Прошедший день вновь принес массу впечатлений. Юнная вампирша, уже почти окончательно выбрала начало двадцатого века как время начала своей следующей жизни. Конечно много опасностей и перипетий таил этот участок человеческой истории, но это-то и было интересно и захватывающе, как американские горки. К тому же Ларри убедил девочку, что на первый раз лучше выбрать время поближе к моменту своего рождения, чтобы освоиться и узнать себя получше. Теперь дело оставалось за телом, место было не так важно за двести лет можно было много где побывать.
-Ларри, а почему цикл длится двести лет?
-Это скорее традиция, чем необходимость, ведь души умерших возвращаются сюда в любое время. Просто нам нужно когда-то собираться, вот и было решено, что мы надо делать это раз в два столетия.
-А кто это решил?
-Такие как Кун, странные существа не принадлежащие ни к одному из видов. Твой дед дружит с ним уже много циклов, но так и не смог раскусить истинную суть подобных ему.
-А чем они так отличаются от Дитов и Хольдов, кроме того что излучают человеческое тепло.
-Ты заметила? Надо же, а многие просто ничего не чувствуют. Говорят, что первый родившийся был сыном одной из них, и что в союзе чистых Хольдов и Дитов не может никто родится, только если в тебе примесь крови Дареков ты способен произвести потомство. А кроме этого они еще и не убивают людей.
-Как это? Разве голод их не мучает?
-Нас да, их нет. У них не бывает голода, а точнее Дареки утоляют его за счет эмоций окружающих людей, не нанося им смертельного вреда. Кажется глупое человечество называет таких энергетическими вампирами.
-Нам в школе рассказывали, на психокинетике, что бывают такие люди - сказала Матильда и непонятно от чего смутилась.
-Тинка не появлялась? - спросил неизвестно откуда взявшийся Лу.
-Нет, я ее не видел сегодня.
-Куда запропастилось эта сумасшедшая, четвертая ночь, а она даже и не пыталась искать себе тело! - сам себе выговаривал толстяк. Ему было из-за чего злится, дочь была единственным, что осталось от жены, пять циклов назад затерявшейся или погибшей. Хоть в среде оборотней и наивно говорить о похожести, но Тинка была вылитая мать, пусть не лицом и фигурой но всем внутренним существом они были почти неразличимы. Единственное существо, которое Лу любил и которое упустил, но никогда не терял надежды найти. А Тинка была лишь путеводной нитью в поисках, чувствуя душу дочери, он не забывал какова душа жены. Одним словом у него была причина злиться, позволить Тинке затеряться он просто не имел права.
-Если придет не вздумай отпускать ее, Ларри, или ты знаешь, что я с тобой сделаю! - грозно выпалил Лу и скрылся в зарослях....
...Тинка стояла посреди леса в окружении мертвой тишины, которая не была в данных обстоятельствах странным явлением. Планета замерла на десять дней Безвременья она существовала без движений и звуков, лишь призрачные тени существ из другого мира бродили по ней и жгли свои костры.
- Я знаю, что ты здесь! - крикнула женщина - помоги мне, прошу тебя!
Но никто не отозвался, вокруг по прежнему была тишина и запустение.
- Если ты не появишься, я расскажу ему все, что знаю, слышишь меня, он придет за тобой.
После этих слов кроны над головой зашевелились и оттуда, словно спускаясь по лестнице, сошла женщина. Серебристые локоны, ресницы и брови цвета луны, она походила на вампира, но не была таковой.
- Ты все можешь! Ты как-то существуешь здесь уже несколько циклов, ты успешно скрываешься от отца и от всех кого он может спросить о тебе. Я знаю, что ты другая, ты... - запротестовала Тинка.
- Дарек? Милая, чтобы не понять это при данных обстоятельствах надо быть откровенной тупицей, а те в чьих жилах течет моя кровь, таковыми быть не могут.
- Мама! - с укоризненной улыбкой взглянула Тинка на женщину и бросилась ей на шею...
...Матильда смотрела на огонь не отрываясь и никак не могла придумать о чем поговорить с Ларри, молчание тяготило ее, но в голову лезли только откровенно бредовые мысли.
- А сколько тебе лет? - вдруг спросила девочка первое, что пришло в голову.
- Давно перестал считать, но думаю циклов десять-двенадцать наберется.
- Это... - Девочка пыталась посчитать в уме и не поверила полученной цифре.
- Больше двух тысяч по человеческим меркам, но мы так не считаем.
- А сколько мы можем прожить?
- Сложный вопрос, но на моей памяти никто от старости не умирал, да и дряхлость старческая скорее погрешность последней оболочки, чем истинное состояние.
- Значит и я могу воплотится в старуху? - с удивлением спросила Матильда.
- Тебе ничего мешает, но сложно будет в твоем возрасте провести цикл в таком теле. - улыбнулся Ларри.
- А у тебя есть дети? - неожиданно переменила тему девочка.
- Нет, к сожалению или счастью, и видимо никогда не будет - ответил несколько загрустивший оборотень, было очевидно, что эта тема для него больная.
- Ты не встретил ту, что смогла бы соединится с тобой? - не унималась Матильда.
- Не в этом дело, малышка, но не рано ли тебе еще задавать такие вопросы? - вкрадчиво осведомился Ларри. Матильда смутилась и потупила глаза.
- Ребенок просто чересчур любознателен, не стоит ее за это винить - улыбнулась на этот раз пришедшая в одиночестве Ив.
- А, это ты - грустно усмехнулся оборотень.
- Да, это я - насмешливо и нарочито разделяя слова произнесла женщина. - хочешь я расскажу тебе сказку, девочка? - обратилась она к Матильде. Малышка кивнула, опасливо поглядывая на помрачневшего Ларри.
- Ну тогда слушай - начала она - много циклов назад, два еще совсем юных Хольда почувствовали что-то, что приняли за любовь и решились больше не расставаться. Они бросили свои семьи и в дни Безвременья выбрали себе тела мужа и жены. Воплотившись, несколько десятилетий два оборотня наслаждались другом другом посредством своих человеческих оболочек, им было хорошо, но настоящего единения, о котором они столько слышали все не происходило. Сначала влюбленные списывали подобное на свою неопытность и готовы были ждать, пробовать и учиться столько сколько будет нужно, но с каждым новым десятилетием, проведенным вместе надежды таяли, а скрытое недовольство друг другом все нарастало.
И вот жена, не выдержав, ушла к другому, такому же как они и что удивительно очень быстро обрела с ним единение, о котором до этого могла лишь слышать. Женщина никак не могла понять почему же с ее первым избранником так ничего и не получилось, ведь что бы ни было он оставался еще таким близким ей. А потом женщина узнала, что любимый просто врал ей, от начала и до конца, ибо единение с ним просто невозможно в силу того, что он полукровка - сын Дарека и человека, плод невозможной запретной любви! - после этих слов Ив бросила долгий испещряющий взгляд на Ларри, который тот выдержал, не поднимая головы. - Так что девочка не стоит верить всем без оглядки, не стоит доверять даже любимым, ведь только они способны сделать тебе по-настоящему больно. - ехидно и с некоторой грустью в глазах произнесла она.
- Ив, милая, вот где ты, а я уж и не знал, что думать, даже признаться мучился некоторыми мыслями - то ли шутя, то ли серьезно сетовал только что явившийся Габриэль - ты же знаешь насколько я ревнив, это знаешь ли просто какое-то болезненное не зависящее от меня чувство.
- Знаю, знаю - искренне улыбнулась Ив и, подойдя к мужу, обвила его шею своими совершенными руками. - Я никогда не предам тебя, милый, ведь точно представляю насколько это невыносимо больно. - успокаивала она Габриэля, попутно бросая колючие взгляды в сторону Ларри. А затем нежно поцеловав мужа, не прощаясь уволокла его прочь от все сильнее белеющего пламени.
-Ларри... Ларри - позвала Матильда, но оборотень не реагировал. - Ларри! - наконец не выдержав, крикнула она.
- Что? - будто проснувшись пробормотал он.
- Мне кажется или пламя костра становится все светлее?
- Светлее? - оборотень непонимающе посмотрел перед собой. - Ах да, светлее! - повторил он, словно вспомнив что-то важное. - Сначала оно обычное, а потом становится все светлее и светлее, в конце концов превращаясь в прозрачный обжигающий ветер - это как индикатор для тех, кто не умеет считать. - улыбнулся Ларри.
- Значит как только его станет не видно нам пора будет уходить?
- Да, ты правильно поняла, умница!...
...Тинка сидела на огромном гладком камне рядом с матерью, в ее глазах не было прежней обиды, а только нежность к любимому человеку.
- И что, говоришь, Лу все еще ищет меня?
- Непрерывно, кажется, он не живет в остальное время, только эти десять дней дают ему надежду на счастье и силы для существования.
- Грустно это, ведь я больше не люблю его, наш союз исчерпал себя, да и мне просто больше не хочется жить среди людей.
- Я все-таки не понимаю?
-Чего?
- Как ты без них обходишься, как переживаешь голод?
- Милая, мы самые древние из вас, мы те, кому не пришлось перерождаться, чтобы выжить, мы остались прежними и поэтому способны десятками циклов расходовать запасенную за каких-то двести лет энергию.
- Но почему так получилось?
- Мы и сами не знаем, возможно что-то исказилось в тот момент, когда мы попали в этот мир, а может изначально кто-то был больше приспособлен к нему, чем другие.
- Постой-ка, значит ты вообще не способна умереть, ведь...
- Голод не способен убить меня, если ты это имеешь в виду, во всяком случае я могу питаться энергией тех, кто вернулся сюда до времени, если уж будет совсем тяжко - улыбнулась женщина. - И все-таки я советую тебе искать его у вампиров, если память Сэма серьезно пострадала, то его потянет к таким как он. - переменила она тему.
- Но... - с небольшим страхом пробормотала Тинка.
- Возьми с собой Матильду и Ларри, и тебе нечего будет бояться. Кстати, как там мой любимый сыночек?
- Во-первых, он и понятия не имеет, что ты была его матерью. Я все еще не понимаю, как ты обманула Лу с человеком, и он так ничего и не узнал.
- Девочка моя, с моим многогранным опытом можно и не такое сделать - загадочно улыбнулась женщина.
- Я иногда боюсь тебя. - совершенно серьезно сказала Тинка.
- И правильно - заметила светловолосая - Посмотри, заря уже освещает горизонт, советую тебе искать не только мужа, но и новое тело, иначе все будет бесполезно. - мягко сказала женщина, указывая куда-то сквозь ветви.
- Я знаю, но просто не в состоянии об этом думать.
- Никаких, но! Ларри и твоя дочь стараются изо всех сил, но девочка еще слишком неопытна, а твой брат известный лоботряс. Не лишай Матильду жизни, которая ей предназначена...