"Не нахожу себе места. Словно все, чем я владел, покинуло меня, а вернись оно - я едва ли был бы рад".
Кафка
Найти себя
Пролог
Мне не хотелось верить, что это на самом деле произошло. Как-то до последнего я оттягивал этот момент. Пока у меня не получилось. И я каким-то образом посчитал, что это и на самом деле так. А через время уже и не задумывался: реальность ли все это, или моя фантазия? Мои фантазии и воображение. Потому, что касалось воображения, то я и на самом деле мог придумать черт знает что. И даже со временем сам начать верить, что это так. Вот ведь как...
Но это касалось только моего сознания. В то время как на самом деле я уже и сам запутался, почему подобное могло произойти. И даже получалось, что чем больше я думал об этом, тем более сам себя загонял в рамки какой-то ирреальности происходящего. И это при том, что до конца не верил, что это на самом деле какая-то ирреальность. Правда и в то, что это могло произойти в реальности, я не верил тоже. И тогда уже мне оставалось просто забыть об этом, и начать жить. Но как я мог жить? Тем более, что так жить я уже не мог. И ощущение что я все-таки делаю что-то не то, все больше начинало довлеть надо мной. Пока я не приказал себе успокоиться. И на самом деле признать, что ничего не было.
Но что-то ведь было?..
Глава 1
Я приехал в город, в котором не был уже давно. Я ходил по его улицам, и не узнавал их. Я заглядывал в лица прохожих, и они казались мне чужими. Я не узнавал ни город, ни людей, населявших его. Я отчего-то был уверен, что и город и лица его жителей должны быть другими. Какими? Я не знал. Еще в поезде я бы смог ответить на этот вопрос. И даже дал бы, если потребовалось, расширенный ответ. Но стоило мне попытаться сформулировать этот ответ сейчас - и я растерялся. Я не мог. Приходящие ко мне мысли не имели ни начала, ни конца. Казалось, что они и вовсе приходят сами собой. И что было самым печальным - я не чувствовал, что это плохо. Мне почему-то показалось, что так все и должно быть. Что, в общем-то, ничего и не изменилось. А лишь только я стал другим.
Но вот в том-то и дело, что я-то знал, что я был тот же самый. И если что-то и изменилось во мне, то я этого не заметил. Ну, как-то получилось, что не среагировал вовремя. И оттого какое-то время, попытавшись сфокусировать внимание на происходящем, совсем скоро уже вынужден был признать, что у меня ничего не выходит. И мне необходимо было принимать жизнь такой, как она была. В том числе и со всеми теми странностями, которые я ощущал сейчас. Ну а что я еще мог поделать?
Я ходил по улицам города, и не узнавал город. Все изменилось. Я совсем не обращал внимание, что прошло десять лет и вполне логично, что город изменился. Появились какие-то новые постройки вместо прежних.
Постройки здесь были не при чем. Говоря об изменениях, я имею в виду совсем другие изменения. Совсем другие.
Но самое печальное по-прежнему оставалось то, что я не понимал какие. И я, быть может, и вообще ничего не понимал. И даже не догадывался, что что-то было (и будет?) возможным.
Я словно находился в информационной блокаде. В яме,-- еще верней. И мне оставалось только догадываться, что на самом деле происходит.
Впрочем, я себе уже дал слово разобраться, что происходит. И был уверен, что это у меня получится. Пусть и не сразу...
Глава 2
Честно признаться, разбираться ни в чем не хотелось. Я словно неожиданно почувствовал дикую усталость. И наверняка даже не мог толком сформулировать, в чем заключалась проблема. А в том, что она была, я не сомневался. Ведь это только на первый взгляд все казалось странным. Но ведь я не идиот. И понимал, что если эту странность не замечает никто кроме меня, значит дело во мне. И значит... Я боялся даже подумать, что бы это значило.
Просто каким-то образом я провалился в пропасть. Но не погиб. А находился где-то внизу. Там где наверняка тоже жили какие-то люди. Но так выходило, что я их не понимал. И даже, что касается меня, то я бы мог к ним приспособиться. Но то, что меня бы они не поняли, я был уверен. И лишь поначалу только сомневался, но стоило мне задать (быть может даже самому себе) пару-тройку наводящих вопросов - как все проваливалось в тартарары. И что уж становилось точно - ни в чем невозможно было разобраться. Так же как никому и нельзя было верить. И самое интересное,-- что я не мог допустить, чтобы об этом догадались другие. А потому устало нес свою маску, играл свою роль. Но... Я не знал, чем все должно было закончиться. Не помнил. Притом что, иной раз, вообще сомневался, а будет ли этот конец.
Со временем я узнал, что в своих страданиях не одинок.
Каким-то (практически независимым от меня) образом я почувствовал, что в городе, куда я приехал, есть еще люди подобные мне. Которые почти точно также мучаются непониманием ситуации, в которой оказались. Так же как и я -- испытывают тревогу, беспокойство, и быть может даже страх. И что нас еще объединяло - это удивительное нежелание прекратить собственные страдания. Ведь казалось, что может быть проще. Бери да уезжай.
Но нет. Или это действительно было слишком просто. Или же мы все хотели разобраться, найти причину, справиться с ней. Ну и зажить после этого обычной жизнью.
Я как-то быстро понял, что на самом деле обычной жизни у нас уже не будет. Ну, или мы потеряли способность различать эту самую обычную жизнь. И ответить на вопрос: какая она? - тоже не могли.
Мне хотелось удавиться.
Мне хотелось начать громко ругаться. Матом.
Мне хотелось... Черт его знает, что мне на самом деле хотелось. Хотелось многого. Вопрос был - как научиться отделять зерна от плевел.
Когда-то я это мог. Но почему-то сейчас был убежден, что в полной мере этого мне уже никогда не удастся. Притом, что я ведь вполне мог и не страдать. Мне можно было свыкнуться с реальностью, в которой я оказался. Как-то пристроиться к другим. Попытаться (и я был уверен, что у меня получится) вписаться в эту жизнь. Начать жить - этой жизнью. И побыстрее отбросить все тревоги да сомнения. Они мне были не нужны. Они только оттягивали меня назад. Они...
Я уже знал, что так не мог. Я уже знал, что буду или продолжать страдать; или же сумею переломить ситуацию. Повернуть ее (ну или уже вернее - перевернуть). И тогда все пойдет по-другому.
Мне почему-то показалось, что у меня получится.
И я решил пока остаться в этом городе. И действительно во всем разобраться. Ну а почему нет?
Глава 3
Почему нет? Я задавал себе подобный вопрос, и по-прежнему не находил ответа. Я стремился, во что бы то ни стало, докопаться до сути. Мне уже попросту стало интересно, что же на самом деле происходит. Почему я вдруг стал таким образом воспринимать ситуацию. Почему все это было так, а не иначе. Почему - почему - почему?..
Чем больше я задавал вопросов, тем больше у меня появлялось ответов. На каждый вопрос их было несколько. А потом они множились в геометрической прогрессии. И все их я держал в голове. И помнил. На удивление помнил. Помнил все и вопросы и ответы. Притом что ни один из ответов мне не подходил. Я просто не мог себе позволить принять их. Почему? Да, знали бы вы, какие это были ответы! Слыша их, мне хотелось ругаться. Слыша их, мне хотелось начать все крушить. Но я нисколько не переживал. 'Ничего,-- говорил я себе.-- Если все происходит так, значит просто еще не время'.
И при этом я знал, что это время когда-нибудь наступит. И я наверняка почувствую это. Вот только когда это произойдет?..
Глава 4
Случалось, я не верил в себя. Ну, точнее, переставал верить. Притом что, конечно же понимал, что подобное не должно было происходить. Мне нельзя было сникать и сдаваться, если я решил остаться в этом городе. И требовалось разобраться, что же здесь происходит?
Я требовал от себя -- начать разбираться. И вдруг в какой-то момент понял, что город-то какой был такой и остался. А вся проблема во мне. Потому как это именно я изменился. Стал другим. И вполне разумеется, что смотрел на мир уже другими словами.
'Так считать было бы слишком просто,-- сказал себе я.-Ты не имеешь права считать так'.
Я вынужден был сам с собой согласиться. Ведь я действительно не стремился к какой-то простоте.
И это, наверное, было самое главное. Потому как означало, что разбираться с этим мне предстоит вечно. Ну, по крайней мере, очень-очень долго.
Очень долго. Но почему-то я по этому поводу не переживал. Я знал, что разберусь. Справлюсь.
Я просто знал себя. Но и точно так же я знал, что стоит мне уверовать, что дело особой сложности не представляло, и я сразу терял к нему интерес.
Свой интерес я берег и лелеял.
Мне не хотелось с ним расставаться. Я собирался подойти с другой стороны. Разобраться в себе. И решил остановиться на этом. Ну а остальное покажет будущее.
Глава 5
Как ни странно, будущее мне ничего не показало. И показывать не собиралось. А мне вдруг подумалось, что стоит попробовать не обращать ни на что внимания. И считать словно бы ничего и не происходит.
И я как-то быстро уверовал, что это и есть выход из положения. Пока не понял, что никакой это и не выход. А бегство. И, наконец, не этого ли я опасался в самом начале? Не от этого ли все остальные жители и не замечали того, что обнаружил я. Ибо просто-напросто они свыклись с происходящим. Поэтому и казалось им, что ничего не происходит. А мне... Мне уже ничего не казалось. Я вдруг понял, что просто запутался. И мне не так-то просто будет что-либо понять. И в голову уже стали лезть откровенные глупости. И я почувствовал, что глупею. Просто глупею. И это было самое страшное.
Я все это выдумал. Ничего на самом деле не было. А было только абсолютное безобразие. Ибо я уже ничего не понимал. Я вообще в какой-то момент перестал все понимать. И почему-то уже считал, что так все и должно быть. Пусть это и как-то было временно, что ли.
Мне не нравилась эта 'временность'. Мне вообще все перестало нравиться. А ведь при этом я был уверен, что все так как сейчас - оставлять нельзя. И мне необходимо было все же за что-то зацепиться в своем понимании. Тогда бы, я полагал, и разобраться во всем стало бы гораздо легче. Ну, примерно так.
Глава 6
Примерно я не хотел. Я решил чаще бывать на улице. Понимание происходящей ситуации, как я полагал, должно было придти ко мне само. Словно бы независимо даже от моего какого-то желания.
Притом что желание в чем-то разобраться у меня было огромное. И оно каким-то удивительным образом проецировалось на все, чего я касался. Ну а так как в этом городе я все же продолжал жить какой-то жизнью, то оно и проецировалось на мою жизнь. И каким-то образом затрагивало и всех людей, которые мне встречались в этой жизни.
Странно, но отношение к людям у меня было двойственным. С одной стороны, я все время старался от них дистанцироваться. А с другой - наоборот.
Бывали времена, когда мне непременно необходимо было общение. Без общения я чувствовал тревогу и неудобство. И я общался. Общался, зная, что это мне поможет. Общался, зная, что в многочисленных диалогах я найду истину.
Истину... Я повторил это слово, словно пытаясь распробовать его на вкус. Я ведь и действительно искал истину. Причем даже не то, что я это понял только сейчас. Я об этом знал. Но видимо знать и понимать -- еще совсем не выход, но разрешение загадки. Если предположить, конечно, что загадка на самом деле существовала, а я ее не выдумал.
Я многое способен был выдумать. Мог даже выдумать себя. При этом сам зная о своих способностях -- ничего выдумывать я не хотел. Да и, если честно, не собирался.
Глава 7
Однако ситуация в какой-то мере могла показаться парадоксальной. Ведь если мне это все осточертело, то что, собственно, тогда я в этом городе делаю? Тем более что здесь у меня никого не было. Я снимал номер в гостинице. Нигде, разумеется, не работал. Так что, по большому счету, меня ничего с этим городом и не связывало. Ну, может за исключением того, что когда-то я здесь все-таки жил. Родившись в другом городе, я первые семь лет жил именно в этом городе. А уже потом переехал в тот город, в котором родился. Чтобы еще через семь лет - возвратиться обратно. И прожить без малого десять лет. После чего уже как будто уехать навсегда. Но получалось, что все равно вернулся. Хотя пока еще о возвращении говорить было рано. Мне хотелось осмотреться. Хотелось, чтобы на меня нахлынул поток воспоминаний из прошлого. Хотелось, хотелось, мне многого хотелось. Еще на большее --я надеялся. И каким-то образом верил во все эти надежды.
У меня было предчувствие, что в чем-то я все же ошибаюсь.
Я словно бы угадывал ошибку. Ошибку, которой, по сути, быть не должно. Ведь я уже пришел к заключению, что какое-либо мое чувствование - есть ничто иное, как проекция бессознательного. Именно так это следовало понимать. Именно к этому я поначалу склонялся, а потом уже и принял бесповоротно.
Да так и на самом деле это было. И уже отсюда, получается, что все стремление разобраться с самим собой на самом деле никуда могло и не привести. Я только поначалу оттаивал; чтобы потом начать демонстрировать исключительную зажатость.
И уже во всех моих словах сквозила исключительная недосказанность. И словно бы ничто не говорило за то, что действительно удастся в чем-то разобраться.
Я не верил себе. Я вдруг как-то быстро перестал верить себе. Так же, как уже давно не верил в судьбу. И в какой-то миг мне казалось, что меня окружает пустота. Пустота и недопонятость.
Ну это, по большому счету, было не так страшно. Я словно бы неожиданно это понял. И уже после этого я стремился выбраться из ситуации, которая меня окружала. И при этом словно бы в надежде продолжал верить, что я на самом деле что-то и не понимаю.
И уже словно бы и случайно мне удавалось всякий раз отыскивать нечто, что мне действительно помогало считать так. А значит, мне становилось легче воспринимать эту действительность. И я уже нисколько не считал, что все так плохо. Даже может быть наоборот. Иной раз считал и обратное.
Глава 8
Думать о чем-то плохом мне не хотелось. Тем более, что в какой-то момент все что было необходимо и про себя и про город я понял. В первую очередь про себя. И вскоре, после того, как понял, разобрался и с другими, уже было начинавшими мучить меня, вопросами. Я просто понял, что никаких этих вопросов не существовало. Я их выдумал. Точно так же как выдумывал достаточно многое в этой жизни. И даже на каком-то этапе принялся жить в этом выдуманном собственном мире. И мне это нравилось.
Но потом все возвратилось обратно. И я уже казался идиотом -- себе вчерашнему. Все что раньше казалось смешным - раздражало. А все что могло вызвать тревогу - успокаивало.
Мир в моем представлении словно бы перевернулся с ног на голову. И я знал, что какое-то время мне придется пребывать в подобном состоянии. Чтобы потом...
Сложно было загадывать, что будет потом. Притом что, вполне могло так случиться, что никакого 'потом' и не будет. И я уже, если честно, и не знал, что мне думать.
Так же как и прежде, я мог думать всякое. Практически все, что придет в голову.
Случалось, приходилось бояться некоторых мыслей. Правда, я тут же старался их переключить на что-то; заменить другими. Но могу признаться, что не всегда мне это удавалось.
А вскоре я начал догадываться, что вызвал подобные состояния сознательно.
Просто так получалось, что без них я уже не мог. Нет, все же мог, наверное. Но и при этом достаточно желал избавления от страданий. Хотя и отдавая отчет, что это была своеобразная игра. Что все надуманно и вычурно. Не по настоящему. А 'по настоящему'... Я наслаждался страданиями. Я нырял в пучину беспросветности; словно невзначай звал о помощи; и уже знал, что даже самая оперативная помощь мне не поможет. Мне она попросту была не нужна.
И ведь неправда было, что я хотел страдать. Совсем нет. Страдать и мучиться я не хотел. Можно даже предположить, что для меня это было совсем неинтересно. Да и не ждал я, если честно, от судьбы благословений. Я принимал жизнь такой, как она была. И наличие страданий в этой жизни предполагалось. Просто предполагалось.
И уже почти точно таким же незыблемым условием наличия страданий была необходимость сосуществовать с этими страданиями. Причем правила приличий предполагали, чтобы я не игнорировал эти страдания. Я как бы вынужден... Нет, уже получается и не вынужден. Я просто не мог поступать иначе. Не имел права.
Ну и страдал, получается, уже от этого. А что мне еще оставалось?..
Глава 9
Конечно же, я мог предположить что ошибался. И я, в который уже раз пустился в свое путешествие по этому городу. Мне хотелось разобраться: действительно ли в чем-то мой взгляд был ошибочен? Причем, где-то в глубине души, я в это не верил. Иногда я даже был убежден, что подобного не может быть. Ибо, как говорится, не может быть никогда. Ну, я просто не мог предположить, что все мои недавние предположения глупость. А выводы, которые я с таким усердием выстраивал, несли в себе исключительно одно: ошибку.
В подобное мне верить не хотелось. 'Жизнь слишком коротка,--говорил я себе,--чтобы в ней еще и ошибаться'.
Мне захотелось чтобы, в общем-то, ничего подобного и не было. А вся эта выстраиваемая цепочка нелепых суждений как раз и оставалась такой. Нелепой. Причем, чем больше думал я уже об этом, тем больше приходил к совсем другим выводам. И убеждался, что чего-то такого на самом деле и не происходит. Не происходило никогда. И никогда не произойдет. А все что уже было... Я не знал, на что это необходимо было списывать. Догадывался лишь, что надо. И обещал себе найти причину чуть позже. Когда действительно все каким-то образом упорядочится. И уж, по крайней мере, будет не так как прежде.
У меня начиналась другая жизнь. Я вдруг понял, что все должно быть иначе. Что необходимо не только взглянуть на жизнь другими глазами, но и начать жить по-другому.
Сложно? Сложно. Возможно? Возможно.
Мне было уже тридцать семь. Почти пятнадцать последних лет я работал помощником различных депутатов. За это время депутатом уже мог стать сам. Не хотел. Я хотел заниматься наукой.
У меня были написаны две диссертации. Ни одну из них я так и не защитил.
У меня были готовы пять монографий. За все время я опубликовал лишь несколько выжимок из них, уместившихся в ряд статей. Как вроде бы и ничего не значащих статей. Потому что то, над чем я работал, возможно было оценить только если прочитать мои труды в целом. И ведь получается, я по каким-то причинам скрывал их от общественности. Я не публиковал их даже в интернете. Причем периодически получал приглашение издаться в том или ином научном журнале. Или выступить на конференции.
На различных конференциях, собраниях и форумах я выступал. Выступал много. Некоторые мои выступления транслировали по радио. Мой папа был член-корром, а мама работала редактором информационных программ на одном из частных каналов. Папа способствовал моим приглашениям на конференции. Мама - на радио. Выступать на телевидении я не хотел. И не потому, что скрывал свою внешность. Хотя, быть может, и поэтому тоже. С людьми, присутствующими на конференциях в обычной жизни я не общался. Не потому что не хотел, а просто мы как-то не пересекались. Я стремился чтобы о моих увлечения в той области науки, в которой я практиковал, знали как можно меньше близких мне людей. Почему-то я был уверен, что должен здесь хранить какую-то тайну. Почему? Зачем?
Чем чаще я задавал себе подобные вопросы, тем чаще запутывался сам. Почему-то выходило так, что я не стремился даже разобраться, отчего подобное становилось возможно. Ведь наверняка, если бы я задался целью выяснить это - я бы выяснил. Но меня вполне устраивало и то, что было. Вполне устраивало. Притом что, случалось, я начинал ругать за это себя. А потом успокаивался, понимая, что ни к чему это на самом деле не приведет. И я способен буду лишь еще больше запутать себя. А этого я не хотел.
Мне вообще иногда трудно было разобраться, чего же я хотел. К чему стремился.
Впрочем, стремления мне-то как раз были известны. И, наверное, только оставалось найти оправданность этим стремлениям. Предполагая, что дальше все будет значительно легче.
Дальше легче не будет. Я это знал. И потому просто подстраивался под то, что было. Раз навсегда признавшись себе, что ничего не изменится. А чтобы никогда не падать духом -- я приучил себя смотреть на мир в несколько иной плоскости, чем, быть может, это надо было. И со временем уже так к этому привык, что просто опешил, когда, случайно возвратившись в город детства, не узнал его. Но и действительно: не он изменился, а изменился я. И став другим, я просто этого не заметил. И произошло все как-то незаметно (даже, может быть, слишком незаметно) для меня. Так, что если бы мне предложили что-либо изменить, я бы не согласился. Совсем не предполагая, что все уже изменилось. И все что мне оставалось, это свыкнуться с той реальностью, которая была. Ни больше, ни меньше. То есть, начать жить какой-то новой, и по сути не совсем обычной жизнью. Не обычной для моего нового восприятия этой жизни. Тогда как вообще самое главное было это то, что мне необходимо было жить. Жить, не обращая внимания на условности, воздвигаемые самой жизнью.
Мне даже не требовалось отвечать ни на какие вопросы. Что было практически однозначно - я бы все равно не смог на них ответить. Так выходило. А я этому не противился. Смирился. Можно сказать смирился. Притом что периодически в душе назревали протесты.
Но они были не существенны по отношению к действительности. Да и, по сути, не нужны мне. А сам я уже понял, как следовало себя вести. И все, что было необходимо - удержаться в подобных рамках.
Глава 9
Мне необходимо было начинать жить по новому. Ну, или еще вернее - по другому. Иначе, другими словами, чем было доселе.
Однако, как ни крути, не делать какие-то решительные шаги не хотелось. Да и как я мог так-то изменить жизнь.
Разве что...
Мне пришла в голову идея ограничить лишь свое восприятие мира. Не меняя его.
Пусть он находится в тех рамках, в которых и существует. Зачем мне изменять его. Я ведь не революционер.
И тогда уже все, что мне оставалось - изменить свое восприятие действительности. Хотя, признаться, оно и так уже заметно отличалось от того, что было на самом деле. И я видел нечто большее.
Что? Что я видел? Ну, здесь-то ответ как раз достаточно прост. Я видел то, что хотел увидеть. И игнорировал что-либо болезненное для моей психики.
'Ну и пусть что мир мой иллюзорный',--считал я. Понимая, что это, быть может, вообще единственный выход из положения. Да и разве могло быть как-то еще иначе?
Окунувшись в совсем новую для себя действительность, я почувствовал, что начинаю изменяться не только внутренне, но и внешне. Я изменил внешность, походку, речь. И стал вести себя уж совсем даже по-другому.
И все было так, словно так и должно было быть. Ничего уже не требовалось ни менять, ни чем-то дополнять. Все словно бы встало на свои места.
И самое удивительное, что все это мне нравилось. Я словно бы стал сам собой. И наслаждался подобным состоянием.
Я наслаждался подобным состоянием пока не понял, что я, в общем-то, глубоко патологическая личность. И мне попросту не удастся убежать от себя. Но знаете... мне так понравилось это мое новое состояние, что я уже не хотел ничего менять. Меня все устраивало.
И я решил оставить все как есть. Чтобы я о себе при этом не думал...