Жаклин : другие произведения.

Когда муж в командировке

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    По многочисленным просьбам :) решила-таки вывесить. Не могу сказать, что я горжусь этим текстом, но что не стыжусь его - совершенно точно. Будете читать - учтите, что писалось это лет восемь назад. О, я тогда ставила точки в названиях! В лохматом 2001-м было опубликовано в серии "Иронический детектив" издательства "Эксмо" (и переиздано в 2002-м). Но на этом я, пожалуй, с "ироническими детективами" завязала. По крайней мере, сейчас мне так кажется. UPD: Выяснилось, что залила я не окончательную версию. Эх! Но пока пусть висит эта: перезаливать пока нет сил.

"Женщины опаснее всего

когда боятся. Поэтому

они так легко пугаются."

Карл Людвиг Берне

  

Когда муж в командировке.

ГЛАВА 1. Мужичок с сумкой.

   Уехал муж в командировку... Ну и что вы улыбаетесь? Лично для меня в тот холодный мартовский денек эта - изрядно истрепанная любителями незамысловатых анекдотов - фраза вовсе не была предвестницей веселой шутки. Еще бы: речь шла о МОЕМ собственном муже, единственном и родном. Это он, паршивец ненаглядный, отбыл в командировку. Неожиданно. На целый месяц! В далекую-предалекую Америку. И оставил меня одну-одинешеньку кусать локти в пустой (хоть и заполненной мебелью и прочей ерундистикой) квартире... Замечательный презент к 8 марта! Перед ним мерк даже тот случай, когда лет десять назад накануне Женского международного лопоухий Кирдяшкин сорвал "решающую" контрольную по ненавистной мне математике - мне же в подарок сорвал, между прочим. Не знал, бедолага, что я к ней готовилась почти неделю, принеся в жертву просмотр трех классных фильмов по телеку, две дискотеки в ДК Железобетон и одно свидание с симпатичным мальчиком.
   Самое досадное, что помогая Дениске оформлять документы и спешно улаживать всяческие неотложные дела, я легкомысленно забросила свои собственные и прохлопала "железно" обещанный мне крупный заказ. Что ж, с голоду не умру, но работа могла бы меня развлечь: все-таки предстоял целый месяц одиночества... Конечно, если не брать в расчет Лизку. Хм... Хотя попробуй-ка ее не взять хоть куда-нибудь!
   Лизавета Сосновцева, еще одна жена, временно покинутая ради карьеры, не заставила себя долго ждать и живенько "нарисовалась" в телефонной трубке:
   - Ну что, ты едешь ко мне или как? Давай быстрее!..
   Наша дружба была не слишком тривиальной: с девушкой Лизаветой мы общались исключительно тогда, когда мужья отбывали в командировку, а после их возвращения могли не видеться месяцами и даже не перезваниваться. Я действительно любила эту дурдышку, но после очередного "девичника" нуждалась в некотором отдыхе: других близких подружек нигде не работавшая Лизка по причине характера капризного и взбалмашного не имела, и заводить не планировала. Супруг Вадим являлся для девушки "светом в окошке" и, заскучав в его отсутствие, она вцеплялась в бедную меня мертвой хваткой... А если учесть, что я не являюсь особенно общительным человеком, а уезжают наши с Лизеттой мужья до обидного часто, нет ничего удивительного, что иногда я мечтаю, что не увижу больше свою дорогую подружку Лизавету никогда. Ни-ког-да. Никогда-никогда...
   Хотя, по правде сказать, "пресыщение общением" наступало отнюдь не сразу, и поначалу нам с Лизкой бывало вместе довольно весело. Общались мы в основном на ее территории. Принцесске, видите ли, не нравилось, что в нашем доме постоянно отключают то воду, то электричество, то отопление, а когда сосед за стеной включает допотопную бритву "Бердск", на экране телевизора появляются помехи. Да и места у Лизки побольше...
   Сейчас нам с Сосновцевой действительно нужно было встретиться, дабы составить план действий на ближайший "одинокий" месяц, и я послушно отозвалась:
   - Да еду я, еду. Только попробую сначала избавиться от одного мужика. Надоел, си-ил нет...
   - Ну и темпы, - в голосе Лизки появилась заинтересованность. - Самолет только час как улетел...
   - Очень смешно! Ха-ха! - мрачно продекламировала я. - Твой псевдоним, часом, не Петросян?
   - Не-а, даже не Петрова, - невинным тоном промурлыкала Лизавета и перешла на бас, - Но я серьезно размышляю над сменой фамилии...
   Ой, только доморощенной юмористки мне не хватало! Для комплекта... Не день, а концерт самодеятельности.
   Пикируясь с Лизкой, я продолжала внимательно вглядываться в дверной глазок. Делать это, прижимая трубку к уху, было чертовски неудобно: аппарат делал попытки выскочить из рук, а провод норовил оплести ноги. Невиданное коварство для неодушевленного предмета! Надо бы сотовый купить, да мне по статусу не положено: я, чай, не бизнес-леди, а всего лишь бедная художница, перебивающаяся случайными заработками...
   На ступеньках - прямо напротив моей двери - сидел в стельку пьяный субъект федерации и пытался петь. Видно его было замечательно (просто иллюстрация к рекламному тексту: "Покупайте "глазки" типа "рыбий глаз" - замечательное средство для любительской слежки!"), а слышно - еще лучше. Даже через закрытую дверь. Как назло, ни то, ни другое не входило в мои планы: дяденька был далеко не в моем вкусе. Что поделать, плюгавенькие любители алкоголя не по мне, - характеризуясь банальностью вкуса, предпочитаю гладко выбритых поклонников здорового образа жизни. Хорошо еще, что слухом меня бог обделил, и нетрезвые завывания не особенно оскорбляли мои эстетические чувства.
   Время от времени тип дергал ручку-рычаг входной двери и переходил на прозу (или это стихи?):
   - Нет, я не понял, да, я не понял...
   Ишь, Кортнев-дубль два отыскался, мол, все понятно, но что конкретно... Возможно, товарища смущала ручка, расположенная вверх ногами. Подумаешь, какие нежности! Ну да, устанавливая железную дверь, нетрезвые работяги (я ведь не просто так ратую за здоровый образ жизни!), приварили ее к коробке вверх тормашками, - так, что "глядельное" отверстие оказалось в полуметре от пола. Я сперва махнула было на это дело рукой: ну, не переделывать же все из-за какой-то ерунды?.. Но гостившая у меня тогда мама стала жаловаться, что по коленям, которые лишь и удается разглядеть в глазок, она не может отличить меня не только от Дениски, но и от алкаша, забредшего за стаканом, - благо теперь все щеголяют в джинсах. Я попробовала было пообещать перейти на супер-мини, а Деньке сшить красные революционные шаровары, но мама проявила несговорчивость и стала ворчать, что стара уже ползать на четвереньках. И вообще, если уж ее принуждают разглядывать черти чьи колени, то она хочет делать это стоя. Я даже не стала пытаться объяснить ближайшей родственнице, что стоя, в глазок коленей пришедшего ни за что не узреть... Гораздо проще было разыскать горе-бригаду и потребовать первое отверстие для глазка срочно замазать, а вместо него просверлить новое - повыше. А замок и ручка так и остались красоваться "вверх ногами" - хоть это никому до сих пор не мешало...
   Хотя может быть, певцу-самородку показалось, что белая ручка на фоне черной двери вообще смотрится чересчур смело. Не любит, наверное, гражданин контрасты. То же мне, эстет! Во время ремонта я всякие хозяйственные аксессуары закупала разом, и какие ручки в магазине в тот момент случились, такие и взяла. И, по-моему, получилось очень нарядно. Лично я контрасты люблю... Хм, интересно, какими воплями разразился бы этот "искусствовед", попади он внутрь квартиры и углядев... ну, хотя бы коллаж из расстриженных глянцевых журнальных картинок на стене туалета (в стиле Дали, но гораздо лучше - сама все же делала!)? Или полотно "Тайная вечеря" (ни дать ни взять - изображение кривоватых шишек на еловой ветке), преподнесенное в подарок Денису моей бывшей сокурсницей, тайно влюбленной в его густые брови и серо-зеленые глаза. Или узрев в спальне... Нет, уж это-то потрясение мужичку не грозит, в святая святых я его точно не впущу: я ведь уже упоминала, что тип не в моем вкусе.
   Впрочем, на немедленном попадании в квартиру дядечка не настаивал и вообще выглядел вполне безобидно, хотя вступать в дискуссию на тему: "Не пора ли нам пора?" отказывался наотрез. Поняв, что избавиться от него не удастся, я плюнула и решила поскорее променять его компанию на общество Лизаветы Патрикеевны. При всех своих многочисленных недостатках она хотя бы не поет...
   Увидев, что я выхожу из квартиры, мужичок удивленно разинул рот и челюсть, полная золотых зубов, буквально клацкнула о бетонный пол. Не ожидал, что в этом подъезде тоже есть жизнь?.. Лучше буду думать, что я сразила его красотой и элегантостью. Не зря же я надела новые сапоги - на тонких, невообразимо стильных, но кошмарно неудобных каблуках...
   Просверлив грозным стальным взглядом пару дырок в неширокой груди пропойцы - для профилактики, чтобы чего плохого не задумал в отсутствии хозяев, - я почапала вниз по лестнице. При этом я от всей души надеялась, что непонятливый мужичок уберется раньше, чем сломает мне дверную ручку. Было бы жаль, я все же не мадам Рокфеллер...
  
   Вернувшись, я с удовлетворением отметила, что дверь не пострадала, мужичок исчез, а на перилах болтается забытая им сумка. Большая, черная, с крупной желтой надписью "Marlboros" - именно так, с "s" на конце. Поскольку в то время череда терактов еще не всколыхнула страну, то никаких неприятностей от подобного соседства я не ожидала.
   Напротив, я точно знала, что сумки дверей не взламывают и песен не горланят, а потому отправилась мирно почивать в свою одинокую постельку.
   Уснуть, правда, никак не удавалось. Поскольку, заниматься учетом воображаемых слонов и баранов как-то не хотелось, я, завернувшись в одеяло, вышла на балкон и принялась считать звезды. Одна из них - самая яркая - смотрела на меня как-то особенно внимательно. Я подмигнула ей. Звезда мигнула в ответ. "Надо будет спросить у соседской Ритки, как она называется..." - решила я и печально шмыгнула носом. Я искренне думала, что даже компания двух самых настоящих звезд - Лизки да вот этой яркой, с неизвестным названием, - не сможет сделать этот март особенно запоминающимся. Как ни банальна фраза "Ничто не предвещало беды", но и впрямь ничто не предвещало ничего особенного. Ни тебе ураганного ветра, ни зловещего вороньего карканья, ни кроваво-красного оскала луны. Было тихо, свежо, падал редкий снежок... Помахав напоследок знакомой звезде, я удалилась с балкона, улеглась в кровать и сладко заснула.
  
   И кто мог предположить, что вскоре я стану экспертом по неприятностям?.. Если только моя классная руководительница Зыбина И.Ф. - она всегда предупреждала, что если я не стану серьезнее, ничем хорошим это не закончится. Вот и накаркала.
  
   Дело было в пятницу. Но ни в субботу, ни в воскресенье месторасположения сумка не поменяла. Надо же, какие честные граждане проживают в нашем подъезде, никто так и не польстился на чужое имущество! Но я знала, что начало трудовой недели повлечет за собой и долгожданное появление технички. А уж она-то стесняться не станет: живо приберет потеряшку к рукам. Этого я допускать не собиралась, поскольку имела на уборщицу зуб. Уже не раз и не два бесцеремонная тетка будила меня ни свет ни заря с просьбой-требованием налить в ведро горячей воды. Есть у меня такая дурная привычка открывать дверь кому попало, - особенно спросонья, на автопилоте. Проклиная себя за безотказность и зевая на ходу, я наполняла пахнущее хлоркой грязное ведро в своей снежно-беленькой ванной и мысленно клялась, что в следующий раз дверей не открою. Пусть не ленится для разнообразия спуститься на три этажа до подвала или будит других соседей! Но на открытый бунт я так и не решилась. Только на безмолвный, взяв в холодный мартовский выходной постороннюю сумку к себе домой и поселив ее на балконе. На коробке с турецкой плиткой, оставшейся от ремонта ванной, она смотрелась так органично, словно лежала здесь если не с момента сотворения мира, то хотя бы со дня сдачи дома...
  
   Конечно, эта сумка мне была ни к чему: пользоваться чужими вещами я не могу из-за врожденной брезгливости, и способна сделать исключение разве что ради Лизкиного имущества. Но положить что-то в эту китайскую синтетическую подделку - никогда! С другой стороны я допускала, что большое количество народа - и в том числе потерявший торбу мужичок - со мной бы не согласилось. Возможно даже, что своему бывшему хозяину эта сумка была очень дорога. И я решила: пусть эти двое воссоединятся - как Восточная Германия с Западной. Вырвала несколько листов из блокнота и начертала на каждом из них относительно каллиграфическим почерком: "Найдена большая сумка. Обращаться в квартиру 68". Внизу прибавила номер своего телефона. Коротко и ясно. Мол, подробности - при встрече. Надо же мне было как-то отсечь возможных самозванцев на сумкообладание? Конечно, этот несчастный саквояжик видел весь наш пятый подъезд, но если бы соседи хотели прикарманить "авоську", то сделали бы это давным-давно.
   Присобачивая объявление на дверь шестого подъезда, я увидела, что мимо топает Санька Баскина из первого. В "художке" мы учились в одной группе, и на первом курсе я Саньке страшно завидовала: она обалденно хорошо писала яблоки, а мне они, заразы, почему-то не давались наотрез. Мне было проще нарисовать десяток гипсовых Аполлонов, чем воспроизвести в акварели одну недозрелую антоновку. Вот блик, вот тень, а объема почему-то нет. Ну не гений я в живописи, не гений... Испещряя огромный ватман зелеными кружочками, я на полном серьезе подумывала о том, чтобы бросить училище. А когда яблоко неожиданно получалось "живым", я чувствовала - вот оно, счастье...
   Но получив диплом, с плодовыми решительно завязала вовсе не я, а напротив, способная Баскина-Колбаскина. Девушка подалась на ТВ. Собравшись с группой, мы поспорили, что продержится она там от силы пару недель: у Саньки был талант любое простое дело превращать в сложное и запутанное. Но мы ошиблись: карьера у Александры сложилась неплохо, и за год из неоплачиваемых стажеров она дослужилась до редакторши модной передачки на криминальную тему. Лично я содрогалась, едва заслышав похоронный проигрыш ее заставки, но у большинства жителей области программа пользовалась бешеной популярностью. Впрочем, о вкусах не спорят. Против самой же Баскиной я ничего не имела: девушкой она была неглупой и отзывчивой, хоть и несколько рассеянной.
   - Колбаскина, будь другом, повесь на своем подъезде, - произнесла я вместо "здравствуй" и протянула ей листок и полоску скотча.
   - Ага, - сразу согласилась эта добрая душа и потопала дальше по снежку. Я вытянула шею. Ясное дело, добравшись до места, Колбаскина, не останавливаясь, шагнула в дверной проем. Так я и знала, что забудет! Ну и ладно - пяти уже развешанных мной в округе объявлений вполне достаточно.
   Жизнь показала, что БОЛЕЕ ЧЕМ достаточно...
  
   ГЛАВА 2. Парад претендентов.
  
   Колбаскина объявилась на следующий день, ближе к обеду.
   - Алло, ты?.. Слу-ушай, Туська, у нас вчера в ночном эфире стихийно "дырка" образовалась, пришлось заполнять ее какими-то "левыми" объявлениями. Так я под шумок и твое пропихнула. Ну, про сумку. Оно у меня каким-то непонятным образом в кармане оказалось, не знаю как, но очень кстати. Правда, я молодец? И паузу ликвидировала, и тебе помогла. Мы его и сегодня в дневном выпуске повторили...
   - Мерси боку. Зрители-то, зрители как, наверное, были рады - все же такой жареный факт, находка века. Только поздно: сумку-то я уже отдала. Слава богу, все уже закончилось! - отозвалась я...
  
   ...Сумку у меня востребовали еще вчера. Не успел высохнуть клей на объявлениях... впрочем, это беспардонная гипербола: листочки-то я присобачивала скотчем. Но это детали. Если по сути: через два с половиной часа после того, как я поведала двору и миру о находке, в моей квартире раздался звонок. Приятный мужской баритон в телефонной трубке сдержанно-печально поведал о пропаже. Описание совпадало вплоть до последней "s" в слове "Мальбороз", и я с радостью согласилась вернуть "беглянку" владельцу. Голос, правда, не был похож на то, что я слышала сквозь дверь, но ведь связной прозы там и не наблюдалось. Пение и бормотание не в счет.
   - Простите, а вы ознакомились с содержимым сумки? - поинтересовался баритон.
   Надо же такой приятный, а порядочную девушку черти в чем подозревает!..
   - Не-а, - опровергла я несправедливое обвинение.
   На другом конце трубки хмыкнули. Почему-то в мужчинах неискоренимо убеждение, что для женщины легче совершить переход через Альпы в босоножках на высоких каблуках, чем проявить сдержанность. Вот и мне явно не поверили, а зря. Лично я в сумку не заглядывала. А за Лизку, которая, забежав на огонек, сунула туда свой умеренно длинный нос (и даже обследовала каждый уголок и шовчик), я не в ответе. Она не только давным-давно получила паспорт, но, ко всему прочему, старее меня на целых три месяца и восемнадцать дней! Что же мне, малявке, учить старшую подругу уму-разуму?..
   Решив обидеться на грубияна, я язвительно поинтересовалась:
   - Простите, а какому событию был посвящен концерт на леснице? С таким голосом нужно в Гранд-опера выступать, а вы почему-то выбрали для пения соло наш скромный подъезд....
   - Что-что я пел?..
   Так-так, значит, это НЕ ОН. Но на сумку претендует! И описание совпадает... Надо бы прояснить ситуацию! И я принялась перечислять:
   - "Сиреневый туман", "Ой, мороз-мороз"... Потом, кажется, "По равнинам и по взгорьям". Может и еще что, дальше я не слушала.
   - Пел, значит, - на том конце провода призадумались, - значит, и правда, совсем хороший был, детектор не врет...
   - Пардон?..
   Я не зануда и право человека на разговоры с самим собой признаю безоговорочно, вот только слушать их не намерена.
   Но пауза была недолгой: собеседник отнюдь не забыл о моем существовании.
   - Видите ли, это был мой друг - Детектор Юрий Иванович. Он... хм... заболел и поручил мне отыскать пропажу. А вы молодец, что спрашиваете, такая бдительная...
   Комплимент мне не понравился: можно подумать, что я общественная дружинница или вахтерша на проходной. "Бдительная"! Лучше бы уж сказал, что у меня голос приятный, что ли... Не подумайте плохого: как глубоко замужняя женщина флиртовать я себе позволяю только по телефону.
   В финале разговора мне было обещано вознаграждение (уж не за бдительность ли?). Мы с голосом договорились о встрече "с утра пораньше" (нет, он-то был готов приехать прямо сейчас, но я по ночам незнакомых мужчин решительно не принимаю), на чем и расстались.
   - До встречи, - пропел голос.
   - До свидания, - отозвалась я.
   Гуд бай, оревуар, аривидерчи, нос глядоноу... Интересно, как он выглядит, этот таинственный друг поющего пьяницы?.. Рассказывать о своих невинных фантазиях маленькой ехидине Лизке мне не хотелось, и я поделилась сомнениями со знакомой звездой. Та меня поняла и не осудила.
  
   Наутро, в половине седьмого утра, мне, разбуженной отвратительно-настойчивым дребезжанием дверного звонка, было совсем не до флирта: накануне мы опрометчиво проболтали со звездой почти до рассвета (больно уж собеседник попался внимательный), и я безумно хотела спать, спать и спать. И ничего больше! Кто же думал, что мой вчерашний собеседник окажется ТАКИМ нетерпеливым и притащится НАСТОЛЬКО рано?.. Сделав не особенно удачную попытку одеться, не просыпаясь, я на автопилоте прошлепала до входной двери и пробасила:
   - Кто?
   - За сумкой! - раздалось в ответ.
   Просто, ясно, доходчиво. Пароль - отзыв...
   Возможно, нормальные люди делают наоборот, но я сперва открыла дверь, а уж потом глаза. В дверном проеме стоял очень симпатичный молодой человек, правда, несколько курносый, слегка веснушчатый, малость полноватый и чуток низкорослый. Да, НЕ СОВСЕМ таким я его себе представляла... Но вряд ли и он думал, что дверь ему откроет заспанное нечто в халате наизнанку и в одной тапочке (вторая куда-то подевалась). Так что мы квиты. Нет, хорошо все же, что даже телефонного флирта вчера между нами не случилось: чем меньше разочарований, тем лучше.
   - Сумку давай! - заявил парнишка с порога.
   "Деньги-деньги-давай", - вспомнила я скороговорку бесцеремонных попрошаек, пару раз нападавших на меня прямо у стен Кремля. Почему-то я всем кажусь легкой добычей, что не всегда соответствует действительности... Ситуация неожиданно развеселила меня так, что я почти проснулась и ответила лаконично (и где-то даже остроумно):
   - Сумку - на, - благо я заранее подтащила ее к выходу.
   А вчера этот субчик был куда любезней! И с чего бы это? Может, тоже не выспался, а может, я несколько переоценила достоинства собственного голоса. Вдруг я произвела на парня такое негативное впечатление по телефону, что визуальную встречу ему захотелось сократить до минимума. На всякий случай я тяжко вздохнула. Посетовать: "Ну и молодежь пошла!" мне помешало то, что выглядел посетитель года на три старше меня.
   Ни о какой премии за бдительность речь уже не шла, но я на нее особенно и не претендовала... Может быть, мне следовало насторожиться, блеснуть легендарной женской интуицией, но я безумно хотела спать. И, громыхнув дверью за спиной визитера, наивно подумала, что наконец-то эта дурацкая история закончилось. "Ха" три раза... До момента, когда я начала содрогаться, услышав о наличии сумок у австралийских кенгуру, оставалось совсем немного...
  
   Второй звонок в дверь раздался часа через три после первого. И я, и бдительность уже проснулись и на пару насторожились: кто бы это мог быть? Но то, что я узрела в "глазок" (ух, какая я осторожная особа, просто гордость за себя берет!), произвело вполне благоприятное впечатление. О-о, что за глаза! А профиль - просто римский, никаких тебе веснушек и приплюснутостей. Мужчины без явных дефектов во внешности почему-то всегда внушали мне доверие. Что бы ни хотел получить этот (пусть и довольно зрелый!) Аполлон - ведро горячей воды, подпись за депутата Зюзькина или червонец на озеленение двора - я заранее согласна! На все-на все, - в рамках приличия, разумеется... На грабителя, к тому же, мужчина не походил, и я доверчиво распахнула дверь (сердце я распахнула минутой раньше):
   - Что вы хотите?
   - Извините, я вам звонил вчера насчет сумки...
   Я обалдела. Окаменела. Вросла в пол. Превратилась в каменную статую. В соляной столб... Далее - по списку.
   Язык, правда, кое-как работал:
   - Но вы же ее уже того... забрали.
   - Я?!
   - Вы, вы... То есть, это были, конечно, не вы, но я-то не знала, что это не вы, и думала, что это вы, а вы были вовсе и не вы, а настоящий вы - это вы...
   Слов не хватало, и я начала активно помогать себе жестами. Произнося "вы" я тыкала пальцем в пришельца, а прочие глаголы-предлоги-междометья изображала как бог на душу положит, вдохновенно рисуя в воздухе линии, круги и запятые...
   Пришел черед посетителя каменеть и меняться в лице. Перехвалил, перехвалил он давеча мою бдительность, не оправдала девушка высокого доверия... Прервав коротким жестом мое увлекательное и до краев наполненное информацией мычание, он поинтересовался:
   - Простите, а как я выглядел?
   Поскольку я искренне сочуствовала этому симпатичному человеку, понимающего (в отличии от курносого захватчика и нашей уборщицы!), как важен утренний сон для каждой девушки средних лет, то ответила с готовностью:
   - Вполне пристойно. Хотя с этим носом вам гораздо лучше...
   И я описала похитителя чужих сумок во всех деталях, которые удалось углядеть спросонья. Бедный-бедный дядька, пострадал от своей деликатности. Ведь мог бы припереться часиков в шесть, и проходимец остался бы с носом - курносым и веснушчатым. Ну что за люди пошли! И я небдительная какая-то - не то что паспорта, имени у жулика не спросила...
   Но обворованный мужчина, похоже, быстро смирился с утратой и откланялся под аккомпонемент моих прочувствованных извинений. На прощание он продиктовал мне телефон, по которому просил немедленно сообщить, если вновь объявится курносый. Я принялась уверять, что мол, всенепременнейше, как только, так сразу... А про себя надеялась, что этого не случится никогда. Ни к чему мне такие встречи: обладатели курносых веснушчатых носов, похищающие сумки, - не моя специализация в той же степени, что и голосистые золотозубые пропойцы, их теряющие...
   Дядька ушел, а я отправилась ставить чайник, размышляя на ходу: это ж надо, какая конкуренция в деле обладания какой-то дурацкой капроновой тарой - довольно дешевой и аб-со-лют-но пустой! В ней не было не только долларов, бриллиантов или чего-то в той же мере ценного, но и вообще чего-либо. Хоть я сама и поленилась заглянуть внутрь, но Лизке в этом вопросе можно верить. Сказала, пусто, значит так и есть. Это вам не какая-нибудь таможня, у Лизаветы в таких делах проколов не бывает. Семь лет замужества даром не проходят...
  
   ГЛАВА 3. Совсем ненужные визиты.
  
   Жаль, что телефонам не делают прививок от бешенства! Сразу же после звонка Колбаскиной мой красненький японский аппаратик просто сошел с ума.
   - ...Алло, я по объявлению...
   - ...Это вы нашли мою сумку?..
   - ...Как хорошо, что я до вас дозвонилась, - все время занято!..
   Я сжала зубы и решила, что перетерплю, но поток звонков не иссяк и на следующий день.
   Узнав, что торба уже отдана "в хорошие руки", незнакомые собеседники вздыхали и интересовались, не находила ли я заодно кошелек, портмоне, зонт, кота или еще нестарого мужа в хорошей физической форме. Пару раз предложили сходить в ресторан. И не только... Поскольку телефон у меня параллельный с соседями, и отключить его не-воз-мож-но, я принялась пылесосить, чтобы заглушить ненавистное трындение. Но в соревновании на громкость звучания победу с легкостью одержал телефон. Когда в трубке в очередной раз заговорщицким тоном поинтересовались: "Заработать не хочешь?" - я взорвалась:
   - Черт побери, сколько можно! Мне 81 год, у меня подагра, вставная челюсть и... и... стирки много накопилось! Некогда мне! В общем, еще одно слово и мой старший внук, защищая честь бабки, начистит вам челюсть! Нет, не челюсть, - чего ее чистить, если не вставная? - а всю морду целиком, так кажется, правильнее?..
   - Прямо по телефону? - заинтересовался невидимый собеседник подозрительно знакомым голосом.
   - Да запросто, - не раздумывая, грозно прошамкала я. - Он у меня способный мальчуган. Кстати, мы с вами случайно не знакомы?
   - Само собой! - обрадовалась трубка. - Стал бы я отдавать такой лакомый заказец посторонним старушенциям, да еще и дающим столь агрессивное потомство!.. К Ширме поедешь?
   - Ой, Костечка! - возопила я, - Я тебя не узнала! Мне тут все утро какие-то маньяки звонят. С непристойными предложениями! Лестно, конечно, но не более того. Уж слишком я стара, чтобы начинать карьеру на новом поприще...
   - Признайся лучше честно, что ждала более интересного предложения, - по-отечески пожурил меня Константин, бывший начальник и действующий хороший приятель, - Но я тебя не осуждаю. Ты его дождалась!
   Хотя из конторы я ушла, Костик иногда подбрасывал мне выгодные заказы. Мадам Ширма была ОЧЕНЬ выгодной клиенткой. А именно: работы давала не слишком много, сроки назначала разумные, а оплату - приличную. В общем, услышав, что от Ирмы Бонифациевны Ширмы поступил заказ, нужно бежать скорее, пока не перехватили!
   - Костя, милый, лечу! - завопила я, отшвырнув пылесос куда-то в сторону прихожей и принявшись спешно натягивать джинсы, - К черту панель! Да здравствует работа по душе!..
  
   Жила замечательная клиентка Ширма за городом, на машину я пока не накопила, а потому домой вернулась очень нескоро. Предвкушая, как скину ненавистные сапоги и налью себе чаю, повернула ключ в замке, пнула дверь, да и застыла на пороге. Сама не знаю, почему. Очевидно, заработала засоня-интуиция: что-то было не так. Дело даже не в том, что впервые за сутки телефон молчал уже 10 секунд... Радио! Я точно помнила, что выключила его перед уходом - передавали такую мерзкую песню, что я крутанула ручку влево до упора. А теперь по квартире разливался сладкий голосок знаменитого эстрадного певца. Делать лично ему здесь нечего, в барабашек я не верю, значит, все же радио!.. Оставив дверь приоткрытой - вдруг этот некто, включивший говорящее устройство, еще в квартире, и мне придется удирать? - я осторожно заглянула в ближайшую комнату. Да, здесь явно кто-то был. Из сложенного дивана торчит кусок пододеяльника в мелких розочках, занавеска отдернута не "по моему", в бельевом шкафу не закрыт верхний ящик... Неужели ограбили? Черт, а я так верила людям... Неопытные, очевидно, преступники, так засветились. Поди и отпечатков наоставляли... Но кто бы тут ни был, я надеялась, что он уже убрался восвояси. Было страшновато, но как-то не всерьез: все же день на дворе, входная дверь открыта, если что, - закричу, убегу... Потом. А сперва нужно выяснить, что же именно случилось.
   Кем-кем, а паникершей я не была никогда, а потому начала действовать. В голову кстати - или некстати? - пришло, что в американских фильмах обходы подозрительных владений принято совершать с битой в руках ("Нормальные герои всегда идут в обход"). Взгляд упал на пылесос, валяющийся в прихожей, и я быстренько отсоединила от агрегата длинную трубу. Ну нет у меня биты, нет, но не отменять же исследовательскую экспедицию из-за такой малости? Вооруженная трубой, я осторожно заглянула по очереди сперва во все помещения, затем - в шкафы и под кровати. Вдруг?.. Нет, никого. Господи, а если они притаились на лестнице и сейчас ворвутся в квартиру? Я кинулась к входной двери и заперла ее на все обороты. Фу, не успели... Теперь можно было оглядеться как следует, что я и сделала. Интересное кино: деньги и все мало-мальски ценные вещи - на месте. Что же они тогда искали - X-fails, компромат на правящую верхушку, планы укрепленья советской стороны? Но откуда такие излишества у бедной художницы и прилагающегося к ней совсем-не-богатого-мужа-бизнесмена?.. Супруг, собственно говоря, и является ее единственным сокровищем. Но как девушка ни придурковата, все же ни в шкафах, ни в диване она его не прячет, - даже по... (какой у нас сегодня день недели - вторник?) даже по вторникам, - и вообще, Денис в Америке...
   Да черт же побери, что тут произошло?
   Не раздеваясь и даже не снимая пыточных агрегатов, для конспирации именуемых продавцами бутиков австрийскими сапогами, я уселась прямо на пол и пустилась в размышления. О, сколько версий выдвинула я за жалкие пять минут! Самая правдоподобная из них гласила, что это Дениска двигал предметы методом телекинеза прямо из города Нью-Йорка, штат Нью-Йорк. Догадался, что у меня беспорядок, решил помочь, но немножко оплошал - далеко все же, видимость неважная... Хорошо бы, все было именно так. Ненавижу непрошенных гостей!
   В этом месте размышлений я дислоцировалась на кухню, налила заслуженную чашку холодного чаю и вернулась на прежнее место. Думать дальше. Может, кто-то надо мной пошутил? Непонятному и лишенному смысла обыску я предпочла бы любой самый глупый розыгрыш! Но как в таком случае неведомый балагур попал в квартиру? Окна не разбиты, балкон заперт. Сквозь стены в этом измерении ходить не принято, а ключа я не давала никому, даже Лизке. Украли? Отставив чай, я кинулась проверять - нет, все экземпляры в наличии, исключая Денискин, конечно. Даже уезжая далеко, муж всегда берет ключи с собой - на счастье... Могли, конечно, и слепки снять, но это уже полный бред. Зачем, для каких таких целей? Голова уже шла кругом... По радио - включенному не мной, не мной! - Николай Носков пел про паранойю. Может, и у меня того... это самое. Забыла, не закрыла, переставила - и все сама, лично. Ну нет, фигушки! Даже если и так (гипотетически!), то радио САМО включиться не могло!..
   Звонить в милицию было как-то глупо, а вот в психушку - в самый раз... Но я пренебрегла этой замечательной возможностью и набрала номер девушки Лизаветы:
   - Помнишь, ты хотела сделать для меня что-то приятное, а я отвечала, что это неудобно? Теперь удобно!...
   Уже через полчаса ко мне прискакала вышеназванная особа и приволокла в одной руке супернавороченный итальянский замок, а во второй - неуловимого ЖЭКовского слесаря. Еще через час я вздохнула спокойно, - уж теперь-то враг не пройдет. Конечно, если только в квартиру проникал не этот самый слесарь дядя Жора, дабы склонить меня к смене моего старенького заслуженного замочка. Давно он - слесарь, не замочек, разумеется - мне на это дело намекал, пощелкивая себя по худосочному горлу!..
   Под охраной итальянского монстра ночь со вторника на среду я проспала как убитая, и никакие недобрые предчувствия не тревожили моего сладкого сна. Нет, напротив, мне снились Денис, пломбир в вишневом сиропе, прогулка по Питеру теплой июньской ночью и прочие приятные вещи. Черт подери, ну почему у кого ни попадя есть женская интуиция, а у меня прямо-таки ни граммулечки (или в чем она там измеряется)? Риторический, прямо скажем, вопрос. И нет на него ответа, - даже риторического...
  
   Следущий день я планировала целиком провести дома и не намеревалась отступать от этого замечательного плана ни на шаг. Выйти, правда, все же пришлось, но лишь буквально на пару минут - за солью. Ну, может, чуть больше, чем на пару: встретив одноклассницу, я малость поболтала с ней о том-о сем, заодно подождала открытия почтампта - все равно надо было купить конвертов - Дениске написать, - потом... Не помню точно, что делала потом, но в час я точно уложилась и в 15.00 по московскому времени уже стояла перед своей дверью и шуровала ключом в замочной скважине. Лизкин итальянский подарок отчего-то раскапризничался. Впрочем, ничего странного - новенький, неразработанный... Пришлось зажать пакет с солью под мышкой, а конверты под подбородком и действовать обеими руками. Получилось! С победным кличем я впорхнула в прихожую и тут увидела тако-ое, что в возмущении с размаху шмякнула пакет об пол, забыв, что рассыпанная соль - это к ссоре. Хорошо, что я не купила ничего жидкого, бьющегося или пачкающегося, а то пришлось бы повозиться потом с уборкой. Небольшая же белая горка на полу погоды все равно не делала. Дело в том, что обстоятельство, взбесившее меня, звалось Жутким Беспорядком. Кошмарным, ужасным, безобразным даже для меня, заслуженной распустехи республики. И он точно БЫЛ, а не КАЗАЛСЯ... Нет, в принципе, я не имею ничего против небольшого раскидаша, но лишь в том случае, если он устроен лично мной. Но у меня алиби, я была в магазине, одноклассница подтвердит! Значит, имею право гневаться и швыряться солью - как минимум...
   ...Пол прихожей устилало содержимое раздвижного шкафа, в самом центре филиала городской барахолки валялась огромная кастрюля (пустая: какое счастье, что я успела доесть этот дурацкий суп!), а на люстре раскачивались колготки - черные, с алыми ромбиками... На красной люстре они смотрелись очень эффектно, но хотелось бы знать, уцелели ли они в неравной битве с неизвестным маньяком? Были совсем новые, еще в упаковке. Нет, ничего святого нет у людей!..
   И ту-ут я представила, что за сюрприз в таком случае мне устроили в зале, где вещей побольше и разные бьющиеся предметы представлены в ши-ироком ассортименте... Кинуться туда опрометью мне помешало только то, что после первого же скачка я по колено увязла в собственных тряпках. Вот уж не думала, что у меня их так много!.. За спиной громыхнула дверь. Проклиная сквозняк, я оглянулась и застыла, как вкопанная: на пороге стояли два весьма неприятных субъекта. Особенно отвратительным был тот, что пониже и поплечистей. Было бы странно, если бы он показался мне привлекательным, терпеть не могу мужчин, которым я не нравлюсь. Этому я явно не нравилась. В противном случае, зачем бы ему направлять здоровенный чернющий пистолет в мою сторону?.. Но самым подозрительным было то, что с владельцем оружия мы уже встречались раньше. Это был тот самый, курносо-веснушчатый индивидуум, что "ходит в гости по утрам". Неужели негативное впечатление, произведенное мной, было столь сильным, что он пришел меня прикончить?.. Поскольку ни кричать, ни вести светские беседы мне совершенно не хотелось, а больше ничего в голову не приходило, пришлось шмякнуться в обморок. Вот и пригодился беспорядок на полу: падать было мягко...
  
   Первыми словами, которые я услышала, придя в себя, были:
   - Хорэ придуриваться, вертай лучше по-хорошему.
   Ситуация не способствовала мыслительному процессу. Я попыталась все же пуститься в размышления на тему: "Чего же хочет получить мой курносый друг?", но быстро сбилась с мысли. Сумку он уже забрал... А если бы во время первого визита недомерку приглянулась какая-то из моих вещичек, не думаю, что он стал бы опускаться до этакой почти изысканной просьбы. Взял бы сразу да и пошел, вряд ли я сумела бы ему помешать... Хм, но надо же, какими длинными фразами этот курносый колобок умеет пользоваться! В некоторых словах даже более двух слогов: "...придуриваться... по-хорошему". Сильно сказано. Хотя зачем противоречить натуре? Мог бы сказать просто и лаконично, как это у нас с ним заведено: "Дай!". Я бы не была в претензии.
   Курносый нетерпеливо сверкнул глазками:
   - Н-ну!
   Услышав знакомые позывные, я решила сделать хоть что-нибудь и с готовностью раскрыла ладонь:
   - Н-на.
   - Это чё-о? - ошалел Курносый.
   Быстро придумать короткий и исчерпывающий ответ на данный вопрос мне не удалось. Можно, конечно, было сказать: "Это то!", но, кажется, от меня ждали объяснений... И я пошла на компромисс, раздробив одно длинное предложение на несколько маленьких - для большей доходчивости. Чужие привычки нужно уважать, правда?
   - Это два конверта. Прямоугольных. Международных. Совсем новых, свежекупленных, с марками. А мятые они потому, что я их в кулаке сжала, когда сознание потеряла...
   Курносый переглянулся с компаньоном, худощавым молодым человеком весьма банальной наружности. Если, конечно, не принимать во внимание отсутствие у последнего правого уха. Просто Ван Гог какой-то...
   - Че она замутила? Ты, случаем, не крейзанутая? - с подозрением поинтересовался Курносый.
   - Наверное, головой об пол ударилась, - предположил доморощенный одноухий психиатр, - Или это со страха.
   Еще бы не со страха! Понятно, что не такой речи от меня ожидали, но ничего более умного в голову не шло. Наверное, проблема заключалась в том, что я знаю очень мало двухсложных слов. Надо будет как-нибудь на досуге перечитать азбуку...
   - Хорош терки тереть! Вертай, че взяла, взад, а то не обрадуешься, - Курносый был настроен решительно.
   Положим, радоваться я перестала с первой же секунды нашей встречи, но говорить об этом не стала. Предвзятость достойна осуждения, правда? И я попробовала ласково, почти по-матерински улыбнуться. Кажется, Курносому это понравилось еще меньше, чем мой щедрый жест с конвертами. Вот и старайся быть милой... Может, у этого типа провалы в памяти, и он забыл, что уже забрал чертову сумку? Курносый как раз начал рычать что-то на тему того, что я вот-вот "отброшу кони".
   Если честно, меня не покидало ощущение, что все это происходит не со мной, а потому настоящего страха я не испытывала. Господи, да такую ситуацию я уже видела в десятке боевиков! Держись, блондиночка, тяни время, вот-вот в окно влетит загорелый красавец и, перебив негодяев, прижмет тебя к мускулистой груди. То есть, меня, МЕНЯ прижмет... Но увы, я понимала: Денис далеко, а на прочих представителей сильного пола рассчитывать не приходится. Значит, придется выкручиваться самой... Для начала - прекратить эксплуатировать образ трепетного безмолвного лепестка и попробовать поговорить - хотя бы с безухим. С виду он не кажется слишком кровожадным. Да и пистолета у него нет...
   - Кони, как я понимаю, это конечности? Очень бы не хотелось с ними расставаться, я к ним просто до смешного привязана. Может быть, вы мне объясните, что хотите получить, и я с радостью подарю вам это.
   - Видишь, как все просто, - обрадовался Ван Гог, - с этого бы и начинала. А то конверты какие-то придумала...
   Но взгляд Курносого не потеплел. Ох, не верит он мне! Неужели думает, что нечто материальное для меня дороже собственного здоровья? Похоже, думает. Совсем глупый... А потому общаться мы продолжили с его "менееухим", но более сговорчивым товарищем.
   - Может быть, у тебя все же есть какие-то соображения насчет того, чего же мы от тебя хотим? - заливался тот соловьем.
   Но я по-прежнему не имела. Предложила наугад:
   - Хотите холодильник? Это самое ценное, что есть в квартире, практически новый, двухкамерный. Могу помочь упаковать. На балконе, кажется, где-то картон валялся...
   Тут Курносый не выдержал и рявкнул:
   - Забодала парить! Где то, что было в сумке?
   Ну вот и приехали! В сумке... Она же пустая была?! Или... Лизка соврала? ЛИЗКА СОВРАЛА? Может, себе забрала, незаметно сунув в карман, когда я отвернулась... Да что там могло быть такого, на что Лизка польстилась бы - приданое английской королевы? Золото инков? Императорская корона? Все остальное у нее есть... А может Лизетка скрытая клептоманка? Эх, лисища бессовестная, сперла, значит, шапку Мономаха, а я расхлебывай!.. Стоп. Незаметно заныкать можно лишь что-то некрупное - кольцо или какую дискетку с секретным шифром. Но кто носит мелкие предметы в таких здоровенных сумищах? Да никто, даже я (я, я!) не ношу. И я твердо произнесла:
   - Она была пустой.
   - Не гони! - сверкнул Курносый глазками. - ...!
   Далее по тексту следовали непарламентские выражения. Фи, как некультурно. А ведь мы не в подворотне и - слава богу! - не в Думе... На меня вдруг накатила такая дикая усталость, что на очередное обвинение в нечестности, я только покачала головой и безучастно молвила нежным-нежным голоском:
   - Без базара. Без понтов. Зуб даю.
   Но преступную парочку не тронул даже знакомый лексикончик, и они продолжили долдонить наперебой:
   - Сумка была у тебя... Кто, если не ты?
   - Господи ты мой! - вконец расстроилась я. Должен же быть предел человеческой тупости? - Да она же два дня и две ночи в подъезде провисела, ее кто угодно мог обчистить!
   - И ты среди них.
   - А где логика? ЛОГИКА где? Да не я же это, НЕ Я!
   - Ну, если грузишь, пожалеешь...
   Вот заладили, зануды.
   - Правду говорю! Зачем мне было тогда объявление писать и привлекать к себе внимание? Это слишком по-идиотски даже для женщины. На учете в психушке я не состою, можете справки навести. А без объявления вы на меня в жизни бы не вышли! Забрала бы тихонько сумку с сокровищами Тадж-Махала и жила себе спокойно.
   - Лучше бы ты писать не умела, - сказал Курносый - зло и одновременно тоскливо. С каким-то отчаянием в голосе... Я мысленно зажала рот обеими руками, чтобы не сказать что-нибудь участливое: отношения между нами только начали развиваться, ни к чему их портить. Но что же все-таки происходит?
   - А то, что ты это объявление дала - мало ли. Может, это ловушка, западня. Ведь рано или поздно тебя все равно бы нашли, - заметил коллега моего курносого оппонента.
   - Какая еще ловушка? На кого?
   - Да хоть на нас, - произнес Ван Гог еще одну непонятную вещь и впервые повернулся ко мне правым боком. И тут я с удивлением увидела, что все уши (две штуки, парный комплект) у него на месте. Просто ассиметричные: левое - крупное, даже чуть оттопыренное, а правое - худенькое какое-то, плотно прижатое к голове. Как чужое. И мне вдруг стало ужасно, почти до слез, жалко его обладателя. Почему-то. И Курносого жаль, правда, поменьше. Что-то я этим двоим испортила этим своим объявлением. На самом деле плакать нужно было о себе, дуре бестолковой, но человек - существо странное...
   ...Мы беседовали битый час. На меня орали, задавали неожиданные вопросы, добиваясь, чтобы я запуталась в собственных ответах, замахивались кулаками, грозили пистолетом и прочее по мелочи. Моей бедной квартирке повезло меньше - ее еще пару раз перевернули вверх тормашками. Вот придурки. Хоть бы сказали, что ищут, может, я бы чем и помогла. Советом, например, я ведь не непроходимая тупица. Бывают и моменты просветления...
   В общем, найти у меня ничего крамольнее "Тайной вечери" (жаль, что она не приглянулась им настолько, чтобы они забрали ее в виде моральной компенсации) сладкой парочке не удалось. А сама я упорно стояла на своем: "Невиноватая я! Он сам пришел". И, кажется, мне поверили.
   Эти двое и раньше-то вряд ли искренне верили, что я хитрая аферистка, разработавшая такой коварный план, что рядом с ним меркнут любые государственные перевороты. Иначе быть бы мне уже и безногой, и безрукой... Но чего тогда пугали попусту? Грозили всякими карами, предостерегали от встреч с людьми в погонах - весьма убедительно. Можно было подумать, что меня очень ждут там, в милиции, - со всей этой идиотской полуанекдотической историей... Получается, все это было проверкой - просто так, на всякий случай. "Профилактической мерой"...
   Итак, они ушли... А я осталась сидеть на полу своей истерзанной квартиры (уголовная парочка хоть и перетащила меня из коридора в комнату, но приземлить на мягонькое не догадалась), тупо пялясь в потолок. Отвезти, что ли, диван и кресла на дачу? Все равно пользуюсь я ими редко, все больше на полу валяюсь... Из состояния прострации меня вывел телефонный звонок. Я машинально подняла трубку.
   - Алло, девушка, это вы нашли сумку?..
   Ну это уж слишком! Я шмякнула трубку на рычаг, оперативно собрала деньги-документы-зубную щетку и пулей вылетела из квартиры. С меня хватит. У-хо-жу!
   И я отправилась к Лизке, размышляя по пути, что ей лучше сказать: "Я к вам пришла навеки поселиться" или "Прошу неполитического убежища"...
  
   ГЛАВА 4. Звонок Профилю.
  
   К Лизке, живущей в пятнадцати минутах ходьбы от меня, я добиралась часа полтора - с десятью пересадками. Вдруг следят? Хвоста я, правда, не обнаружила, хотя и очень старалась. Видимо, его и не было.
   Беспечная Лизка обрадовалась и мне, и моему рассказу. Она изнывала от скуки, а тут я - воплощенное развлечение. Шпионские страсти - это по ней.
   Первым делом мы уселись пить чай и обсуждать ситуацию.
   - Все же твои соседи не дураки: сумку выпотрошили и бросили. Интересно, что там было? - мечтательно протянула Лизка. - Оружие, наркотики - это все скучно. Вдруг что-то более интересное...
   - Миллион долларов, - предположила я. А что, версия как версия, не хуже и не лучше других.
   - Какой дурак носит наличку в сумке? - скривилась Лизка. - Это же глупо и опасно...
   - Ну не скажи, - не согласилась я, - Ты со своими пластиковыми карточками страшно далека от народа. Я сроду не пользовалась кошельками, всегда просто бросаю деньги на дно сумки... Кстати, когда я еще работала в Комбинате Торговой Рекламы, меня как-то раз попросили захватить зарплату для всей нашей бригады, - раз уж я все равно еду на место, чтобы машину за город зря не гонять. Мы тогда в пионерском лагере "Искатель" панно мозаикой выкладывали... Сумки, естественно, не нашлось, и повезла я денежки в целлофановом пакете. Просвечивающем! Сорок минут в общественном транспорте... И ничего. Люди посматривали, конечно, перешептывались. Но не более того...
   Лизка покачала головенкой, поставила чашку на стол и неожиданно спросила:
   - А ты собираешься ему звонить?
   Я чуть не упала с табуретки.
   - Курносому? Ну ты даешь! Боже упаси.
   - Да нет, балда, тому мужику с честным взглядом и римским профилем! Второму претенденту на сумку!
   - Думаешь, стоит? Вообще-то, он ничего-о...
   - Тем более! Нужно же что-то делать!
   Я призадумалась. И правда, мужичок просил сообщить ему, если появится Курносый. Он что, знал, что тот вернется? Боже ж ты мой, откуда?! Или не знал, но надеялся? И что ему даст информация, о том, что мне нанесли повторный визит? Вопросы, вопросы... И собственно говоря, кто он вообще такой - этот претендент N1: простой обыватель или еще один уголовный элемент? Что-то с этой капроновой торбой нечисто... Вот бы узнать, было в ней что-то или Курносого дезинформировали. Но кто? Тот пьяненький мужичонка, что пел под моей дверью? Получается, между ними есть связь?.. Может, Римский Профиль мне наврал, и настоящий друг голосистого пьяницы курнос и веснушчат? Но почему тогда он сперва удовлетворился пустой сумкой, а потом вдруг его душа запросила еще и какого-то содержимого?..
   А вообще-то, какая мне разница! Я тут не при чем, пусть сами и разбираются. Но позвонить все же можно - из вредности. Пусть Профиль найдет этого Курносого и поколотит, пусть тот знает, как меня пугать...
   И тут мое воображение по очереди принялось прокручивать мне ролики, один другого хуже. В первом из них мужчина с римским профилем отыскивал курносого нахала, требовал вернуть похищенную сумку, но тут Курносый выхватывал пистолет и убивал нежданного конкурента наповал. Невинный человек прощался с жизнью, а виноватой выходила я. Жуть. Во втором сюжете Курносый падал истинному владельцу "сумки раздора" в ноги и валил всю вину на меня. Римский профиль, оскорбленный в лучших чувствах, являлся ко мне прояснять ситуацию. И опять с пистолетом! Этот вариант не понравился мне еще больше. Вот еще!.. Воображение услужливо предложило мне на выбор еще пару версий, но тоже весьма непривлекательных. По всему выходило, что звонить не надо. Или все же надо?.. Нет, Лизка права, думать вредно. Нужно действовать - хоть как-то!
   Я встала и поплюхала к входной двери.
   - Ты куда? - удивилась подруга.
   - У вас во дворе таксофон работает? - ответила я вопросом на вопрос.
   - А мой аппарат тебя не устраивает?! - изумилась Лизка.
   - Вдруг у него телефон с определителем. Ни к чему тебя светить.
   - Если они такие крутые мафиози, то давным-давно знают, где ты отсиживаешься.
   - Знаешь, я все же надеюсь, что бандиты только Курносый и Ко, а Профиль - человек порядочный...
   - Тогда зачем тебе анонимность? - не поняла Лизавета.
   - А я знаю? - возмутилась я. - На всякий случай! Во всех детективах так делают! А я уже и так запуталась! Если примусь рассуждать еще в течении пяти минут, то свихнусь окончательно!
   - Ой, ой, успокойся, не кричи, - Лизка вскочила с табуретки, - Выпей водички. И не вздумай думать! Ты и так уже достаточно ненормальная.
   - Ну вот, - сразу остыла я, - Так есть здесь таксофон поблизости?..
   Естественно, любопытная Лизка одну меня на улицу не отпустила, мотивируя это тем, что за мной необходим медицинский надзор. Это она намекала, что замуж ее забрали со второго курса мединститута. Профессор Сосновцева Елизавета Павловна - кр-р-рупнейший (в этой квартире) специалист по неврозам!
   Но смотреть, во что обрядилась для похода во двор эта недоученная докторица было просто больно: длинный темный плащ ее мужа Вадима, практически волочившийся по ковру, его же шляпа с широкими полями и черные очки. Маленькие, круглые, а-ля кот Базилио. Натуральное "Следствие ведут Колобки"! А на дворе - начало марта, абсолютно типичное для средней полосы: снег идет и сугробы по пояс. Из природного милосердия я попробовала протянуть подруженьке шубу, но Лизка решительно отрезала:
   - Не мешай мне развлекаться.
   И правда, что это я занудствую. Хочется двадцатипятилетней балде поиграть в шпионку - да на здоровье...
  
   Удивительное дело: работающий телефон-автомат мы нашли с первой попытки, прямо за углом. Хороший знак.
   - Учти, - предупредила я Елизавету I, Любопытную, - встречаться с ним, чтобы развлечь тебя еще больше, не стану ни за что!
   Трубку сняли после первого же гудка.
   - Добрый день... - начала я и вдруг сообразила, что не знаю, как дяденьку зовут.
   Пришлось брякнуть первое же, что пришло в голову:
   - У вас никто сумку не терял?
   - Что?..
   - Извините, не терял ли кто-то из ваших знакомых сумку?
   - Подождите минутку.
   После паузы в трубке раздалось бархатистое:
   - Да?
   Я сразу узнала этот голос и завопила:
   - Это я, он приходил, приходил!..
   - И что хотел?
   Похоже, меня тоже опознали. Здорово. Умею же я доходчиво и четко донести информацию!.. Радуясь, что не нужно представляться, я начала пылкий и увлекательный рассказ о визите Курносого и его сожалениях по поводу ликвидации всеобщей безграмотности. Описывать собственные ощущения я, естественно, тоже не забывала...
   Дяденька слушал меня так внимательно, что я ожидала чего угодно, но не такого финала беседы:
   - Спасибо, девушка, для вас эта история закончена. До свидания.
   - И это все?
   Но трубку уже положили. Интересно, как я могу жить спокойно, если я ни-че-го-шень-ки не понимаю! Даже не знаю, что меня терзало больше: страх неизвестности или неудовлетворенное любопытство. Я попробовала перезвонить, но трубку больше не брали.
   - ...Ну что там, что? - Лизка так интенсивно дергала меня за рукав пальто, что обязательно оторвала бы, если бы ела побольше каши по утрам.
   - Скажу тебе одно, этот тип какой-то подозрительный, - мрачно процедила я. - Лучше держаться от него подальше...
   Нет, конечно же, я глубоко замужняя женщина и всякие глупости меня абсолютно не интересуют. Но что за свинство, он даже не попытался со мной встретиться!..
  
   Выждав день-два для верности, я вернулась домой. Увы, мечты не сбылись: жуткий беспорядок за время моего отсутствия никуда не исчез. А я-то надеялась, что фразой: "Для вас все закончено", обладатель идеального профиля намекал на возможность генеральной уборки. Мол, из-за моей сумки девушка пострадала, я же и ущерб возмещу. Как минимум - найду Курносого, заставлю прибраться и извиниться за несправедливое обвинение... Ан нет. Нет в современных мужчинах готовности к подвигам. И нам, слабым женщинам, самим приходится устранять последствия их заблуждений. Вон они, эти последствия, кругом разбросаны...
   И тут все во мне взбунтовалось: не буду я убирать за этими уродами!.. Наплевав на принцип никогда не платить за то, что могу сделать сама (а могу я практически все, разве что кроме пения и танцев на проволоке), я отправилась к Капитолине Сергеевне с пятого этажа, в миру известной как просто Капка. За небольшое материальное вознаграждение отзывчивая женщина с радостью согласилась приняться за уборку и не задавать НИКАКИХ вопросов.
   Но обещание ни о чем не спрашивать не гарантировало мне полной тишины. Восклицательные предложения сыпались как из рога изобилия:
   - Ой, да тут словно Мамай прошел! - запричитала Капка прямо с порога.
   Попутно она принялась выкладывать мне новости дворового масштаба, в основном неприятные (на них-то Капка и специализировалась): кто от кого ушел, кто чем заболел и почему кто с кем поругался. Представляю, что эта милая тетечка станет рассказывать обо мне после окончания уборки...
   - Ой, Тусенька, а чей-то кастрюля-то прямо посреди прихожей брошета, а Муковозовы со второго подъезда снова пролили Мерпетиху, она на них в суд подает, надоели, грит, алкаши чертовы, краны не закрывают, ой, какая кофточка симпатичная, только порватая, но не беда, можно починить, я сама и заштопаю, и возьму недорого...
   И так далее, и тому подобное.
   Стиснув зубы и сжав кулаки, я отправилась на кухню. Надо было заплатить этой Капке побольше и заклеить рот скотчем. За пару баксов она бы согласилась с радостью... Только, боюсь, тогда бедолага померла бы на месте, распираемая рвущимися к оглашению "новостями". Ладно, постараюсь не прислушиваться...
   И вдруг до меня дошло, о чем именно Капка только что говорила. Я резко обернулась в дверях:
   - Что вы сказали?
   - Зуб у меня разболелся, передний, но который немного сбоку...
   - Нет, перед зубом!
   - Говорю, молодой человек приходил из как это... дай бог памяти... агентства "Теминатор". По борьбе с международным терроризмом.
   - Прямо-таки международным?
   - Ага-ага! Он еще и удостоверение показывал. Сам из себя весь вежливый, внимательный... Говорил, нужно не терять бдительности. Уж такая преступность нынче страшная развелась...
   - И что хотел?
   - Спрашивал, спокойно ли здесь, не ходит ли по подъезду кто посторонний, детишки не толкутся ли...
   - А вы?
   - А я объяснила, что район у нас тихий, живут в основном пенсионеры, чужих ходит мало, разве что к Аньке Тимошиновой ухажеры таскаются, но и то не часто, не такая уж она красотка, чтобы много кавалеров иметь, хоть и хотела бы, да недели две назад пьяница какой-то приблудился...
   Я так и вросла в пол.
   - А когда он приходил, этот вежливый гроза терминаторов?
   - Да вчера и приходил...
   Мне ужасно захотелось курить. Я потянулась к сумке, но тут же с досадой вспомнила, что в очередной раз завязала с этой вредной привычкой и даже презентовала соседке Вероничке все никотиновые запасы, хранившиеся в доме. А жаль, пара затяжек бы мне сейчас не помешала...
   "Девушка, не волнуйтесь, для вас все закончилось..." Все бы ничего, но ничего не закончилось! НИЧЕГО НЕ ЗАКОНЧИЛОСЬ! А я-то, дурочка, поверила.... И ведь нет бы честно рассказать, что он там замыслил!.. Не зря мама говорила, что мужчинам верить нельзя...
   - А как он выглядел, этот антитеррорист: голубые глаза, красивый нос, седые виски, обалденный голос?..
   - Да нет, молоденький. Глаза не запомнила, нос как нос, голос тоже, а вот уши примечательные: одно большое, а второе не удалось. Не повезло, а ведь в целом какой приятный молодой человек... Сказал, еще зайдет. И к тебе заглянет, я его упредила, что муж твой в заграницу укатил, ты одна и эт-та... нуждаешься в повышенной охране.
   - Вот спасибо, тетя Капа. Даже и не знаю, как благодарить...
   Я задумчиво откинула волосы назад.
   Так-так, выходит, это не происки Профиля. А вот мой курносый друг со своим безухим компаньоном, к сожалению, не угомонились и продолжают искать таинственное содержимое проклятой сумки. Но теперь под подозрением у криминального дуэта не только моя скромная персона, а весь наш подъезд. А также все граждане, посещавшие его в течении тех двух памятных дней... Все ясно. Ну и ладно, в компании веселее...
   Поскольку с террористов тараторка перескочила на обсуждение отвратительной работы нашего ЖЭКа, я живенько дезертировала на кухню. Пить чай и думать, думать, думать...
   А ведь собиралась с завязать с этим занятием!
   P.S. Надумала я следующее: вернусь-ка назад в гостеприимный Лизкин дом, туда, где на входе сидит дрессированная консьержка, а незапланированные визиты подозрительных антитеррористов полностью исключены. Пусть Курносый играет в свои игры без меня.
  
   ГЛАВА 5. Мужчины в точечку и без.
  
   Что ж, здравствуй скучная повседневная жизнь! Муж далеко, работы нет (даже свалившаяся с неба золотая клиентка Ширма неожиданно покинула меня, укатив в командировку), погода паршивая...
   Нет, я так не играю.
   И мы с Лизкой, испытывающей те же проблемы, что и я, решили завить горе веревочкой. А именно - удариться в разгул. И не вдвоем, на кухне, с банальной бутылкой коньяка, а непременно в общественном месте! Вообще-то, обычно этот вид времяпрепровождения в отсутствие мужей мы с Лизеттой не практиковали: подкатиться к рыжеволосой красавице Сосновцевой своим долгом считали десять из десяти встретившихся на ее пути мужчин (ко мне - лишь пять. Ну ладно, ладно, вру - всего четыре). И хотя от ворот поворот немедленно получали все десять, примерно половина отказывалась верить своим ушам и повторяла попытку... После того, как один темпераментный кавалер устроил с предполагаемым соперником драку с пальбой, мы с ночными прогулками завязали и от греха подальше коротали ночи за чаепитием в обществе друг друга - приятном и безопасном.
   Но со времени инциндента уже прошло полтора года, и сейчас нам с подружкой было так скучно...
   Открытие нового загородного ночного клуба в Стригино подвернулось очень кстати. В программе значилась стрип-бойз-группа "Горький шоколад" прямо из Бразилии. Что может быть лучше, чтобы утешить двух молодых-красивых, которых демонстративно не пускают во что-то жутко интересное (шпилька в адрес Профиля)?!
  
   Удивительное дело: Лизка закончила собираться именно во столько, во сколько обещала. Редкий случай, даже исключительный... Но выйти вовремя все равно не удалось: прямо на пороге нас тормознул междугородный звонок, - из Нью-Йорка звонил Лизеткин муженек Вадим Сосновцев. Почувствовал, что ли, бунт на корабле? Вот и не верь в телепатию... Я деликатно выплыла на кухню, но как только разговор закончился, мигом выскочила назад:
   - Ну, что сказал?
   - Ой, вкалывают, бедолаги, с утра до ночи, не разгибаясь. Скучают. Спросил, чем занимаемся, я сказала, что торт печем. Шоколадный...
   - Ты и кулинария? - обрадовалась я. - Остроумно. Но неужели Вадим тебя не разоблачил? Какая-то подозрительная доверчивость... Учти, если Вадька почему-либо вдруг тебе поверил, можешь быть уверена, что в эту минуту он уже звонит в пожарную охрану и МЧС...
   Основания для подобных подначек безусловно имелись. Кухонное творчество не было Лизкиной стихией. Моей, правда, тоже. Мы обе предпочитали заходить в царство плиты и разделочных столов лишь для того, чтобы налить чаю. Хотя я, в отличии от подружки, здорово поднапрягшись, могла выдать даже такое сложное блюдо, как, например, мясо по-французски: с сыром и помидоркой, м-м-м!.. Вершиной Лизкиных же талантов являлась яичница. Даже омлет казался девушке слишком сложным блюдом, требующим непомерно больших душевных и физических затрат.
   Только-только выйдя замуж, Лизка, помнится, пыталась заделаться поварихой: Вадим еще до ЗАГСа предупредил ее, что не любит, когда в доме толкутся посторонние люди. Лиза, как и положено классической женушке, не стала перечить и с рвением взялась за работу...
   ...После того, как любимая супруга пару-тройку раз спалила кастрюли и подожгла занавески, Вадим все еще держался. Главным аргументом являлось то, что штатный пожарник все равно обойдется дешевле высококлассной стряпухи. Брать же другую - рангом пониже - только деньги переводить. К тому же "Лизочка такая смышленая, что скоро сама всему научится"...
   Действительно, практика - дело наживное. Но и в теории Лизка разбиралась не так, чтобы очень...
   Однажды, здорово задержавшись на работе и даже - что самое прискорбное! - не предупредив супругу об этом, Вадим чувствовал себя весьма неуверенно. Это было его первое нарушение на семейном фронте, и он даже не догадывался, какой может быть реакция молодой жены. В принципе, Вадька подозревал, что она должна сердиться... Но когда Лизка подскочила к входной двери со сковородкой в руках, на которой угрожающе пофыркивало горячее масло, он струхнул не на шутку. И все же в храбром Вадиме пока еще жила малю-усенькая надежда на мирное разрешение прецендента.
   - Пупсик, что меня ждет сегодня на ужин? - поинтересовался Вадим преувеличенно-сладким голосом.
   - Мощный апперкот! - и Лизка взмахнула сковородой так, что масло брызнуло на новенькие английские обои.
   Стокилограммовый Вадим шарахнулся в сторону и, проломив фанерную дверь кладовки, врубился головой в стену.
   Потом, когда мы с Денисом прибыли, чтобы помочь транспортировать жертву в травмпункт, выяснилось, что Лиза решила побаловать муженька антрекотом.
   - ...И вдруг он почему-то как кинется в кладовку, - рыдала Лизавета. - Неужели он думал, что я хочу его отравить? Мог бы из вежливости сказать, что не голоден...
   В этом месте монолога Вадим слегка приподнял голову и застонал.
   - Да, а сковородку ты куда дела? - вдруг пришло мне в голову. В ту пору меня пусть и изредка, но посещали приступы хозяйственной озабоченности. Я еще не была замужем...
   - Не знаю, бросила где-то, - легкомысленно ответила подруга...
   Вернувшись из травмпункта, Вадим сдался: он понял, что одним пожарником при жене-домохозяйке ему не обойтись. Нужен еще и переводчик - с русского на русский. Как минимум...
   В квартире установили дубовые двери, переклеили обои в прихожей и выбросили на помойку ковер, щедро залитый маслом. В знак примирения Вадим даже съел застывший пересушенный кусок мяса, отысканный где-то под шкафом и заботливо вымытый Лизкой под краном (слава богу, без мыла). При этом Вадим даже пытался улыбаться. Он очень любил свою жену...
   Но именно тогда в доме Сосновцевых появилась незаменимая Анна Марковна, триединая как бог: повариха, горничная и служба спасения в одном лице...
  
   Эту историю - и пару десятков других, похожих - Лизка помнила не хуже меня, а потому ограничилась мирным:
   - Не нуди. Я же не сказала, что готовлю в одиночестве... Тебе, кстати, привет от Деньки.
   - Мог бы и сам позвонить, - проворчала я, - Экономить валюту на звонке любимой жене - последнее дело. Ну, идем, что ли, ты чего расселась?
   - Ой, как-то некрасиво, мужья деньги зарабатывают в поте лица, а мы на стриптиз собрались, - нашла вдруг на Лизку совестливость.
   Я призадумалась: да, и впрямь нехорошо. И мы придумали компромиссный вариант: поехать, конечно, поедем, но веселиться будем не до утра, а максимум часов до двух. Так никто не сможет обвинить нас в том, что мы не знаем удержу в развлечениях.
   ...Но до чего же славно мы оторвались! О боже, наконец какие-то приятные развлечения. Лазер-шоу, супер-звук, танцовщицы в павлиньих перьях... И стриптизеры отработали классно - энергично, без халтуры и абсолютно не пошло, скорее, забавно. И даже нелюбимое мною шампанское казалось вполне пристойным напитком. Очень душевное местечко - эти "Стрижи", надо будет почаще заезжать... Я посмотрела на часы - время Ч настало! - и отправилась искать подругу. Лизка у барной стойки учила какого-то хлюпика в очках управляться с коктейлем "Б-52":
   - Пока ром не прогорел, быстро опускаешь соломинку и втягиваешь напиток разом! Нет, разом - это не так...
   Я обняла подружку за плечи:
   - Дорогуша! Пора, пора, рога трубят, псари в охотничьих уборах чуть свет уж на конях сидят...
   Лизка повернула ко мне смеющееся лицо:
   - У него опять соломинка оплавилась!
   - Замечательно. Но Лизон, уже без пяти два. Золушкам надобно возвращаться к своим горшкам, или что там еще говорится в подобных случаях...
   Лизка нехотя поднялась:
   - Ах, Альбертик, нам уже пора.
   Альбертик посмотрел на меня пристально:
   - Вы на машине?
   - Не-а, - ответила за меня Лизка, - В моей на днях как назло что-то сломалось... Мы на такси сюда приехали. А сейчас поймаем частника.
   И тут ее собеседник проявил себя настоящим мужчиной, твердо заявив:
   - Одних я вас не отпущу, можете даже не спорить. Кругом лес и толпы нетрезвых типов.
   Мы с Лизкой переглянулись. На Альберта посмотрели, посмотрели, посмотрели, посмотрели, посмотрели и решили, что берем. Вроде бы на маньяка не похож...
   Получив верхнюю одежду в гардеробе, мы выползли на улицу, слегка подволакивая ноги. Охо-хо, наверное, мы слишком энергично ударяли по шампанскому... Или это сосновый воздух так пьянит?..
   И тут небо расцветили яркие неоновые брызги. Ой, салют! До чего же хорошо...
   Все было просто замечательно: и легкий шум в голове, и мягкий ход серебристого Альбертикова новенького "Фольксвагена-жука", и голливудская улыбка его шофера, и "Лунная соната", льющаяся из автомагнитолы, и яркая луна на темном небе... И даже неказистый Альбертик казался милым и обаятельным.
   Перед поворотом шофер сбросил скорость: покрытие на этом участке дороги оставляло желать лучшего. Ямы, ухабы, какие-то трещины... Оберегая подвески, встречное такси тоже было вынуждено ползти как черепаха. Я окинула желтую машину с шашечками на дверце рассеянным взглядом и ойкнула: на заднем сиденье такси восседал Курносый собственной персоной. Он пялился прямо на меня, и физиономия при этом у него была наиглупейшая. Черт! Я мигом вернулась к реальности и завопила:
   - Гляди, гляди, это он!
   Альбертиков шофер от неожиданности выжал тормоз до упора.
   - Кто, кто? - взволнованно закудахтала Лизка.
   - Так Курносый же. Все, они уже уехали. Но вот ведь подлец, такое настроение испортил! Наверняка в "Стрижи" катит, не в лес же по снежку погулять. Хорошо, хоть в клубе мы с ним разминулись...
   - Да уж, - Лизка поежилась.
   Альбертик окинул нас поистине бараньим взглядом. В глупости вида он вполне мог посоревноваться с Курносым. И, даже не побоюсь признаться, опередить его на пару очков.
   - А знаешь, - вдруг осенило меня. - Похоже, что эти типы наконец-то решили свою проблему. Можно возвращаться домой! Я Курносому больше не нужна. Ни капельки.
   - У тебя внезапно упала самооценка? Ты нужна всем! - на всякий случай заспорила Лизка.
   - Он меня определенно видел, - начала разъяснять я непонятливой. - Но такси развернуть не попросил, в погоню не кинулся. А ведь тетя Капа, широкая душа, не могла не поделиться с его безухим товарищем, что не успела я вернуться после двухдневого отсутствия, как назад сбежала. И произошло это сразу же после того, как я услышала о неминуемом визите обаятельного антитерминатора. Они могли бы и обидеться на такую реакцию...
   - Может быть, вы мне объясните, что происходит и кто такой этот Курносый? - интеллигентно поинтересовался Альбертик.
   - Туськин бывший ухажер. Она предпочла ему другого, и такое завертелось... Жуткая история! - ответила паразитская Лизка так проникновенно, что захотелось ей врезать.
   Пришлось поддакнуть:
   - Да, просто кошмарная. Хорошо, хоть Лизонька утешила его в нелегкую минуту. Она - золотой души человек! Ее даже не смутило, что юноша троеженец...
   Продолжая пикировку мы и не заметили, как добрались до Лизкиного дома. Было решено, что я остаюсь ночевать у нее - в последний раз. До самого рассвета мы прохохотали, развивая начатую тему и вспоминая нелепого Альбертика, а утром...
  
   ...Утром я пришла домой. Перед своей знаменитой дверью затормозила и начала шарить в сумке, отыскивая ключ. Вероничка, моя соседка справа, как раз закрывавшая свою квартиру, чуть посторонилась, чтобы мы вдвоем уместились на тесной лестничной площадке, и обронила:
   - А тебя вчера спрашивал один тип.
   - Какой еще тип? - насторожилась я.
   - Такой, в точечку, - соседка быстро "пробежалась" пальцами по лицу. - Плечистый, невысокий...
   - Спа-а-асибо...
   Господи, Курносый! Нет сомнений, что это его веснушки побывали здесь... Но зачем было заявляться ко мне домой, чтобы потом проигнорировать на дороге? Может, не узнал? Но какой же он тогда профессионал? Хотя кто мне сказал, что он профи? Может так, дилетанствует на досуге... А может, ему свидетели помешали? Да, наверное: он хотел поговорить со мной наедине... Ох, упаси меня боже от таких встреч! Точно-точно, для того нечистивец и ехал за мной в Стригино, там вокруг полно укромных уголков... Под соснами! Но ничего у него не вышло. Как же хорошо, что я ночевала не дома, как сперва собиралась, - не исключено, что Курносый еще разок наведывался ко мне на рассвете... А к Лизке не пришел. Значит, про нее не знает. Значит, там безопасно.
   Я развернулась и потопала туда, откуда пришла. О чем бы этот тип ни хотел поговорить со мной, я этого решительно не желаю. Ка-те-го-ри-чес-ки!
   Задуматься о том, как Курносый смог догадаться, что я непременно поеду в "Стрижи", мне как-то в голову не пришло...
  
   Вероника Напалкова с любопытством глядела вслед соседке. Суматошная девица эта Туська! Прискакала, ускакала, даже в квартиру не вошла... Похоже, ее взволновал приход того мужичка. И правда, неприятный он был какой-то, потный - это в холодном-то марте! - и весь в следах от оспы. Как она деликатно выразилась - "в точечку"... Надо было сказать, что дядька спрашивал про какую-то сумку - то ли найденную, то ли потерянную, - но Туська так быстро унеслась. Эх, молодость, молодость!..
   Осуждающе покачав головой, пожилая (как-никак почти 30-ти лет от роду!), умудренная опытом матрона Вероника весело побежала вниз по лестнице: надо было успеть вернуться из бассейна до прихода дочери из школы. Посетить спорткомплекс в обычное вечернее время Вероника не могла: ей предстояло долгожданное свидание. Ах, что за "настоящий полковник" пригласил ее в ресторан!.. И пусть знакомство с ним произошло немного странно, а дочка уверяет, что у героя ее снов бандитская физиономия, - Вероничка все равно была уверена, что нашла мужчину своей мечты...
  
   Вообще-то, у Лизки было хорошо. Джакузи, биллиард, спутниковая тарелка... Но я девушка домашняя, и в родную двухкомнатную "хрущевку" мне хотелось сильнее, чем зимой на Канары. Пока Лизка пялилась в неизменный телек, я развлекалась тем, что мучила глупейшую компьютерную игру. Поскольку паролей я не знала, то продвинуться дальше второго уровня мне явно не светило. Не успевала я увернуться от летящей медузы, как мерзкая зеленолицая старушка метко приканчивала меня ножом. Мне было грустно...
   И тут мне стало еще грустнее: с экрана телеящика вновь принялись зачитывать мое несчастное сообщение про сумку. Как минимум девятый раз за неделю... Все во мне так и вскипело. Сколько можно! Выкинут они когда-нибудь это объявление или так и станут перекладывать из папки в папку, пока оно совсем не истреплется?!.. Оторвавшись от старушек, метающих ножи, я яростно ухватила компьютерную мышь за "брюшко" и попробовала выключить ею телевизор. Естественно, ничего не вышло.
   Я рассвирипела окончательно:
   - Убить мало эту паразитку Колбаскину! Ну что, что я ей такого сделала? Помнится, как-то раз на экзамене по истории искусства подсказала неправильно, но сколько можно мстить?.. По-моему, я и без того уже самая популярная личность в области, - куда там Немцову с Кириенко вместе взятым.
   Лизка потянулась:
   - Скромнее надо быть, подруга, у тебя мания величия. Еще немного, и ты на славу Моники Левински посягнешь! А сходство лишь в том, что известность у вас обеих весьма сомнительная, - уж даже и не знаю, чья хуже...
   - Скажешь, я преувеличиваю?..
   - Положим, встретиться с тобой мечтает не все население города, а дай бог половина. Если не треть: немножко бандитов, немножко растерях... А если бы Санька жаждала крови, то еще бы и снимок твой предъявила. У нее, кстати, есть один удачный, помнишь, когда ты на прошлый Новый год салатом подавилась?.. Так что уймись. Лучше бы ты с таким пылом старушек убивала... Кстати, вон той, справа, ты явно не нравишься!
   - Со старушками - дело труба. Эта правая всегда так неожиданно выскакивает...
   И я вновь углубилась в компьютер. В конце концов, если я вдруг когда-нибудь решу баллотироваться в Госдуму, эта популярность мне здорово поможет. Пообещаю избирателям понастроить "Бюро находок" на каждом перекрестке, и дело в шляпе...
  
   ГЛАВА 6. "Чертово колесо".
  
   - Не могу же я всю жизнь у тебя ошиваться! - ныла я в десятый раз за вечер. - Домо-ой хочу. Что это за катавасия вокруг сумки? Очень хочется знать. И чаю еще хочется...
   На самом деле мне не было так уж плохо, как мог бы подумать случайный человек, доведись ему подслушать нашу беседу. Мы с Лизкой очень уютно сумерничали, попивали чай и беседовали "за жизнь".
   - Да живи уж до конца месяца, - лениво отозвалась подружка, прекрасно понимая, что плачусь я больше "так, для разговора", - Не мешаешь. Вот мужчины вернутся, пусть с твоим курносым поклонником и разбираются. А чай могу предоставить. Где спички?
   - Вон же они, на холодильнике. Еще не хватало и мужей в это втягивать! Пойдут Курносому морду бить, и чем это закончится? А не пойти не смогут, они же джентльмены.. Вот бы нам с тобой самим как-нибудь деликатненько со всем этим разобраться. Только вот у меня ни одного знакомого преступника - даже проконсультироваться не с кем...
   Лизка помолчала, а потом осторожно произнесла:
   - Вадима поблизости нет, так и быть, признаюсь. Имеется у меня один знакомый из этой среды. Из прошлого... Знает всё и всех. Не хотелось бы к нему обращаться, но что поделать, если надо...
   Я оживилась:
   - Какая прелесть! Ты встречалась с уголовником?..
   Лизка неодобрительно покачала головой:
   - Никакой он уголовник, совсем даже наоборот. Сочетание букв Ф, С и Б тебе о чем-то говорит?..
   Оглушительно засвистел чайник, нарушая интимность обстановки.
   Я недовольно отмахнулась от него рукой и прищурилась:
   - А ему можно доверять?
   - Да ты что?! - Лизка оскорбилась в лучших чувствах. - Это же Артемка! Да он... Да мы с ним...
   Я даже подумала было, что она бросит в меня кипящим чайником. Нет, не кинула. Сообразила, очевидно, что придется ставить кипятить воду по-новому, да еще и лечить потом мои ожоги. Лизка была гибкой натурой. Вместо этого любимая подружка прижала руку к своей роскошной груди и произнесла проникновенным голосом:
   - Тусечка, милая, ему я верю, как себе.
   Я растроганно захлопала ресницами. Какой же это должен быть необыкновенный мужчина, если, спустя черт знает сколько лет, ему безгранично верит эта рыжая лиса...
  
   Спустя полчаса, с увлечением просчитывая различные ходы, мы уже не помнили, что совсем недавно адски скучали.
   Лизка только что дозвонилась своему таинственному ФСБ-шнику. Удалиться в ночь меня не попросили, и я с наслаждением прослушала доступную часть интимной беседы, узнав про себя много интересного. К примеру, выяснилось, что до сих пор я имела весьма извращенное мнение не только по поводу собственной внешности, профессии и темперамента. Но это семечки. Оказывается, ко всему, я умудрилась дожить до двадцати пяти лет, не зная ни своего настоящего адреса, ни хотя бы имени...
   - Все путем, встречаетесь в десять, - весьма довольная собой Лизка шмякнула трубку на рычаг, - обещал помочь. Советом, разумеется.
   Хм, может, я как всегда чего-то не допонимаю?.. Пришлось осторожно интересоваться:
   - Ли-из, а к чему весь этот заочный маскарад? Ну и биографию ты мне сочинила! Что, нельзя было хотя бы профессию настоящую мне оставить?.. В конце концов, ты же ему, как себе...
   Подружка покачала головой:
   - Честно говоря, уж кому я не верю - так вот этой рыжей!
   И ткнула пальцем в зеркало.
   Неглупая все же девочка...
  
   Меня было решено выдавать за какую-то Лизкину знакомую - женщину хоть и экстравагантную, но сильно деловую и в данном случае мечтающую выяснить благонадежность свеженаклевывающихся партнеров. Реальное лицо, между прочим!
   - Если что, пусть думают на нее. Жутко вредная баба! - злорадствовала Лиза.
   - Бабы - они все вредные, - поддакнула я.
   - Итак, с Артемом вы встретитесь в "Чертовом колесе"... Ну, в смысле, в "Колесе фортуны", знаешь, такой клуб с казино... Столик заказывать смысла нет: они стоят очень тесно, а вдруг нужно будет быстро уходить? Мало ли что... Как говорил один знакомый сыщик, лучше потерять девственность, чем маневренность.
   "Боже, еще и сыщик какой-то! А мы-то с Дениской думали, что Вадиму у нее первый и последний" - удивилась я. А Лизка, вошедшая во вкус авантюры, продолжала инструктаж:
   - Надо продумать все до мелочей, каждый шаг... Будете играть в рулетку. Денег, по легенде, у тебя куры клюют... Придется дать тебе взаймы. Казино там в отдельном зале, но двери прозрачные, сможешь видеть всех входящих. Место просто идеальное...
   - Фиг тебе.
   - Вот уж не знала, что ты такая противница азартных игр!..
   - Просто я ни разу в жизни не была в казино...
   - Таких тоже пускают.
   - Балда! Ты слушать меня собираешься или как? Я ни разу в жизни не заходила в казино, даже порога не переступала, хотя и была в этом "Колесе" миллион раз. Ну, раз пятнадцать точно. Просто не была готова к переменам в судьбе... Сейчас объясню, в чем дело. Ты же знаешь, что в первый раз все, как правило, выигрывают? А сейчас мне в жизни так не везет, что я обязана загрести как минимум миллион. Хотя бы рублей! Нет, дело хорошее, но я предупреждаю, что тут же забуду не только про необходимость осторожности в общении с этим твоим Артемом. Я даже не обращу внимания, если он войдет в дверь в обнимку с Профилем и Курносым вместе взятыми!.. Нет, в такой момент мне компания решительно не нужна. В общем, я не собираюсь тратить свой шанс ради баловства, приберегу его на потом, когда почувствую, что "уже время"! Имею же я право на маленькие невинные странности?.. А сейчас я лучше уж я сяду за барную стойку, куплю какой-нибудь коктейль...
   - Хочешь сойти за проститутку?! - возмутилась Лизка. В отсутствии Дениса она по праву старшей (на целых три месяца!) пеклась о моей нравственности яростнее, чем прожженая средневековая дуэнья о наследнице испанского престола.
   - Хорошо, буду играть в биллиард, - Не стала я препираться по мелочам. - На этот счет я никаких суеверий не знаю, так почему бы деловой женщине не сбацать партию-другую? Играю я вполне прилично, значит смогу ошиваться там долго. И отступать легко - биллиард стоит у самой двери. К тому же, зеленый цвет успокаивает...
   На том и порешили.
  
   После обсуждения "самого главного", двум заговорщицам нужно было подумать и о внешности резидентши. Было решено делать из меня женщину не только деловую, но и красивую. Лизкой решено, не мной.
   Несмотря на отдельные недостатки и довольно наплевательское отношение к собственной наружности, уж кем-кем, но дурнушкой я не была. На взгляд Дениса и дюжины-другой знакомых представителей мужского пола я и без всяких ухищрений способна дать сто очков вперед Ким Бессинджер, но Лизка все равно настаивала на необходимости смены имиджа.
   - Артемка тот еще ходок... - объясняла она. - Если ему баба не понравится, он для нее палец о палец не ударит, даже если это повредит делу. Он считает, что в природе должен происходить естественный отбор, и "серые мыши" обязаны либо меняться, либо... вымирать. Маленькие невинные странности есть не только у тебя...
   И Лизавета состроила рожицу - самую хитрую из своего богатого "лисьего" ассортимента.
   Врезать бы ей хорошенечко за такие намеки... Но за что Лизку ценю: она хоть и вредная, но не жадная. Выдала мне, заслуженной растеряхе республики, самую роскошную из своих шуб, правда, с категорическим пожеланием беречь как зеницу ока. Но наверняка мысленно распрощалась с ней навеки. Все же мы не первый день знакомы...
  
   Маленькое черное платье, нитка жемчуга и туфли на сногсшибательной (во всех смыслах) шпильке сделали меня элегантной. Серебристая норка до пят - превратила в VIP-персону. Хоть на церемонию вручения "Оскара" отправляйся!.. Правда, ассиметричный парик цвета "гранат" ужасно дисгармонировал с серебристой шубой, но другого под рукой не было, а Лизка настаивала, что из моих собственных локонов ничего путного соорудить не удастся ("Не волосы, а цыплячий пух!"). Глупости и поклеп как всегда. Но в конце концов, кому, как не Лизке знать, какие женщины нравятся ее бесценному Артему. А в клубе мне все равно предстояло снять шубу...
   Но в целом результат "маскарада" меня позабавил: в новом обличье я "повзрослела" лет на пять и выглядела просто жуть, как ярко.
  
   Если бы мы с Лизкой знали, к чему приведет наша маленькая безобидная авантюра, замешанная на скуке и любопытстве, клянусь, вдоволь наигравшись в переодевания, за сведениями я, тем не менее, все же отправилась бы в отделение милиции. Но мы не знали. Нам было всего по двадцать пять, мужья улетели за океан, нас мучили загадки и... капельку хотелось приключений... Отгадайте, куда я пошла?..
  
   Двадцатиэтажный корпус гостиницы "Нижегородская", первый этаж которой был отдан под ночной клуб "Колесо фортуны", возвышался над заречной частью города, располагаясь на самом краю откоса. Туда я отправилась на такси, вызвав мотор по телефону: у Лизки опять барахлила машина. И сразу же совершила грандиозную глупость, отпустив такси у подножья холма: мне захотелось чуть-чуть проветрить мозги перед рандеву. Снизу казалось, что будет очень романтично подняться вверх по извилистой лесенке... Но не одолев и половины пути, я уже пыхтела как паровоз, и проклинала все на свете - и Лизкину затею в частности, - изредка останавливаясь, чтобы отдохнуть.
   Но поднявшись, я глянула вниз и оттаяла. Зрелище того стоило: прямо надо мной - звезды на темно-темно-синем, почти черном небе, внизу - огоньки, разбежавшиеся по темной воде, а впереди - вызывающе красивые подсвеченные силуэты Ярмарки и церкви на другом берегу реки. И разноцветная дорожка фонариков на мосту... Один из самых потрясающих видов в городе. Когда-то, после жестокой ссоры, испробовав все средства примирения, Денис сначала плюнул и сдался. А потом привез меня на эту площадку, расположенную прямиком над знаменитой "Стрелкой" - местом слияния Волги и Оки. И я ему все простила...
  
   Ну и что с того, что мы с Лизкой расписали каждую минуту предстоящей встречи? Жизнь мгновенно подкорректировала наши планы. Зря я битых три часа тренировалась, измываясь над бедными шарами с кием в руках. Биллиард отменялся. Артем уже ждал меня за столиком N13, грея в руках бокал вина. При виде меня он галантно приподнялся с места. Да-а, надо признать, что бывший Лизкин ухажер оказался мужчиной видным: осанка, плечи, руки - все на уровне. Но я сразу же углядела в нем значительный недостаток: он показался мне чересчур уж красивым, а доверять красавчикам меня еще в школьном возрасте отучила песня про спрятавшиеся ромашки и завявшие лютики. Но поскольку до набрасывания пиджака на плечи было еще далеко, пока можно было расслабиться. Я уселась поудобнее и схватила меню. Это у меня нервное - в руках что-то нужно держать. Артем отрицательно качнул головой:
   - Я уже сделал заказ.
   Надо же, он еще и самоуверенный до безобразия. Мало ли, чего бы я могла захотеть!.. Но к нам уже подплывала официантка в фирменной футболке и черных джинсах - с увесистым подносом в руках. М-да, в предусмотрительности этому типу не откажешь: одних салатов он заказал видов пять - и мясной, и овощной, и рыбный... Ой, как люблю креветки - именно такие - здоровенные, королевские, с аппетитно-толстенькими розовыми брюшками! Я даже капельку подобрела, но бдительности не притупила. Денег у него, что ли, лишних много?..
   - Горячее скоро будет, - официантка, вильнув джинсовой попкой, растаяла в полумраке клуба.
   - Вы здесь давно? - спросила я исключительно для того, чтобы завязать беседу.
   - Минут пять, - Артем широко улыбнулся.
   У него еще и зубы безупречные. Но ведь врет, подлец, так быстро выполнить заказ просто невозможно: народу как сельдей в бочке, а официанток всего четыре. Плюс время на готовку, а заказал он немало...
   Ой, не нравится мне все это: и выглядит сногсшибательно, и обманывает зачем-то... Видно, по привычке, чтобы не терять квалификации: "рубахам-парням" в ФСБ делать нечего. Эх, ну не люблю я красивых мужиков. Не люблю и все.
   "Ладно, не кочевряжься, - приказала я себе, - Бери, что дают. Другого-то все равно нет". Сама же хотела обсудить ситуацию с сильным сообразительным мужчиной. А этот явно сильный. И, вроде, не глупый. Что ж, обсудим. С чего бы начать?.. Нет, не сейчас, чуть попозже... Сначала - креветки! М-м-м, как вкусно!..
   И я вонзила зубки в нежнейшую розовую мякоть, краем уха слушая, как Артем мелет какую-то чушь, которую девушка незамужняя, а потом небдительная могла бы счесть занятной. По-моему, он с ходу принялся меня охмурять, хотя и довольно бездарно. Что ж, значит, Лизкины издевательства над моим обликом даром не пропали.
   - Так что у вас, Анечка - вас ведь так зовут? - за проблемы? Кто посмел обидеть такую милую девушку?
   Сю-сю-сю... Похоже, он и впрямь считал, что "милая девушка" - это комплимент. Кошмар.
   - Не то, чтобы проблемы... Но что-то странное происходит. Понимаете, сижу я однажды дома одна, муж уехал в командировку...
   - Да-да, Алюня, я вас внимательно слушаю. А мужа, я так понял, до сих пор нет?.. Бедная вы девочка. Выпейте еще вина.
   - Я практически не пью. Разве что для снятия стресса... Начну заново: сижу я дома одна...
   - Аллочка, дорогая, такая красотка не должна находиться одна ни минуты. Это просто преступление!..
   Так, похоже, вот она разгадка: просто окружающие мужчины так боялись оставить меня одну, что им пришлось устроить вокруг меня всю эту веселую кутерьму... Какой мудрый мужчина этот Артем, сразу все разгадал, не пришлось даже рассказывать историю целиком.
   И что особенного Лизка в нем нашла? Неужели купилась на плечи и улыбку?.. Впрочем, ей, дурочке, тогда было всего-то лет семнадцать. Я вспомнила из-за какого ничтожества сходила с ума в этом возрасте и перестала придираться... Но этот самодовольный дундук меня утомил. Пожалуй, не буду-ка я ему ничего рассказывать. Надо Лизке, что ли, позвонить, предупредить о принятом решении, чтобы потом не вопила.
   - Знаете, мне нужно выйти, - с трудом вклинилась я в пламенный монолог о моих же достоинствах.
   - Хорошо, - покладисто согласился Артем, ничуть не расстроившись. - Мне, кстати, тоже необходимо отлучиться. Заскочу пока на минутку в казино, поболтаю кое с кем...
   И не дожидаясь даже, пока я встану, этот опереточный герой-любовник вскочил с места и понесся к дверям казино, словно за ним гнались.
   Я покрутила пальцем у виска (и этому человеку я собиралась открыть свои тревоги? Спасибо, Лиза, за гениальную наводку) и отправилась разыскивать телефон. Когда через десять минут, так и не дозвонившись (занято и занято, и с кем Лизавета болтает?), я вернулась на место, Артем все не пришел.
   Красавчик потерял в моих глазах еще пару десятков очков: хорошие дела, рядом с ним такая девушка сидит, а он линяет при первой возможности и не торопится назад. А ведь только что в комплиментах рассыпался!.. Да еще и имя - пусть и выдуманное - путает. То Аня, то Аля, то Алла... А ведь я ему Асей представилась. Может, я не такая сверкающая звезда, как Лизка, но тоже вполне ничего. По крайней мере, мужчины, увидев меня, на другую сторону улицы не переходят. Вон, толстый армянин за столиком в углу просто шею свернул, на меня таращась... А из-за этого Артема сижу тут одна, позабытая-позаброшенная... Но больше сидеть не буду!
   Исключительно из принципа я встала и двинулась в сторону казино. Ну, и из любопытства, конечно: интересно, с кем это красавчик там беседует, пока я его жду?
   Но на полпути к стеклянным дверям казино я сбавила темп. Войти-не войти, войти-не войти?.. А как же мой большой выигрыш? Хотя, может час Ч уже настал и пора стать на миллион баксов богаче? Купить, что ли, фишек... Сквозь стеклянную, но в тоже время не абсолютно прозрачную дверь были видны силуэты играющих, пусть и очень четкие. Вон он, мой "галантный" кавалер. Стоит рядом с каким-то худосочным типом в ярком сине-желтом джемпере. Симпатичная расцветочка... Но тут я, как и положено женщине, неожиданно изменила решение: нет, не пойду, и вернулась за стол.
   А тут и Артем появился.
   - И с кем это вы разговаривали так долго? - полюбопытствовала я.
   - Извините, старую знакомую встретил, заболтался, - беззастенчиво ответил этот тип.
   - Да-а?
   - Да! - не повел он и бровью.
   Ну что за патологический врун, а? Уж как-нибудь я отличу мужчину - даже дохленького - от женщины.
   В этот момент двери казино распахнулись, фигура в сине-желтом джемпере вышла в зал, а я подавилась креветкой в винном соусе. Было от чего закашляться: недавним собеседником ФСБ-шника Артема являлся безухий Ван Гог собственной персоной. Как хорошо, что наш столик стоит в углу, и ему меня так сразу не углядеть...
   Старая знакомая, значит? Все это очень, оч-чень любопытно. Хотя, кто знает, как там у этого разноухого с ориентацией...
   Пора-ка мне домой. И пусть Лизка только попробует сказать, что я должна была остаться и посмотреть, чем все закончится! Конечно, кое-как общество Артема еще можно вытерпеть, и Ван Гог не самый страшный в мире бандит... Но Артем и Ван Гог "в одном флаконе" - это уж чересчур... Нервы нужно беречь!
   - Пойду попудрю носик, - я попробовала обворожительно улыбнуться.
   - Позалста-позалста, - он как раз жевал салат. - А я пока тозе отлусюсь...
   - В казино? - подсказала я. - Поболтать кое с кем?
   - Угу...
   Он еще и не оригинален...
   Едва дождавшись, когда Артем скроется за полупрозрачными дверями, я решительно направилась к выходу.
   Прежде, чем окончательно покинуть "Колесо", я постаралась незаметно оглянуться. Безухий меня так и не заметил. Он как раз сливался в приветственном объятии с волосатым типом угрожающей наружности. Хм, хм, может, это правда, насчет ориентации?.. Правда, второй обнимающийся на "такого" был явно не похож... Эту человекообразную обезьяну я заметила сразу же, как только вошла в клуб. Похоже, что бог создал его, открыв энциклопедию на слове "orang-utan". Больно уж все сходится: вес 150 кг (если не 200), непропорционально длинные руки, покрытые красновато-рыжей шерстью... Только вот рост у этих милых обезьянок - жалких полтора метра, а ресторанный красавчик тянул на все два...
  
   Взяв шубу в гардеробе, я оделась, подкрасила губы - зачем? А я знаю? Так просто! - и, толкнув входную дверь, начала осторожно спускаться по заледеневшим гостинечным ступенечкам. Чертовы каблуки!.. И тут в спину мне уперлось что-то твердое:
   - Куда торопишься, красавица?
   Я застыла с занесенной в воздухе ногой. Медленно повернула голову: так и есть, голос принадлежал Безухому, - он же Ван Гог. А я-то самонадеянно решила, что он меня не углядел. Хотя, может, лично и не видел.... Ой, дура, как сразу не сообразила: естественно, это предательский Артем навел...
   - Да, собственно, никуда. До пятницы я совершенно свободна!
   - Все остришь? Поехали, покатаемся. Держи ключи! - и Безухий кинул мне блестящий брелок.
   В качестве довеска к презенту я получила в плечо толчок в сторону машины. Не особо сильный, но тем не менее заставивший меня покачнуться. Я просто чудом не грохнулась. Никакого уважения к высоким каблукам!.. Кататься мне предстояло на черном 600-м "Мерседесе" с красными бархатными сиденьями. Фи, как пафосно. И безвкусно. Я вполне могла бы спуститься по лесенке со склона, любуясь роскошной панорамой, а уже там, внизу сесть на трамвайчик. Но, кажется выбора у меня не было. Я уже дотопала до машины, когда услышала:
   - Расскажешь, куда вы ездили с Андрюхой как раз в пятницу...
   - С кем-с кем?
   Что еще за поклеп? В пятницу мы ездили в клуб, но были при этом с Лизкой вдвоем. Может, Ван Гог почему-то решил, что в кругу друзей ее кличут Андрюхой?.. Потом, правда, Альбертик нарисовался, но вряд ли речь идет о нем. Или все же о нем?
   - Ну как же, Андрюху забыла? А как мы с ним визит тебе наносили, не запамятовала?..
   - А-а, так это Курносый! - обрадовалась я, - да, точно-точно, в ту ночь мы виделись, хоть и недолго...
   Взгляд Ван Гога заледенел:
   - И тебя это радует? Вот сука бессердечная, я тебя точно шлепну!
   За что, интересно? Еще и обзывается... От неожиданности я дернулась, подскользнулась и, пытаясь удержать равновесие, сильно толкнула Ван Гога локтем. Он растянулся на снегу, а из его ладони выпорхнул пистолет - прямо мне под ноги. Я зачем-то схватила страшную железяку. Тут "однофамилец" великого живописца вскочил и кинулся на меня, и я - исключительно с перепугу - ударила рукояткой по разноухой голове. Грубиян упал и закатил глаза.
   Этого мне еще не хватало!
   Я склонилась над телом и послушала пульс: живой, слава богу! Но того и гляди очнется, надо быстренько делать ноги...
   В это время из дверей гостиницы в обнимку с блондинистой девицей в крашеном под лису кролике выполз волосатый орангутан, - тот самый что давеча беседовал с Безухим. Узрев меня, склонившуюся над неподвижным корешом с пистолетом в руке, он сперва ошалел. А потом, оттолкнув девицу так, что она покатилась по ступенькам, ринулся к нам.
   Глядя на то, насколько деликатно Орангутан обошелся с собственной спутницей, я поняла, что сейчас меня задушат голыми руками, а потом трижды переедут на блестящем "Мерседесе" - назад и вперед, вперед и назад...
   Ну уж фигушки!
   - Спорим, не промахнусь?! - произнесла я как можно более наглым тоном и спустила предохранитель. Ни к чему демонстрировать врагу, что испугалась я смертельно, а стрелять мне не приходилось ни разу в жизни, несмотря на то, что четырнадцать лет из нее проведено в военном городке. Ну не было у меня никогда тяги к технике, и даже уроки НВП я старалась прогуливать...
   Девица тоненько заверещала. На физиономии Орангутана промелькнуло некое подобие мыслительной деятельности. Ему безумно хотелось размазать меня по заснеженному асфальту, но улечься рядом с товарищем в его планы не входило. Вдруг да попаду сдуру?
   Пользуясь замешательством противника, я начала медленно пятиться в сторону спуска.
  
   Старые супеньки - местами бетонные, местами деревянные - явно не были предназначены для крутых погонь. Если не смотреть под ноги, сломаешь не только каблуки, но и шею. А если смотреть да еще и подстраховываться, придерживаясь за поручни (на тех участках, где они имеются) - далеко не убежишь...
   Что ж, чему бывать, того не миновать. Была-не была, вспомним пионерское детство! Я шустренько перелезла через перила, улеглась на бок, сжалась в комок и покатилась вниз со склона, отчаянно моля бога, чтобы все обошлось. И ОН помог...
   Слайдер из меня вышел знатный. Стремительно обсыпаясь, снег сам влек вниз мои 52 с половиной кг. Правда холодная колючая пакость набилась куда только можно и даже куда нельзя, включая рот и уши, но это ерунда. В кустиках, растущих по склону, я не запуталась, ни во что не врезалась - ну и прекрасно. А ведь не будь слой снега таким толстым и мягким, я бы так легко не отделалась...
   Пара старушек и дядька с рюкзаком, ожидающие транспорта на остановке у подножья откоса, с любопытством смотрели, как со склона съехала изрядно помятая девица в норковой шубе. То бишь я.
   И это было только началом увлекательного представления...
   Трамвайные пути и проезжую часть, расположенную чуть дальше, я по инерции преодолела на четвереньках. Совсем со страха мозги поехали... Слава богу и ремонтным работам, почти парализовавшим движение на мосту неподалеку: шоссе было пустым, а редкие машины милосердно объезжали меня. И только уткнувшись взглядом в чьи-то колени, я сообразила, что вполне могу встать. На душе как-то сразу стало полегче. Но не надолго: оглянувшись на склон, я с неприятным удивлением обнаружила, что по нему бодро катится Ван Гог. Очнулся, родимый. Но это немудреное зрелище даже не могло сравниться с видом отвратительной лапищи, которую тянул ко мне не кто иной, как волосатый Орангутан. Надо же, какой он быстрый, а ведь на вид казался таким непоротливым...
   Возможно, мне можно и даже нужно было что-то предпринять, но ноги предательски подкосились, и я уже приготовилась к самому плохому...
   И вдруг судьба смилостиловилась ко мне. Но только ко мне одной... Истошные вопли старушек почти заглушили страшный грохот и визг тормозов. Было от чего кричать: оттолкнувшись от какой-то кочки, Ван Гог подлетел в воздух на пару метров и спикировал на рельсы как раз в тот момент, когда из-за поворота показался трамвай N27... Я содрогнулась и зажала рот рукой. Нет, это зрелище не для слабонервных...
   Да что я!.. Даже волосатое обезьяноподобное чудище, успевшее схватить меня за плечо, от неожиданности разжало кулачище... Удивительно, как меня не вывернуло. Впрочем, я особенно и не вглядывалась. Пусть кто угодно назовет меня бессердечной, но я оставила при себе слова соболезнования и кинулась наутек...
   Я неслась по пустынной Маяковке, искренне надеясь, что Орангутан изберет для себя иной путь. Заскочив в какой-то темный закуток, я бессильно привалилась к досчатой стене сараюшки. Дыхалка ни к черту, надо бы спортом заняться... Рядом на куче досок курил мутноглазый мужичок бомжеватого вида.
   - Кто же тебя так потрепал, милая? - сочуственно спросил он.
   - Жизнь, - коротко ответила я и упала в обморок.
  
   ГЛАВА 7. Лучший мой подарочек...
  
   В Лизкину квартиру я вползла по стеночке. Украдкой глянула в зеркало и тут же зажмурилась: лицо исцарапано, на голове - черти что, еще несколько часов назад роскошная шуба расползлась по рукаву... Неудивительно, что водитель той зеленой "девятки" категорически отказался взять с меня деньги за проезд...
   Предупреждая вопросы, я зловещим тоном объявила: - Все, Безухому кранты, - и провела рукой по горлу.
   - Ты его... - Лизка смотрела на меня неприкрытым с ужасом.
   - Бог с тобой, кровожадная ты женщина... Не я, трамвай. Произошел несчастный случай, и Ван Гог повторил судьбу булгаковского Берлиоза.
   - Бедненький, сначала уха лишился, потом головы... Просто какая-то расчлененка пошла. Что его дальше ждет? Хотя куда уж дальше, хватит с него... - мрачно посетовала Лизка. Но видно было, что сочувствует пострадавшему она не слишком искренне.
   Я не стала напоминать, что вообще-то еще днем у нашего Ван Гога ушей было два, как и у всех прочих гомо сапиенс, а Безухим он являлся лишь по кличке.
   - Если честно, я точно не знаю, что там у него отрезало, может, он даже и выжил. Я изо всех сил старалась не смотреть на аварию. И у меня это получилось...
  
   Еще пару дней назад все происшедшее лишило бы меня аппетита как минимум на неделю, а сейчас - ничего, слопала куриную ногу за милу душу, попутно обрисовывая подружке ситуацию во всех подробностях. Видно, начинаю осваиваться. Ой, не такие привычки я хотела бы заиметь! Но разве кто-то предоставил мне право выбора?..
   Не прерывая процесса поглощения пищи, я пыталась изложить Лизке случившееся коротко и емко. Девушка ахала, охала и прижимала руки к сердцу, правда, периодически забывая, с какой стороны - правой или левой - оно у нее находится. Но факт коварного вероломства былого поклонника Лиза восприняла относительно спокойно. Ах, годы, годы - лучший лекарь от былой любви...
   - ...Знаешь, дорогуша, мне уже давно не восемь лет, и я в курсе, что не все на свете отличаются кристальной честностью. Даже людям из органов случается свернуть с прямого пути. - с патетикой в голосе заявила я. - Но этот твой Артем - ко всему еще и форменный псих.
   Лизка хмыкнула:
   - Что, прерывал на полуслове? Внезапно выходил? С многозначительным видом заглядывал под скатерть?..
   - Взгляды были, до скатерти, слава богу, дело не дошло. Что же ты меня, подруга, посылаешь на встречи с лицами, находящимися не в себе? Хотя бы предупредила...
   - Я подумала, может, он изменился... - Лизка чуточку повеселела. - Была у него такая фирменная фишка: "я весь такой загадочный, такой порывистый, такой непостоянный, угловатый такой весь..."
   - Как же его на работе - такого загадочного - держат?
   - Ты что, там он сама нормальность. А вот девушки на "неординарность натуры" покупались частенько.
   - И ты?..
   - Еще как! Мне это казалось забавным. Но давай лучше о другом. Что ты сделала с пистолетом?
   - Кажется, потеряла...
   - Ключи от машины, конечно же, тоже?
   - Да нет, вроде... Гляди, вот они, в кармане!
   - А теперь скажи мне, чудо в драной норке, на кой ляд ты устроила все эти американские горки вместо того, чтобы с комфортом усесться в черный "Мерс" и, взревев мотором, с шиком скрыться за горизонтом...
   - Знаешь, это как-то не пришло мне в голову, - пожала я плечами.
   - И о чем это говорит? - ехидно поинтересовалась лучшая подруга.
   - О том, что я не ищу легких путей. - парировала я и нацелилась взглядом на этот раз на поджаристое куриное крылышко. - Да, кстати, Лизанька, нам нужно искать новое пристанище. Твой милый друг давно ушедших лет не простит нам порчи... ну, имущества-не имущества... Скажем так: порчи сотрудников. Наверняка это Ван Гог на него работал, а не наоборот...
   - Может, ты преувеличиваешь? Мы не виделись пять лет, он не знает моего теперешнего адреса... И новую фамилию тоже!
   - Ой, не шмеши меня, пошалушта! - произнесла я с набитым ртом, стараясь чавкать потише и поинтеллигентнее. - Кто грозно кричал про всемогущество ФСБ и всех лиц, к нему причастных? Найти тебя - дело пяти минут. Я, вообще, удивлена, что неординарный красавчик Артем все еще не сидит в твоей уютной гостиной на кожаном диванчике, пуская дым аккуратными колечками. Как-то это непрофессионально. Или... сидит?
   Лизка вмиг позеленела:
   - Я не знаю. Но боюсь!
   - Значит, идем проверять! - воодушевилась я. - В этом деле - я крупный специалист. Биты, у тебя конечно, нет?
   - Не-ет..
   - Надо срочно завести!
   - Может, швабра подойдет?..
   Нельзя сказать, что я особенно смелая. Наоборот, я жутко трусливая. Даже ужастики в одиночестве стараюсь не смотреть - понятно, что все это спецэффекты, но мало ли что, а вдруг?..
   И тем не менее, я уже устала бояться. Сколько можно!
   И я решительно двинулась по коридору с шваброй наперевес, зажав куриную кость в зубах и выразительно сверкая глазами. Сзади мелко перебирала ногами Лизавета, нервно сжимающая в кулачках мухобойку и ершик для унитаза.
   Естественно, в гостиной никого не оказалось, - как и в остальных комнатах. Елизавета, войдя в раж, проверила даже содержимое встроенных шкафов и пошебуршила своим ершиком под кроватями.
   - Нету! - подытожила она как будто даже растроенно.
   Пришлось успокаивать бедняжку:
   - Может, дела у него возникли... Я даже могу предположить, какие, и не стала бы упрекать товарища за нерасторопность.
   - Да я и не собираюсь, - Лизка надула губки, а потом засмеялась. Сперва - тихонечко, потом - все громче, и громче... Вслед за ней пронзительным смехом залилась и я. Через пару минут мы уже держались за животы, сгибаясь от хохота пополам...
   Ох, какие же мы все-таки дуры... Но, относись мы ко всему происходящему с подобающей серьезностью, то сдвиг по фазе был бы неизбежен. А это в мои планы не входило абсолютно. В начале апреля Денис должен получить меня в том же состоянии, в каком и оставил - живой, здоровой и вполне нормальной. Весь этот бардак с сумками - не повод подсовывать человеку вместо практически новенькой жены черт знает что.
   Я за себя в ответе перед мужем...
  
   ГЛАВА 8. Рука судьбы.
  
   И мы отправились ко мне, тем более, что идти недалеко - всего-то пятнадцать минут пешком.
   Меня ведь этому Артему так быстро не вычислить, правда? Ван Гог уже не выдаст, а Орангутан и знать не знает, кто я такая. Пока то, да се... Возможно, мы с Лизкой даже успеем выспаться.
  
   - Как-то у тебя здесь... затхло, - с порога начала привиредничать принцесса Элизабет.
   - Открой окно! - отрезала я в ответ на это беспардонное вранье и отправилась ставить чай. - Что ты хочешь, - нежилое помещение, здесь уже сто лет никто не обретается...
   Эх, несмотря ни на что, до чего же хорошо было дома. Ах ты мой милый чайничек, у-тю-тю-тю, дорогая плита... Впрочем, мечты о спокойствии тут же приказали долго жить.
   Услышав громкий Лизкин вопль, я выронила наполненный чайник из рук - спасибо создателю, что не себе на ноги, а в мойку!.. Второе спасибо, что последний предмет выполнен не из фарфора, а из нержавейки...
   Несясь в комнату гиганскими прыжками, я настроилась на самое страшное: вдруг мы недооценили Лизкиного ФСБ-шного хахаля, и он уже узнал не только адрес подружки, но и мой? Да еще успел проникнуть в квартиру, где и спрятался в укромном месте... О боже, за занавесками-то мы не проверили!..
  
   Лизка была жива и даже вполне здорова. Стоя перед распахнутой балконной дверью, она тыкала пальчиком наружу и жалобно экала.
   Неужели чертов Артем там - притаился на холодочке?
   Но что бы Лизка не узрела, ОНО ее не схватило, а потому я бесстрашно шагнула на балкон.
   Что за наваждение? На коробке с турецкой плиткой лежала... сумка. Большая, черная, со знакомой желтой надписью Маrlboros.
   Интересное кино: то ее все заполучить хотели, то назад подкидывают. Может, Курносому стало стыдно, и он решил вернуть мне нажитое нечестным путем? Вот спасибочки-то...
   И что теперь, все по новой?
   - Черт их побери, хватит с меня этих сумок! Надоело! - с чувством простонала я. - На этот раз никаких объявлений они от меня не дождутся!
   - Что же мы будем делать, проигнорируем, сделаем вид, что не заметили? - полюбопытствовала подружка. - Или швырнем с балкона, не открывая?
   Я задумалась: звучит заманчиво. Но только на первый взгляд...
   - Ага, и умрем от любопытства? Тоже не вариант.
   - Интересно, это та же самая сумка или ее сестра-близнец? - Лизка сделала шажок в сторону неожиданной находки. - И что, тоже пустая?..
   Я осторожненько ощупала содержимое сквозь тонкую ткань.
   - Нет, что-то там лежит. И что-то довольно непонятное. Неровное. Холодное. И не очень большое. Вряд ли бомба!
   - Будем расстегивать?
   - Решай ты! - захотелось мне на кого-нибудь переложить инициативу.
   Но с Лизкой такие номера не проходят.
   - А вдруг оно выпрыгнет? - опасливо предположила подруга.
   - Что оно?
   - Ну это, холодное. Выскочит и сбежит!
   Интересно, что такое холодное и неровное может выпрыгнуть? Змея?.. Но эти земноводные очень даже ровные. И, к тому же, - сама не знаю, не трогала, но так говорят, - вопреки репутации вполне теплые и сухие. А может, там лягушки? Здоровенные такие, экзотические... Я живо представила, как сейчас дерну за "молнию", и зеленые бородавчатые страшилища радостно сиганут во все стороны... Полный бред.
   Избавиться от сомнений можно было только одним способом... Подняв очи к небу, я нашла глазами знакомую звезду. Она ободряюще мигнула: все будет о'key, не тушуйся! И я приняла волевое решение:
   - Заноси!
   Высказывание адресовалось, естественно, не звезде, а Лизке, а потому раздавшееся в ответ возмущенное: "Сама заноси!" меня не удивило.
   Попрепиравшись минут пять, мы с Лизеттой дружно ухватили сумку за ручки и втащили в квартиру. Закрывать балкон на всякий случай не стали: если что, закричим, прохожие услышат, прибегут и спасут. Может быть.
   Чтобы решить, кому же окрывать опальную сумку, мы с Лизой бросили монетку. Выпала "решка"... Ох, вечно мне не везет!
   Я осторожно потянула "молнию" на себя, глянула на содержимое торбы и тут же отпрянула:
   - Там рука. Человеческая!
   - Нечеловеческие руки зовутся лапами, ножками и плавниками, - насмешливым тоном произнесла дурында по имени Елизавета, - А еще бывают щупальца.
   Она мне явно не поверила.
   - Смотри сама, - Я приготовилась к истошному воплю и даже прикрыла балконную дверь: чем-чем, а голосовыми связками бог подруженьку не обделил. Перебудит весь микрорайон как пить дать...
   Лизка с подозрением прищурилась и сунула руку в черное нутро сумки.
   Увидев, что девушка намеревается вытащить страшное содержимое сумки наружу, я содрогнулась и отвела взгляд в сторону. И тут моя чокнутая подружка... захохотала.
   - У тебя нервный шок, я вызову 02,- всполошилась я, на всякий случай не поворачиваясь.
   - А ты посмотри повнимательнее!.. - предложила добрая девушка Лиза.
   Я медленно и весьма неохотно сменила положение. Да уж, посмотреть было на что! В прозрачном целлофановом пакете, бесстрашно (или бездумно?) вытащенном Лизкой из сумки, красовалась абсолютно мертвая и явно мужская рука с раскинутыми "пальцовками". На коротком пухлом мизинце поблескивал массивный золотой перстень с изображением львиной морды... Я не верила своим очам, хотя раньше они меня не особо подводили ("единица" на оба глаза!). О боже, словно иллюстрация к анекдоту про "новых русских"...
   Только очень уж черный юмор.
  
   Запихав руку обратно в сумку и отправив ту назад на балкон, мы с Лизкой бросились к телефону. Подружка нервно зажала трубку в кулак и начала набирать номер. После того, как третья подряд попытка набрать две заветные циферки сорвалась, мы решили, что нужно взять небольшой аут. И правда, прежде чем звонить в милицию, неплохо было бы все хорошенечко обмозговать...
   - Лиз, дай сигарету! - решительно потребовала я. - Я сегодня очень кстати купила пачку, как чувствовала, что пригодится. Она в сумке, ты как раз на ней сидишь...
   - Ты же бросила? - неискренне удивилась подруга, не торопясь подниматься с моего имущества.
   Будучи натурой увлекающейся, свои жизненные ценности Лиза меняла со скоростью три раза за месяц. То в астрологию ударится, то феминисткой заделается (это не отработав в жизни ни дня), то заполонит весь дом собственноручно сложенными оригами... Сейчас девушка боролась за здоровый образ жизни, и врагом N1 были объявлены как раз сигареты.
   Но я смерила захватчицу таким выразительным взглядом, что она беспрекословно извлекла из под себя шедевр кожгалантерейной промышленности, а из него в свою очередь - красно-белую пачку "Marlboro". Хм, и почему я купила именно эту марку? Не слишком ли велико участие данного бренда в моей жизни?..
   Затянувшись, я немножко взбодрилась.
   - Неужели все соискатели на сумку искали вот эту руку? Ерунда какая-то, - рассуждала я, с удовольствием пуская струю дыма в потолок.
   - Ну прямо! Та уже стухла миллион раз. А эта - довольно свеженькая, - медицинское прошлое Лизки давало о себе знать. Как известно, нет больших циников, нежели студенты-медики. Даже бывшие...
   - Интересно, чья это дебильная шутка?
   - Скорее, предупреждение: мол, лучше сознайся, что сперла из сумки в самом начале, а то будет плохо...
   - Возможно. На почерк Профиля не похоже, а вот с Курносого станется... Но чья же это лапа? Вспомни-ка, пальцы коротенькие, ногти не особенно чистые - у доброй сотни знакомых мужиков подобные приметы. Но пальцовки из них раскидывают далеко не все, - и это сильно сужает круг подозреваемых... Как думаешь, где сейчас в случае необходимости можно разжиться одной-другой конечностью?
   - Проще всего одолжить у приятеля. Или неприятеля. Но вряд ли эту резали специально ради тебя.
   - Думаешь, где-нибудь на месте аварии стибрили?
   - Так это же рука Ван Гога, вечная ему память! - всплеснула руками Лизаветка. - Явное предупреждение тебе от Орангутана! А нашу любимую сумочку ему друг-Курносый одолжил...
   - Лиза - ты богиня логики. Хорошо же ты о этом чудовище думаешь! "Предупреждение..." Да если бы он знал, где я обретаюсь, меня бы ждала не сумка на балконе, а десятиметровая воронка на месте дома... Как минимум. К тому же это было бы слишком нечеловечно даже для Орангутана, - с Ван Гогом они приятельствовали, а со времени несчастья и трех часов не прошло.
   - Да-а, вот если хотя бы пять - тогда другое дело... - пригорюнилась от сознания собственной безнадежности Лизка. - Но я ведь не настаиваю, не до такой степени эта лапа свежа. Возможно, ее просто сперли в морге у какого-то бедолаги. Чего не сделаешь, чтобы тебя от души попугать...
   - А бирюльку почему не сняли? В ней золота грамм на двадцать...
   - Поддельная, наверное.
   - Наверное, - согласилась я. - И все равно, почему не сняли? Может, хотели, чтобы я, увидев побрякушку, допетрила, кому принадлежит и рука, и все тело, и что-то поняла? Но я раньше не видела этого перстня... И все же, мне кажется, рука должна нам что-то сказать...
   Пришлось вновь втаскивать сумку в комнату, доставать гадость из целлофана и внимательно исследовать. У-уй... Лизке было проще: у меня-то не было закалки в виде медиститутской практики в морге... Но кое-что мы нарыли: на перстне изнутри красовалась надпись: "Саня".
   - Ну, вот имя потерпевшего мы знаем, - Лизка выдала подобие слабой улыбки. - Хоть что-то.
   - А где гарантия, что это его кольцо? Может, купил у какого-нибудь Александра. Или стибрил! У этой руки не очень-то интеллигентный вид...
   Лизка осуждающе покачала головой, мол о мертвых или хорошо, или ничего. И тут ей пришла в голову первая путная идея:
   - А не лежит ли в этой сумочке что-то, кроме руки?..
   Столкнувшись лбами, мы практически одновременно ухватили листок пожелтевшей бумаги. Записка! Нам! Разноцветные неровные буквы, вырезанные из газеты, украшали собой разлинованную страницу из какой-то амбарной книги. По праву хозяйки квартиры я отобрала у подруги совместно добытую макулатуру и продекламировала вслух:
   - "Молчи, или пожалееш. За тобой следят. Стукнеш в ментовку - умреш. Это предупреждение. Ты - следующая." Вполне скромненько и со вкусом. Лиз, нам достался в меру образованный преступник: в десяти словах - всего три ошибки, причем однотипные...
   - Может, он просто из общества противников мягкого знака? - предположила Лизка.
   - Хорошая мысль, - задумалась я.
   В конце концов, есть ли разница между гибелью от руки эрудита и от длани безграмотного бомжа? Конечно, первый при случае избавился бы от меня более изящно. Но вряд ли мне стало бы от этого легче в конечном итоге... Нет уж, предпочитаю умереть от старости.
   Из задумчивого состояния меня вывел телефон. Дз-з-зы-ынь... Два часа ночи, кто бы это мог быть - ну не милиция же? Я схватила трубку:
   - Алло? Алло?..
   А ответ - тишина...
   - Это ОНИ! - зловеще зашипела в ухо Лизка. - Наверняка, проверяют, поняла ли ты, бестолочь, инструкции...
   Вздохнув, я по-армейски отрапортовала:
   - Записку обнаружили, готовы следовать указаниям.
   Указаний не последовало, но в трубке довольно отчетливо задышали.
   - Скажите хоть что-нибудь, - по-дружески предложила я. - Веселее будет.
   Но, как любит повторять Денис, "молчанье было ей ответом". Пауза затягивалась, и я шмякнула трубку на рычаг. А потом загрустила:
   - И зачем взяла трубку? Теперь ОНИ знают, что я тут. А нам с тобой посреди ночи и податься-то больше некуда. Впрочем, ОНИ ведь грозят карами лишь в случае звонка в органы...
   - Значит, в милицию звонить не будем? - Лизка проявляла чудеса догадливости.
   - Значит, - устало вздохнула я...
   Вновь подал голос звонок. Я уселась в кресло и принялась гипнотизировать телефон.
   - Взять трубку? - Лизка посмотрела выжидающе.
   - Сама возьму, - не выдержала я.
   Как я и думала, на том конце провода упорно молчали. Что ж, на этот раз я тоже не собиралась подавать признаков жизни. Итак, мы принялись играть в довольно странную игру: кто кого перемолчит. И первой сдалась... Лизка. Она выступила в роли рефери, с силой шмякнув по рычажку:
   - Во зануды!
   Я осторожно вернула трубку в исходную позицию. Телефон тут же вновь зазвенел. Я потянулась было к аппарату, но Лизка больно шлепнула меня по руке и выдернула шнур из розетки.
   - Ты чего? - удивилась я.
   - А того! - гневно заявила подруга. - Тебя явно хотят свести с ума. И если бы у тебя таковой имелся в наличии, ты бы уже давно спятила. ОНИ же не знают, что ты такая бестолковая, что даже напугаться как следует не можешь. И хотела бы, да все время забываешь, как это правильно делается...
   На самом деле она очень верно охарактеризовала себя, но не буду же я препираться с подругой по мелочам в критической ситуации?..
   - Тогда, может, пусть себе звонят?.. - неуверенно начала я.
   - Нечего потакать их преступным склонностям! - отрубила Лизка с таким пафосом, что я порадовалась за свое имущество: в пылу борьбы с телефонным терроризмом она запросто могла бы этот несчастный провод перерезать. Сего нововведения, безусловно не одобрили бы и соседи, с которыми у меня запараллелен номер. А уж банальное отключение они как-нибудь переживут: куда честным людям звонить среди ночи?..
  
   Мы вновь сослали сумку на морозец, после чего забаррикадировали входную дверь конструкцией из двух столов и четырех табуреток, а подход к балкону перекрыли тяжеленным шкафом, состоящим из нескольких блоков. На всякий случай. По логике вещей, нам, двум хрупким беззащитным женщинам, предстояло провести бессонную ночь в размышлениях на тему: что же это за напасть на наши бедные головушки? Но уже через пару секунд мы отрубились как убитые (не очень-то хорошее сравнение, но довольно точное). Слишком много потрясений, нужно немножко и отдохнуть! А утром будет видно... Прежде, чем унестись в никуда, я успела подумать: "Надо же, и новый замок не помог, продолжают шляться кто ни попадя. Но хотя бы слесарь реабилитирован..."
  
   - Ну что, рука лежит на месте? - первым делом спросила я, проснувшись.
   Лизка змеей просочилась в шелочку между двумя блоками шкафа и глянула на балкон сквозь стекло.
   - Увы. Сумка, по крайней мере, там.
   - А я так надеялась на то, что видела сон...Что будем делать?
   - Давай что-нибудь пожуем! - заговорщицки предложила Лизка.
   Я согласилась, не раздумывая: рука на балконе - вещь несомненно неприятная, но все же не повод заканчивать жизненный путь голодной смертью.
   Ведомая логикой, Лизка сунулась было в холодильник, но обнаружила, что позавтракать нам будет нечем. Одно яйцо, засохший обмылок сыра, какие-то заплесневевшие консервы сомнительного вида и запаха... Набег на ближайший гастроном был неизбежен.
   Поскольку никто из нас не соглашался остаться в квартире в одиночестве, то за продуктами мы отправились на пару, мечтая, что вернувшись, никакой сумки на балконе не обнаружим. Вдруг у таинственного недоброжелателя изменятся планы и он захочет получить свой "сюрприз" назад? Лизка даже предлагала не запирать дверь и отодвинуть шкаф, чтобы облегчить ему задачу, но я не согласилась. Ведь каким-то макаром он мне ее подбросил? Тем же путем и заберет! А расставаться с иными предметами обстановки я была не намерена. Сейчас так много нечистых на руку людей...
  
   Как упоительна Россия по утрам!.. На улице было так хорошо, что мы с Лизеттой начали подозревать себя в групповых галлюцинациях.
   - Может, рука бутафорская? - предложила Лизка, - Может, нам привиделось?.
   - Может, - легко согласилась я и даже почти поверила в это утверждение, хотя собственными пальчиками дотрагивалась до окостеневшей гадости с перстнем на мизинце. "Все что ночью было страшным, стало теплым и домашним, стало милым и смешным..."
   Подойдя к подъезду, мы уже весело смеялись, убедив друг друга, что вся эта сумочная катавасия нам попросту привиделась, а жизнь прекрасна и удивительна.
   - Эй, догоняй! - Лизка выхватила у меня из рук пакет с продуктами и кинулась вверх по лестнице.
   Ишь, нашла девочку! Фигушки. Бегать по лестницам на каблуках меня могут заставить только пара небритых субъектов с пистолетами в руках - да и то вниз, а не вверх. Радуясь их отсутствию, я степенно переносила уставшие ноженьки с одной ступенечки на другую. И меня отнюдь не порадовало, когда через перила верхнего этажа свесилась Лизка и залопотала:
   - Там... Там...
   - Господи, - подумала я и схватилась за голову. - Неужели еще одна сумка? И на этот раз... с ногой! Какой ужас.
   В общем, я уселась на давно не мытые подъездные ступеньки и завопила, что не сдвинусь с этого места, даже если перед моей дверью валяется невинно убиенный слон с розовым бантиком на макушке. Мол, мне это со-вер-шен-но неинтересно!
   - Фу, паникерша! Струсила? - возмутилась Лизка. У этой девушки очень легко меняется настроение: только что дрожала от испуга и вот, гляди-жь ты, она уже храбрее всех живых.
   Прискакав вниз, мадам Сосновцева сунула мне в нос очередную мятую бумажку. На этот раз в клеточку.
   Я энергично замотала руками в воздухе, отмахиваясь от протянутого листочка, как от мухи Це-це:
   - Не тычь в меня всякой гадостью! Скажи словами: чего они хотят на этот раз? Про милицию уже было... Чтобы в случае внезапного возгорания мы не обращались в пожарную охрану?
   - Бери выше! - усмехнулась Лизавета и разгладила цидульку. - Значится так: "Никак не могу..."
   Внизу хлопнула входная дверь и раздались шаги. Лизетта замерла на полуслове. Причем, в буквальном смысле. Напряжение мгновенно передалось мне, и я тоже остолбенела. За компанию. Когда со всех сторон ждешь подвоха, это совсем нетрудно...
   Мимо нас грузно прошлепала соседка из 66-й квартиры, нагруженная хозяйственными сумками. Мою скромную фигуру в светлом пальто, сидящую на сомнительной чистоты ступеньках, она оглядела с явным подозрением. Лизка выглядела еще живописней: с открытым ртом и листком в протянутой руке она вполне могла сойти за проект скульптуры афинского оратора Демосфена.
   - Эй, дайте пройти!.. - традиционно-недовольно начала было баба-66, но поняв, что разговаривать с изваяниями бесполезно, махнула рукой и, отчаянно пихаясь, протиснулась меж нас.
   Когда за обитой деревянными рейками дверью квартиры N 66 захлопнулась дверь, я осторожно поинтересовалась:
   - Слушай, подруга, ты чего панику разводишь?
   - Так, для профилактики... - философски ответила Лиза. - Знаешь, пойдем-ка к тебе. Там хоть и рука, зато никто не подслушает...
  
   Проинспектировав балкон, мы с сожалением констатировали: на нежданный подарочек так никто и не польстился.
   После того, как мы поспешно скинули с себя верхнюю одежку, наступил Лизкин черед упражняться в драматическом шептании.
   - "Никак не могу вас застать, - начала она зачитывать с листа, играя голосом. - Не подумайте плохого, но хозяин сумки - я, Севрюгин А.П. Прошу не делать неправильных выводов и вернуть хотя бы содержимое по адресу: ул.Лопатина, д.15, кв.93. Если дверь откроет женщина, приходите в другой раз. Она не в курсе ситуации. Севрюгин А.П."
   - Ну и наглость! - заорала я про себя. - Так и свихнуться недолго!
   Лизка же помолчать не могла даже в виде исключения.
   - И как это понимать? - с агрессией в голосе начала домогаться она. Можно подумать, что автором этих проникновенных строк была я собственной персоной!
   Но будучи самым рассудительным членом коллектива, состоящего из нас двоих, я была вынуждена дать ну хоть какой-нибудь ответ:
   - Некий Севрюгин презентовал нам руку, а теперь одумался и хочет ее назад. Мог бы и сам забрать, мы не служба доставки.
   - Интересно, а зачем подбрасывал?
   - А черт его знает!.. Зачем Ван Гог - не наш, вечная ему память, а настоящий, естественно! - дарил ухо проститутке? Может, и этот влюбился и послал руку как сувенир?
   - А теперь разлюбил и хочет пришить на место? Он бы ее хоть льдом обложил, чтобы не испортилась ненароком. С родными руками так не поступают.
   - Это его проблемы. Мы-то что будем делать? Вернем? Продемонстрируем, что не злопамятные...
   - Я к нему не пойду и нечего на меня ТАК смотреть! Вглядись, какие строчки кривые, это явно почерк маньяка. Он просто хочет заманить нас к себе! Ишь ты, и в милицию обращаться не разрешает, и в пожарную охрану...
   - И зачем мы ему сдались?
   - Ну-у, мало ли... - фантазия у Лизки закончилась. Она вышла из ситуации, состряпав вдумчивость на физиономии и сделав несколько выразительных жестов.
   - Первый раз слышу, чтобы девушек соблазняли при помощи отрезанных конечностей.
   - Все когда-нибудь бывает в первый раз...
   Внезапно Лизка оживилась.
   - И, вообще, пусть сначала докажет, что это его рука!
   Я оторопела:
   - Предъявит вторую, идентичную, что ли?
   - Нет, пусть скажет, что было в сумке!
   На том и порешили.
   Руку мы спрятали в подвале. У нас там сроду жуткий колотун, а потому был шанс, что "подарочек" не начнет благоухать раньше времени (только, бога ради, не спрашивайте меня, "раньше какого такого времени?". Сама не знаю).
   В общем, руку мы пристроили. А сами отправились навестить загадочного гражданина с ул.Лопатина. В конце концов, на дворе - день, нас - двое, он - один, причем, судя по последней записке, настроен мирно. Как-нибудь отобьемся...
  
   - Кто там?
   Дверь нам открыл лысоватый и толстоватый мужчинка c пухлым лицом, изъеденным оспой, и маленькими неумными глазками. Он разочаровал меня с первого взгляда: видок у дядьки был слишком примитивным даже для преступника. Ничего демонического...
   Я покачала головой и протянула ему записку:
   - Вы автор?
   - Зайка, я выйду на минутку!.. - крикнул мужичок в глубины квартиры и вынес живот и все прочее имущество на лестничную площадку. Плотно прикрыть за собой дверь он тоже не забыл. - Я, я писал. Где сумка?
   - В надежном месте. - ответила я, досадливо вспоминая, что так изъясняются шантажисты в детективах. - Не тащить же ее было с собой через весь город! В милицию мы не обращались, учтите.
   - А вы... э-хм... заглядывали внутрь? - осторожно выдавил Севрюгин, оглядываясь на дверь.
   Знакомый вопросец!
   - Да! - ответила я решительно.
   Если он думает, что мне должно быть стыдно...
   Севрюгин так не думал. Он вновь воровато оглянулся.
   - П-понимаете, жена не знает... И лучше бы ей не знать. Она у меня... хм-м-м... несколько консервативна, что ли...
   - Ну, я бы на вашем месте тоже не стала такое афишировать, - с пониманием откликнулась отзывчивая девушка Лиза, теребя в кармане газовый баллончик - на случай опасности. - Кстати, а зачем она вам, если не секрет?
   - Я их коллекционирую, - потупил глазки Севрюгин, - Первую друзья подарили для смеха. Вторую купил по случаю... Ну и пошло-поехало...
   Лизкой бросила на меня тревожный взгляд.
   - Необычное хобби, - весьма дипломатично выразила она свои мысли, - А эту где взяли?
   - Тоже подарили. Я, собственно, нес ее домой... Не домой, конечно, - я человек семейный, у меня дети, - в гараж, я их там держу...
   - Детей? - испугалась Лизка и подалась вперед.
   Севрюгин посмотрел на нее с укоризной: не ведая, что на свете встречаются подобные экземпляры, он решил, что над ним насмехаются.
   Я от души - но незаметно! - пнула Лизку коленом под зад.
   - А-а-а!.. - сразу сообразила она, что к чему, и вернулась в строй. - Отличное место для хранения чего либо - детей, варенья, запчастей и вообще всяческих частей...
   Лизкин голос звучал как патока: от страха она принялась разводить Версаль на одной отдельно взятой лестничной площадке:
   - Но если не секрет, ответьте: почему бы вам не собирать... ну, скажем, марки? Или другие какие пивные крышки?..
   - Да понимаете, - взгляд Севрюгина затуманился, - Как бы вам это объяснить... Что-то в них есть такое притягательное... Особенно в той, последней. Вы заметили, какая она необычная?
   - Да-да!.. - с готовностью затрясли мы головенками. Еще бы нет!..
   Впрочем, Лизка не удержалась и уточнила:
   - Вообще-то, мы первый раз в жизни увидели... э-э... такую штуку...
   Севрюгин хихикнул, колыхнув пузом:
   - Правда, в наше-то время? На вид - такие продвинутые девушки... А как насчет телевизора?..
   - Передачи "по теме" смотрим регулярно. Но одно дело видеть по ТВ, а другое - живьем... Ой, это я в переносном смысле! Ну, насчет живья... - смутилась Лизавета.
   - Да, конечно, она не живая... Но это ее единственный недостаток. По-моему, она само совершенство... ну, почти...
   - Да уж! - Лизка больно ухватила меня за руку. Ее ладошка была мокрой от пота: бедняжка Лизавета устала вести эти, самые страшные в своей жизни переговоры.
   Это не укрылось от взгляда Севрюгина.
   - Я вас шокирую? - печально вопросил он. - Возможно, вам, молодым-красивым, полностью меня не понять...
   - Нет, нет, знакомство с настоящим маньяком - это безумно интересно! - нетактично ляпанула Лизавета.
   - Что ж вы сразу ярлыки навешиваете! - тотчас разобиделся Севрюгин. - Маньяк! Просто имеет человек маленькое невинное развлечение. Хобби... Я абсолютно нормальный. Вас, например, могу в кино пригласить. Или в ресторан.
   Севрюгин придирчиво оглядел нас и добавил:
   - Обеих. Могу и коллекцию показать. Хотите? - и дотронулся до Лизкиной ладошки.
   Ее обладательница онемела и испуганно замычала:
   - М-м.. Н-н... А-а-а!..
   Пришлось кидаться подруге на выручку:
   - Нет, спасибо, как-нибудь в другой раз! Нам уже пора.
   - Погодите, а сумка!..
   - Лиза, бежим! - крикнула я и поволокла пребывающую в стопоре девицу вниз по ступенькам. Для успешной реанимации тела требовалось побыстрее удалить его от стр-рашного Севрюгина. - Дорогой А.П., это не ваша тара! Недоразуменьице вышло!
   - Верните куклу! - заорал вслед взбешенный А.П., забыв о конспирации. Преследовать нас он не решился. - Мне ее из Штатов привезли: 200 баксов, черный латекс, складывается в 18 раз... Вам-то она зачем? Воровки-и!..
  
   Забежав за угол дома, мы пытались отдышаться. Меня душил дикий смех.
   - И когда ты просекла, что это не наш "клиент"? - спросила Лизка, нервно поправляя сбившуюся на бегу юбку.
   - Да почти сразу. Ну какой из него душегуб? Покажи каплю крови, - в обморок грохнется. Да и не знаем мы про этого Севрюгина ничего особенного, так какой ему смысл нас запугивать?.. Хотя теперь-то, конечно, знаем. Как там это его увлечение называется? Не фетишизм, а... Забыла, но не суть важно!.. Эх, чего я не спросила, так это то, где он посеял свое сокровище! Но явно не в моей квартире... Я ведь сразу поняла, что в его авоське были какие-то извращенческие штуки, только догадаться не могла, какие именно...
   - А меня почему не предупредила? - надула Лизка аккуратно накрашенные губки. - Я чуть от ужаса не умерла, когда он меня за руку схватил!
   - Но это было та-ак смешно! Видела бы ты себя со стороны!..
   От хохота у меня потекли слезы. Лизка уставилась на меня и тоже засмеялась.
   Покажи дураку палец... Впрочем, что-то в этом духе я уже говорила...
  
   В общем, Севрюгин оказался не при чем - обычный раззява, посеявший где-то большую черную сумку и увидевший многострадальное объявление по телевизору. Неизвестно, правда, как он по одному телефону вычислил адрес, не зная моего ФИО, но, по большому счету, это не проблема, было бы желание. Сама знаю несколько способов... И уж тем более не удивлюсь, если Колбаскина по доброте душевной пару раз огласила с экрана не только мой адрес, но и номер паспорта...
   Но если виновник всех бед не Севрюгин, так кто же?..
  
   ГЛАВА 9. Зомбирование Нюры.
  
   Снег, да еще такой обильный, пошел некстати: собираясь поутру, мы ориентировались на солнечную погоду. Но где наша ни пропадала! Мы живенько укрылись в полуразрушенной кирпичной беседке посреди скверика и принялись портить голосовые связки, оживленно дискутируя на холодном ветру...
   С решением первого вопроса неясностей не возникло. Поскольку за исключением куклолюба Севрюгина других претендентов на руку не предвиделось, мы решили оставить ее в подвале - до выяснения обстоятельств. Теперь нужно было решить, где же притулиться на ночь нам самим. И у Лизаветы, и у меня было одинаково опасно. Над ее пятикомнатными хоромами витала тень коварного ФСБ-шника, а в мою скромную обитель так и вовсе шляются все кому ни лень... Навешивать проблемы на родственников не хотелось ОЧЕНЬ: в конце концов, девушками мы были взрослыми, чтобы не сказать - старыми...
   - О! Почапали в офис! - предложила подружка, - я знаю, где у Вадима ключи лежат.
   Я хмыкнула:
   - Ага, представляешь, сколько интересных тем для разговоров появится у подчиненных твоего мужа и сослуживцев моего. Миссис Директрисса бросает пятикомнатные аппартаменты и переезжает в офис на диванчик. Да еще и с подружкой. А уж Вадька-то по приезде будет так рад, так рад!.. И Денису понравится. Он и так все время интересуется, почему до меня невозможно дозвониться...
   - У тебя есть предложение получше?
   - Нет.
   - Ну так и не язви.
   Она так явно ждала от меня фонтана предложений, что я из вредности выбрала самое бредовое из возможных. Пошутила, так сказать:
   - Значит так, Мамонтов тоже уехал на эту дурацкую стажировку? Можно поселиться у него в Бастилии.
   - Умничка! - Лизка взвизгнула и довольно больно стиснула мои запястья. Сколько же можно хвататься! Не лиса, а какая-то Большая Медведица. Я постаралась высвободиться, но было это делом совсем нелегким: Лизка вцепилась в меня мертвой хваткой. И чему радуется? Конечно, обитель скромного, но осторожного бухгалтера Владимира Юрьевича Мамонтова - идеальное прибежище для двух молодых, перепуганных и временно безмужних женщин. Не зря же ее прозвали Бастилией?.. О этой хатке в фирме ходили настоящие легенды. Говорили, что данное жилище по толщине стен, надежности дверей и решеток на окнах могло влегкую поспорить с банковским сейфом. И последний был бы постыдно посрамлен! Знакомые девчонки из бухгалтерии поговаривали, что даже пол в этой квартире бронированный. Так что, поселившись в Бастилии, мы без труда смогли бы выдержать небольшую осаду. И уж точно никто не посмел бы подбрасывать нам руки, ноги или еще что похуже... Хотя куда уж хуже?..
   - Вариант идеальный. Никаких кошечек-собачек-цветочков на окнах Мамонтов не держит, а значит, никто не припрется покормить-полить брошенок, не обнаружит в квартире двух симпатичных, но посторонних особ и не кинется ябедничать об этом направо и налево. Но как мы туда проникнем?.. - вяло поинтересовалась я для приличия.
   Из всего дружного коллектива, который возглавлял Лизкин благоверный и где трудился мой, в гостях у Мамонтов не довелось побывать ни единому человечку. Ну не жаловал суровый обладатель "ископаемой" фамилии посетителей! Заманчиво, конечно, стать первопроходцами, но как это сделать?
   Нередко граждане, уезжающие в далекие края на срок более трех дней, оставляют ключи соседям или друзьям - на всякий случай. Но Мамонтов был субъектом не просто холостым и необщительным, а принципиально, убежденно одиноким, никаких "всяких случаев" не признающим...
   Кстати, если вы подумали, что Мамонтов - мрачный скалообразный сухарь, вы здорово ошиблись. Тоненький как прутик, изящный и "кудреватый" бухгалтер Володя выделялся из толпы лишь некоторыми "шизами".
   - ...Может, дверь взорвем? - решила я поддеть Лизавету. - Можно, но где взять тротил?..
   - Это не проблема! - Лизка от радости только что в ладоши не захлопала.
   - У тебя есть выход на взрывчатку? - тотчас нахмурилась я. - Это противозаконно. Меня еще худо-бедно можно подбить на подрыв моральных устоев общества, но не чужих же дверей...
   - Да нет, я о ключах говорю. Мамонтов является сотрудником фирмы моего мужа...
   Одно другого не легче!
   - Не значит ли это, - озвучила я пришедшую мне в голову нехорошую мысль, - что в сейфе твоего супруга рядом с трудовиками лежат еще и ключики от квартир подчиненных? Мол, мы все одна большая семья... Что, и от нашей... тоже?
   - Надо же такое выдумать! - восхитилась подружка. - Хотя мысль неплохая, надо обмозговать на досуге, а потом Вадьке предложить... Сколько там в фирме человек работает? Пятьдесят, что ли? Представляешь, полсотни конспиративных квартир!..
   Я разозлилась:
   - Ты по делу будешь говорить или как?..
   - Ладно, так и быть, расскажу, только успокойся, а главное, опусти кирпич на место, а то еще уронишь себе на ногу. Собака зарыта в одной любовной истории...
   - Ли-иза! - изумленно протянула я. - Так у ТЕБЯ имеются ключики от мамонтовского гнездышка?.. Какие же еще грани твоей биографии мне предстоит открыть?..
   Я и правда была ошарашена. Верная жена Супер-Лиза и сушеный кузнечик Мамонтов? Представить не могу!
   - Фу на тебя! - Лизка бросила в меня колючий снежок. Хорошо, не кирпич! - Вообще, это страшная тайна...
   - Я бы на твоем месте тоже не стала афишировать ТАКОЕ...
   - Ты - чудовище! Ну при чем тут я?
   - Сама же сказала...
   - Ой, вечно ты все запутаешь! Слушай сюда: одна моя знакомая... Одна наша общая знакомая - полузнакомая! - давно и серьезно встречается с Мамонтовым. И он даже доверил ей запасные ключи...
   - А я почему ничего такого не слышала? - с подозрением спросила я.
   - Да потому, что это страшный секрет! Как-то раз, кажется, на новогоднем вечере эта особа на нетрезвую голову поделилась со мной, а наутро примчалась к нам домой и умоляла никому из фирмы не говорить. А мне что, жалко? Вот я и помалкивала... Но сейчас-то случай исключительный. К тому же ты не из фирмы...
   - И она нам даст ключ? Мамонтов ей этого не простит. Удивительно, как он ее-то в свое святилище допускал.
   - Все просто. Понимаешь, она замужем. ОЧЕНЬ замужем. Выгодно, надежно и стабильно, хоть и без любви... Наш практичный Мамонтенок понимает, что ни на квартиру, ни на его бесценную свободу девушка претендовать не будет. Да и огласка не грозит, - Нюра на редкость скрытна... Родственная душа, так сказать. А это для Мамонтова - редкая удача. Только вот промашечка, девушка Нюра разок проболталась. Один только разик. Но нам с тобой хватит.
   - Мы будем ее шантажировать? - то ли спросила, то ли констатировала факт я, попутно поразившись своему цинизму. Раньше я такой не была... Но теперича куда нам с Лизкой, бедным, податься, как не на скользкий путь преступной деятельности?..
   - Да нет, она и так отдаст. Ты ее просто плохо знаешь, в отличии от меня... Пошли! - Лизка, встав со скамеечки, принялась решительно отряхивать снег с юбки.
   Я с сомнением пожала плечами:
   - Добром? Ну, давай рискнем. Настоящую Бастилию тоже однажды взяли, а потом даже снесли. И если повезет, уже сегодня вечером мы узнаем, правда ли, что у Мамонтова в ванной вместо халатов висят бронежилеты...
   Не знаю, как кого, а меня всегда больше всего интересовал ответ именно на этот вопрос...
  
   Вопреки опасениям, завладеть ключом нам удалось. Лег-ко!
   Я позвонила очень замужней девушке Нюре и сказала, что меня к ней направил сам Мамонтов. Мол, звонил из Штатов и категорически велел отдать ключ.
   - Но почему? - пискнула Нюра.
   Лизка заранее заготовила для меня два варианта ответа:
   1./ я - жена Мамонтова, вернувшаяся из трехлетнего турне по Австралии и Океании после того, как с помощью Интерпола узнала горькую правду о неверности супруга;
   2./ я из санэпидемслужбы. Хозяин квартиры по телефону из Америки сделал заказ на уничтожение тараканов и подсказал, где можно найти ключ.
   Но подумав, я отвергла обе версии. Одинокий волк Мамонтов не потерпел бы рядом с собой никакой живности - хоть супругу, хоть тараканов - дольше пары часов. Такого просто не может быть, потому что не может быть никогда! И кому, как ни Нюре знать об этом?
   А потому я ответила просто и сурово:
   - Я не уполномочена это обсуждать.
   К тому же, по-моему, это звучало менее обидно для Нюриного самолюбия, нежели наличие тайной жены.
   Видимо, Мамонтовым Нюра была отдрессирована как следует, поскольку спорить она не стала и ключ в назначенное место привезла мгновенно и беспрекословно. Я бы на ее месте фиг послушалась! Просто из вредности выбросила бы ключ с моста в Оку...
   Красивая тихая Нюра, вылезшая из вишневой полуспортивной "Тойоты" в целом держалась неплохо. Лишь на мгновение в уголке ее искустно подведенного глаза блеснула слеза:
   - Он меня бросает, да?
   Мне потребовалось немало выдержки, чтобы не разрыдаться вместе с ней. Так захотелось признаться, что я всего лишь аферистка и бомжиха, которой ночевать негде... Но я превознемогла сама себя, поправила только что купленные черные очки и невозмутимо процедила сквозь зубы:
   - Предположение неверно. Ключ вам будет возвращен. Впоследствии. И не нужно больше поднимать эту тему - никогда, понимаете? НИ С КЕМ! А теперь идите и не оборачивайтесь.
   Нюра послушно засеменила в направлении своей "Тойоты", пряча лицо в воротнике шиншиллового полушубка. Вот экземпляр - еще более чокнутый, чем я. И даже, чем Лизка!.. А если бы я велела ей залезть на памятник Чкалову и принимать сигналы из космоса? Мол, такова воля Государя Великого Мамонтова. И ведь не исключено, что согласилась бы. Эх, Нюра, Нюра... Красивая, богатая, благополучная. Как можно до такой степени свихнуться из-за какого-то сушеного кузнечика с бухгалтерским дипломом?.. Ярчайшее подтверждение сентенции, что любовь зла... Впрочем, я вовремя вспомнила, что не знаю, что из себя представляет Нюрин муж. Возможно, супротив него Мамонтов - роскошный самец, знойный мачо, полный остроумия и интеллекта...
   Я так расчувствовалась, представляя этого мифического мужа, что снова чуть не расплакалась. Бедная Нюра! Надо будет не забыть подбросить ей потом на работу эти несчастные ключи...
   С такими вот мыслями направилась я к Лизке, стоявшей на стреме за углом. И чувствовала себя при этом отвратительно - как будто отняла конфетку у ребенка. Но очень уж хотелось сохранить все части собственного тела в неприкосновенности...
  
   Закупив продуктов про запас, мы двинули в путь и уже через час оказались на Терра Инкогнито. Н-да-а, я всегда знала: мужчинам верить нельзя. Ну что это такое?.. Слухи о неприступности этой крепости оказались донельзя раздутыми. Дверь как дверь (хорошо хоть, железная), стены как стены, замки самые обычные - всего-то две штуки! - что в наше время трудно считать защитой от воров. Зато какая промо-акция проведена! Похоже, у Мамонтова мания величия...
   Жил милый наш бухгалтер не очень-то богато. Все строго, аскетично, ничего лишнего. Никаких тебе бронежилетов в ванной... Только халат - один. И тапки в кладовке тоже одни. Мы, конечно, захватили с собой кое-какое барахлишко, но подобные мелочи просто упустили из вида... Пока Лизка не просекла этот момент, я поспешила захватить тапки и была тому несказанна рада: отопление "трудилось" отнюдь не на полную катушку, а пол в скромном мамонтовом логове, естественно, не имел подогрева. А паласы были постелены лишь в комнатах, плюс коротенькая дорожка на кухне. По леденущему голому полу босиком особо не разбегаешься и было ясно, что той из нас, что останется без тапок, придется прыгать с коврика на коврик, как девице из рекламы "Пепси" (помните, "Вторая банка бесплатно"?). Только та счастливица опасалась раскаленного песка, а тут...
   Впрочем, Лизка не особо расстроилась. Брезгливо оглядев мою добычу - серые, вельветовые - в рубчик! - шлепанцы, она скривилась:
   - Все равно я такие не надела бы даже под страхом смертной казни!
   Но не долго я радовалась...
   Вообще-то, по хозяйству мы договорились дежурить по очереди, но на первый раз принялись за работу сообща. Отвертеться Лизке не удалось: я, применив силу (не подумайте плохого, силу воли!), заставила ее заниматься овощами - луком и томатами, а сама взялась за мясо.
   - Дай мне твои тапки, я их помою, - выдернула меня Лизка из грез о свинине по-китайски.
   - Тапки? - удивилась я. - Зачем? С виду вполне чистые. Если там и были какие микробы, они уже давно перебежали на меня...
   - Да помидоры же, не видишь, что у меня в руках? Мне нужно как-то добраться до раковины, а ты все равно на одном месте топчешься, на теплом коврике...
   Нужно ли говорить, что получить обувку обратно мне так не удалось? Пришлось нарушать принципы (обычно я чужого не беру, Лизкино не в счет!) и лезть к Мамонтову в шкаф в поисках толстых шерстяных носков. Я быстро сумела отыскать пару подобных, но носки оказалась таких чудовищных размеров, что постоянно скатывались с моих, не самых тощих в мире лодыжек. Пришлось закреплять эти вязаные сапоги на ногах бухгалтерскими резиночками. Знаете, такими обычно пачки денег перевязывают?..
   ...Но свинина получилась - объедение! Хоть что-то приятное за день. Это надо было отметить, и я продолжила процедуру нравственного падения, отыскав в кухонном шкафчике бутылку коньяка. Практичная штука: и угощение, и лекарство, - учитывая мое вечно пониженное давление. Разливая напиток по пузатым бокалам, я оправдывалась с помощью неуклюжих рифм:
   - Однова живем,
   Потом купим и вернем!..
   Надо заметить, что сама перед собой оправдывалась, поскольку Лизке не было стыдно ни капельки.
   - Ой, ой, включай телек скорее, твоя любимая передача начинается! - подруга, слинявшая в более теплую, чем кухня, комнату под предлогом сервировки стола, заорала так, словно объявили о начале очередной войны. Я кинулась на зов и прильнула к экрану. И не пожалела об этом.
   Красивая дикторша в некрасивом костюме изливала на зрителей историю, леденящую душу своей банальностью и предсказуемостью. Мол, такое могло случиться с каждым...
   Если говорить коротко, то прозвучало следующее: молодой интересный мужчина, скатившись со склона, попал под трамвай, после чего разом лишился всей своей интересности и "мущинистости". А понять, молодой он или старый, теперь нет никакой возможности, поскольку куль с окровавленными бинтами не может иметь возраста. В крови потерпевшего обнаружен алкоголь. Вывод: спиртное до добра не доводит. Пьянству - бой!
   Лизка так впечатлилась, что шепотом пообещала после передачи вылить мой коньяк в раковину, мол, женский алкоголизм неизлечим. Только этого мне не хватало! Я показала Лизке кулак.
   Ни о каких выстрелах у гостиницы "Нижегородская", равно как и о гонке с препятствиями никто из многочисленных свидетелей трагедии, естественно, даже и не слышал.
   - Давай сходим к Ван Гогу в больницу, - предложила я, впечатлившись. - Возьмем шефство над бедняжкой!
   Меня слегка мучила совесть: все же и я отчасти повинна в случившемся. Пусть и косвенно... Заодно узнаю, с чего вдруг безухий Ван Гог на меня взъелся и с какого перепугу решил, что я способна поехать куда-то вместе с Курносым. И почему мне категорически нельзя было этого делать?..
   Не нарваться бы только в больнице на посетителя, сильно смахивающего на орангутана!..
  
   Выяснить, где именно лежит наш инвалид, оказалось плевым делом. Включив громкую связь (цени, подруга Лизка, как забочусь о тебе, любопытной!), я позвонила Баскиной на работу и похвалила за отсутствие объявления про сумку в последнем выпуске.
   - Ну прости, если можешь, это случайно, - повинилась Колбаскина, - такое больше не повторится.
   - Смотри, чтоб в последний раз! - проявила я строгость. Но потом смягчилась:
   - Ладно, есть способ искупить твою вину. Нам нужна информация на одного человечка...
   Оказалось, искомый объект лежит в 52-й городской больнице c переломами всего, чего только можно. Его фамилия - Стариченко.
   - О, отлично, - обрадовалась Лизка и оглушительно завопила мне в ухо: - У меня там Инка, сокурсница, работает. Пройдем как белые люди!
   Совсем оглушила! Собравшись с силами, я стряхнула ее с плеча.
   - Белые люди, белые люди... Ты Снежного человека имеешь в виду? - невинным тоном отозвалась Баскина.
   - У, ехидина, - шепнула я, прежде чем отключиться, - Помни про обещание!
   Но последнее слово все же осталось за Баскиной.
   - Привет сумке! - успела крикнуть она.
   Вот дубина, правда?
  
   ГЛАВА 10. Любые пожелания клиента.
  
   В палату Ван Гога мы и впрямь вошли как белые люди. По крайней мере халаты на нас были белого цвета. Даже чистые!
   Никакой легенды излагать не понадобилось. Лиза просто сказала:
   - Инн, нам нужно увидеть одного мужчину...
   Круглая румяная блондинка Инна не стала задавать бестактных вопросов. Она лишь улыбнулась лукаво и покачала головой:
   - Ни-че-го не изменилось...
   Я навострила ушки: интересно, интересно... Но интригующий монолог о Лизкином прошлом уже закончился. А жаль, я бы послушала.
   - Ой, да это не для меня. Вот, для подруги... Тусь, подтверди, что это твой интерес! - Лизка возмущенно прижала руки к груди.
   - Ну, - буркнула я.
   Ради общего дела я была готова сознаться в сожительстве с целой футбольной командой, не то что в интересе к бедному маленькому инвалиду.
   - Да я и сама догадалась, - примирительно засмеялась румяная Инна.
   Конечно, можно было призадуматься: каким это, интересно, образом? Но в тот момент я не придала ее словам никакого значения...
  
   Человек, лежавший в палате N18 (одноместная, окна на солнечную сторону), до сих пор не пришел в сознание. Бедненький, покалеченный, полностью забинтованный... Но разнокалиберные ушки, торчавшие снаружи, не оставляли сомнений, это был он - "тезка" рыжего голландского импрессиониста.
   - У нас здесь, как дома, - Инка просто лучилась.
   Действительно, несмотря на стандартный для платного отделения евроремонт, здесь было очень уютно: цветы в высокой вазе, накрахмаленное белье, легкий муслин на окнах... Идиллию завершал... мой акварельный портрет, висевший на стене в аккуратной рамочке. Мой - не в том смысле, что мне принадлежащий. Нет, нет, все оказалось гораздо хуже: это был портрет, МЕНЯ изображающий. Не очень профессиональный (это я вам как художник художнику говорю), но здорово похожий... Меня чуть кондратий не хватил.
   Лизка скорчила недоуменную мордочку и глянула на меня с подозрением. Я состроила в ответ страшную рожу.
   Зато сентиментальная Инка, прижимающая пухлую ручку к сердцу, так и сияла от удовольствия: ее захватывала романтика момента.
   - Правда, мило? - поинтересовалась она.
   Я закивала так энергично, что заболела шея. Еще бы не мило!
   - А это... - начала было я, указывая на акварельку, и запнулась, не зная как завершить фразу. - ...Во всех палатах такое?
   Мне очень хотелось знать, откуда данный шедевр самодеятельного изобразительного творчества здесь взялся вообще, но Инна поняла вопрос по-своему.
   - У нас выполняются любые пожелания клиента! Захотел портрет любимой девушки на стену повесить - да ради бога...
   Пожелания клиента?.. Я живенько представила себе, как Ван Гог загипсованной ногой при помощи азбуки Морзе выстукивает в беспамятстве эту странную просьбу, и у меня перехватило в горле.
   Ну как тут не потерять дар речи? Но я молодец: кое-как отдышавшись, нашла в себе силы проблеять нечто довольно вразумительное:
   - А когда с ним можно поговорить?
   - Боюсь, еще неделю будет как овощ. Ой, извини!.. Ну, в смысле...
   - Да ладно, я поняла, не прибедняйся. Что, совсем в сознание не приходит?
   - Редко. Он же все время под обезболиванием... И даже если очнется, говорить сможет вряд ли...
   - И что же теперь делать?
   - Ждать.
   Лизка в разговор не вступала и только поблескивала глазками. Ей, дурочке, вся эта ситуация казалась забавной.
   - Можно я все равно с ним побуду? - попросила я.
   - Ладно-ладно, все понимаю. Только недолго, обход скоро, - ответила Инка и вышла.
   Лизка, скорчив мне рожу напоследок, поскакала следом: с сокурсницей они не виделись года три, и им было о чем почирикать. А я присела на край широкой, совсем небольничной кровати и задумалась: откуда, ну, откуда у него мой портрет? Сам изобразил или Курносый помог? Наверное, влюбился с первого взгляда - тогда, когда они на пару с говорящим веснушчатым табуретом потрясали надо мной огнестрельным оружием. Пришел домой, достал мольберт и написал акварельку. Хм, хм...
   И - ох... Тяжко вздохнув, я оглядела фрагменты гражданина Стариченко, выглядывающие из бинтов. Был ведь молодым здоровым парнем вполне приятной наружности, и что с ним стало, а? Не поперлась бы я в это "Чертово колесо", был бы и сейчас здоровехонек. Хотя при его работе (или это хобби?) риск травматизма безусловно повышен...
   А эту карьеру не я ему навязала!..
  
   Выйдя из палаты, я неспешно шлепала по коридору и вдруг увидела нечто, заставившее меня затормозить и резко свернуть за угол. Да здравствует маневренность, воспетая каким-то из Лизкиных знакомых!.. По паркету двигался не кто иной, как Орангутан - в белом халате не по размеру и сеточкой апельсинов в волосатой длани. Слава богу, крутя головой в поисках нужной палаты, он не заметил такую мелочь, как я (всего-то 168 см без каблуков). И все равно в подобной встрече приятного мало...
   Ну вот, а я-то надеялась, что опасность ненужных рандеву подстерегает меня только в злачных местах ночной порой! А ведь мы так можем столкнуться однажды средь бела дня в булочной - там-то маневренность не разовьешь...
  
   Решив, что Лизка не маленькая и сама доберется до дома, я выкатилась на улицу. Ее, Лизавету, Орангутан в лицо не знает и прикончить не жаждет. А вот мне нужно было что-то поскорее предпринять. Срочно обратиться в милицию мешала рука, незаконопослушно укрытая в подвале... И я отправилась звонить Профилю. Он обещал, что меня эта история больше не коснется, вот пусть сам с ней и разбирается.
   Оккупировав телефонную будку подальше от опасного больничного корпуса, я принялась крутить диск. Трубку упорно не брали. Но я тупо вновь и вновь набирала номер. В десятый раз, в пятнадцатый, в двадцать второй... Со стороны я, очевидно, смотрелась такой маньячкой, что народ даже не решался мне помешать. Какой-то подвыпивший мужичок отважился было тронуть меня за плечо, призывая к регламенту, но я глянула столь яростно, что он растаял в тумане. Обернулась назад: в очереди к соседнему автомату топталось человек десять. Мне стало стыдно. "Ладно, - подумала я, - еще разок наберу и уйду. Надо все же совесть иметь..."
   Медленно набрала номер, и... трубку сняли. Боясь, что ее повесят, я выпалила, не здороваясь:
   - Насчет сумки. Угол Звездинки и Покровки. Кафе. Через сорок пять минут. Срочно. Важно. Бе-ез возражений.
   И бросила трубку.
  
   Вытряхнувшись из маршрутки, следующие полчаса я бегала кругами вокруг памятника Горькому, пугая прохожих и веселя влюбленных, испокон веку назначающих на этом месте свидания. Они - наивные! - громко думали, что я нервничаю, дожидаясь непунктуального кавалера... Какая-то дворняга посчитала хорошей затею носиться за мной следом, громко лая и пытаясь ухватить за полу пальто. Но мне было не до нее, хотя я люблю животных... Душу терзали сомнения: поняли ли на том конце провода, что я хотела сказать, передадут ли мои слова нужному человеку, не сменился ли за эти несколько дней хозяин у телефонного номера, не слишком ли я была нагла... И, вообще, туда ли попала?!.. Псюха наконец-то обиделась на невнимание к своей кудлатой персоне и отстала. Что ж, это было удачным решением. Я сейчас являлась не лучшей компанией даже для дворняги...
  
   Ровно через сорок пять минут после звонка я вихрем влетела в кафушку с дурацким названием "Три блондинки", с ходу наткнувшись на какой-то стул и опрокинув вешалку. Признаю, вбегать зажмурившись, было безумно глупым решением, но мне невероятно хотелось оттянуть момент разочарования. Вот сейчас я разомкну очи и пойму, что ничегошеньки этим звонком не добилась, поскольку свои загадочные проблемы Профиль уже давно решил, а мои ему до фени...
   Медленно приоткрыв один глаз, я увидела, что все немногочисленные посетители кафушки смотрят только на меня. Все-все: и влюбленная парочка за стойкой бара, и компашка неформального молодняка в углу, и официантка, застывшая с подносом посреди зала... Лизке бы такое внимание польстило. Мне же для счастья было достаточно взгляда седого представительного мужчины, сидящего за столиком у окна. Свет, падающий на лицо джентльмена, делал его римский профиль еще более четким.
   - Привет, - довольно приветливо произнес он и махнул рукой.
   Ура! Ура. Может, мне повезет?
   Ниоткуда появившиеся мальчики в кашемировых пальто быстренько ликвидировали причиненный мной беспорядок и удалились в никуда. Я даже не успела рассмотреть их лиц. Профессионалы... Телохранители моего визави, надо полагать.
   При виде их плечистых фигур посетители кафе дружно перестали на меня откровенно пялиться и принялись неприметно коситься.
   - Что делать, мое появление всегда вызывает фурор, - развела я руками и плюхнулась на диванчик напротив Профиля.
   - Я догадывался, - ответил последний. - Что произошло?
   Хм, похоже, ему нравятся стремительные девушки...
   Чтобы не портить впечатления, я решила с места в карьер перейти в наступление.
   - А ведь говорили, что я могу жить спокойно! - с патетикой в голосе возопила я (шепотом, конечно).
   - Извините? - Профель поднял красивую бровь.
   - Ну, начнем с того, что, вопреки обещаниям, Курносый опять ко мне приходил...
   Но дядечка к данному историческому факту особой заинтересованности не проявил.
   - Да? Настойчивый... Но глупый, очень глупый. Не стоит о нем вспоминать. Теперь-то он уже точно не будет вам докучать.
   Что бы это значило? Врет, как в тот раз? Или же обещает свою ежесекундную защиту и покровительство? Заманчиво, но я замужем и, как это ни провинциально, даже люблю своего мужа. Хотя немного кокетства все равно не помешает! Я скромно потупила глазки:
   - Откуда вы знаете?
   Он помолчал, сомневаясь, сказать мне или нет, но решил выбрать первый вариант.
   - Милая девушка, гражданин Исанин Андрей Олегович, то бишь Курносый, как вы его называете, погиб.
   Ой-ей. Видно, я была для веснушчатого бедолаги поистине фатальной женщиной. Пишу невинную записку - у него возникают неприятности, вижу в такси - он быстренько погибает... Страшно подумать, что было бы, встречайся мы почаще... О боже, о чем это я, куда уж хуже... Пусть я знала этого Исанина не с самой лучшей стороны (по крайней мере, я надеюсь, что были у него стороны и получше), но все же посочувствовать безвременно усопшему - прямой человеческий долг. Даже если на мой взгляд, это произошло вполне своевременно...
   Я напустила скорби во взор:
   - Не слышала, пресса об этом почему-то умолчала. И когда это случилось?
   Сама не знаю, почему спросила именно это. Вообще-то, гораздо больше я хотела узнать КАК это случилось... Но мне ответили на тот вопрос, который я задала:
   - Ровно неделю назад... - Профиль назвал число.
   Вот тут я обомлела.
   - О боже, я же видела его как раз в пятницу!! И он меня видел! Господи, может быть, это были последние минуты его жизни! Да наверняка...
   Такую чушь можно нести, только здорово переволновавшись. Но тот, кто думает, что я сохраняла спокойствие - полный, непроходимый болван и тупица.
   - Вы что, как-то к этому причастны? - удивился Профиль.
   - Надеюсь, что нет, - наотрез отреклась я от подобных предположений, а про себя подумала: "Разве что косвенно... Это у меня получается неплохо. А что, запросто: Курносый задумался обо мне и врезался в столб. Хотя нет, он ехал в такси и, соответственно, за рулем сидел не лично... Но ничто не мешало ему поменять транспортное средство, и разбиться уже на нем."
   Этот вопрос на всякий случай следовало уточнить.
   - Он, случайно, не в аварию попал?
   - Нет, его всего лишь ударили по стриженой голове. Но очень сильно. Не рукой...
   - От-лич-но! - обрадовалась я.
   - Прямо-таки и отлично? Да вы кровожадны... И во сколько же вы видели без пяти минут покойника? - без особого почтения к трагической судьбе Курносого поинтересовался Профиль. Было очевидно, что когда первый был еще жив, второй не любил веснушчатого парня еще больше, чем я.
   - Часа в два ночи. По большому счету, это был уже не пятница, а суббота, но это из разряда придирок... Он ехал в такси в сторону клуба "Стрижи". Знаете, недавно открылся в Стригино?..
   - Вы не путаете время? Или даже день...
   - Нет! Прошлая пятница, в смысле начало субботы, два часа ночи - это железно. Плюс минус пятнадцать минут. Это легко проверить - я с открытия клуба "Стрижи" ехала.
   Мой собеседник вроде как призадумался:
   - А вы не обознались?
   По голосу было ясно: уж он-то в этом не сомневается. Хотя какие у него на то были основания?
   - Да нет же, - возмутилась я, - Эту физиономию мне не забыть никогда в жизни. Уж очень этот тип был приметным - рыжий и курносый! А там на шоссе кругом фонари горели!
   Вопль души не прошел незамеченным: Профиль оживился.
   - Номер такси запомнили? Какой компании оно принадлежало? Сколько человек в ней ехало? Кто был за рулем? Может, у машины были какие-то особые приметы - помятое крыло, чертик на ветровом стекле, рекламные надписи на дверцах? - посыпались вопросы.
   - Да нет, вроде... По правде говоря, я смотрела только на Курносого... Такси как такси, желтенькое с черным. "Волга". А на водителя я вообще внимания не обратила. Но в машине был кто-то еще! Или нет... Или был...
   Дяденька скрипнул зубами и посуровел взглядом. Не исключено, что с этого момента я почему-то стала подозреваемой N1. Только этого мне не хватало для полноты комплекта. Мне нельзя было видеть Курносого? Ну уж извините!
   А может, Профиль решил, что в два часа ночи я обыкновенно переквалифицируюсь в Медузу Горгону? Одарила взглядом - и нет человека...
   Эта догадка мне не польстила, и я взвилась:
   - И нечего на меня так смотреть. Если бы я его прикончила, уж как-нибудь запомнила бы сей факт. Не до такой степени я рассеянная.
   Последние слова я почти проорала и даже хотела стукнуть кулаком по столу, но передумала - все равно впечатляющего грохота не получится, только руку отшибу.
   - Ладно, расслабьтесь, - засмеялся Профиль. - И не звоните по этому номеру больше, хорошо? Я там больше не появляюсь...
   - Эх, знали бы вы, товарищ Профиль, - грустно подумала я, поднимаясь, - Как я жалею, что взяла эту вашу сумку. Лучше бы ее захапала уборщица и расхлебывала всю эту ситуацию. Она толстая, глядишь похудела бы от беготни, а при моей хрупкой конституции от этого никакой пользы...
   Но хоть одна приятная новость прозвучала, как ни цинично это звучит: Курносого кто-то прикончил. И прямиком в ту, "клубную" пятницу... Теперь мне действительно нужно было узнать, с чего Ван Гог решил, что в тот день веснушчатый коротышка уехал куда-то именно со мной? Я должна поговорить с Безухим-Ван Гогом! Вдруг он уже очнулся?
   И я снова отправилась в больницу.
  
   ГЛАВА 11. В мире животных.
  
   Увы, Ван Гог в сознание так и не пришел. Я присела на краешек кровати и вперила взгляд в его забинтованный лоб, силясь прочитать потаенные мысли. Почему-то ничего не вышло. Жаль. Но я хотя бы попыталась...
   Раздосадованная невозможностью немедленного выполнения планов, я двинулась было к выходу, и тут дверь распахнулась. В дверном проеме возвышался тот, кого я хотела бы видеть меньше всех на свете, не считая призрака Курносого. Орангутан...
   И почему я не выяснила у Инки, окончательно ли удалился посетитель калеки или так, пописать вышел?..
   С минуту мы молча пялились друг другу в глаза. Потом я осторожно скосила взгляд в сторонку: увы, бежать было некуда, человекоподобный монстр в кожаной жилетке полностью загораживал дверной проход. Я прикинула шансы: проскочить у него меж ног удастся вряд ли - спортподготовка не та, - на окне решетка, а проходить сквозь стены я до сих пор так и не научилась. Знала бы, что возникнет такая необходимость, тренировалась бы получше... Не в силах больше выдерживать напряжение звериного взгляда в упор, я выпалила:
   - Привет!
   - Здорово, - ответило чудище довольно доброжелательно. - Ты кто?
   От нахлынувшего счастья у меня подкосились ноги: он меня не узнал! Он меня не узнал! Еще бы: пялился Орангутан, в основном, не на лицо, а на мои ноги. Какое счастье, что я напялила достаточно короткую юбку! Какая удача, что в этом плане природа меня не обделила!
   От подобного везения у меня помутилось в голове, и я брякнула:
   - Я - Шура, ребенок нежный.
   У Орангутана отвисла челюсть.
   - Песенка такая! "Я - Шура, ребенок нежный, я до пяти считать могу..."- поскорее поделилась я информацией. Именно этот глупый мотивчик раз пять подряд включали в том кафе, где мы совсем недавно сидели с импозантным Профилем, и он (мотивчик, не Профиль, хотя последний в какой-то степени тоже) запал мне в душу. Запал, а сейчас выскочил. Впрочем, хоть какое-то женское имя вспомнилось, - уже хорошо. Сейчас с меня вполне сталось бы представиться Евлампием Петровичем... - Симпатичная такая песенка. И меня как раз Александрой зовут.
   - А-а! - взгляд Орангутана подобрел. - Хорошее имя. А я Вячик. Вячеслав. Ты к старику пришла?
   "К какому еще старику?" - испугалась я, но вслух надменно произнесла:
   - А что, здесь лежит кто-то еще?
   - Ха-а-а! - загоготало чудовище. Шутка показалась ему смешной. Ну и славненько!
   Я изобразила ответную улыбочку.
   - Старик твой... хм-хм... друг? - поинтересовался пришелец.
   Было видно, что последнее простенькое словечко далось ему с трудом.
   - Да, - с готовностью подтвердила я. - Я его старуха.
   - Ха-ха-ха!.. Смешно. Тода слухай сюды, Шурочек...
   Я как хорошая девочка приблизилась чуть ближе, а Орангутан заиграл голосом:
   - ...Еще один друг тебе не нужен?
   - Да ты что! - отпрянула я. - У нас все серьезно с...! Э-э...
   Тут я поняла, что даже не удосужилась узнать имени своего безухого "бойфренда". Не говорить же "с Ван Гогом"...
   И я, многозначительно понизив голос, повторила:
   - В общем, все серьезно у нас. Очень. О-очень!..
   Наверное, нужно было добавить что-то еще, но что именно, я представляла с трудом. Может, еще раз повторить "очень"?..
   И тут...
   - Черт, так это же ты?! - внезапно заорал Орангутант. Но не грозно. Наоборот - радостно. - Пришла!..
   У меня подкосились ноги. Неужели он меня все же вспомнил? Но чему тогда радуется? И все ли в порядке у него с головой?
   Насколько я помнила, тем, кто ценит свое душевное здоровье, спорить с сумасшедшими не рекомендуют, к тому же бежать все равно было некуда, и я покорно согласилась:
   - Да, вынуждена признаться, что, как это ни прискорбно, но черт - это я.
   Орангутанг снова заревел и кинулся меня обнимать. У меня даже косточки захрустели.
   - Как же я рад тебя видеть! Родственниками будем! Ну, если он выживет, конечно...
   - Да-а? - неуверенно-вымученно улыбнулась я.
   - Так я ж братан этому чудиле! Двоюродный! - радостно указал Орангутан на забинтованную мумию.
   Мамочки, что ж такое получается: эта обезьяна счастлива, что я - пусть и невольно! - поспособствовала превращению его братишки в марлево-гипсовый кокон? Хотя... Может, здесь замешаны какие-то дела с наследством? Вдруг после смерти Безухого на Орангутана свалятся три тонны драгоценностей, бунгало в Майами и "Ламборгини" цвета ночи? Тогда еще более-менее понятно. Наверное, сейчас он попросит меня помочь ему прикончить бедолагу...
   Но Орангутан повел себя не так, как я напридумывала, а гораздо загадочнее:
   - Ты когда меня по телефону послала, я сразу подумал: придет! Когда телка так сразу трубку бросает, значит, не все перегорело...
   Ой-ей, как все, оказывается, запущено! Логика забавная, но о чем это он?
   - Я ведь про тебя от него много слышал. Смешно так было: Старый втюрился. На старости лет! Га-а-а!.. Вы когда расплевались, он поначалу аж черный весь ходил. Я говорю: "Звони ей, не тяни!", а он: "Нет, она не простит! Она такая... Гордая!" И кто был прав? Я! Че зря обидки жарить?
   - Да, - робко согласилась я. Что ж не согласиться?
   Кажется меня с кем-то перепутали... Ну и славно.
   - Картинку-то, портрет твой в смысле, это я велел на стенку присобачить! Нашел у него в барсетке сложенный (во как любит - с собой таскает!) и подумал, что ему будет приятно, что он тут лежит, а ты на него сверху пялишься. Прям как Всевышний. Ха-а-а!.. Смешно. Ой, Шурочек-Шнурочек, я от волнениев всегда дико жрать хочу! Может, перекусим?
   Отказаться я не решилась.
  
   Мы сидели в кафушке в двух шагах от больницы. Орангутан Вячик уминал уже вторую порцию жилистого говяжьего гуляша с комковатым картофельным пюре, я скромно ограничилась стаканом минералки. Вдруг появится возможность ввернуть нужный вопрос, а у меня как раз зубы в говядине застрянут? И упущу момент...
   Орангутангу набитый рот не мешал болтать без умолку:
   - Быва у нефо одна фефева (то бишь: была у него одна фефела - перевод мой)... Но ей до тебя, как до неба. Эх, и ништяцкая ты баба, Шурочек!
   Выразительно икнув, Орангутанг окинул меня одобрительным взглядом: он явно пытался меня кадрить. Я сдержала гримасу отвращения и скромно потупила взгляд: мол, мы, шикарные женщины, даже в горе хороши...
   Рассуждала я так: ждать, когда Безухий очнется, можно до пенсии. Так может, "родственничек" что знает? В задачу входило не прогневить его невниманием, но и не оттолкнуть совсем... А потому, когда животное снова начало откровенно пялиться на меня, я не стала отводить взгляд, а, наоборот, придала ему максимум тоскливости. И Орангутанг купился:
   - Ты очень без него тоскуешь?
   - Не то слово! - с жаром заявила я и порадовалась, что ограничилась минералкой. - Видишь, кусок в горло не идет!
   Я немножко помолчала и добавила, для пущей убедительности втягивая щеки:
   - Я не ела четыре дня.
   Неплохо было бы кинуться ему на волосатую грудь, заливая горькими слезами кожаную жилетку, но я боялась переборщить.
   - Ну нельзя же так! Очень уж ты бледная, - оживился Орангутанг. Ильфа и Петрова он явно не читал. - Тебе, Шнурочек, нужно немножко передохнуть, развеяться, подумать о приятном. Поесть! Не в этой забегаловке, конечно, отравишься еще ненароком... Слу-ухай, может, сегодня вечерком... - начал он.
   Не нужно было родиться Кассандрой, чтобы понять, каким будет окончание фразы.
   - А почему бы и нет? - ответила я, смахнув воображаемую слезу.
   Действительно, а почему бы и нет?
  
   ГЛАВА 12. Да здравствует любовь! или Причина для отказа.
  
   Спустя три часа мы снова сидели с Орангутаном напротив друг друга. На этот раз - не в заштатной кафешке, а в дивном кабачке с сентиментальным названием "Плачущие рюмки". За прошедшие сто восемьдесят минут я успела переделать кучу дел, главным из которых было уговорить Лизку не устраивать засады в кроне дерева напротив забегаловки с биноклем наперевес. Хотя бы потому, что в марте месяце на ветках деревьев не так много листьев (вообще ни одного!), и Лизка в качестве альтернативы им выглядела бы весьма глупо.
   Лизавета топала ножкой и громко сердилась, что я сегодня и так уже слишком много интересного успела провернуть без нее... Но мне все же удалось отстоять право отправиться на рандеву одной, и не в застиранном халатике Лизкиной домработницы, а в роскошном струящемся платье, расшитом стеклярусом:
   - Раз мне на роду написано быть Матой Хари, хочу погибнуть за общее дело в приличном виде.
   - У него бретельки сваливаются при любом движении! - пыталась повлиять "мама Лиза" на мой выбор.
   - Зато длинное, синяки скрывает! - с жаром доказывала я, демонстрируя пару желто-синих напоминаний о недавнем кувыркании с откоса.
   Нельзя сказать, что мне хотелось пойти ИМЕННО в этом туалете. Просто Лизке дай волю - в паранжу закутает. Забегая вперед, замечу, что Орангутана платье впечатлило настолько, что он даже протянул лапищу "пощупать матерьяльчик"... Поскольку мне нужно было как-то объяснить могучему Вячику, с чего это он вдруг получил вилкой по пальцам (не кричать же: "Я не такая!"), я с патетикой в голосе возопила: "Осторожней! Версаче. Лионский шелк, ручная работа". На самом деле я понятия не имела, что за модельер сотворил бисерное "чудо природы", но мне показалось, что с "Версаче" я в любом случае не промахнусь. И оказалась права - Орангутан не обиделся и, уважительно протянув: "А-а, ну тогда конечно...", конфузливо вытер жирные от шашлыка пальцы о скатерть...
  
   Перед уходом мне пришлось дать Лизке клятву, положив руку на стопку модных журналов - как на Библию, - что я буду вести себя в высшей степени пристойно и целомудренно.
   Так все и было, хотя, возможно, недоброжелатели могли бы сделать и другие выводы. Отдельный кабинет, коньяк в пузатых рюмках, доверительное бормотанье старичка Шуфутинского... В общем, все было в высшей степени душевно - если не брать в расчет моих черных, совсем неромантичных мыслей. Мне даже было капельку стыдно: ох, обманываю такие ожидания... И более того - собираюсь делать это как можно дольше, а в итоге - так никогда и не оправдать...
   ...Через час Орангутан испробовал все возможные способы обольщения, но я стояла намертво и случае крайней необходимости даже была готова пустить в ход коньячную бутылку. Но ничего такого не понадобилось. Надо отдать должное Орангутану: "девушку своего друга" он хотел именно соблазнить, а не просто нахрапом получить во временное пользование. Просто рыцарь в тигровой (обезьяньей!) шкуре.
   Правда, мохнатый красавчик здорово недоумевал: как кто-то может устоять перед его поистине нечеловеческим обаянием? Но что поделать - видимо, я начисто лишена чувства прекрасного.
   - Ну и ладно, обойдусь. А ты ешь-ешь... - Орангутанг не мог скрыть досады на мою непонятную несговорчивость. На его разочарованное лицо было больно смотреть. А ведь мне предстоит вывести этого типа на откровенность... Я попыталась спасти ситуацию:
   - Все очень вкусно. И так весело!.. Может, потанцуем?
   - Ну давай, если хочешь. Только я не очень-то умею, на ноги вечно наступаю. Не всем девушкам это нравится...
   Хм. Можно подумать, что некоторые - самые достойные - особы все же балдеют, когда на их ступни внезапно обрушивается 150 кг живого веса. Очень бы хотелось посмотреть на эдакую Брунгильду! Хотя нет, если честно, не очень.
   Я опасливо посмотрела на свои бедные ножки: выдержат ли? Но что не сделаешь ради выполнения плана...
   - Не боись, - бодро успокоила я Орангутана, - сама все время с ритма сбиваюсь. И вести норовлю!
   - Ну, со мной этот номер не пройдет! - повеселел Вячик и принялся отодвигать мой стул в сторону: не иначе, как одна из подруг когда-то пыталась привить ему правила хорошего тона.
   Операция прошла не особенно гладко: Орангутан дернул предмет мебилировки в сторону раньше, чем я успела подняться, зацепив при этом ножкой стула мою многострадальную конечность. Покачнувшись, я чуть не брякнулась носом в салат, но мужественно удержалась. Эх, еще один синяк я себе обеспечила!
   Мне стало страшно: что же будет дальше - мы ведь еще даже не начали вальсировать.. Да-а, похоже, что пляски с Орангутанами куда опаснее танцев с волками. И нельзя сказать, что меня об этом не предупреждали...
   - Ты в порядке? - спросил меня сверхгалантный кавалер, выволакивая за руку из закутка на танцплощадку.
   - Ага... - бессовестно соврала я и даже - верх лицемерия! - выдавила счастливую улыбку. - Просто ты такой с-ног-сшибательный мужчина...
   Заиграла новая песенка - что-то блюзовое, медленное, тягуче-расслабленное. Орангутан так сжал мою талию лапищами, что она уменьшилась в объеме чуть ли не вдвое. Похоже это он, а не бабушка Карлсона - чемпион мира по обниманию. Я почувствовала себя песочными часами, но не желая прослыть хилячкой, изо всех сил обвила в ответ кавалера за шею.
   - Эй, осторожней, - внезапно дернулся Орангутан и схватился за плечо.
   "Есть еще порох в пороховницах!" - удовлетворенно подумала я и изобразила на лице раскаяние:
   - Прости... Я когда-то занималась армреслингом. Однажды даже победила на дворовом чемпионате - среди девочек среднего детсадовского возраста, правда-правда. Но рука-то все равно тяжелая...
   - А-а, бабский армреслинг - ерунда все это. - Орангутан не дал мне поважничать. - Просто... Ладно, ты своя... Понимаешь, у меня плечо прострелено.
   - Что-о?..
   - Да ничего страшного, сквозное... Но как они на нас вышли, не понимаю. Подкараулили, уроды, в сауне... Маринка, стерва, навела, не иначе. Она одна знала, что стрелка там. Обычно-то в другом месте паримся...
   - Кто такая Маринка, почему не слыхала?
   Можно было подумать, что из этой шайки-лейки мне представлен хоть кто-то! Но Орангутану об этом знать ни к чему...
   - "Кто-кто?.." Да никто, - сузил он глаза. - Пустое место. Есть одна такая Маринка-Марианнка. Пока есть...
   Знаменитое женское любопытство во мне активизировалась до невозможного, и я попробовала блефануть:
   - Ах, Мариа-анка!.. Ну это другое дело! Это та самая, да?
   Но Орангутан не пожелал делиться со мной сердечными тайнами. "Да", - и все тут! Будь довольна малым...
   - Не хочешь говорить о той истории?
   - Да ничего там особенного и не случилось, тебе неинтересно...
   - Славик, это на Ковалихе было, да? В новой бане? - В памяти внезапно всплыл кусочек дурацкой Баскинской передачи: пар столбом, стрельба, четыре трупа, пять раненых... Насколько я помнила, в один из отдельных номеров без приглашения заявились двое в черном, вооруженные УЗИ, и принялись "поливать свинцом" граждан, придававшихся безобидным плотским развлечениям. Голых и безоружных... Последние заметались, но кроме неглубокого бассейна укрыться было решительно негде. Сотрудник охранного бюро, двое дилеров ГАЗа (не путать с киллерами!) и одна проститутка оказались расстреляны в упор. Покойников было бы гораздо больше, если бы буквально через несколько секунд в баню не ворвался СОБР и не уложил супостатов носами в мокрый пол. Оказалось, что - уцелевшим на счастье - в милицию позвонила девица и сообщила о стрельбе в новой сауне. Она так убедительно рыдала взахлеб, что дежурный Перепелкин - душа-человек! - решил не отправлять на Ковалиху патруль для проверки, а сразу позвонил в СОБР...
   Тот сюжет Колбаскина готовила лично, а с недавних пор все, что касается ее трудовой деятельности, я принимаю близко к сердцу, вот и запомнила...
   - А ты откуда знаешь? - задал Орангутан глупый вопрос. Можно подумать, что просмотр телепрограмм в нашей стране доступен лишь избранным, к коим я никак не отношусь.
   - Твой брат говорил, - почему-то выдала я не менее глупый ответ и запоздало подумала, что если Ван Гог по каким-то причинам не в курсе этого дела, я окажусь в щекотливой ситуации.
   Но Вячик ответом удовлетворился. Более того, в его голове родились весьма интересные для меня ассоциации:
   - Да-а, я еще легко отделался, а вот Старый твой... Вот судьба: и на Ковалихе-то его с нами не было, а все равно не повезло. И ведь тоже через бабу пострадал! А я ведь ее, курву рыжую, почти схватил... У-у, встретил бы, разорвал напополам без долгих разговоров!..
   Я от души содрогнулась, но сородич бабуина, кажется, этого не заметил и продолжил:
   - От этих баб одни неприятности! А ведь та гадюка еще и в Андрюхиной смерти замазана, мне Старый успел пару слов шепнуть...
   Орангутан говорил с пылом. Ему явно не приходило в голову, что предпоследняя фраза меня, как особу, относящуюся к прекрасному полу, может и оскорбить. Впрочем, я уже давно просекла, что с умом он решительно не в дружбе. Например, чего ради он тут разливается соловьем на такие щекотливые темы перед практически незнакомой девицей? Думает сразить наповал романтикой преступного мира?..
   - Да, а как все было? Что-то я запамятовала... А ты так интересно рассказываешь! - бездарно подольстилась я.
   - Как-как... Уехала с ним погулять, а домой вернулась одна: Дрюха остался лежать в лесочке с пробитой головой и без половины руки. На глубине двух метров!
   - Без руки? - земля закачалась у меня под ногами. Черт, так неужели это была ЕГО рука? Но надпись на перстне гласила: "Санек"... Может, это производное от фамилии Исанин? Кличка, прозвище, погоняло... Но господи, почему его лапищу подбросили именно мне? И кто? Все, домой я больше ни ногой, даже за вещами, пусть Мамонтов меня удочеряет!
   Я охотно хлопнулась бы в обморок и полежала минут пяток, но не могла себе этого позволить: удастся ли, очнувшись, продолжить разговор на начатую тему?..
   - Что с тобой? - удивился Орангутан. - Ты разве Андрюху хорошо знала?
   - Исанина-то? Да не особенно. Видела раза три, - сказала я чистую правду и ничего кроме правды. - Просто я на редкость впечатлительная девушка, а про руку раньше не слышала... Надо же, варвары какие, у живого человека конечность отрезать!
   - У мертвого...
   - Тем более некрасиво: он же сдачи дать не может. А убийцу нашли? Вы ту, рыжую, подозреваете?
   - Бабу? Не-е, кишка тонка. Она - пешка, приманка, подстава под Андрюху! Я просек, в чем там дело... Но подозрения есть, а доказательств нет. А без них не сунешься - не тот уровень... Вот если бы эту стервозину красноволосую найти, я бы все из нее выжал: и куда ездили, и к кому, и зачем, и о чем говорили... - и Орангутан продемонстрировал, как бы он стал вытрясать информацию из хрупкой девушки.
   А я в очередной раз захлопала глазками. Ни-че-го не поняла! Но убийцей меня не считают, и то ладно.
   - И не жалко бедненькую? - решила я закинуть удочку подальше. Вдруг удастся сейчас вымолить прощение для самой себя?
   Но Орангутан хмыкнул так выразительно, что я сразу поняла: ответа я слышать не хочу. Так для психики будет гораздо пользительнее! И я поспешила задать новый вопрос:
   - А вы ее искали?
   - Так, слегка. Особо-то времени не было, тут все так завертелось. А у нас ни имени ее, ни фамилии... Твой-то, наверняка, знал, но у него сейчас не спросить. Вот очнется брателло, поквитаемся... Слу-ушай, а я ведь и так знаю, как ее найти! - неожиданно обрадовался Орангутан.
   Мне тут же захотелось умереть: что я за идиотка, а? Зачем заставила чудище думать в этом направлении?
   - Как? - обреченно поинтересовалась я.
   Но Орангутану, похоже надоела эта cюжетная линия.
   - А-а, неважно. Слушай, что за странную тему для беседы мы с тобой выбрали, а? С такой красивой женщиной нужно говорить только о любви...
   Снова-здорово, опять банальности. Ну уж нет! Повторно интересоваться, как же Орангутан собирается на меня охотиться, я пока не рискнула, но у меня был еще один важный вопрос на примете...
   - Но ведь мы не зря болтали, правда? Я тебе даже что-то вспомнить помогла... Ответь на последний вопросик, ладно? - прижала я руки к сердцу. - Маленький-маленький. А то я умру от любопытства! Как вы узнали, что Исанин уехал именно с этой рыжей девицей? Уж-жасно интересно...
   - Твой говорил, их ее соседка видела. Санек, ну, Андрюха Исанин как пропал, Старый его искать стал, ну и по девкиному подъезду в том числе ходил, спрашивал. У Санька там какие-то там дела были, что ли, я подробностей не знаю. И одна баба по фотографии его опознала и сказала, что с той телкой-то он и ушел.
   - Какая еще соседка?.. - начала я изумленно.
   Но Орангутан возопил:
   - Все, похоже, этот прелестный ротик нужно чем-то занять! - и полез целоваться.
   Я уворачивалась с ловкостью выпускницы циркового училища (акробатическое отделение), не прерывая напряженных размышлений: что это за соседка такая "наблюдательная" - Вероничка, что ли? Она и правда видела, как Курносый ко мне приходил, сама говорила. Но кто, как не она знает, что удалился-то он в гордом одиночестве. А все остальные жители подъезда так и вовсе не в курсе этой животрепещущей истории... И чего эта безумная мать-одиночка наплела бандюгам? И зачем, черт побери? Брякнула, чтобы отстали и не приставали с глупостями? Перепутала? Пошутила? С нее станется...
   Сплошные вопросы... Душа горела и требовала задать хотя бы еще один. Са-амый последний!
   - А ты ничего не путаешь? - брякнула я, рыбкой ускользнув от очередного проявления чувств, и запнулась: не слишком ли нарываюсь? Ведь какие основания для сомнений в этой пустяшной информации могут появиться у подружки Ван Гога? Никаких! Ей все это должно быть вообще по барабану!
   Да и вообще, подобные упреки мохнатая зверушка запросто может счесть за оскорбление...
   Но Орангутанг на гнусные инсинуации отреагировал на редкость спокойно. Более того, ответил:
   - Не имею такой привычки.
   Успокоил. Но все же: почему Вероничка на меня наклепала? Нужно будет спросить у нее самой...
   К этому моменту я устала танцевать с риском быть раздавленной насмерть и запросилась обратно за столик. Орангутанг почему-то воспринял это как знак того, что лед тронулся и, едва мы приземлились, перешел в наступление. Я испуганно отпрянула и пролила красное вино на лучшее Лизкино платье. Ну почему я не послушалась мудрую женщину и не надела халатик?..
   - Ну что же ты? Если мальчик хочет девочку - это нормально, - Орангутанг совершил очередную, сто пятнадцатую, попытку положить волосатую длань на мое хрупкое плечико. Он знал, что делал: предательская бретелька весь вечер живо реагировала на малейшее прикосновение и норовила соскользнуть вниз. Но я не шла на поводу у бестолковой детали туалета и строго водворяла ее на место. Может, ей Орангутан и приглянулся. Мне - нет.
   Но ни фига ж себе заявочки: м-мальчик с п-пальчик. Два метра роста, вес 150 кг, физиономия... Но не будем о грустном. Вот голос у Орангутана вполне душевный... Но голосом нас не возьмешь!
   - Нет, Вячеслав, я люблю твоего брата, - убрала я с плеча тяжеленную конечность и посмотрела на Орангутана честными глазами.
   Я была тверда как никогда в жизни. Более того, я уже почти начинала сама себе верить: люблю Ван Гога - и все тут. В конце концов, я и впрямь могла бы проникнуться к нему самыми нежными чувствами, повстречайся мы еще до моего замужества. И, разумеется, если бы он не был придурком с уголовным настоящим...
   Орангутанг уважительно вздохнул и наконец-то перестал настаивать - принципы не были для него пустым звуком. Пацан с понятиями. Уважа-аю...
   - Счастливый Серега! - не особенно радостно выдавил он.
   Я чуть было не ляпнула: "А кто это?", но вовремя вспомнила: да Ван Гог же, радость моя разноухая. Ну вот, снова чуть не прокололась, да еще и по причине тех же самых "граблей". Хорошо еще, что дуракам везет! Ох, не забыть бы и в следущий раз: он Серега, он Серега! Серджио, Сержик, Серенька, Сергунчик, милый, родной, единственный...
   Впрочем, пройдя школу подростково-юношеских романов, я твердо знала: даже из самой критической ситуации, связанной с перепутанными именами, можно выпутаться, нежно пролепетав:
   - Я так привыкла звать тебя зайчиком (котиком, крокодильчиком, троглодитиком), что отвыкла от твоего имени. Смешно, да? Но сам знаешь, от любви теряют память и, вообще, глупеют... Это как раз мой случай.
   В общем, да здравствует любовь! Ну и братская дружба, разумеется...
  
   Кстати, как же именно Орангутан планирует меня найти, мне выяснить все же удалось: через красавчика Артема, с которым меня видели в ресторане. Хм, только еще планирует... Неужели в этой шайке все так разорганизовано, что они до сих пор не сложили один с двумя и не вышли на Лизку? Ладно, Орангутан - придурок. Но почему продажный ФСБ-шник не проявил инициативы и не накапал поскорее, как меня разыскать? Пожалел подружку бывшей пассии? Неправдоподобно. А может, всю жизнь ненавидел Ван Гога и теперь тихо радуется, что все сложилось именно так.
   Но в любом случае это их проблемы.
  
   ГЛАВА 13. "Я тебя спасла!"
  
   Я стояла перед цветочницей, разрываясь между двумя сильными чувствами: жалостью и жадностью. Тратить совсем не лишние деньги на презент душегубу не хотелось ужасно. Но второй день подряд являться в больницу к израненному "любимому" с пустыми руками как-то неприлично. К тому же, вдруг его душа потянется к прекрасному, и он хоть капельку перевоспитается?.. В результате я остановилась на тех цветуечках, что подешевле. Они тоже облагораживают!
   - ...Твой-то очнулся! - чуть ли не с порога обрадовала меня Инна. - И заговорил! Пока медленно, но довольно разборчиво.
   - Он сейчас один?
   - Ага,- и Инна мне заговорщицки подмигнула. Ну и черт с ней, пусть думает, что хочет.
   Я примерила перед зеркалом невинно-приветливое выражение лица и внесла себя в палату. И... споткнулась о радостную улыбку Орангутанга. Вот тебе и один! Как же этот слоняра смог незаметно проникнуть в помещение? Да когда он идет по коридору, гром гремит, земля дрожит, а со свежепобеленных стен осыпаются здоровенные куски штукатурки!.. Эх, Инна-Инна!
   Дружелюбно переводя взор с меня на загипсованное тело, Орангутанг так и лучился счастьем. Он явно гордился и собой, и мной: устояли вчера, не обманули друга!
   У меня же особых поводов для ликования не наблюдалось. Да, я хотела поговорить с безухим "женихом" Серегой, даже больше чем раньше. И с потомком обезьяны Вячиком мы выяснили еще не все нюансы... Но беседовать с обоими сразу я решительно не желала!
   Ван Гог нашей встрече тоже не обрадовался. Увидев меня, он поперхнулся и начал беззвучно шевелить губами. Прямо как рыбка в высохшем аквариуме - оч-чень трогательно. От греха подальше мне пришлось прибегнуть к крайним мерам: я прытко упала "суженому" на грудь и залепила рот пылким поцелуем. В меру пылким, - чтобы не придушить бедолагу: грех на душу все же брать не хотелось...
   Эх, хорошо, что никто из знакомых не видит, как низко я пала! Только муж за порог, а я скорей по сомнительным барам с асоциальными типами шататься, бретельки ронять... Вот и до лобзаний докатилась... И снова черт знает с кем! Слабеньким оправданием мог послужить лишь факт, что никакого удовольствия от первых в жизни грехопадений я не испытывала. Даже совсем наоборот... Но все равно нехорошо.
   Безухий меня тоже явно осуждал. По крайней мере в лице переменился он очень здорово. И ему - без сомненья - поплохело. Слава богу, я своего добилась: осуществить повторную попытку толкануть разоблачительную речугу он сможет не раньше, чем через пару минут.
   Орангутанг Вячик с умилением наблюдал сцену воссоединения "любящих сердец". Ах, эти бандиты так сентиментальны! Он явно не отказался бы присоединиться к действу - чисто по-дружески, но не был уверен, что сейчас для этого подходящий момент.
   А вот мне нужно было срочно линять, пока Ван Гог не очухался. Я отпустила жертву и, одарив Орангутанга коровьим взглядом, цапнула с тумбочки стакан с недопитым компотом.
   - Налью воды! Надо цветы поставить, - сказала я (не зря, не зря их купила!) и, не дожидась ответа, решительным шагом двинулась за дверь. На пороге тормознула и одарила Безухого строгим взглядом: мол, дернешься, опять поцелую! И, возможно, даже обниму!.. Что ж было время, когда доморощенный Ван Гог грозил мне пистолетом, теперь же сам напугался меня до полусмерти. Приятно, черт побери! И, гордо тряхнув шевелюрой, я продолжила шаг, переходящий в бодрый галоп.
   Из-за двери донеслось:
   - Везуха инвалидам! Какая девчонка тебя, дурака, любит...
   Добродушный рык был слышен на все крыло. Но я не стала замедлять шаг, хотя тема разговора и была самой увлекательной на свете: моя собственная, бесценная персона. Как именно протекал диалог, я узнала значительно позднее от одной любопытной медсестрички, приставившей в соседней палате стакан к стене и прильнувшей ушком к его дну...
   Рассказывала она подробно, а визуальную картинку я и сама прекрасно представила. Значится, происходило следующее:
   Отдышавшись, Ван Гог выдавил слабым голосом:
   - Эт-то т-та сам-мая, из "Ко-олеса"...
   Во взгляде инвалида явственно читалось ожидание того, что Орангутанг, кинувшись за змеюкой подколодной, догонит ее одним прыжком и принесет назад в зубах. Но до потомка человекообразной обезьяны доходило туго.
   - И че с того? А-а, точняк, ты ж с какой-то официанткой тамошней крутил! Это она чё ли?..
   Глядя как чудовище с невозмутимым видом несет все эту фигню, Ван Гог скрипнул зубами - довольно громко для умирающего. Вклиниться в монолог у него попросту не было сил, но ему казалось что этот скрип довольно ярко обрисовывает ситуацию. Но Орангутанг по-прежнему не просекал фишки. Такого уж принципа придерживался паренек: не врубаться в проблему раньше, чем с пятой попытки.
   - ...Хотя че ты гонишь, какая еще официантка? Я всех тамошних машек знаю как родных. Новенькая, что ли?..
   - Эт-то о-она с Андр... Андр... дрю-у-ухой была... За н-ней мы бе-ежа-али, - через силу пробормотал Безухий и затрясся мелкой дрожью. Ему уже начинало казаться, что легче пережить еще одно падение под трамвай, чем этот коротенький разговор. И он был прав.
   Орангутанг ему мило улыбнулся и ласково, как идиоту, пояснил:
   - Та ж рыжая была!
   - Эт-то па-арик, кретин! - на последнем издыхании выкрикнул (точнее было бы сказать "вышепнул", да нет такого слова) Ван Гог, и бессильно откинулся на подушки.
   Ох, нехорошо издеваться над убогими!
   - А зачем ты тогда ее портрет нарисовал? Да еще и в паспорте сложенным носил! - выдал Вячик последний аргумент.
   - Какой еще портр-р... - завяз в слове Безухий.
   - Да вот этот! - Орангутан с готовностью выкинул лапищу наверх, туда, где из блестящей рамочки улыбалась я собственной персоной.
   Ван Гог понял, что сейчас умрет.
   - Дур... рак! Эт-то не порт-рет. Эт-то фо-от-то-оробот!.. - гневно проскрипел полутруп.
   Вячик на секундочку притих. Но потом... Потом стены больницы содрогнулись. Со словами: "Шлюха! Врунья!" и еще какими покрепче Орангутанг кинулся за моей скромной персоной. Грубовато для не так давно не на шутку увлеченного мужчины. "Вчера любовь была еще, сегодня горькое похмелье..."
   Что ж, я тоже времени не теряла. Пару минут, отведенные судьбой на побег, я потратила на то, чтобы ловко скользнуть в счастливо незапертую пустую темную ординаторскую и тихонечко щелкнуть замком изнутри.
   - Я убью ее! - резонировало эхо. - Убью-у-у!..
   Шаги приближались все ближе к месту моего убежища. Дверь дернули снаружи за ручку, та естественно, не открылась, и они прогрохотали мимо. Уф. Приятно иметь дело с дебилом! Я перевела дух... и вдруг услышала за спиной тихое хихикание.
   Я вросла в пол. Было понятно, что если бы даже Орангутанг исхитрился незаметно проникнуть сюда сквозь стену, засмеяться так мелодично он не смог бы ни за что на свете. Даже за деньги. Даже по приказу вышестоящего начальства. Даже под страхом смертой казни. Но могла ли я в ту минуту думать логично?.. Стоять спиной к неизвестному было безумно страшно. Я попыталась "восстановить" перекошенное лицо (помирать так с музыкой!), глубоко вздохнула и решительно повернулась на каблуках. В кресле у окна курила Инка. Боже, я не только ее проглядела, я еще и дыма не почувствовала! Что страх делает с человеком, а? Или это уже старость, которая не радость?.. Но неплохо было бы как-то объяснить свое подозрительное поведение. Я на секунду призадумалась, но мысли устроили забастовку, и я брякнула первую же глупость, что рвалась с языка:
   - Ты чего тут делаешь? Ну, в смысле, в темноте...
   - Курю! - Инка недвусмысленно стряхнула пепел в зубоврачебную плевательницу и покачала головой.
   О господи! Чего я несу? Надо быстро сказать что-нибудь умное:
   - А я, понимаешь ли... Ну, это... Того!
   - Да все я понимаю! Черт, все словно в старые добрые времена... - и толстая Инка мечтательно закатила глаза. Ей явно вспоминалось что-то на тему: "Были когда-то и мы рысаками".
   Лично я совершенно не врубалась, чего ей было ясно, но выяснять не считала нужным. Объяснять про приблудную сумку, нелегкую судьбу Берлиоза и сползшую лямку мне совсем не хотелось. Да и зачем эта информация Инке? Орангутанг не в курсе, что мы знакомы, значит, опасность ей не грозит. А меньше знаешь - лучше спишь... Но Инка так не считала:
   - Что, влипла?
   Я кивнула:
   - Угу.
   - Как выкручиваться будешь?
   - А черт его знает! - честно ответила я. - Уползу огородами. Сигану в окно, авось, попаду в сугроб. Спущусь, связав простыни...
   - И что потом?
   - А черт его знает! - похоже, я нашла универсальный ответ на все вопросы, - Будь, что будет.
   - Ой, пустишь на самотек, неизвестно куда занесет. На себе испробовала...
   Я молча кивнула головой. Хотя, кто его знает, что лучше...
   - Скажи честно, которого ты выбрала? - даже в темноте было видно, что Инка так и лучится любопытством.
   Хороший вопрос.
   - Наверное, придется встретиться с одним из них разок, - протянула я.
   Нужно же выяснить, с чего вдруг Вероничка меня оклеветала. Предпочтение я безоговорочно отдавала Безухому. Он спеленутый, догнать не сможет. И с соседкой, опять же, разговаривал лично - получу информацию из первых рук. Кстати, что-то я запамятовала, руки-то у него на месте? Вроде, да...
   - Что как обреченно? Как будто тебя заставляют! Ой, я бы ни одного не упустила. Та-акие мальчишечки... - толстая Инка c чувством провела руками по необъятным бедрам и зацокала языком.
   Так-так, мальчишечки, значит... Но о вкусах не спорят. Лизка вон вареный лук ест. Хм, даже и не знаю, что хуже: вареный лук или поцелуй Орангутанга. Бр-р-р!..
   Выждав еще полчаса, я решилась потрусить домой. Эти тридцать минут дались мне нелегко: Инка активно интересовалась, каков Орангутанг в постели и прочим в том же духе. Я отбоярилась тем, что у нас с ним исключительно духовная связь, но, кажется, любопытная врачиха мне не поверила. Хорошо хоть связывать простыни не понадобилась. Недовольно бормоча: "Ну и ладно, по-одумаешь, секреты", Инка вывела меня через кочегарку. Я казалась себе необычайно хитрой и осторожной.
   Забыла, наивная, что от судьбы не уйдешь - даже через кочегарку...
  
   ...Предварительно отмахав на всякий случай пару-тройку километров пешком - глухими дворами и безлюдными переулками, - я стояла на остановке на площади имени Владимира Ильича и пыталась одним глазом рассмотреть свое отражение в витрине справочного киоска. Черт, кажется, сажа на носу, - и не оттирается зараза... Вторым глазом я косила на проезжую часть в ожидании своего автобуса и старалась думать на нейтральные (то бишь с сумкой и ничем подобным не связанные) темы. Например, о том, до чего здесь неудобно переходить дорогу! Шоссе с двустронним движением, посредине - трамвайная линия. Трамвайка тормозит, к раскрытым дверям бодро кидаются люди, а наглые авто, наплевав на какие-то там правила, продолжают переть напролом. Жуть просто! Вон та мамзелька в оранжевой чебурашке лишь чудом не угодила под колеса задрипанной "копейки", а наглец-водила даже не притормозил. Ну, а уж если владельцы та-аких машин наглеют, что же говорить про иномарки... И о чем, интересно, думают в организации со скороговорочным названием ГИБДД? Или жалкая безопасность движения - не их забота?..
   Резкий женский вскрик - но отнюдь не на кошмарной дороге, а на безопасном тротуарчике за моей спиной - заставил меня оглянуться.
   О боже, только не это!.. В смысле, не этот... Откуда-то сбоку к "моему" киоску стремительно приближался Орангутан. Что за "Санта-Барбара", а?.. Чуть ли не два миллиона человек в городе, а нам с ним ну никак не разминуться!.. Было ясно, что к справочному киоску его влечет не внезапно нахлынувшая жажда знаний, а моя скромная персона. Да еще как влечет! На тротуаре, завывая и размахивая авоськами, уже барахталась дамочка предпенсионного возраста, неудачно оказавшаяся на его пути. Своеобразное у гражданина Вячика отношение к женщинам: сперва девица у гостиницы, теперь эта мадам... Это уже похоже на творческий почерк.
   Не-ет, товарищи, я так не хочу и не уговаривайте!
   - ...Успею! - оборвав мысль на полуслове, я было бросилась бежать, но в голове внезапно возникла яркая картинка: лечу я, значится, лавируя меж транспорта, верный Обезьян - следом. И, само собой, я-то успеваю проскочить под самым носом трогающегося трамвая, а вот мальчик Вячик, увы, попадает под колеса. Дальше я даже побоялась представлять...
   Нет, нервная система у меня деликатная, второй раз такого зрелища ей не вынести. Не знаю, как с нервишками у Орангутанга, но ему тоже не должно бы понравиться... Ну как тут было не засомневаться: может все же, не стоит рисковать человеческой, пусть даже преступной, жизнью...
   Ясно, что все это пронеслось у меня в голове за какую-то долю секунды, но и этой короткой заминки было достаточно, чтобы Орангутанг успел по-хозяйски заграбастать мой локоток и гневно загрохотать:
   - Ну все, попалась!
   Насильно вырванная из трамвайных грез, я отчаянно завопила:
   - Тебе жизнь спасли, а ты так, да?!..
   Пришла очередь оторопеть Орангутангу:
   - Жизнь?
   - Во-вот, именно! - я уже поняла, что схоронив могучего волосатика под колесами, малость перепутала мечты с реальностью, но продолжала нагло и даже агрессивно настаивать на своем. А что мне еще оставалось?!
   - Так это ты-ы? - ошалело прогудел Вячик. Но не злобно, скорее, удивленно.
   - А то! - я не знала, что имеет в виду мой давешний воздыхатель, но отчего бы не поддакнуть?! Опыт показывал, что на согласие живые существа реагируют лучше, нежели на отказ. К тому же буквально вчера я так с Орангутаном и поступила - и не прогадала. - Кто же еще?
   На приплюснутом челе Орангутанга промелькнуло некоторое подобие размышлений, и он ослабил хватку. Я слабо дернулась, но бежать все же не рискнула. В конце концов, на миру и смерть красна, а где найти место более оживленное, нежели эта остановка?..
   - Хорэ, пусть это ты... Но откуда ты обо всем пронюхала?
   Спасти меня могло только чудо. Я кротко улыбнулась и открыла рот, сама не зная, что сейчас вылетит из моих уст...
   Но Вячик, добрая душа, не отказал бедной девушке в помощи:
   - От Марианки, да?..
   - Да-а, да-а, от нее, от нее! - закивала я на все лады. Да так энергично, что сама испугалась, что сейчас голова оторвется и бодренько покатится по тротуару.
   - С чего это она вдруг в такой ситуации язык распустила? - с некоторым подозрением спросил Орангутан.
   - Ну так мы же подружки... - поскорее ляпнула я, и тут же испугалась: сейчас он меня поймает. Не далее, как вчера я призналась, что знаю эту загадочную Марианну едва-едва.
   Но - пронесло. Орангутан ничего ненужного не вспомнил и ограничился недоверчивым:
   - И с какого перепуга ты во все это полезла?..
   От страха я начала соображать быстрее и выдала:
   - Ради Сергея.
   Конечно, наверняка Ван Гог и от меня, и нашего страстного романа только что наотрез отрекся, но, авось, один плюс один Вячик сложит только к завтрашнему утру. Не сложил, но выдал кое-что другое:
   - Его же там не было!
   О боже, что сказать? Что, что-о-о?.. А-а, была-не была, рискну:
   - Но я-то не знала. Думала, есть...
   Черт, похоже, я попала в точку! Орангутан разжал волосатый кулак:
   - Ладно, раз такое дело, даю тебе фору! Считаю до десяти, и только потом иду за тобой. И учти: мы в расчете!
   После этих неправдоподобных, сказочно прекрасных слов Орангутанг легонько подтолкнул меня в спину, в результате чего я улетела на середину дороги. Слава богу, не под движущийся транспорт.
   А теперь - руки в ноги и бежать! Время у меня есть: счет займет у Орангутана немало времени, - этот волосатый симпатяга не похож на человека, хорошо знакомого со школьными премудростями даже на уровне первого класса.
   Так и оказалось: я успела смыться.
  
   - Представляешь, он почему-то решил, что СОБР в сауну на Ковалихе - помнишь тот дикий случай? - вызвала добрая самаритянка Туся Серебряникова... - тарахтела я, высыпая пельмени из пачки в кипящую воду. Так и знала, что Лизка опять просаботирует свое дежурство и ограничится тем, что наведается в супермаркет. Хорошо хоть сметаны купить догадалась!
   Лизка без зазрения совести предавалась безделью, усевшись прямо на стол и помахивая ногами в воздухе. Видел бы Мамонтов это варварство!
   - Кстати, Лизон, а что ты Инке наплела? Она несла что-то странное...
   - Ой, я такую мелодраму сочинила! "Оскар" за лучший сценарий года - мой! Если коротко, я сказала, что ты с обоими любовь крутишь. Да, да, можешь не кривиться: и с Безухим, и с обезьяночеловеком... Ну, а я - верная подруга, - само собой, тебя прикрываю. Инка всегда была девушкой романтичной и к авантюрам предрасположенной... Я как предчувствовала, что ты ее ожиданий не обманешь! Сигать от надоевшего поклонника в окно - для Инки это нормально. И ежели его самого в окно - тоже ничего особенного. А у вас такая любовь, уж такая любовь!
   - И с которым она особенно крепка?
   - Да с обоими же!
   - Так, и кто по твоей версии Ван Гога под трамвай толкнул?
   - Как кто? Твой муж! От ревности.
   - Еще и муж?
   - Да ладно, муж и жалкая пара любовников для такой красавицы - это разве много?
   - Фи, какая грубая лесть. К тому же, а как насчет Курносого, которому я предпочла другого?
   - Ну, ошибки молодости в счет не идут...
   И мы привычно принялись хихикать.
   Что ж, трепетная Инка сотоварищи (товарки-медсестрички!) получила свою серию мелодрамы. Мы - комедии. Все плохое на минутку забылось, и в мире ненадолго установилось что-то вроде равновесия...
  
  
   ГЛАВА 14. Соседки мои.
  
   Прежде, чем позвонить Вероничке, я долго и вдохновенно придумывала, как бы поделикатнее спросить, зачем она болтает обо мне всякую чепуху незнакомым (или знакомым?) дяденькам, но услышав знакомое "Алле-е", выпалила без предварительных экивоков:
   - Скажи, тебя пытали? Или это был шантаж?
   - Можно сказать и так, - задумчиво отозвалась Вероничка, - пожалуй, это свинство и впрямь заслуживает только такого названия.
   И закричала в глубину комнаты:
   - Слышите, изверги, на шантаж я не поддамся!
   - Свинство... Изверги... - слегка опешила я, - Господи, неужели я попала в точку?.. Они, что, сейчас у тебя? Ты можешь со мной говорить?
   - Конечно, они у меня - пользуются моей беззащитностью! Но уж наябедничать я на них могу в открытую! У меня есть на это полное право!
   - А с дочкой твоей все в порядке? Они ее не тронули?
   - Ха три раза! Да она с ними заодно! Вон, полюбуйтесь (тебе по телефоне хорошо видно?): целится в родную мать!
   Я живо представила Вероничкину Ритку (десять лет, белесые косички, веснушки на длинном носу), потрясающую пистолетом со зверской улыбкой на румяном лице, и у меня похолодело в груди.
   - Может... вызвать милицию?
   - Ну уж на такую легкую расплату пусть не рассчитывают! С тремя мелкими шантажистами я как-нибудь справлюсь и сама! Пусть даже не мечтают, что вечером я поведу их в "Макдональдс"...
   В трубке послышался громкие возмущенные вопли.
   - О, боятся! - удовлетворенно отметила Вероничка, - Пожалуй, шантаж и правда штука действенная, надо почаще практиковать... Кстати, а кто звонит?
   - Это я, Туся, - твоя соседка справа. А кто у тебя там шумит?
   - Ой, какими судьбами? - удивилась Вероничка.- Куда ты пропала?.. А ко мне сестрица племянников из Завольжья сослала, тут просто сумасшедший дом! Сейчас вот требуют, чтобы я призналась, куда спрятала апельсины. В случае сопротивления угрожают закидать манной кашей и уже стоят с ложками наготове! Но я так легко не сдамся, зря я что-ли ходила в секцию у-шу в третьем классе? Целых две недели!.. Знаешь, Тусёна, тебе несказанно повезло, что ты находишься далеко от всего этого бедлама, - сама знаешь, - стенки у нас тонкие... Да, а чего ты звонишь-то?
   Я на секунду замялась:
   - Ну, если говорить серьезно... Вер, после того, индивидуума в точечку, меня никто больше не спрашивал?
   - Да нет, вроде бы...
   - А накануне ты меня вместе с тем типом видела?
   - Нет. А что надо было?
   - Слушай, а ты никому не говорила, что будто бы видела? Соседям, знакомым, незнакомым... Может, в шутку? Или так просто ляпнула.
   - Да меня и не спрашивал никто!
   - Точно не спрашивал?
   - Да никто. А в чем проблема-то, не пойму? Тот мужик, кстати, тебя тогда нашел?
   - Нет, но откуда-то пошли такие слухи, и это вышло мне боком...
   - Что-то я ничего не понимаю! Что это за история, если не секрет? А тем более, если секрет...
   - Да я и сама не понимаю, - вздохнула я и, попрощавшись, быстро повесила трубку.
   Еще не хватало впутывать во все это сумочное безобразие многоплемянничную тетю Вероничку! Меньше знает - лучше спит. Ох, но если это не она наболтала Ван Гогу про меня и Курносого, то кто? Неужели снова идти в больницу? Очевидно...
   А поскольку новая встреча с Орангутаном не входила в мои планы, на этот раз следовало подстраховаться...
  
   - Ха, видишь, опять попала! - Лизка подбросила в руках очередной снежок, - можно идти...
   - Ворошиловский стрелок! - завистливо резюмировала я. - Восемь попаданий из десяти - очень неплохо...
   Торец кирпичного дома на уровне второго этажа был заляпан снежными "кляксами": Лизка и впрямь демонстрировала незаурядные снайперские таланты. Особенно если учесть что ничем подобным ей не приходилось заниматься со времен седьмого класса... Талант, - его ведь не пропьешь...
   - Совсем стыд потеряли! - заголосила какая-то тетка в пальто с линялой лисой, опасливо обходя нас стороной. На всякий случай. - Здоровущие кобыляки, зады отъели, а ума не нажили. Счас как милицию вызвоню! Лучше бы снег с тротуара убрали, чем дурачиться...
   Спорное утверждение... Но мы с Лизеткой вовсе не дурачились. Совсем, наоборот, занимались серьезным делом: детально прорабатывали секретную операцию "В тылу врага". Лизке, которая за вчерашний вечер напрочь доняла меня нытьем, что я уже два дня никуда не беру ее с собой, а ей "тоже хочется развлекаться" (развлекаться, ха-ха! Я бы лучше в шашки сыграла), была отведена роль группы прикрытия. Окно палаты, где после встречи с движущимся транспортом восстанавливал силы Безухий-Ван Гог, и парадный вход в больницу N52 очень удачно выходили на одну сторону. В случае, если на Орангутана вновь найдет прилив братских чувств, и он решить навестить инвалида, Лизке предписывалось спринтерски выбежать из укрытия и кинуть снежок поувесистее в заветное окно с несущими терапевтический эффект зелеными занавесочками. Следственный эксперимент показал, что пока животное поднимается на второй этаж, я успеваю выскочить за дверь и спрятаться в знакомой ординаторской.
   На случай если Лизка не попадет в цель или - что вероятнее - перепутает окно, "изнутри" меня прикрывала любопытная Инка и Ко: внутри больницы по периметру рассредоточились медсестры и нянечки. Лизка провела менее четверти часа в комнате для младшего медперсонала, после чего все, как одна выразили искреннее желание участвовать в операции... Я искренне поблагодарила предприимчивую подружку, но уточнить, какую же амурную басню она сочинила для широкой общественности на этот раз, побоялась... Как говорю я сама, меньше знаешь - крепче спишь...
   Приняв у заднего крыльца отчет у санитарки тети Веры, что посты расставлены и мимо них "клоп не проскочет", я, не раздеваясь, двинулась прямиком в заветную палату:
   - Привет!
   На этот раз мое появление в ней никого не обрадовало.
   Безухий сначала позеленел, потом покраснел, и я, - хоть и приблизительно, но знакомая с правилами работы светофоров, - начала ожидать, что он пожелтеет. Но инвалид всем правилам дорожного движения вопреки сделался нормального, телесного цвета и даже, улыбнувшись ошметком рта, проскрипел:
   - Ну ты и наглая...
   Бедолаге очевидно стало лучше, и он уже мог неплохо - с учетом ситуации - говорить.
   Особого осуждения в голосе Ван Гога не слышалось, и это придало мне сил. Увидев, что Безухий тянется забинтованной культей к кнопке вызова, я поспешно выбросила вперед растопыренную ладонь:
   - Стоп! Молчи и слушай! Я не собираюсь тебя ни убивать, ни даже как-то вредить твоей персоне. Орангутан, ну, в смысле, Вячик подтвердит, что я бывала здесь неоднократно, но подрывной деятельностью не занималась. И сейчас начинать не намерена... А вот ты, помнится, во время нашей последней встречи (прости за напоминание!) хотел меня о чем-то спросить. Слишком хотел...
   Глаза Безухого сузились и он кивнул. Отчасти мне было даже стыдно: живое существо и без того страдает от ран, так еще приходится выслушивать подобные убогие тексты... Но, в конце концов, во всем, что с ним случилось, виноват только он сам (и случай, конечно), а не бедная, ни в чем не повинная девушка Туся. И я продолжила:
   - Предлагаю сделку: я отвечу на любые твои глупые вопросы, если ты ответишь на один мой. По бартеру.
   Ван Гог вновь кивнул и прошелестел белыми губами:
   - Спрашивай...
   И так это у него выразительно получилось, что я почувствовала себя героиней фильма из жизни простых итальянских мафиози. Не особенно положительной героиней не особенно хорошего фильма, если кому интересно... Что ж, другой роли не предлагали, - а жаль!..
   Ладно, дебютируем согласно сценарию:
   - Когда ты пытался усадить меня в свой дурацкий "Мерс", ты уже знал, что курносый Андрюха Исанин мертв?
   Безухий сверкнул глазками. Я истолковала это как положительный ответ и отчеканила, глядя на него (на Безухого, не на ответ, конечно) в упор:
   - А я - нет!.. Но об этом потом. Кто вообще тебе сказал, что мы куда-то поехали вместе?
   Безухий ухмыльнулся. Я неблагородно напомнила о бартере. Инвалид призадумался, но, решив, что информация пустяковая, небрежно обронил:
   - Соседка.
   Вот тут меня прорвало... Гасите прожекторы, уводите массовку, выключайте камеры - с ролью крутой дамочки, играючи ведущей интеллектуальный бой с главой Коза Ностры я не справилась, очень уж невыдержанно, совсем не по сценарию, завопив:
   - Что за бред, ничего она вам не говорила! Да и я никуда с Курносым не ездила, я с подружкой была, - у меня алиби стопроцентное, хотя с какой стати я должна перед вами оправдываться! Мне говорили, что ваш Курносый зачем-то приходил ко мне в тот день, но мы с ним разминулись!
   - Кто говорил?
   - Да соседка же!
   Это прозвучало почти смешно (если бы не было так грустно), и этого хватило, чтобы я сбавила обороты. И когда от Безухого поступило предложение описать очевидицу, продолжила уже нормальным голосом:
   - Зовут Вероничка, стройная, чтобы не сказать тощая, высокая, сравнительно молодая - лет эдак тридцати, русоволосая... Смахивает на вашу свидетельницу?
   - Не, той ближе к полтиннику, довольно толстая... - начал Безухий, но я его перебила:
   - Она из моего подъезда? Из какой квартиры?
   Учтите: не от недостатка воспитания перебила, - всего лишь желая, чтобы инвалид поменьше напрягал то немногое, что у него сохранилось в полной целости и сохранности - язык...
   - Из 66-й.
   - Фигура - "тумбочкой", маленькие выпученные глазки, чуть приплюснутый нос, желтые осветленные волосы с черными корнями?..
   - Похоже.
   Ни-че-го себе ириска!.. Эту противную бабу из 66-ой квартиры я не любила всей душой, и она отвечала мне полной взаимностью. Не успели мы с Дениской въехать в квартиру, как она заловила меня в подъезде и принялась грозить, что если я однажды вздумаю пролить ее квартиру, мне не поздоровится и придется раскошелиться на новый евроремонт. Отважную женщину не смутило даже то, что моя квартира находилась отнюдь не над ее, а в другом конце лестничной клетки... Мудрый Денис вечером раскрыл мне глаза, что, очевидно, это была всего лишь бесхитростная попытка донести миру - в моем лице - весть о сделанном евроремонте. Но поскольку я проявила поразительную недогадливость и подобных тонкостей не учуяла, то церемониться не стала и необъяснимую вспышку народного гнева пресекла по всем законам военного времени - решительно и беспощадно. Баба-66 страшно удивилась, но от меня отцепилась, решив, что на свете бродит немало и более безропотных жертв... И все же, зачем ей болтать обо мне черт знает что? Из вредности? Но ведь чертова баба-66 не могла знать, что мне это так здорово аукнется, а без возможности что-то выгадать, она и палец о палец не ударит...
  
   О том, что я все же видела Курносого в тот роковой вечер, я решила умолчать. Зачем неокрепшему инвалиду Ван Гогу знать так много? Мало ли что. Надо сперва с соседками разобраться...
   Возвращаться в родной подъезд, в подвале которого была спрятана часть покойного бандита Исанина, а за каждым выступом могли таиться в засаде его живые коллеги, было как-то страшновато. Но и без беседы с ответственной квартиросъемщицей 66-ой квартиры, теткой с дурацким именем Нина Фелициевна, не обойтись... По всему выходило, что придется еще разик прибегнуть к маскараду. Ладно, прорвемся!.. И, выяснив количество наличных в кошельке, я направилась в "Грим-уборную", очень симпатичный магазинчик при драмтеатре...
  
   ...Лизка исхихикалась, наблюдая, как я то примеряю перед зеркалом окладистую седую бородку, то прилаживаю под джемпер горб из диванной подушки.
   - Будем исходить из худшего. Предположим, засада у подъезда все же имеется в наличии. Вряд ли Орангутан сидит в ней лично, с его комплекцией трудно прикинуться частью пейзажа, но со мной и пара задохликов справится без особого труда. И кого же они ждут, эти доходяги? - объясняла я для непонятливых. - Не особенно старую особу тщедушной комплекции. В смысле, красотку юных лет - стройную и изящную. Меня! О том, что не будет лишним заглянуть каждой подходящей под описание особе под парик, Орангутан их наверняка проинструктировал. А вот горбатый пенсионер должен заинтересовать надсмотрщиков в значительно меньшей степени...
   - Ага! А вот соседку твою он заинтригует очень и очень, - мрачно предупредила Лизка, - Представляю, как на нее выскакивает старичок с криком: "Вы оклеветали меня перед мужем!" И баба падает в обморок... Живенькая такая картинка!
   - М-да... Но войти в собственную квартиру, чтобы переодеться из старичка обратно в себя, я не могу - вдруг засада именно там? Придется делать это прямо перед дверью объекта. Мне нужно что-то такое... Меняющее внешность и легко снимаемое...
   - На, дарю по доброте душевной, - Лизка протянула мне картонную маску негритенка, за что была ею же и бита...
   Но я все же придумала выход. Пришлось слегка попортить подружкино имущество (в который раз!), но уж такая видно у него судьба...
  
   ГЛАВА 15. Лиза и авто.
  
   - На чем едем на дело ? - поинтересовалась Лиза, старательно подрисовывая брови перед зеркалом.
   - Не мы, а я.
   - Эх ты и вредюга, просто кошмар какой-то! Но на этот раз я тебя одну не отпущу, и не жди. Вдруг и правда засада, кто тебя спасать будет?
   - А с тобой одни расходы - придется брать такси. Одна-то я прекрасно добралась бы и на общественном транспорте...
   Лизка покачала головой:
   - Странные у тебя, дорогуша, понятия о прекрасном... Ты в зеркало заглянуть не хочешь?
   Я не хотела, но все же заглянула и поняла, что не хотела не зря. Да, в маршрутку в таком виде меня могли и не пустить, заподозрив в отсутствии трех рублей на проезд. Маскировочка удалась на славу...
   - Ладно, так и быть, поехали вместе, - сварливо заявила я, косясь на подружку, - Все равно без такси не обойтись.
   - Какое еще такси? - не оценила та широкого жеста. - А вдруг придется убегать? Тебя среднестатистический таксист что, ждать будет? Да он как увидит погоню, плюнет и удерет, даже если я останусь в салоне. Такие уж нынче мужчины пошли. Разве можно на кого положиться, кроме ближайшей подруги?..
   - Ты, случайно, не намекаешь, что твою машину починили?
   - Мою - нет. А вот мамонтовская - цела...
   - Не-е-ет! - завопила я страшным голосом. - Второй раз ты меня в эту авантюру не впутаешь, и не надейся! А если уж так жаждешь смерти своей лучшей подруги, прикончи меня сама - по-возможности скоренько и безболезненно!
   Слишком уж свежи были воспоминания...
  
   ...Пару дней назад я явственно осознала, что от всех, доставшихся на мою долю переживаний, постарела лет на десять (как минимум!) и решила заняться реабилитацией былой красы. Нанесла на лицо маску, на глаза наложила кружочки свежего огурца и улеглась на диване.
   - Пока не стану красивой, с места не сдвинусь! - решительно заявила я.
   - Вряд ли. Мамонтов приедет, он тебя сгонит, - безжалостно апеллировала Лизка.
   Эта беспринципная особа как раз рыскала по хозяйским ящикам. Не по жизненной необходимости, как я в случае с носками и коньяком, а всего-навсего от скуки. Я попыталась было пристыдить подружку, но потерпела полное фиаско. О том, "что такое хорошо и что такое плохо" подруга дней моих суровых (и впрямь суровых!) имела весьма своеобразные представления. Вот курить - это, безусловно, здоровью вредить, а по чужим шкафам прошвырнуться - отчего бы нет?..
   - Будут меня еще всякие малявки учить! - искренне возмутилась Лизка: зря что ли она была на целых три - с хвостиком! - месяца старше меня и как минимум на пять сантиметров выше.
   Ни одного особенно убедительного аргумента мне в голову не пришло, и я только махнула рукой. Твердость и настойчивость никогда не были моими сильными сторонами.
   - Оп-па! - вдруг завопила Лизка. - Права! И техталон тут же! Вот и решена проблема с транспортом. В больницу к Безухому едем на мамонтовской "Шкоде"...
   "Совсем девушка от скуки сбрендила", - подумала я, но вслух не сказала ничего. Не от избытка тактичности, просто было лень.
   Но Лизка не унималась:
   - Где его ключи?
   - Там, на холодильнике...
   Лизка метнулась к сдержанно урчащему агрегату.
   - Я так и думала! Видишь маленькие ключики? - Как, интересно, я могла что-то видеть с залепленными огурцами глазами?.. - Этот точно от машины, а вот тот, возможно, от гаража...
   - Ну и что?
   - Возьмем и... покатаемся.
   - С чужими-то правами? С таким же успехом можно было раскатывать и вообще без документов - до первого поста.
   - Ну просто надо сделать так, чтобы любой вздумавший тормознуть нас гаишник подумал, что за рулем хозяин.
   - Загипнотизируем его, что ли?
   - Нет. Переоденемся... под Мамонтова.
   Я расхохоталась и отлепила огурцы:
   - Кто, ты что ли?
   - Почему я? Ты. Вы чем-то с ним похожи...
   - Ну спасибо тебе, родная, за комплимент, но не так уж я и безнадежна... За-будь.
   - Не хочешь, не надо...
   Лизка скрылась в соседней комнате, а минут через десять появилась в хозяйских штанах, джемпере, куртке и драповом кепарике. Ноздри девушка набила ватой, брови взъерошила и закрепила "красоту" гелем, а на кончик носа нацепила мамонтовские очки с двойными стеклами.
   - Ну что? - Лизавета уперла руки в бока, одну ногу выставила вперед и проблеяла, - Квартальный отчет готов, господа!..
   Я обомлела: если абстрагироваться от вызывающей позы, сходство с бухгалтером хорошо известной нам обеим фирмы было если не стопроцентным, то достаточно полным.
   Сама не знаю, какой бес меня попутал, но отсмеявшись, я дала уговорить себя усесться на заднее сидение "Шкоды" позади новоявленного "Мамонтова", о чем впоследствии пожалела как минимум раз сто.
  
   Гаишники тормозили нас через шаг. Не знаю даже, чем мы им так приглянулись? Не оштрафовали, правда, пока ни разу, но третий за четверть часа призыв остановиться - это слишком! И пусть до сих пор проносило, но сейчас точно влипнем...
   - У-у, "как вы мне надоели, продавцы полосатых палочек", - буркнула Лизка и плавно затормозила.
   - Нас разоблачат! - принялась я нагнетать панику и разве что рук к небу не простерла.
   - Фирма гарантирует! Будем брать обаянием. Сейчас я ему покажу...
   Знающая себе цену в любом прикиде Лизка не спешила выскакивать из машины и на полусогнутых мчаться к представителю порядка. Она лишь приспустила окно и дождалась, когда в нем замаячит красная физиономия грозы дорог.
   - Старший сержант Александр Румарчук, - козырнул он. - Документики попрошу.
   - Минутку, - Лиза ослепительно улыбнулась. Открыв дверцу "Шкоды", она поочередно взмахнула длинными ногами в нелепых мамонтовских брючатах чуть ли не перед носом бедного старлея, после чего выпорхнула из машины целиком:
   - Держите.
   Румарчук слегка отшатнулся, а Лизетка снова улыбнулась - нежно-нежно:
   - Не меня, документики.
   Старлей раскрыл права, а маленькая негодяйка придвинулась к нему поближе:
   - Правда, неудачная фотография? В жизни я гораздо симпатичнее, верно?
   У меня сердце екнуло: неужели Лизка забыла, что переодета в мужчину? Сейчас ее разоблачат! Но лисица знала, что делает.
   - Трудная у вас работа... - мерзавка как бы невзначай положила руку на широкое плечо гаишника, делавшего вид, что внимательно изучает данные техпаспорта.
   Румарчук дернулся в сторону. В глазах его стоял неподдельный ужас.
   Лизка надулась:
   - Не знаю, что вы подумали...
   - Ладно, проезжайте, - гаишник взмахнул палочкой.
   Изобразив непонимание, Лизетта сделала шажок в его сторону.
   - Сказал, проезжайте! - прибавил страж порядка металла в голосе и почему-то покраснел.
   Я окончательно струхнула и, высунувшись из машины, от души дернула зарвавшуюся подружку за рукав (не все ей это делать):
   - Ко-остик, поехали-и!
   Гаишник посмотрел на меня с ужасом. Похоже, ему не понравились мои накрашенные губы. Странно, мне нравятся. А-а, он думает, что я тоже мужик: куртка, джинсы, шапка с помпоном. Ну это его проблемы, не кричать же: "Я женщина, женщина!"
   Лизка как-то странно глянула на меня и резво прыгнула в "Шкоду".
   Отъехав на несколько метров, она злобно зашипела:
   - Туська, ты что еще за цирк устраиваешь, а?
   У меня аж дыхание сперло:
   - Это я, значит, устраиваю? Нет у тебя, мать, совести!..
   - Дубина! Мамонтова-то Володей зовут! Владимир Юрьевич он! Так и в правах записано, в которые этот красномордый как раз пялился!
   - Да? Забыла. У меня плохая память на имена.
   - А я уж подумала, ты нарочно, из вредности.
   - Да ладно, дело-то житейское. Мало ли какие между близкими случаются ласковые прозвища. Посмотрись в зеркало: мужик из тебя вышел тощий, костлявый - натуральный "Костик" от слова "кости". Скажи лучше, сама-то что вытворяла?
   - Тебе не понравилось? А по-моему, вышло смешно!
   И мы расхохотались. Но при первой возможности повернули назад, поставили машину в гараж и навсегда исключили ее из списка реально доступного транспорта.
  
   В общем, воспоминание о пережитом ужасе придало мне сил. Приложив максимум усилий, мне все же удалось уговорить Лизку не только не трогать маленькую беззащитную "Шкоду", но и самой оставаться дома. Я почему-то чувствовала, что если предрекаемое Лизаветкой "если что" все же произойдет, лучше мне не иметь длинноного-рыжекудрого балласта. Ведь кто знает, что придет в эту голову в решающий момент - возможно, конечно, и что-то путное, но это далеко не факт...
   - Тусь, Тусь! - окликнула меня подружка на выходе.
   - Да? - затормозила я на пороге.
   - Не забудь сперва проверить подвал - отличное место для засады!
   - Тьфу на тебя! - разозлилась я и кинула в Лизку бородой несостоявшегося пенсионера.
   Она перехватила предмет и, скоренько приложив его к своему подбородку, скорчила рожицу. С чувством юмора у Лисы Патрикеевны, конечно, плоховато, но старичок из нее получился просто прелестный...
  
   Никого, смахивающего на филера, в сугробе у моего дома не восседало. Что ж, гипотетические шпионы ничего не потеряли: невелико удовольствие любоваться, как в пятый подъезд "хрущевки" на улице Восточной вплывает особа очень средних лет в чем-то вроде утепленного серого атласного халата - распоротого по шву и довольно грязноватого. То ли профессиональная попрошайка, то ли просто неопрятная старуха...
   "Выход с переодеваниями" я придумала простой до гениальности (сама себя, как известно, не похвалишь, никто не сподобится) и быстрый. Скинуть в подъездном "предбанничке" замызганный "халатик" и, вывернув, вновь надеть - дело на три секунды. Сорвать с головы платочек с пришитыми изнутри седоватыми буклями, а с носа - очки с бифокальными линзами - еще две. Сунуть все это добро в карманы - одна. Все. Заедаемая бедностью особа средних лет исчезла, а вместо нее появилась стройная, не сказать, чтобы юная, но однозначно молодая блондинка вполне пристойной наружности в роскошной норковой шубе. Я.
   А то, что меховое пальтишко с изнанки малость "порвато и нестирато", - это уж наш с Лизкой маленький секрет...
   Первый шаг операции дался мне легче всего. А вот дальше... В предчувствии чего-то недоброго я топталась у двери N66, обитой крашеными морилкой деревянными рейками. Когда полтора часа назад мы с Лизкой проговаривали возможный диалог (я вещала за себя, Лизавета - за противную соседку), все шло гладко. Но наяву я не знала, с чего лучше начать... Надутая курица Нина Фелициевна (и откуда у ее папы-пролетария такое имечко? Наверняка его звали Федором или еще каким Феклистом) - не свойская Вероничка, у нее без должной изворотливости и сколько сейчас времени не выяснишь... Ох, не дай бог еще выяснится, что Ван Гог соврал, и придется вновь пилить в больницу...
   Сомнения прервал щелчок замка. На пороге облагороженной провинциальным евроремонтом квартиры стоял искомый субъект. Не один - с традиционным мусорным ведром в руке. Если мне когда-нибудь придет блажь написать эту женщину, я изображу ее именно такой - надутой, намертво зажавшей пластиковую ручку голубенького ведра в трудовом кулаке... Не выпуская из рук благоухающего имущества (кто меня знает, вдруг схвачу и убегу?), знойная женщина уперла культяпки в боки на манер хохлушки из анекдота и смерила меня весьма неодобрительным взглядом:
   - Ты не ко мне ли?
   - К Вам...
   - Чё надо?
   В квартиру приглашать меня явно не собирались, но и дверь передо мной не захлопывали, что для данной особы было равносильно изысканному реверансу. Я приняла заговорщицкий вид:
   - Посоветоваться хочу...
   Во взгляде бабищи мелькнула слабая заинтересованность: среди пророчиц дворового масштаба ей не было равных:
   - Ну?
   - Я оказалась в довольно э-э... щекотливой ситуации... По городу циркулируют слухи, что в отсутствии супруга меня посещают посторонние личности мужского пола. Более того, что я ухожу с ними куда-то на ночь глядя... Если муж узнает об этом, ему это точно не понравится...
   - И? - тетка смотрела презрительно, но вопреки обыкновению, не орала и, вообще, вела себя почти благовоспитанно.
   - У вас столько знакомых, и вы такая прозорливая... - произнося это, я от греха подальше сложила крестиком пальцы в кармане, - Вы, случайно, не в курсе, кому пригрезилось, что в одну из пятниц я ушла из дома с веснушчатым табуретом в рыжей дубленке?..
   - И ничего не привиделось, - воинственно раздув ноздри, отрезала баба-66, - Так все и было!
   От изумления я открыла рот и захлопала глазками. Хорошо, что не наоборот.
   - Вам это кто-то сказал или вы сами меня с ним видели? Лично?
   - Лично-налично! - отрубила тетка. - Много чести что-то сочинять про таких, как ты. Тоже мне, художник Левитан! Будешь знать, как гулять от мужа! Бедненький, знал бы с кем живёт!.. У-у, терпеть не могу таких лицемерных... Видела я вас, видела!
   Я крепко призадумалась, но связи между походами налево и творчеством автора "пейзажей настроения" так и не уловила. Но мне и без того было, чем занять мысли.
   - Может быть, Вы обознались? Просто кто-то похожий... На улице ведь не лето, - шапку напялишь, воротник поднимешь - мать родная с первого взгляда не узнает...
   Лицо соседки покраснело. Я даже было подумала, что она выдаст нечто в стиле: "А ведром по голове не хочешь?" (и более того, осуществит это намерение!), но она всего лишь прошипела:
   - Ну уж нет, не отвертишься! Выходили из твоей квартиры, из 68-ой!
   - Во сколько?
   - Да часов в пять! Точно в пять, я помню.
   О боже, прямо перед убийством...
   - А как я была одета? - осторожно поинтересовалась я.
   - Да в этой шубе и была!.. Интересно, откуда у некоторых деньги на такую роскошь? Я тридцать лет в торговле, но и то такую себе позволить не могу... - отрезала баба и рукой, свободной от мусорного ведра, оправила свою рыжую доху из куопи.
   - До свидания... - задумчиво протянула я и, поднявшись на свой третий этаж, принялась демонстративно бренчать ключами, делая вид, что открываю дверь. На самом деле я тщательно прислушивалась, что же предпримет "моя любимая женщина". Тетенька постояла секунд пять и скрылась в своей квартире, громко хлопнув дверью. Выбрасывать мусор она передумала. Да и входило ли это в ее первоначальные планы? И ведро-то было наполнено едва-едва наполовину, и в тапочках на босу ногу по мартовской слякоти до контейнера не разгуливают. Видимо, не слишком уважаемая Нина Фелициевна просто узрела меня в глазок и решила выяснить, чего ради я околачиваюсь у ее двери (уж не готовлю ли кражу со взломом?). Ну а что за серьезный разговор без ведра в руке?..
  
   Молодой человек за рулем болотно-зеленого "Жигуля" равнодушным взглядом проводил оборванку в платочке и очках, выползшую из охраняемого подъезда. Мало ли какая шушера здесь ходит, что взять с этих "спальных" районов... Парню здорово повезло, что он находился здесь по работе, и на переднем сиденье рядом с ним не восседала дама сердца. Иначе как пить дать, ему пришлось бы раскошелиться на новую, столь же дорогую, сколь и неудобную обувку на высоких, тонких каблуках. "Безобразие! - прорыдала бы любимая. - В таких сапогах уже даже нищенки ходят, одна я, как сирота шлепаю в старье на платформе..." Но дама сердца в это время безмятежно валялась дома на диване с журналкой в обнимку, и молодой человек, сам того и не подозревая, сэкономил кругленькую сумму. А я - беспрепятственно удалилась прочь.
   В общем все остались в выигрыше. Если не считать дамочку с журналом, оставшуюся без сапог...
  
   Сразу идти "домой" я не могла: сперва нужно было хорошенько обмозговать все, услышанное от отвратительной бабы. Уничтожив маскировку в ближайшей подворотне, я забралась в беседку на детской площадке и достала пачку сигарет. Не "Мальборо", боже упаси. "Вумен лайт", как и полагается слабой женщине. Спичек, засунутых в карман с утра, на месте, естественно, не оказалось - Лизка в силу возможности следила за моим моральным обликом. Я огляделась по сторонам: попросить огонька было не у кого. Правда, невдалеке суетились детишки, сооружавшие из липкого мартовского снега круглобедрую красавицу с морковкой вместо носа. Скорее всего, у них были и спички и зажигалки, но спрашивать о таком у несовершеннолетних я сочла непедагогичным. Что ж, да здравствует здоровый образ жизни! И я пустилась в размышления, катая незажженую сигарету меж ладоней.
   Возможных вариантов объяснения только что услышанного мной бреда было несколько. Первый, самый правдоподобный: баба-66 врет. Это ее естественное состояние. Но ЗАЧЕМ, да еще так упорно, глядя мне в глаза? Из банальной вредности? Глупо, но может быть и такое. А что, если ее подкупили? Или запугали? Но кому это надо? Кому-кому, человеку одному... Убийце, решившему, что я идеально подхожу на роль крайней.
   Но если баба - вдруг! - не врет, получается, что я страдаю провалами в памяти (правда, на шампанское я налегала не в пять вечера, а значительно позже) или... у меня появился двойник? Как во взаправдашнем детективе! Какая прелесть! И полный бред...
   Так, а где я была в эти самые семнадцать часов? Сидела дома у Лизки, рубилась с компьютерными старушками - вплоть до семи вечера, когда мы начали собираться в клуб. Да даже если бы я в невменяемом состоянии выкатилась из Лизеткиных аппартаментов и отправилась слоняться по своему собственному подъезду, то делала бы это в обычном пальтишке, а не в этой норковой роскоши: операции "Чертово колесо" тогда не существовало даже в намеке и в серебристой шубе Лизетта разгуливала лично.
   Хм, а где в заветные "семнадцать нуль нуль" находилась "моя вторая половина" - Елизавета Павловна Сосновцева? Кажись, шаталась по магазинам, заявив, что для выхода в люди ей жизненно необходима новая помада. Отсутствовала сия дамочка часа два как минимум, помню, я еще ворчала, что из-за какой-то мазюкалки мы не успеем к началу беспроигрышной лотереи в честь открытия клуба. А перед выходом она зачем-то напялила мою пестро-полосатую шапчонку с "ушками" нароспуск, которая с моим же демократичным пальтецом смотрится стильно, а с лисичкиной буржуйской норкой - на редкость по-дурацки... О боже, неужели Лизка?!..
   ЛИ-ИЗКА?..
  
   Не знаю, сколько я просидела без движения. Из стопора меня вывел пацан лет семи, так энергично встряхнувший моё плечо, что я махом вернулась к реальности:
   - Эй, тетенька, поделись сигареткой!
   - Курить - здоровью вредить, - пробурчала я плакатную истину и, стряхнув с рук никотиновые крошки, удалилась прочь.
   - Жадина! - ударило мне в спину.
   Да нет, мальчик, мне не жалко. Просто капля никотина убивает лошадь. Правда, Лизка? Уж ты-то знаешь...
  
   Разговор с подружкой "начистоту" облегчения не принес: Лизетка явно и неприкрыто виляла. Ух, Лизка! Ох, Лизка... Пороть тебя некому.
   Конечно, я не до такой степени стукнулась головой, катясь давеча по склону, чтобы заподозрить Лизу-Палну в коварной измене и побеге на сторону врага. Я прекрасно знала, что жена шефа моего мужа может подставить меня - и кого угодно - из вредности, по глупости, из-за беспечности или подкачавшего чувства юмора... Даже из-за того, что ей просто было лень подняться с дивана и отправиться спасать мир! Но подлость в Лизеттином обширном репертуарчике не значилась. Что угодно, только не это. Что угодно... Но что?
   Эх, знать бы, что прячется за столь невинным хлопаньем длинных ресниц и "непонимающим":
   - Тусь, чегой-то с тобой?
   Хитрую лису Лизавету голыми зубами разве раскусишь! Я с трудом подавила в себе желание привязать паршивку к стулу и пятнадцать раз подряд пропеть ей в ухо последний хит Филлипа Киркорова. А если не расколется - сопроводить пытку бодрыми танцевальными па. Тот кто в курсе, как я пою (даже если не из Киркорова) и пляшу, поймет, насколько серьезна эта угроза... Сама я тоже в курсе, а потому давненько обзавелась твердым принципом: применять данную меру воздействия только после того, как испытаны прижигание каленым железом и иголки под ногтями. Но может разочек изменить последовательность?..
   Ладно, пусть живет и знает, до чего я добра. А может, я вообще зря Лизетку подозреваю, а лицо у нее такое хитрое потому, что она потратила обеденные деньги на пару новых дамских романов? Хм, романы, романы...
   - Слушай, а не было ли у тебя лав стори с покойным? - осенило меня вдруг. - Наверняка, ты не говорила мне об этом из деликатности, поскольку знала о наших с ним сложных отношениях. Вспомни, вы случаем не устраивали в ту роковую пятницу секретно-романтического свидания в моей квартире? Тогда знай, что при выходе вы попались на глаза соседке, и она запомнила твою шубу, да и полосатой шапочкой я не зря мозолила ей глаза три межсезонья подряд... Найди в себе мужество признаться, и я не только все прощу, но и даже Вадьке не накапаю!
   Лизка только гадко захихикала:
   - Ну что ты, дорогая, я с детских лет тайно любила твоего Курносого, но никогда не позволяла себе ничего лишнего, я ведь замужняя дама...
   М-да.
   Ладно, сдаюсь, - решила я. - Пусть скрывает все что хочет. Мне остается только надеяться, что утаивает она нечто, ко всей этой сумочной истории решительно не относящееся. И не только решила, но и объявила Лизке, что, мол ты освобождена от всех подозрений в связи с амнистией, но...
   - ...Но если ты ведешь самостоятельное расследование за моей спиной, берегись!..
   И тут уж я не шутила.
  
   ГЛАВА 16. Бойся старушек, дары приносящих.
  
   Новый день начался с того, что на Лизкин сотовый позвонил Денис и, поинтересовавшись все ли в порядке с телефонной линией ("Звоню-звоню который день: ни у нас, ни у Сосновцевых никто трубку не берет. Где вы с Лизкой шатаетесь и куда делась Анна Марковна?" - "Все о'кей, любимый, там, кажется, какая-то авария с кабелем, ты звони на сотовый, ничего страшного, оплатим, не разоримся"), попросил достать из кармана синего пиджака красную записную книжку и немедленно зачитать ему телефон какого-то типа по фамилии Рубис.
   - Немедленно не получится - я у Лизки сегодня ночевала... Домой надо идти? - грустно спросила я.
   - Угу.
   - Ой, как не хочется туда тащиться! Я, кажется, ногу потянула, да и голова болит. И горло - кхе, кхе... А еще, а еще...
   - Даже ради любимого мужа?
   Мне стало стыдно. Осторожность осторожностью, но дело есть дело... Ходила же я тогда к соседке и ничего, все обошлось. В собственную квартиру, правда, не заглядывала, но и сейчас-то мы зайдем в нее всего на одну короткую минуточку... И не "зайдем", я одна зайду, а Лизка будет стоять в подъезде с широко открытым ртом наготове - если что, заорет так, что услышат в ближайшем отделении милиции. В конце концов, день (даже утро еще!) на дворе, у подъезда наверняка бабки тусуются...
   В общем, я напялила "выездной" костюмчик - Лизкину шубу наизнанку, платок и бифокальные очки - и двинула в путь. Подружка в своем обычном прикиде (а что, может позволить, ее-то в лицо ни один Орангутан не видел) повисла на моей руке, прикидываясь повыдырем бедной слабовидящей старушки. Девушка выглядела значительно эффектнее жалкой престарелой замарашки, но именно мне, а не ей уступил место в маршрутке импозантный брюнет в пижонистой куртке "пилот". Лизка надулась и мстительно зашептала мне в ухо, что уж обратно-то мы точно поедем на такси. Я показала ей язык. Глазастый брюнет это дело приметил и страшно удивился. Не знаю, решил ли он, что я сбежала из психушки или, напротив, подумал: "Надо же, какая веселая бабулька..." Надеюсь, он выбрал последний вариант. Несмотря ни на что, так хочется думать о людях хорошо...
  
   На этот раз, войдя в подъезд, я решила не разоблачаться. Если вдруг самые худшие опасения сбылись, и мою скромную квартирку оккупировали непрошенные гости, - прикинусь собственной бабушкой... да хоть из Барнаула! Приехала навестить любимую внученьку... Как пропала? Надо звонить в милицию... ну и т.д. и т.п. В общем, постараюсь выкрутиться, тем более, что на площадке первого этажа топчется Лизка с сотовым телефоном в руке. Чтобы поочередно нажать на кнопочки 02 и заорать: "Помогите!", много времени (у ума, что более важно в данной ситуации!) не надо...
   Увы, похоже мы с Лизкой накаркали... Чтобы узреть очередную порцию незваных посетителей квартиры N68 (в количестве одного человека) мне не пришлось даже заходить в квартиру. Поднявшись на родимый третий этаж, я увидела, что кнопку моего звонка яростно насилует старушка в красном берете. И кто распостраняет слухи о моем нечеловеческом гостеприимстве? Риторический вопрос. Ясно, кто - Колбаскина, враг всех решивших хоть раз в жизни совершить доброе дело... Ни на киллера, ни на филера женщина определенно не смахивала - маленькая, щуплая, чтобы достать до звонка, ей пришлось привстать на цыпочки, - и я решилась заговорить:
   - Простите, вы ко мне?
   - Это ваша квартира?
   - Да.
   Старушка тактично скользнула взглядом по грязновато-рваной изнанке шубейки, тщательно скрывающей свою норковую сущность, и продолжила:
   - А я по объявлению. Сумку вам принесла!
   Так, снова-здорово!
   - Принесли? Может, потеряли? - осторожно-вкрадчиво, чтобы ненароком не обидеть пожилого (на самом деле пожилого, вряд ли она ряженая шпионка Орангутана) человека, подсказала я.
   Кто ее, старушку эту, знает, может она запуталась в значениях двух этих несложных слов. Мало ли что выглядит интеллигентно (такая должна бы знать и слова вроде "экзистенционально"), старческий маразм никого не щадит... А бабулька меж тем настаивала:
   - Да нет, я же говорю, на-шла...
   Тут она тяжело вздохнула и устремила на меня пристальный взгляд прозрачных голубых глаз. Укоризненный, надо сказать, взгляд. Было видно, что меня она заподозрила в том же самом, в чем и я ее.
   Так-с, как говорил один из братьев Колобков: "Ни-си-во не понимаю!" Может, бесстыжая Баскина еще какое безобразие не в ту папку подсунула?
   Старушка, похоже, наконец-то поняла, что меня смущает.
   - Да вы не пугайтесь, я вам сейчас все понятненько объясню. Иду я на почту через пустырь, так короче, заодно смотрю, не валяются где пустые бутылки. Не подумайте плохого, но пенсию опять задерживают, сами, наверное, знаете... Смотрю, а она валяется - новенькая совсем, значит, выбросить не могли. Потеряли, значит! Я и взяла, а то люди сейчас какие пошли, утащат в один момент. А мне она ни к чему, мне чужого не надо. Это я про сумку говорю...
   Мне безумно захотелось юркнуть в квартиру (и не важно, сидят ли там бандиты, не сидят ли...), но во-первых, это было бы невежливо. Во-вторых, я боялась, что шустрая старушка шмыгнет следом, продолжая свою "увлекательную" историю. А мне посторонние сумасшедшие ни к чему, мне своих хватает. Вон даже Лизка, не устоявшая на своем первом этаже и прибежавшая подслушивать, пришипилась и не знает, что делать, а это ситуация редкая. Уникальная, можно сказать, ситуация! А старушка тем временем продолжала:
   - Я уж объявление хотела дать, но это для меня дорого. А тут как раз я ваше услышала. По телевизору. Вот я и придумала: отвезу сумочку вам, все равно по дороге, я к сестре ездила, она тут в двух остановках живет... К вам наверняка многие ходят, может, и насчет этой заглянут...
   - Ла-адно, я вам подскажу, что делать... - мстительно начала я, решая дать милой женщине домашний телефон Колбаскиной или рабочий. Дам-ка оба!
   - А где она ваша сумочка? - вдруг невежливо перебила меня Лизка.
   - На углу. Сестра караулит. Я человек пожилой, мне тяжело таскать тяжести...
   - Большая сумка?
   - Для меня - большая...
   - А можно на нее глянуть?
   Я передернула плечами. Еще мне не хватало осматривать приблудный розовый радикюльчик!
   Но Лизка, дернув меня за рукав пальто так энергично, что я чуть не свалилась со ступеньки, уже устремилась вниз по лестнице. Старушка резво засеменила следом, не отставая ни на шаг. Она явно кокетничала насчет своей немощи. Замыкала процессию я, поправляя очки в которых почти ничего не видела, и бормоча себе под нос: "Кругом одни ненормальные. Просто кругом... Надеюсь, это к оттепели..."
  
   На углу дома, как нам и было сказано, стояла еще одна старушка, здорово смахивающая на первую, - только в синем беретике. У ее левой ноги верной собачонкой примостилась сумка. Большая, цвета ночи. Черный прямоугольник ее бока украшала незатейливая желтенькая надпись: "Маrlboros".
   - Хватит с меня! - отчаянно закричал мой предусмотрительный внутренний голос, а мудрые ноги даже сделали слабый шаг назад, по направлению к подъезду. Но бессердечная Лизка вновь яростно схватила меня за рукав. Если девушка не умерит свой пыл, через пару дней мое пальто превратится в удлиненный жилет...
   - От судьбы не уйдешь! - шепнула она и перевела взгляд на старушек:
   - Что внутри?
   - Как вам не стыдно! - возмутилась одна. - Неужели вы думаете, что мы заглядывали внутрь?
   - Ничего стоящего! - в унисон подхватила другая. - Что-то непонятное, вроде пластилина. Мы пробовали использовать его как замазку, но нам не понравилось.
   - Целая сумка пластилина?
   - Да-да, плюс какие-то еще железки бесполезные...
   - Подождите минуточку! - я ухватила Лизку за локоток и оттащила в сторонку. - Ты чего, балда, затеяла? ЗАЧЕМ тебе еще одна такая сумка? Солить? Или в тебе проснулся коллекционер?
   - Неужели тебе было не интересно, что там? - удивилась подружка. - По-моему, забавная ситуация. И старушки такие смешные... Может, хоть у этой авоськи хозяин отыщется - зря что ли тебя разные придурки осаждают?
   - Как он отыщется, если я дома не живу и на звонки не отвечаю? - удивилась я. - Но черт с тобой, одной сумкой больше, одной меньше... Хотя уж лучше бы меньше! Той, что с балкона... Хорошо еще, что в этой не парная рука, а безобидная "липучка", хоть и в удивительном количестве...
   Странно, конечно, все это. Кто, интересно, в наше время расхаживает с сумкой, доверху нагруженной пластилином? Разве что руководитель изокружка. Или школьная учительница! Купила для уроков труда на весь 3б на год вперед и не заметила, как на обратном пути из магазина выронила стратегический запас из рук. Среди педагогов частенько встречаются невероятно рассеянные субъекты...
   В общем, к престарелым сестричкам мы вернулись довольно скоро:
   - Бог с вами, оставляйте вашу сумку, авось, найдется хозяин!..
   Те только что не запрыгали от радости.
   Любопытная Лизетта расстегнула сумку, сунула туда сперва нос, затем пальчик, повозила тем и другим по замазке и разочарованно пожала плечами:
   - Фи, как скучно! И, правда, пластилин, только обертки какие-то некрасивые...
   "Близняшки" Красная и Синяя шапочки, махая руками, успели скрыться за горизонтом, когда я нехотя последовала примеру подружки и - обомлела.
   - Ли-и-иза, ты уверена, что пластилин выглядит именно так?
   - А разве нет? - удивилась Лизка. - А что же это тогда? Ну, пусть оконная замазка или...
   - ...Крем для лица! - ядовито прошипела я. - Только густоват малость да цветом не вышел. Пойдем-ка, девушка, в квартиру. Посидим, попьем чайку и будем надеяться, что лимит предначертанных нам с тобой пакостей исчерпан хотя бы на ближайшие полчаса. Должна же быть на свете хоть какая-то справедливость...
   Хотела бы я заблуждаться, так же как Лизетка. Увы, я была дочерью офицера-подрывника, всю жизнь коллекционировавшего книги по оружию... В проклятой черной сумке, на самом верху, лежала взрывчатка. Пластит...
  
   ГЛАВА 17. Азы киднеппинга.
  
   И не только пластит... Среди "бесполезных" железок обнаружились радиостанция, очки ночного видения, дымовые шашки и еще что-то в том же духе - страшно навороченное и неизвестное даже мне.
   - И что нам делать со всем этим богатством? - нетерпеливо блестела глазками Лизавета.
   - Надо идти в милицию! - обреченно вздохнула я.
   Девушка сморщила носишко:
   - Ты думаешь, нам поверят?
   - А то! - категорично отрезала я.
   На самом деле я была уверена, что нам не поверят НИ ЗА ЧТО на свете. Я бы не поверила. Начнут проверять, узнают про заныканную нами в подвале руку, то-то обрадуются!.. Потом выяснят, что Курносый мне угрожал, и получат чудненький мотив его устранения... Ну почему мы с Лизкой такие идиотки? И где теперь искать парочку престарелых сестричек? Мы у них даже адресов не спросили... Не удивлюсь, если милые старушки потом окажутся бандитскими агентшами, подосланными в целях провокации... Я уныло обвела глазами обстановочку родной квартиры. Неужели на этом диване я сижу в последний раз в этом десятилетии (сколько там дают за незаконное хранение оружия и подстрекательство к убийству?)? А тапочки? Неужели мне не носить больше этих тапочек?.. Несмотря на то, что февраль давно канул в грязных мартовских лужах, отчаянно захотелось достать чернил и плакать... То бишь писать явку с повинной и рыдать. Громко-громко, с подвываниями и, возможно, даже колотясь головой об пол...
   К реальности меня вернул звонок в дверь.
   Лизка быстро глянула на меня:
   - Открыть?
   - С ума сошла? - поинтересовалась я, указывая рукой на филиал выставки оружия, устроенной прямо на паласе, - И вообще, я никого не жду...
   - Ну, я тогда хотя бы пойду посмотрю, кто там. На цыпочках! - и Лизка с грацией небольшого слонопотама поскакала в коридор.
   Я осталась неподвижной: мне еще предстояло попрощаться с люстрой, стенкой и картиной, изображающей тайную вечерю...
   Звяканье открывающегося замка и радостные голоса в прихожей стали для меня полной неожиданностью.
   - Привет! - на пороге комнаты возникла улыбающаяся Колбаскина, радостно помахивающая бутылкой шампанского. - Ой, а это что?..
   Баскина встала в стойку, сделавшую бы ей честь на любой, самой крупной кинологической выставке, и вытаращила глаза. Уж и не знаю, что бы сделала я, узрев бывшую сокурсницу сидящей в позе лотоса перед кучей с оружием... Будучи же не на ее, а на своем месте, я свирепо глянула на Лизку:
   - Радуйся, что здесь нет гранатомета!..
   - Ой, извини, я нечаянно! - плаксиво заныла паршивка, - Увидела, что это не бандиты, не старушки, не сумкопотеряльцы, а всего-навсего твоя Санька. Обрадовалась, ну, и замок как-то сам собой открылся...
   - Вот и у меня бы само собой... - я изобразила, что передергиваю затвор.
   - Вы что, а? - с буйнопомешанными по роду своей деятельности Колбаскина сталкивалась нередко, а потому особого интереса к нашей перепалке не высказала, вышла из стойки и опустилась на четвереньки рядом со мной.
   - Это пластилин! - предупредила я, но увидев недоверие в ее глазах, быстро поправилась, - Крем для лица - загустел немного!..
   - Че-ерт, взрывчатка! Да, точно?.. Ни разу "живьем" не видела. А откуда это у вас?
   - Так я и знала, что просечешь! - недовольно пробурчала я. - Слушай, Колбаскина, работала бы ты лучше по специальности, портретики на Покровке малевала - 50 рэ штука или даже по сотне... А уж если не можешь жить без ТВ, редактировала бы что-нибудь кулинарное или, там, про любовь и семейное счастье. Якшаться с преступниками - не лучшее занятие для девушки. А со своей неуемной любознательностью ты так никогда замуж и не выйдешь...
   - Слушай, если вы мне не рады, я могу уйти, - пожала Баскина плечами и начала подниматься, - Кстати, вы не сказали, откуда это у вас взя...
   - Не-е-ет! - внезапно даже для себя самой заорала я.
   Колбаскина от неожиданности шлепнулась назад на ковер, а Лизка, вздрогнув, энергично закрутила пальцем у виска.
   - Ну нет, голубушка, после того, что ты тут узрела, останешься с нами, - продолжила я с видом знатного киднеппера и кивнула Лизавете: - Ты хоть понимаешь, что это ты во всем виновата?
   Что отпускать Баскину нельзя, было ясно даже Лизке. Какую бы историю мы ей не рассказали, она непременно захочет "сделать сюжетик". Что мы, Колбаскину не знаем?.. Безобидный вариант, что, мол, отцу выдают этим зарплату, и он прислал мне аванс за февраль в качестве финансовой поддержки, вряд ли прокатит. Можно, конечно, рассказать и правду... Но после того как теледевушка так подсиропила нам с самой первой из сумок, было очевидно, что новая порция объявлений не заставит себя ждать. И если на нас свалились такие неприятности из-за какой-то пустой торбы, то что будет из-за всего этого добра. Как подумаешь о том, кто захочет его заполучить, жить (по крайней мере, в этом городе, на данном континенте и в этой галактике) не хочется...
   - Ну я же извинилась! - возмутилась Лизка только для того, чтобы что-то ответить. - Оно как-то само...
   - Извинилась! - я прикусила губу. - Как теперь быть с этой звездой журналистики, не с собой же тащить? Светить последнее убежище... Кстати, забери у нее шампанское, вдруг попробует сопротивляться. Стукнет еще сгоряча бутылкой...
   Лизка с готовностью конфисковала "Советское полусладкое".
   - Ой, - встрепенулась Санька, глядя как старательно Лизетта запихивает бутылку за диван, - я нежеланный свидетель, да? Как интересно!
   Она уважительно осмотрела кучу металлолома на полу:
   - И что вы теперь со мной сделаете?
   - Она кашу заварила, пусть теперь придумывает, - мстительно ткнула я пальцем в Лизкину сторону.
   - Надеюсь, вы меня не убьете? - кокетливо поинтересовалась Баскина. Было видно, что ситуация ее забавляет.
   - Убьем?.. - Лизка нахмурила лоб, а потом аж подпрыгнула. - Санюля, солнышко, спасибо за наводку! Ту-уcь, совсем забыла: я ж ее прикончила! Сто раз собиралась похвастаться, но как-то из головы вылетало... Эх, ну и память!..
   Санька открыла рот. Я тоже несколько опешила:
   - Кого ЕЕ? Что случилось?
   Перед глазами отчетливо появилось грузное тело бабы-66, сжимающее в окоченевшей руке любимое мусорное ведро... В принципе, от Лизетки можно было ожидать всего. Но УБИЙСТВО - это уж слишком. Она добрая, она животных любит... И, кстати, когда могла умудриться, вроде все время на виду крутится...
   - Кого-кого! - Лизка изумилась моей непонятливости. - Да старушку твою. Ту, последнюю, со второго этажа. Застрелила, все честь по чести, не метать ей больше ножей в честных девушек.
   От сердца отлегло:
   - Фу, напугала. А я-то уж думала что-то серьезное...
   - Скажешь, ерунда? Сама-то не смогла. Лучше признайся, что завидуешь!
   - Против нее лично я ничего не имела, просто надоело торчать в этой дурацкой комнате. Кстати, что за дверью?
   - Ты будешь смеяться, но опять старушки. Похоже всех нам не истребить никогда.
   - Ну и пусть...
   Наш спор прервал негромкий стук. Мы вскинулись. На полу, раскинув длинные ноги в черных вельветовых джинсах и красных носках, лежала Санька. Вид она имела достаточно бледный, а ее глаза были закрыты.
   - Обморок! - констатировала наблюдательная Лизетка. - А ведь не поторопилась бы грохаться, услышала бы, что старушки компьютерные, а этажи - это уровни...
   Мне стало стыдно. Несем черт знает что, совсем девчонку напугали. Подружки называется! А ведь я в жизни от нее одно хорошее видела, если не считать объявления. Помнится однажды на живописи негуманный препод составил композицию аж с тремя яблоками - красным, желтым и зеленым. Санька, видя мои страдания, по-дружески слопала "светофорчик" во время перерыва. Сказала, что аппетит разыгрался, но я-то знаю, почему она это сделала... Ее потом вызывали к директору, а для натюрмортов начали выкладывать исключительно парафиновые фрукты-овощи. Даже огурцы, которые у меня всегда выходили прекрасно...
   - Что стоишь? При обмороке надо в лицо жидкостью брызгать! Кажется... - рявкнула я на Лизку, впрочем, достаточно деликатно.
   Та устремилась в сторону, противоположную и кухне, и ванной.
   - Ты куда? - изумилась я.
   - За шампанским, - невинно ответила Лиса Патрикеевна, - Будем брызгать!.
   В детстве я была уверена, что чудо-юдо страшное по определению. Жизнь показала, что некоторые подвиды просто очаровательны - златокудры и хитроглазы...
   - Воды принеси!.. Черт с тобой, я сама!
   Увлекшись спасательными работами, мы чуть не пропустили момент, когда Санька осторожненько приоткрыла бессовестные серые глазки и вознамерилась удрать, бросившись в коридор. От такого коварства мы опешили настолько, что не сразу попытались Колбаскину задержать.
   Первой опомнилась Лизка, и заорав: "Хватай ее", сдернула плед с дивана и попыталась накрыть им (хорошо хоть пледом, не диваном!) беглянку. Опыта в подобных делах ей было не занимать: по рассказам Лизкиной мамы, каких-то пятнадцать лет назад пионерка Патрикеева - будущая мадам Сосновцева - виртуозно ловила бабочек пилоткой.
   Увидев, что мы настроены серьезно, умненькая Колбаскина развернулась на 180 градусов:
   - Сдаюсь-сдаюсь! Только без насилия над личностью! Я женщина пожилая, барахтаться в покрывале мне не пристало.
   Колбаскина прошлепала по коридору назад и уселась на ковер, а Лизка с сожалением вернула плед на диван. Ей явно хотелось проверить, не утратила ли она квалификации...
   - Не сочтите за оскорбление, но, надеюсь, вы понимаете, что киднеппинг - дело уголовно наказуемое? - поинтересовалась Колбаскина.
   - Поскольку киндер ты не первой свежести, авось, за тебя много не дадут! - автоматически отозвалась я.
   Но пикироваться можно до бесконечности, а Саньку нужно было нейтрализовать не в шутку, а на самом деле.
   - Оставлять здесь тебя нельзя. Только, бога ради, не спрашивай почему! Что ж, выбора нет, поедешь с нами, - грустно подвела я черту под размышлениями, - Возьмешь на работе неделю за свой счет. Деньги тебе Лизка возместит, это ее прокол.
   - Можно подумать, я такая мелочная! - возмутилась Колбаскина. - По большому счету, я была не права, что пыталась смазать. Нужно ценить момент: когда меня еще соберутся похитить! А личные впечатления для телевизионщика - хлеб насущный. Значит, так: в студии отпрошусь без проблем, я все равно собиралась отдохнуть недельку. Устала от трупов и ДТП, сил больше нет. Ой, что это я болтаю, с вами разве отдохнешь...
   - Обещаем, трупов не будет! - прижала Лизка руку к сердцу и продолжила чуть менее уверенно. - В смысле, мы постараемся.
   Баскина только махнула рукой:
   - А ехать далеко?
   Я прикинула и конспиративно ответила:
   - Минут сорок на автобусе.
   - Нормально, - покладисто согласилась Колбаскина, - Я боялась, что за город увезете. Учтите, за вас боялась. Вам ведь в виде возмещения ущерба придется ездить кота кормить. А сорок минут в один конец по нынешним временам - пустяки, дело житейское. В крайнем случае, на такси разоритесь.
   - А твои родители и сестра с этим не справятся? - удивилась я. - Или Кешке нужно готовить по каким-то особым рецептам?
   - Да они все в Грецию укатили, - объяснила Колбаскина, - Низкий сезон, путевки дешевые, а море вполне теплое. Ну, по нашим меркам.
   - Ладно, кота тоже берем с собой. Надеюсь, он у него нет привычки писать по углам - квартира чужая, а живем мы там без спроса.
   - Господи, а животинку-то за что в плен? Он ваш склад вооружения не видел, никому ничего не расскажет...
   - Не боись, не обидим - ни тебя, ни котейку. Нам нужно тебя всего лишь изолировать от общества на некоторое время. Чтобы не сделала сюжетика. Ты ведь не удержишься?
   Баскина крепко задумалась и честно призналась:
   - Боюсь, что нет.
   - Ну вот. Короче, план таков: я иду за котом, Лизка тебя готовит к дороге, ты ей помогаешь по мере возможностей, а сбежать не пытаешься. Впрочем, не думаю, что станешь рисковать нервной системой любимого кота. Только попробуй что-нибудь выкинуть, и я его на пару дней отдам заволжским Вероничкиным племянникам. Слышишь, как кто-то орет и беснуется за стеной? Это они.
   - Ты садистка!
   - Нет, я просто осторожная. Давай ключи...
  
   В колбаскинской квартире я провела гораздо больше времени, чем планировала: найти бело-палевого красавца Иннокентия удалось не сразу. Минут пятнадцать я ползала по полу, заглядывала под кровати и бубнила противным голосом: "Киса-киса-киса!" И лишь когда я решила, что Санька нас зачем-то надула насчет кота, в коридоре скрипнула дверь шкафа, и из его глубин появился сонно зевающий Кешка.
   Не теряя времени на приветствия и объяснения, я бесцеремонно схватила его в охапку и поспешила захлопнуть дверь, дабы скорее отправиться домой. Что там, интересно, происходит? Про "подготовку к дороге", если признаться честно, я ляпнула просто для подтверждения серьезности наших намерений.
   Оказалось, что я плохо знаю Лису Патрикеевну!
   - Оцени! - гордо указала она на дело рук своих.
   Я оценила. Кешка, по-моему, тоже. Он так широко раскрыл свои и без того огромные зеленые глаза, что стал похож на лемура.
   Перед нами с котом красовалось чудовище в моем старом клетчатом пальтишке, помнившем еще сборы макулатуры и тайные свидания за школой с Григорьевым из 7в. Уже без малого пять лет, отринув ностальгию, я собиралась отнести пальто на помойку, да то времени не было, то забывала... Вот и оно куда-то сгодилось! М-да... Пустые рукава кокетливо покачивались на сквознячке. Голову существа, обмотанную бинтами так плотно, что снаружи остались лишь глаза и кончик носа, украшал расписной павлово-посадский платок, завязанный на манер банданы.
   - Это что за маскарадный костюм человека-неведимки? - выдавила я, опасливо дернув шаль за длинную бахрому.
   Кот не сказал ничего. Наверное, будучи более смышленым, все сообразил и без слов.
   - Наряд. В дорогу. А внутри него - Баскина, - пояснила Лизка для непонятливых.
   - А бинты зачем?
   - Для безопасности. Чтобы не болтала попусту. Вдруг твоя Колбаскина на полдороге передумает и заорет: "Спасите!" Там, под бинтами, кляп.
   - М-да... А это пальто ты зачем взяла? Оно потертое, да и подол прожжен. Чем плоха ее собственная куртка? По-моему, ты переигрываешь: за Колбаскиной-то никто не следит!
   - При чем здесь конспирация? Куртка короткая, в талию! Или ты хочешь, чтобы было видно, что руки примотаны к туловищу? Думаешь, это не покажется прохожим странным?
   - Можно было скрестить их Саньке на груди и бинтовать в таком положении. Получился бы роскошный бюст... О боже! Черт! Да что я болтаю?.. Зачем ВООБЩЕ было это делать? Думаешь, что в автобусе могут оказаться глухонемые, которым она подаст знаки руками?
   - Ну ты даешь!.. Повязку стянет!
   Санька мне подмигнула. Похоже, что ситуация все еще продолжала ее веселить. Бедная девочка, страшно подумать, что у нее за жизнь, если ее радуют подобные вещи...
   Я еще раз оглядела Баскину:
   - Возможно, ты и права. Только платок замени на какую-нибудь шапочку, а то наша девушка выглядит чересчур броско. А она ведь не какая-нибудь экстравагантная звезда-ведущая, а скромная закадровая мышь... Ага, надевай эту, синенькую. Так гораздо лучше... Поедем, что ли? Денискину записнушку я взяла, так чего тянуть... Лучше уйти до темноты. Я пошла вперед, вы - догоняйте...
  
   Спустившись на пару пролетов, я услышала, что стук Лизкиных каблучков и на удивление неловкие (и с чего бы это? Но думать еще и на эту тему было лень...) Баскинские топтания за моей спиной стихли и началась какая-то возня.
   - Вы что копаетесь? - возмутилась я. - Мало вам неприятностей? Я Лизку, конечно, имею в виду.
   - Тусь, сбавь темпы, возвращайся. Одна я ее вниз не стащу, я все же не Пеппи Длинныйчулок - самая сильная девочка в мире...
   - Что? - отолбенела я и высказала самое дикое из пришедших в голову предположений, - Ты ей и ноги забинтовала?
   - Чуть-чуть, в коленках. А вдруг бы она решила убежать?..
   - Я с тобой спячу! - мне вновь захотелось разрыдаться. - Колбаскина, - продолжила я тоскливо, - ты не против побывать в роли раджи? Если согласна, кивни.
   Баскина оживленно закивала головой. Очевидно, журналистский долг повелевал ей испытать все до конца. Я тяжело вздохнула:
   - Учтите, не я это предложила. Колбаскина, готовься к худшему. Раз-два, взяли!
   Лизка ухватила Саньку под мышки, я - за ноги и мы, как заправские рикши, начали мини-соревнования по лестничному слалому. Мне пришлось нелегко: спускаться спиной вперед, сжимая в руках чьи-то лодыжки, и без того невеликое удовольствие, так до кучи из сумки, висящей на моем плече, рвался на волю усатый Иннокентий. Баскина вела себя гораздо более примерно: спинку пыталась держать прямо, чтобы пустые рукава пальто не мели ступеньки и лестничные клетки.
   - Здра-авствуйте! - пропела вдруг Лизка самым что ни на есть мерзким голосом и состряпала сладкую улыбочку.
   - Виделись, вроде, - буркнула я, поражаясь ее странному чувству юмора, и на всякий случай оглянулась.
   В дверях 66-й квартиры, к которой мы как раз приблизились, стояла миссис Мусорное Ведро, сжимая в красной руке знак своей принадлежности к Высочайшему Подъездному Обществу. Браться за описание выражения ее лица людям, не имеющим филологического образования (к коим отношусь и я), я бы не рекомендовала: не хватит словарного запаса, чтобы передать всю гамму чувств и полноту ощущений... Скажем проще: тетка была удивлена. Очень, ОЧЕНЬ удивлена. Ее верхняя челюсть оттопырилась и отъехала к сморщенной носопырке, а глазки сбились в кучку. Ведро угрожающее раскачивалось в руке. Я испугалась, что сейчас мадам разожмет кулак, и нам под ноги хлынет поток рыбных скелетов, смятых бумажек и картофельных очисток, и столь рьяно последовала Лизкиному примеру, что самой стало противно:
   - Здра-авствуйте!
   Чуткая Колбаскина приветливо шмыгнула носом.
   Соседка зарычала:
   - Здррс... - и мусорное ведро в ее руке заметалось как заправский маятник.
   Сохраняя лучезарные улыбки, мы проследовали мимо тетки и почапали дальше.
   У входной двери, обменявшись на этот раз вполне искренними улыбками, мы с Лизкой торжественно поставили Саньку наземь. И тут же снова погрустнели:
   - Ты представляешь, что будет дальше? И как мы запихнем ее в такси? Или ты надеешься, что нам сгодится и общественный транспорт?
   - Да-а-а...
   Санька активно задергались, и Лизка додумалась, раздвинув бинты, освободить ей рот и выковырить из него импровизированный кляп - лимон средних размеров. Мудрое, надо заметить, она приняла давече решение - Санька не любила кислое еще шибче, чем Лизка песни Киркорова...
   - Слу-ушайте, - пропела частично освобожденная Колбаскина, - не хочу показаться невежливой, мне все безумно понравилось, особенно соседка. Но, может быть, вы изолируете меня в моей собственной квартире?
   - А что, идея, - оживилась Лизка. - И как мы сами не догадались? Санькиных родителей все равно нет не только в городе, но и в стране... И на мои мамонтовские тапочки никто претендовать не будет!
   Я подумала и кивнула, мол, годится. Запрем дверь снаружи, принесем продуктов на неделю, перережем телефонный провод...
   - Только давайте в темпе, а то скоро ночь. Что-то в последние дни темное время суток уже не кажется мне таким уж романтичным...
  
   Баскина, развалившись на собственном диване, звонила в студию, а я ободряюще трепала по плечу Лизку, находящуюся в весьма растрепанных чувствах. Это еще что! Три минуты назад, когда мы спешно превращали мумию в прожженом пальто обратно в Колбаскину, Лизка почти рыдала. В ней говорил проклюнувшийся, но так и не состоявшийся художник: девушке было безумно жаль, что широкая общественность так и не увидела ее последнего стилистического шедевра.
   - Все путем. Сказали: "Выполнишь последнее поручение и сматывайся хоть на неделю", - обрадовала ее Колбаскина, положив трубку на рычаг. - Вы ведь не отложите заточение, пока я не проверну это дельце?
   Мы с Лизкой синхронно замотали головами.
   - Значит, вам и карты в руки. В общем так, славные мои, едете на Дубравный...
   - Ой!..
   Глядя, как у нас вытягиваются лица, Колбаскина заметила:
   - На последнее желание имеет право даже осужденный на смертную казнь. А уж невинная-то жертва!.. Радуйтесь, что я девушка скромная, ананасов в шампанском не требую...
   - Сань, хочешь сгоняем за ананасами? Больно уж далеко требуешь ехать, а ведь ночь скоро! Пока мы над этим чертовым баулом медитировали, как-то так незаметно день пролетел... Мы же потом не уедем из этого Дубравного, там транспорт вечером фигово ходит!.. Может, отложим мероприятие на завтра?
   - Ничего не выйдет. У нас на программе оператор заболел, сегодня без него еще как-то выкрутились, но к утру нужно вызвать из отгулов товарища Заворотного. Телефона у него нет, а завтра кровь из носа он должен быть на съемке. Я еще днем пообещала, что беру это на себя...
   - Ладно, поедем, - мрачно согласилась я, тяжело поднимаясь из кресла и двигаясь на выход, - Одно хорошо: уж на Дубравном-то нас ни один Орангутан найти не рассчитывает.
   - Эй, вы там с ним поаккуратнее!.. - крикнула вслед Колбаскина. - С Заворотным, не с Орангутаном, конечно.
   - Что, очень нервный? На людей бросается? - выказала Лизка свое понимание людей искусства.
   - Нет, очень симпатичный! - состроила Баскина мордочку.
   - С такой фамилией? Ладно, клянемся: не посрамим чести передовиков росийского киднеппинга. Даже передадим ему от тебя привет!
   - Лучше не надо...
   На том мы и расстались.
  
   ГЛАВА 18. Он меня боится?!..
  
   На улице стремительно смеркалось, но фонари вдоль шоссе не спешили включать, очевидно, досрочно перейдя на летнее время. Я в очередной раз споткнулась о какую-то выбоину и нецензурно выругалась... Было бы странно, если бы мы с Лизкой не запутались и вытряхнулись из "Автолайна" именно там, где следовало. Но мы собственных ожиданий не нарушили и даже перевыполнили план: вышли не на одну остановку раньше, чем надо, а на целых две. Впрочем, не буду слишком пристрастной: маршруты не перепутали, и то хорошо... Ковыляя на своих неудобных каблуках то по льду, то по лужам я проклинала весь белый - темный на самом деле! - свет.
   - Ну и зачем ты их снова напялила? - поинтересовалась Лизка. Для проформы - за последнюю неделю этот вопрос она мне задала как минимум в сотый раз.
   - Я не виновата, что у тебя нога на два размера больше, а у меня на весну больше ничего нет. Кажись, все, дошли... Ну и где здесь этот дом 15?
   - Тебе предлагали воспользоваться мамонтовскими валенками, сама не захотела. Вот 13. Значит, наш следующий...
   Умеренно препираясь, мы скоренько обнаружили нужную "хрущевку" и даже, следуя инструкции, поднялись на второй этаж второго подъезда.
   - Какая квартира у этого Заворотного - 20-я? Ненавижу эти сапоги!
   Лизка сунула нос в бумажку, выданную Колбаскиной:
   - Ага...
   - Тогда жми!
   Потревоженный дверной звонок отозвался ностальгическими переливами "Пионерской зорьки" - такими громкими и жизнеутверждающими, что мы с Лизеткой даже вздрогнули. Но жители 20-й квартиры на них не отреагировали. Еще несколько настойчивых попыток доказали, что первое впечатление было верным: симпатичный оператор Заворотный дома отсутствовал.
   - Что будем делать? - нехотя отлепилась Лизка от звонка, - Колбаскину подводить нельзя. Записку напишем?
   - Помадой на стене, что ли? Неловко. У тебя ручка и бумажка есть? У меня нет.
   - Аналогично. Ну давай у соседей попросим.
   - Можно попробовать. Но мои, например, ни за что бы не дали... Надеюсь, этот симпатичный Заворотный после 23.00 танцев не поет, песен не пляшет, сомнительных друзей не водит, а когда ему предлагают обменяться свежими сплетнями на лавочке у мусорных бачков, не убегает с антиобщественным хихиканьем, а вступает продолжительную в беседу...
   - И я надеюсь...
   Лизка нажала кнопку соседского звонка ("Интересная, здесь какая мелодия установлена? "Что тебе снится, крейсер Аврора"?..). Тот затренькал мелодично, но довольно банально.
   Тут же послышался шум шагов, скрежет замка и дверь распахнулась. На пороге появился сосед Заворотного слева:
   - Кто еще прется?
   - Как хорошо, что вы дома! - преувеличенно-приветливо заверещала Лизка, очевидно, пытаясь завоевать его расположение. - Тут такое дело...
   Но сосед уже не слушал ее, перенеся внимание с рыжекудрой красотки на мою скромную персону. Увы, хотя друзья и познаются в радости, я решительно не могла разделить Лизкиных восторгов: перед нами стоял орангутан Вячик собственной персоной - в тапочках и трогательной голубенькой пижаме с мишками. Он явно не ликовал по поводу нашей нечаянной встречи и, похоже, был ошеломлен.
   Я в свою очередь так растерялась, что превратилась в карикатуру на статую Свободы - только вместо факела меж пальцев правой руки у меня была зажата бумажка с адресом Заворотного. Вячик мог смело брать меня под мышку, заносить в квартиру и заковывать в кандалы - я бы даже не пошевелила пальцами ног в знак протеста. Но он почему-то не высказывал никакого желания к столь тесному контакту. Просто стоял и пялился. Было похоже, что он передумал за мной гоняться. Странно, конечно, но дело-то хозяйское. И не мне быть недовольной таким непостоянством.
   Со страху я не придумала ничего лучше, как вяло помахать ручкой:
   - Свои, свои!..
   Вячик нехотя отозвался:
   - Ну, привет. Че те?
   - Да ничего особенного. Я, вообще-то, здесь случайно. Мы к соседу твоему, к Паше - или Саше? - Заворотному. Его дома нет, а надо бы сообщение оставить. Передашь записочку?
   - Зайдете? - Орангутан глянул исподлобья. По-моему, он надеялся, что мы откажемся.
   Я не стала искушать судьбу.
   - Нет-нет, мы на площадке подождем.
   Орангутан, не закрывая двери, принялся на удивление резво рыскать в ящиках трюмо, вероятно, разыскивая что-нибудь пишущее. Пользуясь случаем, я стала рассматривала обстановочку: интересно же, как живут бандиты. Осмотр меня разочаровал: засаленные местами розовые обои в пошлых цветуёчках, голая лампочка на длинном замотанном изолентой шнуре, домотканная дорожка на полу...
   Лизка, не способная использовать время столь же рационально, вертелась на каблуках. Было очевидно, что она умирает от горячего желания засыпать меня вопросами, но Орангутан стоял слишком близко, и Лизка не решилась начать допрос.
   - Пишите, - Вячик протянул листок и оранжевый маркер.
   Лизка взяла бумажку и принялась царапать сообщение.
   - Это все?
   - Ага.
   - Пока тогда.
   - До встречи, - брякнула я, не подумав.
   Орангутан дернул плечом.
   - Пока, - поправилась я. - Не знаю, свидимся ли еще. Если это будет зависеть от меня - то безусловно нет..
   А перед уходом, набравшись наглости и воздуха в легкие, спросила:
   - Что, нашли того, кто Курнос... ну-у... Исанина прикончил?
   Вячик сощурил глаз:
   - Слушай, а ты, вообще, кто?
   - Я - Шура, ребенок нежный...
   Орангутан посмотрел как-то нехорошо и закрыл дверь. Медленно-медленно...
  
   Нам с Лизкой повезло: едва мы успели встать на обочине и приготовились голосовать, как около нас с шиком затормозила темно-серая "Волга". Мы придирчиво осмотрели водилу: какой-то сопляк на папиной машине, хорошенький как девочка. На маньяка он явно не тянул.
   - Сотня! - с ходу затребовал парнишка.
   Сторговались на полтиннике.
   Мы уселись на заднее сидение, не прекращая бурного диалога. Парнишка за рулем с неподдельным вниманием прислушивался к разговору. Я бы на его месте тоже заинтересовалась.
   - ...И все же, почему он не стал меня хватать? Даже не попытался! Может я чего не понимаю, но мне казалось, что десять минут форы уже давно истекли. Ладно, предположим, обвинение в причастности к смерти Курносого с меня сняли (я верю в чудеса!), и Орангутангу хватило мудрости, чтобы понять, что в увечьях Ван Гога я на самом-то деле не виновата. Пусть так. Но ведь я же его самого об-ма-ну-ла! Мужчины, особенно недалекие, к каковым он и относится, после таких выходок обычно жаждут мести. Ведь правда? - обратилась я к водителю.
   Сопляк повернул голову вполоборота и хмыкнул.
   - Может, он в тебя и правда влюбился?.. - предположила Лизка. - Ну и чего ты смеешься? В такой широкой груди обязано биться большое сердце... Да, кстати, забыла спросить, чего ты там болтала про "свои, свои"?
   - Есть такой анекдот: как раз про меня. Не слышала?.. Жизненная история. На светофоре в 600-й "Мерс" врезается "Запорожец". Из первого выгребают братки, из второго на полусогнутых вываливается трясущийся пенсионер. Ребятишки посмотрели на него и говорят: "Да-а, что с такого возьмешь? Ладно, ты мужик свой, русский, так что бери руки в ноги и проваливай подобру-поздорову". Настроение у них было хорошее, понимаешь? Сели, значит, пацаны в свою слегка помятую тачку и попилили дальше. На следующем же светофоре в них... впендюривается "Запорожец". Разъяренные братки, похватав тяжелые предметы, кидаются к обидчику, а из нахальной жестянки радостно машет уже знакомый старичок: "Свои, свои!.." Вот.
   - Да-а... Сильная аллегория,- задумалась Лизка над смыслом жизни. - Не знаю, что там было с дедуськой, но твой пример доказывает: если девушка умело пользуется косметикой, ей может сойти с рук любое свинство. Ладно, раз все так удачно повернулось, забудем твоего выходца из зоопарка, как страшный сон. Кстати, а ты уверена, что этот "мерседес" передаст записку?
   - Не-а. Я бы на его месте бумажонку порвала, а клочки подожгла и спустила в унитаз. Раз уж он не сделал всего этого со мной...
   - Ой! И ты молчишь о подобных подозрениях? Мы, как честные киднепперши, не можем подвести Колбаскину...
   - ...Значит, возвращаемся?
   - Ага. Шеф!..
   Но парнишка уловил приказ с полуслова и, наплевав на правила дорожного движения, развернул четырехколесую лань на 180о, да так резко, что меня подбросило к потолку. Лизка, чудом избежавшая приземления своей симпатичной мордашкой на мои в меру острые колени, выдала чуть слышно:
   - Наш человек...
   Хорошо, что в этой глуши не густо с милицейскими постами...
  
   Через десять минут наш бравый шофер подрулил к нужному дому.
   - Подожди минутку, мы сейчас... - я уже протянула было руку, чтобы открыть дверцу, как вдруг вздрогнула от неожиданности: из подъезда стремительно выбежал Орангутан.
   - Ой, - шепнула я.
   - Похоже, он спешит, - заметила Лизетта.
   Уж и не знаю, чем милашка Вячик занимался после нашего ухода, но лампочка, висевшая под козырьком подъезда, позволила разглядеть, что он не успел даже заменить пижамные штаны на что-то более цивильное. Хотя, может, я просто отстала от моды?..
   Орангутан подбежал к потрепанной "шестерке", стоявшей буквально в трех шагах от места нашей парковки, загрузил в багажник большую темную сумку (уж не с желтой ли надписью "Мальборо"?) и плюхнулся на водительское место.
   - Не 600-й!.. - разочарованно протянула Лизка.
   - Сама знаешь - кризис, инфляция, девальвация, - заступилась я за старого знакомого. - И вообще, двумя нолями больше, двумя меньше, нечего придираться.
   Еще через мгновение неказистое транспортное средство врага взревело мотором.
   - Едем за ним? - быстро спросила безбашенная девушка Лизавета. Я почему-то кивнула, мол, да, а как же иначе. Каждый знает, дурной пример заразителен... Но куда этот тип так торопится, уж не за мной ли? Может, одумался, понял, какое сокровище только что потерял и решил вернуть...
   Наш юный водила обладал не только быстрой реакцией и невозмутимостью, но и редкой сговорчивостью. Не поведя головой, он молча выжал сцепление: надо, так надо, за "жигулем", так за "жигулем".
   - Тебя как зовут хоть? - уважительно поинтересовалась я, уставившись на аккуратно подбритый затылок.
   - Василий, - с достоинством ответил парнишка.
   - Васенька, значит! - хором выкрикнули мы с Лизкой и переглянулись.
   Вот оно родство душ - с полуслова понимаем друг друга. С полувзгляда, полужеста. И без всякого "Рондо"...
  
   ...Белое пятно "жигуля" вынырнуло на главное шоссе. Мы неслись следом, стараясь не отставать, но и не особенно светиться. Надо сказать, сопливый (в переносном, надо заметить, смысле) красавчик Васенька был неплохим водителем.
   - Черт, мы его потеряли... - комментировала Лизка, - Нет, вон он, вон, повернул!
   - Слушай, а зачем мы вообще за ним едем? - нашла вдруг на меня рассудительность.
   - Рефлекс, - пожала плечами Лизка. - Если противник прекращает атаку и начинает отступать, нужно бросаться за ним. Старая истина.
   - А если мы его догоним? Случайно.
   - Этого делать совсем не обязательно. Нужно просто довести его до конечного пункта назначения.
   - Но зачем?
   - Неужели тебе не интересно, куда это он вдруг сдернул?
   - Только в том случае, если это как-то касается нас. Я сначала думала, что Орангутан изменил планы и кинулся за нами в догонку. Теперь вижу, что у меня мания преследования... Мало ли, кто ему позвонил и куда вызвал после нашего ухода. Просто совпадение. Может, решил сделать фруктовый салат, а консервированные ананасы его любимой марки продаются лишь в одном-единственном ларьке на другом конце города, и через полчаса тот закрывается...
   - Черта с два. Уж больно быстро он сорвался! - упорствовала Лизка. - Что-то тут нечисто.
   Преследование продолжалось...
  
   Шофер белой "шестерки", обезьяноподобный красавчик Вячеслав Желудев, притормозил у поста ГИБДД, вышел из машины и протянул документы.
   - Симпатичный гардеробчик, - козырнул ему белобровый лейтенант. - Так сейчас носят? На пижаму смахивает.
   Только сейчас Вячик заметил, что в спешке забыл как следует переодеться. Он оглядел легкомысленные незабудковые штанишки, выглядывающие из-под кожанки. И то ладно - в суматохе запросто мог и в одних трусах уехать. А-а, фигня все это, мелочи... Нужно было срочно смываться, а самое необходимое успел: звякнул ребятам, слил информацию да покидал в сумку вещи на первое время...
   Но какого черта они себе позволяют ехидничать? Какие-то паршивые "гиббоны"... И Вячик манерно оттянул штанину пижамы в сторону, озвучив действие высокомерным:
   - Лионский шелк. Версаче, последний писк. Бешеных денег стоят, между прочим...
   Он не очень-то знал, чем отличается лионский шелк от нелионского, но справедливо считал, что если не хочешь получать глупых ответов, не стоит задавай дебильных вопросов.
   - Ше-елк значит... Лио-онский...
   Краснолиций старший сержант, только что подошедший на подмогу белобровому коллеге, странно блестнул глазами и отпрянул в сторону. Странный какой-то мужик...
   По большому счету Вячику было не до подобной ерунды. Перед ГИБДД и он, и машина чисты как раковина из рекламы "Комет", побывшая в руках экс-Маргариты Хоботовой. Конечно, все равно могут прицепиться... Ну, кинет тридцатку-другую, делов-то... А вот та темно-серая "Волжанка", что пилит сзади, ему о-очень не нравилась. Случайность? Вячик не любил случайностей. Он, кстати, вообще мало что любил. Разве что поесть...
   - ...Куда направляемся? - лениво поинтересовался второй гаишник.
   - В Урень, - наугад выпалил Вячик.
   Не говорить же правды, право слово... В Кирове, на улице Грибоедова его ждала боевая подруга Ксюха Кипяткова - толстая пофигистка с блаженной жабьей улыбкой, жутко некрасивая, а потому безумно верная. У нее можно будет отсидеться, пока весь этот шухер не стихнет... Интересно, а как зовут на самом деле эту кареглазую динамистку Шурочку? Жаль, что она оказалась... А-а, черт с ней! Сейчас главное, что "гиббоны" отцепились...
  
   Белый "Жигуль" взревел мотором и газанул.
   - Такой бычара на вид и вдруг энтакие штаники, - засмеялся лейтенант вслед машине.
   - У-у, - его напарник скрипнул зубами и бессильно сжал кулаки. - Ну почему, почему кругом одни голубые? На эстраде, в телеке, даже на шоссе...
   Нет, он не был ярым гомофобом. Просто относился к ним... ну, несколько настороженно что ли. Говоря по правде, он их чуточку опасался. А после случая на одном из недавних дежурств, когда какой-то вертлявый тип из вишневой "Шкоды" распустил шаловливые ручонки и внаглую полез обниматься, его чувства заметно обострились... Старший сержант был обладателем весьма распостраненного в нашей стране имени Александр. Полностью его звали Александр Михайлович Румарчук.
  
   Пусть с некоторым отрывом, но мы тоже долетели до Волжского моста.
   - Ишь, как далеко усвистел, паршивец, едва поспеваем. Но здесь дорога идет по прямой, видимость хорошая, авось, догоним... Похоже, Орангутан намылился слинять из города. Что ж, посмотрим мир...
   - На выезде пост ГИБДД...- с сомнением произнес молчаливый Васенька. - Нас проверить могут.
   - Ну и что? - удивилась я. - Не знаю, что ты подумал, но нам бояться нечего. Не все так страшно, как кажется...
   - У меня прав нет, - невозмутимо ответил он.
   - Черт, - запечалилась Лизка, - пока будут с нами разбираться, Орангутан доберется до Северного полюса. Могут и машину на стоянку забрать...
   - Если честно, то у меня и техпаспорта нет. А-а, ладно! Рискнем?
   - А машина... она вообще, твоя? - осторожно спросила я.
   - Не-а, - как ни в чем ни бывало мотнул Васенька длинной челкой.
   Интересно, в этом городе еще остались люди, пребывающие в ладах с законом? Или это только мне так везет? Говорят же, что рыбак рыбака...
   - Чудесно... - выдохнула я. - Лиз, готовься: нам пришьют соучастие. А ведь нам как никогда нужна хорошая репутация. Мы завтра в милицию собирались...
   - С повинной? - поинтересовался парнишка.
   - Не совсем, пока не время. Так, есть одно дельце... Но это неважно. Ты и так слишком много знаешь. Да, а трупа в багажнике у тебя случайно нет? Он был бы к месту.
   - Есть, - с готовностью кивнул Васенька. - Даже два. Свежачок, с пылу, с жару...
   Впереди приветливо маячил огнями пост ГИБДД, и уже можно было разглядеть толстого гаишника, крутящего в руках палочку.
   - Наза-ад! - неожиданно завопила Лизка.
   Васенька по своему обыкновению с места в карьер развернулся на 180о. Он явно не был формалистом, почитающим правила дорожного движения, аки Библию. У меня зашлось сердце: одно дело выделывать такое на глухой, почти лесной дороге, другое - в трех десятках метров от поста ГИБДД. Я зажмурила глаза: сейчас за нами кинется в погоню дежурная машина, Васеньку уложат носом на капот, нас - возможно, тоже, а потом загребут за соучастие. Повезло Лизке, она так любит переодеваться, а в наручниках, бедняжка, еще ни разу не щеголяла. Вот и попробует. Жаль, что я - тоже...
   Но дуракам везет. Гаишники в этот момент так увлеченно разбирались с какой-то очевидно проштрафившейся "Газелью", что проигнорировали еще одно грубое нарушение правил дорожного движения. Очевидно, в первом случае можно было слупить побольше.
   - Уф, - выдохнула я. - Обошлось. Жаль, Орангутана упустили. Хотя, по большому счету, зачем он нам сдался? Навестим еще разок Заворотного, и поехали по домам. Нас завтра ждут великие дела.
   - Погоди, - нахмурилась Лизка. - Что будем делать с покойником?
   - С кем-с кем?..
   - Ну-у... в багажнике.
   - Ты что поверила? - удивился Васенька. - Я пошутил. Стал бы я в компании с трупом левачить.
   - Ага, а на чужой машине, значит, можно? Или ты тоже наврал?
   - Ну ты сравнила! - впервые за проведенные вместе сорок минут засмеялся Васенька. - Подумаешь, машину без спроса взял, тоже мне - преступление века.
   Лизка открыла рот, чтобы сказать что-нибудь назидательное, но я пихнула ее в бок, напоминая о мамонтовской "Шкоде". Лизетка намек поняла и оскорбилась.
   - Как можно сравнивать, я же не корысти ради. Ну не могу я ездить в автобусах, не могу. И, вообще, я ее давно вернула!
   - Ну и я верну. Тем более, что она не совсем уж чужая. Отцовская.
   У меня отлегло от сердца: хоть тут мы чисты перед законом.
   - Ладно, Васенька, спасибо за помощь. Дальше мы как-нибудь сами...
   Да уж, нам предстоял насыщенный вечерок: в погоню мы наигрались от души, аппетит нагуляли. Теперь нужно было еще раз посетить Заворотного и поскорее вернуться домой... ну, то есть в имение Мамонтовка, что-нибудь перекусить, наконец-то позвонить Дениске (лучше поздно, чем никогда! Прости, любимый). И - спать, спать, спать...
  
   Через пару километров Вячик приметил лесок и съехал с шоссе. Может, насчет "хвоста" и показалось, но лучше переждать. Затренькал мобильник. Вячик нажал кнопку приема:
   - Але.
   Из трубки раздалось пронзительное:
   - Я тебя видела, видела, видела!
   Вячик печально вздохнул: ну почему ему так везет на ревнивых дур? То из-за истерички Марианки чуть копыта не отбросил, теперь эта... Как ее там, Виолетта, что ли? Точно, Виола, - как голландский сыр. Эх, курам на мех, куда ни плюнь - кругом Марианны, Стеллы и Виолетты. Кошки драные: пять классов образования, стажировка в кабаке. Бывают, конечно, и другие... Сразу вспомнилась кареглазая динамистка Шурочка. Э-эх, но не будем о грустном!..
   - Ты же говорил, что уезжаешь на месяц! - продолжала верещать Виолетта. - А сам...
   Вячик отставил трубку в сторону: ну и слышимость, будто прямо в ухо орет. Качественный аппарат. И деваха голосистая - ее бы в Иерихон... Вячик не был таким уж беспросветным дуболомом, хоть и соображал туговато. Историей, например, он очень даже увлекался, пусть и на уровне комиксов из журналов для школьников очень среднего возраста. По крайней мере, легенду про самую знаменитую из труб знал...
   В круглой Вячиковой голове мелькнула мысль: может, нажать на "отбой"?.. И с какой стати эта телка разоряется, непонятно. Можно подумать, он этой Виолке что-то должен. Дура. Он и помнил-то ее смутно: здоровая, чернявая такая, задняя часть как у бегемота. Ничего, впрочем, часть, аппетитная... И, поскольку, сидеть в одиночестве в зловещей темноте посреди заснеженного леска было скучно, Вячик поддержал светскую беседу:
   - Ты обозналась, цыпа.
   - Ничего подобного! Я пока не ослепла. Белая тачка, зеленая клякса на капоте!.. - и Виолетта назвала номер "шестерки".
   Хм... Вячик призадумался: и впрямь видела, не бредит. Об этой тачанке Виолка не знала, ведь на подобной рухляди он не ездил уже пару лет, с тех самых пор, как купил джип "Тойоту". Ржавела себе в гараже, ждала своего часа... Так, а не тащится ли эта цыганистая идиотка сейчас следом? Черт, уж не она ли пилила на той "Волжанке"?
   - Да я буквально на минутку в город приезжал, по делам. И сразу назад. А ты из машины звонишь? - вкрадчиво поинтересовался Вячик.
   - Может, ты мне купил сотовый? - снова завопила Виолка. Ничего себе заявочки у девушки! - Нет, я дома уже. Злая, как сто чертей! А был бы мобильник, я бы тебе сразу позвонила, уж выжидать бы не стала!
   Кто бы сомневался.
   - Киса, а на какой тачке ты ехала, не на темно-серой "Волге", случаем?
   - Издеваешься? - Виолетта взвизгнула и отключилась.
   Вячик вздохнул с облегчением. Потрепались чуток и будет. А то еще батарейки сядут... Но телефон тут же затрезвонил снова. Вячик скорбно поглядел, как нервно пульсирует зеленый огонек вызова на черном прямоугольничке трубки, и приложил телефон к уху:
   - Да.
   - Ты издеваешься! - Виолетта сменила вопросительную интонацию уже произносимой ранее фразы на утвердительную.
   - Де-евочка моя, ты что?
   - На минутку... уехал!... Ха-ха! - саркастически заверещала Виола. - Можешь не заливать, я за вами следила! И все, все видела!
   - Все это что? И кого "вас"? Меня, что ли, на Вы называешь? Спасибочки, тронут.
   - Вас - это тебя и машек твоих! Из серой "Волги"!
   - Кого-кого? - у Вячика перехватило дыхание.
   Виолетта, словно почувствовав это, снова бросила трубку.
   Вот коза брянская! Вячик так энергично сжал трубку в руке, что еще чуть-чуть и телефон треснул бы пополам. К счастью, аппараты нынче делают довольно крепкие. Вячик с силой взъерошил ежик на макушке: черт, какой же у этой кретинки номер? Что-то такое на 35-... Нет, на 46-... Забыл. Но телефон зазвонил в третий раз. Ясное дело, Виолетта была последовательной в выражении своего праведного гнева.
   - Зайка, это ты? - вскинулся Вячик. - Не бросай трубочку...
   - Да не бросаю я... - опасливо отозвался басом друган и подельник Борька Хромов, "зайка" в центнер весом. - Ты че, головой заболел?
   - Перезвоню, - Вячик коротко обрубил разговор и нажал отбой.
   Аппарат вновь запиликал. На этот раз он не подвел: на связи была гроза мужчин, тайфун, ураган и торнадо по прозвищу Виолетта.
   - С кем ты сейчас болтал? С ней, да, с этой телкой своей? - не откладывая дела в долгий ящик, пошла она в наступление.
   Вячик нервно хмыкнул. Ух-х, попробовала бы она закатить ему такую истерику при личной встрече - недосчиталась бы пары-тройки зубов. В самом благоприятном случае. Но сейчас эта безмозглая курица находилась слишком далеко. И ему было от нее кое-что нужно.
   И Вячик выдал:
   - Номер надо правильно набирать. Цыпа, сама же знаешь: ты единственная телка в моей жизни! Кстати, что ты там за чушь про машек несла, когда нас разъединили?..
   Совсем неплохо для человека, считающего, что дипломатия - это когда кому-то бьют дипломатом по башке.
   Но Виолетту грубой лестью было не пронять.
   - Единственная! Ха! А как же те, из "Волги"? Ты думаешь, я совсем дура беспробудная? Все слопаю и оближусь?
   Вячик думал и это, и еще кое-что, но с признанием решил погодить. А Виола продолжала негодовать:
   - Мерзавец! Негодяй!.. Я тебе... лучшие годы... ну, то есть недели...
   - Цыц, - не выдержал Вячик. Терпение у него было не железное, - Давай коротко и по существу, что за история с якобы моими бабами, или я отключаю телефон, а завтра же меняю номер. Даю две минуты.
   Виолетта из последних сил сгруппировалась, перестроилась и выдала:
   - Сам что ли не знаешь, в той "Волге" ехали какие-то уродины. Куда ты, туда и они, куда ты, туда и они... Скажешь, вы не вместе были?
   - Погоди. Там две телки было? Давай подробнее...
   - Три. Две сзади - рыжая патлатая мымра в чернобурке и крашеная, белобрысая в чем-то светлом. Не разглядела... Да и смотреть-то было не на что. Старые - лет поди уже по двадцать пять, если не больше, тощие, как селедки, рыжая особенно. За рулем - черненькая, с челкой, стриженая под мальчика, в ближнем ко мне ухе - сережка колечком. А может, это и был пацан... Нет, вряд ли, таким сопливым права не дают. Скорее, девка лет двадцати...
   - И ты такие подробности углядела?
   - Я же говорю: следила!..
   - Долго?
   - Не очень. Если помнишь, я за рулем недавно, вожу пока не очень. Ну, где тебе помнить, ты даже...
   - Цыпа, не начинай. Конкретнее!
   - Я вас в центре Сормова засекла, а на Варе уже потеряла... Они что, правда не с тобой были?
   - Девочка моя, ну что за мысли? Ты у меня одна на свете...
   С трудом отделавшись от надоедливой Виолетты и, заверив ее в пламенной любви до гробовой доски на самом престижном кладбище города ("Как только вернусь, сразу позвоню. Оч-чень скоро, максимум через год!"), Вячик нервно закурил. Ну и дела... Когда он эту задастую малолетку Виолку подцепил, эстет Борька, все больше ударяющий по манекенщицам, хмыкал и закатывал глаза: на кой ляд тебе такая сдалась?.. А вот и пригодилась.
   Значит, предчувствия не обманули... Это и вправду была она - Шурочек-Шнурочек, ресницы в полпальца, гадина и врушка... И какого черта явилась? Ясно, что дело не в амурах. А жаль. Сначала приперлась внаглую ("К сосе-едям... запи-иску..."). Детсадовские какие-то отмазки. Но как они на этот адрес вышли, непонятно! Про эту халупу стопудово никто не знал... В остальном же все ясно как день: явилась нарочно, чтобы спугнуть, заставить задергаться, а потом сесть на хвост. Но тот, кто придумал этот "гениальный" план, сильно просчитался... Фиг поймаете! Особенно теперь. Конечно, придется залечь на дно, и не в Кирове (прости, Ксюха!), а где подальше и на подольше, но все лучше, чем попасть в лапы этим сволочам. Ну и молоток же ты, Виолетка, хоть и полная дура!.. Эх, но чего мне в башку не прет, так это то, что такая цыпочка самолично занимается слежкой. Думал, она приманка, не более. Недооцени-ил... Хм. Но что за странная команда такая, какой дебил ее подбирал? Три телки, из них минимум две - те, которых видел - по-олный отпад. Третья, надо думать, тоже ничего, раз даже Виолетка не решилась расчехвостить в пух и прах. Да-а, что-то тут не так. Тоже мне амазонки фиговы, спецподразделение "белые колготки"... Но, что бы там ни было, та-акого хвоста не пускали ни за кем из знакомых пацанов. И из незнакомых тоже!
   И, представив, как будет рассказывать эту историю со счастливым концом Борьке, Старому или кто там еще под руку попадется, Вячик раскатисто захохотал.
   Слава богу, что по ночному мартовскому лесу не имеют обыкновения расхаживать ни влюбленные парочки, ни одинокие прохожие... Если бы человеку со слабым сердцем или нервами случилось оказаться в эту пору в радиусе пары-тройки километров от белого "Жигуленка" с зеленой "кляксой" на капоте, на совести Вячика Желудева оказалось бы одним убиенным больше - как пить дать, тот упал бы замертво. Впрочем, одним больше, одним меньше... Кто считает? Уж точно не Вячик. Он не привык мелочиться...
  
   ГЛАВА 19. В Москву, в Моск... Тьфу! В милицию, в милицию!
  
   На следующее утро я проснулась готовой к простому человеческому подвигу - посещению милиции - и сладко потянулась:
   - Ли-из, а мы в какое отделение пойдем?
   - А их что, - много?
   - Да кто ж их знает... Не имею никакого понятия.
   - Черт, я тоже законопослушна до отвращения. Ну, то есть БЫЛА законопослушна - до встречи с тобой...
   Я проявила нечеловеческую выдержку и даже не удостоила паршивку презрительного взгляда. В конце концов, хватит с нее и подушки, запущенной в растрепанную рыжую шевелюру...
   После небольшой разминочной драчки двигать было решено в ОВД, где нам обеим когда-то выдавали паспорта и оформляли прописку. А раз там что-нибудь выдают, значит принять должны тем более...
   Конечно, для начала пришлось наведаться в подвал моего дома за взрывчаткой - тащить ее в мамонтовское жилище мы все же не решились и уложили за одной из труб в самом дальнем углу подвала.
   ...Ох, глаза б мои этого помещеньица не видели! Я горячо надеялась, что Лизке хватит такта не вспоминать, что здесь мы спрятали еще кое-что... Нет, как девушка частично здравомыслящая, я, конечно, не боюсь привидений, а в то, что дух умершего может поселиться в его руке, и вовсе не верю... Но здесь так темно и сыро... А потому, когда Лизка попробовала сопроводить процесс вытаскивания сумки из-за трубы светской беседой ("А все же интересно..."), я резко перебила ее:
   - Ты про что собираешься спросить?
   - Про Орангутана, - от удивления Лизетка забасила. - Он вдруг стал персоной нон грата?
   - Про него можно, - милостливо разрешила я, и Лизка продолжила:
   - И все-таки интересно, куда этот человекоподобный товарищ вчера так резко сорвался?
   - Не знаю. Но учти, до отделения мы с тобой пойдем пешком! Раз спокойно ездить на тачках у нас тобой не получается...
   Спустя пять минут мы уже выползли из подвала, стараясь не сгибаться под тяжестью сумки.
   У подъезда нас встретила сомнительно приятная компания, состоящая из четырех моих соседок, разных по возрасту, но одинаковых по комплекции и вооруженных мусорными ведрами. Может, для кого-то подобное зрелище и экзотика, но не для меня: забег на скорость до мусорного бака и последующие за ним посиделки на лавочке с опорожненными ведрами в обнимку - давным-давно утвержденная программа развлечений домохозяек среднего возраста из нашего подъезда. Четыре любопытных носа - балаболки Капки, бабы-66 и неразлучной парочки общественниц с первого этажа - мигом повернулись в нашу сторону.
   Я тут же обратила взор к небу, поскольку не раз убеждалась, что эти горгоны умеют читать по глазам. Ни к чему им знать о изнаночной стороне моей жизни...
   Наивная я! О каких дополнительных мерах предосторожности может идти речь, если рядом находится бывшая пионерка Лиска Патрикеева, а ныне жена крупного бизнесмена Вадьки Елизавета Сосновцева? Она ведь только социальный статус поменяла, а природной открытости и доброжелательности не утратила ни на грамм...
   - Мы идем в милицию. В ми-ли-ци-ю! - по-армейски отрапортовала подружка. - Вот, сумочку нашли - чрезвычайно подозрительную. Сдавать несем. В ор-га-ны.
   Охнув про себя, я перестала мечтательно рассматривать облака над головой и поспешно начала опускать глазки долу, в процессе взоропадения успев заметить, что в окне третьего этажа маячит Вероничка. До чего же приятно увидеть человека, не устроившего мне в жизни ни одной пакости (на Лизку намекаю)! Я помахала Вероничке рукой, та ответила, и этот простенький жест почему-то придал мне бодрости духа.
   Решительно вглянув на тетечек (и да, и в милицию!), я увидела, как те напряглись, собрали глазки в кучки, вытянулись в струнку и только что не отсалютовали.
   - С ума сошла? - на сердитый шепот я сорвалась тут же, как только мы чуток отошли в сторонку. - Ты им больше ничего не хочешь подсказать? Номер счета Вадима в швейцарском банке, например, или каким ты средством волосы на ногах удаляешь. У нас ведь от соседского сообщества секретов нет, мы все как одна семья...
   - До чего же ты соображаешь медленно, просто жуть. Стране повезло, что ты выбрала себе такую профессию, где сообразительность не особо нужна... Ты скажи мне честно: хочешь сесть на пару лет?
   - За то, что не лучусь смекалкой? Это что, уголовно наказуемо?..
   - Вот именно! Ты что, газет не читаешь? Эта стайка с мусорными ведрами - наша с тобой страховка! Что будет, если нас остановит патруль и обнаружит этот арсенал в авоське?.. Статья 222, между прочим, - "Незаконное хранение боеприпасов". И как ты докажешь, что направлялась в милицию, а не прямиком на дело - Кремль взрывать? Честное слово дашь? Да тебе в жизни не поверят!.. Вот тут-то и пригодится вся эта подъездно-старушечья мафия, которая подтвердит исключительную чистоту наших намерений.
   Я покачала головой:
   - Ох, Лиза-Лиза... Ты-то вернешься домой... когда-нибудь, а мне здесь жить, между прочим! Сейчас они дружно решат, что нормальные люди в милицию не обращаются, а к вечеру весь дом будет гудеть, что меня отправили на Соловки. Тем более, что у себя не живу, чем не доказательство?.. Не знаешь, что ли, как бывает: то ли он украл, то ли у него украли... А у меня и так в подъезде репутация не из лучших, я иногда музыку слишком громко включаю...
   - Ой, ладно тебе нудить. Ты мне еще потом спасибо скажешь!..
   Ага, как только, так сразу...
   Вопреки мрачным Лизкиным прогнозам ни единый патрульный бдительности не проявил и двумя молодыми-симпатичными с одной, хоть и большой сумкой не заинтересовался. Хотя без внимания мы не остались...
  
   Cпускаясь в подземный переход, я максимально сосредоточилась, стараясь ступать осторожно, - каблуки по-прежнему проявляли мерзкий характер и норовили разъехаться. Да и Лизка, уцепившаяся за одну из ручек сумки, мешала больше, чем помогала... Мы не успели одолеть и половины спуска, как резкий рывок чуть не опрокинул меня навзничь: какой-то тщедушный субъект в черной шапке-бандитке попытался выхватить нашу ношу.
   Ишь, умник нашелся! Не на тех напал. Я намертво вцепилась в сумку, давая понять, что вырвать ее можно только в комплекте с парой моих конечностей (о боже, вшивый про баню, а я все про отсеченные руки!). Лизка пошла еще дальше: завопив как сирена (не то пожарная, не то мифологическая), она ринулась в бой и принялась молотить агрессора кулаками по головенке. Мужичок рьяно защищался, не зная, что попытка заставить девушку Лизавету отцепиться - дело абсолютно безнадежное (уж поверьте, знаю по себе!). Атаки на сумку он, кстати, тоже не прекращал. Надо же, какой упорный! И чем эта торба ему так приглянулась?.. Несмотря на некрупные размеры, грабитель оказался довольно сильным, но не зря же мы превосходили противника количественно: в целых три раза (в бою Лизка Сосновцева стоила как минимум двоих). Эх, сюда бы киношников, собирающих материал для очередного боевика: резкий взмах руки - и шапчонка с головы противника летит в сторону, взмах второй - и златокудрая мегера победно потрясает приличным пучком вражеских волосенок. Поскольку к публичной славе наш антигерой не стремился, то после этих Лизкиных маневров он оказался в однозначно проигрышной позиции. Судите сами: прикрывая левой рукой лицо, правой супостат из последних сил пытался завладеть сумкой. Ха, ну уж если он до сих пор и двумя-то не смог этого сделать!..
   В общем, мы победили. Легко. Когда Лизка в очередной раз запустила маникюр в и без того не особенно густую бандитскую шевелюру, изверг вырвался и трусливо бежал с поля боя, напоследок злобно каркнув из-под ладони:
   - Ну погодите!..
   Мы с Лизкой переглянулись:
   - Ну и ну. Тоже мне... волк. Еще и грозится!
   - Да, наглые какие-то грабители пошли. Хорошо, хоть тщедушные. Этому повезло, что ты скальп с него не сняла.
   - Пожалела, - дернула Лизка плечиком. - Ему и так досталось. Но нужно же соизмерять свои силы! Вроде, не слепой, видел же, что нас вдвое больше, да и на рахитиков не особо смахиваем. Неужели он наивно полагал, что мы ему сумку за красивые глазки подарим?..
   - Тем более, что они у него абсолютно некрасивые, - поддакнула я исключительно из солидарности. На самом деле я не разглядела даже, имелся ли на вражеском лице вообще хоть один глаз.
   А Лизка продолжала возмущаться:
   - ...Хотя бы нож мог взять на дело или, там, пистолет. Тогда бы мы, возможно, и отдали ему этот чертов баул. Все-таки жизнь дороже, правда?.. Так ведь нет: наглец думал одолеть нас голыми руками!.. Как вспомню, в горле от возмущения перехватывает! Так нас недооценивать!..
   - Да? - призадумалась я. - Нет, не хочу ножа, не хочу пистолета. Пусть тебя одну с оружием грабят. Меня вполне устроил бы преступник-интеллигент. Подходит такой, благоухая дорогим одеколоном: "Добрый день, вы сегодня чудесно выглядите. Нельзя ли экспроприировать у вас серьги и бриллиантовое колье? Не дадите? А если подумать?.. Что ж, не повезло. Прошу прощения за беспокойство. Пойду спрошу бумажники вон у той парочки: у них такие добрые лица..." С таким подходом я еще могла бы смириться. А насилия не люблю.
   - А я не терплю непрофессионализма! - решительно заявила Лизка, не проработавшая в своей жизни ни дня.
   Я ласково погладила ее по руке и поинтересовалась:
   - Да, не повезло тебе, бедняжке, с самого утра на дилетанта нарвалась... Кстати, ты как, отдышалась уже? Возмущение улеглось, можно топать дальше?..
   - Нет, погоди, сердце еще колотится. Даже обидно, из-за какого-то ничтожества столько переживаний. Эх, мне бы сейчас грамм сто...
   - Ли-иза! - у меня вытянулось лицо. - Ты меня удивляешь. А что, женский алкоголизм, уже научились лечить?
   - Знаешь, я сама себя удивляю, правда-правда, честно-честно. Но если не глотну чего-нибудь покрепче кока-колы, ни в какую милицию не пойду. Даже с места не сдвинусь!
   - Останешься сидеть на ступеньках?
   - Ну, из перехода, так и быть, выйду. Наверх, поближе к народным массам - там безопасней. Наверное... Но не более того.
   - Позволь поинтересоваться, и кто же тебе поднесет эти сто грамм? Может, сами прибегут, на ножках?..
   - Ясно, кто - ты. Я тебя от бандита спасла, так что ты мне должна множество мелких услуг.
   Вот нахалка! Но поскольку в связи с нашей нечаянной победой у меня здорово поднялось настроение, я решила выполнить маленькую прихоть этой дурынды.
   - Ладно, Ваше Величество, желание будет исполнено.
   Лизка одолела два десятка ступенек, ведущих вверх, после чего уселась на парапет и крепко прижала спасенную сумку к груди, а я... Я поспешила к бару, яркую вывеску которого смогла разглядеть на противоположной стороне улицы.
   Перешагнув порог, я умерила сноровистый бег: заведение, обшарпанное снаружи, уже в "предбаннике" ненавязчиво демонстрировало, что относится к достаточно высокому классу. Если не "люкс", то "полулюкс" как минимум. Мраморный пол, устланный неплохим подобием бухарского ковра, зеркала от пола до потолка, вместо пошлого пыльного фикуса - что-то экзотическое типа пальмы... Сдав пальто в гардероб, я отдышалась и в зал вошла, не спеша, - как истинная леди. Кроме меня на горизонте не наблюдалось ни единого посетителя, что в сей ранний час было не удивительно, а вполне закономерно. Что ж, и я сюда пришла не для того, чтобы приятно провести время... Я ясно видела себя со стороны: красиво переступая красивыми ногами в красивых сапогах, красивая женщина красиво подходит к стойке и заказывает сто грамм коньяка. Тоже красиво...
   Бармены, как известно, не входят в число людей, способных осудить пьянство даже в столь ранний час. Напротив, они на людских слабостях деньги зарабатывают. Тем более, когда клиент просит налить не какой-нибудь сомнительной бормотухи, а жутко дорогого коньяка... Здешний служитель шейкера и стакана не был исключением и не пустился в чтение моралей. Напротив, он поспешно отложил недочитанную газету и, профессионально-приветливо улыбаясь, отмерил названную дозу в пузатую хрустальную рюмку.
   - Может быть, что-нибудь еще? Лимончик, шоколад?..
   Дама непринужденно облокотилась на стойку и произнесла, интимно понизив голос:
   - Да-а, пожалуй. Пластмассовые стаканчики есть?
   Молоденький (надеюсь, совершеннолетний?) бармен мигом потерял невозмутимость и, сморщив нос, удивленно произнес:
   - Были, вроде...
   И чего, спрашивается, делать такие глаза? Клиент всегда прав, разве нет?!
   Дама прищурила очи и, напустив в голос льда, приказала:
   - Давай два и побыстрее. Хотя нет, чего деньги зря переводить... Вчера вот купила две одинаковые норковые шубы, а муж-скупердяй уж так ругался, так ругался... Велел с сегодняшнего дня урезать траты. Так что тащи одну посудину.
   В момент, когда удивленный бармен протянул мне белый стаканчик, я перестала смотреть на себя со стороны и принялась аккуратно переливать коньяк из хрусталя в пластик. Смуглая официантка, появившаяся из-за служебной двери, приоткрыла рот и уставилась на сей увлекательный процесс. Такое в родимом заведении девчушка явно видела впервые. Она толкнула коллегу в бок, и тот наконец-то опомнился:
   - Вообще-то, мы на вынос не продаем!
   Поздно очухался, дорогой! Стаканчик, честно купленный за кровные тридцать копеек, уже в моих руках и назад я его не отдам ни за что. Со словами: "Это я для своего шофера, у него трубы горят!" я решительно встала и быстро двинула к выходу. В голове мелькнуло: "Кажись, я брякнула что-то не то". Что именно, я как-то сразу сообразить не смогла и, разрешила проблему, послав бармену пылкий воздушный поцелуй. Пусть малыш привыкает к тому, что женщина - всегда загадка.
  
   Еще издалека я увидела, что сумка цела, а рядом с подружкой на парапете пристроились два типа весьма затрапезного вида. Но железная Лиза осталась верна своему слову и действительно не сдвинулась ни на миллиметр. Увидев меня, она радостно замахала рукой. Я ускорила шаг, но меня опередила какая-то длинноносая девица в красном лакированном плаще, вынырнувшая из перехода как черт из табакерки:
   - Лиза! Да Патрикеева же! Неужели это ты?
   - Да вроде бы, - недовольно буркнула подружка.
   Похоже, встреча ее не обрадовала. Но девица не смутилась:
   - Не узнаешь? Это я, Снежко Анжелика, мы с тобой в одном классе учились! Помнишь, я впереди сидела, ты у меня все время пыталась на алгебре списывать, а я тетрадку плечом закрывала? Ха-ха, я из-за тебя чуть искривление позвоночника не заработала!.. Ой, а девки трепались, что ты за богатого вышла. Врут, да?
   - Врут, - с едва заметной горечью в голосе призналась Лизавета: ей отнюдь не казалось, что у Вадима слишком много денег. Вопреки тому, что болтали злые языки, замуж она вышла отнюдь не по расчету. Можно было и не спешить и найти партию посолиднее... Но когда тебя осыпают черными бриллиантами, сиренью среди зимы и путевками на уик-энд в Париж, это кажется настолько милым, что юной девушке трудно удержаться и не ответить "да"...
   Девица возликовала:
   - Я ведь так сразу и сказала: быть такого не может! А они: "У нее норковая шуба и "Мерседес"!.." Вот языки без костей! Сегодня же всем и скажу, что видела тебя у подземного перехода в каком-то сером задрипанном пальтишке!..
   Лизка оглядела свое скромно-элегантное пальто цвета "электрик" от Шанель и, поджав надиоренные губки, покрепче прижала к нему чуток грязноватую сумку.
   Снежко еще немножко радостно пошуршала своим первомайско-красным плащем и с некоторым подозрением покосилась на бомжей:
   - Вы случайно не вместе?
   - А то! - не стала отпираться Лизка. - Мы очень дружны...
   - А муж не против?..
   Похоже, длинноносая хотела развить этот вопрос поподробнее, но я решила, что встреча школьных друзей затянулась, и, отрапортовав для Снежко: "Сей субъект отправился в далекие края!", поскорее сунула лисице стаканчик:
   - Так, красавица, держи свои сто грамм. Пей и пора в путь. Чувствую, что милиция нас прямо-таки заждалась.
   Лизка жадно хлебнула:
   - Коньяк, да?..
   - Только все не хлещи, половина моя! - грозно предупредила я. - В этом баре я напереживалась больше, чем во время ограбления.
   Длинноносая Снежко поперхнулась и закашлялась. Лизка услужливо двинула ей кулаком по спине и предположила:
   - Сказали: "До двух не обслуживаем?" -
   - Нет, "На вынос не продаем", - передразнила я бармена, - Думала уж, что придется за щеками выносить.
   Сделав еще один - но большой! - глоток, Лизка с видимым невооруженным глазом сожалением передала мне посудину, после чего потянулась:
   - У-у, хорошо!..
   - Теперь закурить бы, да? - попробовала я спровоцировать подружку. Раз уж она пошла вразнос, так может, по крупному?..
   Но Лизка смерила меня таким презрительным взглядом, что я поскорее прикрыла рот варежкой и виновато потупила глазки. Ну, не вышло, и не больно надо...
   - Знаешь же, что я табака не курю! - оскорбленно заявила подружка.
   - А что куришь? - с любопытством поинтересовалась Снежко.
   Лизка нахмурилась:
   - Отгадай с трех раз!
   - Правда, что ли? - узкие глазки длинноносой округлились. - Ну ты даешь! Вот девчонки удивятся! Выпивка, грабежи, муж сидит, да еще и наркоти...
   - Шла бы отсюда, Снежко! - не выдержала Лизка. - У меня рука тяжелая! Или лучше... Тусь, ты не против, если я немножечко взрывчатки использую не по прямому назначению?..
   - Для хорошего дела - не жалко, - не стала жлобствовать я.
   - Я всегда чувствовала, Патрикеева, что этим ты и закончишь! Еще тогда, в девятом классе... - с чувством произнесла Снежко и быстренько зашагала прочь.
   Мы с Лизкой, не сговариваясь, захохотали. Я протянула ей стаканчик со своей половиной коньяка:
   - На, похоже, тебе он нужнее!
   Лизка кивнула и опустошила посудину одним глотком. На меня накатила волна добрых чувств:
   - Слушай, а может, за целой бутылкой сбегать? Тут случай особый, встреча с подругой детства - это тебе не банальная схватка с каким-то грабителем!..
   Один из хануриков понимающе хмыкнул и выставил вперед большой палец. Я подмигнула ему в ответ: мол, уж мы-то с тобой друг друга понимаем!..
   Большие часы, висевшие на столбе, показывали, что нет еще и одиннадцати...
  
   ГЛАВА 20. Ничего не закончилось.
  
   В милиции нас приняли на редкость приветливо. Еще бы! Нам крупно, просто неправдоподобно повезло: одна из старушек, презентовавших нам взрывчатку, оказалась знакомой дежурного с веселенькой фамилией Мертвищев. Более того - родной тещей, обожаемой мамочкой его единственной жены. Не пришлось даже доказывать, что мы не верблюдицы: историю про черную сумку, найденную на пустыре и переданную двум отзывчивым особам, он уже слышал из первых уст.
   - Анна Дмитриевна, черт ее за ногу дери! - восхитился он, - Ничего себе пластилинчик! Только не пойму, почему она одну из вас потрепанной бабулькой именовала...
   Мы оперативненько договорились, что для порядка нас с Лизкой еще разок вызовут в этот самый кабинет вместе с Красной шапочкой-Анной Дмитриевной (для "очной ставки", как выразился Мертвищев), после чего были благословлены на обратный путь. Перед уходом я на всякий пожарный пожаловалась на нападение в переходе. Заинтересованность в документировании данного инцидента Мертвищев выказал весьма умеренную ("Заявление писать будете?" - "Да ну его. Пусть живет, неудачник"), и уже через 20 минут мы с Лизкой выкатились из гостеприимного кабинета N36.
   Фу, хоть какая-то часть всей этой катавасии утряслась! Гип-гип, ура!
  
   - ...Знаешь, этот Мертвищев был так мил, так искренне радовался, что мне даже захотелось рассказать ему всю историю целиком, - грустно вздохнула я, сметая снег с запорошенной скамейки, на которую планировала присесть в ожидании подходящего транспортного средства. Мы уже добрели до остановки и условились с привередливой Лизеттой так: что первым на горизонте появится, на том и едем: такси - так такси, маршрутка - так маршрутка... - Думаю, может, выложить все наболевшее: и про убиенного Курносого, и про руку на балконе, и про шантаж...
   - Ой, ты прямо как про меня говоришь! - отозвалась Лизка, бессовестно плюхаясь на расчищенное мной место.
   - Правда? - удивилась я и, излишне не церемонясь, спихнула нахалку с лавки. - Так, может, и не надо было молчать? А то сумку отдали, а ничего толком не рассказали. "Чужие старушки нашли" - и конец.
   - Так мы же с тобой договорились не трепать языками!.. Я не предатель. А ты почему ничего не сказала?
   - По той же самой причине... Может, вернемся, закончим повествование?
   Лизка встрепенулась, и мы в унисон выдохнули:
   - Не-ет...
   Благоприятный момент всеобщего ликования и - как следствие -безграничного доверия и понимания, когда хочется делиться секретами со всеми и каждым, увы, был упущен.
   - Ладно, может, еще подвернется какой подходящий случай, - решила я. - Тогда, возможно, и расскажем. В конце концов, эту несчастную руку никто не ищет, других кусков расчлененного трупа в городе не обнаружено... Вдруг эта несчастная конечность и впрямь некриминального происхождения?
   - Может, - согласилась Лизка. - Вот узнать бы еще, чего от нас хотят шантажисты, ее подкинувшие, и ничего в жизни больше не надо...
   Я поддакнула:
   - В принципе, я с тобой согласна. Но не во всем: к примеру, было бы очень неплохо съесть чего-нибудь, - чтой-то у меня аппетит разыгрался. Где тут ближайший ларек?
   - Погоди, у меня, кажется, где-то конфетка была...
   Подружка полезла в карман и осеклась:
   - Ой, шапочка...
   - Что? - не поняла я.
   Подружка потрясла в воздухе черным шерстяным комком:
   - Хотела подарить лейтенанту Мертвищеву на память о вечной дружбе, да забыла...
   - А-а, ну и ладно, в следующий раз сюда притопаем, тогда и отдадим. Нам когда прийти назначили, послезавтра?
   - Ага, - отозвалась Лизка, разворачивая (обещанную мне, между прочим!) "Раковую шейку" и отправляя ее в рот, а потом добавила без всякого перехода, - Слушай, похоже мы из этого медвежьего угла никогда не уедем. Уже полчаса сидим, а мимо ничего подходящего не проехало. Пошли ножками до улицы Самолетова, там движение пошибче. Хоть частника какого заловим...
   - Не полчаса, а всего пять минут, - возразила я из вредности.
   В принципе, Лизка была права: остановка у ОВД славилась своим исключительно неудобным расположением. Но если не лениться и пересечь небольшой пустырь и пару дворов, то минут за пятнадцать можно было выйти к "цивилизации" и, как следствие, оживленному шоссе. Но столь бурно проведенное утро "аукнулось" для меня жесточайшим приступом лени, и я предложила компромисс:
   - Сидим до без пятнадцати, если ничего не приедет, пойдем на Самолетова.
   Лизка, не будучи большой любительницей пеших прогулок, позволила себя уговорить. Минуты полторы она сидела смирно, но дожевав мою конфету, заскучала и принялась вертеться, пялясь на "соседей по остановке": естественно, что транспорта ждали не только мы с Лизаветой, но и еще с десяток страдальцев.
   - Туська, - внезапно пихнула меня подружка под ребро, - Гляди, мужик.
   - Неужели? - удивилась я, уставившись вслед ничем не примечательному гражданину, стремительно удаляющемуся вдаль. - Знаешь, Лизок, люди вообще делятся по половому признаку - на мужиков и баб, то есть дам. У Бориса Можаева даже книга такая есть - "Мужики и бабы" называется, я читала, могу и тебе дать. И первые, в смысле - мужики, надо заметить, в нашей стране далеко не редкость...
   Лизка снова толкнула меня в бок, заставив заткнуться, и таинственно зашептала:
   - По-моему, он нас подслушивал.
   - С чего ты взяла? - поинтересовалась я для проформы. Подумаешь, большое дело - подслушивал! Когда в транспорте (или на той же остановке) у меня над ухом кто-то беспрерывно щебечет, я тоже ушей не затыкаю и место "дислокации" ради чужого удобства не меняю.
   - Он читал газету, - торжественно объявила Лизка.
   Я сделала попытку покрутить пальцем у виска, но в варежках делать это было не очень удобно, и я ограничилась язвительным:
   - Он держал ее вверх ногами, а в самом центре печатного издания были прорваны две дырочки для подглядывания? Ты не заметила, на нем черных очков не было?..
   Но Лизку было не переспорить:
   - Стоял прямо у нас за спиной и делал вид, что изучает свою макулатуру. А как только мы замолчали, потерял к нам всякий интерес и сорвался с места.
   - Не, он просто испугался, что мы не заткнемся никогда, и был готов дойти пешком не только до Самолетова, но и до Верхних Печер, - в свою очередь не согласилась я.
   Неизвестно до чего еще мы бы договорились, но я отыскала в сумке случайно завалявшуюся "Барбариску". Разделив конфетку по-братски (я не злопамятная, да и не больно-то люблю леденцы), мы помирились и сошлись на мнении, что скорее всего, это был шпион, собирающий секретные сведения для ЦРУ. Где же их еще разнюхивать, как не на остановках?..
  
   Мы досидели "до без пятнадцати" и до "двенадцати ровно", но, конечно, так ничего подходящего не дождались (ехать в кузове затормозившего грузовика, как и в кабине мусоровоза Лизка почему-то категорически отказалась). Пришлось вслед за шпионом двигать на Самолетова...
   Свернув во второй по счету из нуждающихся в пересечении дворов, мы топали вдоль какой-то бесконечной - стоподъездной, не менее! - недостроенной девятиэтажки. Строители обещали сдать этот микрорайончик еще в прошлом квартале, но, как всегда, случилось что-то непредвиденное, и стройка оказалась временно замороженной. В ее окрестностях было довольно грязно (ничего удивительного, что короткой прогулке по ним люди предпочитают замерзать на остановке!) и непривычно безлюдно: ни детей, ни собак... Машина, внезапно вылетевшая из-за угла будущей девятиэтажки, явилась для нас полной неожиданностью не только потому, что других автомобилей на горизонте не наблюдалось: просто она летела по бездорожью прямо на нас с девушкой Лизаветой... И это был отнюдь устрашающе-черный джип какого-нибудь обнаглевшего "нового русского" ("Типа-а того, все с дороги, еду Я!"), а весьма пожилой "Москвич" "пожарного" цвета с основательной вмятиной на переднем крыле, - такой забавный, такой безобидный... Но все равно достаточно большой, чтобы оставить от двух молодых-красивых лишь мокрое место на заляпанном цементом асфальте.
   Увидев тяжеленную жестянку, несущуюся прямиком на нас, я оторопела, и точно оказалась бы под колесами, если бы Лизка рывком не отдернула меня в сторону. "Москвич" вильнул пару раз на ухабах и, не останавливаясь, скрылся за той же самой девятиэтажкой, из-за которой вырулил - только с противоположной стороны.
   - Спасибо, подруга, - едва отдышавшись, пожала я руку Лизетте.
   - Да что там, - начала манерничать та (Лизка, - не рука, разумеется), - Это уже входит у меня в привычку - тебя спаса...
   Закончить фразу ей не удалось: из-за угла все того же дома снова показался неугомонный "Москвич". Объехав новостройку по кругу, он не счел нужным отказаться от своей маленькой прихоти. Похоже, задавить нас он решил всенепременно и настроен был решительно... Раздумывать было некогда, и мы бросились врассыпную - Лизка налево, я - принципиально направо (жена я верная, "лево" не для меня!). "Москвич" сперва "кинулся" было в одну сторону, затем в другую, но поскольку, видимо, не смог решить, кого же ему предпочесть, отмел эту идею, и, выдав струю дыма, скрылся из пределов видимости. Наверное, водителю мечталось переехать обеих дамочек разом, и на меньшее он решительно не был согласен. Молодец, что не идет на компромиссы! И мы с Лизкой заодно целы остались...
   - Ловко ты убегала! - похвалила меня подружка, без особых материальных потерь выбравшись из канавы, куда ее загнал полоумный водила. Дышала она при этом тяжело, да и выглядела не так цветуще, как какие-то десять минут назад.
   - Еще бы, с моим-то опытом... - отзвалась я сразу же, как только сползла с груды битых кирпичей.
   Насчет опыта я не врала и даже не преувеличивала: навыки увертывания из под колес умеренно быстро движущегося транспорта у меня были отработаны на славу, впрочем, как и у всех моих бывших сокурсниц. Я ведь уже говорила, что закончила художественное училище?.. Нет, курса: "Выживание в эстремальных условиях" нам не читали, но практические занятия жизнь предоставила прямо-таки в избытке. Дело в том, что на "картошку" наше учебное заведение традиционно ездило не куда-нибудь, а в деревню Сухоберезкино Варнавинского района. От всех прочих населенных пунктов области, посещенных мной ранее, этот отличала одна пикантная особенность: по пятницам местный тракторист напивался и гонялся за нами, - практикантками, в трудовом порыве ползающими по полю с ведрами в руках, - на своем "железном коне". Завидев, что на горизонте появилась печально знакомая груда металлолома, будущие художницы с визгом разбегались, рассыпая собранные корнеплоды... А веселый тракторист жал на рычаги и так и норовил переехать то одну, то другую, отдавая, все же, явное предпочтение нам с Колбаскиной... Причем, без всякого злого умысла, просто такое уж у него было чувство юмора...
   Ситуация показалась мне довольно похожей (а значит, типичной!), и я в красках и лицах живописала ее Лизке.
   - И вы не поймали мерзавца и не побили лопатами? - зловещим шепотом возмутилась подружка.
   - Смеешься? Сразу видно, что свои "трудовые четверти" в институтские годы ты провела на диване. Какими еще лопатами?! Да мы эту картошку палками из грязюки выковыривали, все как в лучших домах. Можно было, конечно, придурка и ими славно отходить, но мы же маленькие были - второй курс, шестнадцать лет. Не догадывались еще, что "если в груду сплотятся массы..." А ты чего шепчешь-то?
   - Так, на всякий случай... Эх, а я бы врезала пару раз.
   - Не знала, что у меня такая кровожадная подруга! Да ладно тебе, нужно же понимать специфику момента. Может, у них в деревне испокон веков культивируется это невинное пленэрное развлечение - "Гонки на выживание по-сухоберезкински". Мы-то приехали и уехали, а привычки, возможно, столетьями создавались. И кто мы такие, чтобы рушить вековые традиции?.. В конце концов, все же живы остались.
   - Ну, у нас в городе до сих пор такого не встречалось. Хотя, может, переняли передовой опыт... Слушай, я придумала, в чем дело! А что, если этот мужик на "Москварике" родом из Мокроосинкина - или как там эта ваша деревня называлась? Или у него там бабушка какая живет?
   Я прикинула и ответила:
   - Да запросто. Сегодня, правда, не пятница, но вряд ли "гонки по бездорожью" - сухоберезкинский эксклюзив. Мало ли деревень в области. А уж в стране - и не сосчитать!
   Лизка захихикала, а потом посерьезнела:
   - Слушай, ты как думаешь: нас действительно хотели задавить?
   - Глупости, - отмахнулась я. - Просто придурок какой-то пьяный, вряд ли соображал, что делает. Вот проспится, и ему станет стыдно...
   - А ты его физиономию разглядела? Что, налицо были признаки опьянения?
   - Конечно, налицо! Но это не значит, что на лице. Вел он себя как? Трезвые так что, поступают?.. И машиной вихлялся... А насчет морды лица... Не то, чтобы разглядела, но краем глаза зацепила.
   - Ну и как Он выглядел, этот пьяный придурок?
   - Даже и не знаю, как описать: два глаза, один нос, один рот. Кажется... Абсолютно незапоминающаяся физиономия! Кстати, я не уверена, что это был именно Он, а не Она... Поклясться могу лишь в одном: водила не имел ни бороды, ни усов. Но, сдается мне, все же это был мужчина. Женщины они как-то... разумнее, что ли. С самого утра за руль пьяными не садятся. А если разочек и сядут, так едут себе тихонечко, никого не трогают...
   - Вот-вот!.. - подхватила Лизка. - У нас, кстати, в "меде", тоже был случай...
   Нас так увлекла тема безответственности мужчин, что мы не заметили, как на автопилоте доковыляли до Самолетова, и уже через несколько минут тряслись в престарелой маршрутке, слегка пугая прочих пассажиров своим недостаточно презентабельным видом. Безусловно, акробатические этюды на стройке способствуют улучшению физической формы, но одежда, к сожалению, очень пачкается...
   И все же у нас с Лизкой было вполне "везучее" утро: 1.) у нас намеревались отнять сумку - не смогли; 2.) хотели раскатать в лепешку по мерзлой глине - и тут не вышло... А самое главное - мы не видели, что нашу погрузку в долгожданное транспортное средство наблюдают красно-шуршащая Снежко и парочка девиц в одинаковых нубуковых пальто, в которых (в девицах, не в пальто, естественно) Лизка без труда опознала бы еще двух своих "однокашниц"...
  
   Когда "Автолайн" тронулся, Анжелика Снежко опустила вытянутый палец и с придыханием произнесла:
   - Вот видите, а вы не верили! Как я удачно сначала вас встретила, потом - снова ее... А то бы вы так и смеялись, мол, у Анжелки видения!
   - Ви-идим... - зачарованно протянули "нубуковые".
   Троица еще долго стояла на остановке, с грустью смотря вдаль и вспоминая про себя "школьные годы чудесные" вообще и примерную хорошистку Лизу Патрикееву в частности, - девочку немного взбалмошную и звезд с неба не хватающую, но веселую и заводную. А мальчишки ей, помнится, класса с седьмого прохода не давали, даже те, что были значительно старше - года на два!.. Конечно, жаль, что у девчонки так жизнь сложилась, но, если подумать, стоило ли ей так задирать веснушчатый нос и забывать про бывших одноклассниц?.. Ведь если бы позвонила, рассказала, что и как, денег в долг попросила, неужели не помогли бы?.. Ну, может, и не деньгами (ведь ясно же, что не отдаст - при таком-то образе жизни!), так добрым советом. Но не пришла же! Выходит, сама и виновата...
  
   Если бы Лизке удалось захватить в переполненной маршрутке "сидячее" место, возможно, эта история замедлила бы свое развитие, но все случилось так, как случилось. После того, как в течении пяти минут Королеве Лис трижды наступили на ногу и один раз заехали локтем под дых, она (Лиза, не нога) решительно заявила:
   - Все, я не могу больше находиться в этой душегубке. Я схожу!
   - Куда? - не поняла я.
   - Пойду Колбаскину навещу - проверю как она там, не скучает в одиночестве?.. Заодно помоюсь и, возможно, переоденусь, - если смогу отыскать в гардеробе твоей Колбаскиной хоть что-то приличнее этого пальто...
   Не нужно было быть сыщиком Натом (Натой, я же девочка) Пинкертоном, чтобы догадаться: выйдя от Баскиной, "до дома, до хаты (мамонтовской)" Лиза отправится на такси. Положа руку на сердце, осуждать подружку за этот "хитроумный" план я не могла (черт, и куда прется этот боров с двумя чемоданами - по ногам, как по бульвару!), но составить ей компанию - тоже. Мне до зарезу нужно было наведаться к мадам Ширме, уже вернувшейся из своей поездки, а я и так едва успевала. Откладывать сегодняшнюю встречу было неудобно, посколько о ней мы договаривались заранее, а я со всей этой сумочной беготней и так уже совсем забыла про клиентку. Хорошо хоть, о договоренности вспомнила - чуть ли не в последний момент! А времени оставалось в обрез - забежать переодеться, взять необходимые образцы, которые я додумалась прихватить с собой, переселяясь к Мамонтову, и нестись на деловое рандеву. Хм, может даже удастся вырвать аванс? Я уже порядком поиздержалась... Эта мысль так увлекла меня, что я даже просмотрела, как Лизка с боем выкатилась из маршрутки и весело зашагала к нашему с Баскиной дому...
  
   Обернуться удалось довольно быстро. Спустя три с половиной часа я уже сидела дома (у Мамонтова, естественно!) и пересчитывала деньги, выданные мне в качестве аванса добросердечной Ширмой. Не густо, но на неделю должно хватить, - естественно если не давать их Лизке, а ходить за покупками самолично.
   На отчаянный трезвон телефона я сперва не обратила внимания - мало ли кто Мамонтову звонит? Так меня это не касается! - но неожиданно просекла, что где-то на другом конце провода диск аппарата терзает не кто иной, как моя дражайшая (в смысле расходов) подруга Лизавета. Три гудка - отбой. Четыре - отбой. Пять - отбой. И снова три... Мы же сами с ней придумали этот идиотский код, чтобы отличать друг друга не только по внешнему виду, голосу и запаху (в этом сезоне я благоухала старым добрым "Нugo Woman", а Лизка - чем-то совершенно невообразимым, смешав в пузырьке из-под лосьона штук пять самых модных, дорогих и совершенно несочетаемых ароматов. Самое смешное, что запах в результате получился очень даже приятный), но воспользоваться им до сих пор не разу не приходилось.
   - Алло, - подняла я трубку.
   - Наконец-то ты дома! - заверещала Лизавета. - Звоню, звоню!..
   - Ты где, чудо? - поинтересовалась я. - У Баскиной? Я думала, ты уже давно вернулась... Да, а разве у нее телефон заработал? Я же лично провод перерезала...
   - Нет, не заработал, я из кафе звоню! Господи, тут такое случилось! Немедленно бросай все и дуй сюда, я уже три часа как дура торчу в кафешке, ну в той, с башенками, около сквера, - тебя жду. Пирожных уже, наверное, сотни на полторы слопала, на чаи-кофеи смотреть не могу... А чем мне еще было заняться, пока ты неизвестно где шляешься?..
   В голове промелькнула масса соображений насчет "такого", которое "случилось", и самым серьезным из них было то, что Лизка сломала каблук...
   Но, как ни странно, дело действительно не требовало отлагательств, и я пулей помчалась к подруге на первом же остановившемся "частнике", презрев "сочиненный" мною же экономический режим. Чтобы чем-то занять себя в дороге и не выкрикивать каждые две минуты: "Быстрее, нельзя ли быстрее?!", я принялась делиться с самой собой Лизкиными напастями. Нет, я бы, конечно, и водителю с удовольствием рассказала все, что знала, но у него даже затылок выглядел не слишком приветливо. А было дело так...
   Убедившись, что Баскина не плачет горючими слезами в своей трехкомнатной тюрьме, и, как следует отчистив перышки, Лизка выкатилась из подъезда. Но перед тем, как отправиться в место собственного заточения, девушка решила немного прогуляться - благо погода располагала. Шла она себе не спеша по улице (Лизка, не погода, естественно), ни о чем плохом не думала, потом так же неторопливо завернула в скверик, где и получила - негаданно-нежданно - удар по голове. Очнувшись и констатировав, что, кажется, все обошлось, девушка поковыляла в ближайшее кафе, где, вручив охраннику взятку в виде многообещающей улыбки, оккупировала служебный телефон...
  
   - Деньги украли? - поинтересовалась я, подсаживаясь к Лизке за столик. Охранник смерил меня неприветливым взглядом: он явно надеялся подольше остаться единственным собеседником столь симпатичной жертвы коварного нападения.
   - Не знаю, надо посмотреть в сумке... - легкомысленно отозвалась подружка. Так я и знала: у нее даже не возникло мысли расплатиться за слопанные пирожные. А если все ее деньги свистнули?.. Хорошо еще, что я догадалась захватить с собой сумму побольше. - Хм, и куда я ее положила? А, вон висит...
   Ревизия кошелька показала, что невеликие денежные средства, сокрытые в его лайковых глубинах, оказались нетронутыми. Да и "дневные" бриллиантики в Лизкиных ушах как сверкали, так и продолжают начатое пару лет назад дело... Странный грабитель!
   - Что за день - с самого утра на одних придурков натыкаюсь! - согласилась со мной Лизка на все кафе, но, наткнувшись на удивленный взгляд охранники, - преувеличенно-ласково добавила: - О присутствующих не говорят!
   Мы еще немного понапрягали мозги, теряясь в догадках.
   - Может, это был маньяк? - предположила подруга. - Хоть какое-то объяснение.
   - Он тебя не...
   - Не-ет! - бурно возмутилась Лизка, - Даже не тронул, я бы почувствовала. Хотя... Трогал, паразит!
   - И ты только сейчас об этом догадалась? - насторожилась я. - Но каким образом?..
   - Он в карман ко мне лазал, подлец! Я как-то раньше об этом не подумала, а сейчас руку сунула, - шапочка исчезла.
   О боже, шапочка!
   - Та самая?.. - насупила я брови.
   - Ага. Или ты думаешь, что я карманах целый гардероб таскаю?..
   Мы с Лизкой ошеломленно уставились друг на друга: сомнений не было, немудреное изделие из черной шерсти могло заинтересовать сильнее, чем бриллианты, только одного человека - его хозяина. Того странного типа, который пытался отнять у нас сумку в переходе... Да, кстати, а уж не он ли пытался переехать нас красным "Москвичом"? Судя по тому, насколько бездарным было это покушение, - точно он... Под прикрытием печатного слова подслушал на остановке, что его внешности мы не разглядели, а единственная улика (эта самая шапка!) все еще при нас и решил подсуетиться... А что, версия как версия. Странным было другое: неужели этот хмырь так боялся, что мы заявим о жалкой попытке ограбления (что по нынешним суровым временам и на преступление-то не тянет!)? Что-то тут не так! Вот если только...
   - Думаешь, это происки все той же шайки-лейки, что нам руки подбрасывала? - осторожно поинтересовалась я.
   - Понятия не имею. Но мое терпение кончилось! - грохнула локтями по пластмассовой столешнице горячая русская девушка Лиза, - да так сильно, что кафе чуть не понесло урона, лишившись одного из типовых предметов меблировки. Локти, слава богу, тоже не пострадали. - Ну чего они к нам привязались, а, кто мне объяснит?
   - Не я. У Орангутана хоть мотив был, а с этими извращенцами вообще ничего не понятно. Но если моя догадка верна, то понятно, почему изуверы активизировались: прознали, что мы поперлись в милицию и испугались. Они же не знали, какую именно сумку мы туда поволокли!..
   - Да, на вид они одинаковые, - с готовностью продолжила Лизка мою мысль, - большие, черные, с дурацкими желтыми буквами... Но как им удалось об этом пронюхать? Соседки разболтали?
   - Думаешь, они тоже в деле? Бред какой-то: домохозяйки на службе мафии... Нет, конечно, я не сомневаюсь, что любое предложение пошпионить за молодежью они приняли бы с радостью, - даже бескорыстно. Но больно уж быстро отреагировал этот Невнятный тип. Выходит, он находился где-то рядышком... Может, следил за подъездом?
   - Или установил жучка в... на... В общем, где-то... - предположила Лизка.
   - Но тогда бы он знал, что мы совсем не руку в ОВД понесли, что она лежит себе спокойненько в подвале. А насчет взрывчатки нам никаких предупрежений не поступало! Она вообще из другой оперы, тут мы ничего не обещали и имели полное право нести ее хоть в милицию, хоть в ОМОН, хоть в ООН...
   - А может, как говорят в телевизоре, это совсем другая история? И мужичка интересовал именно пластилин, ну, в смысле, пластит, и следил он именно за его передвижениями? Мало ли на свете бывает совпадений?
   - Что ж он тогда не напал на старушек - Красную и Синюю шапочек, - с ними сладить было бы куда проще. Может, отверг этот путь из уважения к старости?.. Ну тогда пошел бы, да и забрал свое барахло из подвала, где оно пролежало без присмотра целую ночь... Или он без трудностей не может?
   - Чего пристала, откуда я знаю! - надулась Лизка. - Можно подумать, это я ему сценарий действий писала.
   - А может, мы преувеличиваем и это был всего лишь случайный грабитель? - преложила я исключительно от безысходности. - Приглянулась ему, дурачку, сумка, вот и полез отнимать, но потерпел неудачу, да еще и засветился. Ну и решил замести следы...
   - В любом случае этот тип меня достал. Можно потерпеть, когда тебя пугают, можно пожить в кошмарных чужих халупах, где даже тапочек запасных нет!.. Но когда тебя пытаются переехать машиной, да еще и по голове бьют - это уж слишком! Мне вся эта история надоела: пусть милиция поймает этого уродца и сама разбирается, связан он с шантажистами или "так, погулять вышел"! Пошли, что ли, к Мертвищеву, - наябедничаем.
   - Ладно. Но тогда получается, надо ему рассказать, что сумок было две... Вообще-то, на самом деле - три... Черт, запутаться можно в этих сумках, что мы с тобой и сделали! Ладно, не будем втягивать в это других. Поскольку первая - пустая - здесь абсолютно "не пришей кобыле хвост", расскажем только про предпоследнюю - с отрезанной конечностью.
   - Давай уж сразу и отнесем, чего тянуть. - предложила Лизка. - Лицо у Мертвищева доброе, авось, он ничего нам не сделает. Скажем, боялись, что, кстати, является чистой правдой: мы и правда перетрусили, да и сейчас это дело не прекратили... А рука послужит прелестной иллюстрацией к записке с угрозами. Ты ее, кстати, сохранила?
   - Там она, в той самой "ручной" сумке. Не в портмоне же мне носить эдакую мерзость?.. - содрогнулась я от неприятных воспоминаний. - Это, кстати, гораздо надежнее: кошелек могут стырить, а на отрезанную десять дней назад (или сколько там?) конечность уж точно никто не польстится...
   И мы отправились в подвал. Пожертвовав собой, я без всякого жребия мужественно сунула руку за трубу. Никакой сумки там не было...
  
   - Ладно, про руку говорить не будем. Кто нам поверит? - постановили мы с Лизаветой, направляясь к зданию ОВД (опять, кстати, на такси, - во избежание эксцессов. Прощай, аванс! Я даже не успела к тебе привыкнуть...).
   Рассказка про то, как тип, не сумевший получить в собственность баул с пластитом, принялся следить за двумя молодыми-красивыми, а в финале попытался задавить их ржавой жестянкой и даже вдарил одной - менее молодой, но наиболее красивой, по темечку, - очень понравилась (или НЕ понравилась - это с какой стороны посмотреть!) Мертвищеву и его коллегам. Несмотря на нашу трактовку последних событий, милиционеры почему-то не углядели в них ни капельки комичного. Не зная предыстории с рукой и прочим они сделали единственно возможный выход: какого-то одиночку очень интересует найденная на пустыре взрывчатка. Интересует до такой степени, что он готов идти на крайние меры, лишь бы избавиться от улики, но при этом не зовет на помощь друзей-приятелей. С чего бы такая самостоятельность? Отсюда недолго до предположения: он сам, растяпа эдакий, эту сумку и потерял, а теперь не хочет привлекать к себе внимания руководства. А от исполнителя - полтора шага до заказчика. И если первый - растяпа и неудачник - то, возможно, и всего лишь шаг... И все это стр-рашно интересно!..
  
   В итоге в городе был устроен Великий Шмон. Естественно, что несмотря на двустороннюю симпатию, никаких подробностей из Мертвищева нам вытянуть не удалось. И о том, что через взрывчатку доблестным милиционерам при помощи нечеловеческих усилий удалось выйти на некоего Донского Игоря Ивановича по кличке Дон, - человека пусть и не первого, но и не последнего в криминальной элите города, - мы тоже не знали. Впрочем, выйти-то они вышли, а вот привязать этого уважаемого (среди определенных кругов населения города, к коим большинство милиционеров не относится) господина к веселенькой коллекции боеприпасов, в которой когда-то числилась и сумка пластита, не получилось. Пожертвовав парочкой "шестерок", взявших все на себя, Донскому удалось выйти из воды аб-со-лют-но сухим. Как впрочем, бывало всегда.
   А ведь будь милейший Мертвищев чуть-чуть пооткровеннее, мог бы услышать массу всего интересного, позволившего бы сделать ему энное количество любопытных выводов... Нет, сама фамилия Донской не натолкнула бы меня ни на какие путные размышления (помню-помню, был такой исторический полководец - Дмитрий Донской, а еще один мальчик с похожей фамилией в нашем детском садике... Что не те?..). Но вот если бы тот же Мертвищев вдруг предъявил мне фотографию этого представительного господина, то уж точно бы об этом не пожалел...
   Но, вызвав нас с Лизеттой на опознание, естественно, никто не догадался этого сделать. Перед нами разложили ворох снимков, среди которых встречались портреты как уже арестованных, так и еще не пойманных приспешников неуловимого Донского. В милиционерах жила надежда: вдруг кто-то из них сошел с ума и лично носился за нами с Лизкой по пустырю на ржавом "Москвиче", угнанном из ближайшего с ОВД переулка. Но снимка самого Донского в общей куче не было по одной простой причине: никто из сотрудников отделения, включая уборщицу тетю Машу, в трезвом состоянии не смог бы предположить, что захват сумки в переходе, отпустив охранников погулять, осуществлял сам Игорь Иванович. И они, конечно, были правы: чудеса на свете случаются, но не такие же?.. И все же могли бы сунуть карточку - так, на всякий пожарный...
   После того, как я внимательно просмотрела всю пачку и никого не опознала, мусолить снимки принялась Лизка.
   - Не то, не то, не тот, - неторопливо вглядывалась она в фотоглаза возможных преступников. - Ой, я его узнала, я его узнала! - вдруг радостно завопила девушка, зажав в кулачке фотографию толстощекого субчика со светлым ежиком на голове. - Этот тип - ну полная свинья!
   - Серьезно? - удивилась я. - Ты же говорила, что не разглядела нападавшего? Да и толстоват он что-то...
   - Того не видела, а этого сто раз! Ну, не совсем сто... Но один-то точно! Я его на всю жизнь запомнила!
   - Да ну? - нахмурил брови коллега нашего друга Мертвищева, променявшего встречу с нами на выполнение какого-то там важного задания, капитан Рожков.
   - Ага. Он ко мне клеился, просто проходу не давал. Мы с Вадькой тогда еще не были женаты, только за ручку гуляли - и один раз завалились в какой-то клуб. Вадя звонить ушел, а этот тип стал меня грязно домогаться, схватил за руку, но я его, конечно, оттолкнула, он свалился на стол, за которым как раз сидели какие-то мафики... Та-акой скандал был, страшно вспомнить! И представляете, этот ненормальный заявил, что это я во всем виновата, а потому должна платить и за люстру, и за зеркала...
   - Но ты же его на стол толкнула? Или потом еще и в зеркало метнула? Ты можешь, ты такая... Слушай, одного не пойму: как ты такого здорового буйвола докинула до люстры?
   - Не его, тарелку: мне же нужно было чем-то "отстреливаться"?!.. Но слава богу, те ребята за столом оказались такими милыми... Его никто не стал слушать, и все уладилось еще до Вадькиного прихода... Кстати, вот после этого случая он и купил сотовый.
   - И когда же это все произошло? - поинтересовался Рожков.
   - Ну-у, если до моего замужества, то лет семь назад.
   - А недавно Вы этого типа снова встретили?
   - Да нет, слава богу. Он мне абсолютно не понравился. Грубиян.
   - Но он имеет ко взрывчатке какое-то отношение? - нахмурился капитан.
   - Понятия не имею, - пожала Лизка плечиками. - Хотя от таких типов всего можно ожидать...
   - Тогда какого черта?.. - Рожков очевидно рассвирипел, хотя и изо все сил старался держать себя в руках.
   - Вы сами спрашивали: кого вспомните... - Лизка поджала губки, - А его я опознала. Откуда я знаю, может, эта история вам в раскрытии другого какого дела пригодится?! Ведь раз его фотография здесь лежит, значит, он у вас на заметке. Кстати, что он такого совершил?..
   - Каннибализм и расчленение трупов, - почему-то мечтательно произнес сидевший здесь же в кабинете старлей Воротников и бережно взял фото из Лизкиных рук.
   Толстощекий капитан Ганицын уже три месяца был должен Воротникову сотню, но мастерски избегал встречи. Вот что значит профессиональный сыщик! Через месяц безуспешной охоты Воротников стянул с доски почета ганицынскую фотографию и, предъявляя свидетелям и потерпевшим стопку снимков для опознания, не забывал вложить туда и изображение ненавистной физиономии, обрамленной светлой щетинкой. За непродолжительное время эксперимента капитана Ганицына трижды опознали как насильника, дважды - как убийцу и целых девятнадцать раз как типа, срывающего с одиноких прохожих шапки в подворотнях. Докладывая начальству о результатах опознания, Воротников получал - пусть небольшое, а все же! - моральное удовлетворение... Кстати, во вторник в отделении ожидался визит кладбищенского сторожа - свидетеля акта чудовищного вандализма. Подозреваемые были уже намечены... "Надо бы не забыть предъявить старичку ганицинскую фотографию", - подумал Воротников и сделал пометку в пухлом ежедневнике.
  
   - Спасибо, Антон.
   Обладатель римского профиля и благородной седины Игорь Иванович Донской нажал на "отбой", сложил мобильник и крепко призадумался: "Интересно, интересно... Хороший мальчик этот Антон, услужливый. Без году неделя в милиции, а уже столько всего любопытного сообщил. Так, все больше мелочевка, ничего составляющего государственную тайну, но в хозяйстве все пригодится, верно? А тайну и без него всегда найдется желающий выдать... Итак, эту чертову сумку со взрывчаткой все-таки нашли. Носатый, придурок, и правда умудрился потерять ее по пьяни, не наврал, да и кто б смог вилять на его месте, Бонивуры в наших краях давно перевелись. Или все же врал? Теперь уже не спросить, успокой, господь, его душу... И принесла пластит в ментовку некая Сентябрева Наталья Александровна. Та самая девочка, давшая в начале месяца объявление по телеку... как там она тогда представилась? Ах, да, Туся. Интересно, интересно, и что все это может значить? Получается, она все же была замешана в этой дурацкой истории? Да как-то не похоже... Для каких таких целей девочка давала тогда ту объяву, с которой все началось, зачем засвечивала себя? И для чего отдала пустую сумку курносому придурку Исанину, прости господи покойника? Чтобы перевести на него, дурака жадного, стрелки? Может быть, может быть, но больно уж хитро: кто же знал, что этот сопляк непременно разинет рот на чужое добро? Да еще ЧЬЕ добро!.. А если девчонка не замазана во всем этом дерьме, то почему принесла взрывчатку в ментовку только сейчас и где прятала ее все это время? За ней ведь присматривали... Жаль, Антошка кроме ее имени никаких больше подробностей разнюхать пока не сумел. Если же эта Туся все же замазана - то зачем ВООБЩЕ потащила сумку в ментуру? Это какой-то стратегический ход? Непонятно..."
   Еще с ясельных времен Игорь Иванович (в ту пору - Гошенька) не переносил вопросов, ответов на которые не знал. Многие этого не любят - хотя бы чисто теоретически. Но отличие будущего Игоря Ивановича от подавляющего большинства состояло в том, что теории он всегда предпочитал практику. В возрасте шести с половиной лет он раз и навсегда прекратил изводить родителей вопросами типа: "Почему будильник звенит?" и начал отдавать предпочтение самостоятельному нахождению ответов. И не важно, сколько будильников требовалось для этого разобрать...
  

ГЛАВА 21. Форма одежды - парадная: смокинг,

бабочка, мешок на голове.

   Солнце светило, - словно на дворе стоял не конец марта, а середина июля, - небо голубело, птички щебетали, - словом, погода радовала. Несмотря на то, что больше радоваться было особенно нечему, я, вынужденная довольствоваться малым, наслаждалась погожим деньком. Мирно шла себе по тротуару, помахивая сумкой и размышляя, что лучше всего купить на обед: рыбу или мясо?.. Внезапно мне стало грустно: такой день на дворе, а я погрязла в прозе жизни!.. И мне немедленно захотелось сделать какую-нибудь глупость. Малю-усенькую такую. Завидев очередную лужу, затянутую тонким ледком, я не стала огибать ее, как сделала бы еще минуту назад, а с силой ударила каблуком по самому центру, после чего отпрыгнула в сторону, уворачиваясь от фонтана брызг. Немножечко не убереглась, ну и поделом мне. А вот большой черный джип пострадал зазря: он-то по лужам не скакал, стоял себе тихонечко, дисциплинированно... Одно из тонированных стекол - заднее правое - медленно поползло вниз. Я виновато наклонила голову и лучезарно улыбнулась. Угрюмая физиономия восточного вида, нарисовавшаяся в окне джипа, расплылась в ответной улыбке.
   - Вы не в претензии? - поинтересовалась я.
   Обладатель физиономии отрицательно покачал головой, мол, все путем, и поманил меня пальчиком. Фыркнув, что переводится как "я не такая", я задрала нос и гордо потопала дальше. Джип медленно двинул следом.
   Сначала меня это забавляло. Потом стало раздражать. Через пару кварталов - начало пугать: черная махина бесшумно катила буквально в нескольких сантиметрах от меня, а из ее приоткрытого окна жег взглядом незнакомый субъект. Если бы он пытался меня клеить или даже задирать, возможно, я придумала бы как разрядить ситуацию, но тип просто молчал и смотрел. Ух, как смотрел! Отнюдь не влюбленно... Что бы это все значило?..
   Увы, с трепетными девушками такое случается: у меня сдали нервы, и я совершила поступок, не рекомендуемый всеми без исключения брошюрками по безопасности, а именно кинулась бежать. Оглянувшись на лету, я узрела, что на лице незнакомца появилась ухмылка, а машина слегка прибавила скорость.
   Черт побери, мне все это надоело! Я решительно толкнула первую кинувшуюся в глаза дверь. Табличка "WC" над входом сообщала, что попался мне туалет. Ну и ладно, чудное заведеньице, отчего бы мне его не посетить? Могло быть и хуже: а ну как я с размаху влетела бы в гей-клуб или, скажем, парикмахерскую? Во втором случае пришлось бы краситься или стричься, что в мои планы решительно не входило, в первом же... Даже и не знаю, что бы там мне довелось плести... А тут плати два рубля, проходи, располагайся, и никто не спросит: "Чего пришла, с какими намерениями?.." Правда с развлечениями здесь было не густо. Не поставив рекорда, весь их запас я исчерпала за три с половиной минуты: посидела в кабинке, на двери которой помадой было написано слово на неизвестном мне языке (может, даже и приличное), вымыла руки и подкрасила губы. Шестое, седьмое, а может, и восьмое чувства подсказывали мне, что выходить на улицу было еще рановато: наверняка, джип еще пасся у входа в уборную. Нужно было просто выждать, когда же ему надоест изображать памятник несбывшимся желаниям, а потому я нырнула обратно в кабинку и уселась на крышку унитаза. Не особенно комфортное сиденьице, но выбирать не приходится. Хорошо еще, что у меня с собой был журнальчик!.. Я открыла "Космо" и, углубившись в тест, приготовилась провести в этих (фанерных, если я не ошибаюсь) стенах полчаса или сколько там смогу выдержать...
   Но этим благим планам не суждено было сбыться. Нет, я очень верно предположила, что хмурому пассажиру джипа надоест торчать у дверей общественного туалета! Ошибочной была лишь версия, что он (пассажир, не туалет!) даст отмашку водиле, и черная сверкающая махина стремительно скроется вдали...
   ...Я как раз наслаждалась статьей о стрессах - темой в последнее время близкой и родной, - когда в дверь яростно забарабанили. Черт побери, в этом WC аж восемь кабинок, неужели одновременно нашлось столько желающих пописать?..
   "Занято!" - заявила я наивреднейшим голосом (авось, отстанут?), после чего дверь начали весьма энергично трясти. "Здорово, приспичило, видать", - резюмировала я и, свернув журнал в трубочку, принялась запихивать его в сумку. Что ж, я не изверг: если кому-то так нужно сюда попасть, - бога ради, я не против...
   Так уж вышло, что открыв дверь, я открыла и рот, причем так широко, как никогда не получалось на приеме у дантиста. Передо мной стоял здоровенный... мужик (хотя все правильно: дамочка бы стоялА и была бы здоровеннАЯ). Ой-ей, ну и дела!.. Эти представители вроде как сильного пола на каждом шагу вопят: "Эмансипация, феминизация, женская экспансия! Бабы мало того, что носят брюки, курят трубки и летают в космос, так до кучи внедрились во все традиционно мужские профессии! Непорядок!..." Кричать кричат, а сами что делают?.. По крайней мере, ни одна здравомыслящая женщина в мужской туалет не попрется...
   К сожалению, тип пришел в это уютное местечко, ставшее для меня на двадцать минут почти домом родным, не ради того, чтобы облегчиться. Властно ухватив меня за руку, детина потащил бедную девушку к выходу. Только этого мне не хватало! За что, господи?.. Несмотря на то, что этот громила являлся типичным русаком, я тут же связала его с кавказцем из уже знакомого мне черного джипа. "Интересно, почему же тот хмуро-улыбчивый тип не явился за мной лично? - мысленно задала я себе вопрос и сама же на него ответила: - Видно, умыкать девиц с унитазов ему по чину не положено".
   По дороге к входной (и выходной, соответственно) двери я отчаянно махала руками, пытаясь ухватиться хоть за что-нибудь, но лишь в самом конце пути мне удалось вцепиться в здоровенную портновскую линейку. Будучи уложенной концами на два стола, она с честью исполняла в этом сортире роль шлагбаума (платишь два рэ - и вахтерша поднимает массивную деревяшку, освобождая проход, после чего вновь опускает, преграждая путь любителям халявы...). Могу похвастаться: мне вполне удалось продемонстрировать, что хваленая хватка фокстерьера по сравнению с хваткой женщины на грани отчаяния - детский лепет на лужайке и ничего более, - пусть простят меня фокстерьеры...
   Небольшой, но все же шанс на спасение у меня был: линейка являлась такой длинной и громоздкой, что пока мы с ней составляли единое целое, пропихивание нас обоих в дверной проем являлось делом затруднительным. А пока пир да дело, авось, туалет надумает посетить женская сборная по рукопашному бою... В общем, я намеревалась тянуть время и выгадывать минутки.
   Ох, бесцеремонный тип не был в душе спортсменом: мои прыжки с шестом ему не понравились. Детина сдвинул брови и произнес нараспев:
   - Значит, та-ак, да-а?...
   Не очень, кстати, грозно, поэтому особого впечатления это высказывание на меня не произвело. Но только на меня.
   - Да она сама схватила, я ей не разрешала! - завопила бабуська-вахтерша и с остервенением принялась разжимать мои пальцы.
   От возмущения я даже ослабила хватку, чем не замедлил воспользоваться мерзкий тип, рывком увлекший меня к самой двери. Старая перечница поймала мой гневный взгляд и поспешно упихала подальше в карман зелененькую долларовую бумажку. Я сплюнула и от души пожелала, чтобы та оказалась фальшивой. У-у, подлая предательница!.. Никакой, понимаешь, тебе женской солидарности в этих общественных туалетах...
  
   Спустя пару минут я уже ехала в черном джипе с черным мешком по голове и грустила. Если считать водителя, то неприятных граждан в салоне оказалось целых трое, но разговаривать со мной не пожелал ни один. Странно даже: так старались - преследовали, похищали, и вдруг такое пренебрежение. Могли бы уж сказать хоть пару слов! Пускай даже одно, коротенькое, но обрисовывающее ситуацию!.. Неприглядность моего положения усугублялась тем, что я даже не могла предположить, по какому поводу валяюсь кулем на заднем сиденье этого чертового джипа. То ли, резвясь в весенней луже, я так приглянулась угрюмо-улыбчивому джигиту, что он решил пополнить моей персоной свой гарем (а что, вполне правдоподобная версия: блондинки восточным мужчинам нравятся), то ли совсем наоборот: страдая непостоянством нрава, тип решил не прощать мне унижения любимой машины в виде злостного обрызгивания, и теперь меня ждет страшная месть... А кому, интересно, понравится умирать во цвете лет? Хотя, может, и не убьют? И что тогда сделают: продадут в рабство куда-нибудь в Эмираты или...? Жаль, но большого выкупа за меня не получишь, так что в этом направлении можно и не стараться. Можно, конечно, притвориться богатой наследницей, и тогда у меня появится шанс подольше побыть здоровенькой... Но зато когда меня разоблачат, я сама себе не позавидую...
   Ехали мы ехали, но вот, мурлыкнув на прощанье мотором, джип остановился. Меня аккуратно подхватили под белы руки (в буквальном смысле - рукава моего пальто, как и оно само, как ни странно, все еще оставались довольно светлыми) и куда-то повели. Мы плюхали по ступенькам, поднимались на лифте, шли бесконечными коридорами, но, как известно, всему приходит конец. С моей головы наконец-то сняли мешок. И что бы вы думали? Передо мной стоял... Профиль. Тот самый седовласый красавец с ненашенским носом, страстно мечтавший заполучить чертову торбу с желтой надписью "Мальборос". Ни-че-го не понимаю! Ничегошеньки! Как сказала бы Лизка: "Что за нафиг?" Как хорошо, что я практически сразу решила не влюбляться в этого Профиля. А вот не удержалась бы, какое разочарование ждало бы меня сейчас! А так еще можно перетерпеть... Я оглядела вызывающе-роскошные аппартаменты, в которых мы находились, невозмутимое лицо их хозяина, и почувствовала, что порядком накопившаяся злость требует немедленного выхода... Раньше, чем я как следует успела додумать эту мысль, моя отнюдь не маленькая сумочка уже снесла с каминной стойки статуэтку, изображающую свирепо оскаленного божка с непропорционально большой головой. По виду - дорогую. Разумеется, английский фаянс не выдержал русского напора и пал, разлетевшись на множество разнокалиберных осколков. Один, довольно крупный, на котором красовались весьма достоверно выписанный выпученный глаз и половинка божественного носа, долетел до меня. Я с силой шмякнула по хрупкому кусочку каблуком, превратив в его пыль. На душе сразу стало легче.
   Гориллы насторожились, но с мест не сдвинулись. Неглупые парнишки - допетрили, что метательных орудий у меня больше нет (можно было, конечно, пошвыряться сапогами, но пока бы я расстегивала молнии, они успели бы ползком добраться до Китайской границы и вернуться обратно), а на способность к рукопашному бою меня протестировали еще в туалете. Я получила ровно ноль баллов. Даже минус один! Так что же зря энергию тратить?..
   Зато в дверном проеме появилась высоченная девица в "леопёрдовой" юбке и глянула вопросительно. Профиль недовольно поморщился и дал отмашку, после чего леопардовая особа тут же исчезла. Что-то в ней показалось мне знакомым, но разглядеть девицу как следует я просто-напросто не успела.
   Пнув носком сапога гостку фаянсовой крошки, я поглядела Профилю прямо в глаза и вымолвила ледяным тоном:
   - Можете прислать мне счет.
   - За что? - как бы не понял он.
   - За нанесенные убытки.
   - У меня много недостатков, но я не жлоб. Если женщина хочет... - Профиль заговорщицки понизил голос. - Желаете еще что-нибудь разбить?
   - Ага, - не стала я проявлять строптивости.
   - Эдик, подай даме радикюль, - скомандовал Профиль.
   Самый мелкий из гоблинов подобрал мое кожаное сокровище, почтительно отряхнул и вложил мне в руки. Если честно, кидать сумку снова у меня не было никакого желания - нежная натуральная кожа как пить дать поцарапается, да и вообще, пар я уже выпустила... Но четыре пары глаз смотрели на меня с недоверчивым любопытством. Ну вот, если я сейчас откажусь, хором завопят (или хотя бы подумают) о женской непоследовательности. Мол, то хочет, то не хочет... А-а, была-не была: уговорили!.. И со словами: "На бис!" я с размаху засифонила сумкой по изящной настольной лампе на причудливой фарфоровой ножке. Хм, хорошая была лампа.
   Профиль не повел бровью и предложил:
   - Может, еще?..
   Будь на моем месте Лизка, она безусловно не отказалась бы от столь любезного предложения и с чувством расколошматила бы весь особняк. Но я на провокацию не поддалась и с достоинством произнесла:
   - Нет уж, спасибо, даже и не просите. Терпеть не могу портить красивые вещи.
   - Ну и славненько, - обрадовался Профиль. Похоже, что, несмотря на показное равнодушие, побитых безделушек ему было жаль. - Есть масса других, более интересных занятий.
   - Это каких еще? - встрепенулась я и приготовилась доказывать, что ничего, занимательнее сумкометаний в предметы старины, человечество до сих пор не успело придумать.
   Ведь кто знает, что я могу сейчас услышать! И, вообще, зачем я здесь?.. В принципе, Профиль производил благоприятное впечатление, и до сих пор мы находили с ним общий язык. Но после нецивилизованной сцены в сортире я уж и не знала, что и думать: ведь гориллы, безусловно, действовали не самостоятельно, а по его санкции.
   Но ответ Профиля меня вполне устроил:
   - Например, откровенные разговоры.
   - О, это - запросто! Но начинаете вы, - оживилась я и постаралась напустить в голос ровно столько язвительности, чтобы беседа не утратила своей светской направленности. - Так какого же черта вам от меня нужно?
   Профиль хмыкнул:
   - Участие в беседе на заданную тему. Дело это неотложное, а потому мне пришлось попросить ребят отыскать вас - дома-то вы не живете... Но к чему спешить? Сперва в программе ужин и кофе. Вы любите кофе?..
   Я всплеснула руками:
   - Все так просто? А я, неразумная женщина, чего только не передумала, наслаждаясь общением с вашими "шестерками". Что меня сейчас распилят на куски и продадут на органы, например... И ради чего я страдала? Ради чашки кофе, который с детства терпеть не могу!
   - Хорошо, пусть будет чай. К нему-то вы, кажется, благоволите?
   - Угу. Но раз вам так уж приспичило, вы вполне могли бы ограничиться старым добрым устным приглашением, а не требовать волочить меня сюда за косу на аркане. Я, знаете ли, не до такой степени экстравагантна, как уверяет молва.
   Профиль изобразил встревоженность. Черт побери, да он талантливый актер! Ну, возможно, во МХАТе есть артисты и получше, но в каком-нибудь перефирийном театрике он был бы примой и играл исключительно заглавные роли.
   - Надеюсь, мальчики вас не обидели? - обеспокоенно спросил он.
   Я состроила неопределенную гримаску. Можно было, конечно, наябедничать, что мне надевали мешок на голову, дергали за руку и, вообще, пугали, но где доказательства того, что "мальчики" занимались самодеятельностью?..
   - Увы, современная молодежь так дурно воспитана... Но вы уж проявите великодушие: извините и их, и меня. Я бы и сам к вам приехал... - Профиль сделал вид, что не заметил, как я протестующе выставила вперед руки, - Но увы, это не желательно.
   Для разнообразия я решила обидеться:
   - С чего это вдруг? Раньше, помнится, не брезговали...
   - Так ведь обстоятельства изменились.
   - Да-а?.. С этого места давайте поподробнее, - Мне и правда было жутко интересно, что это за обстоятельства такие, в связи с которыми Профиль внезапно по-новой заинтересовался моей скромной персоной. А Орангутан, кстати, так же неожиданно этот интерес потерял. Зато появились новые действующие лица...
   - Боюсь, что пока я не выясню некоторые вопросы... - начал Профиль таким занудным голосом, что я поняла, что до тех пор, как этот тип не вытянет из меня все, никакой ответной информации я не получу.
   И я сдалась:
   - Ну хорошо, давайте считать вечер встречи старых друзей открытым. Я согласна на ужин. На ответы на любые вопросы. И, - если это поможет хоть что-то прояснить, - могу даже выпить кофе. С небольшим условием: давайте сделаем некоторые перестановки в запланированной программе. Сначала -разговоры, потом - ужин. И лучше вам согласиться, а не то я помру от любопытства прежде, чем мы дойдем до первого блюда. Клянусь!
   Профиль засмеялся:
   - Что ж, будет по-вашему. Но вы не против того, чтобы снять верхнюю одежду и присесть в кресло - или так и будем стоять у дверей?.. Ребята, примите пальто у дамы - и вы все свободны!
   Когда я милостливо согласилась не умирать еще пару минут и выполнила нехитрые требования, Профиль устроился в соседнем кресле и вкрадчиво полюбопытствовал:
   - Для начала, если не трудно, ответьте, почему вы не живете дома?
   Я не стала лукавить:
   - Боюсь потому что.
   Профиль навострил ушки:
   - Чего именно?
   Вот это вопросик! На 100 баллов. Как бы на него повежливее ответить...
   - Гм... Легче перечислить, чего я не боюсь - темноты и тараканов. Нет, вру..
   Профиль превратился в один большой вопросительный знак.
   - ...В свете последних событий темноты я теперь тоже боюсь. Хм, так себе каламбурчик вышел - "в свете... темноты"... Ладно, расскажу по порядку. В основном я, конечно, опасаюсь не чего, а кого. Людей!..
   Трепалась я долго и самозабвенно: мне давно хотелось выплеснуть на кого-нибудь все свои эмоции и догадки. Очень трудно молчать, если бог зачем-то дал тебе язык! Возможно, такое поведение было не очень-то благоразумным, но, согласитесь, нужно же кому-то верить?! Даже если потом выяснится, что Профиль желает мне зла и плетет против моей скромной персоны какие-то интриги, пусть уж я узнаю об этом как можно позже...
   В общем, я принялась вещать про:
   1.) красавчика Антона из ФСБ (в этом месте Профиль сделал стойку - весьма породистую, это я вам как экс-владелица охотничьей собаки говорю),
   2.) Ван Гога и Курносого,
   3.) роковой трамвай,
   4.) отрезанную руку,
   5.) дела больничные,
   6.) бабусек со взрывчаткой,
   7-8.) наезд "Москвичонка" и похищение черной шапочки...
   В общем, выложила все, что только смогла припомнить, изо всех стараясь придерживаться хронологического порядка. И чем дольше я говорила, тем легче становилось на моей душе. Что ж, если под руку подвернулся не священник и не психотерапевт, а банальный мафиози, это еще не повод отказываться от возможности выговориться...
   Возможно, если бы Профиль принялся меня перебивать глупыми (или хотя бы умными) вопросами, я сбилась бы еще в первой трети повествования: терпеть не могу, когда встревают в мои монологи!.. Но седовласый "римлянин" оказался слушателем благодарным и внимательным, и я разошлась не на шутку...
   - ...И в конце концов, - требую объяснений, - пафосно закончила я пламенную речь и только что кулаком по журнальному столику не стукнула, - Почему от меня все чего-то хотят? Вы должны бы знать: ведь не кто иной, как вы втравили меня в чертову свистопляску с этими погаными сумками! Если бы не та - ваша, первая, - вообще ничего бы не было... Да, кстати, а вы действительно имели на нее права? "Это сумка моего друга...", а я уж уши-то и развесила.
   - Имел, имел... Тот человек был всего лишь курьером. Все ваши претензии я принимаю полностью, потому-то так безропотно разрешил побить фарфор в своем доме... Если вас это хоть чуть-чуть успокоит, знайте, что виновный во всей этой суматохе уже наказан. И я, впрочем, тоже - и даже ОЧЕНЬ, вы уж поверьте! Впрочем, будет мне наукой, пора бы уж научиться правильно подбирать людей для столь ...
   - Нет уж, пожалуйста, не стоит вдаваться в детали, - запротестовала я. - Ваши дела меня абсолютно не касаются. А то случайно сболтнете что-нибудь лишнее, потом раскаетесь, придется избавляться от ненужного свидетеля... И вам хлопоты, и мне неприятности... Хватит с меня эмоций. А ведь вы еще когда обещали, что для меня все уже закончилось!
   - Ситуация вышла из под контроля. Увы, и такое случается... Тусенька, а кому вы уже рассказывали эту увлекательную историю?
   - Раве что в милиции. Да и то не всю, а только про самую последнюю сумку, наезд и покушение на Лизку. Пусть хотя бы это для начала распутают... Но если действительно надо, могу пойти туда снова и бухнуться в ноги: "Виновна, мол, - боялась, не сказала..."
   Профиль скрипнул зубами:
   - Не нужно, сам разберусь.
   Прозвучало это вполне убедительно.
   - А вы кто, кстати? - осторожно полюбопытствовала я (прямо-таки как Орангутан позавчера вечером) и получила ответ:
   - Меня зовут Игорь Иванович.
   Собеседник улыбнулся - белозубо и широко, как на рекламе. И тут я впервые обратила внимание, что клыки у Профиля довольно заметно выступают вперед и к тому же несколько превосходят другие зубы по длине. Мне почему-то стало жутко, и я от души пожалела, что в моей объемной сумке не нашлось места для пары головок чеснока...
   Но в тоже время я тихонько радовалась: ура, наши интересы совпадают! Уж и не знаю, в чем дело, но, кажется, мой неведомый враг Игорю Ивановичу Профилю чем-то здорово насолил. И, судя по всему, уж лучше бы первому попасться в руки милиции. Целее окажется...
  
   ГЛАВА 22. "Марианна, о, Марианна..."
  
   В дверях снова появилась длинная девица и я вздохнула от облегчения - что только дуре типа меня не пригрезится? Вампиры какие-то!.. На этот раз Профиль не стал гнать "леопардовую" дылду, а, напротив, кивнул:
   - Девочка моя, не уходи, мы с гостьей уже заканчиваем разговор...
   При этих словах я перестала радоваться и с горечью поняла, что пролетела не хуже той фанеры, что сотрясала парижское небо. Выложила все, что знала, а в ответ так ничего не услышала. Ясно, что при этой своей крашеной ни о чем серьезном Профиль говорить не станет. А тот в это время распинался:
   - Марианночка, ты накрывай пока на стол...
   - Ее зовут Марианна? - вполголоса удивилась я.
   - Да, дурацкое такое имя. - Столь же тихо ответил Профиль. - Я тоже не поклонник "Богатых, которые плачут". Чаще зову ее Маринкой...
   - Это еще что, у меня был знакомый парень по имени Мариан. Правда-правда, я даже паспорт видела... - затараторила я, пытаясь собраться с разбегающимися в стороны мыслями. - Она ваша девушка, да?
   Профиль улыбнулся и кивнул, а я призадумалась.
   Интересное кино, второй раз за этот месяц я слышу о Марианне, которую старые приятели кличут Мариной... Возможно, это случайность. Но до чего же не нравятся мне такие совпадения!.. Конечно, чисто теоретически можно предположить, что две эти Марианны - совершенно разные девушки. Откуда мне знать, вдруг среди бандитов модно иметь подружку именно с таким именем?.. Хм, рассказать, что ли, этому седому вампиру про то, что я слышала о какой-то Марианне от Орангутана - представителя команды Курносого, а значит недруга самого Профиля?.. Ну уж фигушки! Он-то мне абсолютно ничего не объяснил ("Сожалею" - и весь ответ), а ведь это несправедливо!.. Пожалуй, сначала надо поговорить с этой Мариной-Марианной наедине, - вдруг она все же окажется не той. Но как это сделать?..
   - Скоро будем ужинать. Можно пройти в гостиную уже сейчас, - предложил Профиль. - Руки, кстати, можно помыть вон там, за ширмой, видите раковину?..
   - А можно мне в НАСТОЯЩИЙ туалет? - закинула я удочку. Конечно, любезному Игорю Ивановичу наверняка доложили, где именно меня взяли каких-то полчаса назад... Но кому какое дело, как часто я посещаю это заведение!
   Профиль, будучи человеком воспитанным, никаких вопросов, - от которых, к примеру, уж точно не воздержался бы Орангутан, - задавать не стал и крикнул:
   - Мариночка, проводи гостью наверх!
   Уф, получилось! Я так и думала, что проявляя деликатность, Профиль не попрется показывать мне дорогу лично. Да и бабуинам такого не поручишь, - сам же сказал: я гостья, а не заключенная...
   Но рано я радовалась. Из ниоткуда материализовался старый знакомый (могу ли я счесть незнакомым человека, так недавно сжимавшего мою нежную руку в своих крепких мужских объятьях?) и почапал вслед за нами по лестнице. Видно, эта схема была так хорошо отработана, что даже команды к действию не требовалось...
   - Почетный караул, да? - спросила я у девицы, кивая на сопровождающего.
   - Просто Владик, - лениво растягивая слова, ответила та.
   - Влад, а вы исключительно по туалетам специализируетесь - довести, вывести - или вам еще что-то доверяют? Цветы, к примеру поливать, - попробовала я вовлечь детину в светскую беседу, но тот не ответил и даже не улыбнулся.
   Мог бы, между прочим, и показать, что оценил шутку.
   Девица же фыркнула и затормозила:
   - Все, пришли. Вам вот сюда, - после чего хотела развернуться.
   Пришлось принять жалобный вид:
   - Возможно, мне понадобится ваша помощь...
   Марианна выкатила подведенные глазки, отчего стала здорово похожа на разбившегося божка, но прошла вслед за мной и даже чуть не прихлопнула дверью нос Владика:
   - Без тебя справимся!.. Так, что от меня требуется? - Это она уже мне!
   - Айн момент! - Я принялась откручивать все краны подряд, добиваясь того, чтобы шум льющейся воды сделался посильнее, и попутно мучаясь вопросом: с чего же начать?
   Девица смотрела вопросительно. Времени на дипломатию не было, и я пошла ва-банк:
   - А правда, что ты их заложила? Тогда, на Ковалихе...
   Что ж, если Орангутану напакостила другая Марианна, эта все равно не поймет, о чем это я. Скажу, мол, здорово похожа на одну девицу из фирмы, специализирующейся на закладке каменных плит...
   Но "леопардовая" дылда так выразительно поперхнулась и закашлялась, что сомнений практически не осталось: она! Я от души врезала Марианне по спине. Та (девица, не спина) покраснела, побледнела и поинтересовалась неестественным тоном:
   - О чем это ты?..
   - Да так, ни о чем. Ладно, не напрягай голосовые связки. Пойду лучше поболтаю с Проф... Игорем Ивановичем, он с виду поразговорчивее, - Посмотрев на Марианну с разочарованием, я сделала вид, что ухожу. - Спрошу, не слышал ли он чего новенького о нашем общем друге Оранг... Вячеславе Желудеве.
   Марианна встрепенулась:
   - Ты знаешь? Господи, но откуда?.. Не ходи, не будь сукой! Гоша не в курсе... хм, некоторых подробностей моей жизни...
   Я плюхнулась на розовый пуфик и голосом хищной стервы из боевика протянула:
   - Тогда сади-ись, дорогая. Расска-азывай...
   В отличии от случая с Нюрой, на этот раз роль бессердечной вымогательницы (не ключей, так сведений) далась мне без всякого труда. Уж с кем поведешься...
   - Даешь слово, что Гоше не трепанешь? - спросила Марианна.
   Я поклялась, скрестив пальцы за спиной. Так, на всякий пожарный. Без крайней надобности выдавать девицу не в меру скрытному Профилю я не собиралась.
   - Ну я, я это сделала! - нехотя созналась Марианна. - А тебе кто сказал?.. Ты кто, вообще?
   Дежурный вопросец - не далее, чем десять минут назад я задавала его Профилю. Но следовать его примеру и, лучась улыбкой, мурлыкать: "Я - Наталья Александровна", не хотелось. Ясно же, что не о том спрашивают.
   - Да никто, я в этой истории сбоку припека. Ну, не совсем сбоку... Скажем так: в центре припека, хотя так и не говорят... Но давай по порядку. Так зачем ты это сделала?
   - Ты ведь в курсе наших с Вячиком отношений?..
   Я усиленно закивала:
   - Да, да-а!..
   Можно было бы приврать, что мне известно даже, в каких позах они обычно занимаются любовью по пятницам - для пущей убедительности, но времени не было. Вдруг грозный Владик решит, что наше время истекло и влетит в дамскую комнату, потрясая автоматом? У него же наверняка должен быть автомат...
   Но Марианна не стала проверять глубину моих познаний в их с Орангутаном лав-стори и зашмыгала носом:
   - В общем, я хотела отомстить этой скотине Вячу. Я была на него так зла, так зла!..
   Такое начало меня вовсе не удивило, но я приняла удивленный вид:
   - Неужели?
   - У нас внезапно начали портиться отношения... Сначала он меня толкнул...
   "Кому толкнул, милочка, и за сколько?", - язвительно подумала я, но промолчала.
   - ...Прямо со ступенек! Он вообще с нашими девчонками сроду особо не церемонился, но я-то обычно увертывалась. А я упала, зуб сломала. Видишь? - Марианна показала сколотый резец. - Так больно было! Потом прощения просил, вот костюм подарил. Красивый, да?
   Коллективная пассия Профиля и Орангутана любовно разгладила на острых бедрах бархатную мини-мини-юбку. Я демократично поддакнула:
   - О-очень.
   - В общем, я его простила. А потом узнала, что он в сауну Таньку-Вешалку взял, ну и сорвалась. Телефон как назло под горячую руку попался... Ну и позвонила одним таким, у кого на Вячика и его дружбанов здоровый зуб, что они там в бане без оружия...
   - Кому позвонила - Игорю Ивановичу? Я в курсе, что с Вячиком они не в большой дружбе...
   - Не, не ему. Ну ты смешная. Думаешь, в городе всего две группировки? Мочить голых в бане - не Гошин профиль, он - интеллигент...
   - А ты что, всех бандитов города знаешь? - удивилась я.
   - Может, и не всех... - поразмыслила Марианна. - Состав бригад часто меняется: текучка сильная... Почему, надеюсь, понимаешь?
   - Еще бы, - содрогнулась я. - Одна эта банно-прачечная стычка закончилась четырьмя трупами. Из них один, помнится, женский. Не Таньки твоей, случаем?
   - Не, одной профессионалки. Танька-то так, любительница, она в одном модельном агентстве подвизается. И ты уж поверь, невинной голубкой та особа не была... А Танька, слава богу, жива-здорова. Так, плечо чуть-чуть поцарапали... Было бы жалко, если бы ее кончили: подружка все-таки. Но я ей потом все рассказала, извинилась, она меня поняла и даже простила...
   - Хорошо иметь подругу, - осторожно обронила я, вспомнив бестолковую Лизавету. Подтекст фразы гласил: "У каждого своя ноша".
   На проповедь о бесценности человеческой жизни я решила даже не замахиваться: в чужой монастырь со своим уставом не ходят. Тем более, что Марианна бесхитростно продолжила:
   - Танька сказала, что если бы я на ее мужика замахнулась, она бы так же поступила.
   - А Вячик что, тоже простил? - не поверила я в такой широкий жест с его стороны.
   - Не-а, пока злится. Танька говорит, грозился найти меня и пришить. А он дважды повторять не любит... Я даже от греха подальше всю семью из города увезла и в своем районе не появлюсь, пока все не устаканится.
   - Думаешь, это реально? ТАКОЕ разве прощают?
   - Со временем, думаю - да, - Марианна повела бархатными плечами. - Мое счастье, что никто не знает, что это именно я тогда настучала. Вячик, правда, догадался, но никому не сказал. Танька говорит, это он потому, что хочет придушить меня лично... Но со временем Вячка успокоится: мы все же не чужие люди. Никитке - это наш сын - третий год...
   - Что-о? - я чуть не упала с пуфика.
   Чтобы переварить эту новость, мне потребовалось минуты полторы.
   - И ты так легко рисковала жизнью отца собственного ребенка?
   Марианна развела длинными руками:.
   - Да все я знаю, не читай нотаций... Но я же почти сразу позвонила в ментовку, уговорила их приехать... И ничего с ним не случилось, с бугаем живучим!..
   - Так в милицию позвонила тоже ТЫ?
   - А кто же еще, Санта-Клаус? Мне его вдруг так жалко стало. И Таньку-дуру тоже...
   - Ну и кашу ты заварила, девушка! Но, выходит, я тебе должна... - вспомнила я о своем чудесном спасении на площади Ленина.
   - В смысле? - оживилась Марианна. - Отдашь деньгами?
   - Не, услугами. И первая из них состоит в том, что я тебя не выдам твоему Игорю. Без всяких крестиков!.. Потом как-нибудь объясню, в чем дело... А теперь давай о главном: если у тебя такая большая любовь с Орангута... Вячиком, что же ты делаешь тут, у Профи... Игоря Ивановича?
   - Живу. Не постоянно, вообще-то, но заезжаю часто.
   - И тебя не смущает, что оба твои хахаля между собой на ножах? Они ведь из конкурирующих группировок?
   - Ну, о личной вражде, конечно, речь не идет: не тот у Вяча уровень. Но можно сказать и так... Нет, я слышала, что у них недавно какие-то непонятки вышли, но подробностей не знаю...
   - И все же: так ты тут разведываешь сведения для Вячика, или, наоборот, у Вячика для Игоря?
   - Как ты можешь?! - оскорбилась Марианна. - Если б я шпионила, спала бы не с каким-то там Вячиком, а его шефом. Хотя при мне никто о делах-то и не говорит, выгоняют всегда... И подслушивать не дают, вечно проверяют, ушла ли, - что тот, что этот... И вообще, у нас любовь.
   - С обоими сразу?
   - Нет, по очереди, - ничуть не обиделась Марианна. - Сердцу-то не прикажешь. А много - всегда лучше, чем мало, согласись? Двойная выгода. На голую-то зарплату (я на почте раньше работала, приколись!) честной девушке нынче не прожить...
   Я подошла к двери и приложила к ней ухо:
   - Что-то доблестный страж по имени Владик ведет себя подозрительно тихо - не вламывается, за руки не хватает... Жив ли, не подслушивает ли?.. Слушай, а если твой благодетель Игорь узнает, что опальный Вячик - его конкурент в борьбе за твое большое сердце?
   Марианна даже сплюнула.
   - Думай, что говоришь!? Будет та-акое! Не, не прибьет, придумает что-то поизощренней... Я все же надеюсь, что не узнает, ты уж, смотри, не сболтни. Хотя-а, - Марианна в задумчивости подперла щечку ручкой, унизанной не особенно крупными бриллиантами, - Может, и простит. У нас все же ребенок...
   - С кем, с Игорем? - недоверчиво спросила я.
   - Ага, - отозвалась Марианна. - Мальчик...
   Я пристально посмотрела в ее большие честные глаза и все же села мимо пуфика: в них не было ни капли сомнения в правильности выбранной жизненной позиции...
  
   - Вы что как долго? - сурово поинтересовался Владик, когда мы с Марианной, демонстративно отряхиваясь, выплыли из комнаты для девочек. Не иначе как заподозрил нас в наличии лесбийских наклонностей, поскольку среди прочих чувств в его взгляде отчетливо читалась ревность. Ох, Марианнка, ну ты даешь, подруга!..
   - До-олго? - демонстративно удивилась я.
   Надо же такое ляпнуть - "долго". Да мы практически ни о чем и поговорить-то не успели! Боясь возбудить во Владике подозрения, я даже пожалела потратить пару минут на выяснение вопроса, с чего вдруг страшный Вячик потерял интерес к моей скромной персоне и куда так внезапно помчался в ночь после нашей последней встречи. Эх, жизнь моя-жестянка, любопытная Лизка мне этого не простит!.. И ведь кто знает: увидимся ли мы с Марианной еще раз? Я, балда, даже ее координаты выяснить не допетрила. Не звонить же Профилю и не просить "Марианночку к телефончику"...
   Ужин никаких новых сюрпризов не преподнес. В гостиной мы с Марианной на пару излучали дежурное дружелюбие и отсутствие какого-либо "живого" интереса друг к другу. После того, как я сжевала салатик и отпила чаю, молчаливый Владик отвез меня "до дому" на уже знакомом черном джипе. Правда, на этот раз на моей голове не было мешка...
  
   В то время, когда в двухкомнатной мамонтовской "хрущевке" я, пылая возмущением и размахивая руками, изливала Лизке душу, Игорь Иванович Донской сидел в одной из комнат своего роскошного особняка и пил водку, что и без того было явлением нечастым. А уж чтобы молча и в одиночестве!.. И неизвестно, кто из нас с И.И. был больше зол. Ну, у меня для праведного негодования имелась просто масса причин, но и Донской был возмущен не на шутку. Еще бы, на ЕГО территории творится фиг знает что, а он об этом впервые слышит! Какая же залетная падла, что за "сирота"-беспредельщик, посмел паскудничать тут, не согласовав это предварительно не только с ним лично, но и вообще ни на одном уровне? Вот к примеру, курносого Исанина шлепнули, да еще и руку отпахали, девчонке зачем-то потом подкинули... Спроси любого пацана на улице: "Чьих рук дело?", каждый ответит: "Донской приказал". А ведь не приказывал, у Исанина до конца недели еще срок не вышел, зачем его было раньше времени убирать? Кто-кто, а Донской слово всегда держит!.. Мелочь, конечно, но все равно неприятно. Или это самодеятельность каких-то идиотов, которые полностью "не при делах"?.. В любом случае мерзавцев следовало найти и проучить, чтобы другим неповадно было.
  
   Несмотря на то, что в городе и области Донской обладал колоссальным количеством связей, авторитет имел немалый и буквально поднял всех на уши, выяснить, кто же убил Исанина и т.д. и т.п., так не удалось. Такое тоже случается. Но что странно: не ходило даже никаких слухов... А это уже странно! Ясным было лишь одно: все эти мелкие проказы являлись не наездами кого-то из конкурентов, а делом рук некоего "бунтаря-одиночки" или очень небольшой и сплоченной группки. Похоже, что единственной реальной зацепкой оставался шантаж этой непонятной девочки - Туси, Наташи Сентябревой. Классическое "Узнай, кому выгодно..." Только так можно было выйти на камикадзе, посмевшего подрывать авторитет самого Игоря Донского... Если, конечно, всю эту кашу заварила не сама Туся. Дурочка...
   Женщин Донской ценил - как удивительное явление природы, вроде радуги или грозы, - но, если честно, понимал не очень хорошо. Да, пожалуй (редкий случай!), и не хотел этого. Практичность практичностью, но должны же быть в этой скучной и такой предсказуемой жизни хоть какие-то загадки?
  
   ГЛАВА 23. Мотыль, белый хлеб, девушка Туся...
  
   - ...Ой, приходите! - обрадовалась Лизка телефонному звонку Профиля, которого я на всякий пожарный научила секретному коду: "Три звонка - отбой. Четыре - отбой и т.д." - Давно хотела на вас, легендарного, посмотреть! Но учтите, что если явитесь всей шайкой-лейкой, не забудьте сменную обувь. Полы тут леденущие, а тапок лишних нет. А мыть полы черт знает за кем я не нанималась...
   Вежливая она - девушка Лизавета, этого у нее не отнять...
   Профиль приехал один, но, естественно, без тапочек. Как гостю ему были отданы переходящие мамонтовские шлепанцы. Они как раз скучали без дела: я по привычке фасонила в знаменитых носках с бухгалтерскими резинками, а Лизке обувка была и вовсе без надобности - девушка с ногами (и книжкой в мягкой обложке) забралась на диван и зарылась в плед:
   - Здесь, в комнате, тепло, и отсюда я никуда не пойду! А если у вас секреты - говорите потише...
   От обдумывания же плана Лизавета самоустранилась без малейшего зазрения совести, заявив, что два таких великих ума, как мы с Профилем, чудно справятся и без ее скромной помощи. Льстила, паразитка. Ну хоть какая-то от нее польза - комплименты повышают настроение и улучшают жизнь. Рассчитывать на что-то большее (вроде приготовления свежего чайку-кофейку) было глупо, хотя он и не помешал бы. Мы с Профилем Ивановичем ударно напрягали мозговые извилины, и делом это было непростым: очень трудно поймать людей, не имеющих оснований для преступления. К общему знаменателю мы с Профилем пришли только по одному вопросу: таинственный нарушитель конвенции просто напрашивался на то, чтобы ему подстроили ловушку.
   - ...Тусенька, раз он вас знает и даже боится, значит, и вы его знаете, - возможно, просто забыли. Но все равно это сужает круг поиска, - талдычил Профиль.
   - Ловушка - дело хорошее. "Какие вы знаете виды наживки? - Мотыль, белый хлеб, девушка Туся..." Но как ее, ловушку эту, организовать? Может, прикажете открыть адресную книжку, сесть на телефон и приняться пугать всех подряд - по алфавиту: "А я все про тебя знаю, а я всем расскажу!"?.. - возмутилась я.
   - Тоже вариант, - Профиль пожал умеренно широкими плечами.
   - Ага, - обрадовалась Лизка, оторвавшись от детектива. - Уж тогда ее точно укокошат. Сейчас, когда Орангутан Туську бросил, ее только один безумец преследует, а так будут носиться целые толпы. Это ладно, но ваш нарушитель конвенции в них просто затеряется...
   - Вы обладаете конфиденциальной информацией о большом количестве людей? - витиевато поитересовался Профиль.
   - Если бы! Я и про этого-то не в курсе, а он уперся: знаешь и все тут! Но, наверное, у каждого есть хотя бы малюсенькая тайна. И если тебе лично позвонят и пригрозят, волей-неволей захочешь заставить всезнайку замолчать... К тому же, вдруг у нужного нам товарища нет телефона?..
   Голова уже шла кругом, и я решила немного отвлечься:
   - Лиз, что пишут? Интересно?
   - Ага. Почти как ваш разговор. Тут на 58-ой странице некая мадам решает отомстить типу, испакостившему ее жизнь. Одна загвоздка: этот товарищ прямо-таки неуловим.
   - Надо же, как жизненно, - удивилась я. - Прямо про меня! И чем же книжной тете неугодил супостат - тоже запугивает и норовит прикончить?
   - Да нет, все куда банальнее: безродный жиголо бросил ее, попутно ограбив, да и удрал в неизвестном направлении с молодой миллионершей по имени Лу. Дамочка безуспешно ищет коварного на протяжении 150 страниц, но потом, примерно на 208-ой, допетривает, что если любви и денег не вернуть, так можно хотя бы получить моральное удовлетворение, опорочив паршивца... Надо же, какая она безнравственная особа! Я бы на ее месте потерпела еще страниц двадцать, прежде чем прибегать к клевете...
   - Клевете?.. И каким же образом у нее все выгорит? Может, мне стоит это услышать?.. - глянув на пеструю обложку, поинтересовалась я. Исключительно из вежливости. Услышать что-то толковое или хотя бы применимое на практике я даже не надеялась: в любовно-детективной серии под претенциозным названием "Наследницы Агаты Кристи", столь нежно любимой Лизеткой, публиковали исключительно полную дребедень. Преступления там обычно раскрывали с помощью гадалок, экстрасенсов, или же бросая кости. Если и это не помогало - сверяли гороскопы жертвы и подозреваемых... Тут уж все окончательно становилось на свои места...
   Профиль смерил меня та-аким взглядом, что я без всяких слов поняла, что он мнит о наших с Лизкой умственных способностях. Тоже мне, умник, нашелся! Пусть тогда сам придумывает эту ловушку!.. И я с самым заинтересованным видом придвинулась к Лизке поближе:
   - Ты же сама говоришь: тип слоняется неизвестно где, и не факт, что поклеп дойдет до его миллионерши. А стариков-родителей, которые умерли бы от позора за сына, у жулика нет - он же, кажется, безродный...
   Лизка отыскала взглядом нужную строчку:
   - Так... "И тогда Мария решила выступить в шоу Опры и объявить всему миру, что у Энтони СПИД..."
   - Телевидение! - хором заорали мы с Профилем и даже схватили дуг друга за руки. Вышло это так радостно, что Лизка даже не стала нудеть на тему, что, мол, мы не дали ей закончить цитату.
   Игорь Иванович заметно оживился: он не любил ситуаций, когда беспроигрышное решение не находилось дольше, чем пятнадцать минут.
   - Точно, как же мы не подумали, - начал прикидывать он, - Можно прикупить немного эфирного времени. В прам-тайм, естественно...
   - Вот еще деньги тратить! - искренне удивилась Лизка и захлопнула книгу. - А Баскина на что?
   - Какая Баскина? - поднял Профиль на нее глаза. Было видно, что он здорово опасается, как бы Баскина не оказалась героиней еще одного забойного романа.
   - А-а, так, одна. - Лизка проявила явное неуважение к статусу человека, способного явиться для нас пропуском в "волшебный мир ТВ". - Туськина подружка из телевизора. Ну, из передачи "Это - криминал". Смотрите, небось? Еще бы: при вашей специальности это необходимо...
   - По специальности я инженер-электронщик, - вежливо уточнил Профиль.
   Лизка, углубившаяся в свои мысли, юмора не просекла (и была, между прочим права: не так часто в ее буйной головушке появляются пристойные идеи, чтобы относиться к ним недостаточно серьезно):
   - ...Не смотрите, значит? Ну, ничего и не теряете. Программка так себе, но рейтинг у нее ого-го! Могу спорить на что угодно, что наш неизвестный недруг тоже ее поглядывает - она прямо-таки рассчитана на людей с невысоким интеллектом...
   - С чего это ты взяла про его интеллект, - Логике вопреки обиделась я за своего неизвестного врага. Из чувства противоречия, скорее всего. - Может, он профессор...
   - Был бы умный, давно бы тебя пришил, - уела меня Лизка и от полноты переполнявших ее чувств бесцеремонно хлопнула Профиля по плечу. - В общем, все устроим в лучшем виде. В конце концов, это НАШ преступник...
   Профиль не стал акцентировать свое драгоценное внимание на фамильярности моей подружки и, расчехлив мобильник, протянул его мне (смею надеяться, что как более толковой из нас с Лизкой особе, что впрочем, невеликий комплимент при любом раскладе):
   - Отлично, набирайте номер. Ваша Баскина сейчас дома, на работе?..
   - Однозначно дома. Но позвонить туда удастся вряд ли: мы ей провод обрезали, - виновато сморщила я нос.
   - Зачем? - ошалел Профиль.
   Я задумчиво засвистела: "На-на-на..." и уставилась в окно, а Лизка так удивилась людской непонятливости, что перешла на "ты":
   - Странные ты вещи спрашиваешь! Ну уж явно не для того, чтобы сдать отрезанный кусок на драгметаллы... Чтобы Баскина никому не позвонила!
   Было видно, что несгибаемый Профиль боится задавать следующий вопрос. Но он показал себя настоящим мужчиной и выжал из себя отчаянное:
   - А почему этого делать нельзя?
   - Так мы ж ее похитили, Туська что, не говорила?..
   Профиль мгновенно нахмурился и убил меня взглядом:
   - Почему я об этом слышу не от вас?
   Я нехотя процедила:
   - Столько случилось за этот месяц, всего и не упомнишь... Ну, забыла, бывает! Да и не столь это важно...
   Услушав нашу историю, Профиль хохотал чуть ли не полчаса. Странное у него чувство юмора. Нежное создание томится взаперти - из-за его же чертовой взрывчатки, между прочим, - а ему весело, словно КВНа насмотрелся.
   Отсмеявшись, Игорь Иванович хлопнул себя по коленке:
   - Ну вы, девушки, даете!.. Ладно, эта беда поправимая: пошлем к ней одного мальчишечку, он сгоняет, привезет вашу теледиву. А уж тут на месте уговорим ее сотрудничать и не трепать лишнего...
   - А он ее не напугает? - забеспокоилась я. - На меня ваши "мальчики" при первой встрече произвели не слишком благоприятное впечатление...
   - Этот - не напугает, - клятвенно заверил Профиль.
   Когда спустя полчаса я увидела "мальчишечку", то ясно поняла, на чем зиждется уверенность Игоря Ивановича. Породистый зеленоглазый красавчик по имени Максим (причем весьма интеллигентной наружности. Уж не сын ли он господина Профиля?) одним своим видом тут же облагородил убогую мамонтовскую прихожую. Нет, такой парень точно не может быть бандитом вроде примитивных Эдиков-Владиков-Рудиков. Наверняка, это зам.Профиля по разнообразным, но исключительно легальным делам - вроде спасения телепринцесс из темниц, расположенных на верхних этажах панельных домов... Забавно, но этот роскошный парень не вызвал ни у меня, ни у притихшей Лизаветы никаких банально-греховных мыслей. На него просто хотелось смотреть - долго и неотрывно, думая о чем-то хорошем - как на произведение искусства. Статую Аполлона, например... Да-а, пусть художница Санька и бывшая, но красоту и сейчас чувствует тонко. И поэтика поэтикой, но именно по таким зеленоглазым Колбаскина всю жизнь сходила с ума. Как пить дать, увидев этот экземпляр, восхитится и потеряет дар речи. Или даже впадет в стопор. Но это даже хорошо. Максим аккуратно возьмет нашу телередакторшу под мышку и аккуратненько доставит на место. И к тому времени, когда Санька отойдет от шока, она уже окажется в мамонтовских хоромах, где мы с Лизкой сможем объяснить ей все самолично...
   Спустя минут десять после того, как Максим, вооруженный адресом и подробной инструкцией, удалился в мартовские сумерки, я опомнилась:
   - Ой, а ключи-то он не взял!.. Санька ведь снаружи заперта.
   - Ничего, справится, не маленький, - отмахнулся Профиль. - Ему не в первый раз.
   - Д-да?..
   Я опасливо покосилась на Профиля, но промолчала. Боже, в каком обществе мне приходится вращаться. Вот и верь теперь собственной интуиции! Господи, мало мне Лизки, так еще за ЦЕЛЫЙ месяц мне не удалось познакомиться НИ С ОДНИМ порядочным человеком... А ведь этот Максим казался таким приличным парнем... Я разозлилась: "Ну, Денисочка, только вернись, уж я тебе устрою! Привяжу за ногу и не выпущу даже в булочную, благо опыт киднеппинга уж есть, - так не стоит терять навыка. Ты один во всем виноват: бросил меня одну на целый месяц..."
   И что, скажете, я так уж не права?..
  
   ГЛАВА 24. Это не Кеша, это судьба.
  
   Саня Баскина блаженствовала в горячей ванной. Неделя, целая неделя безделья! Сбылась мечта идиотки! Саня давно хотела ее воплотить, но все откладывала, откладывала, откладывала... Как хорошо, что подвернулось это дурацкое похищение!.. Саня зачерпнула ладошкой белоснежный "снежок" нежно благоухающей пены. "Слива и гранат" - самая любимая. Саня поняла, что для полноты картины срочно требуется песня - что-то в меру лиричное, в меру оптимистичное, но безусловно отражающее ее сегодняшнее настроение. В голову, естественно, ничего путного не лезло, но Саня не стала расстраиваться и затянула: "По долинам и по взго-орьям шла девизия впере-од, чтобы с бо-оем взять приморье, белой гва-ардии оплот!.."
  
   Максим Шибаев обнаружил, что не взял ключи от нужной квартиры почти сразу же, как вышел из подъезда, но не счел нужным возвращаться из-за подобной ерунды. Что ж, он не ошибся: вскрыть дверь не составило никакого труда. Ох, уж эти типовые замки!.. Правда, Максим опасался, что его примут за банального грабителя и заранее настроился на возмущенные крики и даже попытки членовредительства... Но к его удивлению, в квартиру он вощел абсолютно беспрепятственно. Нельзя сказать, что в прихожей его совсем никто не встретил: на тумбочке, вылизывая лапку, восседал огромный красавец-кот, но на неожиданное вторжение ни тумбочка, ни кот никак не отреагировали. "Ушла что ли, куда?" - подумал Максим, но тут же вспомнил, что ему говорили об отсутствии у "объекта" ключей и средств связи. Неужели сбежала?..
  
   Саня, стоя в ванной во весь рост, как раз обильно намылила голову, когда услышала неуверенное царапанье в дверь.
   - Кеш, дружище, заходи, не стесняйся! - ободряюще крикнула она.
   Скрипнула дверь. Кот почему-то громко ахнул, поперхнулся и закашлялся. "Странно," - подумала Саня. До сих пор Иннокентий на нее так бурно не реагировал (она же не блюдце с килькой, в конце концов), хотя видел хозяйку и в более экзотическом виде - когда ее лицо покусали пчелы, например. Донельзя заинтригованная Колбаскина поскорее сунула голову под кран, чтобы смыть мыло с глаз и...
   Ну вот, так она и знала: это был не кот. Ни хвоста, ни полос на спине... Разве что цвет глаз совпадал. И каких глаз!..
   - Я не Кеша, - виновато признался молодой человек.
   - Да я уж вижу, - озадачилась Саня и резво плюхнулась в мыльную воду. В принципе, как-то уж особенно неловко она себя не чувствовала: уж где-где, а в собственной ванной, Саня имела полное право расхаживать хоть голышом, хоть в шубе, вывернутой наизнанку. И первое, кстати, гораздо практичнее. Но все вокруг твердят: мужчины в девушках ценят скромность... Значит, нужно соответствовать.
   Молодой человек поспешно отвернулся. Может, застеснялся, а может, смотреть на Саньку в мыльном облаке ему было не так интересно, как на ту же Саньку без пены. Того гляди, вообще сбежит!
   Последняя мысль очень не понравилась нашей девушке, и Санька поспешила перехватить инициативу:
   - Погодите! Скажите, а как вы сюда попали?
   Видение честно призналось:
   - Замок взломал, но дело не в этом...
   - Согласна, - Саня не стала спорить. И впрямь, разве важно, каким путем к тебе приходит счастье?..
   Зеленоглазый еще раз кашлянул и твердо произнес:
   - Вы должны поехать со мной.
   Саня ненадолго призадумалась: что ж, ей уже 25, женихи в очередь не стоят, подружки давно замужем. А этот молодой человек был очень даже ничего...
   - Прямо сейчас?
   - Могу подождать, пока вы оденетесь. На улице -15о С, - довольно холодно, так что это будет неплохим решением.
   Саня закрутила кран, и в ванной снова стало тихо.
   - Я отнюдь не пуританка, но все же от меня требуется принятие ответственного решения, а я даже не знаю, кто вы и зачем пришли... первоначально. Вы грабитель, наверное?
   Молодой человек что-то сообразил и поспешно признался:
   - Вовсе нет. Меня прислала за вами... а, да, Наташа Сентябрева. Знаете такую?
   - А-а, Туська... - Расстроилась Саня, - А я-то подумала...
   - О чем?
   Саня махнула рукой, и клочья пены полетели на белый кафельный пол и черные замшевые ботинки незванного гостя.
   - Да неважно. В общем, забавно, что вы за мной явились. Надо же, какая у вас организация разветвленная, я-то думала Туська с Лизкой на пару орудуют... Что ж, поехали! А куда вы меня повезете?.. - спросила Саня, а про себя подумала: "С тобой - хоть на край света"...
  
   За те два часа, что отсутствовал Максим-прекрасный, было сломано немало копий и высказана масса как бредовых, так и вполне пристойных идей. Но лишь после того, как в совещательный совет включилась Колбаскина, наш "гениальный" план наконец-то приобрел конкретику.
   Была выбрана программа, шедшая сразу посли передачи "Это - криминал", - пусть и не такая популярная, как баскинская "подопечная", но тоже весьма смотрибельная. Ее "коньком" был блиц-опрос случайных прохожих на тему: "А у вас есть тайна?"
   Как правило, остроумием и изобретательностью ответы не блистали... Но с помощью умелого монтажа поток белиберды, которую несли косноязычные прохожие, выстраивался в весьма занимательный звуко- и видеоряд...
   И уже спустя полтора часа я, мстительно усмехаясь, говорила в камеру:
   - Тайна есть - да еще какая! Ого-го! Но не у меня. У одного моего знакомого, не будем пока называть имен... Причем тайна, имеющая отчетливо криминальный душок. Я даже не ожидала ТАКОГО от этого скучного человека... Долго никому ничего не говорила, тем более, что обладатель секрета меня об этом весьма убедительно... хм, просил, но терпение кончилось. "Терпеть ненавижу", когда меня запугивают и шантажируют.
   - Собираетесь ли вы хранить эту тайну или поделитесь ею с нашими телезрителями? - поинтересовалась коротконогая корреспондентша.
   - Не, я лучше придумала. Если уж открывать, так прямо в милиции. Хотите, встретимся завтра в отделении?
   - Хочу! - оживилась журналисточка. - Дорогие телезрители, смотрите нашу программу и уже завтра, в вечернем выпуске, вы сможете узнать очередную стр-рашную тайну... Вас как зовут - Наташа?.. - Наташенька, а вы не боитесь, что ее хозяин захочет вам помешать? Может быть, вам стоит переночевать у нас, в телецентре?
   - Ой, не смешите меня. У этого человека духу не хватит, - я глянула презрительно и только что не сплюнула. - Все эти меры предосторожности ни к чему. Я его уже достаточно долго боялась. Пусть теперь он подрожит...
  
   - Ну вот, пожертвовала своим добрым именем, - переживала я пятнадцать минут спустя, сидя в "БМВ" Профиля. - Выставила себя непроходимой дурой на всю область. А Колбаскина всю эту пакость еще и в своем "Криминале" проанонсировать обещала. Мол, уважаемые товарищи телеманьяки, не спешите выключать свой телевизор сразу после титров нашей программы, вас ждет продолжение начатой нами темы шантажа и насилия...
   - Зато теперь появилась небольшая надежда, что этот тип на приманку клюнет и примчится к вам домой, чтобы разобраться с ослушницей. Там мои мальчики его и возьмут...
   - Ой, не завидую я незнакомому супостату, - вздохнула я. - Хотя, возможно, с мужчинами ваши приспешники более деликатны, чем с дамами. Сейчас в моде нестандартная ориентация...
   - Все свое похищение забыть не можете? - удивился Профиль. - Хорошо, старшим группы назначу парня, который вам пока ничем насолить не успел.
   - Максима? - обрадовалась я, а и тут же расстроилась. - Не больно-то он здоровый, вдруг не справится?
   - Нет, этого зовут Дмитрием, и силушки у него хоть отбавляй. Правда, кроме мускулов и быстрой реакции есть у него и один существенный недостаток, делающий общение с ним не слишком комфортным...
   Профиль как-то так замялся, что я сразу настроилась на самое худшее: ну вот, сейчас мне скажут, что этот мускулистый Дима с юных лет является женоненавистником или страсть как любит на досуге пометать ножи в новенькую мебель. А у меня как раз "стенке" еще и года нет...
   Но все оказалось не так страшно.
   - Чадит Дмитрий просто жуть как, - скривившись, признался некурящий Профиль. - Чуть ли не пачку в час. Выдержите?
   - Ой, а то!
   Подумаешь, какие мелочи - курит! Я сама дымлю иногда - под настроение. Тем более, что ради отлова мерзавца, посмевшего отравлять (не сигаретами, чем похуже!) мне жизнь, я была готова и не на такое...
   Срочно вызванный "на дело" Димка Ромашин мне сразу приглянулся. Как охранник, конечно. Сопливый совсем, правда, - лет 19-ти от силы, - но плечистый и вообще здоровенный. Сломанный нос и некоторый неурожай на зубы отнюдь не делали его похожим на Шуру (ударение на последний слог), но выдавали любителя подраться. В голове зароились воспоминания... Лет пять назад на свадьбе моего троюродного брата гуляла половина "Торпедо". Среди хоккеистов выделялся один невероятно длинный, а оттого казавшийся страшно тощим тип без двух передних зубов. Симпатяга, в общем. Беззубый великан весь вечер не обращал на меня никакого внимания, а перед самым уходом попросил телефончик. Правда, так и не позвонил, паршивец. Где он теперь, в какой стране бабки клюшкой зашибает?..
   Теперь, увидев вполне приличный и даже более накачанный дубликат, я не удержалась от нетактичного вопроса:
   - Что зубы не вставишь? - это выставилась вперед темная, некорректная сторона моей сущности.
   - А смысл? - ничуть не обиделся Димка. - Все равно выбьют. Я раз пытался... Че, не найду куда деньги потратить, кроме как на на протезиста?
   Я одобрительно хмыкнула: наши люди! Хоккеист, помнится, на подобный вопрос ответил точно так же...
  
   ...Если бы меня внезапно решила навестить одна знакомая - школьная учительница по образованию, - то, узрев, как мы мило общаемся с щербатым бандитом Димкой, она навсегда разорвала бы со мной отношения. Трепетная девушка считала беседы по душам с противоправными элементами даже необходимыми, но лишь на тему: "Как ты докатился до жизни такой?.." Случайно повстречавшиеся на ее пути "докатившиеся" до сих пор не объяснили девушке, что это не очень тактично, лишь потому, что Светлана не выходила из дома без пары-тройки телохранителей, приставленных к ней ее номенклатурным папой... Очень жаль, что она не зашла. Пусть бы полюбовалась на нашу с Димкой идиллию: я давно мечтала с этой Светкой разругаться...
   Нет, я вовсе не питаю нежных чувств к типам, конфликтующим с законом, но избытком максимализма тоже не страдаю. И если уж мне суждено провести остаток жизни в обществе уголовников, то я решительно выбираю тех, что не против, чтобы я еще немножечко пожила. И не нужно их настраивать против себя - даже из самых лучших побуждений. А потому мы с Димкой обсуждали лишь погоду-природу-сериал про Люси-и-Димкину-девушку-тоже-Люсю и играли в крестики-нолики.
   Профиль меня не обманул: курил этот парень непрестанно. Ох, Лизки на него нет! Через час в комнате было нечем дышать. В воздух можно было вешать не только топор, но и более крупногабаритные предметы - диван, например. Но все равно ни на балкон, ни на лестничную площадку сторожа я не пускала:
   - Засветишься еще. Увидит, что я с мужиком, и побоится лезть.
   - А ты уверена, что твой таинственный враг именно сегодня появится? Где гарантия, что он эту передачу видел?
   - Я на это надеюсь! У меня времени нет. Муж скоро вернется, а тут черти что творится. Разные типы - один другого подозрительнее - вокруг хороводом вьются. И всем нужно больше, чем перестрелка взглядами...
   Димон довольно хмыкнул и снова затянулся. Сигарета была последней в пачке.
   - Пойду еще, что ли куплю... - неуверенно предложил он через десять минут.
   - Даже и не думай! - взвилась я.
   - Ладно тебе, не нуди, это займет пять минут. Киоск в двух шагах у подъезда. Я с дверей глаз не спущу, если кто нарисуется, незаметно пойду следом... - Димка попробовал воззвать к моей логике.
   Но я отрезала:
   - Плохая идея.
   Димка тяжко вздохнул: "Ну нет, так нет" и принялся страдать. Являя собой воплощенное стокилограммовое несчастье, он бродил по квартире, шмыгал носом, шаркал ногами и, чуть ли не пуская слезу, нюхал смятую пустую пачку из под "Парламента". Это был сильный ход. Через полчаса мои расшатанные нервы не выдержали:
   - Иди! - возопила я. Тихонько, конечно, с учитом того, что на дворе два часа ночи, соседи спят, а стенки не толще фанеры. - Одна нога тут, вторая там.
   Выражение простого человеческого счастья сделала широкую Димкину физиономию почти симпатичной.
   - Давай хоть пистолет оставлю, раз боишься, - протянул он мне черную блестящую пакость.
   Будучи убежденной пацифисткой, от этого безобразия я отреклась в изящно-вежливой форме:
   - Но как же ты без него?
   - А у меня еще есть, - Димка хмыкнул.
   Но я была тверда:
   - Нетушки. С тех пор, как я стала совершеннолетней, с оружием дела не имею, даже с игрушечным!
   - А я про тебя другое слышал...
   - Гнусные сплетни! Я не виновата, что ко мне эта гадость так и липнет. Но что правда, то правда: пистолеты мне попадаются чаще, чем взрывчатка, например...
   - Ясно, все как с подозрительными мужиками - те к тебе, говорят, тоже так и липнут. Ладно, сиди тихо, дверь закрой, никого не пускай.
   - Хорошо, - безропотно согласилась я.
   Но дверь, конечно, не заперла...
  
   Глава 25. Как я была Шерон Стоун.
  
   - ...Дз-з-зынь... - заверещал звонок.
   - Открыто! - крикнула я и выскочила в коридор.
   В квартиру как раз не особенно решительно входил средних размеров мужчинка во всем черном - куртке, брюках, перчатках и очках (в марте-то месяце! ночью!) - с абсолютно невыразительным, но смутно знакомым лицом.
   Я бегло оглядел незнакомца - ни одного светлого пятна, тоже мне сицилийская мафия! - и приглашающе махнула рукой: проходите, мол, в комнату. Тип почему-то страшно удивился, - аж с шага сбился, - но охотно послушался.
   - Курить будете? - задала я живо волновавший меня вопрос. Если начнет дымить еще и этот "черносотеннец", я просто не переживу!
   Мужичок икнул и отрицательно замотал головой, что меня несказанно порадовало (не икание конечно, а отказ от никотина).
   - Вы от Игоря? - поинтересовалась я. Впрочем, в ответе на этот вопрос него я ничуть не сомневалась. Раз фейс-контроль у моего верного беззубого стража этот тип прошел, значит так и есть!
   Мужик утвердительно качнул головой.
   - Но почему в одиночестве, вас же, вроде, двое должно было прийти? Ну, после того, как с какими-то своими делами разберетесь... - полюбопытствовала я. - А Димка где?
   - Заболел Димка, - простенько ответил мужичок, а я... я похолодела. И было от чего! Воображение живо расшифровало этот незатейливый ответ: "Заболел Димка". Не иначе как бедный Димочка лежит у киоска - безмолвный и бездыханный, -сжимая в руке бесполезную теперь пачку сигарет. Предупреждала ведь Лизка: курение - зло, а мы, дураки, не верили... И кто знает, осталась ли жива ли киоскерша? Со свидетелями преступлений, как правило, не церемонятся... А теперь вот настал и мой черед присоединиться к маленькой дружной компании: передо мной стоял Он. Человек, которому по каким-то причинам я не нравлюсь до такой степени, что он решил помочь человечеству от меня избавиться.
   - А что с ним, зубы заболели? - фальшивым голосом поинтересовалась я.
   Дядька фальш почувствовал и насмешливо молвил:
   - И зубы тоже.
   У меня медленно, но верно начали подкашиваться ноги, и я резво ухватилась за дверной косяк:
   - Ой, что-то мне тоже нехорошо. Боюсь показаться негостеприимной, но, может, вы в другой раз зайдете?
   Увы, покладистостью мужичок не отличался. Он покачал головой:
   - Нет уж, раз я здесь, давай прямо сейчас и потолкуем.
   - И то правда, чего зря ходить, так и ногам стереться не долго! - не стала я препираться со старшими. К тому же у меня внезапно промелькнула надежда, что тип, размышляя, как от меня получше избавиться, выбрал способ под названием "Заболтать насмерть". Для разнообразия - не все же орудовать банальными средствами смертоубийства... Если я права, мужичонку ждет неудача - на эту пакость у меня стойкий иммунитет: общение с девушкой Лизой даром не проходит...
   Но радость была недолгой, да и преждевременной: тщедушный изверг вытащил из-за пазухи весьма увесистый молоток и нехорошо прищурился:
   - Узнаешь?
   - Инструмент не узнаю, - ответила я разочарованно, но честно, как и подобает бывшей пионерке и даже члену совету дружины. - А вот вас - да...
   Я не столько узнала этого типа, сколько вычислила околологическим (на логический я уж и не замахивалась) путем. Именно такое же незапоминающееся лицо было у мужичка, пытавшегося вырвать у нас с Лизкой сумку со взрывчаткой в темном переходе. Это он - теперь-то я точно в этом уверена! - играл в "Формулу-1" на проржавевшей тарантайке. И, конечно же, не кто иной, как этот мерзавец ударил по голове мою непутевую подружку, ни на секунду не задумавшись о возможных последствиях. А ведь она, бедняжка, и без того никогда не отличалась особенной сообразительностью!.. У-у, злодей!
   - А цыганка предсказала мне, что я доживу до глубокой старости, - как бы между прочим заметила я.
   - Ошиблась.
   Мужичок был суров, как и полагается настоящему супостату. Но не люблю я бук! И меня понесло...
   - Простите неразумную, но я все же не понимаю: зачем вы все это затеяли? Шантаж, покушения, нервотрепка... Нет, возможно, что-то во всем этом есть, какая-то своеобразная романтика, не мне судить. Но, может быть, вы неудачно выбрали жертвы? Сами видите, сколько с нами мороки, а в вашем возрасте нужно думать о здоровье и беречь нерную систему, - заботливо заметила я. - Не подумайте плохого, я исключительно о вас беспокоюсь!
   - Меньше болтала бы, глядишь, и в живых бы осталась...
   - А я не останусь?.. Но ведь Лизку-то вы не убили, так, стукнули разок, - за что же мне такая честь? - с иронией спросила я, заранее зная причину недовольства Невнятного: все дело в моем появлении на ТВ. Серые ограниченные людишки не могут простить другим даже пяти минут славы. А ведь сюжет со мной прокрутили трижды!
   - Дойдет и до рыжей твоей очередь. - Невнятный показал себя демократом: и правда, избавляться от свидетелей (свидетелей чего, интересно?), так от всех. - Думаю, ты не станешь скрывать, где ее найти...
   - Хотите открою тайну? На самом-то деле мы ничего про вас не знаем, честное слово! - попробовала я открыть кровожадному субъекту глаза на истину, не особенно веря, что это поможет. И к сожалению, оказалась права: не сработало.
   Мужичок хмыкнул и сделал шаг по направлению ко мне.
   Но я же и правда ничего не знаю! У нас даже улик против него не осталось: шапочка-то тю-тю!
   Взгляд мужичка не предвещал ничего хорошего.
   Я медленно отступала к дивану. Он (мужик, не диван) двигался на меня, угрожающе потрясая молотком. "Странное, кстати, оружие для киллера", - мелькнуло в голове. Но вслух ничего говорить не стала: не такой уж я большой специалист по смертоубийству, чтобы брать на себя смелость на раздачу ЦУ. Может, какая-то новая киллерс-мода? Тюк по виску, плюс, контрольный удар в лоб... Если чудом останусь жива, нужно будет поспрашивать об этом у знакомых - исключительно ради удовлетворения любопытства. Хотя раз этот доходяжный с виду мужичок умудрился справиться с верзилой Димкой, то со мной сладит и подавно.
   - Я буду орать! - на всякий случай предупредила я. - Громче Филлипа Киркорова!
   Дядька ухмыльнулся:
   - Да на здоровье. Думаешь, соседи помогут?
   Я подумала и с сожалением резюмировала: нет. Наоборот, запрутся покрепче на все замки. Это я знала куда лучше, чем таблицу умножения (ну, неспособная я к математике!). Кстати, похожая ситуация уже была однажды: в подъезде погас свет, раздались женские крики и отчаянный трезвон во все двери. Подъезд тут же как вымер. Других дураков отворять двери кроме нас с Денисом не нашлось. За что мы и поплатились: потом полночи не могли выдворить из квартиры пьяную девицу, устроившую в подъезде кавардак... Но что забавно: вопли на тему: "Спасите, помогите!" были для соседей пустым местом, а вот если бы я сейчас попробовала включить телевизор чуть громче нормы, - сюда мгновенно сбежалось бы полквартала.
   Осененная спасительной идеей, я с надеждой кинула взгляд в сторону своего старого доброго "Самсунга": а может?.. Нет, не дотянуться.
   - Все равно вас потом поймают! - мстительно заявила я. Хм, можно подумать, моей душе на небесах от этого будет легче.
   - Не-а, у меня алиби, - к сожалению, совсем не испугался мужик. - Железное! Нет меня тут, нет.
   Я задумалась: так, о чем там еще обычно говорят в таких ситуациях в кинофильмах. А-а, вот!
   - А может, договоримся? - поинтересовалась я, на всякий случай не переставая пятиться.
   - О че-ем?.. - Кажется, во взгляде супостата появилась заинтересованность. Я принялась лихорадочно думать, чего бы ему такого предложить в виде отступного?.. Так, про холодильник на этот раз даже упоминать не буду - раз эти тупые бандиты совершенно не в состоянии оценить предложение, сделанное от чистой души...
   Полностью погруженная в интенсивные раздумья, я медленно, но верно "допятилась" на дивана. Каркас, обтянутый гобеленом, весьма неожиданно "врезал" мне по лодыжкам, в результате чего я сложилась "пополам" и неуклюже опрокинулась спиной на думки. А вражья рука, сжимающая молоток, все приближалась, приближалась...
   Нужно было срочно что-то делать. Я из последних сил напрягла последнюю не отключившуюся от страха мозговую извилину и... придумала. Крепко зажмурив глаза (сил не было смотреть на очередного субъекта, который хочет меня убить), я принялась расстегивать пуговицы на комбинезоне. Конечно, мужичок мог наплевать на мои прелести и опустить молоток на ни в чем не повинную головушку. Вполне мог. Очень даже мог! Увы, я не Шерон Стоун и даже не рыжекудрая красавица Лизаветка. Но мне повезло: шаги стихли. Невнятный нерешительно затоптался на месте, потом хмыкнул ("Была не была!") и осторожно поинтересовался:
   - Те помочь?
   "Решил, понимаешь, подлец, воспользоваться ситуацией!" - гневно подумала я, но вслух произнесла совсем другой текст:
   - Да, пожалуйста, одной мне не справиться...
   - А те это точно надо?
   - Да, да!.. - энергично закивала я головой и капельку приоткрыла одно веко. Мне не было стыдно смотреть ему в глаза: на этот раз я не врала - я о-очень нуждалась в участии! В со-участии.
   - Ну-у, если женщина просит...
   Невнятный шагнул к дивану и смахнул с придиванного столика массивную глиняную вазу. Жалобно крякнув, та разлетелась на куски.
   - Это чтобы тебе в голову глупости какие не пришли. - пояснил Невнятный и, вновь хмыкнув, приступил к исполнению моей мольбы. Да так пылко!.. Просто Чип и Дейл спешат на помощь. Причем, в одном лице. Хорошо, что Лизка этого не видит, - она бы не пережила такого нравственного падения с моей стороны!
   Я смогла на мгновение перевести дух. Работы Невнятному предстояло невпроворот: как и все прочие Лизкины одежки, комбинезон отличался замысловатым фасончиком. Снять его можно было, лишь рассправившись хотя бы с половиной ряда мелких пуговок, тянущегося по боку от подмышки до щиколотки. Я потратила битый час, чтобы застегнуть все это безобразие... Кто же знал, что я сделала НАСТОЛЬКО правильный выбор!
   Мелкая моторика пальцев у Невнятного была развита неплохо, и он явно увлекся процессом. Избавившись от вазы, дядька чувствовал себя в безопасности. Еще бы, иных тяжелых предметов, коих я, подражая героиням триллеров, могла обрушить на его лысоватую головушку, на расстоянии вытянутой руки не наблюдалось.
   Увы, бедняжка не знал о бутылке шампанского, заботливо припрятанного Лизкой за диваном. Выцарапав одной рукой бутылку (второй - лицемерно обнимала "ухажера" за плечики), я шандарахнула его по затылку - от всей души, вложив в этот удар свои мысли, чаянья, тревоги и несбывшиеся надежды на спокойную жизнь. Сильно, в общем, стукнула: даже удивительно, что "Советское полусладкое" не полилось по плечам горе-киллера. Прочная какая бутылка оказалась! Невнятный оказался менее крепким и отключился.
   Отыскав в шкафу две пары колготок попрочнее (почти новых, кстати, - так, с небольшими стрелками. В общем, из тех, что с юбкой не наденешь, а супостату руки-ноги связать - в самый раз), я принялась за дело.
   Я заботливо затягивала последний узел, когда вошел Димка - на вид вполне целый и даже здоровый.
   - Это что? - ткнул он в тело, распростершееся на диване.
   - Отгадай с трех раз! - разозлилась я. - "Зря дергалась", да?
   - Черт... - пожал Димка кожаными плечами и с таким удивлением посмотрел на пачку сигарет в своей руке, словно не понимал, как она в ней оказалась. - Я с подъезда глаз не спускал, зуб даю!
   - То-то я смотрю, у тебя во рту этого добра негусто! - зло выкрикнула я. - Он отнюдь не влез в окно. Вошел в дверь, прямо как ты сейчас.
   - Ладно, не нуди. Может, разок и отвернулся... Но ты же с ним справилась? Кстати, чем это ты его?
   - Отгадай с трех раз!
   Кажется, я повторяюсь...
   Димка оглядел мой полурасстегнутый комбинезон и бутылку, скромно валяющуюся на полу:
   - Же-енщины... Как все банально. Не, я бы на такое не купился. Шампанское, поди, он сам и принес, бедолага?
   - Да, хотел напоить меня перед тем, как отправить на тот свет!.. - по Димкиным глазам я поняла, что он находит эту версию вполне правдоподобной, и с горечью покачала головой, - Нет, он не романтик и принес с собой только молоток. Просто бутылка оказалась у меня под рукой: есть у моей подруги милая привычка пить шампанское по утрам вместо "чашечки ко-офэ". А насчет того, что ты бы не купился... Уж для тебя, мой бдительный дружок, я придумала бы что-нибудь пооригинальней...
  
   Вскоре появилась и подмога: старые знакомые - Родик, Эдик и Владик.
   - Что это вас как много? - удивился Димка. - Обещали двоих...
   - Да мы по пути заскочили, ехали мимо с одного дельца, - бросил самый субтильный из приехавших (80 кг - не больше) - Эдик.
   Родион - тот, что покрепче, поднял Невнятного за шкирку и энергично встряхнул:
   - Вот этот, что ли, террорист тебя достает?
   Начав медленно приходить в себя, Невнятный слабо замотал головенкой и приоткрыл глазки. Действительность ему явно не понравилась, и он снова зажмурился.
   - Ага, он, - кивнула я. - Столько крови мне попортил, и не передать!
   - Ну, все, копец котенку, больше не будет шастать по чужой территории. На кого, гнида, работаешь? - Родик потряс Невнятного в вытянутой руке.
   Тот только слабо мяукнул. Да уж, это не мне угрожать...
   - А чем это он связан? - удивился Эдик.
   - Колготками! - заржал Димка. - Сообразила, - но что с бабы взять...
   Никакого, понимаешь, почтения к возрасту! А чем мне было его спеленывать - простынями, порванными на полоски? Вот еще не хватало портить имущество, хватит с него и колготок! А веревка у меня в доме только одна - на ней белье в ванной сушится... месяц уже... Впрочем, это не важно.
   - Ничего смешного, - обиделась я, - Сама в рекламе видела, колготки этой фирмы прицепили к "КАМАЗ"у, рванули за 100 км/ч, а они даже не порвались...
   - А еще можно было их к самолету привязать, - задушевным голосом подсказал Родик. - Он двигается в шесть раз быстрее, так что промоушен вышел бы поубедительнее. Летит себе, понимаешь, "Ту-154", а колготки, присобаченные где-то сзади, красиво так на ветру развиваются. И не рвутся...
   Парни засмеялись, а я надула губы: нашли к чему придираться! Ясно же, что я имела в виду, что колготки прицепили не только к "КАМАЗу", но и - другим концом - к надежной опоре. И только потом рванули... Нормальный прмер, вполне убедительный.
   Тут Родик примерительно похлопал меня свободной рукой по плечу - мол, не дуйся, мы же шутим - и я оттаяла (я ведь не злопамятная!) и даже поделилась соображдениями:
   - Кстати, не исключено, что того парня, курносого, ну, как его там... а-а, Исанина, убил именно этот замухрышка!
   - Так это такого уродца дело? Вот за это он ответит по полной программе! - помрачнел Эдик.
   Невнятный побледнел и замычал. А Эдик продолжал:
   - Я ведь эту курносую сволочь сам хотел пришить, у нас с ним старые счеты. А ты мне, паршивец, все планы поломал! Ко всему еще нашу сумку хотел спереть...
   - Она не ваша! - прорезался голос у мужика. - Она моя!
   - Вот наглец! - Родик, убрав руку с моего плеча (я сразу вздохнула посвободнее) и тюкнул балабола кулаком по макушке.
   Дядька охнул и закатил глазки. Мне почти стало его жалко. Но потом прикинула: кто матери-истории более ценен? - и уверенно сделала выбор в свою пользу, а потому всего лишь деликатно отвела глаза в сторону и сделала вид, что ничего не вижу.
   - Поедешь с нами? - предложил Димка. - Не хочешь поприсутствовать на допросе?
   - Нет уж, спасибочки! - я протестующе выставила вперед ладони. - Может, я как-то не так выгляжу, но не такая уж я и кровожадная и предпочитаю мирные развлечения. К тому же, для одной ночи впечатлений вполне достаточно... Так что разбирайтесь с ним сами.
   - Будь-спок, расскажет все, что знает и даже чего не знает, - пообещал Эдик.
   Я ему как-то сразу поверила и попросила:
   - Только не надо крайностей. То, чего он не знает, лично меня совсем не интересует.
   Эдик и Родик подхватили мужикашку и потащили вниз, в машину. Молчаливый Влад подмигнул (у-у, еще наглости хватает, после того, что у нас было!) и поспешил следом. А вот Димка... Димка на пороге затормозил и неуверенно предложил, комкая в руках так и не распечатанную в суматохе пачку:
   - Может, все же поедешь?
   - Не, увольте. Я безумно рада, что для меня все наконец-то закончилось. Не прошло и месяца... Вы позвоните потом, расскажете, чем я этому хмырю так не угодила, что он пытался от меня избавиться...
   - Но потом-то мы встретимся? Сходим куда-нибудь, посидим...
   Я закусила губу и помотала головой.
   Димка оказался понятливым парнем. Он не стал настаивать и на прощание лишь улыбнулся мне почти голливудской улыбкой. Во все свои двадцать четыре зуба.
  
   Забравшись на табуретку, я смотрела из окна, как Невнятного мужичка за связанные моими колготками руки выволакивают из подъезда и, особенно не церемонясь, запихивают в новую "БМВуху". Надо же, какая я бессердечная... Мне его совсем не было жаль. Гораздо больше меня волновал тот факт, что, возможно, уже скоро я получу ответы на все вопросы, которые мучили нас с Лизкой на протяжении всего этого бесконечного марта.
   Димка снизу помахал мне рукой. Я ему ответила. Неплохой, в принципе, мальчишка, жаль, что сопляк. Жаль, что бандит...
   Я не знала, что сценкой у подъезда наблюдает еще один человек, сжимающий кулаки в бессильной злобе и призывающий на мою голову всевозможные проклятья... Когда машина снялась с места, темная фигура принялась наматывать бесконечные круги. Она (эта фигура) была очень, о-очень зла и безумно хотела отомстить одной чертовой девице. Мне. Но фигура не знала, что лучше предпринять: все же "мозговым центром" операции был Семен... "Может, стоит довести план до конца? Пойти и тюкнуть эту гадину туристским топориком в лоб? Связать, облить бензином - вон, она канистра - стоит на виду, мозолит глаза, призывая к решительным действиям, - а потом поджечь квартиру?.."
   Тень метнулась было в сторону, но потом так же быстро затормозила: "Нет, поздно. Все нужно было провернуть раньше, хотя бы вчера - возможно, был еще шанс. Зря Семен не послушался. "Не видела, не скажет, побоится..." Дурак, вот дурак! Теперь-то все бесполезно: наверняка, змеюка уже и так раззвонила своим уголовным дружкам все, что знала. Знать бы заранее, что она с ними связана... Не понятно кстати, почему она не сделала этого раньше... А может, все же... Ну, в порядке мести... Нет, сейчас нельзя. После неприятного инциндента (хм, и правда неприятного!) с тем курносым хамом бандюги и без того рвут и мечут. Мы и так-то здорово рисковали... А если еще и эта фря внезапно скончается во цвете лет, совсем обозлятся... Но интересно, почему не тронули меня? Оставили на десерт? Вряд ли, - я же не голливудская красотка на пороге совершеннолетия, - человек язвительно хмыкнул. - Да нет, все проще: она меня не видела, только его. Что ж, Семена жаль, - без него жизнь станет более сложной. Но все же лучше, если пострадает он один, чем мы оба разом. Да-а, у него не слишком-то много шансов выкрутиться. Впрочем, можно слегка расслабиться, Семен не выдаст. Все возьмет на себя: в этом можно не сомневаться... А эта гадина свое еще получит. Может, натравить на нее милицию? Один анонимный звонок... Было бы забавно. Но нет, та-ак легко она не отделается! Надо не спешить и придумать возможность получше. Как там говорят: "Месть не остывает", что ли?.. А она еще пожалеет о своей болтливости. Ох, пожалеет..."
  
   Глава 26. С Шерон Стоун бы так не поступили.
  
   Светло-серый "бумер" несся по ночной дороге. Динамики орали на полную громкость: "Ну где же вы девчонки, девчонки, девчонки..." Владик (баском) и Эдик (шепеляво), подмигивая друг другу, бодро подпевали: "...Короткие юбчонки, юбчонки, юбчонки." Судя по всему, они могли похвастаться хорошим настроением: операция завершилась, хмырь взят с поличным. Шеф будет доволен... Лишь мужичок с невыразительным лицом, зажатый между певцами, общего воодушевления не разделял. Музыки, наверное, не любил.
   У телецентра приемник внезапно "закашлялся", и Димка, сидящий за рулем, выключил радио.
   - Оставь! - заорал Эдик. Тут всегда помехи! Щас на сто метров отъедем и все наладится!
   - Да ладно, уже уши пухнут.
   - Мне, может, тоже твои сигареты осточертели, но я же не вякаю. Такт имею...
   - Да заткнитесь вы оба, - не выдержал Родион, бывший в группе за главного. - Как с вами ни едешь, всегда одно и то же, даже порядок слов не меняется. Надоело прямо... Может, смените тему?
   - Да запросто. Вот закончим с этим прыщем, поеду к Юльке, - мечтательно протянул Владик.
   - Так она тебя и ждет! - завистливо бросил Эдик.
   - Ждет, будь уверен, - улыбнулся Влад и протянув руку, чтобы хлопнуть кореша по плечу, случайно заехал пленнику по лбу локтем.
   Невнятный тип вжался в кресло.
   - Ишь, нервный какой, зараза, - удивился Эдик. - Не, таких надо на месте расстреливать, чтобы генофонд не ухудшали...
   - А может, мы договоримся? - неуверенно предложил мужичонка. - У меня есть деньги...
   Парни переглянулись и загоготали:
   - Ага. Щас на место приедем, заодно и поговорим. Минуты две осталось...
   Справа по борту весьма некстати замаячила ГИБДД-шная "Волга".
   - Вот гады, плодятся не по дням, а по часам! Вроде, здесь никогда поста не было, - недовольно забурчал Димка. - Остановиться?
   - Да ладно, не дрейфь, сунешь пингвинам сотню, не обеднеешь. Что, не знаешь, как ГИБДД расшифровывается? "ГонИ Бабки И Двигай Дальше". А ты, крыса, - Эдик ткнул мужичка пистолетом в бок. - Вякнешь, пожалеешь.
   - А если не вякну? - замычал тот.
   - Проживешь подольше...
   "БМВ" затормозила. Рослый "гаишник" козырнул:
   - Документики...
   Димка вылез из салона:
   - Командир, у нас все в порядке...
   Он не успел договорить, как оказался в "тревожной позе" - носом на капоте, с заломленными за спиной руками. Звонко щелкнули наручники. Родик ринулся к рулю, но с двух сторон уже вспыхнули фары стремительно подъехавших легковушек, которые зажали "БМВ" с двух сторон. Спустя мгновенье высыпавшие из машин люди в форме выволакивали на асфальт пассажиров иномарки:
   - ...Отдел по борьбе с терроризмом. Вам зачитать права?..
   Нервный Эдик успел нажать на курок, но получив ответную пулю, откинулся на сиденье.
   Эх, рано Игорь Донской, не в меру легкомысленно отнесшийся к потере пары подручных, взявших на себя обнаруженный ментами склад боеприпасов, вздохнул с облегчением. Этот было лишь началом успешно раскручиваемой операции "Пластилин". И очередной ее этап был намечен как раз на сегодня...
   - ...О, Колян, да тут заложник! - рыжий гигант вынул из "БМВ" серого от страха дядька с руками, связанными за спиной.
   - Мужик, ты цел?
   Невнятный мелко-мелко закивал лысоватой головой.
   - Тебя зовут как, мужик? Говорить можешь?
   - Сем... Сем...
   - Кого семь - этих быков? Еще трое, что, в другой тачке едут?
   - Сем-мен я...
   Рыжий показал рукой:
   - Ты постой чуток, Семен, вон там, сейчас мы с этими гадами разберемся, дойдет очередь и до тебя...
   С "гадами" пришлось повозиться: изловчившийся вывернуться Владик метнулся было в сторону, но получил пулю в ногу и растянулся на асфальте. Возникшая в связи с этом суматоха длилась от силы минуты две.
   - Э, а где заложник-то? - удивился рыжий верзила...
   ...В это время мужичок с невыразительным лицом и красными обветренными руками, перетянутыми почти новыми женскими колготками, бежал через дворы где-то в районе площади Свободы (свобода, о, свобода!) и не верил своему счастью...
  
   А я? Я как раз набирала знакомый телефонный номер. Лизка подняла трубку после первого же гудка - еще бы, это же ее - не моя - подружка подвергалась смертельному риску, сидя в засаде на таинственного врага.
   - Ну что, кинозвезда Лиз Не-Тейлор, отбой! - поспешила я успокоить страдалицу. - Можете покинуть пост.
   - Что, взяли нашего маньяка? Какая прелесть!.. И кто же он? Или, может, они? Сколько, сколько их было?
   - Один, всего один - на мое счастье! Как мы с тобой и думали, это тот самый неказистый мерзавец из перехода.
   - У-у, попадись он мне в руки, я бы его разорвала голыми... когтями!.. Туська, смотри, не вздумай лечь спать, я немедленно еду к тебе.
   - Это ты не вздумай. Все равно его здесь уже нет. Переживая за сохранность твоего маникюра, супостата увезли куда подальше.
   - Живого?..
   - Естест-но. Еще не хватало мне трупов в доме! Это было бы уж слишком...
   - Слишком много?
   - Ну да.
   - Та-ак... - озаботилась Лизка и принялась уточнять. - А если не целые трупы, а только их части, то выходит, в самый раз? Их ты способна стерпеть?
   - Разве что в подвале... - рассеянно отозвалась я, но тут же спохватилась, - Слушай, что за бред ты несешь? Да еще и меня на то же самое провоцируешь?
   - Сама не знаю, это я от волнения. В общем, я уже бегу!
   - Я русским языком сказала: нет! Посмотри на часы: как ты добираться собираешься? Опять в Мамонтова переоденешься?
   - На такси, балда!
   - Ты же боишься ездить в одиночку с незнакомыми, забыла? Солнце мое, потерпи до утра, вернусь - и все расскажу, - и я плюхнула трубку на рычаг, предвкушая сладкий сон. Наконец-то я посплю в своей постельке...
  
   Несмотря на то, что Семен был человеком простым и незатейливым, сейчас его переполняла сложная гамма чувств. Одновременно он был здорово перепуган, страшно зол и безмерно рад: "Поверить трудно - после такого жив, здоров и даже свободен. Но надолго ли это? И что, что теперь делать?.." Семен терялся в догадках, ведь он не был таким уж закоренелым преступником, просто так сложились обстоятельства... "Эх, клюнул как последний дурачок на эту ловушку с телевидением, прибежал к этой мартышке и чуть не попался... Но кто же знал, что она не так проста, как кажется? Я ведь и не думал ее убивать, просто хотел испугать как следует, чтобы не рыпалась..."
   Семен был не совсем искренен в этих "диалогах с самим собой," - если бы нежелательная свидетельница стала упорствовать, - мол, все равно пойду в ментуру, - он запросто мог бы пойти и до конца. Ведь от ее молчания зависела не только свобода самого Семена, но и благополучие всей его семьи. Семен вернулся к недодуманной мысли: "И кто бы мог подумать, что у нее такие связи в преступном мире? С виду такая вежливая, воспитанная... Хм, и совсем не уродина. Впрочем, в ее годы все хорошенькие, даже моя была вполне ничего..." Семен вспомнил, как выглядит его законная супруга сейчас, и его передернуло. Бр-р-р!.. А вот молоденьких девочек Семен по-прежнему ой, как жаловал. "...Жаль вот только не узнать, НАСКОЛЬКО серьезны ее связи. Если ВСЕХ ее дружков загребла милиция, несколько лет, месяцев или дней - на сколько их там задержат? - можно жить спокойно. До меня ли им теперь? Свои проблемы надо решать, ведь понятно, что задержали их со-овсем не случайно... А оставшись одна, девка рыпаться не будет, поостережется. Но если это... мафия? Можно попробовать пуститься в бега, но что тогда будет с семьей... Так, а ведь сейчас девчонка наверняка одна: охрану сняли, о том, что ребятишек повязали, а я сбежал, пока, возможно, еще никто не знает..." Семен еще подумал-подумал, да и решил, что выбора у него нет: девку следует убрать. И сделать это нужно, пока она и ее сообщники думают, что машина еще в пути. То есть прямо сейчас..
  
   Я уже почти заснула, когда заверещал звонок. Ну Лизка, ну нетерпеливая лиса, не могла до утра подождать! Никакого понимания у девицы, нет бы дать мне поспать после стольких переживаний... "Это мне снится!" - решительно прошептала я и накрылась одеялом с головой, но звонок повторился. У-у-у!.. Я нехотя встала и, поленившись даже зажечь верхний свет, зашлепала босыми ногами по коридору. Луна светит ярко, хоть что-то, да видно, - не упаду. В родной-то прихожей! А если Лизке нужен свет, пусть сама и включает...
   Недовольно бубня: "Иду, иду, не трезвонь так, соседей перебудишь", - я щелкнула замком.
   А дальше началось что-то странное. Дверь так резко распахнулась, что я еле успела отскочить в сторону, чтобы меня не ударило. В квартиру пулей влетела какая-то черная фигура и кинулась на меня. Честное слово, пулей!.. Она ворвалась так стремительно, что не рассчитала сил и, снеся меня с места, улетела вглубь коридора. Раздался страшный грохот. О боже, кто это? Что-то мне подсказывало, что не Лизка... Все ясно: еще один маньяк! Не иначе как эпидемия! Кое-как выпутавшись из груды пальто, свалившихся мне на голову в тот момент, когда я вписалась в гарнитур в прихожей, я кинулась к так некстати захлопнувшейся двери и затеребила замок. Увы, волнение никогда не шло мне на пользу: запор не поддавался. Черт, черт, черт!.. Не иначе, как с перепугу я позабыла что и в какую сторону нужно крутить... Из глубин коридора раздавалось какое-то подозрительное барахтанье. Интересно, во что там врезался налетчик? В той стороне, куда он улетел, стоят стеллажи со всякой всячиной: книгами, подсвечниками, какими-то статуэтками... Как хорошо, что я не дала Денису все это дело застеклить, сказав: "Открытые полочки выглядят более симпатично..." Предчувствовала, наверное, что может случиться что-то вроде сегодняшнего... Надеюсь, этот налетчик не разбил ничего ценного? Вроде, звенело не сильно...
   В тот момент, когда справившись с дверью, я рванула ее на себя, неизвестный агрессор решил свои проблемы с содержимым шкафов и по-новой ринулся в бой. Но у меня как-никак была фора в пару секунд!
   Кубарем выкатившись на лестничную площадку, я бросилась было наутек вниз по лестнице, но не успев совершить и пары добрых скачков, подскользнулась на чем-то и растянулась на бетонных ступеньках. Голова внизу, ноги наверху - не особенно выигрышная позиция... Но поскольку каждый знает: терять надежду - последнее дело, я сделала попытку бежать ползком (Хм, разве можно бежать ползком? Не знаю. Но я попробовала).
   Чертов бандюга не стал мешкать и ухватил меня за ногу обеими руками. Из последних сил я рванула родную конечность из вражеских объятий, но силенок не хватило, и мы на пару с захватчиком кубарем покатились вниз по лестнице. Увы, в нашем доме нетипично длинные для "хрущевок" лестничные пролеты... Мне еще повезло, что шею не сломала. Жаль только, что налетчик тоже остался целехоньким... Скажу прямо, шум стоял совсем не слабенький, но соседи почему-то не проявили столь уместного в данной ситуации любопытства.
   С пролетом нижнего этажа мы встретились "лицом к лицу". Налетчик, оказавшийся сверху, с силой вдавил меня в пол и злобно прошипел:
   - Только пикни.
   - Пи-и... - нашла вдруг на меня неуместная веселость.
   Так уж у меня организм реагирует на стресс. Кто-то - плачет, у кого-то просыпается аппетит, а я вот - ерничаю...
   Впрочем, за эту милую привычку мне тут же пришлось поплатиться. Тип тут же с силой заломил мне руку за спину. Ой-ей, как больно! Вот я и влетела... "Думаешь, в сказку попала? Это ты в жизнь вляпалась..."
   - Учти, у меня есть пушка, - прорычал субъект, захлебываясь от злости. - Смотри, я не шучу...
   Это я уже поняла, а потому лежала тихо и безмолвно, уткнувшись носом в замызганный бетонный пол. Со сколькими бандитами мне пришлось встретиться за этот месяц, но ни один не вел себя столь беспардонно... И черт бы побрал эту уборщицу, мало того, что не проявила должной оперативности в деле захвата сумки, так еще и пол толком вымыть не может! Фи, что за гадость валяется прямо перед носом...
   Налетчик отпустил мою бедную маленькую ручку и начал медленно приподниматься:
   - Переворачивайся. Молча.
   Да запросто. Я не заставила себя уговаривать, перекатилась на спину и увидела... Бог мой!.. Вопреки инструкции я не удержалась от возмущенного всхлипа:
   - Ты-ы?..
   Фамильярно, ничего не скажешь, но мне уже приходилось видеть эту худощавую фигуру в черном. И эту невыразительную, словно размазанную физиономию - тоже. Впрочем, к чему долгие объяснения? Надо мной нависал Невнятный собственной персоной. Что ж, не зря я сразу подумала, что это не банальный грабеж...
   - Сказал, заткнись! - мерзавец сверкнул глазенками и побагровел.
   Да-а, за прошедший час он здорово изменился. Причем, в худшую сторону: что за манеры, что за лексикон! Я ему явно больше не нравлюсь... А Невнятный с шипением: "Сама напросилась" уже доставал из кармана пластырь. Белый, шершавый, советского, то есть российского производства, с убийственно-толстым клеевым слоем. Бр-р-р... Невеселое предположение оправдалось: эта мерзость была предназначена для того, чтобы залепить мой бедный ротик - от щеки до щеки... Хорошо еще, что пластырь оказался не перцовым...
   Из другого кармана неказистое чудовище достало уже знакомые нам обоим колготки в веселенькие ромбики (мои, те самые, черт его побери, дорогие и почти новые!), разорвало на две части и связало мне сперва руки, а потом и ноги. Не подумайте, что я не сопротивлялась! Я дралась, как львица... как львенок-подросток, по крайней мере, но Невнятный подлец несмотря на свою вопиющую малогабаритность оказался сильнее. Непочтительно перекинув меня через плечо, он зашагал вверх по лестнице. Так, значит, похищать меня не собираются... А жаль, так бы я хоть отсрочку получила. Хотя, может, он просто хочет меня переодеть - по погоде? Негоже ведь увозить в холодную мартовскую ночь девушек, одетых лишь в футболку 52-го размера на голое тело...
   Господь милосердный, будь добреньким, подскажи, что вертится в его безумной голове?..
   Увы, не подсказал...
   Извиваясь (больше для приличия, чем в реальной надежде освободиться) на вражеском плече, я бросила прощальный взгляд на то, что послужило причиной моего поражения. На то, на чем я так некстати подскользнулась... Бог мой, это не была классическая банановая кожура. Всего лишь слюда от сигарет... Да-а, Димочка, поросенок, удружил! Мог бы распечать свою пачку и на улице...
   "А где он, кстати, - появилась наконец у меня в голове первая четко оформленная мысль, - Этот самый поросенок Димка. Где три его соратника по делам неправедным? И почему Невнятный маньяк разгуливает на свободе?" О боже... О БОЖЕ!..
   Чудовище вошло в квартиру и толкнуло дверь ногой. Та послушно захлопнулась. И почему Лизке пришла в голову блажь притащить мне именно замок-"щелкунчик"? Впрочем, тогда-то мне это показалось хорошей идеей, поскольку дверь с его помощью захлопывается сама собой. Меня порадовала мысль о том, что можно вычеркнуть из жизни хотя бы процесс запирания замка... А вот теперь какой-то маньяк в полсекунды отрезал меня от окружающего мира...
   Довольно ловко маневрируя в темноте (надо же, как хорошо запомнил планировочку!) Невнятный доволок меня до большой комнаты, после чего метнул на диван и принялся задергивать шторы. Черт его дери, какую же пакость задумал этот кровопивец?..
   У меня аж волосы на голове зашевелились от навалившихся со всех сторон догадок. Грядущее изнасилование было самой банальной из них - и самой неприятной. Если умирать (а насчет неизбежности этого мероприятия уж теперь-то сомнений не было!), так лучше бы без досадных проволочек. Эх, надо бы этого типа как-нибудь разозлить, чтобы не отвлекался... Но много ли я могла - со связанными-то конечностями и залепленным ртом? А-а, все равно надо попробовать: попытка-не пытка. Хм, что-то некстати я вспомнила о пытках...
   Когда тип щелкнул выключателем, я отчаянно мотала головой, одновременно пытаясь угрожающе вращать глазами и скалить зубы. Увы, номер не прошел: маньяк не рассвирипел, а напротив, развеселился. Захихикал, подлец, и вышел из комнаты... Я призадумалась: ну и чего тут смешного? - повернулась к зеркалу и скорчила ту же рожу. М-да, странное чувство юмора у этого типа. Да будь в нем хоть капля человечности, он уже должен был вызывать скорую помощь. Видно же, что человеку плохо!..
   Вернулся Невнятный довольно быстро, держа в руках стопочку моей одежды. Интересно, к чему бы это?
   - Одевайся и поживее, - ответил он на незаданный вопрос.
   Выходит, меня все же похищают. Приодеть решил, чтобы не озябла, гуманный какой...
   Я пошевелила плечиками, что означало: и рада бы, но это нереально. На этот раз Невнятный понял смысл безмолвных знаков и, поскольку развязать меня полностью он почему-то опасался (может, и не зря), процесс одевания времени занял не меньше, чем превращение героини Джулии Робертс в даму из общества в фильме "Красотка". Но получилось прелесть, что такое!.. Хотя было видно, что Невнятный очень, очень спешит. По какой такой, интересно, причине?..
   Все так же, на плече я была отбуксирована в канареечно-желтую машину такси. Ее шофера столь экстравагантный способ доставки леди не заинтересовал по той простой причине, что роль водилы данного мотора исполнял мой старый друг Невнятный.
   - Поедем, красотка, кататься? - пошутил он. - Давно-о я тебя поджидал...
   Ух, ответила бы я тебе!
   Но в силу вполне понятных причин (это я о чертовом пластыре), я ничего не ответила, и диалог закончился, не начавшись. Мой ненормальный похититель явно предпочитал не отвлекаться на разговоры и крутил баранку молча, чем безумно действовал на мои и без того расшатавшиеся нервы. А ведь мог бы из элементарной вежливости рассказать мне по дороге, из-за чего разгорелся весь этот сыр-бор, чего я такого непотребного про него (Невнятного этого) знаю, имеет ли он отношение к убийству Курносого и подкидыванию мне его усеченной конечности или же вступил в игру лишь на этапе появления торбы с пластитом. По крайней мере, во всех приличных детективах злодеи, прежде, чем отправить жертву на тот свет, делятся с той подоплекой преступных действий. А иначе читатели разозлятся и не купят очередного творения данного автора... Может, и я услышу разгадку ровно за минуту до смерти? Ну нет, так нечестно, умирать я не тороплюсь, а сейчас мне делать ровным счетом нечего, и я с удовольствием послушала бы рассказ из первых уст...
   Но на нет и суда нет.
   Трясясь на заднем сидении творения родного Горьковского автогиганта, мне оставалось лишь мысленно причитать: "Ну до чего же крепкие эти колготки! Не знаю насколько уж прадивы росказни про "КАМАЗ", но небольшого слона они точно удержат!.." и поглядывать краем глаза на дорогу. Кажется, мы ехали в Стригино. Ехали, ехали, и наконец приехали...
  
   - Вылезай! А-а, забыл...
   Невнятный не слишком деликатно выволок меня из салона и швырнул в довольно жесткий мартовский снег. - Полежи пока, отдохни. Ха-ха...
   Нет, мне решительно не помешал бы отдых где-нибудь на Багамах, где не была ни разу в жизни. Интересно, побываю ли когда-нибудь?.. Ох, да я согласна оказаться в любой точке земного шара, лишь бы не лежать сейчас в неудобной позе посреди Стригинского бора, глядя как невнятный маньяк отгребает в сторонку сучья и еловые лапы, до поры до времени скрывавшие умеренно глубокую ямку, здорово смахивающую на... Не скажу на что, я суеверная!
   - Знаешь, я не собирался тебя сначала кончать, - задушевным голосом рассказывал Невнятный, нашаривая что-то в багажнике при слабом свете фонарика, - Но на всякий случай, прежде, чем идти к тебе, сгонял сюда, да и поработал лопатой. Земля-то мерзлая... О! То, что надо...
   Невнятный победно продемонстрировал мне топор. Похоже, этой штуковиной меня сейчас и прикончат... Так я сразу и подумала, нет у него никакого пистолета. Думала, думала... а надо было действовать! Заорать хотя бы...
   Невнятный чуть склонился надо мной. Я постаралась зыркнуть на бандита как можно злее, не зная, впрочем, разглядит ли он эту последнюю попытку самообороны при неверном свете своего отчаянно "левого" фонаря... Видимо, разглядел, поскольку окрысился в ответ:
   - Думаешь, дружков твоих испугаюсь? - Никто тебя не найдет, как и того, курносого...
   Ой, значит и Исанин, и расчлененка - все же его рук дело! Только вот не знает дядя, что Андрюху-Курносого уже нашли. И тебя, мужичок, найдут... Только вот будет ли мне от этого легче? Да уж, повезло тебе, подруга...
   Невнятный сделал шаг в мою сторону и взмахнул топором, но не ударил, замешкался. Надо же, нерешительный какой, видимо, не слишком опытный... Может, пронесет? Может зря, нагнетая ужас, так тревожно шумели от ветра сосны?.. Но мужичок, видимо, собравшись с силами, снова вскинул руку, сжимающую рубящий предмет. Я зажмурила глаза. М-да, невеселые дела. Здравствуй, здравствуй, мое последнее мгновение...
   Повторив эту фразу восемь раз, я подумала: что-то оно затянулось. Хотя я, конечно, не в претензии, странно просто...
   Отворив глазоньки, я обнаружила, что немилый моему сердцу дяденька валяется рядом со мной в сугробе, а на его месте стоит... лиса Лизавета, сжимая в руке бутылку из-под шампанского. "Советского полусладкого".
  
   Глава 27. Ничему не удивляйся...
  
   - Ничего, что я нарушила интимность обстановки? - великосветски поинтересовалась Сосновцева.
   - Ы-ы?.. - потрясенно промычала я, имея в виду следующее: "Откуда ты тут взялось, чудо? Уж не затянувшийся сон ли это?"
   Лизка, радость моя, поняла подружку с полуслова, полувзгляда, полужеста и завопила:
   - Так я же честно предупредила, что выезжаю, разве нет? Вот и приехала. Не могла же я предположить, что ты меня коварно обманула насчет местонахождения этого типа (увезли его, мол!), очевидно, планируя позабавиться с ним на досуге. Нет, я тебя не сужу. Но ведь могла бы сказать подруге открытым текстом: "Нам нужно побыть вдвоем", я бы не так спешила... Но не могу не отметить, что уж больно оригинальные у вас забавы. Ты никак садомахозизмом увлеклась?..
   Я гневно зарычала, и Лизка сообразила отлепить чертов пластырь.
   Учитывая ее неоспоримые заслуги перед одним отдельно взятым представителем общества (а именно - мной), я решила подождать с наездами, а потому начала с выражения горячей благодарности:
   - Ловко ты его.
   - Опыт не пропьешь, - развела Лизка руками. - Ты разве не читала в центральной прессе, что прототипом пугачевской песни "Все знают, в гневе я страшна!" была Елизавета Сосновцева собственной персоной?
   - Не-а. А как, кстати, ты здесь оказалась? Или про это тоже есть песня?
   - Как-как... Спрыгнула с парашютом с вершины сосны, я так всегда по ночам развлекаюсь. Ну ладно, так и быть, признаюсь: я за вами следила. Несусь, я значит, к месту назначения, и ехать-то осталось совсем чуть-чуть, как вдруг вижу, что мимо стремительно несется такси. А в нем... Твое счастье, что когда вы мимо меня пилили, ты не валялась кулем на сиденье, а прямо-таки прилипла физиономией к стеклу! Ой, знала бы ты, чего мне стоило вас не потерять, и при этом не светиться особенно нахально! Хорошо еще, что движение на этой трассе довольно активное даже ночью...
   - Не пешком, надеюсь, следила? Ой, слушай, может я чего не знаю, и ты чеспионка мира по марафонскому бегу? Страусы рядом просто отдыхают...
   - Нет, я из машины вон там, у поворота вышла, дальше пришлось на своих двоих скакать, а то бы твой ухажер меня засек. Чуть не заблудилась... Это же чудо, что я прямо на вас вышла! А второе чудо, что так кстати поднялся этот ужасающий ветер: выскакивая из-за кустов с бутылкой наперевес, я шумела не хуже, чем стадо бешеных слонов. И как этот Невнятный даже не обернулся?..
   - Ты себе льстишь, слоны, передвигаясь по джунглям, двигаются бесшумно и грациозно. Но везение и правда просто подозрительное. А вот ветру пора бы и стихнуть: поработал и хватит, а то холодно очень... Так, перехожу к следующему злободневному вопросу: где ты взяла шампанское?
   - Купила! А ты что решила, что я ограбила ближайший супермаркет? Думала, будем праздновать... Кстати, забыла сказать: отлично выглядишь.
   Я осмотрела растянутую вязаную безрукавку на пуговицах ядовито-зеленого цвета, доставшуюся мне в наследство от дедушки, надетую поверх искрящегося вечернего платья в пол цвета "пьяная вишня. "А чё? Ниччё..." Туалет дополняла старая Денькина вязаная шапочка, слегка поеденная молью, чулки от разных пар - шоколадный и светло-коричневый (не будем формалистами, цветовая гамма соблюдена! Жаль только, один не выдержал напора Невнятного и дал стрелу) и мои фирменные сапоги на иезуитских каблуках. Пальто на меня изувер, видимо, решил надеть попозже, а пока просто накинул светлую тряпку мне на плечи...
   - В Невнятном явно умер гениальный стилист, - одобрила я свой наряд. - Знаешь, он перебрал несколько вариантов, но к счастью, остановил выбор на этом. Вышло по-моему неплохо. Славная цветовая гамма... Ты представляешь, сначала он хотел везти меня в лес в одном махровом халате, но потом сообразил, что милиция, когда-нибудь обнаружив мой труп, вряд ли поверит, что я добровольно ушла из дома в таком виде...
   Тут мне в голову запоздало полезли всяческие разумные, а потому невероятно страшные мысли на тему того, что чуть было не случилось, но я их поскорее отбросила как можно дальше. Подумаю-ка я об этом завтра! Нет, послезавтра. А лучше - через год. Я отчаянно тряхнула волосьями:
   - Знаешь, Лизавета, давай-ка что и правда праздновать! Хорошо, что шампанское не разбилось. Я чувствую в себе прямо-таки настоятельную потребность выпить... А знаешь, - я глупо захихикала, - Даже забавно вышло: два раза за ночь быть оглушенным, и оба раза - бутылкой с шампанским...
   - Почему два раза?
   - Сейчас я тебе все расскажу. Только уж будь добренька, разрежь чем-нибудь (да хоть топором, только аккуратнее!) для начала эти чертовы колготки. Чтобы выплеснуть эмоции, мне нужны свободные руки!..
   ...Когда я закончила душераздирающий рассказ, подкрепленный выразительными жестами, Лизка заботливо погладила меня по голове и произнесла нараспев:
   - Убогая ты моя... Нет, я не спрашиваю, почему ты открыла дверь, не спросив, кто там ломится посредь ночи. Но почему ты не кричала там, в подъезде? Хотя бы так, на всякий случай: "Пожар, мол, землетрясение-наводнение"?
   - Не знаю, - пожала я плечами. - Забыла. Как-то было не до этого...
   Невнятный начал понемногу приходить в себя и даже сделал что-то типа попытки приподняться. Не в меру разволновавшись (хотя сейчас, когда он выглядит чуть живым, чего трястись-то? Логичнее было бы делать это раньше!), я бессвязно залепетала:
   - Быстрее... уйдет... веревку что-ли... колготки-то ту-ту, ты их раскромсала в клочья...
   Лизка, не привыкшая утруждать себя долгими раздумьями, пошла по проторенной дорожке. Выхватив бутылку из сугроба, она еще раз с удовольствием тюкнула мужичка по многострадальной голове. Тот закатил глазки и опал.
   Я охнула:
   - Лиза!..
   - А что такого? - удивилась она. - В прошлый раз ты этот метод одобрила. И, вообще, ты первая это начала.
   Я начала было объяснять, почему предыдущие удары являлись необходимой обороной, а этот - мелким хулиганством, но очень быстро запуталась. Лизка подхватила эстафету:
   - Ладно, я все поняла: два раза прощается, третий запрещается. Если бы в его голове водились мозги, все могло бы закончиться плачевно. Но к счастью для этого выродка, их там нет и в помине...
   Правильно говорят в рекламе: "Лучшую подругу не переделать..." Я махнула рукой:
   - Послушай, он хоть жив?
   Лизка припала к преступной груди:
   - Жив, жив. Пульс в порядке. Давай, что ли, его свяжем, раз ты такая гуманистка.
   Порывшись в чужом багажнике, мы с Лизаветой очень кстати обнаружили моток бельевой веревки (запасливый какой мерзавец!), и обмотали супостата - затейливо, но плотно, словно кокон. Или мумию - уж кому какое сравнение больше нравится.
   - Отлично! - Лизка залюбовалась проделанной работой.
   - Не-ет, - мстительно протянула я. - Еще один момент!
   Зря, что ли я так долго искала в кармане вражеского пуховика початую упаковку пластыря. Еще советского, белого, с почти сантиметровым клеевым слоем...
  
   Заляпав агрессору рот, я удовлетворенно потерла руки:
   - Теперь все! Можно звонить. У тебя мобильник с собой?.. Пусть приезжают, забирают!..
   - Куда звонить, в милицию? - озаботилась Лизка.
   - Не-а, Профилю! У него право первой ночи, - отозвалась я, старательно тыкая в светящиеся в полутьме кнопочки. - Я обещала... Черт, занято! И что за привычка висеть на телефоне по ночам?.. Эх, жалко, у мальчика Димы номер сотового на память не взяла... Сейчас бы позвонила напрямую и спросила, как четыре здоровых - и вооруженных, между прочим - лба умудрились упустить одного доходягу. И, вообще, где они? Может, у Профиля - каются в грехах, посыпают головы пеплом?.. Могли бы, придурки, первым делом мне позвонить, предупредить!..
   - А может он их того... "бритвой по горлу, концы в воду"? - вытаращив глаза, предположила Лизка. - Ой, он, наверное, этот, как его... коммандос! Как Шварцнеггер в кино! Гроза милиции, конкурент мафии. Идет по трупам, расправляясь с противником голыми руками... И только мужественная женщина - вроде меня! - могла его остановить...
   Я не стала возражать, не до того мне было: я наконец-то дозвонилась до Профиля.
   - Игорь Иванович, Игорь Иванови-ич!.. - зачастила я. - Все в порядке, мы его поймали!..
   - Я рад, - отозвался знакомый баритон. - Ну и кто он, этот нарушитель конвенции?
   - Мужичок какой-то, на вид, кстати, весьма неважнецкий. Лысинка, брюшко, грязноватые ногти... Бр-р-р!..
   - Документы у него при себе были?
   - Сейчас посмотрю... О, вот паспорт! Надо же, как неосмотрительно с его стороны... Некий Белослудцев Семен Анатольевич, 1951 года рождения, прописан в городе Заволжье на улице Пушкина... Первый раз вижу и этот адрес, и это ФИО! Я в Заволжье-то всего один раз в жизни была... И чего он ко мне привязался, в родном городе доставать некого, что ли?..
   - Выясним, - усмехнулся Профиль. - Дмитрий еще у вас?..
   О боже! Так где же ты, горе мое беззубое?..
   - Не-а, уехал в ночь, - не скрывая горести, протянула я, попутно прикидывая, как бы половчее обрисовать ситуацию.
   - Ко мне?
   - Ага. Я так понимаю, он не звонил?
   - Нет. Вот паршивец, я ведь велел докладываться поэтапно... А давно он отбыл?
   Отпихнув Лизку, пытающуюся тоже приложиться ухом к трубке, я начала прикидывать:
   - Так... Часа два, да еще минут сорок... У меня плохо с арифметикой, но не меньше чем три часа назад.
   Ответа не последовало, и я поняла, что Профиль остолбенел. Впрочем, ненадолго.
   - Наверное, по пути возникли какие-то другие дела, которые нельзя было отодвинуть, - предположил Профиль, судя по голосу, не особенно расстроившись, - Такое изредка случается... А мужичок твой подождет чуток, ничего с ним не сделается. Странно только, что ребятки не доложились... Но вы, Тусенька, сильно не переживайте, может, тачка у них гикнулась, а телефона с собой нет, или еще что...
   - Несомненно, - поддакнула я. - Есть такие дни, когда уж не везет, так во всем... Почему бы и машине до кучи не сломаться?..
   - ЧТО еще случилось? - кажется, Профиль все же начал терять выдержку. - Да, и, кстати, почему паспорт этого Беломудцева...
   - Белослудцева!
   - ...Ну, да, этого самого... Почему его ксива у вас?
   - Да потому, что ее хозяин тоже у меня...
   Судя по звуку, Профиль с размаху уселся на кровать.
   - Ничего не понимаю! Ребята этого типа повязали, но бросили у вас дома, а сами три часа, как уехали... Куда? Почему не захватили тело?.. Или "тройняшки" тоже у вас, а слинял один Димыч?
   Что ж, я бы на месте Профиля тоже ничегошеньки не понимала. А потому вдохнула, выдохнула и отрапортовала:
   - Ребята уехали всем коллективом, включая типа, на которого ставилась ловушка...
   - Ну?..
   - ...Но он от них как-то убежал.
   - Черт, раззявы! Но потом они его все же выловили?
   - Нет.
   - То есть?.. Вы же сказали, что он у вас?!
   - Да.
   - Но его не поймали?
   - Нет, он сам пришел.
   - Что-о?.. Так, вы меня вконец запутали, - не выдержал Профиль. - Сейчас все в порядке? Вам ничего не угрожает?
   - Да нет, вроде.
   - Тогда погодите минутку, я лучше попробую позвонить Димычу на сотовый. Может, он расскажет мне эту историю, но по-русски...
   - Ой, давайте, - обрадовалась я. - Мне отключаться?
   - Не надо, я другой аппарат задействую...
   - Хорошо, жду!.. - покладисто отозвалась я.
   - Ну что там, расскажи! - тут же накинулась на меня Лизавета.
   - Ты же подслушивала?! - огрызнулась я: увы, звонок Профилю картины не прояснил.
   Минут через десять Игорь Иванович вновь нарисовался в моей трубке. Безмятежность окончательно исчезла из его голоса:
   - Черт, похоже, ребятишки вляпались...
   - Они живы? - испугалась я.
   - Более-менее. Но увидеться с ними вы сможете не скоро. Увы, свидания разрешают только родственникам...
   - То есть?..
   - Вот именно.
   - Это точно?
   - Точнее не бывает.
   Несмотря на малосодержательный диалог, друг друга мы с Профилем поняли. Мне стало нехорошо:
   - Это из-за нас?.. Их обвиняют в похищении человека?..
   - К моему большому сожалению, все гораздо серьезнее. Это продолжение совсем другой истории...
   - Что, что он говорит? - завопила нетерпеливая Лизка мне в самое ухо.
   Поняв, что если я не отвечу, нормально продолжить разговор она не даст, я сложила из пальцев знак "небо в клеточку" и быстро добавила:
   - Димка. И другие тоже. Не из-за нас.
   Лизка округлила глазки, но замолчала.
   А я снова переключилась на Профиля:
   - Но если всех арестовали, то почему тогда отпустили Невнятного? Он что, вне подозрений, как жена Цезаря?
   Профиль усмехнулся:
   - Он действительно сбежал. Но не от моих ребят, а от доблестной милиции.
   - Надо полагать, вы мне не расскажете, в чем там суть дела?
   Тот удивился:
   - Вы действительно этого хотите?
   Я подумала и решила, что не особенно. Как известно, меньше знаешь - лучше спишь. Но кое-что не могло меня не волновать:
   - Но что же мне теперь делать с гражданином Белопаскудцевым?
   Я ожидала любого ответа, но только не этого:
   - Сдайте его в милицию.
   Меня взяла оторопь:
   - Вы что, испугались с ним связываться?
   - Вовсе нет, но, боюсь, что в ближайшее время мне будет не до него. Прошу прощения, но так уж складываются обстоятельства... Могу предложить только одно: подержите его где-нибудь некоторое время, а я позвоню вам, как только разберусь со своими проблемами...
   Нажав отбой, я ошарашенно посмотрела на Лизку:
   - Чертов Профиль Иванович устранился из всей этой истории. Ведите, говорит, его в УВД...
   - Ага, и тот расскажет, что ты водишься с бандитами, организовала его похищение и била бутылкой по голове. А сам, поскольку рука и шапочка исчезли, останется в звании чистого и непорочного. Ну, и про твое страшное неведомое преступление, конечно, тоже наябедничает...
   - Профиль еще предлагал мне попридержать этого придурка где-нибудь в укромном месте, пока он с делами не разберется...
   - Могу предложить отличный адресок! Положим Невнятного в им же самим вырытую ямку, да и засыплем веточками. Раз в неделю будем откапывать и кормить творогом из пачки...
   - Хорошая идея, черт побери. Жаль, что я неисправимая гуманистка...
   Уложив спеленутого супостата в багажник (а то на земле замерзнет еще ненароком!) и устроившись поудобнее на заднем сиденье такси, мы с Лизкой подперли головы кулачками и предались раздумьям:
   - Ну, так что же нам делать с этим Белоблюдцевым? Черт, ну и фамильице, не выговоришь...
   - Держать его в этом багажнике до тех пор, пока Профиль до нас не снизойдет, я не собираюсь. Хватит с нас похищения Баскиной! Тем более, одно дело по взаимному согласию умыкать подружку, и другое - этого преступного недомерка, - рассуждала я.
   - Может, допросим его? - предложила Лизка. - С пристрастием! Хотя бы узнаем, чем ты ему не угодила...
   - Нет уж, пусть этим занимаются профессионалы, - грустно возразила я. - Мы с тобой и так столько всего наворотили, что дальше некуда!.. Чует мое сердце, пришло время чистосердечных признаний. И будь, что будет. Разбужу-ка я Мертвищева! У него очень кстати сегодня дежурство... Ты как, не против?
   - Ну давай, что ли... Я, конечно, надеялась, что кто-то решит эту проблему за нас, но ничего не попишешь... Но я тоже кое-кому позвоню! Для страховки, - Лизка достала из сумочки еще один мобильник. Мамонтовский, надо заметить. Но поскольку момент для морализаторства был не совсем подходящим, я ограничилась коротким осуждающим взглядом. Отругаю нахалку утром. Если, конечно, милиция проявит милосердие и нам повезет встретить рассвет в одной камере... Надо заметить, коротенькое словосочетание "для страховки" меня взволновало (от Лизки можно ждать всего!), но не очень. Вот приедет милиция, она меня защитит...
  
   Представители внутренних дел явились в количестве, явно превышающем лимит сил, которые стоило бы бросать на столь заурядное дело, как задержание какого-то грабителя. А, да-а, они же из-за взрывчатки дергаются!.. Ну и ладно, мне что, жалко, что ли. Мертвищев, кстати, лично не приехал, а вот Рожков почтил присутствием. Лизка в порыве радости бросилась ему на шею. И по-моему, он был не против подобной фамильярности...
   "Страховка", вызванная предусмотрительной Лизеткой по заныканному у Мамонтова телефону, в лице трех в меру плечистых малых возникла из темноты на вишневой "восьмерке" буквально на секунду позже. К моему удивлению, к появлению "чужеродных элементов" стражи порядка отнеслись с непонятой снисходительностью, не только не кинувшись изгонять незваных гостей с места преступления, но и вступив с ними негромкий, пересыпаемый восклицаниями и смешками, диалог. Что ж, они профи, им виднее... Может, так теперь принято? Сама я в гущу событий на всякий случай не совалась, из предосторожности изображая на заднем сидении рокового такси послешоковое состояние. Насколько я могла видеть, Невнятный избрал ту же линию поведения, но решил не размениваться на пустяки и симулировал разом частичный паралич, ярко выраженное скудоумие и полнейшую амнезию. Спокойно поваляться в снегу ему не дали милиционеры, первым делом "переодевшие" его из веревочной оплетки в банальные наручники. Мне тоже не удалось поуклоняться от общества дольше, чем три минуты. Лизетка крепко ухватила меня за руку и поволокла из машины поближе к людям.
   - Это Сергей, мой знакомый опер, помнишь, я тебе про него говорила... - подружка с прямо-таки гордостью представила мне высокого брюнета. Одного из тех, "пришлых"...
   Я вежливо кивнула, хотя ничего подобного припомнить не могла. Хотя... Хотя что-то мелькает в памяти... девственность... маневренность... лучше потерять первую, чем вторую... И я радостно сообразила:
   - Это тот самый, с девственностью?
   - Ага...
   Брюнет удивленно приподнял бровь, но промолчал, видно и правда знал Лизку не первый день. Его коллеги, в свою очередь, скорее всего видевшие нашу красавицу впервые, посмотрели на сослуживца подозрительно. И было от чего: лет тридцать пять ему уже стукнуло. Причем явно не вчера...
   - Он, правда, уже год как не опер, - зашептала Лизка мне на ушко. Не очень громко, думаю в столице ее лепетаний не услышали. Максимум во Владимире. - Перешел в частный сыск, но это не так уж и важно. Знаешь, он в "милицейские" времена работал как раз в "нашем", 520-м отделении, представляешь?.. Вадька его как-то раз просил за мной присматривать время от времени по старой дружбе - чтобы я куда не вляпалась... Ну и прикрывать, если что...
   - Ли-иза! - озарило меня (нехорошим таким светом). - Если у тебя такие связи, что же мы сразу не обратились к этому чернобровому за помощью?
   - Так повода не было. Чего беспокоить человека по пустякам?.. - и Лизка возмущенно пожала плечиком.
   У меня перехватило дыхание. Честное слово, если бы брюнетистый Сергей не схватил меня в охапку, я бы ее убила. Хотя нет, я не зверь - просто покалечила бы, оторвав пару рук (ой, снова я про руки!). А потом... Потом с преогромным удовольствием отдохнула от этой идиотки пару лет в колонии. Желательно где-нибудь на Колыме, чтобы это рыжее недоразумение не поперлось на свиданку и не повезло мне в подарок гранулированный чай и махорку в пачках... Я дала волю эмоциям и размечталась, как мне было бы хорошо там - шьешь себе простыни, рубишь лес, в общем, наслаждаешься жизнью, на обед - макаро-оны... И общество вокруг милейшее - всего лишь убийцы, воровки и наркоманки... И ни одной тебе лучшей подруги!
   Это ли не счастье, скажите, девушки!?..
  
   Когда мы наконец-то покинули ставшее почти родным и близким 520-е отделение, за окном поднимался рассвет. Для дачи дальнейших показаний нам разрешили явиться ближе к ужину... Уволакивая куда-то по коридору пребывающего в добровольной коме супостата Бело-как-там-его, Рожков предостерегающе поднял кверху палец:
   - У меня к вам одна просьба: отныне избегайте случайных связей!..
   Лизка захлопала ресничками:
   - Мы-ы?..
   Прежде, чем девушка начала уверять, что уж она-то образец благоразумия, я поспешно зажала ей рот ладонью. Она бы точно сказала именно это. С нее бы сталось. И сделала бы это совсем не из хулиганства: Лизонька искренне верила в то, что подумала...
   Мне ли ее не знать. Впрочем, решив, что на ближайшее время сюрпризы закончились, я недооценила девушку.
   - Ну что, поехали машину забирать? - бодро спросила она, сладко потягиваясь на крылечке ОВД, словно не было бессонной ночи.
   - Какую машину? - не поняла я.
   - Ты даешь! - изумилась Лизка. - Сама же спрашивала, не пешком ли я за вами с Невнятным бежала. И я русским языком ответила, что никак нет.
   - Да я по наивности решила, что ты на такси ехала или частнике каком... Мало ли Васечек на свете?.. А ты выходит... Слушай, ты ее часом не угнала?
   - Ну что-то вроде того... - сморщила Лизка хорошенький носик. - Но разве у меня был выбор? Сама знаешь, маньяков сейчас полно, никогда не знаешь, на кого нарвешься... Я не могла рисковать!.. Да ладно тебе занудничать, хозяева автошки ее отсутствия даже не заметят, она им и не нужна, наверное. Тем более, что мы быстро ее вернем...
   - Поехали... - обреченно вздохнула я. - Не будем тогда тянуть время.
   И мы поехали.
   - ...Что это за машина? - спросила я спустя сорок минут, с подозрением пялясь на черный "Мерс" с красными кожаными сиденьями.
   Где-то я его уже видела. И ассоциации возникали не самые хорошие...
   - "Мерседес", - ответила Лизавета. - Мерин на жаргоне.
   - Ты его случайно не со стоянки у гостиницы "Нижегородская" умыкнула? - подозрение нарастало в ужасающей прогрессии.
   - Ну у нас же были ключи? Зря, что ли, они у меня в кармане шубы чуть ли не месяц валялись? Мы с ними настолько друг к другу привыкли, что они даже немножечко стали как бы моими... И только попробуй сказать, что я была не права!
   - Ладно, ладно, не скажу, уймись... Спасибо за спасение жизни. Но повезло тебе, подруга, что ты не нарвалась на Румарчука или другого какого "гаишника". Что бы тогда делать стала - Ван Гогом притворяться? Но у тебя и прав-то его не было... Кстати, как обратно-то поедем?
   Лизка захохотала:
   - Не боись!.. Я неслась на скорости120, и меня ни один козел не тормознул!
   Я обошла машину и посмотрела на циферки номера: 0007. Что ж, остроумно. Ладно, попробуем вернуть машинку на место, авось, пронесет...
   А Сосновцева... Ну что с нее взять? Лизетка - она и есть Лизетка.
  
   В тюрьму нас так никто не посадил. Бедных девушек ни в чем таком особенном и не подозревали, а Беловерблюдцев, движимый чувством самосохранения, о неприятном для всех сторон инцинденте в моей квартире тактично умолчал. Значит, не такой уж он и придурок... А может, попросту решил, когда когда-нибудь выйдет на свободу, пошантажировать старушонку Туську нехорошими знакомствами (сколько там лет мне к тому времени стукнет?), пригрозив скомпрометировать перед внуками...
   Репутация в знакомом отделении у нас и так была не самая плохая, а чернявый Сергей, благодаря старым связям, помог сделать так, чтобы нас не дергали "по пустякам", способным испортить жизнь среднестатистическому гражданину, попавшему в поле зрения милиции. И даже взял на себя транспортную проблему до тех пор, пока не вернутся наши мужья или (ха-ха, фантастика на втором этаже!) починят "чуть-чуть сломавшуюся" Лизкину поставарийную тарахтелку.
   - ...Да, кстати, - поинтересовалась я, задумчиво лицезрея в меру мужественный затылок Сергея, транспортировавшего меня из булочной на своей "шестерке". Со времени неудавшегося похищения прошло три дня, и я уже успела привыкнуть к его ненавязчивому присутствию. - Мертвищев хвалится, что дела со взрывчаткой и убийством уже раскрыты (в рекордные практически сроки!), но подробности скрывает аки партизан на допросе. Я краем уха подслушала, что не Невнятный убил Курносого. А кто тогда? Не мы, не Профиль... - Мы рассказали Сергею все подробности общения с милейшим Игорем Ивановичем, и он пообещал не разглашать некоторые из них на своем прежнем месте работы. - ...И кто спер содержимое первой сумки? Неужели вездесущий Белоскудноумцев?
   Сергей лишь улыбнулся.
   - Увидите сами. Причем, очень скоро... Не хочу портить сюрприз. Вашего поклонника Белослудцева и еще кое-кого как раз сейчас вывезли на следственный эксперимент... - Он посмотрел на часы. - Кстати, прежде, чем двигать к Лизе, сперва давайте-ка заедем на минутку к вам домой...
   Сама увижу... Все это звучало как-то многообещающе, я на минутку даже представила, что деньги (или что там было в той первой сумке?) лежат аккуратной кучкой на моем письменном столе - как награда от судьбы за хорошее поведение. В то же время я понимала, что нельзя просить слишком многого. Я, конечно, мечтательница, но, между тем, реалистка.
   И все же удивить меня удалось! Даже я не могла такого предположить. Разве что в мечтах.
   Вытряхиваясь из "жигуленка" Сергея, я обнаружила, что у подъезда стоит милицейский "газик". Неужели опять по мою душу? Вроде бы мы все уже выяснили... И тут я увидела, как из подьезда, да и Сергей обещал... Но тут я узрела, как из дверей подъезда выходят два молодых человека в форме и... соседка-66, устремившая взгляд долу. В наручниках! Ой, хоть что-то приятное!.. Даже если через пять минут ее отпустят, спасибо тебе, Боже, за это чудесное зрелище!..
   Но ее не отпустили...
   - А в чем она виновата, - с интересом спросила я у Сергея, - просыпала мусор мимо бака?..
   Тот, отсмеявшись, открыл было рот для ответа, но тут из подъезда вывели... господина Невнятного.
   - А-а, о-о... - замычала я, бестолково размахивая руками.
   - Это ее супруг-с, - Сергей решил не дожидаться, пока я очухаюсь..
   - То есть? - громко удивилась я. - У нее же муж грузин - такой, с усами и кислой мордой!
   - Не, это "мон ами", сердечный друг. А муж - этот...
   Невнятный дернулся. Тетка-66, которую еще не успели упихнуть в "Газик", испуганно пискнула: она была очевидно рада, что муженек пребывает в наручниках. Несмотря на безусловную разницу в комплекции дружной пары...
   - Господи, но почему же до начала известных событий я ни разу не видела паршивца Белослудцева, - удивилась я потише и сама себе ответила, - Да наверняка видела минимум через день! Хотя бы по разу... Так, сколько я в этом доме живу - три года? Тогда получается 547,5 раз. Просто я его никогда не запоминила... Больно уж физиономия у него... невнятная.
  
   ГЛАВА 28. То, о чем я не знала.
  
   Для супругов Белослудцевых эта история началась так: глава семьи, таксист Семен вернулся домой позднее, чем обычно. Жена виновато мялась на пороге:
   - Сема-а...
   Семен ужасно устал и ограничился коротким:
   - Ну?
   Нина капризно надула губки:
   - Сем, ты меня ругать будешь...
   - А есть повод?
   - Ага... - Нина еще немножко помялась и нехотя призналась: - Там, на кухне, лежит мужчина...
   - Какой мужчина?
   - Незнакомый.
   Семен оглядел свою грузную женушку - от драных тапочек до неровно отросших черных корней ее желтых кудельков - и недоверчиво поинтересовался:
   - Пьяный?
   - Хуже. Мертвый.
   Со словами: "Дура ты, Нинок, и шутки у тебя дурацкие", Семен отодвинул жену плечом в сторону и шагнул в кухню.
   На полу в луже крови лежал веснушчатый коротышка. Из его горла торчал нож.
   Семен глубоко вздохнул и опустился на табурет:
   - Водки налей! И давай по порядку с самого начала...
   - Сень, ну извини, я же нечаянно... Он меня напугал... Сама не знаю, зачем ему открыла. Но в квартиру я его не пускала, разговаривали через порог. Сначала он вежливый такой был, культурный, спрашивал ерунду какую-то про соседей, про девчонку с третьего этажа, про баул, что якобы на площадке перед ее квартирой висел. Трепались, шутили... И тут он углядел сумку, что в прихожей валяется. Черную, с желтыми буковками. С ним аж плохо сделалось. Как завопит: "Это она, она!.." Плечом меня отодвинул и - в квартиру. Дверь за собой захлопнул, схватил баул, трясет им, кричит что-то про то, что мы сговорились и все специально подстроили... По-моему, у него крыша поехала. Ни с того, ни с сего, клянусь!.. Я испугалась, бросилась на кухню, он - за мной, за руку схватил, я вырвалась... Сама не помню, как нож со стола схватила, как ударила, как парень упал... Я не хотела, так все глупо вышло... Я же не нарочно!
   И Нина разрыдалась.
   Семену стало жалко непутевую женушку и он приобнял ее за широкие плечи.
   - Ну ладно, ладно, с каждой могло случиться...
   Он искренне верил, что а.) только женщины могут влипнуть в такую ситуацию, б.) женщины могут влипнуть и не в такую ситуацию.
   - Правда? - с подвыванием спросила Нина Фелициевна.
   - Конечно, дорогая, - машинально ответил супруг. - Чего реветь, надо что-то делать.
   Нина еще разок всхлипнула и решительно вытерла слезы:
   - А я уже все продумала. Труп надо расчленить...
   - Что-о?
   - ...И разбросать куски в разных районах города, так нас не вычислят. Топор я уже приготовила...
   - Кончай дурить, я вызываю милицию. Скажем, что он хотел тебя изнаси... - Семен критически оглядел жену, - ...ограбить. Необходимая оборона, за это теперь не сажают...
   Нина Ивановна одним рывком смахнула стопку тарелок со стола и забилась в истерике:
   - Так я и знала, ты хочешь отправить меня в тюрьму!..
   Минут десять Семен пытался призвать супружницу к порядку, а потом, не выдержав, в сердцах схватил топор и рубанул по правой руке трупа:
   - Да на, подавись...
   Кисть легко отлетела в сторону. Увидев, что натворил, Семен побледнел и отшвырнул инструмент вслед за ней.
   - Нинка, блин, все из-за тебя! И как я объясню это в милиции? "Рука сама случайно отвалилась"... Ладно, черт с тобой, я уже согласен на все. Давай потихонечку вывезем бедолагу и похороним где-нибудь в лесу. Не все ли ему равно, где теперь лежать... Но ничего рубить я не буду! Противно... Действуй сама, если хочешь.
   - С ума сошел, я же женщина!?.. Но если не рубить, то как же мы его незаметно вынесем?
   Семен глубоко вздохнул и принял мужское решение:
   - Це-ли-ком! Выведем под белы руки... ну, одну руку. Обхватим с двух сторон... Прекрасно сойдет за пьяного.
   - Ты что? - протестующе взвизгнула баба. - Я к нему не прикоснусь даже!
   - Прикосне-ешься!.. Во второй раз проще, чем в первый.
   Женщина возмущенно передернула плечами и выдала вторую порцию истерики. Впрочем, на этот раз гроза была недолгой. Призадумавшись и что-то смекнув, Нина живенько перестроилась. Она медленно опустилась на колени рядом с трупом и выдала:
   - Тогда надо хоть побрякушки снять, - с плешивой-то овцы...
   Нина Фелициевна Белослудцева всегда была неравнодушна к материальным ценностям, и торговым работником (одно время она даже трудилась директором магазина, чем гордилась так, словно была чемпионкой мира по нескольким видам спорта, "Мисс Вселенной" и нобелевской лауреаткой одновременно) стала не по воле случая, как это нередко случается, а по зову души.
   Семен посмотрел на супругу с изумлением и покачал головой. Хотя, чему удивляться: подругу своей жизни он знал неплохо. Пусть подков на лету она и не гнула, но счесть ее слабой женщиной - что физически, что морально - мог только полный кретин. Что-что, а нервишки у нее были дай боже, и на многочасовые истерики его Нинок срывалась исключительно из любви к данному виду искусства...
   Как раз сейчас она - покрасневшая и взъерошенная, - упершись ногой в пол, пыталась стянуть обручальное кольцо с мертвой руки:
   - Черт, не снимается.
   Мужчина скрипнул челюстью, но ограничился внешне спокойным:
   - Ну и оставь.
   - Да неужто? Его ж продать можно, у меня есть знакомые... Парня-то все равно не вернуть.
   - Не вздумай, дура, на этом и засыплемся.
   - А может...
   - Я сказал: нет!
   Несмотря на то, что с авторитетом супруга женщина не очень-то считалась, в критических ситуациях она его все же слушалась. Ведь если что - вся ответственность свалится на него...
  
   Брезгливо бросив отрубленную кисть с куском запястья в черную сумку, валявшуюся в коридоре и зажав ее под мышкой, Семен подхватил мертвое тело с правой стороны. Слева на трупе повисла Нина Фелициевна. Изображая хлебосольную семейную пару, провожающую подгулявшего товарища после вечеринки, супруги доволокли покойничка до "Волги", заблаговременно пригнанной Семеном из родного таксопарка, и устроили на заднем сиденье. Отчаянная Нина угнездилась там же (придерживать тело, чтобы в самый неподходящий момент не сползло на пол), Семен, благодаря бога за то, что не нужно меняться с женой местами, сел за руль, и "Волжанка" двинулась по направлению к ближайшему лесному массиву. В Стригино...
   Судьба хранила заговорщиков. А как же еще: они и в подъезде с телом в обнимку никому не встретились, и ни один пост ГИБДД не заинтересовали... Но, возможно, она с ними лишь играла. А как иначе объяснить, что в новехонькой иномарочке, едущей по встречной полосе, оказалась не кто иная, как паршивка с третьего этажа. Та, про которую покойник спрашивал. Вот и встретились, наконец-то, голуби... Жаль, что ему своей пассии уже не узреть... Но куда больше жаль, что она его увидела! Машину как назло качнуло, и труп навалился физиономией прямо на стекло... Зародившуюся было надежду, что девица курносого дружка не узнает, негодяйка тут же изнечтожила: глаза выкатила по семь копеек, рот разинула, принялась пальцем в мертвяка тыкать!..
   - Сема, гони! - прерывающимся голосом крикнула Нина. - Потом объясню, в чем дело...
   "Фольксваген" в догонку не кинулся. Это хоть немного, но обнадеживало...
  
   Копать мерзлую мартовскую землю (даже с иными, более возвышенными, целями) - удовольствие небольшое, но худо-бедно труп был зарыт, а место захоронения завалено снегом и ветками. Супруги двинулись в обратный путь.
   - ...А-а! - завопила вдруг женщина.
   - Спятила? - злобно спросил мужчина. Нервы у него были совсем не железными.
   - Рука, рука! Я сейчас сумку-то открыла, а она - там... Черт, мы ее не закопали!
   - Так выбросим. Вон мусорный бак, счас тормозну...
   - Нет, я придумала кое-что получше... Сейчас поедем и подбросим этой паршивке с третьего этажа. Для устрашения. Я все думаю, разглядела ли она нас с тобой в машине... Может, и нет. Она на покойника неотрывно пялилась, взгляд никуда не переводила... И как догадалась, что он дохлый, а не просто пьяный в усмерть? Всполошилась вся, перепугалась!.. А ведь выглядит он пока свежо, кровь я с него смыла, горло шарфом замотала... Ой, хорошо, что мы с тобой хоть номер на такси снегом залепили!.. А попугать эту девку в любом случае не помешает...
   - Ага, и она тут же с этой рукой в зубах помчится в милицию!
   - Эта? Никогда! Мы ей анонимку подбросим, а потом станем позванивать по ночам и молчать в трубку. У нее определителя номеров точно нет, мне Капка говорила, она у этой фри иногда убирается, - так что не вычислит. И перетруси-ит! Я таких знаю: все фи-фи-фи да фа-фа-фа... У-у, интеллигенция проклятая!
  
   Прибыв домой, Бонни и Клайд предпенсионного возраста прокрались в квартиру четвертого этажа, хозяйка которой - пенсионерка Анна Терещенко - отбыла в Питер, оставив ключи Белослудцевым, вышли на балкон и сделали попытку метнуть сумку с пугающей "начинкой" прямо в цель. На мой балкон, находящийся ровно под Терещенковским... Первый блин вышел комом, и ударившись о перила, торба вместе со всем своим содержимым улетела в сугроб. Белослудцев взорвался и, проклиная супругу и все на свете, поковылял домой, а упорная Нина Фелициевна сбегала вниз и повторила попытку. И та удалась... Черная сумка с желтыми буковками приземлилась практически в центре моего балкона - прямиком на коробку с турецкой плиткой.
   Теперь Белослудцевым оставалось только ждать - появится в их доме милиция или пронесет... Пронесло. Нина поняла, что или записка сработала, или же гадкая девица никого, кроме своего неживого приятеля (или кто он ей там?), в машине не разглядела. И обрадовалась необычайно: надо же, все сошло с рук! А когда через день в подъезде объявился Ван Гог, разыскивающий потерявшегося товарища, то, ошалев от безнаказанности, Нина поведала ему, что видела Курносого в субботу (что было правдой), уходящим вместе с кралей из 68-й квартиры (что являлось выдаваемой за истину мечтой. Ведь как было бы здорово, если бы веснушчатого типа прикончила эта соплячка!). Произнеся данную версию истории однажды, Нина сама в нее поверила и в дальнейшем выбранной линии повествования держалась твердо. Даже когда гадкая проныра, откуда-то разнюхав об этом, приперлась прояснять ситуацию лично. И та "съела" и утерлась...
   Все придуманное удалось настолько легко, что когда через неделю Нина Белослудцева увидела, как паршивка из 68-й квартиры в компании с какой-то рыжеволосой ведьмой (кажется, именно с ней гадюка сидела в том "Фольксвагене") тащит знакомую черную сумку, у нее подкосились ноги и чуть не выпало из руки мусорное ведро. "Вот, нашли, в милицию несем," - как сквозь сон слышала Нина. И что-то там еще про органы... О господи, господи, господи... О чем это они?.. Рука - это ведь орган, правда?.. Заполошенная Нина бросилась домой и заорала: "Сеня, скорее, беги за нами. Они в милицию пошли! Пусть, они нас тогда в такси и не разглядели, но все равно, это же улика!.." Когда Семен скрылся из глаз, женщина заторопилась в подвал, из которого вышли паршивки, где обшарила каждый уголок и, разумеется, отыскала сумку с отрезанной конечностью. Сперва у Нины отлегло от сердца: фу-у, не ту, не ту сумку девицы в милицию понесли! - но потом ей стало еще страшнее: не ту, а какую ж тогда? Откуда она, эта вторая взялась, не почкованием же размножилась? Что-то тут не так! Но что? И как узнать разгадку?.. Что эти гадины задумали? Наверняка какую-то пакость против нее, Нины - а что же еще?.. (Нина Фелициевна немного наивно, но искренне полагала, что является центром мироздания). Не в правилах бывшего директора магазина "Ткани" было признаваться в собственных промахах, но идея с подкидыванием руки почему-то больше не казалась ей гениальной. И Нина решила улику перепрятать...
   А Семен, не ведая о душевных терзаниях жены, но не сумев вырвать из рук чертовых соплячек вещественное "доказательство" своей причастности к убийству (ну и объясни кому теперь, что оно случайное!), от отчаяния решился на крайние меры и, угнав первый попавшийся на глаза "Москвичок", попытался девчонок переехать. Глупо, конечно вышло. Паника, будь она неладна... Но уж теперь-то отступать было некуда.
   Бросив машину в каком-то переулке и немного успокоившись, Семен решил прогуляться в скверике. Проветрить мозги. Прошел по аллейке туда и обратно, туда и снова обратно. И увидел, что по соседней дорожке, чуть пританцовывая, идет высокая девушка в сером пальто. Рыжие волосы развеваются на ветру... Девушка сунула руку в карман, видно, что-то доставая и на снег выпала черная вязаная шапочка. Улика... Подобрав с дорожки обломок кирпича, Семен в злобе метнул его в гущу рыжего всполоха. Попал: девчонка грохнулась на землю. Подобрав шапчонку, Семен кинулся наутек. Черт, всю неделю на нервах, вот и делает одну глупость за другой. А все Нинка, дура, виновата!.. И Семен поспешил домой, намереваясь задать супружнице трепку. Возможно, в последний раз. Ведь некоторые преступления наша милиция все же распутывает...
   Но милиция в 66-й квартире так и не появилась. Снова повезло. И супруги Белослудцевы, обсудив ситуацию, решили, что не стоит особенно ломать голову над разгадкой появления таинственной сумки N2: есть занятия и поинтереснее, а судьба однозначно на их стороне. А значит, можно все. И удастся все...
   В силу этой простой причины Семен, услышавший по телеку заявление в корягу обнаглевшей девицы и явившийся к ней в полночный час (весь подъезд знал, какая она балда и как открывает дверь всем подряд, ни о чем не спрашивая), вовсе не собирался ее убивать. Кто же убивает молотком, это просто смешно!.. Он чувствовал: стоит ее слегка припугнуть, и все будет, как раньше. Не хорошо, не плохо - нормально. Но вышло все не так, как думалось... И когда Семену удалось чудом остаться живым-здоровым и даже сбежать от ментов, так кстати организовавших операцию по перехвату членов группировки Игоря Донского, замешанных в торговле пластитом, - он решил девчонку все же пришибить. Так надежнее выйдет, чем снова попугать. Да и слишком много эта сопля себе позволяет. Совсем не уважает старших...
  
   Но сколько веревочке ни виться... Однажды везение закончилось. Стригинский бор, топор в руке, удар по голове, наручники, камера... Дело раскрутили быстро: ни Семен, ни его жена не были прирожденными гангстерами, и показания начали давать очень споро, вдохновенно топя друг друга и нас с Лизкой впридачу. Спасибо чернобровому Сергею, не дал в обиду. Хотя в чем я уж больно-то виновата? Только в переходящей в похищение дружбе с Димкой и ко. Но данный эпизод Семен в своих показаниях опустил, да и я не стала уточнять, что попыток умыкания моей песоны в ту тревожную ночь было две, а не одна... Следов же, оставленных неутомимыми Белобарракудцевыми, было полно - просто мечта начинающего сыщика. Отпечатки пальцев на металлических застежках сумки, "мастерски" перепрятанной Ниной из-за одной трубы в родимом подвале за другую (хотя мы-то с Лизкой не нашли!), и на руле угнанного ее мужем "Москвича". Перстень "Саня" (сняла-таки, дурища!) и даже дурацкая записка, которые Нина не только не догадалась выбросить, но и бережно уложила в сервант - в чашечку из-под сервиза ("Мало ли когда сгодится..."). Пучок волос нелепого Семена, вырванный фурией Лизой в подземном переходе (а мы-то даже и не подумали, что это может быть уликой! Какое счастье, что будучи девушкой воспитанной, Сосновцева не кинула "эту гадость" на землю, а заботливо убрала в карман, чтобы выбросить в ближайшую урну. А потом - забыла...). А "на десерт" - показания водителя "Фольксвагена" Альбертика, - трупа, прильнувшего к стеклу, в ту памятную субботу не заметившего, но почему-то запомнившего и водителя "Волги", и даже обезьянку на лобовом стекле. Странная штука - память. Да и сам человек - зага-адочное существо...
  
   ЭПИЛОГ.
  
   Я сидела на диване и курила на голодный желудок в глубокой задумчивости. Дурная привычка, не спорю (Денис вернется, брошу в тот же час!), но все лучше, чем людей убивать.
   Итак, история закончилась. Для нас с Лизкой - даже вполне благополучно. А вот для прочих ее участников... Курносый Андрюха Исанин, так некстати услышавший по ТВ объявление о найденной сумке и решивший наложить на нее лапу (Вячикова Марианка еще раньше умудрилась проболтаться дружку, что курьер Донского по пьяни посеял сумку с чем-то ценным, а у Вяча от друзей секретов нет), мертв. Нелепо так вышло: не самый добрый человек в мире - Донской - почти простил, дав неделю на поиски НАСТОЯЩЕЙ пропажи, а какая-то случайная базарная баба укокошила. Это все нервы виноваты: не дернулся бы при виде похожего баула, валявшегося в прихожей, глядишь, чуть позже отыскал бы нужную сумку - ту, что изначально была с пластитом - на пустыре (ведь могло такое случиться?!), и остался бы жив. Вплоть до следующего инцендета... Вячиков дружок, Безухий-Ван Гог вышел из истории частично парализованным, хотя есть некоторая надежда на прогресс. Но бандитом ему уже не быть... Самое время вспомнить о втором призвании и податься в художники: правая рука Ван Гога уже отменно действует, и парень даже нарисовал портрет румяной Инки-врачихи. Тот теперь висит над кроватью инвалида вместо моего "фоторобота"... Похоже, эта парочка нашла друг друга...
   Да, и у Колбаскиной с Максимом дело, похоже, стремительно движется к свадьбе. Сама Баскина данную тему замалчивает (неблагодарная: не вручи я ей то объявление, как бы и где она, примерная девочка, со своим Максиком встретилась?!). А вот Санькина младшая сестра в этом уверена на все сто и даже заранее составила для Максима список возможных вопросов для "выкупа" суженой. Нам с Лизкой тоже зачитала. Правда, мы так и не поняли, почему после невинного вопроса: "Во что была одета невеста в момент знакомства с женихом?" присутствовавшие при чтении Санька с Максом от хохота забились в практически эпилептическом припадке. Ладно, выясню потом...
   Впрочем, им можно веселиться и без особого повода: слава богу, Макс в эпопее со взрывчаткой замешан не был и вышел из ситуации без потерь. А вот его "коллега" худышка Эдик (80 кг, не больше!) - убит при задержании, здоровяк Рудик серьезно ранен... Про курьера, - будучи под мухой посеявшего массу ценных вещей, - я уж и не говорю... Главаря банды, обаятельного мафиози Профиля все же смогли упечь за решетку наряду с более мелкой рыбешкой. И пусть кто угодно сочтет меня жестокосердной, но я не буду навещать его в тюрьме и носить передачи. Дело не в том, что скоро возвращается мой муж, просто не люблю я преступников. Даже если они столь обаятельны и лично мне ничего плохого не сделали, а совсем наоборот... Но то, что наши интересы на минуточку пересеклись, не значит ровным счетом ничего. Вот только беззубого дурака Димку жалко. Просто жалко и все...
   Да, кстати, о их конкурентах! Даже если чудесным образом Ван Гог пойдет вдруг на поправку, вскочит на ноги и схватится за пистолет, ему придется искать новых работодателей. Шайка, в которой еще так недавно "трудился", не покладая длинных рук, Орангутан, ушла в глубокое подполье. Как рассказала мне Марианка, с которой мы напоследок решили встретиться в кафе, тоже из-за меня...
   - Ой, что же ты меня сразу тогда не спросила? Смешно так вышло, - хохотала она с набитым ртом, самозабвенно уминая пятое пирожное, - Как Старик под трамвай попал, Вячка решил тебя вычислить. Ну, через парня, с которым ты в тот злосчастный день в кабаке была: тот в "Колесо" частенько захаживает, и все с разными девицами... И узнал наш дорогой друг, что этот парень - ФСБ-шник, да еще и в чине каком-то не самом маленьком! А он ведь не смелый совсем - Вячик-то. Как унюхал, кем твой хахаль ресторанный работает, сразу себе насочинял, что ты наверняка тоже с ФСБ связана, и, вообще, чуть ли не секретный агент Никита, засланная в тыл врага. Вяч со своими посоветовался-пошептался, да и на квартиру к бабке заховался. Их главный так решил - пока шум не поутихнет, залечь на дно. ФСБ - это тебе не милиция, если оно на хвост сядет, мало не покажется... А когда ты к Вячу и в бабкину халупу заявилась, тут эти придурки совсем головы потеряли! А что им еще было думать, кроме как "ФСБ идет по следу"? Вот и сдернули из города. Думаю, нескоро снова тут появятся. Ну и ладно, чище будет... Но самое смешное, что ты-то решила, что этот самый красавчик из органов со Старым - а значит и с Вячем, и с Курносым! - связан. А он у него тогда в казино закурить спрашивал! Ой не могу, какие вы все смешные!
   - Смотри не помри со смеху-то, - отбрыкивалась я, - Этот вид конькоотбрасывания в наших краях нынче очень распостранен... Сама-то ты теперь что будешь делать? Профиль под следствием, Вячик уехал... На почту вернешься?
   - Ну уж нет! Есть у меня тут еще один хороший знакомый... Нет, не смотри ты так: он не из Гошиной шайки-лейки и не из Вячкиной, а в этой твоей истории и вовсе не замазан... Так, третья сторона. Поеду к нему, попрошусь на постой. Парень не бедствует, так что пригреет, не разорится. Думаю, не откажет, у нас все же с ним ребенок...
   - Ребен... бенок...
   - Ребенок, ребенок, это такое маленькое сопливое существо, пешком под стол ходит...
   - Мальчик? - спросила я, о чем-то догадавшись. - Никитка, трех лет от роду?
   - Ага, - не стала скрывать Марианна. - Ну, между нами, я точно не знаю, от кого он. Но это же не повод лишать ребенка радостей отцовства?..
   Я засмеялась. Похоже, зря я мучилась сомненьями насчет дальнейшей судьбы "бедной девочки": Марианна в этой жизни не пропадет.
   Надеюсь, что Нюра тоже... Возвращая бедной (не в материальном, - особенно теперь, но об этом позже, - а в общечеловеческом смысле) девушке ключи от мамонтовского карцера, я узрела прелюбопытнейшую фотографию: Нюра и загорелый белозубый мужичок, крепко обнявшись, пляшут что-то вроде сертаки. Снимок вылетел из бумажника, куда девушка Нюра запихивала связку, а я подняла и...
   - Это кто? - мгновенно севшим голосом поинтересовалась я и от растерянности чуть не сняла с носа конспиративные черные очки.
   - Это мы с мужем на Корфу в прошлом году, - прошептала Нюра, дрожа от едва сдерживаемых чувств. Как же, бесценные ключи вернулись! Она больше не в опале! - Только не говори Володе, что я это фото с собой ношу. Ему будет неприятно...
   Что я себе, враг, что ли? Кому "Володя, любимый", а кому бухгалтер Мамонтов В.Ю., чье жилье мы незаконно захватили...
   - Не скажу, но и ты о ключах помалкивай.
   - Обещаю...
   Нюра двинулась прочь, а я долго смотрела ей вслед. Интересно, как теперь будут развиваться их с Мамонтовым отношения? Сушеный богомол пуще финансового кризиса боится посягательств на свою независимость, а ведь Нюра теперь стала практически свободной женщиной, которой уже не нужно поспешать домой после короткого свидания. С зоны ее муж вернется ой, как нескоро: резвящимся под греческой пальмой на снимке был запечатлен никто иной, как мой старый дружбан Профиль Иванович... Ой-ей. Впрочем, если учесть, что мужа Нюра не столько любила, сколько боялась, а все совместно нажитое супругами имущество записано именно на нее, особых претензий ко мне у девушки быть не должно, - тем более, что при чем тут вообще я? Вот как бы только Мамонтов может струсить и вильнуть хвостом... Ладно, пусть только попробует! Мы с Лизкой никакого вероломства с его стороны не допустим: шаря по антресолям, подружка обнаружила премиленькие доказательства того, что кузнечик понемногу подворовывает в фирме ее мужа. Так, совсем чуть-чуть - даже по моим скромным меркам, сущие копейки, несуществующим детишкам на молочишко, - но Вадьке не должен понравиться сам факт. Мы с Лизеткой, будучи особами в меру справедливыми, и без того не собирались ябедничать на Мамонтова Вадиму - в благодарность за постой. Конечно, при условиях, что: а.) воровать он прекратит, а неправедно нажитое как-нибудь потихоньку вернет; б.) нас со своей стороны Лизкиному муженьку тоже не выдаст... Что ж, видимо, придется замолвить словечко и за Нюру. Пусть обращается с ней поласковее. Это станет для бухгалтера справедливой епитимьей за жульничество, - и не самой суровой из возможных, надо заметить!
   Думаю, все должно получиться как надо, благо продвинутые курсы шантажа мы с Лизеткой закончили без единого "неуда"...
  
   А вот кем был мужичок из подъезда, - тот что пел под моей дверью: "Эх, мороз, мороз..." и дергал ее ручку, тот, которого почти всесильный Профиль так опрометчиво принял по описанию за своего курьера, - мы с Лизаветкой так никогда и не узнали. Но мало ли загадок во вселенной?.. Хотя при случае мне безумно хотелось бы сказать ему следующее: "Дорогой товарищ, если вы прочитаете эти строки... нет-нет, бога ради, не нужно обращаться ко мне. Все равно от вашей ПУСТОЙ сумки не осталось ни рожек, ни ножек. И кто спер ее содержимое, если оно вообще там было, я не в курсе. Просто было бы неплохо и вам, гражданин, узнать, какую кашку вы заварили... Это было бы справедливо. Тогда может, перестанете разбрасывать имущество где попало и портя жизни десяткам хороших и не очень людей..."
  
   ...Зазвонил телефон. Очнулся, дружочек, давно тебя не было слышно... Я откашлялась и без особого рвения взялась за трубку:
   - Да-а?
   - Добрдень, мое хфамилие... Хотя к чему оно вам?..
   - И впрямь, к чему? - удивилась я. - Зачем разводить китайские церемонии с утра пораньше?
   Но моего юмора не поняли и продолжили на полном серьезе:
   - ...Вощем, уседне в телевизере казали, шо сумку нашли...
   - По какому каналу? - не удержалась я от любопытства.
   - Ой, забыла... Кажись, по "Дивалогу".
   Значит, эстафету принял "Диалог"... Мило. Скорее всего, туда перешел работать кто-то из Санькиных коллег и прихватил объявленьице на память. Уважают люди традиции, это хорошо... Эх, если узнаю, что Колбаскина к этому причастна - пусть бережется!..
   - И эту сумку потеряли именно вы?
   - Я, я, кто ж еще? Усе приметы совпадают: большая, черная, с подписью и колесиком...
   - Ой, пожалуйста, только не надо про надписи! - взмолилась я. - Если бы я не знала грамоты, всему человечеству было только лучше. Как говорил один мой знакомый... покойник. Хотя он, конечно, преувеличивал, пусть и не сильно...
   На том конце провода шумно задышали и недовольно поинтересовались:
   - Так могу я забрать СВОЮ сумку?
   - Я бы и рада вам помочь, но, увы, это невозможно. Очевидно, вы ошиблись номером, это - баня, - душевно поведала я и повесила трубку на рычаг.
   Пусть думают, что хотят. Опыт мне недвусмысленно подсказывает: от людей, теряющих сумки, надо держаться подальше...
   Телефон, как это у нас с ним заведено, затрендел снова.
   - Ал-ле-е, баня слушает, - пропищала я.
   - Мать, ты совсем спятила? - удивилась трубка Лизкиным голосом.
   - А, это ты... Это я так, на всякий случай, избегаю случайных связей, как велено Рожковым. Слушай, а может, правда, сходим вечерком в баню, а?
   - Не, сегодня никак. Ты что, забыла: завтра возвращаются наши блудные мужья... Мне надо шубу из починки забрать. Можно бы Анну Марковну за ней послать, но не дай бог мужу потом об этом ляпнет по простоте душевной. То-то он удивится, что я успела ее уделать: норочке-то три месяца "от роду". Мне и так предстоит придумывать, с какого перепугу я на две недели отправила Марковну в отпуск... Не знаю как ты, но моему Вадьке ничего о случившемся знать не стоит...
   - Дениске, пожалуй, тоже...
   Впервые я безоговорочно согласилась с подружкой. Ну было и прошло, что теперь, всю жизнь об этом вспоминать?..
   К тому же, мужчин надо беречь - они ведь такие впечатлительные...

март 1999-май 2000 гг.

  
  
  
   Апперкот - удар.
  
  
  
  
  
  
  
  
  

Наталья Федина "Когда муж в командировке"

  

- 159 -

  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"