Жаклин : другие произведения.

Дилер

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    "Третью неделю льет дождь. Улицы пусты. Потоки воды взапуски бегут по брусчатке, заплетая мокрые косы вокруг моих щиколоток. Ступаю осторожно, берегу видавшие виды резиновые сапоги. Никто не любит непогоду. К тому же, когда идет дождь, прихожу я". 22 место на "ПРОСВЕТовской Мини-прозе", 1 место на "Астра-Нововском" "Канатоходце" (пополам с Максом Тихомировым), лонг-лист "Разорванного будущего". Не опубликован.

   Дилер
  
   Третью неделю льет дождь.
   Улицы пусты. Потоки воды взапуски бегут на брусчатке, заплетая мокрые косы вокруг моих щиколоток. Ступаю осторожно, берегу видавшие виды резиновые сапоги.
   Так же аккуратно переходят затопленную улицу редкие прохожие - все как один в высоких сапогах - только новеньких, не то что у меня - и дождевиках. Капюшоны надвинуты на лица, а над головами спасательными куполами раскинулись зонты - словно с неба льется не вода, а кислота. По Ясной улице, бегущей от вершины одного холма к другому, не пройти даже в сапогах. Кто-то плечистый, закутанный в целлофан, скользит по воде в резиновой лодке, отталкиваясь от брусчатки багром. Я не вижу лиц этих людей, но знаю, что они мрачные. Дождь ломает все планы: без необходимости на улицу не выходят. В этом городе почти идеальный климат, здесь не бывает холодно или ветрено, здесь даже не бывает темно. И только дождь, обычный дождь оказался ученым не по зубам. Не случайно дождь никто не любит.
   К тому же, когда идет дождь, прихожу я.
  
   На высоком крыльце под навесом теребит завязки плаща девушка в голубом. Юная, красивая, совсем девочка. Передние зубы трогательно длинны - как у кролика с пасхальной открытки, кожа нежная, как жемчужина. Стягиваю перчатку, дотрагиваюсь до ее прохладной щеки. Девочка косится на мою голую ладонь, скользящую по ее коже - что, видала когда-нибудь такой оттенок? сомневаюсь - но не отшатывается. Молчит. Терпит. Даже вопросов пока не задает.
   Она похожа на Лилуш. На Лилуш лет пятнадцать назад, в ее фиалковые шестнадцать.
   Против воли в голосе прорывается грубоватая нежность:
   - Что надо, детка?
   А сам уже на ощупь нашариваю в кармане пакетик с кривыми красноватыми корешками. Любви, чего они хотят - все эти глупые девчонки. Бурной, страстной, болезненной привязанности - как в кино. Откуда они о ней узнают? Проповедующие ее фильмы и книги запрещены, да только мы, контрабандисты, народ ушлый.
   Понятно, что совсем без эмоций не обойтись даже в идеальном мире и горожанам выдают таблетки. Да только не стоит овчинка выделки! Эмоции получаются неяркие, не настоящие. Так, одно название. Что же за стихия под контролем? После же моих корешков, порошков, укольчиков вашу голову взорвет таким фейерверком, что никогда не известно, когда он прекратится. Да, это всегда риск. А чего вы еще хотите от дури?
   Глаза у девчонки - как фонари у харчевни старого Пита, даже хлеще. Такие яркие, что не просто светят, а почти обжигают. Пусть малышка влюбится, это даже полезно. Выберу для нее вариант поприятней... Но девочка удивляет:
   - Хочу боли!
   Однако!
   - Физической?
   Девочка задумывается, свет голубых фонарей мечется, мечется...
   - Нет, все же душевной.
   Какое мое собачье дело до ее причин, но я не могу сдержать любопытства:
   - Зачем?
   В глазах - настоящий интерес.
   Девочка имеет полное право меня послать за границу миров. Она платит, а я пошел к чертям с таким интересом.
   Но она напротив, смущается:
   - Просто хочу попробовать. Подруги в школе рассказывали...
   Врет. Ни одна соплячка за последние годы не заказывала боли. И этой, первой - ужасно страшно.
   - Зачем?
   - Я хочу испытать себя. Узнать, чего стою.
   - Может, начать с чего-то попроще?
   - Не хочу размениваться. Мне нужно самое лучшее.
   - Сколько?
   - Кубик. - Благоразумная все же девочка! - Вы можете... сами?
   Малышка протягивает мне руку.
   Невозможно, просто невозможно, как она похожа на Лилуш. Такая же жесткая и нежная одновременно. Мне становится ее по-настоящему жаль.
   - Подумай. Ты такая молоденькая...
   - Я решила.
   Глаза сузила. Бой-девчонка! Лилуш она бы тоже понравилась.
   Ухожу, не оборачиваясь, в кармане бряцают монеты. Чего оглядываться, я и так знаю: девочка полусидит-полулежит на крыльце, раскинув ноги. Дождь хлещет, заливает воду в сапоги, высунувшиеся из-под навеса, но девочке все равно - она под кайфом.
  
   Следующая клиентка - ровесница предыдущей. Может, даже и одноклассница. Забавно представлять, как они передают под партами записочки с моими позывными.
   Эта - самая обычная, хочет любви "до гроба".
   Болезненной, безумной, опустошающей, оставляющей после себя выжженную пустыню, усеянную трупами неосмотрительно вставших на пути.
   Станет постарше, захочет совсем другого - нежности, кружащей, дурманящей, обнимающей теплыми крыльями...
   Но это - потом.
   В шестнадцать нужны страсти в клочья.
   - Скажите, а вы любили по-настоящему? - спрашивает с придыханием.
   Любил-не любил...
   Ее звали Лилуш.
   - Я пойду с тобой в рейс, - сказала она однажды.
   - Это опасно, детка, - ответил я. - Пауль погиб в прошлой ходке, Рэм второй месяц после ранения не оклемается. Не место там женщине.
   - Я хочу быть там, где ты, - Лилуш прильнула, прилепилась ко мне - теплая, родная. Как можно отказать?
   Она была та еще штучка. Рыжая чертовка. Вздорная, капризная... Она, наверное, даже не была особо красивой, хотя я не встречал человека признавшего бы это правдой.
   При этом она ничуть не боялась показаться некрасивой, нелепой, смешной. Она по-настоящему любила жизнь. О, в этом Лилуш была ненасытна! Даже когда она была сыта, хватала ломоть про запас - просто так... . Она отказывалась приносить себя в жертву приличиям. Я видел все ее недостатки и любил ее и за них тоже. Она была настоящая, моя Лилуш.
   Я редко ей отказывал, но тут почувствовал неладное и сказал: "Нет".
   А через день увидел ее с Эму. Он давно положил на девчонку глаз, но не решался действовать первым. А тут захорохорился, запетушился... Почувствовал свой единственный шанс.
   - Не возьмешь с собой ты, пойду с ним, - с ходу припечатала Лилуш.
   Пришлось уступить. Не сразу, но уступить.
   Предчувствие не обмануло.
   С ходки Лилуш не вернулась.
   Нет, жизнь без нее не закончилась, просто стала другой.
   Я стал другим.
  
   - Стойте, полиция!
   Вот повезло: нарвался на патруль. Что ж им в дождь в сухости под крышей не сидится? Упакованы они надежно: скользкие зеленые плащи-химзащита, высокие сапоги, лица скрывают прозрачные маски.
   Бежать бесполезно - нога не зажила, а оружия с собой нет. Утопил в прошлый раз, новое купить не успел...
   - Предъявите документы! Ваш регистрационный номер?
   Зачем ломать комедию? Я знаю, кто они, они знают, кто я. Но таковы правила, начнем ритуальные танцы.
   - Оставил бумаги дома, такая незадача. Побоялся промочить!
   - Мы вынуждены произвести личный осмотр.
   - Бога ради, - пожимаю плечами.
   В резиновых перчатках, с которых капает вода, не особенно удобно обшаривать карманы. В своих химзащитах полицейские выглядят комично и поэтому злятся. Больше нет смысла прятаться, скидываю громоздкий капюшон. Струи бьют по лицу - как же хорошо! Мокрые волосы облепляют голову, откидываю их назад.
   - Снова ты, Визел... - укоризненно тянет тот полицейский, что повыше.
   Комедианты! Как будто они не узнали меня с первого взгляда - людей моего роста встретишь не часто.
   Из моих карманов извлекают коробочки и пакетики.
   - Наркотики?
   Пожимаю плечами, изображая сожаление.
   - Визел Картуш, вы арестованы. Позвольте зачитать ваши права...
   Мне заламывают руки, защелкивают наручники.
   Бу-бу-бу... Тот, что пониже, зачитывает стандартные казенные фразы. Запинается, вспоминает отдельные моменты - не так часто ему приходится произносить эти словечки, мы, контрабандисты, народ верткий.
   - Бу-бу-бу... наказание - смертная казнь.
   Бежать бесполезно - в меня целятся два ствола, а у меня нет даже пукалки какой-нибудь, чтобы блефануть.
   Младший полицейский смотрит на меня с восторгом. Круглое румяное лицо сияет.
   Смертник, настоящий смертник!
   Будет, что рассказать дома.
   - Томми, доставь его в участок... Нет, лучше я сам, продолжай патрулирование.
   На круглом лице салаги мелькает разочарование, ему жаль со мной расставаться.
   Обещаю, я здесь не в последний раз!
   Старший из патрульных отволакивает меня за угол.
   - Визел Картуш, зачем ты это делаешь? - смотрит он на меня с ненавистью.
   - Такой у меня бизнес, Тоби. Не хуже, чем других.
   - Иди уже.
   Щелк, наручники перекочевывают к Тоби в карман.
   Два года назад он купил у меня пять кубиков тяги к справедливости и крепко влип. Нет, его не застукали, но подсел он на нее крепко, и больше не может отправлять людей на смерть всего лишь из-за контрабанды.
   Я сую ему пару пакетиков (второй - со страстью к вранью, ему она сегодня не помешает), Тоби с невозмутимым лицом прячет добычу в карман.
   - Иди и больше не попадайся.
   Чертов наркоман, он еще будет меня учить.
  
   Надо бы уходить, но у меня осталась еще одна цель - розовый особнячок с белоснежными колоннами. Он удачно расположен: в центре города, но в то же время - в тихом переулке, куда не долетает шум и гвалт. Вокруг цветут вишни, дорожка усыпана воздушными белыми лепестками. Бургомистр понимает толк в красоте.
   Здесь у меня ничего никогда не покупают, но ходку за ходкой я оставляю в почтовом ящике то пакетик, то коробочку. Из упрямства?
   В окне появляется красивая статная женщина. Смотрит не на меня, куда-то вдаль, поправляет черный локон. Красавица, совершенство. Куда до нее моей смешной лохматой рыженькой Лилуш...
   Ее и зовут по-другому - Елена. У нее все новое. Новое имя, новая прическа, новое лицо. Новая жизнь.
   Когда она увидела этот особнячок в первый раз, в окно выглянула другая женщина, но такая же красивая и нарядная. Лилуш на минуту онемела и отказалась идти дальше.
   Она словно впервые увидела свои потертые штаны, сапоги, доставшиеся от старшего брата...
   - Женщины здесь ходят в платьях! У них есть драгоценности... А какие прически!..
   - Пойдем. Дождь слабый, вот-вот кончится, как попадем назад, домой? Застрянем тут - пропадем.
   - Как красиво... Как светло...
   Лилуш жадно впитывала глазами все вокруг.
   - Я остаюсь.
   - Ты пропадешь здесь. Ты не сможешь. Ты не такая, у тебя другие гены...
   Она не пропала. Смогла.
   В розовом особняке довольно скоро сменилась хозяйка: бургомистр действительно знал толк в прекрасном.
   А я каждый рейс захожу в Вишневый переулок и кладу в почтовый ящик то пакетик, то коробочку. С любовью, грустью, ненавистью, страхом...
   Я не пытаюсь ничего вернуть. Моей Лилуш уже нет, а эту женщину я не люблю. Просто такова моя причуда, а с тех пор, как моя девушка ушла, я потакаю своим прихотям. Я даже не могу ни в чем ее обвинить, ведь на территорию Света я не переселяюсь не из-за принципов, по одной причине - мне эгоистично нравится жить эмоциями. Просто так, без таблеток.
   Мы оба эгоисты, Лилуш. Я ничуть не лучше тебя.
   Просто хочу другого.
  
   На обратном пути делаю небольшой крюк, чтобы пройти мимо дома девочки в голубом. Она все еще на крыльце - сидит, поджав ноги, с ужасом их рассматривает.
   По жемчужному лицу крупным жемчугом катятся слезы.
   - Что мне делать?
   Протягиваю баночку с кремом:
   - Втирай в ноги и все будет хорошо. И в лицо тоже втирай.
   Девочка прелестна, но не в моих интересах лишать себя заработка.
   Вижу, что сейчас ей плохо так, что хочется умереть.
   - Что это? - спрашивает.
   - Ты повзрослела. По настоящему. Хочешь теперь попробовать боль физическую? Первая доза бесплатно. Ощущение - как от перелома ноги.
   - Хочу, - отвечает, не спрашивая, зачем.
   - Вот и умничка.
   Это ничего ей не даст, но снимет ломку.
  
   Дождь льет и льет, можно уходить не спеша. Бредет по стерильно чистым лужам идеального мира старый больной дилер, тащит в карманах заразу - боль, страх, ненависть... Здесь, в пространстве света исключено все, что портит жизнь.
   Даже дождь.
   А он подлец идет себе, идет, открывая границу между мирами, между территориями света и тьмы, куда много лет назад бежали несогласные - среди них был и мой прапрадед. И ученые разводят руками: ничего нельзя поделать. Дождь не отменить...
   И правильно: без него не зацветут вишни.
   Людям, как и деревьям, тоже необходима грязь. Для другого: у людей должен быть выбор.
   Я не очень хороший человек. Наживаюсь на чужих заблуждениях, зарабатываю деньжонки, чтобы спустить их на сомнительных девок и выпивку.
   Нет никакой необходимости покупать мой товар. Нужно скинуть плащ и выйти под дождь - теплый, ласковый. Закрыть глаза и раскинуть руки. С вас смоет слой жемчужно-серой грязи, панцирь, заслоняющий от эмоций. Если стоять так долго, будет смываться слой за слоем и в какой-то момент человек растворится, уходя в параллельный мир.
   Вам там понравится.
   Эмоции - действительно наркотик, и вы это еще поймете.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"