Правда, тоже самое можно было сказать и о вчерашнем, и о позавчерашнем, да и вообще, - если проследить за ходом всех предшествующих событий, то можно было говорить...
- Э-э-э, - внезапно закачал головой Марк, сидя на так и "не собранной", - (несмотря на то, что настенные часы, висящие перед входом в кухню, только что пробили полдень), - постели. - Так можно неизвестно до чего договориться, - решил он.
Но, несмотря на самокритику (вызывающую в нем всегда достаточно гнетущие чувства; а в иные разы, казалось, и вообще способную привести к чему-нибудь страшному: сойти с ума, например); вставать с постели не хотелось. Он, наверное, вообще был бы способен проваляться целыми сутками. Тем более, что каких-то конкретных дел (да обязанностей) - у него не было.
Совсем недавно Марку исполнилось двадцать пять. Это был долговязый парень, с длинными русыми волосами, которые (если того требовала какая официальная или праздничная обстановка, что - с учетом того, что он и не работал и не учился, случалось нечасто) - он зачесывал назад, собирая там в какое-то подобие косички. Если же ничего такого не намечалось, - он давал волосам настоящую свободу. И тогда воздушной копной они обрамляли его голову. Создавая иллюзию... -
- Ты все лежишь? - внезапный окрик, чуть ли не выбросил парня с постели. Хотя, должно быть, так все же и произошло. И теперь Марк сидел на коврике возле кровати, в осторожном удивлении обводя выпученными глазами комнату. Еще недавно он был уверен, что никого, кроме него, в однокомнатной квартире, которую снимали ему родители (пославшие учиться в Петербург из Саратова, где жили, и работали мелкими чиновниками) не было.
Теперь у него появились сомнения.
- Встать! - услышал он тот же голос, и теперь стоял, откровенно озираясь по сторонам в поисках несуществующего... незнакомца.
Марк почувствовал разливающийся по телу страх. Страх, казалось, совсем не хотел считаться с фактом отсутствия в квартире кого-нибудь еще, кроме самого Марка. А значит, и причина зарождения этого самого страха - казалась: по меньшей мере - неоправданной. Необоснованной. Не существующей даже... Но вот как объяснить это - самой причине?.. И Марк какое-то время еще продолжал водить вымученными глазами вокруг. Прежде чем осознал, что никого в действительности нет.
- Кто с ним говорит? - Внутренний голос, - радостно почти убедил он себя. И тут же успокоился.
- Так вот что это было! - уже готов был вскричать Марк, не в силах сдерживаться. Но прошло всего несколько секунд - и он уже усомнился в верности собственного предположения. Да и на самом ли деле все было так просто?.. И вообще: если произошло сейчас, - то, значит, происходило и раньше? А он, получается, не придавал этому серьезного значения?..
...А если это случалось раньше... если это случалось раньше, - то, вероятно, все могло происходить (и происходило?) достаточно редко. Иначе бы он сразу вспомнил о том. А если редко... если редко... если редко, - то, значит, (и тут Марку стало хорошо и приятно), значит... - проходило все. Исчезало. Проходило само собой. Без каких-либо - последствий. А значит... значит, можно и сейчас - не переживать особо. И представить, - как будто ничего подобного: и не было.
Но вот что-то мешало сейчас. Было ощущение - какой-то опасности. Марк даже приготовился отразить (несуществующую?!) атаку.
- Ты что ж, стервец, задумал!? - вновь раздался голос. Голос, отчего-то показавшийся Марку потусторонним. Молодой человек растерялся. Это был не его голос. Не его - внутренний голос. Этот голос вообще - не мог принадлежать... человеку. И Марка обвеял страх. Страх, прежде, - только "подкрадывавшийся". А теперь - нахлынувший разом.
Марк сжался.
- Ну... ну, чего ты? - постарался выдавить он из себя, всеми своими мыслями (тот, воображаемый враг, - наверняка способен читать мысли) показывая добродушие.
- Я не собираюсь с тобой разговаривать, - услышал он вновь. Но теперь ему показалось (действительно?.. или только показалось?), - голос стал спокойнее. Не агрессивнее. Или, быть может, это он действительно только убедил себя в этом?..
- Что я должен делать? - пытаясь сохранить достигнутое, как можно осторожней спросил Марк, и медленно - опасаясь сделать лишнее движение - убрал покалывающую глаза челку. - Я могу спросить: что я должен делать? - повторил он, обращаясь к невидимому собеседнику.
Тело Марка было напряжено. Он готовился к любому повороту событий. Вернее - к самому нежелательному повороту событий. Но теперь, видя, что ничего не происходит, он позволил себе расслабиться.
- Я не желаю, - чтобы ты, таким образом, проводил время, - металлическим голосом (не предвещавшим, - как тотчас подумал Марк, - "ничего хорошего") ответил голос. - Родители надеялись видеть тебя - другим. Не таким, - как ты есть.
- Да, я плевать хотел... - вскипел, было, Марк - (это с ним случалось всегда, если он только чувствовал, что кто-то пытается его "учить"), - но тут же осекся. При первых же своих словах, он почувствовал такое чувство отчаяния (сменившегося скорбью и ощущением уже свершившейся беды), что вслед за тотчас же появившейся тревогой (а за ней и беспокойством), - последовала опустошенность.
- Ты не должен так разговаривать! - произнес все тот же голос. - Но, если твою агрессию трудно усмирить...
- Я понял, понял, - с трудом выдавил из себя Марк, не в силах справиться с нахлынувшими проблемами.
- ...Если твою агрессию трудно усмирить... как ни в чем не бывало, продолжал все тот же голос. - То я вынужден буду сделать так, что бы этого больше не происходило.
- Я верю тебе, - уже чуть ли не вскричал Марк (мало ли что можно ожидать от этого невидимого типа? - пронеслось у него в голове).
- Ты не должен так быстро признавать свое поражение, внезапно услышал он все тот же голос (показавшийся ему несколько удивленным). Однако, Марку показалось, что этот "кто-то" - все же остался доволен.
- Я действительно рад, что ты все осознал, - подтвердил (этот "кто-то") предположения Марка. И, в подтверждение своих слов, - (чтобы я до конца убедился в произошедших с той изменениях, - пояснил невидимый собеседник), - подойди к окну и спрыгни вниз. Это будет своего рода очищение. Избавление от себя. Себя - другого. Ведь мне действительно хочется верить, что ты стал другим человеком.
Марк, не раздумывая, подошел к окну, пересунул через подоконник, сначала одну ногу, а затем другую ногу, и ...оттолкнулся руками...
Вернее он уже почти был готов сделать это, как внезапный порыв ветра вывел его из оцепенения. Даже быстрее, чем Марк мог, спрыгнуть обратно в квартиру.
Теперь совсем другими глазами он огляделся вокруг. Бутылки, словно одинокие стражники, стояли среди рухляди (осколков - некогда приличной жизни). И вокруг подобного хаоса, - ни разложенная постель, ни вывалившиеся из шкафа вещи, - уже не казались, чем-то из ряда вон выходящим; а то и наоборот, - даже уместными: в сложившейся ситуации.
- ...допился! - подумал Марк, и пошел открывать входную дверь. Звонок, вероятно, трезвонил давно. Но услышал он его только сейчас. - Родители, - пронеслось в голове молодого человека, внезапно вспомнившего, что сегодня как раз день их приезда. В гости.