Конечно, сейчас со своей природой чудеса можно творить, там, солярии всякие, шейпинг, тут подтянуть, здесь нарастить и все такое, только знай башли отстегивай. Ну, а если у тебя, как в том анекдоте, финансово-половой вопрос стоит ребром, в смысле, глянул в кошелек, а там - х.., особо не разгуляешься. Опять же, было бы ради кого. Мужиков нормальных почти не осталось, а для разных уродов незачем и напрягаться. Особенно когда тебе уже за сороковник перевалило, и все твои поезда давно ту-ту-у... Это только в песне, мол, в сорок пять баба ягодка опять. Ага. Волчья.
Вот я так примерно и жила. Когда-то даже замуж сходила, помнится, только давно. А парень, мы с ним три года прожили, по пьяни подрался и попал на зону. Да еще срок ему намотали солидный. Там где-то и пропал. Обычная история, у нас знаете таких сколько. А я решила ни с кем больше серьезно не связываться. Любовь-морковь - это не для меня. Потом, конечно, все равно мужики бывали. Мне на них точно не везло, все какие-то отмороженные попадались, ни денег, ни в постели чтоб, хотя - да ну ее, эту постель, к ляду. Только грязь, возня, пыхтение, а удовольствия ноль. Может, потому, что я все время боялась залететь. У меня такой дурной организм, как ни предохраняйся, один черт потом на аборт идешь. Я этих абортов, не помню, пять или шесть сделала, чуть не до дырок доскоблилась. О таких делах говорить считается неприличным, а с другой стороны, мужикам прилично ни о чем не думать, а только свое удовольствие справлять, и чтобы мы потом за него расплачивались, а они от нас нос воротили?.. Чувствительные, блин, натуры!
Ну, и итог, само собой, понятный. Сорок пять, и варикоз, геморрой, зубов половины в помине нет, фигура - отворотясь не наглядишься, по молодости стройненькая была, а теперь будто прямо про меня сказано: "Тощая корова - еще не газель". Стараешься, конечно, рожицу как-то нарисовать, если куда выходишь, а как тонну штукатурки смоешь, сама себя в зеркале пугаешься. Еще и волосики светленькие, жиденькие, одно слово - красавица. Царевна-лягушка. Только стрелы в жопе не хватает.
А тут такая штука приключилась. Я вообще-то в коммуналке живу, там и родилась, теперь уж понятно, что никогда из нее не выберусь. Правда, соседи нормальные, мы с ними хорошо ладим. Только Сан Саныч, тот бузит иногда, если напьется, но я его быстро к общему знаменателю привожу. Он меня боится, я тоже ведь вроде тихая, но если меня из терпения вывести, могу и в торец закатать. Сан Саныч пару раз получал, знает. Но его в тот день дома не было. А я, значит, выхожу на кухню вечером - днем после ночной смены отсыпалась, я в больнице работаю - и гляжу, в уголку какой-то тип притулился. Чужой, я его у нас раньше не видела, молодой, рожа такая малость прыщавая, и главное, пьяный в зюзю. Не иначе к Сан Санычу дружок завалился, да так тут и завис. И то сказать, куда он пойдет в таком виде. Мне, конечно, это не понравилось, потому что он тут посидит-посидит, а потом лужу напустит, да еще и наблюет, а мне убирать. Я его немножко попинала, вставай, мол. Да где там. Он только мычит и отмахивается, и дальше спит. Ладно. Стала я его поднимать, а он выскальзывает и обратно на пол опускается. Вот черт, навязался на мою голову! И тяжелый! Так и грыжу недолго заработать. Я на табуретку присела, надо, значит, подумать, как сподручнее от этого "каменного гостя" избавиться. А он вдруг голову поднял и глядит на меня, будто впервые бабу видит. Тут до меня дошло - я ж в одном халате выползла, расселась, ноги врозь, и все мои засушенные прелести наружу. И этот ханурик аккурат на них и уставился. Бухой-бухой, а чего не надо, мигом приметил. Так мне неловко стало, ужас. Я, конечно, тут же запахиваться, а он мне башку на коленку положил и вздыхает, чисто пес приблудный.
- Ты, - говорит, - красивая... И пахнет от тебя хорошо...
- Зато, - отвечаю, - от тебя разит, как от водочного завода, мудило грешное! Убери лапы!..
Отпихиваю его, а он, гад, упрямый попался, так ко мне и подбирается. По ногам гладит, и не противно ему, что у меня все вены выпирают, как синие червяки. А мне, дуре, так вдруг приятно сделалось, и стыдно, и сладко, вот говорят - "душа тает", это примерно я и чувствовала. И сил никаких нет его рукам сопротивляться, и губам, когда он, как теленок, принялся в меня тыкаться. Раньше, помню, лежу с мужиком, и ничегошеньки, бывает, во мне не дрогнет, сухая, как наждачка, еле он в меня пропихивается. А тут потекло, потекло горячее, вязкое по бедрам, как из худого крана. И этот ханурик лижет меня, точно суку во время гона, прямо захлебывается. Мне вся краска в лицо бросилась, отворачиваюсь, не могу на него смотреть, и остановить его тоже не могу. Ну, как войдет кто? Тогда хоть из дому потом беги, но это - потом будет, а сейчас мне хоть кусочек настоящей бабьей радости урвать захотелось.
- Подожди, - говорю, а голос будто чужой, горло перехватило. - Не спеши, миленький... Только не спеши...
Сползла с табуретки, пальцы не слушаются, дрожат, но все-таки кое-как справилась с застежкой на его брюках, вытащила ему стручок, да кавалер-то мой был сильно пьяный, не стоит ни хрена у него. Ладно, думаю, мы это поправим. Я раньше старалась в рот не брать, гадость ведь какая. Особенно если мужик еще туда и спустит. Не проплюешься потом. Сколько рот ни полощи, остается мерзкий привкус, и все кажется, будто от тебя самой пахнет малафейкой. Но в этот раз мне прямо больше жизни понадобилось, чтобы все у нас как надо получилось. Короче, сосу и чувствую, как его член у меня за щекой растет, расправляется, набухает. А как добилась своего, сразу - брык на пол. "Давай, - хриплю, - залазь быстрее, малохольный! Не могу терпеть!"
Он мне халат задрал повыше и пристроился, воткнул свою штуковину, я только чуточку рукой помогла. Я нарочно рачком встала, чтобы он лица моего не видел. Да так и глубже входит. Он, значит, трудится, только мошонкой об мой зад - шлеп-шлеп, смешно так, и все быстрее, быстрее, быстрее... Как уж мы с ним кончили, не помню. Но знаю, что умудрились вместе.
Тут я из-под него вывернулась, шасть к себе в комнату, и на ключ заперлась. Сердце так колотилось, что валерьянку пить пришлось. Куда мой кавалер слился, не видела. Только больше он к нам в квартиру не приходил.
И месячные у меня тоже не пришли. Я сначала не шибко переживала, все-таки уже климакс, бывали перебои. Когда узнала, что беременная, собралась было по привычке на аборт, а потом думаю - может, это мой последний шанс, чтобы не одной век доживать! Что же я делаю?! Хоть эту душу не погублю. Пусть будет! Врач ругался на меня, даже ногами топал, мол, совсем ты, дура старая, сбрендила, тебе о душе пора подумать, а не о детях, раньше надо было спохватываться. Но я такая упрямая бываю...
В общем, родила я себе Никитку, даром что отчества его настоящего не знаю. Родами чуть не померла, но все равно сама справилась, даже не кесарили меня. Вон он какой бегает, три года уже. И теперь думаю, надо бы себе мужа подходящего найти, иначе Никитка спросит: "Где мой папа?" - что я ему скажу?..