Зеличёнок Альберт Бенцианович. Скрип скреп

Альберт Зеличёнок

Скрип скреп

Первыми ранним утром в конференц-зале материализовались три дюжих полтергейста. Сдвигая и руша кресла зрительного зала и заливая потом несколько смежных реальностей, они выволокли из подсобки исполинскую трибуну. Сравнительно недавно с неё выступал Люцифер и порядком-таки подпалил обивку, когда пылал неправедным гневом в адрес Предвечного. С тех пор она заметно обросла пылью, да и гигантские арахниды в свободное от запугивания свежих душ время не обошли её вниманием. И теперь паутина и мелкий оккультный мусор постепенно покрывали густым слоем комбинезоны и багровые физиономии инфернальных такелажников, не способствуя улучшению их настроения. Отдуваясь и поминая Господа Нашего всуе, они в конце концов воздвигли на просцениум кафедру, раз в десять превышавшую размерами их самих, вместе взятых. После чего, даже не отряхнувшись, исчезли так же мгновенно и бесследно, как если бы их дезынтегрировали, - видимо, трансгрессировали в буфет.

Им на смену явились несколько десятков марширующих призраков, которые, не переставая - в полном соответствии со своей природой - шуметь и галдеть, разместили на стенах диаграммы, отражающие всемерный рост показателей, и транспаранты с актуальными высказываниями Отцов Церкви и модных святых. Тем временем мелкие феи из числа ещё не проклятых, мелодично щебеча, украсили оставшиеся свободными участки разноцветными фонариками, гирляндами и прочей бессмысленной мелочёвкой, вечно остающейся после празднования Рождества.

В зале отсутствовали окна - Небеса и Преисподняя так и не договорились, чьей обязанностью было бы их мыть в паузах между заседаниями. Однако, к счастью, в дни Райских конференций Он согласился заливать помещение Божественным Светом, так что зрению участников ничто не грозило. Адские же шабаши в инсоляции и вовсе не нуждались: Люцифер прекрасно обходился внутренними источниками. Если же кому-то всё же казалось темновато - столб, пара охапок сена и малая толика бензина позволяли и решить проблему борьбы с диссидентами, и обеспечить дополнительное освещение.

Ближе к времени начала заседания зал начал заполняться эзотерической публикой. Большинство по разнарядке представляли различные подразделения Департамента Истинной Веры, но некоторые были приглашены персонально - и, судя по кислым минам, отнюдь не пребывали в эйфории от такого проявления внимания: совещания - не подиум, на коем осыпают милостями... куда выше шансы огрести по полной.

Председательствующий Уриил - он же единственный докладчик, он же глава департамента - возник на трибуне с приличествующим чину получасовым опозданием. Когда же он воздел десницу и распростёр крылья (маховые перья чуть согнулись, коснувшись противоположных стен), в аудитории установилась благоговейная тишина.

Впрочем, кого я обманываю? Шум несколько поутих, но молодые ангелочки продолжали как ни в чём не бывало флиртовать с ангелицами, блаженные и страстотерпцы почёсывали застарелые язвы и бранились друг с другом, выясняя, кто из них святее, а проповедники просто физически не могли заткнуться ввиду хронической логореи. Про немногочисленную, но сплочённую группку представителей Тёмной Стороны и вовсе говорить не приходилось - те с увлечением играли на мобильниках, дрались и рассказывали друг другу и всем окружающим анекдоты отменной непристойности, сопровождая их неприличной жестикуляцией.

Оргсекретарь собрания, Святой Георгий (для близких - просто Жора), происходил всего лишь из Начал, но ввиду долгой выслуги, неиссякаемого добродушия и безупречной верности шефу достиг в иерархии отдела заметных высот. Некогда он одолел в единоборстве дракона и с тех пор без малейших угрызений совести пользовался плодами той давней победы. Дабы никто не забывал о его прежних подвигах, Георгий даже на отдыхе не снимал позолоченных доспехов и не выпускал из рук копья. Поскольку шум не смолкал, оргсекретарь досадливо поморщился и трижды качнул головой. Уловив условленный сигнал, по рядам побежали ликторы, вооружённые табельными пучками прутьев с Древа Познания Добра и Зла. Обитателей Небес они запугивали, суля публичные поношения, а то и выговоры с занесением в Жития; некоторых, наиболее развязных, даже и пороли. Адептам же Преисподней, коих подобное после всех ужасов Ада могло разве что рассмешить, они грозили доносами с умело сфабрикованным перечнем добрых дел, в которые те намеренно или случайно якобы вляпались.

Гвалт быстро сошёл на нет.

Серафим сложил крылья и гулко, солидно прокашлялся.

- Объявляю совещание открытым. Разрешите от имени и по поручению руководства начать с поздравления нашим ветеранам. Дорогие Ариук, Аракуэль, Аракиба и, конечно же, уважаемый Барадиэль, мы испытываем райское блаженство от того, что вы среди нас и пребываете, как говорится, в добром здравии, и выражаем крайнюю признательность за ваши, если позволите так сформулировать, труды.

Со своих мест поднялись трое довольно потрёпанных пожилых ангелочков и один важный старец в хитоне с золотыми позументами. Все они даже в молодости не совершили ничего выдающегося, но по неведомым причинам упоминались в Книге Еноха и потому числились среди заслуженных. И сотрудниками департамента, и начальством они воспринимались как поднадоевшие аксессуары - нечто вроде капищ, около коих по традиции полагалось камлать в торжественных случаях. Самостоятельного значения ветераны не имели и на оное не претендовали (кроме Барадиэля, который относился к небесным князьям и порой таки распалялся - особенно когда на подведомственной департаменту седьмой части суши шёл град). Под вялые аплодисменты публики сильфиды в скромных полупрозрачных платьицах всучили пенсионерам папки с каллиграфически начертанными благодарственными письмами и букетики аристократически пожухших астр в идеальной целлофановой обёртке. Стоит ли упоминать о том, что и текст сих посланий был безупречен и соответствовал всем требованиям, каковые только можно предъявить к оным?

- Хочу также поприветствовать не только всех представителей нашей, если можно так выразиться, дружной семьи, но и посланцев, как говорится, смежного ведомства.

Бесы, кучковавшиеся по своему обычаю у ближних к буфету дверей, привстали и развязно поклонились. Жуир, бонвиван и красавец Абигор к тому же картинно приподнял выщипанные в ниточку смоляные брови, повёл крепкими бёдрами и соблазнительно подмигнул присутствующим дамам (ходили слухи, что в свободное время он успешно подрабатывает инкубом).

- Но довольно праздных бесед. Как вам, хотелось бы надеяться, известно, надвигается славный юбилей - двадцатитысячелетие того незабываемого дня, когда Господь, одолев Лукавого, низверг его в Тьму Кромешную

- Но позвольте, Уриил Элохимович! - взвился из десятого ряда интеллигентного облика кудрявый ангелок в круглых очках и рабочем хитоне с заплатами на локтях. - При всём уважении - как же мы можем встречать двадцать тысяч лет от победы Отца нашего над Дьяволом, если в нынешний тишрей наступит лишь 5783 год с Сотворения Мира?! Мог ли Эль-Эльйон низвергнуть Люцифера во Тьму Внешнюю задолго до того, как оная Тьма была Им же создана?!

- Трепещи, несчастный, - взревел Уриил, - ибо ты, кажется, усомнился во всемогуществе Божием?!! Есть ли недоступное Его силам?! А что до парадокса, сформулированного тобою, то непостижимы нашим слабым разумом - а особенно твоим - намерения Его, и мысли Его, и деяния Его! Сверху, - и Серафим значительно воздел указательный палец, - спущено сие распоряжение. И вряд ли стоит в данном важном вопросе ссылаться на мнение и летоисчисление одной - достаточно незначительной в процентном и культурно-религиозном отношении - народности. Которая к тому же, если память мне не изменяет, неоднократно проявляла в прошлом непослушание, разброд, идейные шатания и даже, не побоюсь этого слова, жестковыйность. А ежели вы, дражайший Чамуэль, жаждете разъяснений, то обращайтесь непосредственно к Рагуилу Саваофовичу - может статься, что он, оторвавшись от многочисленных трудов, найдёт четверть часа ради наущения неопытного, но дерзкого юноши. Если помните, славный вы наш младший архивариус, по основной должности Рагуил Саваофович наказывает светила небесные, но, вполне вероятно, посчитает полезным заняться на досуге и вами. Как и другими сомневающимися.

Уриил, прищурившись одним оком, обвёл пламенным взором второго аудиторию, но прочих недопонявших среди публики не обнаружилось.

- Итак, - продолжил он после драматической паузы, - кажется, не требуется просить Рагуила Саваофовича выкроить в его плотном графике окно для консультаций? Нет? Ну что ж, тогда продолжим. Юбилей, - он вновь просканировал подозрительным взглядом зал, - да, именно юбилей предполагается встретить со всем, как водится, размахом. Дабы Альфа и Омега оценил и возрадовался. Таким, значит, образом. Не щадя ни сил, ни средств в пределах бюджета. Счастлив сообщить, что непосредственная подготовка поручена нашему департаменту, что лично я рассматриваю как знак высокого доверия. Мы тут в руководстве обсудили, учли мнение народа...

Тут члены президиума важно покивали головами, а отдельные даже привстали и поклонились.

- ...и пришли к закономерному, разрешу себе так сформулировать, выводу. Ничто не позволит отметить сию славную годовщину лучше, чем Армагеддон. Этакий, как называют его непрофессионалы, Апокалипсис. Может быть, организованный и не со всем размахом, исключительно в рамках, так сказать, выделяемых ресурсов, но с должным вниманием к деталям.

С трудом установленная тишина взорвалась. В разных точках зала ангелы - преимущественно молодые, но и с десяток архангелов, двое-трое принадлежащих к Началам и даже один из Сил - вскочили с мест и, размахивая руками и крыльями и вопя, спешили изъявить несогласие.

- Нет врагам зелёных насаждений! Спасём фауну! Отстоим горы и океаны! - неслось над залом; персональные выкрики, слившись и объединившись, сменились скандированием. - Долой! Позор!

Привыкшие к подчинению и дисциплине ветераны тем временем монотонно аплодировали, а Барадиэль, подзуживаемый вдобавок кузеном, Ангелом молнии и тоже князем Баракиэлем, взъерепенился и, поголубев от прилива благородной крови, яростно требовал вернуть прежние порядки - те, что были утром Шестого Дня. А также очистить от мусора и подстричь райские кущи и отремонтировать его личный дворец.

Как и следовало ожидать, огненная Анахита тоже не осталась в стороне. Выпрямившись во весь немалый рост, она громогласно декламировала (ввиду отсутствия музыкального слуха способная в лучшем случае на речитатив) боевой гимн персидских воительниц. В нём было то ли 567, то ли 569 строф (где-то на третьей сотне пытавшиеся пересчитать обычно сбивались), и исполнение оного - вполне правоверного, конечно, - грозило затянуться надолго. Дифирамб повествовал о битвах, подвигах и мщении - происходя из рода борцов и витязей, Анахита постоянно стремилась с кем-нибудь поквитаться. Ей подпевали анорексичная Кассиэль, известная своей манерой агрессивно требовать от окружающих покорности, воздержания и благонравия (Кассиэль числилась по штатному расписанию Ангелом слёз, но плакали от неё исключительно другие), и престарелая Мастема. Вообще-то ангелам по статусу не полагается поддаваться течению времени, но Мастема, видимо, уже родилась каргой. Во всём и всегда поддерживая начальство, она любой приказ исполняла с такой самоотверженностью и истовостью, что полностью извращала его суть и даже здравые начинания доводила до абсурда. Что же касается личных предпочтений, то Мастема любила мятное мороженое, животных, стихи и смертные приговоры, ненавидела либералов и пацифистов, посещала инкогнито наиболее громкие процессы (всегда поддерживая сторону обвинения) и, естественно, казни. Обладая звучным, чистым сопрано, в данный момент мощными колоратурами она выгодно дополняла и оттеняла декламацию Анахиты. Рядом беззвучно имитировала пение безголосая Рахмиэль. Она занимала должность Ангела милосердия, но служебные обязанности исполняла формально и с отвращением, отдыхая душой лишь на совместных вылазках с Мастемой. Впрочем, по слухам, как раз души-то у Рахмиэль и не было - редкая для Создателя ошибка сборки.

Воспользовавшись удобной возможностью, демоны вволю богохульствовали. Абигор увлечённо предавался харассменту (не делая скидок на возраст и пол). Могучий Саллос картинно напрягал мышцы и без труда сплющивал в лепёшку любые подаваемые ему предметы. Бегемот успел под шумок сгонять в буфет и с энтузиазмом жрал, без разбора поглощая куриные ножки, пирожные и вчерашние беляши и раскидывая вокруг промасленную бумагу. Руки при этом он вытирал о спину Шамхазая, который упоминался лишь в апокрифах, относился к Адской мелочи и потому не смел возражать.

Однако же волнения умов, хотя и огорчительные для Него, всё же не грозили вылиться в атеизм или хотя бы агностицизм. В отличие от прочих социальных групп, представители данного сообщества - как тёмные, так и светлые - совершенно точно знали: Всевышний существует. О вере речи не шло.

Наконец руководимые колонноподобным лидером порядка Хашмалем дюжие стражи и подчинённые Георгию ликторы вразумили отщепенцев. Неистового, но тщедушного Чамуэля, его приятелей-ботаников Табриса (даже сквозь кляп пытающегося отстаивать примат принципа свободной воли) и Тадиэля (Ангела жертвы, органически не способного уразуметь, что отдавать на заклание лучше кого-нибудь другого) и ещё нескольких лидеров протеста, дабы утихомирить, пришлось-таки выдворить с территории. Условно низвергнув и пригрозив вычеркнуть со Скрижалей. Заодно - не без сожаления - удалили и группировку Анахиты. Для обеспечения гармонии и ввиду нежелания оных ангелиц заткнуться.

- Могу продолжать? - не без язвительности осведомился докладчик. - Итак, вернёмся к Всеуничтожению. Мы, разумеется, разработали небольшой сценарий. Основные моменты должны, естественно, соответствовать написанному в Книге, дабы умилился Он, узрев сие. Что же касается деталей - тут мы открыты к предложениям и приветствуем инициативу. Вот, к примеру, среди нас присутствуют Дмитрий Олегович и Владимир Ростиславович. Представители самых, что называется, низов... Одобренные между тем экспертами и нашей, и противной стороны. В конце концов, привлечение доверенных лиц из числа местной администрации вполне разумно и даже, смею утверждать, неизбежно, так почему бы и не данных субъектов?

Во втором ряду оживлённо завертелись и радостно закивали окружающим два человека: один - столь громоздкий и шарообразный, что, кажется, мог съесть (а порой и съедал) на завтрак месячный рацион целого региона родной страны; другой же - мелкий, с угодливым выражением незначительного личика.

Дмитрий Олегович с детства стремился что-нибудь возглавлять. И если в младые лета ему хватало ячейки юных патриотов или шайки лоботрясов микрорайонного значения, то в зрелом возрасте его амбиции возросли до уровня крупной корпорации, сектора экономики или уж, по крайности, фракции в парламенте. Любой отведённый ему пост он мгновенно подстраивал под себя и так модифицировал список полномочий, что, кажется, и придумана была сия вакансия лишь для того, чтобы обеспечивать растущие материальные и духовные потребности Дмитрия Олеговича; впрочем, последние тоже в конечном счёте сводились к телесным и вещественным - избытком идеализма Дмитрий Олегович отнюдь не страдал. Нельзя сказать, что он воровал или мздоимствовал - но строил отношения с подчинёнными и представителями подведомственного фронта хозяйствования так, что те несли всевозможные дары сами - практически без понукания с его стороны. От души покушать ему надлежало практически по должности - и постепенно его изначально атлетическая фигура скрылась под мощными напластованиями жира. Злые языки твердили, что будучи некогда уполномоченным по выпуску броневой техники, Дмитрий Олегович в процессе обхода цехов застрял в люке танка, который опрометчиво решился обследовать, и извлечён был лишь с использованием бронетранспортёра, металлизированного троса и эффективного слабительного.

Владимир Ростиславович был человеком совершенно иного склада. Он испытывал неодолимую тягу к изящной словесности и гуманитарной сфере в целом, в коей и подвизался, тщась принести всевозможную пользу наукам и искусству. Беда была в том, что при одном лишь приближении Владимира Ростиславовича к оным областям художественного творчества те начинали вянуть и скукоживаться, теряя жизненные соки и цвет. Тем не менее Владимир Ростиславович полагал себя докой и гуру и со временем почувствовал в душе жажду наставничества. В качестве ментора Владимир Ростиславович самому себе представлялся садовником, безжалостно отсекающим излишние ветви, дабы прочие зеленели и плодоносили. Таковым в реальности и был - разве что его представления о никчемном и полезном страдали узостью и вздорностью, отчего и древо образования после его вивисекции напоминало не прекрасную пальму или могучий кедр, но пресловутую бесплодную смоковницу.

Узнав о предстоящем фестивале, слуги народа возжаждали потрясти отчизну чем-то воистину креативным и незабываемым, тем самым внеся и собственные имена в анналы.

- ...Тем более, что они уже не первый год напрашиваются, - продолжал между тем разъяснять их пребывание среди оккультной общественности Уриил. - Проявляют, если так можно выразиться, личный интерес и гарантируют помощь с техническим и идейно-культурным обеспечением мероприятия. Готовы действовать в эпицентре, так сказать. Кстати, предложили несколько перспективных кандидаток на роль Иезавели.

Толстяк вновь приподнял необъятный зад над креслом и поцеловал соединённые в колечко большой и указательный пальцы, сим жестом, видимо, желая отметить отменный экстерьер и низкий моральный уровень претенденток.

- Представленные здесь уважаемые партнёры из Преисподней тоже примут активное участие. По крайней мере, начиная с генеральной репетиции. В конце концов, это и их знаменательная дата. Чёрный день календаря, как говорится. Сам Князь Тьмы, впрочем, появится лишь непосредственно на праздновании. Тоже понять можно - дел у него невпроворот. На прогонах его заменит Асмодей - ему не впервой. Ну, значит, за вами, коллеги, вавилонская блудница (а разве это не то же самое, что Иезавель? нет? ну ладно...), зверь с семью головами и десятью рогами (у вас правда такой есть? оригинальное животное - какое неравномерное распределение рогов, однако...) и... чаши - у вас на складах их полно, я проверял. И, конечно, четыре всадника. Что?! Как это - тридцать семь?!..

Самый представительный из инфернальных встал, своротив при этом с десяток ближайших кресел прямо с восседавшими в них бесами, протопал к авансцене (пол ощутимо прогибался) и протянул председателю несколько скреплённых грязноватых листков формата А4, подпалённых по краю. Херувим кончиками безупречно чистых пальцев принял их и, брезгливо морщась, быстро проглядел.

- Так, значит, по персоналиям... Чума, Война, Голод, Смерть - это вечная классика. Загрязнение, Противоугонная Сигнализация, Реклама, Мыльные Оперы, День Рождения У Соседей - тут тоже трудно возразить. Но кто такой Александр Сергеевич?! Нет, я, конечно, в курсе насчёт Александра Сергеевича. Я даже двух Александров Сергеевичей знаю. Но это же некто третий.

Нечистый, ещё не успевший вернуться на место, пригнувшись, принялся яростно шептать в белоснежное ухо Уриила.

- Что? Креатура Владимира Ростиславовича? И кто же оный персонаж? Поэт, писатель, музыкант? Не слышу. Хулиган?! При чём здесь хулиганы?! У нас серьёзное мероприятие. Александра Сергеевича вычеркните. И вот этих троих аборигенов - тоже. Нет, даже всех пятерых. Да понял я, что они горцы и депутаты - хоть бы даже садисты и массовые убийцы. Всё едино не основание. Этого мало - надо ещё быть общепризнанным врагом рода человеческого хотя бы. Что? Ну да, согласен. Этих всех... и вот этих - аннулируйте, а его, напротив, включите. Персонально. Как представителя туземцев. Сколько у него поддержки? Ничего себе... Вот их всех будет символизировать. Пусть возрадуются напоследок. А общее количество всадников, при всём моём уважении, сократите до дюжины. Двенадцать - красивое, даже магическое число. А тридцать семь - это какой-то цирк получается. Групповая конная джигитовка, а не Конец Света. Нельзя так. Ну, поехали дальше. Значит, за нами - два свидетеля, четыре ангела-губителя, семь ангелов-мстителей, семь ангелов присутствия, семь духов перед Престолом... ну, тут тоже ангелы сойдут... лучше всё же архангелы, пожалуй... Итого - восемнадцать рядовых ангелов и семь архангелов. Целая толпа. А что делать - написано пером, понимаешь ли. Ладно, этого народу у нас, слава Ему, довольно. Дальше... Сто сорок четыре тысячи праведников. Вот явный же перебор. Ума не приложу, из какой... то есть из какого места мы выродим такую уйму. Ладно, в худшем случае недостающие позиции займём грешниками. Отмоем, накормим, нарядим в хитоны, обучим на лютнях играть - дело-то нехитрое. Они ещё так у нас запоют - святые обзавидуются. За увольнительную-то на весь период подготовки... Стало быть, с массовкой и реквизитом в основном определились. Со спецэффектами обещал помочь Адоэль. Он Ангел Большого взрыва, лучшей кандидатуры так или иначе не найти. Стихийные и прочие бедствия организуют Бельфегор, Астарот и Самаэль - всегда стоит поручать важные дела профессионалам. Они обещали и Адоэлю помочь, если потребуется. Прочее выясним на месте - всего заранее не предусмотришь, в конце концов. Ну и, конечно, по завершению спецоперации запланированы торжественное заседание, награждение особо отличившихся, небольшой фуршет для руководства и банкет с танцами для рядовых, так сказать, участников.

Георгий первым подал пример - и вот уже публика аплодировала стоя (прикидывая притом, успеет ли до завершения дня заняться собственными делами).

В этот момент главные двери распахнулись - и в зал вплыл Херувим с постным выражением лица и губами столь плоскими, что она казались нарисованными на лице. Последнему по чину полагалось быть благостным, но в данный момент оно выражало лишь мрачность и плохо скрытое злорадство. Визитёра - очевидного посланца Высшего Истеблишмента - сопровождало шестеро Сил с мечами наголо - одновременно иссиня-чёрными и сверкающими. Впрочем, чего не сотворит Господь в неисчерпаемой мощи Своей...

Херувим со свитой промаршировали по залу; взойдя на просцениум, он подчёркнуто проигнорировал протянутую руку Уриила и торжественно вручил запечатанный свиток оргсекретарю. Георгий, благоговейно поцеловав (под суровым взглядом гонца) послание, развернул его, дважды внимательно прочитал и, заручившись согласным кивком вестника, протянул письмо шефу.

Уриил склонился над текстом. Его крылья вздрагивали и задевали мебель; несколько перьев оторвалось и, покружив, спланировало на пол. Выражение лица менялось от возмущённого до яростного, а затем и до скорбного. Когда он выпрямился и обратился к аудитории, лик его был бесстрастен, будто маска, а взгляд не отрывался от некой точки на потолке.

- Как мне только что сообщили, Рагуил Саваофович смещён со всех постов и лишён званий. На его должность назначен Рафаил Эльшаддаевич, известный своим благочестием, праведностью, мудростью и... - он сглотнул и прошептал что-то вроде "надеюсь", - милосердием. Его во всём поддерживает сам Гавриил Адонаевич. Помимо вышесказанного, специальная комиссия тщательнейшим образом изучила документацию и однозначно установила, что блестящая победа Эль-Гибора над Люцифером была одержана не двести веков назад, а... в несколько иное время. В связи с чем юбилей и все сопутствующие акции отменяются.

Уриил опустил скорбный взор на зал.

- Естественно, прилагающиеся к сему награждения, повышения и банкет также аннулированы. Сэкономленные средства будут переданы в фонды помощи сирым и убогим. За исключением запланированных стихийных бедствий и эпидемий, кои будут равномерно распределены и состоятся в определённые соответствующими службами сроки. То есть в итоге тоже в основном достанутся сирым и убогим, полагаю.

Заявив сие, председатель пробормотал "вот она, Игра Престолов-то где", развернулся и, более ничего не сказав, покинул помещение сквозь сплошную стену за спиной президиума. Даже не заметив оной.

Прочая публика, разминая затекшие члены и переговариваясь, тоже потихоньку растеклась в разные стороны. Адепты Тьмы Кромешной пошептались и, взявшись за руки и собственными телами изобразив пентаграмму, с хохотом, грохотом и буйными выкриками провалились сквозь пол. Оставив обугленный след на половицах, которые позже, видимо, кому-то придётся менять.

Минут через двадцать (конечно, не наших примитивных земных минут, а идеальных, первоначальных, истинных Минут) в конференц-зале не осталось никого. Лишь Божественный Свет, который никто не потрудился выключить, ещё некоторое время заполнял помещение, однако постепенно померк и он. Теперь только мелкие хобгоблины, от чьего назойливого, но безобидного присутствия нет защит и оберегов, временами сновали вдоль плинтусов, хотя и опасались выйти в центр опустевших апартаментов. Да ещё ветер, коему никто не указ, порой залетал в неплотно закрытые двери и осторожно шевелил забытые бумажки и прочий мелкий мусор, который всегда остаётся - даже после ангелов.

Кому-то придётся убирать эту дрянь. В конце концов, на следующей неделе здесь планируется отпраздновать день рождения Вельзевула.

Весьма значимое мероприятие. Приглашены все.

Оставить комментарий © Copyright Зеличёнок Альберт Бенцианович (zeal1@yandex.ru) Размещен: 30/09/2022, изменен: 30/09/2022. 29k. Статистика. Рассказ: Фантастика Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: Райский Департамент Истинной Веры готовится отпраздновать двадцатитысячелетие славной победы - низвержения Всевышним Люцифера. Помимо сотрудников отдела, к организации привлечены представители Преисподней и даже люди (между прочим, наши соотечественники, видные патриоты). Может ли что-то пойти не так?!..

Зеличёнок Альберт Бенцианович : другие произведения.

Скрип скреп