Магия бессознательного, или мелодии уходящей реальности
Действующие лица:
Семья Орловских:
Молодой человек (Анатолий), 20 лет.
Старик (Петр Игоревич, дед молодого человека), 67 лет (выглядит на 70-75).
Мужчина (Василий Петрович, отец молодого человека, по профессии врач, 48 лет).
(Когда-то все трое занимались боксом. Старик был чемпионом Союза. У Анатолия - больше 230 боев на ринге, мастер спорта международного класса).
Профессор Кучинский (Дмитрий Карлович, 36 лет, сводный брат Анатолия; носит бородку).
Женщина постарше (Вероника Матвеевна, 49 лет; имеет пышные формы).
Женщина помоложе (Катерина, 30 лет, обычного сложения).
Девушка (Оля, 20 лет).
Альтер-эго Анатолия и его брата.
Голоса (несколько)
Действие 1
Сцена 1
Небольшая комната. В углу около окна горит абажур, слегка прикрытый (чтобы
было еще меньше света) куском какой-то ткани.
В комнате двое. Молодой человек, нервно расхаживающий, и старик, сидящий в кресле, посасывающий трубку, и то ли подремывающий, то ли все же слушающий о том, что говорит юноша.
За окном идет снег; но в комнате тепло и уютно.
Молодой человек.
...Вы слышите?! Нет ничего страшнее того, что кажется мне. Или, наверное, кажется...
(Задумывается. По всему заметно, что он находится в несколько возбужденном состоянии. Как будто что-то недавно вывело его из себя, и не дает успокоиться).
Вы слышите? Ведь я оказался просто отвержен. Изгнан. Я всего лишь в одночасье оказался совсем никому не нужен.
Старик.
Полноте!
(Слова старика раздаются столь неожиданно для юноши, что он вздрагивает, и, поворачиваясь к тому, - всматривается в него).
Молодой человек.
Нет, нет. Мне, наверное, все-таки кажется...
(еще какое-то время всматривается в лицо старика, как будто раздумывая одновременно и над его словами, и над тем: произносил ли он вообще какие-то слова?).
А на самом деле... А на самом деле, должно быть, все совсем даже нисколько и не так, как мне то видится сейчас. И тогда уже это обман. Обман призрачной реальности...
(на секунду останавливается, но потом резким движением отбрасывает прядь слипшихся длинных черных волос, закрывших ему глаза).
Но нет!
(Вскрикивает).
Нет! Этого просто не может быть! Не может быть уже хотя бы потому, что попросту быть такого не должно. И если бы только допустить, что оно может когда-нибудь произойти - разве не обрушился бы в то же мгновение мир?! Разве не соединились бы тогда небеса с землей?! И не погребли бы под собой все эти проклятия, источаемые от всех этих жалких и ничтожных людишек.
...Разве не случилось бы тогда так? А ведь вполне может статься, что именно так и произойдет. Когда-нибудь произойдет. Причем, случится это как раз в тот момент, когда к этому никто окажется не готов. И проклятия, слышимые под обломками несбывшихся надежд, будут только подтверждением моих слов. Только подтверждением их! И что же кто-то скажет мне тогда? Будет ли у кого желание вообще тогда что-то говорить?
(на минуту останавливается, пристально всматриваясь в старика).
Верите ли Вы мне? Нет, нет, скажите - мне очень важно: верите ли Вы мне? Или, быть может, считаете, что я говорю совсем о другом?! А о том, о чем говорю - не должен говорить вовсе?!
Старик.
Уже несколько часов я слушаю тебя. Слушаю сейчас. Как точно так же слушал и вчера, и на прошлой неделе; так же как буду слушать тебя и завтра, и вообще всегда, когда у тебя будет, о чем мне сказать. И разве я когда-нибудь подверг хоть какие-то твои слова сомнению? Никогда ведь этого не было! Почему же сейчас ты сомневаешься? Разве можно в чем-то тебе сомневаться? Могут ли вообще твою голову заполнять сомнения по поводу того: слушаю ли я тебя, и что я тебе скажу? Разве не должен ты пытаться разгадать свою тайну? найти свою истину.
(молодой человек в согласии кивает головой)
Так если это так---
Молодой человек (потягиваясь).
Я понял!
(радостные глаза его излучают благодарность, а губы расплываются в улыбке)
Я все понял! Нет места больше каким-то моим сомнениям! Совсем нет им места! И я теперь могу предаваться струящимся из меня измышлениям. Ведь именно в них свет. Тот свет, к которому, в общем-то, я всегда и стремился.
Сцена 2
Входит высокий мужчина средних лет в длинной рыжей шубе. Чуть прищурясь, окидывает взглядом находящихся в комнате. Наконец, обвыкшись, снимает, кряхтя, шубу, вешает на вешалку, и проходит в комнату.
Старик при виде входящего кивает ему головой, чуть приподняв - в приветствии - руку с трубкой.
Молодой человек смотрит на него несколько удивленно, как бы вспоминая "кто это"? По всему видно, что он еще не успевает отойти от произносимой недавно речи.
Мужчина.
Мир вам (радостно улыбаясь, смотрит на присутствующих).
А на улице - скажу я вам - мороз. Да еще какой! А у вас я тут вижу какой-то спор?! (говорит больше констатируя факт, чем действительно спрашивая).
Воцаряется небольшая пауза.
По виду молодого человека видно, что он немного недоволен пришедшим. Даже больше не им, а скорее тем, что его прервали.
Мужчина.
Мне кажется, что мир катится в пропасть. Давно уже замечаю, что все люди словно сошли с ума. Столько неадекватных действий, что уже даже и не знаю, как на все реагировать.
Старик.
А зачем тебе реагировать на них? Да и рассуждаешь ты как-то подозрительно. Как врач, лишившийся работы.
Мужчина.
Ну почему же лишившейся.
Молодой человек.
И почему врач? (молодой человек наконец-то одобрительно начинает смотреть на мужчину. По всему, где-то внутри себя он разобрался, что тот совсем не представляет для него какой-то угрозы. И быть может даже - от этого предположения он вскидывает вверх брови - ему нравится. Начинает нравиться. Симпатизирует. И этим событием он должно быть удивлен).
Мужчина.
Действительно (с блеском в глазах смотрит на молодого человека, явно принимая шутку). И почему врач?.. Тем более, что я ведь и на самом деле врач.
Молодой человек.
Если вы врач (внимательно смотрит на него, как бы еще раздумывая: правда лито, что он действительно врач?)... Если вы врач - поясните мне тогда такой момент... А впрочем... (неожиданно прерывается, как будто даже начиная раскаиваться в вопросе, который собирался задать).
Мужчина.
Ну что же вы? Спрашивайте!
Старик.
Да что спрашивать-то? Параноидальный бред (чуть слышно, но в то же время уверенно).
Молодой человек
(с ужасом смотрит на старика).
Старик.
Шу-чу!
Мужчина.
Такими диагнозами не разбрасываются (с сомнением переводит взгляд со старика на молодого человека). Вам иной раз начинает казаться, что мир слегка отодвигает свои границы? (говорит ровным голосом, обращаясь к молодому человеку). Или вы замечаете---
Молодой человек.
Да полноте вам! (испуганно). Ничего такого у меня нет. И никогда не было.
Старик.
Ну, то чего не было раньше, еще совсем не значит, что не будет потом. Например, после нашей беседы, точнее, твоего многочасового монолога, мне совсем не хочется ставить тебе какие-то диагнозы. А сели честно - я хочу просто помочь. Спасти тебя. Защитить от той скверны, которая поселилась в твоих мозгах.
Мужчина.
Отец просто хочет тебе помочь.
(молодой человек как-то по иному всматривается в присутствующих. Ему только что сказали, что старик, с которым он до этого разговаривал - его дед. Отец мужчины, который ему об этом сказал. Тогда как мужчина, получается, отец уже его.
Молодой человек как-то странно смотрит на мужчину.
Тот, замечая этот взгляд, слегка ежится под ним, не зная, как ему реагировать).
Молодой человек.
Простите меня. Если это действительно помощь, то я только рад.
...Я только рад - если это так. Но неужели вы действительно сможете мне помочь?
(Вдруг его лицо вспыхивает, глаза начинают блестеть, он вскакивает, размахивая руками).
Мужчина. (обеспокоено).
Что? Что?
Старик.
Опять... (произносит грустно. Видно, что он не первый раз становится свидетелем происходящего).
Молодой человек.
Нет! Нет! (громко кричит, обхватив голову руками. Пытается ее сдавить, словно не дав выйти чему-то, что скрывается внутри).
Старик с мужчиной беспомощно смотрят на то, что происходит с молодым человеком. Они, быть может, и хотели бы помочь - да не знают как.
Вдруг лицо старика озаряет какая-то идея. Он осторожно подходит к молодому человеку и резко бьет его по голове открытой ладонью. Ростом он почти вровень с ним, и удар приходится сверху вниз, по макушке.
Глаза молодого человека расширяются то ли от удивления, то ли от боли. Секунду-другую он стоит в нерешительности, как будто не зная, что делать, а потом его ноги подкашиваются, и он падает навзничь.
Рванувшийся к нему мужчина только успевает подхватить тело, чуть смягчив ему падение.
Мужчина.
Не очень-то вы любезны, папаша (обращается к старику). А что если вообще отпевать придется?
Старик.
Хочешь, чтобы было как в прошлый раз? (он поглаживает скулу, как будто заново переживая боль от удара).
Мужчина.
Сам виноват. Твоя же была идея отдать его заниматься боксом.
Старик.
Заниматься! (передразнивает его). Вот в том-то и дело - что только заниматься. Кто ж знал, что он потом не сможет остановиться.
Мужчина.
А ты, почему не остановился, пока не выиграл первенство Союза?!
Старик.
Можно сказать, что остановился ты? (удивленно)
Мужчина.
Остановился... Разве тебе не известно, что я давно уже завязал?!
Старик.
Ты говоришь о боксе так, словно ты перестал пить водку.
Мужчина.
А я вообще не пью водку.
Старик.
С каких это пор?! (усмехаясь).
Мужчина.
С недавних, с недавних... Ты лучше помоги отнести его (кивает на лежащего без сознания молодого человека) на кровать.
Старик.
Простудится?
Мужчина.
Что-то ты с возрастом стал какой-то слишком грубый.
Старик.
Зато ты - добрый и вежливый.
Мужчина.
Не злее тебя.
Старик.
Ну и я о том же.
(Вдвоем они приподнимают тело молодого человека, который уже как будто начинает приходить в себя, и относят его на кровать).
Неожиданно порыв ветра распахивает окно. Стекло не выдерживает удара и разбивается.
От шума молодой человек просыпается окончательно. Внезапно он бьет правым сбоку в челюсть склонившегося над ним мужчину, успевая достать другим ударом и старика.
Молодой человек
(обращается в никуда, потому что мужчина со стариком лежат без сознания).
Вот они что удумали?! Решили праздновать без меня. Решили, быть может, и вообще отвязаться от меня.
А ведь как я -- когда-то - любил их обоих! Как, быть может, стремился оказаться понятым им! Всегда хотел им быть чем-то полезным. Всегда собирался помочь им ощутить что-то, что могло бы помочь им укрепиться в желании жить, оказаться нужным людям.
И это все после тех кризисов, которые случились с обоими! И это после того, что вообще когда-то произошло с ними. Когда я вытаскивал обоих, освобождал их от пут окутавшего их безумия. Когда они бились в припадках, один - маниакальной страсти к нимфеткам (за что ожидал его вполне реальный срок в тюрьме, если бы не были эти нимфетки - искусственными надувными куклами из секс-шопа), а другой помешался на археологических раскопках, решая во что бы то ни стало разыскать семейный кинжал, подаренный триста лет назад какому-то его родственнику - другим родственником.
Разве я не отмазывал их от психиатров, которые, по всему видать, встретили бы их с распростертыми объятиями?!
Разве не я спас их от неминуемой гибели, когда они - наглотавшись каких-то галлюциногенов, приняв их за снотворное - устроили битву с злыми демонами, якобы напавшими на них?!
Разве не так все это было?!
И разве не я рассказал им всю правду о своей знакомой, в которую они неожиданно влюбились вдвоем, совсем не предполагая, что это на самом деле не "она" - а "он",-- но только после пластической операции?!
А ведь, насколько я знаю, это ожидался их первый совместный адюльтер своим женам (моей мамаше и бабке). И по всему видать - последний. Потому что я бы им все равно об этом рассказал, но вот что было бы с ними, узнай они об этом после - а не до!?
(Проходит какое-то время. Молодой человек смотрит на лежащие перед ним тела старика и мужчины. Те до сих пор находятся без сознания).
Сцена 3
Мужчина.
(про себя. Глаза его по-прежнему закрыты. Почти непонятно - рассуждает он во сне, или уже проснулся?Но, по всей видимости, он до сих пор еще находится в бессознательном состоянии).
Не надо было так с ним... Хотя, по правде сказать, лучше было бы его сразу связать. Никак не привыкнуть к его способности бить неожиданно. Сколько у него боев-то?.. 236-237... А быть может и больше. Наверное до сих пор еще мог бы выступать на ринге, если бы не сошел с ума... Хотя, по истине вопрос - кто из нас сошел раньше? По всему, если мне кажется что он, то ему наверняка кажется обратное.
Ну а первым наверное стал сумасшедшим старик. Да это он и заразил нас этим безумием. Если бы не тот его маниакально-депрессивный психоз, которым он начал мучиться еще когда я был самым что ни на есть молодым человеком... (мечтательно вспоминает...). Ведь, по сути, это именно из-за него моя жизнь пошла в совсем другую сторону... А сколько можно было еще совершить хорошего!.. Хорошо хоть Союз рухнул... А то так бы и мыкался по психушкам... Ну теперь уж им меня не достать! Не достать. Не достать! (произносит громко).
Молодой человек.
А, папаша, вы уже проснулись?! Приснился плохой сон?
Мужчина.
(Негромко). Тебе бы мои сны.
Молодой человек.
Ну, как говорится, хорошо, что проснулись. Теперь давайте вдвоем посадим деда на стул. А то у меня серьезные опасения, что он самостоятельно не вернется из мира грез, куда вы его отправили.
Мужчина.
Я отправил?! (удивленно).
Молодой человек.
Ну не я же!? (искренне удивляется). Еще глядишь, и на меня спишите преступление.
Мужчина.
Какой преступление? (Осторожно оглядывается по сторонам. Можно сказать - оглядывается по привычке. Он давно уже так просыпался каждое утро. Сны ему все больше снятся отвратительные. И у него уже давно появились сомнения, что это и не сны вовсе. А самая, что ни на сеть, настоящая реальность. Просто свершившаяся тогда, когда он об этом ничего не помнил. И даже, быть может, вообще произошедшая без его какого-то участия.
Но как только ему удавалось в этом себя убедить, он тотчас понимал, что как раз именно сам же и был в этом - в произошедшем - главным действующим лицом.
Он всегда боялся просыпаться. Боялся оттого, что ему казалось, что он что-то натворил. И, по всей видимости, у него были все основания считать именно так. Все основания...).
Молодой человек.
(Как бы между делом). То, что вы хотели совершить - об этом я никому не скажу. Можете быть уверенны, что все прошло великолепно.
Но уж будьте уверенны, что я об этом помню. Помню сейчас, и буду помнить всегда. Вы должны меня уничтожить, чтобы стереть эту мою память. Хотя данный вид памяти, по всей видимости, не подлежит какому бы то ни было стиранию. Потому что... потому что...
Старик.
Потому что все это очередной вздор!
Молодой человек.
(Не удивляясь). Ну... Все как обычно... Как же я не люблю всех этих ваших внезапных пробуждений. Вы очень плохо отходите от сна. Сами же об этом знаете. Так неужели нельзя хотя бы первое время постараться ничего не говорить. Промолчать. Как только видите, что какая-то скверна начинает срываться с вашего языка - промолчите! Уверяю вас, это будет намного лучше, чем приниматься материть всех и вся. А ведь окружающие совсем не при чем, что вы сумасшедший.
Старик.
(Уверенно). Кто из нас троих псих - загадывать не берусь. Хотя у меня все основания считать сумасшедшим именно тебя. Ну и, быть может, твоего папашу, моего полоумного сыночка. У которого с возрастом, кажется, мозгов в голове не прибавляется.
Мужчина.
(В изумлении). Я кандидат наук!
Старик.
Каких?! Астральных?! Какая академия присвоила тебе ученую степень?!
Мужчина.
Ну, полноте... (говорит устало. Видно что ему не раз уже приходилось говорить об этом).
Старик.
И все же? (не унимается. Ему как будто вновь хочется услышать уже десятки раз слышимый ответ).
Мужчина.
Кандидат военных наук.
Молодой человек.
Вот те раз?! (изумленно). В прошлый же раз было - политических?!