Барашки волн осторожно накатывали на берег. Я сидел на песке, и мне совсем не хотелось никуда уходить. Хотя был уже вечер. Солнце только что скрылось за горизонтом. И по всему - мне все-таки пора было уходить.
"Хотя?.. Почему это пора"?--подумал было я, но вопрос не получил подспудно ожидаемого мной продолжения, и вскоре я как-то быстро собрался, повесил на шею полотенце, и медленно поплелся в направлении пансионата.
Вот уже неделю моего нахождения в небольшом курортном городке, я уходил, в тайне надеясь покинуть пляж последним. Но всегда обязательно оставалась какая-нибудь парочка, видимо только и дожидавшаяся, чтобы я ушел. Мне это не нравилось. Но наглядно выражать то, что я обо всем этом думал, считал неэтичным. И поэтому понуро брел, краем глаза выхватывая обворожительный ракурс тел полуобнаженных пляжных обольстительниц, понимая что скоро они уже наденут вечернюю одежду, которая, впрочем, все равно оставит лазейки для пытливого мужского взгляда, разглядывавшего женские прелести.
При этом я вспоминал слова соседа по номеру, который искренне считал, что большинство из дам, находящихся на отдыхе, мечтают попасть в страстные мужские руки.
Я старался с ним и соглашаться или не соглашаться. Я просто ждал, когда он начнет реализовывать свою теорию в жизнь. Потому что пока он, на мой взгляд, предпринимал все что угодно, но только не то, что, как я считал, было нужно, чтобы понравится девушкам, приехавшим на юг с целью отдохнуть или достойно провести время, в душе может даже и мечтая познакомиться с принцем, который смог бы забрать их с собой, куда-нибудь в Москву, Петербург, или на бескрайние просторы Севера. А они бы тогда, например, могли родить ему наследницу нефтегазодобывающей компании, или какого-нибудь прииска.
Но обычно до этого не доходило. И курортный роман на то и курортный, чтобы заканчиваться на курорте.
Хотя так мой товарищ, наверное, не считал.
Но так считал сейчас я. Точнее, отчего-то сейчас стал убеждать себя в этом, и чуть не врезался в "Мерседес", который остановился передо мной, и из него вышел... я.
--Черт побери,--невольно вырвалось у меня.
Но наваждение не проходило.
--Но ведь этого не может быть?--вероятно что-то подобное произнес я, потому что вдруг тот другой - принялся доказывать, что ничего странного не происходит. Да и вообще - все в порядке вещей.
--Да каким же образом...--не соглашался я, начиная выходить из себя.
Но видимо я другой смотрел на все иначе. Потому что он (я?) не только выслушал все мои предположения по этому поводу, но и - весьма дружелюбно - объяснил мне, в чем, на его взгляд, корень заблуждений. Притом что этих самых заблуждений неожиданно набралось такое количество, что я почему-то сел в машину, и был согласен, чтобы он действительно уже меня куда-нибудь отвез.
Прождал я, наверное, минут двадцать. Но на водительское кресло никто не садился. У меня мелькнула идея, что все это действительно мне привиделось, а я просто перегрелся на солнце, и зачем-то сел в чужой "Мерседес". "И вполне возможно,--развивал я собственные рассуждения,--в скором времени придет хозяин машины, и надо будет разбираться с ним".
"Притом что он может придти с охраной или с милицией",-- тут же дополнил я сам себя я, и мне сделалось как-то редкостно нехорошо в душе.
Я уже собрался, было, выскочить из машины, как... мы тронулись. Причем за рулем по-прежнему никого не было. А автомобиль вполне определенно набирал ход.
--Черт-то что,--уже только хотело промелькнуть у меня в голове, но не успело. Я потерял сознание.
Очнулся я в пансионате, в своем номере. На соседней кровати мирно посапывал сосед.
За окном была ночь. И я совсем ничего не понимал. И, разумеется, мне во что бы то ни стало требовалось узнать, что же со мной случилось за то время, о котором я ничего не помнил.
Я принялся будить товарища.
Он не отзывался. Я встал, включил свет, и собрался повторить попытку, но только тут заметил, что это вовсе был не мой товарищ, а был... я.
Я выругался. Потом еще и еще раз.
Я все еще не мог остановиться (в свое время я чуть было не защитил диссертацию на тему русского мата, и потому, когда это было допустимо, ругался отчаянно и изысканно), а другой я -- уже открыл глаза, сел на кровать, и видимо заслушался.
Я замолчал. А он попросил продолжать, и даже потянулся к блокноту (я всегда носил блокнот в боковом кармане пиджака), чтобы пометить что-то интересное для себя.
Видимо мои глаза расширились от удивления, потому что тот, которого я принял за себя - принял облик соседа. (В зеркале я увидел себя, но это ведь и действительно был я, мое отражение.)
--Объясни мне что происходит?--выдавил я из себя.
--Происходит - что?-- явно мало что понимая, пробурчал спросонья сосед. Причем голос его определенно был чем-то недоволен. А то может быть даже и сильно расстроен. А в лице стали просматриваться агрессивные черты, которых раннее я вроде как не замечал.
Он попросил объяснений.
Но что я мог ему сказать?
Рассказать те дурацкие предположения, которые переполняли меня? Или спросить у него какого-то совета?
Но я знал, что любой совет сосед способен был дать, даже до конца не выслушав вопрос. А случалось, вы его даже могли ни о чем не спрашивать, а он уже сам принимался вам что-то объяснять и доказывать.
Мне вдруг показалось, что голос у соседа был какой-то странный. И даже очень походил...
"На твой"?--продолжил за меня товарищ.
Я посмотрел на него с еще большим удивлением. Он смутился. Я какое-то время продолжал смотреть на него по-прежнему, потом опустил глаза, и готов был разрыдаться. Видимо сказалось эмоциональное напряжение. И я понимал, что у меня совсем нет плана, как стоит себя вести. И вообще реагировать на все, что может произойти. Да я и не знал - что может произойти.
Уже светало, а мы все еще не меняли первоначально принятых поз, и уставившись друг на друга, откровенно тянули время, в тайне надеясь, что это когда-нибудь закончится.
Не заканчивалось.
В наш номер стали заселяться новые жильцы. Почему-то их совсем не смущало наличие нас. И они даже (когда проходили мимо) каким-то удивительным образом огибали нас, словно боясь дотронуться. Хотя проход был достаточно узким.
Новыми жильцами стала та самая парочка, которую я приметил еще на пляже. Сейчас они видимо готовились заняться тем же, чем и занимались на песке, дождавшись когда я уйду.
Но сейчас никого дожидаться они не стали. И девушка быстро стянула с себя футболку (рассыпав по телу значительно превышающие средний объем груди), и притянула за брючной ремень парня, который, не дожидаясь ее дальнейших движений, по борцовски ловко развернул ее к себе спиной, слегка наклонил, и секунду-другую поманипулировав со своим органом любви - осторожно ввел его между ягодиц, тут же накрывшихся воздушной мини-юбочкой.
Девушка застонала. В ответ на это парень увеличил скорость.
Неожиданно мой товарищ предложил мне помочь им. И только тут я поймал себя на мысли, что мы неотступно и с каким-то даже азартом наблюдаем за разыгрывавшейся на наших глазах сценой любви. И даже испытываем что-то наподобие сексуального возбуждения от увиденного порно-зрелища.
А потом я каким-то образом абстрагировался от происходящего. И пришел в себя, когда заметил что мой член (почти до основания) погружен в лежащую на спине и захлебывающуюся от счастья девушку. Она уже не могла как-то адекватно выражать свои эмоции. Учитывая еще и то обстоятельство, что ее рот был занят пенисом моего друга, который уже видимо давно готов был финишировать, но что-то его сдерживало. Может наслаждение тем искусством, которое она демонстрировала своим языком и губами. Или наблюдение за стоявшим неподалеку парнем (его мы видели в отражении зеркала), который занимался любовью с собой, наблюдая картину трахания своей подруги, и с каждым нашим новым толчком принимаясь еще быстрее орудовать своей рукой, которая уже вместе с обхватываемым ей членом раскалились, и мне даже на миг представилось, что парень размахивает перед нами красным флагом, ну или флажком.
Видимо, все закончили одновременно. Но этого я как будто и не помню. Потому что сначала погас свет. А потом мне стало... совсем холодно. И я проснулся.
И заметил я, что уже глубокая ночь. А я, омываемый по пояс теплой водой (вода в бухте действительно была теплая) лежу на пляже, с которого уже давно все ушли. А я в первый раз за все время оказался на берегу последним. И теперь могу уйти.
Или не уйти. И попробовать вновь уснуть, чтобы досмотреть, чем все закончилось.
Но мне уже все было и так ясно. А потому, повесив полотенце на шею, я направился в пансионат, думая про себя, что теперь придется извиняться перед ночным сторожем. Ранее никогда так поздно я не возвращался.
Но вскоре об этом я уже не думал. Звездная ночь, теплый ветерок, и только что испытанное счастье как-то не позволяли думать о каких-то проблемах. Все было хорошо. И наметив на завтра подойти и познакомиться с парочкой на пляже (невольными участниками моего сновидения) я зашагал побыстрее. Надо было еще немного поспать. Хотя спать и не хотелось...