Железнодорожный полустанок Кок-Майнок в балыкчынском предместье в криминальном плане особо не выделяется. Ну, подрались в аванс живущие здесь же в бараках работяги с мини асфальтного заводика с "городскими", коих на разъезд ежедневно на служебном транспорте доставляли. Делов-то!
Но вот однажды...
Однажды в мусорной яме нашли труп мужчины с ножевым ранением в грудь. Установить личность убиенного труда не составило - Василий Песков, коренной балыкчынец, 1950 года рождения, разведён. Работал грузчиком на железнодорожной станции.
О страшной находке в милицию по телефону сообщил Анатолий Шадрин, у которого покойный угол снимал. Песков вообще-то жил в Балыкчы, но поскольку шадринские жена с дочкой были в отъезде, напросился пожить в бараке у Шадрина. В трубку он рассказал, что, проходя мимо свалки, заметил торчащую из-под мусорной кучи руку...
Опергруппа приступила к раскрытию преступления незамедлительно. Уголовный розыск в ней представляли опытный сыщик Табылды Казиев и зональник Райымбек Молдокиев, хорошо знавший местных жителей.
Началась рутина. Экспертизы, подворный обход, опросы, анализ собранной информации...
Среди прочих, опросили местного завскладом Анну Орлову. Вдова жила на станции 6 лет, воспитывала четырнадцатилетнего пацана. В тот день покойный и живший с ним в одной комнате Шадрин от темна до темна разгружали цистерну с битумом - работа каторжная! И вечером женщина позвала обоих друзей к себе, поужинать. Мужики были знакомы с её покойным мужем, и она время от времени приглашала их в гости.
Работяги принесли пол-литра. Распили, Орлова к спиртному не притрагивалась. Примерно в 22.00 Шадрин ушёл, а Песков решил посидеть ещё. Через час, допив бутылку до донышка, шатаясь, отправился восвояси. Был пьян, еле зашнуровал кроссовки и забыл шапку, "петушок" с надписью "Спорт". Окликнув его, Анна подала головной убор, заметив, что две последние буквы на нём замазаны смолой.
Это занесённое в протокол замечание в дальнейшем стало чуть не главным доказательством совершённого убийства...
Утром к завскладу подошёл Шадрин, спросил про Пескова, дескать, тот ночевать не явился. Услышав, что грузчик ушёл через час после него, сказал: "Наверное, в Балыкчы уехал" ...
При беседе женщина плакала, очень жалела жертву - своего хорошего знакомого. Просила поскорее найти виновного или виновных: "А то все вокруг на нас с сыном косо смотрят, убийцами считают, даже здороваться перестали. Хоть уезжай, да куда ж я одна с пацаном?!" Характеризовалась вдова исключительно положительно, мотива убивать у неё не было. Обыск в доме ничего не дал. Из списка подозреваемых её и сына можно было исключить.
Оставался Шадрин.
Чуть свет, оперативники навестили того в бараке. Комната, где он обитал, буквально пропиталась табаком, даже дышать было трудно. Хозяин незваным гостям не обрадовался, общался неохотно. Сказал, что в убийстве подозревает Орлову с сыном - больше некого. Даже версию выдвинул: опьянев, Песков-де начал приставать к хозяйке, пытался взять её силой, ну и нарвался...
Его внимательно выслушали. Табылды при этом обратил внимание, что штапики на окне в веранде были оторваны, а стекло заменено. Поинтересовались у Шадрина. "Недавно дул сильный ветер. Форточку я на шпингалет не закрыл, стекло разбилось, пришлось заменить" - был ответ.
"Странно. Ветра здесь уже давненько не было", -поделился своими мыслями Раимбек, когда офицеры покинули барак. Его наблюдение подтвердила и местная метеостанция, сообщив, что безветренная погода держится вот уже пятнадцать дней...
Кок-Мойнок - не мегаполис, и вскоре сыщики опросили всех его жителей. При этом заметили, что Шадрин за ними издалека внимательно наблюдает. Это обстоятельство ещё больше усилило подозрения, но доказательств его виновности не добавило.
"Повезло" буквально на последнем опрашиваемом. Мужик вспомнил, что днями видел, как между семью и восьмью часами утра Шадрин выбросил в мусорку мешок. При этом раздался хруст разбитого стекла, и думая, что он никем не замечен, оглядываясь, быстро ушёл от ямы.
Вместе с очевидцем сыщики долго, буквально на пальцах, высчитывали, в какой день тот видел там подозреваемого. Сопоставив события, выяснили, что случилось это аккурат на следующее утро после ужина у Орловой.
Кровь из носа, надо было найти тот злополучный мешок. Вооружившись длинными крюками, Табылды и Райимбек буквально переворошили мусорку. И через три часа тяжёлой работы извлекли-таки мешок с разбитой посудой.
И с похожими на кровь следами на внутренней части мешка.
Для "психической атаки" пригласили к яме Шадрина. Чтобы начать разговор, предъявили справку с метеорологической станции. Тот насупился, но рта не открывал. При понятых открыли найденный мешок, там оказались осколки оконного стекла, битые чашки, посуда - такую же опера видели в жилище подозреваемого. Лежали там и неоплаченные коммунальные квитанции на имя Шадрина, письма ему от жены.
Но ни мешка, ни посуды тот не признал.
С содержимого сняли пальцевые отпечатки. Привезли накануне вернувшуюся из Барнаула жену Шадрина, женщина всё опознала и пояснила, что ещё перед отъездом "генералила" и собрала всё, что предстояло выбросить, в этот мешок, едва заполнив его. Но осколков стекла и посуды тогда не было...
В шадринском бараке провели обыск. На полу во множестве обнаружились похожие на кровь мазки затёртой бурой жидкости. А в рукаве зимней куртки убитого нашли ... вязанную шапочку с обличающей надписью "СПОРТ". Две последние буквы были вымазаны смолой. Увидев её, Шадрина покорёжило...
Ещё бы: находка однозначно свидетельствовала, что, покинув гостеприимный орловский дом, Песков был в этой комнате. Орлова безальтернативно опознала головной убор как принадлежавший Пескову. А вскоре в копилку доказательств легло и заключение дактилоскопической экспертизы, однозначно показавшей, что отпечатки на осколках посуды и оконного стекла принадлежат Шадрину, а кровь на полу и мешке - Пескову.
И только тогда, под давлением неопровержимых вещественных доказательств, подозреваемый начал давать показания:
"Рано утром мне надо было на работу. А потому, хоть раньше такого не случалось, я даже водку, за которую платил сам, допивать не стал, хотя почти целый стакан оставался. Встал и ушёл. По дороге несколько раз хотел вернуться, допить. Но не стал. Пришёл злой, и только уснул, ввалился пьяный в стельку Песков.
Ещё бы, МОЮ водяру допил, сука!
Потом он стол опрокинул, посуду разбил. Я начал ругать дурака, мы подрались. Он швырнул в меня чашку, разбил окно. Повалились на пол, и тут мне попался нож, упавший со сломанного стола. Не раздумывая, схватил его и всадил в песковскую грудь. Тот истёк кровью и умер.
Ещё до рассвета я "упаковал" тело в большой мешок, что жена на выброс приготовила. Туда же сунул разбитое стекло и осколки посуды, погрузил на тачку и вывез в мусорную яму. Полы тщательно вымыл, окно застеклил. А вот куртку песковскую проверить не догадался.
На работе, чтоб отвести от себя подозрение, прежде всего заглянул на склад к Орловой. Спросил про Пескова. Позже, когда заметил торчавшую из мусора руку, с той же целью сообщил сторожу и позвонил в милицию. А когда те приехали, дал ложные показания, сообщив, что подозреваю вдову...
Вот так. Казалось бы, обычная бытовуха. Но Шадрин был ой как не прост! И чтобы разоблачить его, понадобилось изрядно потрудиться...
... Когда опера сдавали свой временный кабинет администрации станции и собирали бумаги, в помещение зашли мать и сын Орловы. Пацан по-мальчишески обнял Райимбека и произнёс "Спасибо". Потом спросил у меня: "Дядя Табылды, Вы же не здешний?" "Нет, из Кажы-Сая". "Это далеко?" "Часа полтора езды". "Ого, и Вы специально приехали в такую даль, чтобы защитить нас?!"
Тут мать разрыдалась.
"Признаюсь, и у меня глаза были на мокром месте" -