Такое с ним уже бывало. И даже периодически повторялось.
Хотя и не настолько часто, чтобы он к этому привык.
И потому каждый новый раз - был как первый.
Владику Киндинову было тридцать четыре. Очень высокий и красивый. Да вот с женщинами было у него не все так просто. То есть, они его любили, конечно. Но не всех, кто его любил - любил он. И даже можно сказать больше: некоторые ему были безразличны.
По профессии Владик был дизайнер. И можно было сказать, что профессия накладывала определенный отпечаток на жизнь Владика. Хотя и не так чтобы очень.
Владик всегда стремился к прекрасному. К своим годам частично собственные потребности он удовлетворил. Собирался даже купить яхту. Владик был модный дизайнер. И кое что действительно способен был себе позволить.
Хотя и на самом деле, главным для него было совсем не это. Какие-либо материальные блага были лишь приложением. И по-прежнему (как и в юности) основным для Владика была душа.
Он был мечтатель.
Мечты Владика со временем обладали удивительной способностью реализовываться. Можно даже сказать, что и не мечты это были вовсе. А некое планирование будущего успеха.
И многие кто знали его - могли сказать, что этого самого успеха Владик достиг.
Но вот для него-то это было не важным. И оставалось не важным, несмотря на рост благосостояния. Да и причем здесь благосостояние. Самым главным для Владика Киндинова была гармония с собой. Чтобы без всяких там иллюзий и сантиментов добиваться выполнения жизненных целей и задач. То есть, можно было сказать, что в нем присутствовал и своеобразный практицизм. Хотя и сам Владик не очень охотно в этом признавался. Ведь он был мечтатель. А мечта предусматривает наличие души. А если у вас есть душа - то вы и должны стремиться к прекрасному, доброму и светлому. Это должно быть для вас главным. А все что касается материального составляющего жизни - второстепенным. И даже в отдельные минуты жизни - ненавистным.
Владик никогда не стремился, чтобы все в жизни у него получалось. Зачем? Хотя, все равно ведь все получалось,--мог бы сказать сторонний наблюдатель. Но что он знает, этот сторонний наблюдатель. Владик ведь никогда и никому не открывал свою душу. Уберегая, быть может, других от предательства.
Но это было в какой-то мере правильным. Учитывая среду, в которой Владик вынужден был общаться. Среду потенциальных коррупционеров-чиновников (расплачивающиеся с Владиком недавно полученными взятками), да горе-предпринимателей (ищущих успокоение души - в алкоголе и шлюхах).
Владик не любил своих клиентов. И по возможности старался от них дистанцироваться.
Хотя сами клиенты Владика видимо любили. По крайней мере, заказы у него были расписаны на год вперед. И финансово Владик давно уже не нуждался. (Хотя и свойство денег - их нехватка.)
На самом деле Владик Киндинов был не так прост. А случалось, и Владислав Георгиевич был очень даже сложен. И тогда он крушил и сметал все и всех на своем пути. Помимо роста, он был также и достаточно крупного сложения. И если что-то хотел - добивался.
Правда своеобразные приступы были у Владислава нечасто. Да и умел он себя, по сути, контролировать. Давно уже взяв за правило игру в обществе. Когда он старался соответствовать той роли, которую отводил сам для себя. И согласно которой его знали другие.
"Другие" различались на близких, и не очень. К тем, которые были "не очень" -- относились новые клиенты. А близкими - являлись все остальные. То есть - давнишние клиенты, родственники, какие-то знакомые.
Впрочем, все знакомства помимо работы, для Владика были, большей частью, поверхностны, и не очень важны. Окружающий мир для него сводился на тех, кто был нужен ему,--и кому был необходим он. Опять же, не для личного общения, а все сводилось почти исключительно к обговариванию рабочих моментов.
--Сучья жизнь,--как-то вскричал Владик, напившись в хлам, и бегая по комнате.
Впрочем, пил он не часто. Не позволял себе. Считая, что всегда и везде (при любых, то есть, условиях) обязан себя контролировать. Не спускаясь до уровня обыденности, от которой всегда стремился дистанцироваться.
Как-то Владик влюбился. И, несмотря на то, что от тут же приказал себе разлюбить женщину, все равно тянулся к ней. Внутри него словно бы что-то восставало против обычного сценария общения. Обычный сценарий сводился к сексу. Поэтому большинство женщин Владика были женщинами легкого поведения. То есть,-- без всяких обязательств к продолжению знакомства. Секс, в общем.
Ксению Петровну Владик встретил в казино. Он оформлял очередной заказ, когда к нему подошла только что подошедшая заместитель директора. И Владик потерял все.
Он потерял сон, спокойствие, и даже деньги. Согласившись выполнить заказ намного ниже цен, на которые рассчитывал выполнить работу.
Да и ни о каких деньгах думать не хотелось. Сейчас он мог признаться, что впервые встретил женщину, с которой ему хотелось бы встретиться еще.
И они встречались. Поручив выполнение заказа своим работникам (у Владика была сеть дизайнерских агентств -- в Москве и Санкт-Петербурге) он стал кутить напропалую. Совсем забыв про все, что только выходило за рамки общения с этой женщиной, с Ксенией Петровной.
А она отвечала ему взаимностью.
И все было бы хорошо, если бы из длительной международной командировки не вернулся муж Ксении Петровны.
В криминальных кругах ее муж был известен под именем... Впрочем, это было в прошлом. Теперь, в начале нового тысячелетия, это был уважаемый бизнесмен. Который по своим финансовым возможностям мог купить Владика, продать, и снова купить. Ему было под силу действительно многое.
Но Ксения неожиданно заняла выжидательную позицию. Ей, быть может, и хотелось быть с Владиком. Но в то же время она знала, на что был способен муж. И видимо пока решила не рисковать. Так понял Киндинов. Который решился на разговор с мужем. Он уже понял, что не сможет без Ксении. И даже почти десятилетняя разница в возрасте (Ксении Петровне было сорок два) Владика не смущала. Он был готов на все. Быть может впервые в жизни. И фактически лелеял это свое состояние.
А муж Ксении, когда Владик к нему пришел (пройдя через тройной кордон из охраны-секретарей-заместителей) рассмеялся, и сказал, что он может ее забирать. Добавив - если она сама согласиться.
У Владика, было, промелькнуло сомнение,-- да какие могут быть сомнения, когда на кон поставлена любовь.
И он принял вызов. Поставив на карту все. Потому как, если она не согласиться (вспомнил Киндинов предупреждение мужа Ксении) Владик обязан будет прекратить свою деятельность дизайнером, распустить персонал, и на год поступить на работу к мужу Ксении в качестве мойщика машин (помимо ресторанов, казино, автозаправок и проч., муж Ксении владел еще сетью автомоек. Поговаривали, начинал он когда-то мойщиком машин. И купил этот бизнес в память о детстве).
А потом для Владислава Киндинова началось странное время. Казалось, о нем внезапно все забыли.
Прежде всего каким-то образом исчезли заказы. Резко и бесповоротно. Потом куда-то пропала Ксения. Все звонки на ее телефон - оставались без ответа.
И не возможно было договориться о встрече с мужем Ксении. Ведь тот, хорошо помнил Владик, поставил условие. А значит, как понял Владислав, в присутствии и его и мужа - Ксения Петровна должна была дать ответ.
Но вот какой?.. Если еще недавно Киндинов был уверен в ответе Ксении, то после недавних событий (когда вокруг него образовалась пустота и какая-то загадочная блокада) готов был задуматься в своем недавнем стремлении заполучить любимую женщину. В том плане, что какая может быть любовь, если тебя не любят. Да еще и предстоит, судя по всему...
Владик пока боялся проговаривать даже в своем сознании то что предстоит. И вскоре фактически смирился с происходящим. Точнее - с тем, что его ожидало.
И может быть долго ему еще предстояло мучиться (разыгрывая в своем воображении самые страшные подробности разыгравшейся драмы между Ксенией и ее мужем), если бы Киндинов случайно не узнал, что о нем попросту забыли. Один из знакомых Владика (его давнишний клиент), вернувшись из Испании (где отдыхал), и столкнувшись с Владиком в ресторане Питера, в котором Киндинов сидел один за столиком и пил,-- не зная как начать разговор (все знали, что по природе Киндинов был нелюдим и избегал общения) словно бы в шутку рассказал об одном известном питерском бизнесмене, которого встретил в компании двух одинаковых женщин. Причем схожесть их была такая, что, находясь они рядом в одной одежде ("или без оной",--осклабился знакомый) тех нельзя было бы отличить друг от друга.
Мутными от вливаемого в течении недели алкоголя Киндинов посмотрел на знакомого.
--Я говорю,--улыбался тот,--совершенно не отличишь. Одно лицо.
Неуверенными движениями (пьяными, излишними, и сумбурными) Владислав Георгиевич извлек из внутреннего кармана портмоне, в одном из отсеков которого хранилась фотография Ксении.
--Ну я же и говорю,--весело произнес знакомый, вглядываясь в фото.--Одно лицо.
А потом из отпуска вернулась Ксения Петровна с мужем. Вернее, сестра Ксении Петровны возвратилась с мужем. А Ксения Петровна приехала вместе с ними.
И они все вместе пришли навестить Владика Киндинова в больницу.
А потом состоялась свадьба между Ксенией и Владиславом. И если бы не свадебное платье Ксении, глядя на двух сестер действительно можно было бы сказать: одно лицо.
А еще позже, муж сестры Ксении подарил Владику и свояченнице (впервые за десять лет, минувших после гибели друга и покойного мужа Ксении, одобрив кандидатуру на роль ее нового мужа) небольшую нефтяную скважинку. На счастье.
А Владислав и Ксения ведь и действительно были счастливы. И главное их счастье заключалось в том, что они встретили друг друга.
Но больше всего, все же должно быть, был счастлив Владик. Ведь он добился гораздо большего, чем мог и хотел. И большего, чем даже наверное мечтал.
Потому что впервые за последние годы Владислав Георгиевич Киндинов мог признаться, что обрел гармонию в собственной душе.