Битва на Куликовом поле

Предисловие

Шестьсот двадцать пять лет назад 8 сентября 1380 года на участке местности между реками Непрядвой и Смолкой в верховьях Дона произошло сражение между войсками великого Московского князя Дмитрия Ивановича и самопровозглашенным ханом Золотой Орды Мамаем. Сражение это навсегда вошло в Русскую историю под именем Куликовской битвы. Самое яркое событие развитого русского средневековья. На котором оно, это развитое средневековье и заканчивается, а начинается государственное строительство Нового времени. Суть и цель этого процесса - полное и окончательное превращение вольных слуг вассалов в подданных. Пройдет более двухсот лет, и будет откат Смутного времени, но дело, начатое Московской династией Даниловичей, необратимо завершится превращением независимых земель и княжеств в единую и неделимую абсолютическую монархию.

Про Куликовскую битву написано столько, что после ее шестисотлетнего юбилея, появилась песня: "Как на поле Куликовом закричали кулики, и в порядке бестолковом вышли Русские полки...". Извините, а как же еще народу было реагировать, если ученые мужи писали: "Дмитрий Донской правильно построил свои полки. Справа был полк правой руки, слева...". Прелесть просто. Отечественные историки и исследователи, превращают феодальные отношения в государственные, а войны того времени, в национальные, едва ли не в Великую Отечественную войну. В итоге к старым басням прибавляются новые небылицы. Вместо исследования исторического процесса выходит очередное фэнтези на исторические темы. С той или иной эмоциональной окраской. Между тем, значение Куликовской битвы, для русской истории нисколько не умаляется количеством и качеством войск, принявших в ней участие, и тем более их потерями.

В свое время Клаузевиц определил войну как продолжение политики, только иными, насильственными средствами. Политика - концентрированное выражение экономики. То есть война, любая, зависит от многих составляющих, каждая из которых определяет ее ход и исход. Игнорирование хотя бы одной из этих объективных составляющих, как показывает опыт, ведет к поражению. Куликовскую битву, как и всякое историческое событие, необходимо исследовать строго объективно, придерживаясь установившихся положений. Все участники сражения и подготовки к нему, не знали, какое значение событию припишут впоследствии. Для современников битва с войсками Мамая была не более чем осознанная необходимость. Была не первой и, для, оставшихся в живых, не последней. Необходимо помнить, что все огромные войска поганых, о которых говорят средневековые летописцы, - продукт фантазии, питаемой жаждой самовосхваления, так же как огромные войска соотечественников, продукт фантазии, питаемой религиозным и патриотическим энтузиазмом. Надо твердо уяснить, что человеческая склонность к преувеличениям неискоренима. Зачастую, если позор поражения так велик, что никаким велеречием его нельзя ни скрыть, ни замаскировать, то искажение перебрасывается в другую сторону, и кто не может больше найти удовлетворения в хвастовстве, находит его в самобичевании.

Общая оценка времени и общественного уклада

Куликовскую битву, как очень яркое событие, обычно описывают и исследуют, игнорируя то, что было до нее, и то, что происходило после. Причем обстановка во всем сопредельном мире игнорируется полностью. В результате все рассуждения о ней приобретают исключительно фантастическую окраску. Наиболее яркий пример - досужие рассуждения о роли наемной генуэской пехоты. Собственно, сама Генуя отрядить много народу для усиления безбожного Мамая, не могла, поскольку за два года до Куликовской битвы, ввязалась в затяжную войну с Венецией. Только в Кафе-Феодосии безбожный мог навербовать наемников. Предельные мобилизационные ресурсы Кафы, на то время: - 20 рыцарей и 1000 пехотинцев. Про других наемников Мамая, как-то: черкесов, ясов, касогов - ничего определенного вообще сказать нельзя. Перечисленные умудрились не оставить в писанной истории следов своего военно-политического творчества. Бесспорно, какая-то политическая и военная организация у них была, но так как все они практически всегда входили в состав других, инородных им государственных образований, выходит, что их собственная военная организация, если и проявляла себя, то исключительно в составе армии гегемона. Судя по всему, они были такими же сотнями-ротами кондотьеров-наемников, как бродившие по Европе брабанты, валлоны, интернациональные вольные стрелки и тому подобное. Ни от кого не отличались ни организацией, ни боеспособностью. Единственной военной силой в то время, способной решать успех войны, были рыцари. Число же их было очень невелико. Даже по нормативам позднего средневековья, когда рыцари почти превратились в декоративный род войск, один такой полноценный боец на коне в доспесе плном, а в дальный поход о дву конь, выставлялся с 50 десятин доброй ухоженной земли, соответственно с 51 гектара обработанной земли, дающей урожай. Ни один монарх тогдашнего мира не мог иметь рыцарей больше, чем могли содержать его подданные. В те времена существовал наём рыцарей, но набирали их по мере надобности и стремились, побыстрее перебросить на территорию противника, чтобы лишний раз не обременять население своих владений. То, что из себя представляли средневековые рыцари, наиболее наглядно показывает Поучение детям Владимира Мономаха. Так автор пишет: "Когда случится Вам ехать по вашим землям, не разрешайте отрокам (слугам) вашим грабить селян". По свидетельству более позднего источника, состав одного из дружественных посольств на протяжении пути грабил окрестности на 50 верст вокруг. Содержание конных единоборцев, главной военной силы средневековья, было очень обременительно для всего крещеного, обрезанного и языческого мира. Рыцари прекрасно понимали свое место и роль в происходящих процессах, поэтому именно они создали специфическую военную культуру средневековья, отношения вооруженного противоборства, когда главное не физическое уничтожение противника, а захват в плен для получения выкупа. Следует уточнить еще одну немаловажную деталь: средневековье было предельно аристократическим общественным укладом, но в отличие от римской знати или дворянства времен империи Романовых средневековые аристократы удерживали свою местечковую власть, опираясь не на разветвленный полицейский аппарат или на дисциплинированную постоянную армию, а исключительно своими личными качествами. Барон-боярин был первым рукопашным бойцом в округе, однощитный рыцарь среди мужиков обрабатывающих 51 гектар его земли. Мир средневековой знати, титулованной и не титулованной, постоянно находился в движении, люди меняли свою социальную принадлежность, выпадали из нее, входили в высшее сословие. Природными же считались только в третьем поколении - аще бабка в золоте была. Над знатью стояли рода высшей титулованной знати: князья, кёниги, короли, носители высшей региональной, прежде всего судебной, власти. Вот эти рода были закрытым кланом, путь в который для баронов и однощитных рыцарей был закрыт. Между тем прецеденты были. В случае, когда государь умирал, не оставив преемника, без письменного завещания, то созывался съезд, собор, рейхстаг, ландстаг, снем, курултай и тому подобное. Кандидат избирался приговором всей земли и духовенства. При этом определяющим было решение бояр-баронов, вольных господ, действительных хозяев земли и людей в средневековье. Несмотря на единогласное решение приговора всей земли, положение избранника оставалось довольно шатким, он оставался равным для избирателей. Как правило, избранники находили выход: женились сами или женили своих наследников на девицах королевской крови. Случаи, когда бароны захватывали высшую региональную власть, физически уничтожив суверена, были, но соседи таковых не признавали, духовенство от них отворачивалось. Природные государи шли на них войной. Затем, ни их, ни их родственников никто не брал к себе на службу, как похитителей власти и клятвопреступников. Кроме того, средние века оставили уникальное явление - так называемых сыновей старшего сына, умершего при жизни родителя; они лишались доли в наследстве. Были дети вдов и дети вдовцов. Последние получались в том случае, если происхождение очередной жены вдовца, по принятым счетам, было выше происхождения предыдущей. Дети более благородной, по тогдашнему выражению, заезжали старших детей. По состоянию на последнюю четверть XIV века, государственные начала робко боролись с произволом вассалитета, союз между церковью и государством, поскольку последнее еще не оформилось, не сложился. Применительно к Московской Руси, она еще была в значительной мере слугою Русской Православной церкви. В таких условиях и отношениях произошла Куликовская битва.

Противоборствующие стороны

Великое княжество Московское и Владимирское, Великое княжество Рязанское, Великое княжество Литовское, Золотая Мамаева орда.

Оценка и состояние сторон

Великое княжество Московское и Владимирское

Непонятно почему, отечественные казенные историки не признают того, что еще в конце XII века Русь распалась на независимые феодальные государства, каждое из которых преследовало собственные интересы. Спустя столетие Великое княжество Владимирское так же расползлось на независимые государства, причем уже при детях Александра Невского. Москве и создавшемуся в ее регионе княжеству выпала удивительная судьба. Вынырнув из небытия, на глазах трех поколений, Москва стала столицей могучего государства. До Даниила Александровича московского княжества в природе не существует. Москва - митрополичий город. При Данииле границы Московского княжества не выходят за МКАД (московскую кольцевую автодорогу). Великим княжеством Москва становится при Иоанне Даниловиче Калите. Своему наследнику Симеону Гордому он оставляет 96 городов, не считая сел и деревень. Он же присоединяет Великое Владимирское княжество, которое, несмотря на все потуги агрессивных соседей, навсегда останется за его потомками. При нем в 1325 году Москва становится столицей митрополита - главы Русской Православной Церкви. Семен Гордый правит до 1353 года, объявляет себя великим князем всея Русь. При нем возобновляется практика княжеских съездов. Во время эпидемии черной смерти - чумы - умирает. Ему наследует Иван Красный, который от остаточных явлений болезни умирает в 1359 году. Ему наследует Дмитрий Иванович, тот, который выиграет Куликовскую битву. Приняв бразды правления девяти лет от роду, все тридцать лет своего правления Дмитрий Иванович постоянно воевал. Его главными противниками были: Великое княжество Тверское, Великое княжество Рязанское и Великое княжество Литовское. С Золотой Мамаевой ордой Дмитрий воевал четыре года, с 1377 по 1380. Все это не считая Казанской и Мордовской войны. Параллельно Москва воевала с Великим княжеством Литовским, Великими княжествами Тверским, Рязанским и Суздальским. Военное противостояние было и с Нижне-Новгородским княжеством, и с Великим Новгородом. Непосредственно в состав Великого княжества Московского входили: вся современная Московская область, Владимирская область, исключая Суздальский район, район Переславля-Залесского. В вассальной зависимости были: Кострома, Вологда, Ярославское княжество и Нижегородское. Материальное превосходство Москвы над сопредельными независимыми феодальными государствами подкреплялось тем, что, будучи столицей главы Русской православной церкви, с 1325 года она была своего рода маленьким Римом для всего православного христианства Центральной, Северной и Северо-Восточной Европы. Неразрывный союз Великих Московских князей с митрополитами означал то, что все епископы, монастыри и приходское духовенство, обслуживавшие духовные потребности агрессивных самостийных соседей Москвы, в силу строгой иерархической церковной дисциплины всегда организованно действовали в интересах Москвы, в ущерб своим государям.

Великое княжество Рязанское

Великое княжество Рязанское полностью обособилось еще в первой половине XII века. Великие рязанские князья, как и Муромские - потомки Олега Святославича Черниговского и Тьмутороканского. Современник Дмитрия Московского Олег Рязанский с попеременным успехом воевал с Москвой, дважды разбивал ордынцев в открытом поле. Рязань того времени - крупнейший мировой экспортер меда, воска и сала. Рязанские князья, в отличие от потомков Александра Невского, никогда не просили ярлыка на Великое Княжение в Орде. Самое удивительно то, что Рязань сохраняла свою независимость от Москвы до второй половины XVI века. Рязанское княжество было очень сильным противником для Москвы.

Великое княжество Литовское

Великое княжество Литовское - при преемнике Гедемина Ольгерде, в крещении Александре, достигло колоссальных успехов. Фактически все Южные, Юго-Западные, Западные, включая Брянск и исключая Смоленск, княжества империи Рюриковичей вошли в состав его державы. Ольгерд с одинаковым успехом воевал с Ордой, Орденскими Немцами, Польшей, Псковом и Новгородом, дважды осаждал Москву. Смерть Ольгерда вызвала сильные осложнения в Литве. В ходе внутридинастийной резни победил сын Ольгерда от Русской княжны Иулиании Ягайло, в крещении по православному обряду Яков, в католичестве - Владислав. По праву рождения, он заехал остальных родственников. Несмотря на это, превентивно опасаясь за свою власть, он физически уничтожил большую часть своих родственников. Недобитые Гедеминовичи сбежали в Москву и в Тевтонский орден. Дмитрий Донской укрыл у себя Андрея и Дмитрия Ольгердовичей. Витовт Кейстудиевич укрылся в Мальборке. Мать Ягайло - Якова - Владислава, княгиня Иулиания была двоюродною сестрою Симеона Гордого. По тогдашним законам и понятиям, Ягайло имел право претендовать на долю матери в Великом княжении Московском. Дмитрий Донской и Владимир Храбрый Серпуховский как племянники Иулиании также обладали правами на долю в Великом княжении Литовском. Они могли вступиться за попранную справедливость. Прочно удержать наследство батюшки Ягайло мог, только обезвредив наиболее активную часть родни, особенно Витовта и Москву. Кроме того, Великому княжеству Литовскому угрожали оба немецких Духовно Рыцарских Ордена. Перед ним висела перспектива войны на два фронта, он искал союзников.

Золотая Орда

Золотая Орда - по состоянию на середину третьей четверти XIV века, переживала не лучшие времена. Миф о непобедимости татар был давно развеян. Империя, созданная гением Чингизхана, как и все исторические предшественники, развалилась. Чингизидов происхождение от общего предка, объединяло даже в меньшей степени, чем Каролингов или Рюриковичей, они не были детьми одной матери. В улусе Джучи нестроения начались сразу после смерти Батыя. Племянник Батыя Берке убил его сына, как неспособного к правлению. Самого Берке пытался прикончить хан Узбек, но ему удалось бежать в Ливонию. Хану Узбеку также не повезло: его убил родной милый сын Тохта, при котором, как при Узбеке, была великая послаба Русской земле. Тохта был убит Хидырем. Хидырь - Абдуллой. Абдула - Муххамедом. Столицей Тохты была Чуфут-Кале, караимская неприступная крепость в районе современного Бахчисарая; буквально - Арбузный Дворец. При Тохте из небытия выплыл некий эмир-темник Мамай. Хан Тохта имел счастье (или несчастье) жениться на его сестре. Родословной Мамая в известном мне объеме источников нет. Нет даже приблизительной даты времени его рождения. Талантами и способностями эмир Мамай обладал такими, что сделался ближайшим советником хана Тохты. Положение его было настолько прочным, что он, умело манипулируя страстями, сменил четырех ханов, пока, наконец, умертвив в 1378 году Магомета, не решился провозгласить ханом себя. Надо сказать, аналогичные случаи в истории были. Так Пипин Короткий низложил последнего Меровинга Дагобера, постриг его в монахи и приказал убить, став таким образом основателем династии. На тот момент внешняя и внутренняя обстановка благоприятствовала Пипину, и действовал он с благословления Римского папы. В Золотой Орде обстановка была совершенно иной. Внешний враг не угрожал. Верховный муфтий своим авторитетом деяния Мамая не освящал. То есть, плохи ли, хороши ли были последние Чингизиды Золотой Орды, но физическая ликвидация их Мамаем, что называется, общественной поддержки не имела. В течение 1378 - 1379 годов из Мамаевой Золотой Орды был массовый отъезд знати. Когда Хан-Эмир соберется в поход на строптивого Дмитрия Донского, советники ему скажут - оскудела твоя орда людьми. Факт наглой узурпации высшей региональной власти редко когда оставался безнаказанным. За круглый стол короля Артура лиц не королевской крови не допускали. Мститель нашелся сразу - хан Тохтамыш, прямой потомок старшего сына Джучи Орду. Тимур-Тамерлан, при котором он находился в ожидании вакансии, отправил его разобраться с узурпатором. Золотоордынский трон зашатался под Мамаем. Не рассчитывая на успешное противостояние в поле с войсками Тохтамыша, состоящими в основном из степняков, Мамай принял решение встретиться с ним на лесисто-болотистой Русской территории. Для решительной битвы за право основать свою, Мамаеву династию ему очень были нужны надежные союзники.

Обстановка

Для всего христианского мира, Католического и Православного, обстановка в четырнадцатом веке сложилась самая неблагоприятная. Оружие мусульман везде одерживало верх над христианами. Римская католическая церковь в то время обрела сразу трех пап, позже признанных антипапами. Пока же сплотить западных христиан постоять за общее дело - дать отпор туркам - было некому. Папы проклинали друг дружку, и ни один из них не мог подняться над личным интересом, выполнить завет Христа - положить жизнь свою за другы своя. В Священно-Римской империи шел период междуцарствия. Скандинавские страны воевали между собой. Между Францией и Англией четверть века шла династийная война, которую затем под именем столетней занесут на скрижали истории. Хуже всех дела шли на Балканах и в Византии. Победоносные турки покорили Болгарию, Румынию, Валахию, Трансильванию. Дважды осаждали Константинополь. Столицей султаната уже несколько десятилетий был Андрианополь. На очереди была Сербия. В самом Константинополе патриархат интриговал против императора, хотя и духовное, и светское руководство заигрывало с Западом в надежде при помощи его воинств разгромить турок. К середине семидесятых годов XIV века в Константинополе возникла идея привлечь для войны с турками, по опыту середины XIII века, Золотую Орду, Московскую Русь и... Литву.

Удивляться тут особенно нечему. На фоне бед и смут, охвативших Западный и Восточный христианский мир, Русская митрополия представлялась единым монолитом. Глава Русской Православной церкви митрополит Киевский и всея Русь, имея столицу в Москве, управлял своей огромной епархией, в которую входили кроме собственно русских княжеств, Великое Литовское Княжество, Золотая Орда и... Ливония. Передовые умы византийского православия и латинско-католического мира не мечтали - грезили воссоединением апостольской церкви. Вопрос был за малым - каждой стороне требовалось отказаться от личных амбиций во имя общего дела. Ни та, ни другая сторона подняться над личными и корпоративными интересами не могла. Решение напрашивалось само собой. Константинополь и Рим были, в огромной степени, одинаково близки Русской земле. Казалось, стоит внедрить на Русь подходящего митрополита, как объединенное воинство Руси, Орды, Ливонии, Литвы и Пруссии, не считая Датчан, Норвежцев и Шведов, отправится под крестоносной хоругвью громить безбожных турок. Действующий в то время на Руси митрополит Алексий Бяконт по своему всеобъемлющему авторитету, был способен на такой великий христианский подвиг. Но ему было 80 лет, иметь дело с латинством он не желал, кроме того, явно держал сторону Московского государя в ущерб всем остальным региональным суверенам. Так на Алексия Бяконта жаловались в Константинополь Ольгерд Литовский, Олег Рязанский, Михаил Тверской, архиепископ Новгородский. Патриарх отправлял увещевание Алексею Бяконту, обвиняя его в грехе национализма. Митрополит Алексей отводил все обвинения и продолжал упорно держать сторону Московского князя.

В те годы на Московской Руси подвязался великий светоч христианства святой чудотворец Сергий Радонежский. Надо сказать, что на данное время ни Византийское православие, ни латинский Рим, пребывая в интригах и расколах, не смогли выдвинуть духовных авторитетов, равных митрополиту Алексею и Радонежскому игумену Сергию. Константинополь, Балканы, вся Юго-Западная Европа под постоянным нажимом турок не могли ждать. В 1375 году при живом и действующем митрополите Алексее в Константинополе на русский стол был поставлен митрополит Киприан, родом серб, сторонник унии, горячий патриот своей Родины - Сербии. На Русскую Митрополию Киприан был отправлен затем, чтобы бросить объединенные силы Центральной и Северной и Северо-Восточной Европы на освобождение его Родины и Византии от османских турок. Киприан через всю свою жизнь пронесет эту навязчивую идею. Печальный поход Сигизмунда Габсбурского 1389 года и победа Тамерлана над Баязидом I в 1402 году - наглядное свидетельство неутомимого труда митрополита всея Русь Киприана.

Надо признать, по взглядам самого Киприана и той части православного и католического духовенства, для которых турки были страшнее всех догматических разногласий, Русь, Литва, Орда, Ливония и Пруссия были головешками для большого костра антитурецкой войны. Те изменения, которые произошли на Московской Руси в деле государственного строительства с 1307 года по 1340 год, остались незамеченными всеми феодальными соседями Москвы. В то время как Литва и Орда, кое-как пытались упорядочить вассальные отношения, в Великом княжестве Московском и Владимирском они уже становились государственными, и хотя свободные слуги-вассалы еще не превратились в подданных, но этот процесс начался и шел необратимо. Киприана поставили не ко времени. Случись такое, лет за сто -- двести его бы встретили в независимых русских государствах с честью, на ура, как теперь говорят. Москва со времен Невского не заглядывала в рот Константинополю. Напротив того, начиная с Иоанна Калиты, император и патриарх сидели на дотации у Москвы. Внутреннее состояние Московской земли изменилось настолько, что великий князь Московский Дмитрий Иванович смог ответить императору и патриарху: я не просил Киприана - и перекрыть все вероятные пути его возможного въезда. После нескольких неудачных попыток въехать в свою епархию, Киприан остановился в Киеве у Ольгерда и стал дожидаться смерти Алексея Бяконта. Ждать ему пришлось три года. В 1378 году в возрасте 85 лет первосвятитель Руси умер в Москве. Киприан попытался въехать, был схвачен и заточен. Под стражей он пробыл недолго и бежал, по его собственным словам, в одном кивере. Ставленый митрополит вернулся в Киев к Ягайлу и оттуда начал интриговать против великого Московского князя. Страсти князей церкви - епископата и игуменов - сдерживал святой чудотворец Сергий Радонежский. Троицкий игумен требовал, еще в мягких формах, от Дмитрия Донского признать поставленного митрополита и впустить его в Москву. Великий князь наотрез отказался и предложил свою кандидатуру - коломенского попа Митяя. Трения оказались настолько сильными, что в мае 1380 года в Москве состоялся поместный собор Русской Православной церкви, который должен был вынести решение: кому пасти христово стадо. Главными противниками великокняжеского кандидата выступили Сергий Радонежский и суздальский архиепископ Дионисий. Собор кончился ничем. Дело решили отдать на суд патриарха и императора. Митяй собрался в Константинополь. Суздальского архиепископа Дионисия взяли под стражу, но вскоре выпустили под ручательство Сергия Радонежского. Оказавшись на свободе, архиепископ, нарушив слово, сразу отправился в Константинополь тягаться с Митяем. Тот назвал святого Сергия клятвопреступником и также убыл в имперскую столицу. Митяй имел все основания ненавидеть Троицкого игумена. По свидетельству современных источников, во время собора Сергий предрек Митяю - узришь Цареград, а на землю не ступишь. Предсказание святого исполнилось дословно. Сам Троицкий игумен основательно разругался с великим Московским князем и уехал в свой монастырь. Неразрывный союз московской династии и иерархов Русской Православной церкви рухнул. Законный митрополит всея Русь сидел в Киеве у Ягайла-Якова, фактический глава Русской церкви - Сергий Радонежский - покинул Москву и затворился в своем монастыре. Суздальский архиепископ в бегах, остальные епископы ждут в своих епархиях, чем закончится это противостояние.

По пути в Константинополь, в конце июня 1380 года, Митяй встречался с Мамаем в его ставке, был принят с честью, одарен и отпущен. Подробностей встречи Митяя с ханом не сохранилось. Зная последующие события, можно считать, что Мамай из беседы с кандидатом в митрополиты уточнил, что в Московском княжестве основательно нарушен мир между церковью и великим князем. Сразу же после этой встречи Мамай принимает решение о походе. Главный противник узурпатора всего в месяце пути от его владений. Вот тут-то и начинается самое интригующее. На совете Мамаю говорят: оскудела твоя Орда людьми, пошли нанять фрягов... В Москве великий князь узнает от посольства самого Мамая об угрозе нападения. Послы узурпатора требуют от Дмитрия выхода, как при Узбеке и Тохте, в нарушение договора, заключенного лично с Мамаем. Дмитрий, с честью приняв послов, отправляет их обратно со своим представителем Захарией Тютчевым. Великий князь отвечает, что готов заплатить договорной выход, но не больше. Тогда же к Дмитрию Ивановичу из Орды приходят сведения, что Мамай со своей ордой двигается к Гусиному броду для встречи со своими союзниками Ягайлом Литовским и Олегом Рязанским. Характер действий Мамая показывает, что силы и средства у него были несколько ограниченны. То, что Ягайло вышел в район Одоева, а Олег Рязанский не успел провести мобилизацию, свидетельствует о том, что войска каждого союзника по отдельности уступали тому контингенту, который мог выставить московский суверен. В планы союзников, если судить по Повести и Сказанию, Московская война вообще не входила. Зная о церковном нестроении в Москве, союзники искренне верили, что, узнав об их сосредоточении, Дмитрий убежит за море. Но внук Иоанна Калиты принял неожиданное и совершенно иное решение.

Решение и подготовка к войне, сосредоточение, битва

Великое княжество Московское в течении всего времени правления Дмитрия Ивановича Донского находилось в состоянии непрерывного ведения войны с феодальными соседями. С Мамаевой Ордой воевали уже третий год. В 1377 году - неудачное сражение на реке Пьяни. В 1378 - году убедительная победа на реке Воже. 1379 - год затишье. Нарушенное внутреннее равновесие ставило Московское княжество в очень тяжелое положение. Без поддержки духовенства в сложившейся обстановке великому Московскому князю оставалось только бежать за море. Лучше всех это понимал сам Дмитрий Иванович. Он принял единственно правильное решение и поехал на поклон к святому чудотворцу Сергию Радонежскому. Встреча носила трогательный характер. Московский суверен припадал на колени перед Троицким игуменом, тот его поднимал и прощал. Вручил великому Московскому князю свое Черное знамя со словами Сим победиши и поинтересовался, нет ли у Дмитрия Ивановича дополнительно каких либо просьб и пожеланий. Во всех без исключения вариациях повествований Куликовского цикла Великий князь говорит одно и тоже: дай ми, отче, двух калугеров (старцев, иноков, мнихов) от плку (силы) твоего, старцев Пересвета и Ослябя. Святой удовлетворяет просьбу Дмитрия Московского. Следует добавить: Александр Пересвет был игуменом Симоновского монастыря, Родион Ослябя - Свято-Даниловского. Русская Православная Церковь в то время располагала внушительными вооруженными силами. Владычий Стяг Новгородского архиепископа известен достаточно. Митрополичьи вооруженные силы исследователи обычно обходят молчанием, хотя договор об использовании этих формирований между сыном Донского Василием и Киприаном хорошо известен. Вот его дословный текст: а случится мне великому князю на конь всесть, то и бояром твоим на конь всести, под воеводой твоим, а под стягом моим, Великаго князя. Свидание с фактическим главой церкви и примирение Московского князя - свидетельство того, что в то время вооруженные силы церкви были полностью независимы от великокняжеской власти. В тот же день Дмитрий покинул обитель святого Сергия, и стороны приступили к бурной деятельности. Святой Сергий отправил окружное послание ко всем епископам и игуменам Русской церкви. Для Дмитрия Московского это означало, что с этого времени все православное русское духовенство благословляло его и его воинство и грозило карой небесной всем, дерзнувшим обнажить на него меч. В самой Орде при Мамае сидел Сарайский архиепископ, влияние которого было достаточно сильным.

Дмитрий Московский и его окружение приняли решение вести наступательную войну. Сбор войск был назначен в Коломне на 15 августа 1380 года. Через месяц после встречи со святым Сергием, 25 сентября, на Девичьем поле в Коломне был проведен смотр войск и выступление в направлении устья реки Лопасни при впадении ее в Оку. 29 августа туда подошли войска Владимира Серпуховского. Соединенные войска переправились через Оку и, продвигаясь в направлении через Епифань на Куркино, 7 сентября вышли к Дону на участке между впадением в Дон на противоположном берегу рек Непрядвы и Смолки. В ночь с 7 на 8 сентября они переправились через Дон. Когда утренний туман рассеялся, атаковали интернациональное воинство Мамая. В ходе трехчасового боя Мамаева орда потерпела поражение и была рассеяна. Победители захватили весь лагерь, обоз противника и множество пленных.

Планы сторон, численность войск, характер действий

Прежде всего, никто из союзников не рассчитывал на встречу с войсками Великого Московского княжества на поле боя. Коалиция составилась во время церковного раскола в Москве. Примирение Дмитрия Ивановича с Церковью было полной неожиданностью для союзников. Мамай настолько растерялся, что отправил послов с мирными предложениями к Дмитрию в Коломну. Сосредоточение войск Московского княжества в Коломне и движение через пределы Рязанские создавали непосредственную угрозу слабейшему союзнику Олегу Рязанскому и сорвало его мобилизацию. Рязанский князь решил дождаться, пока его союзники разобьют Дмитрия, в укрепленных городах. Великий Литовский князь вышел к Одоеву, оглядываясь в тыл на брата Витовта и Тевтонский Орден. В Одоеве его известили что Витовт и орденские рыцари вторглись в его владения и взяли обе его столицы - Троки (современный Тракай) и Вильну (Вильнюс). Божий страх, погнавший Ягайло от Одоева, имел, таким образом, вполне материальное выражение. В не лучшем положении находился и узурпатор Мамай. На него шел мститель, природный джентльмен, Чингизид, Тохтамыш. За которым стоял самый великий воитель того времени Тимур-Тамерлан, или, как его называли наши летописцы, Темир-Аксак. Каждый человек у Мамая был на счету. Воинство Мамая тащило с собой даже овец. Насколько нерешительным был характер действий Мамая достаточно наглядно показывает то, что он, узнав о выходе московских войск на рубеж Дона, не рискнул сразу же воспрепятствовать их высадке на своем господствующем берегу. Только 8 августа, под прикрытием тумана, он начал выдвижение из лагеря, рассчитывая сорвать москвичам высадку, пользуясь плохой видимостью. Встреча с русскими для войск Мамая была полной неожиданностью. Отряд крепкого воеводы Семена Мелика, который вместе с Василием приехал из немец, опрокинул ордынцев и преследовал их до самого лагеря. Встретившись с основными силами противника, этот русский отряд отступил к главным силам, уже перешедшим в наступление. Когда ордынцы преследовавшие отряд Семена Мелика вернулись, Мамай поинтересовался - какова же сила Русских князей. Остается только удивляться, как столь точный и вразумительный ответ ускользает от внимания исследователей. Профессиональные воины (именно из таких состояла рать Мамая) отвечают своему вождю: князей русскых въинство четверицею блши нашего събраниа. По словам автора повести: нечестивый царь, разжен Диаволом, крикнув напрасно, испусти глас: ,,Тако силы моа, аще не одолею русскых князей, тъ како имам възратитеся въсвоаси? Сраму своего не могу тръпети". Вот так вот. Прямо - мертвые сраму не имутъ. Превосходство русских войск по сравнению с Мамаевой ратью на четверицу, выражаясь современным языком - соотношение 5 к 4, по визуальной оценке, сразу отбрасывает все бесчисленно бесчисленные множества и видимо- невидимо. Потому что скопления по фронту и в глубину, превышающие дальность прямой видимости, не поддаются визуальной оценке. Только освободившись от стереотипов и эмоций, можно близко к достоверности определить численность войск Дмитрия Донского.

Сборный пункт, или район сосредоточения войск, - Коломна. Время сбора - с 15 августа до 25 августа исключительно. Всего десять суток, на одиннадцатые проводится смотр, и войска выступают на встречу с противником. Всего же от 15 июля до 25 августа проходит сорок суток. Время это включает в себя оповещение вассалов (как их называли тогда в западной Европе) и слуг. Сбор вассальных отрядов на местах и выдвижение в район сосредоточения - Коломну - также занимал значительный промежуток из этого времени. Причем все эти всех чинов и разрядов ратные люди вооружались, снаряжались и продовольствовались сами. Князь их жаловал землей, водой и зависимыми людьми. Ни о каком централизованном снабжении в то время понятия не имели. Каждый отряд все необходимое для обеспечения боевой и жизнедеятельности вез с собой. Так что, определяя вероятную глубину охвата призыва-мобилизации, надо считать не возможную дальность оповещения, а число суточных переходов смешанных феодальных отрядов. В каждом из которых, кроме тяжеловооруженных всадников, были пешие, кузнецы, обоз, запасные лошади, убойный скот и домашняя птица. Предельно допустимый переход для такого отряда, причем при колоссальном напряжении и высокой дисциплине марша, - 15-20 км. Что составит по прямой всего 11-15 км. Гонцы, летящие галопом на взмыленных лошадях, отмахивающие по 100 и более км в суточный переход, - фантастика не совместимая со Средними Веками. То, что Великий князь смог выступить из Москвы только 20 августа, - свидетельство того, что для сбора только его ближних военных слуг потребовалось 35 суток. Предельное удаление оповещения призыва не превышало 200 км. Считая охват призыва на местах до 150 км, можно допустить, что призыв охватил общую площадь в радиусе 150-200 км от Москвы. Желающие сами могли бы рассчитать вероятные мобилизационные возможности, опираясь на среднюю площадь призыва, вероятную среднюю плотность населения и вероятно допустимый процент мобилизации. Вроде бы никакой сложности. На самом же деле такой расчет, кроме общих вероятных прикидок, ничего не даст. Даже в новейшее время никому и никогда не удавалось за один присест собрать весь мобилизационный ресурс. Для средневекового феодального государства, соединенного хрупкими и не слишком обременительными узами вассалитета, эта задача была вообще невыполнима. Такие понятия, как групповое обучение совместным действия по установленным сигналам управления, сколачивание подразделений, курс боевой подготовки - в то время не существовали. Поэтому вооруженные силы собирались по мере надобности. Постоянных объединений в природе еще не было. Комплектовались войска иначе, чем в новое и новейшее время. Сеньоры - князья, короли, герцоги, графы-наместники, бояре-бароны - брали с собой народ на войну не на основании расчетной численности населения, а только тех, в профессиональной пригодности которых они были уверенны. Главным критерием призыва и отбора было качественное состояние каждого отдельного бойца. Все воюющие армии средневековья были малочисленными, война стоила во все времена очень дорого.

Главное - полнейшая невозможность в течении продолжительного времени длительно содержать в одном месте значительное количество людей, ничего не производящих, а только потребляющих, с одной стороны, создали саму вассальную систему, с другой стороны, до предела ограничили допустимую численность феодальных войск. Только рассредоточив по всему региональному объединению ограниченный пласт служилых людей, в тех условиях можно было как-то поддерживать его относительную выучку и воспроизводство. Понятно, почему сбор и сосредоточение такого воинства был довольно продолжительным, а содержание очень обременительным. Главным и основным искусством средневекового полководца, было не правильное построение войск и управление ими в бою, а своевременный сбор и организация марша для встречи с противником. В. Н. Татищев считал, что русских было около 20000 тысяч. Между тем общая численность Польско-Литовских войск, куда входили, кроме войск собственно Литвы и Польши, войска Киевского, Смоленского, Брянского, Черниговского и Полоцкого княжеств, в битве при Танненберге насчитывала всего 17000 человек. Со всеми поправками можно допустить, поскольку поход был дальний, а все источники в один голос свидетельствуют, что войска были отлично экипированы, значит, постороннего элемента в них не было, одни профессионалы, следовательно, их общая численность не могла превышать 10000 человек. Полноценными бойцами, даже по нормативам середины XVI века, считались только доспешники, численность которых была очень незначительна. По нормативам XVI века выкуп доспешника равнялся 50 рублям, а пешего или бездоспешного всадника - 5 рублям. Соотношение 1 к 10. Западно-Европейские источники приводят такие же величины. Скорее всего главную ударную силу русских в Куликовской битве составляли от 524 до 543 светских рыцаря - князей и бояр, и от 400 до 500 владычих, митрополичьих - слуг божьих (рыцарей). Раз, по оценкам Мамаевых воинов, русское войско было четверицею больше их собрания, то "бесчисленные рати" Мамая не превышали 7500 - 8000 душ. Включая до 1000 генуэских пехотинцев и от 500 до 800 рыцарей. Самое поразительное, что отечественные историки, ужасаясь невероятности принятых исчислений противоборствующих войск, заявляют, что во всем мире в то время армии были небольшие, но у нас все было наоборот. Наоборот быть не может, повседневный жизненный опыт убеждает нас именно в этом. Мобилизация дело само по себе емкое и затруднительное. Во всю известную историю нового и новейшего времени, не удалось призвать в вооруженные силы всех учтенных и расчетных резервистов, подлежащих призыву. Дезертирство и уклонение от призыва во все времена было обычным явлением. Кроме того, есть еще необходимое понятие - небоевые потери. К ним относятся потери от травматизма, болезней, несчастных случаев. Средневековый смотр войск по сути своей был тем же, чем проверка боевой готовности в наше время. Коренное отличие этих проверок в том, что в наше время оценивают индивидуальную и групповую подготовленность, отдельных военнослужащих, подразделений, частей и объединений. В Средние Века главный критерий оценки был - состояние вооружения и снаряжения отдельного ополченца. В случае, если снаряжение и вооружение ополченца не соответствовали предъявляемым требованиям, его отправляли восвояси, и синьор лишал такового своей милости. Другого способа наказания нерадивого слуги-вассала в Средние Века не знали и механизма принуждения не имели. Цель средневекового смотра войск (проверки) - отсеять всех, кто может оказаться обузой для войск на походе и в бою. Смотр русских московских войск в Коломне - не зрелищное предприятие, а повышенный качественный отбор наиболее пригодных. Если в обороне можно использовать буквально всех, то в походе, цель которого - найти противника и нанести ему поражение, - всегда стремились использовать наиболее пригодных. Что опять же свидетельствует об ограниченной численности противоборствующих войск в Куликовской Битве.

Свидетельство полководческого таланта Дмитрия Московского - не сама Куликовская Битва, которая была обыкновенной схваткой средневековых рыцарей, а организация предбоевых мероприятий, обеспечивших успех его войск при встрече с противником. Не считая Дона, объединенные московские войска успешно преодолели две крупные водные преграды - Оку и Москву. На уровне состояния тогдашних средств сигнализации и связи Московские войска постоянно вели разведку Мамаевой орды, всегда знали, где противник и чем занимается. Дон русские форсируют ночью и еще в утреннем тумане начинают выдвижение для встречи с противником.

Битва

Вооруженное соприкосновение войск Дмитрия Московского достаточно хорошо освещено в современных источниках и даже иллюстрировано (миниатюры). При всех художественных домыслах созданные в ту эпоху произведения очень точно передают обстановку и динамику действия. Когда войска стояли на рубеже излучины Дона и Непрядвы, Дмитрий Московский получил от святого Сергия некия кныгы и освященный хлебец от Богородицы. В послании Радонежский чудотворец велел князю идти за Дон и обещал победу. После этого Дмитрий провел военный совет - совет знатных рыцарей. В итоге было принято решение продолжить наступление, найти и разгромить орду Мамая. Войска стояли на Донском берегу в районе современной деревни Татинки. Сейчас там стоит мост с высокой пропускной способностью. Противоположный берег - фронт плацдарма высадки - доступен для высадки и продвижения на участке до 2,5 км.. Левее берег - сплошной обрыв протяженностью до 3 км.. Самое замечательное - ни один из средневековых текстов Задонщины, Повестей и Сказаний о Куликовской Битве не упоминает о реке Смолке и о речушке Нижнем Дубике. Речки эти расположены на фронте высадки восточнее излучины. Заметим, любая водная преграда всегда сильно мешает действиям сухопутных войск. Так же действуют складки местности с той разницей, что в новейшее время ими пользуются для скрытности (маскировки), в Средние Века их старательно избегали, чтобы не смешивать построение. По состоянию на 8 сентября по старому стилю, продолжительность темного времени суток была 10 часов. Подготовка к высадке, высадка и развертывание войск на фронте до 2,5 км уложились в это время: 10 часов. На всех миниатюрах Куликовского цикла и в подавляющем большинстве списков войска именно перевозятся на плавсредствах, а не переправляются каким либо иным способом. На участке переправы ширина реки до 100 м; кроме того, довольно сильное течение, не меньше 0,5 м/сек. Фронт переправы, условия, продолжительность по времени наглядно показывают, что Московско Русское войско было очень небольшим, как собственно и все воинства того времени. По текстам высадка завершилась задолго до утра заняв всего несколько часов, и времени для отдыха оставалось еще достаточно. Крайне интересен приказ Московского князя войскам, завершившим высадку и ожидающим встречи с противником: не спите, но бдите, поститесь и молитесь. В наше время сначала выделяют охранение и дежурные подразделения и средства, затем проверяют исправность снаряжения и оружия, кормят горячей пищей и определяют время сна. В средние века поступали иначе. Хотя, поскольку если судить по обобщенным вариациям повестей и сказаний, противники находились в удалении прямой видимости друг от друга, учитывая наступательный характер действий русских войск, можно определить рекомендации Московского князя стремлением предельно обеспечить скрытность захвата плацдарма и развертывания войск на нем. Может возникнуть вопрос: почему Дмитрий Московский не напал на лагерь Мамаева воинства ночью. Такой вариант действий на том уровне был вполне приемлем и доступен. Скорее всего отказ от ночного нападения объясняется сильной пересеченностью местности в направлении расположения противника. К предбоевым действиям относится знаменитый эпизод ночного гадания Дмитрия Донского и Дмитрия Боброка-Волынского на равном удалении от расположения войск. Выражаясь современным языком, предводители провели рекогносцировку местности и противника в преддверии боя. Противник, по его поведению, не ожидал Московских войск на своем берегу - из расположения раздавалась музыка и песни. Местность в силу сильной пересеченности затрудняла нападение в ночное время. Переправа, тем более в темное время суток, - дело очень тяжелое и утомительное. Бдение, пост и молитва были своеобразной формой отдыха накануне марша навстречу противнику. На рассвете 8 сентября стоял сильный туман; готовое к бою русское войско двинулось на стоянку Мамаевой орды. Противники еще не видели друг друга, но сражение уже началось.

Судя по всему, московские войска продвигались в составе колонны, развертывание которой обеспечивал отряд крепкого воеводы Семена Мелика. Этот отряд двигался впереди основных сил, и в его задачу входила разведка противника. Как следует из всех вариаций Куликовского цикла, соратники крепкого воеводы при встрече с главными силами противника, не вступая с ними в бой, немедленно оповещали своих о том, где находится противник, его состав и характер действий. Мамай, если он не был совсем идиотом, знал о том, что московские войска стоят на северном берегу Дона. Поскольку он не дождался войск союзников, то численности войск противника он не знал и не предполагал её и принял решение не допустить форсирования Дона Московскими войсками. Вероятно, оба противника почти одновременно начали выдвижение навстречу друг другу. Разница была за малым, Московские войска шли в предбоевом построении готовые к встрече с противником, зная о месте его нахождения. Ордынцы Мамая выходили на рубеж Дона, чтобы одним своим видом воспрепятствовать высадке противника, встречи с ним не ожидали и готовы к ней не были. Безбожный все еще оставался в твердой уверенности что Ягайло и Олег Рязанский вот-вот подойдут и соединятся с ним, а строптивый Московский князь, устрашившись столь грозного собрания, если уж не побежит, то ни за что не отважится перейти Дон. Уверенность предводителя разделяли и его войска. В походной колонне сборного воинства Мамая шел обоз, вьючные животные, заводные лошади и убойный скот (множество овец). Встреча арьергарда ордынцев с рыцарями Семена Мелика, была полной неожиданностью для первых, они просились бежать к основным силам. Начальный этап сражения развивался в условиях ограниченной видимости из-за густого тумана. Разница в действиях Московских войск и Мамаеых была в том, что войска Московского князя искали и ждали встречи с противником, а для ордынцев встреча с московской ратью была полной неожиданностью.

Преследуя разбитый арьергард ордынцев, отряд Семена Мелика вышел на основные силы противника, продвигавшегося в направлении Дона, и, не ввязываясь в бой, вернулся к своим главным силам. В свою очередь ордынцы, бросившиеся вдогонку за всадниками крепкого воеводы, выехали на наступающую колонну московских войск. Не ввязываясь бой, они вернулись к своим и сообщили Мамаю, что на них движется готовая к бою русская рать. Узурпатор прежде всего поинтересовался: какова сила русских князей, - на что опытные воины ему ответили: четверицею больше нашего собрания. Перед Мамаем было два решения. Первое - не вступать в бой и, пока не поздно, бросив обоз, оторваться от русских и соединиться с Ягайло. Второе - при соотношении 4/5 принять бой с войсками противника. Мамай - распаляемый Дьяволом - принял второе решение. Положение его в Орде было не очень прочным, и если бы он рискнул уклониться от боя, то окружение расценило бы это как трусость, и с ним могли бы поступить так же, как он обходился с законными Чингизидами. Как следует из Пространной летописной повести о Куликовской Битве, Мамай лично повел свои войска в бой и в первом ступе (таранный удар копьями) сходился с Дмитрием Московским. Теснота на поле битвы не мешала рыцарям менять лошадей и заменять сломанные копья. "Сам же наеха наперед въ сторожевых полцех на поганого царя Теляка, нареченаго плотнаго дьвола, МАМАЯ, таче потом, не долго попустя, отъеха князь в великий полк". Поэтическое описание сражения основных сил, несмотря на пышную риторику, очень точно передает рыцарский бой: И абие сступишася обои силы велиции их на долг час вместо, и покрыша полки поле, яко на десяти верст, от множества вои. И бысть сеча зла и велика и брань крепка, трус велик зело, яко же от начала миру сеча не была такова великим князем руским, яко же сему великому князю всеа Руси. Бьющим же ся им от 6-го часа до 9, прольяша кровь, аки дождева туча, обоих - руских сынов и поганых, множество бесщисленное падоша трупья мертвых обоих, и много руси побьени быша от татар, и от руси тотари, паде труп на трупе, и паде тело тотарьское на телеси крестьянском. Инди видети беаше русин за тотарином гоняшеся, а тотарин сии настегоша. Сметоша бо ся и размесиша, коиждо бо своего супротивника искаше ПОБЕДИТИ - к сказанному просто нечего добавить. Сражение чисто рыцарское, русские и ордынцы стараются не убивать, а побеждать - брать в плен. Мамай - такой же рыцарь, как Дмитрий Донской, с которым он сходится на первом ступе. То, что затем Мамай поднялся на высокое место взирать на кровопролитие, - свидетельство того, что Дмитрий Донской нанес ему такие повреждения, из-=за которых он уже не мог сражаться на коне. По свидетельствам всех списков Московский князь дерется с упоением, под ним убивают трех лошадей, один раз он меняет пробитые или поврежденные доспехи.

Повести нельзя не доверять настолько блестяще она передает динамику рыцарского боя и поведение главных героев. Мамай в разгар боя, понимает что он его уже проиграл: языци наши связаются, и гортань ми присыхает, и сердце ми раставает, колени ми изнемогают, а руци очипенивают. Автор пишет: Что нам реши или глаголати, видеще пагубную смерь? Инии мечем пресекаеми бываху, инии же на копья взимаеми... мнози небывальцы то видевши, устрашишася, и живота отчаявшееся, и на беги обратишеся, и побегоша... А ины сыны агарене на бег възратишася от крика велика, зряще злаго убийства. Через три часа сражение кончилось. "Мамай съ страхом въстрепетав и вельми встонав и рече - Велик бог крестьяньский и велика сила его: братья измаиловичи, безаконнии агаряне, побежите неготовыми дорогами. А сам, вдав плещи свои и побеже скоро паки къ Орде. И то слышавше вси его темные власти и князи... и прочьи иноплеменницы от мала и до велиа на бег устремишася... Князи же полци гнаша содомьлян, бьюще до стана их, и полониша богатства много и вся имениа их содомьскаа. Победа была полной, малой кровью и на чужой территории. Южный берег Дона в ту пору еще не был московской землей. Какие-то потери, бесспорно, были, но они не выходили за допустимые в те времена пределы. Различные варианты Повестей и Сказаний Куликовского цикла приводят удивительно подробный список убитых рыцарей - князей и бояр - от 524 до 543. На первый взгляд может показаться что это совсем немного, но если учесть, что потеря 270 рыцарей в битве при Танненберге стала катастрофой для Тевтонского ордена, станет понятно, что указанная величина означает всех светских рыцарей Московского войска, а не исключительно титулованную знать. Молодые люди - вавассеры - вассалы вассалов, слуги слуг, дети боярские составляли б'ольшую часть от этой величины. Вывод, что потери рыцарей в битве на Куликовом поле не превышали потерь латников, зафиксированных в то время на Востоке и Западе от Руси, полностью правомочен. Потерь пешей рати, если судить по спискам и миниатюрам, вообще не было. Бронированные всадники на поле Куликовом гонялись друг за другом и не обращали внимания на пеших. Князь Новосильцев говорит: Азъ видохъ его пеша и бредуща посреди побоища, уязвена вельми. Того ради не могох аз ему помощи - гоним есмь тремя татарины. Потери Мамаевой рати источники определяют четверицею больше. К этому стоит добавить, что в то время основные потери были не убитыми и раненными, а пленными и контуженными. В средние века появилось понятие отлежаться. В битве под Тверью, к примеру, один из московских бояр был так удачно убит, что только на пятый дни в себя пришел. Русские средневековые тексты так и говорят: много было убитых, а иные и до смерти. Оснований не доверять этим сообщениям нет.

Б'ольшая часть Мамаевой рати сбежала. Как бежал сам Безбожный - впереди всех или как-то по-другому - нигде не зафиксировано. Во всех списках отмечено, что в начале 9-го часа дня, увидев, что военное счастье переменилось, Мамай говорит: Побегнем ничто же бо добра имам чаати, нъ поне свои главы унесем!. Сражение с Дмитрием Донским для Мамая не было последним и решительным боем: его искал главный противник, законный претендент на власть в Орде Чингизид Тохтамыш. Так что Безбожный мог бежать с большинством своего воинства. Потеря обоза, гарема и наемной пехоты, по состоянию на 8 сентября 1380 года, не означала для него поражения в войне. Мамай бежал в Крым, конкретно - в Чуфут-Кале. Там он собрал сохранявших ему верность вассалов и в первых числах октября того же года вышел на встречу своему главному противнику. Войска встретились в районе реки Кагальник, но до сражения дело не дошло. Мамаевы же князи, сшедша с коней своих, и биша челом царю Тохтамышю, и даша ему правду по своей вере, и яшася за него, а Мамая оставиша поругана. Право крови в конце XIV века было еще очень сильным, да и военное счастье изменило ему. Другое дело, если бы он вел своих сторонников от победы к победе, тогда бы он смог укрепиться и, женившись на девице благородной крови, основать свою династию, но ему не повезло. Союзники оказались ненадежными. Строптивый Московский вассал нанес ему два сильных поражения с интервалом в один год, подорвавшие авторитет узурпатора.

Эпизоды сражения, главные герои и их судьбы

Битва на Куликовом поле была очень ярким событием и сильно потрясла воображение современников. Списков Задонщины, созданной почти год в год с битвой, Повестей и Сказаний, очень много. Сама Битва имела эпохальное значение. После нее для всей Руси неотвратимо пошел отсчет нового, Московского времени. Москва полностью и окончательно стала общерусским центром и началом общего дела - государственного строительства, или, как это до сих пор называют, "собирания русских земель". Но одно дело "собрать" земли - механическое присоединение заселенных территорий, еще не означает, что из них получится устойчивое объединение, способное надолго сохранить совместное сосуществование. Союз вассалов - это еще не государство, узы вассалитета хрупки и не обременительны. При вассалитете частное право преобладает или частично уравновешивается с государственной обязанностью. Государственные интересы и отношения требуют приоритета общего дела, преобладания государственных обязанностей над частным правом и интересом. Московская княжеская династия Даниловичей взяла на себя бремя государственных интересов и обязанностей. Взгляд на свои владения не как на собственность, а как на государство Богом вверенное начинает настойчиво входить в Русское сознание на Северо-Востоке Руси еще со времени Андрея Боголюбского, но окончательно утверждается и приобретает неотвратимый характер только столетие спустя, в династии Московских Даниловичей. Русская Православная Церковь со столицей в Москве так же становилась постепенно национальной великорусской Московской Церковью.

Даниловичи, начиная от Иоанна Калиты, полностью перешли на прямое наследование от отца к сыну, выделяя младшим отпрыскам незначительные уделы. Московское церковно-светское государство именовало себя Новым Израилем и начало строить царство божье на Земле. Куликовская победа над инородцами и иноверцами, над узурпатором, похитителем законной власти выходила за рамки обычных феодальных разборок. Дмитрий Донской сражался за справедливость, Мамай повел себя как клятвопреступник. Потребовал большего выхода, не по докончанью. Ближайшими последствиями Куликовской битвы были необратимые приобретения Москвы, особенно в области феодального права и горизонтали власти. Так если в межкняжеских продолжает употребляться по отношению к боярам-баронам формула - а слугам нашим вольным вольная воля, - то князья ставятся в совершенно иное положение: вассальный князь в случае каких либо нарушений пунктов договора полностью терял свои владения, и они переходили под юрисдикцию Великого Московского князя.

Могут спросить, какое значение этот процесс имел к эпизодам Битвы на Поле Куликовом? Непосредственное. Каждый отдельный центр, попадая в орбиту московской государственности и ощущая себя частью целого, остро нуждался в сопричастности к большому общему делу. Поэтому списки Задонщины, Повестей и Сказания размножались и приобретали местную окраску, в которой местный вклад старательно раздувался и приукрашивался. Посильный вклад в это внес уже словутный мних Сафония Рязанец: с его легкой руки 70 рязанских бояр костью легли на Куликовом поле. Великий Рязанский князь Олег Иванович - союзник Мамая и Ягайло, но вклад Рязанщины в общее дело самый большой: шутка ли, одних только баронов 70 душ пострадало! В новгородском варианте геройствуют 30 удалых посадников с 7000 окованная рати. Полоцкий вариант выводит 300 панов литовских с 70000 рыцарей. На что Белозерск мало заселен и в принципе незначителен, но его князья, бояре и слуги лучше всех наряжены!

Самое же интересное то, что по содержанию Задонщина и Летописные повести, резко отличаются от Сказания Киприановской редакции. Словутный мних Сафония, автор Задонщины, скорее всего участник битвы в составе одного из монастырских полков. Он пишет сразу на злобу дня, по свежим следам. Его похвала великому князю Дмитрию Ивановичу - это ответ на Слово о полку Игореве. Правда, битву на Каяле он путает с битвой на Калке, но главное для него другое. Русь для него не та, которую били - О Русская земля! Ты теперь как бы за царем Соломоном перебывала - восклицает Сафония. В его произведении Дмитрий Донской дерется в общей свалке от начала и до конца боя. Сафония выделяет Пересвета и Ослябю, но святую схиму Радонежский игумен приказывает им одеть поверх шлемов, а не вместо шлемов, как в Киприановском варианте. Текстовой оборот - Старец Пересвет поскакивает золотыми доспехами посвечивая, а иные лежат убитые и мертвые - свидетельствует о том, что Александр Пересвет участвовал в общем бою до поединка с Челибеем или что поединок с ним не закончился для него летальным исходом. Киприановский вариант создан по словам самовидца, тоже бойца одного из монастырских полков. В этом варианте наличествуют эпизод с переодеванием Дмитрия в доспехи боярина Михаила Александровича Бренка, гадание Дмитрия Боброка Волынца, засадный полк в Зеленой Дубраве, решивший успех битвы. Там же Мамай с высокого места на кровопролитие зрящий. Замечательно то, что в Киприановском сказании Дмитрий Донской вовсе не главный герой событий. Главный герой, душа всего похода - - митрополит Киприан. Полки перед боем строит не великий князь, а Некто въевода прииде с литовьскыми князи, имянем Дмитрий Боброков, родом Волынскые земли, иже нарочитый бысть плъководец, велми уставиша плъци по достоянию, елико кому подобаеть стояти. Такой способ построения боевых порядков войск соответствует не распределению их по боевым возможностям и замыслу и задачам боя, а является чисто феодальным и иерархическим и ничего более. Выходит, сей главный герой-устроитель - всего лишь герольд, но основательный знаток геральдики, если он смог за считанное время распределить всех титулованных и нетитулованных вояк где кому подобает стоять по достоинству-родовитости. Добавим, для того времени это очень серьезное умение: расставь рыцарство иначе, не по достоинству и чести, могут между собой передраться, и никакие призывы не помогут - честь дороже жизни.

Как бы ни рассматривать Киприановский вариант со всей его риторикой и поэтическими отступлениями, он опять же рисует рыцарский бой, менее фантастический, чем творения даже современных исследователей, где коварным татарам предстоит согбенная лапотная рать. Чего только не написано про поединок Александра Пересвета с татарским богатырем Челибеем Темиром мурзой. Поединок называется традиционным, только после него войска вступают в бой. Повесть в митрополичьей редакции гораздо правдивее и лаконичнее. Войска уже встретились и сражаются. Тут в разгар схваток единоборцев - выеде злый печенег из велиого плъку татарьскаго, пред всеми являася, подобен бо бысть древнему Голиафу: пяти сажен высота его, а трех сажен ширина его. Видев же его Александр Пересвет, старец, иже бе в плъку Владимира Всеволодовича и, двигънувся ис плъку, и рече: " Сей человек ищеть подобна себе, аз хочу с ним видетися!"... Напусти крепко на печенега... И ударишася крепко копии, едва место не проломилося под ними, и спадоша оба с коней на землю и скончашася. Киприановский самовидец знает только то, очевидцем чего был на своем участке боя. Так, он видел, как Дмитрий Донской подъезжал к рыцарю у знамени боярину Бренку и сменил коня и мантию, может, и доспехи, но того, что перед этим великий князь сражался в первом ступе не видел и не знал.

Засадный полк - тоже творение Киприановской канцелярии. Засада как способ нападения на мелкие отряды и вообще как разбойничий прием в Средние Века была отлично известна и повсеместно применялась при определенных обстоятельствах. Выделение значительного резерва в условиях боевого соприкосновения крупных контингентов войск - совершенно иное дело. В средние века успех боя решался исключительно численностью, боеспособностью и уверенностью в себе отдельных бойцов, а также обязательно и некоторым порядком при встрече с неприятелем. Форма построения определялась численностью войск и условиями местности. Засадный полк сказания по терминологии Нового и Новейшего времени - это резерв. Задача современного резерва - создать перевес над противником в решающий момент боя. Военачальник Нового и Новейшего времени при встрече с примерно одинаковым по численности противником может до трети своих войск вывести в резерв. При этом он рассчитывает на то, что его две трети при сравнительной их слабости все же окажутся в состоянии некоторое время вести бой и настолько расстроить превосходящие силы противника, что атака сохранивших порядок резервных частей решит исход боя. В рыцарских войсках расстройство боевого порядка противника играло настолько незначительную роль, что не компенсировало отказ от ввода в бой всех войск с самого его начала. Резерв, вступивший в бой только после того, когда главные силы чуть ли не разбиты, вряд ли мог бы поправить дело. Введение войск в бой по частям - самый опасный способ действий, потому что противник по частям и бьет их, сохраняя свое превосходство. Поэтому в рыцарском войске значение резерва совершенно иное, чем в современном. Там определенную часть на некоторое время задерживали с тем, чтобы направить ее как раз в то место, которое оказывалось недостаточно защищенным против сильного и сплоченного противника. Но это не резерв, а задерживающийся эшелон. В данном случае Владимир Андреевич и ведомый воевода Дмитрий Боброков земли Волынская ввели в бой арьергард московской рати и вступили в него чуть позже основных сил.

Прелесть изделия канцелярии митрополита Киприана не поддается описанию. Сцена - когда считать мы стали раны, товарищей считать, - бесподобна. Московского боярина Михаила Александровича Бренка вписали в число убитых, но именно ему как - росчетлив бысть вельми - Дмитрий Донской поручает сосчитать убитых. Переписчик оговаривается, что это вовсе и не Бренк, а другой московский боярин из полка Микулы Васильевича Валуя (Валуа?).

По современным нормативам, если боевая единица (отделение, подразделение, часть, соединение, объединение) понесет потери 25% личного состава, вооружения и боевой техники, она считается подавленной, если 50% - уничтоженной. Великое княжество Московское после Битвы на Куликовом поле сохранило свою боеспособность и успешно противостояло Тверскому и Рязанскому княжествам, управлялось с Новгородом и Псковом. Ягайло ценой больших уступок примирился с Витовтом, стал королем Польши и основателем династии Ягелонов, победителем Тевтонского Ордена в битве при Танненберге, или Грюнвальде - Зеленых полях. Витовт выдал свою единственную дочь Софию за сына Дмитрия Донского Василия. К несчастью для Москвы и Литвы, тесть пережил своего зятя, а внук Василий был слишком слаб, чтобы тягаться за дедушкино наследство. Точно установить, был ли Александр Пересвет убит на ступе или нет, не представляется возможным. Челибей Темир-мурза если и не выжил сам, то во всяком случае его потомки влились в московскую знать; пример тому - около десятка деревень Московской, Владимирской, Тверской и Рязанской области с названием Челибеево. Старец Родион Ослябя в 1389 году с митрополитом Пименом ездил в Константинополь. Дмитрий Донской 39 лет от роду скоропостижно умер. Текст московского летописца допускает вывод, что он был отравлен. Владимир Андреевич в 1398 году выходил в направлении Ельца на встречу с грозным Тамерланом, а в 1408 году остановил воинство хана Едигея и умер в 1410 г. Митрополит Киприан в октябре 1380 года был принят Дмитрием Донским в Москву, но 1382 году великий князь снова выгнал его, и тот пас Русскую Церковь, сидя в Киеве под рукою Витовта. После смерти Дмитрия Донского и митрополита Пимена вернулся в Москву к Василию Дмитриевичу и прожил с ним душа в душу до самой своей кончины 16 сентября 1406 года. Канонизирован митрополит был уже в конце третьей четверти XIV века. Дмитрий Донской тоже был канонизирован, но 600 лет спустя; одно слово - награда нашла героя.

Судьба Мамая и его потомства сложилась самым невероятным образом. Несмотря на то, что наши сказители, составители и летописцы списали Мамая в число безвозвратных потерь, он, подлец, выжил! После встречи с Тохтамышем в Калках, когда верные вассалы, выражаясь ныне принятым доступным языком, кинули его, Мамай не сделал себе харакири, не пошел в последний бой, а бежал сам друг, бросив все. Путь Мамая ролегал от долины реки Кагальник (район современного Симферополя) до Кафы - Феодосии. Затем по морю до устья Дуная, по Дунаю до Вены, от Вены по суше до Вильно к Ягайло. Никто другой, кроме дяди убийцы, не захотел принять узурпатора к себе на службу. Великий князь Литовский принял Мамая с распростертыми объятиями - вероятно, между ними была очень серьезная договоренность - и дал ему на прокорм город Глинск с окрестностями.

Мамай и его потомство

потомство Мамая

Так что мечта Мамая основать свою династию сбылась: свою династию он основал, и его потомок нарек себя цезарем всея Русь. Княжеская ветвь Глинских была на удивление плодовита, оттеснение их с высших государственных должностей сначала при Годунове, затем при Романовых направило активность потомков Мамая в иные области. В начале XIX века целая плеяда братьев с польским звучанием фамилии Глинские - Глинки - на все оставшееся время оставила след в русской культуре, литературе и искусстве. В наши дни далекие потомки Мамая живут и трудятся на благо нашей Родины, в различных областях народно-хозяйственной деятельности.

Итоги Битвы (вместо заключения)

Сражение на Куликовом поле было первым русским национальным сражением против внешнего врага. Истинное сознание русского московского государственного бытия рождается с новой династией Даниловичей, эмансипировавшейся от единого княжеского рода Рюриковичей. Первым сражением, при котором это сознание государственного единства во всю полноту проявилось, была победа над Мамаевой ордой на Куликовом поле, одержанная воинами различных княжеств, боровшимися сообща под черным знаменем святого Сергия и предводительством Великого Московского князя. Церковь и трудяги Даниловичи создали из маленького митрополичьего города Москвы, сильную, скрепленную суровой монашеской орденской дисциплиной монархию. Эта сильная Московская монархия выставила против узурпатора Мамая мощную, относительно дисциплинированную, объединенную единой волей и замыслом профессиональную армию, которая одержала убедительную победу над плохо организованной и почти неуправляемой феодальной армией противника, полагавшейся на личную храбрость отдельных бойцов, жажду добычи, и на то, что встречи с противником вообще не будет.

Победу на Куликовом поле можно со всем основанием назвать днем рождения великорусской нации. Всякая война - это испытание нации и государственности на прочность. В Московско-Русском, доромановском государстве боевые действия велись исключительно всех чинов и разрядов ратными людьми - титулованной и нетитулованной военной знатью, профессионалами военного дела. Тем не менее войны московского государства имели всенародный характер, выражавшийся в том что трудовой - тяглый -народ безропотно нес тяготы и лишения войны, обеспечивая и снабжая свою военную знать всем необходимым для ведения войны. Не верящим и сомневающимся отвечаю. Около того же времени шла Столетняя война между Францией и Англией; так в одной произошла Жакерия, в другой - восстание Уотта Талера. На Московской Руси, до самого Алексея Михайловича Романова-Тишайшего ничего подобного не было.

Ложный русский патриотизм до сих пор не может расстаться с двухсот- или трехсоттысячной лапотной ратью, брошенной под копыта едва ли не миллионной орды Мамая, горами трупов, Доном, три дня текущим кровью. Наши, если так можно выразиться применительно к авторам казенным и от перестройки, историки вообще очень кровожадны, особенно как, к примеру, некий Соколов, укладывают плюс-минус 5000000 душ одним росчерком пера, не задумываясь. Благодаря этим ложным представлениям уничтожается всякая историческая связь и всякая возможность понимания событий. Задача исторической науки - вносить исправления в фантастические представления; это вовсе не умаляет величия и славы народных подвигов, а только перемещает их в другую сферу. Воины, рыцари, оруженосцы и кнехты - пешие слуги московской рати - состоят из того же человеческого материала, что и воинство Мамая. Но москвичи уже привыкли к победам, они закалены в многочисленных войнах с Тверским, Рязанским княжеством и с ордынцами. Они имеют не только то, что сейчас называют высокий моральный дух, у них есть уверенность в себе и спайка. За время от Ивана Калиты до Дмитрия Донского полностью меняются отношения московского князя и военной знати. Меняются настолько, что сам Донской еще не осознает того, что он уже не сюзерен, а повелитель. Соратники предлагают ему не вступать в бой, а наблюдать за ним, чтобы затем награждать отличившихся, но Дмитрий все еще по духу рыцарь и вступает в бой, потому что он ищет не полководческой славы, а рыцарской. Таким образом Куликовская битва завершает столетний труд четырех поколений Даниловичей. На поле Куликове завершается история Великого Московского княжества и начинается история Московского Государства.

Зенин Дмитрий Николаевич : другие произведения.