"...Мужественное лицо Виктора исказила гримаса праведного негодования! - Как ты могла подумать, продажная тварь, проститутка, шлюха отсосная, что я это делаю ради выкупа! По себе людей не судят! Это для таких как ты бизнесы-хуисмесы, капиталы-пиздарвалы, иномарки-жопасралки на первом месте! Это вам важно опустить простых честных труженников и на их шеях капиталы огрести, и выебываться, у кого квартир и машин больше! А я - бескорыстный народный мститель! И так почти все эротические журналы позапрещали-позакрывали, подрочить не на что, а тут еще и эта напасть! Выгуливаешь бабу, тратишься на нее, наконец приходишь к ней, а она вместо того, чтобы дать тебе то, что заслужил - "Не трогай меня! Сейчас будут Вику Прутковскую показывать!" или "Катю Пушкареву так оболгали, я так переживаю, а ты ко мне со своими глупостями!". Никогда еще русских баб такими злоебучими сериалами не зомбировали! Ведь у них, после просмотра этой бесконечной жвачки для дебилок, у всех либидо на нуле. И если они и подумывают о браке, то как минимум с богатым продюсером! Что теперь, всем работягам продюсерами устраиваться?! И с педиками и психами, которых по телику показывают, тусоваться?! Нихуя! Ваш злобный план вырождения русской нации из-за того, что бабы не будут давать мужикам, истекая по Прутковской, Пушкаревой и прочим блядям на "П" - не сработает! Благодаря мне - Виктору!"
Выходя из автобуса, Виктор Деточкин блаженно улыбался. Приятно все-таки осознавать себя Гением. Ехал, сидя у окошка, поэтому, когда автобус на полчаса остановился перед Московским проспектом (проезжал кто-то из VIPов), начал перечитывать свой роман, который вез Ашоту. У того как раз жена третий раз была беременна двойней. И охотно готова была подработать, по дешевке набрав и перекинув на дискету роман Виктора. Действительно, так и так дома сидеть. Почему бы по клавишам не потыкать?! Работа не напряжная, беременным не вредная. Дети были на Юге у родственников. Зачем им выхлопами питерских автомобилей дышать в каникулы? Ашот на пару недель собирался по делам в Сибирь. А когда Зарина закончит набирать роман, Виктор возьмет дискету с ним и пойдет в интернет-клуб. Даст тамошнему работнику на лапу - тот роман в интернет и выставит. А он будет следующий писать. Про то, как его литературный герой Виктор Деточкин вершит справедливое возмездие над другими врагами русского народа. И будет периодически заходить в интернет-клуб и в комментариях в своему роману общаться с патриотами и поклонниками своего литературного дара.
- Стой! Стоять, говорю!
Перед Виктором нарисовалась лоснящаяся рожа дюжего сачка в погонах.
- Документы!
- Я не взял.
- Так, так! Лыбится! Зрачки расширены! Документы предъявить отказался! Пройдемте в отделение!
- Я не улыбаюсь! И зрачки нормальные!
- Все вы, торчки, так говорите! А лыбился! Наш человек на улице не лыбится. Если он не иностранец. И документы при себе имеет. И власти при исполнении не перечит. Так как? По хорошему идешь, или...
Резиновая дубинка пару раз многозначительно шлепнула по пухлой лапе.
"...Я тебе устрою - "Зима-Лето"! Пылая праведным гневом, Виктор сходил за льдом из морозильника и паяльником. Вагина Кати Пушкаревой за последние четыре часа изрядно была растянута громадным членом Виктора, поэтому ледяные кубики входили в нее легко и беспрепятственно. Пушкарева коротко и тихонечко простонала. Виктор вспомнил, как она визжала и вопила во время сотрясавших ее холеное тело многочисленных оргазмов из-за прессующего матку елдака, и ухмыльнулся. Поделом негодяйке! Заслужила! Катька дернулась и кусочек льда выскользнув из пизды упал в громадную лужу малофья излившегося из ее вагины на пол, пока Виктор ее наказывал. Деточкин, брезгливо поднял ледышку и засунув ее обратно вытер руку о платье Пушкаревой за тыщу баксов. Подумал и скомкав запихал его ей в пизду в качестве затычки. Теперь надо было засунуть в жопу преступницы паяльник..."
Свинячьи глазки мусора оторвались от страницы романа Виктора, который, вместе с прочими предметами был вытряхнут из его сумки на широкий мусорский стол, и уставились на автора.
- А ведь мы, с тобой, Рустам, маньяка-то нашли! - медленно и весомо изрек мент и глянув на подельника быстро подмигнул ему, - Вот, почитай, что пишет! Не иначе, как разработал план дальнейших преступлений, а воплотить не успел - мы помешали! Чую, будет нам премия!
"...Раздутая головка наконец преодолела сопротивление сикеля и вдавившись еще глубже между полужопий Вики Прутковской, скользнула в прямую кишку. Вика громко вскрикнула от боли. Из ее глаз, смывая дорогую заграничную тушь брызнули слезы. Мужчина задышал шумно и часто. Его член начал двигаться словно поршень в цилиндре коллекционного феррари, постепенно наращивая амплитуду. Вика застонала. - Не надо! - выкрикнула она..."
- Не надо!
Виктор получил сильный и резкий удар по затылку и замолчал.
- Сколько раз тебе говорить, маньячина позорный, что девушки кричат тоненькими голосами?! - карие глаза мускулистого зэка, густо покрытого татуировками, недобро прищурились, - любил на воле мохнатые сейфы взламывать - люби и жопой обедать! И последний раз напоминаю, Вика, - если еще раз разведешь терку, что невиновен - пожалеешь, что на свет родился!
Зек продолжил терзать тело жертвы.
"Придется молчать" - решил Виктор, постанывая от острой саднящей и позорной боли, - "Еще восемь лет. Долгих восемь лет быть петухом. Но когда-то они пройдут. И он выставит свой роман в интернет. Обязательно выставит. И еще много напишет. В этой стране - есть о чем писать."
Александр Зелинский