Конечно, по всему, была это самая настоящая загадка.
Но уже с другой стороны, наверное, как подобную ситуацию оценивать. Ведь вполне возможно, что оценивать ее можно было и не так чтобы серьезно, или вообще, скажем, ответственно. Но тогда получается, есть ли смысл вообще оценивать?
На удивление есть. И смысл этот заключается не в таком уж достижении результата. Вернее, достижении, конечно. Но...
Ну, в общем, иной ведь раз общий эффект был намного важнее, чем какой-нибудь смысл от той или иной ситуации. Как минимум логичней признать, что подобное бывает.
Причем зачастую ведь, и не всегда оцениваешь что-либо так или этак. А вот подходишь к оценке какой ситуации, смотришь на нее, крутишь так и этак, даже готовишься и вовсе заняться чем иным. А вот нет, как будто что-то щелкает в твоем сознании, и видишь мир ты уже совсем другим. И даже если только немного иным, а ведь и все равно все может получиться как-то иначе. По другому. Не так как всегда.
И признаешь ты, что подобное возможно. И не надо тебе уже мучиться, переживая, как раньше. Ведь видишь ты какую былую ситуацию с другой стороны. И кажется тебе при этом, что именно так и надо. Что ничего более уже не нужно. Что чувствуешь ты, что должно все быть именно так. Именно так и никак иначе. Потому что иначе?.. Да и как это будет иначе? Иначе, значит по другому. А по-другому, значит не так, как было доселе. А если не так...
Не хочется тебе, чтобы было не так. А хочется, чтобы все было правильно. Чтобы не было чего-то уж такого непонятного. А мир вокруг - подчинялся хоть каким-то, установленным тобой, правилам. И тогда все будет в порядке. Станет в порядке. И не надо будет выдумывать нечто, что могло бы, в итоге, привести как раз к этому, да было уже иначе.
Миша Рыков думал о том, что скоро наступит старость.
До старости на самом деле Мише было далеко. Но вот все чаще в последнее время случалось, что в голову его приходила какая-то ерунда. И не сказать даже чтобы он так-то от нее мучился. Но что уж точно - переживал. И даже может быть - расстраивался. И думал... Ну, он что-то слишком много обо всем думал. Думал даже о том, чего никогда не было, и с ним не случится. А вот приходила в голову мысль, что было бы, если бы случилось - и не мог он уже так просто от такой мысли избавиться. И страдал.
Ну, разумеется, Миша страдал. Ведь наверняка он хотел другой жизни. Ведь наверняка он стремился к чему-то совсем иному. Ведь наверняка...
Да, уж... Было время когда Миша ни о чем таком не думал, и даже немножечко любил жизнь. Подобная любовь, конечно, была достаточно странная, и может даже коварная. А вот с другой стороны, не хотел Миша видеть, что было в его любви к жизни что-то плохое, и не видел. А уж если видел... Если хотел - то уже получается видел.
Но в обще-то, по всему уже выходило, что Миша Рыков сам для себя выдумывал проблемы. И даже ориентировался на определенную тематику последних.
Причем совсем нельзя было сказать, что все было как-то не понятно, не ясно, не объяснимо. Совсем нет. Ведь если рассудить, то можно было, при случае, и допустить, что многое становилось понятным исключительно после какого-либо анализа назревшей ситуации. Когда что-либо не уходило в сторону, или же уходило не сразу. А маячило на параллельном плане. И когда было необходимо - тут же являлось. И все при этом вообще как-то быстро становилось на свои места. И уже не требовалось многочисленных сомнений да неясностей. Наоборот, все было понятно.
Миша Рыков был не тем, за кого себя выдавал. Еще когда-то давно он придумал себе жизнь, которой старался соответствовать. А вот сейчас вдруг надоело, и он решил стать самим собой.
При этом как-то вышло так, что он совсем забыл каким он был раньше. И в воспоминании и прошлом проходила его жизнь. Какое-то время проходила. Пока он не понял, что совсем не надо ему, чтобы было все так. Достаточно, ведь вполне достаточно, чтобы случилось все как-то иначе. Да и сам Миша почувствовал, что это вполне мог быть выход. Ведь не всегда нужно возвращаться к тому, с чего начали. Иной раз требовалось совсем и другого. Чего? Ну, тут Миша несколько терялся. И хотя, по всему, это действительно было пока, тем не менее происходило все так, что со временем Миша знал, что обернется по другому. И тогда уже не будет перед ним каких-то особых тревог да волнений. А все сомнения и вовсе отойдут на второй план. А то, может даже, и вовсе исчезнут. Такое было возможно.
Но сейчас Михаил старался ни о чем таком не думать. Судьба и так уже не раз обманывала его. И он не стремился лишний раз провоцировать ее какими-то сомнениями, не нужными вопросами, а то и вовсе странными домыслами, что да как. И получалось, что все у него было не так, а иначе. И требовалось просто-напросто узнать, как это было иначе. Чтобы после - не допустить каких-либо ошибок. И чтобы получилось все хорошо. И чтобы не мучиться уже, не переживать, чтобы... В общем, чтобы все было в порядке.
И вот как раз преисполненным решимостью сделать так чтобы все было в порядке, Миша Рыков решил как-то разом изменить, отвергнув все, что было у него нового, все, что было после. Чтобы потом - возвратившись к началу - сделать уже что-то по другому.
Но уже с другой стороны, стал размышлять он, возвратить все назад - не значит вернуть действительно все. Ведь за прошедшие годы изменилось и его сознание. И тогда уже...
В общем, понял он, что не так-то и легко будет вернуть все обратно. Что жизнь его могла привести к каким-то новым поворотным моментам. Когда все могло стать по-другому, иначе, и уже не будет так-то уж легко загадывать впредь. А все сомнения его души потребуют и какого-то иного разрешения. Когда попросту станет многое возможным. И когда какие-либо сомнения, быть может, и вообще растают в дымке вечности. И не будет уже так мучительно и больно, как было прежде. Как доселе еще становилось ему, когда он хотел... Да он вообще, многое что хотел. Ко многому стремился. Что-то стремился вообще переиначить. Не допустить, чтобы это было так. Чтобы все было не так, иначе, чтобы...
А ведь не знал он, как будет лучше,--внезапно понял Михаил. Стремился к чему-то, но все эти стремления еще совсем ничего не означали. Не значили. И было так...
Многое на самом деле было не так. Не так как он бы хотел.
Но вот как раз понимания того, как это все должно было быть (чтобы он стал спокоен), по всей видимости как раз и не хватало Мише. И он желал, быть может и вообще, чтобы все было как-то по-другому. Чтобы у него все было не так, как у всех. Даже не так, как было у него - но раньше. Раньше, по всему, вообще все было не так. Требовалось сейчас во что бы то ни стало нащупать нечто новое. Быть может даже необычное. Чтобы уже это - новое - помогло ему. И Миша стремился по новой скорректировать свою судьбу. Решить, чтобы все было по-другому. Чтобы теперь жизнь обернулась к нему добрыми цветами, а не злыми красками. Чтобы перестала волноваться его душа, чтобы не было в ней ненужных сомнений, а все выглядело красиво и замечательно.
Такое было возможным. Но вот когда? Когда все произойдет именно так? Когда в его душе зацветут розы (любимые Мишины цветы), и запоют соловьи. Когда, когда, когда...
По-прежнему вопросов было много, а ответы если и намечались, то как-то совсем несерьезно. И уже думалось ему что он и вовсе может ошибаться. Что не стоило так-то уж разубеждать в чем-то себя. Что возможно иное. Что возможен еще праздник души. Что совсем не нужно ему думать о чем-то ином.
В общем, надо чтобы было все иначе. По другому. И он знал, что такое возможно. Надо, быть может, лишь сделать какое-либо усилие над собой. Изменить себя. И после уже не надо будет переживать. И станет все в порядке.
Получалось, к такому порядку он вообще всегда стремился. Но если это было так, то ему почти обязательно было обратить внимание и на то, что мир его немного не укладывался в общепринятые рамки. Когда все подстраивалось не так, как рассчитывалось. Когда что-то было иначе. Когда окружающие... Вернее, когда он - не замечал окружающих. И почти все время находился исключительно в глубине себя. Общаясь со своим бессознательным. И рассчитывая довести начатые преобразования собственного сознания до какого-либо ощутимого результата. При этом результат этот он мог даже не видеть. Но и заметив, еще совсем не был уверен, что действительно заметил его. Потому что все по-прежнему было более туманно и нереально, чем естественно и понятно. Осязаемо. Нет, знал Миша, пока что не было так. И еще предстоят многие трудности на пути этих преобразований и самоусовершенствований. Но уже важно было, что он был готов к ним. Был готов бросить все на алтарь судьбы. И даже если потребуется - разом прекратить страдания, закончив жизнь. Ведь он давно был готов к этому. И не важно было, что в подобном он не в силах был иной раз признаться себе. Совсем это было не важно. Ведь главное что сам Миша знал, как при случае поступит. И если дано будет наступить такому случаю, то уже и сомневаться ни в чем не приходилось. Да он и не будет сомневаться в этом; зная, что все вообще тогда будет иначе. А он, Миша Рыков, станет принимать в подобном самое непосредственное участие. Принимать участие в изменении судьбы.
А к подобным изменениям он готов. Пусть кто-то скажет что не готов - и Миша не поверит такому человеку. Да и зачем ему верить или не верить ему? Миша сам знал, как все должно быть. А если знал, то уже не сомневался что так и будет. А сомнения? Да прочь любые сомнения! Миша уже понял, что он сам хозяин судьбы. И никто не волен мешать ему в принятии решений. Какими бы эти решения не оказались после мучительными, странными, и даже может быть весьма отрицательными.
Ну, в общем, сейчас понял Миша, что еще многое возможно. Но он уже совсем по-другому смотрел в будущее. И знал, что это будущее будет выглядеть счастливым и познавательным. И это было главное.