| . |
Я сидела на Скале моего одиночества, вслушиваясь в песни, таких далеких от сюда певиц. Лилово-серебрянные глаза выдавали слезы. Правда, это некому было заметить. Девушки пели о том, что так томило мое разбитое в очередной раз сердце. В переливах их серебристых голосов печаль горела, тлела и разгоралась снова. Вообще-то, на Скалу моего одиночества запрещено подниматься всем без моего сопровождения, но, как известно, нет правил без исключений. Самый молодой воин нашего рода, некогда мой приемный сын, который вырос в деревне Вель, а повзрослев, нашел свою любовь в лице моей праправнучки Висихайны. Молодой, гибкий, и в своей второй сущности палево-рыжий, настоящий кот огня, которого зовут Фиротей. Проскользнул гибкой походкой и беззащитно с виноватым видом уткнулся носом в лежавшую на камне руку.
- Мирама, ты прекраснейшая и знаешь это. Зачем же так убиваться о том, кто этого не достоин?
Надо сказать, что Мирама - это моя должность, бессменная вот уже почти два века. С того момента, когда стал расти и шириться наш род. Это должность матери рода, той от которой зависит посвящение новых членов этого рода, судьба всех важных решений и обязанность слушать Мир. Хорошо, хоть со вступлением в силу жреца последнее - чистая формальность.
- Что, опять проделки Ивастей и Имаштехайны? Это они тебя подослали? - Сказала я, возвращаясь в реальность, к своим неугомонным детям.
- Мирама - склонил он голову в поклоне - от тебя невозможно ничего скрыть, но ведущая нашего хвоста не при чем. Меня послал жрец. Твоей приемной Арине слезы не дают биться сердцу ровно. Я уже подготовил одежду мы бежим в Укранию в самую столицу. Я буду сопровождать тебя!
- Без короткохвостых обойдусь! - весело фыркнула я. И глаза стали отливать голубым безумным весельем.
Надо сказать, что наши хвосты - это продолжение волос при трансформации тела они становятся хвостом ровно на столько, насколько коса длиннее пятой точки. Поэтому у наших мужчин как правило или нет хвостов или они очень коротки особенно по молодости, а хвост - это как известно отнюдь не ненужный кошачий атрибут.
- Мирама, там до сих пор никто не ценит женщин. Прекрасные там бесправны, а такие красавицы, увы, до сих пор товар. - Он даже как-то виновато глянул в глаза. Отвел их и, вздохнув, продолжил - А я лучший воин и был лучшим бойцом даже до обретения своей второй сущности. Кроме того, твоя угольно-пепельная шкурка такой замечательный трофей для местных воинов!
Я не успела допрыгнуть, как он уже стоял на расстоянии прыжка на коленях, спрятав смеющиеся глаза за ровными дугами светлых густых бровей.
- Ладно уж. - Сдалась я - отвернись, ослепнешь!
- Я не подниму глаз. Я верен свой Виси.
Я довольно мурлыкнула. Люблю моногамных со стальным стержнем мужчин. Мне попадаются сплошь другие... Я тряхнула головой, отгоняя ненужные сейчас мысли. Скинула длинную тунику и позвала свою вторую сущность, щелкнув языком.
- А где ее избранный мной?
Вслух называть его любимым глупо и даже как-то вульгарно, особенно при своем роде.
- У мага очень заболела мать. Он не смог выполнить твое поручение.
Я начинала злиться на себя, уже пять веков я не теряла головы так, чтобы настолько не слышать Мир. Глаза начали наливаться сталью. И я вслушивалась уже совсем в другие звуки. Действительно надо спешить. И мы понеслись пружинящими прыжками в густой кисель ночи. Перерыкиваясь уже ничего не значащими фразами я неслась без конца поправляя мордой пытающуюся сбиться котомку. Все-таки в этом есть своя прелесть - ночь меняющийся ландшафт и скорость. Скорость. Прыжок. Скорость. Вправо. Прыжок. Скорость. Кто быстрее. Ну конечно же я! С моим-то опытом и не увядающей молодостью. Ветер гладит. Ласкает, вороша две скользящие тени. Угольно-платиновую и пего-рыжую. Даже такое немалое расстояние бежать наперегонки с ветром и друг другом гораздо приятнее. Я муркнула слова благодарности, когда рассвет был уже в получасе, а мы на пустынной окраине города. Он коротко кивнул и, отвернувшись, каждый из нас позвал свою первую сущность. Напились водой и заплели в традиционные для здешних мест прически волосы.
С рассветом в город вошли высокородная девушка и ее рослый, внушительный и тем не менее грациозный аймак. Я направилась к ближайшей таверне, так как после таких пробежек и в преддверии необходимости кого-то спасать срочно требовалось подкрепиться, а заодно узнать, что же случилось с моей творицей. Творцы - это и художники, и архитекторы, и стилисты этой части мира. Их здесь практически не рождается. Поэтому они сюда слетаются как осы на хмельной мед из более прогрессивного Северного Края. Но чтобы кто-то додумался обидеть тут творца, пусть и женщину. Над этим стоит подумать. Подумать и порасспросить.
Таверны в Укране это, безусловно, не кафе Северного Края, но они имеют свою самобытную прелесть. Запах деревянного дома, жаренного мяса, свежевыпеченного хлеба и так любимого здесь киселя - ударили по нашим слишком чувствительным носам, вызвав и без того обильное слюноотделение. Помня местные традиции, мы поклонились заспанному служке.
- Милок, подай нам все самое лучшее! - Сказал Фиротей.
- Уже несу! - донеслось из недр просторной деревянной постройки, служившей местным трактиром высшего класса.
Я примостилась на краю массивной деревянной лавки и уставилась в сцепленные на коленях пальцы. Через пару минут перед нами стали появляться тарелки со всевозможными яствами. Свинина с грибами. Клюква моченая. М-м-м-м-м осетр, натертый прян-травой и запеченный целиком. Икра черная, да и красная. Густой гречневый аромат поднимался от блюда украшенного пряным пастернаком. Утка с яблоками. Слоеные пироги с капустой. Заливное из курицы. И такой пряно-ароматный свежее испеченный хлеб, что мне пришлось попросить Фиротея остановить пытки и уже дать возможность насладиться едой.
- Довольно, милок! - озвучил мою мысленную мольбу Фиротей. - Если понадобишься, я кликну.
Какое же это наслаждение укранская кухня. Просто нет сил оторваться, но надо делать вид пресыщенной высокородной девы. Вот бы я вгрызлась в эту утку урча от наслаждения... Да ладно от медленного поглощения пищи она еще вкуснее!
Когда первый голод был утолен, мы позвали служку. Это был довольно симпатичный рыжик. Нос в канапушках удивленно обвел наше с едой поле боя. Видно, что он не верил, что столь высокородные гости все это осилят даже не оставив ему завтрака. Правильно истолковав и услышав его мысли, я сладко потянулась и сказала:
- Милочек, а принеси-ка нам продолжение. Мы-то с дороги не оставили тебе ничего. Что тяжело живется приемышу?
В голове зашуршали настороженные мысли Феротея о том, что коней-то у нас нет.
"Все под контролем" - Заверила я его мысленно.
Рослый подросток просиял лицом и кинулся в недра трактира. Вернулись от туда блины, вареники, гусь, жаренные караси в сливках и огромный перчено-чсноченный окорок. Пироги умилили меня своей разнообразностью форм и начинки. Он стоял преданно глядя на меня и виноватым ломающимся уже голоском спросил, когда высокородной девице подавать столь диковинный и ни разу не пробуемый простолюдинами вроде него кофе.
- А вот сейчас и подавай. Я уже не голодна. Только подавай на троих, я хочу узнать торговые вести. Потому как мой интерес требует знать все. А ты мне глянулся. Да и кофе тебе сейчас не помешает. Вижу, что спал-то ты сегодня всего ничего. Да и малец ты хороший - вострый!
Он расцвел и кинулся нести кофе. В его глазах читались обожание и восторг. Пока он тянул кофе, не смея потянуться к еде. Я показала язык Феротею. В голове прошелестело: "Не смею учить, а только учиться, Мирама!"
То-то. Я пододвинула к нему тарелку с блинами. Малец еще раз благодарно глянул и стал запихивать блины один за другим. Следом к нему был подвинут ополовиненный Феротеем окорок и мной гусь. Когда голодный блеск зеленых глазенок мальца стал гаснуть, я решила продолжить расспросы:
- Что ж ты так спишь мало, а работаешь много. Не бойся ты, твои хозяева спать будут еще часа четыре. Ты же лучше меня это знаешь.
Он отставил тарелку с пирогами и нехотя начал свой рассказ. Из которого мы Феротеем узнали, что его мать младшая сестра трактирщицы принесла его в подоле от трактирщики. Чем заслужила и гнев, и побои не только себе, но и маленькой крохе Олежке. А когда она еще раз принесла все от того же сластолюбивого бугая бравшего ее силой еще и сестричку. Жизни не стало совсем. От побоев и переутомления мать ушла от них месяц тому. А сестричка Иринка, хоть и мала - шесть всего но стоит теперь у плиты безвылазно и двенадцатилетний Олежка все ломает голову что же делать. Ведь растет-то красавицей несмотря ни на что.
- Продадут ее. Или опять судьбу мамки повторит. А я ничего и сделать не могу - грустно вздохнул Олежка.
Феротей потрясенно молчал. Воители нашего рода могут слышать только мысли сородичей. Мир они не слышат, слава Миру. А то от воин род бы погиб давно. Даже не смотря на невиданную регенерацию и живучесть нас мало - зла много.
Забыла сказать - мы крадем детей. Вот таких, хотя бывают и более клинические случаи. Крадем их вот уже 3 тысячи лет. Всех украденных мы подбрасываем либо в селение Вель либо к бездетным родителям по всему нашему Миру.
Я пододвинула ему карасей и задумчиво протянула:
- Кажется я все еще голодна, а твоя сестрица сможет оставить пироги на пол часа?
Олежка только кивнул и скрылся. Появился с маленькой и действительно красивой девочкой. Медно-рыжие волосы густые, как и мои. Зеленые глазища в миндалевидных белесых озерах, обрамленных густым каштановым камышом ресниц. Глядя на эти сокровища, я мысленно сказала Фиротею, что будем спасать, но после Арины. Пока младшая ела, старший рассказывал все столичные новости. Скота в городе мало, все торговцы ломят несусветные цены за мясо. Уже появились лавки, торгующие разнообразными видами неопознанного мяса для тех, кто не слишком разборчив и не задает глупых вопросов. Это связанно с новым мором скота в княжестве. Князь, тем не менее молодец, все собранные в этом году подати пустил на закупку скота в соседних странах, но когда эти стада дойдут неведомо. А вот с личной жизнью у него никак. Была у него жена, да вот случилось горе великое - толи порчу навел кто, толи просто слаба была здоровьем великая княгиня, а только с тех пор как сошла с ума, не стало князю покоя. Все балы и охоты отменил. От нее не отходит. А она его, не только не узнает, но и шипит, близко не подпускает. Одичала совсем. Служанок уже сложно в хоромы подобрать, никто по своей воле не хочет с расцарапанным лицом да сломанными конечностями жизнь доживать. А пуще всего не любит княгиня красавиц. Уж никто и не знает почему.
Тут мне пришлось вмешаться и направить его повествование в нужное мне русло.
- Слышь, Олежка, а что у вас тут творцы забыли? Мне тут товар изысканный сбывать, а князь, говорят целый ополк творцов позвал... Уж и головы не хватает зачем.
- Так народ говорит, что княгиню свою он прекрасным лечить вздумал. Говорят мудрецы царства Косс советовали. Так он и позвал всех, на кого казны хватило. Думает хоромы ей новые возвести, картинами да статуями украшенные, авось отпустит княгиню-то на красоты глядя. Недалече тут новый замок строят. Все уж извелись. Любил ее народ страшно. Добра была, как при памяти. Школы открыла. Я вот ходил. Так как всех детей ходить обязали. Даже дядька возразить не смел. На то княжеский указ строг был, кто восьми лет достиг - должен кажен день являться, а кто детей прятать удумает - тому штраф в казну немалый сладить надо.
Мы с Фиротеем недоуменно переглянулись. Как все за десяток лет изменилось тут.
- Скажи-ка, малец, а девочек в школу брали? - спросил, едва дыша, Фиротей.
- В столице брали, а в глубинке, говорят, не пущали. Уж вы-то знать должны как там. Я-то так, понаслышке говорить могу.
Фиротей грустно вздохнул - в его годы человеческие тут таких вольностей не практиковали даже. Видно действительно любит князь нынешний княгиню свою, что ради нее на законы правящих семей наплевать решился.
- Олежка, если вы поели - бегом по местам сейчас сюда ваш бугай придет. Мы, конечно же вас заберем, но позже. Сейчас у нас есть дело. Хотите переехать и жить вдали от всего этого как нормальные дети в нормальной семье?
Олежка потрясенно кивнул. Очевидно, смена цвета глаз и стиля речи настолько его потрясли в сочетании с перспективой быть пойманным за разговорами и посиделками с клиентами, что он и его сестрица, забыв вопросы, тенями скользнули по местам. А в дверях появился действительно огромный здоровяк. Покачивая тремя подбородками и выдавив из себя самую слащавую улыбку, он направился к нам. Конечно же такие клиенты у него бывают не часто. При его-то ценах.
- Я хочу нанять вашего мальца. Я оплачу названную сумму. И мне нужны две комнаты. Где тут приличный постоялый двор сыскать можно? - сказала я, поигрывая вторым кошелем, когда первый уже перекочевал в руки трактирщика.
Оказалось, что приличное заведение есть у него же, в соседнем доме. О цене за услуги Олежки и комнаты мы сторговались быстро, так как я просто уплатила изрядно завышенную сумму, названную этим бугаем. Пока Олежка бегал в поисках Арины, мы с Фиротеем разбрелись по комнатам и легли отдыхать. Потом появился Олежка, привел Арину и ни слова не говоря, метнулся на свое место. Ну все!
- Мира, какая ты умница, что ты приехала!
- Арина - время дорого, что у тебя случилось?
Нннда - оправдались мои самые худшие подозрения. Оказывается, эта дурочка влюбилась в князя, а тот безумно любит свою княгиню и на нее даже не смотрит. А о маге она, конечно, помнит, но князь он же такой-растакой. Мое терпение стало таять как лед в горячем кофе. Что она интересно себе думает? Что я тут буду ей помогать сживать со свету ни в чем не повинную княгиню, только потому, что ей князь нравится?
- Слушай, дорогая у тебя тут надежд никаких. Она под моей защитой и я постараюсь ее вернуть. О князе тебе стоит забыть и пулей, прихватив двоих малышей, как я тебя в свое время - мчаться в Вель. Беда с вами творцами. Никакой логики и постоянства.
- Но...
- А еще одно слово и я стану техайной и отшлепаю тебя когтистой лапой! Марш выполнять. Вот тебе деньги дождись, когда хозяина не будет на месте, и забирай Олежку с Иринкой, найми экипаж, собери все в дорогу и вечером чтоб ни тебя, ни детей в Укране не было. Ясно?
- Ясно... А магу ты не скажешь?
- Вон!
Ну и как это называется? За кого она меня принимает? Разберусь с делами и таки выпорю эту заразу. Надо попросить Фиротея за ней приглядеть. О он уже вышел вслед за ней. Шустрый он у меня.
|
. |
