Что касается теперешних воспоминаний (а по определению - воспоминания, - это все то, что остается в прошлом), передо мной всплывают два огромных пласта, по времени затрагивающие промежутки между совсем детством (7-8-9 и 13-15 годами), и уже в некоторой степени достаточно взрослой жизни (18-20 и 26-27 лет), (подспудно догадываясь, что между ними, - как и до сих пор, - "жизнь" была, но она не оставила - быть может пока - в моей жизни того характерного отпечатка, который характеризуется внезапной тревогой, щемящей тоской, иной раз так некстати появившейся слезой, а то и вовсе - чувством чего-то навек утраченного, которое - уже никогда не возвратится).
Если брать то время, то можно было сказать что и жил-то я только тогда. Потому как - что моя нынешняя жизнь? Не иначе как очередной водевиль жизни, который быть может и принесет какое наслаждение, но случится это не иначе как через какое-нибудь N-ное количество (свершившихся) лет, и уже видимо только тогда - пройденные дни не будут казаться столь безрадостными (и безвозвратно потерянными), и хоть как-то разомкнется грань между прошлым... и настоящим...
По своему статусу наша семья занимала одну из верхних границ достатка, доступности каких-то ресурсов, а значит и положения. Того положения, что вполне позволяет не обращать внимания на большинство "трудностей" жизни; не замечая их, и живя в каком-то ином мире.
Все мои братья и сестры получили идеальное образование, и быть может удивительно, что только для меня - одного института оказалось мало, и к моменту написания этих строк я уже успел закончить три.
Да, мы не успели познакомится. Но вы не много упустили. Мое имя вам абсолютно ничего не скажет, хотя, если изволите - пожалуйста: Август Карлович Розенталь. Если зашел разговор об имени, то по традиции за ним неминуемо следует возраст. Ну что ж. Мне 27 лет. Чтоб было можно меня хоть как-то представить - слегка набросаю мою внешность: высокий, худощавый, волосы черные, длинные (что-то около плеч), лицо скорее женственное, чем мужественное. Каких-либо отличительных черт, быть может, за исключением усов - не имею). Любопытно, что сейчас впервые поймал себя на мысли о том, что мой внешний образ мало соответствует имени. Наверное, в соответствии с последним, - я больше должен походить на какого-нибудь старого да сгорбленного из сынов Моисея. Но тогда уже спешу вас уверить, что в нашем роду схожих субъектов - которых, быть может, рисует чье-то воображение - никогда не было. А все были под стать мне. Или, - если хотя бы казаться справедливей, - я им).
Что касается моей профессии, то она необычайно мирная (и, как говориться, на все времена). Я - литератор. Причем тот мир, в который я постоянно погружаюсь (мир моих героев) - на каком-то этапе уже вытеснил все вокруг. И сейчас мне иной раз трудно понять, - где я нахожусь больше. (Удивительно, что совершаемыми действиями я, быть может, еще больше способствую размыванию этой грани. Например, работая над книгой, где действие романа проходило в психиатрической лечебнице - я сам поместил себя туда. И как-то не заметил - действие одного романа плавно переходило в другое - что пробыл там несколько лет. Решив написать цикл деревенских рассказов - тема, по большому счету, - испившая себя, ну, по крайней мере, достаточно исписанная - оказался в глухой деревеньке, где должно быть мой ноутбук, да спутниковый телефон - казались для местных жителей очередным чудом света.
Ну, да ладно. Все было бы не так плохо, - если бы в желании вам о чем-то поведать - мы не удалялись в сторону. Но ведь, на самом деле, - все, что в итоге со мной произошло - это некий конгломерат удивительных (и ничем не объяснимых) событий, начало которым, положила моя встреча с неким... назовем его - господином N.
Что касается его, то я всегда представлял его так: небольшого роста, с толстой костью, массивной головой, гривой седых волос (вполне напоминающих при определенном ракурсе голову льва). Из одежды господин N. предпочитал костюм-тройку, носил трость (с красивым, и достаточно крупным набалдашником), очки в золотой (хотя, вероятно, всего лишь в позолоченной) оправе, да аккуратную бородку, именующуюся как профессорская, хотя таким он когда-то и был, хотя теперь занимался - и об этом я знал наверняка (от него же) - бизнесом; но каким - так и осталось для меня загадкой.
Да, г-на N. всегда сопровождал один человек, внешне выглядевший всего на несколько лет старше меня, и который заметно добавлял (наверное, своим присутствием) солидности, примерно 60-летнему, г-ну N. (Причем, вероятно, этот человек и не был телохранителем. Или, - если быть точнее, - был не только им. Сам г-н N. - всего раз, - да и то, как-то вскользь, представив того, упомянул слово: "поверенный". Так что, по крайней мере, можно было сделать вывод о весьма широких полномочиях того человека, ибо помимо всего прочего - он еще водил большой красивый джип - "Тайота-Ландкрузер". Внедорожник г-на N., разумеется.
Однако, вся эта история была бы столь интересна - если бы не оказалась такая печальная. И тогда уже произошло все как-то удивительно неожиданно, так что лишь в последний миг я заметил как настоящее - быстро и незаметно стирает границы прошлого, подчищая память, и оставляя вместо себя какой-то не до конца осязаемый туман как бы и нелепости происходящего. И тогда всего лишь в один миг, - я ощутил, что у меня не стало своего "Я" (хотя оно должно быть еще было, - но мне уже стало его не найти...).
А дело все в том, что после нашего - довольно-таки случайного (хотя случайное, вероятно, оно было для меня) знакомства (когда господин N. пришел ко мне - с моими недавно выпущенными двумя романами и сборником рассказов - прося автографы; я еще несколько раз удивительнейшим, - по своей неожиданности, - образом с ним встречался), - я с тех пор самым непонятным для меня образом - даже когда знал, что наверняка г-на N. нет рядом - все равно ощущал его незримое присутствие...
Сейчас, - когда прошлое было подвергнуто мной достаточно тщательному анализу, - я понял, что было это вовсе не случайно (а ведь только мысль о случайности возникало у меня тогда, когда я наталкивался на г-на N. то на художественной выставке, то в музее, то на книжной ярмарке...). По всей видимости, г-н N. присматривался ко мне. Не знаю, что вынес он с подобного "наблюдения" (ну или - что позволило ему решить, что наблюдение закончено, - а, именно, подобный вывод, по всей видимости, и подвигнул его на дальнейшие действия), но только в один из дней ко мне явился тот самый "поверенный" (если тому, на кого он работал, так угодно, - почему бы и нам его не называть именно так), с предложением (буквы были выведены весьма каллиграфическим почерком на чуть ли не надушенной бумаге) встретиться. Место встречи - круизный (на пару дней) теплоход "Виктория". В случае моего согласия - прилагались билеты.
Очутившись в каюте теплохода, - (почти не сомневаясь - а, быть может, ожидая чего-то подобного я согласился), я впервые поймал себя на мысли: к чему то что я делаю? Но, должно быть, любопытство взяло вверх - и уже через час, за ужином в ресторане, г-н N. озвучил то предложение, я котором я до сих пор вспоминаю (хотя прошло почти десятилетие после описываемых событий), и о котором, должно быть, помнить буду всегда (если память не сотрет эту информацию, посчитав ее излишней, из своего архива).
"Я хочу Вам предложить потрясающую сделку", - наконец-то - после, должно быть, обязательных в таких случаях (должен же он был меня подготовить) комплиментах (большей частью касавшихся моего литературного таланта, хотя, как бы вскользь, была не обойдена вниманием и моя внешность), г-н N. приступил к главному.
В течении этого получаса, я удивленно слушал господина N., и, быть может, даже несколько раз мысленно щипал себя - не сон ли все это?! И действительно - услышанное мной "предложение" от господина N. - казалось столь неординарным (и давно уже выходящим за рамку всего, что я, быть может, предполагал услышать), что я вынужден был задать себе вопрос: не есть ли все это очередной вымысел чьего-нибудь воспаленного воображения (хоть моего, хоть г-на N.)? А если нет, - то не плод ли это уже моих галлюцинаций? Ну, или, каких-нибудь наших совместных (с г-ном N.) фантазий? (ведь на каком-то этапе общения - проецируемое из сознания желание, - например, - желание равного ощущения действительности, впрочем, как и желание выдавания какого-то еще не свершившегося факта за реальный и действительный, - сливается у двух различных людей в некое одно целое)
Однако, как заверил меня господин N. (догадавшийся о моих сомнениях) - это не так. Ну а раз не так, то попробую - конечно, весьма схематично - поведать о предложении, услышанном мной.
Суть такова. Господин N. (намекая на принадлежность к неким тайным силам, по его словам, решающим все и вся на этой земле, но которые, к сожалению, совсем ненадолго появляются в состоянии "видимости" (?!)), - предложил весьма необычную сделку. "Вы можете стать известным, весьма известным. Вашим талантом будут восторгаться все. Он пройдет вместе с Вами через годы и десятилетия. Даже после Вашей смерти, потомки будут ощущать незримое присутствие Вас с ними, потому как будут пользоваться - у истинных поклонников литературы - спросом оставшиеся после Вас книги.
- А что в обмен?
- Вы сойдете с ума...
- ?!
- Нет, нет, быть может, вы меня не совсем правильно поняли..., - видя мою реакцию, спохватился г-н N. - Все дело в том, что для вас мир останется почти в том же самом восприятии, как и сейчас. Ну, быть может, слегка изменятся границы... мироздания... Да и вас будут воспринимать несколько иначе. Хотя, быть может кто-то, - позволил себе задуматься г-н N., - и, - по-прежнему...
Но вот только все будет на самом деле "иначе". Хотя и спешу вас заверить, - что для вас это новое состояние - будет даже, более приемлемее... да, да, ... не качайте головой... оно вам станет ближе... но только подумайте, что взамен - мировая - и прижизненная слава!.. И все это только за то, что для кого-то,когда-то вы покажетесь... немного странным...
- А какая выгода от этого Вам? - решился я на не совсем корректный вопрос, который давно уже порывался задать.
- Никакого моего прямого "интереса" здесь нет, - удивил меня г-н N. - Просто в сегодняшнем времени, - я являюсь продолжателем традиций начатых еще задолго до меня. Это - если всем угодно - в некотором роде моя и работа, и почетная обязанность. По крайней мере, она досталась мне, почти что, по наследству; и, быть может, - точно так же перейдет к моим детям, внукам и правнукам (пусть и не по прямому наследству, но ведь не всегда наши дети несут в себе наш талант, - подмигнул он мне).
- И в чем заключается, эта ваша... работа? - немного смущенный услышанным, спросил я.
- Мы находим людей, обладающих неким литературным... дарованием, - немного тщательней обычного подбирая слова, заметил г-н N. - И делаем из них гениев.
- А в обмен..., - начал догадываться я.
- Да. А в обмен вступает в действие всего лишь одно - но обязательное - условие - эти люди начинают жить в несколько ином - чем был у них доселе - мире. Мире, быть может, - (чего уж теперь скрывать), - и непонятном основной массе окружающих... Но, ведь, и не должно быть никак иначе. Гении всегда должны отличаться от всех остальных, - немного с наигранным пафосом закончил г-н N.
- И у вас большой пример из прошлого, - догадался я.
- Да, - спокойно кивнул головой г-н N., - так что: если хотите войти в число всемирно признанных литераторов - милости прошу, - с какой-то появившейся усталостью, улыбнулся он. - Могу еще сказать, что такой шанс нами предоставляется лишь раз. Более того, - если уж у нас наступила такая откровенность, - скажу вам, что бывали случаи - весьма все же единичные - когда ваш "брат" (намекая, видимо, на коллег-литераторов) не соглашался, - г-н N. весьма характерным взглядом посмотрел на меня. - Но, в конце концов, они все равно оказывались в проигрыше. Конечно, справедливости ради стоит заметить, что кое-кто этой самой славы достигал и без нашего участия. Но случаи эти были весьма редки. Да и сама слава - через время - куда-то уходила. А быть может и сами люди - неожиданно быстро заканчивали свое земное существование.
- А все, что не на земле, - в очередной раз догадался я.
- Да. Это уже не наша епархия, - все так же спокойно ответил господин N.
Не стану описывать всего, что произошло со мной в дальнейшем. Скажу лишь, - что я не принял предложение г-на N. Хотя, быть может, теперь об этом и сожалею. Ибо как-то вдруг - стали происходить со мной какие-то нелепые (и, конечно же, неожиданные) "последствия", вполне почему-то схожие с теми, о которых предостерегал господина N. Но ведь по нему, - они должны были начаться в случае, если бы я - принял предложение его?!
И тогда уже, это навсегда для меня останется загадкой. Ведь, славы... "Славы" не было. Как не было и намека на нее... Так кто же из нас ошибся?..