Чешуя и джунгли
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Уже много веков лукшийские легионы ведут войну на Востоке. Но далеко не все воспринимают ее одинаково. (Примечание: написано как ретеллинг-с-изменением фильма "Взвод")
|
Здесь солнце светит жарко, и его тепло смешивается с невидимыми испарениями джунглей и болот. Если же приходит дождь - то он льет непрерывно, целыми днями, орошая землю бесконечными водопадами. В такие дни мне кажется, что даже моя пламенная Эссенция промокает насквозь.
Я привык к другой погоде; в великом Лукши, что близок к центру мира, климат мягче и гармоничнее. Но это не Лукши, это леса Востока, где веками стоят форпосты нашего государства, хранящего цивилизацию от варваров, зверолюдей и изменчивых Анафем.
Благое дело.
Я так и думал, покидая родной город.
В Лукши нет тех, кто не проходит военную службу. Любой смертный гражданин или илот хотя бы год служил в армии... и уж конечно, свой долг войны не могут игнорировать Возвышенные. Особенно из военного генса.
Поэтому для меня, Криаса из генса Торики, дракорожденного Огня, вопрос стоял лишь в том, в какую из полевых армий направиться с приходом моего срока. Я выбрал джунгли Востока.
"Манта" доставила нас прямо к цели, к приписанному к Редуту Насару форпосту на границе лесов. Я не удивился, что этот Редут снабжают войсками; в конце концов, ему всего полвека, здесь еще не успело накопиться столько солдат, сколько в трагически погибшем Гунзотском Редуте.
Когда я ступил на землю Востока, то первыми мне на глаза попались выложенные ровными рядами тела, закрытые фиолетовой тканью. Невольно вздрогнул, завидев костры неподалеку.
Я уже знал, что в климате Востока хоронить надо быстро, особенно сейчас - в сезон Дерева, когда воздух становится все жарче. Но почему костер, почему не правильные похороны или не пересылка домой?
Тогда я еще не знал простой истины: чем больше места отводится под могилы, тем меньше места остается солдатам. То же самое было справедливо и для поставляющих подкрепления и увозящих людей обратно "Мант".
Прах же ничтожен по сравнению с гробом.
Обычно дракорожденные начинают службу в офицерском звании, но моя семья считает, что пройти путь надо с низов. Не с рядового, конечно; но на Восток я прибыл всего лишь в звании гунхэя. Впрочем, я справедливо ожидал, что повышение не заставит себя ждать; в конце концов, несмотря на молодость, я считался отличным мечником, и отец счел возможным вручить мне силовую броню ёрои.
На форпосте находился полный коготь солдат; Возвышенных, правда, здесь было немного, и с ними я познакомился очень быстро.
Тайзей Махека Хараса командовал всем когтем, а также обеспечил лагерь укреплениями - Земному это было несложно. С чозеем Неригус Онелл, командиром второй чешуи, мы почти не разговаривали, пусть она и была моей со-Аспектницей; в основном она замечала как ненавидит Восток и как ждет окончания своей службы здесь.
Чозей Ян Ту Барнасу тоже принадлежал Огню и командовал чешуей, в которую я и попал. Опытный и умелый воин, часто мрачный; щеку его рассекал шрам, что поражало - Возвышенные ведь исцеляются от ран без следа. Потом уже мне рассказали, что в схватках со зверолюдьми ему достался магический удар, перечеркнувший лицо; видно, из-за того Барнасу часто бывал вспыльчив, резко выговаривал за ошибки и всегда первым вызывался на задания в джунглях. Там он чувствовал себя как дома; помню, как во время первого нашего прохода по джунглям я едва не ударил мечом по трупу, вдруг обнаружившемуся под деревом. Барнасу же лишь подцепил его на копье и отбросил в заросли.
Его товарищ по званию Киригаса Элес из Земных не уступал Барнасу опытом, но был спокойнее; наверное, стихия влияла. Он тоже замечал все просчеты солдат, но, часто будучи не менее резок, обычно давал советы и находил время хлопнуть по плечу. Не меня, правда, смертных солдат.
Но для меня у него тоже нашлись слова. Когда я впервые извлек на свет свой доспех, Элес поглядел на броню, и заметил:
- Неплохо. Но лучше обойтись без нее, разве что на разведке.
- Почему? - удивился я. Мне уже обмолвились, что тайзей который месяц пытается вытребовать у начальства в Редуте хотя бы пару клыков асигару, и все соглашались, что смертные воины в силовой броне здесь бы пригодились.
- Один боец погоды не сделает, разве что в особых случаях, - покачал головой Элес, - а чувствовать лес она помешает.
Над этим стоило подумать. Но доспехом я все равно пользовался, благо при нашем когте состояло достаточно сюган-дзюнай, чтобы держать его в порядке. Да и... надо признаться, мне нравилось облачаться в него и чувствовать, как моя Эссенция пронизывает нефрит брони и ее магитехнические модули.
Мои товарищи-Возвышенные, правда, обходились обычными доспехами и оружием. Поначалу я не мог понять, как Элес и Барнасу, вооруженные великим дайклейвом и огромным артефактным копьем, могут легко сражаться в лесу; увидев их в бою, я понял, что ошибался. Они двигались так, что неосознанно оказывались в нужном положении, оружие не сталкивалось с деревьями... ну а просто ветви сметало в сторону или срубало. Я ими обоими восхищался.
Странное дело - армейская форма была одинакова, Восток смывал различия во внешности, когда мы уходили в лес... но солдаты нашего когтя и в особенности нашей чешуи казались мне куда более отличающимися, чем горожане на улицах Лукши. Десятка лучников, пехотинцы, разведчики - всех их я очень быстро запомнил.
В первую очередь, конечно, клык под моим командованием. Лерна, темно-рыжая женщина, отлично изучившая местные наречия; Бенн, молодой парень с веселой улыбкой и холодными глазами; темнокожие Конг и Большая Харали из народа карала, нашего давнего союзника; Реас, искренний приверженец Безупречной Веры. Впрочем, я не жаловался на память. Запомнил большую часть когтя - с этими людьми мне предстояло воевать вместе.
Военная служба оказалась не такой, как я думал ранее. Я знал, что на Востоке уже который век идет постоянная война со зверолюдами и их хозяевами-Анафемами из меняющих облик. Я ожидал постоянных битв и явления ужасов из джунглей.
Я ошибся.
Боев было не так много; типичный день проходил не в битве. Скорее уж - поход по джунглям, поиск удобного места, создание маленького лагеря, потом - возвращение... Это выматывало куда больше битвы - постоянное ожидание и напряжение, рутинная монотонная работа... Краткие стычки казались милостью Драконов.
Я помню одну из них. Мы тогда оказались в ночной засаде; кажется, очередь была за чешуей Онелл, но задание передали нам, чему Огненная была очень рада. Уже наступил месяц Восходящего Огня, становилось все жарче - но приходили и дожди, и сейчас мы оказались под ночным ливнем. Теплая вода все равно оставалась водой, и все бойцы кутались в плащи. Меня-то броня защищала, и я мысленно в очередной раз не согласился с Элесом.
Он тоже был тут, как и Барнасу. Поначалу я даже удивился - зачем в такой засаде сразу трое Возвышенных? Огненный чозей коротко бросил, что в случае чего биться будут они, мне остается связь. Я был раздосадован, но признал правоту Барнасу; каждый лукшийский Возвышенный умеет передавать слова по ветру, но не всегда на них можно тратить Эссенцию. Так что... да, лучше подстраховаться.
Чозеи распределили дежурства; самое темное время досталось мне, и решение было совершенно верным. Визор доспеха позволял смотреть сквозь темноту и пелену дождя, и я отчетливо видел всех спящих: светлые волосы Форкро, полную фигуру новобранца Гарана, любившего поговорить об оставшейся дома невесте; кожа всех карала сливалась с темнотой, но я ясно видел крупную фигуру Конга, вечно болтливого Дженнара и улыбчивого Мано, товарищей-Возвышенных... Эссенция разливалась по доспеху маскировочным полем, сливая меня со мраком, не давая отличить от стволов деревьев.
Невидимый сам - и прозревающий ночную темноту. Разве можно найти лучшего часового?
Я медленно оглядывался, проникая взглядом в ночь. Тут даже напрягаться не стоило; пропустить движение при такой видимости было нельзя.
Я ошибался. Я забыл, что для зверолюдов этот лес - родная стихия, а многие из них ночным зрением наделены от рождения; потому, наверное, и не понял, что шевеление в джунглях - это не качающиеся ветви, и все осознал лишь когда секунду назад спавший Элес внезапно вскочил, вспарывая воздух взмахом дайклейва и вспышкой стихийной силы.
Грохот призрачных камней, сорвавшихся с лезвия, мгновенно разбудил всех, и я, вскочив на ноги, наконец увидел их - темные, сгорбленные силуэты, блеск клыков, острия мечей, копий и стрел.
Мгновение назад джунгли были тихими; теперь же их наполнил свист стрел, крики и ругань, блистание стихийной силы. Я рванулся вперед, столкнувшись со вскинувшим копье зверолюдом; мой дайклейв вошел ему в грудь, а порожденный стыдом огонь сорвался с пальцев, ударив в другую темную фигуру. По лесу разнесся отчаянный вой, прервавшийся, когда Барнасу проткнул врага копьем насквозь.
Зверолюды откатились назад и скрылись в чаще так же внезапно, как и появились. Но несколько солдат ругались, пытаясь удержать текущую из ран кровь; один же - Гаран, которого ждала дома невеста - распростерся на мокрой траве, и три стрелы торчали из полного тела.
Я смотрел на него, и не мог отвести взгляда, осознавая, что если бы я заметил раньше... если бы поднял тревогу...
- Ничего, гунхэй, - серьезно пророкотала рядом Большая Харала, правильно все поняв, - такое случается. Никто не может быть все время начеку.
- Не утешай его! - рявкнул Барнасу. - Криас, придурок, из-за тебя чуть не легли тут! Своими глазами смотри, положился на доспех и думаешь, что уже все решено? Тогда у тебя дерьмо вместо мозгов... и это ко всем относится, не дай Драконы кто-то опять уродов пропустит!
Я опустил голову. Сказать было нечего; лишь вспомнить слова Элеса - проснувшегося, как я потом узнал, не из-за сторожевых чармов, а просто из-за умения чуять лес и острой интуиции - и согласиться с ними.
Барнасу обжег меня мрачным взглядом и отвернулся; капли дождя испарялись в колеблющемся вокруг него ореоле пламени.
Элес наклонился над мертвым Гараном, мрачно покачал головой; бросил мне через плечо:
- Криас, возьмешь тело.
Я молча кивнул и поднял Гарана, вскинув его на плечо. Казалось, холод мертвой плоти чувствуется даже сквозь броню, сквозь непрекращающийся дождь.
В лагерь мы вернулись молча. Вместе с телом я спустился в специально для того вырытый погреб, уложил Гарана на пол, спрессованный до состояния камня, и уже собирался выйти наружу, когда Барнасу бросил сверху:
- Сожги его.
- Что? - остановился я.
- Сожги, - рыкнул чозей. - Хоть как-то своей Эссенцией сегодня пригодишься; ты ему хотя бы это должен.
Я стиснул зубы, но медленно кивнул. Послышались шаги: по приставной лестнице соскользнул брат Серый Ветер, наш монах, остановился в ожидании рядом.
Я опустился на колени рядом с телом солдата, неловко стащил с него доспех и знаки отличия; монах молча помог мне. Из карманов появилась пара писем домой, несколько мелочей... то, что при каждом солдате есть.
Все. Теперь на теле не осталось ничего; все, что несло в себе память о Гаране, было выложено рядом.
Я положил закованные в броню руки на тело солдата, прикрыл глаза, вызывая на поверхность свою стихию. Рядом защелкали четки и послышался негромкий голос; выпрямившийся Серый Ветер читал молитву, провожающую Гарана на перерождение.
Мои ладони сперва нагрелись, потом окутались языками пламени. Вспыхнувший огонь заколебался на промокшей одежде; я сосредоточился, и он разгорелся ярче, пожирая равно ткань и плоть. Отблески заметались по стенам и выбритой голове Серого Ветра, треск огня смешался с шумом дождя снаружи и вплелся в молитву монаха.
Я не вставал, пока тело Гарана не обратилось в пепел полностью. И даже после этого еще десяток секунд я провел над прахом, пока не понял, что долг выполнен, а отблески вокруг рождены уже не горящим телом, а дрожащим огнем моей анимы.
- Вам стоит снять шлем, - мягко заметил Серый Ветер, закончив молитву.
- Что? - переспросил я, поднимаясь.
- Броня защищает вас, гунхэй, - пояснил монах. - Но она же отстраняет вас от мира. Вам полезно будет ощутить Восток на себе.
Я помедлил, потом кивнул. Попрощался с монахом, уже начавшим собирать прах в стальной сосуд, и выбрался наружу, отстегивая и стаскивая шлем.
Капли темного дождя покатились по лицу и зашипели в еще не угасшей аниме, волосы мгновенно промокли. Огонь внутри недовольно вспыхнул, и опустошенность в душе отступила.
- Больше не ошибусь, - вслух сказал я, стянув перчатку и подставляя разгоряченную пламенем ладонь под струи воды.
Странное дело, но после этой ночи я оказался принят среди солдат. Не как командир или товарищ по оружию - как один из них, я это чувствовал. Меня не раз принимали за доской для Врат и партиями в "костяной двор", пару раз даже предложили покурить кват. Я привычки к этому не питал, отказался; они не обиделись. Хотя Элес и заметил: "Здесь стоит курить. Сквозь дым меньше видно".
Следующие пара месяцев тянулись как обычно. Патрули. Засады. Пара кратких схваток - коснувшихся, правда, не меня, пострадала чешуя Онелл, и та изрядно бранилась, в очередной раз повторив, что видеть не желает эти джунгли.
Потом в лагерь прибыли следопыты, пятерка Возвышенных бойцов.
Я знал о них: отряды для особых операций, не идущие в общем строю, но скользящие в ночи. Носящие маски, способные похитить планы противника, разведать обстановку, тайно пробраться в чужой город... Воюющие иначе - но тоже воины Лукши.
В группе следопытов были Возвышенные всех Аспектов; как им и подобает, на задании они надевали зачарованные маски, полностью скрывающие лицо. Защитой им служили артефакты, парадоксальному названию которых я всегда удивлялся: доспех обывателя был уж точно не обычной броней; его сила позволяла владельцу выглядеть любым воином, с равной легкостью маскируясь как под легионера Царства, так и под бойца из джунглей.
Оружие у них тоже было практически одинаковое. У каждого - пара перчаток дальних когтей, творивших длинные лезвия, исходящие из пазов на костяшках; при необходимости когти можно было и отстреливать. Каждый следопыт также носил с собой и Эссенциальный хлыст - футовую рукоять, порождавшую свитые из молний бичи; оружие непростое, но опасное.
Честно говоря, я ими восхищался. Я хороший боец, но следопыты двигались с грацией хищников или элементалей, попавших в родную стихию; каждое их движение источало огромный опыт и профессионализм.
В основном они держались в стороне от остальных солдат; исключением была их командир, чузей Юшото Лаоше, принадлежавшая Аспекту Воды. Она почти сразу сдружилась с остальными Возвышенными и солдатами; на меня обратила внимание, когда я забирал доспех у сюган-дзюнай после очередного маготехнического осмотра.
- Броня ёрои? - бросила она взгляд. - Я когда-то тоже носила такую. Торики Криас... племянник Торики Кинсея, верно?
- Да, чузей, - улыбнулся я, приятно удивившись. - Вы знакомы с дядей?
- Встречались пару раз, - пожала плечами Лаоше. - У меня просто хорошая память на лица, ты на него похож.
- Просто дядя и отец похожи, а я пошел как раз в отца, - предположил я.
- Вполне возможно, - согласилась Лаоше.
- Так вы тоже работали с силовой броней? - сменил тему я, невольно заинтересовавшись. Она была первым встреченным мной на Востоке человеком с таким опытом.
- Да, но потом уступила сестре, - кивнула Водная. - Когда в следопыты ушла, мы работаем немного иначе. Разве что в заданиях прямого боя, но они нам не так часто выпадают.
- Ну, тем мы и сильны, - усмехнулся я, - что у каждого есть возможность работать согласно талантам.
- Каждому свое, - отозвалась Лаоше с такой же улыбкой.
Она была куда старше меня - но почему-то с ней было легко общаться. Так же легко, как с Элесом, пожалуй; приятно видеть еще одного Возвышенного с общими интересами.
Пару раз после этого мы играли во Врата вместе; к нам присоединялся и Элес, но он с Лаоше говорил хоть и вежливо, но отстраненно. Я не понимал, почему - пожалуй, только Конг обладал большим чувством юмора, чем она.
Миновало Межсезонье, пять завершающих год дней, в которые мы не покидали лагеря. Это и так дурное время, не стоит рисковать еще больше; к счастью, враги думали так же.
Наступил Восходящий Воздух; вновь потянулись дни, которые стали холоднее и дождливее. Я немного освоил местный язык; конечно, как и многие Возвышенные вдали от Лукши и Конфедерации, я овладел Ритуалом Изучения Языков, и мне надо было лишь час послушать чужое наречие, чтобы на неделю впитать его знание. Но настоящее изучение казалось более... правильным. В конце концов, Лерна прекрасно освоила лесную речь без всякой магии.
Зверолюды, словно подстегнутые погодой, стали активнее. Участились нападения на другие форпосты, разведка доносила, что и в Серых Водопадах - оплоте Царства на Востоке - укрепляют оборону, город тоже не раз атаковали.
Однажды мы - чешуи Барнасу и Элеса - вновь углубились в джунгли, на этот раз - не на патруль и не для засады, на долгий рейд по местам, где могли окопаться зверолюди. Один такой аванпост мы отыскали быстро... но он был брошен. Выкопанные в земле укрытия были пусты, в наспех сколоченной хижине отыскались остатки пищи и следы когтей на досках; больше не было ничего. Враги были здесь - но ушли.
Так, по крайней мере, мы думали, пока Стал и Форкро не наткнулись на брошенную сумку, из которой выглядывали свернутые бумаги; Стал наклонился, что-то почуял, уже потянув за ткань, но было уже поздно.
Под сумкой оказалась ловушка, особые гибкие стебли, которые, лишившись груза, мигом распрямились и метнули во все стороны острые ядовитые шипы. Форкро не пострадал, скатившись в чужое укрытие; Стал же получил сразу несколько твердых как железо колючек в грудь, осел, хватаясь за раны.
Другие шипы хлестнули по деревьям, Барнасу сбил два из них взмахом копья, но еще пара солдат оказалась ранена. Отрядный врач мигом поспешил к ним, доставая из сумки флаконы с противоядиями; на Стала он бросил лишь мимолетный взгляд, сразу определив, что ему уже не поможешь.
Видно, ловушки были каким-то образом связаны в сеть - одновременно сработало еще несколько таких же, и нам пришлось броситься на землю, пока шипы свистели над головой. Даже я поступил так же, хотя в доспехе бояться было нечего.
- Криас, - приказал Барнасу, когда ловушки затихли, а врач принялся за быстрое лечение, - передай в лагерь, что у нас потери и нужна помощь. Никому ничего не трогать, тут до демона ловушек.
Я кивнул и принялся шептать ветру; чозей продолжал отдавать приказы:
- Морохао, Сэйно, остаетесь со Сталом, передаете его тело подкреплениям, как прибудут. Остальные - за мной, по словам разведчиков, зверолюды рыскают где-то рядом с местной деревней. Мано... эй, где Мано?
Мы огляделись; но крепкого улыбчивого карала не было нигде.
- Да только что же тут был! - недоуменно воскликнул Дженнар. - Вот за ту хижину зашел, как раз перед тем, как вся кутерьма началась.
- Может, шарахнулся в сторону, куда-то соскользнул? - предположила Лерна.
- Не верю, - буркнул Конг, теряя обычное добродушие. - Мано же из наших, он карала. Он не отобьется от группы.
Он оказался прав, хотя это стало ясно лишь когда мы осторожно обыскали покинутый лагерь, никого не обнаружили и двинулись дальше.
Мы нашли Мано, пройдя всего лишь пару миль. Он действительно не отбился; но даже привычные к джунглям карала не защищены от внезапного нападения и похищения.
Наш товарищ был прибит к дереву крепкими и длинными деревянными шипами, пробившими запястья и горло. Его одежда исчезла, ступни ног были отрезаны, и культи еще сочились кровью; тело распарывали раны, складывающиеся в знаки лесной речи.
Мы ничем уже не могли помочь; он умер задолго до нашего прихода.
Лерна и Конг бережно сняли Мано с дерева, опустили на траву, кто-то протянул запасной плащ.
- Форкро, останешься с ним, - хмуро распорядился Барнасу; светловолосый солдат кивнул. - Встретишь чешую Элеса, они помогут.
- А мы? - удивился я.
Барнасу поглядел в сторону реки.
- А мы двинемся дальше к деревне, - сообщил он. - Эти ублюдки не могли уйти далеко.
Я лишь кивнул, ощущая, как сердце начинает пылать. Такое убийство было мерзким на редкость - убийство напоказ, с глумлением над телом. Такого я прощать не собирался.
По лицу солдат и Барнасу я видел, что они думают так же.
Деревня была небольшой; наверное, она сотни лет такой была, не разрастаясь и не уменьшаясь. Знай ее обитатели, что мы идем - наверное, они бы бежали.
Но они не знали, и наша чешуя застала их врасплох; каждый из солдат был взбешен, и мы молча ворвались в деревню, держа оружие наготове. Барнасу шел впереди, положив копье на плечо, и сам он казался наконечником копья, острием нашего гнева.
Жители в страхе уступали нам дорогу, но солдаты, повинуясь жесту чозея, сгоняли их к центру деревни. Здесь жили типичные восточники - смуглокожие, с рыжими или коричневыми волосами, высокие ростом; но сейчас они нам казались пигмеями.
Ведь у нас в руках было оружие, а в душе разгорался гнев.
Свиньи с визгом кинулись прочь, и Дженнар ловким ударом зарубил одну из них, весело усмехнувшись:
- Ну вот, ужин хороший будет!
Мы двинулись по хижинам; каждый солдат знал, что восточники нередко роют потайные норы, где и укрываются. И в самом деле - краем глаза я видел, как бойцы вытаскивают людей из вроде бы пустых домов.
В одну из таких хижин ворвались и мы с Бенном и Реасом. Я заметил странное движение под кроватью; оттолкнув к стене перепуганную старуху-хозяйку, я одним взмахом дайклейва рассек кровать. Открылась нора, из которой я легко выдернул молодого парня.
Он улыбался, и это меня взбесило. Как... как он смеет?
- Как ты смеешь? - вскричал я в такт мыслям, отталкивая парня к стене. - Улыбаешься, да? Когда мы гибнем в ловушках и засадах - улыбаешься?!
Я в гневе вскинул дайклейв, но клинок остановился в воздухе, лишь распоров соломенную крышу; парень продолжал улыбаться, и только сейчас я осознал, что в его глазах нет разума.
Просто помешанный, который будет растягивать губы в улыбке, даже если меч войдет ему в сердце.
Я опустил дайклейв; моя ярость начала увядать, но прежде чем я решил, что делать, вперед протолкнулся Бенн.
- Не дело это, гунхэй, - весело пояснил он. - Зачем клинок марать? Смотрите, как надо.
И он впечатал навершие рукояти меча в живот парня.
Тот охнул, сгибаясь пополам; Бенн двинул его по голове, сбивая с ног, ударил снова и снова. Старуха в ужасе вскрикнула, бросилась вперед - но солдат отшвырнул ее свободной рукой, продолжая молотить помешанного рукоятью.
- Бенн! - опомнился я, дернувшись вперед и хватая его за плечо. - Прекратить!
- Гунхэй... - разочарованно протянул солдат, оборачиваясь ко мне. Его светлую кожу не тронуло даже солнце Востока, и брызнувшие на нее алые капли ярко выделялись, казались татуировкой. - Они тут же все с врагом знаются! Может, эта старуха Мано к дереву и прибивала!
- Бенн, прекрати, - вмешался и Реас, тоже растерявший гнев. - Чозей сказал - всех в центр, даже таких придурков.
- Верно, - подтвердил я. - Тащите обоих.
Бенн с недовольным ворчанием вздернул с пола парня с залитым кровью лицом; Реас вытолкнул наружу старуху. Я последовал за солдатами, не в силах отделаться от мысли, что улыбка моего солдата сверкала клыками зверолюда.
Всех остальных уже согнали к середине деревни; жители испуганно озирались, и я не знал, что пугает их больше - оружие солдат, моя маска или суровое лицо чозея.
Лерна вытолкнула вперед старика, не удержавшегося на ногах и рухнувшего перед Барнасу на колени.
- Местный старейшина, - пояснила она.
- А вот еще, чозей, - Форкро бросил перед Огненным с полдюжины копий. - В одной хижине нашел. Хорошо сделаны, как-то даже странно для такой дыры.
- Откуда оружие? - рыкнул Барнасу, глядя на старейшину. Тот безмолвно глядел в ответ - чозей по-прежнему говорил на речном языке, наречии Лукши.
Осознав ошибку, Огненный раздраженно покачал головой.
- Мать демонская, забыл знание обновить... Лерна, переводи.
Я тут помочь не мог. Мои знания были еще далеки от совершенства, да и в местных диалектах разбирался я хуже. Но Лерна впитала, казалось, их все.
- Говорит, что это свои, для охоты, - отозвалась она, переведя вопрос и выслушав ответ. - Здесь, в деревне и древки делали, и ковали.
- Врет! - выкрикнул Дженнар, подавшись вперед.
Барнасу отмахнулся; похоже, сейчас он жалел, что не научился чувствовать ложь. Я ему помочь не мог, сам никогда этим искусством не овладел.
Сейчас мой гнев уже угас полностью - я смотрел на лица восточников и видел на них лишь страх. Казалось, броня действительно отделила меня от мира; происходящее вокруг виделось отстраненно, словно поднявшись со страниц книг.
- Где зверолюды? Они бродят в окрестностях, вы должны были видеть, - продолжил допрос чозей.
Старик испуганно замахал руками, сбивчиво оправдываясь.
- Говорит, что последний раз видели их издали и месяца два назад, - доложила Лерна. - Они их сами ненавидят.
- Снова вранье! - Барнасу стукнул тупым концом копья о землю, отходя на несколько шагов, и вновь в ярости поворачиваясь. - Передай ему, что если он не развяжет язык...
Прежде чем чозей успел закончить, к старику бросилась пожилая женщина; схватив его за плечо, она разразилась гневной речью, то и дело всплескивая руками.
- Чего ей надо? - с раздраженным удивлением осведомился Барнасу.
- Это его жена, - прислушавшись, ответила Лерна. - Наши парни прибили их свиней, она и жалуется.
- Пусть заткнется, - рыкнул чозей.
Этот ответ лишь распалил возмущение женщины.
- Говорит, им будет нечего есть потом, - пояснила Лерна. - Утверждает, что они со зверолюдьми не в союзе, что мы просто лишили семью пищи.
Женщина продолжала причитать; Барнасу поглядел на нее. Дернул щекой, мрачнея еще больше. Слегка поднял копье; отточенный наконечник разрезал воздух, поворачиваясь в сторону цели.
Мне казалось, что он движется очень медленно; возможно, дело было в визоре - но я видел все очень отчетливо. Как он поворачивается. Как напрягаются пальцы на копье, перехватывая его перед ударом.
Именно в этот момент я сбросил сковавшее меня оцепенение. Не знаю, как мне это удалось - но я его сбросил, и прыгнул вперед как раз в тот момент, когда Барнасу ударил, быстро и точно. Слишком быстро, чтобы смертные успели среагировать.
Но я Возвышенный - и я успел. Закованные в броню пальцы сжались на алом древке, остановив острие в последнюю секунду; оно пропороло рубашку онемевшей женщины, оставило царапину, но не пронзило плоть.
- Криас, какого демона? - рявкнул Барнасу, резко вырывая копье; даже мускулы брони не помогли мне удержать оружие.
- Чозей, что вы делаете? - потребовал ответа я.
И он сорвался, стукнув копьем о землю и рявкнув так, что солдаты попятились:
- Пошел к демонам, щенок! Если приколоть одного - другие поразговорчивее станут, не понял, что ли? Они тут все со зверолюдами повязаны! Может, знаются с самим Ма-Ха-Сучи, волкомордым козлиным ублюдком!
Барнасу бешено огляделся по сторонам; девочка, бросившаяся было к оцепеневшей жене старейшины, замерла под его взглядом. Чозей хищно оскалился и шагнул вперед, снова поднимая копье.
- Лерна, - приказал он, - переведи этому куску дерьма, что если он не заговорит, то девчонке...
Я снова встал у него на пути.
И тогда чозей ударил, крутнув копье стремительным быстрым движением; тупой конец древка врезался в шлем, швырнув меня на землю. Я сумел перекатиться, вскочил, увидел, как Барнасу размахивается оружием, дернулся навстречу, вскидывая кулак...
Огромный белый клинок вспорол воздух между нами, приняв на себя копье. Крепкие пальцы сжали мое запястье, и я застыл под холодным взглядом Элеса.
- Кончайте немедленно! - приказал он таким тоном, что оба мы подчинились, отступив. За спиной Земного я увидел его солдат; они догнали наш отряд вовремя.
- Пошел к демонам, Элес! - опомнился Барнасу через секунду. - Это не твое дело!
- Ни хрена себе не мое, - Элес повернулся к нему, демонстративно вскинув дайклейв. - Свихнулись оба, что творите?
Барнасу стиснул зубы, но не успел ничего сказать. Резко выдохнул и опустил копье, глядя мимо меня.
Я обернулся, уткнувшись взглядом прямо в пятерку следопытов. Сейчас броня, пребывавшая в обычном облике, делала их совершенно одинаковыми, плотные маски скрывали лица. Только по фигурам и можно было различить.
- Прекратить конфликт, - прозвучал мягкий голос, и я узнал Лаоше. - Возвращайтесь к лагерю. Деревню оставьте. Мы поищем врагов.
Барнасу коротко глянул на нее, усмехнулся, и пристроил копье на плече.
- Возвращаемся! - махнул рукой он. - Нам здесь делать больше нечего. Не хотят говорить - пусть их сожрут их же любимые зверолюды.
Элес странно посмотрел на Огненного, потом на меня. Ничего не сказал, двинувшись прочь.
Мы остановились на полпути к лагерю - передохнуть. Элес короткими приказами распределил караулы, оглянулся на меня:
- Криас, проверь вокруг. Что-то на душе неспокойно.
Я кивнул. Все правильно - доспех позволит мне быстро обойти лес, скроет от глаз и защитит от нападения в случае чего. Да к тому же мне самому хотелось хотя бы на время исчезнуть с глаз Барнасу; хотя бы за это я был благодарен Элесу и его решениям.
Лес принял меня; дымка маскировки зазмеилась по броне. Движения ускорились, а визор позволял заметить даже легкие тени у деревьев; в такие моменты я гордился тем, что Лукши сохранило запасы артефактов и тайны их создания... как и тем, что мне доверили этот доспех.
Вокруг не было никого; даже если кто-то и таился в глубине леса, то нападать на Возвышенного не решился. Я уже собирался возвращаться, когда...
Над лесом вился дым. Со стороны деревни, откуда мы не так давно ушли; чутье Огненного подсказало - он не от готовки...
Я не колебался, повинуясь такому же импульсу, что толкнул меня наперерез копью Барнасу. Вскинул ладонь к губам, сплетая свой Огонь с легким ветром.
Элес, заметил что-то странное. Проверю.
Только отправив послание к цели, я сообразил, что обращаюсь к Элесу - а не к Барнасу, моему командиру. Но почему-то это казалось правильным.
Через минуту потоки воздуха донесли ответ Земного:
Принял. В бой не ввязываться, наблюдать и сообщать.
И я устремился к деревне, выжимая из брони и мускулов всю скорость.
Деревня была мертва. Дома догорали, а жители не могли помешать огню пожрать их хижины... потому что некому было мешать.
Жаркое солнце, огонь и мухи уже принялись за свой труд; казалось, даже сквозь броню проникал тошнотворный запах, разлившийся в воздухе. Я застыл на месте, глядя на разбросанные тела; их лица еще не успели стереться из памяти.
Старейшина лежал неподалеку от колодца, протянув к нему руку; его тело было рассечено почти пополам. Его жена распростерлась у входа в хижину, зияя кровавой полосой на горле, по которой уже ползали мухи.
Я сделал шаг вперед и едва не споткнулся о тело девушки, лишенное головы; та откатилась на несколько ярдов в сторону, глядя в небо невидящими глазами. Сквозь дверь ближайшей хижины были видны несколько тел: мужское, женское... два детских. Все так же застывшие, обугливающиеся от касания огня.
Визоры брони прозревали сквозь дым, не давая ему закрыть картину смерти и убийства. Не давая мне отвести взгляд.
Я двинулся по деревне - очень медленно, с трудом переставляя ноги.
Тела были везде. Рассеченные пополам, пронзенные насквозь - как вон те, что лежат у самой границы леса, упав ничком. Обожженные, изломанные тела, лица, искаженные предсмертной судорогой.
Я поступил так, как подсказывали чувства. В силовой броне нетрудно стащить тела вместе; дракорожденному Огня несложно подарить им последний костер, поделившись собственным пламенем.
Глядя в огонь, пожирающий тела, я молча вознес молитву всем богам, каких знал, попросил милости у Стихийных Драконов. Потом ушел, догоняя отряд.
Но не мог понять - сжег ли я их из желания подарить мертвецам достойный уход... или прятал то, что увидел? Прятал испещряющие плоть следы извилистой молнии, рожденной не небом, а рукой человека?
Никто не спросил меня о том, почему я задержался. Я и сам молчал, подозревая, что если я начну разговор, то исход его мне не понравится; только Элес очень внимательно посмотрел на меня, но опять же не произнес ни слова.
Я думал, что когда мы вернемся в лагерь, следопытов там не будет; но нет, они даже нас опередили. Лаоше весело помахала мне рукой.
Я не ответил. Лишь отыскал ее уже ближе к сумеркам, слегка отдохнув и выковав в уме нужные слова.
- Криас? - улыбнулась Водная, вышедшая мне навстречу из палатки следопытов. - Что-то хотел спросить?
- Хотел, - кивнул я. - Чузей... я вернулся в ту деревню.
- Где вы с Барнасу повздорили? - уточнила Лаоше. - Не думаю, что ты там нашел что-то интересное.
- Нашел, - коротко ответил я. - Они все мертвы. Вся деревня, от стариков до детей - перебиты.
- А, - вздохнула она. - Похоже, зверолюды туда наведались. Печально, но такое случается, Криас.
- Это были не зверолюды, - глухо ответил я и Лаоше, уже отвернувшись, замерла и снова глянула меня.
- Почему ты так решил?
- Потому что я посмотрел на тела, - я помолчал на секунду. - На многих - следы как от молнии, обвившей тело. Выжженные.
- И что?
- Я знаю, <b>что</b> оставляет как раз такие следы, видел на манекенах, - ответил я, глядя Лаоше прямо в лицо. - Мой дядя часто тренировался с Эссенциальным хлыстом... таким, как у вас.
Я указал на оружие, висевшее у нее на бедре; ожидал, что женщина бросит взгляд на него. Но нет; она просто смотрела мне в глаза, не отводя взгляда.
- Ты уверен, что узнал? - мягко спросила Водная.
- Уверен, - произнес я. - И... никто не успел убежать. Несколько человек были пронзены насквозь - тонким лезвием, будто ножом, но пущенным на большой скорости. Такие раны оставляет выстрел из перчатки дальних когтей.
Лаоше хмыкнула.
- Наблюдательный мальчик.
- К демонам похвалы, чузей! - мгновенно вскипел я. - Это были вы, следопыты! Ваш клык!
- Что если так? - насмешливо ответила Лаоше.
- Что если?.. - задохнулся я. - Они же были ни при чем! Просто деревня! Просто люди, не твари Вильда или Анафемы!
Она по-прежнему улыбалась - чуть иронично, совершенно спокойно; в моей душе вновь взъярился Огонь, но прежде чем я успел что-то сказать, Лаоше ответила:
- Деревня действительно ни при чем.
- Что?
- Деревня тут действительно ни при чем, - повторила следопыт. - Это было просто предупреждение - не для них, для настоящего врага. Очень простое - за похищение и смерть наших солдат будет взиматься плата; если поймут - то перестанут. Если не перестанут...
Лаоше пожала плечами, неопределенно поведя кистью.
- Тогда намек поймут уже другие деревни, осознают, что зверолюдам и варварам на них плевать, и защитят себя тем, что станут помогать нам. В любом случае наша жизнь станет полегче.
Простые, практичные, и до того холодные слова... нет, не холодные. Хуже. Сказанные с небрежностью, словно констатируя очевидный факт.
- Почему вы тогда остановили Барнасу? - выдохнул я. - Дали бы ему творить, что хотел!
- Берегли силы и ваши знания, - отозвалась она, и я снова застыл, не понимая, о чем она говорит.
Лаоше вздохнула и почти наставническим тоном объяснила:
- Да, для вас это против правил, и ты, кстати, верно поступил. Если бы Барнасу приколол старуху или девчонку - Элес бы не мог не дать делу ход, не мог бы не рассказать. Принципы бы не позволили молчать, как и тебе. Тайзей Хараса решил бы вопрос о наказании или вызвал бы юстицаров. И вполне возможно, что Барнасу бы перевели прочь ... что ж, тогда ваш коготь лишился бы очень умелого, опытного и знающего местную жизнь бойца. Сколько бы человек из-за этого погибло? - не ожидая ответа, Лаоше покачала головой. - Но все сделали мы.
Она помолчала секунду; теперь улыбки на лице Водной уже не было.
- Ты не знаешь, кто из нас убивал. Ты не знаешь, кто снес голову девушке, прикончил старика или перебил семью. И никто не узнает, кроме нас - но мы шли на эту службу, зная, что за воспоминания у нас останутся, и зная, что может входить в наши обязанности.
Лаоше ткнула меня пальцем в грудь и я невольно отступил.
- Ты пока ничего не знаешь об убийствах, Торики Криас. Моли Драконов, чтобы так и осталось, и чтоб ты уехал обратно в Лукши, чувствуя себя честным солдатом. Или оставайся. Воюй. Но тогда - не жалуйся, потому что здесь ты либо начнешь работать, либо отправишься на перерождение.
Я сцепил зубы, не желая признавать ни грана правды в ее словах. Коротко, резко бросил:
- Но чем мы тогда отличаемся от зверолюдей?
- Парень, - усмехнулась Лаоше, - нам не надо от них отличаться. Нам надо держать землю и выживать. Все.
- И потому поступать бесчестно?
- Честность? - пожала плечами следопыт. - Уж извини, на войне честность ловит стрелы первой. Барнасу убийца - тем и полезен. В джунглях они пока что нужны; от них можно отказаться только когда исчезнет угроза. Ты думал, что Редуты веками существуют потому, что сражаются по всем правилам чести?
Да, так я и думал ранее. Лишь сейчас понял, как ошибался.
Я промолчал - но Лаоше не ждала ответа; повернувшись, она пошла прочь, лишь бросив через плечо:
- Привыкай, Криас. Ты теперь не на службе, ты на войне.
Я нашел Элеса на окраине лагеря; прислонившись к дереву, он смотрел на потемневшее небо, рассеянно покачивая в пальцах длинную тонкую трубку. Завидев меня, кивнул, предлагая сесть рядом.
- Хорошая ночь, - сказал я, чтобы хоть что-то сказать.
- Хорошая, - согласился Элес, вновь переведя взгляд на небо. - Люблю звезды. Они, конечно, далекие и им на землю плевать... но потому мерзости в них нет.
Помедлив, я опустился у корней могучего дерева, тоже поднял взгляд. Звезды и в самом деле завораживали; казалось, на черное небо накинута огромная мерцающая сеть, проливающая мягкий, почти неощутимый свет.
- Вы знали, что они собираются сделать? - спросил я через несколько минут.
- Догадывался, - кивнул он.
- Лаоше верит в то, что поступает правильно.
Элес снова кивнул.