Можно сказать, он ко многому приходил своими этапами.
Причем, глупо было предполагать, что Гаранян не видел или не понимал что-то. Совсем нет. И - видел, и - понимал. Вопрос только, что он приучил себя не произносить мысли вслух. А словно бы поначалу понаблюдать, чтобы уже после - ударить в самый неподходящий момент какой-то име6ющейся у него информацией. Причем то, что бил Гаранян наверняка, было понятно и так. Его кряжистая фигура небольшого роста словно выдавала в нем боксера. Но спортом Гаранян никогда не занимался. Он предпочитал интеллектуальное преимущество. Хотя и окончательного выбора по тому, как себя вести - еще не сделал. Намереваясь совершить, быть может, и что-то такое, что помогло бы ему как-то оценить дальнейшее свое поведение. Ибо то, что он запутался - было фактом достоверным. Вот только знал уже из своего опыта Гаранян, что запутался-то он запутался, может и так, да вот только в чем?
Этого он не знал.
В случае, если бы он одерживал победу - Гаранян бы все равно остановился, и все самым настоятельным образом бы взвесил. Это у него было в крови. Подобную черту находило не нужной много знакомых Гараняна, становившихся через какое-то время знакомыми бывшими.
Самом Гаранян, казалось, не замечал противоречий. Он стремился к чему-то своему. Видимо -- ясно видел цель. И если уж говорить начистоту - ему давно уже совсем безразлично было мнение кого-либо. Он вообще считал, что большинство окружающих (даже если эти окружающие в данный момент его не окружали) - это сборище людей, с которыми у него разный путь. И ни они, ни их мнение - было ему не нужно.
Оно было не нужно не ему, ни, наверное, и им самим. Поэтому Гаранян, задумываясь о чем-то, что происходило с ним, находил все это правильным, и даже может быть вполне логично-закономерным. Тогда как он мог, конечно, предположить нечто иное, но что не все - это уж точно.
И нисколько не печалился из-за этого.
И при всем при том, Фрунзик Степанов (папа - Ара Гаранян, мама - Василиса Степанова) явно понимал, что те требования, которые выдвигает жизнь, он вполне способен подчинить своим прихотям и желаниям. Да и не только он. На это необходимо было только решиться. После чего уже как будто и глупо было говорить, что что-то могло пойти не в направлении, задуманном Гараняном-Степановым (поиграв с фамилиями, он в итоге остановился на двойной). Так же как и везде в жизни - всегда побеждал тот, кто был более уверен в своей победе. И Гаранян знал об этом. Потому как еще папа его выиграл выборы в Нахичевани. И хоть после этого папа бежал в Российскую Федерацию, это уже как бы уже ничего и не значило. Потому как Фрунзик понимал, что папа просто выбрал условия, лучшие для проживания. И что с того, что сам Фрунзик до сих пор имел неопределенный статус. Он знал что папа (папе - 48, Фрунзику - 24, маме Фрунзика - 40) все равно все устроит так как надо. Да и папа на самом деле устроил. Причем вскоре как раз папа рассудил, что хватит Фрунзику сидеть без дела, и определил того заведовать складом продуктового магазина. А позже уже сам Фрунзик выбился в люди. Причем никто не знал как, но через совсем небольшое время Фрунзик уже получил и российское гражданство, и купил себе престижную машину, да и вообще, поднялся на следующий уровень социальной лестницы. И даже купил папе пару таких магазинов, в которых работал когда-то. А папа... А папа Фрунзика недоумевал переменам, происходившим с его сыном. Мама же Фрунзика, казалась, знала (или делала вид, что знала), но папа уже не жил к тому времени с мамой. Папа Фрунзика жил с...
Впрочем, он жил один. Мама тоже жила одна. А Фрунзик взял в жены сразу двух девушек (отношения оформив с одной). И жил с ними, можно сказать, душа в душу. Разве что стало проявляться в последнее время в душе Фрунзика какое непотребство. И реализацией подобного он все чаще занимался. А с женами то расходился, то сходился. И что уж точно - ругался самым невообразимым образом.
Пока не пришло к нему в голову феноменальное (как это оценил он сам) решение. И Фрунзик стал жить... с куклой.
2
Куклу звали Машей, и была она живая.
В прошлом Маша танцевала в варьете. Была она почти на десять лет старше Фрунзика. Но это ничего не меняло. Потому как и выглядела она моложе, и внешность имела такую, что хотелось не только смотреть да любоваться, но тот час же возникало у Фрунзика при виде девушки сильнейшее сексуальное желание. И ему становилось весьма тяжело удержаться. Хотя он и сдерживался.
А как только Маша дала понять, что сдерживаться необязательно, Фрунзик тот час же взял ее в жены. Потому как нужна была ему именно такая дама сердца. Дама, больше напоминающая куклу. Чтобы не надо было, приходя домой, думать еще о том: когда и как; потому что Маша всегда работала на опережение. Угадывая характер желаний мужчины. И делала тогда все так, чтобы как раз Фрунзик делал с ней все, что ему хотелось в тот конкретный миг. Притом что в другой миг -- было по-другому. И Маша всегда предоставляла мужчине свободу выбора. Просто он знал - что она готова всегда. И желает всегда - если желает он. А если же нет...
Машу звали куклой за странную схожесть с куклой Барби.
А еще ее прозвали куклой потому как она замирала, когда чувствовала, что наступал необходимый для этого момент. И мужчина в такие минуты мог делать с ней все, что ему заблагорассудится. Потому как она разве что дышала и иногда двигалась в нужном направлении. Но это с другими, а с Фрунзиком просто лежала без движений. Потому что Фрунзик любил, когда его партнерша совсем не двигается. И даже может быть желал он, чтобы она совсем не проявляла признаков жизни, да все же боялся в этом признаться. Разве что, представляя себе (забираясь на Машу) черт знает что.
Впрочем, воображением Фрунзик славился еще со школьных лет, когда отчего-то сначала выдумал, а потом так уверовал в историю про то, как учитель музыки Ованес Каримович живет с лошадью, что рассказал о том кому-то из своих одноклассников. Причем он словно и не хотел рассказывать, а черт его дернул сначала "признаться в тайне" одному мальчику, потом другому. И через время уже как бы обнаружилось, что об этом "знала" вся школа. И, конечно же, дошло до самого учителя. И Фрунзика перевел папа в другую школу. А еще заставил в течении целого лета пасти овец (до этого он на один поток - 21 день - покупал мальчику путевку в пионерский лагерь).
Впрочем, времени уже прошло много. Хотя и Фрунзик изменился весьма относительно. Разве что границы фантазийной мысли его значительно расширились. Хотя и о том, о чем он мыслил сейчас - говорить Фрунзику было неудобно. Да и запутанно все было. Ведь это бросив только самый поверхностный взгляд можно было сказать, что мысли Фрунзика были о сексе. На самом деле все было значительно шире, чем это можно было представит раньше. Хотя он, конечно, и опасался в чем-то признаваться хоть кому-то. Разве что в период таких раздумий стал значительно больше пользоваться Машей. Куклой Машей. Ведь Маша действительно была кукла. А остальное все Фрунзик выдумал.
Фрунзик Гаранян на самом деле обращался с Машей как живой.
--Наверное, он даже и не считал, что она лишь кукла,-- предположил кто-то из знавших и Фрунзика и Машу.
А Фрунзик стеснялся признаться, что он и действительно не считал. Ведь где он еще мог найти такой вариант в жизни - чтобы с ним рядом жила женщина на полном подчинении у него. И при этом была всегда красива и ухожена, и каждый день в любом месяце согласна и готова на все.
Не существовало таких женщин, знал Фрунзик. Потому как это только казалось, что в 24 года он мог быть еще глуп да малоопытен.
На самом деле это было не совсем так. И самое главное, что каким-то образом Фрунзик открыл истину. И не стремился этой истиной с кем-то делиться. Зная что все равно не поверят. Да еще обсмеют, нахамят, запишут в извращенцы.