Аннотация: О творчестве А. Белянина. Опубликовано на сайте А. Белянина
Смех у Белянина - не только то, над чем мы смеемся, смех - самостоятельный персонаж. Вернее, был бы, если бы, как у Гоголя в Ревизоре, у Белянина не было других "порядочных людей". Но в его книгах есть персонажи, которые являются носителями смехового начала - они же основные источники читательского смеха - и выразителями главных задач смеха.
Кто и какое право дал нам говорить о задачах смеха, спросите вы. А действительно, с чего я взяла, что у смеха в книгах Белянина есть какие-то задачи? Дают ли найденные мною закономерности право на это? Стоит подумать.
Попробуем внимательно приглядеться к творчеству Андрея Олеговича, к его романам т.н. юмористической фантастики. С первого взгляда в его книгах нет ничего общего, кроме того, что все они вызывают большой радостный смех при чтении их. Такие разные герои, положения, в которые они попадают, совершенно разные миры... Однако действительно ли ничего общего нет между белянинскими героями? Вспомним-ка самых главных: Скиминок, Джек, Нэд, Никита Иванович, Сергей Гнедин, Лев Оболенский... Неужели совсем ничего общего нет между ними? А безусловная смелость, а следование общечеловеческим ценностям любви, дружбы, долга перед друзьями и людьми, а тот факт, что всем им приходилось действовать частенько в ином мире, в незнакомых условиях, но с честью выходить из любых испытаний, а определенная степень безумства? Они веселы и уверены в своих идеалах, они легко приобретают самых искренних и верных друзей и возлюбленных, они бесстрашно идут против самых страшных злодеев своего или чужого мира - до конца и до победы.
Как бы храбры ни были наши герои, как бы ни были преданны их друзья, они - всего лишь люди, в то время как им противостоят все силы Тьмы: легендарный Мордорор, заключивший договор с Дьяволом, Кощей бессмертный, правая рука Дьявола Велиар, Люцифер... Так что антагонист и великий злодей, конечно же, обязательно ловит друзей (в крайнем случае приходит сам для уничтожения дерзнувших поднять на него руку - что есть то безумство, которое и делает из персонажей героев). Главный Злодей вообще вызывает у читателя обычно лишь недоумение своим поведением; несмотря на силу и мощь, ума ему не хватает: попытки расправиться с героями обычно заканчиваются позорным провалом и осмеянием. И нет бы ему угомониться и оставить безумцев в покое - с явной выгодой для себя. Нет, Злодей жаждет отомстить и лично покончить с причинившими ему столько неудобств людишками. И тут-то и наступает кульминационный момент выполнения первой задачи смеха, а именно, посрамление пафоса смехом. Как обычно ведет себя наш Главный Злодей, заполучив, наконец, после долгих мытарств и унижений, своих противников? Он горд, он доволен, он выступает павой, он расписывает свое величие и способности, как он поймал дерзких людишек и что он сейчас с ними сделает, он знает, что его жертва уже никуда не денется... Соотношение сил очевидно: "Неужели вы действительно убеждены, что способны понять планы Высших Сил Тьмы и Света и принять самостоятельное решение?! Поверьте, за вас все давно просчитано и подписано там, наверху. Вы еще не родились, а мы уже знали, как вы умрете. Вы пошли в детский сад, а мы подбирали вам жену, врагов, друзей, время и место встречи. Вы наслаждались так называемой свободой, не ведая, что она лишь отражение наших мыслей и планов... И что после всего этого твоя слабая воля, человек?!"
Но вдруг возвышенный момент теряет всю свою возвышенность, потому что героям именно сейчас приходит нужда выяснить отношения между собой или со Злодеем, высказаться о наболевшем ("Пустите меня... Я ему щас скажу... Даун, даун, даун!") или же - подчас случайно, но все же - представить противника в таком свете, что серьезно к нему уже нельзя отнестись; величие расползается, как утренний туман вместе с хохотом друзей и врагов. Вспомним договор с Ханом о чайной ложке, утопленный в нужнике договор с дьяволом, разборки о рогах в пещере Люцифера... "-Ой! - тихо выдохнул Фармазон, хлопая себя ладонью по лбу. В нависшей тишине это прозвучало как гром небесный. -Ну и хрен... Отродясь ничего более бездарного не слышал. - Не то слово, - поддержал Анцифер. - У рифмоплета нет ни малейшей надежды. За такие стихи надо бить по морде подсвечником!" Понятно, что подобные слова вызывают смех Героев, а смех есть "орудие уничтожения - он уничтожает мнимый авторитет и мнимое величие тех, кто подвергается насмешке". Конечно, реакцией на насмешку будет великий гнев осмеянных Злодеев. Но главное-то уже становится очевидным: ничего, кроме разрушительной силы, нет, а это не стоит нашего уважения, и страха больше не вызывает. Так, легкое раздражение, что приходится считаться с раздутым величием и глупостью.
Подобный смех можно назвать внутренним смехом - когда смеется не только читатель, но и сами герои смеются. А кто не смеется? Если вы спросите Владыку Проппа, он вам ответит: "Есть к смеху отнюдь не расположенные. Неспособность к смеху может быть объяснена как следствие тупости и черствости. Неспособные к смеху в каком-нибудь отношении бывают неполноценны". Не смеются облеченные властью, всецело захваченные какой-либо страстью или увлечением или полностью погруженные в какие-либо сложные или глубокие размышления. Кто это в книгах Белянина? Как раз те самые представители Сил Тьмы, дьяволы, кощеи, люциферы, погруженные в сложные и глубокие размышления о своей страстной увлеченности идеей Власти.
Главные положительные герои комичны. Но при этом они - носители лучших чувств. Злодеи смешны нам своей серьезность, упертостью. Главным врагом оказывается именно эта серьезность, а смех - "порядочным человеком". Идеалы Добра - лишь способ проявить действительные, самые главные ценности: любовь, дружбу, верность долгу не по отношению к абстрактным идеям, а по отношению к людям, умение посмеяться над собой и своими недостатками, знать и принимать эти недостатки у себя и своих друзей, способность наслаждаться жизнью. Как сказал бы Владыка Пропп, "есть люди, в которых имеющийся в жизни комизм непременно вызывает реакцию смеха. Способность к такой реакции есть в целом явление положительного порядка; оно есть проявление любви к жизни и жизнерадостности". Не вдумываясь особенно во все эти реакции, порядки и явления, мы получим как раз нужный результат. Ведь посмотрите на наших несмеющихся - они в подавляющем своем большинстве не люди, а чудовища, монстры, нечисть, а уж если люди, то настолько увлеченные идеей власти, что связываются с нечистью и теряют всякую человечность. Вообще интересна любая белянинская развязка: конечная победа обычно не зависит от главных героев. А тринадцатый ландграф так вообще имел привычку в самый ответственный момент падать в обморок, предоставив события Высшим Силам. Так, собственно, решаются все белянинские коллизии: доводит битву или спор до логического завершения случай или вмешательство cвыше (последнее прочитанное стихотворение Сергея Гнедина решает дело в его пользу на божественном уровне; утопленный в сортире договор заставляет Дьявола разделаться с Королевой без прямого участия героев; Кощею приходится исчезнуть из-за неурочного пения петуха - а то несдобровать бы лукошкинскому отделению; Вилкинс пишет завещание на пергаменте хана ифритов, лишая того всей силы; Смерть уводит Ризенкампфа и так далее). Получается, что герои сделали свое дело, не уничтожив Злодеев, а показав нам их неспособность к смеху, радости, самокритике, жизнелюбию, их несостоятельность в деле Жизни. Злодеи противопоставлены Жизни, но не как Смерть - смерть естественна и вообще очень симпатичная особа, - а как Небытие, Нежить. В сражении Жизни и Небытия победа, конечно, всегда достанется Жизни и ее представителям, до конца остававшимся верным ей и себе.
Необычен, но показателен в этом свете конфликт, развернувшийся в "Багдадском воре". Там почти нет нечисти, состав действующих лиц, кроме некоторых, исключительно человеческий. Интересно, что и погибают только гули, а среди людей трупов нет, все жертвы - на моральном уровне. Как же здесь можно говорить о победе Жизни с помощью смеха, спросите вы? Просто здесь все немного сложнее, просто конфликт решается на человеческом уровне. Проблема отношений Человека и Власти в лице зарвавшихся чиновников извечна для России. После "Закона и Благодати" в голову приходит "История одного города": "В городском архиве до сих пор сохранился портрет Угрюм-Бурчеева. Это мужчина среднего роста, с каким-то деревянным лицом, очевидно никогда не освещавшимся улыбкой". Узнаете эмира Селима ибн Гаруна аль-Рашида? Вот он, наш враг. Почему враг? Вспомните народную мудрость - "хороший человек во власть не пойдет". Враг - не человек, а серьезность, одержимость, неспособность увидеть за идеей человека. Ведь что является победой героя, не сразу понятой окружающими? Появление у эмира чувства юмора. Потому что "смех делает все ценности правильными. Если они ценности. А не какая-нибудь там лабуда. То есть смех - это правильно. Это хорошо. Это должно быть. Чтобы жить. Чтоб не умереть. Необходимо. Не завтра, а сейчас. Всем. Как воздух. А вы как думали? Если вообще думали. Очень. Нужен. Чтоб не вылететь из цепи случайностей, возникающих по вине особого многомерного, многогранного устройства Вселенной. Когда в него - в это устройство - влезают со своим убогим трехмерным воображением всякие недоумки и пытаются ножницами отхватить от ее (Вселенной) подола кусочек, чтобы выкроить из нее свой миф. И тут появляется смех. Смех позволяет увидеть себя со стороны и тем оправдать свое существование. А как по-другому доказать себе, что ты существуешь? Только посмотрев в зеркало, скорчив себе рожу, завопив при этом: "Молчать! Право на борт! Молчать! Право на борт!" Вот так и возникает смех - великое понимание невеликих вещей".