богатырь. - А я на лошади спать не умею. Научишь?
   Юноша ещё больше смутился, но в глубине его глаз блеснул неукротимый огонь.
   - Это несложно!
   "Фанатик какой-то, - подумал Руч. - На разбойников бы его напустить".
   "Надо к нему присмотреться, - подумал Рапонай. - Такие бледные юноши с горящим взором могут быть весьма опасны".
   - Зовут-то тебя как? - спросил Меральд.
   - Моё имя Пан Хаерок, - гордо представился юноша.
   - А моё - Меральд.
   - Рапонай, к вашим услугам.
   - Руч, к вашим услугам.
   - Ты куда ехал-то? - спросил Меральд.
   Юноша задумался и помрачнел:
   - Не знаю.
   "Понятно", - одновременно подумали Руч и Рапонай. Каждый из них при этом имел в виду своё. Меральд же сказал:
   - Слушай, а поехали с нами!
   - А... а куда вы едете?
   - На разбойников охотиться. Тут рядом шайка есть. Они золото грабят, грабят, - а тут мы придём! Ну что, поехали?
   - Да! - решительно сказал Хаерок. - Только подождите. Я сейчас.
   Он вскочил и побежал на второй этаж, прыгая через три ступени.
   Оставшиеся за столом недоумённо переглянулись.
  
  

* * *

  
   Орланд лежал на кровати, осторожно массировал колено и сомневался, правильно ли он поступил вечером, так грубо выставив молодого человека из комнаты.
   Что он там говорил про великие дела? Или про великие подвиги? Что можно ответить на такое? Конечно, ворваться без стука в комнату к незнакомцу - поступок весьма странный. Но с другой стороны, что взять с юноши, фактически - ребёнка? Надо было с ним поговорить, выслушать его, узнать, чего ему на самом деле нужно. А то обиделся, кинжал выхватил... В общем, неудобно получилось...
   Надо бы перед ним извиниться, подумал эльф. Да, точно, если он ещё на постоялом дворе, надо немедленно найти его и поговорить, пока он не уехал. И лучше будет сделать это прямо сейчас.
   Орланд как раз совсем было приготовился вставать, когда дверь распахнулась и в комнату влетел давешний молодой человек.
   - Эльф Орланд, вы уже проснулись?! - воскликнул он.
   - Да, - ответил эльф. - А...
   - Вставайте! Поехали! Нас ждут!
   - Зачем?! Куда?! - поразился эльф, но, вспомнив о своём намерении не повторять вчерашней ошибки, продолжил спокойнее: - Вы хотите, чтобы я с вами поехал...
   - Да, да! - воскликнул молодой человек. - В округе появилась шайка разбойников. Они грабят беззащитных поселян и никому не дают проехать через лес! Их надо немедленно найти и покарать! Невозможно спокойно смотреть на страдания простого народа! Все окрестные жители будут нам благодарны!
   Эльф совсем захлебнулся под напором юноши.
   - А... Ну...- промямлил он. - Разбойники, это, конечно, хорошо...
   - Разбойники - это плохо! - отрубил Хаерок. - Наши товарищи ждут внизу. Мы выступаем немедленно!
   - Вы выступаете немедленно, - повторил Орланд.
   - Не вы, а мы, - поправил молодой рыцарь.
   Эльф начал подозревать, что отделаться от настырного юноши будет не так-то просто, и опять начал вставать с кровати, но опёрся на больную ногу, о которой в очередной раз позабыл, и с проклятьем повалился обратно.
   - Что с вами?! Орланд, вы ранены? - предвкушение на лице юноши сменилось неподдельным состраданием.
   - Да пустяки. Коленкой ударился, - сквозь зубы ответил эльф, ощупывая больную ногу.
   - Подождите. Я помогу. Я умею. У меня травы нужные есть и бальзам. Я заговоры знаю, - засуетился юноша. - Сейчас, сейчас, подождите немного.
   И Пан Хаерок выскочил из номера.
  
  

* * *

  
   - Куда это он побежал? - спросил Меральд.
   - Наверно, у него здесь свои люди, - предположил Рапонай.
   "Ветер у него в голове", - подумал Руч. А вслух сказал:
   - Ладно, подождём.
   Они немного помолчали.
   Первым не выдержал Рапонай:
   - Надо, за ним сходить. Посмотреть...
   В этот момент сверху раздался топот. Пан Хаерок ссыпался по лестнице и вихрем промчался через зал на улицу.
   Руч проводил его взглядом.
   Рапонай смотрел на лестницу и ждал, кто выбежит следом.
   Меральд перевёл взгляд с одного на другого и спросил:
   - Куда это он побежал?
  
  

* * *

  
   Хаерок в это время лихорадочно рылся в своих перемётных сумах, в поисках чудодейственного бальзама. Наконец, сдавшись, он решил разобраться на месте, и, взвалив на себя поклажу, устремился обратно.
   Пробегая мимо недоумевающей троицы, он крикнул им:
   - Сейчас, сейчас! Чуть-чуть подождите! Только не уезжайте без нас!
   И опять помчался вверх по лестнице.
   Руч, Меральд и Рапонай переглянулись.
   - Может сходим, посмотрим? - предложил Меральд.
   - Только осторожно, - ответил Рапонай.
   И они пошли.
  
  

* * *

  
   Хаерок плавными движениями втирал в распухшее колено эльфа резко пахнущее снадобье и нашептывал себе под нос какой-то наговор. Орланд, конечно, не считал себя великим кудесником, но, как и всякий эльф, был не совсем чужд ворожбе. Однако, сколько ни вслушивался, ничего знакомого не услышал. И снадобье тоже было ему совершенно неизвестным. Но опухоль спадала на глазах.
   - Ну вот и всё, - довольно сказал рыцарь. - Теперь вы можете встать, и мы, наконец, поедем!
   Орланд, конечно, всё ещё не понимал, куда и зачем он должен ехать. Но в сущности, почему бы и нет? И потом, надо же как-то отблагодарить этого милого юношу за столь трогательную заботу.
   Он снова посмотрел на коленку. Хаерок неправильно истолковал его взгляд.
   - О! Про ногу не беспокойтесь. Она теперь быстро заживёт. Я ещё вечером помажу - к утру и следа не останется.
   Ну как тут откажешься?
   - К утру и следа не останется, - пробормотал эльф и начал одеваться.
   И тут в дверь постучали.
   - Войдите! - громко сказал он.
   Первым в распахнувшуюся дверь ввалился огромный детина. Ему пришлось пригнуться в дверях, чтобы не снести головой притолоку. Следом вошёл худощавый молодой человек, одетый в лохмотья, но пытавшийся держаться с редким достоинством. Последним осторожно переступил порог невысокий жилистый мужчина неприметной внешности, но приглядевшись к его лицу можно было понять, что он немало повидал на своём веку.
   - Познакомьтесь: это - Орланд. Он поедет с нами, - радостно сказал Пан Хаерок.
  
  

* * *

  
   Пока собирались, пока расплачивались, пока седлали коней... В общем, из посёлка выехали хорошо за полдень.
   Впереди, на дарёном Меральдом коне, показывая дорогу, ехал Руч. Ему было гораздо спокойнее, когда рядом ощущалось присутствие богатыря, поэтому он постарался сделать так, чтобы ехать с ним бок о бок. Это не укрылась от внимания Рапоная, ехавшего последним. Пан Хаерок и Орланд оказались в середине маленького отряда.
   Ворота постоялого двора выходили на большую дорогу, связывающую столицу с юго-западными провинциями. Но Руч сразу же свернул с неё вбок, на узкую тропинку между заборами. Лошадиные копыта выбивали из утоптанной земли пыль. Со дворов лаяли собаки. Наконец кавалькада выбралась за околицу и по меже, разделявшей стоявшие под паром поля, двинулась к лесу.
   Подъехав к опушке, Руч обнаружил, что понятия не имеет, в какую сторону двигаться дальше. Покопавшись в голове, он вспомнил одно вроде бы подходящее к случаю заклинание и, сделав недвусмысленный жест, тихонько прошептал себе под нос колдовскую формулу. Перед его внутренним взором появился палец, указывающий куда-то вбок, мигнул и... погас. Что ж, по крайней мере общее направление движения прояснилось. А узнать больше скудные познания Руча не позволяли.
   Юный волшебник оглянулся на товарищей, но те, как ему показалось, ничего не заметили.
   - Туда, - Руч махнул рукой, и отряд последовал за ним.
   Немного попетляв между кустами, они наткнулись на полузаросшую просеку, ведущую как будто в нужную сторону, и поехали по ней.
   Наверху сияло солнце, но кроны деревьев над просекой почти смыкались, и под их сенью царила приятная прохлада. В низинах кое-где стояли лужи, оставшиеся после дождей, шедших на прошлой неделе.
   Путники почти не разговаривали. Руч следил за тем, чтобы не потерять направление. Он не был уверен, что сможет повторить вызов Указательного пальца. Меральд беззаботно насвистывал. Пан Хаерок глубоко задумался о природе рыцарственности. Орланд приманил сойку, и теперь она ехала у него на плече. Рапонай настороженно вертел головой.
   Часа через полтора им навстречу попались два пожилых селянина. Один из них нёс здоровенную рыбину, на плече другого лежали удочки и мокрый мешок, видимо, полный добычи помельче. В волосах обоих запутался мелкий лесной мусор.
   - Здорово, отцы, - крикнул им Меральд. - Где тут у вас разбойники водятся?
   - Какие разбойники? - удивились селяне.
   - Ну как - какие? Обычные разбойники.
   - Нет тут у нас никаких обычных разбойников.
   - А что, есть необычные? - вкрадчиво поинтересовался Рапонай из-за спин товарищей.
   - Да какие разбойники?! Нет тут у нас никаких разбойников! Ни обычных, ни необычных. И отродясь не бывало.
   "Ну-ну... Как же... - подумал Руч. - А кто же это тогда меня ограбил?"
   "Действительно, откуда тут разбойникам взяться, - подумал Орланд. - Из столицы, в случае чего, стражу быстро пришлют. Благо недалеко".
   "Как же так?! Неужели тут нет разбойников?!" - подумал Хаерок.
   "Знаем мы таких рыболовов, - подумал Рапонай. - Днём с удочкой, а ночью - с кистенём".
   - Ну не видели, так не видели, - сказал Меральд. - Давайте я у вас рыбину куплю.
   Сторговались быстро. Рыбину Меральд приторочил к седлу, и Руч повёл маленький отряд дальше.
  
  

* * *

  
   Близился вечер. По обеим сторонам просеки тянулись совершенно одинаковые кусты. Никаких приметных мест. Правда ночью никаких приметных мест Руч тем более не заметил. Потом просека вильнула влево. Теперь справа, за узкой полосой всё того же кустарника, в лучах клонящегося к закату солнца поблескивало водной гладью лесное озеро.
   Чем дальше, тем больше Руч сомневался, туда ли они едут. Он и так-то в лесу бывал нечасто. А вдобавок, к посёлку шёл ночью, в кромешной тьме. Мудрено ли запутаться. Во всяком случае, юный волшебник был абсолютно уверен в том, что никакого озера накануне не видел. Но сказать об этом спутникам было немыслимо - учитель неоднократно говорил ему, что маг не имеет права проявлять слабость при посторонних. А посторонними для мага являются все, кроме его учителя. Поэтому, чем больше Руч сомневался в правильности выбранного направления, тем более уверенно показывал дорогу.
   Наконец, когда он окончательно уверился, что едет не туда, и сказал: "Да, точно. Это место я хорошо помню", - в зарослях слева всхрапнула лошадь.
   Путники не растерялись. Звук ещё не стих, а эльф уже наложил стрелу на тетиву, Меральд наставил на кусты громадный самострел, Пан Хаерок выхватил меч, Руч отпустил поводья, чуть не упал с лошади, сделал несколько пассов руками и попытался сосредоточиться, а Рапонай соскользнул с коня и растворился в густом подлеске.
   Некоторое время они напряжённо вглядывались и вслушивались, грозно поводя оружием. Потом из-за кустов раздался голос бродяги:
   - Тут конь осёдланный. А больше никого.
   Конечно, оружие они убирать не стали. Тихо спешились и осторожно пошли на голос.
   За кустами мирно щипал траву осёдланный конь. Руч его сразу узнал и облегчённо вздохнул, обнаружив, что поклажа не тронута.
   Рядом с конём стоял Рапонай. Увидев спутников он зашипел:
   - Стойте! Ни с места!
   Они испуганно замерли.
   - Вы сейчас тут все следы затопчите, - пробурчал Рапонай. - Замрите и подождите, пока я тут сам всё осмотрю.
   "А мужик-то полезный оказался, - подумал Руч. - Не зря мы его с собой взяли".
   "Так что, разбойников не будет?" - подумал Пан Хаерок.
   "Ну я, положим, тоже следы читать умею. Может, сказать об этом? - подумал эльф. - Хотя, конечно, раз ему так хочется, можно и подождать. Сделать человеку приятное".
   - Ну дела! - восхитился Меральд. - А я следы читать не умею. Научишь?
   Рапонай приложил палец к губам, и склонился к земле.
  

Конец второй главы,

в которой герои знакомятся друг с другом и сталкиваются с первыми трудностями

  
  

Глава третья,

в которой имущество мага переходит из рук в руки

  
   Руч изо всех сил пытался сохранять равнодушный вид, пока Рапонай внимательно осматривал землю вокруг коня, коня, поклажу, ещё раз землю вокруг...
   В самом деле, не мог же Руч признаться перед всеми в том, что найденный конь - его. Тогда пришлось бы рассказать и о том, как он убежал ночью, бросив коня на растерзание диким зверям и разбойникам. И это - волшебник?! Ученик прославленного мага?!! Нет, признаться в своей минутной слабости было решительно невозможно. Оставалось ждать и надеяться, по мере сил изображая полную невозмутимость.
   Наконец с осмотром было покончено.
   - Странно, ловушек нет, - задумчиво пробормотал Рапонай. - Конь пришёл с той стороны. Пойду разведаю, что там. - Он взглянул на небо. - Жаль, стемнеет скоро. Ну, что успею - посмотрю. Ждите меня на закате. Если не вернусь - идите на поиски.
   И, настороженно озираясь, двинулся по следу.
   Зайдя за кусты, бродяга остановился и прислушался. Убедившись, что за ним никто не последовал, он сделал несколько шагов назад и осторожно выглянул из густой листвы.
   Разумеется, ему совсем не нравилось оставлять спутников одних. Мало ли до чего они могут договориться между собой, пока его нет рядом. Но ещё меньше ему нравился непонятно откуда взявшийся конь. Очень уж это походило на часть какого-то хитроумного плана.
   Следовало также учитывать, что привел их сюда именно Руч, и от тренированного внимания Рапоная не укрылось весьма непростое выражение, появившиеся на лице оборванца, когда он увидел коня. Возможно, таким образом сообщники подавали ему условный знак? Во всём этом было необходимо разобраться, и, определив источник угрозы, принять меры. Если же тревога неожиданно окажется ложной, надо непременно в этом удостоверится, чтобы не пугаться собственной тени. В любом случае, оставлять Руча без присмотра нельзя.
   Правда, Руч оставался не один.
   Рапонай с сомнением оглядел компаньонов, взвешивая, чего от них можно ожидать.
   Хаерок не производит серьёзного впечатления - уж слишком мечтательно озирается вокруг.
   Меральд не станет устраивать засаду, потому что не сможет толком спрятаться, - битый жизнью бродяга был в этом почти уверен.
   Что же касается эльфа, то он, по всем повадкам видно, боец не из последних, да и в лесу чувствует себя, как дома. Но у него, как это про себя называл Рапонай, "светлый взгляд", а люди - да и эльфы - с таким взглядом отличаются негибким умом и так называемым благородством. Такой и сам не пойдёт на поступок, который сочтёт бесчестным, и другим его совершить не даст. И как раз поэтому брать его с собой не стоит - уж лучше пусть приглядывает за Ручем.
   В общем, за свой тыл, бродяга мог быть почти спокоен.
   Но не был, потому что если где-то поблизости притаилась целая шайка сообщников Руча, то они могут оказаться и в тылу.
   И единственный способ помешать им - как можно скорее выяснить, что здесь на самом деле происходит.
   Поэтому, убедившись, что спутники не собираются ничего предпринимать и спокойно разбивают лагерь, Рапонай пошёл по следу.
  
  

* * *

  
   Судя по следам, конь шел им навстречу. Чёткие отпечатки подков уводили Рапоная вдоль просеки в ту сторону, куда направлялся их маленький отряд. При этом было совершенно понятно, что конь шёл здесь один, без всадника, и направлялся не к какой-то цели, а просто бродил между кустами, останавливаясь, чтобы пощипать травы. Отмахав тысячу шагов по его следам, бродяга снова оказался на дороге.
   "Так, так, так... вот где он в кусты свернул, - подумал Рапонай, не забывая настороженно оглядываться по сторонам. - Вот мы сейчас посмотрим, что его спугнуло..."
   Но никаких намёков на причину, заставившую коня пойти в лес, обнаружить не удалось. Кроме всё той же вкусной травки.
   Ездили по просеке не часто. К тому же конь держался обочины, поэтому след был хорошо заметен. Рапонай медленно продвигался вперёд, внимательно осматривая землю и росший вдоль просеки кустарник.
   "Так, так, так... До того, как свернуть, он некоторое время шагал, а перед этим гарцевал, а вот до этого шёл галопом... Но недолго..."
   В галоп конь пустился, форсируя обширную, уже начавшую подсыхать лужу, разлившуюся у корней неохватного дуба. Вошел конь в неё шагом, а вот выскочил оттуда - как ошпаренный.
   "Подозрительно всё это", - подумал Рапонай и на всякий случай потыкал в лужу палкой. Но, в ней, судя по всему, ничего необычного не было. Если раньше под грязной водой и таился некий подвох, то теперь здесь всё было чисто.
   "Странно, странно... - подумал Рапонай. - Обычно через лужи предпочитают ехать шагом. Ну ничего, сейчас мы тут вокруг повнимательней осмотримся".
   По ходу осмотра выяснилось, что входил в лужу один след - коня, идущего шагом, а выходило уже два. Один - коня, скачущего по просеке. А второй - человека. Человек этот, судя по следам, выбрался из лужи на четвереньках и, не задерживаясь, бросился бежать сквозь кусты вправо по отношению к движению коня. После него в кустах остался широкий проход и клочья сукна на ветках.
   "Так, так, так... Это что же у нас получается, - подумал Рапонай. - Допустим, конь сбросил всадника. Но почему всадник, вместо того чтобы бежать за конём, бросился в кусты? Неспроста всё это".
   Рапонай прошёл немного по следу человека, и выяснил, что тот бежал не разбирая дороги, цепляясь за ветки и спотыкаясь о корни, как будто бы ничего не видел.
   Это был слепой? Или всё происходило ночью?
   После непродолжительных раздумий Рапонай пришёл к выводу, что обе версии одинаково убедительны. Понятное дело, нечасто встретишь слепого, путешествующего в одиночку. Но не менее странно и поведение зрячего всадника, который в одиночестве едет ночью по лесу, а потом, ни с того ни с сего, бросает коня и пускается наутёк.
   Рапонаю было совершенно понятно, что здесь таится загадка. Может быть, всадник случайно выколол себе глаза, вломившись в подлесок?
   След спешенного всадника уходил глубоко в лес, в то же время солнце опускалось всё ниже, тени становились гуще, и времени на поиски оставалось мало.
   Бродяга повернул к дороге.
   Странный слепец, решил он, успел уйти далеко, и догонять его впотьмах не с руки.
   Вернувшись к просеке, Рапонай прошёл немного вдоль неё в обе стороны и убедился, что других лошадей здесь не было по крайней мере с последнего дождя, который, как бродяга хорошо помнил, был три дня назад. Значит, по крайней мере, конные за всадником не гнались. А уж от пешего-то верхом завсегда уйдешь. Итак, от чего же он бежал?
   Рапонай снова вышел к луже и тут обнаружил то, что должен был заметить с самого начала, если бы не смотрел так внимательно под ноги: над лужей поперёк дороги торчал толстый корявый сук.
   "Похоже на разбойничью ловушку", - подумал Рапонай и полез её осматривать. Однако, тщательно изучив место крепления сука к дереву, был вынужден признать его происхождение естественным.
   Оставалось предположить, что когда прорубали просеку, могучее дерево трогать не стали, а длинную ветку, торчавшую поперёк дороги, попросту обломили. Но всадник, едущий по обочине, вполне мог удариться об её остатки.
   "Ничего по заветам сделать не могут", - подумал не терпевший дилетантизма Рапонай.
   Бродяга по праву гордился своими навыками, а потому тщательно осмотрел сук и нашёл-таки засохшую каплю крови. И еще - застрявший в щели коры лоскуток, похожий на те, что чуть раньше обнаружил в кустах.
   Ткань была знакомой - дешевая и немаркая, она идеально подходила для дорожных плащей, какие носило полстраны.
   "Обычно человек бежит от того, что его напугало, - подумал Рапонай, мягко спрыгивая на землю. - Этот человек бежал вправо от дороги. Посмотрим, нет ли чего-то подозрительного с левой стороны".
   Неподалеку от злополучной лужи, в кустах по другую сторону просеки обнаружился намек на тропинку, и Рапонай вышел на берег озера.
   Здесь, на сухой прогалине совсем недавно кто-то стоял лагерем. Место было надежно защищено от чужих взоров, и первым делом в голове Рапоная появилась мысль о засаде. Но он почти сразу был вынужден от неё отказаться: сидя в засаде, костры обычно не жгут и рыбу не чистят.
   Люди, жившие здесь, не боялись оставлять следы. Ветки кое-где были срублены, но без какого-то плана, явно не для того, чтобы лучше видеть дорогу, а скорее, - и, судя по всему, так оно и есть, - для того, чтобы построить вот этот шалаш, приютившийся у кромки деревьев. А кострище, - подумать только! - не закрыто дёрном...
   Покопавшись в золе, Рапонай удостоверился, что почва прогорела глубоко - костер здесь разжигали не раз и не два. Под слоем пепла остался мусор, в котором преобладали рыбьи головы. Земля вокруг было основательно вытоптана. Рапонаю было совершенно понятно, что жили здесь не один день.
   Что это? Один из тайных лагерей разбойников? Или просто рыболовецкое урочище?
   После тщательного осмотра Рапонай пришёл к выводу, что скорее последнее. Обшарив прогалину и пересчитав следы, Рапонай выяснил, что рыболовов было двое. Чуть поодаль он нашёл несколько свежих пеньков - вероятнее всего, рубили на дрова. Да, точно, в траве лежат щепки, а вот тут стволы протащили через заросли к берегу...
   Судя по следам, двое неизвестных ловили здесь рыбу. Может быть, это были селяне. Может быть, ловили ту самую рыбу, которую днём купил Меральд. Но это все - догадки. А факты таковы, что неизвестные рыболовы не знали о существовании коня. Иначе бы они его поймали. И ничего, что могло бы напугать всадника, здесь не было.
   Солнце уже заходило, и Рапонай отправился назад. По дороге он так и сяк прокручивал в голове увиденное. Всё было бы понятно, если бы всадника что-то напугало. Например, те же самые разбойники. Но от разбойников остались бы следы. К тому же, разбойники увели бы с собой брошенного коня.
   Так от чего же бежал всадник? Рапонай мог объяснить его поведение только одним способом.
   Неизвестный хотел объехать лужу по краю дороги, но наткнулся на ветку, выколол себе глаза - или по крайней мере один глаз - и упал с коня. От боли у него помутился рассудок, и он убежал в лес. А конь испугался диких криков и понёс. Но потом успокоился и стал пастись.
   Рапонай отдавал себе отчёт в том, что подобные события маловероятны. Однако других объяснений найденным следам не было.
   Бродяга вздохнул. Он давно усвоил, что если других объяснений нет, то единственное оставшееся, каким бы сомнительным оно ни было, является истинным.
   Поздравив себя с успешным решением задачи, Рапонай лёг на землю и бесшумно пополз к месту, где оставил спутников. Он им совершенно справедливо не доверял, и потому считал необходимым, перед тем как вернуться, выяснить, чем они без него занимаются.
  
  

* * *

  
   Как только Рапонай скрылся за кустами, Руч с нетерпением бросился проверять поклажу - всё ли на месте.
   Следом за ним устремился Меральд со словами:
   - Сейчас посмотрим, что нам досталось, и поделим по братски.
   Руч начал лихорадочно соображать, как быть, но его выручил Орланд.
   - Постойте, - сказал он. - Вы хотите поделить добычу. Но наш товарищ ушёл. Разве хорошо делить добычу без него? Да, конечно, нам всем не терпится узнать, что в этих сумках. Но полагаю, нам всё же следует дождаться его возвращения.
   Пан Хаерок восхищённо посмотрел на эльфа.
   - Вот слова истинно благородного мужа! - воскликнул он. - Я рад, что не ошибся в вас. Позвольте пожать вашу мужественную руку!
   Эльф смутился и решил перевести разговор на другую тему.
   - Вы хотите пожать мне руку. Но нам надо привести лошадей, - поспешно сказал он, и дружелюбно присвистнул.
   Эльфийский скакун, услышав знакомый зов, устремился к хозяину. Остальные кони пошли следом.
   - Давайте разобьём лагерь, - предложил эльф. - Времени до заката осталось немного, а место для ночлега здесь вполне подходящее. И вода рядом.
  
  

* * *

  
   Осторожно выглянув из-за дерева, Рапонай увидел идиллическую картину.
   Меральд обгорелой веткой помешивал в висящем над огнём котелке. Эльф в сторонке кормил белку. Пан Хаерок тихонько наигрывал на лютне. А Руч дремал, завернувшись в рваный плащ.
   "Кошмар, - подумал Рапонай. - Где же часовые?"
   В этот момент эльф украдкой покосился в его сторону и чуть заметно улыбнулся.
   "О, Цветочный Горшечник! - подумал Рапонай, выходя из кустов. - Хоть один не безнадёжен".
   - А вот и ты! - обрадовался Меральд. - А у нас как раз уха подоспела.
   Руч открыл глаза и первым делом спросил:
   - Ну как? Нашёл что-нибудь?
   - Странное дело. Человек ехал по дороге шагом, ударился об ветку и упал в лужу. Потом конь понёсся вперёд, а человек убежал в лес.
   Рапонай сомневался, стоит ли делиться своими догадками с остальными, а потому, изложив факты, спросил:
   - Как вы думаете, что там произошло?
   Все призадумались, и глубже всех Руч. А Меральд сказал:
   - На него напали разбойники и он от них убежал.
   - Следов разбойников там нет, - возразил Рапонай.
   - Наверное, он услышал призыв о помощи, - предположил Пан Хаерок. - И не теряя времени бросился в лес, чтобы спасти погибающего... Или погибающую...
   - Это маловероятно, - ответил Рапонай. - В той стороне, куда он убежал, я тоже не обнаружил ничьих следов.
   - Думаю, его что-то напугало, - медленно сказал эльф. - Настолько, что он бросился в лес не разбирая дороги.
   - И что же это могло быть? - поинтересовался Рапонай.
   Все посмотрели на Руча, который остался единственным, не высказавшим своего мнения.
   - Думаю, это было магическое нападение, - сказал он. - Только магия способна обратить человека в бегство и не оставить вещественных следов.
   - Ну, может быть, и магия, - с сомнением протянул Рапонай.
   - Давайте покушаем, - предложил Меральд.
   А Руч глубоко задумался. Он начал понимать, что произошло в действительности.
   "Да, да, теперь всё проясняется, - думал он. - И внезапный отъезд учителя, и то, что он приказал мне уйти, и это нападение... Ох!.."
   Обрывки мыслей внезапно сложились во единое, и юный волшебник ясно осознал то, о чём догадывался и раньше, но запрещал себе думать об этом. Цветочный Горшечник, каким же дураком он был!.. Как же он раньше этого не понял! Но теперь всё стало окончательно ясно: его учитель погиб. Отправляясь на смертельную битву, он хотел оградить последнего ученика от опасности на случай своего поражения.
   "Учитель решил, что я должен во что бы то ни стало уцелеть и потом отомстить за него, - понял Руч. - Но нечто, погубившее учителя, решило расправиться и со мной, его учеником - единственным, кто может отомстить за его гибель. Но Оно просчиталось! Да, сейчас я ещё не настолько могущественен, чтобы схватиться с ним в открытую. Мне ещё предстоит многому научиться. Но я обязательно научусь. Учитель успел передать мне главное".
   Руч вспомнил один из последних разговоров с учителем.
  
   - Видишь эту книгу? - сказал учитель. - Я дарю её тебе. В ней содержатся ответы на все твои вопросы. Читай её каждый день и ты станешь великим магом...
  
   Эта бесценная книга лежала сейчас в суме, притороченной к седлу найденного коня. Надо как можно скорее добраться до неё и читать, читать, читать!
   "Я прочту её, изучу от корки до корки, и стану великим магом! - поклялся себе Руч. - А тогда вернусь и отомщу за учителя. Но до тех пор мне нужно уехать. Уехать далеко, чтобы Оно не нашло меня. Но я обязательно вернусь!"
   Задумавшись, Руч сам не заметил, как выхлебал свою порцию. Успели поесть и остальные.
   - Давайте, наконец, поделим добычу, - нетерпеливо ёрзая, предложил Меральд.
   Ничего особо ценного в поклаже найденного коня не оказалось. Обычные вещи, которые берёт с собой в дорогу любой путник. Немного денег. Единственным, что обращало на себя внимание, была толстая книга в чёрном кожаном переплёте. Да ещё тетрадь, несколько первых листов которой были исписаны странными знаками. Взглянув на них, эльф повернулся к Ручу.
   - Вы же колдун, - сказал он. - Думаю, вам это может пригодиться.
   "Колдун... - подумал Рапонай. - Час от часу не легче. Надо удвоить бдительность".
   "Как хорошо, что в этом мире есть место волшебству", - подумал Пан Хаерок, с уважением глядя на Руча.
   - О, да ты колдун! - восхитился Меральд и посмотрел на книгу. - А я вот книжки редко читаю. Научишь?
   Руч не стал объяснять, чем колдун отличается от волшебника, а тот, в свою очередь, от мага, и просто взял из рук Орланда книгу и тетрадь.
   Потом он молча смотрел, как спутники делили на пять частей его деньги.
   Впрочем, остальные вещи достались Ручу - у него, единственного из отряда, не было никакого снаряжения.
   - Да и коня, думаю, лучше взять вам, - сказал Орланд. - Похоже, вы ему понравились.
   На том и порешили.
   Затем бросили жребий, кому стоять на страже первым, и начали готовиться ко сну.
   Меральд пообещал Хаерку, что если тот не перестанет играть, то утром от его лютни не останется даже пепла.
   Эльф убедил Хаерка, что не стоит из-за глупой шутки вызывать Меральда на честный бой.
   Руч ни на что не обращал внимания, уткнувшись в книгу.
   Рапонай, бесшумно подкравшись, прочёл из-за плеча юноши:
   "Итак, приступая к научным (и вместе с тем, теологическим и алхимическим) штудиям, нужно иметь в виду, что предстоит иметь дело с тремя самостоятельными интеллектуальными парадигмами, каждая из которых, хотя и оказывается в непримиримом противоречии с двумя другими, но, вопреки взаимной ортогональности, не может полностью исключать их из собственного контекста".
   Ничего не поняв, бродяга незаметно отошёл и по зрелому размышлению пришёл к выводу, что в действительности текст книги представляет собой некий шифр, к которому ещё предстоит подобрать ключ.
   Орланд сказал, что пойдёт любоваться на звёзды. Рапонай на всякий случай проводил его подозрительным взглядом, но ничего не сказал. Мало ли зачем ему надо отойти. Но засыпать до возвращения эльфа бродяга не собирался.
  
  

* * *

  
   На коврике у входа в башню Тира́биса из воздуха появился Горпе́ниус, поправил манжеты и вежливо постучал в дверь набалдашником трости.
   Ему открыл слуга.
   - Тирабис дома? - спросил Горпениус.
   - Да, уважаемый, - поклонился слуга. - Входите, пожалуйста. Он у себя в кабинете.
   Маги были старыми друзьями и не нуждались в утомительных формальностях.
   Горпениус скинул плащ на руки слуге, отдал трость и прошёл в кабинет. Подобно большинству магов, он предпочитал ходить с непокрытой головой.
   - О! Кого кости прикатили! - воскликнул Тирабис, приподнимаясь навстречу гостю из своего любимого кресла у камина. - Садись. Ты просто так или по делу?
   - Да как тебе сказать... - начал Горпениус, устраиваясь в кресле напротив.
   - Подогрей нам вина, - приказал Тирабис заглядывавшему в дверь слуге и повернулся к гостю. - Ну, с чем пожаловал? Как поживает твой ученик?
   - Да, понимаешь ли... - протянул Горпениус. - Ладно, чего уж там... Проиграл я... Не выдержал... Выгнал я его. Такое терпеть - можно облысеть! - Тирабис при этих словах довольно захихикал. - И где ты его откопал такого? Главное, способности-то у него есть, но при этом - какой же бездарь!.. Абсолютно, совершенно безнадёжен и бесперспективен.
   - Да, - довольно прищурился Тирабис. - Он такой.
   - Я же, перед тем, как на пари соглашаться, проверил - есть у него способности, есть!.. Но ни в чем не проявляются...
   - Да уж знаем, знаем! В том-то всё и дело. Я сначала сам думал его в ученики брать, но потом присмотрелся и понял, что его учить только зря кости метать. Ну тогда тебе его и подсунул, - Тирабис опять захихикал.
   - А я и согласился, - рассмеялся в ответ Горпениус. - Ну ладно, чего там теперь... Выиграл ты. Держи!
   Спорили они, как это принято у зрелых магов, на желание.
   Горпениус протянул старому другу затейливое колечко. Тот взял его и небрежно бросил в нижний ящик стола.
   Горпениус знал, что в этом ящике лежит ещё десятка полтора безделушек, каждая из которых может выполнить одно желание своего владельца. Желание, понятное дело, не любое - у всякой силы есть пределы. Но всё же - полезные вещицы. Конечно, если применять их с умом. У него самого такие безделушки хранились в сундучке из морёного дуба. Старые друзья были людьми азартными и пари между ними были не редкостью, так что желания часто меняли владельцев.
   Они ещё посидели, смакуя вино и вспоминая бурную молодость и весёлые проделки времён ученичества. Затем Горпениус откланялся и направился домой.
   Появившись на коврике в своём кабинете, он первым делом вызвал слугу и приказал заменить прожжённое кресло и повесить новые шторы. Сам же отправился попарить ноги.
   К его возвращению всё было выполнено. Теперь, когда больше ничто не напоминало о кошмаре последних месяцев, Горпениус наконец мог с головой погрузиться в работу.
   Предвкушая удовольствие от занятия любимым делом, Горпениус сел за стол и придвинул к себе толстую книгу, озаглавленную "Аналитическая теория философии психологизма высшей практической магии". Открыв сто семнадцатую страницу, маг пробежал глазами по строчкам.
   "Глава 9, - читал он. - Анализ состояния и тенденций некоторых процессов.
   Итак, приступая к научным (и вместе с тем, теологическим и алхимическим) штудиям, нужно иметь в виду, что предстоит иметь дело с тремя самостоятельными интеллектуальными парадигмами, каждая из которых, хотя и оказывается в непримиримом противоречии с двумя другими, но, вопреки взаимной ортогональности, не может полностью исключать их из собственного контекста, и в той или иной мере испытывает их взаимоограничивающее воздействие, выражающееся в магико-герметической составляющей процесса зарождения анализа магико-герметической парадигмы, приводящего не к отрицанию ее роли, а, напротив того, к выявлению ее действительного места и значения, поскольку представляет собою органичную совокупность составных частей, неразрывно связанных как между собой, так и с рядом внешних факторов".
   Горпениус саркастически хмыкнул себе в бороду - борода в ответ сардонически встопорщилась. Маг гомерически расхохотался - борода демонически заострилась.
   Наигравшись, Горпениус вернулся к работе.
   Эта книга попалась ему на глаза в ходе раскопок одной заброшенной библиотеке в те далёкие годы, когда он был ещё юн и неопытен. Много лет маг бережно хранил её, не решаясь даже открыть, понимая, что время ещё не пришло. Книга была запечатана могущественнейшей магией, а Горпениус с ранних лет приучился трезво оценивать свои силы и догадывался, что со снятием печатей торопиться не следует.
   Только достигнув зрелого возраста и солидного положения в королевстве, маг начал осторожно исследовать бесценную инкунабулу. В течении нескольких долгих лет он слой за слоем снимал с книги запретительные печати.
   Суетные повседневные дела отвлекали и раздражали, но Горпениус не торопился. Зрелость мага длится долго. А преждевременно закончить жизнь из-за бессмысленной спешки... нет, это было не для него.
   И вот, долгожданный день настал: переплёт впервые позволил открыть себя!
   Горпениус не сдержал улыбки, вспомнив смятение, когда-то охватившее его по прочтении первых строк. Он прочитал страницу - и его глаза полезли на лоб. Прочитал вторую. Перевернул несколько страниц, ещё, ещё... Он лихорадочно листал книгу, пытаясь найти то, ради чего неизвестный автор истратил бездну сил на многофакторную систему охранительной магии - и не находил ничего!
   То есть, слова в книге написаны были, а вот смысла в них вложено - не было.
   Тогда маг решил взять себя в руки, успокоиться и вдумчиво прочитать текст от начала до конца.
   Через несколько дней Горпениус убедился, что вся книга от корки до корки заполнена на первый взгляд очень внушительным, но на поверку абсолютно бессмысленным наукообразным бредом.
   Но маг был не из тех, кто легко сдаётся - ведь для чего-то эта книга была написана!
   Больше двух месяцев Горпениус экспериментировал с различными типами магического зрения и освещения. И только когда он уже был почти готов отступиться и бросить затею, казавшуюся безнадёжной, одна из комбинаций наконец сработала.
   Теперь Горпениус мог прочесть настоящий текст книги, проступающий между строчек внешней пустышки.
   Но оказалось, что и на этом работа не закончена. Истинный текст книги был зашифрован. Ещё три года, потраченных на поиски ключа к шифру, бессонные ночи, приступы отчаяния и гениальные озарения, тупиковая попытка копирования книги - список, выполненный один в один, потом долго пылился под диваном, напоминая об обидной неудаче в дни уборки...
   И вот - миг триумфа! - перед взором Горпениуса приоткрылась сокровищница истинной мудрости.
   С каждой прочитанной страницей маг чувствовал, как его знания и могущество растут. Каким он станет, когда прочитает книгу целиком, Горпениус боялся загадывать. Но, к сожалению, даже зная ключ к шифру, работать приходилось крайне медленно. При самых благоприятных условиях на разбор одной страницы уходило не меньше двух дней. А порой и куда больше, особенно, если наваливались дела...
   Горпениус уже начал подумывать о том, чтобы временно удалиться от мира и посвящать работе над текстом всё своё время. Останавливало мага только одно: длительное отсутствие могло плохо сказаться на его положении при дворе, а ведь ему стоило не малых сил пробиться на должность советника министра.
   Произведя расчёты, Горпениус пришёл к выводу, что дочитает книгу года через три. Ещё год или два на систематизацию новых знаний - и никто из известных ему магов не сможет с ним сравниться.
   И тут появился Тирабис со своим пари...
   У Горпениуса как раз не было учеников. Последний из них уже два года как практиковал самостоятельно, лишь изредка навещая учителя - как правило, когда молодому шалопаю нужен был очередной совет. А парнишка, показанный Тирабисом, поначалу казался таким перспективным...
   И Горпениус согласился на пари, решив, что быстро поднатаскает ученика, а потом свалит на него всю рутину и сможет больше внимания уделять работе над книгой.
   Но не тут-то было...
   Маг встряхнулся и заставил себе сконцентрироваться. Пора браться за работу.
   Он собственноручно опустил шторы. В сложном порядке расставил на столе несколько свечей разного цвета, формы и размера. Водрузил на голову обруч с Глазом Крылатого Змея. Установил в изготовленные по специальному заказу пазы на краю стола хитроизогнутое зеркало, собиравшее свет всех свечей в один пучок и направлявшее его на открытую страницу.
   Убедившись, что всё готово, Горпениус сходил к камину за огнём и зажёг свечи. Затем уселся в кресле, продекламировал формулу, на разработку которой в своё время потратил три недели, и склонился над книгой.
   "Итак, приступая к научным (и вместе с тем, теологическим и алхимическим) штудиям, нужно иметь в виду, что предстоит иметь дело с тремя самостоятельными интеллектуальными парадигмами, каждая из которых, хотя и оказывается в непримиримом противоречии с двумя другими, но, вопреки взаимной ортогональности, не может полностью исключать их из собственного контекста", - прочитал Горпениус, и его лоб покрылся испариной.
   - Что это?.. - прошептал маг. - Не может быть...
   Но это было: истинный текст книги не проявился.
   Горпениус лихорадочно проверил, правильно ли расставил свечи и не перекосилось ли зеркало, бархатной тряпочкой протёр Глаз Крылатого Змея на обруче...
   Всё было в порядке. Кроме текста.
   "Надо успокоиться и попробовать ещё раз, с самого начала, - подумал маг. - Возможно, я ошибся... в произнесении формулы..."
   В последние семнадцать лет такого с ним не случалось. Но кто сказал, что этого не может случиться и впредь? Как известно, основной постулат магии заключается именно в том, что самые маловероятные события обязаны иногда происходить. Правда, применять этот принцип к себе маги не склонны. И всё же... ошибки случаются со всеми. Вопрос только в том, с какой частотой.
   Горпениус повторил весь ритуал с самого начала - но текст не изменился.
   В третий раз - безрезультатно.
   Может быть, этот паршивец, подсунутый Тирабисом, своими так называемыми "заклинаниями" испортил магическое поле кабинета?
   Поле действительно оказалось перекорёженным и к тому же вывернутым наизнанку. Горпениус потратил не меньше часа на приведение в порядок магического образа помещения, но и после этого текст книги не желал подчиняться.
   "Неужели... - в кипящем мозгу блеснула ужасная догадка. - Неужели шифр со временем изменяется?! И теперь всю работу придётся начинать сначала? А если время, отпущенное мне на чтение, истекло, и истинный текст больше никогда не появится перед моими глазами?"
   От этой книги можно было ожидать всего. Порой маг даже начинал подозревать за ней способность мыслить и самостоятельно принимать лукавые решения.
   Горпениус раздвинул шторы и обнаружил, что уже рассвело. За эту ночь седины в его бороде изрядно прибавилось.
   Маг устало опустился в кресло и тяжело задумался, уперев взор в чёрный кожаный переплёт. Казалось, буквы названия издеваются над ним, складываясь в бессмысленное "Аналитическая теория философии психологизма высшей практической магии".
   В окно, выходящее на восток, проник солнечный луч. Неторопливо прополз по стене, перепрыгнул на стол и потихоньку забрался на переплёт. Горпениус, всё это время сидевший без движения, внезапно дёрнулся в ужасе. Только теперь, при ярком солнечном свете он увидел, что заглавную букву "А" не пересекает тонкая трещинка, ставшая за много лет настолько привычной, что он давно перестал обращать на неё внимание.
   - Не может быть, - пробормотал Горпениус. - Не может быть... Не может быть! - заорал он, обрушивая кулаки на стол.
   Свечи упали, и в кабинете чуть не случился ещё один пожар. Затоптав огонь, маг бросился на поиски.
   За считанные минуты он перевернул всё в кабинете. Потом, даже не вызвав слугу и напрочь забыв о возможности мгновенного перемещения, собственными ногами побежал по коридору, пронёсся по лестнице и ворвался в комнату, которую обычно занимали его ученики.
   Вещей в комнате было совсем не много и Горпениус быстро переворошил всё, что там было, отодвинул от стены шкаф, заглянул под кровать и в довершении всего распорол подушку.
   Потом, обессиленный, он медленно сполз по стене на пол.
   - Я убью этого ублюдка, - шептал он. - Найду и убью... Жаль только, что не смогу сделать это сам...
   Уже понимая, что это напрасный труд, Горпениус всё же заставил слуг перевернуть вверх дном всю башню. Он не питал никаких иллюзий, но верный своей педантичности, дождался конца обыска.
   И только после этого отправился нанимать преступников.
  

Конец третьей главы,

в которой имущество мага переходит из рук в руки

  
  

Глава четвёртая,

в которой всё неоднократно проясняется

  
   Орланд бесшумно прогуливался по ночному лесу, любовался на звёзды и краем глаза читал следы.
   Яркий свет ему был не нужен.
   Как известно, эльфы видят не только глазами. Тем более, в лесу. Тайные знаки природы, с трудом различимые немногими людьми, эльфы читают как открытую книгу. Сами же следов почти не оставляют.
   По особенностям походки коня Орланд ясно видел, что благородное животное было чем-то напугано. Или даже не напугано, а озадачено. Вот здесь оно свернуло с просеки в кусты. Интересно, зачем? А до того, как свернуть, скакало галопом. Но не по собственному желанию, нет. Судя по мелким особенностям следов, в галоп коня пустил всадник. Но при этом скакал конь налегке. Как же так?
   Ах, ну конечно! Всадник пустил коня в галоп и сразу упал. Вот здесь, в эту самую лужу. И тут же бросился в кусты. Поэтому конь и не понимал, зачем и куда он бежит. Тем более он не понимал, почему хозяин убегает от него.
   Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, кто хозяин коня. Благородное животное так обрадовалось Ручу, что этого не заметил бы только слепой. Ну, или человек. Эльфу здесь всё было ясно.
   Оставался вопрос: отчего Руч убегал? Сам он, похоже, считает, что убегал от разбойников. Конечно, впрямую об этом не было сказано ни слова. Но ведь позвал-то он их всех охотиться именно на разбойников!
   Посмотрим, нет ли здесь ещё чьих-нибудь следов.
   Выйдя на берег озера, Орланд обнаружил лагерь.
   "Так вот кто его напугал. Ну что ж, посмотрим, посмотрим. Похоже, здесь были рыбаки. И их было двое. А это ещё чьи следы? Понятно, здесь ходил Рапонай. Интересно, почему он не сказал нам про лагерь на берегу? Наверное, не придал ему значения".
   Эльф подошёл к самой кромке воды и невольно залюбовался отражением звёзд в лесном озере.
   "Рапонай - человек трезвомыслящий, - думал Орланд. - Он не стал бы любоваться на звёзды. И он не понимает, как человек может испугаться собственной тени и убежать в лес, бросив коня, поклажу и..."
   Пока эльф думал, пласт влажной глины под его ногами скользил всё быстрее, и наконец обрушился в воду. Следом с громким всплеском упал эльф.
   Далеко за кустами насторожился Рапонай. Но в лесу снова воцарилась тишина, и пройдя дозором вокруг лагеря бродяга почти успокоился.
   "Да, Рапонай бы не упал в озеро, засмотревшись на звёзды, - выбираясь на берег, думал Орланд. - Но так или иначе, всё ясно. Руч в темноте ехал по просеке. Не имея опыта путешествий по лесу, он, услышав из-за кустов голоса рыбаков, решил, что его хотят ограбить, и убежал. И что же теперь делать? Конечно, честно рассказать спутникам об увиденном никак нельзя. Это травмирует легкоранимого молодого колдуна. Он сочтёт себя опозоренным. Чего доброго, ещё в петлю полезет. Нет, нет, никому ни слова!"
   Приняв решение, эльф с лёгким сердцем отправился назад, сушить одежду.
  
  

* * *

  
   Ночь прошла спокойно: ни один из часовых не заметил ничего подозрительного. А утром Пан Хаерок объявил, что теперь читать следы пойдёт он.
   - Я не сомневаюсь, что Рапонай - великий следопыт. Но все мы знаем, что даже великие порой ошибаются, - с неумело скрываемой иронией объяснил молодой рыцарь. - Вдруг он что-то пропустил? Нужно, чтобы кто-нибудь ещё прошёл по следам и проверил его выводы.
   О том, что ночью по следам ходил эльф, не догадывался никто, кроме Рапоная. Да и тот сомневался, возможно ли что-то разглядеть в полной темноте.
   - Два следопыта всегда лучше, чем один, - продолжал рыцарь. - Также, как две головы лучше, чем одна.
   - Да, - согласился Меральд, выходя из кустов. - Это ты прав. Дракона с двумя головами убить сложнее. Вот, помню, дедушка рассказывал. Отрубает это он, значит, одну голову, а вторая в это время огнём как пыхнет...
   - Да при чём тут драконы! - возмутился Хаерок. - Я про следы говорю.
   - Какие следы? Ты про головы говорил, - добродушно удивился Меральд.
   - Да при чём тут головы?! - начал закипать молодой рыцарь. - Я про следы говорил...
   - Экий ты хитрец! - перебил его Меральд, и рассмеялся. - А кто говорил, что с двумя головами лучше? Нет, меня не проведешь... Ты драконов когда-нибудь видел?
   Лицо молодого рыцаря вытянулось и начало перекашиваться.
   - Погодите, погодите, - вмешался эльф. - Мы говорили о том, стоит ли Пану Хаерку идти изучать следы. Верно?
   Пан Хаерок мрачно посмотрел на эльфа и кивнул. Но потом сменил гнев на милость и хотел было обратиться к товарищам, но его снова перебил Меральд:
   - Тогда я не понимаю - причем тут драконы?
   Однако, молодой рыцарь его проигнорировал:
   - Вот слова истинно благородного мужа! - сказал он, имея в виду Орланда. - Он все понимает с полуслова. Итак, я ухожу на поиски!..
   - Вы хотите пойти по следу, но... - начал было в своей обычной манере эльф.
   - Да пускай идёт, - буркнул Рапонай. - Авось найдёт чего. Если не заблудится.
   - Что?! Это я-то заблужусь?! - вскричал Хаерок, хватаясь за меч.
   - Ну зачем же ссориться, - вклинился между ними Орланд. - Пускай сходит, посмотрит. Никому от этого вреда не будет. Руч, вы как думаете?
   Юный волшебник поднял глаза от книги и обвёл спорящих отсутствующим взглядом.
   - Что? А. Да, да, конечно. Пусть сходит, - и снова уткнулся в книгу.
   - А вы, Меральд, что скажете?
   - Да мне-то что? - проворчал Меральд. - Не хочешь завтракать, так и скажи.
   Пан Хаерок бросил на Рапоная взгляд победителя.
   - Ждите меня два часа, - торжественно сказал он. - Если я не вернусь, похороните меня с мечом в руке.
   Повернулся и скрылся за кустами.
  
  

* * *

  
   След коня был нечеткий и вел сквозь заросли вдоль просеки с той стороны, куда они ехали. При этом было совершенно непонятно, шел конь под всадником или был отпущен пастись, но направлялся он не к какой-то цели, а туда, за всхолмие, поросшее высокой сочной травой. Шагов через восемьсот след пересекал дорогу.
   "Ага-а, - подумал Хаерок и с высоты своего немалого роста окинул взглядом окрестности. - Сейчас я разберусь, что здесь произошло".
   Но никаких намёков на причину, заставившую коня покинуть просеку, найти не удалось.
   Хаерок пошёл по краю дороги, внимательно осматривая ветки и землю, в которой чётко отпечатались подковы. До того, как свернуть, конь некоторое время шёл галопом... Но недолго...
   Можно было назвать удачей, что ездили по просеке нечасто, а потому следы коня были хорошо различимы. Впрочем, молодой рыцарь не сомневался, что прошёл бы по следу в любом случае.
   Бросив взгляд на другую сторону просеки, рыцарь заметил проход в кустах. Подойдя ближе, он увидел, что некоторые ветки сломаны, как будто чьей-то рукой... Он устремился туда.
   На берегу озера Хаерок обнаружил чей-то брошенный лагерь.
   По-видимому, жили здесь долго. Место было порядком вытоптано. Пепел в кострище был кем-то перекопан и не скрывал множества объедков.
   - Тоже мне, следопыт, - фыркнул себе под нос Хаерок. - Всё-то он замечает, а чужого лагеря под самым боком не приметил.
   Осмотрев землю внимательнее, Хаерок понял, что жили здесь двое. Потом пришёл третий. И после этого лагерь в спешке покинули. В одном месте глина на берегу была смазана, как будто что-то тяжелое и грузное с размаху вошло в воду, цепляясь за камыши. Безмолвная гладь озера скрывала дальнейшее.
   Вернувшись к просеке, Хаерок, ведомый неким предчувствием, углубился в лес и обнаружил сломанные ветки и под ними чьи-то следы. Пойдя по ним, молодой рыцарь снова вышел на просеку и уткнулся в большую лужу.
   Что-то внутри подсказало ему - лезь на дерево!
   На дереве рыцарь почти сразу обнаружил следы крови и лоскут ткани, застрявший в щели коры. Глянув вниз, Хаерок увидел на влажной земле следы, по которым пришёл, а рядом отпечатки подков.
   "Человек прятался от всадника на дереве - осенило Хаерка. - Но не удержался и сорвался вниз. А потом попытался скрыться в густом подлеске".
   Рыцарь спрыгнул с дерева и, ведомый азартом, бросился в чащу.
   Всё было ясно: человека преследовал конь. Единственное, что спасло беглеца, - то, что ему удалось пересидеть на дереве совершенно бесшумно, пока конь галопом скакал в другую сторону. Это дало ему небольшую отсрочку. Но упав, человек выдал себя и попытался скрыться в лесной чаще. Поняв, что беглец никуда не уйдет, конь свернул в лес и пошел шагом, прислушиваясь и стараясь обойти противника так, чтобы однажды оказаться спереди от него и напасть неожиданно. В одном месте он остановился, и некто, не оставивший следов, тихо слез с коня и прокрался к дереву, помеченному куском ткани. Тут и произошел бой.
   Трава была примята, ближайший куст изломан, а на стволе красовалась свежая вмятина, какую может оставить после себя только череп человека.
   "Вот и все, - подумал Хаерок. - Кем бы ни был этот таинственный незнакомец, не оставивший следов, он, оставляя на сучках обрывки одежды убитого, протащил его к озеру, оставив в кустах целую просеку. Потом выкинул труп в озеро, а сам вместе с сообщниками скрылся в спешке, даже не уничтожив следы стоянки. Если они двигались достаточно быстро, то теперь догнать и покарать их не удастся. Нужно возвращаться".
   Два часа подходили к концу. Ещё раз оглядевшись, на случай, если что-то пропустил, и убедившись, что это не так, Хаерок направился к лагерю.
  
  

* * *

  
   Возвращаясь, Пан Хаерок думал о том, как бесшумно возникнет у костра и объявит спутникам результаты своего расследования. Посмотрим, что тогда запоёт Рапонай...
   Задумавшись, он взял чуть правее, чем надо, и опомнился только услышав знакомые голоса сзади-слева. Тогда он решительно проломился через подлесок и возник перед спутниками, которые ждали его с другой стороны, и, услышав треск, успели изготовиться к бою.
   - Ну как? Нашёл что-нибудь? - язвительно поинтересовался Рапонай, убирая меч в ножны.
   Рыцарь гордо проигнорировал вопрос и ответил:
   - Здесь произошло убийство! Негодяи утопили труп в озере, а сами скрылись. Мы опоздали...
   Меральд слушал, открыв рот. Рапонай многозначительно покачал головой, но счёл за лучшее промолчать. Руч хмыкнул себе под нос. А Орланд пробормотал "Мы опоздали..." и задумался, стоит ли опровергать выводы рыцаря.
   И тут из-за кустов со стороны дороги кто-то сказал басом:
   - Ботинкиски-дава́й!
   Единственным, стоявшим лицом в ту сторону, был Хаерок. Остальные, как по команде, обернулись на голос.
   - Чего? - недоумённо спросил Меральд.
   "Разбойники! - подумал Хаерок, и шагнул вперёд, встав плечом к плечу с товарищами. - Наконец-то!"
   "Разбойники? - подумал Орланд, потихоньку делая шаг вправо. - Как же так?.."
   "Разбойники, - подумал Рапонай, незаметно сдвигаясь немного левее. - Подкрались незамеченными, пока этот рыцарь недоделанный кустами трещал".
   "Значит, всё же разбойники..." - подумал Руч, отступая за спину Меральда.
   - Ботинкиски! Дава́й! - повторил голос с напором.
   - Чего-чего? - ещё более удивлённо переспросил Меральд.
   Остальные покосились на него с недоумением, которое, однако, не помешало Орланду сместиться ещё правее, а Рапонаю - левее.
   - Ботинки, говорю, ски́дывай! - рявкнул бас.
   - Зачем?! - изумился богатырь.
   Орланд сделал ещё полшага вправо, Рапонай - полшага влево. Обоим оставалось совсем немного, чтобы скрыться в густом подлеске. Остальные продолжали стоять в центре маленькой поляны.
   Тут разбойник, по-видимому, что-то заподозрил.
   - Всем ни с места! - резко скомандовал он. - А не то стрелами вас нашпигуем. Ты, умник, кончай дурочку пороть и делай, что говорю - жив останешься. Все медленно кладите оружие на землю и пусть мелкий его в кучку сложит.
   Самым мелким на поляне был Рапонай. Пока Меральд тянул время, ведя бессмысленный разговор, бродяга успел прикинуть примерное число и местонахождение нападающих. Выходило, что разбойников никак не меньше десятка и все они скрываются за кустами со стороны дороги. Если у каждого лук, то лучше пока что подчиниться, а то мигнуть не успеешь, как превратишься в ежа.
   Рапонай пожал плечами и медленно двумя пальцами потянул из ножен меч. Эльф последовал его примеру. Меральд всё ещё размышлял.
   И тут стоявший рядом с Меральдом Пан Хаерок не выдержал.
   - Никогда! - воскликнул он, выхватывая из ножен свой верный меч. Клинок ярко блеснул на солнце и срубил вылетевшую из кустов стрелу. Что бы там ни было, а с мечом молодой рыцарь обращаться умел.
   Орланд и Рапонай, поняв, что теперь боя не избежать, одновременно прыгнули, один - вправо, другой - влево, и, перекатившись, влетели в кусты.
   Меральд потянул меч из ножен. Но он не успевал. Через кусты уже летели стрелы и срубить их все не смогли бы даже три Хаерка.
   Однако оставался ещё спрятавшийся за Меральда Руч, которого никто не принимал в расчёт. Всё это время он мучительно пытался сосредоточиться и ослепить нападающих яркой вспышкой. И у него наконец получилось - кусты вспыхнули. Вместе с летящими в Меральда стрелами и теми, кто в этих кустах скрывался.
   Меральд наконец достал меч, и они вместе с Хаерком бросились вперёд, Орланд зашёл справа, Рапонай слева - у противников не было ни единого шанса.
   Разбойники, не успевшие подготовиться к внезапной атаке, обожжённые ни с того ни с сего вспыхнувшими кустами, испуганные и растерянные, оказать сопротивления не сумели. Одни пытались в спешке наложить на тетивы новые стрелы, другие, бросая луки, тащили из ножен мечи, но и то, и другое было уже бесполезно. В мгновение ока они были обезоружены, обездвижены и взяты в плен.
   Орланд и Рапонай, вынырнув из кустов, сбили с ног каждый троих. Меральду и Хаерку, проскочившим горящие кусты насквозь, досталось на двоих ещё трое противников.
   Руч всё это время стоял на коленях, обессилевший и поражённый делом своих чар.
   "Значит, то, что у меня тогда получилось, было не случайно", - думал он.
   Как только с разбойниками было покончено, Орланд бросился к Ручу.
   - Что смотришь? Туши! - закричал он.
   Руч поднял счастливое лицо.
   - Я не умею, - тихо сказал он, радостно улыбаясь.
   - Кости судьбы! - вскричал Орланд и бросился к полыхающим кустам.
   Подойдя, насколько позволял жар, эльф простёр руки ладонями вперёд и зашептал. Сначала ничего не происходило. Потом черты его лица заострились, и пламя стало постепенно опадать.
   Остальные, - кроме Рапоная - бросились помогать, сбивая огонь плащами и затаптывая сапогами. Им совсем не улыбалось оказаться посреди лесного пожара.
   Бродяга остался присматривать за пленёнными разбойниками.
   И только молодой кудесник продолжал стоять на колеях. Он смотрел на Орланда и понимал, что эльф владеет чарами куда лучше него.
   "Ну ничего, посмотрим, посмотрим, - обиженно думал Руч. - Дитя природы... Я-то стану великим магом, а ты так и останешься жалким ворожеем с двумя мечами".
   Наконец огонь потух. Отдышавшись, победители отправились собирать трофеи и связывать пленных разбойников.
  
  

* * *

  
   Поклажи у разбойников не было - только оружие и немного денег. Внимательно осмотрев их сапоги, Рапонай заключил, что либо их логово совсем рядом, либо они приехали верхом.
   Лошади вскоре обнаружились неподалёку. Они смирно стояли, привязанные к деревьям. Намётанный глаз бродяги сразу заметил, что с одной ветки свисает обрезанный кусок верёвки. И следы коней: с той стороны, откуда приехали разбойники - множество следов, и один след в обратную сторону.
   - Одному удалось сбежать, - сказал Рапонай. - Боюсь, преследовать его уже поздно, - добавил он, взглянув на солнце.
   Спутники привели лошадей к своему лагерю и, выставив часового, разобрали доставшуюся им добычу.
   Получалось совсем не плохо. Считая коня, найденного накануне, у них теперь было десять лишних лошадей, целая груда оружия и куча разной походной мелочи. Денег, правда, у нападавших было немного. Но если продать всю добычу и поделить на пятерых...
   - Ну что, где вешать будем? - поинтересовался Рапонай.
   - Чего вешать? - не понял Меральд.
   - Этих... разбойников, - презрительно скривился бродяга.
   В куче связанных пленников началось беспокойное шевеление.
   - А зачем их вешать? - удивился Меральд. - Мы же уже всё у них отобрали.
   - Так я и говорю - больше с них взять нечего, - согласился Рапонай. - Так что можно вешать.
   - Как же можно вешать пленных, связанных, беспомощных людей? - возмутился Пан Хаерок.
   - Ты думаешь, повесить свободного и вооружённого человека проще? - приподнял бровь Рапонай. - Или ты собрался честные поединки с ними устраивать?
   - А как ты догадался? - удивился молодой рыцарь.
   Рапонай застонал и повернулся за поддержкой к Орланду.
   Тот пребывал в глубокой задумчивости.
   - Конечно, я понимаю, что они - преступники... - медленно проговорил он. - Но сама идея подобного наказания мне не близка... Нет, не близка... Рапонай, вы сейчас раздражены и жаждете покарать их. Но я полагаю, что смысл наказания должен быть не в воздаянии за уже свершившееся, а в предотвращении последующего... Конечно, повешение - самое простое, что мы можем сделать... Но с другой стороны, отнимать жизнь у живого существа...
   Рапонай понял, что от эльфа в таком деле толку не будет, и почти без надежды обратился к Ручу:
   - Ну ты-то хоть им скажи!
   - Не в бою, не для спасения собственной жизни... - продолжал бормотать себе под нос Орланд. - Я понимаю, когда это совершает обличённый властью, но имеем ли мы право...
   Руч, ещё не вполне оправившийся после боя, сидел в обнимку со своей книгой.
   - А что - я? - промямлил он. - Я - волшебник. Я не знаю, что в таких случаях делать полагается. Волшебникам вообще без крайней необходимости убивать не следует, чтобы ауру себе не портить.
   Юный кудесник беспардонно врал. На самом деле, однажды, ещё в глубоком детстве, он обнаружил, что в сети его отца-рыбака попал утопленник. Маленький Руч прибежал в избу и позвал отца, а тот отпустил распухшего мертвеца плыть дальше по течению. Но Ручу после этого много раз снилось, как этот утопленник ночью приходит к ним на двор и стучит в ворота и закрытые ставни. С тех пор молодой волшебник старался избегать подобных зрелищ.
   У Рапоная опустились руки.
   "С кем я связался? - думал он, глядя на разбойников, с интересом прислушивавшихся к разговору. - Ведь совершенно понятно, что напали они на нас неспроста... Как же их допрашивать, если им бояться нечего?! Так всё хорошо шло. Сейчас бы я начал вязать петли, у них бы развязались языки..."
   - С другой стороны, конечно, нельзя допускать, чтобы они продолжали совершать свои преступные деяния... - продолжал делиться с товарищами своими сомнениями эльф. - И раз уж они попали к нам в плен, то мы просто обязаны предотвратить их дальнейшие преступления... Но вешать?.. Тем более я - эльф. Имею ли я право решать судьбу людей?.. Хотя, с другой стороны, конечно, но...
   В этот момент подал голос Хаерок:
   - Я предлагаю отпустить их, если они пообещают больше не разбойничать и заняться честным трудом.
   - Только пусть они выкуп заплатят, - оживился Меральд.
   - А, кстати, надо бы узнать, куда ускакал ещё один, - внезапно вспомнил начавший приходить в себя Руч.
   - Действительно, куда он поскакал, - спросил Рапонай, с нехорошей ухмылкой оборачиваясь к пленным.
   Пленные молчали.
   Рапонай вытащил кляп изо рта ближайшего разбойника и повторил свой вопрос.
   - Не знаю, - испуганно ответил разбойник. - Думаю, за подмогой.
   Спутники переглянулись.
   - И много он подмоги приведёт? - спросил Хаерок.
   - Много! - ответил пленный. - Думаю, вы нас лучше отпустите, а мы скажем, чтобы вас не трогали.
   - Много - это сколько? - не унимался молодой рыцарь.
   - Нуу... - разбойник замялся. - Не знаю. Думаю, десятка полтора.
   - Ну-ну! - Меральд оскорбительно расхохотался. - Пускай приводит. Мы и их в плен возьмём!
   - И что мы с ними со всеми потом делать будем? - поинтересовался Руч.
   - Хороший вопрос, - согласился Орланд.
   Хаерок задумался.
   - И далеко ему за подмогой скакать? - поинтересовался Рапонай у пленного.
   - Думаю, что к завтрашнему вечеру обернётся.
   - Да-а? - Рапонай хищно оскалился. - А ты знаешь, что мы успеем всех вас перевешать и уехать. И ищи-свищи ветра в поле!
   Разбойник понял, что проговорился и замолчал, не зная, что сказать.
   Рапонай снова заткнул ему рот кляпом и задумался.
   - А давайте поеди́м, - предложил Меральд.
  
  

* * *

  
   После обеда, так и не придя ни к какому решению, спутники договорились переночевать здесь же, а утром на свежую голову подумать, что делать с пленёнными разбойниками.
   - Утро вечера мудренее, - подвёл черту Рапонай.
   В поклаже разбойников нашёлся вместительный шатёр. Поставив его в центре поляны входом к костру, спутники затащили разбойников внутрь и оставили там связанными. Потом Рапонай прикрепил к полотняным стенам шатра дюжину маленьких колокольчиков, и успокоено вздохнул.
   Наступил вечер.
   Первым караулить вызвался Рапонай. Дождавшись, когда спутники уснут, он вынул из костра горящую ветку, подошёл к шатру и осторожно заглянул внутрь.
   Девять пар настороженных глаз смотрели на него из темноты - разбойники не спали.
   - Ну что, - тихо сказал Рапонай. - Пока остальные дрыхнут, я вами займусь без лишних помех.
   Он обвёл тяжёлым взглядом пленников, потом с неожиданной для его роста и телосложения силой вздёрнул на ноги ближайшего. Тот попытался упасть обратно, но в руке Рапоная мелькнула сталь. Разбойник замер, и Рапонай одним движением перерезал путы на его ногах.
   - Пошли, - скомандовал он. - И тихо, смотри у меня.
  

Конец четвёртой главы,

в которой всё неоднократно проясняется

  
  

Глава пятая,

в которой разрешаются вопросы с разбойниками

  
   Рапонай не сомневался, что переодетые разбойниками негодяи были посланы по его следу. Действительно, ведь не могли же их послать за кем-то из этих недотёп - его спутников. И тем более нападение никак не могло быть случайным - в такие случайности тёртый жизнью бродяга давно не верил.
   Но допрос разбойника ничего не дал. Тот сознавался во всём, но от этого было мало толку, потому что на самом деле он ничего не знал. И пытать не надо - с опытом Рапоная было совершенно понятно, что разбойник не врёт.
   Да, их послали найти какого-то человека. Но кого именно - знал лишь предводитель. Однако он повёл себя так же, как сделал бы на его месте сам Рапонай - сбежал, как только после колдунства Руча запахло жареным.
   Предводитель всегда обязан поступать именно так, потому что он теперь должен собрать новую шайку. Таковы законы лесного братства, и Рапонаю они были хорошо известны.
   Бродяга начал просчитывать варианты.
   Он не привык оставлять за спиной живых врагов и ему решительно не нравилось то, что происходило вокруг него в последнее время. Сначала непонятный случай на постоялом дворе, когда неизвестные скрытно проникли в его комнату. Теперь эти подозрительные разбойники... Что на очереди? И главное - полная неизвестность. Нападения из пустоты.
   Кто же они - эти таинственные враги?
   Нет, с неизвестностью пора заканчивать. И ни в коем случае нельзя убегать - рано или поздно они найдут его, и нанесут неожиданный удар в спину. Один раз он уже ошибся, когда уехал с постоялого двора, не выяснив все до конца - и вот результат: внезапное нападение разбойников. Второй раз такую оплошность допустить нельзя. Необходимо выйти на них и внезапно атаковать самому. Или лучше будет выманить противника из укрытия и встретить на своих условиях? Какой вариант выбрать?
   Можно отпустить этого разбойника и пойти по его следу - он сам выведет на своих хозяев. С другой стороны, если он вернётся из плена живым и здоровым, они могут насторожиться. Значит, нужно рассеять их подозрения. Пускай они подозревают подвох - а подвоха не окажется. Тогда они занервничают, потеряют обычную бдительность и начнут совершать ошибки. И вот тут-то их и удастся захватить врасплох.
   Так, или примерно так, рассуждал Рапонай, уперев ничего не выражающий взгляд в связанного разбойника.
   Так, так, так... Например, можно предложить им забрать своих людей. От такого предложения они не смогут отказаться - иначе кто после это станет на них работать? И тут как нельзя кстати окажутся новые знакомые. Несмотря на всю их недалёкость, драться они умеют, и Рапонаю помогут, так как считают его своим товарищем.
   Бродяга приблизил своё лицо к лицу разбойника и процедил сквозь зубы:
   - Передай своим хозяевам, что если они хотят получить своих людей обратно живыми - пусть приходят. Я буду ждать их здесь.
   После этого он одним движением выхватил кинжал, рассёк путы на руках пленника и убрал оружие обратно в ножны, а потом повернулся и молча ушёл к костру. Рапонай не боялся, что разбойник попытается напасть на него со спины - руки пленного были связаны крепко, и теперь в них не скоро вернётся ловкость, без которой драться не полезет и последний осёл.
  
  

* * *

  
   Разбудив Меральда, Рапонай лёг на его место и быстро заснул.
   Продрав глаза и вволю назевавшись, Меральд присел на бревно рядом с еле теплящимся костерком, вяло подбросил в него пару веток и обвёл глазами окружающие кусты, спящих товарищей, коней, груду добычи, шатёр... Шатёр!
   Меральд вспомнил!
   Решительно подойдя к шатру, он сунул в него руку, пошарил там и, нащупав ближайшего к выходу разбойника, вытащил его наружу.
   - Значит так! - громким шёпотом сказал Меральд, шумно дыша в лицо пленному. - Ты сейчас пойдёшь и принесёшь мне выкуп, а я тогда тебя отпущу.
   Разбойник стоял, покачиваясь, и смотрел на Меральда большими, удивлёнными глазами.
   - Чего молчишь-то?.. Ах да! - Меральд хлопнул себе по лбу и вытащил изо рта пленного грязную тряпицу. - Ну, что скажешь?
   - А остальных? - просипел разбойник пересохшим ртом, указывая подбородком в сторону шатра.
   - Что остальных? Тоже отпустить? Отпустим. Всех отпустим! Ты только выкуп принеси за всех. Тогда всех и отпустим. Веришь, нет?
   Разбойник судорожно кивнул.
   - Ну что стоишь? Иди.
   - А верёвки? - прохрипел разбойник.
   - Ах да!
   Меральд снова хлопнул себя по лбу, разорвал верёвки, выбросил обрывки в костёр, развернул разбойника лицом к кустам и подтолкнул в спину.
   Когда шуршание в кустах стихло в отдалении, Меральд присел у костра на корточки и довольно потёр руки.
   - Выкуп - это хорошо, - промурлыкал он себе под нос.
  
  

* * *

  
   Проснувшись от деликатного потряхивания за плечо, Пан Хаерок первым делом схватился за меч и попытался вскочить, но его придавила к земле тяжёлая рука Меральда.
   - Тсс! - сказал богатырь. - Всех перебудишь.
   Хаерок с сожалением понял, что никто на них пока не нападает, и тряхнул головой, прогоняя остатки сна.
   - Твоя очередь караулить, - улыбнулся Меральд, поднимая рыцаря на ноги. - Спокойной ночи.
   Не успела голова богатыря коснуться подложенной под неё руки, как над поляной разнёсся зычный храп.
   Хаерок повёл плечами, потом всё-таки вытащил меч и немного размялся, выгоняя из тела сонную вялость. Вернув членам привычную гибкость, он присел у костра и, устремив взгляд в тлеющие угли, глубоко задумался.
   Звёзды вершили свой извечный хоровод над серебристыми ночными облаками, проплывавшими над замершей в тишине листвой деревьев, стоявших вокруг укромной поляны, на которой тихонько потрескивал маленький костерок, а перед мысленным взором молодого рыцаря проплывали лица пленённых разбойников.
   Обрамлённое короткой бородой открытое мужественное лицо. Умные глаза, выдающие предводителя, смотрят на мир с прищуром прирождённого лучника.
   Огромный - почти с Меральда - мрачный детина, с лицом до самых глаз заросшим бурным густым волосом. Исподлобья выглядывают неожиданно добродушные глаза, больше приставшие не матёрому душегубу, а деревенскому силачу-увальню, не от хорошей жизни подавшемуся в разбойники.
   Толстый, но сильный коротышка с аккуратной круглой лысиной и таким же круглым добрым лицом.
   Кудрявый юноша, почти подросток с только начавшими пробиваться усиками. Простоватое лицо, однако глаза лучатся отвагой и верностью.
   Очень смуглый человек, не похожий на местных уроженцев. Говорят, такие живут на дальнем юго-востоке. И оружие у него отобрали не обычное: два коротких кривых меча и такой же короткий, но мощный лук. Лицо непроницаемо, но в глубине глаз затаилась тоска по далёкой родине.
   Ещё один, по фигуре и всем повадкам прирождённый воин. Простые грубые черты лица и прямой, как удар меча, взгляд. И только на самом дне зрачков угадывается память о какой-то давней боли, до сих пор разъедающей его мятущуюся душу.
   Последний, с одухотворённым лицом, мечтательными глазами и длинными тонкими пальцами менестреля.
   И девушка, жмущаяся к лучнику-предводителю. Вьющиеся рыжие волосы и бездонные зелёные глаза, позволяющие заглянуть в самую глубину души...
   Хаерок вскочил.
   Девушка! Как он мог забыть! Ведь с этого Рапоная станется и её - страшно подумать! - повесить! Нет, этого допустить никак нельзя! Ни один рыцарь не позволил бы свершиться подобному у себя на глазах! Не бывать этому! Нет! Он этого не позволит!
   Хаерок нервно прошёлся взад-вперёд по поляне, немного успокоился и снова присел.
   "А если Рапонай разделается с ней, когда меня не будет рядом?" - внезапно подумалось молодому рыцарю, и его сердце учащенно забилось от жалости.
   Пан Хаерок снова вскочил и принялся ходить туда-сюда, невидящим взором глядя себе под ноги.
   "Нет, случайностям здесь не место. Надо отпустить её, сей же час - и будь, что будет!"
   Он опять присел и немного посмотрел на костёр, чтобы унять сердцебиение, а потом решительно вскочил, смело подошёл к шатру, заглянул внутрь - и ничего не увидел. Перед глазами плавали красные отсветы от углей, на которые он смотрел добрых полчаса.
   - Проклятые кости! - прошептал Хаерок и вернулся к костру.
   Подбросив дров, он порылся в своих сумах и, найдя огарок свечи, запалил его. Прикрывая маленький огонёк от ветра, он снова подошёл к шатру и заглянул внутрь.
   Девушка лежала у дальней стенки шатра, устроив прелестную головку на плече лучника. Похоже, они как-то исхитрились подкатиться друг к другу.
   Хаерок, стараясь не задеть увешанных колокольчиками стен, пробрался между связанными разбойниками, взвалил девушку на плечо и потащил к выходу. Девушка при этом почему-то начала извиваться и мычать, а лучник гневно засверкал глазами и попытался лягнуть молодого рыцаря связанными ногами.
   Хаерок ловко увернулся, чуть не погасив при этом свечу и шагнул было к выходу, но внезапно запнулся об разбойника, незаметно подкатившегося ему под ноги. Перепрыгнув через неожиданное препятствие, рыцарь устремился наружу. За его спиной слышалось яростное сопение. Разбойники старательно бились в своих путах и изо всех сил пытались ему помешать, но тщетно - связаны они были на совесть.
   Затащив девушку в кусты, Хаерок присел на корточки, осторожно сгрузил свою ношу на землю и вытащил у неё изо рта кляп. Это оказалось ошибкой.
   - Грязный насильник! - тут же просипела девушка пересохшим ртом и попыталась плюнуть в молодого рыцаря, но слюны во рту не оказалось. - Предупреждаю, я буду кричать!
   Хаерок даже растерялся от неожиданности и несправедливости обвинения.
   - Подлец! - продолжала между тем хрипеть девушка. - Крокодил подземный! Беззащитную! Связанную!
   - Вообще-то, я тебя отпустить хочу, - обиженно протянул Хаерок, отшатываясь от мелькнувших рядом с его лицом ног девушки, яростно бившейся в своих путах.
   - Мерзавец! Лепрекон двухголовый! Что?.. Отпустить?.. - девушка притихла.
   - Отпустить, - подтвердил Хаерок.
   - Правда? - робко спросила она.
   - Правда. Если ты ругаться перестанешь.
   Девушка недоверчиво замолчала.
   Хаерок осторожно нагнулся к ней, ожидая подвоха, но разбойница лежала смирно. Рыцарь осторожно перерезал верёвки и принялся растирать ей ноги, пока она тёрла друг об друга руки.
   - Дай напиться, - попросила девушка.
   Хаерок, коря себя за недогадливость, принёс бурдючок с водой и залюбовался ею, пока она, запрокинув голову, жадно пила. Тонкая струйка воды скатилась по её подбородку на шею, пробежала по правой ключице и скрылась за полураспущенной шнуровкой куртки.
   Тут Хаерок заметил, что она следит за его взглядом, и, смутившись, отвернулся.
   - Да ладно тебе, - всё ещё хрипло проговорила разбойница. - Не тушуйся. Что, правда отпускаешь?
   - Слово чести! - порывисто ответил молодой рыцарь.
   - А с остальными нашими что будет?
   - Не знаю, - опустил глаза Хаерок.
   - Так ты что же, думаешь, я одна уйду, всех брошу?
   - Ну-у... Но вы же сами виноваты... - принялся оправдываться Хаерок. - Зачем вы бедных грабите? Ведь нехорошо же...
   - Каких бедных? - удивилась разбойница. - Зачем их грабить? Мы бедных не грабим. Только богатых.
   - Правда?!
   - Конечно, правда. Слово чести, - улыбнулась девушка. - Чем угодно могу поклясться, что мы только богатых грабим.
   Хаерок замер, восторженно глядя на неё. Неужели ему повезло встретить настоящих благородных разбойников?! А он-то всегда считал, что разбойники, которые грабят богатых, водятся только в легендах и сказках для наивных детей.
   - Ну чего ты рот разинул? - встряхнула его девушка. - Остальных-то наших отпускать будешь?
   - А... Э... - Хаерок задумался. - Подожди чуть-чуть, пожалуйста. Мне надо посоветоваться...
   - Это с кем ещё... - начала разбойница, но молодой рыцарь уже скрылся за кустами.
  
  

* * *

  
   - Орланд, проснитесь, пожалуйста, Орланд! - шёпот Пана Хаерка заставил эльфа вынырнуть из глубин сна. - Орланд, извините, пожалуйста, что я вас беспокою...
   - Да. В чём дело? - Орланд сел на одеяле, сна у него уже не было ни в одном глазу, в лесу возвращение в явь у него всегда происходило мгновенно.
   - Орланд, право, я даже не знаю, как сказать, - замялся Хаерок. - Понимаете, мне необходимо посоветоваться, и я не знаю, к кому ещё здесь могу обратиться...
   - Говорите, Хаерок, говорите, я вас внимательно слушаю, - отечески улыбнулся эльф, с тревогой вглядываясь в лицо возбуждённого юноши. - Вы сейчас не уверены в себе и вам нужен совет и дружеское участие.
   Эльф, как это часто бывало с ним при общении с людьми, почувствовал себя ответственным за этого милого юношу.
   - Орланд, понимаете, я просто не знаю, что мне делать, - торопливо зашептал Хаерок. - Вы не поверите, но эти разбойники грабят богатых!
   - Конечно. А вы как думали? - удивился эльф. - Разбойники грабят богатых.
   - Так вы что, всё знали? - Хаерок преисполнился уважения к проницательности эльфа.
   - Всё не знает никто, - авторитетно заявил эльф.
   - Но вы знали, что разбойники грабят богатых?
   - Конечно. А вы что, этого не знали? - элегантно приподнял бровь эльф.
   Он совершенно искренне не понимал, что так изумляет юношу, и зачем он разбудил его посреди ночи.
   Собеседники с недоумением смотрели друг на друга.
   Наконец молодой рыцарь собрался с мыслями.
   - Но ведь нельзя же допустить, чтобы Рапонай их всех повесил, - с мукой в голосе прошептал он.
   - Да, я с вами совершенно согласен, - серьёзно ответил эльф. - Этого допускать никак нельзя.
   - А... Может быть... Как вы думаете... Может быть нам стоит... отпустить их... - опустив голову пробормотал Хаерок, окончательно смешавшись.
   - Вы знаете, - спокойно ответил Орланд. - Честно говоря, я и сам склонялся к этой мысли. Конечно, мы могли бы доставить их в столицу и сдать страже. Но такой поступок в силу ряда причин тоже нельзя признать безупречным с точки зрения этики. Полагаю, что они и так уже достаточно наказаны: мы их побили и отобрали всё их имущество. Можно надеяться, что этого окажется достаточным, для того, чтобы заставить их задуматься о своей неправедной жизни.
   Хаерок с облегчением перевёл дух. Ему доставило немало труда проследить за прихотливыми извивами хода мысли Орланда, но главное он понял. Раз такой в высшей степени достойный эльф, как Орланд, поддерживает его намерение отпустить разбойников - значит ничего плохого в таком поступке нет и быть не может.
   - А как же... - начал он. - А что же мы скажем нашим спутником?
   - Перед вами стоит этическая дилемма и вы не знаете как её разрешить, - ободряюще улыбнулся ему эльф. - Давайте подождём с этим до утра. Там видно будет. Рапонай правильно заметил, что утро вечера мудренее.
   Хаерок неуверенно кивнул.
   - Пойдёмте отпускать наших пленников, - снова улыбнулся эльф и взглянул на небо. - У нас не так много времени.
  
  

* * *

  
   - Что? - просыпаясь, Руч судорожно дёрнулся и прижал к груди холщовую суму с книгой. - Хаерок? Что случилось?
   - Твоя стража, - ответил рыцарь и почему-то глупо улыбнулся, но сонный волшебник не обратил на это внимания.
   Зябко поёживаясь, Руч подошёл к костру и протянул руки к огню. Небо на востоке понемногу светлело. Согреваясь, Руч в который раз вспомнил бой с разбойниками и то, что он почувствовал, произнося заклинание. Как же это у него получилось? Кажется...
   Руч торопливо зашептал себе под нос, суча пальцами и пытаясь удержать ускользающие ощущения - но не тут то было.
   "Нет, не так... Ну-ка, ну-ка, а если..."
   Руч снова зашептал, передёрнувшись всей аурой, и прищёлкнул пальцами - вот оно! Почти!
   Он снова и снова щёлкал пальцами, пока с них не сорвалась яркая в предутреннем сумраке искра, мелькнула падающей звездой на фоне шатра и пропала. Руч удивлённо мигнул и замер - но нет, кажется на этот раз ничего страшного не случилось. Юноша как раз облегченно выдохнул, когда шатёр вспыхнул синим пламенем.
   Глаза волшебника округлились от ужаса и непоправимости происходящего. Он попытался закричать, но воздуха в груди после облегчённого выдоха совсем не осталось, и из сведённого судорогой рта вырвался только какой-то скрип, перешедший в приступ мучительного сухого кашля.
   Шатёр бесшумно полыхал, а в двух шагах поджёгший его волшебник безуспешно пытался набрать в грудь воздуха. Наконец ему это удалось, и тогда он закричал...
  
  

* * *

  
   Руч потерянно глядел на пепелище, оставшееся от шатра, а остальные с подозрением посматривали друг на друга.
   Костей на пепелище не было. Там вообще ничего не было - только слой серого с отливом в синеву пепла в два пальца толщиной.
   - Доколдовался... - бросил сквозь зубы Рапонай и сплюнул.
   Меральд задумчиво почесал в затылке.
   Орланд зачем-то присел на корточки, зачерпнул пальцем щепотку пепла и понюхал его. Потом немного подумал и аккуратно лизнул. Он никак не мог понять, каким способом Руч исхитрился сжечь шатёр.
   Лицо Хаерка неудержимо растягивала радостная улыбка, и он ничего не мог с этим поделать.
   - Мы все не знаем, что теперь делать, - прервал грозившее затянуться молчание Орланд. - Какие будут предложения?
   - Я считаю, что нам пока не стоит отсюда уезжать, - твёрдо сказал Рапонай. - Один разбойник вчера ускакал, и есть вероятность, что он ещё вернётся.
   - Да-да! - неожиданно поддержал бродягу Меральд. - Я тоже думаю, вдруг вернётся! Давайте подождём.
   Рапонай подозрительно покосился на богатыря, но промолчал.
   Хаерок с Орландом переглянулись, пожали плечами и кивнули. От Рапоная не укрылось это странное переглядывание, но он снова предпочёл промолчать.
   - Я не против... - робко начал Руч, но Рапонай так на него взглянул, что молодой волшебник смешался и замолчал, повесив голову.
   - Где ждать-то будем? Здесь, или отодвинемся от этого... хм... пепелища? - поинтересовался Рапонай.
   После недолгого обсуждения решили переместить лагерь к озеру, и уже там, на стоянке рыбаков, ждать возвращения сбежавшего за подмогой разбойника.
  
  

* * *

  
   - К вам посетитель, - доложил слуга. - Сказал, что вы его ждёте.
   - Зови! - скомандовал Горпениус, даже не пытаясь скрывать нетерпение.
   В кабинет вошёл высокий воин в запылённом плаще. Маг с трудом узнал преступника, которого три дня назад отправил на поиски книги. Тогда у него были густые тёмные волосы. Теперь волос у него на голове не было, а левую щёку украшал свежий ожог.
   - Где книга? - спросил маг, уже предчувствуя недоброе.
   - Книги нет, - ответил вошедший. - Все мои люди погибли.
   - Рассказывайте.
   - Вам придётся заплатить неустойку. Вы говорили, что он будет один, и что он ничего не умеет.
   - Плевать! - маг достал увесистый кошелёк и высыпал его содержимое на стол. - Этого хватит? Тогда садитесь и рассказывайте.
   - Мы выехали через три часа после нашего разговора. Ваша побрякушка и вправду хорошо держала след.
   Бандит снял с шеи небольшой амулет и бросил его на стол. Горпениус не обратил на него внимание. Амулет был одноразовый, заговорённый на поиск коня, помеченного личным тавром Горпениуса. Коня маг подарил ученику в самом начале обучения, и расставаясь с ним, за всеми треволнениями позабыл о своём щедром подарке. На этом коне ученик и уехал.
   - Мы ехали до вечера и весь следующий день. Сначала на юг. Потом след свернул в лес, на юго-запад. Там он, похоже, заплутал. Сворачивал то на одну тропинку, то на другую. Мы заночевали, а утром двинулись дальше. Выехали на просеку и поехали по ней. Камень светился всё ярче - он был где-то рядом. Тогда мы спешились и пошли пешком. И наткнулись на лагерь. Там были пятеро, и они о чём-то спорили. Но камень светился ярко и один из них подходил под ваше описание. Все остальные были при оружии. Тогда мы решили их припугнуть. Достали луки, и я велел им бросить мечи. И тут кусты как полыхнут. Трое хороших ребят сгорели. А эти четверо выхватили мечи и бросились на нас. Мы дрались. Но этот, за которым мы ехали, начал махать руками и сжёг ещё четверых. Я еле ушёл. Да и то вон с какой отметиной, - бандит показал на свою щёку.
   - Ладно, бери деньги, - недовольно сказал Горпениус.
   Когда бандит ушёл, маг откинулся в кресле и задумался.
   "Ну что ж, значит, я его недооценил... - подумал он. - Вероятно, тогда, перед тем, как я его выгнал, у него получилось не случайно".
  
   ...Когда кресло вспыхнуло и огонь перекинулся на шторы, терпение Горпениуса лопнуло.
   - Твоё обучение у меня закончено, - рявкнул он. - Я больше ничему не стану тебя учить. Иди. Можешь быть свободен.
   - Но учитель... - жалобно промямлил ученик. Казалось, он готов был расплакаться.
   - Никаких "но"! - отрубил маг.
   Горпениус уже хотел выставить стервеца из башни, но тут представил ужасное. Он понял, что ученик, скорее всего, никуда не уйдёт и будет околачиваться под дверью, моля взять его обратно. Этого бы Горпениус уже не вынес. Нужно было сказать что-то убедительное, а ещё лучше, придумать ученику какое-нибудь занятие.
   - Впрочем, я дам тебе один совет, - маг на минуту задумался, а потом прищурился, пытаясь сдержать улыбку. - Никогда, ни при каких обстоятельствах не ходи ночью один на болота.
   - Но ведь...
   - У меня появились важные дела, - рявкнув Горпениус, с трудом сдерживая смех. Он представил, как этот оболтус потащится теперь на болота.
   Разговор пора было заканчивать. Маг хлопнул в ладоши, стукнув друг об друга кольцами, надетыми на средние пальцы и, став невидимым, добавил:
   - Запомни, что я тебе сказал. А теперь - прощай.
   Он очень надеялся, что больше никогда не увидит этого ученика...
  
   Вот так всё и было.
   Спрашивается, что он себе возомнил после того разговора? Понятно, что книги он, скорее всего, перепутал случайно. Это вполне в его духе. Но интересно, где он успел набрать людей? И зачем? Болота осушать? В любом случае, силовой вариант теперь, пожалуй, не пройдёт. Надо придумать что-то, что подействует именно на мага и только на него. Значит, он двигается на юг... Хорошо, очень хорошо... Именно это мне и нужно...
  

Конец пятой главы,

в которой разрешаются вопросы с разбойниками

  
  

Глава шестая,

в которой принимается историческое решение

  
   Следующий день прошёл спокойно.
   Они по очереди сторожили на дороге и кашеварили. Меральд тщетно пытался ловить рыбу и рассказывал, как однажды поймал "во-о-от такую" щуку. Руч читал свою драгоценную книгу. Хаерок музицировал. Рапонай бродил по кустам, настораживая самострелы и натягивая между ветвями шнурки с колокольчиками. После того как разбойники едва не застали их врасплох, он стал окружать стоянку ловушками с удвоенной энергией. Орланд купался, загорал и разминался с мечом и кинжалом.
   Стемнело. Стало понятно, что сегодня разбойники, скорее всего, не приедут.
   Сели ужинать.
   - Как ты додумался так ловко время потянуть? - начал выспрашивать Рапонай у Меральда.
   - Какое время? - недоуменно переспросил здоровяк.
   - Ну как. Этот говорит: "ботинки скидава́й!", а ты отвечаешь: "чего?".
   - Так я и не понял, что это он такое говорит, - начал оправдываться Меральд.
   - Ну ты даёшь! Ты что, вправду не знаешь, что разбойники обычно говорят?
   - Нет. А что?
   - Ну ты и вправду умник! - восхитился Рапонай.
   - А ты и вправду мелкий, - обиделся Меральд.
   - А что, я и вправду мелкий.
   - А я - большой. Вот щас как дам!
   - Ну что вы, право, - вмешался эльф. - Вам же на самом деле не хочется ругаться. Посмотрите лучше, какие звёзды!
   - Большие, - согласился Меральд, задрав голову.
  
  

* * *

  
   Прошло три дня.
   Пан Хаерок почистил свой шлем, щит, пластинчатую броню, наплечники, налядвенники, наручи, поножи, латные рукавицы, наточил меч, кинжал, копьё и порвал три струны.
   Меральд рассказал о приключениях своего дедушки, брата своего дедушки, двоюродного брата своего дедушки, папы двоюродного брата своего дедушки и их общего предка по имени Меральд.
   Руч разложил алхимическую парадигму на три составляющие, на шесть составляющих, и наконец на восемь составляющих. Нашёл в ней пять элементов и, проанализировав влияние четырёх стихий для каждого из них, нарисовал в своём воображении семилучёвую звезду и пришёл к выводу, что число "девять" не является герметическим.
   Рапонай сходил на разведку, обнаружил несколько засад, в которых могли бы сидеть враги, вычислил, с какой стороны они нападут, и просчитал возможные пути отступления; окружил лагерь тройной дугой ловушек, ловчих ям, капканов, самострелов, сигнальных шнуров с колокольчиками и, так как наладить надёжную сторожевую линию на воде не удавалось, предложил перенести лагерь в другое место - подальше в лес.
   Эльф обнаружил, что озеро - это река, поймал в ней двух сомов, одиннадцать лещей, сорок восемь плотвичек и трёх щук на живца. Нашёл два малинника, ежевичник, черничное болото и земляничную поляну. Видел оленуху, сову, семейство перепелов, дятла и одного старого лося. Гуляя под звёздами, пять раз задевал сигнальные шнурки с колокольчиками и два раза падал в ловчие ямы. После второго раза у Рапоная начала дергаться щека, но подскакивать при каждом подозрительном шорохе он перестал.
   Разбойники не появлялись...
  
  

* * *

  
   Прошло ещё три дня.
   Пан Хаерок, которому порядком надоело фехтовать с эльфом, бродил по сонным лощинам, тенистым буреломам и сырым оврагам, меж узловатых корней в туманных низинах и на мшистых болотах, в шорохах сумерек и тиши рассветов, слушал пение птиц, вдыхал свежий воздух и грезил о чём-то щемящем.
   Меральд, с трудом отделавшись от жаждавшего пофехтовать эльфа, пил пиво, тёмный эль, ежевичную брагу, можжевеловую настойку, яблочное вино, мятный бальзам и средство для промывания ран, а в перерывах купался, жарил на углях старого лося, встреченного им на болоте, и довольно поглаживал ложе самострела.
   Руч, наотрез отказавшись учиться у эльфа фехтованию, долго и старательно сооружал из подручных материалов подставку для книги. Наделив подставку волшебными свойствами, он расположил на ней книгу и принялся внимательно изучать первую страницу. Прочитав её по горизонтали, потом по вертикали, и наконец по диагонали, маг с грустью пришёл к выводу, что подставка, по-видимому, не работает.
   Рапонай, не желавший преждевременно демонстрировать эльфу свои боевые навыки, обыграл в шахматы: Меральда - один раз, Орланда - четыре, Руча - шестнадцать, попытался найти Хаерка, но безуспешно, после этого сыграл шестьдесят четыре партии с самим собой, свёл большинство в ничью и немного расслабился.
   Эльф, смирившись с тем, что фехтовать никто больше почему-то не хочет, сидел на дереве, смотрел на облака и думал: "Что же это такое получается? И что нам делать? Но если всё это так, то, с другой стороны, остальным-то от этого какой толк? Конечно, и о себе стоит подумать... Но зачем я и зачем они? Однозначно можно сказать, что я сижу на дереве. Но всё же мне хочется знать, кто именно сидит на дереве и есть ли в этом какой-нибудь смысл, уже не спрашивая о том, почему?.."
  
  

* * *

  
   Однажды вечером Пан Хаерок взял лютню и, легко пробежав по струнам длинными пальцами, устремил задумчивый взор в звёздное небо.
   - Спой что-нибудь печальное, - попросил Орланд откуда-то сверху. Он всё ещё сидел на дереве.
   - Про войну, - добавил Меральд. После того, как у богатыря кончилась выпивка, он стал агрессивен.
   - Что-нибудь старинное и загадочное, - прошептал Руч, прикрыв воспалённые глаза.
   - Только не очень громко, - задумчиво пробормотал Рапонай. - Что-нибудь мягкое и мелодичное.
   Хаерок немного подумал, медленно перебирая струны. Взяв пару аккордов, он нежно подкрутил колки, прикрыл глаза, провёл большим пальцем по струнам, вслушиваясь в звук, кашлянул и запел:
  
            Отгори за лигой лига небесным огнём,
            И законченная книга - увесистый том,
            Оставляя архивисту прах листов да остов,
            Подгоняет ветер свистом осень мира с холмов. *
  
                      * Из песни Игоря Белого.
  
   Это была длинная красивая баллада, повествующая о тяготах дальних странствий, в которые всё-таки нужно - обязательно нужно - пускаться, чтобы память о тебе осталась в сердцах людей на долгие века.
  
            И услужливая память отдаётся в кисти,
            Как положено подставить меч, удар отвести...
            Подбери-ка, лучник, вещи, рукавицу с травы,
            Странные узоры трещин от лихой тетивы...
  
   Струны тихонько дрожали под чуткими пальцами, а чистый голос, далеко разносящийся над водой, выводил:
  
            То ль серебряные струны на баллад звукоряд,
            То ль неведомые руны вспыхнут и догорят...
            Пред рассветом летописца убаюкает сон,
            Нам придётся раствориться средь имён и времён...
  
   - Нам придётся раствориться средь имён и времён... - повторил рефрен молодой рыцарь.
   Песня кончилась.
   Все молчали.
   Суровый Меральд, не стесняясь, утирал слёзы.
   Горел костёр. Лёгкий ветерок тихонько шелестел листвой в кронах деревьев, еле различимых на фоне тёмного неба. В реке плеснула хвостом большая рыбина.
   - А пойдёмте в Страну Гномов, - сказал Меральд.
   Некоторое время все молчали.
   - Зачем? - спросил наконец Рапонай.
   - А ты когда-нибудь хоть одного гнома видел? - вопросом на вопрос ответил Меральд.
   - Нет, - вынужден был признаться бродяга.
   - Ну так пойдём, посмотрим.
   Рапонай задумался. Что возразить на такой довод он не знал.
   - А пойдёмте, - неожиданно сказал Руч. Ему всё равно надо было куда-нибудь уехать. И будет лучше, если он поедет не один.
   - А это далеко? - с надеждой спросил Хаерок.
   - Очень, - хмыкнул с дерева Орланд. - Говорят, что Страна Гномов лежит где-то далеко-далеко на юге. Но своими глазами её почти никто не видел.
   - Мой дедушка видел, - гордо сказал Меральд. - Он рассказывал, что путь туда труден и лежит через обширные Дикие земли.
   - А чудовища там водятся? - жадно спросил Хаерок.
   - По слухам, да, - подумав, ответил эльф.
   - И дедушка то же говорил.
   У Хаерка загорелись глаза:
   - Тогда я с вами. Поехали, а? - задрал он голову к Орланду.
   - Нуу, - протянул эльф сверху вниз. - Я даже и не знаю...
   - У тебя есть какие-то важные дела?
   - Да в общем-то нет. Ближайшие лет десять я совершенно свободен.
   - Так, значит, едем все вместе! - обрадовался Меральд.
   И ему никто не возразил.
  
  

* * *

  
   Выступили с рассветом.
   Каждый из пяти путников вёл в поводу двух лошадей, навьюченных отобранными у разбойников вещами. Лошадей и вещи собирались по дороге продать и на вырученные деньги закупить снаряжение для дальнего похода.
   Ближайшим крупным городом, где им могли дать хорошую цену, была столица. Но она располагалась на севере. Путники не хотели зря терять время и потому сразу двинулись на юг. До Диких земель было ещё далеко, и на их пути должно было встретиться немало городов...
  
  

* * *

  
   Маленький караван успешно двигался на юг.
   Пять всадников и две лошади под вьюками - остальные кони были давно проданы.
   Ехали неторопливо - да и куда спешить? Пока есть деньги и постоялые дворы встречаются часто - надо этим пользоваться. Впереди лежат Дикие Земли, так что тяготы походной жизни никуда не убегут. И торопить их незачем.
   Неделю назад, уплатив небольшую пошлину, компаньоны без приключений пересекли границу с Приморской землёй. Войны здесь не случалось уже лет тридцать, а потому пограничная стража не зверствовала.
   Родное королевство Руча, Хаерка и Меральда осталось позади. Дом Орланда был далеко на севере, в Эльфийском краю. А Рапонай о своём происхождении не распространялся.
   Подходила к концу вторая неделя пути.
   Хаерок мечтал о подвигах. Меральд прихлёбывал из походной фляжки. Орланд любовался вечерним небом и размышлял о фехтовании. Рапонай насвистывал. Руч пытался читать прямо в седле.
   Дорога то взбиралась на пригорок, то спускалась в ложбину. Холмистая местность не давала бросить взгляд далеко вперёд. Никакого жилья не попадалось.
   Путники уже подумывали заночевать под открытом небом - ждали только, когда на пути встретится родник или ручей. Но тут с очередного холма они увидели впереди, в низине, дом у дороги, огороженный частоколом.
   Спустившись с холма, они подъехали к распахнутым воротам.
   - Ууу, дорогой, - уставившись на вывеску, сказал Меральд.
   - "У дороги", Умник, - поправил его Хаерок.
   Все уже привыкли, что Меральд читает с ошибками.
   - Заезжаем, - сказал Руч, направляя коня в ворота.
   Из дверей появился невысокий пожилой человек, слегка прихрамывающий на левую ногу.
   - Добро пожаловать благородным господам, - мрачно сказал он. - Прощенья просим, комнат у меня нет, так что спать придётся на сеновале над конюшней. Зато конюшня большая. И накормлю я вас хорошо - вкусно, обильно и недорого.
   Спутники переглянулись и пожали плечами. На сеновале так на сеновале. Всё лучше, чем на дороге. Да и костра разводить не надо.
   - Конюшня слева за домом. Устраивайте лошадей и приходите кушать.
   Хромой повернулся и скрылся за дверью. Больше никого видно не было - ни людей, ни животных. Похоже, хозяин постоялого двора был его единственным обитателем.
   Путники устроили лошадей и прошли в дом.
   Небольшая, вытянутая в длину комната тонула в уютном полумраке. В её дальнем конце располагалась стойка, и за ней низенькая дверца в хозяйственные помещения. Вдоль правой стены стояла лавка, перед ней длинный стол. Напротив - очаг. По сторонам от него на стене были укреплены два масляных светильника, а между ними висела большая картина.
   Спутники оказались единственными постояльцами. Они расположились на лавке, и не успели постучать ложками, как хозяин сноровисто накрыл на стол. Еда была простая, но вкусная, и её действительно было много.
   Путники молча жевали и разглядывали картину. Выполненная в мрачных тонах, она необъяснимым образом притягивала взгляд. Было совершенно непонятно, что она делает в этом захудалом трактире, только по недоразумению гордо называвшемся постоялым двором.
   На картине были изображены руины над речным обрывом. Пожалуй, даже не руины, а просто живописная груда камней. Понять, что за строение здесь стояло раньше, было решительно невозможно.
   Когда первый голод был утолён, к столу подошёл хозяин.
   - Все, кто останавливаются здесь, - задумчиво сказал он глухим голосом, - неизменно спрашивают меня об этом рисунке.
   Спутники молчали. Наконец Пан Хаерок не выдержал.
   - Да, расскажите нам, пожалуйста, - попросил он. - Нам очень интересно.
   Мрачное лицо хозяина приняло торжественное выражение. Он устремил взгляд в огонь очага и неторопливо, растягивая слова, повёл рассказ:
   - О, это удивительное место. Говорят, что когда-то в незапамятные времена жил там один старый человек. Никто не знает, какого он был роду-племени, но его седые волосы доставали до земли. А в глубине его тёмных глаз таилось древнее знание. Может быть, более древнее, чем род человеческий. Никто не знает, какие мрачные тайны носил он в себе, в безмолвии ступая по каменным лестницам и безлюдным переходам своего замка. Но известно, что звали его Ардлавк Говрафт и был он магом Старой школы.
   - Не так быстро, пожалуйста, - заискивающим тоном попросил Хаерок. - Я записываю.
   Хозяин метнул на рыцаря гневный взгляд из-под кустистых бровей и снова уставился в огонь.
   - С вашего позволения, я продолжу... Было это давно. Так давно, что скала, на которой стоял замок, была тогда лишь островом посреди моря. Так давно, что люди стали забывать, кто жил в этом замке. И дали ему название Безлюдный. И со временем поверили, что и не было там никакого Хозяина. Однако ни один смельчак, отваживавшийся там поселиться, не возвращался более к людям. И хотя таких было много, замок по прежнему оставался пустым и заброшенным. Но были и другие. Они уходили туда и возвращались, изменив облик и приобретя мудрость, недоступную простым смертным, а впоследствии становились учителями, прорицателями, могущественными чародеями.
   Хозяин немного помолчал и продолжил свой рассказ:
   - Но это - легенды. А правда состоит в том, что замок давно разрушен и от него остались лишь развалины. И ни руины, ни земля вокруг них не принадлежат никому. Казалось бы, почему не поселиться там какому-нибудь лорду или барону, отстроить замок и взять под твёрдую руку окрестности? Но нет. Руины уже который век пустуют, в лучшем случае даруя пристанище диким зверям да летучим мышам. Кто знает, что скрывается в подземельях этой древней цитадели, которые, по слухам, не обрушились вместе со стенами внешних укреплений? Не держат ли там взаперти прекрасных дев, чьи крики и мольбы о помощи по ночам доносятся порой из под земли? И не лежат ли в дальних закоулках груды сокровищ, охраняемых ужасными исчадиями тьмы?.. А может быть, в сумеречных чертогах, куда не проникает и легчайшее дуновенье свежего воздуха, до сих пор шелестят в темноте неподвластные тлену свитки, испещрённые таинственными письменами...
   Но от одного путника я слышал, что там, в глубине под холмом, в зале с большими колоннами, путь к которому охраняется хитроумнейшими ловушками и непостижимыми механизмами, бьёт неиссякаемый источник, дарующий испившему из него знание языков всех птиц и зверей. Тот человек, на плече которого сидел ворон стального цвета, рассказал мне о говорящем коне, бродящем в поисках Хозяина вокруг замка. И этот чёрный конь доверил тому путнику свою историю. Но путник ушёл в неизвестность и никому не поведал тайну...
   Хозяин немного помолчал.
   - И вот, замок уже который век лежит в руинах. Ничто не растёт на них, кроме травы и чахлого кустарника. Изредка забредает туда случайный человек - и спешит быстрее удалиться, пока не наступила ночь, когда силы тьмы особенно сильны. И тайна древних руин остаётся покрытой мраком...
   Путники сидели, боясь пошевелиться. Они никогда не слышали ничего подобного. Каждый из них нашёл в рассказе что-то, тронувшее его сердце.
   Наконец тишину нарушил Меральд.
   - Да... - потрясённо вымолвил он. - Такого даже дедушка не рассказывал.
   Остальные ещё немного помолчали. Наконец Пан Хаерок набрался смелости и спросил:
   - И где же находятся эти руины?
   - Немного дальше на юг от дороги ответвляется узкая тропка. По ней можно доехать до реки. Там будет брод, но через реку переправляться не надо. Нужно ехать вдоль берега вверх по течению. Но не советую вам идти туда. Древние руины надёжно хранят свои тайны. А те, кто слишком настойчиво пытаются выведать их, обычно не возвращаются. Уже поздно. Желаю вам спокойной ночи.
  
  

* * *

  
   Пахло сеном. В маленькое окошко заглядывали звёзды. Внизу лошади всхрапывали и переступали ногами в темноте. Путники ворочались, пытаясь заснуть. Но сон не шёл.
   Наконец в тишине раздался громкий шёпот Хаерка:
   - А давайте туда заедем.
   - Да. Мимо такого места нельзя проехать, - также шёпотом ответил Руч. - В подобных местах обычно скапливаются магические энергии. Ни один маг не упустит возможности подпитать свои силы от их источника.
   - Не нравится мне это, - озабочено проговорил Рапонай. - Очень уж смахивает на ловушку. Хотя... если там и вправду сохранились древние механизмы... Говорят, в старину их умели строить - не чета нынешним...
   - Конечно, в это мало кто верит, - задумчиво пробормотал Орланд. - Но в эльфийских преданиях не раз упоминается источник животной мудрости, позволяющий испившему из него разговаривать со зверями и птицами.
   - Не знаю насчёт мудрости, а вот сокровища нам бы точно не помешали, - сказал Меральд. - Деньги-то рано или поздно кончатся.
   - А если там и вправду таятся тёмные силы и держат в заточении красавиц? - мечтательно протянул Хаерок.
   - Значит, решено, - прошептал Руч. - Едем. Страна Гномов никуда не убежит.
   Приняв решение, все успокоились и вскоре заснули.
  
  

* * *

  
   Утром спутники позавтракали и, расплатившись, выехали на дорогу. Хозяин проводил их мрачным взглядом. Если бы они оглянулись, то могли бы заметить странный огонёк, блеснувший в глубине его глаз. Но они не оглядывались. Вскоре постоялый двор скрылся за поворотом.
   Жители окрестных деревень очень удивились бы, расскажи им кто-нибудь про этот дом у дороги. Они хорошо знали, что никаких домов на этом месте никогда не было. В низине испокон веков стоял мрачный ельник.
   Но путники не собирались расспрашивать местных жителей. И когда от дороги ответвилась тропинка, они не сговариваясь свернули и бодро двинулись по ней.
   Вскоре путь им преградила река. На другом берегу тропа продолжалась, но компаньонов она уже не интересовала. Следуя указаниям хозяина постоялого двора, они двинулись вдоль реки, вверх по течению, постепенно углубляясь в лес.
   Тропинок здесь не было, и ехать приходилось медленно. Они то объезжали густые заросли, то перебирались через поваленные деревья. Один раз конь эльфа поскользнулся и чуть не упал с обрыва вместе со всадником. Когда солнце перевалило за полдень, компаньоны сделали привал и перекусили. До места добрались только к вечеру.
   Лес внезапно кончился. Выехав на опушку, они увидели лежавшую впереди пустошь, вздыбившуюся холмом, который одной стороной обрывался в реку. Заходящее солнце бросало на землю прощальные лучи, и выветрившиеся камни на вершине холма казались розовыми.
   - Думаю, не стоит идти туда на ночь глядя, - сказал Рапонай.
   - Да, заночуем лучше на опушке, - согласился Орланд.
   - Почему? - спросил Меральд.
   - Потому, что ночью силы тьмы особенно сильны, - объяснил Руч.
   - Возможно, нам предстоит бой. А перед боем всегда лучше отдохнуть и выспаться, - добавил Хаерок.
  

Конец шестой главы,

в которой принимается историческое решение

  
  

Глава седьмая,

в которой путешественники узнают кое-что о древних руинах

  
   В эту ночь сторожить первым выпало Меральду.
   Остальные уснули. Костёр почти угас. Меральд вглядывался и вслушивался в окружающую темень. Всё было спокойно. Еле слышно шелестели листья. Где-то далеко проухала сова.
   Меральд прохаживался внутри натянутого Рапонаем сторожевого ограждения и вспоминал рассказ хозяина постоялого двора. Чем дольше он вспоминал, тем больше понимал, что главным в рассказе были вовсе не сокровища. В конце концов, сокровища можно где угодно найти. Иное дело - говорящий чёрный конь. Такого не было даже у дедушки! От такого коня Меральд бы не отказался.
   И тут со стороны развалин донесся перестук копыт и негромкое тоскливое ржание.
   Меральд вздрогнул и обернулся к холму, но даже в полнолуние на таком расстоянии ничего видно не было. Только смутные контуры руин проступали на фоне неба.
   Меральд оглянулся на спутников - они спали. И тут лёгкий ветерок снова донёс до его ушей протяжное ржание.
   - Да катись оно костями!.. - пробормотал Меральд.
   Он решился.
   Всё равно лагерь окружён рапанаевыми колокольчиками, и если кто-нибудь вздумает напасть, спящие тут же проснутся.
   Меральд отошёл от костра, осторожно перешагнул через верёвочки и двинулся к руинам. До конца его смены оставалось полтора часа, и надо было торопиться.
   Путь до холма и вверх по склону занял около четверти часа. Вот и руины. Снова перестук копыт. Меральд метнулся за ближайший камень и успел заметить, как в проёме между обломками стен мелькнул чёрный конский хвост. Туда!
   Проскочив в проём, Меральд огляделся - никого. Он прислушался. Снова ржание, откуда-то слева. За ним! Меральд стрелой понёсся на звук и краем глаза заметил пролетевшую справа тень коня. Бросился следом - но там уже никого не было.
   Меральд призывно почмокал губами.
   - Иди сюда, иди, мой хороший, - позвал он. - Я тебе вкусненького принёс.
   Слева опять процокали копыта. Меральд, спотыкаясь и оскальзываясь, взбежал на груду камней. Силуэт коня мелькнул и скрылся за остатками стены. За ним!
   Сбиваясь с ног, Меральд носился по развалинам. Снова и снова до него доносились цокот копыт и ржание. Между камней мелькали то хвост, то грива, однако не то что поймать, но даже толком разглядеть коня не удавалось.
   В очередной раз бросившись на звук, Меральд споткнулся и во весь рост растянулся на земле. От удара он словно опомнился. Только теперь он понял, как устал бегать в темноте среди камней. Да и времени уже прошло изрядно. Пора было возвращаться.
   Видать, не судьба, - вздохнул Меральд, поднялся, отряхнул запылившуюся одежду и зашагал вниз по склону.
  
  

* * *

  
   Руч проснулся, как только Меральд тронул его за плечо.
   - Всё спокойно? - спросил юный волшебник, поднимаясь.
   - Да, - ответил Меральд, падая на его место. Завернулся в одеяло и заснул как убитый.
   Руч хозяйственно обошёл лагерь и задумался.
   В кустах что-то прошуршало. Волшебник вздрогнул и вгляделся в переплетение ветвей. Ничего не разглядел, но лошади стояли спокойно.
   "Наверно, какой-то зверёк, - подумал Руч. - Эх, ну почему же я не знаю заклинания Ночного или хотя бы Сумеречного зрения? И вообще, как мало я ещё знаю... Учитель успел передать мне так немного. Разумеется, книга - это книга. Но в ней излагаются только общие принципы. Положим, изучив их, я смогу разрабатывать заклинания сам. Но сколько времени на это потребуется! Моя книга, несомненно, бесценна. Но однако же, не зная самых основ, настоящим магом тоже не станешь. Дорого бы я дал за примитивный сборник самых обычный заклятий. Но только где ж его взять... Не к эльфу же в ученики проситься".
   Руч вспомнил, как учитель не раз повторял:
   - ...Маг не должен доверять никому. Любое доверие всегда должно иметь границы. Единственный, кому маг может верить безоговорочно, - это его учитель. Маг-учитель всегда сильнее своего ученика настолько, что им нечего делить. А любой другой маг - это соперник и потенциальный конкурент. Он только и ждёт, как бы выведать у тебя твои секреты. Если же он сам хочет чем-то поделиться с тобой - значит, готовит подвох. Не пытайся искать мудрости у живых. Источником знаний, кроме учителя, могут быть только записи покойных: древние книги и свитки. Поэтому, где бы ты ни был и чем бы ни занимался, всегда и везде ищи заброшенные библиотеки и хранилища. Лучше совершить двадцать зряшных поездок, чем один раз проехать мимо, не проверив...
   Руч посмотрел в сторону руин на холме.
   "А если в этих развалинах и впрямь сохранились древние манускрипты? - подумал он. - Как это было бы кстати. Но... но если мы пойдём туда все вместе, то свитками придётся делиться. С эльфом! Нет, это недопустимо! В конце концов, кто из нас настоящий маг? Понятно, что я! Значит, и свитки должны достаться мне!"
   И Руч, не теряя времени, поспешил к холму.
   Ни в каких демонов молодой волшебник, понятное дело, не верил. То есть они, конечно, существуют. Где-нибудь в Диких землях. Но никак не здесь, посреди густо заселённой местности, где расстояния между жильём не превышают дня конного пути.
   "Совершенно понятно, что россказни об исчадиях тьмы - это просто суеверия тёмных неграмотных крестьян, - рассуждал Руч, поднимаясь по склону холма. - И никакие источники магических энергий здесь бить не могут. Их бы давно почувствовали окрестные маги и выкачали до последней капли. Иное дело - древние свитки, они здесь вполне могли сохраниться".
   Вот и вершина. Оглядевшись, Руч попытался сориентироваться в этом нагромождении камней.
   "Нет, ничего не понять", - подумал он и попытался припомнить какое-нибудь подходящее к случаю заклинание.
   Учитель как-то показывал ему, как почувствовать ауру предметов, содержащих магию. Нельзя сказать, чтобы у него тогда хорошо получилось. Но вдруг получится теперь? В последнее время он делал недюжинные успехи...
   Руч сосредоточился и чуть не потерял сознание. Ещё бы - весь холм, не говоря уже о руинах, имел пусть и слабую, но отчётливую магическую ауру. Руч огляделся, пытаясь определить, в каком месте аура наиболее густая. Выходило, что идти надо в самый центр скопления камней.
   Стараясь не ослаблять сосредоточения, волшебник направился туда и обнаружил, что наиболее яркое свечение исходило из земли у подножия огромного вертикально стоящего камня. Вытащив кинжал, Руч принялся копать.
   Сердце лихорадочно колотилось, руки тряслись от нетерпения. Вот остриё уперлось во что-то твёрдое. Дрожа от предвкушения, Руч разгреб сухую землю и нащупал небольшую каменную плиту. Стараясь не дышать, осторожно приподнял её. В открывшемся углублении что-то смутно белело.
   Лунного света не хватало, чтобы рассмотреть находку. Руч затеплил свет в навершии кинжала и снова склонился над углублением. Заглянув туда, он со свистом втянул в себя воздух. В земле лежали пергаментные свитки, аккуратно свёрнутые и заботливо перевязанные разноцветными ленточками.
   Боясь поверить, Руч протянул руку и коснулся верхнего свитка. И тут служилось ужасное: волшебник ощутил, как пергамент под его пальцами начал рассыпаться. Миг - и под пальцами осталась только труха. Руч попытался взять другой свиток - то же самое. Третий - опять!
   Уже понимая умом, что всё бесполезно, но продолжая надеяться, что хоть один свиток уцелеет, Руч дотронулся до каждого. По его щекам текли слёзы. Когда в яме не осталось ничего, кроме горстки праха, Руч аккуратно положил каменную плиту на место, присыпал её землёй и, сотрясаясь от беззвучных рыданий, медленно побрёл к лагерю.
  
  

* * *

  
   Первым, что увидел Орланд, проснувшись, было несчастное лицо молодого колдуна.
   - Что случилось? - вскинулся он.
   - Ничего, - мёртвым голосом ответил Руч.
   - Ты чем-то огорчён, но не хочешь говорить об этом - сказал эльф, вешая на пояс ножны.
   Руч с несчастным видом кивнул:
   - Да, не хочу. Но ты не беспокойся. Просто я вспомнил одну очень грустную историю.
   Сказав это, Руч, накрылся одеялом и, свернувшись в клубочек, затих.
   Орланд понимал, что с молодым колдуном произошло что-то ужасное, но признаваться он не хочет. И что в такой ситуации делать? Конечно, заставить его признаться было бы лучше всего. Но вправе ли он - эльф - вмешиваться в человеческие страсти?
   Орланд проделал несколько упражнений с мечом и задумался.
   "Может быть, Руч что-то почувствовал, пока стоял на страже? Ведь он всё-таки колдун. Возможно, на него подействовало дыхание мрачных развалин?"
   Эльф и сам чувствовал постепенно нарастающее беспокойство.
   "Эх, нельзя было разбивать лагерь так близко к холму. Надо было остановиться в лесу. Там живительная сила деревьев защитила бы спящих от остатков недоброго колдовства. Но что теперь делать... Конечно, будить спутников - это не выход, но что что-то делать надо. Может быть, сходить туда, осмотреться? Хотя, конечно, отлучаться со стражи не годится... Но ведь, если кто-нибудь захочет напасть на лагерь, он обязательно выдаст себя, наткнувшись на сторожевую систему Рапоная".
   Эльф и сам научился преодолевать её далеко не сразу.
   "Незримая же опасность может исходить только со стороны руин. Лес здесь хороший, добрый".
   Подумав так, эльф решился. Высоко поднимая ноги, он осторожно переступил через сигнальные верёвочки и направился к холму.
   Поднявшись по склону, он сразу почувствовал, что здесь что-то не так. От камней, земли, всего холма исходило какое-то странное напряжённое внимание. Как будто кто-то наблюдал за ним, ждал, что он сделает. Эльф начал подозревать, что, покинув лагерь, совершил ошибку.
   Он оглянулся.
   Человек ничего не увидел бы в темноте на таком расстоянии, но эльф разглядел спящих спутников, лошадей... Что это? Какие-то смутные тени подбирались к лагерю. Как же он разминулся с ними?
   Орланд бросился назад, как на крыльях слетел по склону и понёсся к лагерю.
   Подбежав ближе, он увидел, что в лагере всё спокойно. Спутники мирно спали, лошади тоже. Никаких опасностей видно не было.
   Неужели ему показалось? Ну что ж, бывает... Хотя и очень редко. Прямо скажем, это случилось с ним впервые.
   "Нет, всё же что-то странное творится вокруг этих руин, - подумал Орланд. - Надо всё-таки осмотреть их повнимательнее".
   Он снова двинулся к холму, но на этот раз шёл куда медленнее, поминутно оборачиваясь.
   Всё было спокойно.
   Он поднялся по склону и, прежде чем углубиться в лабиринт развалин, последний раз оглянулся на лагерь. И тут же заметил странные тени, подбиравшиеся к его спутникам.
   Опять сумасшедший бег вниз по склону и к опушке леса - и снова никого...
   "Нет, тут явно что-то нечисто, - подумал эльф. - Показаться два раз подряд мне не могло. Почему же, стоит мне приблизиться, эти странные существа прячутся? Может быть, они боятся эльфов? И ждут, когда я отойду от лагеря достаточно далеко, чтобы напасть на людей? Попробуем ещё раз".
   Он снова взобрался по склону. Так и есть! Стоило ему подняться на вершину, как вокруг лагеря сгустились тени.
   Спугнув ночных пришельцев в третий раз, Орланд решил больше никуда не отлучаться. Нельзя же оставлять товарищей без защиты. Раз уж эти тени боятся эльфов, эльф должен оставаться в лагере. К тому же до конца его смены оставалось уже недолго.
  
  

* * *

  
   Хаерок с трудом приоткрыл один глаз.
   - Что стряслось? - недовольно спросил он.
   - Твоя стража, - ответил Орланд.
   - Уже? - удивился Хаерок. - Ладно, встаю.
   Он выбрался из-под одеяла, попрыгал, помахал руками, разминая члены. Потом взял меч и нанёс несколько метких ударов по воздуху.
   Эльф в это время улёгся на его место и закрыл глаза.
   Окончательно проснувшись, рыцарь прицепил ножны к поясу и прошёлся по лагерю. Всё было спокойно.
   Деревья в лунном свете загадочно шуршали. Травы на пустоши подобно морским волнам колебались от лёгкого дуновения ночного ветерка.
   Хаерок посмотрел на таинственный холм, увенчанный короной руин.
   "Скоро, уже совсем скоро мы пойдём туда, - подумал он. - И если под землёй и вправду держат пленниц, то мы освободим их. Да, всенепременно освободим и покараем их мучителей".
   - Смелей, лошадка, топочи, коли честь нам дорога, - замурлыкал он себе под нос. - Найдётся тысяча причин для посрамления врага. Доколе будет в замке жить всякий фон-барон-прохвост? Он деспотичен, груб и лжив, к тому же толст... *
  
                      * Из песни Евгения Коблика.
  
   И тут его пронзила ужасная мысль. Что, если красавицу пытают там прямо сейчас, пока он тут разгуливает и песенки распевает? Нет, это невыносимо! Невозможно спокойно пребывать в безопасности, в то время, как она страдает в мрачных казематах! Нужно спасти её! Немедленно!!!
   Перемахнув через натянутые верёвки, Хаерок решительно устремился к холму.
   Поднявшись по склону, он огляделся и, не раздумывая, бросился в самое сердце развалин. Безошибочное предчувствие вело его.
   Направо. Налево. Теперь туда, в этот узкий лаз!
   - Побив врага своим мечом и растоптав своим конём, я гордо в замок захожу, и что же мне потребно в ём? - тихонько пропел рыцарь себе под нос и, опустившись на четвереньки, побежал по проходу, скупо освещенному заглядывающими в него звёздами. Но почти сразу упёрся в некое препятствие. Ощупал его руками.
   Да, он, как всегда, не ошибся. Лаз был перегорожен решёткой. Хаерок ухватился за ржавые прутья и рванул. Сильнее, ещё сильнее - решётка не поддавалась. Прутья, снаружи покрытые толстым слоем ржавчины, внутри оставались достаточно крепкими, чтобы противиться его усилиям.
   "Ну что ж, попробуем иначе", - подумал рыцарь и, выхватив кинжал, принялся ковырять остриём каменную кладку, в которую были заглублены прутья решётки.
   Дело двигалось, но медленно.
   - На узкой лестнице в пыли, в царстве жаб, мышей и сов, я третий час уже пилю неподатливый засов, - напевал сквозь зубы Хаерок, без устали работая кинжалом. - Быть может, узников полна темница за дверьми? А может плачет там она?.. Как там дальше?..
   Он трудился уже не меньше часа, когда решётка наконец поддалась. Отложив кинжал, Хаерок снова ухватился руками за прутья и, страшно напрягшись, рванул. Прутья с мерзким скрежетом выскочили из пазов, а Хаерок опрокинулся на спину. Попытался вскочить, но ударился головой о низкий каменный свод и, снова опустившись на корточки, заглянул в проём.
   Оттуда раздался какой-то шорох и тихий стон.
   - Кто здесь? - прошептал Хаерок, силясь что-нибудь рассмотреть.
   Снова шорох, и из темноты на него начало выплывать что-то белое.
   Лаз был слишком узким - не то что размахнуться мечом, даже из ножен его вытащить сложно. Хаерок нащупал кинжал и начал торопливо отползать к выходу. Белое видение двигалось за ним.
   Выбравшись на поверхность, рыцарь наконец вскочил как положено, переложил кинжал в левую руку и, не отрывая взгляда от тёмного лаза, схватился за рукоять меча. Но тут же отпустил её и преклонил колено.
   Из темноты выплыла прекрасная хрупкая девушка в белом платье. Черты её лица были скрыты тенью от спадающих на лоб густых локонов.
   - Благодарю вас, мой благородный спаситель, - тихо сказала она, потупив глаза.
   Хаерок открыл рот, чтобы ответить, но девушка остановила его жестом.
   - Прошу вас, ни слова.
   - Но... я... - пробормотал Хаерок.
   - Ах... - простонало прекрасное видение. - Я же просила...
   Она медленно расправила крылья, печально взмахнула ими, поднялась вверх и полетела в сторону леса. Рыцарь проводил её взглядом. На глаза навернулись слёзы.
   Белая птица скрылась в темноте, и Хаерок долго смотрел ей вслед. Потом поднялся и побрёл к лагерю.
   Однако, спускаясь с холма, он подумал: "Главное, что она спасена. Остальное - неважно".
   Рыцарь воспрянул духом и зашагал бодрее.
  
  

* * *

  
   Чуткий сон Рапоная был прерван осторожным прикосновением. Рапонай проснулся сразу, но, как всегда, не спешил это показывать. Он незаметно приоткрыл левый глаз и сквозь ресницы посмотрел, кто его будит. Это был Пан Хаерок.
   Рапонай встал.
   - Как прошла ночь? - спросил он.
   - Всё тихо, - ответил рыцарь, укладываясь на его место и закрывая глаза.
   По его лицу блуждала счастливая улыбка.
   Рапонай потянулся и двинулся вокруг лагеря, проверяя натяжение сигнальных шнурков. Всё было в порядке, но через сторожевой периметр неоднократно переступали.
   "О небо, земля и проклятые кости! - мысленно простонал Рапонай. - Идиоты! Когда же они наконец поймут, что периметр существует как раз для того, чтобы его никто не переступал?! Ведь специально каждый раз оставляю внутри куст, чтобы за него можно было ходить по нужде. Нет, он их почему-то не устраивает! Обязательно нужно отойти подальше... С кем я связался! Представляю, что будет, когда мы пойдём к руинам... Непременно полезут вперёд, разбредутся, как сонные тараканы, и вляпаются в самые интересные ловушки еще до того, как я успею их осмотреть. Недопустимо! А если ловушки одноразовые?! И после срабатывания невозможно будет определить принцип их действия?! Нет, видно, придется мне сходить на разведку и изучить хотя бы подходы... А вы, недотёпы, спите тут, пока я вас опережу...".
   И Рапонай, бросая настороженные взгляды по сторонам, решительно покинул лагерь.
   Дойдя до холма, он пошёл вдоль подножия, изучая склон. Увидев еле заметную тропку, ведущую наверх, бродяга начал подниматься, внимательно глядя себе под ноги.
   Поднявшись на самую вершину, он остановился.
   Светало. Руины тонули в тумане.
   "Так, так, так... - подумал Рапонай. - И как в таком киселе работать?"
   Но нужно было приступать, и он сделал шаг вперёд. Раздался щелчок, и правая нога Рапоная застряла между камней.
   "Что это? Ловушка? Не может быть!"
   Да, похоже было, что это действительно была ловушка. Причём, весьма и весьма хитроумная. Нога Рапоная застряла между двумя валунами, и ни один, ни другой не удавалось сдвинуть. При этом Рапонай был совершенно уверен, что внимательно осмотрел это место, прежде чем поставить туда ногу, и ничего подозрительного там не было. Он и теперь не мог обнаружить ничего подозрительного: никакого намёка на механизм, который мог бы сдвигать эти камни, удерживающие его ногу как в тисках.
   "И вправду похоже на работу древних мастеров, - подумал он. - Сейчас так не умеют".
   Он ещё раз попробовал сдвинуть или хотя бы качнуть камни, но у него ничего не получилось.
   Паниковать он не собирался, но вынужден был признать, ситуацию критической. Давненько он не попадал впросак, да ещё так глупо, на ровном месте. Ведь если в ближайшее время ему не удастся освободить ногу, то его спутники проснутся. Не обнаружив его в лагере, они станут бегать, звать, аукать... Он из принципа не будет отвечать, и тогда они отправятся на поиски. И мало того, что в суматохе кто-нибудь попадёт в одну из ловушек, расставленных по периметру лагеря, так ведь рано или поздно они доберутся до руин, и найдут его в таком глупейшем положении!
   И ладно, если б его положение было просто глупым... Но ведь, ко всему прочему, он покинул пост... Оставил их - спящих, без охраны. Понятно, что такому поступку нет прощения. И ладно бы - без прощения он обойдётся. Но это же позор на всю оставшуюся жизнь!
   Нет, он не может позволить себе застрять тут.
   А если бы он тут был один и ждать помощи было не от кого? Что, он так и умер бы здесь от голода? Нет, никогда! А значит - надо действовать!
   Первым делом Рапонай ощупал землю вокруг и все камешки, до которых смог дотянуться. Где-то поблизости должен был скрываться замаскированный рычажок, отключающий механизм ловушки. Однако все его усилия были тщетны, - валуны не собирались отпускать ногу.
   "Хорошо ещё, что они только держат, могли бы и кости раздробить, - подумал бродяга. - Ну да ладно. То, что один человек построил, другой завсегда разломать сможет".
   Вспомнив эту древнюю мудрость, Рапонай достал из ножен кинжал и, перегнувшись через один из камней, принялся его аккуратно подкапывать. Однако кинжал быстро встретил каменную кладку. Дальше нужно было не копать, а долбить. Долбить же в такой неудобной позе было невозможно.
   Рапонай попробовать подкопать второй валун. Здесь ему повезло больше - оказалось, что этот камень был неустойчив, и стоило немного поскрести под его основанием, как он начал понемногу наклоняться. Вскоре нога была на свободе.
   Рапонай облегченно вздохнул.
   Ощупав ногу и убедившись, что она цела и невредима, бродяга принялся изучать крепление валунов. Однако, сколько он ни присматривался и ни ощупывал их основания, понять, как действует ловушка, он так и не смог. А для того, чтобы сдвинуть камни с места и заглянуть под них, нужен был по меньшей мере Меральд. Человеческих сил тут было явно недостаточно.
   "Надо вернуться сюда с Умником, - подумал Рапонай. - Он, пожалуй, сможет их опрокинуть. Тогда-то мы и посмотрим, как они снизу устроены и что там под ними скрывается".
   Пока Рапонай возился, освобождая застрявшую ногу и изучая устройство ловушки, совсем рассвело. Туман рассеялся и исчез, как будто его и не было.
   "Пора возвращаться, - понял бродяга. - А то кто-нибудь ещё, чего доброго, проснётся и заметит моё отсутствие".
   Склон холма лежал, как на ладони, и казалось, что никаких ловушек здесь нет. Но Рапонай уже знал, что эта видимость обманчива, и потому передвигался осторожно, маленькими шажками, не отрывая подошв от земли. Так он благополучно досеменил до лагеря, и только там с досадой подумал, что вернулся ни с чем.
  

Конец седьмой главы,

в которой путешественники узнают кое-что о древних руинах

  
  

Глава восьмая,

в которой спутники узнают о древних руинах много нового

  
   Лошадей решили оставить в лагере. Вести их вверх по склону было бы куда труднее, чем подниматься пешком. И не похоже, чтобы в округе нашёлся кто-нибудь, способный их увести.
   Спутники поднялись наверх и осмотрелись. При дневном свете руины уже не казались зловещими: развалины и развалины.
   - Осторожно, - сказал Рапонай. - Здесь могут быть ловушки.
   - Да не волнуйся ты, Мелкий, - ответил Меральд, оглядываясь по сторонам, в надежде увидеть коня.
   - Не знаю насчёт ловушек, но мало ли кто здесь может быть... - пробормотал Орланд.
   - Да какие ловушки, - грустно сказал Хаерок. - Думаю, здесь уже никого нет.
   - И ничего ценного тут скорее всего уже не осталось, - печально добавил Руч.
   - И всё же, будьте осторожны, - повторил Рапонай. - Кто знает, на что здесь можно наткнуться.
   Остальные, не обращая внимания на его слова, уже разбредались по развалинам.
   Рапонай понял, что слушать его советы никто не собирается.
   "Ну ничего, - подумал он. - Небось, когда кто-нибудь из них куда-нибудь провалится, станут посговорчивее. А пока - пусть гуляют".
   Сам он первым делом решил отыскать давешнюю ловушку. Какого же было его удивление, когда он не смог её обнаружить! Он дважды обошёл плоскую вершину холма по периметру, но камней, зажавших его ногу, и след простыл.
   "Неужели они не стационарны?! - восхитился Рапонай. - Так, так, так, подойдём к делу основательно".
   Он достал прихваченный с собой отрез кожи и занялся составлением плана развалин.
   Его спутники в это время бродили вокруг.
  
  

* * *

  
   Прошло три часа.
   Рапонай всё ещё чертил кроки. Меральд пытался найти следы копыт. Руч - обнаружить ещё один тайник. Хаерок размышлял, где тут могут держать остальных девушек. А Орланд разглядывал обветшалую кладку и думал о бренности всего сущего.
   Внезапно земля ушла у него из под ног и он почувствовал, что куда-то проваливается.
   Когда вопль Орланда разорвал тишину над холмом, все бросились на звук. Но эльфа нигде не было видно.
   "Куда же он подевался, - оглядывался по сторонам Хаерок. - Неужели его пленили?"
   "Попал в ловушку", - понял Рапонай.
   "Не нравится мне это, - подумал Руч. - Здесь пахнет недружественной магией".
   - Как сквозь землю провалился, - сказал Меральд.
   В этот момент прямо из-под его ног раздался шорох осыпающейся земли, и голос эльфа откуда-то снизу позвал:
   - Эй, я здесь!
   Меральд присмотрелся и обнаружил скрытое чахлым кустарником отверстие в земле.
   - Эгей, ты тут? - спросил он.
   - Да. Спускайтесь сюда, - донеслось из под земли. - Здесь какой-то проход.
   Рапонай достал верёвку и надёжно привязал её к ближайшему валуну, предварительно тщательно ощупав его со всех сторон. За это время Меральд успел присоединиться к эльфу, спрыгнув вниз. За ним последовал Хаерок. Юный волшебник спускаться не торопился и переминался с ноги на ногу около отверстия. Бродяга счёл это подозрительным, и подал Ручу верёвку, учтиво пропуская его вперёд.
   Внизу обнаружилась маленькая продолговатая комната, скупо освещавшаяся через пролом в потолке, благодаря которому они сюда и попали. Судя по всему, раньше к дыре вели ступени, но сейчас от них почти ничего не осталось. Впрочем, добраться до выхода можно было и теперь - даже без верёвки.
   - Как ты нашёл вход? - поинтересовался Рапонай, несколько минут назад проходивший в двух шагах от этого места, но ничего не заметивший.
   - Да он меня сам нашёл, - скромно ответил эльф. - Я просто шёл вдоль стены и провалился.
   Рапонай хмыкнул, но ничего не сказал.
   - Вот, - показал Орланд. - Тут какой-то проход.
   Действительно, в дальнем и самом тёмном углу скрывался узкий проём.
   Рапонай достал заранее припасённый факел, но в этот момент за его спиной что-то вспыхнуло, и помещение озарилось ярким светом. Бродяга отскочил в сторону, одновременно поворачиваясь лицом к неведомой опасности, и увидел, что свет исходит от навершия кинжала, который держит в руке Руч.
   "Надо же, - подумал Рапонай. - Он всё-таки умеет что-то полезное, а не только шатры поджигать. Только лучше бы он предупреждал о своих намерениях заранее, а то мало ли что может загореться в следующий раз".
   "Неплохо, - подумал Орланд. - Но отнимает слишком много сил. Надо будет ему показать, как заговаривать камень, чтобы он начинал светиться в любое время по приказу, без траты сил заклинателя".
   "Как романтично, - подумал Хаерок. - Жаль, что у меня не было такого кинжала ночью".
   - Ух ты! - восхитился Меральд. - Ну дела! Где ты достал такой кинжал?
   Руч ничего не ответил и поспешно отвернулся, пряча от товарищей самодовольную улыбку.
   - Не хочешь говорить, так и скажи, - укоризненно сказал Меральд ему в спину. - Ну чего, пошли, что ли.
   И он первым шагнул во тьму.
   - Вперёд! - откликнулся Хаерок, и, обнажив меч, поспешил за ним.
   Следом двинулись Руч и Орланд.
   Рапонай за их спинами торопливо чиркал кресалом, зажигая факел. Он не доверял сомнительным колдовским способностям Руча и считал, что лучше подстраховаться, чем оказаться в полной темноте в самый неподходящий момент.
   Проход был узким и идти приходилось по одному. Света не хватало, и Рапонай, запалив ещё один факел, передал его идущему впереди Меральду. За богатырём шёл Хаерок с обнажённым мечом в руке. Следом Руч со светящимся кинжалом. Потом эльф, которому яркая иллюминация только мешала, но он молчал, не желая заострять внимание на несовершенстве человеческих органов зрения. Замыкающим, постоянно оглядываясь назад, шёл Рапонай, тоже с факелом.
   Ход постепенно расширялся и в конце концов вывел их в небольшой круглый зал. В неверном свете факелов и кинжала они увидели сложенные из потрескавшихся камней стены и массивную колонну, подпиравшую низкий свод. За колонной обнаружилась дверь, сбитая из широких досок. Закрытая. Больше в зале ничего не было.
   Меральд уже почти взялся за медную, позеленевшую от времени дверную ручку, когда на его плечо легла рука Рапоная.
   - Обожди, Умник - прошептал он и приложил палец к губам.
   Все замерли.
   Рапонай прислушался. Но из-за двери не доносилось ни звука. Тишину нарушало только дыхание спутников.
   - Посвети мне, - бродяга протянул эльфу факел.
   Орланд с готовностью выполнил просьбу. Остальные столпились за их спинами.
   Рапонай тщательно осмотрел дверь и стены вокруг неё, но не нашёл ничего, что привлекло бы его внимание. В том числе и замка. Петель тоже видно не было - значит, дверь открывается внутрь.
   - Приготовьтесь, - сказал он, натягивая тонкие замшевые перчатки.
   Все приготовились.
   - К чему? - шёпотом спросил Меральд у стоявшего рядом Хаерка.
   - Не знаю, - так же шёпотом ответил тот.
   Рапонай осторожно взялся за ручку и нажал. Дверь не шелохнулась. Рапонай нажал сильнее. Дверь не сдвинулась с места. Рапонай на всякий случай потянул на себя - безрезультатно. Закрыта на засов? Дверь сидела так плотно, что между ней и косяками не было ни малейшего зазора, куда можно было бы просунуть хотя бы волос. Тогда Рапонай попробовал вбить между косяком и дверью остриё кинжала. Но из этого тоже ничего не получилось - кинжал вошёл на ширину ногтя, и дальше никак. Вбив кинжал в другом месте, бродяга получил тот же результат.
   Немного подумав, Рапонай осторожно постучал по двери костяшками пальцев.
   - Думаешь, откроют? - спросил Меральд, которому уже наскучило так стоять.
   - Умник, - раздражённо буркнул Рапонай.
   - Он хочет проверить, есть ли за дверью пустота, - пояснил эльф.
   Бродяга простучал дверь сверху донизу и обернулся.
   - Похоже, это муляж, - буркнул он. - Но что-то ведь здесь должно быть. Посмотрю вокруг. Если ничего не найду, то сходим в лагерь за топором.
   И он принялся методично простукивать стены в поисках настоящей двери.
   - А что такое муляж? - спросил Меральд.
   - Он имел в виду, что это не дверь, а просто доска в виде двери, прибитая к стене, - ответил Орланд.
   - А-а... - протянул Меральд. - Понятно...
   В это время к двери подступил Хаерок.
   - Открывайте! - загремел он, обрушивая на дверь град ударов. - Открывайте, подлые тираны! Мучители благородных девиц! Псы и лицемеры!
   Никто не отозвался.
   Хаерок прислушался. Ничего не услышав, он полез в сумку, которую постоянно таскал с собой и вытащил потрёпанную тетрадь, куда записывал тексты баллад и преданий.
   - Где тут это было... - пробормотал он, быстро листая страницы. - Ага, вот... Хм, Ард-лавк Гов-рафт... Угу...
   Он прокашлялся и повернулся к двери.
   - Выходи, подлый Ардлавк Говрафт! - снова загремел он. - Тебя вызывает благородный Пан Хаерок, рыцарь без страха и упрёка! Пришёл час расплаты за твои мерзкие преступления! Выходи же и прими честный бой! Клянусь, если ты не выйдешь, здесь не останется камня на камне. И я сам железной рукой вытащу тебя из-под земли! - и он снова обрушил на дверь град ударов.
   Дверь не шелохнулась. Хаерок призадумался.
   - Попробуем по другому, - прошептал он себе под нос и, ещё немного подумав, аккуратно постучал по двери. - Эй, есть там кто-нибудь?
   Потом выдержал паузу и осторожно крикнул:
   - Я пришёл с миром...
   Тут Меральд, до того с интересом наблюдавший за действиями рыцаря, не выдержал. Отодвинув Хаерка с дороги, он разбежался и ударил в дверь могучим плечом. Дверь устояла.
   Богатырь разбежался и ударил опять. Дверь оставалась неприступной.
   - Странно... - пробормотал Меральд.
   - Смотри, ручку не отломай, - ехидно посоветовал ему с другого конца зала Рапонай.
   - Не дрейфь, Рапанчик, - бросил Меральд.
   Он отошёл подальше и, взяв мощный разбег, с боевым кличем, похожим на рёв, обрушился на дверь. С потолка посыпалась каменная крошка, но дверь продолжала стоять.
   - Крепкая... - растерянно пробурчал Меральд. - Ну ничего... Сейчас отдохну немного, и таран соорудим, - он дружелюбно подмигнул Хаерку. - Поможешь?
   Хаерок кивнул.
   Меральд, потирая отбитое плечо, сел на пол рядом с эльфом, который, скрестив руки на груди, спокойно стоял возле колонны, наблюдая за происходящим.
   Увидев, что Меральд и Хаерок выдохлись, а Рапонай увлечен простукиванием пола, Руч осмелел и подошёл к двери.
   Длинными чуткими пальцами он ощупал доски и, представив, что лежит на Другой Стороне, начал нежно простукивать их эфирную проекцию; погрузился в неё, позволив своим тактильным ощущениям проникнуть во внешний мир, и внутренним взором чётко увидел симметричную прямоугольную конструкцию.
   Простенькое герметическое решение намертво запирало дверь в реальности. Силы, текущие по ней в различных направлениях, должны были иметь точку склейки, ускользающую от внутреннего взора. Обнаружить ее возможно лишь посредством произнесения сложной формулы, последовательность слов которой он так и не смог твёрдо запомнить. Но зная общий смысл, можно попробовать...
   И, если он скажет всё правильно, то дверь распахнётся перед ним...
   Эльф с интересом наблюдал за волшебником. Сам он действовал бы иначе. Руч пытался произнести старую, как принципы гармонии, фразу приветствия, завуалированную и усложнённую многими поколениями эзотериков. При этом юный волшебник совершал массу ненужных движений и неприлично завышал тон. Но похоже, что у него всё-таки должно было получиться.
   Руч проговорил заклинание и остановился в нерешительности.
   Тем местом, которое у людей называется задворками сознания, эльф почувствовал лёгкий щелчок.
   Волшебник, судя по всему, ничего не заметил.
   Не дождавшись результата, он задумался, что в такой ситуации сделал бы его учитель. И вспомнил, как тот когда-то говорил ему:
   - ...Бывает, что маг, произнося заклинание, допускает ошибку. С практикой это случается всё реже. Но по молодости лет нужно быть готовым к этому в любое время. Чтобы не допускать ошибок, нужно практиковаться как можно чаще. И если манипуляции не дают ожидаемого эффекта - волноваться и переживать не следует. Вместо этого нужно сосредоточиться, тщательно сконцентрироваться и повторить ритуал ещё раз. И повторять снова и снова, пока не сделаешь всё правильно.
   - А как понять, что сделал всё правильно? - спросил тогда Руч.
   - Если всё сделано правильно, то заклинание сработает, - ответил учитель...
   Решив, что где-то напутал, Руч повторил заклинание, слегка изменив порядок слов.
   "Бедняга, - улыбнулся про себя эльф. - Замок отомкнулся, но он, похоже, ждал, что дверь распахнётся пред ним сама, и теперь думает, что у него не получилось".
   Руч повторил заклинание в третий раз, причём это с каждым разом давалось ему всё тяжелее.
   После пятого раза волшебник, совершенно выдохшийся, в бешенстве схватился за ручку и начал дёргать её на себя, шипя проклятия и брызгая слюной.
   Орланд был не в силах дальше наблюдать за его мучениями. Подойдя с хитрым видом, он отодвинул Руча в сторону, взялся за ручку и, с пафосом продекламировав: "Каганай! Маганай! Открывай!", - толкнул дверь от себя.
   Дверь распахнулась.
   Орланд заглянул за порог. Темнота не была преградой для эльфийских глаз, однако рассматривать там было особо нечего. Маленькая пустая ниша - только-только дверь открыть. Орланд недоумённо уставился на каменную кладку, и уже хотел было заглянуть за распахнутую дверь, чтобы посмотреть на стену, которую она загораживала.
   В этот момент глухая стена напротив дверного проёма растворилась во внезапно нахлынувшем мраке, и из тьмы проступили огненные письмена.
   "Почтеннейший кудесник! - гласили они. - Открыв дверь, Вы тем самым утратили свои магические способности. Для их восстановления соблаговолите проследовать в город Ырзын и обратиться там в Орден Святого Арчибальдуса, где за умеренную плату с Вас снимут сие проклятие. И поторопитесь. С каждым днём вы будете становиться всё глупее и глупее".
   Эльф в ужасе захлопнул дверь и потрясённо обернулся.
   - Ну и дела, - удивлённо вымолвил Меральд.
   Хаерок остолбенело смотрел на эльфа. А Руч попятился. Сзади раздался свистящий голос Рапоная:
   - Эти руины прокляты.
   Некоторое время все молчали.
   - Похоже, что ты вляпался, - сочувственно сказал Меральд. При этом богатырь смущённо улыбался.
   - Ну кто ж знал, что оно так будет... - неуверенно пробормотал Руч. - Наверно, не стоило нам её открывать.
   - Но, Руч, ты так старался. И мы все так хотели узнать, что там, за этой дверью, - сказал эльф. - Правда? - повернулся он к остальным.
   Хаерок, не находя, что сказать, потупил глаза.
   - Как бы это ни выглядело - это гениально! - глаза Рапоная округлились. - Кем надо быть, чтобы такие ловушки ставить!
   - Это безнравственно! - голос Руча повысился и зазвенел. - Нужно написать на стене, что эту дверь открывать нельзя! Чтобы больше сюда никто не влезал.
   - И ведь нас же предупреждали, чтобы мы сюда не ездили, - припомнил Меральд.
   - Но мы поехали, - твёрдо ответил Хаерок.
   - Думаю, мы выясним, кто всё это подстроил, - хищно прищурился Рапонай, кивая своим мыслям.
   Все опять помолчали.
   Хаерок набрал в грудь воздуха и твёрдо сказал:
   - Держись, не сдавайся! Мы поможем тебе!
   - Да, ты можешь на нас рассчитывать, - подтвердил Меральд.
   - Я понимаю, что это должен был быть я... - неуверенно начал Руч. - Но коли уж так получилось... Не сомневайся, я приложу все усилия, чтобы ты опять стал нормальным.
   - Думаю, не стоит так выражаться, - сурово заметил Хаерок. - Подобные слова звучат оскорбительно.
   Рапонай покачал головой, а Меральд положил руку на плечо Орланда.
   - Да нет, право же, друзья мои, - с благодарностью проговорил эльф. - Не стоит нападать на беднягу Руча. Конечно, я огорчён этой потерей, но не настолько. В конце концов, это же не навсегда. И тем более я не хочу, что бы кто-нибудь чувствовал себя виноватым в этой истории. А раз так, думаю, не стоит расстраиваться. Продолжим наш путь в Страну Гномов. А по дороге заедем в Ырзы́н и там меня исцелят.
   Все немного расслабились.
   Меральд рассмеялся, пристально глядя на эльфа.
   - Да-а, - протянул он. - Они смешные. А что, тебе даже идёт.
   - Это невероятно, - сказал Хаерок. - Ты стал похож на героя какой-то детской сказки.
   Эльф удивленно посмотрел на них.
   - А меня, - нервно посмеиваясь сказал Руч, - больше всего поразило, когда начала прорастать шерсть. Это было так стремительно!..
   - Я думаю, что если всё это кем-то подстроено, они могут выдать нас, - задумчиво сказал Рапонай. - Надо бы их чем-нибудь прикрыть. Только чем же такое прикроешь...
   Глаза эльфа полезли на лоб.
   - Извините, - смущённо проговорил он. - А о чём это вы сейчас говорите?
   Воцарилась неловкая пауза. Все переглянулись. Потом Хаерок решительно набрал в грудь воздуха, сделал шаг вперёд...
   - Мне кажется, друг мой, что у вас огромные, круглые, мохнатые, коричневые уши, - доверительно понизив голос сказал Меральд.
   - Что?! - сипло переспросил эльф.
   - Я ничего не путаю? - спросил Меральд, обернувшись к остальным.
   Все задумчиво смотрели на Орланда.
   - В одном я уверен твёрдо - перед нами эльф, - неуверенно проговорил Руч.
   - Я считаю, что нам надо поскорее выбираться отсюда, - сказал Рапонай.
   Все молча двинулись к выходу.
   Эльф остался стоять на месте.
   - Думаю, ему надо немного побыть одному, - шепнул Хаерок. - Давайте вернёмся в первую комнату и подождём его там.
   - Пожалуй, ты прав, - ответил Меральд.
   Руч и Рапонай согласно кивнули.
   Товарищи скрылись в тёмном проходе. Эльф, глядя им вслед, начал медленно поднимать руки к ушам. На уровне плеч они наткнулись на что-то... странное. Он со всё возрастающим ужасом начал торопливо ощупывать это что-то.
   Вместо аккуратных остреньких эльфийских ушей, по бокам головы над плечами торчали круглые, плоские, покрытые мягкой шёрсткой, каждое размером с эту самую голову... Назвать это ушами язык у него не поворачивался.
   - Это что, побочный эффект от проклятия? - потерянно прошептал он. - Цветочный горшечник... За что?.. Надеюсь, это лечится...
  
  

* * *

  
   Когда Орланд появился в проёме, его спутники, сбившись в кучку под отверстием в потолке, о чём-то перешёптывались. Увидев эльфа, они замолчали, и так, молча, смотрели на него. Потом, не выдержав, один за другим стали отводить глаза. Видимо, при дневном свете он выглядел ещё внушительнее.
   Молчание затягивалось.
   - Ну... - наконец не выдержав, сказал эльф.
   В ответ навстречу ему шагнул Руч и, опустив взгляд, сказал:
   - Мы тут подумали... В общем... Ну, у нас кое-какие деньги есть. Так мы решили, что скинемся... Так что ты не волнуйся... В крайнем случае, продадим что-нибудь...
   - Спасибо, друзья мои, - растроганно прошептал эльф и печально похлопал ушами.
   - Полагаю, нам не стоит здесь задерживаться, - решительно сказал Рапонай.
   - И правда, чего стоять, - откликнулся Меральд. - Поехали!
   - Да, чем скорее мы тронемся, тем быстрее страдания нашего друга закончатся, - заключил Хаерок.
   - Ты представляешь, куда нам с таким делом ехать? - поинтересовался Рапонай, когда они выбрались на поверхность.
   - В Ырзын, наверное, - потерянно ответил эльф.
   - А где это? - спросил Меральд.
   - Знакомое название, - сказал Руч. - Где-то я его слышал...
   - Так это же там знаменитый Храм Исцеляющей Радуги! - воскликнул Хаерок.
   - Точно, - подтвердил Руч. - Как я сам не сообразил. Да, там должны помочь.
   - А где это? - снова спросил Меральд.
   - Вроде бы где-то неподалёку должно быть, - ответил эльф. Вид у него был отсутствующий.
   Рапонай что-то прикидывал на пальцах, поглядывая на солнце.
   - Да, немного южнее, - наконец сообщил он. - Отсюда дней пять пути. Но если поторопимся, то, я считаю, можно и в три дня уложиться.
   - Тогда в путь, не мешкая! - воскликнул Хаерок и первым зашагал к спуску с холма.
  
  

* * *

  
   В лагере за время их отсутствия ничего не произошло. Стреноженные кони мирно паслись внутри сторожевого периметра.
   Путешественники наскоро перекусили, быстро собрались и тронулись в путь. Дорога вдоль реки была уже знакома, так что они успели до темноты выбраться на тракт и отмахать по нему несколько вёрст.
   Когда завечерело, остановились и разбили лагерь. Эльфа все опекали, как будто он был раненным или тяжелобольным. Даже от ночной стражи освободили, несмотря на его сопротивление.
   - Ничего, поспим на два часа меньше, - сказал Руч. - Зато утром тронемся пораньше.
   Уже засыпая, Рапонай вдруг приподнялся на локте и задумчиво проговорил:
   - Руч, скажи, а ты сам эти уши убрать не можешь? Ты же колдун, вроде?
   - Н-нет!.. - юный волшебник даже вздрогнул от этой мысли. - Что ты, Рапонай, такое проклятие я пока снять не в силах.
   - А какое в силах?
   - К сожалению, пока никакое...
   Рапонай презрительно хмыкнул и отвернулся, а Руч торопливо добавил, чтобы никто не усомнился в его потенциальном могуществе:
   - Мне остался всего лишь год, чтобы постичь эту науку...
   Рапонай ещё немного подумал:
   - Эх, надо бы, я считаю, вернуться к тому постоялому двору и поговорить с его хозяином. Это ведь он нам баек наплёл.
   - Да. Он явно хотел нас туда послать, - согласился юный волшебник.
   - Уж послал так послал, - недобро усмехнулся Меральд. - Посланец несчастный.
   - Если это его проделки, то, возможно, Ардлавк Говрафт - это он и есть! - воскликнул Хаерок. - Этого нельзя так оставить! Немедленно возвращаемся!
   - Я думаю, нам лучше поторопиться в Ырзын, - тихо сказал сидевший в сторонке Орланд. - У меня какое-то нехорошее предчувствие.
   Собеседники обернулись и, посмотрев на него, не решились возражать.
  

Конец восьмой главы,

в которой спутники узнают о древних руинах много нового

  
  

Глава девятая,

в которой события развиваются стремительно

  
   Ночь прошла спокойно.
   Уже светало, когда всех разбудил дикий вопль стоявшего на страже Руча.
   Эльф мгновенно вскочил, выхватил меч, и тут же почуял неладное.
   Остальные в ужасе смотрели на него.
   - Ну? Что?! - крикнул он. - Говорите скорее! Да не молчите же!
   Руч дрожащей рукой указал на его голову.
   Эльф с опаской поднял руку и дотронулся до волос... То есть, он хотел дотронуться до волос... Но на их месте оказалось... Такое впечатление, что...
   - Что это?.. - потрясённо вымолвил он. - Что это?.. Скажите мне!
   Первым преодолел оцепенение Рапонай:
   - У тебя на голове... эээ... куст... Похоже на можжевельник...
   - Не может быть, - тихо сказал эльф и пригнул к лицу ветку. - Действительно, можжевельник...
   После этого ложиться досыпать уже не стали. Наскоро перекусили и сели в сёдла.
  
  

* * *

  
   Эльф старался не встречаться с сочувственными взглядами спутников и потому скакал впереди. Его уши развевались, а ветки нежно шелестели на ветру.
   Но уехали они недалеко.
   Ещё позавчера их отряд, не привлекая ничьего внимания, спокойно продвигался на юг. Теперь же все, кого они обгоняли или встречали на дороге, долго провожали их взглядами.
   Вскоре это начало нервировать путников. Особенно Орланда и Рапоная.
   - Думаю, с этим надо что-то делать, - высказал общее мнение Руч.
   - Надо его как-то замаскировать, - ответил Рапонай.
   Все призадумались.
   Навстречу им попалось несколько селян. Увидев эльфа, они остановились и начали смеяться, показывая на него пальцами. "Вот так чучело!" - донеслись до спутников слова одного из них.
   И тут Хаерок не выдержал.
   Положив руку на эфес меча, рыцарь направил коня на селян и, подъехав вплотную, гневно крикнул:
   - Замолчи, смерд!
   Крестьяне испуганно шарахнулись с дороги. Смеяться они перестали.
   - И так будет с каждым! - гордо сказал Хаерок, нагоняя спутников. - Пусть только кто-нибудь ещё попробует оскорбить нашего друга.
   - Пан Хаерок, ты хочешь помочь мне и покарать обидчиков. Но так тоже нельзя, - печально ответил Орланд. - Это неправильно. Они же ни в чём не виноваты. Я и вправду довольно странно выгляжу.
   - Действительно, мы и так привлекаем к себе слишком много внимания, - поддержал его Рапонай.
   Они свернули в придорожный кустарник и, спешившись, начали совещаться.
   Вскоре Меральд, Рапонай и Руч вышли на дорогу. Хаерок остался с Орландом, чтобы ему не было совсем одиноко, и теперь развлекал его беседой о прекрасном. Делать это было не просто, - эльф, казалось, не замечал красноречивых усилий молодого рыцаря и отделывался вялыми односложными поддакиваниями. Хаерок, было, совсем заскучал, но, к счастью, ожидание не затянулось надолго.
   Трое их товарищей на дороге не теряли времени зря. Первый же торговец, везущий ткани, был остановлен. Став, после упорного торга, обладателями нескольких отрезов полотна различной фактуры и расцветок, спутники вернулись в кусты.
   Там Меральд сразу взял дело в свои могучие руки.
   - Будешь у нас принцем из Южных Земель, - ласково приговаривал он, слой за слоем наматывая алую материю на голову эльфу. - Дедушка рассказывал, что они так носят. Чалман называется.
   Орланд понуро сидел, безропотно позволяя делать с собой всё что угодно.
   Остальные увлеченно наблюдали за процессом.
   Наконец вся зелень скрылись под витками алой материи. Меральд удовлетворённо похмыкал, проверяя, надёжно ли сидит на эльфе диковинный головной убор.
   - А с... этим что делать? - показывая на уши, печально спросил Орланд.
   - С ушами... ммм... - Меральд задумчиво почмокал губами. - А уши мы, пожалуй, свернём в трубочки.
   - В-в к-какие т-трубочки?
   - Не боись, О́рлик. Всё будет очень хорошо.
   И богатырь, решительно взявшись за левое ухо эльфа, начал скручивать его в аккуратную трубочку. Уверенность Меральда подкупала, и эльф не решился протестовать.
   Рапонай восхищённо смотрел, как на его глазах рождается шедевр маскировки.
   - Подержи тут, - попросил его Меральд, когда левое ухо превратилось в туго свёрнутую трубочку, горизонтально торчащую над плечом эльфа. - Ручи́ще, подай-ка вон ту тряпочку. Да, да, золотистую.
   - Это у нас будут такие украшения. С двух сторон, - пояснил он, туго обёртывая жёлтой материей свёрнутое в трубочку ухо. - А что, симпатично получается. Мне нравится.
   Эльф тихо застонал.
  
  

* * *

  
   Когда с маскировкой было покончено, тронулись в путь.
   Нельзя сказать, что на эльфа теперь совсем не обращали внимание. Но вполне понятное и простительное любопытство людей, повстречавших на дороге гостя из дальних стран, не шло ни в какое сравнение с тем детским восторгом, который он вызывал двумя часами ранее.
   - Принц Эмир аль Манах, посланник Южных Земель! - время от времени зычно выкрикивал Меральд, привставая в стременах.
   Встречные - кто кланялся, кто приветствовал "иноземного посланника" взмахом руки, кто салютовал мечом.
   Эльф, напряжённый и прямой, как стрела, не отрывал взгляда от горизонта. Лицо его было неподвижно, и только по побелевшей на скулах коже можно было заподозрить, какой смерч чувств и мыслей буйствует у него внутри.
   Ехали до вечера, останавливаясь, только чтобы дать передохнуть лошадям. И, не смотря на то, что потратили на маскировку немало времени, проехали в этот день изрядно.
   Леса, ранее тянувшиеся вдоль тракта, остались позади. Вокруг, куда ни глянь, расстилалась холмистая равнина. Лишь кое-где встречались небольшие рощицы. Спутники с нетерпением ждали, когда же из-за горизонта появится одинокая гора, у подножия которой, по словам Рапоная, лежал Ырзын. Но она всё не показывалась.
   Не желая задерживаться, путники миновали несколько постоялых дворов и, когда стемнело, заночевали у дороги.
  
  

* * *

  
   Ночь прошла спокойно.
   Утром Орланду дали поспать подольше и разбудили, только когда был готов завтрак.
   - Спасибо, - сказал он, принимая миску перепончатой лапой. И тут же вывернул похлёбку себе на ноги.
   Пока Хаерок смазывал целебным бальзамом ожоги, оставленные горячим варевом, Меральд на пару с Рапонаем смастерили муфту из белой материи. Примерив её, Орланд обнаружил, что руки в неё прятать можно, а вот управлять конём затруднительно. Конечно, эльфийский скакун был приучен слушаться голоса и коленей наездника. Но в последние два дня он начал как-то подозрительно коситься на своего хозяина, так что уздечка была отнюдь не лишней.
   Рапонай проделал в муфте дополнительные отверстия для узды, и они наконец тронулись.
   К вечеру стало понятно, что и сегодня до Ырзына они не доедут.
  
  

* * *

  
   Спутники по вполне понятным причинам торопились, поэтому на следующее утро встали ещё до рассвета.
   Когда разбудили эльфа, он, не успев открыть глаз, сказал:
   - Мне страшно просыпаться. Боюсь даже представить себе, что со мной случилось сегодня.
   Тут его глаза широко распахнулись, он вскочил и в ужасе выкрикнул:
   - Что это?! Что со мной?! Что происходит?!!!
   - Да вроде бы пока всё нормально, - ответил Меральд, придирчиво оглядывая эльфа.
   - Лично я изменений по сравнению со вчерашним пока не замечаю, - рассудительно заметил Руч.
   Но эльф их не слушал.
   - Я вовсе не хотел этого говорить! - кричал он. - Почему я это говорю?! Нет, нет! Я этого не говорил! И этого тоже! Вот! Вот опять! Я не хочу этого говорить! Я молчу! Молчу!
   И он в ужасе зажал свой рот руками, но нижняя челюсть продолжала шевелиться, и из под перепончатых лап до остолбеневших спутников доносились странные булькающие звуки. Поверх зажимавших рот перепонок сверкали выпученные глаза, в которых плескался ужас. Дополняли картину хлопающие уши и развевающиеся ветки - на ночь маскировку с эльфа снимали.
   - Похоже, началась истерика, - флегматично заметил Рапонай. - Я рассчитывал, что раз этого не случилось сразу, то он сумеет продержаться до Ырзына.
   - Ну что ты, что ты... Ну успокойся, пожалуйста, - хлопотал вокруг Орланда Хаерок.
   Эльф на мгновение оторвал руки ото рта, быстро сказал:
   - Нет, это не истерика, - и опять зажал себе рот. Из под перепонок снова раздалось бульканье.
   - Да убери ты руки и скажи толком, что с тобой, - не выдержал Меральд.
   Эльф послушался и, убрав руки, затараторил:
   - Я не хочу этого говорить, но я говорю, хотя и не хочу говорить, то что говорю, но говорю, хотя и не хочу этого говорить, а говорить я это не хочу потому, что не хочу это говорить, но говорю, потому что не могу этого не говорить, хотя говорить и не хочу, - и снова зажал себе рот.
   Спутники, ничего не понимая, уставились на эльфа, потом переглянулись.
   - То есть, - начал Руч, - ты хочешь сказать, что не хочешь этого говорить, но говоришь... Тьфу ты... Короче говоря... Тьфу, заразился... В общем, я хочу сказать...
   - Он хочет молчать, но не может и всё время говорит. Так? - повернулся к Орланду Рапонай.
   - Да, именно это я и хотел сказать, но не смог сказать этого так хорошо, как это ты сейчас смог сказать, - выпалил эльф, и опять зажал себе рот.
   - Только этого не хватало, - пробормотал Рапонай. - Лучше бы у тебя хвост вырос.
   Эльф гневно забулькал и захлопал ушами. Ветви на его голове угрожающе зашелестели.
   - Впрочем, возможно, это нас ещё ждёт, - задумчиво пробормотал себе под нос Руч. - Особенно, если мы уже сегодня не доберёмся до Ырзына.
   - Да-а... Дела... - протянул Меральд.
   - Что же теперь делать? - спросил Хаерок.
   - Придётся вставить кляп, - ответил Меральд.
   После бурного обсуждения, проходившего под аккомпанемент непрестанного бульканья, с идеей кляпа все согласились.
   - Я пониманию, что это необходимо, хотя это неприятно и унизительно, но другого выхода нет, и если этого не сделать, то мы не сможем ехать дальше, поэтому я готов принести себя в жертву, хотя и... - успел сказать Орланд, пока ему в рот засовывали кляп, наскоро смотанный из тряпок.
   После того, как рот эльфу заткнули, бульканье стало потише, и все облегченно перевели дух.
   Меральд с Рапонаем занялись маскировкой Орланда, а Руч и Хаерок - приготовлением завтрака.
   Когда с делами было покончено, обнаружились две проблемы.
   Во-первых, для того, чтобы поесть, кляп нужно вынуть. Но это ещё полбеды - после еды его можно вернуть на место.
   Куда хуже было то, что кляп - вещь заметная. Конечно, "посланник Южных Земель" и так-то выглядел весьма необычно. Но всё же посланник Южных Земель, путешествующий с кляпом во рту - это было уже чересчур.
   Все призадумались.
   - А я, кажется, знаю, - неожиданно сказал Хаерок. - Нужно повесить тряпочку между ушами, чтобы она закрывала лицо до самых глаз. Тогда будет незаметно.
   Завтракая, эльф успел рассказать своим спутникам, какие они замечательные, и как он им благодарен, как сам он страдает от того, что с ним происходит и от того, что похлёбку пересолили, и что было бы куда лучше, если бы вместо сухарей был свежий хлеб, и он бы действительно утратил магические способности, вместо того, чтобы превращаться в какое-то странное чудовище, и как он благодарен спутникам за то, что они о нём заботятся, но Меральд всё равно готовит лучше, и что ему очень не хватает эльфийских приправ, но спутники у него замечательные, и если бы не они, то он не знал бы, что и делать, и куда лучше было бы потерять магические способности, чем вот так мучиться, хотя, конечно, с голодухи и не такое съешь, но с такими замечательными спутниками он перенесёт все превратности судьбы, но всё же лучше было бы, если бы он потерял магические способности, хотя это тоже было бы плохо, но всё же лучше, чем то, что с ним происходит сейчас...
   Всё это он невнятно проговаривал, торопливо запихивая в себя овсянку.
   Остальные молчали, совершенно потерявшись под словесным водопадом, в который невозможно было вставить ни слова.
   Наконец с завтраком было покончено. Эльф опять зажал себе рот и тихонько побулькивал, ожидая, когда Меральд вставит ему кляп.
   - Погоди, - сказал Руч Меральду. - Что-то я не понял, насчёт магических способностей.
   - Да я, признаться, и сам не понял, но только способностей я не потерял, хотя и должен был бы потерять, но не потерял, а вместо этого у меня уши выросли, и куст, и перепонки, и вот это ещё теперь, даже и не знаю, как это назвать, так что лучше бы магические способности потерял, всё равно они мне тут ничем помочь не могут, и я так и хожу с ушами, кустами, перепонками и вот этим, - ответил эльф.
   - Нет, так дело не пойдёт, - сказал Рапонай. - Я считаю, что нам надо собраться и выезжать. А по дороге поговорим.
   - Как же мы говорить будем, когда Орланд остановиться не может? - спросил Хаерок.
   - Ну сейчас ещё рано, так что на дороге народу не много. Орланд будет ехать в тряпочке, и как только кого-нибудь увидим, будет сразу себя кляп вставлять и тряпочкой завешивать.
   Руч согласно кивнул и добавил:
   - Я думаю, что если ты нам будешь пытаться что-нибудь рассказать, то ничего из этого не выйдет. У тебя сейчас не речь, а какой-то поток сознания... - он внезапно замолчал. - Точно! Понял! Это действительно поток сознания! Так? Кивни, если так, только, пожалуйста, ничего не говори.
   Орланд печально кивнул, не убирая ото рта перепончатых лап.
   - Ну да. То есть, ты все мысли, которые думаешь, не можешь в себе удержать и тут же высказываешь, - сделав это открытие, Руч прямо-таки засветился от гордости.
   Эльф снова кивнул, ещё более печально.
   - Что на уме, то на языке, - глубокомысленно изрёк Рапонай.
   А Меральд вдруг хихикнул:
   - Мда... Хорошо ещё, что понос у тебя только словесный. А то даже и не знаю, как бы мы ехали.
   Эльф гневно сверкнул на него глазами и неразборчиво забулькал.
   - Прекрати, Умник. Накаркаешь, - сурово сказал Руч.
   Он, будучи волшебником, знал, что с такими вещами шутки плохи. Учитель не раз говорил ему:
   ... - Мой мальчик, никогда не шути рядом с действующим колдовством. Это неосмотрительно и попросту опасно. У чар совершенно нечеловеческое чувство юмора. Любая шутка способна срезонировать с ними и отозваться непредвиденными и зачастую непоправимыми последствиями...
   - В конце концов, это просто невежливо, - слова Хаерка отвлекли Руча от воспоминаний. - Ему и так тяжело. А тут ещё твои издевательства.
   - Да ладно вам... Уже и пошутить нельзя... - насупился Меральд.
   - Да, нельзя! - менторским тоном припечатал Руч. - С колдовством не шутят. Так... Что я хотел сказать?.. А, вспомнил! Орланд, ты лучше молчи, а мы тебе будем вопросы задавать. Ты будешь на них быстро отвечать, и тут же опять затыкаться. То есть, извини, я хотел сказать, затыкать себе рот.
   - А если можно просто кивнуть, то ты лучше кивни и промолчи, - ласково добавил Рапонай. - Ничего, мы не обидимся.
   Эльф опять кивнул. В его глазах плескалась тоска.
  
  

* * *

  
   Они успели многое выяснить до того, как народ на тракте начал попадаться так часто, что разговаривать с эльфом стало затруднительно.
   Орланд, хоть и с большим трудом и не слишком связно, но всё же поведал об огненной надписи, которую обнаружил в подземелье за дверью. Сначала он просто не успел сообразить, что никто кроме него этой надписи не видел. А потом его отвлекли внезапно выросшие уши. Когда же он немного привык к ушам и обнаружил, что магические способности остались при нём, ему опять стало не до того, потому что на голове вырос куст.
   - Чего-то я не понял, - горячился Руч. - Вот ты говоришь, что там было написано, что открывший дверь должен лишиться магических способностей. Почему же у тебя способности остались, а вместо этого не пойми что происходит?
   - Не знаю, но очень хотел бы узнать, потому что... - ответил эльф.
   Он уже приноровился быстро вытаскивать кляп и мгновенно засовывать его обратно.
   - Мда... Что там, говоришь, было написано?.. Нет, молчи, молчи! Я лучше сам повторю. Эээ... Глубокоуважаемый чародей. Открыв дверь, вы лишились магических способностей. Избавиться от проклятия вы можете в городе Ырзыне, обратившись там в Орден Святого Арчибальдуса. Там с вас за умеренную плату снимут проклятие. Спешите. С каждым днём вы будете становится всё тупее. Вроде бы так?
   - Я не тупой и не знаю, почему ты так говоришь, а написано там было не тупее, а глупее, и вообще ты очень не внимателен, и соображаешь... - Орланд поспешно втолкнул в себя кляп и забулькал, затем на его лице отразилось страшное внутреннее напряжение и снова вынув кляп он быстро сказал: - Всё глупее и глупее.
   - Не вижу разницы, - сказал Руч, привычно пропустив мимо ушей большую часть сказанного эльфом. - В любом случае, непонятно. Либо надпись лжива, либо проклятие подействовало неправильно. Но зачем в этом случае писать неправду? Непонятно...
   Эльф кивнул, показывая, что разделяет недоумение юного волшебника. Остальные почтительно внимали, поскольку сами в колдовских делах ничего не смыслили.
   - Давай подумаем, что в тебе есть такого особенного, что проклятие могло сработать неправильно, - продолжал свои рассуждения Руч.
   Эльф, не вынимая кляпа, показал на свои свёрнутые в трубочки уши.
   - Да нет, уши-то у тебя как раз потом отросли.
   - Может быть, он имеет в виду эльфийские уши? - робко подал голос Хаерок.
   - Что? А! Ну конечно! - хлопнул себя по лбу Руч, неприязненно покосившись на Хаерка. - Как же я сам сразу не догадался... Да, в этом-то всё и дело!
   - В эльфийских ушах? - удивлённо спросил Меральд.
   - Нет. В том, что он эльф, а не человек. А проклятие, судя по всему, было гуманитарное. В смысле, именно на человека рассчитанное. Как всем известно... Нет, не всем... - Руч с чувством собственного превосходства оглядел спутников и решил прочесть им небольшую лекцию. - Как известно всем магам, способности к нелинейному воздействию на мироздание у людей и эльфов имеют совершенно разную природу. Если эльф волшебен от рождения - волшебство изначально присуще каждому эльфу, то человек - изначально существо не волшебное, и для овладения магией человеку необходимо преодолеть свою косную природу.
   Магия людей опирается на индивидуальность и своей основой имеет силу интеллекта и железную волю. А ворожба эльфов опирается на коллективное бессознательное. Все эльфы от рождения несут свою примитивную природную ворожбу в себе. Любой из них может развивать свои задатки, или довольствоваться малым, но это малое присуще ему изначально. У людей совсем не так... Да... Не каждый, нет, далеко не каждый может стать магом... Только тот, чья стальная воля и кристально ясный рассудок смогут подчинить себе слабое тело, поднимется в горние надматериальные выси и заставит неидеальный мир выполнять свои повеления. Лишь такой человек сможет изменить свою несовершенную природу, преодолеть себя и стать сверхчеловеком, то есть магом! - любуясь собой заключил Руч. И добавил: - Так говорил мой учитель.
   "Как же он многословен", - подумал Орланд, жуя кляп.
   "Потенциальный злодей, - подумал Хаерок. - Но не чужд некоторой поэтичности и потому имеет шансы на духовное развитие".
   "Это надо запомнить. Может пригодиться", - подумал Рапонай.
   - Жалко, что я такой сильный, - сказал Меральд. - А то я бы тоже магом стал.
   Руч смерил Меральда скептическим взглядом и продолжил:
   - Так, о чем это я?.. А, ну да! Так вот, если предположить, что проклятие изначально было направлено именно против мага-человека, то, когда дверь открыл эльф, оно могло подействовать непредсказуемо. Как там было сказано?.. "Открыв дверь, вы потеряете магические способности"? Ну так способностей в человеческом их понимании у нашего эльфа всё равно не было. Поэтому проклятие ему ничем не угрожало, - всё больше увлекаясь продолжал Руч. - Так что Орланд мог смело открывать дверь, ничего не опасаясь.
   - Ты уверен? - спросил Рапонай.
   - Абсолютно, - покровительственно улыбнулся ему юный волшебник.
   - А от чего же тогда у него уши выросли?
   - Хм... - смутился Руч.
   Об этом он как-то не подумал, но теперь ему очень не хотелось отказываться от такой блестящей гипотезы.
   - Если я тебя правильно понял, то проклятие должно было исполниться буквально? - продолжал расспрашивать Рапонай.
   - Да, - уныло подтвердил Руч.
   - То есть, тот, кто накладывал проклятие, сказал что-нибудь вроде: "человек, который откроет эту дверь, потеряет магические способности". Так?
   - Нуу... В общих чертах, да.
   - А поскольку Орланд - не человек, то и способностей он не потерял. Так?
   - Да...
   - Так от чего же у него уши выросли? И всё остальное?
   Руч глубоко задумался.
   - Может быть, в проклятии было сказано что-то ещё? - неуверенно предположил Хаерок.
   - И что же это могло быть? - саркастически поинтересовался юный волшебник.
   - Так, давай ещё раз. Что там было написано, за дверью? - спросил Рапонай.
   - Глубокоуважаемый чародей. Открыв дверь, вы лишились магических способностей. Избавиться от проклятия вы можете в городе Ырзыне, обратившись там в Орден Святого Арчибальдуса. Там с вас за умеренную плату снимут проклятие. Поторопитесь. С каждым днём вы будете становится всё тупее, - повторил Руч. - Ничего не понимаю...
   - Не тупее, а глупее, - поправил Хаерок.
   - Ну глупее. Какая разница? Он же не глупеет, а вместо этого... Неизвестно что с ним вместо этого происходит! Глупости какие-то!
   - Да, выглядит он теперь и впрямь довольно глупо, - усмехнулся Меральд.
   - Точно! - воскликнул Руч. - Вот оно!
   - Где? - оглянулся Меральд.
   - Я понял! - продолжал Руч, не обращая на богатыря внимания и всё больше воодушевляясь. - При наложении проклятия было сказано что-то вроде: "Человек, который откроет эту дверь, потеряет магические способности. Кроме того, открывший дверь будет с каждым днём становиться глупее". А поскольку Орланд не человек, то и свои способности он не потерял. И вместо того, чтобы глупеть, он с каждым днём выглядит всё более глупо!
   Руч победно оглядел своих спутников.
   - Звучит правдоподобно, - согласился Рапонай.
   - Никогда бы не подумал, что подобные таинственные и зловещие события могут происходить в наше время в такой скучной и обжитой местности, - задумчиво проговорил Хаерок.
   - Вот, помню, дедушка рассказывал, как на него один друид проклятие наложил... - бодро начал Меральд.
   Остальные тихо застонали.
   - Рапонай, а ты бывал в этом Ырзыне? - быстро спросил Хаерок.
   - Нет. Но говорят, там и вправду можно вылечиться от всех болезней... Но... Есть подозрения, что не всё там у них чисто. Некоторые случаи отчётливо попахивают мистификацией.
   - А что это такое? - спросил Меральд.
   - Не знаю, - ответил Рапонай, явно думая о чём-то другом.
   - А у кого такие подозрения? - спросил Руч.
   - Подозрения? Какие подозрения?.. Да это я так... В одном трактире слышал.
   - И долго ещё нам ехать? - спросил Хаерок.
   - Так, сейчас прикинем, - Рапонай посмотрел на солнце и на минуту задумался. - Думаю, ещё до полудня доедем.
   Эльф промолчал.
  

Конец девятой главы,

в которой события развиваются стремительно

  
  

Глава десятая,

в которой компаньоны проходят по тропе исцеления

  
   Они и вправду доехали ещё до полудня.
   Чем ближе они подъезжали к городу, тем больше людей встречалось на тракте. Вскоре разговаривать о происходящем с эльфом стало невозможно, и спутники молчали или обсуждали погоду и красоты окрестных видов.
   Наконец впереди и немного левее показалась одинокая гора высотой ярдов триста. Её склоны были покрыты густым лесом. Своими очертаниями гора напоминала поваленный набок мешок.
   - Судя по всему, это и есть гора Каменный мешок, - сказал Рапонай, указывая вперёд. - Или просто Мешок. Ырзын лежит у её подножия.
   - И где же он? - поинтересовался Хаерок.
   - Город расположен на южном склоне, а мы подъезжаем с севера, - снисходительно пояснил Рапонай. - Видишь, дорога впереди поворачивает.
   Действительно, идущий с севера тракт делал впереди плавный поворот и подходил к горе с запада.
   Это было необычное зрелище.
   Путешественники ехали по дороге и видели слева от себя гору. Потом дорога нырнула в небольшую ложбину, и гора на несколько минут скрылась из вида. Дорога между тем круто повернула, и выехав из низины на гребень холма, путешественники внезапно обнаружили перед собой город, который до того заслоняли крутые склоны.
   Над городом в седловине горы под солнечными лучами переливалась яркими красками радуга.
   - Что это?! - поражённо спросил Пан Хаерок.
   - Там из скалы бьёт источник целебной воды. По местному - Ырзын, - пояснил ехавший рядом с ними всадник в богато расшитом плаще. - Над ним всегда стоит радуга.
   - Это что, магия? - спросил Руч.
   - Божественное вмешательство, - радостно возразил путешественник.
   - Мистификация, - буркнул Рапонай.
   Путешественники остановились, любуясь видом, открывшимся перед ними.
   У подножия горы лежал маленький чистенький городок с мощёными булыжником улицами и скрывавшимися в палисадниках белёными домиками под черепичными крышами. Вокруг него раскинулись сады и виноградники, зеленевшие в лучах припекающего южного солнца. Высоко над городом в седловине горы искрилась радуга. За ней виднелись полускрытые её переливами величественные белые строения с изящными куполами. От самого подножия горы к источнику ступенями поднимались белокаменные террасы, на которых вольготно располагались утопающие в буйной зелени павильоны, портики, колоннады...
   - Храм Исцеляющей Радуги, - торжественно произнёс попутчик, с любопытством косясь на Орланда. - Уже в третий раз сюда приезжаю.
   Он взъерошил рукой густые чёрные волосы.
   - Раньше-то я совсем лысым был. А теперь - вон как отросли! - он улыбнулся и, пришпорив коня, поскакал вперёд.
   Переглянувшись, компаньоны двинулись следом.
  
  

* * *

  
   Едва въехав в город, Меральд спросил у первого встречного, которым оказался уличный торговец сластями:
   - Где тут у вас святой Арчибальдус?
   - У нас тут нет Святого Арчиба́льдуса, - ответил тот, разглядывая Орланда. - Зато у нас есть Преподобный Мо́зус, Радужный Апостол, Глава Храма Исцеляющей Радуги.
   - Спасибо, - поблагодарил Меральд и обернулся к спутникам. - Что будем делать?
   - Но Преподобный Мозус, Радужный Апостол - адепт Ордена Святого Арчибальдуса, - пояснил торговец.
   - И где тут у вас пресвятой подобный Мозус? - оживился Меральд.
   - Преподобный Мозус, Радужный Апостол, у нас в Храме Исцеляющей Радуги, - обиженно сказал торговец. - Где ж ему ещё быть? Но туда на лошадях не пускают. Купите лучше вяленой хурмы.
   - Спасибо, - сказал Меральд и обернулся к спутникам. - Что будем делать?
  
  

* * *

  
   Прокалённые солнцем улицы были пустынны. Редкие встречные производили странное впечатление. Казалось, население города состояло из приезжих, торговцев и коз, блеявших из-за каждой живой изгороди. А живые изгороди здесь тянулись по обеим сторонам всех улиц, прерываясь только для того, чтобы явить миру очередную вывеску.
   Создавалось впечатление, что каждый обитатель города считает своим долгом вырастить живую изгородь, повесить вывеску и откормить козу.
   Близился полдень, и припекало всё сильнее. На небе не было ни облачка. Подковы коней выбивали из дороги густую белую пыль - как оказалось, булыжником были вымощены далеко не все улицы. Со степи задувал горьковатый ветер. От этого сочетания першило в горле.
   На горе сияла радуга. Похоже, что она была видна из любой точки сонного городка.
   Завидев очередного уличного торговца, Меральд подозвал его и, почти не торгуясь, купил корзину свежих фруктов и бутылку тёплого бренди. Остальные в это время искали постоялый двор. Ближайший оказался на другой стороне улицы.
   Оставив лошадей у коновязи, они зашли в благословенную прохладу тенистого дворика, окруженного изгородью, увитой виноградной лозой. В тени стоял длинный дощатый стол, за которым сидели трое смуглых толстых мужчин с большими усами. Они неторопливо прихлёбывали из вместительного рога, передавая его по кругу, и закусывали виноградом.
   Спутники остановились, оглядываясь в поисках хозяина.
   От стола раздался возмущённый крик:
   - Эй, что такое, да?! Целебная вода кончается!
   - Несу, несу!
   Из неприметной дверцы в дальнем углу двора согнувшись выбежал молодой прислужник с бочонком на плече.
   - Парень, где тут хозяин? - крикнул Меральд.
   - Зову, зову! - на бегу ответил прислужник и, взгромоздив бочонок на стол, умчался.
   Усачи затянули песню.
   - Подождём, - сказал Руч.
   Ждать пришлось недолго.
   Во двор вышел хозяин - страдающий отдышкой, смуглый толстый человек в белом фартуке. На его поясе висела большая связка ключей.
   - Слушаю вас, дорогие гости из дальних земель, - любезно сказал он, низко кланяясь Орланду.
   Эльф гордо смотрел в пространство. Он уже перестал обращать внимание на такие мелочи.
   - Здравствуйте. Мы хотим остановиться у вас, - сказал Руч.
   - Вас пятеро? - спросил хозяин, продолжая есть глазами эльфа.
   - Да. И семь лошадей, - ответил волшебник, немного обиженный таким невниманием к свое персоне.
   Хозяин понял, что Орланд говорить не собирается, и повернулся к Ручу:
   - Отдельную комнату каждому?
   - Нет, лучше одну на всех, - быстро вставил Рапонай.
   - Хорошо, сейчас всё будет. Ни о чём не беспокойтесь, - заверил хозяин.
   Давешний прислужник отвёл их на второй этаж и показал комнату с окнами во дворик. Оставив там вещи, компания спустилась вниз, в маленький пустой зал, откуда был выход всё на тот же дворик. У стойки стоял хозяин и, чему-то улыбаясь, протирал глиняные кружки вышитым полотенцем.
   - Желаете отобедать? - радушно спросил он. - Тогда прошу на свежий воздух.
   - Нет, мы торопимся, - ответил за всех Руч. - Скажите, как нам найти преподобного Мозуса, радужного апостола?
   Хозяин поставил кружку и, широко улыбнувшись, торжественно произнёс:
   - Все, кто останавливаются здесь, неизменно спрашивают меня об этом.
   Спутники нервно переглянулись.
   - Да, да. Все спрашивают про Брата Нашего, Преподобного Мозуса, Радужного Апостола, - продолжил хозяин, потирая пухлые руки и прикрыв глаза, от видимого удовольствия. - Будучи очень занят своим Служением, Преподобный Мозус, Радужный Апостол не может уделить своё внимание каждому страждущему, поэтому ежедневно в полдень он произносит проповедь, обращённую ко всем, готовым услышать. Если вы соблаговолите подняться до конца улицы, а затем повернёте направо и проследуете вдоль подножия Мешка, то придёте на площадь. Там и будет вход в Храм Исцеляющей Радуги. Оттуда вы сможете подняться наверх, к подножию Лестницы Избавления от недугов, чтобы послушать проповедь Брата Нашего, Преподобного Мозуса, Радужного Апостола, и искупаться в одном из источников.
   - Спасибо, - сказал Руч.
   - Не спешите, - продолжил хозяин. - Времени до полудня ещё предостаточно и вам не требуется торопится, чтобы успеть насладиться сегодняшней проповедью. Если же вы устали с дороги, то можете передохнуть и не спеша отправиться туда завтра.
   - Нет, мы торопимся, - повторил Руч, покосившись на эльфа.
   - Как вам будет угодно, - ответил хозяин и чему-то улыбаясь вернулся к протиранию кружек.
   - Винца бы холодненького, - просительно сказал Меральд.
   - Он прав! - поддержал богатыря Хаерок.
   - Я считаю, что мы можем себе позволить немного промочить горло, - согласился Рапонай.
   - Хорошо, - сказал Руч. - Пять стаканов холодного вина. Ведь мы же не опаздываем.
   - Может быть, лучше целебной минеральной воды? - заботливо предложил хозяин.
   - Мы будем пить вино, - твёрдо сказал Меральд.
   Хозяин укоризненно вздохнул и принялся наполнять кружки из пыльного бочонка, стоявшего в самом дальнем углу. Мучимые жаждой спутники нетерпеливо выхватывали наполненные кружки из рук хозяина.
   Когда очередь дошла до эльфа, тот невозмутимо вынул кляп изо рта:
   - Хочется пить любезный толстый хозяин когда же мы туда доберёмся мням-мням неплохо буль-буль-буль, - сказал он.
  
  

* * *

  
   Утолив жажду, спутники покинули постоялый двор. Поднявшись до конца улицы, они увидели идущую вдоль подножия горы кованую изгородь. Рапонай при виде такой роскоши присвистнул. Сразу за изгородью начиналось буйство зелени храмового парка.
   Следуя указаниям толстого хозяина постоялого двора, они повернули направо и пошли вдоль ограды, которая вскоре привела их к выложенной белым мрамором круглой площади, обнесённой низеньким парапетом. На дальнем краю площади стояла большая белая плита и рядом массивная арка. За нею начиналась вьющаяся между кустов дорожка, ведущая к горе.
   Пройдя на площадь через один из проходов в парапете, спутники подошли к плите. На ней была высечена надпись: "Гора Мешок. Здесь пал доблестный рыцарь Томас Морлент, прославившийся своим путешествием в Страну Фей. Предание гласит, что Источник Радужного Исцеления забил после его смерти".
   - Томас Морлент! - воскликнул Хаерок. - Я знаю его балладу о пиратской эскадре! Как же там было...
   Он встряхнул головой, скрестил руки на груди, напустил на себя суровый вид и гордо задрал подбородок. Его густые соломенные локоны взметнул случайно поднявшийся ветер:
   - Чернеют паруса эскадры в бурунном море грозовом. Ограбив порт в стране далекой, зароют клад в краю родном... - продекламировал он, прикрыв глаза. - Как-то так...
   - Думаю, нам стоит поторопиться, - посмотрев на солнце, сказал Рапонай.
   Хаерок метнул в его сторону гневный взгляд и опустил руку на эфес меча:
   - Одним словом, он был великий человек! - с вызовом сказал молодой рыцарь.
   - Мне кажется, у меня растёт хвост, - неожиданно вынул кляп Орланд.
   Все заторопились.
  
  

* * *

  
   Пройдя под аркой, они увидели седобородого служителя в длинных белых одеждах.
   - Вы вступаете на землю Храма Исцеляющей Радуги, - сипло, но торжественно провозгласил он. Было похоже, что у него сел голос. - Здесь нет места вражде, злобе и стяжательству. Оставьте при входе суетные мысли и оружие. Думайте только о вечном! Пожертвуйте на храм.
   И он величавым жестом указал на большой ящик с отверстием в крышке.
   Руч засуетился - ему было до слёз жалко денег, но деваться было некуда. Каждый из спутников кинул в ящик по монетке. Они уже собрались проследовать дальше, когда их остановил голос служителя:
   - А оружие?
   - Оружие? - переспросил Меральд.
   - Его надлежит оставить в оружейном чертоге, - ответил служитель, указывая на низенькую дверцу в опоре арки.
   - Мой верный меч не знает ничьих рук, кроме моих! - воскликнул Хаерок.
   - И не узнает, - всплеснул руками служитель. - Вы сами его здесь оставите, сами и заберёте. У нас с этим строго.
   Хаерок гордо подчинился.
   Когда все разоружились, Рапонай спросил у служителя:
   - Теперь нам можно идти дальше?
   - Да. Следуйте Тропой Радужного Исцеления и никуда не сворачивайте, - просипел служитель. - Вы как раз успеете к началу ежедневной полуденной проповеди Брата Нашего Преподобного Мозуса, Радужного Апостола, главы Храма Исцеляющей Радуги.
   С трудом договорив, служитель закашлялся.
   Он много работал и давно не пил минеральной воды.
  
  

* * *

  
   Тропа Радужного Исцеления прихотливо извивалась между фигурно подстриженными кустами. После четвёртого поворота она превратилась в кипарисовую аллею, ведущую к белокаменным террасам, которыми спутники любовались издалека, перед тем, как въехать в город. Террасы ступенями поднимались в гору.
   У подножия первой террасы бил источник. Меральд радостно бросился к нему.
   - Это для самых нетерпеливых, - остановил его печальный голос откуда-то сбоку, и из неприметной ниши вышел заросший щетиной служитель с синяками под глазами. - Вы лучше поторопитесь и послушайте, что скажет Преподобный Мозус, Радужный Апостол, Глава Храма Исцеляющей Радуги. В его речах скрыта небесная мудрость.
   И человек простёр руку вперёд. Спутники послушно двинулись дальше.
   Время от времени по сторонам от тропы они видели тела в одинаковых набедренных повязках, лежащие в ваннах, плавающие в бассейнах, пьющие целебную воду, сидящие на скамьях или просто бродящие по кустам. Несколько раз им навстречу попадались служители с радужными полумесяцами на головах, одетые в ниспадающие до земли разноцветные хламиды. Все встречные молча провожали эльфа долгими взглядами. Здесь было не принято докучать паломникам вопросами.
   Компаньоны быстро поднимались в гору, минуя колоннады и портики, тенистые переходы и галереи, соединяющие между собой террасы. С террас на город и окрестности открывались виды, так и просящиеся на полотна модных столичных художников. Так что путешественники не удивились, когда им встретились несколько живописцев в набедренных повязках, задумчиво покусывающих кисти перед мольбертами. Поднявшись на пятую террасу, путники, не удержавшись, остановились, чтобы бросить мимолётный взгляд на пройденный путь. Но солнце уже достигло зенита, и толком полюбоваться пейзажем времени не было. Они устремились дальше.
   Миновав очередной подъём, спутники оказались на самом верху. Только теперь они поняли, почему город и территория храма казались им такими пустынными.
   Их взорам открылась обширная площадь, заполненная людьми. Они стояли, сидели и лежали чуть не друг на друге - похоже было, что здесь собралось не меньше половины жителей и гостей Ырзына.
   По сторонам от толпы располагались многочисленные павильоны с бассейнами и источниками. А на дальней стороне площади начиналась ещё одна лестница. Вход на неё заслоняла плотная толпа. Поверх голов можно было разглядеть несколько пролётов, верхний из которых заканчивался у фонтана. Над фонтаном сияла Радуга. Та самая Радуга, которой путники любовались ещё только подъезжая к городу. Здесь, вблизи, она поражала великолепием и размерами.
   Прямо под Радугой стоял лысый человек в белых одеждах и что-то говорил, обращаясь к толпе внизу. Может быть те, кто стоял у самой лестницы, его и слышали, но здесь, на другой стороне площади, можно было разобрать только отдельные слова.
   Путешественники остановились в нерешительности. Что делать дальше они не знали.
   Неожиданно откуда-то сбоку к ним подошёл молодой служитель с клочковатой бородкой и большим красным прыщом на лбу.
   - Приветствую вас в Храме Исцеляющей Радуги, - умильно улыбаясь сказал он. - Вижу, что вы здесь впервые?
   - Да, - не растерявшись, ответил Меральд.
   - Сожалею, но к началу проповеди вы опоздали. Но не отчаивайтесь, - улыбнулся он. - Придя завтра немного пораньше вы сможете насладиться всей полнотой мудрости Брата Нашего, Преподобного Мозуса, Радужного Апостола и, если у вас будет на то желание, подняться по Лестнице Избавления от недугов. А сейчас я могу предложить вам насладиться одним из малых источников. Вот, взгляните, здесь Источник Чистой Радости, за ним Родник Отдохновения, левее располагается Бассейн Избавления от забот... Если на то будет ваше желание, я провожу вас и расскажу о каждом. Например, взгляните туда, на тот островерхий павильон. Он построен над Ключом Гибкости. Его воздвиг знаменитый столичный зодчий, после того, как исцелился в его водах от ломоты в суставах. Чуть дальше со скалы сбегает Ручей Бодрости, за ним...
   - Прошу прощения, - прервал служителя притомившийся Хаерок. - Но не могли бы вы рассказать, как нам попасть на приём к Преподобному Мозусу?
   - Конечно, я с радостью отвечу на ваш вопрос, - с готовностью улыбнулся служитель. - Однако, как вы сами понимаете, есть множество желающих удостоится личного внимания Преподобного Мозуса, Радужного Апостола. А у Главы Храма Исцеляющей Радуги множество дел, и он никак не может принять всех. Тем более, что большинству это и не надо. Как правило, страждущим для исцеления вполне достаточно оказывается малых источников. Однако те, чьи недуги не проходят после месяца ежедневных процедур в малых источниках, получают право подняться на один пролёт по Лестнице Избавления от недугов. Если же Красный источник в течении недели не приносит им облегчения, то они поднимаются на один пролёт выше, где приникают к благодати Оранжевого источника. Тот, кого не исцелит за неделю Оранжевый источник, поднимается к Жёлтому. Далее следуют Зелёный, Голубой, Синий и Фиолетовый. И только тот, кого не исцелит вся Радуга Средних Источников, сможет подняться по Лестнице Избавления от недугов до самого верха, где Преподобный Мозус лично поможет ему приникнуть к благодати Старшего Источника. И тогда...
   - Но это же будет только через три месяца! - возмутился Рапонай.
   - Да, - благостно улыбаясь молвил служитель. - Вы быстро считаете. Но это - небольшая цена за исцеление от недугов. Однако тот, кто точно уверен, что Малые Источники ему не помогут, может вступить на Лестницу Избавления от недугов быстрее.
   - Мы точно уверены, - веско сказал Меральд.
   - Но в этом уверен почти каждый, кто впервые приходит в Храм Исцеляющей Радуги, - мягко улыбнулся служитель. - Поэтому, для того, чтобы сразу вступить на Лестницу Избавления от недугов, необходимо пожертвовать храму пятьдесят золотых.
   - И тогда Преподобный Мозус соблаговолит сразу принять больного? - обрадовался Меральд.
   - Ну конечно, - улыбнулся ему служитель, - конечно же, нет. Тогда больной сможет прильнуть к Красному Источнику.
   - А что нужно, чтобы пропустить Красный Источник? - начал что-то подозревать Хаерок.
   - Пожертвовать на Храм ещё пятьдесят золотых.
   - И тогда больной получит право прохода к Оранжевому Источнику? - Рапонай уже всё понял.
   - Да, вы совершенно правы. А если вы заходите пропустить Оранжевый источник...
   - Это грабёж! - тихо закричал Руч.
   - Успокойтесь, - заботливо улыбнулся служитель. - Ведь вы всегда можете подождать три месяца и подняться к Старшему Источнику совершенно бесплатно. Конечно, не считая тех скромных приношений, которые необходимо ежедневно оставлять при входе в Храм. Но если ваши обстоятельства не терпят промедления, то вы можете сразу получить личное благословение самого Преподобного Мозуса, Радужного Апостола, пожертвовав на Храм всего-навсего каких-то четыреста золотых, - смиренно улыбнулся служитель, складывая ладони перед грудью. - Но поверьте, большинству страждущих это совсем не требуется.
   - Сотню скинете? - деловито спросил Меральд.
   - Здесь не торгуются, - ласково, но твёрдо ответил служитель. - В Храме Исцеляющей Радуге, нет места скупости и мелочному расчёту.
   - Мне это не нравится, - сказал Меральд, поворачиваясь к спутникам. - Что скажете?
   - Мы не позволим себе отступить, - с достоинством сказал Хаерок и положил руку на кошель, висящий у него на поясе.
   - Если мы будем торчать тут три месяца, то впятером потратим больше, - быстро подсчитал Рапонай. - Ждать не имеет смысла.
   - Думаете, у нас хватит денег? - спросил Руч.
   Орланд отвёл взгляд и промолчал. Его мучило сознание того, что спутникам придётся тратиться на его лечение.
   - Скидываемся, - твёрдо сказал Меральд, и начал развязывать свой кошелёк.
   Остальные четверо последовали его примеру.
   Все пятеро кружком присели на корточки, и на мраморе между ними начала быстро расти гора монет.
   Служитель изумлённо наблюдал за их действиями. На его лице застыла вымученная улыбка.
   Четыреста золотых представляли собой изрядную кучу денег. Стало понятно, что ни в один кошелёк она не влезет. Путешественники озадаченно переглянулись.
   - Спокойно, - сказал Меральд и, вытащив заткнутую за пояс перчатку, начал засыпать деньги в неё. - Вот, помню, мы с братаном как-то по грибы с перчатками ходили...
   Перчатка была большая. Как раз по Меральдовой руке. С крагой, доходящей до локтя. Обычный человек мог бы надеть её на голову.
   Вскоре эльфу вручили пятипалый мешочек, под завязку набитый деньгами. Орланд, не вынимая рук из муфты, смущённо прижал его к груди. Глаза эльфа лучились благодарностью.
   Меральд, повернувшись к служителю, пояснил:
   - Принц Эмир аль Манах, посланник Южных Земель, коего сопроводителями мы являемся, желает сегодня же влезть на вашу лестницу.
   Служитель, поняв, что это всерьёз, засуетился:
   - Да, да, конечно, пойдёмте, пойдёмте скорее. Я провожу вас. Вон туда.
   Заметив, что за ним следуют все пятеро, он обернулся:
   - Нет, нет. Вам придётся обождать внизу. К Преподобному Мозусу даже принцы поднимаются по одному.
   И, снова повернулся к эльфу:
   - Ваше высочество, прошу вас, следуйте, за мной. Нам нужно пройти к тому розовому павильону. Осторожнее, не споткнитесь, - подобострастно бормотал он, пробираясь сквозь толпу. - Там вам надо будет разоблачиться. Простите, но это необходимо. Расступитесь! Пропустите! Освободите проход!
   Эльф следовал за ним, руками в муфте прижимая к себе перчатку.
   Когда они протолкались к розовому павильону, стоявший на пороге пожилой служитель замахал на них руками:
   - Вы куда? Поздно уже, проповедь кончается. Раньше надо было приходить. Вон, поглядите, сколько у лестницы народу! Всё, всё! Ничего не знаю! Завтра приходите! Сегодня только в Малых Источниках места остались. Там и разденетесь.
   Провожатый эльфа, быстро зашептал пожилому служителю в ухо, показывая глазами на потерянно озирающегося по сторонам "посланника Южных Земель".
   - Что?! - рот и глаза пожилого одинаково округлились. - Да, да, конечно. Ваше высочество, прошу вас, проходите! Я помогу вам разоблачиться.
   Эльф зашёл в павильон. Молодой служитель остался снаружи.
  

Конец десятой главы,

в которой компаньоны проходят по тропе исцеления

  
  

Глава одиннадцатая,

в которой бьёт неиссякаемый фонтан

  
   Когда Орланд вместе со своим провожатым скрылись в толпе, спутники переглянулись, и решили посмотреть на радугу поближе.
   Продравшись через толпу, они обнаружили у самого подножия лестницы небольшой окружённый символической оградой пятачок, на котором столпились люди в одних набедренных повязках. Судя по всему, единственным способом попасть на этот пятачок было пройти через стоявший в сторонке розовый павильон, один вход которого выходил к лестнице, а другой - на заполненную людьми площадь.
   Они уговорили Меральда не перелезать через ограду, и стали ждать, что будет дальше.
   Проповедь, между тем, близилась к завершению. Здесь, почти у самого подножия лестницы, её было неплохо слышно.
   - Братья мои, - говорил Мозус, простирая над толпой руки. - Все мы ежедневно и ежечасно убеждаемся в благодати Исцеляющей Радуги. И сейчас мы снова сможем соприкоснуться с ней. Полуденное солнце только что благословило её, напитав источники целебной силой. Так ступайте же к ним и смойте с себя все недуги. Я, Преподобный Мозус, Радужный Апостол, Глава Храма Исцеляющей Радуги благословляю вас!
   Мозус сделал паузу и опустил руки. Над площадью на мгновенье воцарилась тишина.
   В этот момент из Розового павильона на площадку перед лестницей вышел эльф в одной набедренной повязке.
   Правой лапой прижав к груди перчатку с деньгами, левой он вытащил кляп и качнув ушами в сторону павильона сказал:
   - Там человеку плохо.
   После чего быстро вставил кляп обратно и направился к лестнице.
   Голые люди шарахнулись в стороны, освобождая проход, а толпа одетых, разом выдохнув, плотнее притиснулась к ограде, не в силах оторвать глаз от существа, вышедшего из Розового павильона.
   Увидев, что все пропускают его вперёд, эльф пожал плечами и пошёл к лестнице. Остановившись у первой ступени, он отсчитал пятьдесят золотых, высыпал их в урну, стоящую рядом, и начал подниматься.
   Мозус не видел эльфа. Он вообще не смотрел вниз - взгляд его был устремлён поверх голов толпы.
   - Братья и пасынки благодати! - говорил Мозус, простирая перед собой руки. - Сёстры и падчерицы! Оставьте неверие! Я знаю, многие из вас тяжело больны. Некоторые - смертельно. Многие не в своём уме. Много, много здесь собралось страждущих и несчастных. Но только вера ваша! Слышите, вера!!! - он пустил слезу. - Может помочь вам!
   Эльф продолжал подниматься по ступеням. Преодолев первый пролёт, он остановился, отсчитал пятьдесят золотых, опустил их в стоявшую там урну и продолжил восхождение.
   - Благословенны эти скалы, и воды, бьющие из них, - вещал Мозус. - Я знаю, знаю, что многие из вас принесли богатые дары. Многие отдали всё, что имели. Но не будет вам исцеления! Слышите, не будет!!! - голос проповедника сорвался на крик. - Если не уверуете вы! Позвольте духу святого источника отчистить вас! Прикоснуться к вам! И тогда, прежде чем зайдёт солнце, исцелитесь. Исцелитесь! Телом и духом - исцелитесь! Горы падут, и звёзды погаснут, но вы исцелитесь! Моря выйдут из берегов, и земля встанет на дыбы - но вы исцелитесь. Телом и духом - исцелитесь! Боль и страдания - отриньте! Тело и дух - обновите! Боль и страдания - отриньте! Прикоснитесь к духу - и исцелитесь! Позвольте ему! Верьте! Он может! Радуга!!!
   В этот момент к Мозусу откуда-то сбоку быстро подошёл долговязый служитель в яркой разноцветной хламиде и склонился к его уху. Мозус замолчал, коротко взглянул на служителя и покосился вниз.
   По лестнице поднимался эльф.
   Он останавливался после каждого пролёта, отсчитывал очередную порцию денег и шёл дальше.
   Толпа безмолвно следила за ним снизу. Наверху также безмолвно застыл Мозус.
   Эльф шёл.
   Его уши развивалась на ветру. Шелестели зелёные ветви можжевельника. Под ногами искрилась на солнце мраморная крошка. Звенели монеты.
   Мозус простёр к нему руки и провозгласил, обращаясь к толпе:
   - Узрите! Вот брат наш, пребывающий в несчастье! Нигде нет ему помощи. В отчаянии решил он прибегнуть к последнему средству и припасть к Благодати Исцеляющей Радуги. Ты правильно сделал, брат наш, что пришёл сюда! Я благословляю тебя!!!
   Эльф оставил позади последний пролёт и подошёл к Мозусу. Мозус быстро осмотрел его, пощупал руками уши и снова повернулся к толпе.
   - Сегодня, благословенные братья, вы узрите великое чудо! Многие из вас находятся здесь уже долго. Но не получают исцеление! Так долго, что уже начали терять веру! Нельзя терять веру! Слышите! Веру терять! Нельзя!!! И поэтому чудо будет! Чудо! Будет! Чтобы вы! Верили!!! Давайте помолимся.
   Вокруг Мозуса и эльфа начали собираться служители в разноцветных хламидах. Они пестрели вокруг, пританцовывали, то один, то другой подскакивал к Мозусу и воздевал руки вверх. Двое схватили эльфа за руки и развернули лицом к толпе. Мозус подошёл к ним сзади и громко вопросил:
   - Готов ли ты исцелиться, сын мой?!
   Эльф молчал.
   - Что ты молчишь, сын мой? Отвечай смелее, не бойся меня.
   Эльф молчал.
   Мозус заглянул ему в лицо и заметил кляп.
   - И в третий раз спрашиваю тебя, сын мой, ты готов?! - крикнул Мозус и рывком вытащил кляп изо рта эльфа.
   И эльф сказал:
   - Куда кляп потащил, я без него не могу, орёт и орёт, жара такая, с ума сойти можно, отдай кляп, и чего орет, вокруг бегают, разноцветные, а я без кляпа, жарко, и это - Орден Святого Арчибальдуса, лестница эта длиннющая, и это они называют умеренной платой, кончай орать, отдай кляп и снимай проклятье...
   - Что?!!! - закричал Мозус.
   - Ты что, глухой, или тупой, не умеешь проклятия снимать - не берись, тоже мне, апостол радужный, не видишь, плохо мне, спешу я, давай, заканчивай представление, что меня за руки-то держат, рот не зажать, что я говорю, так ведь и не вылечат, и кляп отдай, а то я сейчас и не такое скажу, чего уставился, рожа тупая, я что, зря по лестнице вашей лез и деньги по урнам раскладывал...
   - Агааа!!! - с восторгом завопил Мозус. - Нечистый дух!!!
   - Не умеешь, отдавай обратно, кто нечистый, на себя посмотри, я моюсь часто, но за себя не ручаюсь, ну ладно я, я спокойный, я спокойный, не то что некоторые и в руках себя держать умею, а не смотрю большими глазами, как на меня...
   - Молчать!!! Приказываю тебе, злой дух!!!
   - Но деньги-то не только мои, вам же хуже будет, сам бы попробовал помолчать, если у тебя кляп вынут...
   - Злой дух!!! Нечистое создание!!! - Мозус уже не пытался перебить эльфа, а просто кричал одновременно с ним.
   - Храм ваш разнесут, ты бы сам с ушами, и кустом, и лапами попробовал, я бы на тебя посмотрел, чтобы ты сказал, если у тебя кляп отобрать...
   - Невыносимо истязает этого несчастного!!!
   Служители танцевали всё быстрее и быстрее.
   - Чего уставился, если ты мне сейчас рот не заткнёшь, я его сам себе заткну, я вообще не из болтливых, но меня за руки держат, они по лестнице покатятся, я предупреждаю...
   - Но выйдет с воплем, силой духа очищающего!!! - исступлённо выкрикнул Мозус.
   В этот момент танцующие служители на мгновение закрыли их от толпы и Мозус коротко ткнул эльфа пальцем в какой-то нервный узел. Тот, издав дикий, обещанный Мозусом вопль, повалился на колени, обвисая на руках держащих его служителей и чувствуя, что не может двинуть ни рукой, ни ногой. Ни языком. Падая, он краем глаза заметил, как один из служителей нажал на неприметный рычаг, выступавший из бортика фонтана.
   Внезапно, площадка, на которой они стояли, окуталась водяными брызгами. Фонтан, шумевший позади, вдруг, как бы чудесным образом, начал бить в сторону лестницы, покрыв всех, находящихся наверху, разноцветными струями, весело переливающимися на солнце.
   - Омрачённый разум сам не знает, что извергают его уста, но дух его чист и готов принять благодать! - исступлённо вопил в это время Мозус. По его лицу струилась вода, но он, казалось, не замечал этого. - И мы станем свидетелями чуда! Прямо сейчас!! Здесь и сейчас!!! Братья и сёстры мои! Молитесь вместе со мной! Молитесь о благодати! Кричите и молитесь! Плачьте - и молитесь! Падите ниц - и молитесь! Просите - и явится чудо! Прямо сейчас!!! Здесь и сейчас!!!
   Скакавшие вокруг Мозуса служители в полощущихся по ветру радужных хламидах казалось впали в неистовство.
   У Орланда всё кружилось перед глазами, сознание помутилось. И тут он почувствовал себя в воде. Попытался вдохнуть - и чуть не захлебнулся. Его держат! Он открыл глаза и увидел вокруг себя бурлящие пузырьки воздуха. Вода была с привкусом железа. Он рванулся, сильнее, ещё! Замолотил руками и ногами. Внезапно его выдернули на поверхность и тут же, обессилевшего, нахлебавшегося воды, ничего не понимающего, подхватили и поставили перед Мозусом лицом к толпе.
   - Свершилось чудо! Вдруг спасена жизнь друга! - прокричал Мозус и, повернувшись к эльфу сказал: - Ты исцелён! Иди, и больше не болей.
   Двое служителей подхватили Орланда под руки и повлекли его вниз по ступеням.
   А сверху неслись вопли Мозуса:
   - Вот! Вот оно! Смотрите! Узрите, неверующие! Поверьте, усомнившиеся! Чудо на ваших глазах! Свершилось! Он прикоснулся - и исцелился! Позволил - и исцелился! Поверил - и исцелился! И вы - прикоснитесь! И вы - позвольте! И вы - поверьте! Телом и духом - исцелитесь! Боль и страдания - уймите! Телом и духом - исцелитесь! Боль и страдания - отриньте!
   Эльфа тащили вниз.
   Толпа внизу начала скандировать:
   - Телом и духом - исцелитесь! Боль и страдания - уймите! Телом и духом - исцелитесь! Боль и страдания - отриньте!
   Люди падали ниц, протягивали руки к вершине горы и бились в экстазе.
   Эльф всё пытался проморгаться и вытряхнуть из ушей воду, но служители не останавливаясь тащили его вниз по лестнице к Розовому павильону. Последним, что он слышал, был крик Мозуса:
   - И благое настроение не покинет больше вас!
   Пришёл в себя он уже внутри. Служитель с поклоном протягивал ему полотенце.
  
  

* * *

  
   Спутники встретили исцелённого Орланда радостными воплями - время, проведённое в беснующейся толпе, не прошло для них даром. Эльф, ещё не вполне пришедший в себя, не смог оказать сопротивления, когда его на радостях поволокли купаться в один из малых источников.
   "Какое счастье, что Орланд опять превратился в себя, и вернулся к нам здоровым! - думал Хаерок. - Ведь мы, страшно подумать, могли его потерять!"
   "Когда-нибудь я буду снимать проклятия не хуже, - думал Руч. - Сколько на этом можно будет заработать!"
   "Нет, всё-таки здесь определённо не всё чисто, - думал Рапонай. - Проклятие они, положим, сняли, но чего они могут захотеть взамен? Надо поскорее убираться из этого Ырзына".
   - Ну вот и всё, Орлик, а ты беспокоился! - радовался Меральд, осторожно колотя эльфа по плечу. - Теперь будешь как новенький, и поедем себе дальше, как ни в чём ни бывало!
   А Орланд ни о чём не думал - он чувствовал, как остатки дурного колдовства вместе с напряжением последних дней постепенно вытекают из него и растворяются в воде малого источника. Ему было хорошо.
   Смыв усталость и дорожную грязь в Каскаде усталых путников, компаньоны отправились на постоялый двор.
  
  

* * *

  
   Дневная жара спадала. Отобедав, отужинав и выпив минеральной воды, путешественники прогулялись по городу, но не встретили там ничего интересного. Вернувшись, они отужинали второй раз и поднялись в комнату.
   Наступил вечер. Делать было нечего.
   Хаерок расчехлил лютню и поднялся на плоскую крышу. Устроившись там, он начал наигрывать простенькую мелодию, что-то напевая себе под нос и время от времени отхлёбывая минеральную воду из принесённой с собой бутылки. Он просидел так до полуночи. Именно на этой крыше у молодого рыцаря впервые в жизни зародилось мысль самому написать балладу.
   Руч раскрыл свою книгу, до которой в последние дни у него почти не доходили руки, и теперь читал, делая пометки на полях. Дело продвигалось крайне медленно. Он нисколько не сомневался в своих способностях, но всё более и более утверждался в мысли, что неизвестные авторы книги обращались прежде всего к магам-теоретикам. Сам же он, безусловно, относился к практикам.
   Рапонай разобрал замок, на который запиралась комната, и теперь неторопливо копался в его внутренностях. В запирающем устройстве, казалось бы, не было ничего сложного, но открыть его без ключа пока не получалось. Впрочем, это был только вопрос времени.
   Орланд сидел на подоконнике, смотрел на облака и задумчиво покусывал кончик пера. Он писал письмо на родину.
   Меральд, помаявшись некоторое время в комнате, спустился во дворик и подсел к столу, за которым три толстых усатых человека пили минеральную воду и ели виноград.
   Смеркалось.
   Сидевшему на подоконнике Орланду были видны лишь неясные силуэты вокруг погружённого в темноту стола. Но вот над двориком зажёгся колдовской светильник - видимо, кто-то из усачей был не чужд ворожбе.
   До чуткого эльфийского слуха доносился приглушённый разговор, в котором самое активное участие принимал Меральд. Оказывается, его дедушка ездил на чёрном говорящем коне.
   - Где-то я это уже слышал... - по привычке вслух подумал Орланд.
   ...а впрочем, не важно, дорогой Кристобаль Хозо-Лакаструс, ибо нет в этом мире... - продолжил он своё письмо.
   Со двора долетал урчащий бас Меральда и удивлённые возгласы. Истории о приключениях дедушки пользовались неизменной популярностью у неподготовленных слушателей.
   Эльф сосредоточился на письме. За три с лишним недели он успел вволю пообщаться с Меральдом и полагал, что не много потеряет, если пропустит мимо ушей один из его рассказов.
   Между тем, Меральд, бурно жестикулируя, рассказывал следующее:
   Жил один король, долго как летний день, только к старости облысел как пень и построил замок на косой горе, мрачной высокой нехоженой. А вершина горы высока была - как столетний дуб, если вдруг на нём ни с того, ни с сего сосна вырастет.
   В подземелье темниц королевских содержал он невинных девственниц, и страдали они там без солнышка, горько словно редьки кручинились. А король в это время рыскал по окрестностям дальним и ближним и грабил всех подчистую, кто ему на пути попадётся. Вот так он всех грабил и грабил, пока никого не осталась. И те, кто там жил, всю округу с тех пор называли Безлюдной.
   А король был несчастным совсем, ведь друзей у него не водилось, даже выпить ему было не с кем, и поклялся по этому поводу он не стричься, не бриться, не париться. Вечерами в палатах каменных возлежал он на груде золота, с боку на бок крутился скалкою, и росли у него злые волосы, и рослы, и выросли длинные из окон до земли сырой матушки.
   Так лежит он, бывало, на золоте, с боку на бок тихонько ворочается, волосами двор подметает, да орлиными глазьями зыркает, как кружа́т над его замком во́роны. Стальные вороны. Серые они стало быть водились там. И их всё больше становится.
   Так зыркал он зыркал на воронов и двор подметал волосьями, и умер потом в одночасье. И в тот же день не осталось от замка ни камня на камне - только стены, да подземелья. Развалины в общем большие.
   Золота там уже нету, потому что его растащили. Только мыши летучие водятся там. И змеи. И ёжики всякие... И возле замка... Крепости... Развалин... Руин... Да, руин! И возле руин тех гуляя, Меральд коня и приметил, такого, что не опишешь. Был конь тот совсем не обычный, чёрный - как сковородка.
   Но это потом всё было. А сначала пришёл туда некто. Один человек. Он был смелый. Но больше его не видел никто из тогда живущих, потому, что стал он там магом. Он бывшие подземелья замка нашёл, и построил в них новые подземелья, такие, что лучше прежних.
   Двери всякие тайные с ловушками обустроил. А потом он тоже там умер. И исчез - ведь все умирают. Но перед этим камнями завалил вход в библиотеку... А книжек имел он немало, потому что был не простак он, а известный библиотекарь... Вход завалил он большими камнями, огромными просто, потому, что был всё-таки магом. И библиотекарем тоже. Но никто одной тайны не знает: изнутри завалил, иль снаружи. Если снаружи, тогда он потом мог уйти, конечно. А вот изнутри если - то вряд ли ушёл он оттуда.
   Когда там опять появляться всякие стали людишки, охотники, да бродяги, крестьяне, купцы и бароны. Вот тогда меж камней... Там, где раньше до самого неба стояли руины и подземелья. Там ни с того, ни с сего, забил фонтан необычный. Огромный - как старая крепость. Говорят, один рыцарь туда приехал. Он тоже был смелый, но всё ж не вернулся обратно. Он песни ещё сочинял и тем был ославлен по миру. От песен его переливных фонтан и забил с перепугу.
   И был тот фонтан волшебным, потому что, когда забивал он, так все вокруг говорить начинали: и звери, и птицы, и бабочки даже. Вот там-то Меральд коня и приветил. И конь посоветовал гордо Меральду... Он говорящим был, конь тот. Вот как-то раз повстречал он Меральда на узкой дорожке и посоветовал, как Меральду деньгами разжиться. И за это его отпустил он. Меральд. Коня. На свободу.
   Тут Меральд остановился, вынул из рук ближнего усача рог с целебной водой, и с видимым удовольствием промочил горло.
   - Мы интересуемся всяческими древностями и преданиями, но про такое никогда не слышали, - сказал усач, когда Меральд кончил пить.
   - Звучит невероятно, - добавил другой.
   - И где же всё это было? - спросил третий.
   - Эээ... Как бы вам это на словах объяснить... Хотите, я вам карту нарисую?
   - Да, пожалуйста, если вас не затруднит.
   - Это будет очень любезно с вашей стороны.
   Меральд вытащил нож и принялся царапать столешницу.
   - Сами мы очень торопились в Ырзын, поэтому туда заехать не успели... - попутно объяснял он.
  
  

* * *

  
   Странный эльф вместе со своими спутниками давно покинул пределы Храма. Довольная, разомлевшая толпа разбрелась по источникам. Близился вечер. Повеяло прохладой.
   Мозус вошёл в свои покои, и устало плюхнувшись в кресло, сбросил сандалии. Две юные служительницы безмолвно взялись за опахала. Посасывая вино из узкогорлого кувшина, Мозус уставился в стену, на которой висел коврик с мандалой для расслабления.
   На душе скребли кошки.
   "Я устал... Как же я устал... - думал Мозус. - Всё надоело... Всё бессмысленно... Сколько можно сидеть в этой глуши и заниматься неизвестно чем. Не знаю, долго ли я ещё протяну при такой нагрузке. И вообще, давно пора пересмотреть условия работы. Нет, определённо пора ехать к Святому Арчибальдусу. Заодно, совесть подчистить. Не знаю, правда, хватит ли денег..."
   Внезапно на фоне мандалы появился сидящий на скамеечке человек с тростью.
   Мозус театрально закатил глаза.
   - Ну как? - спросил вновь прибывший.
   - Рад снова видеть вас, уважаемый Горпениус. Вы опять к нам?
   - Да, да, да, я тоже рад тебя видеть. Что по моему заказу?
   - Книги нет, - ответил Мозус. - Бродячий маг, похожий на идиота, не появлялся.
   - Странно... По моим расчётам он должен был прибыть ещё вчера. Надеюсь, с ним ничего не случилось...
   - Может он не туда поехал?
   - Нет. Я его знаю. Он не мог без ущерба пройти Испытания Легкомыслием. Хромого трактирщика давно подновляли? Не развеялся морок?
   - Последний раз из руин приходили полгода назад. Ученик Тирабиса - считал себя очень умным, ну старик его и отправил в руины библиотеку поискать, чтобы много не воображал. Заодно и трактирщика подновил.
   Воцарилась пауза. Оба собеседника невольно погрузились в воспоминания.
   - Горпениус, - мечтательно начал Мозус. - Я ещё в прошлый раз хотел вас спросить, но почему-то забыл... - Он посмотрел на собеседника. - Скажите, а что вы видели на холме среди "древних руин"?
   В воздухе запахло Магическим Признанием, - это сделал Мозус. Прислужницы, повинуясь небрежному взмаху руки апостола, поставили опахала в угол и быстро вышли.
   - Подымаясь на холм, там, в предрассветных сумерках я увидел маленького мальчика, - под воздействием колдовства начал говорить Горпениус, торопливо перебирая пальцами висящую на шее цепь, в поисках звена, которое освободит от наваждения. - Этим мальчиком были вы. Разве вы забыли?
   - Нет, я помню. А... А о чём мы говорили? - ответил Мозус, не замечая ответного колдовства Горпениуса.
   - Вы рассказывали мне о том, что видели на руинах.
   - Ах да... Припоминаю... Но мне кажется, я уже вам рассказывал?
   - Да, вчера. Но я не против послушать ещё раз, - усмехнулся себе в бороду Горпениус. Он третий день подряд легко одерживал верх в магических поединках, затеваемых самонадеянным апостолом.
   - Мои седые волосы доставали до земли... - заговорил Мозус, всё больше погружаясь в транс. - Я шёл по бескрайнему полю, нагибаясь и срывая маковые бутоны, в которых путались мои мысли... Внезапно в круге камней я увидел Хозяина. Он был подобен медведю, и орлу, и всё же стоял, как цапля. Глаза его сверкали ледяным пламенем, а на челе горело солнце. Он дал мне новое имя, и новый вид, и облёк меня в белые одежды, и сказал: "Иди туда, где посреди моря стоит башня Святого". И когда произнёс он это, прогремел гром и земля сотряслась и опустились сумерки. А я остался стоять, сжимая в руке огромный кристалл. Кристалл медленно испарился и струйкой полетел за горизонт. А я последовал за ним, и стал тем, кто я есть. Но прежде я спустился под землю, где потерял всё, что у меня было, и чтобы вернуть себя, поспешил в Ырзын...
   Он открыл глаза и с удивлением огляделся.
   - О чём это я говорил?
   "Так вот, как Арчибальдус набирает себе адептов, - подумал Горпениус. - Старый хрыч! Надо будет тоже опробовать эту идею. Само собой, люди такого склада, как Мозус, мне не подойдут... Правда, неизвестно, видел ли Мозус то, что хотел, или Арчибальдус заранее внушил ему что-то... Но идея не плоха. Нет, совсем не плоха... Вот дочитаю книгу..."
   - Вы так устаёте, что задремали прямо в кресле, - мило улыбнувшись, сказал он Мозусу. - Пожалуй, я оставлю вас.
   Он эффектно хлопнул в ладоши и медленно растаял в воздухе.
  
  

* * *

  
   Пан Хаерок спустился с крыши. Руч захлопнул книгу. Рапонай собрал замок. Облака уплыли, - теперь Орланд смотрел на звёзды.
   Пора было ложиться - они договорились тронуться в путь спозаранку.
   Эльф высунулся в окно и позвал Меральда.
   Богатырь пожелал собеседникам покойной ночи и оставил их одних. Те наклонились поближе друг к другу и начали о чём-то шептаться. Орланд чутким эльфийским слухом мог бы различить слова:
   - Проверим. Вдруг это правда.
   - Та что ты? Именно такого как раз не бывает.
   - Бред-то он, конечно, бредом пахнет. Но и дыма без огня не бывает!
   - Да какой такой огонь-магонь? Замок там, наверно, был. А всё остальное, особенно фонтан - наверно, не было.
   - А библиотека замурованная?
   - Да какая библиотека-миблиотека? Под землей? Ты ещё скажи - хозяин!
   - А ты помнишь, что говорил Горпениус?
   - Мне ли не помнить... А что он говорил?
   - Он говорил: "Где бы вы ни были и чем бы ни занимались, всегда и везде ищите заброшенные библиотеки и хранилища. Лучше совершить двадцать зряшных поездок, чем один раз проехать мимо, не проверив..."
   - Да... Конечно, я помню...
   - Не хочу драгоценное время попусту терять. Только мы остановились на отдых... И снова в путь?
   - Не так уж здесь и далеко. Туда-сюда - чуть поболе недели.
   - Хорошо. Но едем прямо с утра?
   - Даю добро и согласие. Но - никому ни слова! И не будем подавать вида.
   - Выехать надо на рассвете.
   Они кивнули друг другу и встали.
   "Интересно, о чём это они?" - подумал Орланд.
   Но он устал и не захотел размышлять на эту тему.
   Меральд вошёл в комнату. От него попахивало вином...
   - Скажи-ка, Умник, - поинтересовался Рапонай, не поворачивая головы. - Ты опять рассказывал про дедушку?
   - Про себя! - гордо ответил Меральд. - Про себя! Я рассказывал удивительную... мда... - богатырь мечтательно закатил глаза, - удивительную историю о моих похождениях. Но ты, дорогой мой Рапанчик, ее сегодня не услышишь.
   - Вот и славно, - хмыкнул себе под нос Рапонай.
   Меральд, не расслышал, лег и тут же уснул. Остальные последовали его примеру.
  
  

* * *

  
   На рассвете постоялый двор покинули два отряда.
   Первый состоял из пяти всадников и двух лошадей под вьюками.
   Второй - из трёх усатых толстяков верхом на ишаках.
   Первый отряд двигался на юг, в Страну Гномов.
   Второй - на север, на поиски древних руин.
   - Счастливого пути! - вскакивая на коня, пожелал Меральд давешним собутыльникам.
   Те в ответ махнули руками, и они разъехались.
  

Конец одиннадцатой главы,

в которой бьёт неиссякаемый фонтан

  
  

Глава двенадцатая,

в которой компаньоны попадают в тупик

  
   Прошло две недели.
   Безлесная равнина давно сменилась густыми лесами. Позади остались два небольших города и множество деревень, посёлков и хуторов. Деньги подходили к концу, но путешественники не унывали. Скоро, уже совсем скоро должны были начаться Дикие Земли, где деньги вообще не нужны. Правда, тогда придётся охотиться, и продвижение замедлится. Но ведь они, в сущности, никуда не торопятся...
   Хаерок мечтал о битвах с чудовищами, которые в обжитых землях давно перевелись, и о том, как менестрели разнесут славу о его подвигах по всему свету.
   Руч предвкушал встречи с неведомым, опыты над убитыми Хаерком чудовищами, поиски в их сокровищницах могущественных артефактов и изучение пыльных манускриптов в библиотеках заброшенных городов.
   Рапонай с нетерпением ждал, когда начнётся по-настоящему безлюдная местность, где не нужно каждую минуту ждать удара в спину или иной каверзы и можно наконец расслабиться и без помех собраться с мыслями.
   Орланд надеялся, что тяготы пути через Дикие Земли притупят его тоску по родным и близким.
   Меральд уверял спутников, что обязательно превзойдёт дедушку. Он только никак не мог решить, стоит ли ему возвращаться обратно и покупать замок в два раза больше, чем у брата, или всё-таки лучше основать на Диких Землях собственное королевство.
   Подходил к концу пятнадцатый день пути. Вечерний ветер принёс странные, волнующие запахи.
   - Пахнет морем, - принюхавшись, заметил эльф.
   - Ну что ж, если увидим море, то поедем вдоль берега, - рассудительно ответил Руч. - Тогда точно не заблудимся.
   - Нужно поворачивать на запад, - сказал Рапонай. - А то потом наткнёмся на какой-нибудь залив, и придётся его неделю объезжать.
   - Нет, нет! - воскликнул Хаерок. - Отринь бесчувственность! Как можно упускать возможность подъехать к берегу, омыть копыта коня в пене прибоя, полюбоваться на пенные буруны, набегающие на пустынный брег, где слуха коснутся тоскливые крики чаек, мечущихся над неспокойными водами!..
   - Никогда не видел моря, - сказал Меральд. - Дедушка рассказывал, что купаться в нём очень весело. Особенно, когда волны большие и с ног сбивают.
   - В любом случае сворачивать пока некуда, - подвёл черту Орланд. - Так что - пока едем прямо.
  
  

* * *

  
   На следующий день запах моря усилился. В безоблачном небе кружили чайки.
   Миновал полдень, и путешественники, выехав из леса, увидели впереди городские стены.
   Погода была ясная, солнце стояло высоко, и до вечера можно было ещё ехать и ехать. Поэтому решили не останавливаясь проехать город насквозь и двигаться дальше.
   Город оказался довольно большим, а пошлина за въезд до смешного маленькой.
   Меральд и Рапонай привычно позволили стражникам убрать своё оружие в специальные чехлы и запечатать их сургучом.
   Хаерка, как обладателя щита с гербом, не тронули. Орланд предъявил страже эльфийскую подорожную. Старший караула сверился с какой-то толстой книгой и махнул рукой - пропускайте.
   У Руча оружия, кроме кинжала, не было, а с кинжалами по городу можно было ходить свободно.
   Проехав через арку в подножии башни, путники оказались на широкой людной улице и двинулись прямо, рассчитывая кратчайшим путём добраться до противоположных ворот.
   Улица, вильнув несколько раз, привела их на центральную площадь, окружённую высокими, неожиданно изящными зданиями. В одном из них угадывалась резиденция наместника, в другом - торговая палата, в третьем - тюрьма. Между тюрьмой и торговой палатой вольготно расположился восьмикупольный храм, формой напоминающий праздничный пирог.
   В центре площади возвышалась статуя, изображавшая огромного капитана. Одной ногой он попирал бочку, колено другой утвердил на открытом сундуке. Свитком, зажатым в правой руке, капитан указывал за горизонт, а в левой держал каравай. Спиной капитан опирался на штурвал. Статуя была в три раза больше Меральда и производила впечатление.
   Путники объехали её, задирая головы, и проследовали дальше.
   На другой стороне площади улица продолжалась. Компания двинулась по ней и вскоре добралась до городской стены.
   Проехав через открытые настежь ворота, они оказались в порту. Справа и слева рядами стояли склады. Впереди виднелись причалы и десятка два кораблей, пришвартованных к ним.
   Дальше дороги не было.
   "Море... Порт... Корабли какие-то... - подумал Руч - Похоже, всё-таки заблудились".
   "Море, - подумал Орланд. - И что дальше? Неужели возвращаться обратно? И чем это здесь так воняет?"
   "Море! - подумал Хаерок. - Аромат дальних странствий! Крики чаек! Корабли, приплывшие из неведомых стран. Суровые морские волки, повидавшие полмира..."
   "Так, так, так... Море! - подумал Рапонай. - Как же это я так лопухнулся?"
   - Сдаётся мне, что дальше мы не проедем, - сказал Меральд. - И купаться в этой вонючей воде мне что-то не хочется.
   Спутники, не сговариваясь, повернули обратно.
   Когда перед ними снова открылась центральная площадь, Рапонай решительно сказал:
   - Налево.
   Они свернули. Вскоре приличная часть города кончилась. Вдоль улицы тянулись какие-то халупы. Подозрительные оборванцы провожали путников долгими пристальными взглядами.
   "Ну-ну, глазейте, - думал Рапонай. - Знаю я таких. Посреди дня да на пятерых конных и при оружии - у вас кишка тонка".
   "Какие отвратительные дома и какие ужасные люди, - думал Хаерок. - Как здесь можно жить? Скорее, прочь отсюда!"
   "Бедные люди, - думал Орланд. - Какая нищета... Ужасный, жестокий мир".
   "Как-то неуютно здесь, - думал Руч. - Надо держаться поближе к Меральду".
   - Ну, чего уставился? Давно не получал? - говорил Меральд тем, кто пялился особенно нагло.
   Те, к кому он обращался, смущались и отворачивались.
   Наконец доехали до крепостной стены. Ворота были открыты. Двое стражников дремали в тени створки. Проехав под аркой, путники снова оказались на берегу.
   Вдоль моря стояли кривобокие сараюшки. Из некоторых торчали носы лодок. Над водой тянулись полусгнившие мостки, привязанные к ним утлые судёнышки покачивались на мелких волнах. Над берегом витало устойчивое рыбное амбре. Вода здесь была почище, чем в порту, но ненамного.
   Путешественники снова повернули обратно в город. Доехали до площади.
   - Попробуем поехать прямо, - неуверенно сказал Рапонай.
   Впрочем, ничего другого им не оставалось.
   Похоже, эта часть города была самой богатой. Домов здесь не было вовсе. Вместо этого вдоль улицы тянулись заборы, решётки, ограды. За ними зеленели ухоженные сады, в глубине которых скрывались роскошные особняки. Когда кавалькада подъезжала к очередному забору, из-за него, как по команде, раздавался истошный собачий лай.
   "Трусы и слюнтяи, - думал Хаерок. - Заперлись в башнях из слоновой кости и купаются в роскоши, боясь высунуть оттуда нос. Никогда не вернусь домой!"
   "Кто же такие заборы ставит, - думал Рапонай. - Перелезть - раз плюнуть".
   "Хотел бы я жить в таком особняке, - думал Руч. - Ни забот тебе, ни хлопот. Всё делают слуги. А ты знай себе, опыты ставь да изучай пыльные манускрипты".
   "Какая несправедливость, - думал Орланд. - Только подумать, выставленная напоказ роскошь в двух шагах от ужасающей нищеты!"
   - Чтоб я так жил! - сказал Меральд. - Может и вправду - ну его, это королевство! Куплю себе домик в городе...
   Наконец за очередным садом показалась городская стена. Ворота и здесь оказались распахнуты. Уплаты пошлины опять никто не требовал. И неудивительно, потому что за воротами снова было море.
   На чистый белый песок набегали маленькие ласковые волны. Правее, невдалеке от ворот, стояло несколько опрятных причалов. К ним были пришвартованы нарядные, словно игрушечные кораблики. Слева, в некотором отдалении, виднелись купальни.
   "Как красиво... - подумал Хаерок. - Как бы я хотел взойти на такой корабль, встать к кормилу и отдать концы..."
   "Море, снова море... - подумал Орланд. - Что-то будет?.."
   "Ничего не понимаю, - подумал Руч. - Куда не поедешь, всюду море".
   "Так я и думал, - подумал Рапонай. - Мы на полуострове".
   - Вот здесь я, пожалуй, искупнусь, - сказал Меральд.
   Он спрыгнул с коня и, на ходу стаскивая одежду, направился к воде.
   - Эй ты, здоровяк! - окликнули его сзади.
   Меральд недоумённо обернулся.
   - Да, да! Ты! - крикнул стражник, стоявший на воротах.
   - Ну, чего тебе? - откликнулся Меральд.
   - Здесь купаться не положено. Тут благородные господа на своих кораблях ездиют. И дамы иховы тоже, - стражник мерзко осклабился.
   - А где же купаются?
   - Вон тама езжай, налева, - махнул рукой стражник. - В купальнях. Если денег хватит!
   - Так дорого? - удивился Меральд.
   - Подальше - дешевле. Здесь дорого. На дикий пляж ехай. Но это дальнее. Тама, - стражник, продолжая ухмыляться, опять махнул рукой налево.
   Меральд в сердцах плюнул на песок и стал одеваться обратно.
   - Ладно... Потом искупаюсь. Всё равно волны маленькие.
   Он вскочил на коня, и спутники, оставив ухмыляющегося стражника позади, снова въехали в город.
  
  

* * *

  
   В четвёртый раз выехав на центральную площадь, они остановили коней у подножия статуи и глубоко задумались.
   "Неужели этот город заколдован? - думал Руч. - И теперь мы никогда не выберемся отсюда..."
   "На юг по суше не проедешь, - думал Хаерок. - Дальше поплывём на корабле".
   "Где-то мы не туда свернули, - думал Рапонай. - Интересно, сколько времени мы по этому полуострову едем?.."
   "Не нравится мне эта статуя..." - думал Орланд.
   - Что будем делать? - спросил Меральд.
   - Чего встали?! Проезжайте! - закричал кто-то сзади.
   Очнувшись от невесёлых мыслей, они обнаружили, что их кавалькада перегородила движение на площади. Вокруг толпился народ, радуясь возможности посмеяться над приезжей деревенщиной. Кое-кто уже показывал на них пальцем. В довершении всего, от резиденции наместника приближались несколько стражников, заинтересовавшихся странной компанией.
   - Нужно срочно найти постоялый двор и без посторонних ушей составить план дальнейших действий, - сказал Рапонай.
   В этот момент стража протолкалась через толпу. Тут же посыпался град вопросов:
   - В чём дело? Кто такие? О чём задумались?
   - Да вот, думаем, где тут у вас постоялый двор найти, - ответил Меральд. - У вас, случаем, карты города нету?
  
  

* * *

  
   - Тупик, - бодро сказал Меральд. - Мы приехали.
   На заборе крупными буквами было написано: "Тупик. Постоялый двор". Дальше проезда не было.
   Они заехали в ворота и оказались на маленьком тесном подворье.
   "Тупик" был небольшим, уютным и не слишком дорогим заведением. Правда, и располагался он далеко не в лучшей части города. Но путешественники были неприхотливы.
   Обустроившись, перекусив и, как обычно, рассудив, что утро вечера мудренее, они решили прогуляться.
   Выйдя на улицу, компаньоны разделились.
   Меральд заявил, что пойдёт в порт - посмотреть на корабли - и быстро ушёл.
   Хаерок сообщил, что заметил на одном из особняков, который они проезжали в богатой части города, герб своего троюродного дяди, и теперь обязан ненадолго покинуть спутников, чтобы засвидетельствовать ему своё почтение.
   Руч предложил оставшимся заглянуть в торговые ряды. Но его никто не поддержал, и он пошёл один.
   Рапонай выжидающе посмотрел на Орланда. Тот молчал. Эльф хотел побыть один, но боялся, что, сказав об этом, обидит Рапоная. Рапонай ждал. Орланд как раз закончил подбирать нужные слова, чтобы тактично высказать своё желание, когда Рапонай, поняв, что не дождётся, мысленно плюнул и, сказав, что ему нужно кое-что проверить, свернул в переулок.
   Эльф остался в одиночестве.
  
  

* * *

  
   Меральд не зря спрашивал про карту у стражника на площади. Читал он с ошибками, но ориентироваться по картам это не мешало. Его богатое воображение служило в этом деле мощным подспорьем. Сыграло свою роль и воспитание.
   Дедушка Меральда любил пояснять свои рассказы схемами походов и сражений. А отец и вовсе повесил над камином в обеденной зале большую карту окрестностей, на которой красным цветом отмечал любимые маршруты загонных охот.
   Так что Меральд с детства твёрдо запомнил: не знаешь куда идти - посмотри на карту - авось догадаешься.
   Вопрос был только в том, где взять карту теперь? Меральд резонно предположил, что в портовом городе карты должны быть в порту. Туда-то он и отправился.
   По дороге его живое воображение рисовало одно за другим поражённые лица спутников. В том, что спутники поразятся, когда он выложит на стол перед ними карту, Меральд не сомневался. Он даже надеялся, что после такого события его перестанут называть обидным прозвищем Умник.
   Подумав об этом, он начал придумывать себе новое прозвище. Перебрав десятка полтора звучных имён, он остановился на "Ясном Соколе", и с этой мыслью подошёл к воротам.
   Вот и порт. Меральд огляделся.
   Корабли его сейчас не интересовали. Склады - тоже. Немного подальше стояли неказистые строения с окнами.
   "Не склады", - догадался Меральд и ускорил шаги.
   На первом же строении он ещё издали углядел вывеску "Главный капитан" и понял, что пришёл куда надо. У главного капитана, конечно же, должны быть самые лучшие карты. Это - кости не катай!
   Меральд уже протянул руку к двери, когда она распахнулась навстречу так резко, что он еле успел придержать её, чтобы не получить по лбу. Наружу вылетел человек, и, пропахав лицом утоптанную землю, остался лежать. Меральд удивлённо проводил его взглядом и заглянул внутрь. Как раз вовремя. Из тёмного проёма на него выскочил моряк со свёрнутым на бок носом. В руке он держал нож. Меральд перехватил руку с ножом двумя своими и сломал её об колено. Потом отобрал нож, впихнул моряка обратно в дверь и ворвался внутрь.
  
  

* * *

  
   Пан Хаерок никогда не врал. Не соврал он и сейчас. На одном из особняков, мимо которых сегодня проезжала кавалькада, действительно висел герб его троюродного дяди. И племянник действительно был обязан засвидетельствовать ему своё почтение.
   Вот только делать этого он не собирался.
   Ему с детства опротивели многочисленные родственники и свойственники со всей их петушиной вознёй. Пан Хаерок твёрдо знал, что его призвание - это острый меч, верный конь, голос сердца и дорога под копытами. И никаких троюродных дядюшек!
   Однако знатное происхождение и соответствующее воспитание не прошли для него даром. Молодой рыцарь получил классическое образование и потому знал, что в каждом большом городе есть библиотека. Или, на худой конец, архив. А в любой приличной библиотеке есть карты и атласы.
   "Каждый уважающий себя джентльмен должен иметь с собой в путешествиях карманный атлас или хотя бы карту", - вспомнился Хаерку зачитанный до дыр томик "Наставлений страннику", купленный по случаю его прапрадедом. И далее, во втором томе: - "Карту полезно иметь каждому путешественнику, который стремится попасть в какое-то место, ибо не во всякой стороне, по причине неизвестности языка, он сможет узнать дорогу у первого встречного".
   Было время, когда Хаерок спокойно обходился без карт - просто ехал, куда глаза глядят. Но теперь... О! Теперь всё изменилось! Теперь он - не просто странствующий рыцарь, но один из участников эпического Похода в Страну Гномов!
   И если он хочет, чтобы поход завершился успешно, ему необходимо узнать, где они находятся и в какую сторону им теперь надлежит ехать.
   Пришла пора ознакомиться с картами, понял Хаерок.
   Библиотеки и архивы как правило располагаются в центре города. Не на главной площади, но поблизости. Молодой рыцарь не сомневался, что быстро найдёт искомое и потому шагал по мостовой широко и уверенно.
   Пан Хаерок любил библиотеки. В его детстве самыми счастливыми были часы, когда он, сбежав от учителей и наставников, прятался среди книжных шкафов. Скрываясь под обширным письменным столом, он взахлёб читал рыцарские романы и записки прославленных путешественников. Именно в тиши библиотеки его желание стать странствующим рыцарем созрело и оформилось. Оттуда же, из книг, он почерпнул самые верные, никогда не подводившие его сведения об устройстве мира, а также множество баллад, которые теперь частенько распевал у бивуачных костров.
   С возрастом, Хаерок не утратил любви к чтению, хотя и стал более сдержанным. Он и сейчас не отказался бы провести денёк-другой перелистывая какой-нибудь потрёпанный том и временами отрываясь от чтения, чтобы пройтись и помечтать. Любил он также раскладывать перед собой свитки с картами, и мысленно путешествовать с одной карты на другую. Это занятие будоражило воображение молодого рыцаря, и тогда голос сердца начинал звать его в дорогу, уводящую вдаль, за горизонт...
   За поворотом показалась центральная площадь. Там было людно. Под статуей капитана чинно прогуливались молодые люди под руку с дамами.
   При виде множества дам Хаерку захотелось молодцевато подкрутить правый ус - приключения, связанные со слабым полом, с юных лет приучили его внимательно относиться к своей внешности. Молодой рыцарь усмехнулся, поднял руку к лицу, и неожиданно уколол пальцы о многодневную щетину.
   Вздрогнув, он вспомнил, что не брился уже неделю, а мылся последний раз и вовсе две недели назад в Ырзыне. И с тех пор только пару раз купался в придорожных ручьях...
   Юноша почувствовал, что краснеет.
   "Уважающий себя джентльмен должен посещать бани не реже, чем раз в неделю, а цирюльника в два раза чаще", - пришло ему на ум изречение из книги "За круглым столом", постоянно лежавшей в спальне бабушки.
   "Разве можно в таком виде идти в библиотеку?!", - с досадой подумал Пан Хаерок, развернулся и быстро зашагал обратно.
   Двумя кварталами раньше он прошёл мимо городских бань и вывески в виде ножниц.
  
  

* * *

  
   Руч выяснил у прохожего, где находятся торговые ряды, и теперь шёл туда, непроизвольно ускоряя шаг.
   Стоило ему сосредоточиться, как он сразу же понял, что им нужно: карта, конечно же карта! Учитель однажды сказал ему:
   ... - Никогда не пускайся в путь без хорошей карты. Даже став настоящим магом и научившись обозревать окрестности с высоты птичьего полёта, не пренебрегай этим клочком разрисованной бумаги. Во-первых, есть немало магических формул, которые не задействуешь, не имея точной карты местности. Во-вторых, у мага на счету каждая минута. Маг не может позволить себе тратить время попусту, его жизнь должна быть подчинена строгому плану. И если ты пускаешься в путь, то должен точно знать, через сколько дней вернёшься обратно. Рассчитать длину пути тебе всегда поможет хорошая карта. А в-третьих, карта всегда пригодится в пути, если заблудишься...
   Как он мог забыть об этом?! К сожалению, он ещё не стал настоящим магом и пока не может использовать карту по прямому назначению - в магических формулах. К тому же обстоятельства, в которых он оказался, не позволяют ему строго планировать свою жизнь. Но ведь иногда карту можно использовать и для того, чтобы не заблуждаться! И как раз сейчас ему представился именно такой случай.
   Вот и торг.
   Руч торопливо шагал вдоль прилавков, навесов, телег, расстеленных на мостовой кусков мешковины, заваленных товарами. Овощи, мясо, оружие, благовония, ткани... Всё не то... Где же карты?..
   Внезапно он увидел.
   На небольшом павильоне через два ряда крупными зелёными буквами было написано: "Карты, заклинания, гадания".
   Карты! Да ещё и заклинания!
   Мимо такой вывески не смог бы пройти ни один маг!
   Он побежал.
  
  

* * *

  
   Рапонай не первый день жил на свете. Он прекрасно знал, что в свободную продажу по настоящему точные карты не поступают, и считал непрофессиональным пользоваться тем, что продают картографы обычным людям.
   Купив дешёвку и понадеявшись хотя бы на приблизительную точность, рискуешь приехать не туда, только потому, что картограф, будучи навеселе, перепутал названия городов. Или же, попытавшись срезать путь, неделю проплутаешь по лесам из-за несоблюдённого рисовальщиком масштаба.
   Нет, с него довольно! Они, сами не заметив, заехали на полуостров. Второй раз подобной ошибки он не допустит. Ему нужна хорошая, по-настоящему хорошая и точная карта. И он знал, где можно раздобыть именно такую.
   Понятное дело, лучше всего было бы залезть в кабинет видного чиновника или к коменданту гарнизона. Но пропажа карты большого начальника обязательно вызовет большой шум, а шума Рапонай не любил. Поэтому он решил пойти другим путём - более длинным, но и более спокойным.
   Он вышел в кварталы мастеровых и долго бродил по улицам, сливаясь с толпой и намётанном глазом изучая вывески.
   Наконец он решил, что нашёл то, что нужно.
   "Часовых дел мастер. Замки и снаряжение", - гласила вывеска.
   "Так, так, так... " - подумал Рапонай, и решительно толкнул дверь.
  
  

* * *

  
   Орланд проводил недоумённым взглядом скрывшегося в переулке Рапоная. Он не понимал, с какой такой радости все внезапно разбежались. Сам он хотел остаться в одиночестве, чтобы в тишине спокойно найти почтовую службу, купить там карту и наконец разобраться, куда же это они заехали. Он уже неплохо знал своих спутников и мог себе представить, как, увидев карту, они начнут вырывать её друг у друга из рук. Конечно, он покажет им карту. Можно сказать, отдаст на растерзание. Но всё-таки хотелось бы сначала не торопясь изучить её самому, в тишине и спокойствии.
   Найдя скучающего стражника, эльф подошёл к нему и расспросил, где найти почтовую службу. Оказалось, что это совсем рядом. Тем лучше. Орланд зашагал по улице, вспоминая о том, в скольких почтовых службах он побывал за последние годы.
   Он постоянно переезжал с места на место, нигде не задерживаясь надолго, поэтому уже давно не получал весточек из дома. Но сам каждый раз, когда появлялась возможность, отправлял письма. Ему хотелось, чтобы родные знали, что с ним всё в порядке.
   Как же он соскучился по дому...
   Надо обязательно написать письмо. Нет, лучше два! А заодно отправить все, накопившиеся за последнее время.
   Вот и почта.
  

Конец двенадцатой главы,

в которой компаньоны попадают в тупик

  
  

Глава тринадцатая,

в которой происходит знакомство с неизвестным

  
   Первым в "Тупик" вернулся Хаерок.
   Он понуро брёл, не глядя по сторонам, и ругался. Ещё бы! Сколько раз он давал себе обещания избегать искушений - и вот, снова проявил непростительную, недостойную настоящего рыцаря слабость.
   Войдя в комнату, он, не снимая сапог, рухнул на кровать, заложил руки за голову и уставился в потолок.
   Как выяснилось, городская библиотека закрывалась гораздо раньше, чем бани...
   Когда посвежевший, душистый, чисто вымытый, ровно подстриженный и аккуратно побритый Хаерок подошёл к дверям библиотеки, то обнаружил, что они уже заперты. Расспросив привратника, молодой рыцарь выяснил, что завтра библиотека будет закрыта - целый день специально нанятые люди будут выметать мусор, обмахивать свитки метёлками и вытирать пыль с корешков.
   "Ну почему, почему мне всегда так не везёт?.. - думал теперь Хаерок, лёжа на кровати. - Ведь хотел же как лучше... И теперь это "лучше" будет только послезавтра... Как невыносимо это ожидание..."
   Он долго лежал, глядя в потолок и страдая от несправедливости бытия.
   Никто из спутников не возвращался.
   Наконец ему надоело страдать и чего-то захотелось, но вставать всё ещё было лень.
   После долгой внутренней борьбы он преодолел себя, встал и пошел немного прогуляться.
  
  

* * *

  
   Первым в "Тупик" вернулся Руч. Он был очень доволен.
   Стараясь не привлекать к себе внимания, он украдкой прокрался через общий зал к стойке. Шёпотом попросил у хозяина ключ и сразу же поднялся в комнату. Под мышкой он держал увесистый свёрток.
   Закрыв дверь изнутри, юный волшебник вставил ключ в замочную скважину и, повернув его там три раза, на цыпочках пробежал к кровати. Забравшись на неё с ногами, он уселся лицом к стене и развернул свою ношу. Его горящему взору предстал пухлый обтрёпанный том.
   "Магия для посвящённых" гласили блеклые буквы на выцветшей обложке.
   Руч потянулся за свечой и замер в раздумье.
   По правилам её нужно было зажечь волшебством... Тем самым волшебством...
   Юный маг с сомнением оглядел деревянные стены комнаты, и перед его внутренним взором промелькнули горящая занавеска в кабинете учителя, а затем ночь, лесной бивуак и полыхающий шатёр.
   "Бедные разбойники... - неожиданно для себя подумал Руч. - Надеюсь им было не очень больно... Как было бы замечательно, если бы им удалось сбежать... О, если бы я только мог спокойно продолжать академические занятия, то через пару лет наверняка смог бы узнать их судьбу... Тяжело постигать магию без учителя..."
   Руч вздохнул и полез в суму за огнивом. Затеплив свечу, он старательно выкинул из головы суетные мысли и открыл первую страницу свежекупленной книги...
  
  

* * *

  
   Когда Орланд вернулся в "Тупик", начинало смеркаться. Эльф был очень доволен.
   Он нашёл почтовую службу и отправил на родину толстую пачку писем, которые уже давно возил с собой в ожидании подходящей оказии. А потом, не удержавшись, написал ещё два. В письмах он подробно рассказал обо всём, что с ним происходило в последнее время, и как раз дошёл до первой встречи с благородным рыцарем Паном Хаерком, когда его прервали, сказав, что почтовая служба закрывается, потому что уже наступил вечер. Тогда Орланд, усталый, но довольный, отправился обратно.
   Карты он, правда, так и не купил.
   Когда эльф вошёл в общую залу постоялого двора, там было пусто. Только хозяин дремал за стойкой.
   - Извините, пожалуйста, - тихо сказал Орланд. - Вы не дадите мне ключ от комнаты?
   Хозяин сладко всхрапнул.
   - Извините, пожалуйста, - сказал Орланд погромче. - Вы не дадите мне ключ?
   Хозяин спал.
   Немного подумав, Орланд перегнулся через стойку и осторожно потрепал хозяина по плечу.
   Тот вздрогнул и открыл мутные со сна глаза.
   - Извините, пожалуйста, - в третий раз повторил Орланд. - Вы не дадите мне ключ?
   - Ммм... - промычал хозяин. - Ключ... Его уже взяли.
   И он снова смежил веки.
   - Его уже взяли, - по привычке повторил эльф. Хозяин, не открывая глаз, промолчал. - Извините, пожалуйста, - ещё раз сказал Орланд.
   Он поднялся по скрипучей лестнице на второй этаж и толкнул дверь. Она была заперта.
   "Странно, - подумал Орланд. - Зачем было запирать дверь?"
   Он аккуратно постучал.
   - Я занят. Приходите попозже, - донёсся из-за двери недовольный голос Руча.
   "Ну что ж... попозже, так попозже, - вздохнул Орланд. - Наверное, он занят чем-то очень важным".
   Эльф спустился обратно, тихо, чтобы не разбудить хозяина, устроился за стойкой и задумался.
   "Правильно ли я поступаю, посылая домой письма? - думал он. - Несомненно, весточек от меня ждут с нетерпением... Но с другой стороны, ведь я никогда не указываю, где нахожусь, и никто не может написать мне ответ. А тем самым..."
   - Что происходит? - внезапно произнёс у него над ухом шелестящий голос Рапоная.
   Эльф вздрогнул от неожиданности.
   - Не знаю, - сказал он. - А что происходит?
   - Понятно, - пробормотал Рапонай и направился к входной двери.
   Орланд удивлённо проводил его взглядом.
   "Похоже, он чем-то встревожен, - подумал эльф. - А впрочем, это с ним бывает часто... О чём это я размышлял?.. Ах да! На мои письма никто не может ответить, так как не знает, куда их отправлять. Тем самым, я ставлю всех, кому пишу, в весьма неудобное положение. Ведь если бы мне кто-нибудь прислал письмо, то я, безусловно, посчитал бы своим долгом ответить на него. Но если бы я не знал, куда отослать свой ответ, то оказался бы в весьма двусмысленном положении. Может быть, мне..."
   - Ты чего тут сидишь? - внезапно прервал его размышления испуганный голос Руча.
   Орланд обернулся.
   Молодой волшебник стоял на нижней ступеньке лестницы. Он явно был чем-то напуган. Орланд, не зная что ответить, открыл рот... Как вдруг входная дверь распахнулась.
   На пороге стоял Рапонай.
   - Ты его обыскал? - крикнул он.
   - Нет, - испуганно пискнул Руч.
   Рапонай молча повернулся и снова исчез за дверью.
   Орланд понял, что пропустил что-то важное.
  
  

* * *

  
   Запершись в комнате, Руч читал. Не в силах оторваться от книги, он, дрожа от возбуждения, переворачивал страницы одну за другой.
   Кто-то постучался.
   Не отрывая глаз от строчек, волшебник крикнул, чтобы приходили попозже. Он жадно впитывал в себя тайное знание, и оно полностью поглощало его, наполняя сознание неизъяснимыми сумеречными образами и ощущением подлинного могущества.
   "Эти неявные сущности, - читал он, - пользуясь слабостью сновидца, похищают его во время тонкого сна, так что он не может вернуться в тело без помощи наставника. Такой сновидец обречён бесконечно пребывать в мире, лишённом смысла. Там он, будучи окружён безликими сущностями, по мере осознания безнадёжности своего положения постепенно теряет разум".
   Какая-то посторонняя мысль зародилась в его сознании. Чем дольше он пытался отмахнуться от неё, тем неуютнее ему становилось.
   Он поднял голову и огляделся затуманенным взором.
   Слабый колеблющейся огонёк единственной свечи позволял кое-как разбирать текст, но вокруг всё тонуло во мраке. В углах комнаты сгустилась тьма - оказывается, Руч и не заметил, как стемнело. Он медленно обернулся к окну. Там на фоне чёрного неба проступал чей-то силуэт.
   Руч захлопнул книгу.
   Потом судорожно оглянулся и задул свечу. Воцарилась тьма.
   Он снова посмотрел в окно. Теперь прямоугольный проём казался светлее. Конечно же, там никого не было.
   Некоторое время Руч сидел на кровати, поджав ноги, и напряжённо смотрел на окно.
   "А вдруг не показалось..." - судорожно билось у него в голове.
   Наконец он решился.
   Осторожно спустив ноги с кровати, Руч на ощупь двинулся к двери. Ему срочно нужно было оказаться среди людей.
   Не отрывая взгляда от окна, волшебник на ощупь повернул ключ, выдернул его из скважины и задом наперёд выскочил из тёмной комнаты. Поспешно заперев дверь с другой стороны, он привалился к ней спиной и попытался успокоить дыхание.
   Внезапно мелькнувшая мысль вызвала озноб: "А если оно уже там?!.."
   По прижатому к двери позвоночнику пробежали мурашки.
   Молодой волшебник понимал, что это глупо, но он не мог найти в себе мужества вернуться в тёмную комнату.
   Он снова обернулся лицом к двери и медленно попятился к лестнице. Нащупал ногой первую ступеньку, повернулся и стремительно сбежал вниз.
   В общем зале ярко горело с полдюжины светильников. Облокотившись на стойку, на табурете сидел надёжный, уверенный в себе Орланд и о чём-то размышлял.
   - Ты чего тут сидишь? - испуганно спросил Руч.
   Внезапно дверь на улицу распахнулась. На пороге стоял Рапонай.
   - Ты его обыскал? - крикнул он.
   - Нет, - вздрогнув от неожиданности, пискнул Руч.
   Рапонай молча повернулся и снова исчез за дверью.
  
  

* * *

  
   Рапонай вернулся в "Тупик" после заката. Он был очень доволен собой.
   Бродяга, как всегда, не ошибся. Под вывеской часовых дел мастера, как он и предполагал, продавали не только замки. А Рапонай давно жил на свете, и для него не было секретом, какое именно снаряжение стоит искать в подобных заведениях.
   Престарелый мастер, понятное дело, не спешил признаваться незнакомому посетителю, чем он торгует из-под прилавка. Но бродяга знал, как поставить себя в такой ситуации и умел играть в масть с незнакомыми партнёрами.
   Хоть и не сразу, но ему удалось разговорить опытного преступника. В результате Рапонай стал обладателем превосходного набора отмычек, которыми можно было открывать и - что немаловажно - закрывать любые известные ему замки. В том числе и подобные тому новому устройству, которое он изучал в Ырзыне.
   Карты, правда, он так и не купил.
   Рапонай вошёл в общий зал постоялого двора.
   За стойкой дремал хозяин, напротив него сидел эльф. Больше в зале никого не было.
   Рапонай намётанным глазом сразу заметил, что ключей от их комнаты на месте нет. Он тихо прошёл к лестнице на второй этаж и поднялся наверх, ступая так мягко, что ни одна ступенька не скрипнула.
   Лёгким профессиональным движением он коснулся двери... Дверь не открылась. Он пригляделся к замочной скважине - дверь была заперта. Изнутри в замок был вставлен ключ.
   "Странно...", - подумал Рапонай.
   Бесшумно ступая, он спустился вниз и, подкравшись к Орланду, спросил:
   - Что происходит?
   Эльф вздрогнул от неожиданности.
   - Не знаю, - ответил он. - А что происходит?
   - Понятно, - сказал Рапонай себе под нос и направился к входной двери.
   Выйдя на улицу и обойдя вокруг дома, он подпрыгнул, ухватился за торчащую из стены балку и, гибко изогнувшись, вскарабкался на неё. Потом, встав в полный рост, дотянулся до подоконника и, подтянувшись, заглянул в комнату.
   Там царил полумрак. Кто-то, сидевший на кровати спиной к окну, чем-то шелестел. Он загораживал единственную свечу. В углах копошились тени. Рапонай присмотрелся...
   Внезапно незнакомец начал оборачиваться...
   Спрыгнув на землю, Рапонай прижался к стене, растворившись в густой тени. Кинжал, как живой, прыгнул ему в руку.
   Бродяга посмотрел на оконный проём. Свеча погасла.
   "Я спугнул их", - понял Рапонай.
   Он знал, что Орланд не даст им выйти через вход. Затаившись, Рапонай поджидал, когда они начнут выпрыгивать в окно.
   Мысли, как всегда в таких случаях, были чёткими и ясными:
   "Главное, одного оставить в живых. Узнать, на кого они работают. Только бы эльф не поубивал их всех. Этот может".
   В напряжённой тишине Рапонай различил тихие неуверенные шаги и скрип двери.
   "Один вышел из комнаты..."
   Дверь захлопнулась. Рапонай ждал. Из комнаты не доносилось ни звука.
   "А если он был один? - внезапно подумал Рапонай. - Ведь Орланд сейчас убьёт его! И тогда всё пропало! Скорей!"
   Рапонай сорвался с места и побежал вокруг дома.
   "Поздно, - билось в голове в такт ударам сердца. - Не успеть..."
   Ворвавшись в общий зал и увидев эльфа, меланхолично опиравшегося на стойку, он понял, что опоздал.
   - Ты его обыскал? - крикнул он с порога.
   - Нет, - испуганно пискнул Руч, стоявший на нижней ступеньке лестницы.
   "Их здесь не было, - понял Рапонай. - Они меня провели. Хлопнули дверью и вышли в окно".
   И, не тратя времени на проклятия, он снова выбежал в ночь.
  
  

* * *

  
   Руч неуверенно подошёл к стойке и присел на табурет - на всякий случай, поближе к Орланду.
   Он всё ещё пытался прийти в себя и собраться с мыслями, когда наверху скрипнула дверь.
   Вздрогнув, Руч придвинулся ещё ближе к эльфу и попытался сосредоточиться.
   По лестнице спустился мрачный Рапонай.
   - Ты его видел? - с дрожью в голосе спросил Руч.
   Рапонай промолчал. И только тень легла на его лицо.
   Увидев, насколько Руч перепуган, бродяга понял, что молодой колдун ненадёжен. Если они поймают его, он расскажет всё. Поэтому откровенничать с ним не стоит.
   "Завтра же начну действовать в одиночку, - решил Рапонай. - Только так можно обезопасить себя и остальных".
   - Может быть, кто-нибудь всё-таки объяснит мне, что тут происходит? - спросил Орланд.
  
  

* * *

  
   Час спустя все трое сидели в комнате и молчали.
   Блуждающий взгляд Рапоная остановился на Руче.
   Когда выяснилось, что в комнате при свече сидел молодой колдун, Рапонай понял, что в этот раз волновался напрасно. Но осадок у него остался.
   "Кто он вообще такой, этот Руч? - думал Рапонай. - Мой друг?.. Когда это мы успели подружиться?.. Да и вообще, можно ли ему доверять? Похоже, он пытается втереться ко мне в доверие... Надо к нему присмотреться повнимательнее, а пока держаться от него подальше. Ведь я же поехал за ним именно для того, чтобы выяснить, кто он такой и что ему нужно... Нет, сельская местность, определённо, разжижающе действует на мои мозги. Я почти начал ему доверять! Пора брать себя в руки".
   Близилась полночь.
   - Давайте ляжем спать, - предложил Орланд.
   Действительно, ждать Хаерка и Меральда смысла не было. Хаерок, судя по всему, задержался у родственников, а может, и ночевать у них остался. А Меральд, скорее всего, по своему обыкновению сидит в каком-нибудь кабаке и травит байки про Меральда.
   Они легли.
  
  

* * *

  
   Выйдя из "Тупика", Пан Хаерок бесцельно бродил по городу и под вечер сам не заметил, как оказался у ограды особняка своих родственников.
   Сказать по правде, он немного скучал по роскоши и удобствам, но не спешил в этом признаваться даже себе, предпочитая хранить это чувство в самой глубине души как воспоминания об отчем доме, выставляя напоказ лишь то непоколебимое достоинство, которым сопровождалось каждое его действие.
   Поэтому, подойдя к ограде, отделявшей сад вокруг особняка от улицы и внешнего мира, Хаерок не поспешил зайти внутрь. Вместо этого он миновал массивные ворота и неторопливо двинулся вдоль ограды, с каждым шагом чувствуя всё большее нежелание являться с визитом к дальнему родственнику именно сейчас.
   Поэтому, дойдя до конца ограды, он свернул на длинную боковую аллею, освещённую лишь редкими отблесками света, пробивавшимися сквозь листву деревьев из окон особняков, и погрузился в грёзы.
   Троюродный дядя, которого он видел мельком когда-то давным-давно - да и то это, может быть, был вовсе не он, - мог подождать более достойного случая для встречи. А тем более сам Хаерок, утомлённый многодневной дорогой, размякший после бани и не имевший никакого желания вести заунывные светские беседы в такой прекрасный вечер.
   "Завтра мы сядем на большой корабль и, подняв все паруса, с первой волной прилива отправимся в долгое и опасное путешествие. Мы поплывём по бескрайним просторам водных равнин, находя путь по звёздам, и слыша в шорохе каждой волны пение сирен. Мы будем заходить в города, где темнокожие люди говорят на незнакомых языках, где высятся дворцы из золота и слоновой кости, а в тростниковых хижинах у самой кромки прибоя ждут морских волков смуглые красавицы в ожерельях из диковинных раковин. И будет жарко, так жарко, что смола выступит из палубных досок. Порывы горячего ветра принесут с берега волнующие незнакомые ароматы. А мы будем выпивать по стакану грога каждый вечер, горланить песни, и, убаюканные шорохом волн, засыпать на качающейся палубе, под яркими южными звёздами..."
   Проходя мимо калитки, он бросил рассеянный взгляд в темноту сада и увидел мелькнувший там приземистый силуэт.
   "Какая большая, злая и опасная собака, - сказал себе Хаерок. - Ну её, под кости!"
   Однако, почувствовав, как его дух возмутился при виде животного, он снова обернулся к калитке.
   - Ну-ка, на место! - бесстрашно крикнул он во тьму.
   Сгусток мрака скрылся в глубине летнего сада, а молодой рыцарь неторопливо двинулся дальше, опустив взгляд под ноги и бормоча себе под нос:
   - Ну-ка, ну-ка... Что там было?.. Море... море... лазурное море... А когда на море ляжет штиль, мы прыгнем за борт и окунёмся в сверкающие лазурные волны, и наша одежда станет белой от соли. Мы прыгнем и поплывем... Ныряя сквозь волны... И там, за шелестящей полосой прибоя, обретём земной рай, который...
   - Ба, кого я вижу!
   Хаерок поднял взгляд.
   Перед ним стоял человек приятной наружности и вульгарного поведения. Из одежды на нём были остроносые туфли, белые рейтузы, гульфик, камзол из вишнёвого атласа, почти жёлтый от обилия золотого шитья. На выдающийся живот эффектно ниспадала массивная золотая цепь. Дополняли картину нахлобученный на соломенные волосы голубой бархатный берет, украшенный узким пёстрым пером и аккуратная бородка. На боку у незнакомца висел лёгкий меч в богато украшенных ножнах, в руке была бутылка.
   - Глазам своим не верю! Давненько не виделись! Как поживаете? - воскликнул незнакомец.
   - Спасибо, неплохо. С кем имею честь? - немного смутившись от неожиданности, ответил Хаерок.
   Незнакомец сделал шаг навстречу и вдруг страшно удивился.
   - Ба! Да это не вы!.. О, простите великодушно, но в темноте я принял вас за одного своего знакомого, - он слегка поклонился с любезной улыбкой.
   - Ну что вы, право, не стоит, извиняться, ведь вы нисколько не смутили меня, - поспешно возразил Хаерок.
   - Позвольте представиться, моё имя Дон Габриэ́лло Монтескье́, - церемонно представился незнакомец. - Скажите, с кем в свою очередь я имею честь беседовать?
   - Мое имя Пан Хаерок, я странствующий рыцарь... И менестрель...
   Если Монтескье и слышал это имя раньше, то не подал вида. Похоже, он не был знаком с родственниками Хаерка. Хотя, возможно, они носили другую фамилию - молодой рыцарь за ненадобностью давно выкинул из головы такие детали.
   - Ну что же, любезный Пан, позвольте выразить вам признательность за то, что вы не проткнули меня насквозь мечом, едва завидев в моей руке бутылку, что было бы вполне понятно, ибо ночами здесь неспокойно, а посему, позвольте предложить вам вместе прогуляться в ту сторону аллеи, - и он небрежно махнул бутылкой в направлении, откуда пришёл Хаерок. - Я знаю один поистине чудесный погребок, где к этой бутылке могут присоединиться ещё одна или две, но это произойдет только в том случае, если вы согласитесь составить мне компанию.
   Хаерка слегка покоробило, что Монтескье сразу назвал его просто Паном. Но новый знакомец вёл себя так непринуждённо и был столь обаятелен, что рыцарь не поставил его на место. Вместо того, чтобы гневаться, он любезно сказал:
   - Поверьте, Монтескье, я с удовольствием составлю вам компанию. Но я ни за что не позволю вам угощать меня, если вы это задумали!
   - Вы прочли мои мысли! - радостно воскликнул щёголь. - Что же, не будем зря терять драгоценное время, - скорее в путь! - и, по-приятельски ухватив Хаерка под локоть, Монтескье повлёк его по тёмной аллее.
   Они свернули за угол, потом ещё раз за угол, потом ещё раз свернули за угол, и оказались перед вывеской, на которой была нарисована пивная кружка и написано "Поросёнок".
   Так Хаерок познакомился с Монтескье.
  

Конец тринадцатой главы,

в которой происходит знакомство с неизвестным

  
  

Глава четырнадцатая,

в которой спутники договариваются

  
   Монтескье жил неподалёку и находился в гуще всех городских событий. Он оказался большим знатоком литературы и современного искусства, и даже был лично знаком со скульптором, работавшим в своё время над памятником святому адмиралу Ка́рлссену, ныне возвышавшемся на главной площади напротив тюрьмы, комендант которой, в свою очередь, был другом и постоянным собутыльником Монтескье, с которым он обещал Пана всенепременно как-нибудь при случае познакомить.
   Что же касается самого Монтескье, то он был настолько богат, что мог себе позволить, по собственному выражению, быть свободным художником, коллекционером и меценатом, собирателем всяческих редкостей, произведений различных искусств и талантов, ничем толком при этом не занимаясь.
   Милейший человек!
   Время за разговором летело незаметно. Хаерок, надо отдать ему должное, неоднократно предпринимал попытки откланяться, но Монтескье каждый раз решительно их пресекал.
   Они просидели за беседой до полуночи, отставляя в сторону одну за одной пустые бутылки и заказывая то сырные колбаски, то фаршированные перчики, то цыплячьи крылышки.
   Но наконец настал тот сладостный миг, когда сидя за столом безошибочно понимаешь, что настало время проветриться. Расплатившись, они вышли на улицу.
   Ночной воздух был прохладен и свеж. Приятели с удовольствием вдыхали его, шагая по переулку, и для надёжности опирались друг на друга. Потом одному из них пришла в голову идея спеть. И они запели:
  
   Мы, конечно же, приедем, -
   Вкусен к закуси горошек! -
   И кому-нибудь наставим
   Золочёные рога.
  
   Им было хорошо, и они не обращали никакого внимания на такие досадные мелочи, как чьи-то проклятия из тёмных окон ближайших домов и попытку окатить их помоями. Впрочем, неудачную.
   Впереди на перекрёстке мелькнул свет факела.
   - Тсс! - громко сказал Монтескье. - Это ночной караул. Если они нас увидят, то могут арестовать и отвести в тюрьму.
   - Благородные господа никогда не позволят какой-то швали арестовать себя! - пылко возразил Хаерок. - Мы будем драться!
   - Да, будем драться! - с энтузиазмом поддержал его Монтескье. --Вперёд! Нет, постойте, - внезапно вспомнил он. - А что я потом скажу моему дорогому другу, капитану стражи, если опять уложу двоих-троих его подчинённых?
   - А что бы вы хотели ему сказать? - немедленно заинтересовался Хаерок.
   - Я хотел бы сказать ему: "Дружище! Не принимай это близко к сердцу!". Но я уже говорил это в прошлый раз. Бедняга может серьезно расстроиться, ведь только на прошлой неделе за партией в шахматы я обещал ему больше не обижать городских караульных.
   - Ну что ж, если вы обещали, то, как благородный человек, не можете нарушить своего слова! Значит, я буду драться один. Вперёд!
   - Вперёд! Нет, постойте. Друг мой, посудите сами, разве я могу допустить, чтобы вы дрались, а я оставался в стороне?
   - Конечно же нет! Мы будем драться вместе. Вперёд!
   - Вперёд! Нет, постойте. Но ведь я же обещал моему дорогому другу не трогать его подчинённых. При этом я никак не могу позволить вам драться одному в моём присутствии. Что же мне делать? Посоветуйте мне, мой добрый Пан!
   Хаерок на мгновение задумался.
   - Да, Монтескье, вы правы. Вы оказались перед неразрешимым противоречием. Но я разрешу его! Я тоже не буду драться! - с воодушевлением воскликнул молодой рыцарь. - Но, прошу заметить, только из дружественных чувств к вам. Чтобы не ставить вас в неловкое положение, я готов сдаться!
   - И тогда они отведут нас в тюрьму! - радостно согласился Монтескье. - Благодарю вас, мой дорогой Пан, вы меня спасаете! Скорее вперёд! Я помогу вам сдаться!
   - Не стоит благодарности, любезный Монтескье. Какие могут быть счёты между людьми нашего круга? К тому же, если они отведут нас в тюрьму, то вы наконец сможете познакомить меня со своим другом комендантом тюрьмы, о котором вы мне столько рассказывали.
   - Блестящая, просто блестящая мысль, мой дорогой Пан! Правда, сейчас ночь, а он в это время обычно спит... Впрочем, не страшно. Мы спокойно выспимся у него в тюрьме, а утром, когда он придёт на службу, его будет ждать приятный сюрприз в виде двух благородных гостей, и он с радостью накормит нас завтраком. Что вы на это скажете?
   - Отличная, просто отличная мысль, мой дорогой Монтескье! Вы меня искушаете. От подобного предложения я никак не могу отказаться!
   - Не будем терять времени, друг мой, скорее вперёд!
   И приятели бросились за караулом, но пока они искали выход из щекотливого положения, стражники успели скрыться, и все попытки найти их окончились неудачей.
   Побегав впустую по ночным улицам на полный желудок, благородные господа изрядно запыхались, и Монтескье, оглядевшись, предложил зайти в отличный погребок, который расположен на соседней улочке, буквально в двух шагах отсюда. Хаерок с радостью согласился.
   Промочив горло и перекусив, они снова отправились гулять по ночному городу. Какие-то тёмные личности увязались было за ними следом. Но приятели, едва заметив их, схватились за оружие с такой радостью, что те почли за лучшее спешно удалиться по узкому переулку. Хаерок с Монтескье погнались за ними, но преследуемые перемахнули через высокий забор.
   Благородным господам было лень карабкаться за ними, поэтому они завернули в очередной кабачок - Монтескье знал их бесчисленное множество. Там у Хаерка кончились деньги и он в очередной раз попытался распрощаться, но Монтескье снова удержал его. Тогда Хаерок предложил сходить за деньгами на постоялый двор, где он остановился, но Монтескье воскликнул, что не может этого допустить, и заказал ещё бутылку.
   Хаерок, конечно же, не был жадным. И тем более он не завидовал Монтескье. Но как человек, стоящий превыше денег, он частенько страдал от нехватки наличности.
   Тем не менее, они прокутили почти до рассвета, переходя из одного кабака в другой, а в промежутках оглашая ночные улицы громким пением.
   Когда небо на востоке начало светлеть, Монтескье согласился, что можно уже, пожалуй, и заканчивать. Однако, как коренной местный житель, он посчитал своим долгом проводить гостя города до постоялого двора, на котором тот остановился. При этом все возражения дорогого Пана отметались столь решительно и бесцеремонно, что в конце концов Хаерок был вынужден согласиться.
   Хаерок радостно шёл в "Тупик" под руку с Монтескье и ничуть не сожалел о потраченных деньгах и времени. Он понимал, что, скорее всего, уже завтра покинет город и на долгие месяцы лишится возможности проводить время приличествующим благородным господам образом.
  
   * * *
  
   Скребущий звук проник в спящее сознание Рапоная и заставил его открыть глаза.
   Светало.
   За окном кто-то шёпотом изрыгал проклятия.
   Потом чья-то рука легла на подоконник.
   Рапонай приготовился.
   В окне появились взъерошенные соломенные волосы. Следом показался весь Хаерок. Он подтянулся и с грохотом перевалился через подоконник.
   - Не беспокойтесь, я трубочист, - по привычке сказал молодой рыцарь.
   Он всегда так говорил, когда, забираясь в гости, минуя дверь, обнаруживал там вместо дамы какого-нибудь мужчину.
   Оглядев комнату и убедившись, что попал куда надо, Хаерок повернулся к окну, высунулся по пояс и крикнул:
   - Я вам обязательно напишу из-за моря.
   - Ты зачем в окно влез? - спросил проснувшийся Орланд.
   - Так ведь Рапонай всегда на ночь дверь запирает, - радостно ответил Хаерок. - Вот я и решил вас не будить.
   Руч помянул кости судьбы и повернулся на другой бок.
   - Спокойной ночи! - громко пожелал всем Хаерок, рухнул не снимая сапог на кровать и безмятежно захрапел.
   Орланд поплотнее завернулся в одеяло и прикрыл глаза.
   Рапонай немного выждал, и убедившись, что все спят, тихо выскользнул из постели. Одежда была уже на нем. Пройдя на цыпочках через комнату, он бесшумно выскользнул в окно.
   Ему категорически не понравилось, что Хаерок, не посоветовавшись с ним, посвящает кого-то в их планы.
   Вернулся бродяга только через час и сразу улёгся досыпать. Если бы он не был таким скрытным, то по его лицу блуждала бы довольная улыбка.
  
  

* * *

  
   Четверо компаньонов неторопливо завтракали в общей зале и уже перешли к блинчикам, когда дверь открылась и вошёл Меральд.
   Лицо его было перекошено, а в глазах поблескивал нехороший задор. Он обвёл сотрапезников пристальным мутным взглядом и широко улыбнулся.
   - А вот и я! - с нездоровым энтузиазмом провозгласил он. - Что, не ждали?!
   Широко и нетвёрдо ступая, он пересёк зал и, уронив по дороге хозяина, добрался до стойки. Там он схватил самую большую кружку и попытался зачерпнуть ею из пивного бочонка, но, видимо, упустил её, потому что, невнятно пробормотав "Ты куда, милая", засунул в бочонок руку по плечо и начал шарить по дну. Выловив наконец кружку, он опорожнил её в три могучих глотка, наполнил снова и вылил себе на голову. Наполнив её в третий раз, он смахнул со лба пивную пену и с размаху треснул кружкой об стойку, окатив всё вокруг брызгами.
   - Ха!
   После этого, поискав, нашел глазами безмолвно смотревших на него спутников и сказал:
   - Наконец-то я пришел! - Потом немного подумал и немузыкально проорал: - Мы спиной к спине у мачты! Против тысячи встаем!
   Резко замолчав, он оттолкнулся от стойки и мягкими кошачьими прыжками подбежал к столу, за котором сидели компаньоны, плюхнулся всем весом на лавку и громким шёпотом обрадовал сотрапезников:
   - Карта у Версила и его банды. Только тсс! - богатырь неверным движением приложил палец к губам и, хитро ухмыльнувшись, подмигнул. - Мы с друзьями встретим их на перешейке. Вы со мной?! Разбудите меня, когда пробьют шесть склянок.
   Сказав это, он придвинул к себе ближайшую сковороду. Там была яичница. Он вывалил её на стол, закатал в неё блинчик и двумя руками запихнул получившееся месиво себе в рот. Начал было жевать, но задумался и затих.
   К столу с опаской подошёл хозяин.
   - Это ваш друг? - дрожа от негодования, спросил он.
   - Да, - кивнули Хаерок и Орланд.
   - Нет, - в один голос сказали Рапонай и Руч.
   Потом все четверо переглянулись.
   Внезапно Меральд очнулся. С трудом сглотнул то, что было у него во рту, и с мукой в голосе крикнул:
   - Хозяин, пить! Скорее и что-нибудь покрепче. У меня дико болит голова!
   Он попытался нащупать рукой свой затылок, однако не справился с этой задачей и упал лицом в сковородку, после чего захрапел и начал сползать под стол, но не поместился там и застрял на полпути.
   - Неудивительно, что у него болит голова, - сообщил хозяин, поджав губы.
   Из представшего на всеобщее обозрение богатырского затылка торчали окровавленные пучки волос, какой-то мусор и длинная почерневшая заноза длиной с ладонь.
   "Подобное поведение недостойно джентльмена, - невозмутимо подумал Хаерок, аккуратно промакивая губы уголком скатерти. - Нужно сводить его в баню".
   "Продолжая в том же духе, он рано или поздно притащит кого-нибудь на хвосте, - подумал Рапонай. - Тут-то мы и узнаем, что у него там за друзья завелись..."
   "Нужно отучить его пить, - подумал Руч. - В таком состоянии от него никакой пользы. Необходимо срочно найти подходящее заклинание".
   - А когда бьют шесть склянок? - спросил Орланд.
   - Между пятью и семью, - ответил хозяин. - Предлагаете сходить за колоколом?
   - Очистите здесь стол, и попробуем привести в чувство это тело, - начал распоряжаться Руч. И, повернувшись к хозяину, приказал: - Нагрейте большой котёл воды.
   Меральд был тяжелым, а лестница на второй этаж - длинной, поэтому наверх его не потащили, а общими усилиями взгромоздили на обеденный стол и занялись осмотром бесчувственного тела и подсчётом повреждений.
   Кроме заноз, торчавших из головы, на теле обнаружились многочисленные ушибы, синяки, ссадины и потертости, длинные порезы на руках, синяк под глазом, и сквозная рана пониже спины. Рубашка была разорвана от шеи до копчика и не скрывала глубоких царапин на плечах и лопатках. Общий вид у Меральда был крайне неприкаянный.
   Они промыли его раны, вытащили занозы, смазали порезы и синяки жгучим чудодейственным бальзамом Хаерка. Всё это время Меральд сладко посапывал, не обращая на действия мучителей никакого внимания.
   Приведя его в относительный порядок, они немного передохнули. Затем эльф нагнулся и проорал ему прямо в ухо:
   - Шесть склянок!
   Меральд открыл глаза, сел на столе и, обхватив голову руками, застонал.
   Хаерок протянул ему кружку с мутным настоем, который приготовил, совместив два рецепта: свой и Орланда.
   Влив жидкость в себя, Меральд очумело помотал головой. Его взгляд стремительно прояснялся.
   Он сполз со стола на лавку и, страдая, попросил:
   - Ещё.
   Ему протянули вторую кружку, - Меральд оживал на глазах.
   Сели обедать.
  
  

* * *

  
   Дожевав последний кусок свинины, Хаерок отодвинул в сторону тарелку, прополоскал рот вином и сказал:
   - Друзья мои, когда же мы сядем на корабль?
   - Какой корабль? - поперхнулся куском мяса Руч. Торопливо схватив кружку и запив, он переспросил: - Зачем нам корабль? Нет, корабль нам не нужен. Что мы, моряки, что ли?
   Хотя молодой волшебник ни разу не плавал на кораблях, у него почему-то было подозрение, что он подвержен морской болезни.
   - Наш рыцарь прав, - невнятно сказал Меральд, тыкая ножом в сторону Хаерка. - Почему бы нам не поплыть дальше на корабле? Дедушка тоже на кораблях плавал.
   - А откуда такая уверенность, что нам обязательно нужно на корабль? - неуверенно спросил Орланд.
   - Я считаю, что прежде чем куда-нибудь ехать, нам нужно найти карту и определиться с нашим положением, - веско сказал Рапонай и обвёл взглядом сотрапезников.
   Все почему-то засмущались и опустили глаза.
   Рапонай решил, что все согласны, и повернулся к стойке.
   - Уважаемый! - позвал он хозяина. - Вы не подскажете, где можно купить карты?
   - Многие, кто здесь останавливался, спрашивали меня об этом, - ответил хозяин.
   Спутники, не сговариваясь, закатили глаза к потолку.
   Хозяин, не заметив произведённого эффекта, запустил руку в какой-то ящик и, порывшись там, выложил на стойку потрёпанную колоду.
   - Пожалуйста, играйте, - сказал он.
   - Хм... - обескуражено протянул Рапонай.
   - Вы, наверное, не совсем правильно нас поняли, - пришёл ему на помощь эльф. - Вообще-то мы имели в виду географические карты.
   - Да?.. - хозяин задумчиво почесал в затылке. - Кажется, у меня где-то завалялась одна. Её забыл один постоялец, годка этак три тому... Да нет, что это я, уже все лет пять... Сейчас посмотрю...
   Он неспешно удалился куда-то за стойку и вскоре вернулся, бережно неся в руках большой кусок кожи. Это и была карта. Он аккуратно расстелил её на стойке, придавив края пустыми кружками.
   Компаньоны столпились вокруг.
   - Где тут мы?
   - Вот тут.
   - Да нет, вот здесь.
   - А как вообще этот город называется?
   - Наш город называется Святока́рлссенград-на-Зубу, - с обидой в голосе сказал хозяин. - Уже второй день живёте, могли бы и запомнить.
   У спутников вытянулись лица.
   - Даа... Это мы заехали, - протянул Рапонай.
   Зуб представлял собой огромный полуостров. Святокарлссенград располагался на самой южной его оконечности. На востоке было море, за ним - Заморский край. На юге - тоже море, и в нём множество островов. С западной стороны обширный залив, глубоко врезаясь в сушу, отделял полуостров от материка. А чуть севернее места, где Зуб соединялся с материком широким перешейком, стоял город со знакомым названием - Ырзын.
   Теперь они видели, что от Ырзына на юг отходили два тракта: Южный и Юго-Западный. Они, выехав из Ырзына, поехали по Южному и оказались на Зубу. Юго-западный тракт шёл от Ырзына по другому берегу залива и терялся на том далеком Юге, где за Пограничной рекой начинались Дикие Земли, на карте изображённые весьма приблизительно.
   Таким образом, они ехали по полуострову уже больше двух недель. Возвращаться было поздно - объезжая залив, они потеряли бы целый месяц. Другое дело, если бы их на корабле перевезли напрямик на тот берег.
   - Надо идти в порт, узнать, во сколько нам станет переезд, - сказал Руч.
   - И переплыв, - добавил Меральд.
   И они пошли.
  
  

* * *

  
   В порту компаньоны сразу увидели корабль, который им понравился. Это был самый большой, самый красивый и самый чистый корабль из всех, что стояли у причалов.
   Сторож, карауливший у доски, по которой ходили с корабля на берег и обратно, позвал капитана, и тот сообщил, что действительно отплывает. Но не сейчас, а через десять дней. И - да, он готов взять на борт пять пассажиров и отвезти их за море. Это обойдётся им, со всеми удобствами, в двадцать золотых с каждого.
   - С нами будет ещё семь лошадей, - сообщил Руч.
   - Вы собираетесь питаться кониной? - приподнял брови капитан.
   Руч покраснел и смутился.
   - Нет. Обычно мы питаемся капитанами, - гордо сказал Пан Хаерок, и смерил моряка взглядом. - Мы хотим взять наших верных коней с собой.
   - В каюты?!
   - Почему в каюты? - удивился Меральд. - У вас же на корабле, наверное, есть какие-нибудь погреба, где их можно будет поставить на время плавания.
   Капитан призадумался.
   - Ладно, - сказал он. - Так и быть, возьму на борт и лошадей. Но, учитывая фураж и уход, за каждую придётся выложить по пятьдесят. Итого, получаем четыреста пятьдесят золотых.
   - Давайте, триста пятьдесят, - предложил Меральд, честно глядя капитану в глаза. - Нам на соседнем корабле за триста предлагали, но ваш корабль нам уж больно понравился.
   Некоторое время торговались. Сошлись на четырёхстах золотых и, довольные, вернулись на берег.
   Там они решили сегодня же вскладчину оплатить комнату до дня отплытия, чтобы больше об этом не думать. Скинулись и, по общему согласию, вручили деньги эльфу, чтобы он передал их хозяину "Тупика".
   Впереди было десять дней отдыха.
   - Так. А сколько у нас денег всего? - неожиданно поинтересовался Рапонай.
   Вопрос застал компаньонов врасплох. Начали считать.
   Вскоре оказалось, что общий капитал компании, после всех вчерашних трат, составлял, за вычетом десятидневной оплаты комнаты, всего сорок три монеты.
   На постоялом дворе они могли бы прожить на эти деньги не одну неделю, но для плавание за море этого было явно недостаточно.
   Однако, как всем известно, в большом городе не так уж трудно разжиться деньгами.
   После короткого бурного обсуждения путешественники решили, что за десять дней каждый должен раздобыть не менее сотни золотых, тем самым окупив перевоз через море и создав запас на чёрный день.
   Договорившись в случае чего передавать друг другу весточки через хозяина "Тупика", они отправились на заработки.
  

Конец четырнадцатой главы,

в которой спутники договариваются

  

Конец первой тетради

"Начало пути"

   Уважаемые читатели, первую тетрадь я выложил полностью.
   Используя современную терминологию, можно сказать, что закончен первый сезон :о)
   Хотите вторую тетрадь - пропиарьте книгу.
   Давайте так: размещаете в соцсетях пост о книге со ссылкой на страницу на Самиздате (http://samlib.ru/editors/z/zelendinow_a/) и даёте ссылку на ваш пост в комментариях вот тут: http://samlib.ru/comment/z/zelendinow_a/psgglava1
   (Не хотите тут - можете мне на почту бросить, или коммент в тех же соцсетях написать).
   Наберётся десять ссылок - начну вторую тетрадь выкладывать.
  
   С уважением,
   автор
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"