Ему хотелось всего. Всего и сразу. Но всю жизнь он фактически вынужден был заниматься только одним. Обузданием своих желаний. Желаний, начало которых скрывалось глубоко в подсознании. И которые если и выхлестывали наружу, то лишь в тайных мыслях, мечтах, и совсем неприличных снах.
Хотя в большинстве случаев (в те редкие разы когда это удавалось) в снах только намечались контуры реализации свобод. А когда они уже было и начинали воплощаться - он просыпался. И вновь и вновь анализируя то, что могло бы произойти, но так и не произошло,-- задавался вопросом, почему это все-таки не удавалось. Не удавалось в жизни.
В жизни Марат Ваганович вынужден был носить маску степенного и уважаемого человека. Недавно ему исполнилось пятьдесят. И как было признаться ему, что в душе он по-прежнему молод. И ему хотелось безудержного секса с несколькими партнершами, которых бы он подобрал для себя сам.
Воображаемые партнерши Ваганова все сплошь были женщины с внушительными формами, крупные и красивые. А еще очень сексуальные. Которые отдавались Марату Вагановичу не по принуждению (или из необходимости, как за малым исключением случалось доселе между ним и его редкими дамими), а почти исключительно в соответствии с природной страстью. Которая в них бурлила и кипела. И которой они с радостью находили выход в половом общении с, по сути, милым человеком в жизни; а в постели -- настоящим монстром. И монстра этого звали Маратом Ваганович Авербух. Был он к тому же кандидат технических наук. И сотрудник НИИ оптики и точной механики.
Можно сказать, он шел к ней на протяжении учебы в средней и высшей школе, в аспирантуре, приблизился после защиты диссертации, и стал работать уже после того, как за него "замолвили словечко".
--А иначе и никак,--рассудил Ваганов, и спокойно принял правила игры, принятые в обществе.
Да он и мог это себе позволить. Хотя бы потому, что уже за пределами социума Марат Ваганович существовал был иной. Правда, выходил за эти пределы он пока исключительно в своих мыслях и снах. Где все оказывалось по-другому. Где не требовалось подстраиваться по чье-то мнение, особенно если от этого мнения зависело решение какого-нибудь вопроса.
И никто не спрашивал его. А если и спрашивали, то Марат Валерьевич понимал всю условность подобного вопроса. И фактически уже сразу давал свое согласие или несогласие, в зависимости от интуитивного подстраивания под то, что от него ждали.
Сейчас он подстраиваться устал. Ему вдруг захотелось быть самим собой. И начать он решил с собственных мыслей.
Ну, или - с реализации в этих мыслях собственных желаний. Пока не обращая внимание на то, что желания эти носили в основном сексуальный оттенок. Хотя и не только. Ведь сексуальность это, по сути, самовыражение. Самодостаточность. А реализация сексуальных желаний как бы говорила о демонстрации своего величия. Пусть и распространявшегося на одну партнершу. Или на нескольких - как в фантазиях Ваганова.
То, что эти пока были только фантазии - Марат Ваганов себе отчет отдавал.
Но он и верил, что это только пока. И "проработав" их в подсознании (место дисклокации мыслей делит между собой подсознание и малая часть сознания,--всегда считал Марат Ваганович) - Авербух понимал, что все, что он себе там навообразил - со временем окажется и в сознании. А значит и станет возможно для реализации в жизни.
А пока требовалось ждать. И приближать момент.
2
Случилось так, что на работу в НИИ где работал Авербух, пришла для прохождения практики молоденькая пятикурсница.
И помимо своей воли Марат Ваганович в нее влюбился.
Причем влюбился он самой что ни на есть плотской любовью. Когда душа и сердце его не сигналили при появлении Люси (так звали эту рыжую бестию, невысокого роста, плотную, с горящими огнем желания глазами), а вот определенная часть тела сигналила. Причем так, что впервые за всю свою жизнь Марату Вагановичу захотелось прямо на рабочем месте (как говорится, не отходя от кассы) осуществить акт любви. Взять, завалить, изнасиловать...
Как же переживал доцент Ваганов от подобных мыслей... Казалось, он готов был согласиться на все что угодно, только бы красивая девушка Люся поскорее закончила практику и возвратилась в свой институт.
Замечала ли Люся что-либо такое, происходящее с Авербухов? Замечала. Как замечала и вообще как на нее реагируют мужчины. Да и любила она этих мужчин с полусовершеннолетних лет. Но вот Марат Ваганович... Марату Вагановичу уже было все равно, девственница эта девушка или блядь; проводит свободное время за уроками и повышением своего образования, или шляется по клубам и тусовкам. И даже то, что она участвует в оргиях (почему-то Марату Вагановичу показалось, что Люси непременно участвует в оргиях) его не только не смутила, но и ему до всего этого стало безразлична. Стала безразличной жизнь Люси без него (ну, в плане, что она там вытворяла, если его неблыо рядом). А вот с ним...
С ним Люся пока была только в его желании. Причем, там, в фантазийно-мечтательном беспределе он оказался с ней в первый же день знакомства. И делал с ней такое!..
Уже которую ночь Авербух не спал. Сон у него стал прерывистым, с налетом параноидального берда, полушизофренических фантазий, и внезапно вспыхивавших желаний.
Желания эти он был вынужден срочно реализовывать самоудовлетворением. Причем, как физическим (осуществлением механических действий направленных на получение оргазма), так и психологическим. Когда душа у Авербуха пела после того, как все удачно происходило. И даже сам Марат Ваганович тогда признавал, что ему хотелось жить.
Приятное, и одновременно загадочное это было чувство. Создавалось ощущение, что только что реализовалась мечта.
Но при этом где-то на отдаленном плане Марат Ваганович понимал, что желание у него по-прежнему существует. И желание это заключается в необходимости самого что ни на есть реального (физического и психического, то есть, подчинив тело, подчинить и душу) обладания Лерой.
--Причем здесь Лера?--невольно вырвалось у Марата Вагановича.--Речь ведь шла о Люси?
Лера, Люся... Авербух уже понял в чем тут дело. Только вчера он случайно узнал (услышав разговор в кабинете начальника), что к ним должна прибыть еще одна практикантка, Лера. Причем, еще не видя Леру - Марат Ваганович уже подсознательно наделил ее сексуально-обворожительными качествами. "И это даже,--подумал он уже сейчас,--вполне соответствовало его тайному желанию переспать с двумя девушками". В данном случае-- ими могли бы стать Лера и Люся. Хотя точно также и...
--Точно также - все равно кто,--уверенно произнес Авербух, и решил непременно переговорить с Люсей на предмет удовлетворения страсти. И чтобы, когда приедет Лера - уже можно было бы с помощью Люси увлечь ее. И таким образом переспать сразу с двумя.
--А почему бы нет!--громко проговорил Марат Ваганович, прибавляя себе уверенности громким голосом.
Но вышло так, что с каждым шагом на пути приближения к Люси (по подсчетам Авербуха, она сейчас должна была находиться в лаборатории), энтузиазма у Марата Вагановича становилось меньше. А когда он подошел к дверям лаборатории (словно уже раздумывая - войти - не войти) и из открывшейся двери неожиданно вышла Люся, Марату Вагановичу не хватило даже смелости поздороваться с ней.
Отчего ему стало невероятно грустно и неприятно на душе.
А на другой день Авербух взял отпуск по собственному желанию, и уехал из города. Ему непременно нужно было сменить среду. Забыть о своем позоре. И освободиться от желания. Сейчас он винил в том, что произошло только свое желание. Ведь если бы не оно...
В общем, нашедши, таким образом, виновного, Марату Вагановичу тот час же стало легко и свободно.
А еще он впервые за долгое время успокоился. Хотя и вопрос - надолго ли?..
Но об этом Марат Ваганович Авербух сейчас предпочитал не думать. В душе его был праздник. И портить этот праздник какими-то новыми мыслями не хотелось...