В новелле главный герой приезжает в Адлер, но от жары на море он бежит в помещение, где есть прохлада, где работают кондиционеры, где постоянно течет вода. Так он устраивается работать на кухню, в пансионат, в курортном поселке Вардане. Тут уже в женском коллективе он знакомится со студентками из пищевого института и университетов Воронежа, Кемерова и Сочи.
В какой-то знойный момент он обнаруживает "зеркальный эфир", который обезболивает трудности работы, стоило только подумать о нем, стоило только вообразить себя в нем - в этом особенно прозрачном для сознания, но зеркальном для подсознания эфире. Этот эфир вспенивается в красивый туман... как его любимый кофе капучино, в котором молочная пена взбита горячим паром.
Исследуя новинку на практике, он начинает понимать, что добыл этот зеркальный эфир. И этому способствовало глубоко-материковая уникальность расположения Черного моря в мире, подкрепленная универсальностью олимпийского момента в Сочи, когда даже резкие противоположности, сами крайности уравновешиваются быстро на короткий момент времени. Приехав в Адлер, можно принять эту черноморскую ванну олимпийских источников, которыми дышат спортивные объекты, башня Олимпийского огня в олимпийском парке - туристов здесь много стало после олимпиады.
В конце герой в новелле пишет в соцсетях студентке-практикантке: "самое надежное, что есть в мире - это не деньги, не квартира, не работа, а игра в совпадения, в которой сам зеркальный эфир ее повторяет, но так в разнообразие. Это какое-то гибридное излучение действительности, которое выдает эти совпадения, что оно как скрещивание внутренних и внешних отражений практически со всех поверхностей, что это большая настоящая игра совпадений. Она максимально компенсирует плохое, трудное, скучное, противное."
...Данная новелла втайне является средней частью романа "Отодрать бы зеркальный эфир".
Новелла: "Пляж, Вардане, кухня"
От чудо-отеля шли пальмы и новая желтая дорожка между ними до самой набережной, до моря. На пляже было жарко и наш герой ушел в тень. Поиск тени, обзор подходов к воде, желание найти место-серединку и приятных соседей - вот, что в первую очередь сделал наш Павел, прямо здесь на пляже. Он работал в отеле хаусменом, но сейчас решил отдохнуть - благо, что море было рядом.
"Так, загадка - разгадана! Я получил ответ от Даши, ура!.. Она хочет подыграть мне... молодец, сестренка." - радовался Павел, просматривая сообщения в соцсети, предвкушая долгожданный роман. Он отложил планшет в сторону. Желание было одно - искупаться! Но он чего-то ждал в тени.
Под навесом пляжного зонтика было легче находиться здесь на юге, на море, на набережной. На самом пляже было не продохнуть от обилия тел мужских и женских, детских и пожилых, отдыхающих и лечащихся, принимающих ванну солнечную, морскую и олимпийских источников.
1.
Сама пропуск-вертушка из стекла на центральном входе отеля регулировала потоки людей, гостей, иностранцев. Нашему герою Павлу не разрешалось через нее проходить, так как он относился к персоналу чудо-отеля. Но именно сейчас он через нее прошел, потому что заказал экскурсию только что у столика, за которым сидела симпатичная миловидная девушка из турагентства. Он заказал в холле у нее поездку на завтра и быстро вышел через круговую, стеклянную вертушку на улицу. Она, как прозрачный стоп-крест в обзорном квадрате, крутилась вокруг оси, давая так вход-выход из здания. Здесь была жара и он быстро так вот очутился на пляже.
На пляже, но уже в тени, он погрузился в воспоминания. Тепловой удар от температуры воздуха каждый день можно было получить быстро. Наш Павел боялся этого, начиная с первого дня приезда в Адлер, в курортный городок.
Он вспомнил, как он приехал отдыхать на Черное море. Он на второй уже день не выдержал жаркого зноя, и быстро начал искать помещения с кондиционерами. Прохлада ждала его только в закрытых помещениях. Так вдруг быстро он устроился работать на кухню в пансионат, поближе к текущей прохладной воде. Пришлось для этого проехать назад еще сквозь весь большой Сочи до Вардане.
Кругом были одни женщины... внутренняя кухня была в пансионате закрыта от посторонних глаз, от публичности, от жары. Только официантки могли смело входить сюда из зала приема пищи для отдыхающих. Только они бегали в зал и обратно на кухню. Особенно быстро их маятниковые движения туда-сюда начинались во время рациона - это обслуживание завтрака для отдыхающих, обеда или ужина.
- Привет! - сказала молоденькая официантка Павлу, когда они столкнулись в узком проходе, между кухонными столами и холодильниками.
- Привет! - ответил он, - хорошо выглядишь.
- Спасибо, - сказала она.
Павлу нравилась эта девушка, она всегда вежливо уступала ему дорогу - и это всегда при такой беготне во время рациона, когда гостей в зале было много, а на кухне все проходы между печами, столами, мойками были очень узкими. Ее все называли Ириской. Она была студенткой из Воронежа и здесь проходила практику. Вообще здесь студенческой молодежи было много из пищевых институтов и университетов Воронежа, Кемерова и Сочи... Особенно было много Татьян. Когда он вдруг стоял между ними около стеллажа с посудой, с фарфором, со стаканами, с бокалами, то он старался быстро загадать желание... В одну из Тань он даже влюбился. Он познакомился с ней, когда она сливала вино из графина в раковину. Она не пила сама, и строго никому не давала. Павел попросил эту Таню оставлять ему все эти остатки красного вина... Так, он с ней познакомился, влюбился, хотел с ней пообщаться, но она весело уходила от ответа, скрывая свои истинные чувства за интеллектом старшекурсницы.
- Много еще народу? - спросил Павел эту Таню, которая привезла тележку с грязной посудой в отдельную комнату, на маленькую мойку.
- Да так, подошли еще мамы с детьми. Но основная масса у же поела, - сказала Таня, быстро переставляя стопки тарелок к Павлу справа на стойку, - они тоже скоро закончат... торопятся на пляж.
- Хорошо выглядишь, - сказал ей Павел, быстро смывая остатки пищи с тарелок под струей воды, вставляя их в квадратную кассету, и потом ее уже задвигая слева в посудомоечную машину, - просто прелесть!
- Большое спасибо. - ответила она вежливо, улыбаясь. Но быстро заставив всю стойку тарелками, чашками, блюдцами, она аккуратно смахнула тряпкой крошки со своей тележки, и скорее ушла опять в большой зал, к столикам, к гостям.
Павел работал на кухне не только на посудомоечной машине, которая обмывала, очищала посуду из фарфора и стекла (белая мойка). Второй день он уже был на "грязной" мойке, где отмывал лотки, мармитки, большие кастрюли из-под супа, компота, каши. Ее еще называли - черная мойка. Тут приходилось сильно тереть дно скребками, щетками от пригоревшего омлета или гречневой каши, замачивать в металлической ванне в химическом растворе.
Когда шел поток грязной посуды, наш Павел злился и тер ее металл щеткой, подставляя ее то и дело под струю воды.
-Давай быстрее! - рявкнула толстая Надя, которая всю жизнь мыла посуду в больших объемах. - Видишь, еще вон привезли железо! Кастрюли в 40 литров, а ты еще тридцатки не отмыл.
- Ага, включи вентилятор! - сказал тут Павел. - Дышать нечем здесь, хе-хе!..
Итак, наш стюард, посудомойщик один день работал на "белой" мойке, второй день - на "черной" мойке, а на третий день по графику он отправлялся работать по цехам: холодный, мясной, фруктовый, мучной и кондитерский. Везде была посуда, противни, оборудование.
Но вдруг по таким третьим дням наш работник стал ощущать какое-то необыкновенное чувство, когда он в холодном цехе тер под текущей струей воды металлические листы после приготовления салатов. А они шли один за другим так быстро, что не было возможности поднять голову. Их надо было отмывать быстро, так как они шли снова на приготовление разных закусок, салатов. После холодного Павел бежал в кондитерский цех, где тоже тер-тер... тер металлические противни, корыта, разделочные доски. Но здесь был аромат в отличие от других комнат-цехов!.. Здесь запах печенья, пирожных, булочек, варенья, джема давал новое ощущение. В голове мутнело от приятных ароматических вкусностей, в то время как он тер посуду в непрерывном режиме вода - металл - химия. Струя - напряг - запахи... сознание куда-то изменялось... "Я тру-тру, тру эти металлические поверхности до зеркального глади, - возмущался внутренне Павел, - тру их до зеркального блеска, а они опять ко мне возвращаются - они снова здесь у меня перед раковиной."
Необычное ощущение стало появляться в маленьких перерывах после усиленной монотонной работы, когда он шел в курилку. Но, проходя ее мимо, он затыкал нос пальцем, чтобы не вдыхать табачный дым, пущенный официантками и поварихами, сидящими тут же на стульях вокруг пепельницы-пятачка.
Проходя так у стены в курилке мимо пальмы в контейнере, он так проходил около стульев и не дышал целых 30 секунд. Он тут же выходил на балкон и резко вдыхал свежий воздух на открытой веранде. Но жара за плюс тридцать тут заставляла его вернуться назад после нескольких вдохов знойного воздуха.
В помещении было прохладнее под кондиционерами. Он садился на стул здесь, не курил, но общался мило с отдыхающими официантками. Вот именно здесь возникало необыкновенное ощущение полета. Он как будто бы в обволакивающем тумане вокруг начинал что-то необычное чувствовать. Тут возникали туманные обещания.
Новое чудесное состояние внутреннего мира манило, притягивало, воодушевляло. Но высшая степень кайфа тут возникала, когда он спускался по массивной служебной лестнице вниз. С нижней веранды она шла вниз ко входу в подвальные хозяйственные помещении, где располагались горничные, раздевалки, душевые, вентиляционные и слесарные помещения.
Когда Павел спускался по этой служебной лестнице сбоку здания на уличной жаре, он чувствовал себя в полете, в этом обволакивающем, но уже прозрачном тумане. Он как будто бы уменьшался в размере и отрывался от поверхности прямо в этот туман, а ступеньки шли больше вниз... и чем дальше вниз, тем глубже казалась земля. Но он уже был плавно в полете!.. Шар, внутри которого он был в полете, был прозрачным - и он отрывался постепенно от ступенек, ведущих только вниз. Такое уменьшение тела в шаре захватывало дух, который компенсировал это уменьшение уставшего тела не вниз, а во вторую составляющую - а тем, что в шаре он был как бы на высоте. Душа трепетала, усталость куда-то пропадала... спускаясь так по ступенькам вниз, Павел как бы парил в этом прозрачном шаре. С каждой ступенькой вниз он так переходил в духовное состояние полета... шагая вниз, он оставался на одном уровне, но в каком-то гибридном излучении духа, в каком-то отражении, скрещиваемом от всех рядом находящихся предметов, которые отражали палящие солнечные лучи в одну точку, в его дух, в тень.
Но тут вдруг - бац!.. Он почувствовал свои ноги. Они вдруг уперлись во что-то твердое. Бац! Раз!.. Он пришел в настоящее сознание. Он стоял уже внизу, но ноги уперлись в спину какой-то девушки!.. Она сидела на самой нижней ступеньке.
- Ты что не видишь?
- Нет! - ответил Павел. - Извини!.. Не видел тебя.
- Смотреть вниз надо!
- Извини. - повторил он опять, - а ты что здесь делаешь?
- Я тут курю постоянно, - ответила горничная в сине-белой униформе, - мы тут всегда сидим и курим.
- Сядь лучше на лавочку.
- Девчонки тут сидели, они ушли, а я тут себе свободное место нашла.
- Какая-то ты грубоватая.
- У нас работа такая. Задолбали уже. Тут в пансионате лифта нет. Все надо на себе таскать... Да и из корпуса в корпус все на себе надо... эксплуатация труда.
...Павел вспомнил все это, как он работал в пансионате стюардом. В середине лета это была его первая работа в Сочи. Но теперь он лежал на пляже и радовался, что сейчас у него работа лучше.
Он залез в воду, поплавал... выходить из свежести не хотелось и он стал потом наблюдать из воды за людьми рядом на берегу.
Какая-то женщина в юбке собирала камни прямо возле воды. Волны доставали ее ноги, легкий прибой обмывал ее пятки, не доставая до икр... она нагнулась, взяла камень средних размеров, отодрала грязь, осмотрела его, обмыла его набежавшей волной, погладила, и бросила себе в пакет.
Наш герой вернулся в воспоминания тут. Он опять вспомнил тот случай на лестнице, на той еще... прошлой работе. "Ба!.. Так это была добыча зеркального эфира! - вдруг озарила его душу мысль. - Этот полет в нем!.. Я был в нем! Как в тумане... который зеркально отражал ближайшее окружение на той еще работе.. Я тер-тер все эти металлические поверхности... я тер их до зеркального блеска!.. Ура!.. Я так, оказывается, добыл там этот зеркальный эфир! О, чудо какое! Я его добыл тогда там... Вот почему тогда тот зеркальный туман стал в уменьшении таким прозрачным, а я очутился так внутри этого окружающего эфира. В эфире все теряется. Но я не потерял время, там, работая в пансионате... я приобрел там сам эфир, точнее его зеркальность. Ба!.."
Наш купальщик с прибоем вышел из воды, прошел мимо собирательницы камней, и занял свое место на пляже. Кайф от воспоминаний окрылил внутри чувства, гормоны вихрем заиграли приветливо так в какую-то наивную эйфорию. Он вспомнил всю работу тогда в пансионате на кухне... но тут вдруг он поднялся. Соскочил с места! Побежал к воде. Но вдруг - стоп!.. Удар - женщина упала. Он столкнулся с ней!.. Он захотел плюхнуться в воду, а неожиданно так столкнулся с ней. Крик. Слезы. Помощь... Извинения.
От нее он вернулся по камням на свое место. И тут уже на свежую голову он вспомнил, что тоже собирал белые камни на берегу, и потом выложил их на пляже, образовав так из букв слово "Воронеж"... Слово из белых камней смотрелось четко тогда на сером пляже.
2.
Вардане - маленькая жемчужинка у синего моря. Курортный поселок приютился на зеленых склонах у самого моря. Летом здесь многолюдно. Отдыхающие в шортах, майках, в летних платьях спускались по узким улочкам к морю, не торопясь, останавливаясь у сувенирных лавочек, примеривая летние шляпки прямо на тротуаре, оценивая тут же новый вид прямо в круглом зеркале. Так, толпясь на каждом пятачке продаж по всей длине узкой пешеходной улочки, поток людей направлялся к морю, к пляжу, к воде, к развлечениям.
- О, Паша, привет!
- Люба?.. Здравствуй! - удивился Павел, увидев в толпе пекариху с пансионата.
- Ты что здесь делаешь?
- Как что?.. У меня сегодня выходной. А ты почему здесь?
- Да мы вот с пляжа идем. Вон Ирку видишь? С кондитерского цеха.
Они поболтали друг с другом. Работники кухни с пансионата часто встречались именно здесь в Вардане, около набережной или на пляже. День отдыха для Павла был единственным после изнурительной трехдневной работы. В такие редкие дни по графику он старался ездить на экскурсии или отдыхать на пляже, которых здесь было множество - они шли один за другим по всему побережью Черного моря.
Работая на кухне в пансионате, который располагался на берегу в окрестностях Вардане, наш Павел обнаружил здесь для себя зеркальный эфир. Что это такое? - Этот вопрос его мучил и одновременно окрылял. Ведь этот зеркальный эфир обезболивал так вдруг трудности изнурительной работы, стоило только подумать о нем, стоило только вообразить себя в нем, в этой особенно прозрачной для сознания, но зеркальной для подсознания красивой туманности.
Наш герой начал так исследовать этот эффект обезболивания, возникающий так, как только начинаешь себе воображать этот таинственный зеркальный эфир. Какая-то перспектива тут была... прикладывалась к основе, к делу.
"Почему это гибридное излучение, как отражение от всех гладких поверхностей рядом, скрещивается так в моем подсознании, стоит только подумать о зеркальном эфире? - этот вопрос тревожил так интересно душу нашего исследователя, - почему так происходит?.. Почему сейчас?.. Почему здесь?"
Ответы стали приходить в его душу.
"Так, я тру-тру эти металлические противни, лотки до зеркальной глади... от них что начинается такое интересное отражение? Прямо начинается закручиваться в этот загадочный зеркальный эфир?.. Так, от них отражение идет... отражение также от стен, когда я иду по этой лестнице вниз - ведь она же на улице сбоку здания, прямо на солнце находится... на жаре все отражается, испаряется. Еще идут физически отражения от зеркал в помещениях кухни и в зале для приема пищи отдыхающими. Во!.. даже от самих отдыхающих в пансионате я ощущаю психологически их мозговые отражения, их одежду... отражения голых ног, лица... движения, жесты рук... отражения идут - идут. А мои собственные отражения? - Мои привычки, установки, цели. Они тоже эмоционально воздействуют на мой дух, душу!.. А события в ближайшем окружении города Сочи?.. А олимпийские игры, которые только что зимой прошли здесь, и их архитектура, дворцы спорта, олимпийская символика - они же воздействуют на меня, они отражаются в моем мозге, они излучают что-то. Ведь я так хочу съездить и посмотреть, где наши спортсмены так выиграли золото, серебро, бронзу!.."
Так, думая, размышляя, вспоминая, наш герой подошел к географической карте на стене и всмотрелся в ее объекты: желтые, зеленые, коричневые... синие моря... И тут вдруг он осознал, он увидел синее море, которое глубоко вдается в сушу, в желтый материк, в коричневые горы рядом. "О!.. так это же Черное море!.. Так-так, от Атлантики, от океана идет Средиземное море, сапожок Италии... потом синяя дорожка воды через пролив Дарданеллы, через пролив Босфор идет прямо вглубь материка, в само Черное море!.. Оказывается, оно самое глубоковрезанное в материк море в мире. Вот это да!.. Больше такого нет."
Удивлению Павла не было предела, радость охватила его чувства. "Ведь я ощущаю зеркальную гладь воды Черного моря каждый день сейчас. Вот это да!.. Отражения моря я чувствую каждый день здесь, смотря на этих отдыхающих, туристов, посетителей, приезжающих купаться каждый день сюда... О, как все скрещивается здесь на берегу моря, в Сочи!.. Блэк-си - гэлакси!"
...Но вдохновение, так отрывшееся ему, стало пропадать, когда он продолжил практиковать зеркальный эфир на той самой лестнице.
Он спускался по ней вниз, опять воображая себя в туманно-прозрачном шаре зеркального эфира (внутри него на высоте). Но вдруг раз!.. Бац! - Он упал. Он ушибся. Боль пронзила ногу. Но он поднялся. Никого не было рядом. Тогда он сам заковылял в тень, в здание, в раздевалку.
Придя в себя через некоторое время, он поднялся на кухню, в комнату с посудомоечной машиной.
- Павел, с днем рождения тебя! - вдруг здесь сказала ему официантка, практикантка из Воронежа (она взяла его за плечо, чтобы он обернулся к ней), - поздравляю!
- Спасибо, Ириска! - ответил удивленно он. - А ты откуда узнала, что у меня сегодня день рождения? Ведь я никому не говорил.
- А вот! - кокетливо ответила она, бросив взгляд на полку, где лежал его планшет.
- Кстати, у твоей подруги Маши тоже день варенья! Я ей уже надрал уши. - вспомнил Павел, но тут вдруг он заметил, что у нее левая нога перебинтована чуть выше лодыжки. - О, бинт?.. А что у тебя с ногой?.. Что случилось?
- А... это... мм... я так танцевала в ночном клубе... э-э... точнее... потом уже, на работе... на кухне, блин... запнулась здесь...э... за тележку.
- Странно! - сказал Павел, - у меня тоже с ногой... э... ушиб ее.
- А у тебя что?
- Да я, - но тут наш стюард замялся. Он вдруг вспомнил о зеркальном эфире. Но раскрывать тайну его большого желания не было. Он только успел произнести автоматически, - это все зеркальный туман - это все эфир, который вспенивается так в туман.
- Что, что?
- Извини, Ириска, - сказал тут он, и закончил так, - надо срочно загрузить химию в машину. Видишь, вон аппарат запиликал?
- Ну, потом ты мне все-таки расскажешь, хорошо? - сказала она, уходя уже из мойки за дверь, в горячий цех на кухню, к печам.
Она ушла работать. А он, заправив машину химией, загрузил в нее желтую кассету с тарелками, синюю кассету с чашками, зеленую кассету со стаканами. Она зашумела, она запыхтела, выпустила горячий пар, а он по привычке погрузился в свои мысли. Все работало автоматически.
"Странно как-то все получилось. Я ушиб ногу на этой лестнице. Пришел сюда на мойку, встретил здесь Ириску, а у нее нога тоже ушиблена! Нога... внизу... бинт. Странное какое-то совпадение получается, - размышлял Павел. Но тут он еще вспомнил, как он в первом полете зеркального эфира уперся вдруг внизу ногами в спину горничной, которая сидела на нижней ступеньке, - какая-то игра в совпадения, в которой сам зеркальный эфир повторяет, но так в разнообразие... практически с любой поверхности... с их совокупности сюда, в ситуацию, в гибридные контакты психики, физики, физиологии... в гормоны."
3.
Один пляж за другим желто-серой дорожкой тянулся, пробегал за окном красной "ласточки" - новой местной электрички в Сочи. Она "летела" по зеленому склону гор у самой кромки синей воды Черного моря.
Из расширенных окон новой электрички интересно было наблюдать за отдыхающими, которые лежали, стояли, ныряли, купались, бегали, развлекались на голом пляже.
Внутри вагона в бесшумной атмосфере под кондиционерами было прохладно довольно-таки. Наш Павел ехал со студентками Таней и Аней, у которых тоже сегодня был выходной день.
- Тань, почему если не успел сесть, то приходится стоять на одной ноге? - спросил Павел.
- Потому что битком тут все с утра набито.
- А Аня с тобой?
- Да, мы в Сочи едем, в центр. Час езды и мы скоро будем на месте.
- А ты почему без лифчика? - вдруг в шутку он тихо спросил ее, когда она в толпе коснулась случайно грудью его плеча, - ты знаешь, что сегодня сто лет, как изобрели женский бюстгальтер?
- Не знаю, как насчет этого, - тихо ответила она, - а вот ты знаешь, что три дня назад было сто лет, как Первая мировая война началась в Европе?
- А ты знаешь, что Первой она стала называться только после того как началась Вторая мировая война?
- А что вы там будете делать в Сочи? - после некоторого времени спросил ее Павел.
- Магазины, экскурсия, потом пляж.
- О, я с вами хочу! - обрадовался Павел.
- Нет. - быстро ответила молчавшая низкорослая Аня. - Мы еще к родственникам должны зайти.
- А... ну ладно, - ответил наш пассажир, - я все равно занят. Мне надо в яхт-клуб зайти по делам.
Павел мечтал прокатиться на яхте и посмотреть на центр Сочи с моря. Такую мечту можно было реализовать здесь практически. Да и хотелось вблизи почувствовать зеркальную гладь воды, ее игривые переливы волн, барашки, брызги, движение корпуса судна. - Стоп! Отскок.
Но ему не дали осуществить все это. Позвонила повариха и попросила от шеф-повара выйти на работу, так как одна посудомойщица загуляла. - Стоп!.. Назад. Все мечты теряются в эфире в первую очередь. А каждое новое событие, как на войне, если подумать, раскрывает быстро обратную связь, но как скрещивание вспенивается уже в гибридном исполнении мира.
Так, злой Павел вернулся в Вардане, в пансионат, на кухню. Горячий денек. Тут грязной посуды было много. "Так, отрицание отрицает для самовключения чего-то во вторую перспективу." - подумал глупо так наш работник.
Он даже поругался со студенткой Женей. Толстенькая девушка пекла, как обычно, блины на четырех дисках кухонной плиты. Она нечаянно задела его локтем, когда он проходил мимо.
- Дура!.. Че не видишь что ли?
- Извините. - вежливо ответила практикантка из Воронежа.
- Да это я сам виноват, - вдруг тут сменил резко тон Павел. - Извини меня.
- Да ладно. Иди работай. Вон тебя большие сковородки ждут. Надо их чистить. А то скоро ужин готовить. Там жир надо отодрать. Тебе Ксюша поможет.
- Где она, хе-хе?..
- Там, где шпильки.
...Работы было много. Обязанности кухонных работников строго выполнялись. Павел отодрал от жира квадратную сковородку по всему метровому периметру. Одну... вторую, на последней - тоже все пригорело. Когда он уже тер дно, то вообразил себя как будто бы он так усилено добывал сам зеркальный эфир. Такое понимание трудного момента нейтрализовало психологически физические трудности от надлежащего исполнения работы. Павел устал физически, но психологически был доволен. Его организм физиологически наполнился какими-то необычными гормонами. Внутреннюю радость тела дополнила приятная обстановка вокруг - одна группа студентов фоткалась среди оборудования горячего цеха. У них закончилась практика здесь. Большинство в группе составляли девушки- официантки.
Они весело фотографировались, садясь на стол-тележку, на которой обычно перевозят тарелки и еду в желто-коричневый зал приема пищи отдыхающими пансионата. Они садились по 2-3 на тележку в разных позах, задирая вверх под углом чересчур загорелые ноги. Короткие черные юбки и белые блузки подчеркивали только контраст в кадр, когда они пробовали разные позы вплоть до бесстыдных, раздвигая широко бедра или чересчур по-животному становясь на колени, выгибая кверху задницу. Практически, смеясь и веселясь, они так делали все в кадр своих и чужих смартфонов. Повара, молодые мясники, некоторые отдыхающие и случайные любопытные смотрели на это издали со всех уголков кухни, прерывая свои дела кухонные.
Но тут безудержное веселье прервал случай. Студент, который туда-сюда возил девушек на столе-тележке, вдруг наехал на пятку Павла. Стоп!.. Ай!.. Боль! Ужас! - Он скорчился от боли. Но в ответ услышал только:
- А что ты здесь встал?
- Я не встал, а шел... зашел за подносами, - с болью сказал Павел.
- Ну, вот и иди отсюда! - нагло бросил ему этот студент-выскочка.
- Что?..
Тут наш герой от боли таким злым стал. Он разогнулся. Выпрямился. И как дал снизу-вверх кулаком в челюсть наглеца - в эту наглую морду. - Дыц!..
- Аааа... - заорал тут студент-практикант, и вдруг убежал за дверь.
Девушки, поправив свои юбки, начали ругать Павла, показывая свое студенческое высокомерие. Они ругали его, что бить студентов нельзя, но он промолчал... Потом сказал:
- Извините, я не хотел. Это все удар носорога... скрытый, снизу-вверх... Я... меня ему обучил еще в школе учитель физкультуры. Физрук... он боксом занимался... вышерезка. Извините... хлеборезка. Тьфу, ты черт!.. Че я говорю?.. Это случилось автоматически. Извините.
После этого у нашего Павла случился серьезный разговор с начальницей. Она отругала его, вспомнив даже, что часто видела, как он во время работы пользовался планшетом. А он в ответ сказал, что у нее старшие официантки принимают душ во время рациона, когда трапеза, когда народу в зале еще много. А она: "А я видела, как тебе кофе капучино приносили сверху, с вип-зала!.. В фирменной фарфоровой чашке, кофе... с добавлением вспененного молока. Такой кофейный напиток для персонала - для вас - в запрете, так сказать, со второй составляющей, с молочной пенкой сверху... взбитой горячим паром."
В этот злой день много еще чего можно было услышать. В конце концов, наш работник уволился по собственному желанию, сказав, что не может так много работать по 13 часов в день три дня подряд, и более...
Он потом, если вспомнить, быстро трудоустроился в чудо-отель в олимпийском парке, где он сейчас и работает хаусменом, помогает горничным. Здесь платят уже больше и график работы более-менее хороший стал.
Павел лежал сейчас на пляже в Адлере и вспоминал ту еще работу в середине лета в Вардане (на другой стороне по берегу длинного Сочи). Тут вдруг он вспомнил слова любимого поэта: "Увы! - он счастия не ищет. И не от счастия бежит!.."
- Да... эксплуатация труда там на кухне была жесткая, - сказал он другу Бахе, который загорал тоже здесь же, - приходилось вставать там в 5:30, а в 7:00 уже быть на работе.
- Паша, это разве эксплуатация! - ответил Баха. - Я вот сейчас в ресторане работаю без выходных, каждый день в 4:00 встаю - иду на работу, а прихожу с работы только в 23:00.
- Баха, ты же сам хочешь большие деньги здесь заработать. А мне вот больше нравится нормальный график: два дня работаешь, два - отдыхаешь потом. Здесь работа в чудо-отеле гораздо лучше сейчас.
- Да, у меня вот только сегодня выходной. Один после девяти дней работы подряд.
- Баха, наслаждайся морем, пока еще тепло здесь в Адлере, - сказал ему Паша, - я вот завтра еще и на экскурсию в Абхазию поеду, хе-хе!..
Тут вдруг в разговоре с другом Павел вспомнил Ириску из Воронежа. Он вспомнил, как она с подругами-практикантками ездила летом из Вардане в бамбуковую рощу, в Пицунду... когда у них выходные тоже были дни. Ее фотографии в белом платье среди зеленых бамбуковых стволов в густой чаще привлекали внимание на ее страничку в соцсети. Здесь уже наш Павел взял планшет, залез в интернет к ней на страничку, связался дипломатично с ней и послал сообщение в контакт. Она, оказывается, уже начала учиться... учебы в универе много, подготовки много... сейчас готовит как раз материал по психологии. Но Сочи вспоминает часто.
- "Ты любишь в зеркало смотреться часто?" - вдруг здесь наш Павел послал ей сообщение.
- "О, нет!" - ответила быстро Ириска.
- "Насколько ты любишь свое отражение в %?"
- "50%."
- "А насколько ты не любишь свое отражение в процентах? Тут % не совпадают, так ведь?"
- "Да, именно."
- "Но все-таки насколько не любишь?"
- "30%."
- "Ага!.."
- "Остальные 20% ушли в некуда." - добавила тут она.
- "Ириска, теперь ты стала понимать психологию в действительности, молодец! А теперь я открою тебе секрет, хочешь?"
- "Иии?"
- "20% ушли в мой любимый зеркальный эфир!.."
Далее, общаясь в сети, Павел написал ей, что она помогла ему открыть некоторые части зеркального эфира. Что эти 20% говорят, что она не хочет не любить себя... что эти 20% "в некуда..." ушли на "не, не, нет... не!". Что это такая скрытая любовь к себе, что красота - это особенность внутреннего мира.
"Получилось 50-20-30... - размышлял Павел, - эти "20" в серединке, как какое-то отрицание отрицания себя что ли?.. Для самовключения зеркального эфира."
Но в ответ еще он написал Ириске, что самое надежное, что есть в мире - это не деньги, не квартира, не работа, а игра в совпадения, в которой сам зеркальный эфир ее повторяет, но так в разнообразие. Это какое-то гибридное излучение, которое выдает эти совпадения, что оно как скрещивание внутренних и внешних отражений практически со всех поверхностей, что это большая настоящая игра совпадений. Она максимально компенсирует плохое, трудное, скучное, противное.
...Экскурсия. Отдых... работа в отеле. Прошла неделя. Случился шторм на море. После него интересно было смотреть, что он вынес на берег. И наш герой пошел на набережную.
Он гулял с Бахой вдоль берега. Как раз в этот момент появилась радуга на море. Она радовала взоры гуляющих, красиво падая в море одним концом, а другим - в зеленые лохматые шапки пальм на берегу. Они подошли к тому месту, где Павел еще три месяца назад выложил из белых камней надпись "Воронеж" на пляже. Слово из камней еще было, но буквы сильно изменились на сером фоне других камней. И если не знать это слово заранее, то будет трудно довольно-таки догадаться о его смысле. В Сочи победил период штормов, несмотря на тепловой режим кругом.
4.
Глубоко-материковая уникальность расположения Черного моря в мире подкрепляется универсальностью олимпийского момента в Сочи, когда даже резкие противоположности, сами крайности уравновешиваются быстро на короткий момент времени. Приехав в Адлер, можно принять эту черноморскую ванну олимпийских источников, которыми дышат спортивные объекты, башня Олимпийского огня в олимпийском парке - туристов здесь много стало после олимпиады.
"Но пора уезжать, - размышлял Павел, - я добыл здесь зеркальный эфир в Вардане, я наполнил его потом конкретным содержанием с помощью кругового тренинга, работая в чудо-отеле в Адлере, непосредственно в олимпийском парке... воображая себя в сказке, в замке."
- Паша, а я пока здесь останусь, - сказал его друг Баха, - народу много, работы много.
- А у тебя там, кстати, в ресторане капучинатор есть?
- Да. А ты что любишь капучино пить?
- Да, это мой любимый кофейный напиток! Обожаю взбитую молочную пенку. А у тебя, кстати, есть право на пользование этим эмульгатором молока?
- Да. А тебе зачем?.. Или я что-то пропустил в этой жизни?
- Да, я хочу, чтобы в пышной пенке мне сделали из корицы надпись "зеркальный эфир", хе-хе! Сможешь?
- Да. У нас там барменша сделает тебе. Приходи. - но тут вдруг Баха задумался, вспомнив что-то, и тут же добавил, - у нее, правда, врачи нашли болезнь... э-э... она в стрессе сейчас, диагноз поставили.
- Стоп!.. Человек в игре забывает о плохом диагнозе! Я приду. Я поговорю с ней... нужно вырваться ей из изоляции, из окон, из квадратуры ближайшего зеркального окружения... в глобальное, стоп!.. во внутри... галактическое, нет!.. в гибридное излучение действительности. - сказал загадочно Павел другу, вспомнив тут еще о новых возможностях зеркального эфира, - в не обзорную обратимость... "Да и надо еще сходить, купить пальму-сувенир где-нибудь - все отъезжающие так почему-то делают здесь... с дельфинами."