Земсков Александр Александрович : другие произведения.

Нигредо

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Книга в работе. Выложил третью главу. (Планируется шесть - семь). Обновления будут выкладываться по мере написания. Ссылка на АТ: https://author.today/work/48493 Мы боимся темноты. Еще с древних времен, то, что укрывает мрак - пугает нас. И когда человек сталкивается с той реальностью, что прячется от взгляда, единственный шанс выжить - заплатить. Страшную, непривычную цену. Но когда спокойствие и безопасность обходились дешево?
  Земсков Александр Александрович. Нигредо. 2019.
  Глава 1. Чужие убеждения.
  Пролог.
  На душе было паршиво. У меня своя личная градация паршивости настроения: белое, серое и черное. Белое - неприятный разговор с начальником, наступивший в автобусе на ногу потный мужик с мокрыми пятнами на подмышках, пролитый на свежевыстиранные штаны кофе...
  Мелочи, в общем - то.
  Серое - лишение зарплаты за месяц, или, к примеру, давно ожидаемая измена нелюбимой жены в несчастливом браке. Неприятно.
  Короче - повод выпить, и пожаловаться на судьбу.
  Почему я надираюсь как свинья, в этой грязноватой, пропахшей дымом прогорклого табака забегаловке? Надираюсь дешевой украинской подделкой под 'кальвадос', от которой перехватывает дыхание и выступают слезы из глаз? Да потому что сегодня стрелка внутреннего барометра, показывающая уровень плохого настроения, второй раз за всю мою жизнь глубоко увязла в черном секторе воображаемого циферблата. Я даже не знал, что мне может быть так хреново.
  - Повтори - кивнул я на стакан бармену. Бородатый, субтильный хлопец с трудом говорил по-русски, даже странно для Риги. Сорок процентов населения - выходцы из СНГ. Большинство если и не говорят - понимают русский отлично. Может, дело в заплетающемся языке?
  - Тебе не хватит, братишка? - С неодобрением глянул на меня сосед-по-стойке. Уже час тут сидит, ждет кого - то, наверное. Коротко стриженный, весь округлый, хотя видно - со спортом он на 'ты'. Крепкий. И одет прилично.
  - Отвали. - Буркнул я. Сосед пожал плечами и отвернулся. Правильно, что с пьяным спорить.
  Хотелось подраться. И напиться. И совершить что - нибудь еще, столь же глупое. Что - то, что заставит не крутить в голове раз за разом воспоминание о коротком звонке Наставника.
  - Тим, Сереги больше нет. Покрошил группу и ушел в Ночь, не смог сдержаться. За него награда объявлена.
  И трубку бросил, как у него это бывает. Я могу понять - ему тоже тяжело. Может, хреновей чем мне. Но, сука, как хочется хоть кого - то винить. Так что, пусть помучается, заслужил. Немного детское поведение, но так мне легче.
  Стакан в руке захрустел, и покрылся сетью мелких трещинок. Но не лопнул. Я с удивлением посмотрел на этот феномен. Плевать, в принципе.
  - Новый дай. - Показал я бармену стакан. И махнул рукой на его попытки заикнуться об оплате испорченной посуды. Оплачу.
  С моим другом, Серегой, мы были знакомы с двенадцати лет. Меня в орден только приняли - я тогда дикий был. На всех кидался, постоянные смены настроения. Еще бы, родители на моих глазах погибли, да как...
  А Серега подошел, поздоровался. Светлый такой, улыбался. Чем не повод зарядить ему в нос? Когда хреново на душе - очень даже повод. Я и зарядил, в двенадцать лет это не казалось чем-то сверхъестественным. Ударить человека за хорошее настроение.
  А он зарядил мне в ответ. Да больно так...
  Месяц друг на друга дулись, гадости делали. А потом нас Наставник в пару поставил. И заставил спарринговать. До потери пульса, до кровавых кругов перед глазами. Так наша дружба и началась. И работали мы всегда в паре. А на два месяца назад Наставник - Отец Никола, заявил, что пора нам на руководящие должности. И поставил Серегу во главе боевой тройки. На деле он и так лидером у нас был, так что для него особо ничего не изменилось. А мне сказал ждать, мол, подыскивает новую группу.
  В Ордене Дня - стандартная практика. Пришлют кого - то, как дело появится. К счастью, не каждый день по нашей специальности ЧП случаются.
  А теперь Сереги нет. Как напишут в хронике ордена - не справился с возложенной миссией и погиб. И вычеркнут из всех списков. Ушел в Ночь - значит, стал одним из наших врагов. А желающих награды за голову отступника найдется целое множество.
  Потому можно считать его мертвецом. А мне - хреново. И я напиваюсь этим адским пойлом, которое в меню значилось как 'Кальвадос яблочный' , по два евро за пятьдесят грамм.
  На мое плечо легла рука. Крепкая. Сосед-по-стойке? Отлично, сейчас я проверю, каким спортом ты занимаешься. Я резко развернулся, скидывая тяжесть чужой конечности. И остановился. Нет, не сосед.
  Передо мной стояла девушка. Симпатичная, миниатюрная брюнетка. С капелькой азиатской крови, что отразилось в тонких чертах лица, но кого сейчас этим удивишь? Одетая слишком откровенно - обтягивающе для этого места. Да, пожалуй, для любого места в это время суток, за полночь уже давно.
   Преступность в Латвии относительно низкая, но райончик откровенно дерьмовый. Тут всего можно ожидать. Джинсы, водолазка, светлые 'конверсы' - такое чувство, что передо мной школьница, которая сбежала с уроков. Бунтарский дух, бурлящий в крови, привел ее во взрослое заведение. И она изо всех сил старается соответствовать внутренней атмосфере заведения, делая битый жизнью и загадочный вид завсегдатая подобных баров. Смотрелось забавно, и я улыбнулся.
  - Тимур Никольский? - С сомнением посмотрела она на меня. А я насторожился. Пьяный то я пьяный, но Ночь в ней почуять - много ума не надо. Как холодком по сердцу мазнуло. Но слабо - слабо. Не как от Детей Ночи. На всякий случай я сунул руку в карман. Сосредоточиться сейчас не выйдет. А если и выйдет - в таком состоянии призывать - вообще ума не должно быть. На черную меланхолию такая бяка из-за кромки может вылезти - потом изгонять замучаешься.
  Лучше не рисковать, и доверится старым, проверенным приспособлениям. Одно такое и скрывается в специально перешитом кармане куртки: добрый кольт девятнадцать - одиннадцать. Семь заговоренных патронов - довод серьезный для любой твари, с которой я сталкивался за свою карьеру.
  Я, конечно, предпочел бы прославленный СМИ 'Глок'. Просто из - за количества патронов в магазине. Но что подарили - то подарили. Наставник всегда любил старые вещи. И не доверял новым.
   Я полностью уверен, что у этого пистолета есть своя история, и лет ему не меньше сотни. Но точно не знаю: разговорить моего наставника, Отца Николу - задача сложная. Ничего. Справлюсь.
  Я улыбнулся, надеюсь дружелюбно. Голова кружилась основательно. Рука легла на рукоять.
  Глаза девушки стали серьезными. Она незаметно переместила вес на правую ногу. Левша? Опасная, я оценил.
  - Не дергайся, я от Николы. Пойдем, подышим? - Кивнула она в сторону окна.
  - А чего он не позвонил? - Опьянение, слегка отступившее под выбросом адреналина, вернулось вновь.
  - Ты телефон включи. - С самым серьезным видом посоветовала мне незнакомка. - Зачем так пить? - Задала она извечный вопрос всех женщин. Действительно, трубку я выключил.
  - Тебя забыл спросить - буркнул я в ответ. Просто, чтобы последнее слово осталось за мной.
  Брюнетка скорчила презрительную гримаску и хмыкнула, направившись к двери. Я, расплатившись, последовал за ней. Бармен проводил нас взглядом, в котором сквозило неприкрытое облегчение. Я ему явно не понравился.
  Мы вышли на улицу. Ночной воздух, пропитанный мерзкой, холодной моросью весенней ночи, заставил зябко передернуть плечами.
  - Кто ты и куда мы идем? - Поспевать за ней было сложно. Мы нырнули в небольшой проулок, стены которого все время норовили толкнуть меня в плечо. - Да стой ты!
  Она остановилась так резко, что я едва успел среагировать. Круто развернувшись на каблуках, незнакомка уперлась в меня злым взглядом своих карих глаз. Переход от безразличия был таким резким, что я немного опешил.
  - Послушай! - Её темные бровки взметнулись вверх. Красивая, когда злится. Я бы залюбовался, если б не то количество презрения, что изливалось из карих глаз.
  - Я двадцать шесть часов тряслась в поезде, чтоб добраться сюда. И единственное, чего хочу сейчас - спать. Отец Никола сказал - у меня будет лучший напарник. Я шесть лет тренировалась, чтоб мне попался ты? Безвольная пьянь, из нолей? Я же чувствую, в тебе нет силы! - Однако. Неожиданно, и нетипично для ордена. Обычно, мы лучше контролируем свои эмоции.
  Не люблю, когда на меня кричат. Никто не любит, пожалуй. Но меня это прямо бесит. А еще, не люблю, когда незнакомые люди меня судят. Я много чего не люблю.
  Ненавижу, когда грубят необоснованно, нет у них, незнакомых со мной, прав судить меня. И настроение паршивое. Плюс - опьянение. Этим я могу объяснить себе свой поступок самому себе. Хотя, зачем что - то объяснять?
  Я ухмыльнулся. И воззвал к бестелесным. Вот так просто, без медиаторов, без алтаря. Наверное, шагнул на новую ступень. Не знаю. Во мне нет силы? Нет. Мне она не нужна, я не маг.
   В голове набатом зазвучали шепотки и голоса. Дохнуло пронизывающим ветром, мир мигнул привычными искажениями. В нос шибануло отвратным запахом миндаля. Призыв удался.
  Надо отдать должное, незнакомка сумела среагировать. Я почувствовал движение Ночи, и вокруг нее засияла пленка сферы Гавриила. Разумно, заклинание довольно универсальное. Только слабовато против бестелесных.
  Кто там явился? Бута? Повезло, не слишком сильный дух. Потому что без медиатора вызывал, наверное.
  Короткий мыслеобраз бестелесному. Оплата - минута. Не убивать. Не калечить. Держать. Уйти через час. Согласие.
  Черная тень метнулась к девушке. Тяжелый удар когтистой тьмы - и сфера Гавриила с хлопком исчезает, исчерпав вложенную в нее силу. Незнакомка, раскинув руки, прижата к стене черной даже в сумерках ночного города, двухметровой фигурой. Беспокоиться не стоит, духи не нарушают заключенный с шаманом договор. А плату Бута принял сразу. Десять минут чужой жизни.
  Я развернулся и зашагал в обратном направлении. Самое время еще выпить.
  * * *
  Мне снился сон. Вокруг простирался океан. Не море, именно Океан. Я не знаю почему, но мне был ясен этот факт.
  Свинцовые волны переменчивыми барханами бурлили вокруг. А я стоял на скале посреди этой какофонии из воды и ветра. На черном огрызке скалы, одиноком, нелепо тянувшемся к близким, но всегда недостижимым небесам.
  И здесь я был не один.
  Он смотрел на меня. Сидел на валуне, зябко задернув руками полы пиджака старомодного, черного как ночь, костюма - тройки и просто смотрел. Без любопытства, но с некой долей ожидания.
  Кто он? Не знаю, просто мужчина в черном костюме. И как всегда, когда снится кошмар, мне было страшно. Необъяснимая жуть, какая бывает только во снах. Без причины, без смысла - я его боялся.
  В последний раз, окинув меня взглядом, мужчина в черном костюме отвернулся к океану. И я проснулся, весь в холодном поту. Голова болела зверски. Вставать было лень, но воды хотелось больше. С трудом разлепив веки, я поднялся, и пошел в ванную. Да, пить воду с крана - моветон. Но в таком состоянии мне плевать. Уф, хорошо! Из зеркала над раковиной на меня смотрел угрюмый, красноглазый мужик. Ох и видок.
  В дверь постучали. Робко так, неуверенно. Кто там еще?
  Я подошел к двери. Взглянул на тумбочку. Зеркальце Кузунгу на плетенном из трав шнурке не потемнело. Значит, прямой опасности нет.
  Я открыл дверь.
  - Привет. Поговорим? Извини за вчерашнее. - За дверью стояла девчонка. Смутно знакомая. Симпатичная.
  - Ты кто? - Удивился я.
  
  * * *
  Напарница мне досталась нелепая. Нескладная, только вышедшая из подросткового возраста, еще не утратившая до конца пубертатную угловатость, хоть и симпатичная. Контроль эмоций у нее тоже был ни к черту. Нет, понятное дело, что в ордене не встретишь хладнокровных людей. Но не на столько же?
  Специфика работы с потусторонним накладывает свой отпечаток: мы раскачиваем свою психику, используем медиаторы, чтобы вызывать в себе сильные эмоции. Это сказывается. Иногда даже мужчины ведут себя как истеричные девицы...
   Но при этом нас учат анализировать и контролировать. Все и всегда: свое состояние, состояние противника, окружающий мир... Это помогает отвлечься от переживаний, не накручивая себя еще больше. Работа с сознанием, эмоциями и чувствами - основа. Не у всех и выходит успешно. У нее - не выходило.
  Девушка сверлила меня недовольным взглядом, явно порываясь что - то сказать, испытывая одновременно и резонные опасения от ссоры с старшим напарником, и презрительное разочарование в этом самом напарнике.
  Минут через сорок мы расположились в уютной кафешке на первом этаже отеля. Кофе нам подали отвратный, но с похмелья он казался божественной амброзией. Хотя, я бы предпочел холодного томатного сока. Но, чего нет того нет.
  Мысли скакали, ни на чем особо не задерживаясь. На душе все еще было погано. Еще и сон этот... Может, бестелесные шалят? Через сны они пытаются с нами общаться. Нужно будет покопаться в архивах. Данных для поиска достаточно: океан, мужчина в черном, скала...
  - Я представляла тебя по-другому. - Хмуро цедя кислый кофе, промолвила незнакомка.
  - Напомни, как тебя зовут? - Спросил я, размазывая яичницу по тарелке. Аппетита не было.
  - Я Инга. - Коротко представилась девушка.
  - И что ты здесь делаешь, Инга? - Я отхлебнул некрепкого кофе. От жидкости немного мутило - это была уже четвертая чашка за последние полчаса.
   - Я твой новый напарник. Я же тебе вчера говорила... - Она недовольно сморщила нос.
  - Ты много чего вчера говорила. - Заметил я, отхлебнув порядком остывший кофе. Что, я должен тебя понять и простить, Инга? Нет, я не столь великодушен. Не то настроение, и твоя красота на меня действует плохо. В таком настроении женские чары спадают как с гуся вода. Да и вообще, не хочется общения.
  Просто потому, что теперь, на трезвую голову, мысли опять съезжают на проторенную дорожку. И я понимаю: поступок Сереги, единственного по-настоящему близкого для меня человека был предательством. И ордена, и меня - в первую очередь. И подпускать кого-либо еще так близко я больше не хочу. А напарники проводят вместе слишком много времени, чтобы оставаться друг для друга никем.
   - Я же извинилась! - Возмутилась Инга. - Ну, правда, прости! У меня отец пил. Натерпелась в свое время. Еще и дорога...
  Я пожал плечами и встал. Я-то тут причем? Поднявшись, расплатился, и вышел на улицу, наслаждаясь теплыми струйками ветра, ласкающими кожу. Инга последовала за мной.
  - Не должны воины света так себя вести! Тем более на задании! - Опять вспылила. Женщины - эмоциональные существа. Или здесь что - то другое?
  - Да, да... - Безразлично покивал я. - Мы ангелы воплоти, и наш удел порхать и благоухать, держась за ручки... - Что за задание? - Забавно, она явно не знает как себя вести со мной.
  Конечно, я могу ее понять: молодую девчонку, вчерашнюю лучшую выпускницу, с соответствующим самомнением, послали в напарники к более опытному коллеге, которого она находит пьяным в паршивом баре. Мятого, небритого и совершенно неприглядно выглядящего. В голове восторженные лозунги Ордена о помощи человечеству и завышенная самооценка вчерашнего выпускника, с отличием прошедшего практику на неопасных, но страшно выглядящих детях Ночи...
  А ее попытка выразить свое возмущение заканчивается маканием в дерьмо. Причем по-полной, с оттягом, с головой, так чтоб аж с ушей стекал
  А в дерьме она с головой, потому как именно мое слово будет решающим при сдаче квалификации. И ее характеристику составлять тоже мне. И грубить старшему товарищу она права не имела никакого. Дисциплина у нас не армейская, но орден есть орден.
  Вот она и разрывается между желанием загладить вину и явной неприязнью ко мне.
  Вообще - то полевые команды работают тройками. Это у нас с Серегой долго не было третьего члена команды. Лана, наша бывшая напарница, решила отойти от оперативной работы, подалась в медицину. И я даже рад этому: такой фигни насмотрелся за последнее время... Не хочу чтоб она тоже окунулась во все это.
  На самом деле, Лана мне всегда нравилась. Впрочем, не настолько явно чтобы я предпринимал какие - либо действия. Потому мы с Серегой вдвоем и работали. А теперь я остался один...
  Мы ушли уже достаточно далеко от кафе. Я остановился, присел на лавочку. Весна на улице, одуряющий запах сирени смешивается с запахом мокрого от ночного дождя асфальта. Люблю когда такие, на первый взгляд, несочетаемые запахи, огни, звуки образуют атмосферу городского утра. По мне - эти ощущение гораздо отчетливей дают узнать город, чем различные 'достопримечательности'.
  Я взглянул на девушку.
   Вот к чему мне геморрой с неуравновешенным напарником? Хотя, отец Никола кого-попало не пошлет. Да и не дадут мне работать одному, правила есть правила. Не сработаемся с Ингой - пришлют другого. Дать ей шанс? Ладно, проверим:
  - Доложила, быстро и по существу. Не трать мое время. - Я остановился, упер в нее взгляд. Хм, с трудом, но проглотила. Не сорвалась.
   Это хорошо, может и сработаемся.
  - Бестелесный второй категории. Тип - дух места. Возраст пятьдесят - сто лет. Проявления - исчезновения животных, шум по ночам, беспокойство гражданских. Информационный запрос: Звонок в местное отделение церкви, тематический поиск в интернете. - Играя желваками, что довольно странно смотрелось на симпатичном женском личике, выдохнула Инга.
  Вторая категория - пустяк. Домовые, банники, анчутки. Ничего страшного. Хотя, бывает всякое. Те же духи места - домовые, довольно часто сходят с ума, если строение становится заброшенным. И легко могут сожрать неосторожного питомца. Бывает, и детьми не брезгуют. По-всякому бывает. В нашем случае пропадают животные - плохой признак. Значит, бестелесный оголодал, и набрал силу.
  - Готовься, через два часа выдвигаемся. - Я развернулся, и зашагал к отелю. Нужно подготовится.
  * * *
  До адреса мы доехали с комфортом. Инга вызвала такси. Черный 'фольцваген', мягко шурша шинами, домчал нас в частный сектор. Вообще-то, излишним финансированием нас в ордене не балуют. Зарплаты у нас средние. Но трястись в общественном транспорте по жаре - удовольствие еще то...
   Красоты города незаметно сменились пасторально - мрачными пейзажами постсоветского пригорода. Всегда удивлялся этому диссонансу: вроде бы Европа, а отъедешь от центра - взгляд нет - нет, да натыкается на привычные с детства пятиэтажки - 'хрущовки', и подобные им постройки.
  - Прибыли. - Сообщила мне напарница, бросая косые взгляды на мои амулеты.
  Согласен, внешний вид немного эксцентричен. Малое зеркальце Кузунгу - показывает злые намерения, четыре пера воробья - амулет здоровья, белые мраморные четки с символами разнообразных религий -своеобразный детектор, позволяющий определить вид дитя Ночи. Наверное, выгляжу в глазах Инги я как накурившийся хипстер.
  Белая футболка, давно поношенные джинсы, облегченные черные ботинки и мой боевой набор. Но те, кто общался с бестелесными знают, как полезны порой бывают такие инструменты. Как по мне - в работе они даже более важны, чем медиаторы магам. В конце концов, нужные эмоции можно вызвать и усилием воли, просто с медиатором легче. А вот угомонить недовольного бестелесного, без нужного амулета - задача нетривиальная.
  Дом мне не понравился. Мрачный. Из серого каменного блока, трехэтажный, на четыре подъезда. Он как бородавка возвышался над симпатичными частными коттеджиками вокруг. Сразу было понятно, что построен он давно, еще в довоенное время. Тогда бельгийцы строили такие дома по всему миру.
  Расплатившись с таксистом, мы зашли в подъезд.
   - Я звоню? - Подняла бровь Инга. Я молча кивнул, и напарница вдавила черный пластик кнопки дверного звонка.
  Скрипнула дверь и из дома выглянула хозяйка дома. Растрепанная, взгляд потухший. Я осмотрел ее внимательнее. Что - то цепляет, но никак не могу понять, что? Какое - то несоответствие.
  - Добрый день! - поздоровалась Инга. - Мы из полиции, вы звонил..
  - Да, звонила.... Но уже все в порядке. - Перебила напарницу хозяйка дома. - Спасибо, ничего не нужно. - Она еще раз посмотрела на нас, и решительно закрыла дверь. Странно, выражение лица отсутствующее, как бывает у людей переживших большое горе.
   Я хмыкнул. На нет и суда нет.
  Напарница тоже пожала плечами, и развернулась к выходу. В нашей практике такое случается. Когда люди видят детей Ночи там, где их нет и в помине. Если честно - половина вызовов заканчивается так.
  И тут до меня дошло.
  - Пс - с. - Привлек я внимание Инги. - И молча показал глазами на запястье. Туда, где носил маленькое зеркальце кузунгу, сияющее сейчас первозданной белизной покрывшей его корки льда.
  Не показалось. Действительно что - то не то. Слишком сильная реакция. Явно не второй уровень. И я совершенно не горю желанием, узнавать, что может вызвать такую реакцию. Пусть присылают кого - то из первой десятки Ордена. Нас так учили. Встречаешь что - то не описанное в 'Сущности Ночи' - отступай. Неизвестный враг самый страшный.
  - Уходим. - Коротко бросил я, и пошел к выходу.
   Инга осталась стоять на месте.
  - Ты ничего не сделаешь? - Ого, губы плотно сжаты, дышит тяжело. Как ее зацепило.
   - Что не так? - на самом деле мне понятно, почему она возмущена. Диссонанс между агитационной накачкой и реальной работой слишком велик. Я тоже таким был. Мы же светлые и безгрешные, аки агнецы божии, бескорыстно помогаем людям, и никого никогда не бросаем в беде, жертвуя своими жизнями, чтобы простой люд продолжал жить... Да, конечно.
  В действительности у каждого нормального оперативника со временем вырабатывается здоровый цинизм и необходимый эгоизм. Две вещи, которые позволяют трезво оценивать свои силы и не рисковать понапрасну.
  Беда в том, что реальной практики у нее не было. И желание Инги не ударить в грязь лицом переплетается с мотивационными лозунгами ордена Дня. А в ордене умеют промывать мозги, уж я -то знаю...
  - Нам нужно уходить. Тебе же сказали, вызов был ложным! - попытался я урезонить напарницу. Глупая, не понимает, что за нами могут наблюдать?
  Мне в свое время было проще, нас с Серегой взял на попечение, и натаскивал отец Никола. Легенда Ордена, один из лучших боевиков, и прочие громкие титулы обычного ветерана, который умудрился выжить и войти в Совет Ордена.
  И он не стеснялся выглядеть неприглядно, когда приходилось отступать. Не боялся выглядеть слабым в наших глазах. Ну и чего уж скрывать, в такой ситуации он бы отвесил мне знатный подзатыльник. Я же помню...
   А у нее такого наставника не было. Что теперь с ней делать я не знаю. В нашей паре старшим был Серега, и опыта работы со строптивыми барышнями у меня нет.
   - Инга, пойдем, и я все тебе объясню. Чуть позже. Возьми себя в руки! - Сдерживаться, чтоб не схватить ее за руку и оттащить силой становилось все сложнее. Виной тому был обжигающе - космический холод зеркальца, который добрался и до моей руки.
   - Ты видел ее глаза? - Зло проговорила напарница. - Хочешь бросить ее в беде? Вперед, уходи. Я справлюсь без тебя.
  Я вздохнул. Еще раз посмотрел на Ингу. Прямо Жанна Дарк, а не девушка. Решительность так и прет.
   Потер виски, и сказал то, что она явно не ожидала услышать:
  - Хорошо, - я кивнул на дверной звонок. - Звони.
  Инга коротко кивнула, и повернулась к двери, как - то даже зло, потянула руку к дверному звонку.
  А я сделал то, что следовало сделать с самого начала.
  Коротко, без размаха, приложился ей к затылку рукоятью пистолета.
  Простые методы всегда самые действенные. Но страховка нужна, вырубить человека простым ударом по голове надолго - сложно. Я же и бил не сильно, стараясь не навредить.
  Сунул руку в карман. Здесь у меня пробирки с травами. Осот и репейник - универсальный набор для призыва славянского пантеона бестелесных еще с древних времен
  Сыпанул немного порошка из прозрачной колбы на руку, и сосредоточился.
  Вызвать Ночницу несложно.
  Тихо, стараясь не сбиться, прочитал медиатор. На самом деле не важно, что именно ты говоришь. Важны ассоциативные цепочки, которые неизбежно возникают у любого нормального человека использующего медиаторы.
  Качнет колыбель тихо дрема - Ночница
  Коснется лба нежной рукой,
  Уставшее солнце все ниже садится
  Скрываясь за Росью-рекой.
  Слова из полузабытой песни, которую я слышал мельком лет десять назад. Каждое слово гремит набатом внутри черепной коробки - так бывает всегда, когда используешь сильный медиатор.
  В нос дохнуло полынью. У каждого бестелесного свой запах. Полынь - распространенный вариант для русской нечисти.
  Темный комок овеществленного мрака возник над макушкой Инги. Призыв удался.
  Пять минут жизни. Два часа сна. Не вредить, не пить силу. Уйти по истечении двух часов. Договор.
  Глаза Инги закатились. Подхватив легкое тело, я пошел к выходу. Нет, не сработались мы. Ну и пусть.
  * * *
  Отец Никола рвал и метал. Из телефонной трубки раздавались отчетливые крики, сдобренные доброй порцией портовой брани, в которой с легкостью можно было найти и русские, и эстонские и польские слова. Что ни говори, а жизнь его покидала по миру. Говорят, даже в Африке пожил несколько лет.
  Я с некоторым удивлением и интересом наблюдал, как Инга меняет цвета. Сначала она была розовой. Как будто в ее предках, неизвестно в каком колене, затесался краснокожий индеец. Потом ровный румянец сменили нездорового вида красные пятна, медленно выступившие на щеках и скулах. А сейчас она побледнела. И мраморно - белый потихоньку перетекает в бледно - зеленый.
  Переживает девчонка. К счастью, меня это не трогает. Нет, жалко ее немного. Чего скрывать. Но не особо. Такие выбрыки опасны, для меня в первую очередь.
  - Это тебя. - Пока я размышлял, взбучка закончилась. Я взял телефон у непривычно тихой девушки.
  - Слушаю.
  - Как тебе напарница? - со скрытой усмешкой в голосе спросил отец Никола.
  Издевается, знаю я эти интонации. Вообще - то, я думал, что ее отзовут. Но, как видно, ошибся. Хотя, следует уточнить.
   - Все еще напарница? - С иронией спросил я. - Оставляете в группе?
   - Вот что, Тимур. Дай ей шанс. Мозги я ей вправил. Я не часто прошу тебя о чем - то.... - Кстати, чистая правда. На моей памяти о чем - то серьезном он меня не просил. Приказывал - да. А вот просить... Не случалось.
   - Надо, значит надо. - Пожал плечами я. - Может, она не так плоха, как кажется на первый взгляд. По крайней мере, не испугалась.
  За спиной послышалось возмущенное сопение.
   - И вот что еще. Задание все же нужно закончить. - В голосе Николы отчетливо скрипнуло недовольство. - Серега сильно подпортил нашу репутацию. Нужно реабилитироваться, Тим. Мне нужно.
   Вот это мне не понравилось.
   - Бать, я не смог определить, что там засело. Может, кого-то из 'десятки' к нам? - Желание соваться в ту квартиру у меня отсутствовало напрочь.
  - Пора тебе выходить из под моей опеки, сын. Взрослеть. - Немного холодно ответил Отец Никола. Я бы даже обиделся, если бы он не назвал меня сыном. Редко, ох редко он произносит это слово. Приятно.
  - Сделаем. - Согласился я. А что тут еще скажешь? Понятно, что уход в Ночь - событие для Ордена редкое. А предательство личного ученика члена совета - и вовсе небывалое. И теперь у многих возникает вопрос о нашей лояльности Ордену Дня. Последствия протекции в закрытых сообществах, события бьют по всем членам группы.
  - Подготовься получше, Тим. И еще...- Никола сделал многозначительную паузу. - Совет выделил тебе час. Не подведи меня.
  Отец Никола положил трубку, а я задумался. Ого. Час чужой жизни - это серьезно. Хватит на пару сильных бестелесных. Или с десяток послабее.
  Обычно дают минут пятнадцать - этого за глаза хватает, чтобы уничтожить спятившего от голода духа места. Или запечатать русалку, повадившуюся топить людей. Час - плата бестелесным за серьезный бой. Получается, Орден знает о происшествии больше чем я думаю. Или Отец Никола перестраховывается, такой вариант тоже нельзя списывать со счетов.
   - Чем займемся? - Вырвала меня из размышлений вопросом Инга.
  - Будем готовиться. - Пожал плечами я. Старый принцип: не знаешь что делать - начни со знакомого. А что делать с нечистью, засевшей в квартире я не знаю.
  - Давай сначала определим, с кем мы имеем дело. А потом будем решать, что с этим делать. - Я взглянул на Ингу. Протестовать она не стала.
  * * *
  
  * * *
  - Айвар, иди есть! - Протяжный вопль матери развеял космическую битву.
  Возвращение к реальности было неприятным, но привычным: вот ты капитан собственного космического корвета, защищающий добро, и сражающийся со злом, а вот, один окрик матери - и ты опять восьмилетний Айвар, чумазый пацан (не мальчик, именно пацан!), который держит в руках яркую, китайскую игрушку - космический корабль.
  Ну вот, опять игру прервала на самом интересном месте.
  Да, Айвар любил мать. Хотя и не задумывался о такой сложной вещи как отношения в семье. Сравнивать то было не с чем, и потому все у них было так, как и должно было быть. И то, что она периодически выпивала. И то, что у всех был папа, а у него - тоже, но только периодически. И не всегда добрый.
  Да, Айвар любил мать. Но такие моменты, когда он погружался в собственные фантазии-игры, из которых его резко, практически с хрустом выдирал громкий окрик - бесили.
  Айвар хмуро посмотрел на балкон, и утер нос. Есть хотелось. Значит, нужно идти.
   * * *
  Вечером показывали мультики. Мультики Айвару нравились. В них было мало непонятного, как во взрослых передачах. Вот кому может быть интересно полуторачасовое рассуждение какого-то дядьки о болезнях? Кто, вообще, придумал это показывать?
  Мультики закончились, и мать сказала, что пора ложится спать. В их трехкомнатной квартире, ремонт которой намекал об ушедших временах семейного благополучия, у него была своя комната. Своя, личная, в которую даже в 'громкие дни' мать не давала заходить никому из посетителей.
   Сегодня в гости пришел Дядя Айрис. Дядя Айрис - неплохой. Но когда напьется с мамой - лучше на глаза не попадаться. Непонятно чего от него ожидать, может дать конфету, а может и обидно пихнуть.
   Айвар залез на кровать и накрылся покрывалом. Он не говорил даже маме, но у него была мечта. Маленькая, светлая, и по-детски наивная. Он хотел, чтобы в его жизни все изменилось. Как именно? Не важно. Детский разум верил: все новое в жизни - всегда благое. Не может такого быть, чтобы перемены несли горе. Ведь по другому - несправедливо?
  Айвар хотел, чтобы у него появился друг.
   - Пусть моя жизнь изменится! Пусть Он придет. - Прошептал Айвар в подушку. - Пожалуйста! - Он с силой сжал кулачки и зажмурился. Мама говорила, что если сильно - сильно чего - то хотеть, это непременно сбудется.
   Айвар верил.
   Может быть, сегодня была особенная ночь? Может быть, какой-нибудь парад планет? Или магнитные бури, диктор в передаче вчера говорил о них.
  Но сегодня что - то изменилось.
  Первый раз в жизни он чувствовал: его желание что-то нарушило в привычной цепочке повседневных мгновений. Непривычное ощущение.
   - Привет! - Раздался тихий шепот. - Не бойся!
   Айвар вздрогнул. На секунду ему показалось, что окно открылось, и с улицы с холодным сквозняком принесло непонятный запах. Сладковатый, как у конфет, которые он должен был передать учительнице. Нет, он их передал, но учительница, добрая душа, поделилась коробкой с классом. Ему досталась изогнутая, как банан, с орешком миндаля. Запах был очень похож. Сладкий. И Айвар высунул голову из-под одеяла.
   На покрывале сидела кошка. Черная. Но не страшная. Как может быть страшной кошка, которая умывается? Правильно, никак! Даже если она только что с тобой говорила. Говорила ведь?
   - Привет. - Неуверенно сказал Айвар. Ему очень хотелось, чтобы кошка заговорила. И она не обманула его ожиданий. Немного наклонив голову в бок, кошка прекратила умываться, и посмотрела на него своими яркими желтыми глазами. А потом сказала то, что он так отчаянно жаждал услышать:
  - Давай дружить?
  - Конечно, давай! - Согласился Айвар. - А как тебя зовут?
   - Я Босоркань. А ты Айвар, да? - Она опять наклонила голову и заурчала.
  - Да. - Согласился мальчик, мысленно удивляясь странному имени. Но чего не бывает в жизни? - Хочешь молока? - спросил он немного неуверенно. Идти на кухню не хотелось, там мама сидела с дядей Айрисом. Но он знал, что друзей нужно чем - то угощать.
  - М-р. - Согласно кивнула кошка. - Хочу. - И улеглась на постель.
  Айвар вышел из комнаты. Он старался вести себя как можно тише, прислушивался к громким голосам и к смеху, доносящемуся с кухни.
  Мальчик подошел к двери кухни и застыл в нерешительности.
  Заходить совершенно не хотелось.
  - Зато у меня есть друг. - Прошептал он,, стараясь придать себе уверенности, и потянул дверь на себя. Петли противно скрипнули.
  - О, малой. - Раздался пьяный голос дяди Айриса . - Ты чё не спишь?
  Айвар не ответил. Он подошел к холодильнику, открыл дверь и взял пакет молока.
  - Ты че, меня игнорируешь? - Донеслось в спину. - Вообще от рук отбился? Уна, я тебе говорил, не хватает мужика в семье! - Айвар почувствовал сильный удар по затылку. Может быть, будь он чуть взрослее, или ожидай удара, сумел бы сгруппироваться. Но ему было восемь. Он был болезненным ребенком, и совершенно никогда в жизни не дрался.
  От толчка он потерял равновесие, и ударился головой об торец полки холодильника.
  Стекло полки выдержало столкновение. Голова - нет. На пол закапали тягучие капли крови. Не сильно, но очень больно. И обидно.
  Айвар не слышал испуганно пьяные извинения Айриса, на несколько секунд он потерял всякую ориентацию в пространстве. В голове билась одна мысль.
  - За что? - Он тихо шептал эти слова, и обида душила комом в горле, горячими ручьями стекая по щекам. Слезы смешивались с кровью.
  Он обернулся. Мама спала, тяжело повалившись на стол, рядом с тарелкой нехитрой снеди.
  Схватив пакет с молоком, он помчался в комнату, пятная плитку пола кровавыми каплями. Забежав в комнату, он закрыл дверь на щеколду. Наскоро вытерся полотенцем из шкафа. И бросился на кровать. Плечи затряслись от беззвучного плача.
  - Опять Айрис? - Поинтересовалась кошка. Айвар молча кивнул.
  -Знаешь, что я думаю? Вот мы с тобой друзья?- Спросила кошка, обмотав свои ноги хвостом.
  - Что? Ну да. - Сквозь плач согласился Айвар.
  - А друзья - они должны помогать друг другу! И я могу тебе помочь. - Важно сказала кошка, прохаживаясь из стороны в сторону по быльце кровати. Хвост, поднятый трубой, смешно мотылялся из стороны в сторону.
  - Помочь? Как ты можешь мне помочь? - Удивился Айвар. Не то, чтобы он был против. Но представить, что кто - то решал за него проблемы он не мог. Тем более кошка.
  - Ну, я могу тебя защитить, когда Айрис снова станет странным. Хочешь?
  - Хочу! - Без раздумий согласился Айвар - А... А как? Ты же не сделаешь ему ничего плохого? - Робко уточнил мальчик. Он помнил, как больно кусался соседский кот, когда его попытались погладить.
  - Я просто его напугаю. - Мягко улыбнулась Босоркань. - Не бойся. Тебе ничего не будет.
   - Хорошо. - Тряхнул головой Айвар. И тут же скривился от укола боли, пронзившего пострадавшее место.
  - Только тебе придется дать мне кое-что взамен. - Вздохнув, сказала кошка, участливо прижав уши. - Но не бойся, ничего важного. Ты согласен? Скажи, ты же хочешь чтобы я оставалась с тобой долго-долго?
  - Что? - Айвар взглянул на кошку. На секунду ему показалось, что в глубине ее глаз мелькнул красный огонек. Но через мгновение все было как раньше, и он решил не обращать на это внимания.
   - Ну, конечно хочу. А что мне нужно дать? Если ничего важного, то я согласен. - Он почувствовал холодок в груди. Даже поежился. - Почесать тебя?
   - Тогда скажи вслух: Босоркун, я отдаю тебе сто лет. - Проигнорировала кошка его предложение.
   - : Басоркун, я отдаю тебе сто лет, - пожав плечами, произнес Айвар. Кошка заурчала и улыбнулась, что дико смотрелось на кошачьей морде.
   - Сейчас мы тебя полечим. Ложись. - Проурчала Босоркун.
  Айвар лег на кровать.
  Последнее что он запомнил, перед тем как заснуть - не по-кошачьи мягкий язык, который облизывал ему голову.
  - Там же кровь... Невкусно, наверное. - Успел подумать мальчик, прежде чем провалился в дрему.
  * * *
   Инга нервничала. Нет, женские нервы - неистребимы и всегда готовы к самой природой данному действию: пилить мужской мозг.
   Конечно, она старалась держать маску. Но выходило откровенно плохо. Посудите сами: за последний час она три раза подбивала меня ехать спасать 'бедную женщину', взывала к моей совести, к моему долгу как члена Ордена. Последнее для меня - смешнее всего. Знала бы ты, девочка, чем орден, порой, платит за свои светлые дела...
  Хотя, какие твои годы? Придется узнать.
   В конце концов, не вняв моему совету спуститься в бар и выпить пятьдесят грамм для успокоения, она обиделась, надулась, и теперь сидела в уголке, бросая на меня полные негодования взгляды.
  А я готовился.
  Все по науке. Сначала разведка. Мне нужно определить, с чем предстоит разбираться. В этом деле шаманы лучшие, как ни крути. Жаль, что такие редкие.
  -Что ты там делаешь? - напарница закончила рефлексию, и заинтересованно взглянула мне через плечо.
   - Камлаю. Не мешай. - отмахнулся я от Инги. Любопытная, как кошка. Не люблю когда кто-то смотрит, как я работаю.
  Я разложил на столе небольшой круг из трав. Бестелесные любят травы, именно этим эффектом пользуются ведьмы, когда варят зелья. Положи определенное растение, пусти в него чуточку силы - и бестелесный сам придет на дурманящий запах. И сделает то, о чем ты его попросишь. За вознаграждение, само собой.
  Ведьмы - тоже шаманы, в какой то мере...
  Сыпнув в круг щепотку своих измельченных волос, я поджег свечу и начал ритуал.
   Шепотом, про себя, я начал читать медиатор.
  Мир подёрнулся рябью. Вонь паленых волос смешалась с запахом миндаля. Терпеть его не могу.
  В круге на столе проступила крошечная птичка - дремлюга, полупрозрачная, но от того не менее юркая. Не зря их считают нечистой птицей, ох не зря.
  Теперь подношение: немного молока человеческой женщины. И пара капелек крови пролитых на мертвую мышь.
  И последнее: яркий образ места. Дальше бестелесный сделает всё сам. Мне остается только ждать.
  - Поужинаем? - Предложил я напарнице, глядя как птица заглатывает мокрую мышь, неестественно широко, по-змеиному, раскрыв клюв.
  Ингу передернуло. Впечатлительная.
  Двадцать минут спустя мы нашли уютный полуподвальный ресторанчик. В Риге таких заведений целое множество. Этот подманил нас вкусным запахом горячего мяса. Не слишком сильным, все же вентиляция неплохо справлялась с ароматами кухни, но заметным опытному человеку.
  Обстановка мне понравилась: деревянные стены и потолок. Низкие балки, крашенные темным лаком, свисающие с потолка 'лампы эдиссона'... Уютно.
  Инга вяло ковыряла новомодный 'окревеченый' цезарь.
  Никогда не понимал, как можно наесться этой травой.
  Я исподтишка наблюдал за ней, в ожидании своего мяса с грибами в сливочном соусе. Красивая. Хотя, напряжение последних дней явно сказалось на ее самочувствии, выглядит уставшей. Считает себя сильной, это видно по решительным движениям, хотя по своей сути она не так давно вышла из подросткового возраста.
  - Когда мы начнем работать? - спросила Инга, отставив в сторону полусъеденый салат.
  - Скоро. Дай козодою осмотреться. - Вздохнув, ответил я.
  - Козодою? - Изящно изогнула бровь напарница. - Это что?
  - Это народное название той самой птички. - Сообщил я.
  - Не понимаю, - Задумчиво сказывала Инга, - Вот ты кто? Шаман? Я даже не слышала о таком. Всегда считала, что в Ордене только маги. Как это работает? Вот беру силу. Концентрирую медиатором. Направляю, и меняю мироздание. Это если упрощенно. А как ты создаешь заклинание? Порошки эти...
  - Да, шаман. Я не создаю бестелесных, Инга. Я их призываю. И плачу за контракт, все просто.
  - Платишь? Силой? Ну, тогда это те же заклинания. Только своевольные, если можно так выразиться. - Решила напарница. - Разница не так уж и велика.
  - Ошибаешься. Я объясню. Вот сколько жизни стоит заклинание огненного шара? Простейшее из известных тебе.
  - Жизни? - Неподдельно удивилась Инга. - Я плачу энергией. Нам выделяют квоты, мы производим отъем природной энергии, и используем ее в магии. Причем тут жизнь?
  Действительно, причем? Я смотрел на нее, такую юную, и не мог понять. Их учат по-другому? Жизнь - это обычная энергия? Что происходит?
  Я не понимаю новой политики Ордена. И мне это не нравится.
  - Ты знаешь закон сохранения энергии? Энергия не возникает и не исчезает. Она только превращается из одного вида в другой. Природу не обманешь, Инга. То, что ты называешь энергией - жизненная сила людей. И собирая ее по 'квотам', ты приближаешь чью - то смерть.
  Я сделал глоток вина. Напарница сидела с задумчивым видом напротив меня. Я видел по лицу, что она не поверила. Просто не стала спорить.
  Что же, еще поймет. Я стал неторопливо есть. А что, недурно...
   - В нос шибануло миндалем. Я даже поперхнулся, настолько этот запах не гармонировал с вкусно - уютной обстановкой ресторана. - А вот и Козодой.
  Полупрозрачная тень скользнула на стол. Птица уставилась мне в глаза.
  - Ого... - удивленно прошептал я себе под нос.
   Образы бестелесных трудны для понимания. Они мыслят не как мы. И чтобы в них разбираться, нужен опыт.
  Двое-один, сильный, время-много. Питается. Сильнее чем я, почуял.
  Кот, охота, сбежал. Разум-кот не преследовал, защищает. Ветер предал.
  Вот и пойми, что за тварюшка завелась в том доме. Питается - значит сожрал кого - то. Но женщина жива, значит паразитарный тип. Сильнее 'козодоя' - тут вообще множество вариантов, он восьмого уровня, низший из относительно разумных. Кот - нечисть в виде кота? Нэкономи что-ли? Да не, от нее бы мой разведчик не улетел. Защищает территорию... Дух места? Вряд ли, скорее там его охотничьи угодья. А что там про ветер было?
   Витрянник? Дух ветра, что вредит людям. Первое что приходит на ум. Но кот тут причем? Непонятно.
   Ладно, кое-что я понял. С этим и будем работать.
   - После ужина пойдем. У тебя все с собой? - Инга согласно кивнула. И радостно улыбнулась. Ну ребенок, честное слово. Нашла повод для радости...
  
  * * *
  Ехали опять на такси. Инга была взволнована. А же не волновался. Не потому что такой брутальный, а потому как привычно подавлял эмоции. Так при использовании медиатора я смогу выдать более четкий спектр, и платить придется меньше. Пускай, немного, на долю секунды меньше. Плата все равно слишком велика.
  Отец Никола говорил, что в жизни любого из воинов Ордена Дня наступает момент, когда ты привыкаешь платить чужой Жизнью за собственное могущество. Не воспринимаешь всерьез тот факт, что каждое твое действие сокращает чью - то жизнь. На секунды, минуты, часы... Годы...
  Маги начинают аккумулировать силу в себе, становясь все могущественнее, шаманы призывают все более сильных духов, ведьмы варят все более сильные зелья. Уже не из - за необходимости, просто для того, чтобы почувствовать собственное величие. Возвысится над прочими.
  Если не пролилось лишней крови, таким выносят предупреждение.
  Обычно - помогает. Наша элита может быть убедительной.
   Жизнью внявших предупреждению руководствует уже не совесть, разум. Наивно искать совесть у вкусивших запретный плод...
   Из таких людей состоит костяк нашего ордена. Боевое крыло седьмого уровня. Каждый в этом крыле - легенда.
   А бывает, наш брат не внемлет предупреждениям. И тогда... Тогда он становится изгоем. Ушедшим в ночь. И за ним начинается охота.
   Потому как, если не остановить такого - он высосет изнь из всего, до чего достанет.
   Я знаю две пустыни, которые появились из - за действий членов ордена. Нам преподавали. И знаю, как мало людей осталось в Ордене, когда ушедших в Ночь все же смогли ликвидировать.
   Золотая история Ордена Дня сшита кровавой нитью.
   - Приехали. - Вывел меня из раздумий голос Инги. Она расплатилась, и мы вошли в темный подъезд. Лампочка на первом этаже не горела.
   - Сейчас подсвечу. - Прошептала Инга. Я не успел ее остановить, и она, прошептав медиатор, призвала магический светляк. Сущие копейки по стоимости, но меня пробрала дрожь. Только ведь думал об этом.
   - Зачем? - Раздосадовано прошипел я. Она пожала плечами и пошла вверх по лестнице.
   Ей хорошо, время на подготовку не нужно.
  А я начал на ходу готовится. Дремлюга говорил о ветре. Я знаю, кого призвать.
  Что нам ветер? Да на это ответит,
  Несущийся мимо. Да сломавши крыло.
  И упав между нами. Так недолго любимых
  Разбил он обьятья, как простое стекло.
   Строчки группы ДДТ отзывались у мира дрожью. Запах аниса и пыли ударил в нос. Я чувствовал, как из меня убывает сила. Как что - то неосязаемо - теплое выскальзывает, вплетаясь в строки. Так всегда. Свой час я заберу потом. Мне дана индульгенция, за могущество платить не мне. Хотя...
   Даже Отец Никола не знает о моей тайне. Я еще ни разу не платил чужой жизнью... Только своей.
  Промозглый, отозвавшийся дрожью порыв ветра разогнал по темным углам подъездную пыль: призыв удался.
  Сильф, и довольно сильный. Сразу затребовал половину часа. Защита, атака по желанию. До окончания дела. Отлично, согласие.
  А теперь то, что позволит мне видеть:
  Я вставил горошины наушников в уши, и выбрал нужную песню. Не обязательно самому произносить медиатор.
  Я вижу, как закат стекла оконные плавит
  День прожита, ночь оставит тени снов в углах
  Мне не вернуть назад серую птицу печали
  Все в прошлом, так быстро тают замки в облаках...
  Привычная дрожь окружающего мира. Так всегда бывает, когда читаешь медиатор.
   Красная вспышка. Глаза защипало, в нос ударила очередная волна. Запах соли и мертвечины. Рядом со мной стояла черноволосая девушка. Азиатская внешность, странная сутана.
   По моей спине прошла дрожь. Пальцы свело от напряжения. Сколько хвостов? Лишь бы один, с одним я совладаю.
  У шаманов так бывает. Особенно, таких недоучек как я. На простой зов приходит тот, кого мы совсем не ждали . И тогда... По разному бывает тогда. Чаще - удается договориться или откупится. Реже - сбежать.
   Инга с интересом уставилась на бестелесную. Подняв руку, помахала у нее перед лицом.
  - Это кто? - Она повернулась ко мне. Господи, чему ее учили?! Дух обернулась к Инге. И усмехнулась. У меня отлегло от сердца, коса на голове не раздваивалась. Все-таки Баканэко. Заморская нечисть, сильная четверка, но справлюсь, в случае чего.
  А вот с двухвостой Нэкономи - нет. Это уже полноценный демон. Пятый ранг - минимум.
  Не знаю что не так, но сегодня на мой зов приходят слишком сильные бестелесные. Не нравится мне это.
   - Глупый котенок. - Прохрипела Баканэко, потеряв к Инге всякий интерес. Ее голос походил на скрип несмазанных дверных петель, не видевших грана масла с момннта своего создания. . - Сохэй, торг?
   - Видеть. Защищать. Атаковать. Договор. - Кивнул я. Ледяной комок страха постепенно таял в груди. Но не полностью. Сохэй... Это ж сколько ей лет, если она застала японских монахов - воинов?
   - День и час. - Наклонив голову в сторону, предложила Баканэко. Я отрицательно мотнул головой. Много. Больше, чем стоят ее услуги. Это цена года службы.
   - Половина часа и минута. - Я предложил все, что у меня было. Обычно этого хватает, бестелесные чувствуют, когда тебе больше нечего дать.
   Дух внимательно осмотрела меня. Перевела взгляд на Ингу и задумалась.
   - Минута и котенок? - Предложила она. - Или час. - Решила она после короткого колебания. Инга немного побледнела. Дошло, наконец, что обычный бестелесный не будет говорить человеческой речью. Какая она еще зеленая...
   - Час. Договор. - Расплачусь. Я всегда отдаю долги бестелесным.
  Баканэко поклонилась, и встала за моим правым плечом. Ох уж эти традиции...
  - Инга, пойдем. - Позвал я напарницу.
  Мы поднялись на второй этаж, и я уверенно вдавил кнопку звонка.
  
  * * *
  Утром Айвар заболел. Воздух с хрипом вырывался из легких, мокрое от пота одеяло совершенно не согревало. А его подруги - кошки нигде не было. Несмотря на строгий запрет матери, Айвар поднялся с кровати, и посмотрел везде: и под шкафом, и под креслом, и даже заглянул под кровать.
  Кошки нигде не было. Наверное, обиделась за что то. Значит она не самый лучший друг - решил Айвар.
  Но это ничего. Лучшего он еще найдет.
  До самого вечера он маялся от скуки. Мама ушла на работу, хлопнув, поцеловав в лоб. Единственное развлечение - приходила соседка, спрашивала, не видел ли он ее кота. Айвар сказал, что не видел. И опять лег в постель.
   А вечером кошка пришла опять.
  Мама пришла с работы, и что - то делала на кухне. К ней пришел дядя Айрис. Непривычно тихий, весь какой то напряженный. Сказал ему идти к себе в комнату, и даже погладил по голове. Правда, тут же отдернул руку, словно не задумываясь совершил что - то постыдное, и только потом это осознал.
  Мама отправила Айвара в комнату, и закрыла двери на кухне.
  Значит, Босоркун все-таки выполнила свое обещание.
  Скучно.
  - Хоть бы она пришла. - с надеждой прошептал Айвар.
  Свет лампы странно мигнул. И до него опять донесся запах конфет.
  Он как раз смотрел в темный угол, и думал. Думал о том, что в зале стоит телевизор, и по нему идут мультики. Но мама сказала не вставать. И пить противный компот.
  В углу сгустился мрак. Дохнуло ветром, и Айвар понял, что вновь видит кошку.
   - Привет! - поздоровался мальчик. - Ты где была? Я весь день тебя ждал. А я заболел. Мама сказала не вставать. Так скучно...
  - Привет, малыш. - Вежливо кивнула кошка. - Я разбиралась с твоей проблемой. Больше тебя никто не обидит. - Айвару показалось, что он опять увидел багровые всполохи в глазах своей подруги. Ему стало не по себе.
  - Надеюсь, ты ничего плохого не сделала? - Поинтересовался он.
  - Ничего плохого, не переживай. Просто... Он тебя больше не побеспокоит, как и обещала. - Усмехнулась кошка. - А теперь, малыш, время заплатить мне за мою работу.
  Айвар ничего не понял. Но главное уловил: больше мамин Айрис его не обидит. Он обрадованно кивнул.
  - Как я люблю детей... - Неожиданно прошипела кошка. Мальчик вздрогнул: кожа на голове подруги неприятно обвисла, образовывая уродливые складки. Глаза загорелись красным. Рот ощерился и перекосился. Айвар понял, что он напуган.
   Ему стало страшно, как никогда еще не было. Даже когда он потерялся в торговом центре 'Спайс' на улице Лиелиберс, ему было немного страшно, но интересно. А сейчас просто было жутко.
   Вся его сущность кричала, что через секунду случится что - то непоправимое. Что - то темное, что заставляло наших предков поплотнее жаться к кострам, искать укрытия за каменными стенами пещер, сбиваться в стаи и племена. То, из-за чего человек с незапамятных времен боится темноты.
  Он попытался отползти назад. Не получилось... Тело не слушалось. Кошка сделала шаг вперед
  Внезапно, с жутким воем нечто темное встало перед Босоркун.
   Жуткое в тишине ночи шипение резануло по ушам. Айвар закрыл глаза. Он не хотел видеть, что произойдет дальше. Ему просто было страшно.
  * * *
  Инга тарабанила ногой в дверь. Звонок хозяйка квартиры проигнорировала.
  Я стоял в стороне и ждал. Почему - то было не по себе. Ледяные мурашки ползли по спине. Обычно, так бывает, если тебя ждет неприятный разговор. Или дело. Интуиция? Наверное, все же нервы.
  Мир мигнул. В нос ударила жуткая вонь полыни и миндаля. Горло перехватило, я закашлялся. Твою мать, кто - то из бестелесных пришел в мир совсем рядом.
   - Инга, - прохрипел я. - Выноси дверь. Все плохо!
  Напарница коротко кивнула. Сосредоточилась, что то проговорила скороговоркой. Вспышка света, и щепки двери разлетаются в разные стороны. Маг, что тут скажешь. Эффектно.
  Схватив ринувшуюся вперед напарницу за воротник, грубо отпихнул к себе за спину. Мат, сорвавшийся с девичьих губ, я предпочел не заметить.
  - Баканэко, вперед. - Скомандовал я. Бестелесная молча ринулась вперед. Откуда-то из спальни раздалось жуткое шипение. Мы пошли следом, заглядывая в каждую комнату по пути.
   На кухне я увидел хозяйку квартиры. Она была бледной как мел. Глаза закатились, из уголка рта тянулась тягучая ниточка слюны. На полу валялся непонятный комок. Сначала я не понял, что это. Присмотревшись, коротко ругнулся.
  Мертвыми глазами на меня скалилась мужская, полу объеденная голова. Самого тела нигде не было видно.
  - Инга, проверь. - Кивнул я на женщину.
   Девушка молча наклонилась над телом.
   В этот момент по ушам ударил вопль. Я вздрогнул, и развернулся к открытой двери спальни. Волосы на затылке зашевелились, из открытого проема на меня смотрела тварь.
   На обвисшем, трупного цвета человеческом лице как бельмо светились два жутких, кошачьих глаза. Старушечье тело непонятным образом соединялось с кошачьими лапами.
   Я знаю, с чем мы столкнулись. Босоркун. Редкая тварь, и сильная. При жизни - ведьма, скопившая немало сил. Прячутся от людей в горах, и там умирают. Перерождаются в такую вот неприглядную образину, увеличивая и без того немалое могущество. Сильный пятый уровень, если молодая.
   И что самое плохое - не мне, с моим третьим уровнем тягаться с высшей нечистью. Это я понял отчетливо, едва увидел своего противника.
  - Баканэко, ко мне. - Скомандовал я. Никакой реакции не последовало. Значит, бестелесная проиграла схватку. Все плохо... - Инга, назад. - Приказал я Инге, услышав шепот медиатора за спиной. Сначала нужно разобраться
   - Ничего не предпринимать без команды.
   - Чшш-х. - Издала жуткий полувсхлип - полускрежет Басоркун. Что это? Смешок?
   - Кошки нет, балий. Бросила тебя твоя ратница. А ты сгинешь. Готов? - Она по- птичьи наклонила голову, явно к чему - то прислушиваясь.
   Я судорожно думал, что же делать? Почему она вообще со мной говорит? Если трехсотлетняя Баканэко не смогла ее даже потрепать, что ей я?
   - Не готов, стало быть. - Усмехнулась старуха. - А хочешь, я тебя отпущу, сын Двуликого? Целым и невредимым. За цену малую, для тебя подъемную. Хочешь? И девку твою, волховицу. Оба живы останетесь.
   Нельзя идти на сделку с нечистью. Никогда, ни при каких условиях.
  Не бывает хороших сделок с нелюдью. Потому что им всем нужно одно: человеческая жизнь. Это - одно из основных правил ордена.
  Непреложных правил.
  Я прислушался к дыханию за спиной. Инга. Готова в бой, ждет моей команды. Чувствую ее напряжение, от магической силы собранной в хрупкой фигурке девушки 'пощипывает' кожу на затылке.
  Я подобрался, как хищник перед прыжком. И кивнул. У нас нет шансов в бою.
  Но мы же - воины света?
  Я прыгнул вперед и вбок. Сложный мыслеобраз сильфу. Защита. Атака. Отклонение. Напитка метательных снарядов. Да, безумие сближаться с нечистью такой силы, но мне нужно освободить место для мага. В нашем тандеме я - танк, как принято в популярных рпг играх.
  Я начал стрелять еще в прыжке, прямо через полу куртки... Как в боевиках. Наверное, выглядело круто, не знаю.
  Инга тоже не подвела, серебристый росчерк заклинания багровой вспышкой молнии осветил комнату. Я узнал чары: огонь Иерихона. Ничего себе, а она выше уровнем, чем я думал.
  А в следующую секунду я услышал, как трещат мои ребра.
  Сильф не подвел, защитил от удара Басоркун. Однако, дух из меня вышибло.
  Я попытался встать, и меня повело в сторону.
   Инга закричала, и я дернулся, вскакивая. Где только силы нашлись? И застыл, не сводя взгляд с врага.
   Мертвая ведьма держала напарницу за шею. Ее тело болталось, как резиновая игрушка в руках пятилетнего мальчишки. Однако, судя по нескончаемому потоку сквернословия, девушка была жива, и даже в сознании.
   Басоркун поднялась. Только сейчас, когда ведьма встала на задние лапы, я понял насколько она большая. Метра два с половиной в высоту.
   Время словно остановилось. Мне стало отчетливо, кристально ясно, что сейчас произойдет.
  Инга умрет. Я - выживу. Заплачу сильфу за защиту, сколько он затребует. Неделю, месяц. Даже год. И сбегу. Если пожелаю. Потому что мне нечего противопоставить высшей нечисти. Нас вообще не должно было здесь быть.
  Отец Никола всегда учил: если проигрываешь - беги. А ратные подвиги оставь желторотым новобранцам, твоя задача - выжить. Помощь напарнику - по возможности.
  Да и у меня за время работы выработался здоровый цинизм.
  Мы - воины добра? Рыцари света?! Да, конечно. Если закрыть глаза на то, чем мы платим за свою силу. Чем мы лучше бестелесных, пьющих чужую жизнь? Но делающих это честно, по контракту, заключённому с людьми.
  Ответ прост и страшен: мы - хуже. Так что я теряю?
  И я решился.
  * * *
  Вечерний сумрак, разбавленный ядовито-люминесцентным свечением вывески какого - то паршивого бара за окном создавал бы сюрреалистичное впечатление любому зашедшему в эту квартиру: оплавленные осколки разбитого серванта - след неудачно попавшего заклинания.
   Явные следы испорченного вечера.
  - Стой, Басоркун. Торг. - Произнёс я ключевую фразу. Каким бы ты не был великим стратегом, человеком, бестелесным, нечистью: Древние правила не откинешь в мусор. Ветхий принцип, работающий и поныне: если тебе что - то хотят предложить - выслушай.
   Именно на это я и рассчитывал. А что предложить - я найду.
  Басоркун почернела, по-птичьи неестественно наклонив голову вбок. Явно заинтересовалась.
  - Я предлагаю тебе месяц. Отпусти мою подругу. - Нельзя называть нечисти имя людей. Оно может помочь в их чарах подчинения.
  -Ч- ш - ш - ш. - прошипела нечисть. Готов поклясться, она раздумывала. Ведь сама предлагала подобное. Старая ведьма повернулась ко мне, и посмотрела мне в глаза. Меня передернуло. Мерзкое ощущение чужеродности. Не может такая тварь существовать. Не должна!
   Резко дернув лапами, Босоркун откинула от себя Ингу. Я не успел ее поймать, и тело напарницы изломанной куклой влетело в угол, с хрустом ударившись спиной о стену. С ее губ сорвался сиплый стон.
  Жива и ладно.
  - Я заключила ряду с отроком. Дай его мне, Денник. Или Мать. У них сильная руда. Сытнее вашей. Выбирай, один живот мне, один вам. Так по Покону.
  И громко расхохоталась, безобразно тряся обвисшей, растянуто-морщинистой грудью, с жадностью вглядываясь в мое ошарашенное лицо.
  На самом деле, шикарное предложение.
  Инга попыталась подняться. С ее уст слетал хриплый возглас, она тянула руку как зомби из фильмов - апокалипсисов.
  - Нее-ет!
  А мне было плевать.
  Это и есть Мой выбор, как защитника человечества? Рыцаря Ордена дня? Тот самый миг чести и героизма, о котором нам талдычили на 'божественном писании', вливая гигатонны пропаганды о нашем светлом пути?
  Если так, то жизнь еще более паскудная сука, чем я считал раньше.
  - Забирай мать. - Сплюнул я на ковер.
  Босоркун удовлетворенно кивнула.
   - Я дам тебе десять лет, балий. За удачный ряд.- Прошипела она, довольно искривив губы. И ушла.
   Просто исчезла, сволочь, истаяв черной дымкой, как полуденный туман при выглянувшем солнце.
   А я остался. Остался, несмотря на свой выбор. Выбор, которым я обрек человека на смерть.
  Я стоял с блаженной улыбкой идиота, чувствуя как в меня вливается чужая жизнь, горячими потоками проносясь по венам, свиваясь в тугой клубок могущества где - то под сердцем.
  Получая несравнимую ни с чем эйфорию всемогущества. Наслаждаясь, и понимая, что на кухне сейчас умирает человек. Усыхает, теряя самое драгоценное в этой вселенной. Свое время.
   Я посмотрел в угол, в котором пыталась привести себя в порядок Инга. Отряхнуться от пыли у нее не получалось, но она с маниакальным упорством пыталась вновь и вновь. И опускала голову все ниже и ниже, стараясь не смотреть в мою сторону. А я напротив, хотел увидеть ее глаза.
  Может быть, в них я найду оправдание?
   - Какая же ты тварь. - Зло промолвила напарница, уже сама поймав мой взгляд. И вышла из квартиры, отвернувшись от меня гордой кошкой.
  А у меня не было ни желания, ни сил спорить с ней.
  Да и права она...
  
  
  Глава 2 Чужие грехи.
  * * *
   Почему - то мне всегда сложно куда-либо собраться. Нет, сама дорога меня не утомляет, уже привык, наверное.
   А вот так встать, ринутся в уличную жару каменной столицы - настоящее испытание. Так что побуду в номере и сегодня.
   Я взглянул на телефон. Пропущенных не было. Инга не отвечает на звонки, отец Никола... Наставник считает, что я поступил правильно.
  Жаль, что я так не считаю.
   В тот вечер я опять напился. Опять отвратительным пойлом - кальвадосом, все того же украинского производства. В том же самом баре возле станции 'Мангали'.
  Это становится неприятной традицией. И, наверное, кальвадос я буду ненавидеть до конца своих дней.
   Помню, долго спорил с барменом о философии добра и зла. Ничего внятного он мне не ответил, даже не факт что он меня слушал. Но мне хотелось верить, что мы спорим.
   А потом я вернулся в отель. И днем следующего дня вылетел сюда, в региональное отделение Ордена.
   И здесь меня держат уже месяц. Нет, никаких замков и решеток на дверях. Все культурно и цивилизованно.
   Просто мне не дают новых заданий. Никакой работы. И когда это закончится - никто не знает.
   Пытка скукой, мать ее.
  Из меланхоличного самоедства меня вывел зуммер телефона.
  Давно уже не слышал этот звук. Номер на дисплее был неизвестен. И код страны какой - то странный. Спам? Я принял вызов.
   - Алло? - На той стороне кто - то издал не совсем приличный звук, шебуршание, и наконец мне ответили:
   - Алло? Это Тимур Никольский? Я правильно набрал? - раздался в трубке мужской голос. Странный голос, как будто старческий, с неприятным дребезжанием. И акцент непонятный... Но знакомый.
   - Да, - Удивился я. Мой номер телефона знает не так много людей.
   - Меня зовут Томаш Фиила, я хотел бы увидеться с Вами. Ваш номер мне дал Никола Дворжак. Скажите, когда вы будете в Санкт-Петербурге? - огорошил меня собеседник. Никола Дворжак? Наставник? Ну, он бы меня, наверное, предупредил...
   - Извините, Томаш. Видимо произошла какая - то ошибка. Я пока не собирался в Россию. - Расстроил я собеседника.
   - О, видимо вам еще не сказали. - Хмыкнул мужчина. - Что же, свяжитесь со мной, когда ваши планы поменяются.
   - Всенепременно. - Согласился я, слушая гудки в трубке. И что это было?
  Долго раздумывать мне не позволил новый звонок. Я опять взглянул на дисплей смартфона. Ну, это ожидаемо. Отец Никола.
   - Слушаю. - Прижал я трубку к уху.
   - Привет, Тим. Там скоро позвонит мой старый друг, Томаш. Он с Чехии, служили вместе. Сейчас он возглавляет наше отделение в Петербурге.
   - Да, он уже звонил. - Перебил я наставника. - Еду на задание?
   - Звонил? - Удивился отец Никола. - Быстро. Нет, не на задание. Обмен опытом и повышение квалификации. Инга уже в курсе, встретитесь там.
   - Инга? Я думал мы больше не в паре. - Удивился я. Странно, месяц не выходить на контакт, и не перевестись? Может быть, я что - то не понял в ее характере?
   - В паре, Тимур. Она, конечно, хотела поменять напарника. Ну ты ее знаешь... Но я не дал. Постарайся наладить контакт в поездке, это отличный шанс. Новые впечатления, белые ночи, красивый город...
   - Наладить отношения... После того что я сделал? - Пробурчал я.
   - Послушай меня, Тим. - В голосе наставника лязгнула сталь. - Говорю тебе последний раз. Ты поступил абсолютно правильно. Босоркань, да еще такая матерая, тебе не по зубам. У вас против нее не было шанса. Наше счастье, что она чтит Покон.
   У тебя был выбор: или лечь там вместе с Ингой, не принеся никакой пользы ни Ордену, ни людям. Или спасти хоть кого ни будь, немного отступив от правил Ордена. И ты справился, вы живы, мальчишка жив. А его мать? Ну что же, бывает. Но жизнь продолжается, война продолжается. Не время для рефлексий! - Жестко закончил он. Уже не в первый раз мозги мне вправляет.
  - Так почему меня отстранили, если я весь такой положительный? - Не сдержавшись, прорычал я в трубку телефона. Взбесил меня, знает, на что давить, чем задеть.
  - Отстранили тебя по моему приказу. - Устало проговорил Наставник. - Ты схватил кусок, который не каждый проглотит без последствий. Десять лет, Тимур. Десять лет. И мы должны были убедиться, что ты не сорвешься сразу после происшествия. Это не редкий случай, поверь моему опыту...
  - Будете следить? - Усмехнулся я.
  - Конечно. - Согласился отец Никола. - Так что сто раз подумай, прежде чем на что - то решится. И осваивай новые возможности. Десять лет... Думаю, пару ступеней ты проскочил. Приедешь - сдашь мне зачет на пятый ранг.
   - Наставник сделал паузу, переводя дух. В трубке повисла тишина.
   - Кстати, мальца того, Айвара, приняли в Монастырь. И по всем признакам у него такой же дар, как и у тебя.
   - Шаман? - Удивился я. Магический дар и так редок. А шаманов всегда было мало. Понятно, почему его загребли в 'Костаньевицу'.
   - Да, и не слабый. Так что все было не зря. - В трубке раздались гудки .
  Вот так всегда.
  Ну что же, пойду собираться, путь не близкий.
  * * *
  Алинка была зла. Родители опять затеяли прием вечером. Ну сколько можно! Мама недавно жаловалась, как много сил выпивают эти мероприятия. Но папа, как всегда, был непреклонен. Они - элита Санкт Петербурга, и должны соответствовать.
   Опять торчать в холе, и с притворной улыбкой встречать напыщенных бизнесменов и чиновников, стараясь показать несуществующую радость от их прибытия.
   Размахнувшись ножкой, одетой в стильный кожаный сандалик, Алинка со злостью пнула белесый камень, что на половину торчал из воды, среди проросшего зеленой щетиной на теле залива, камыша
  Камень неожиданно мягко поддался. Крупные, белесые паучки заскользили по коже сандалика, неприятно касаясь ноги полупрозрачными лапками.
  Алинка взвизгнула, и забила ногой о землю, стряхивая омерзительных тварей.
  Было не страшно, но очень-очень мерзко. Она стряхнула паучков с ноги, и наклонилась поближе в попытке рассмотреть их внимательнее. И с криком отшатнулась, с хрустом ломая стебли осоки. Споткнулась, и упала прямо в прибрежную полоску соленой воды.
  Она просто слишком испугалась. Да и кто бы не испугался? На удлиненных паучьих тельцах, неприятного, бледно - плесневого цвета, шевелила насикомьими хелицерами кукольно-маленькая, но узнаваемая человеческая головка. Странно притягательная, с кукольными чертами лица.
  И каждый из паучков смотрел на Алинку, тихо перещелкиваясь о чем - то неведомом.
  Она не почувствовала укола, и не видела, как один из паучков скользнул под кожу на ножке, обутой в тот самый модельный сандалик, привезенный папой из Милана. Вздув уродливую шишку, которая немного пошевелилась, а потом неожиданно пропала.
  Алинка просто остановилась, и деревянной походкой подошла к белому, все еще шевелящемуся комку, торчащему из воды.
  Подняв с земли белесый кокон, она пошла домой. Холодная вода Финского Залива стекала с платья.
  На неестественную бледность, что поселилась на лице девочки, никто не обратил внимания.
  Дом готовился к празднику.
  * * *
  Билеты на самолет были. Я забронировал эконом класс в интернете. По опыту знаю, что если хочешь выспаться - садись у окна в середине. Спереди дети. Всегда. В хвосте возле аварийного выхода - кресла не откидываются. Так что спать удобнее всего именно посредине.
  Маршрут до Питера был только с пересадкой. Но на самом деле плевать, последний месяц и так был сплошным отдыхом. Пусть будет небольшой приключение.
  Пройдя таможенные процедуры, я с наслаждением сел в кресло. Ну, теперь только ждать.
  Достав из кармана мп-3 плеер, я привычно распутал наушники, и вставил их в уши. Что выбрать? Что-нибудь спокойное. Легкое. Думать вообще не хочется.
  Я смотрю на себя в зеркало.
  Сквозь улыбку печаль бросит тень.
  Молодость временна, ветренна..
   Мы заложники собственных тел.
  
  Тихий, женский вокал Хелависы. То, что нужно. Знаю и люблю эту песню.
  
  Только настоящие всегда внутри.
   Еле уловимый силуэт души...
  
  Во мне звучит и сложно заглушить
  Весна и серебро зеркал.
  Во мне звучит и просит не спешить
  Мелодия другой судьбы.
  
  Я закрыл глаза, и откинулся на спинку кресла.
  Дорога будет длинной. К другой судьбе всегда ведут окольные пути.
  
  * * *
  Самолет прибыл ближе к вечеру. Паспортный контроль не занял много времени, и я вышел из здания аэропорта на встречу слякоти.
  Питер в своем репертуаре. Я отзвонился Томашу, отбился от назойливых попыток выслать транспорт, заверил его в необычайном желании добраться самостоятельно. Хотелось немного походить по городу.
  Поздороваться, ощутить атмосферу.
  Такси брать не стал. Добрался на маршрутке до метро, вышел на Маяковской, и по навигатору дошел до адреса офиса. Идти было совсем немного, до Пушкинской.
   Да, в Питере я уже бывал, и даже в местное отделение Ордена заходил.... Но было это, дай бог памяти, лет семь назад. Дорогу я уже не помнил.
  Офис Ордена встретил меня неприветливо. Темный, холодный холл, закованный в оковы алюминиево-прямых поверхностей дизайна хайтека.
  Испортили красоту старого здания...
  - Добрый день, чем могу помочь? - Встретил меня охранник. Профессиональным взглядом прошелся по фигуре, немного напрягся, заметив зеркальце - кузунгу на руке, но тут же расслабился, как только я представился.
  - Всё верно, вас ждут. Проходите на второй этаж, кабинет двести шесть. - Он махнул рукой в сторону лифта. Лестницы нет? Подниматься на второй этаж на лифте - непозволительное барство, как по мне. Волка ноги кормят. Но со своим уставом в чужой монастырь не ходят.
  Кабинет тоже блистал современной отделкой. Стол, стулья перед ним, прочая мебель - все было в ультра современном стиле. Видимо, сказалась пресыщение Томаша старой архитектурой и отделкой. Чехия тоже полна такой атрибутики девятнадцатого века, думаю успела приестся.
  В кабинете сидел незнакомый мне мужчина, и она. Инга. Я не ожидал ее увидеть, хотя ничего удивительного тут не было, и на мгновение растерялся. Однако быстро взял себя в руки.
  - Привет всем. - Неформально поприветствовал я коллег. Инга равнодушно кивнула. Томаш же, встав из - за стола, подошел, пожал руку, и приглашающе махнул на стул.
  - Присаживайтесь, Тимур. Никола много рассказывал мне о вас, я рад, что мы будем работать вместе какое то время. Думаю, сегодня вы хотите отдохнуть с дороги, немного освоится. А завтра с утра я буду ждать вас здесь. Тогда и согласуем ваше участие в делах отделения.
  - Хорошо. - Я согласно кивнул и поднялся. - не подскажите хороший отель?
  - О, в этом нет нужды. - Томаш радушно улыбнулся. - Для сотрудников у нас выделены отличные номера. Инга проводит вас, она тут уже немного освоилась.
  Мы вышли в коридор.
  - Как ты? - Спросил я, чтобы хоть как-то развеять неловкое молчание.
  - Нормально. - Односложно ответила девушка. Ну, нормально значит нормально. Навязываться я не буду.
  Все так же молча она довела меня до двери на третьем этаже. Указала кивком на комнату и развернулась, чтобы уйти. Потом остановилась.
  - Тимур... - Как будто через силу выдавила она. - Я вечером зайду. Поговорим.
  - Хорошо. - Согласился я, и толкнул дверь, проходя внутрь. - Хорошо. - Сообщил я пустой комнате.
  * * *
  Утром мы собрались в кабинете Томаша. Инга выглядела явно не выспавшейся, немного растрёпанной.
   Вчерашний разговор у нас не задался. Отец Никола объяснил ей мой поступок, и разумом она даже согласилась, что выбора действительно не было. Только сердцем такое решение принять не смогла. А учитывая, что горячей симпатии между нами и так не существовало....
  Так что наши отношения перешли в ту странную фазу, когда мы стараемся помочь друг другу, но делаем все с опаской: а вдруг не так поймут?
  - Чего мы ждем? - Поинтересовался я у хозяина кабинета, когда молчание стало немного угнетать.
   - Василия ждем. Вы будете прикреплены к его группе, так что я хотел вас познакомить в приватной, так сказать, обстановке. Но что - то он задерживается...
   - Панэ Томаш, за вашим наказом прыбул. - Во внезапно открывшуюся дверь быстрым шагом прошел черноволосый, кряжистый мужчина.
  Военная выправка, черные усы, серебро благородной седины проскальзывающее в черной шевелюре. Нахмуренные брови. Казалось, одеть его в камзол, дать в руки шашку - и вылитый казак, как их показывают в фильмах и книгах.
  А так, в клетчатой рубашке и джинсах - простой, крепкий, матерый мужик, повидавший в жизни всякое.
   - Здравствуй, дядь Васыль. - Поприветствовал его Томаш, невольно поморщившись. - Опять ты... Давай без уставщины. - Знакомься, Тимур и Инга. Инга - маг третьего уровня. Тимур - шаман. По моим данным, неподтвержденная пятерка, официально тоже третий уровень. Пока будут работать в твоей группе.
   - Шаман? И шо значит неподтвержденный пятый? - Изумился Василий. - И куда мне его приткнуть? Я с ними делов-то не мал никогда, тока слышать доводылось.
   - Разберешься по ходу дела. - Небрежно отмахнулся Томаш. Было заметно, что он давно привык к таким спорам от своего подчинённого, и давно не воспринимал всерьез.
   - А, не переспоришь тэбэ. - Смирился дядя Васыль. - Но с тебя 'фольц'. Нас теперь шисть, в моей не поместимся.
   - Да бери, что же тут сделаешь. Раз положил глаз - точно выпросишь. Но учти, машина новая, головой отвечаешь!
   - Та цэ другой разговор! - Расплылся в улыбке Василий. - Ну что, бойцы. Пишлы? Работать надо. - Он кивнул начальнику и вышел из кабинета. Мы тоже попрощались, и направились следом.
   - Житы пока будете здесь. По питанию - командировочные получили? - он дождался моего кивка - йисты в 'Лангусте' будете, со всеми. Тут есть столовка, но там готовят отвратно.
   - А сейчас куда? - Поинтересовалась Инга.
   - Сейчас знакомится. И по адресу проедемся, опять якаясь чертовщина там трапылась.
   Помещение, куда мы попали, расположилось на первом этаже здания.
   Железные шкафчики, продавленный диван, старые обои, закрытые плакатами из старых фильмов - все это вызывало неслабый диссонанс с суперсовременным ремонтом коридора.
   На диване, у замызганного временем и небрежным отношением журнального столика, вальяжно развалилась пара братьев - близнецов. Один чуть пухлее, круглее, оба с улыбчивыми, добродушными лицами. Они пялились в телефон, иногда громогласно взрываясь смехом. Рядом, на стуле у стены сидел высоченный, немного нескладный мужик. Лет двадцати пяти с виду, прямоносый как грек, с узковатыми плечами для такого роста. Он с иронией посматривал на братьев, удовлетворённо попивая кофе из огромной глиняной чашки.
   -Знакомьтесь, народ. Цэ Тимур и Инга. Пока з намы будуть. - Дядя Вася махнул в нашу сторону волосатой рукой.
   - А цэ Браты Грыбановы, Миха и Васыль. Хлопцы хорошие, хоча и дурные. - Василий погрозил близнецам пальцем. Потолще - Миха. - А цэ - Жэня Файфер. На него не обращайте увагы, вин тэж дурный. Но маг - добрый.
   Он коротко хохотнул в усы явно внутренне-коллективной, давно приевшейся всем, шутке.
   - Инга - маг трэтьего ривня, Тимур - шаман. - На этом он счел знакомство законченным, и пошел в угол, к подоконнику, на котором сиротливо притаилась черная, блестящая кофеварка.
   - О, прикольно.- Радостно прорычал Евгений. Голос был низкий, отдающийся где-то в поджелудочной железе непривычной вибрацией. - Шаманов я еще не видел. Ну, кроме Деда Рыся, само собой.
   - Приятно. - Кивнули братья. Как по мне, кто из них толще не выяснил бы и дух хитрости и торговли Гермес. Все слова о большей 'толстости' одного из них для меня звучали как пустое словословие, различий я не видел при всем желании.
   - Рад знакомству. - Согласно кивнул я. - Дед Рысь? Тоже шаман?- Я вопросительно глянул на Файфера.
   - Та нихто не знает шо он такое. - Вместо Евгения откликнулся из угла дядя Вася. - Но духов заклинает, это точно. Сам бачыв. - Он отлип от подоконника и встал перед нами.
   - Короче, хорош прохлаждаться. Слухайтэ задачу. Утром позвонилив местное отделение, сказали на Приморском, де дачи богатеев, люди зныкають. Там непонятно все, короче. На месте разберэмось.
   - Ну, поехали, значит. - Пожал плечами один из Гибановых. Какой - не скажу точно.
   - Вооружайтесь, хлопцы. - Сжал кулаки дядька Васыль.
  * * *
  Несмотря на ощущение некой армейской общности, вооружались мы кто во что горазд. Братья Грибановы взяли автоматы. Стандартные армейские АКС-У, что выдавались водителям и связистам. На ближней дистанции страшное оружие. На дальней - смешное.
   Файфер взял офицерский ПМ, дополнив его чудовищных размеров ножом с серебряным напылением, больше походящего на мачете. На самом деле, оперативники ордена редко используют огнестрельное оружие, но случается всякое.
   Я не стал привередничать, и ограничился своим кольтом-браунингом девятнадцать - одиннадцать. Кто же предпочитает незнакомое оружие знакомому? Тем более, пули заговоренные.
   Сам Дядя Вася взял гротескный Стечкин. Привычно проверил, даже прощупал на ощупь ствольную коробку, осмотрел визуально патроны в магазине. Понюхал машинное масло в затворе. Осталось лизнуть мушку в, но он не стал. Ограничился уже сделанным.
   - Выезжаем, - скомандовал он.
  * * *
   Автомобиль, в который мы погрузились, порадовал. Новенький 'фольц транспортер' пассажирской версии. Восемь мест, просторный салон, кожаные сидения. Даже непривычно ожидать такой комфорт от экзерсиса постсоветской организации.
   Доехали быстро, минут за пятьдесят. Старший Грибанов жал газ, как будто осталось десять минут до смерти.
  На обводном канале, переезжая мост, мы взмыли в воздух, словно скейтбордист на ступеньке, но приземлились вполне мягко, лишь странно взвизгнув шинами, и вильнув из стороны в сторону, распугав медлительных туристов. Видимо, Василий использовал какую - то магию ускорения реакции, иначе я этот феномен объяснить не могу.
   Через тридцать минут мы выехали за город. Покореженные ели сменялись поросшими осокой микроостровками прибрежья Финского залива.
   До места мы добрались быстро. Магия, что тут скажешь. Есть заклинания влияющее на вероятности. Мне они не доступны, но вещь исключительно полезная.
   Огромная, двухэтажная усадьба, с огромными стеклянными панелями выходящими к заливу. Прямо родовое поместье, по-другому не скажешь, сложенная из деревянных панелей. В окнах горит свет, играет музыка, внутри веселится народ.
   Не стесняясь, дядя Вася повел нас вовнутрь.
  Открыл дверь, поднялся на второй этаж.
   - Где хозяева? - Грозно рыкнул на одного из подвыпивших гостей. Дождался вялого кивка, и повел нас за собой.
   Хозяева заперлись в огромной по площади комнате на втором этаже.
  Стучать пришлось долго. Когда тяжелая створка дубовой двери, наконец, отворилась, я закашлялся. В комнате витал тяжелый дух миндаля и тины. Терпеть не могу этот запах. Для меня он - запах людской беды и неприятных потрясений.
  - Добрыдень, - поздоровался дядя Васыль. В комнате, у огромной кровати сидела пожилая пара. Они тихо переговариваясь, смотрели на девочку лет двенадцати. Не развитую, с неестественно бледной кожей. Настолько, что казалось, как будто они сидят у маленького трупа, вместо священника отпевая ее грехи.
  - Вы звонили на нашу линию. Шо трапылось? - Поинтересовался Василий.
  Женщина, видимо, хозяйка дома, повернулась к нам. Я удивился решительному выражению ее лица. Не должно такого быть у женщины которая переживает горе. Неправильно это.
  -Вчера пожаловалась на пауков. И легла спать. - она гордо откинула голову назад. Зачем? Непонятно. - И легла спать, сказала что устала. А теперь вот. - Она показала кивком на девочку. Я подошел поближе, и по моей спине пронесся табун мурашек. На коже девочки выступили полупрозрачные капли призрачной слизи. Я знал эти симптомы.
  - Водные Шишиги. Еп твою... -Выругался Дядя Василий. Я его понимал. Пожалуй, трудно сыскать более мерзкую нечисть в современном мире. - Вставать не пыталась?
  - Пыталась. Мы ей снотворное дали. - Женщина посерела лицом, но маску снежной королевы не сбросила. Сразу видно, воспитание.
  - Хреново. - Погладил усы Василий. - Близни, попробуйте погреть.- Коротко скомандовал он. Братья - близнецы не раздумывая подошли к кровати и направили руки на девочку. Прошептав короткие медиаторы стали изливать на беззащитное тельце девчушки лучи теплого, уютного света из ладоней.
  - Докы греют Ярилой, не обернется. Хоча, раз сразу не розовеет - особо и не нужно. - Бросил дядя Василий хозяевам дома. - Дэ она гуляла? - Уставился он карими глазами - буравчиками на жену хозяина поместья.
  - Во дворе и на помосте. - Сразу отозвалась хозяйка дома. Ее взгляд разительно поменялся. Ушла та невыразимая обреченность женщины, чей ребенок умирает. И передо мной встала решимость матери, защищающей свое чадо. Не хотел бы я стать противником такой. Совсем не хотел бы.
  -Фифер, сходи, выжги гниздовыща. Вон, новобранцев з собою возьми, нехай науку перенимають. - Скомандовал Дядя Василий.- А я пока дивченням займуся. Браты, , бросайте бесполезную працю,краще гляньте, много там зараженных? Заприте их дэ нэбудь, я скоро спущусь, потом разберемся. - Женя молча развернулся и пошел из комнаты. Братья Грибановы, шутливо отсалютовав начальству, последовали за ним.
  Инга потянулась следом.
  А я, помявшись, решил все же остаться. Как боевой маг я ни к черту. Слишком долго нужно камлать для боевых чар. А вот как лекарь - от меня толку больше.
  - Дядь Вась. Я помочь могу, сталкивался.- Я кивнул на девчушку, что странными, кашляющее - хрипящими звуками пыталась выхаркать их легких воздух.
  - О, думал толку от тебя не будэ, - пожал плечами Василий. - Ну творы.
  Я кинул взгляд на родителей. Они не выглядели сломленными: Не проронивший, как будто каменный отец, и сжавшая губы в прямую нитку мать. Но помочь надо.
  Я хочу помочь. Хочу, ведь? Хочу, пусть это будет малым искуплением моей вины. Мы - воины света. Наш долг - защищать людей.
  Я, не торопясь, вставил горошины наушников в уши.
  С лечением потусторонних хворей я сталкивался. Меня кусали, Лику кусали, Серегу рвали когтями - всегда залечивал я. Лика восхищалась этим талантом больше, чем боевыми возможностями Сереги. Потому и подалась в лекари, наверное. Думаю, и сейчас у меня выйдет неплохо.
  Я нашел песню и включил. У всех свои медиаторы. Дядька Василий тактично отвернулся, родители девочки с интересом уставились. Нетипично они себя ведут. Непонятно. Слишком спокойно.
  В уши ударяет инструментальная музыка, отзываясь теплой волной в сердце. Нечасто я слушайю Ludovico Einaudi. Слишком, чересчур сильная музыка для тех, кто проецирует эмоции в мир.
  Но и случай особенный.
  Вслушиваясь в такт, я принялся тихо нашептывать знакомое с детства стихотворение, стараясь вплетать слова в музыку. Получалась не очень, но я старался.
  По сёлам, за мной, хороводами, девы,
  'Ярило', поют, 'озари нам напевы',
  Яриле слагают свой стих,
  Играют мне песни, на игрищах пляшут.
  Я прервал медиатор. Яркий, желто-красный, обжигающий кожу огнем силуэт сорвался с моей руки, и впился в грудь девчушки. Дух одного из детей Ярилы явился. И вызвать его было просто. Слишком просто.
  Обычно, не меньше тридцати минут занимает только настройка на нужные эмоции.
  - Минута. Выжигание болезни. Излечение. - Привычно послал я мыслеобраз.
  И получил неожиданный, обескураживший меня ответ. Отказ. Помощь просто так, без оплаты. Бестелесный хотел мне помочь! Бесплатно? Это и есть пятый уровень?
  Кожа девочки засветилась. Третий раз в жизни вижу этот эффект и всё равно перехватывает дух. Как будто жидкий огонь в ее венах просвечивает сквозь бледную, призрачную кожу.
  Девчушка, издав хриплый полувой - полувсхлип, выгнулась дугой.
  - Держите ее! - Скомандовал я вскочившим родителям. Они переглянулись, осторожно подходя к ребенку. Однако их помощь не понадобилась, конвульсии быстро закончились.
  - Теперь все должно быть хорошо, - кивнул я напрягшемуся дяде Васе.
  - Еще вызвать сможешь? - С надеждой спросил дядя Вася. И лишь разочарованно вздохнул, когда я отрицательно мотнул головой. Не любит меня Ярило.
  Он мотнул головой, отгоняя от себя какие - то мысли, и скомандовал:
  - Ты сиди здесь, контролируй духа, а я пиду, братив провэдаю. Щось воны довго нэ доповидають.
  Он быстрым шагом вышел за двери.
  Я глянул на девочку.
  Что - то розовые пятна на щеках не появляются. Странно.
   * * *
  Я ждал час. Ни Инга, ни дядя Вася не возвращались. Телефоны их были не доступны, но, по словам хозяев дома связь здесь всегда была не стабильной.
  Отец семейства, который, не смотря на творящееся безобразие не произнес за вечер ни слова, глядя на мои метания, только загадочно улыбался.
  Я, исподлобья глянув на него, плюнул на все и пошел вниз, искать своих.
  Внизу их не было. Я выглянул в панорамное окно, вид на шикарный берег финского залива, подсвеченный рыжими огнями ночных софитов и серебристым светом новорожденной луны, играющем бликами на водной глади.
  В середину дома я не заходил. Просто не хотел видеть то, что там находилось. Меня хватает на одного духа из пантеона Ярилы. Больше вызвать я не способен. Других - пожалуйста. А пантеон древнего бога солнца, почему - то, не очень мне симпатизирует. И что самое поганое - маги от такого не излечат. Исцелить зараженных может только шаман. Или профессиональный экзорцист. Но где же их возьмешь?
  Магам трудно работать с бестелесными, а шишиги все же ближе к духовному миру, чем к материальному. Дядь Васе бы с нечистью схлестнуться, тогда все эти пламенные шары и молнии незаменимы.
  И еще, я знаю, что за мразь эта речная шишига. Отец Никола рассказывал.
   Водяная нечисть, заражающая людей. Хуже вампира, хуже зомби из фильмов - апокалипсисов. И как с ней бороться - он тоже объяснял.
  Как бы Инга не сорвалась...
   Самое сложное и страшное в нашей работе - осознание, что мы не можем спасти всех.
   Первый зараженный приносит домой коконы с призрачными паучками. И все, кого они укусят заражены.
  Люди сами идут в реку, пытаясь спастись от внутреннего жара, что терзает объятое хворью нутро. И больше из нее не возвращаются.
   В ход безотходных заготовок шишиг идут все: Мужчины, дети, животные это запас питательного бульона, медленно истлевающий на дне реки. Они понадобятся чуть позже.
   Женщины - матки-производители. Именно в их телах вырастают плотоядные водяные феи. И так пока не кончится любая теплокровная жизнь в округе, такие бестелесные хуже чумы. А потом они впадут в спячку до весны. Пока не накопится новый запас теплокровных на берегу.
   Сколько таких историй, про вымершие города и деревни?
   Девчонку, что я лечил, укусили часа три назад. Не так давно. Иначе бы я получил на руки труп, который попытался бы меня утащить на дно озера.
   А родители? Черт, я не осмотрел родителей на предмет укусов!
   Я быстро развернулся, и побежал назад.
   Двери были закрыты. Ударившись плечом, я отошёл на два шага. Крепкие.
   Ненавижу такие моменты.
   Я достал трубку телефона. Дядя Вася не отвечал, и я набрал Ингу.
   - Але? Тимур? У нас тут три десятка людей, я их заперла в зале. - послышался хлопок, Инга по-девичьи вскрикнула. - Двери долго не продержаться . - Истеричным, слегка охрипший голос моей напарницы.
   Я глянул на закрытые двери. Ребенок под защитой Света Ярилы. Думаю, он сможет ее защитить. На всякий случай направил мыслеобраз: защита. Десять минут! - согласие, удовлетворение от битвы со старым врагом.
   Я начал ощущать эмоции духов? Занятно.
   - Держитесь, я иду.
  Защита, нужно позаботится о защите. Первое правило оперативника - безопасность.
  Травка - тысячелистник в походную жаровню. Щелчок зажигалки, и ароматный дым смешанный с терпким запахом травы распространяется по коридору. Короткий медиатор:
  В минуты тяжких искушений
  Ты воин знай, что этот щит
  Спасёт тебя в полях сражений,
  От нападений защитит.
  Быстрым речитативом. И мерзкая вонь миндаля, от которой я, как всегда, скривился.
  Мир перед глазами зарябил, бестелесный пришел в мир.
  Кто пожаловал? Не понял... Твою ж мать! Опять я призвал существо, которое мне не по силам. Нет, после задания сразу за тренировки!
  Передо мной стоял мужчина. Голый, однако, не это было в нем странным. Он весь состоял из растений.
  Торс - коричневые корни дубов, глаза и брови - темные листки рябины, ноги и руки - ветки, обрамленные молодой, светло зеленой порослью.
  Нет, не верю. Не мог на мой зов прийти высший дух. С виду то обычный лесной Пущевик. Но я чувствовал злую, могучую силу, что скрывалась за невзрачным видом. Словно шелест сотен крон в столетней дубраве, как предгрозовое затишье - в воздухе повеяло чем то безудержным, неистовым...
  Это даже не пятый уровень...
  - Юный жрец. - Утвердительно сказал бестелесный. - Ну что же, где мое подношение? - Он удивленно огляделся по сторонам.
  - Прости, дух. - Покаянно склонил я голову. Такую сущность лучше не злить. - Я не жрец. Я шаман, и взывал ко младшим, чтобы заключить контракт.
  - Дух? - Хмыкнул лиственным ртом бестелесный. - Я Сильван.
  Я почувствовал как по позвоночнику течет холодная капелька пота, вызывая непроизвольное желание поежится. Что же мне так не везет?
  Сильван... Дух - защитник леса? Да, так его и описывали. Разве что, бороды нет. Могучий бестелесный, опасно близко подошедший к порогу божественности. Что мне о нем известно?
   Благоволит людям, защищает леса и особенно деревья. Покровительствует деревням - землеробам. И как его изгонять?
   А что если...
  В дрожь бросает от одной мысли. Но вдруг получится?
   - Великий Сильван. - Немного лести не повредит. - Прими мой дар, и помоги в моем деле. - Я достал из кармана расписанный рунами желудь. Простая заготовка под амулет.
   Я направил силу в этот зародыш дуба. Еще. Еще месяц. Хватит, даже его помощь не стоит больше. А что еще я могу предложить ему?
   Закончив с желудем, я взглянул на бестелесного. И невольно сделал шаг назад. Глаза его горели красным как угли в печи, злым, колючим светом. Гротескное лицо, что пыталось быть похожим на людское, утратило всякую форму. Он тянул руки ко мне. Хотя нет, не ко мне, к тому дару, что я приготовил для него! Волосы на затылке зашевелились, повеяло вовсе запредельной жутью.
   - Прими дар, и помоги мне! - Я собрал всю решимость в этом возгласе.
   Сильван остановился. С видимой неохотой он повернулся ко мне. Дыхание перехватило, я почувствовал что не могу сделать ни глотка воздуха.
   - Защити и помоги в моей битве! Торг. - Прохрипел я. Сильван отступил на шаг. Его лицо стало проясняться, потусторонние огни стали гореть слабее. Потом вовсе потухли, уйдя куда - то в глубь тела.
   - Шаман. Кхе, - Проскрипел он расщепленным древесным стволом на ветру. - Не учили тебя. Шаманов предки защищают, а не духи лесные. Найди себе путевика, знания преумножь, а потом взывай к Легкому Роду. Молодо-зелено.
   - Торг? - Повторил я упрямо. Пока мы здесь торгуемся, там Инга сражается.
   - Торг. - Вздохнул Сильван Он спокойно взял желудь. Однако глаза его торжествующе блеснули... - Помогу тебе, шаман. - Однако ты меня больше не зови, не надо. Слаб ты. Подрастешь - тогда взывай. Но подношение доброе, доброе. Вот что, держи ка и от меня дар.
   Он протянул руку, и мне в ладонь упал небольшой камушек речной гальки. - Полезная вещица, чую нужна тебе будет.
   Я облегченно выдохнул. Торг завершен. Защиту я получил. И даже больше...
  Мы быстро, почти бегом спустились на первый этаж.
  Я пошел по коридору, откуда разнесся еще один хлопок, сопровождаемый звоном чего - то разбившегося.
  Хоть бы она не пострадала...
  Внезапно я поймал себя на том, что слишком часто думаю об Инге, и разозлился. Не пострадает. Она девчонка взрослая, продержится до подмоги.
  Я зашел за угол коридора, и застыл в изумлении. Да, я ожидал, что Инга сражается. Но думал, что ей противостоят зараженные шишигами!
  Моя напарница стояла перед подпертой массивным шкафом, лакированной дубовой дверью. Она стояла на подрагивающих ногах, раскинув в стороны руки. Перед ней трепетала прозрачно - сияющая сфера Свалинна, мощное защитное заклинание. Пожалуй, самое мощное из известных мне.
  А перед ней, образовав малый клин, стояла команда Дяди Васи.
  Прижавшись локтями друг к другу, словно древнерусские воины, братья Грибановы и Файфер тянули руки к спине командира. Сам дядя Вася, хекая как при рубке дров, долбил в щит энергонасыщенными стрелами Морфея, воинственно топорща усы при каждом выпаде. Было видно, что он особо не напрягается, просто старается истощить защиту.
  - Что здесь происходит? - Удивленно спросил я.
  - Та здурела дивка - Пожал плечами дядя Васыль, обрывая атаку. - Можэ хочь ты йийы вразумиш? - От его суржика я внезапно поморщился.
  Нервы, раньше слух так сильно не резало.
   - А цэ шо за живность? - Он удивленно уставился на бестелесного, молча следующего за мной.
  - Сильван, дядь Вась. - Предупредил я. Командир все понял правильно, и, после короткого 'ох нихрэна ж себе', неловко склонив голову, пробормотал извинения.
  - Инга, что случилось? - Спросил я, подходя ближе. Девушка выглядела неважно. Размазанная тушь, растрепанная, с раскрасневшимся лицом. Я видел, что держится она из последний сил.
  - Они их сжечь хотят. Сжечь, понимаешь? - И расплакалась. Горько, как плачут, тайком, потеряв цель в жизни. Или веру, в то, что твое дело правое.
  - Понимаю, солнышко. - Я старался говорить ласково. Не умею я утешать, не учил меня такому наставник. Убивать - учил. А утешать нет.
   - Понимаю. Но другого выхода нет. Зараженных не спасти. И мы должны не допустить эпидемии. Помнишь, нас учили принципу меньшего зла? Это оно и есть. Тот самый принцип. - Я подошел вплотную к поблекшей сфере.
  - Так может, ты сам их сожжешь? И выпьешь перед этим? Как в Риге!- Зло крикнула Инга мне в лицо. Я дернулся как от удара. Что же, может и заслуженно.
  - Если придется, Инга. - Я устало вздохнул. Понимаю, как ей тяжело. Когда - то сам был таким же. - На кону жизнь тысяч людей. Если придется - сожгу. Нужно будет - выпью. Мы защитники, и не всегда удается спасти всех. - Я говорил то, что слышал когда - то от наставника. Тяжелые слова свинцовыми каплями падали в тишину комнаты. Сзади одобрительно крякнул Дядя Вася. Я говорил уверенно. И сам не верил в то, что говорю.
  Если мы защитники, почему мы выбираем, кому жить, а кому умереть? Почему, искореняя зло, я сею такое же горе и боль?
  Ответ прост: мы не защитники. И не добро. Мы судьи. И судим мы невиновных, опираясь на принцип меньшего зла.
  И что самое паршивое - это то, что самих нас судить некому.
  - Я не хочу! Не хочу! - Крикнула Инга. Я тоже не хотел. Но кто, если не мы?
  Сфера Свалинна потускнела, и окончательно рассыпалась. Я подошел к напарнице, и обнял, шепча на ухо, что все будет хорошо.
  Шептал, что здесь нет ее вины. Что все это - случай. И что больше мы такого не допустим...
  Через час мы всей командой ехали в сторону центра. Дядя Вася посадил рядом с собой девочку, которая так и не пришла в себя. Губы его были решительно сжаты, но глаза подозрительно блестели.
   Ехали молча, вслушиваясь в жесткие, совсем немелодичные строки старой Арии:
  Меченый злом, мертвым огнем,
  Лоб твой горит, ты не скроешь клейма,
  Меченый злом, в сердце пустом
  Спрятался страх, тени сводят с ума.
  Тучи крестом, ветер как стон,
  Сила моя...
  Мне хотелось кальвадоса. И тишины. Наверное, я устал.
  Сзади, подсвечивая рыжим ореолом верхушки пригородного леса, ярко полыхал двухэтажный коттедж.
  Инга тихо плакала у меня на плече. Я гладил ее волосы. И, наверное, по извечной мужской природе, мне должно было становится легче от осознания, что мне есть, кого защищать в этом жестоком и темном мире.
  Но не становилось.
  Потому что теперь я знал точно. Мы не защитники людей.
  Мы - судьи.
  Глава 3. Чужая война
  Вечером мы сидели в Ласточке. Здесь для своих были представлены отдельные кабинеты. Наша команда была своей, не смотря на нестандартно расширенный состав.
  Дядя Вася был непривычно хмур. Братья Грибановы - напротив, старались делать вид, как будто ничего не произошло. Миша травил байки, коих знал, оказывается, бесчисленное множество, изредка прерываемый своим братом. Женя Файфер задумчиво внимал, иногда всхрюкивая в смешных местах.
  Мы с Ингой устроились с другого края. Жизнь продолжалась, не смотря ни на что.
  Я заказал кальвадос. Той самой украинской марки, омерзительно воняющий спиртом и яблочным ароматизатором. Дядя Вася, попробовав, выпучил глаза, одобрительно хекнув, бросив в мою сторону взгляд, и заказал графинчик нормального коньяка, а Инге - вина.
  Протестовать никто и не подумал.
  - Не чокаясь, хлопцы. - Встал со стула командир нашего неслаженного отряда. Все выпили. - Я от шо вам скажу. Сегодня мы вэлыкэ дело. Нэприемэ, согласен. Но нужное. И нихто крим нас его б не сделал.
   А новики - молодцы. - Усмехнулся он в усы. - Инга, бойова дивчына. От кому - то пощастыть з жинкой. - Качнул он усом в мою сторону. Я сделал вид, что не заметил.
  -А й ты, парубок не робкого дэсятка. Не бойовик, конечно, но помог добрэ сьогодня. - Продолжил он корёжить русский язык. Или украинский, смотря с какой стороны посмотреть. - Та шо там говорить, уси сьогодня справылывсь добрэ. Давайтэ жахнем, щоб такых выходив було поменьше.
  Дальше был тост за знакомство, потом за Орден. Дальше все слилось в привычную вереницу застолья. Кто - то травил байки (Миша), кто - то громогласно хохотал. Инга, немного отойдя, смеялась нехитрым комплиментам Дяди Васи. Мы же, с Васей Грибановым, уселись в кресло и просто беседовали.
  Он пил мой кальвадос. Мученически морщась после каждого глотка, закусывал бутербродом с соленой рыбой.
  - Вот ты - шаман. - Размышлял Вася. Я согласно кивнул. - Но ты же оперируешь силой? - Он вопросительно поднял на меня сведенные кучкой глаза.
  - Оперирую. Только Жизнью, а не силой. Чему вас тут только учат?
  - Не суть важно. - Отмахнулся от меня близнец. - Так что, ты не можешь выпустить немного си... жизни, и сплести ее в узор? Это же э - ле- мен - тар- но! - Он поднял палец в верх.
  - Могу. Но заклинания не выйдет. Зато может заглянуть кто - то из-за кромки. - Попытался объяснить я.
  - Ну не. - Не согласился Василий. От смотри! - Он медленно сплел простейшее заклинание воздушной волны. В лицо мне пахнуло табачным дымом: в другой его руке тлела сигарета.
  - Теперь ты. - Грибанов просительно уставился на меня. Ох, чувствую, не доведут нас до добра эти пьяные занятия магией...
  Я сосредоточился. Выпустил в воздух несколько секунд жизни, и скрутил из них подсмотренную загогулину.
  Что - то даже получилось. Вася наклонился поближе. И тут же дернулся назад, заорав благим матом, переворачиваясь со стула.
  Странная загогулина, обзаведясь черными ложноножками и глазками - бусинками, потянулась к Грибанову. Он, отгородясь простейшим щитом Гавриила, быстро отполз назад.
  А я спешно бросил мыслеобраз, переводя духа в констурктивное русло.
  Защита. 10 секунд. До утра. Торг.
  - Торг. - Пришел в ответ смазанный образ. И шевеля ножками, клякса растворилась в воздухе.
  - Твою мать! - Воскликнул Вася. Привлекая внимание брата близнеца. - Ну его нафиг, бухать с тобой!
  - При чем тут алкоголь? - Удивился я. - Тебе же говорили.
  - Так! Ниякой волжбы пид горилку. - Скомандовал Дядя Васыль. Я козырнул ему рукой и подсел к Инге.
   Моя напарница грустила. Смотрела отсутствующим взглядом в телефон, не обращая внимания на компанию.
   Я смело обнял девичье тело. Есть риск получить... Инга пьяно хихикнула, немного напряглась, но вырываться не стала. Вместо этого прислонила голову на плечо, и закинув ноги мне на колени, блаженно зажмурилась. Греется.
  Я же, уткнулся в ее волосы, вдыхая лесной армат непонятных для любого мужчины смесей лосьонов и шампуней.
  Инга медленно водила пальцем по моей ноге. Ей было хорошо и лениво, и я не стал разрушать эту хрупкую гармонию. Так мы и закончили вечер.
  В тепле, под нескончаемые байки Грибановых.
  И я скажу, не кривя душой. Это был самый лучший вечер за последнее время. За последний месяц одиночества.
  * * *
  - Готов вас поздравить, всем причитается энергетическая премия. -
  Томаш, как всегда, одетый в безукоризненно выглаженный костюм тройку, в этот раз серо - стального цвета, помахал перед нашим носом пергаментным конвертом, со сломанной сургучной печатью.
  Энергетическая премия - это бонус от руководства, оплата за затратную миссию. Не свои же годы тратить... Интересно, сколько накинули? Помню, после изгнания зловредного межевика из офиса аграрного треста под Рязанью и мы с Серегой получили по две недели. Но выложились мы тогда знатно.
  - Так, Дядя Вася. - Он передал конверт командиру. - Распредели.
  Тот принял пергамент, пробежался пальцами по сломанной сургучной печати. Перестраховывается, понятно же что защитные заклинания сняты. Но, правильно, береженного бог бережет. Он достал из конверта небольшой, с пол ногтя на мизинце, красный камушек. Внутри него тлела едва заметная желтая искорка.
  Рубин. В таких орден хранит Жизнь.
  - Грибановы! - Бросил он. Братья, комично встав по стойке смирно, шутливо приложили руки в воинском приветствии.
  - От дурни. - Тихо хмыкнул дядя Вася. - Вам по году.
  - По сколько? - Округлили глаза близнецы.
  - По году. - Уже не улыбаясь, сказал Дядя Васыль. - Файферу - полтора.
  - Это за что ж такая честь? - Удивился Вася Грибанов. - Что - то дохрена...
  - Не до хрена, а 'Сражаюсь во имя Дня'. - Рыкнул наш командир. Все притихли. -Так решили наверху.
  - Инга, - Он повернулся к моей напарнице. - За актывни траты и бажання спасти життя людэй, за заслуги перед Орденом . Тоби три рокы. - Зачитал он, попытавшись сделать голос торжественным. Не вышло, суржик все испортил.
  С уст одного из Грибановых, я не понял какого именно, сорвался тихий мат.
  - Цыц! - Махнул Дядя Вася кулаком. Кулак внушал, огромный, волосатый.
  - Тимур, тоби, як отличившемуся, пьять. - Он попросил жестом помолчать, и пояснил. - Дивчыну выходыв? Выходыв. Руководство ценит. Цэ приказ з самого верха . - Он указал глазами на потолок - Пять лет.
   Пять лет чужой жизни? Это слишком много. Это еще уровень вверх, скачок в навыках, развитии, возможностях организма... Чужая жизнь меняет нас. Чем дальше, тем менее мы будем походить на людей. Сильнее, быстрее, могущественнее - чужая жизнь дает много. А пять лет - огромный кусок, который позволит стать ощутимо сильнее не когда - то, через годы, а прямо сейчас.
   Нет, не по умению. По навыкам я как был слабосильной тройкой так ей и остался... Но даже простейший огненный шар мага, наполненный месяцем человеческой жизни рванет не хуже авиационной бомбы. А кого я смогу призвать за такое количество Жизни - даже страшно подумать.
  - Рукава. - Скомандовал он. Мы закатали рукава одежды, так, чтобы проявилась татуировка - скрижаль. Она завивалась красной спиралью, охватывая текстовыми отростками все предплечье. Смотрелось немного пугающе, но я давно привык, не раз и не два видел. Такую ставят при поступлении в Орден, для прямой передачи сил. Правда, мне она не нужна.
  Дядя Вася, прочитав короткий медиатор, прижал большой палец левой руки к татуировке -скрижали Миши.
  Внешне, ничего не изменилось. Но Миша расслабленно охнул, блаженно зажмурив глаза.
  Вася задумчиво смотрел на эту процедуру. Зная его, точно раздумывал, не сделать ли какую - то пакость брату, чтоб обломать кайф, но все же не стал.
  Очень скоро очередь дошла и до меня.
  - Нэ зрозумив? - Поднял кустистые брови вверх дядя Васыль, не найдя искомую татуировку на моем предплечье.
  - Шаман. - Пожал я плечами. - Я и так впитаю. Мне не ставили.
  - Хм. - Странно посмотрел он на меня. - Бачыв, щоб сами ее знималы. Ну, когда в Ночь тикають. Но чтоб не ставылы - пэрший раз.
  Он крепко ухватил меня за предплечье, и в мои вены потекла уже знакомая волна чужой силы. Чужой жизни. Я блаженно закрыл глаза, одновременно мечтая, чтобы этот поток никогда не прекращался и презирая себя за это. Как наркоман, ей богу.
  Ведь эти пять лет у кого - то отняты...
  - Ну от и распределили неправедно нажитое. - Командир лихо подкрутил ус. - Выгодно з намы на завдання кататься, да? - Он подмигнул все еще пребывающей в эйфории Инге.
  Она не ответила. А я вдруг понял, откуда взялось такое количество жизни. И мне стало тоскливо и противно. Ведь в том особняке не все успели обернуться. Некоторые еще оставались людьми, когда я, в сопровождении двух братьев, отводил Ингу к машине. И Дядя Вася с Файфером вряд - ли стали упускать шанс усилить отряд...
  Устав Ордена не запрещает. Даже одобряет такую экспроприацию. Если, конечно, она проведена по всем отчетам, и распределена в последующем священным советом на нужды ордена.
  Действительно, если людей не спасти, пусть послужат на благо Дня.
  Только почему же так хреново на душе? Тридцать человек...
  - А теперь - тренироваться. - Дядя Вася кивнул на выход. повернулся ко мне. - Никольский, зачэкай.
  Все вышли. Он задумчиво, как то непривычно - сурово, посмотрел мне в глаза.
  - Зрозумив, откуда энергия? - Я молча кивнул. Что тут непонятного.
  Командир потер подбородок, и сухо, как- то даже холодно проговорил.
  - Инге за цэ не слова. Она и так переживает. - Я опять кивнул. Что же тут непонятного.
  - У нас с тобою ще одна проблема. - Он поднял на меня озадаченный взгляд. Томаш, который молча развалился на кресле в углу, согласно угукнул. Видимо, уже обсуждали этот вопрос.
  - Тренеровать тебя як, я не розумию. Я ж не шаман. - Он кинул взгляд на издавшее смешок кресло в углу. - От Томаш предложил обратится с цим питанням к Деду Рысю. Но вин дидушка дывный, та еще и не на службе в Ордене. Домовлятысь тоби самому доведеться.
  - Дед Рысь? - Удивлся я. Что - то такое говорили, когда я только приехал. - Шаман? Что за странное имя?
  - Шаман. - Как - то неуверенно кивнул Дядя Вася. - Це прозвыще, а не имя.
  - Ну хорошо. - Согласился я. - Телефончик дадите?
  - Дадим. - Томаш встал из кресла, с телефоном в руке.
  - Ну от и добрэ. - Потер я ладони. Дядя Васыль удивленно хмыкнул.
  * * *
  Дозвониться у меня не получилось. Нет, телефон подняли и даже ответили. Трехэтажным матерным загибом. И тут же сбросили. Перезванивать я не решился.
  
  - Отведите меня к Деду Рысю. - Попросил я командира отделения. Дядя Васыль молча усмехнулся в усы.
   - Та отвести не проблема. - Отозвался из своего любимого кресла Женя Файфер. - Ты уверен, что он тебя примет? - Он вытащил из пачки сигарету, прикурил и затянулся.
   - Конечно, не уверен. - Удивился я. - Но шанс ведь есть?
  - Та божэ, видвэдить його. - Дядя Васыль махнул в мою сторону рукой. - Бо я тэбэ сам убью. - Он сердито насупился в сторону Жени. - Совсем офигел, курить тут?
  
  Доехали мы быстро. Женя быстро вырулил на Московский проспект, и с час потолкавшись в пробках по дворцовой набережной мы добрались до Васильевского острова. В этом районе города я никогда не был.
  Здесь такого столпотворения автомобилей уже не было, и мы притормозив у желтой трехэтажки старого фонда, нырнули в хмурую арку каменного зёва - пасти дома, окаймленную кованными зубами открытых ворот.
  - Какой подъезд? - Спросил я Женю.
  - В Питере парадные, а не подъезды. - Наставительно поднял указательный палец Файфер.
  - Да, да, 'кура, шаверма, поребрики'. Я уже проникся. Так куда?
  - Пошли. - Я пошел за Евгением. Подъезд оказался широким, непривычно просторным. Одно слово, парадная.
  Женя подошел к двери, и, проигнорировав звонок, принялся тарабанить в оббитую старым, коричневым дерматином, дверь.
  За дверью что- то грохнуло, послышался отдаленный мат, и шаркающие шаги приблизились.
  - Дед Рысь, открывай. Свои. - Женя лихо достал из наплечной сумки бутылку 'Столичной', и принялся стучать ею.
  -Та чтоб те пусто было! - Прокряхтел хозяин квартиры, открыв, наконец дверь. - Ну что надо опять?
  - Ты это... Поосторожней с пожеланиями, Дед. - Файфер смущенно почесал макушку. - Ну вас нафиг, шаманов...
  - Поучи меня еще. - Сварливо отозвался Дед Рысь. Его заурядная внешность меня немного разочаровала. Я ожидал увидеть нечто ортодоксальное. С незыблемым колоритом северных народов. Татуировки, бусы, талисманы и беличья лапка на шее. Бубен, в конце то концов.
  Не было ничего. Были растянутые треники. Когда - то белая, но давно выцветшая майка, оттянутая спереди. Растоптанные домашние тапочки, седая щетина. Обычный, спивающийся мужик. Не слишком то и старый, но неправедный образ жизни тяжелым сапогом растоптал бывшую презентабельность внешнего вида. Все обычно. Кроме глаз
  Яркие, зеленые, как молодая поросль травы весной, заглядывающие прямиком в душу. Необычные.
  - Чего пришли? - Недобро сощурился Дед Рысь.
  Женя пихнул меня в бок локтем, передавая бутылку.
  - Здравствуйте. - Вежливо поздоровался я. - У меня тут проблема с тренировками...
  - И че? - Удивился Дед Рысь.
  - Просьба помочь. - Закончил я, и выдохнул. Хрен его знает, как с ним общаться. Я думал, Файфер сам договорится.
  - Заходи. А ты внизу подожди. - Мотнул он головой в сторону Жени.- Посторонился, пропуская меня внутрь. - А это отдай. - Он забрал бутылку из моих рук, и захлопнул за нами дверь.
  * * *
  - Кто тебя учил? - Он сухо собрал губы, обходя меня по кругу. - Что за придурок?
  - Вообще - то, отец Никола. - Такие отзывы немного задевали, но именно что немного. Я же и сам осознаю, что маг шамана нормально не обучит. И то чудо, что я достиг своей третьей ступени.
  - Оно и видно. - Хмыкнул Рысь.- Покажи, как ты взываешь?
  Я пожал плечами. Надо, значит надо. Сосредоточился, прошептал короткий медиатор. Пустил немного жизни, наполняя эмоции и согнулся пополам от мощного удара в живот. Концентрации как не бывало, секунды жизни ушли в окружающее пространство, развеявшись.
  Кулаки против воли сжались, я развернулся к противному деду, и... Сделал шаг назад. Нет, я человек не робкого десятка. Но когда на чьем-то лице пылает такая ярость, лучше отступить.
  - Ты что творишь, огрызок заклинателя? Ты кого звать собрался, сволочь? - Заорал он. Потом, немного успокоившись, спросил: - Ты что, всегда так камлал? - Я неуверенно кивнул.
  - И как жив-то остался? - Уже окончательно успокоившись, хмыкнул он.
  - А что не так? - Спросил я. Такие вспышки немного пугали.
  - Все не так. Твой способ призыва - это демонология. Ты приманиваешь бестелесного, и вместо жертвы отдаешь энергию.
  Про энергию тебе объяснять не стоит? Откуда она берется. - Я отрицательно мотнул головой. В курсе. - Отлично. А то сейчас и этому не учат. - Потер переносицу Дед Рысь.
  - Так в чем проблема? -Не понял я.
  - Проблема? Проблема в том, что демонологи во время призыва используют печать подчинения. Таким способом они подчиняют бестелесного Еще они всегда знают, кто придет на зов. В печать вплетается имя призываемого.. А ты что?
  - Договариваюсь с тем, кто явится. - Пожал я плечами.
  - Сам не понимаешь?- Иронично спросил он. Я отрицательно мотнул головой. - Ты СНАЧАЛА призываешь. А уже ПОТОМ заключаешь договор. Понял? То-есть, какое - то время бестелесный не связан никакими скрепами.
   - До сих пор как - то получалось. Не сожрали, ведь. - Мне стало немного обидно. Я отлично помнил, сколько сил мы потратили с отцом Николой, пытаясь привести мой дар на службу Ордену.
  Дед смерил меня долгим взглядом, и вздохнул.
  - Получалось, потому как только светлые являлись. Мало в тебе тьмы, вот и везло.
  Да как же, только светлые. Всякие являлись. Темнит дед.
  - Дед, а как ты делаешь призыв? Покажешь? - попросил я. Любопытно, первый раз другого шамана встретил.
  - А я не делаю. - Усмехнулся Рысь. - Мои предки всегда со мной. - Он ехидно улыбнулся.
  - Ладно, помогу тебе. Но передашь Двуликому, что он мне должен.
  - Двуликому? - Удивился я. Вроде, уже слышал это прозвище. Только от кого?
  - Николе. - Пояснил Дед Рысь. - Приходи завтра с утра, сегодня я буду занят. - Он махнул рукой в сторону двери. Я на мгновение выпустил его из поля зрения, а когда оглянулся, его уже не было. Я растерянно посмотрел по сторонам.
  - К восьми приезжай. - Раздался голос из пустоты комнаты. По спине пробежали мурашки. Стало как - то мистически жутко, как в кошмарах, когда просыпаешься среди ночи с колотящимся сердцем, и потом боишься сомкнуть глаз. Я попятился к двери, и быстро выскочил на улицу.
  - Опять исчез? - Понимающе спросил Женя. Он сидел на лавочке у подъезда, уже раздобыв где - то пол-литровую бутылку 'Балтики', и блаженно щурился теплым солнечным лучикам пробившимся сквозь серое одеяло, укутавшее небо. Я кивнул.
  - Завтра на восемь. Обещался помочь.
  - Ого. Обычно, посылает... - Удивился Файфер. - Ну, поехали назад, значит сегодня будет выходной.
  Уже в конце пути, когда мы подъезжали к зданию Ордена Дня, я спросил:
  - Жень, а почему Томаш не вызовет его для тренировок в офис? Зачем нам ездить? Упрашивать его...
  - Так он не в Ордене. - Ухмыльнулся Файфер. - Говорят, когда - то давно был. А потом отошел от дел.
  - Давно? - Заинтересовался я. - Это когда?
  - Во время войны, вроде. - Женя задумчиво наморщил лоб.
  - Отечественной? - Спросил я, просто чтобы продолжить интересующую меня тему. Мы остановились у шлагбаума подземной парковки офиса.
  - Мировой. - Ехидно сказал Женя. - Первой.
  Я вспомнил зеленый огонь глаз, пылающий на выцветшем, как старая фотография, лице.
  И понял совершенно отчетливо: сейчас Файфер не шутит.
  * * *
   Темные подворотни Питерского пригорода опасны. Особенно ночью. Особенно летом.
   Нет, не паранормальными тварями, разной нечисти хватает и среди людей. Но иногда выбора просто нет, приходится возвращаться домой по темноте.
  Лена шла от родителей. Давно не ходила их проведать, соскучилась. Да и Маргаритка была рада сходить к дедушке с бабушкой, уже неделю просилась. Засиделись, не глянули на часы. И вдруг оказалось, что уже одиннадцать вечера.
  Да, отец хотел проводить, но ему уже тяжело ходить. Старенький.
  Да и чем бы он помог? Позвать бы Вадика, но он в командировке.
   Пьяная молодежь подкараулила за гаражами. Сначала были шуточки. Их Лена игнорировала. Просто шла вперед, ведя за руку притихшую, испуганно поблескивающую глазками - пуговками Маргаритку.
   Потом в спину прилетела банка, на половину заполненная пивом. Под радостный, гиений гогот больно врезалась куда - то под лопатку, сбив с шага, и расплескала содержимое по сарафану. Лена побежала. Самоконтроля едва хватало, древние инстинкты требовали остановится, дать бой, защитить ребенка. Но она бежала, она знала одно: нельзя дать волю себе.
   То, что она свернула не туда, поняла не сразу. Просто перед глазами пропал мелькающий в дали просвет между гаражами, и она уперлась в кирпичную стену.
   Она остановилась, начала поворачиваться, и что - то тяжелое, острое врезалось в затылок, чуть сбоку.
   Лена упала. Перед глазами показалась острая грань силикатного, орошенного красным кирпича. Она попыталась встать, но тяжелый удар в живот опрокинул ее на бок.
   Но она еще контролировала себя. Нельзя давать волю инстинктам.
  - Нахрена бежала, кобыла? Сказали стоять, значит стой. - Раздался разъярённый крик одного из преследователей. - А ты заткнись. - Шлепок, и визг Маргаритки стих. Ее дочь обидели.
  Темная, древняя как само время, багровая волна накатила на сознание. Суставы затрещали.
   Она зарычала.
  Она не слышала испуганных криков, уже не осознавая, что недавние преследователи пытаются сбежать. Она просто убивала. Защищая свою дочь.
  Убивала, обрекая себя на смерть. Ведь скоро придут те, кем ее пугали с детства. Те, кем она пугает Маргаритку, когда та капризничает.
  Теперь к ней придет Орден Дня.
  Но сейчас... Сейчас это было не важно. А дальше - дальше вернется Вадик. И они что-то придумают. Вместе, в стае, всегда проще выживать.
  * * *
  Вадик вернулся быстро. Утром, хотя должен был быть только к вечеру. Лишь зайдя в квартиру, повел носом, чуя недавно пролитую кровь.
  - Давно? - Он выглядел сосредоточенным, готовым к бою. Как тогда, в Киеве, когда спорил со своим отцом. Только взволнован был сильнее.
  - Вчера вечером. - Потупив глаза, подавленно ответила Лена. - Они Маргаритку бить начали. И меня. - Она всхлипнула, как - то испуганно, по- детски, беззащитно. И разрыдалась. Вадик рыкнул, в глазах разгорелось безумное пламя. Он подошел, обнял.
  - Я никому вас не отдам. Слышишь? Не отдам. Ты все сделала правильно. - Он крепче сжал объятия. - Я знаю, что надо делать.
  Он достал из кармана мобильный телефон. По памяти набрал чей - то номер.
  - Алло. Двуликий? Время отдавать долги.
  * * *
  Вот уже месяц я тренируюсь у Деда Рыся. Но никак не могу понять, что именно он пытается мне сказать. Ведь, по сути, он заставляет меня отрабатывать тот же призыв. Только без использования жизни. Это как?
  - Вот же бестолочь! - Дед сидел в продавленном советском кресле, прихлебывая парящий чай из огромной, полулитровой глиняной чашки. - Говорю тебе, шаманам помогают предки. А ты кого зовешь?
  - Да не знаю я своих предков! Я в ордене воспитан. - В который раз опустил я руки.
  - И отца не знаешь? И мать? Они же погибли, ты сам говорил.
  - Я их слишком смутно помню. Да и все-равно, как я использую медиатор без силы?
  - Ох. - Рысь закатил глаза. - да когда же ты поймешь: хорошему шаману не нужны медиаторы. Только воля, только память о предках.
  -Да, - саркастически улыбнулся я. - Шаманам помогают предки, потому они непобедимы. Это я уже слышал.
  - Господи, за что мен такой ученик? - Поднял очи к потолку Дед Рысь. - Смотри, чувствуй. Я использую жизнь?
  Я напряг чутье. Чашка в его руках зависла в воздухе, немного приплясывая, а потом плавно опустилась на подлокотник, расплескав немного горячего чая на штанину извечных, потертых треников хозяина квартиры.
  Интересно. Ни Жизни, ни медиатора. Но как?
  - Как это, без Жизни?
   - Что ж ты такой косорукий? - Проворчал дед, глядя куда - то в пустоту. - Понял? - Он посмотрел на меня своими пугающими, зелеными глазами. - Я просто прошу предков помочь. И они помогают. Бесплатно! Ибо предки, а я их потомок. И их долг оберегать и направлять. Помогать! Когда нибудь и я стану таким же помощником. Каждый шаман может воззвать к ближайшим предкам. А истинный - ко всем без исключения, от первого сотворенного человека! Вот где сила, а не в твоих призывах нечисти.
   - Если за каждым шаманом такая сила, чего же они в истории не отметились? - Отмахнулся я. Вот не верится мне. Маги - они сила, кость Ордена. Как бы ни силен был шаман, мага ему в прямом столкновении не одолеть. Только поймав врасплох.
   - Как не отметились? Чему вас там учат? - Дед удивленно вскинул седые брови. - Вот про кого из великих магов ты знаешь?
  - Мерлин. Соломон. Агриппа. Торквемада, в конце концов... - Стал я перечислять вразброс пришедшие в голову имена.
  - Не совсем верно. - Ухмыльнулся Рысь. - Мерлин - маг. Остальные нет. Агриппа был целителем. Великим целителем, по его книгам в ордене сейчас молодежь учат. Соломон был демонологом. Тоже великим, какие рождаются раз в несколько поколений, но никак не магом. Десятой ступени он достиг в двадцать три года. Но тогда не было такого надзора, жить было проще.
  Я поперхнулся воздухом и задавил в зародыше едва не вырвавшийся вопрос. Если говорит, что жить было проще - значит знает. Надеюсь, от своих предков, а не лично. Потому как, если лично - у меня захватывает дух от осознания той прорвы времени, которую он прожил. Нет, не хочу знать.
  - Торквемада, не поверишь, был экзорцистом. Первым экзорцистом, который ушел в Ночь. Там сложная история. - Дед Рысь нахмурился, что - то вспоминая. - Тогда всей Европе досталось. Империи создавались и рушились. Мир лихорадило.
  - Ну хорошо. Пусть так, согласен. - Я поправил задравшееся на предплечье зеркальце Кузунгу. Привычка, уже не могу без него. - А великие шаманы? Не знаю ни одного.
  - Знаешь, и слышал. Только в писании Ордена его представили спасителем. - Хитро улыбнулся дед.
  - Да ладно! - Выпучил я глаза. - Ну, это же бред.
  - Бред? - Рассердился Дед Рысь. - Ану перекрестись, православный. Да не просто, святую троицу помяни, бестолочь! - рявкнул Дед Рысь.
  - Во имя Отца, Сына, Святого Духа? - Вот теперь я действительно удивился. Все же на поверхности.
  - Во имя отца - предка, сына - шамана, и святого духа призванного. Так изначально звучало. Потом уже, много позже сократили, исказили значение. Он был последним из истинных шаманов. Больше чем шаман, таких больше не рождалось. - Продолжил дед. - И в нем также было много света. Потому он и смог изменить мир.
  - Дед, сколько тебе лет? - Задал я вопрос, который мучал меня сейчас больше всего.
  - Много, Тим. Очень много. - Усмехнулся он. - Но хватит лясы точить. Давай, зови.
  И я позвал.
  * * *
  Момент, когда предки откликнулись, я запомнил отчетливо. Может, потому что давно этого ждал, подсознательно ожидая, что усилия, наконец, принесут результат. А может быть потому, что раздавшаяся трель телефона нарушила концентрацию, и я неосознанно отпустил призыв.
  Рысь не говорил, что шаманы видят своих предков. Я думал, все будет как обычно, дух покажется, если захочет. Общение мыслеобразами.
  Все оказалось сложнее.
  Передо мной стояла мать. Такая-же красивая, как в тот вечер, когда...
  Стояла, и улыбалась глядя на меня.
  - Ма? - Не веря себе, спросил я. Сердце защемило.
  - Да, Тим. - Она протянула руку, и взлохматила мне волосы. Совсем как в детстве. Я потянулся за рукой, пытаясь продлить нечаянную ласку. И одернул себя.
  - Не переживай. Теперь все будет хорошо. - Она улыбнулась. - Ты так вырос, красавчиком стал. - Вокруг ее глаз разошлись лучики - морщинки. И она истаяла, спугнутая телефонным звонком.
  Я схватился за телефонную трубку, с трудом удерживаясь от того, чтоб запустить ее в стену. Глянул на экран. Грибанов? Ну что там еще? Знают же, что я тренируюсь...
  - Алло. - Поднял я трубку.
  - Тимур, общий сбор состава. Боевая тревога!
  Он положил трубку.
  Дед Рысь вопросительно уставился на меня.
  - Миша Грибанов. - Ответил я на невысказанный вопрос. - Тревога, всех собирают.
  - Так чего ты стоишь? - Удивился Дед. - Вызывай такси и лети.
  * * *
  До офиса я добрался быстро, меньше чем за час. Заплатил обещанную тройную цену, я выскочил из авто, и быстрым шагом пошел в здание. На входе меня встретила вооруженная автоматами двойка незнакомых бойцов.
  - Имя? - Спросил один из них, держа меня на прицеле.
  - Тимур Никольский. - Представился я.
  - О, говорит. - Кивнул боец. - Проходи, у Томаша в кабинете собрание.
  Я прошел сквозь холл. Стена перед лестницей на второй этаж была оплавлена, рядом на ступеньках валялась каменная крошка. Что тут произошло?
  Я поднялся в кабинет.
  - А вот и Тимур. - Томаш кивнул. - Видишь, мальчик взрослый, сам добрался, без сопровождения. Не стоило так беспокоиться, Инга. - Кинул он взгляд на мою напарницу. В груди стало тепло. Я благодарно ей кивнул.
  - Ввожу в курс новоприбывших. На отделение Ордена Дня было совершено нападение нечисти неизвестной ступени и вида. Один сотрудник ранен, один убит. Нападение удалось отбить, однако оно может повториться.
   - Я объявляю усиленный контроль пропускного режима, и полную боевую готовность. Подмогу из Москвы я уже вызвал, скоро сюда прибудет Олег Рудый. До того момента - полная готовность, занять позиции согласно боевого расчета. Кто у вас за Дядю Васю? - Спросил Томаш Грибановых.
  - Миша. - Кивнул на брата один из близнецов. Не понял, а что с Дядей Васей?
   - Занимайте позиции. - Скомандовал Томаш, и мы разошлись по этажам. Нас с Ингой поставили у окна на втором этаже. Позиция была так себе: окно выходило на задний двор здания. Ожидать атаки отсюда особого смысла не было, неудобно для нападающих.
   - Слушай, что с Дядей Васей? - Спросил я Ингу.
   - Ранен. Задержал наступление тварей, пока не подтянулась подмога. - Инга решительно сжала губы. Я ее понимал, дядя Васыль, не смотря на ужасающий суржик, мужик дельный. За ним как за каменной стеной. И его ранение для нашего отряда - большая потеря.
   - А кто погиб? - Спросил я, особо не переживая. Народу в офисе много, а знаю я только наш отряд и Томаша. Как то так получилось.
   - Файфер. - Глухо отозвалась Инга.
   Не может быть. Женька? Добродушный двухметровый лентяй, за пугающую внешность прозванный в отряде людоедом? Не верю. Единственный, с кем я действительно подружился за время нашей стажировки.
   - Они днем полезли. Никто не ожидал. - Продолжала рассказывать Инга пустым голосом. - Я на шум выбежала, смотрю, Дядя Вася лупит молотом Савеофа. Ты знал, что он шестой ступени? - Она вскинула на меня усталый взгляд. Я отрицательно мотнул головой. Шестая ступень - это серьезно.
   - А нечисть быстрая, по ним не попадешь. Я пыталась. - Она зябко поежилась. Я подошел и обнял ее. Она благодарно ткнулась носом в плечо и продолжила рассказывать. - За мной Женька выбежал с Грибановыми. Он даже не раздумывал, вперед полез, как будто бессмертный. Я его пыталась прикрыть, но куда там, с моей третьей ступенью. Я весь бонус вбухала, стену оплавила. - Я сжал объятия, успокаивая.
   - Ин, ты сделала все, что могла. Больше, чем смог бы я... - Она зябко поежилась, вздохнула.
   - А что за нечисть? - Спросил я, чтобы хоть как - то отвлечь ее от мыслей о потерях.
   - Не знаю, первый раз видела. - Она попыталась пожать плечами. Получилось не очень, отпускать я ее не собирался.
  - Десяток тварей. С виду - обычные люди, только говорить не могут. А внутри как будто ртуть. Помнишь, терминатора из жидкого метала? Ну что в старом фильме был. - Она нахмурилась, явно вспомнив что - то неприятное.
  - Очень похоже. Быстрые. Даже не слышала о таких... - Я согласно кивнул. О подобных тварях я тоже не слышал.
   - Тимур, давай когда это все закончится, посидим где- нибудь? Только вдвоем. - Неожиданно предложила Инга. - Так хочется отдохнуть.
   А почему нет? Я тоже хочу отдохнуть. Только вдвоем.
   - Я только за. Давно пора. Это что там? - Я указал ей на окно. Пока мы беседовали, сумерки окрепли, приняв ту самую, ночную консистенцию скисшего молока, когда взгляд вязнет на расстоянии ста метров, с трудом преодолевая сгустившиеся сумерки. Летом в Питере светло практически всегда, но когда пасмурно, да еще и поздним вечером, все же видимость ухудшается.
   Я увидел как к калитке кованных ворот въезда на задний двор офиса Ордена Дня подошел подросток. Уставился вперед, застыл неподвижной статуей. За ним еще один, и еще. Скоро там уже была толпа. Они все уперлись в решетку ворот, глядя во внутрь.
   - Внимание. - Привлек я криком второй пункт обороны. Там тоже стояло двое. Незнакомый мужчина, кинув взгляд во двор, принялся что - то кричать в рацию. Я не вслушивался, что именно. Дети Ночи пошли в атаку.
  * * *
   Когда Инга говорила, что эта нечисть быстра, я не представлял насколько. Всего мгновение, одно движение понадобилась подросткам, чтобы перемахнуть двухметровые ворота. Они понеслись вперед, быстро, совершенно не по человечески отталкиваясь ногами от асфальта, оставляя заметные даже с такого расстояния покрытые трещинами вмятины. Больше прыгая вперед, несясь над асфальтом, лишь изредка касаясь его для движения.
   - Инга, атакуй! - Скомандовал я. Шаманам нужно время.
   Часть тварей внизу, не достигнув стены, замедлились. Кто - то из магов бросил облако Хроноса. Опытные.
   Инга, скороговоркой тараторя медиаторы, принялась метать в противника стрелы Савеофа. Четвертая ступень, кстати...
   - По ближним, заградительный. - Раздался чей то крик.
   Инга переключилась на ближний радиус. Некоторые из детей Ночи уже вплотную подступили к окнам первого этажа. С коридора загрохотали автоматные очереди. Раздался хлопок, я вздрогнул. Кто - то кинул в глубину двора гранату. Наступательную, иначе взрыв бы был еще сильнее.
   Я достал из кармана кольт, снял с предохранителя и дослал патрон в патронник. Взял упреждение. И выстрелил. Промах. Еще раз, и еще. Есть! Одна из тварей, сверзившись со стены, куда успела запрыгнуть, забилась на земле. Блеснула серебряная, как будто ртутная кровь. Через секунду тварь перевернулась и побежала дальше.
   Снизу послышался звон разбитого стекла, и чьи то истошные вопли. Думаю, кому - то не повезло.
   Поток тварей все не ослабевал. Их было несколько сотен, не меньше. Если так пойдет, мы не выстоим. Чем я могу помочь?
   Как чем? За последний месяц я накопил пятнадцать лет. Пятнадцать лет, забранный у других людей. У той женщины, которую я приговорил к смерти, чтобы спасти ее сына. У тридцати зараженных, уничтоженных нами, чтобы жили тысячи. Может быть, пришло время их потратить?
   Я сосредоточился, проваливаясь в концентрацию. Что выбрать? Кого призывать? Инга кричала в голос, отправляя в окно одно заклинание за другим куда - то вниз. Задний двор офиса полыхал, но это не особо помогало. Ртутные твари были чудовищно живучими.
  Дед Рысь будет недоволен: я начал щедро тратить чужую жизнь, вкладывая ее в слова. Громко, не стесняясь, закричал медиатор, перекрикивая звуки боя.
  Ой, вы други - воины крепки
  Вы на смерть всегда идёте.
  И, залив землицу кровью,
  Песни в Ирии поёте.
  Мир задрожал, прогибаясь под гнетом Жизни. Пятнадцать лет не шутки, сила бурлила в крови. Это действительно много, и я не жалея вкладывал минуты, часы, месяцы в слова, вплетая, оживляя рвущиеся из души строки. Наверное, даже если бы захотел - не смог бы сейчас остановиться.
  В нос дохнуло запахом железа, конским потом и вездесущим миндалем. Ненавижу миндаль.
  Со своим могучим князем
  Вы усталости не знали.
  На коне, да пешим строем
  В сечу лютую вступали.
   Что говорил дед Рысь? Нас всех защищают предки? К ним я и обращусь. И пускай, у нас нет кровной связи. Все мы славяне. А значит - братья.
   Будто туры грозной силой
  На ряды вы навалились.
  Топоры, да копья остры
  Кровью недругов покрылись.
  Я продолжал кричать, воздев руки над головой. Воздух гудел, или мне так казалось?
  Две твари, сталкиваясь боками, ползли на второй этаж, вбивая руки как клинья в бетон стен. Сейчас с человеком их не перепутал бы и слепой, настолько страшно, не по-человечески чуждо смотрелись их движения.
   Честь - дружине, князю - слава.
  Песнь летит над всей землёй.
  Из тьмы веков пусть громом грянет
  Ратною сверкнёт стезёй.
  Я кричал медиатор, и понимал, что не успеваю. Твари достигли окна. Инга палила заклинаниями с двух рук, не переставая на секунду. Ее кожа приобрела мраморный оттенок, верный признак магического истощения. Отдавать жизнь сложно, для этого нужно тратить и свои силы.
  Если не остановится - погибнет.
   Остановится - погибнет растерзанная тварями.
  Выбор невелик...
  И все же, я успел. Пускай, иначе как чудом это не назвать.
  - Стрибог стяги чуть колышет
  Над великою дружиной.
  Будет пройдён путь нелёгкий
  До победы нерушимой.
  Передо мной из воздуха соткались бестелесные воины.
  Отливающие зеленым светом, немного просвечивающие, однако в их материальности сомневаться не приходилось.
   - Перун, бог воинов. - Разнесся над призрачным воинством мой кличь. Последние строки медиатора, затухая, эхом ушли в открытое окно. Сильные слова, коих никогда не знала Питерская земля.
  - Защищайте живых. Торг! - Крикнул я, за шиворот оттаскивая Ингу от проема окна. Она не сопротивлялась, видимо воевала уже на автопилоте.
  Один из бестелесных повернул ко мне темные провалы глаз.
  - Это мой потомок, братья. - Прошелестел в коридоре офиса Ордена Дня бесцветный, лишенный индивидуальности голос. - Поддержите ли вы меня? - Он достал из призрачных ножен меч, отдавая салют бестелесному воинству.
  Стоящий с краю дух, походя, разрубил вылезшую над подоконником голову одного из захватчиков. Я бросил быстрый взгляд в окно. Все враги стремились к нашему этажу. Здесь защита слабее? Или чуют опасность призванных?
  - Князю Слава. - Прошелестел в воздухе вечернего Питера древний кличь ответивших на воинское приветствие воинов.
  - Тогда за мной! - Прокричал мой предок. И выпрыгнул в окно.
  А я посмотрел вверх, на небо. Облака разошлись, однако звезд видно не было. Белые ночи, плюс мегаполис. Их и не должно быть видно. А хочется.
  Я вдруг понял, что безумно соскучился по звездам. Хочу домой, в маленький городок, в котором меня вырастили. Опять увидеть белые стены Костьевницы, где никогда ничего не случается.
  Я обернулся к Инге. Она прислонилась к стене, тяжело дыша. Лоб ее был измазан чем - то серым, цементной крошкой, наверное.
  Она посмотрела на меня и захохотала, всхлипывая, давясь, сползла на пол, и уселась устало вытянув ноги. Оперлась спиной на стену, совершенно не заботясь о чистоте одежды.
  - Что? - Спросил я, расплываясь в ответной улыбке. Напряжение боя требовало выхода. И плевать, что о нас подумают.
  - Так ты княжеский потомок? Нашла себе, блин, принца. - Она по- девичьи фыркнула и опять захохотала.
  Я тоже засмеялся. Под противный визг издыхающих тварей мы сидели на полу в коридоре, усеянном осколками разбитых окон. Внизу раздавались крики и выстрелы, за окном полыхало. А мы сидели, и держались за руки. И смеялись.
  Потому что жизнь продолжалась.
  * * * Глава 4. Чужие судьбы. Следующая неделя для офиса Ордена дня была тяжелой. Мы хоронили павших, оперативники сбились с ног, пытаясь выйти на след организатора нападения. То, что нападение кем - то организовано, ни у кого не вызывало сомнений. Логика проста: твари такой силы работают только за хорошую плату. Или Жизнь, или Кровь - другого не дано. Но, пока прошло слишком мало времени, чтобы информация о массовых исчезновениях дошла до наших информаторов. И бойцы бесились от бессильной злобы. Нам всем хотелось отомстить за гибель товарищей. Только кому? Томаш ходил чернее тучи, почем зря срываясь на работников. Я с Ингой старался не попадаться ему на глаза. Выходило не всегда. Вот и сегодня, я проснулся от трелей разрывающегося мобильника. На экране светилось лаконичное 'Шеф'. - Алло? - Ответил я на вызов. - Ты что, спишь? - Недоуменно спросил Томаш. Действительно, что мне делать еще в семь сорок три утра? - Уже нет, шеф. - Ответил я, вставая, и скидывая с себя руку недовольно заворочавшейся Инги. Она со вздохом откинула одеяло, и, как была в неглиже, покачивая бедрами, ушла в ванную. - Давай, собирайся, и пулей ко мне. Аналитики кое-что выяснили. - Скомандовал Томаш. Нужно, значит нужно. - Есть, мой женераль. - Не удержался я от иронии. Видимо еще не проснулся.. - Ты что-то сказал? - От тона, которым был задан этот вопрос, по спине пробежались мурашки. - Никак нет. Есть прибыть! - Отрапортовал я. Томаш хмыкнул и положил трубку. Оттаивает. Хоть и не показывает этого. Собрались мы быстро, уже через тридцать минут я стоял перед дверями. Заходить не хотелось, мучали какие - то неясные предчувствия. Интуиция у меня обострена искусственно, мы все проходили через эти обряды в Костаньевице. Переборов себя, я все же постучался в дверь, и вошел. В кабинете, помимо Томаша, было двое незнакомых мужчин. - А вот и он. - Хмуро проговорил руководитель питерского офиса Ордена Дня. Я молча кивнул, приветствуя. - Тимур, это Влад. - Он жестом указал на хмурого мужика. Здорового, с звероватым взглядом. Лет сорока с виду, он производил двоякое впечатление надежности и опасности. Интуиция взвыла дурным голосом, и я с огромным трудом сдержал себя от того, чтобы выхватить кольт. Опять нервы шалят? Второй - в рясе совета Ордена. Аскетично худой, с соломенного цвета волосами. Давящий взгляд его серых глаз наждачкой прошелся по и так расшатанным нервам. Большая шишка, что не удивительно в свете последних событий. Понятно же, что Томаша ожидает куча проверок от руководства. - Влад будет в твоей тройке. Он одаренный пятой ступени. Принимай, и покажи ему где поселится. - Моей группе? - Опешил я. - Я же у Дяди Васи. - Дядя Вася ранен, ближайшие два месяца у него период реабилитации. - Отмахнулся от меня Томаш. - Кого мне ставить? Васю Грибанова? Так он сейчас болеет... - он тактично не стал уточнять, чем именно Грибанов болеет. Пьет он, по-черному. Неделю уже. И я, если честно, его совершенно не осуждаю. - Инга вчерашняя выпускница, опыта никакого. - Продолжил шеф. Инга согласно кивнула. - Остаетесь вы. - Резюмировал представитель совета. - Кстати, позвольте представиться. Я отец Ринат, член совета, и куратор в сфере безопасности Ордена. Я по-другому взглянул на него. Сфера безопасности? Сам не пересекался, но наслышан от наставника... И лестного там немного. Скорее, отец Никола со своими новаторскими идеями был ярым представителем конкурирующей коалиции Ордена Дня. - Томаш, вы позволите нам поговорить наедине? - Вопросительно посмотрел на него безопасник. Шеф поспешно кивнул, и подхватив под локоток Влада с Ингой, вышел из кабинета, плотно прикрыв за собой дверь. - Тимур, информация, которую я вам предоставлю, не для широкой общественности. Это понятно?- Он прямо посмотрел на меня. Я опять кивнул. Что же тут непонятного. Я все так же молча начал закатывать рукав на левой руке. - О, этого не требуется. - Остановил меня Ринат.- Просто выслушайте меня. Совсем скоро Орден потребует от вас необычной службы. Я бы хотел вас попросить отказаться от выполнения этого задания. Да, - прервал он мой вопрос, - Вы поймете, о чем я, чуть позже, поверьте мне. В свою очередь я могу гарантировать вам, что никаких санкций за неисполнение приказа к вам применено не будет. - Что за задание, думаю, вы не скажете? - Блеснул я эрудицией. Говорит загадками, никакой конкретики, просит не пойми чего... Но пока просит - прямо отказывать не буду. Не тот человек. чтобы с ним ссорится... Мог бы просто отдать приказ. В вертикали власти он наравне с отцом Николой, но к безопасникам всегда особое отношение, в какой организации они бы не работали. - Я учту ваше пожелание. - Согласно кивнул я. И не давал обещания, и явно выразил согласие. Все, как учил Наставник. - Теперь о Владе. Это проект Отца Николы. - Вроде бы он сказал это нейтральным голосом, и интонации обычные. Но почему у меня впечатление, что он сплюнул? Откуда такое презрение к моему наставнику? - Он, как это принято говорить в Совете, 'физзависимый маг'. - Мне показалось? Да нет же, в словах отца Рината ненависть. Скрытая, непонятная ненависть. Надо сказать наставнику о том, что у него есть серьезный враг, хотя и сомнительно, что он не знает. - Он Дитя Ночи, если ты не понял. Стригой. - Добил меня святой отец. - Я тоже не в восторге. - Заметил он мой взгляд. - Но твой Наставник решил, что темные твари могут быть полезны. Знаю, что наш разговор до него дойдет, - заметил он. - Так что скажи ему, что я против его начинаний. Это удар по устоям Ордена. Как и проект 'Новая эра'. Я кивнул, соглашаясь. А что мне еще делать? Никола предпочел меня не информировать, и я не могу нормально реагировать на эти заявления. Да и не особо хочется учувствовать в интригах наставника. Я коротко кивнул, как это принято в Ордене, и вышел, утянув за руку взбрыкнувшую вдруг Ингу. Ей было очень интересно, и она решила остаться и по задавать уточняющие вопросы Что же, тройка сформирована, пусть и непривычного формата. Но я рад и этому. * * * В глубине души теплилась надежда, что Вася Грибанов поедет с нами. Но он не захотел. Дядь Васыль тоже предпочел остаться в медблоке, но к нему претензий не было. Когда я зашел к нему, проведать, чуть не выблевал завтрак - от культи руки несло нестерпимым ароматом мертвечины. Я, было, заикнулся о помощи с привлечением бестелесных, но худосочный медбрат послал меня... в общем далеко-далеко. Ему не нравилась сама идея использования 'нестабильных конструктов'. Что же, пускай. Думаю, сами справятся с проклятием. После, я опять зашел к Томашу. - Что мне делать с тренировками у деда Рыся? - Спросил я директора отделения Ордена. Он вперился в меня странным взглядом. - Тимур, ты второй раз спрашиваешь меня про Деда Рыся, и его тренировки. С тобой все в порядке? - Ну да, - Отозвался я. - А в чем проблема? Вы же сами меня к нему отправили. Тренироваться. - Я удивленно поднял брови на Томаша. - Может быть я чего - то не понимаю... - Сдвинув брови к переносице, проговорил под нос мой начальник. Он поправил манжеты рубашки, и нажал кнопку внутренней связи. - Грибанов, зайди ко мне. - Отдал он короткий приказ. * * * Дед Рысь? Удивился Грибанов. Какой дед? - Он непонимающе захлопал глазами, глядя на Томаша. - Ну как же? - Растерялся я. - С васильевского острова, Женя Файфер меня возил. - Тимур, ты иди, отдохни. Работать начнете завтра. Неделя была сложной. мы потеряли слишком большой процент личного состава. - Проговорил Томаш явно заученную по отчетам фразу. Многие были твоими друзьями, соратниками... * * * - Ничего не понимаю. - Я действительно не мог понять. - Вы не помните, с кем я тренировался? - Тренировался чему? - Вопросительно поднял брови Томаш, нервно постукивая по светло - дубовой столешнице стола пальцами. - У нас нет специалиста - шамана. - А Файфер? Он ничего не говорил? Я же с ним ездил. - Я удивленно уставился на Грибанова. - Женя говорил, что вы бухать. - Индифферентно отозвался Вася. - Месяц подряд? И это не вызвало вопросов? - Я бросил на него недоверчивый взгляд. - Тимур. - Устало проговорил Томаш. - Пойми, ты у нас по обмену. С протекцией. Никому не интересно с тобой нянчиться. Утром вы с Женей были на рабочем месте, в нормальном виде. Значит, свободное время вы можете проводить так, как вам заблагорассудится. У нас не армия. И ты здесь ненадолго. А Женю я сам попросил присмотреть за тобой. Вот он и справляется как может... Справлялся ... - Поправился Томаш. Я лишь обреченно махнул рукой. Но не могло же мне все привидится? Или, могло? А призыв? У меня ведь получалось! Я видел родителей. Или нет? - Держи, в пути ознакомишься. - Томаш дал мне в руки картонную папку. Обычную, ничем не примечательную. Из серого картона. По кончикам пальцев пробежался легкий холодок. Я чихнул, вонью миндаля шибануло, казалось, прямо в мозг. Директор понимающе усмехнулся. - Ладно, я в порядке. - Кивнул я. - Мы на адрес. - Езжай. Там уже работает полиция. - Согласился Томаш. * * * На место нас подкинул Ваня, грустный, молчаливый мужик, который стоял со мной на втором этаже во время нападения. Он и сейчас был не разговорчив. Быстро домчал нас на место, виртуозно вклиниваясь своим 'фордом фокусом' в тесные микро улочки Питера, объезжая утренние пробки по одному богу известным маршрутам. - Влад, мы тебя не знаем, времени на слаживание не было. Так что, в случае чего, мы с Ингой работаем в паре, она 'танкует', я поддержка. Ты вообще кто, маг? - Хм, не. - Лениво отмахнулся Влад. Его немного разморило на летнем солнце, он вяло щурился на проносящиеся в окне пейзажи, и вообще разлагал боевой дух отряда своим праздным видом. - Я больше по физике. - По физике? - Удивился я. - Типа, в рукопашную? - Угу. - Он недовольно подставил палящим лучам светила другой бок, благо маршрут авто позволил. - Ну ладно, увидим. - Я достал папку и углубился в чтение. Что сказать. Наводка была вялой. По операттивным каналм прошла информацию о свидетеле некоего ритуала призыва. И наши аналитики высчитали, что призыв осуществили в районе пригорода. Назвав с десяток возможных точек, одна из которых обладала почти стопроцентной вероятностью. Туда и едем в первую очередь. Как всегда, в общем то. Раздобыть точную информацию о ритуале и найти следы - это наше задание. В папке была короткая справка с описанием атаковавшей нас нечисти. Я с интересом пробежал глазами, в бестиарии такого не было. Тьяльви, скандинавский набор нечисти. Были в услужении богов, отличаются скоростью и живучестью. Что - то особой скорости от них не видел. Хотя, прыгали они шустро. Серебряная кровь - награда за верное служение кланам Норн. Кланы? Я удивленно уставился в текст. Ну да, все правильно, норны. Это те самые, что плетут нити судьбы, сидя у подножия Игдрасилля? Хотя, чего это я. Скорее всего, легенды приукрашены. Очередные кровожадные твари, что жрут людей. Сколько раз я уже сталкивался с ожившими существами из древних мифов? Сколько их еще будет? И еще ни разу не было такого, чтобы нечисть помогала людям. Хотя, вон целый стригой развалился на кресле. Но он слишком по-человечески выглядит. чтобы я воспринимал его иначе. Разумом понимаю, что он не человек. а вот нутром я этот факт принять не могу. Может быть, потом об этом и пожалею. На второй страничке значилась короткая сводка о столкновении с Тьяльви и Норнами за последние двадцать лет. Я нахмурился. Четыре раза. Первый в восьмидесятом году, в Константинополе. Успешная попытка задержания и уничтожения. Никто не погиб. Попыток сопротивления не было. Вторая - боестолкновение Ордена с Тьяльви. Опять Константинополь? Ну да, нападение отряда этих тварей на боевую тройку Ордена. Живых не осталось, принадлежность к виду нечисти определили по следам серебряной крови на месте боестолкновения. Третий раз - торговая операция. Орден передал Кланам Норн некий предмет, в замен получил... Сколько? Я перечитал еще раз. Потом еще раз. Ошарашенно выглянул в окно. Мы уже покинули город, и двигались по лесной дороге куда - то на юг, в сторону Гатчинского. С каких пор Орден ведет торговые отношения с нечистью? Что, что может стоить тысячу лет? Тысячу лет человеческой жизни?! Я удивленно покачал головой. Множество вопросов роилось в голове, басовито жужжа в поисках ответов. Четвертый раз - четыре месяца назад. В городе Черноморск, Одесской области. Совсем недавно? Норна атаковала гражданского. Оперативная группа засекла выброс жизни, по прибытии на место попытались отогнать нечисть от потерпевшего и увлеклись. В процессе боестолкновения жертва погибла, норна была ранена, но скрылась. Оперативники сработали хреново, но на заданиях всякое бывает. Ну, некая связь прослеживается: нападение на норну - столкновение с Тьялви. Вот только расстояние... Более двух тысяч километров. Оперативники - Валерий Ротомский и Эдуард Ромул. Не знаю таких. В Питер не переведены, поныне живы и здоровы. Значит, это не месть им. Хм, не мне одному в голову пришло связать эти события. Ну и логично, я все же не аналитик. Есть люди и поумнее меня. Из раздумий меня вывел скрип тормозов. - Приехали. - Прохрипел простуженным горлом водитель. - Тьху. Я тут жду. - Он громко прочистил горло. Сколько раз встречал таких уникумов, всегда удивлялся: где летом простыть умудряются. А, ну точно, я же в Питере. Здесь погода обладает скверным характером всегда, и летом в том числе. - Этот дом. - Простывший водитель кивнул в сторону двухэтажной громады заросшего зеленью недостроя. Пустые провалы окон могли бы произвести негативное, даже пугающее впечатление. Но сейчас, под искрящимися лучами летнего солнца, выглядели, скорее таинственно - притягательно. Пойдем. - Я решительно направился к зданию. * * * Мы раз за разом убеждаем себя, что все будет хорошо. Психология личности. Адаптивность человека к ситуациям. На самом деле такое мышление разочаровывает: Нет, не будет. Марк часто убеждался в этом в своей, пусть и короткой, но насыщенной плохими происшествиями: Авария, долгое восстановление, смерть мамы... В этот раз все опять было хреново. Работу он потерял. В институте, из - за прогулов, начались проблемы. Но все решаемо, на самом деле. А вот работа - это да. Не так-то ее просто найти в девятнадцать. Марк всегда был немного странным, он сторонился людей. Всеобщие 'гульбища' не доставляли ему удовольствия, тусы, на которые пытались затащить его друзья, отзывались в груди горячим раздражением... Типичный флегматики? С каких пор ярлыки психологов стали законом? Нельзя грести всех под одну гребенку. Нет, на самом деле он просто любил образ жизни, который вел. Образ, который и был его жизнью. Как маска, которую одевают аристократы: я живу так, и не стоит ничего менять. Сегодня было трудно. Мачеха опять начал выедать мозг чайной ложечкой. Да, он не хотел жениться, да, не хотел съезжать. И? Зарабатывал он достаточно. Дарил дорогие подарки, возил родителей на курорты. Что не так? Он стоял на набережной, смотрел на воду и тихонько 'прибухивал' акционное вино из супермаркета.. Он всегда называл этот процесс именно так, по-интернетовски. Прибухивал. Это его молодило. - Снимаете море? - Она подошла со спины, как враг. Марк привык так воспринимать людей, как врагов. Нет, ну действительно, вы часто видели хорошее от незнакомых людей? - Нет. Я просто мечтаю. - Ответил он чистую правду. Что ему до снимков такого привычного моря? А вот желание побывать дальше, за гранью... Мечты и грезы о том, что лежит там, дальше привычного мира: именно это было квинтэссенцией характера Марка. Там, в мечтах, он всегда был счастлив. А здесь, в блеклой обыденности - нет. Но как это объяснить чужому человеку? Да и нужно ли? Он попытался. Потом они гуляли по пирсу. Похожие на тусклое солнце лампы уличного освещения безумно моргали вслед паре. А она смеялась его неумелым шуткам. Первый раз в жизни ему было легко. Не хорошо, нет. Не счастливо. Такое бывало и раньше, это частое явление. По его меркам. Ему было легко. * * * Марк ждал ее в парке на Афганцев. В его городке это было лучшим местом для встреч. Елки, памятник, парк. Не так много локаций способных удовлетворить алчный вкус понятия 'романтика'. Конечно, в стотысячном городке всегда будут существовать и противоположные мнения о пригодности темного парка для романтических встречь, но Марк считал себя способным отличить плохое место от хорошего. Все же он причислял себя к интеллектуалам. Не к интеллигентам, нет. Он умел постоять за себя, и в драке и в разговоре, благо комплекция позволяла. Именно к интеллектуалам. Она пришла в короткой юбке. Лето, к счастью, позволяло, но беспомощная, короткорукавная блузка намекала, что пиджак он с собой взял не зря. Вечера все еще были прохладными. Марк приобнял ее за талию. Раньше он себе такого не позволял. Оправдывался воспитанием, нежеланием, боязнью оттолкнуть. На деле все было проще: он боялся. Боялся сделать первый шаг. Боялся рискнуть. В его профессии программиста рисковать, особо, не приходилось. А она ждала. И не стала протестовать. Напротив, теснее придвинулась к нему под бок, грея живым теплом бок и, почему-то , сердце. Они слушали уличных бардов, что собирались в парке пить пиво, и играть фальшивые ноты, пронзающие звездный вечер. Она отлично знала, что в больших городах звезд не видно. И это относится не только к небу, но и к людям... * * * Почему она полюбила его? Такого нескладного, лопоухого, зацикленного на внутреннем мире? Да кто же ответит. Женское сердце - загадка даже для самих женщин. Просто ей показалось что он - тот, кто ее поймет. Первый, кто не оттолкнет, не станет смеяться. Тот самый, кому можно доверится. Принц? Да насрать на принцев. Ева решила доверится. Звезды тому виной, или полная луна, которая нагло светила на лавочку в парке Афганцев, высветляя все потаенные девичьи грёзы? Но волшебство летней ночи коснулось обоих. Они полюбили. А значит, нарушили один из запретов Ордена Дня. Не может Дитя Ночи любить человека. Дитя Ночи вообще не способно любить... * * * Она сидела на лавочке в парке Афганцев. Странное название. Постсоветская атрибутика, рудимент в новой эпохе. Сколько этих войн было? Все их помнить и чтить? Нет уж. Она не хотела принимать все эти нелепые, непонятные традиции. Ей было семнадцать, и, наконец, она чувствовала в себе силы решать самой. Отринуть, наконец, те строгие правила и законы, которые вбивали в ее голову с детства, раз за разом заставляя Ева любила. И не хотела следовать правилам. А сегодняшний вечер был особенно хорош. В ее душе поднимались из неизвестных ранее глубин странные чувства. Вечерние запахи и звуки будили в ней хищницу. Не ту, которую так старательно учили контролировать в семье. Не темную часть души, нет. Скорее, бархатное, пушистое нечто, то щекочущее чувство, которое заставляет играть кошку с мышью, прежде чем съесть. Вот только есть Марка ей совершенно не хотелось. Напротив, при одной мысли, что кто - то посмеет причинить вред ее мужчине, (как сладко звучала эта мысль) - внутри поднималась багровая волна ярости. Такая, что становилось немного страшно. Отец всегда учил избегать таких сильных чувств. Ее много чему учили в семье. Марк пришел с цветами. Небольшой букетик ирисов, варварски сорванных в палисаднике возле дома. Но ей еще никто и никогда не дарил цветов. Сердце предательски забилось, с головой выдавая ее волнение. Не ему, ей самой. Она вдруг поняла, что не хочет домой, в холодные залы родового поместья, туда, где ее вновь день за днем будут заставлять постигать собственную силу, холодной рекой текущую по венам. Это не жизнь. Жизнь - она вот сейчас. И если бы была возможность - она не задумываясь променяла бы уготованную ей судьбу на то, что вроде бы зарождалось между ней и Марком. Она знала, что скоро ей придется вернуться домой. Страшно представить, как разозлится Отец, если узнает, что она влюбилась. И в кого? В человека! Месяц нотаций про чистоту крови ей обеспечен. Но это все будет потом. А сейчас... Что он говорит? Какие красивые у нее глаза? Что, правда красивые? Он ее и правда любит? Она должна его поцеловать. Еве показалось, что сейчас самый счастливый миг ее жизни. Она потянулась к Марку,он наклонился в ответ. Марк тоже хочет поцеловать ее! От нахлынувших чувств перехватило дыхание. Ева зажмурилась, и почувствовала сильный, тупой удар в бок. Она вскрикнула от боли, когда приложилась о твердую землю клумбы раненым боком. И тут же затихла. Нельзя! * * * Марк смотрел в ее сияющие глаза. В них отражались звезды. На мгновение ему показалось, что в самой глубине этих, ставших такими близкими, глаз, мелькнул алый лучик. Ева была прекрасна. Сам не зная зачем он сказал ей, что любит. Он не думал в этот момент. Просто чувствовал, что так будет правильно. И сказал, замирая от страха и волнения. Она не отшатнулась. Не оттолкнула его. Ее взлетевшие вверх ресницы и распахнутые, сияющие от радости глаза пояснили ему больше, чем самые долгожданные слова. Он наклонился, чтобы поцеловать Еву. А потом она исчезла, только что - то ярко-красное, как кровь пронеслось перед лицом. Он оторопело смотрел на то место, где только что сидела та, в которой сосредоточился весь мир. И не мог понять, что происходит? - Ты успел заключить договор? Она тебя укусила? - Грубые мужские руки безжалостно тряхнули его плечо. Что? Какой договор? Ева лежала чуть дальше, в клумбе. Не шевелясь, неестественно изломанная. Тягучие, красные капли медленно стекали на землю из рваной раны на руке. Марк вскочил и кинулся к ней. Попытался. Все та же жесткая рука схватила его за шиворот, так, что затрещал ворот футболки. - Куда ты, дурень! Она еще живая. Сейчас добью, потом посмотришь.- Мужчина отпихнул его в сторону, преградив путь. Жива? Добьет? Он хочет убить Еву? Только сейчас Марк испугался. Не за себя, нет. Конечно, он не был отъявленным храбрецом. И, порой, переходил на другую сторону улицы, если видел пьяную компанию маргиналов. Просто переход от того тепла, что он ощущал в своем сердце, к морозной ярости нападения был слишком неожиданным, контрастным. А теперь он понял, что еще миг, и он потеряет все. Все то, к чему стремился, все, на что в глубине души надеялся и боялся одновременно. Стоит только дать этому мужчине сделать то, что он задумал. Марк ударил. Коротко, немного неумело, но сильно. Мужчина явно не ждал такого отпора, гротескно взмахнув руками, он упал на землю, явно больше от неожиданности. - Отойди от него. - Раздался сзади испуганный вскрик. Что? Их двое? Марк попытался развернуться. И не успел. Только услышал странное шипение, и почувствовал боль в спине. - Лови ее! - Услышал он, теряя сознание. А потом мир исчез. * * *. Ева лежала на земле, приходя в себя после удара. Она слышала странную возню сзади, какие - то разговоры. Сейчас она не думала. Работали инстинкты и навыки, вбитые на занятиях в Семье. Не шевелиться. Показаться беспомощной, атаковать, когда потеряют бдительность. А потом она услышала шипение и вскрик. Марк? Он же человек, он ничего не сможет сделать этим двоим, они явно из Ордена. Ева резко перевернулась, готовая к прыжку вперед. Только бы успеть, только бы защитить то дорогое, недоступное ранее, что она только - только обрела. Она увидела, что Марк падает. Даже не осознав до конца, что случилось, она уже поняла что он мертв. 'Веретено Кали' не оставляет после себя живых. В груди что - то оборвалось, как будто нить, удерживающая до того все эмоции, лопнула. Ева закричала. Тонко, пронзительно. Как когда - то в детстве, когда Маму вызвали на бой в поместье Клана. А потом побежала. Куда-нибудь дальше, вперед, туда, где нет этих страшных людей. Подальше от места, подарившего ей такую боль и страх. - Лови ее! - Неслось ей в спину. Она не останавливалась, все ускоряясь и ускоряясь. И не слышала недоуменных оправданий. -Ну а что я должен был сделать, Валер? - Молодой мужчина, зябко поеживаясь на прохладном ночном ветру, недоуменно развел руками. - Дитя Ночи, прямо посреди города, а этот тебя повалил. - Он нервно махнул рукой на тело. - Не убивать, Эд. Ты должен был не убивать, вот и все. - Спокойно ответил тот, что постарше. - Ну, я же не знал. Чего он вообще кинулся? Она его подчинила? - Тот, кого назвали Эдом, подошел к телу, и внимательно осмотрел сначала шею, а потом и руки. Не поленился, брезгливо задрал прожженную футболку, осмотрел торс. - Да нет, не укусила и не подчинила. Он даже контракт не заключил. - Задумчиво проговорил Игорь. - Мне кажется дело в другом. - В чем же? - Эд серьезно посмотрел на напарника. Почему - то предчувствия у него были самые мрачные. - Он ее полюбил. - Сказал Валера. И от того, каким тоном это было сказано у Эдгара по спине пробежали крупные мурашки. - Хреново, конечно. - Согласился Эдгар, доставая из пачки сигарету. - Ты даже не представляешь насколько. - Нахмурился Игорь. - Я все еще надеюсь, что она хотела его выпить. Потому что если она тоже его любила - она будет мстить. - Ничего не будет. - Усмехнулся Эдгар. - Найдем ее и добьем. - По его лицу пробежала хищная гримаса, отвратительно исказив привычные черты лица. - Очередное Дитя Ночи. Нам ли их бояться? - Молодой ты еще. - Не стал разубеждать напарника Валера. Что он еще мог сказать, если самое плохое уже произошло? Валера постоял, приходя в себя. Прикурил белую палочку недорогого 'Ротманса', выдохнул ароматный дым. Глядя на небо, он думал о той боли, с которой молодая Норна смотрела на свою жертву. Жертву ли? Не смотрят так на еду. В его жизни, долгой по меркам Ордена, бывало всякое. Но ник А еще он очень надеялся, что все-таки ошибся. Чувствовал, что прав. Но очень не хотел в это верить... * * * Дом был большим и пустынным. Серо - бетонным, загаженным и странно притягательным. Он словно продавец - консультант зазывал вовнутрь, предлагая уставшим от общества мизантропам единственное, чем был не обделен: одиночество. Когда - то здесь было здание больницы. Давно. Потом, во времена постперестроечного разгильдяйства, его приватизировали. И забыли, как часто бывает. Может быть, владелец умер, может, перешел в собственность банка и повис мертвым грузом на бюджете организации... Кто знает? Сейчас здание помаленьку разрушалось, щерясь на городскую жизнь темными провалами трещин. Не люблю такие здания. В них можно встретить что угодно. От одичавших домовых до отожравшегося бестелесного, пришедшего на запах застарелой боли и смерти. В таких домах часто находят самоубийц, уставших от существования. Нередки несчастные случаи с детьми, часто раздаются странные звуки... В каждом городе есть такие места. Мы зашли на первый этаж. Инга выглядела нахохлившейся, как мокрый ёж. Тоже чувствовала себя неуютно. Влад, принюхавшись, фыркнул, и помотал головой, едва сдержавшись чтобы не чихнуть. Мы прошли дальше. Спустились в подвал. Я достал фонарик, Инга привычно запустила светляка. Не бережет жизнь. Не своя же... Мы прошли довольно далеко, когда Влад резко остановился. - Что? - Спросила Инга. Я тоже не понял, в чем дело. - Смотрите. - Показал он на стену. Я направил луч фонаря, и заметил, как н недовольно поморщился. Ночное зрение имеет свои недостатки? - Вот вы и попались, твари. - Нахмурившись, прочитала Инга написанную на стене надпись. Я осмотрелся вокруг, и чертыхнулся. Стены вокруг немного расплывались. Едва заметно, но знакомо. Паскудство. - Никому не двигаться. - Предупредил я, осматриваясь. Такие стены - верный признак логова мощного бестелесного. Только, почему я не почувствовал? Я взглянул на руку. Зеркальце Кузунгу висело мертвой стекляшкой. Ничего не понимаю. - Странно. Мы в логове. Но я ничего не чувствую. - Может, ошибся? - Со странным выражением спросила Инга. Что это? Страх? Нет, скорее надежда. Нервничает девчонка. - Ин, кинь ищейку. - Попросил я напарницу. Она лишь кивнула, и принялась магичить. Влад благоразумно отошел к стене. Как я понял, чтобы не фонить для поискового заклинания. Расслышать произнесенный тихим речитативом медиатор у меня не вышло, хотя я и пытался. Вообще, это довольно интимный процесс, и подслушивать у нас не принято. Но мне было интересно. Мне показалось, или что - то изменилось? Странно, я по-прежнему не ощущал бестелесного. Но что - то определенно происходило. Тени стали длиннее, темнее. - Чисто. - Сообщила Инга. Отлично. Значит, живых и детей ночи здесь нет. Жаль, что бестелесных так не обнаружить. Они не любят наш мир, предпочитая проникать в него только для общения или охоты. Или отвечая на призыв. Маги способны обнаружить бестелесного, выманив его аппетитной меткой - обманкой. Но такой способ обладает рядом недостатков и связан с ненужным риском. Голодные бестелесные агрессивны и опасны. На обман мага они сразу атакуют. А у меня - есть шанс на разговор. Так что придется поработать и мне. - Приготовится. - Скомандовал я. - Когда он проявится - не атаковать без команды. Закатав рукав, я достал из кармана небольшой, походный набор. Пробирка, запечатанный инсулиновый шприц, спирт с ватой. На самом деле в шаманизме часто приходится пускать себе кровь. Так что такой набор инструментов просто незаменим. Сцедив немного, буквально каплю, крови, плеснул ее в пробирку. Покрошил туда веточку чертополоха. Капнул чуток розового масла. Теперь самое главное. Сжав пробирку руками, я начал наполнять ее жизнью. Здесь нельзя спешить, жизнь нужно выдавать микроскопическими порциями. Миллисекундами. Долями мгновений. Сложная работа. Я сосредоточился на потоке, и запел медиатор. Нас не много, вражья стая сильна... Нас не много, но пройти им нельзя! Ведь у каждого стоит за спиной, Каждый в битве охраняет собой.... Солнышко свое красное, Алую зорю ясную... Тени на стенах зашевелились. В нос дохнуло концентрированной вонью миндаля. Квинтэссенцией запаха. Я еще не встречал столь сильной концентрации. Нас не много, вражья стая сильна... Нас не много, но пройти им нельзя! Ведь у каждого стоит за спиной, Каждый в битве охраняет собой.... Солнышко свое красное, Алую зорю ясную... Как я смог не закашляться - не знаю. Держало осознание, что обряд прерывать нельзя. Мир подернулся привычной рябью. Все поплыло, пальцы рук закололо тысячью иголок. Да, теперь я не сомневался, что столкнулся с кем - то жутким. Я едва не: вскрикнул, запястье обожгло жутким холодом. Зеркальце Кузунгу с едва слышным треском лопнуло и осыпалось белой крошкой. Инга сзади что - то взволнованно говорила. Я не обращал внимания, я кричал медиатор. Вражья стая расстелилась стеной, Вражья сталь расплескалась волной, Но столкнулась со стеною стена, Сталью сталь стаей стаю тесня.... Щит о щит, в грудь копье, крик в лицо! Сабли звон, свист стрелы, кровь ручьем! Но убитым я останусь стоять, У меня никто не сможет отнять... Солнышко мое красное, Резко прервавшись, я бросил пробирку на пол, разбивая. Я почувствовал, как волосы на голове шевелятся. Стало еще темнее. А потом все закончилось. Я стоял опустошённый. А передо мной стояла она. Та, кого я пригласил в этот мир. Зря? Не думаю. Если бы она пришла сама, протиснувшись в приоткрытые кем - то двери, влекомая вкусным запахом жизни города - мегаполиса, было бы хуже. Гораздо. Бестелесные такой силы встречаются нечасто... Она смотрела на меня своими черными глазами, на худом, можно сказать изможденном лице. Длинные, светлые, спутанные в грязные комки волосы спадали на плечи. Кожаная куртка странного пошива поверх испачканной в земле домотканой рубахи - ее наряд был странным и дисгармоничным. Как будто она раздела нескольких людей. А еще я чувствовал ее голод. Всепожирающий, всепоглощающий голод. - Здравствуй, Нойд. Представишься? - Усмехнулась незнакомка. - Давно не встречала таких, как ты. Смелых. И глупых. - Она легкомысленно осмотрелась, совершенно не беспокоясь за свою безопасность. Влад зарычал. Не угрожающе, скорее испуганно - опасливо. - Здравствуй, меня зовут Тимур. Кто ты? - Спокойно спросил я. Уже начиная догадываться. Нойды - скандинавские шаманы. А у них не так уж и много бестелесных такой мощи. - Ты что, даже не понял, кому бросил вызов? - Она заливисто рассмеялась. - Зачем тогда рисковал? - Потому что таков мой долг. - Объяснил я ей. - Вот оно что... - Понимающе согласилась бестелесная. - Я Песта, первая из сестер Хель. Сзади послышался судорожное движение. - Отставить! - Скомандовал я. Если она Инга атакует - мы умрем. - Влад. Бери Ингу и уходи. - Скомандовал я. - Я здесь сам разберусь. - Ты что, с ума сошел? - Закричала Инга. Я не стал к ней оборачиваться. - Приказы не обсуждаются, Влад. - Добавил я, чтоб быть уверенным, что он не станет артачиться. - Забавный ты. - Проговорила Песта. - Я бы тебя отпустила. Но не могу, ты же понимаешь. Я согласно кивнул. Действительно, не может. Для того и служит ритуал вызова. Бестелесный не сможет пройти в мир, не сразившись с призвавшим его. Древний ритуал. Сейчас его мало кто помнит... - Влад. - Я повернулся и взглянул ему в глаза. - Я справлюсь. Не справлюсь. - Ин, предупреди наших. - Дал я ей последнее указание. - Идите! Инга посмотрела мне в глаза. Долгую секунду. И сбросив руку Влада, шагнула вперед, выкрикивая короткий речитатив. Я никогда не думал, что можно двигаться так быстро. На мгновение Влад исчез из моего поля зрения. А потом Инга обмякла. Стрига подхватил ее на руки, и пошел на выход. Я благодарно кивнул. Их шаги затихли вдали. - Ты же понимаешь, что у тебя нет шансов? - Спросила бестелесная. Я упрямо кивнул, пытаясь прорисовать рисунок боя. Ничерта не рисовалось. - Храбрый. Что же, это достойно награды. Хочешь, я подожду, пока ты призовешь себе защитника? Я удивленно поднял брови. Зачем это ей? - Мне интересно. - Просто пояснила Песта. - И я уважаю храбрецов. Их немного ныне. Да, знала бы ты как мне страшно... Храбрец, конечно. - Не откажусь. - Согласился я. Такими предложениями не разбрасываются. - Зови. И начнем. - Она с интересом уставилась на меня. Я не стал мудрить. Песта - сильнейший дух чумы. Когда она гуляла по миру, население Европы вымерло на треть. А север обезлюдел наполовину. Если она вырвется - жертв будет немерено. Единственный шанс - задержать ее пока не прибудет кто - то из десятки. Счастье, что один из них сейчас в городе. Ее стихия смерть. Нужен антагонист. Я бросил в призыв год чужой жизни. И добавил год своей. По венам пробежала огненная волна, мир вокруг дернулся. Запахло лавандой, и, почему - то, выпечкой. - Сильван. - Просто позвал я. Медиаторы? Не с таким количеством жизни. Сформировав мыслеобраз, я бросил его в пространство, куда - то туда, дальше, вон из мира. - Решился, наконец? - Раздался сзади ехидный голос. - Долго ты. Я достал из кармана камень Сильвана. И протянул его бестелесному. - Оставь, пригодится. - Посоветовал Сильван. В этот раз он пришел в образе витязя. Широкоплечий, в сияющих доспехах. С окладистой бородой. И широким, деревянным щитом оббитым кожей. Не знаю, из какой это эпохи. Я давно перестал понимать, кого именно призываю. И таким я его не видел даже на картинках. - Эту гнусь я готов давить в любом виде. Он обернулся к Песте. И весело подмигнул. - Здравствуй, Брат. - Поприветствовала его бестелесная. Брат? - Какой я тебе брат, отродье Хель? - Взревел Сильван. Его борода яростно затрепетала. - Когда то, давно, я тоже служила Жизни. - Пояснила Песта. - Что же, ты выбрал сильного защитника. Начнем. Она шагнула вперед. В руке ее появилась метла. Я знал эту примету, помню с тех времен, когда ознакамливался со скандинавской мифологией. Если в ее руке появляются грабли - она оставит живых, пройдясь по деревне. Если метла - умрут все. А потом она атаковала. Тягучие, темные капли сорвались с прутьев метлы, и понеслись ко мне. Сильвана она не атаковала, правильно рассудив что в нашем тандеме именно я слабое звено. Сильван, по-молодецки хекнув, прыгнул вперед, принимая удар на щит. - Что стоишь?! - Заорал он. - Зови других, я долго ее не удержу! Я мысленно матюгнулся. Кого звать? Он - самый сильный из моих козырей. А , ладно, кто придет - тот придет. Плюнув, я сосредоточился, отрешаясь от боя. Достав из кармана штанов маленький, остро заточенный нож, я надрезал запястье правой руки. И запел медиатор. Не торопясь, как и положено. Наш путь - степной, наш путь - в тоске безбрежной - В твоей тоске, о, Русь! И даже мглы - ночной и зарубежной - Я не боюсь. Руку скрутило болью. По венам уже гулял не огонь - натуральная кислота. Я зашипел. Никогда еще мне не приходилось использовать столько жизни за один день. Пусть ночь. Домчимся. Озарим кострами Степную даль. В степном дыму блеснет святое знамя И ханской сабли сталь... Я открыл глаза. Они стояли вокруг меня. Опять. Мои предки. Может, дед Рысь был прав? Призрачные кольчуги зияли дырами, прозрачное знамя развевалось на несуществующем ветру. - Это мой потомок, братья! - Прошелестел под сводами покинутого здания мертвый голос. - Князю слава! - Прошелестело в ответ мертвое воинство. Я обернулся посмотреть, как дела у Сильвана. И еле успел немного отклонится в сторону. Сильван сломанной куклой отлетел к стене. В его груди зияла огромная, окровавленная дыра. Доспехи были проломлены, перекручены. Досталось ему сильно... Песта стояла, сжимая красный от крови кулак. Жуткая в своем образе. Даже не запыхавшаяся. Стояла, и улыбалась. - Надолго они меня не задержат, Нойд. - Сообщила бестелесная, кивнув на призрачное воинство. Я молчал. Сил не осталось даже на то, чтобы стоять. Кое как доковыляв до стены, я сполз по ней, прислонившись. Князь шагнул вперед, к Песте. И ударил. Их битва была странной. Она походила на травлю медведя собаками. Бестелесная легко расшвыривала призрачных воинов, идя ко мне шаг за шагом. А я смотрел на приближающуюся смерть, и чувствовал как вытекает жизнь, что еще оставалась в моей крови. Я устал. Давно уже. Но только сейчас осознал, на сколько. Может быть, так будет и лучше. Я не увижу, что станет с миром, когда она вырвется наружу. Я не буду помнить о Сереге. Я не увижу слез Инги. Я просто уйду дальше. Ведь смерти нет. Я точно знаю. А потом на мои веки опустилась тьма. Глава 5- Ты дебил. - Инга была категорична и красива, словно разбушевавшаяся стихия. Я согласно кивнул. На самом деле отвечать не требовалось, ее речь была монологом, в котором роли собеседника не предусматривалось. - Ты чуть не сдох! - Она гневно сузила глаза, глядя на мое безвольно валяющееся тело. - Причем исключительно по собственной тупости. Ну, здесь трудно спорить. Действительно, чуть не сдох. Действительно, исключительно по своей глупости. Почувствовал себя героем. Новые возможности вскружили голову. Отец Никола живо бы объяснил, что не с моей свежеприобретённой пятой ступенью вступать в схватку с полноценной десяткой. Но он далеко. А я - герой. И дебил. Я не знаю, как я остался жив. И не знаю, как Инга смогла вернуться. Невзирая на то, что Влад активно пытался помешать. Не могу понять, почему опытный стригой не смог справится с хрупкой девушкой. Пускай и магом. Я спрашивал. Они оба молчали, только стрига поглядывал на меня с видом побитой собаки. А Инга злилась. И я злился. В первую очередь, на то, что чувствую себя виноватым. Хотя не должен. На самом деле, буря эмоций давно миновала, полтора месяца прошло, осень давно вступила в свои права, и Инга по большей части притворялась, что злится. А я притворялся, что верю. Она меня даже побила. Ну попыталась... Нет, серьезно, по-мужски зарядила в челюсть, не стесняясь ни отца Николу, ни безымянного целителя, громко и нецензурно вопящего в попытках заставить своего пациента лечь. Я не сопротивлялся, только уклонялся. Заслужил. А когда она попала - я не почувствовал удара. И не сразу осознал что Инга мертва. Что самое интересно, она не плакала. Кричала - да. Материлась. Потом смотрела странным взглядом. Хотела подойти, я видел, но постояв мгновение, вспомнила что злится и ушла. А утром, наконец, пришла выяснять отношения. - Прости, Ин. Я не хотел, чтобы так получилось. Она лишь раздраженно фыркнула, и вышла. Обиделась. Имела право, чего уж там. Я бы на ее месте тоже не простил. Все получилось хреновей чем я думал. Хреновей, даже, чем я надеялся, оставаясь прикрывать отход группы. Не думал, что выживу. Поначалу, я все не мог понять странные взгляды Отца Николы, что он постоянно бросал в мою сторону, когда я общался с Ингой. Непонятные, полные тоски и... Вины? Странные взгляды. А потом... Потом Инга попыталась меня ударить. И не смогла. Мертвым трудно драться с живыми. * * * - Она здесь? - Отец Никола размашистым шагом зашел в комнату, осмотрелся, подобрался как замерзший воробей, а потом махнув рукой расслабленно плюхнулся на кресло. Прямиком на Ингу. Она появилась не так давно, и все это время молчала. Не знаю, где она пропадала, но с каждым днем ее отлучки становились все дольше. Я грустно улыбнулся, вслушиваясь в мат напарницы. Слышал ее только я. И видел. - Здесь. - Я искоса наблюдал как Инга, возмущенно размахивая руками, с видимым трудом высовывает застрявшую ногу из объемного тела отца Николы. Сквозь материальные предметы она проходила с легкостью, а вот живые организмы ее задерживали существенно. - Что говорит? - Немного помявшись, спросил Наставник. Я индифферентно просмотрел в ответ: - Матерится. Ты на нее сел. - Твою же мать. - Выругался он. Решил было встать, но остался на месте. - Ну чего уже дергаться. -Пояснил он. - Она уже переместилась? Я кивнул, указав взглядом на диван. - Я к тебе по делу, Тим. Понимаю, тебе сейчас не до работы, но у меня есть просьба. - Он плотно сжал губы, заиграв на лице желваками. Нахмурив брови, он исподлобья глянул в мою сторону. - Если бы мог, я отложил бы все еще на пару месяцев. Но нельзя. Опасно. В Ордене назревает раскол. Раскол в Ордене Дня? Да плевать, на самом деле. Хотелось напиться. До беспамятства, до розовых соплей. И проснуться завтра, когда будет чуточку легче. Что мне до подковёрных игрищ отцов - настоятелей? Что значит мир, когда самая близкая из всех погибла? Самая близкая? Кому я вру. Я ее полюбил. Такую непостоянную, странную, эмоциональную... А теперь ее нет. Магия не сможет ее воскресить. Духи не помогут. Так чего стоят мои силы, если я НИЧЕГО не могу? А напоминание о моей слабости вон, на диване, сидит и сверлит меня злым взглядом. И вижу ее только я. Потому как шаман в ордене один. Наставник, видимо, что - то разглядел в моем взгляде. Покачал головой, сделал едва различимый жест в сторону стола. Ого. Материализация без медиатора? Я хмыкнул. Благодарно кивнул и взял стакан. Холодный. Самое оно. Хлебнул, едва заметно поморщился. Кальвадос. Тот самый. Украинский. Омерзительное пойло. То, что сейчас нужно. - Вижу, работать в поле тебе пока рано. Ничего, отойдешь. Поверь мне, я терял близких. - Продолжил наставник. Я не спорил. - Ладно. Я думал еще потаскать тебя по заданиям, но ждать больше нельзя. Сегодня вечером я соберу совет, и мы объявим о выходе из Ордена. Причин, пока, раскрывать не буду, но поверь, других вариантов у нас нет. - Какой смысл? - Пожал я плечами. - Никто нас не отпустит. Для исключения из Ордена нужно три голоса. Нас не поддержат. Не думаю, что у тебя добавилось друзей в вашей банке пауков. - Я вопросительно глянул на него. Понятное дело, отец Никола слишком опытен чтобы упустить этот нюанс. Но если его не наводить вопросами, он постарается выдать как можно меньше информации. Что поделаешь, профдеформация члена совета Ордена Дня. - Я собираю большой совет. - Хмыкнул в бороду наставник. - Голосовать смогут все Десятки. - О.- Согласился я. - Это все меняет. Кроме того факта, что друзей - десяток у тебя тоже нет. - Есть ты. - Усмехнулся Никола. - И на уровень слабенькой десятки ты уже вышел. - С ума сошел? - Вытаращился я на Николу. - Какая из меня десятка? - Слабая. - Кивнул он. - Но напомни-ка мне, сколько ты пропустил через себя во время боя с бестелесной? - Десять лет. - Я понял куда он клонит. - Только я чуть не сгорел, ты же видел. Если бы не Инга... - Нижний предел десятой ступени подтверждается энергонасыщенностью заклинаний в десять лет. Либо победой над сущностью от девятой ступени опасности. - Нравоучительным тоном проговорил наставник. Даже палец вверх поднял, для закрепления эффекта, видимо. Паяц. - Я же проиграл. - Вот сейчас я действительно не понял. К чему он ведет? - Так и Песта - далеко не девятка. - Хмыкнул отец Никола. - Древний дух. Внеранговый. А ты с ней полторы минуты на равных бился. Так что смирись, десяткой тебе быть. Значит с голосом проблемы не будет. - Он слегка шевельнулся, сотворив себе такой же стакан как у меня. Отхлебнул, сморщился, словно клопа раскусил. Но сдержался, не выплюнул. Проглотил, и задумчиво уставился на искорку света, что лениво перебегала по стеклянным граням посуды. Я задумался. Десятая ступень? Что правда? Не чувствую я себя десяткой. Нет во мне той убийственной мощи, что я всегда ощущал от старших магов. Нет той мудрости, что приобретаешь, отслужив в Ордене Дня пару сотен лет. Нет решимости стоять до конца, защищая дело Дня. Ничего во мне сейчас нет. И сказать по правде, не хочу я сейчас никого защищать. И спасать не хочу. Хочу забиться куда-нибудь подальше от всего мира. От советов, от Ордена и от Наставника. Пускай, из близких у меня только он и остался. Но делиться своей болью я с ним не хочу. Это то, что я должен пережить сам. Никого не пуская в ту метель ярости и отчаяния, что бушует сейчас, запертая внутри, под каленными засовами самоконтроля. - А третий кто? - Спросил я, чтобы немного отвлечься. На самом деле, какая мне разница? - Я. Десятый ранг. - Послышался знакомый голос из - за спины. Я медленно обернулся. - По-моему, я ясно сказал, что не хочу тебя видеть? - Спросил я Влада. Тени в углах комнаты встрепенулись, отзываясь на вспышку ярости. Отчетливо запахло миндалем. Мрак в комнате сгустился, расползаясь холодными щупальцами по полу. - А я сказал, что моей вины в ее смерти нет! - Зло ответил Влад. Он угрюмо, набычившись, смотрел мне в глаза. Мне хотелось отпустить эмоции. Дать волю той тьме, что сейчас текла в моих жилах, опаляя вены словно кислотой. Хотелось призвать в этот мир что-то злобное, древнее, что сейчас с интересом приблизилось к кромке между нашими реальностями, улавливая бушующий гнев, наслаждаясь им и насыщаясь: я отчетливо это чувствовал. Хотелось размазать стригоя по стене, вывернуть внутренности, окропить кровью стену и хоть немного унять гнев. Ведь я приказывал ему увести напарницу подальше... И я знал, что не поступлю так. Потому что Влад и вправду не виноват. Я спрашивал у Инги. Потому что виноват только я. Но боже, как же хотелось кого - то винить. - Ладно. - Согласился я, с трудом расцепляя сжатые, словно онемевшие от судороги челюсти. - Когда начнем?
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"