Иван Силантиевич Непомнящий и на самом деле мало что помнил. Нет, помнил он, конечно что-то, что касалось непосредственно его. Но таких дел, если по совести, было мало. А сам Иван Непомнящий как-то предпочитал особо не вдаваться в детали собственного бытия. Допуская, видимо, что бытие это в иных случаях весьма прозаично показывало всю его внутреннюю сущность. Которую, надо признаться, Иван Силантиевич по возможности скрывал. Благо, что возможность такая тоже предоставлялась.
Как-то раз вышло так, что Иван Силантиевич, работавший до этого механизатором в одном из акционерных обществ Ленинградской области, вдруг решил баллотироваться в главы местной - районной - администрации. Причем он уже не помнил, самому ли ему пришла в голову подобная мысль, или надоумил кто, но уже как бы то ни было, но Иван Силантиевич не только твердо решил стать главой района, но и начал потихоньку собирать справки на предмет того, что ему необходимо, чтобы район возглавить.
Надо сказать, что с детства Иван Силантиевич был человек смышленый. С возрастом (сейчас ему было около пятидесяти) стал обстоятельным. Кроме того, числился в передовиках производства, имел крепкое хозяйство, жену, двоих ребятишек, да и вообще, по всему Иван Силантиевич, как предполагал, имел все шансы добиться намеченного.
О своем желании Иван Силантиевич никому пока не говорил.
--К чему будоражить людей,--рассудил он.--Слухи всякие там поползут. А так, как будто, пройдет какое-то время, и все станет на свои места. Он займет кресло главы района, ну и понятно,-- пообещал себе Непомнящий,-- тот час же выдвинет на первые позиции близких, в ком был уверен,-- то есть уверен, что они хозяйство района поднимут, а не загубят.
Рассуждая так, Иван Силантиевич вдруг подумал, что если разобраться, ему на самом деле некому доверять. И не то что все, кто его окружал, были плохими, нет. Каждый в своей области это были, может быть, и хорошие специалисты. Но вот стать его заместителями, когда он заступит на пост главы района, эти люди не смогут. А команда ему ох как нужна. Непомнящий активно читал прессу, следил, можно сказать, за перипетиями политической жизни страны, а потому знал - что без мощной команды все его начинания (а Непомнящий собирался начать с реформ) могли потонуть в бюрократическом болоте.
Иван Силантиевич уже готов был отказаться от своего плана баллотироваться ("что толку баллотироваться,--рассудил он,--если не на кого опереться"), как вдруг ему пришла идея поднять планку выше, и стать главой не района, а всей области.
--Эк-ка ты куда хватил,--услышал Иван Силантиевич собственный голос, но решил пока не обращать на него внимания, потому как знал - что любое начинание может потопить излишний критицизм.
--Нет, однозначно, что ты меня не слушаешь,--снова услышал Иван Силантиевич, но подняв голову (до этого он слегка придремал за столом), никого не увидел.
--Изыди, сатана,--недовольно пробурчал Непомнящий, и даже потянулся за ружьем (Иван Силантиевич был охотник, имел охотничий билет), намереваясь может и пальнуть для острастки (Непомнящий жил в своей избе; в этом час дома был один - жена на работе, ребятишки в школе; у Ивана Силантиевича сломался комбайн, запчастей не привезли, и главный инженер отпустил его домой).
Непомнящий встал, прошелся по избе, явно намереваясь случайно наткнуться на злоумышленника, обезвредить его, и привести к председателю АО, а там уже по ситуации.
Однако пройдясь взад-вперед - никого не обнаружил.
--Не отчаивайся,--снова услышал Непомнящий.--Будет и на твоей улице праздник.
Иван Силантиевич обхватив голову руками, выскочил из избы.
--Черт те что,--буркнул он, оказавшись на улице и жадно вдыхая теплый мартовский воздух.
Непомнящий понял, что на самом деле должен идти на работу, что его бригада как раз занималась сейчас подготовкой техники к посевной, а он, получается...
--Меня отпустил инженер,--вспомнил Непомнящий.--Значит сегодня я могу быть дома.
Оставшись дома, Иван задумал начать генеральную уборку. Чтобы, значит, отвлечься.
Потом подумал, что надо бы убраться по хозяйству во дворе. Потом...
Потом Иван Силантиевич решил подождать со школы детей и поручить уборку им. А жене, которая работала учителем младших классов и должна была скоро придти с работы, поручить убраться по хозяйству во дворе. Сам же Иван Силантиевич решил, что как будущему главе района или области (он пока не решил, кем станет) - негоже пачкать руки, и лучше заняться претворением в жизнь обозначенных планов по политическому устройству собственной судьбы.
--Однако с чего бы начать?--задумался Иван Силантиевич, понимая как никогда, что делать что-то было надо, да вот только не знал он точно - что.
Внезапно Непомнящий решил поехать в районный центр. Там, среди очага цивилизации (как называл районный центр Иван Силантиевич) думалось ему всегда лучше.
Пойдя несколько километров пешком по весенней распутице, Непомнящий наконец-то добрел до вокзала, взял билет, и устроился ждать автобуса, который ушел пять минут назад, а ходил с периодичностью раз в два часа. Иного пути добраться до центра не было.
Через два часа автобус не пришел. Непомнящий подумал, что первым делом на посту главы района (или области,--он пока не решил) будет упразднение подобной периодичности движения автобусов.
--На линии должно работать десяток автобусов,--подумал Непомнящий.-- И ходить как в городе, с периодичностью полчаса.
Подумав еще немного, Иван Силантиевич решил, что полчаса действительно можно подождать. Но два часа было уж слишком.
Автобус пришел через 4 часа. Непомнящий уснул, и чуть не пропустил его, хорошо старушка из его села, проходя мимо, толкнула Ивана Силантиевича своими сумками, отчего он проснулся и поспешил на рейс.
Когда Иван Непомнящий приехал в город, был уже вечер, все службы закончили работу, сами служащие спешили по домам, и вообще, на этот раз город Ивану Силантиевичу не понравился.
--Какой-то суматошный ряд,--вспомнил Непомнящий где-то услышанную фразу. Сейчас он в полной мере осознал значение ее.
--Вертеп разврата,--просилась еще одна фраза на язык, да Непомнящий подумал, что к данной ситуации - это фраза не относится.
Однако что-то надо было делать. Возвращаться обратно не хотелось. Но и в городе у него дел не было. К тому же Непомнящий некстати вспомнил, что последний автобус в его село отходит в шесть вечера. А значит, если он сейчас же не поспешит на вокзал (раздумывая о жизни, Непомнящий гулял где-то неподалеку), то может вообще не попасть домой. А это значит,--пронеслось перед Непомнящим далее,--что утром он не успеет на работу, что закатит скандал жена, что косо будут смотреть на него дети, и что вообще, один подобный поступок может перечеркнуть всю его жизнь. Все то, что он с таким трудом в своей жизни выстраивал.
Люся, жена Непомнящего, была второй его женой. Первая, Варвара, сбежала с городским парнем, приехавшим в колхоз на практику. Были они тогда молодыми, детей еще не было, и Иван Силантиевич не стал догонять сбежавшую супругу, а какое-то время жил один, пока не встретил Люсю, которая была младше его, и после окончания пединститута вернулась в родной колхоз. Правда колхоз к тому времени распался, преобразовавшись вскоре в АО, но работа Люси нашлась быстро, потому что в селе учителей всегда не хватает, молодые стремятся в город, к лучшей жизни, а Люся была не такая, она любила сельскую жизнь, была предана земле, хозяйству, и Родине. Понимая, что как раз ее жизнь в селе будет той частицей помощи Родине, которую она может дать, выполнив свой долг.
Люся в подобной концепции жизнепонимания и детей своих воспитывала. Правда с мужем были небольшие разногласия, причем разногласия почему-то всегда оказывались классового характера: Иван Силантиевич (Люся называла мужа по имени отчеству) по натуре был либеральный демократ, хотя и не всегда мог в этом признаться, опасаясь, что селяне, прознав про это, попросту побьют его батогами.
Но вот жене Иван Силантиевич предпочитал говорить правду. И с тех пор чувствовал необъяснимую вину при виде супруги. Словно опасаясь, что растрезвонит она соседкам-подружкам, а те скажут своим мужьям, и Ивана Силантиевича поднимут на смех, а потом может и действительно побьют. У всех перед глазами был недавний пример того, какие беды принесли селу демократы с их Перестройкой и прочими реформами, поэтому Иван Силантиевич опасался, что за все прегрешения власти придется нести ответ ему, а потому он и молчал, и быть может как раз потому - решил возглавить родной район, чтобы поменять мировоззрение односельчан, чтобы сделать жизнь их другой, нежели чем она была сейчас, чтобы принести людям радость.
О политике Иван Силантиевич действительно мог бы много говорить. Но как-то выходило так, что он немного опасался сказать как бы что-то не то. А потому начиная любые беседы (зачастую с самим собой), достаточно быстро прекращал те. Понимая что-то такое, что пока не смог бы объяснить словами, но что непременно улавливалось, и потому как-то по особенному приятно питало его душу, согревая сердце, и наполняя чем-то новым разум.
Вообще же Иван Силантиевич был хорошим человеком. И если бы не его внезапная смерть (случился сердечный приступ, когда, опоздав на автобус, шел домой пешком, переживая, что не оставил записку куда уехал, и тем самым ввергнув близких в тягостные раздумья), он вполне может быть и стал бы главой района, а то и всей области. Да не успел.