С Шаховым произошла невообразимая история: он влюбился.
Сказать, что такого не происходило раньше -- заранее наврать. Сказать, что подобное было... Тоже, получается, наврать.
Любое же философствование по этому вопросу - тоже ложь. И даже еще, наверное, более изысканная.
Но ведь Шахов-то влюбился. И на этот раз все было почти по серьезному.
Почти,-- потому что какие-то сомнения все-таки были. Пусть и не столь явно выраженные. И, наверное, даже не столь явные, чтобы заметить их сразу. Но чуть поразмыслив (месяц мучительных раздумий в сравнении с вечностью малый срок) Шахов понял только одно: все не совсем так. И может быть - все даже совсем не так.
Ну, по крайне мере, он запутался. И искал кого-нибудь, чтоб помог бы ему разобраться в сомнениях.
Я думаю, что именно поэтому Шахов и вышел на меня. Ну, точнее, мне это так преподнесли. Чтобы, быть может, повысить мою заинтересованность. Но я в то время настолько устал, что несколько недель отмахивался от разговора с Шаховым (все происходило через одного моего знакомого: законченного психопата и параноика). А потом у меня у самого проснулся интерес. Почти неожиданный для меня (потому что с недавних пор подобной категорией сограждан интересоваться я перестал).
Но, видимо, подспудно подозревая, что на этот раз случай другой (чем он мне представлялся); а мое воображение - тоже, надо признаться, не совсем здоровое - уже нарисовало возможную картину происходящего еще после первого разговора со своим знакомым - полу-психом; ну или уже психом - что уж тут скрывать.
И можно сказать,-- я не обманулся. Пусть Шахов и не показалось мне таким уж уникальным (тем более не очень-то и уникальна его история), но на мой взгляд заслуживала того, чтобы я о ней рассказал. По крайней мере я понимал, что мне от этого станет легче.
Хотя первоначально, конечно, мне предстояло в нее вникнуть.
Суть проблем Шахова (если вкратце) следующая.
Евгений Евгеньевич Шахов был скульптором. И, на мой взгляд, вполне уверенно сублимировал свои психопатологические наклонности в создаваемые им произведения из гипса и мрамора.
"Сбой" же у него произошел в период так называемого творческого застоя. И когда он вынужден был отклонить третий заказ (аванс за который, как и за первые два, были им благополучно пропиты: в алкоголе Шахов пытался искать вдохновение) его товарищ и привел его ко мне.
У меня была частная - психотерапевтическая - практика. Тех, кто не хотел приходить ко мне в клинику, я принимал в специально снимаемой для подобных целей квартире.
Шахов уж внешне показался мне больным. Агрессивный взгляд, неадекватное поведение. Когда он начал говорить, я понял что здесь еще и заниженная самооценка. Да и вообще, если покопаться, набор различных качеств, по которым его можно было отнести если не к психам, то уж точно -- к людям со странностями.
Но это понятно и объяснимо. И на самом деле почти совсем не беспокоило моего невольного пациента.
Труднее же всего было Шахову с женщинами. Видимо в раннем детстве у него приключился какой-то неприятный инцидент. После которого от женщин Шахов закрылся надолго (если не навсегда).
Я припомнил, что мне когда-то рассказывали (товарищ) о любви Шахова. Теперь я понял что никогда такой любимой у него не было. И это все было не более чем фантазия. (Причем я даже допускал, что фантазия со стороны не Шахова, а его товарища.)
И вскоре мои предположения подтвердились. До его сорока лет Евгению Евгеньевичу Шахову до сих неким чудодейственным образом удавалось избегать контакта с женщинами. И ни с одной из них он даже не только не переспал, но и -- не целовался.
И он ведь их и действительно избегал. Самым ничтожнейшим образом боялся. А сейчас вдруг влюбился. И видимо действительно не знал, что ему делать.
Она была студентка. Выпускница режиссерского курса театральной академии. И судя по фото - откровенная блядь.
Но не мог же я сказать о своих подозрениях Шахову? Хотя и выслушивать по детски наивные его размышления (о предмете его любви) тоже не мог.
Проблема осложнялась тем, что Шахов собрался сразу жениться. Причем, как я подозревал, невеста ничего о предстоящей свадьбе пока не знала.
Но Шахов был непреклонен. И всего через полчаса (видимо заклинило) уже чуть ли не на коленях умолял предпринять с моей стороны все,-- чтобы она "согласилась".
Некий похожий случай уже вспылил в моей практике. Я был тогда еще студентом. И по ошибке - сначала переспал с той девицей; а только потом, да и то с большим трудом, уговорил своего тогдашнего знакомого отказаться от свадьбы.
Сейчас же мне следовало действовало по иному.
Но как?
Для начала я, конечно же, решил встретиться с пассией своего пациента, и с удивлением узнал, что она не только знает о чувствах к ней Шахова, но и готова ответить на них. И при этом я понял, что в свои двадцать лет девочка уже переспала как минимум с ротой. (Если не больше). Да и к тому же втельмяшила себе в голову, что ей, во что бы то ни стало, необходим брак с Шаховым.
Проблема осложнялась еще и тем, что подобное желание дочки разделял ее отец (отец ее, по-моему, был фетишист и скрытый гомик; а еще он был бизнесмен, владелец то ли мукомольного, то ли сахарного заводика; и активно снабжал дочку деньгами; которыми, видимо, ее и разбаловал).
Конечно же, никакого особого влияния родитель на девушку не имел. Но она знала, что он "за". И при случае готов ей помочь.
Да отец видимо и сам искал повода ей помочь. И предложил мне пять тысяч долларов, если я устрою брак дочери со скульптором Шаховым.
Я благородно отказался.
Он увеличил сумму в два раза.
Я пробурчал что-то о недопустимости подобного, о том, что брак молодых может быть не совсем счастливым, что необходимо еще раз все взвесить, что...
Гомик принес на подносе четыре пачки по пять тысяч долларов в каждой.
Я положил их в карман, и сказал, что он может ни о чем не волноваться, и заказывать банкет по поводу бракосочетания дочери.
А через год - они развелись. И женился на ней уже я. Чтобы хоть как-то заглушить чувство вины. Ибо целый год мне казалось, что Шахова я подставил. А всего лишь через несколько месяцев своего брака понял, что подставил меня он.
А она снова вышла замуж за Шахова. Но я теперь был спокоен. Ибо мне уже было все равно. Незадолго до этого я сошел с ума.
И уже не было у меня никакой частной практики.
И вообще, наверное, ничего не было.
Потому что я теперь жил в семье Шахова и моей бывшей - его бывшей и нынешней - жены. Но мне действительно стало все равно.
P. S. Видимо теперь чувство вины было у ее отца. И чтобы избавиться от него - он стал лечить меня.
И еще через какое-то время мое здоровье пошло на поправку. И я снова открыл частную практику. Но теперь принимал исключительно семейных пациентов. И решал проблемы только психо-сексологического характера. Но это уже были совсем другие истории.