А ведь он на самом деле мог подумать, что способен так-то уж изменить судьбу.
Нет, подобное, конечно же, было возможно. Единственно что - Павлу Павловичу Кулику всегда хотелось все каким-то образом упорядочить. Этого порядка даже могло не быть. Все могло происходить более чем призрачно, и как мечтал Венечка Ерофеев - неправильно.
Но вот считал Павел Павлович, что все на самом деле возможно было повернуть назад. Чтобы вышло даже как-то скособочено. Но такой расклад был бы его. Ему вообще всегда хотелось, чтобы окружающий мир был не такой, как у других. Законных путей изменить природу не было (по крайней мере, у него), а поэтому Павел Павлович попросту стремился изобрести некий коррелят, некую условно допустимую норму. Чтобы повернуть восприятие мира в сторону, необходимую ему.
Кто-то говорил, что он ненормален. Кое-кто ссылался на знания о том, что все, что происходит вокруг Павла Павловича - выверено и санкционировано какими-то высшими силами. Что означало, что вмешиваться в его судьбу как минимум не стоило. Находились те, кто вообще считал, что Павла Павловича не существует. А все, кто якобы с ним общались - находились под воздействием неких иррациональных сил, и попросту заблуждались, вводя себя в обман. И принимая за Павла Павловича - себя же.
Дмитрию Мавину было неловко на это смотреть, и подобное слушать. Мавин знал тридцатичетырехлетнего Павла с детства. И хорошо помнил, что как раз в детстве Павел еще был нормален.
Хотя ему и возражал Игорь Римов, уверявший, что как раз в детстве у Павла Кулика первый раз и проявились все его нынешние чудачества. Игорь Римов тоже знал Павла Кулика с детства. И искренне верил в свои слова. А ему верил Коля Кубин. Кубин был спортсмен-тяжелоатлет. Сейчас он учился на инженерно-строительном факультете вуза. И предпочитал ко всему подходить с практицизмом. Однако в деле Кулика допускал, что замешана мистика. Он так и сказал: "здесь замешана мистика". А Дмитрий Мавин тогда рассмеялся. Но Кубин не обиделся. Хотя и собирался (для порядка) заехать Мавину в лицо кулаком. Да удержал его от столь необдуманного шага Римов. Римов вообще стремился любые конфликты разрешить по мирному. И предложил еще раз собраться всем вместе и все взвесить. А пока разойтись и поднакопить факты.
Расходиться воспротивился Гаур Чанов. Гаур считался товарищем Кулика. И по его словам,-- знал о Павле Кулике больше остальных. Пусть он не помнил того с детства, но сейчас они были соседями по даче. И проводили вместе достаточно времени (особенно в летний сезон - пока была осень), чтобы считаться как минимум товарищами. Хотя и вполне возможно, что кто-то из них считал другого даже другом.
Гаур Чанов предложил если и разойтись, то с условием оставить Павла Павловича Кулика в покое. И найти кого-то другого для обсуждений.
--Но ведь все другие более-менее нормальные,--возразил Чанову Игорь Римов.
--Да и к тому же нам интересно соприкосновение с мистикой,--вторил ему Коля Кубин.
Чанов внимательно посмотрел на обоих. На Кубине задержал взгляд дольше обычного, подумав, что от стойкого практика не ожидал стремления к мистике.
Кубин видимо понял, о чем подумал Чанов. Но разубеждать того не стал. На самом деле Коля Кубин тайно увлекался алхимией и астрологией. Ни там, ни там он пока ничего не понимал, но верил, что скоро все изменится. Причем тайно надеялся (тайно - потому что никому об этом не говорил), что в этом ему как раз поможет Павел Кулик. Поэтому Чанов и просто обязан был сейчас защищать склонность Кулика к мистицизму. В обратном случае (как и в случае доказательства кем-нибудь обратного) у Чанова разрушится последняя надежда постичь столь тайные науки. Ведь больше он никому не доверил бы свое желание научиться им. И даже о любопытстве к этому нельзя было говорить. Чанов знал, что все его ассоциируют с жестким практиком. И для конспирации хотел таковым и оставаться.
Однако подобное совсем не нравилось Дмитрию Мавину. Но он не считал сейчас возможным в чем-то разубеждать товарищей. Зачем?-подумал он, и поддержал Гаура Чанова в его желании разойтись.
--Послушайте,--обратился к присутствующим Игорь Римов. И дождавшись пока все посмотрели на него, оставив свои мысли, Римов прочел небольшую лекцию о роли мистики в жизни индивида. По образованию Римов был философ. И хотя работал менеджером по продажам ("продавцом в общем",-- как признался сам), иногда его приглашали читать лекции в институт. Причем приглашал его Кулик. Кулик был замдекана факультета психологии одного из вузов Ленобласти. И уже отсюда все разговоры о какой-либо склонности того к мистике были весьма и весьма условны. В чем и признался Римов.
Все переглянулись. Как оказалось, они только сейчас узнали о месте работы Кулика.
--Так какого же мы тогда черта...--начал было Мавин (по его внешнему виду было заметно, что он весьма озадачен открывшимися обстоятельствами), но его перебил Гаур Чанов. Однако договорить Чанову не дал Кубин. Который предположил, что именно Чанов, который сам сказал, что общается с Куликом больше других - знал, что к мистике тот отношения не имеет. Вид у Коли Кубина был суров. Картину его гнева дополняли сдвинутые брови и сжатые кулаки, что, учитывая коренастую и низкорослую фигуры Кубина, должно было производить должное впечатление на окружающих.
Однако здесь собрались друзья - товарищи. Поэтому Чанов дружески похлопал Кубина по плечу, предложив не слишком волноваться.
Казалось, от подобного панибратства Кубин вспыхнет еще больше. Но он неожиданно сдулся. И признался, что ему самому всегда нравилась мистика. Только он до сих пор не знал, как к ней подобраться. И надеялся, что в этом ему как раз поможет Павел Кулик.
--Так он тебе и поможет,--кивнул, улыбаясь, Гаур Чанов.
--Верно, поможет,--согласился Римов.-Да и я, если надо, могу прочесть небольшую вводную лекцию в предмет,--посмотрел он на тот час же отчего-то засмущавшегося Колю Кубина.
--Ну так что?-оглядел присутствующих Дмитрий Мавин.-Вопрос более-менее закрыт?
--Ну, разве что более-менее,--пробурчал кто-то из троих, и друзья стали расходиться.
--А зачем мы собирались-то?-неожиданно спросил Гаур Чанов.
Никто ему ответить не мог. Все поспешили поскорей разойтись.
И только Гаур Чанов еще стоял, и смотрел вслед участникам недавнего совета.
--Мистика, да и только,--проговорил он, чему-то улыбнулся, и тоже пошел прочь. Заниматься своими делами и обязанностями. Которые наверняка у него были.