Здравствуйте. С добрыми пожеланиями всего наилучшего обращается к Вам из Бурятии Жамбалов Баир Владимирович.

________________________________________________________________

Произведение опубликовано в электронной библиотеке "Нибру".

Жамбалов Баир Владимирович

Шанс во Вселенной

1

Мягкий ярко-зелёный ковёр густой травы, массирующий нежно босые ноги. Дуновение тёплого ветерка. Опушка леса. Цветы на лужайке, радующие глаз всеми красками, какими обладает природа.

Предчувствие чего-то удивительного, и к тому же прекрасного, заставило остановиться его прямо здесь, у входа в необыкновенный по красоте лес. Серебристая ель и кипарис, пальма и клён, сосна и баобаб. Одним словом - ассорти из разных широт. Кипарис и ель по соседству? Внешне похожие они составляли интересную пару.

Пружинистой поступью вышел гепард, но заметив его пустился обратно в лес. Видимо, чутьё подсказало ему, что истинный властелин этого мира - человек, и потому он опасен для него, самого быстрого хищника. Закуковала кукушка, нарушив особенную тишину. Всё это, вдобавок с ярким светом и безоблачным небом синего цвета, на горизонте переходящим в фиолетовый фон, переносило в какой-то волшебный мир сказок.

Чёрная точка появилась там, над лесом. Он заметил её не сразу. Постепенно, по мере увеличения, она превращалась в парящую птицу. Когда дистанция между ними сократилась, он отчётливо увидел на спине огромной птицы всадника.

Крылатый конь, если можно так выразиться, немного покружившись в небе, медленно опустился перед ним. Замечательное произведение биотехнологии и генной инженерии. Статность чистокровного скакуна, воплощённая в гордую птицу. Как бы он хотел иметь такого друга! Но не эта птица могла явиться главным мигом этой встречи. Что-то должно произойти ещё. Чувство чего-то таинственного и потому непонятного, и может самого важного, идущее то ли от сердца, то ли ещё откуда, заставило его взглянуть на всадника. Да! То чего он не подозревал, не ожидал, состоялось, только мигом позже.

Птица была ростом ниже коня, и потому их взгляды с всадником встретились на одном уровне. На него смотрели карие глаза, в которых искрились удивление, смешанное с какой-то радостью, неведомой ему. Азиатские черты лица, но прямой нос, обладали такой притягательной красотой, мимо которой он не смог бы пройти. Светлая белизна кожи с налётом загара, едва проступающим румянцем на щеках, отдавали той чистой свежестью, сравнимой с рассветом ясного дня. Она молчала, тогда, как глаза её излучали неподдельное любопытство. Какая же всё-таки глубина и ум в них!

- Вы местная? - только и были таковы его первые слова.

Она не ответила, но взгляд немного изменился. Нет того излучения любопытства, скорее задумчивость.

- Я ведь спросил её на нормальном планетарном языке. - подумал он слегка удивлённо. - Ведь планетарному учат в школе с малых лет.

- Я здесь впервые. - продолжил он вслух, но не успел закончить.

- Вы откуда?

Голос, только что услышанный им, был под стать её красоте. В двух произнесённых словах было столько мягкой, плавной мелодии, такой приятной на слух, что он невольно вздрогнул и взгляды их при этом встретились вновь. Чуть заметная улыбка. В расширенных глазах азиатки опять заблистали озорные огоньки любопытства и какой-то особой теплоты, исходящей изнутри, от которой быстрее забилось сердце. Какая перемена!

- Я с Земли. Только я хотел бы узнать ответ на свой вопрос.

- Я с Урана. Вам нравится Плутон?

Он не спешил с ответом. Девушка оказалась не местной. Все спутники Урана были уже давно освоены. Вероятно, на одном из них она родилась. Но что она делает здесь? Турист? Наверное, так.

- Да, нравится. Я здесь впервые. А Вы бывали здесь раньше? Спросил он уже ввергаемый в такое чувство как любопытство.

- Всего несколько раз.

- И как Плутон?

- Здесь всё намешано в одну кучу. Это тоже по-своему красиво, но на Земле лучше. Там всё естественно, хотя не столь ярче как на других планетах.

- Вы побывали на Земле - продолжал спрашивать он.

- Два раза. Каждый человек должен посетить родину предков.

- Да, конечно.

- А что делаете Вы здесь? Отдыхаете? Вы турист? - теперь видимо наступала её очередь спрашивать.

- Да как сказать... отдыхаю, наверное. На данный момент я - турист. С едва заметной усмешкой ответил он, и тут же спросил. - А Вы кто?

И как бы в ответ искорки кокетства засверкали в её глазах. Она улыбнулась. Кажется, всё прекрасное, чем располагает мир, отразилось в этой улыбке. Затем, через какой-то миг, с ловкостью, свойственной профессиональным наездникам, таинственная незнакомка соскочила с этой необыкновенной птицы, оглянулась вокруг, а после подошла к какому-то яркому, огромному цветку и присела на корточки. Срывать его не стала. Она просто любовалась им. Что за цветок? Он не знал, да и неважно. Всё это длилось не дольше минуты, но оказалось оно таким дорогим и радостным, что ему хотелось, чтобы это было вечностью. Лёгким кивком головы, расправив волосы, она встала, подошла к птице и легко вскочила на неё. Посмотрела в его сторону. Он на неё. Глаза в глаза. Доброта, тепло, красота и всё, что может быть лучшим в человеческом понимании, вонзилось в его сердце.

Он оказался в каком-то сказочном мире, как в вальсе кружившем вокруг. Он терял опору.

- Вас ждут. Прощайте.

Голос её, этот удивительный звук, вывел его из этого волшебного мира. Он ощутил реальность события. А она оказалась таковой, что птица, развернувшись, взлетела в небо и стала удаляться, унося с собой таинственную незнакомку.

- Ты с кем разговаривал? Кто она? - раздался знакомый голос позади него.

Его старший друг также смотрел на эту маленькую точку, удаляющуюся за горизонт. Он ещё вчера прилетел на Плутон, чтобы проводить своего юного коллегу в дальний полёт. Эта космическая экспедиция предпринималась человечеством впервые. Эра дальних полётов на термоядерных и фотонных двигателях была позади. На них перемещались лишь внутри Солнечной системы. Прошло сорок земных лет, как вошёл в историю цивилизации гиперпространственный двигатель. Скорее он как яркая комета ворвалась в жизнь Солнечной системы. Стали доступны все видимые звёзды в ночном небе. Альфа Центавра, Большая Медведица, Полярная звезда, Волосы Вероники, Персей, Гончие Псы и многие другие. Увидели центр Галактики. Побывали за пределами Млечного Пути. Соседние галактики - Туманность Андромеды, Большие и Малые Магеллановы Облака удостоились посещения землян. Исследовали экзопланеты в Галактике для дальнейшего освоения. К сожалению, разум или даже просто зачатки так и не были найдены. Человечество готовило первый полёт в глубины огромной Вселенной, на расстояние в несколько миллиард световых лет. Членом этой экспедиции являлся Стэн Ришар, проводивший последние дни перед стартом на Плутоне. Роберт Нгуги, старый космический разведчик, прилетел сюда не то что настраивать, но дать кое-какие советы.

- Ты с кем сейчас разговаривал?

- Не знаю.

- Ну, да ладно. Поговорим о полёте. Давай сначала присядем.

Мягкая трава расстелилась зелёным ковром. Здесь, недалеко от северного полюса, климат такой же мягкий, как и на экваторе. Искусственная природа сотворённая человеком обладала не только своей притягательной красотой, но и удобством. Стэн понимал, что человеку придётся когда-нибудь столкнуться в космосе с необыкновенными планетами, к которым надо будет привыкнуть. По сравнению с ними планеты Солнечной системы покажутся просто родными. Ведь не одно поколение землян родилось на них. Его размышления прервал Нгуги.

- Командир - Брайан Элкьяер. Его заместитель - Боло Янг. Я знаю обоих. Они - опытные космонавты дальних экспедиций. Тебя зачислили в космическую разведку?

- Да.

- Ею будет руководить мой старый друг - Александр Майоров. Я ему рассказывал о тебе.

- Вы вместе летали?

- Мы с ним старые разведчики. Были в одной команде в Магеллановых Облаках. Тогда я был руководителем, а он моим заместителем. Я потом подробно расскажу о той экспедиции, а сейчас давай на базу.

Перед сном он вспомнил о той дневной встрече. Её взгляд, каким-то огнём сжигающий внутри. Что? Что могло быть в нём? Доброта, нежность, удивление. В глазах её, излучающих какой-то необыкновенный свет радости, исходил тот явно положительный заряд, от которого засветилась бы душа каждого, кто повстречался бы на её пути.

Ему, наверное, повезло. Он, прошедший школу будущего космического разведчика, добился своего. Впереди далёкий, глубинный космос. Встретится ли он с этой незнакомкой? Что она делала здесь, на Плутоне? Будет ли искать её? Стоит ли? Он никогда не увидит её.

Лететь на птице, словно слившись с ней. Это не дисколёт и не самолёт. Там, внизу, река тонкой синей лентой рассекает холмистую долину цвета изумруда. Здесь, наверху, такой простор! Как будто ты вся в объятиях плутонского неба. Будто ветер. Столько свободы. Ещё выше и звёзды станут ближе. А где-то там, далеко внизу, на опушке дивного леса остался незнакомец. Что же делал этот темноволосый паренёк с добрым взглядом и с профилем древнеримского легионера? Как он удивился, увидев меня. Через несколько минут она не думала о нём? Все мысли о предстоящей работе. Она будет самой интересной, ведь ей пришлось преодолеть небывалый отбор из сотен тысяч девушек, чтобы оказаться в этой заветной двадцатке. Запишет ли память миг этой встречи, а может, отложит на самое дно и никогда не достанет.

2

Исторический полёт в глубинный космос состоялся. Звездолёт стартовал с Харона. Обыкновенный день, правда, погода неважная. Малое, величиной с теннисный шарик, Солнце поднималось к зениту. Слабые лучи родной звезды не давали никакого тепла, но это не имело значения. На Хароне природа и климат как на Плутоне. Накрапывал мелкий дождь.

Три дня назад, под вечер Стэн вылетел на местном корабле, курсирующем между Плутоном и его спутником Хароном. Космический тихоход на основе термоядерного двигателя шёл не спеша. Нгуги остался на Плутоне. Оттуда он собирался на Венеру. Как ни старался он скрыть свои чувства - было видно, что он так стремился душой в этот полёт. К сожалению, у старика была уже не та функциональная подготовка. Обнялись. Затем он отвернулся, чтобы скрыть слёзы.

- Была бы моя воля, я бы взял тебя, мой старый друг. - подумал тогда Стэн.

Набрав всего сто километров в секунду, корабль спокойно двигался на Харон. Ему не хотелось слушать музыку, смотреть телевизор, окунуться в Интернет Солнечной системы. Закрыв глаза, он сидел, прислонившись к спинке кресла. Недавняя встреча с незнакомкой, её смеющиеся удивлённые глаза, лицо, фигура, голос во всех деталях всплывали в памяти как живой экран. Необыкновенная птица отошла на задний план.

- А что если после экспедиции поищу её? Сколько на Уране жителей? - мысленные вопросы заставили его действовать.

Он достал наручный компьютер, и в полуметре от него засветился экран. Вот данные об Уране и его пятнадцати спутниках. Они проносятся перед глазами, только запоминай.

- Два миллиарда жителей. Не знал. Найти можно. - как бы с облегчением вздохнул он. -

И всё-таки мысли должны быть только о полёте. Впереди огромная работа. Мы понесёмся туда, куда никогда не заносило человека. За пределы даже метагалактики. Миллионы, миллиарды галактик отделят нас от Солнца.

За раздумьями незаметно пролетели полтора часа. Объявили о посадке. Шёл он неторопливо. Его никто не встречал. Но вот кто-то догнал его, он обернулся. Перед ним стоял пожилой человек среднего роста, крепкого телосложения.

- Вы - Стэн Ришар.

- Да.

- Я - Александр Майоров. Будем знакомы. - он крепко пожал ему руку.

- Я слышал о Вас от Нгуги.

- Ну, и как мой старый друг?

- Он так хотел в этот полёт.

- Да-а... - с какой-то долей грусти протянул Майоров. - Мы с ним много чего повидали. Он был моим командиром. Жаль, что не полетел старик.

Некоторое время шли молча. Харонский вечер был также прекрасен. Сгущались сумерки. Зажглись огни. Над горизонтом взошёл Плутон. Всего два часа назад он находился там. А если бы прилетел на корабле с фотонным двигателем, то сказал бы: "Всего две минуты назад". Так прошли несколько минут молча. Майорова он представлял совсем другим, высоким статным атлетом, с мужественным, даже грозным лицом. А тут шагал добродушный, весёлый человек, с лица которого не сходила улыбка. Находясь рядом с ним в любых, даже в самых тяжёлых ситуациях, у каждого поднималось настроение. Об этом как-то говорил Нгуги. Он много рассказывал о силе и храбрости этого человека, и потому он казался ему совсем другим. Позже он подметил, что одна черта характера сближала Нгуги и Майорова. Оба как-то по-отечески относились к молодым. В этом плане командир нравился ему всё больше и больше.

- Ну что, до гостиницы? - прервал молчание Майоров.

- Да.

- Я провожу тебя. Отдохни, как следует. Впереди много работы.

На следующий день он представил его перед командой. Майоров оказался единственным, если так выразиться, стариком в отделе разведки. Хотя все в команде были относительно молодого возраста, Стэн рядом с ними казался юнцом. Разведчики встретили его никак, ни враждебно, ни дружелюбно. Проявит себя, будет видно.

В истории человечества наступала эпоха гиперпространственных полётов. Активно изучали родную Галактику "Млечный Путь" и наряду с ней соседние галактики Большие и Малые Магеллановы Облака, Туманность Андромеды. Звездолёт, который первым в истории собирался совершить самый длинный прыжок в отдалённые галактики Вселенной, назвали в честь самой высокой горы Земли "Джомолунгма". Не Эверест и не Сагарматха, а именно так, и это было справедливо, ибо так её назвали непали, шерпы, майтхили, тхару, певары, бходжидри, гурунги, таманга, магары и другие народности и племена живущие у этой вершины. Конечно, многие из них сейчас расселились по всей Солнечной системе.

И вот звездолёт, гордость цивилизации, удаляется от Солнечной системы. Плутон с Хароном превратились в маленькие точки, ничем не приметные в звёздном небе. С термоядерного корабль перешёл на фотонный двигатель, и понёсся со скоростью света. Скоро Солнце из самого большого, видимого космического тела превратится в самую яркую звезду. За считанные минуты пронеслись мимо Облака Орта. На такой скорости оно казалось ярким светящимся пятном из мириад огоньков. Отсюда немногие из них в виде хвостатых комет отправляются в путешествие к Солнцу и обратно. За два миллиона километров до солнечного фокуса звездолёт вновь перешёл на термоядерный. По негласной традиции, перед уходом в дальний космос, земляне всегда любовались этим местом, находящимся в 80 миллиардах километров от Солнца. Пока родная звезда самая яркая в чёрном небе.

Через полчаса они оказались внутри него. Излучение далёких звёзд собралось в единый фокус. Отклоняемое гравитационным полем Солнца, он представлял собой сферу, окружающую родную звезду со всех сторон. Темнота чёрного космоса отступила разом. Невообразимая игра света и различных её оттенков обрушилась со всех сторон, как невообразимый цветовой фейерверк. Невозможно поверить, что это всего лишь рядовое явление космоса, и что такой фокус, подчиняясь гравитации, создаётся любой звездой Вселенной.

Всё длилось несколько минут, и снова звездолёт окунулся в тёмный мрак космоса, оставив это прекрасное зрелище позади. А впереди только несметные огоньки далёких звёзд чёрного неба, как маяки кораблю дальнего полёта.

Ещё несколько часов и команда готова к анабеозному сну. Стэн и его товарищи следовали за Майоровым в свой отсек. Повстречалась группа девушек. Веселье. Смех. Давно прошла та эра, когда космос был уделом мужчин. Прекрасная половина человечества придавала дальним походам какое-то душевное состояние гармонии, тепла, уюта, чего так не хватало раньше, в период раннего освоения дальнего космоса. Современные корабли намного мощнее, надёжнее и комфортабельнее своих предшественников.

- А что же делает сейчас та девушка? Где она? - задал себе вопрос Стэн, увидев девушек.

Нет, нет, да и задумывался он о тех нескольких минутах той удивительной встречи с незнакомкой у опушки того леса на Плутоне. Вот и сейчас вспомнил Стэн её перед анабеозным сном, который пройдёт как миг, а проснувшись он окажется в невероятной дали космоса, куда доставит его гиперпространственный двигатель. Возможно оттуда до родной Галактики миллиарды световых лет.

Разведчики подходили к эскалатору. Только подняться по ней и на месте. Сверху вниз навстречу спускалась другая группа девушек. Стэн сейчас как-то не обратил внимания на них. Похоже, девушки были также погружены в свои раздумья. Что-то заставило его отвлечься и посмотреть куда-то вбок. И неожиданно взгляд его наткнулся на чей-то взгляд... . Хватило лишь мига. Словно разряд электричества сквозь тело, как стремительный прыжок сердцебиения... Он остановился, сам не осознав этого. То были глаза той самой всадницы великолепной птицы, которые, как и тогда расширились от неподдельного изумления. Она была одета в стандартную форму спортивного стиля, предназначенную для женской половины экипажа. Стэн про себя отметил, что эта одежда красного цвета, с изображением ярко-жёлтого Солнца на груди, подчёркивала её стройную фигуру и так подходила для неё. Он стоял и не мог подобрать каких-нибудь слов, так неожиданной оказалась эта встреча.

- Здравствуй. - приветствовала она, чуть улыбнувшись.

Её голос, необыкновенный по красоте и теплоте звучания, был такой же, как тогда, ещё там, на Плутоне. Вторая встреча по невероятности своей не уступала той, первой.

- Здравствуй. Я не думал, что встретимся здесь. - наконец какое-то подобие слов сумели таки вырваться из его груди.

Он смотрел на её светлое лицо, смеющиеся глаза, едва заметную улыбку и, казалось, сама аура, исходящая от неё, пронизывала всё пространство вокруг, и он находился сейчас внутри какого-то особого мира, созданного именно ею. Сколько же продлится это? Лучше бы вечность.

- Мидори, идём. - позвала её одна из девушек и при этом успела спросить. - Ты с кем поздоровалась?

- Не знаю. - тихим голосом ответила она.

Она уходила, оставляя его наедине с волшебным миром. Вот это полёт к далёким мирам! И так уже радостная реальность этого похода представала сейчас в ином свете, ещё лучшем. Но надо идти.

Он догнал свою команду возле отсека. Майоров распределил всех по своим местам. Экипаж звездолёта готовился к гиперпространственному прыжку.

- Волнуешься, Стен? - похлопал его по плечу Майоров.

- Да, наверное. - радостно ответил он.

Не мог знать командир отдела разведки, бывалый волк дальних походов, что не стартовый мандраж, а совсем другое тронуло сердце юноши. Он же вспомнил свой первый гиперпространственный полёт, старого доброго друга, молодость. Тогда он волновался, очень волновался.

- Скоро мы как пробка из под шампанского пробьём пространство в миллионы, а может в миллиарды галактик, и окажемся там, куда не ступала нога человека. Вы все знаете, что и туда, и обратно доставит нас гениальный супертранспьютер. Ну, давайте ребята. Отбой. - сказав эти слова, Майоров связался с командиром корабля и доложил о готовности команды.

Заиграли яркие огни и закружились, унося в хоровод различные картины памяти, чтобы затем, плавно замедлив ход, угасать, погружая всё во тьму. Засыпал весь экипаж анабеозным сном, отдавая звездолёт под власть интеллектуального нейроквантового транспьютера.

- Почему я подумала, что он турист. Интересно, в каком же он отделе? - возможно, впервые она уделила этому парню время в своих размышлениях.

Какая-то непонятная радость охватила её. То, что он тоже на этом корабле, оказалось для неё неожиданностью. От этого полёт, которого она так ждала, становился ещё привлекательным. Почему?

Экипаж пребывал в анабеозном сне. В чёрном небе самой яркой звездой оставалось Солнце. Ведь до неё всего сотни миллиардов километров. Супертранспьютер ввёл в действие гиперпространственный двигатель. Через несколько мгновений звездолёт окажется за пределами Галактики "Млечный Путь".

3

Огромный плазменный шар, величиной как бы с пятиэтажный дом на расстоянии около ста метров, готов был ослепить и растопить своими яркими горячими лучами всё, что попадётся на пути. Защитные слои экранов и смотровой площадки отклоняли эту опасность, но находиться рядом со звездой - это риск. Несмотря на высочайший научно-технический потенциал, земляне старались держаться подальше от такого зрелища. Протуберанцы, плазменные волны размером в сотни тысяч километров перекатываясь, извиваясь, вставая на дыбы по шару, выбрасывали ежесекундно мощный поток энергии в пространство.

- Брайан. Звезда-карлик типа нашего Солнца. Такие вот данные у компьютеров. - первым нарушил тишину Янг.

- Да, Боло. А представь себе, что окажись мы перед каким-нибудь гигантом типа Альдебаран, по размерам в тысячу раз превышающий наше Солнце. - сделал своё предположение Элкьяер.

- И к тому же этот гигант в миллион раз горячее Солнца. - продолжил Янг.

- Любая звезда, сверхгигант или сверхгорячая, была бы для нас смертельной. Будь Альдебаран на месте Солнца, то он раскинулся бы до Марса, поглотив Меркурий, Венеру и Землю. - каким-то мрачным тоном проговорил командир.

- А если заменить Солнце такой сверхгорячей звездой как Полярная звезда... Весь органический мир Земли, Марса превратился бы в пепел, а Плутон обошёлся бы без искусственного солнца. - подытожил его заместитель.

- Супертранспьютер никогда не выводил корабль так близко к звезде.

- Но мы ведь впервые рванули в такой дальний космос.

- Надеюсь, наш транспьютер с искусственным интеллектом больше не даст приблизиться так близко к какому-нибудь светилу.

- Я думаю, время риска прошло в космической навигации.

- Боло, я даю приказ удалиться от звезды.

Величествен и грозен вид каждой звезды на таком расстоянии. Звездолёт на термоядерном в семьсот километров в секунду неспешно отдаляется от неизвестной звезды. Астрономы корабля зафиксировали две планеты, обращающихся вокруг неё. Не прошло и получаса, как первая из них стала увеличиваться с быстротой соразмерной скорости полёта корабля. По меркам Солнечной системы она находилась от своей звезды на расстоянии между Меркурием и Венерой.

Во всех отсеках звездолёта прозвучал голос командира: "Друзья мои. Мы в семи миллиардах световых лет от нашей Галактики. Никогда человек не находился так далеко от дома. Впереди планета неизвестного космоса".

Трепет, независимо от характеров, прошёлся по всем отсекам. Чудовищная даль и громадность Вселенной. Если и увидят свет родной Галактики, то там нет Земли. Она, как космический объект, ещё не состоялась. С Больших Магеллановых Облаков Млечный Путь похож на большое светящееся пятно. Как оно согревает сердца космонавтов, смотрящих в ночное небо и видящих там, в пятне, свой дом. Отсюда даже в мощный телескоп не увидеть её, Галактику, затерянную посреди миллионов, миллиардов огоньков, таких же галактик.

На экране первая планета всё крупнее и крупнее, пока не заслонила собой всё. Она оказалась такой же, как Меркурий до освоения. Ни намёка на атмосферу. Одна сторона нагревается днём до двести градусов. Ни одна бактерия, ни один микроб не выживет. Другая, ночная сторона успевает не только отойти от раскалённой жары, но и охладиться до минус ста. И так изо дня в день - две противоположности, сменяющие друг друга. Камни, скалы, кратеры, пыль.

Корабль неспешно направился ко второй планете. Она должна быть другой, совсем другой. До неё сто двадцать миллионов километров. Через час с небольшим, отражаясь в свете своей звезды, замаячил на экранах оранжевый шар, ежеминутно увеличиваясь в размерах.

Спустя некоторое время они подлетали к ней, как маленькая лодка причаливает к огромному лайнеру. Компьютеры передали о наличии атмосферы. Это уже интересно.

Звездолёт встал на орбиту. Увы, пейзаж не намного лучше. Нет ни проблеска жизни, но климат намного лучше, благодаря атмосфере.

Тем временем командир вызвал к себе Майорова. Они никогда не были друзьями, но испытывали друг к другу уважение. Хотя Элкьяер помладше, но опыта не занимать, да и Боло Янг не уступит обоим. Майоров понимал, что Солнечная система никого просто так не пошлёт за миллиарды световых лет. Разговор был коротким.

- Вы знаете, Майоров, что по инструкции на поверхность планеты первыми посылаем вас, разведчиков.

- Да, конечно. Так было всегда.

Элкьяер старался выдержать паузу. Рядом неподвижно в ожидании сидел Янг. Всё было впервые и всё необычно. Как же отнесётся к этому старый бывалый командир космической разведки?

- С вами на дисколёте полетят представители отдела космогонии. - как можно твёрдым голосом объявил ему командир корабля эту новость.

- Но ведь они изучают планету после нас. - пытался возразить Майоров, не скрывая своего удивления.

- Ещё там, в Солнечной системе решили, что если планета безопасна, то пускать их вместе с вами.

- Но, зачем?

- Экономить время. Всё решено за нас, старик. - улыбнулся наконец всегда невозмутимый Элкьяер.

- А как эта планета?

- Транспьютер передал о безжизненности и относительном спокойствии.

- Как я понимаю...

- Вы правильно понимаете. Отсутствуют сильные бури, низкий уровень деятельности вулканов, планетотрясений и других катаклизмов.

- Я готов, капитан. - Майоров повернулся, чтобы выйти.

- Да ещё... Александр. У них руководитель - твой старый друг Давид Бёрдсли. - добавил вдогонку Элкьяер.

- Как? Он тоже здесь? - обернулся Майоров, на лице которого отразилось удивление, смешанное с радостью.

- Ну, что ж. Корабль большой. Экипаж из многих отделов. Потребуется время, чтобы узнать всех. Как я понимаю, вы ещё не встречались на борту. - снова улыбнулся командир.

Давида Бёрдсли он знал давно. На Большой Медведице, в системе Мицара, вместе с Нгуги он обеспечивал его отделу безопасность. Бёрдсли изучал тогда одну из планет этой звезды. Давно не виделись. Как никак, а встреча будет радостной.

В отсеке его ждали. Команда выстроилась. Все как один к одному. Когда он объявил им эту новость, раздался всеобщий гул неодобрения.

- Чего им делать там.

- Пусть сидят на корабле.

- Любая ракета доставит им все образцы планеты.

- Что? Им мало своей лаборатории?

Космические разведчики - передовой десант любого корабля, и потому они чувствовали себя как бы элитой в дальнем полёте. Ведь им и только им предоставлено право первыми ступать на поверхность неизвестной планеты. Разведать её. После них приступают к исследованию остальные. Этого мнения придерживался и Стэн. Хотя он и был новичком, ещё ни разу не бывавший первым на чужой планете, но чувствовал себя полностью причастным к этой элите, к этим гордым парням из разведки.

- Спокойно, спокойно ребята. Это решено дома, в Солнечной системе. Прогресс идёт вперёд и требует новое. Все мы, где бы ни были, занимаемся одним делом. - такими словами решил охладить пыл своих ребят Майоров.

Его авторитет в разведке был непререкаем. Команда не только успокоилась, но кажется даже, примирилась с этим.

Через два часа они были в строю перед дисколётом, готовые к спуску на планету. Стояли молча, неподвижно, словно каменные изваяния. Эмоции остались давно позади. Полная сосредоточенность и трезвый ум. Не повели бровью, не дрогнул ни один мускул, не моргнул глаз, когда появились перед строем Давид Бёрдсли и его подчинённый. Им оказалась красивая девушка.

- Добро пожаловать к нам, космогонисты. Опять как в былые времена, мой старый друг. - пожимая руку, приветливо похлопал его по плечу Майоров.

- Здравствуй, Александр. Наверное, и на том свете вместе полетим в дальний космос. - в том же духе приветствовал Бёрдсли.

- Неужели эта девушка полетит вместе с нами?

- Выходит так.

- В общем-то, я не против. Всё решено за нас.

- Не волнуйся, Александр. Подготовка на уровне.

- И всё же рядом с вами всегда будет находиться дисколёт.

- Конечно, конечно. - согласно закивал Бёрдсли.

- А где же третий? Мне сказали, что вас трое.

- Сейчас подойдёт. Я попросил забрать кое-что. Ведь у нас есть время?

- Да, конечно.

Не прошло и нескольких секунд, как перед строем появился третий. Лёгким кивком, расправив волосы, взору явилось серьёзное лицо полными задумчивости глазами. Они, казалось, полностью охвачены жаждой предстоящей работы. Сдвинутые брови и прямой отточённый нос делали её такой же красивой, как некогда смеющиеся и удивлённые глаза.

- Ты всё взяла, что полагается? - спросил её Бёрдсли.

- Да, командир.

Мельком окинула взглядом строй и... . В какой-то миг сверкнул незаметно огонёк в глазах. Она отвернулась и снова стала той девушкой, задумчивой и сосредоточенной. Никто не уловил такой перемены, да и не было дела до этого; только одно сердце резким толчком прогнало кровь по всему телу и не могло успокоиться. Посмотрев на этого юношу, никто не догадался бы, что творится внутри у него. Каменное лицо, не выражающее никаких эмоций, ничем не отличалось от остальных, готовых к предстоящей работе, которая может увлечь на всю жизнь.

4

Время на каждой планете по-своему относительно. Неизвестное всегда притягательно. Прошло более двух часов, а они всё идут и идут. За спиной у каждого микродвигатель, но никто не хочет летать. Ногами чувствовать поверхность неизведанного, что может быть лучше для космического разведчика. Только первые часы знакомства. Полёты подождут. Прилив внутренней радости. Стэн же был рад и счастлив вдвойне. К чувству, связанному с первой встречей с чужой планетой да ещё в такой дали от родной Галактики, примешивалось, хотел он этого или нет, такое состояние, что заставляло биться сердце немного по-другому. Если бы отбросить годами выработанную дисциплину, трезвость и ясность ума, то, наверное, он закричал бы изо всех сил: "Планета! Как хорошо, что ты есть! Да здравствует твоя звезда, светящая тебе!"

Виновница этого состояния, вместе со своей небольшой командой не спеша, собирала образцы различных пород. Неподалёку от них, на небольшой высоте, повис дисколёт, готовый в любую минуту взять их на борт и догнать группу разведчиков. Он оглянулся. Примерно полкилометра отделяло их. На некоторое время обзор местности уступил картинам памяти.

В овальной каюте дисколёта она сидела почти напротив, чуть справа. Тишина всегда сопутствующая перед полётом. Не надо поворачивать голову. Только посмотри чуть вправо.

- Действительно, она красива. - в который раз подумал он.

Мидори смотрела вниз. То же сосредоточенное лицо. Веки опущены. Он время от времени невольно смотрел на неё. Не заметил тот миг, как резко вскинула она веки, чуть подавшись назад, и взгляды их пересеклись. Что несли они? Что могли передать? Полёт стрел навстречу. Как блеск молнии. Быстро и сильно забились сердца. Только двое, как будто нет никого. И снова опущены веки. Никто не заметил.

Со всего размаху врезался дисколёт в не очень плотные слои атмосферы, и заскользил всё ниже и ниже. Нужно снизить огромную скорость, из-за которой ничего нельзя разглядеть. Через определённое время плавно проплывали под ними безжизненные горы, скалы, океан пустыни из камней, валунов, бурого песка. Унылая однотонность красок делали планету убогой по сравнению с яркими мирами Солнечной системы. Но неизвестность всегда притягательна, и потому прогулка по ней, а тем более разведка должна быть интересной.

То чувство, про которое читала и смотрела в фильмах, и которое, похоже, начинало овладевать ею, немного отвлекало от работы. Как это произошло? Она не стремилась к этому и потому не могла понять. Упорно учиться, работать, пройти жёсткий отбор, обойдя при этом многих конкуренток, и, наконец, попасть в команду, и быть в числе первых в неимоверной дали Вселенной. Разве не об этом мечтала? Ведь сбылась она. Ещё там на Плутоне, а затем на Хароне перед стартом Мидори чувствовала себя самым счастливым человеком Солнечной системы. А сейчас? Её руководитель Давид Бёрдсли взял именно её, одну из первых на неизвестную планету. Она была просто счастлива. Это не работа в лаборатории, а то настоящее, о чём мечтает каждый космогонист. Мысли приходившие об этом парне, воспоминания коротких встреч нисколько не убавляли этой радости. Скорее наоборот.

5

Невероятное стечение обстоятельств, так неожиданно удачно сложившиеся, сделали то, к чему независимо от сознания, от реальности бытия, от здравой мысли, но в глубине своей материальной или духовной сущности, где-то подспудно, не осознавая, не стремясь, он оказался так близок к самому совершенству в этой жизни. С древних времён это состояние называют просто счастьем.

Космогонисты немного отстали. Какой-то километр отделял их теперь друг от друга. Рядом, над ними, на небольшой высоте, величественно шествовал дисколёт, готовый в любую минуту подстраховать их, а затем, если надо, и разведчиков. Чужая звезда неуклонно катилась на закат. Величиной с тарелку, она была не жёлтой как Солнце, а оранжевой, и потому для землян необычной. Планета, во многом похожая на тот ещё естественный Марс до освоения, стала преображаться. Кирпичный цвет почвы, унылые скалы, валуны словно стали оживать, как бы просыпаясь от длительной спячки. Закат оказался необыкновенен. Звезда принимала яркий алый цвет с оттенком оранжевого, и казалась теперь неестественной, искусственной. Хотя это совсем не так. Всё окружающее приобретало такой цветовой фон, до которого додумались бы разве что, художники-фантасты или транспьютеры. А какой закат получился бы здесь, будь изумительной природа!

Не все разведчики заметили, как бесшумный дисколёт доставил к ним космогонистов. Они наблюдали вместе это невиданное зрелище в такой дали Вселенной. Стэн старался запомнить всё: и этот наступающий вечер, закат неизвестной звезды, и сказочные огни, и краски, оживившие мёртвый мир, и, конечно, её, с восторгом смотрящую вокруг. Он запомнил её имя тогда, когда встретились на корабле. "Какое красивое имя. Кажется японское". - подумал он тогда.

Космогонисты шли немного позади. Невольно он убавил шаг. И вот она оказалась рядом, но не заметила его, вернее не обратила внимания. Так прошли ещё немного. На шлеме он успел прочесть код её автономной частоты. Немного поколебавшись, Стэн решил выйти на её волну.

- Здравствуй, Мидори. - тоном, как будто видится с ней каждый день, поприветствовал её.

- Здравствуй. - немного опешила она от неожиданности.

Глаза расширены и такие же, как тогда на Плутоне. Стэн скорее почувствовал, чем понял, что она рада его приветствию. Мидори же пыталась вспомнить, откуда этот парень мог знать её имя. А как зовут его самого? Стэн тем временем думал, как же дальше продолжать разговор. Но всё сложилось само собой.

- Мы - разведчики. Всё вот это вокруг фиксирует миникамера. Она у каждого из нас, как третий глаз. - при этом сам не понял, как это у него так гладко получилось с рифмой.

Стэн показал на видеокамеру с лазерным диском, величиной с пуговицу, находившуюся на лобной части шлема. Она располагалась так, что записывала каждый взгляд своего владельца.

- У нас тоже видеокамеры. - улыбнулась в ответ Мидори, указывая рукой туда же.

- Я понимаю. - кивнул Стэн, у которого сердце готово было разорваться от такой улыбки.

- Мы изучаем состав планеты. А что же вы делаете? Просто гуляете? - не без кокетства спросила она, хотя прекрасно знала их задачи.

- Ну, почему же. - быстро отреагировал Стэн, понявший всю подоплёку вопроса. - Мы, прежде всего, изучаем неизвестное на организм человека. Вот наш командир Майоров первым высунул руку из скафандра - прочувствовать на себе окружающее нас.

- Ну и как? - её это сразу заинтересовало.

- Он нам разрешил, и мы все попробовали за ним. - при этом Стэн нарочно сделал паузу, чтобы ещё больше пробудить в ней любопытство.

- И что же вы прочувствовали? - в глазах Мидори кроме нетерпения искоркой блеснули также лукавые огоньки опять таки смешанные с кокетством.

- Нормально.

- Мы ведь находимся на экваторе. А сейчас, как я понимаю, лето. Сама жара. А всё-таки?

- Лёгкое покалывание, как будто атмосфера пронизана очень слабым током. Прохладно как в начале марта на Земле, где-нибудь в Скандинавии. Можешь представить это? Ведь ты говорила, что два раза была на Земле.

- Да. Хотя я была там зимой и летом, но представление есть у меня. Мы в школе изучали климат Земли на всех поясах.

- Ну, как же я забыл. Вся Солнечная система изучает климат родной планеты. - рассмеялся Стэн.

- Земляне, конечно, довольны этим. Как же... центральная планета. Куда уж нам уранцам, или там марсианам, юпитерцам, плутонцам. - добродушно съязвила Мидори.

На Уране, также как на Юпитере и Сатурне, никто не жил. Всех жителей пятнадцати спутников Урана, шестнадцати Юпитера, двадцати двух Сатурна называли по именам планеты: уранцы, юпитерцы, сатурниане. Конечно, здесь, в далёкой галактике все они - земляне, человек разумный Солнечной системы. Стэну явно нравился такой тон разговора. Его добродушие, даже весёлость, и главное непринуждённость.

- Как ты попала на звездолёт?

- А ты как? - Мидори ответила вопросом на вопрос.

- Я проходил отбор. И мне ещё помогал мой старый друг. Он остался дома, в Солнечной системе.

- Это тот, который...?

- Он, самый. Там на Плутоне.

- Да, да.

- Старый Нгуги, его так зовут, тоже хотел лететь, но потом всё передал своему другу Майорову.

- Вашему командиру?

- Да.

- Ну, и как он?

- Старый космический волк. Уважение всей команды на высоком уровне. А ведь ты так и не ответила мне.

- Я тоже прошла отбор.

- А как ваш командир? Кажется, его зовут Давид Бёрдсли?

- Уважение всей команды на высшем уровне.

Стэн громко рассмеялся. Она была не только умна и красива, но, оказывается, обладала хорошим чувством юмора. Это ему нравилось. Хотя, конечно, уважение космогонистов к своему командиру ни у кого не вызывало сомнений. Он также как Майоров обладал качествами располагать к себе молодёжь. Обычно командиры были строги, и это считалось нормальным правилом.

- По-моему, Майоров и Бёрдсли тоже друзья? - спросил Стэн.

- Как и положено старым космическим волкам.

- А когда мы будем такими?

- Что-то рано Вы размечтались, юный разведчик.

- Но ведь говорили же в старину, что каждый солдат должен в своём ранце нести жезл генерала.

- Ну, если уж это так, то желаю тебе успеха.

- Премного благодарен.

- Да, не стоит.

Небольшой отряд разведчиков и космогонистов неспешно шёл на данный момент, по этой местности любуясь закатом, который постепенно переходил в не менее загадочные сумерки. Наверху, над ними, медленно следовал дисколёт. Сзади, в самом арьергарде, шли двое, отключившись от общей командной связи, переговариваясь между собой по автономной. Никто никаким сигналом не потревожил Стэна и Мидори. Все были увлечены меняющейся картиной окружающего мира. Да и эти двое, помимо своего разговора, также успевали замечать всё, добавляя к тому же свои комментарии. Уходила за горизонт звезда. Наступали сумерки.

- Ты знаешь, Мидори, как красиво в такое время на Земле, зимой, в северных широтах, в такую безветренную погоду, на фоне снега.

- В Скандинавии я смотрела на сосны, ели. Так всё естественно.

- Ты права. Здесь также, но по своему. Такое человек ещё не видел.

А здесь на этой планете вступал в свои права таинственный фиолетовый мир. Все краски померкли. Чувствовать себя во власти этих сумерек было также заманчиво, как любоваться яркими красками недавнего заката.

- Ну что, Александр, скоро взлетать? - обратился к Майорову Бёрдсли.

- Да, старина, через пять минут домой, на звездолёт. Хочется ещё немного побыть здесь. - при этом он дружески похлопал Давида по плечу.

- Всё неизвестное всегда красиво. - улыбнулся старый космогонист.

Фиолетовый мир приводил за собой не только чёрный мрак ночи, но и холод, какой бывает на Антарктиде в разгар зимы. И это на экваторе планеты. Но земляне не чувствовали его. Скафандры надёжно защищали и от пронизывающего холода, и от огненной жары. Мир фиолетового цвета, сейчас окутавший их, казалось, вот-вот уведёт в волшебную сказку. Тишина. Только мягкая поступь ног делали планету значимой, как когда-то в далёком двадцатом веке след первого человека на Луне.

Темнело. В небе засветился огонёк родного звездолёта, дрейфующего на орбите. Единственный искусственный среди тысяч видимых звёзд чужой галактики. Идёт к концу первое знакомство. Всё проходит хорошо.

Непонятная дрожь, как электрический ток, пронеслась по телу. Она коснулась всех до одного. Что это? Сильный дух, твёрдая воля, трезвый аналитический ум покидали человека, делая его беспомощным. Онемел язык, отнялись ноги, руки стали не подвластны и... быстро, быстро забилось сердце. Что-то неизвестное как магнитом потянуло к себе. Загадочное и страшное. Все двинулись в сторону, сделав несколько шагов. Словно померк разум.

- Там, наверху. - как соломинка утопающему раздался чей-то слабый подавленный голос.

Медленно, подняв головы, они увидели там, на скале, на высоте пятнадцати метров, фосфорическое свечение. Когда до сознания дошла сущность явления, всех охватил шок ужаса.

6

Чёрный мрак ночи вступал в свои права. Темнота ещё не овладела той местностью, где на скале они увидели того, наведшего на них это состояние. Его скафандр отливал зелёным светом фосфора. Он был громадного роста, около двух с половиной метра - андроид землянина с парой рук и ног. Мощный торс, могучие плечи безоговорочно указывали на обладателя огромной физической силы. Лицо бледно-синего цвета, два глаза, нос выдававшее в нём что-то ястребиное. Но самое достопримечательное в этом неизвестном существе, что повергло в шок землян, явились глаза. Они были широки и занимали значительное место на лице.

Взгляд его устремился на землян. Казалось, от бездонного колодца, наполненного неведомым интеллектом, смешанным сразу и пылающим огнём, и леденящим холодом, исходило само исчадие ада, что, вырываясь наружу, несло в себе весь ужас и страсть дикого, неуемного зла, источающего яд, и повергающего всё на пути. Как будто биорадиационное излучение невероятного мозга, издававшее грозное повеление неизвестной, но страшной души, наполнило всё пространство, и не выбраться из этого плена. Первая встреча с разумом, которого так желали посланцы Солнечной системы, состоялась.

Что могло случиться, если не было бы такого жёсткого, порой жестокого отбора на этот звездолёт. Их ожидала бы участь кролика, невольно идущего в пасть удаву. Особенно яростной психологической подготовке, на случай экстремальной ситуации, подвергались разведчики. Они и вышли первыми из оцепенения. Да и старина Бёрдсли также взял себя в руки. Всё-таки сказались многолетние полёты в дальний космос. Девушки стояли почти в бессознательном состоянии. Любая другая, не прошедшая такую подготовку как они, упала бы сразу и может навсегда. Стэн непроизвольно бросился к Мидори, подхватил за руку и обнял. Что это было? Может тысячелетний, миллионолетний порыв сознания, подсознания к защите близкого человека? Другую по-отечески поддерживал Бёрдсли.

- Ребята, спокойно. Спокойно. Попробуем на контакт. Вы поняли меня, ребята мои. - раздался в наушниках мягкий, но твёрдый голос Майорова.

- Да, командир. - ответили как один разведчики.

Рука каждого из них на случай опасности сжимала лучевое оружие, способное расплавить каменную глыбу. Прошло ещё несколько секунд. Они стояли и смотрели туда, наверх. Тем временем гигант медленно повернулся кругом, неспешно пошёл прочь и исчез из виду.

- Да, полное пренебрежение к нам. Мой друг Нгуги так мечтал о встрече с внеземным разумом. Как жаль, что нет сейчас его с нами. И почему Совет Звездоплавания не разрешил ему? - с сожалением в голосе проговорил Майоров.

- И всё-таки кто же мы для него? Как думаешь? Твоя мечта исполнилась, Александр. - также задумчив был Бёрдсли.

Остальные молчали в ожидании любого приказа. Переговаривались два старика, так много повидавшие на своём веку, но встретившиеся с таким впервые. Хотя всё человечество никогда не сталкивалось с этим.

- Между прочим, Давид, ты тоже об этом всегда мечтал.

- Наша мечта исполнилась. Только я не думал, что встреча будет с таким... . Ты видел через скафандр его лицо? Не поддаётся описанию.

- Таких монстров поискать. Разве что здесь в далёком космосе.

- Александр, ты взлети со своими парнями наверх, на скалу, а я с этим разведчиком останусь здесь с девушками. - при этом Бёрдсли указал на Стэна.

- Я только что подумал об этом. Ты, старик, лучше из своей космогонии перешёл бы к нам, в разведку. - рассмеялся Майоров.

За ним смех охватил всех, ибо он был сейчас лучшим лекарством от пережитого шока. Поднялось настроение, повеселели лица, появилась решимость к выполнению любой задачи. Ведь все стоящие здесь, на этой планете, ясно понимали, что это событие становится одной из самых великих страниц в истории человечества, и что они являются не только свидетелями, а наряду с чужим разумом, главными действующими лицами. Ситуация была сверхнеординарной.

Сердце разрывалось пополам. Так хотелось вместе со всеми оказаться там, на скале, и если удастся, увидеть это чудовище. Из всех сравнений в голову лезло только это. Но ведь она, о которой так часто думал он в эти дни, стояла рядом. Оперлась головой об его плечо, и постепенно приходила в себя. Наконец она отодвинулась и с какой-то нежностью, преисполненной благодарности, посмотрела на него. Лицо при этом оставалось бледным, хотя глаза выдавали сейчас, как никогда, ту искреннюю доброту и какое-то особенное состояние души, которые придали Стэну ту силу и твёрдость, способные подвигнуть его на благородный поступок, а то и на подвиг.

- Тебя зовут Стэн? - посмотрев ему в глаза, она промолвила тихим мелодичным голосом, оттенок которого был присущ только ей.

Стэн вспомнил, что Майоров, отдавая ему этот приказ, назвал его по имени.

- Да, Мидори. Я забыл представиться.

- Ты, конечно, хочешь полететь туда, к своим. - при этом она посмотрела наверх.

- Да, я хотел бы с ними.

- Стэн, ты поднимись к своим. Со мной всё в порядке. Да я и не одна здесь.

Стоя рядом с ней, он действительно забыл, что они не одни. Бёрдсли и девушка, которую звали Кэтрин Мюллер, не без любопытства смотрели на них. Похоже, они догадались, что Стэн и Мидори не в первый раз видят друг друга. Но всё это не занимало много места в их мыслях, всех четверых заботило только одно - событие там, наверху.

На скале их не видно.

- Я выйду с ними на связь. Неужели они пошли за ним, и вышли на контакт. А может... - не выдержал первым Бёрдсли.

- Все, включая и пилота дисколёта, вышли на частоту разведчиков. Тревогой забилось сердце.

- Александр, как вы там?

- Нормально, Давид.

- Ну и как? Вступили в контакт?

- Нет. Здесь нет его. Перед нами небольшое плато, а метров через двести опять скалы. Заждались нас?

- Ничего, ничего. Мы подождём. Лишь бы вы были в порядке, а за нас не беспокойтесь. У девушек опять отличное настроение. Всё нормально. - при этом Бёрдсли почему-то посмотрел на Мидори.

- Мы оглядели всё вокруг. Похоже, он тоже летает. Я отдаю приказ возвращаться.

- Хорошо. Ждём.

На этом их разговор закончился. Ещё с тех времён, когда люди стали покидать на гиперпространственном звездолёте Солнечную систему, начальники всех отделов приравнивались друг к другу и подчинялись только командиру звездолёта и его заместителю. Тогда как и сейчас объединённое человечество представляло одно государство в пределах одной звёздной системы, и потому потребность в массовой армии отпала. И всё-таки помня и теоретически предполагая, земляне держали на внешних границах, за орбитой Плутона, всегда в полной готовности несколько кораблей, призванных защищать цивилизацию. Они должны уничтожать нежелательные космические тела: отклонившиеся от траектории кометы, астероиды, летящие в Солнечную систему. Всё делалось для того, чтобы не допустить на всех планетах и их спутниках случай Тунгусского метеорита двадцатого века, или того космического тела, погубившего мир динозавров 75 миллионов лет назад. Да и кроме Земли практически все планеты и их спутники в разные периоды подвергались таким ударам из космоса. Тогда они были ещё мёртвыми, не освоенными мирами.

Гиперпространственные звездолёты также имели в своём арсенале грозное оружие, способное уничтожить целую планету. На этих кораблях дисциплина имела много общего с той армейской давних времён, когда человечество обитало только на Земле. Только вместо солдат каждый член корабля представлял собой инженера, учёного, специалиста высокого класса в своей области. Начальники отделов не всегда могли быть друзьями, но в данном случае дружба Майорова и Бёрдсли только придавала силу и приподнятость духа своим подчинённым.

Через несколько минут с высоты, разрезая чёрную темноту наступающей ночи, появились светящиеся огни, и разведчики плавно опустились рядом. Сердца ожидавших радостно забились.

- Давид. Перед тем как отправиться домой, полетим над планетой. Может, найдём его. Я получил добро от Элкьяера.

- Александр, я даже рад этому.

На огромной скорости понеслись над поверхностью планеты. Никого и ничего. Оказались на дневной стороне. Та же унылая картина, похожая на марсианскую до освоения. Через час с небольшим рванулся вверх дисколёт, разорвал гравитацию, и в скором времени предстал перед кораблём. Ещё полчаса... . В командирской рубке Майоров и Бёрдсли давали полный отчёт Брайану Элкьяеру и Боло Янгу.

*********************************

Невообразимо велик потенциал пространства. Сколько воды протекает в реке в определённом месте за один год, за тысячу лет, за миллион? Сколько песчинок в пустыне? Сколько листьев расцветших и опавших во все времена? Сколько капель дождя падают вниз из огромной тучи? Сколько же звёзд в тебе, пространство Вселенной? Сколько нужно шагов, чтобы измерить твою бескрайность? Есть ли конечный счёт всего? Кто знает, кто узнает.

*********************************

Выросшие из планеты, где обитали девять видов разума. Тысячи и тысячи лет жестокой борьбы и выживания. Пространство сильному. Всё для победителя.

Красный закат добавился к чёрным и белым цветам. Они идут. Летательный аппарат. Откуда? Ничтожества для жизни. Куда так смотрят они? Что видят? Прибор к глазам. Опять открылись цвета недоступные ему. Фейерверк красок ослепляющих и завораживающих. Они видят мир таким? В чём смысл такого восприятия? Хаотичность ненужных тонов. Мир трёх цветов удобен. Чёрный, белый и красный как кровь поверженной жертвы.

Кто же там позади? Двое. Одна из них выносит потомство? Искушение навести смерть. Но что же держит его? Что есть в ней?

Ничтожества. Ниспошлю мучения, парализующие волю. Наслаждение красным цветом крови жертвы, простёршейся в агонии. Медленно, но покорно ко мне, рабы моей воли. Нет сопротивления властелинам, рождённым повелевать...

Что? Непокорность. Они дерзнули на это. Ничтожества, позволившие себе проблеск силы. Что же. У нас вечность пространства и времени. Будем ждать.

7

В зале собрались исключительно начальники отделов, которых вызвали Элкьяер и Янг. В который уже раз они просматривали видеозапись с планеты. Сама местность, на которой побывали и которую обследовали земляне, их теперь не интересовала ничуть. В который раз подробно и тщательно рассматривали только его. Всё, к чему так стремилось человечество, с тех пор как отправилось в космос, они нашли здесь, в такой неимоверной дали от дома. Миллиарды световых лет от Солнца отделяет их. Казалось бы, не быть пределам радости и даже счастья в том, чтобы осознавать тот факт, что не одни в этой огромной Вселенной, но вместо этого какая-то тревожность в душе. Всякий раз глаза этого неизвестного разума, в чём никто не сомневался, вызывали дрожь и учащённое сердцебиение. Надо к этому привыкнуть. Нужно. После просмотра Элкьяер иЯнг сели за стол напротив всех.

- Итак, чем мы располагаем. - медленно, чеканя каждое слово, начал Элкьяер. - Ни у кого не вызывает сомнения, что это не галлюцинация, не явление атмосферы неизвестной планеты, которая, как и на всех неизвестных просторах космоса, могла преподнести какой-нибудь сюрприз. Перед нами явно живое существо. Думаю, насчёт всего этого стоит послушать Алекса Чена - начальника аналитического отдела.

Чен, коренастый, но очень подвижный, чуть не взлетел на трибуну, а вот говорить стал не сразу, как бы давая всем время для настроя и внимания.

- Наш отдел и наши нейрональные транспьютеры с искусственным интеллектом провели анализ всеми доступными средствами. Я не буду отвлекаться на подробности, а сразу перейду к объекту, ради которого мы собрались здесь. Наш командир прав. Да, перед нами плоть. Биологическая, органическая плоть неизвестного существа обладающего интеллектом. Возможно, в научном, техническом и технологическом развитии они не уступают нам, а может, превосходят.

В зале переглянулись. У всех были свои предположения, но приоритет, конечно, отдавался аналитическому отделу. Это их работа.

- Вы все, присутствующие здесь, отдаёте себе отчёт в том, что мы столкнулись с тем, чего никогда не было в истории человечества. Мы, в данный момент, находимся в неимоверной дали от родной Галактики. И то, что встреча носила всё-таки неординарный характер и длилась всего несколько минут, она уже стала выдающимся моментом в истории нашей цивилизации. С этим, надеюсь, вы согласны. Если быть конкретным насчёт этого явления, или вернее существа, то мы встретили худшее, чем предполагали, хотя страшных сюжетов в фантастических романах и фильмах, начиная с Герберта Уэллса и до сих пор, у нас вполне достаточно. Но то были вымыслы, фантастика, предположения, сейчас же это - действительность, с которой столкнулся именно наш звездолёт. Не знаю, делает это нам честь или нет, но мы первые.

В зале тишина. Засветился экран. Началась демонстрация события. В который раз. В пятнадцатый, двадцатый, или больше. Фрагменты в мельчайших подробностях. Алекс Чен продолжил дальше:

- Мы анализировали электроэнцефалограмму мозга этого существа. Электромагнитная деятельность его мозга, подобно нашему серому веществу, излучает особую форму биорадиации, аналогов которой нет на Земле. Давайте немного пофантазируем. Представим себе змею, наделённую интеллектом. Кролика, парализованного и покорно идущего в пасть удаву. И вот кроме нас на Земле они обладали бы высшим умом. Что это значит? В каких монстров превратились бы они, и так испытывающие к себе неприязнь, отвращение, страх, ужас? При всей жестокости, изощрённости к убийству далёких наших предков, гуманность, человеколюбие к ближнему, исходящему от религий, от внутреннего состояния души, в нашей цивилизации возобладала. А теперь представьте дух интеллектуальной змеи. Это только приближённое сравнение, сделанное нашим отделом. Возможно, и в этом мы убеждены, что змея по сравнению с ним, только блеющий ягнёнок перед свирепым волком.

Алекс Чен, закончив короткую трактовку своего отдела на событие, не спеша, прошёл к своему месту. В общем-то, начальники отделов ожидали услышать это. Всем предположениям положил конец короткий доклад Чена. Это - аксиома. Радостного в этом было мало. Не об этом мечтали старые космические волки.

На столе перед каждым из них лежали фотографии этой неизвестности. Остановленный миг. Сумерки, не успевшие перейти в черноту, и то сияние, там наверху. Неодушевлённый предмет как фотобумага начинала оживать, принимая какую-то зловещую сущность, и будто посылал, окутывая вокруг ближайшее пространство, микроволны неведомого ужаса. А смотреть на экране видеозаписи прошедшего события было просто тяжело.

- Что же предложит нам отдел психологии? - каким-то удручённым голосом спросил Элкьяер, вероятно выражавший этим самым настроение всего зала.

Несмотря на всё величие и могущество землян, так успешно освоивших свою звёздную систему и сделавших её такой уютной, они учили своих посланцев в далёкий космос предосторожности ко всему. Вдали от дома Вселенная могла преподнести любой сюрприз. Раньше, где бы они ни были, всё было вроде бы понятно, и по мере возможности

предсказуемо как в родной Солнечной системе. Сейчас же представлялся тот самый случай неизвестности.

- Мне можно подняться на трибуну? - спросил Радж Ананд, начальник отдела психологии, который в отличие от всех был, кажется, в явно хорошем расположении духа.

В зале сосредоточенная тишина. Как-то хочется всей концентрации серого вещества и внимания для данной задачи. Радж Ананд предложил повтор видеозаписи с планеты. С такой неохотой пошли ему навстречу. Уже изрядно надоело. После просмотра он предложил своё мнение:

- Вы знаете, что психотропные препараты вне закона. И все же эксперименты не прекращаются. Нам нужно срочно работать над этим здесь, в лаборатории звездолёта, чтобы создать такое, что могло бы противостоять биорадиационному излучению, исходящему из глаз этого чудовища. В старину мудрецы недаром говорили, что глаза - это зеркало души. Отсюда очевидна вся сущность внутреннего мира нашего первого инопланетянина, попавшегося нам на пути. К тому же мы не знаем всех его возможностей.

Радж Ананд резко оборвал свою речь, как и начал. В зале такая тишина, будто в ожидании чего-то. Во всяком случае, оно так и витает в воздухе. Он с чем-то пришёл.

- Мы посоветовались с Бэлэгом Дугарэ, специалистом по физиологической оптике. Он с Нептуна, со спутника Тритон. В своей физической лаборатории он займётся созданием специальных очков, блокирующих данное излучение, исходящее из глаз этого монстра. Дугарэ заверил нас в том, что в этом нет проблем. Кстати, первые очки уже готовы. На этом у меня всё.

- Вот почему наш коллега так весел сегодня. - впервые за это время улыбнулся Боло Янг.

В зале немного оживились. Надежда на что-то всегда порождает оптимизм. Хотя земляне всегда верили в свои технические возможности. В настроении всех объединяло одно - отсюда, из этой области Вселенной никто не хотел убираться. Уйти значит сдаться.

Несколько суток сменили одна за другой. В лаборатории изготовили очки для каждого члена большого экипажа. Все отделы работали в своём режиме. Это были, в общем-то, обыкновенные космические будни. Разведчики не раз спускались к планете. Следов гиганта не было нигде, ни на планете, ни в космосе. Как будто растворился в никуда. Ясно одно - он не из этой планеты. Скорее всего, как и они - земляне, это таинственное существо прибыло издалека. И как бы то ни было, а повторная встреча могла состояться в любое время, возможно, в самое неожиданное. Ведь то, что они видели, не было миражом. Супертранспьютеры отчётливо свидетельствовали о его существовании. Всех также интересовала научно-техническая, инженерная возможность цивилизации этого монстра.

А в том, что они все, такие как он, никто не сомневался.

Мидори не спеша, шла по длинному полуовальному коридору. Химическое и геологическое строение планеты не имело, в общем-то, таких существенных различий от планет Солнечной системы. Как Марс до его освоения. Та же пустынность и голые скалы. Только закат своеобразен.

На одной из площадок стояли несколько ребят и о чём-то тихо разговаривали. Словно током ударив, всколыхнуло сердце, а затем дошло до мозга, что это разведчики, и среди них он. Она прошла мимо.

- Стэн, будь через полчаса на месте. Майоров собирает нас. - и с этими словами разведчики направились в свой отсек.

Через какое-то время сзади раздался его голос. Она повернулась. Перед ней стоял он.

- Мидори, здравствуй. - после чего наступила недолгая пауза.

Мимо проходила группа девушек из отдела космогонии. Конечно, они не могли удержаться от любопытства, чтобы рассмотреть его. И как бы ни старались они делать это незаметно, у них не получалось. Одна из них, Кэтрин, та самая, побывавшая тогда с ними на планете, обратилась к ней:

- Через полчаса Бёрдсли собирает нас. Мидори не опоздай.

- Хорошо. - последовал короткий ответ.

Девушки исчезли за поворотом. Эти полчаса, возможно, станут одним из тех моментов, редких, но таких приятных, в дни напряжённых работ всего экипажа.

- У нас тоже совещание. - нарушил молчание Стэн.

- Это, наверное, во всех отделах, по всему кораблю.

- Я тоже думаю так.

- Стэн. Это связано с той встречей на планете? - чуть побледнев от воспоминаний, посмотрев куда-то вбок, задумчиво спросила она.

- Скорее всего, так. Говорят, что это не мираж или какое-то другое явление. Хотя в такой дали, космос может преподнести что угодно.

- Да, я знаю. Ведь нас готовили ко всему. И всё-таки это было так неожиданно.

- Не все тайны космоса известны нам. Те же законы геометрии, физики, биоэнергетики. Возможно, есть химические элементы, не встречающиеся в Солнечной системе. Хотя это вряд ли.

- Я согласна с тобой. Вселенная порождена, согласно теории Большого Взрыва, из одной сингулярной точки. Всё может быть. Что знаем мы о ней.

Голос Мидори казался ему сейчас таким грустным, но всё же тембр его был так же очаровывающее мелодичным, как тогда на Плутоне. Они молчали, а время шло. Те мгновения, когда она находилась рядом, становились для Стэна такими дорогими, что ему всегда хотелось их продлить. Сейчас желание это возникло как никогда. И он решился.

- Ты знаешь... - немного замялся он, но решительность разведчика взяла верх. - Мидори, а что если встретимся в отсеке Солнечной системы.

- И какую же планету выберем. - чуть промелькнула на её губах улыбка.

- Любую. Давай на твой Уран. - обрадовался Стэн.

- Нет. Лучше Земля. Вершина какой-нибудь горы.

- Побываем на всех континентах.

Тот же голос, тот же смех, та же улыбка как тогда. Как относительно время. Где-то растянется, а где-то пролетит как миг. Бёрдсли, Майоров и все остальные командиры отделов раздавали своим защитные очки. Всем предстояло пройти новый курс особой психологической подготовки.

Через трое суток Майоров и Бёрдсли отпустили двоих подчинённых в сектор Солнечной системы.

8

Протяни руку и почувствуй горячий ветер тропиков раскалённый и обжигающий. Океан и только океан от горизонта до горизонта, распростёршись внизу, стремительно проносится назад, оставаясь таким же впереди. Кажется, нет конца переливам чёрных волн, догоняющих друг друга. Вот берег вдали и шумно волны бьются о скалы. Плавно летит дисколёт над "Туманным Альбионом". Но нет никакого тумана. Полоски ярко-зелёного меняют коричневый цвет пашен.

Лондон. Собор святого Павла посреди небоскрёбов "Барбикена". Тауэр-бридж над Темзой, Букингемский дворец, Вестминстерское аббатство, мост Ватерлоо. Незаурядные памятники из глубины веков.

Красные двухэтажные автобусы, эти символы вечного Лондона, вновь вернулись на его улицы, чтобы просто радовать глаз. По сравнению с другими планетами, окунувшихся в ультрасовременность, и стремительно бегущих в будущее, именно этой стариной прекрасна старая добрая Мать-Земля, возвращающая всё, что было на ней за тысячи лет. Как будто надела своё староё нарядное платье.

И снова дальше. В континентальную Европу. Курс на Альпы. Вот и белые шапки гор. Тишина. Альпийские луга изумрудом расстелились у ног. Небольшое стадо коров. Только слышен мелодичный звон колокольчиков, что у каждой из них.

- Красиво. - прошептала Мидори.

- Да. Земля на данный момент полностью залечила все болячки, когда-то нанесённые ей. - точно как гид пояснил Стэн. - Остальные планеты учли всё это и стараются не повторить её.

- Да, Я знаю. Там на Плутоне, когда летела на птице, осознавала это.

- И ты тогда заметила меня?

- Да. Уж очень захотелось с близкого расстояния посмотреть на человека, просто так бесцельно стоящего на полянке.

Смех её оказался так звонок, что огромная волна радости обрушилась на счастливое сердце Стэна. Он также засмеялся.

- А почему же ты приземлилась, вернее приплутонилась.

- Не знаю. Сама не могу понять.

- Сначала я залюбовался твоим крылатым конём, но когда увидел всадницу - не знаю, что случилось.

- Да, ты был как истукан с острова Пасхи.

- Ты знаешь этот остров?

- Вся Солнечная система со школьной скамьи изучает Землю, материнскую планету. Специальный предмет - география Земли.

- Вот это швейцарские Альпы.

- Я смотрела это в Интернете Солнечной системы.

- Понимаю.

Мидори босиком ступала по траве, которые, как мягким ворсом обволакивая, придавали свежесть всему телу. Прохладный воздух горного пастбища, зелень альпийских лугов, журчание ручейка и убаюкивающий звон колокольчиков. Лицо её излучало такую радость, от неё веяло такой первоначальной добротой, что вся эта искусственно созданная природа стремилась стать совершеннее той, что находилась от неё на миллиарды световых лет

Стэн был счастлив. Ему не терпелось показать всю красоту материнской планеты цивилизации. Побывать на всех континентах и морях. Всегда при этом чувствовать при этом её присутствие, её дыхание. Атмосфера особого состояния укутала обоих, что хотелось остаться в ней навсегда.

Пампасы Аргентины и Гималайские горы, цветущие сады Сахары и льды Антарктиды, непроходимые джунгли Амазонки и жемчужина Байкал.

И конечно Япония - родина предков Мидори. Токио, Фудзияма, цветение сакуры, икебана, кимоно, каратэ, сумо, айкидо. На протяжении веков земляне старались воссоздать и сохранить дух времён, взрастивших человечество. Всё это воплощалось только на планете Земля. На остальных планетах и их спутниках господствовала технократия. Функции межпланетного управления цивилизацией также принадлежали Земле.

В Японию Мидори вглядывалась очень пристально. По возвращении в Солнечную систему надо обязательно побывать и ощутить настоящее. Ну, а сейчас её любимая работа и, кажется, её любимый. Да. В последнее время она часто думала о нём. Мысли эти были так приятны, что она не отгоняла их, и в то же время боялась признаться самой себе.

И вот они на берегу моря. Бесконечная даль горизонта. Волны бесшумно накатывают на берег и растворяются в песке, давая черёд другим. Справа и слева невысокие горы. Пальмы. Песчаная гладь великолепного пляжа у этого синего, синего моря.

Они говорили о многом. Интересовались работой друг друга. Она у них интересна по-своему. Вспомнили планету, на орбите которой находится звездолёт. Это рядом. Каких-то пятьсот километров разделяют их. Мидори тут же стала серьёзной. Радость постепенно ушла, уступив место сосредоточенности. Чувство тревоги вновь охватило её. Оно появилось недавно, после той встречи на планете.

- Стэн, кто бы это мог быть? Я часто думаю о нём. Ведь мы никогда ничего или никого подобного не встречали.

- С точки зрения космогонии? - старался пошутить Стэн.

- И не только. В нашей Галактике и в соседних галактиках нам, представителям человечества, встречались только формы жизни. - продолжала Мидори, оставаясь такой же серьёзной.

- Ты хочешь сказать, что у нас на этой планете была встреча с разумом.

- Да. Это не был мираж. Он не может быть одинаков у целой группы людей. Да и транспьютеры показали, что перед нами была настоящая материальная субстанция.

- Ты права. Что ни есть, а самая объективная реальность. Мы самые первые, кто повстречал разум. Но, к сожалению, мы не вошли в контакт.

- Мне кажется, это ещё не всё. У нас будет встреча.

- Ну, если уж будет так, то это хорошо. Человечество давно стремится к контакту. - улыбнулся Стэн.

- Это так. Но знаешь, какое-то недоброе предчувствие у меня. Мне тревожно. Почему? Не знаю.

- И всё-таки скажи.

- Мне показалось, что он смотрит на меня. Хотя он смотрел на всех нас.

- Да. Чем-то сверхестественным он, пожалуй, обладает. Может ли их цивилизация оказаться сильнее нашей? Мощь, могущество человечества сейчас как никогда. - и всё же уверенность Стэна смешивалась с сомнением.

- Не мы одни сильны во Вселенной. И не всегда разум может оказаться добрым и благородным. Не лучше ли нам уйти отсюда и готовиться, набраться больше сил. - явная тревога присутствовала в голосе Мидори.

- Но ведь мы не знаем, кто он на самом деле. До этого в космосе мы встречали только формы жизни, а что-то более высшее никогда. Мы всегда мечтали о контакте с носителем разума. И этот контакт был возможен совсем недавно, вот на этой планете. И мы уверены, что он не отсюда. Он также как и мы - гость в этой области Вселенной. Откуда он? Если он не отсюда, то значит он - посланец далёкой, неведомой, высоко-технологичной цивилизации. А ведь контакт - это мечта человечества. - эта короткая речь Стэна была пронизана явно возбуждением и действительно той мечтой, ради которой отправляются в дальний космос.

- Я также мечтала о встрече с разумом, добрым и благородным как мы. И сейчас мечтаю. Но мир Вселенной невообразим по сложности своего строения. И неизвестно, что может быть вершиной развития отдельного разума, если он не единствен в огромной Вселенной. - с таким же пылом как будто возражала ему Мидори.

В их тоне прослеживалось то рвение охотника и первооткрывателя неведомых земель, так свойственное мужчинам, то осторожность хранительницы очага - женщины, что хранилась в атомах, молекулах, клетках ещё с первобытных времён. Конечно, сейчас, в века космических полётов женщины совсем не те, что их предки в пещерную эпоху. Неизвестно, как бы развивалась их полемика, если бы не сигнал. Это был сигнал тревоги. Все по своим отсекам. И как ни жаль расставаться, но закон звездолёта - для всех закон. Через несколько минут вся команда корабля прильнула к экранам транспьютеров. А там представала следующая картина.

С другой стороны планеты медленно поднимался диск оранжевой звезды. Восход её был так не похож на восход золотисто-жёлтого Солнца. С рассветом планета окрашивалась в зловещий красный цвет. Совсем не те сумерки на её поверхности, и совсем не тот рассвет. Земля с её континентами, морями, океанами просто красавица в безмерном космическом пространстве. Удивительность и необыкновенность рассвета на этой планете была совсем в другом. Рядом с диском оранжевой звезды величаво поднимался с той стороны планеты искусственный объект. Неведомый доселе взгляду землян звездолёт чужого разума.

9

Обтекаемый со всех сторон, режущий вакуум пространства космоса, звездолёт, отличный по всем параметрам от земных, застыл перед ними в молчаливом и зловещем ожидании. Идеал инженерной конструкции подчёркивал мощь неведомой цивилизации. Есть ли связь между ним и тем монстром? Как путники, после долгих дней одинокого блуждания по пустыне, неожиданно встретились в определённом месте, также и эти два корабля в неизвестной части Вселенной в данный момент молча изучали друг друга. Что таят они в себе? Земляне понимали, что само событие являет собой, возможно, самую грандиозную веху в истории человечества. А как смотрят на это с той стороны? Первое ощущение может быть обманчиво. Может за страшной оболочкой скрывается совсем другая сущность? Ведь были же у земных народов сказки и предания подобного рода. А если там носители доброго разума и гуманной души? Мы уже вторгаемся в неведомые пределы Вселенной. А вместе?

Молчаливое противостояние длилось несколько часов. Все команды отделов за это время так и не отрывались от экранов транспьютеров. Надо предполагать, что с той стороны такая же ситуация. Вряд ли подобное происходило где-нибудь в других местах Вселенной. Два корабля. Друг против друга. А может наоборот? Ожидание.

- Будем готовиться к контакту. Начнём первыми. - прозвучала команда Элкьяера.

Решено через двадцать минут представить первоначальную информацию о себе. Каждый член корабля понимал, что присутствуют в начале нового этапа в истории. Дух каждого так и распирало от значимости события. Они видели просто внешний образ там, на планете. В том, что тот был представителем этого корабля, никто не сомневался. Ещё немного подождать.

- Смотрите, смотрите! - примерно такой возглас пронёсся по всем отсекам. И было отчего.

Там, на той стороне, сбоку от чужого корабля в открытом космосе постепенно вырастало голографическое изображение чьей-то фигуры. Когда оно стало узнаваемо, различимо в деталях, все ахнули. Это была земная женщина, вернее девушка. И не просто. Само воплощение красоты и чистой юности. Но ещё не это главное, не это. Оно, изображение, всей гаммой цвета, было чистым воплощением образа Мидори.

10

Так кто же первым пошёл на контакт? Земляне всё ещё находились в состоянии шока. Ясно всем, что образ, начертанный в открытом космосе, не является представителем тех, пославших оттуда, с чужого звездолёта. Кто же вы? Посланники какого разума? Вопрос повис в пространстве. Когда же ответ?

- Что же это может означать? - в полной задумчивости проговорил Элкьяер.

- Эта юная девушка - явно представительница нашей цивилизации. - в таком же состоянии вторил ему Боло Янг.

- Напрашивается вопрос. Откуда мог попасть им образ земной девушки? Твои соображения Боло.

- Надо вспомнить, кого мы посылали на планету. - быстро отреагировал Янг.

- Так... Как и положено, команду Майорова и впервые, в истории космических экспедиций, троих из отдела космогонии во главе с Бёрдсли.

- На планете с ним были две девушки.

- Ну что ж. Транспьютер, дай нам ответ. Ага. Значит они. Кэтрин Мюллер из Венеры и Мидори Курихара из Урана.

- Эта девушка из Урана и этот образ в открытом космосе - полная идентичность.

- И что это значит?

- Я думаю, командир, пока приостановить подготовку контакта и созвать совет.

- Так и сделаем.

Мидори смотрела на своё изображение, на саму себя. Тревожные предчувствия последних дней оправдывались. Но почему? Зачем? Для чего? Ни на один вопрос не могла найти ответа? Ведь за свою ещё юную жизнь она никому ничего плохого не сделала. Неужели тот монстр? Тот инопланетянин? Но почему? Как будто что-то надвигается в её жизни. Непонятная, необъяснимая завеса будущего ещё больше навеяло тревогой в и так неспокойную душу.

Здесь, в открытом космосе, лицо её оставалось таким же выразительным и красивым, как в тот день первой встречи. Там, рядом с кораблём чужих, высота её составляла порядка двадцати метров. Стэну, как и всем остальным землянам, была непонятна суть этого изображения. Ему так и хотелось ринуться к ней, найти её. Но приказ есть приказ, и он не мог преждевременно покинуть отсек. Теперь он начинал понимать тревогу Мидори. А ведь совсем недавно жизнь была так прекрасна, как и его состояние души. Как всё меняется.

Совет проходил у Элкьяера. За ним наблюдал на экранах, в своих отсеках весь наличный состав корабля. Транспьютеры так же зорко следили за чужим звездолётом. Там было всё без изменений. Образ Мидори застыл в вакууме космоса.

- Что можете сказать по этому поводу? - сразу же спросил Элкьяер у всех командиров.

Что могли они сказать. Все находились в неведении, также как и он. Может Бёрдсли что скажет.

- Я взял Мидори Курихару и ещё одну девушку, как самых талантливых моих учеников туда, на планету. Мы шли за разведчиками и собирали образцы. Затем произошла та самая встреча. Всё это время она была недалеко от меня. Инопланетянин видел всех нас. У него было время для изучения. К сожалению, мы этим не располагали. Почему именно Мидори? Я не знаю, как и все вы. - Бёрдсли сел на место.

- Разрешите, командир. - сразу за ним взял слово Майоров.

- Да, конечно.

- Я думаю, что мы имеем дело с психологией совсем иной, неведомой. Дружелюбна она или враждебна, мы узнаем скоро. Но, проанализировав его глаза, кажется мне, что дело мы имеем с дьяволом, какого не знала история человечества. - спокойно, ровным тоном выразил свою точку Майоров.

Всем снова пришлось взглянуть на компьютерное изображение инопланетянина. Даже с экрана от глаз этих веяло холодом, пробиравшим насквозь. А что от живого взгляда?

- Мне кажется, что они требуют эту девушку к себе, на борт своего звездолёта. - нарушил наступившую тишину Боло Янг и затем продолжил дальше. - Требуют с позиции силы. Требуют нагло. Они уверены в себе, в свою мощь. Только не знаю, почему она, эта девушка.

- Вероятно, инопланетяне обладают грозным оружием. Но ведь и мы вооружены. Нам ничего не стоит стереть эту планету, да и этот звездолёт в порошок. - предположил Майоров.

Человечество уже много веков не знало войн, терроризма, вандализма и прочих негативных проявлений. Но из горького опыта своей кровавой истории человечество отправляло свои корабли надёжно и крепко защищёнными, и потому слова Майорова были не пустыми звуками. Земной звездолёт из мирного корабля вмиг мог превратиться в грозное оружие.

- Конечно, всё это так. Только ведь и они вооружены. А как? Мы этого не знаем. Но достоверно то, что любая цивилизация, оказавшаяся в космосе, обладает определённой силой. Мы обязаны всё это учесть, и поэтому даю приказ с помощью транспьютеров всё это проанализировать. Ну, а насчёт этой девушки, если это всё так, то мы, земляне, будем воевать всей мощью своего достижения за каждого человека Солнечной системы. В заключение всё-таки скажу о необходимости анализа и ещё раз анализа. И хотя наши предки всегда отличались боевым духом, но, прежде всего это - разумный подход к событиям. - с этими словами Элкьяер закончил совещание.

Разошлись командиры по своим отсекам. Всё также застыли корабли друг против друга. Как же пойти на контакт? Как ответить? Продолжалось это недолго. Опять сигнал. Что это? Тревога?

Тот же инопланетный корабль. Также рядом изображение земной девушки. Но не всё так. Из-за диска планеты плавно и медленно, в грозном величии, друг за другом невесть откуда возникали звездолёты.

11

Победитель войн на своей планете, где ничтожные существа жалко простирались перед ним. Некоторые покинули планету, спасаясь от них. Не было пощады никому. Его предки - свирепые хищники с холодным сердцем и точным рассудком были охотниками. Ставка на истребление являлось гарантом сохранения биологического вида. Всесокрушающая сила инстинкта, переросшая в стремление разума. Всё на пути уничтожалось или подчинялось. Но кто же эти? Он никогда ещё не встречал странников пространства Вселенной. Летающие к звёздам - носители силы. И они таким же путём проложили дорогу к вершине? Имеющий стремление пожирать и угнетать, неужели встретил себе подобных? Инстинкт и дух холодного убийцы-воина неистребим. Невероятная тяга растоптать, а затем уничтожить. В этом высшее стремление и успокоение. Но почему вот эта, рождающая потомство? Она самка и он не сомневается. Неужели миры пространства таковы? Почему эта, ступавшая по безжизненной планете? Так ли совершенна линия геометрии этой представительницы неведомого мира?

************************************

- Сколько же их, Боло? - возможно уставший, но не потерявший самообладания спросил Элкьяер своего помощника.

- Насчитал десять и плюс этот первый, всего одиннадцать. - ответил Янг, всё ещё не отошедший от удивления, вызванного происходящим.

- И что же всё это означает?

- Я думаю, мой командир, что все эти звездолёты прилетели вместе.

- Из этого следует, что их звёздная система не так уж далеко отсюда. Возможно в этой галактике или в соседних. А может, я ошибаюсь.

- Я также придерживаюсь этого мнения. К тому же я твёрдо убеждён, что все эти звездолёты обладают гиперпространственным двигателем.

- Это может означать, что они в техническом отношении не уступают нам.

- Да. Я думаю так. Правда у меня есть опасение, как бы они не превосходили нас, хотя я верю в наше могущество.

- В одном они уже превосходят нас - числом.

- Выходит мы одни против целой футбольной команды.

- Ну что ж, будем ждать следующего оборота событий.

Весь экипаж прильнул к экранам транспьютеров. Нигде не находили даже признаков разумной жизни, а тут сразу одиннадцать звездолётов. Такое ни одной экспедиции не могло присниться. Повезло!? И всё-таки очевидна реальность настоящего события, навевающую какую-то тревожность.

Десять звездолётов шеренгой расположились за первым, как бы создавая этим грозное впечатление. Чуть в стороне от первого всё также находилось изображение Мидори. Оно не менялось, не проявляло никаких эмоций в связи с происходящим. Бесстрастное лицо прекрасной земной девушки в открытом, далёком, неведомом, чужом космосе.

Но вот по другую сторону от первого звездолёта появилось новое изображение. Оно было в движении. Воплощение немого кино в цветном изображении. Вот два звездолёта: условный первый инопланетный и земной. От земного медленно отрывается точка, по мере увеличения которой становится ясно, что это земная девушка Мидори. Она медленно, неспешно, плавно в открытом космосе перелетает от земного звездолёта к инопланетному, и вот, наконец, через открытый овальный люк исчезает в нём. Не надо никакого переводчика. Всё ясно.

- Я буду биться насмерть! - взорвал тишину в отсеке разведки крик Стэна.

Вряд ли это являлось секретом для разведчиков. Ещё тогда, на планете, у них закралось подозрение, что они знакомы, Стэн и эта девушка из отдела космогонии. Но вот так? Могли ли предположить. Не без удивления переглянулись все: от бывалых разведчиков до молодых. Ну что ж юнец, дело молодое. Но где же выдержка разведчик?

Стен стоял, не двигаясь, и смотрел на экран транспьютера, но дрожащие руки, сжатые в кулаки выдавали всё. За такие несдержанные эмоции его в два счёта могли выгнать из команды, и потому все посмотрели на Майорова. Он же был удивлён не меньше других.

"А ведь он ученик самого Нгуги, моего командира. Видать что-то он нашёл в этом парне. Не зря рекомендовал его. А эта девушка? Кто она? Невеста? Я сам давно дедушка. Если бы кого-то из моих близких вот так нагло зазывали на инопланетный корабль, я бы бился насмерть. Всё понятно. Хорошего парня рекомендовал мой старый добрый друг". - такие мысли проносились, когда все в ожидании смотрели на него.

Да, от него ждали какого-то решения. Он подошёл к Стэну и положил руку на плечо.

- Я понимаю тебя. Я сам дедушка. Мы все одна команда. Мы - земляне своих в обиду не дадим. Наша цивилизация - мощная цивилизация и потому мы здесь. - таким вот образом старался он придать своему голосу как можно твёрдую уверенность.

Засияли лица всех остальных. Ведь ничто человеческое не чуждо даже для них - разведчиков. Вот так командир выразил, в общем-то, одинаковую для всех мысль. Да. Они одна команда.

Неспокойно было в отсеке отдела космогонии. Как так? Одну из них звали на чужой корабль. Но зачем? Для чего? Вряд ли это приглашение в гости. Логика инопланетян была непонятна. Мидори молча смотрела на экран, на саму себя. Наиважнейшее событие за всю историю человечества, а именно первый контакт с внеземным разумом, почему-то напрямую касалось именно её, но никакой радости, тем более гордости это не доставляло. Неведомый ранее страх точил медленно её сердце. Точно ли это был страх, или просто тревожное состояние, нарастающее в постоянное беспокойство, она не могла определить.

"А ведь Стен тоже видит её изображение в открытом космосе, в такой дали от родной Галактики. Сколько отсюда? Несколько миллиардов световых лет. И надо же вот так. Что он думает об этом"? - она думала сейчас о нём. Да. Она была не одна. Кроме нескольких подруг у неё здесь на корабле появился новый, может самый важный человек в её жизни.

После второго изображения опасения Элкьяера стали подтверждаться. Их не просили, от них требовали, и даже приказывали. Кому? Гордому человечеству, живущему на просторах всей Солнечной системы. Человечеству, уже готовому сделать родную Галактику "Млечный Путь" уютным домом. Так кто же они бросающие такой вызов? И всё-таки тревожно на душе. Есть ли во Вселенной верх совершенства и верх могущества? И сколько же во Вселенной могучих миров?

- Ты знаешь, Боло, у меня такое желание выразить дерзкий ответ. - неспешно, чётко, внятно, но с оттенком усталости промолвил Элкьяер.

- Дорогой командир, у меня тоже возникает такое чувство. Задумчиво проговорил Боло Янг.

- Боло, старый друг, я им отвечу от всех нас.

- Ты имеешь полное право, мой командир.

Глаза у Элкьяера так и горели, что несвойственно для него, но и ситуация неординарная. Явно у командира, судя по этим глазам, появилась какая-то заготовка, что не преминул заметить Боло. Они, Янг и Элкьяер, много раз бывали в разных экспедициях. Начинали с самых низов, с рядовых членов экипажа. Прошли годы. Оба бок о бок добрались до вершины. Боло Янг никогда не был командиром, а всегда заместителем, и всегда у Элкьяера. Звёздный флот Солнечной системы оснащён сотнями тысяч кораблей; в арсенале и термоядерные, и прямоточные, и фотонные, и, наконец, гордость цивилизации - гиперпространственные. Их, гиперпространственных звездолётов, человечество насчитывает всего семьдесят пять. Они считаются стратегическими, тогда как остальные служат для грузовых и пассажирских перевозок внутри Солнечной системы.

Элкьяер, наделённый решительностью, и Боло Янг с его расчётливостью составляли отличный тандем для руководства звездолётом. Всё это учёл Совет Звездоплавания, отправляя их за миллиарды световых лет, в безграничную даль Вселенной.

А тем временем экипаж ждал. Чем же ответит "Джомолунгма"? Созовёт ли командир совет или...? Должны ответить чем-то. Ответ и будет означать, что контакт двусторонний состоялся. Ожидание затягивалось. Когда же? И вот "Джомолунгма" ответила. Ответ заставил ахнуть всех.

Такое же изображение в движении. Цветное немое кино. Одиннадцать чужих звездолётов и "Джомолунгма". От чужого головного корабля медленно отрывается точка. Картина повторяется с точностью до наоборот. По мере увеличения становится ясно, что это - тот самый инопланетянин. Он медленно, неспешно, плавно в открытом космосе перелетает от своего к земному звездолёту, и вот, наконец, через открытый овальный люк исчезает в нём.

12

Не надо никакого переводчика. Всё ясно. Ваш черёд думать. Все компьютеры и транспьютеры, от самого начала до самого конца, от сигнала чужого корабля до сигнала земного, зафиксировали и запомнили. Первый контакт состоялся. Началась новая эра в истории человеческой цивилизации. Какое начало! Но к величайшему сожалению землян контакт этот нельзя назвать дружественным. А как хотелось иначе. Торжественная встреча двух могущественных цивилизаций. Но не так. Может, лучше не было бы его, контакта. И всё же лучше знать, что есть в пространстве звёзд, галактик ещё кто-то, пусть враждебный, чем быть в неведении.

- Я горжусь, что у меня такой командир! Расскажу внукам о самом лучшем корабле в истории цивилизации! Это надо было видеть, это надо было видеть! Ребята мои, вот вам пример для подражания! - никогда не приходилось Майорову так восторженно, с чувством преисполненной гордости за Солнечную систему, обращаться к своим разведчикам.

Никогда не видели они, разведчики, своего командира в таком состоянии азарта. Их, помимо всего, также обучали военному искусству. По инструкции, в виду какого-нибудь чрезвычайного положения, они становились оплотом обороны, особенно при изучении неизвестных планет. И в космосе боевые средства предназначались прежде всего им. Обучаясь этому, им иногда хотелось проверить себя в каком-нибудь деле, ибо всё это они впитывали в себя, в кровь, в душу. Только космос всегда был благосклонен к ним. Неприхотливые, пустынные, порой опасные планеты - это да, но ведь им никогда не противостоял кто-то живой, тем более разумный и агрессивный. Похоже, настоящая ситуация предоставляет им такой случай.

- Да. Это похоже на Элкьяера. С молодых лет знаю его. Он такое может. Неужели Боло поддержал его. А ведь можно было как-то по-другому. Хотя... Ну что ж, будем готовиться к худшему. Уж во всяком, случае я за свою ученицу буду стоять до конца. - такова была реакция Бёрдсли.

В беде или в какой-либо другой худшей ситуации любая, пусть даже малая поддержка бывает так нужна. С самого начала она по личной связи услышала голос Стэна. "Мидори, Мидори". - по тону голоса это было не похоже на разведчика, что она сразу отключила связь. Получалось так, что не она, а он попал в такую ситуацию. Мидори представила его, мятущегося, гневного, но никак не спокойного. А если бы Стэна вызывали на чужой корабль, могла ли она оставаться спокойной. Это как что-то отбирают у тебя, тем более дорогое. А для юноши это болезненно во много раз. Конечно, его заверения, действительно идущие от сердца, могли бы как-то облегчить её душевное состояние. Наверное, так, скорее всего так, но она решила уединиться, замкнуться в самой себе. Порадовал ли её ответ "Джомолунгмы", отправленного Элкьяером. Да, конечно да, хотя она прекрасно понимала, что командира Элкьяера, лично никогда не знавшего её, прежде всего беспокоил престиж человечества.

Все ждали следующего хода в этой какой-то странной игре под названием "первый контакт". А может он, инопланетянин, действительно перелетит из своего корабля на земной.

- Если он прибудет к нам, мы проявим, как можно, лучшие стороны нашего гостеприимства. Начнёт себя не так вести, у нас найдутся средства успокоить его. - обратился Элкьяер к командирам отделов.

Ожидание. Кто же больше ждёт? Они или земляне? В открытом космосе, на орбите безымянной планеты, застыли в неподвижности звездолёты: техническое исполнение двух совершенно разных цивилизаций, отстоящих друг от друга на миллиарды световых лет. Не собирались отпускать земляне свою юную космогонистку на чужой корабль, как и не собирался тот покидать свой. Так проходили часы. Первый контакт действительно напоминал игру, причём шахматную. Белыми первый ход сделали чужие, чёрными ответили земляне. Следующий шаг опять за ними. Придут ли они на этой доске определённого пространства к соглашению или игра до какой-то победы?

Следующий ход чужих был также неожиданным и потому загадочным для землян. С головной части корабля стремительно вырвался яркий сине-красный луч. Толщина в поперечнике составляла примерно два метра. Со скоростью света он устремился куда-то в сторону. Синий смешавшись с красным, и тем самым, составив некую органичную цветовую гамму, был так ярок, что на него невозможно смотреть без защитных очков. Куда же он направился? Приборы "Джомолунгмы" вмиг определили этот курс луча. Лазер высокой направленности и наибольшей плотности энергии со скоростью света устремился к звезде. Что это? Атака на звезду? От орбиты безымянной планеты до её светила примерно 225 миллионов километров. Марс разделяет от Солнца 228 миллионов километров. Луч Солнца летит к Земле восемь минут, к Марсу чуть более двенадцати. Итак, им ждать менее двенадцати минут. Такое им ещё не доводилось видеть. Для землян всё это казалось полным кощунством, всё равно, что в колодец плюнуть. И пусть звезда чужая, но это звезда. Какой же мощью должен обладать этот луч? Конечно, налицо явная демонстрация силы. Будто время затормозило свой ход, словно не желая свершения глумления над природой. Тягуче и медленно шли минуты, как усталый путник в длинном и тяжёлом пути. Возможно, для чужих это не в новинку, но земляне застыли у экранов транспьютеров. Невиданное приближалось.

Истекает время ожидания. Полное взаимодействие транспьютеров и телескопов. Событие приближается. Луч вошёл в корону, во внешнюю атмосферу, простирающуюся на шесть миллионов километров от светила. Через двадцать секунд он входит в хромосферу: доли секунды и фотосфера, доли секунды и зона конвекции. С силой, во много раз превосходящей удар метеорита о поверхность Земли, произошедшей примерно 75 миллионов лет назад и повлекшей глобальную катастрофу, авангардная часть сверхмощного луча соприкоснулась с ядром светила.

Начало событий. Высвобождающая сила энергии, необозримой по мощи. Было ли такое во Вселенной, вызванное искусственным путём? Во всяком случае, это не слепая стихия природы, но явление созданное разумом.

Телескопы отключили. Всё ясно. Земляне смотрели на экраны и ждали обратной информации. Чуть меньше двенадцати минут. Всё также плавно льётся свет от несуществующей звезды. Её величина в оптическом обзоре величиной с большое яблоко. Последние объятия тепла, так и не сумевшее дать жизнь на планетах. Земляне прекрасно понимают, что это дыхание последних минут. Понимают это и те, пославшие смерть этой звезде.

Время истекло. Вот оно - изменение. Как чернила, нечаянно пролитые на промокашку, так и звезда стала постепенно растекаться по данному пространству галактики, становясь всё шире и шире, в предсмертной агонии неся погибель всему окружающему, пожирая во чреве своём прежде всего планеты свои. Это как взрыв сверхновой, вызванный волей разума. Физическая составная этого взрыва неумолимо следовала за светом. Конечно, с течением времени он отстанет от него, но сейчас волна смерти шла на миллиарды километров, а то и на сотни.

- Срочная эвакуация. Включить фотонный двигатель. - последовала команда Элкьяера.

В хвосте корабля появился фиолетовый отблеск света. Он становился всё ярче и ярче, что мог теперь ослепить любое видящее создание природы. В движение пришёл второй по мощности двигатель - фотонный. У чужих наблюдалось такое же явление. Через десятки секунд двенадцать звездолётов мчались со световой скоростью как можно дальше от места искусственной катастрофы в этой части галактики.

**********************************

Плутон, из-за вытянутой орбиты, от Солнца отделяет в среднем 5 миллиардов 913 миллионов километров, что составляет около пяти с половиной часов пути светового луча или примерно 39 астрономических единиц. Одна астрономическая единица - расстояние от Солнца до третьей планеты Земля, равное приблизительно 150 миллионам километров, что в свою очередь составляет тысячные доли от одного процента парсека. Один процент от длины парсека - 2062 астрономические единицы или 309 миллиардов 300 миллионов километров, который луч света пройдёт за двенадцать суток. За год луч света преодолеет лишь тридцать процентов от длины парсека. Один парсек - это приблизительно 31 триллионов километров, что равняется трём световым годам и трём световым месяцам.

Через 120 часов земного исчисления или через пять земных суток корабль приостановил свой ход. То же самое сделали чужие. Теперь их разделяет от места бывшей звезды 129 миллиардов 600 миллионов километров, или 849 астрономических единиц, или чуть больше полпроцента от длины парсека.

Количество света, излучаемое взрывом, за короткий миг увеличилось в десятки миллионов раз превосходящую светимость рядовой звезды. Это стоило посмотреть и зафиксировать. Зрелище необычайного космического явления. Возможно, где-нибудь за 500 световых лет от данного места, в этой галактике, на какой-нибудь планете представители неведомой цивилизации через полтысячелетия будут обозревать нынешний феномен. Так уже было давно на Земле, в далёком, далёком 1054 году, когда китайцы и американские индейцы посреди бела дня заметили в небе сверкающую звезду. В созвездии Тельца взорвалась сверхновая звезда. Даже светлый день не затмил количество света, излучаемое сверхновой, превышающей светимость Солнца в сотни миллионов раз. Сейчас на месте той звезды Крабовидная Туманность, поперечник которой достигает три парсека, или десять световых лет, или 618795 астрономических единиц. В центре остаток оставшейся звезды. Туманность до сих пор продолжает расширяться со скоростью 1500 километров в секунду. Но осталось ли ядро в центре этого взрыва, что несётся на них? Возможно, где-то за пятьсот световых лет, а может за тысячу, жители какой-нибудь гипотетической цивилизации заметят посреди бела дня сверкающую звезду. Если взрыв в созвездии Тельца был естественным проявлением природы космоса, в результате чего возникла нейтронная звезда. Их немало в каждой галактике. Этот же взрыв конечно уникален в силу своего искусственного происхождения. "Очередной взрыв сверхновой". - подумают носители той гипотетической разумной жизни. Вряд ли придёт им мысль, что в данном месте произошёл контакт двух сверхцивилизаций.

Во время полёта в фотонном режиме почти весь экипаж погрузился в анабеозный сон. Бодрствовали только трое - Элкьяер, Янг и Бёрдсли. Бёрдсли попросил командира разрешения увидеть ему, старому космогонисту, своими глазами это явление в новой фазе развития. Времени до включения гиперпространственного двигателя оставалось девять минут. Совершив такой сложный манёвр, как внезапная остановка, они думали тем самым перехитрить тех, чужих. Сейчас важнее был не контакт, а возвращение домой. Сообщить новость о них и заодно предупредить. Экономике Солнечной системы под силу создать невиданную по мощи оборону на внешних границах, а также мобильный атакующий потенциал во всех его проявлениях. Достаточно было им нескольких минут, даже десятков секунд, чтобы ускользнуть в бездне Вселенной; ведь те, также летящие со скоростью света, были бы от них на миллионы километров. Но, несомненно, одно, и у них звездолётом управляет сверхчуткий транспьютер.

Невиданное и ужасающее зрелище открылось перед ними. В чёрном небе ближайшего космоса расползалось ослепительно яркое пятно. Оно теперь десятикратно превышало размер Солнца на фоне лазурного неба Земли. Исчезли из виду звёзды, убежала чернота ночи или просто сдалась во власть всепоглощающего света. За ним, за светом, стремился огонь горячее миллионов солнц. От той планеты, по которой недавно ходил человек и тот, чужой, не осталось и следа. Пятно увеличивалось прямо на глазах.

- Командир, смотри, Они выстраиваются в колонну. - показал на экран Боло Янг.

- Как думаешь, что это значит? Хотя я полагаю..., они собрались за нами в гиперпространство. - заключил своё короткое рассуждение Элкьяер.

- Это значит, мы приведём их на хвосте в родную Галактику. - призадумался Янг.

- Этого никак нельзя допустить. - вставил своё слово встревоженный Бёрдсли.

- Значит так. Меняем курс по галактической спирали на двести парсек. Транспьютеру принять команду над звездолётом, а нам как можно быстрее в анабеозный сон. У нас в распоряжении ещё семь минут. Посмотрим, побегут ли они вместе с нами в гиперпространстве. - приказ командира прозвучал ясно и чётко.

Транспьютер с искусственным разумом, взявшему управление кораблём, достаточно только одной этой фразы. Звездолёт менял свой курс. Об этом знали только трое, остальные заснули в надежде проснуться дома, в Млечном Пути, и увидеть родную звезду, Солнце.

13

Пробуждение оказалось недолгим. За четыре сутки полёта в фотонном режиме ему никак не удавалось связаться с Мидори. Она отключила связь именно с ним. Почему? Можно с уверенностью сказать, что он думал о ней постоянно, разве что во время тренировки переключался. Тренировки эти шли как никогда интенсивно. Командир звездолёта дал приказ каждому отделу об увеличении занятий и практических, и теоретических по своей направленности. Отдел анализа анализировал, отдел космогонии изучал материалы исчезнувшей планеты, отдел медицины и психологии изучал состояние души и здоровья каждого. Не было того радостного праздного состояния, присутствовавшего прежде. Командир был прав, и это понимали все, когда он усилил нагрузки на весь экипаж. Разведчики тренировались в поте лица. Элкьяер лично посетил отдел разведки. Майоров каждого представил персонально. Ещё никогда командир с глазу на глаз не знакомился с рядовым членом экипажа. Это не входило в его задачу. Ему хватало лишь знать начальника отдела и всё. Каждый разведчик понимал всю важность этого посещения. Во всех экспедициях их отдел только разведывал неизвестные планеты, до второй функции дело никогда не доходило. При нынешних обстоятельствах отдел разведки выдвигался на первый план. Командир корабля лично им вверил оружие. Майорову не пришлось подстёгивать своих ребят. Они теперь жили в другой эпохе. Родные, близкие, Земля, Солнечная система, человечество, одним словом Родина. Пока там не знают этого.

Сколько же дней он не видел Мидори? Пробуждение оказалось таким радостным. Ему так хотелось увидеть её. Он должен видеть её. Сегодня. Обязательно сегодня. Они ведь дома.

Нужно дать звуковой сигнал, после чего откроется крышка саркофага. Он оглянулся. Отдел разведки пробуждался. Первым делом Стэн подошёл к экрану. Включил. Сейчас увидит долгожданное Солнце, пусть не такое как на Земле, пусть крохотную, но самую яркую звезду на окраине Солнечной системы.

Но что это? Где Солнце? Что за небо? Может после пробуждения и длинного скачка через гиперпространство его обманывают глаза? В черноте космоса сияли звёзды. Множество звёзд, но не было ни одной знакомой. Большая Медведица, Полярная звезда, Сириус, Южный крест, Орион: такие знакомые с детства здесь отсутствовали. Стэн смотрел на чужое небо, на чужие звёзды. Первое чувство - как будто проваливается куда-то сердце, и немеют ноги. Он не мог сдвинуться. Шок. Когда подошёл кто-то из разведчиков, он молча указал на экран.

Через полчаса весь экипаж был в курсе, а ещё спустя некоторое время по каналу звездолёта выступил сам Элкьяер. Кажется весь экипаж, до единого члена согласился с ним. Было бы полным безумием тащить у себя на хвосте этих монстров в родную Галактику. Элкьяер оказался прав. Они, чужие, прошли тот же путь через гиперпространство и вынырнули вместе с ними в мир, поддающийся ощущению. В доказательство этого невдалеке сияли одиннадцать огоньков, виднелись контуры кораблей. Затем командир созвал к себе руководителей отделов, которые подтвердили своё полное согласие с ним. От командира Майоров и Бёрдсли шли вместе в свои отсеки.

- Ну, старик, ты теперь у нас министр обороны. - как всегда подтрунивал Бёрдсли над Майоровым.

- Большим человеком стал. Теперь ты должен уважать меня. - в ответ отшучивался Майоров.

Конечно, шутки шутками, но оба прекрасно понимали всю серьёзность создавшейся обстановки. В их лице человечество испытывалось на прочность. Много веков люди не знали войн. Поступательное развитие науки, техники, технологии, позволило им вырваться из родной планеты и победоносно шагать по своей звёздной системе. Затем настала пора выходить из Солнечной системы и пуститься в Галактику, но и этого оказалось мало. Вот они и здесь, за миллиарды световых лет от дома, и в состоянии войны.

- Александр, ты мне всё-таки скажи, сможем против них. - уже серьёзно и с долей тревоги спросил Бёрдсли.

- Ты знаешь, Дэвид, в техническом отношении наше оружие не должно уступать. Я так думаю. Спасибо нашей матери Солнечной системе, что предусмотрела всё, отправляя нас сюда. Вот только дело в том, что мы одни против одиннадцати. - таким же тоном отвечал Майоров.

- Как же нам выйти из этого положения? В Солнечной системе должны знать про них.

- Ты прав. Вот в этом-то и вся загвоздка.

Так некоторое время прошли они молча. Два старых друга. Раньше космос, благодаря могуществу человечества, всегда был благосклонен к ним. И вот сейчас такое испытание, тот самый час, когда своим примером повести за собой молодых.

- Дэвид, я давно хотел тебя спросить. - возобновил разговор Майоров. - Девушка, которую они вызывают к себе, твоя ученица?

- Да, это моя ученица. Можно сказать - моя гордость.

- Она ведь была с нами на планете?

- Была. А к чему спрашиваешь об этом, Александр?

- У меня есть один парень. Он знает её ещё до полёта.

- Интересно, интересно. Там на планете, когда мы встретились с этим инопланетянином, возле неё стоял какой-то разведчик, совсем юноша. Я не придал тогда этому значения. Не он ли?

- Да, это так. И он не просто знает её. Это не просто знакомство, это ещё выше. В глазах его явная тоска. Я с ним поговорил. Страдает парень.

- А ещё что можешь сказать? Кто он? Откуда?

- Он с Земли? Его наставник Нгуги.

- Да, да. Я слышал, слышал. Значит он воспитанник самого Нгуги. - заметно оживился Бёрдсли.

- Старый друг, я хочу попросить тебя об одном.

- Ну, так проси.

- Он выходит на связь с твоей ученицей, а её код заблокирован.

- Александр, у неё ведь тоже состояние не вызывающее радости.

- Я понимаю. Никому не пожелал бы оказаться на её месте. Мне жаль её, по-отцовски жаль. Не пойму логики чужих. Что за разум у них. Есть ли у них понятие добра?

- И я так думаю. Я поговорю с ней. Поговорю.

- Дэвид, передай ей - я старый разведчик за неё. Вся моя команда за неё. Я так полагаю, что, отдав её, в сущности, всё человечество ставим на колени перед ними.

- Спасибо, Александр, спасибо. Хоть нас уже девяносто миллиардов, но нам дорог каждый. Я передам ей.

На том они и расстались. У каждого начиналась интенсивная работа, особенно у отдела разведки. Надо вспоминать все боевые навыки предков, может, что и пригодится в данное время. Микропромышленность звездолёта усиленно работала над вооружением. Оружием должен быть обеспечен каждый член корабля. Несмотря на такой аврал Бёрдсли передал все слова Майорова.

Через два часа каждый разведчик имел в своём арсенале несколько комплектов вооружения. Провели первую тренировку после пробуждения, которая по интенсивности ничем не отличались от предыдущих. Вместе со всеми Стэн, уставший, выжатый как лимон, вернулся в свой отсек. Он не мог понять, что лучше, отрабатывать на тренировке, забыв обо всём, или время отдыха, когда есть возможность думать о ней, но так болит сердце. Во время одного такого отдыха к нему вышла на связь Мидори.

- Здравствуй, Стэн. - от её, всегда красивого мелодичного голоса на сей раз, отдавало грустной тональностью.

- Мидори, здравствуй. - сначала Стэн оторопел от неожиданности и радости, а затем продолжил быстро, порой даже проглатывая слова. - Я несколько раз выходил на связь. Почему ты молчишь? Что с тобой? Я всё думаю о тебе.

- Стэн, что ты думаешь обо всём этом? - с такой же тоской продолжила Мидори.

- Я ничего не понимаю, но я буду биться насмерть. - с решимостью, граничащей с отчаянием, проговорил, а может даже прокричал Стэн.

- Я сама не понимаю. Зачем? Для чего? Почему? Столько вопросов, на которые не могу найти ответ.

- Да никто не может понять. Ты знаешь, Мидори, весь отдел разведки готов дать бой. Мы тренируемся как никогда.

- Я знаю, Стэн. Мой руководитель Бёрдсли сказал мне об этом. Кстати он отпусакает меня в зону отдыха.

- Я хочу встретиться с тобой. - тотчас перебил её Стэн.

- Да, нам надо встретиться. Мне так было плохо в эти дни, что я не выходила на связь с тобой. Нам надо было бы встретиться. Может так, мне станет легче. - с надеждой проговорила Мидори.

- Я спрошу Майорова. Он также беспокоится за тебя.

- Спасибо. Пока.

- До встречи.

Стэн тут же пошёл к Майорову и рассказал про свой разговор с Мидори. Он с пониманием отнёсся к этому и разрешил после теоретической тренировки идти в зону отдыха.

- Ребята. Вы должны прекрасно осознавать, что живём теперь в новую эпоху в истории цивилизации. Но это только мы, здесь на корабле. Всё остальное человечество пока не знает. Никто из нас не думал, что в далёком космосе возможно развитие конкурента именно в военном отношении. Мы, люди Солнечной системы, много веков не ведём войн, навсегда покончили с террором. Мы добились того, что становимся высокотехнологической цивилизацией третьего типа. Человечество полностью освоило свою звёздную систему, нашу общую Родину. Я говорю потому, что планеты и их спутники давно стали родным домом для человека. Многие из нас родились прямо в космосе, на космических станциях с искусственной гравитацией. Всё это говорю к тому, что впервые за много веков созидания у человечества появился враг. Никто не сомневается в этом. В теоретической тренировке мы уделим внимание военному мастерству предков. Но не будем забывать, что тогда человек воевал против человека, и в общем-то принципиальных различий в воле, в психике, психологии не было. Сейчас другое дело. Перед нами противостоит чужой разум, и этим всё сказано. Мы не знаем его волю, особенности его психики, тем более, неизвестна его психология. Между нами такая же разница, как между человеком и змеёй. Из анализа следует, что по своим параметрам - это физически развитое существо. Главная особенность же его - это владение гипнозом, умение подавлять чужую волю, дезориентировать разум. Возможно это - стержень его души. Но и это не всё. Ко всему этому надо добавить разум, строящий звездолёты с гиперпространственным двигателем. Я думаю, за наше человечество мы не пожалеем себя.

Майоров закончил короткое вступление к теоретической тренировке. Так уж получилось, что разведчики молча встали в едином порыве, прижав правую руку, сжатую в кулак, к сердцу. Никто не просил их об этом, никто это не репетировал. Через тернии пробившись к технологическим высотам, человечество сумело создать на своих просторах такой прекрасный и светлый мир, что они даже в мыслях не могли допустить какой-нибудь грязи, занесённой извне.

Через час Стэн направился в зону отдыха. Шёл и с радостью, и с тревогой, и с болью в сердце.

14

По склону холма, пробивая путь через камни и густые зелёные травы, с тихим журчанием устремился небольшой ручеёк туда, вниз, где, извиваясь лентой, набирала свой ход небольшая речушка. Именно это журчание ручейка хоть ненамного успокоило её. Мидори сидела в тени огромного дуба. Воспоминания недавнего детства нахлынули сами.

В Солнечной системе их, жителей пятнадцати спутников Урана, называли уранцами. А ведь на самом Уране никто не жил. Его, как и Юпитер, Сатурн, Нептун, входящих в группу больших планет, попросту не стали осваивать из-за неустойчивой поверхности и большой гравитации. Она родилась на Обероне, который, как и Титания, является самым крупным спутником Урана. Вот здесь-то, на орбите Урана, друг друга они называли по-другому. Там она была оберонкой. Оберон, как и все спутники Солнечной Системы, имел прозрачный купол, высота которого достигала порядка ста километров. Для Оберона, с его диаметром в 1600 километров, он казался чересчур высоким. У остальных спутников, включая Титанию и чуть меньших Ариэль и Умбриэль, купола высотой своей значительно уступали. Плутон со своим диаметром в 2300 километров имеет такую же высоту купола как Оберон.

Четыре космические станции, с расстояния в двести километров источают беспрерывное, регулируемое, термоядерное тепло. Вся территория обогревается равномерно. Что Оберон для четырёх искусственных солнц. Погода и на полюсах, и на экваторе представляет один ровный средиземноморский климат в разгаре лета. По специальным шлюзам от Оберона до космических кораблей, находящихся по орбите, в некотором отдалении от этих станций, ежечасно снуют грузовые и пассажирские челноки. Связь непосредственная с остальными спутниками и всей Солнечной системой очень интенсивна. Искусственная природа, как и на Плутоне, составляет сплошное ассорти разных широт Земли. Она представляет собой яркую палитру. Четыре маленьких искусственных солнца, находящихся на одной траектории, синхронно совершают оборот вокруг Оберона, создавая тем самым день и ночь. По ним удобнее определять местное время, ибо отсюда Солнце на небе всего лишь с настольный теннисный шарик, часто оттеняемый, отраженным светом Урана.

Мидори жила на той стороне Оберона, всегда повёрнутой к Урану. Даже при дневном свете виден неясный контур седьмой планеты. Когда все четыре станции уходили обогревать другой бок Оберона, наступал черёд ночи. Откровенной темноты не наступало. Там ночь сопоставима с белыми ночами приполярных северных широт, и параллельных им южных широт Земли. Вот тогда ясно, чётко и грозно занимает всю четверть ночного неба планета, названная в честь древнегреческого бога Урана, супруга Геи - богини Земли, отца титанов, циклопов и сторуких исполинов. По небу, ярко отражая свет своих искусственных солнц, бороздят семь спутников Урана. Они совершают очередной оборот вокруг него. На них также полнокровно кипит жизнь. Остальные семь спутников по ту сторону Урана. Предстаёт поистине красивое зрелище. Один недостаток - неясно видны невооружённым взглядом очертания созвездий, так ясно различимых в ночном небе Земли. Млечный Путь доступен только в бинокль. Но самая главная достопримечательность ночного оберонского неба - сам Уран, яркого цвета аквамарина. Невооружённым глазом видны все одиннадцать колец. Очертания неустойчивых гор и кратеров, перемещение атмосферы в виде сильных ветров и бурь со скоростью в 100 километров в час и более. В приятную прохладу оберонской ночи, после жаркого дня, невероятной по мысли, кажется, погода на планете. Чудовищный холод в минус 210 градусов по Цельсию всегда заставлял содрогаться не только Мидори, наверное, всех обитателей пятнадцати освоенных и уютных спутников. Солнце со своим мощнейшим потенциалом на расстоянии в 2 миллиарда 870 миллионов километров никогда не сможет согреть Уран, навсегда оставив его наедине с космическим холодом. Нередко возникало ощущение, что вся эта громада оберонского неба, нависшая над головой, обрушится на них. Холод и дрожь продирали от этих мыслей, но всё же она каждую ночь любила смотреть на Уран. Даже с той стороны Оберона, всегда отвёрнутой от Урана, прилетали на дисколётах специально посмотреть на это зрелище.

Стэн задерживался. Ну что ж, она подождёт. Память тем временем быстротою мысли перенесла её на Землю. Она вспомнила свою первую поездку на планету предков. Тогда им, группе оберонцев, показывали шесть воссозданных чудес древнего мира. Вместе с уцелевшими египетскими пирамидами они когда-то являли миру те самые семь чудес света.

Каждый из них поражал своей красотой и величием. Пирамиды, пережившие тысячелетия радовали глаз туриста во все времена. А вот остальные шесть...

В 90 километрах от Багдада воссозданный дворец Навуходоносора, и сад разбитый по его приказу для любимой жены Амитис. Древняя легенда связала эти "висячие сады" с именем царицы Ассирии Семирамиды. Она здесь действительно ощутила прохладу и дыхание той эпохи.

На западном побережье Малой Азии, в Кари, их взору предстал храм Артемиды из белого мрамора, который в древности строили 120 лет, а в современности воссоздали в том же виде за несколько дней. В 356 году до нашей эры житель Эфеса Герострат, чтобы любой ценой прославиться, поджёг этот храм. Так он увековечил своё имя. В ту же ночь родился Александр Македонский. Храм восстановили. Через пять столетий его не стало. Теперь же он вновь построенный, продолжает радовать своим великолепием, как и в те времена.

Для восстановления статуи Зевса, созданной древнегреческим скульптором Фидием, потребовалось очень много золота, драгоценных камней, чёрного дерева, слоновых костей. В денежном эквиваленте этой статуе не было равных ни до неё, ни после. Но разве это главное. Само существование её бесценно.

В Галикарнасский Мавзолей не стали перевозить из Лондонского музея сохранившиеся статуи Мавсола и Артемисии. Места их заняли точные копии. Позже такие монументальные, погребальные сооружения во многих странах так и называли - мавзолей, по имени правителя Карийского государства в Малой Азии Мавсола.

Также за несколько дней восстановили в первозданном виде на острове Форос знаменитый Александрийский маяк. Практического значения он в эпоху перехода в цивилизацию третьего типа не имеет, но в духовном он оказался так важен для далёких потомков.

Особое восхищение у Мидори вызвала статуя Колосса Родосского на острове Родос, созданного в честь бога солнца Гелиоса. А как же она - статуя молодого богатыря, высотой в 36 метров, поражала воображение людей древности. В отличие от оригинала, просуществовавшего всего 54 года, современный аналог не был "колоссом на глиняных ногах". Никакие землетрясения не могли поколебать статую.

Наверное, было символично в том, что человечество, справившись со всеми своими недостатками и болячками, принялось украшать планету, подарившую жизнь. По крайней мере воссозданные шесть чудес древнего мира отлично вписывались в окружающую среду современной архитектуры.

Но вот мосты памяти разом перекинули её из далёкой Земли в реальность звездолёта.

15

- Здравствуй, Мидори.

- Здравствуй.

Стэн взглянул ей прямо в глаза. Грусть, печаль и в то же время радость, целый коктейль чувств отразились в них. Она ждала и он здесь, перед ней.

- Что случилось...? - спросил он и тут же осёкся, поняв всю неуместность этого вопроса.

- Ты сам знаешь.

- Я не могу понять. Ничего не могу понять. - голосом полным недоумения и тревоги проговорил Стэн.

- Я тоже не могу понять. Почему я? Именно я? - и страх, и отчаяние, и мольба смешались воедино в вопросе адресованном то ли ему, то ли самой себе.

- Неужели этот дальний космос? Как полон он загадок.

- Мне страшно, Стэн. Я такого не испытывала никогда. Какой-то рок повис надо мной. Этот монстр. Они все монстры, чудовища. Но почему я? - Мидори готова была вот-вот разрыдаться.

Стэн обнял её, прижав голову к груди. Мидори, прижавшись щекой, стала понемногу успокаиваться. Век стояла бы так, рядом с ним.

- Знаешь, Мидори. Мы тренируемся как никогда. Элкьяер сказал, что не уступит ни одного человека. Для него уступить, значит поставить нашу цивилизацию на колени. Майоров нас гоняет и гоняет. Он весь в духе ожидания битвы, и мы все тоже. - в этих словах Стэна ощущалась вся его решимость борьбы за неё.

- Я знаю, Майоров передал такие же слова Бёрдсли. Спасибо всем разведчикам. Стэн, я надеюсь, разум, какой бы он ни был, возобладает верх над агрессией. Ведь это всё-таки первый контакт. - какая-то всё-таки надежда, пусть даже малая, но всё же присутствовали в её словах.

Всем существом своим она чувствовала сейчас решимость любимого. Да, любимого. Именно так. Стэн был дорог ей, а сейчас как никогда. Сама мысль о какой-то разлуке с ним была для неё страшна, недопустима. Да что там. Сама потеря своего мира, родного мира, в котором родилась и выросла, была бы для неё непереносимой трагедией.

А сейчас память невольно, быстротою молнии, воссоздала тот миг её жизни. Возможно, после той встречи на Плутоне она не поняла это умом. Но сердце. Всколыхнулось ли оно тогда? Вряд ли. Но могло ли оно заставить разум, отложить это событие в далёкую кладовую памяти?

- Стэн, они уничтожили звезду. Они владеют силой массового гипноза. Неужели природа создала такие мерзкие и страшные чудовища и наградила их разумом.

- В прошлом нашей истории тоже бывали чудовища. Человек агрессивен с каменных веков. И в наше время в нас живёт воинственный дух. Не бойся, не волнуйся. Мы готовимся ко всему.

- Я боюсь одного, как бы они не появились вблизи Солнечной системы. Человечество построило такой прекрасный мир. Но как предупредить?

- Я понимаю. Кажется, все думают об этом.

Вряд ли сейчас кто дал бы такой ответ. Призадумались об этом и они. В чудовищной дали необъятного пространства, расцвёл во всей красе родной дом, где родился, где окрепли крылья, и где проводили в дальний путь в надежде встретить в своих объятьях. Вечный мир и любование собой на вершине технологического прорыва. Эпоха изобилия и радости, счастья и упоённости собственной силой. И только они знают, что не одни на этой вершине.

Нежное прикосновение, объятия страсти, поцелуй любви, и опять глаза в глаза, пока дано время, пока дано, и только не в последний раз, и только... Судьба, ты сжалься, не разведи в пространстве-времени, и навсегда. Как дорог этот миг! Побереги. Сколько было такого в неумолимом течении реки-истории? О как безбрежен и велик космос. Где же ты огонёк родного дома? И бьются в единый такт сердца двоих. Сколько было такого в неумолимом течении реки-истории? Дыхание любимой, дыхание любимого пока есть время, пока оно отпущено. Казалось, мир Вселенной отступил куда-то, и они оказались в своём пространстве. Но почему не бесконечно это? Идея и материя воедино облачились в счастье. Сколько было такого в неумолимом течении истории?

***************************************

Стэн и Мидори в зоне отдыха не знали, что в это время с ведущего звездолёта чужих поступил новый видеосигнал. Он выглядел следующим образом. Всё также Мидори плавно перелетает к чужому звездолёту и исчезает в нём. Затем звездолёты разворачиваются, удаляются и исчезают.

****************************************

- Как бы не так. В нашей истории тоже бывали такие фокусы. - с раздражением проговорил Элкьяер.

- Древний Восток знал много разных штучек. - добавил Боло Янг.

****************************************

- Плохо же вы о нас думаете. Мы - разведчики, знаем цену братства. - во всеуслышание заявил Майоров.

*****************************************

- Если что, я буду с ней до конца. - задумчиво, но решительно сказал Бёрдсли.

*****************************************

Через два часа Мидори попрощавшись со Стэном, возвращалась к себе в отдел космогонии. Все сомнения, печаль, и прочие отрицательные эмоции притупились под натиском новых проявлений душевных чувств. Прежняя радость связанная крепко с ощущением счастья, казалось, оторвали её от реальности события. Стэн так и стоял перед глазами. Она была счастлива как никогда. Происходящее в неведомо далёком космосе сейчас если не мираж, то явление, которое пройдёт. Должно пройти. Обязательно.

Повернула направо. В полуовальном коридоре стояли несколько мужчин и женщин разного возраста. Они смотрели на неё. Не удивительно, ведь её знал теперь весь корабль. Когда проходила мимо, то услышала женский голос:

- Мидори, мы хотели бы с Вами поговорить.

16

Их было несколько: мужчин и женщин разного возраста. Они смотрели на неё. Возникла пауза. Как будто ей хотели сообщить какую-то очень важную новость. Какая может быть новость? И вновь тревога овладела сердцем. Неужели новость касается именно её. Уж очень многое происходит именно вокруг неё. А те вроде решались, кто же сообщит ей это. Наконец заговорила та, которая остановила её:

- Мидори, Вас знает весь корабль. А на корабле много отделов и очень много людей. - при этих словах она замолчала, как бы давая Мидори время для раздумья.

- Я это знаю.

- Но Вас знают не только на корабле, но и там. - рукой она указала в предполагаемую сторону.

Опять пауза. Мидори стала вглядываться в эти лица. Чего же они хотят? К ней стала подкрадываться истинная причина этого разговора, которую она сейчас вряд ли бы назвала случайной, неожиданной. Сердце учащённо забилось. В лицах этих людей явно угадывалось что-то нехорошее. Успокоиться. Как можно быть спокойной.

- Что же Вы думаете по этому поводу, Мидори? - спросила та же женщина?

- Не могу этого понять, как понять чуждый, неизвестный нам разум. Я была на планете. Лично видела его. Нам неведом этот чужой разум. - как можно спокойным ровным голосом ответила Мидори.

- Вы не думаете, что этот разум нам враждебен. Он принесёт нашей цивилизации войну, и что ещё хуже, даже боюсь это произносить, может порабощение. - в глазах её вспыхнули тревожные огоньки.

- У всех возникает эта мысль. У меня тоже. - Мидори пыталась угадать ход мысли этих людей.

- Вы знаете, Мидори, часа два назад показывали новое, третье видеосообщение с корабля инопланетян. Так вот... Они требуют вас к себе, и не только, если Вы выполните их требование, они просто уходят, оставляя нас.

Сердце Мидори на миг сжалось. То, чего она так боялась в эти дни, происходило сейчас, в эти минуты. Они же застыли в ожидании её реакции. Но девушка стояла и вела себя так, как будто речь шла о погоде на Меркурии. Спокойствию её позавидовать.

- Я не знала об этом. Я была в зоне отдыха.

- Мы... - и осеклась эта женщина, ибо кто-то дёрнул за рукав.

Возникла нежелательная ситуация, из которой надо выбраться с каким-то достоинством. В ход пошла другая артиллерия. Инициативу взял мужчина средних лет. Из его слов особую актуальность приобретала опасность, нависшая над всем человечеством.

- Мы много веков не ведём войн. Нам не известно, какой опыт ведения боевых действий имеют инопланетяне, но у меня предчувствие, что мы имеем дело с сильным врагом.

По мере дальнейшего течения разговора ненавязчиво, и в то же время отчётливо прослеживалась мысль о пожертвовании Мидори собой во имя спасения цивилизации.

- Многие такого мнения? - нарочито спокойно спросила Мидори.

- Да, многие. Мы тщательно проанализировали ситуацию, и... - осеклась другая женщина, как будто проговорилась.

- Вы из отдела анализа? - тут же спросила Мидори.

- Мы из многих отделов. - за неё поспешил ответить тот же мужчина.

- Вы знаете, разведчики думают иначе. Да и командир корабля тоже.

- Ваши разведчики - грубые неотёсанные мужланы, возомнившие себя непобедимыми воинами, словно у нас во дворе эпоха средних веков. - нетерпеливо выпалила женщина, которая остановила её.

- У Элкьяера должна быть ответственность за весь экипаж корабля. И не только. Его отправили прежде всего за новыми знаниями. В его подчинении не только Вы. Насколько мне известно, вашего Бёрдсли это тоже касается. - добавил тот же мужчина.

Мидори смотрела на их лица. С ней разговаривали только двое. Остальные предпочитали молчать. Что двигало ими? Спасение цивилизации или страх перед грозным и могущественным монстром. Кто знает?

- Мне хорошо от мысли, что у нас в Солнечной системе не перевелись такие люди как Майоров и его отдел разведки, что у нас такой замечательный командир как Элкьяер, и я горжусь, что у меня такой руководитель как Бёрдсли. С ними цивилизации никто не страшен. - говорила Мидори и смотрела им прямо в глаза.

- Ваш друг разведчик? Тогда всё понятно. Только зачем тебя зовёт этот монстр? А ведь у нас появился шанс предупредить Солнечную систему. - съязвила та женщина, которую кто-то чуть раньше до этого дёрнул за рукав.

- Ведя такой разговор, я не высокого мнения о каждом из вас. Меня ждут в моём отделе. - Мидори собралась идти.

- Надеюсь, этот разговор не станет достоянием гласности. - крикнула вслед та же женщина, остановившая её.

- Не беспокойтесь, о вас никто не узнает.

Все ощущения радости и память о том времени, проведённом вместе со Стэном, исчезли разом. Разговор этот с неизвестными людьми прочно занял её думы. Они ждали её, когда она возвращалась из зоны отдыха, из сектора Солнечной системы. Выходит, они знали, что они находятся там. Откуда? Неужели в их отделе космогонии есть люди, разделяющие их взгляды. Кто они? Кто он? Кто она? Не могла это быть Кэтрин Мюллер, с которой после посещения планеты стали подругами.

Через открытый космос отправиться к звездолёту чужих? Да как? Да ни за что? От этой мысли ей становилось не по себе и очень страшно. Невыносимо страшно. Разлука, да что там разлука, после неё всё-таки встречаются, а отторжение не только от Стэна, от всего человечества, от дома родного, явление непредставимое. Разве можно такое выдержать?

В последующие дни, когда ходила по кораблю, чувствовала взгляды прохожих. О чём говорили они? Постепенно к чувству тревоги и страха добавлялось чувство вины. За что?

Бывало, некоторые нарочито подчёркивали это. Видимо проводилась, и не без успеха, слаженная работа неизвестных. Да. По всему, они боялись Элкьяера, Янга и разведчиков, и потому велась вот такая работа. Связь со Стэном старалась поддерживать, но при этом не хотела ставить его в известность о состоянии своей души, о новой боли. Бёрдсли также ничего не сказала о том разговоре. Всё держала в себе. Душевное состояние ухудшалось. В чём же её вина? Почему именно она?

**************************

Она во всём старалась быть первой. Нередко Бёрдсли по поводу этого делал ей замечание.

- Интересы коллектива ставь выше своих. - нередко говорил он ей.

Она собиралась на планету вместе с Кэтрин Мюллер и Бёрдсли. В тот день Бёрдсли почему-то взял вот эту новенькую. Нет, конечно, она, эта Мидори Курихара, не просилась сама. Решение Бёрдсли удивило не только её, но кажется всех.

Затем они смотрели в отделе видеоотчёт о посещении планеты. Рядом с новенькой шёл разведчик. Статный юноша. Они шли и весело разговаривали. Их глаза выдавали многое. Бёрдсли, кажется, в этом моменте ничего особенного не усмотрел. Но от женского глаза ничего не ускользнуло. Как же так? Вместо неё оказалась на планете, а теперь вот так радовалась и при том не одна. Потом она узнала, что они были знакомы ещё до экспедиции. Потом вот это странное послание с инопланетного корабля. После этого Бёрдсли стал относиться к ней как к дочери. Отдел разведки со своим командиром тоже туда же. Это ведь их разведчик, тот парень, который шёл рядом с ней и так радовался, а теперь страдает не хуже её.

Позже случайно узнала от одного знакомого о настроении некоторой части корабля. Была ли у них забота о человечестве, или за пышными фразами скрывалось совсем другое. Почему-то и она незаметно, даже для самой себя, оказалась среди них. Они попросили разузнать, как и где встретить её. Конечно, Элкьяер, Янг, Бёрдсли, весь отдел разведки со своим руководителем были намного выше этих "борцов" спасения цивилизации. Конечно, она не желала быть вместе с ними, но какое-то подсознание ввело её в их круг. Конечно, она не желала, чтобы эта новенькая попала в плен к этим монстрам. Такое и врагу не пожелаешь. Хотя какой она враг. Она ничего не подозревает. Не подозревает то, что она когда-то вне зависимости от неё заняла её место в этом полёте на планету. Но что делают они, её новые знакомые? Неужели такое возможно? Нет, не надо отдавать её в руки этих монстров, чудовищ, владеющих массовым гипнозом и высшей технологией. Но пусть испытает она страдания душевные. Новенькая и вдруг на первых ролях. Она старалась незаметно смотреть на эту новенькую. Какой спокойной та ни старалась быть, но страдала больше прежнего.

Через несколько дней она увидела то, от чего ей стало не по себе. Как низко она пала в своих мыслях и побуждениях.

***********************************

Весь экипаж корабля ахнул, увидев происходящее на экране. Это не было видеоизображение. В открытом космосе развёртывалась настоящая реальность события. Мидори Курихара плавно и медленно перелетала к чужому звездолёту. У входа в открытый люк инопланетного корабля жестом красноречиво показала: "Улетайте, уходите". В открытом космосе её ждали несколько чужих, такие же монстры, как тот на планете. Затем она скрылась во чреве ведущего корабля.

17

Когда Мидори в очередной раз шла в свой отдел, то увидела опять тех же людей. Они молча смотрели на неё. Она прошла мимо, затем остановилась и сама подошла к этим, теперь уже знакомым членам экипажа. Как никак, а с ними уже однажды она встречалась. Заговорила с тем же мужчиной:

- Я готова к ним. Вы мне можете устроить это.

Мужчина молча кивнул. Остальные отвели глаза.

На прощание она оставила послание Стэну. В назначенный час она была у выхода. Там её ждали несколько мужчин, среди которых был тот самый. Видимо многие были не согласны с действием Элкьяера. Во всяком случае, организованность, при том хорошая, бросалась в глаза. Всё готово: скафандр, микродвигатель, набор питания.

В скафандре Мидори не почувствовала холод открытого космоса. Она прекрасно понимала, что за ней наблюдают корабли. Какова реакция своих? Что они думают? А те, чужие?

Глаза застилали слёзы. Что она делает? Может, она действительно спасает свою цивилизацию? Что стоит одна человеческая жизнь ради этого.

Она преодолела больше половины пути. Может, повернуть назад, пока не поздно? Нет. Мидори крепко сжала кулаки, нежные девичьи пальцы. Что она делает?

Навстречу ей вышли чужие. Мидори перед этим надела те самые защитные очки - изобретение Бэлэга Дугарэ. Но даже сквозь них они были страшны своей сущностью. Что будет с ней? Кажется, видом своим они внушают о сохранении её безопасности.

***********************************

- Что же ты делаешь, девочка? Как я появлюсь домой? Капитан, потерявший члена корабля. Что же мне делать? Воевать? - тихо, но с каким-то отчаянием в голосе спрашивал себя Элкьяер.

- Надо созвать совет, мой командир. Вместе придём к какому-нибудь решению. - старался успокоить его Боло Янг.

- Почему эта девушка не в моём отделе? Какой из неё получился бы разведчик. - только и выдохнул Майоров.

- Посоветоваться надо было со мной. Мы что-нибудь да придумали. Как же я тебя не уберёг. - вырвались из груди Бёрдсли слова полные тоски и горечи.

Стэн стоял молча. То, чего он так боялся, случилось. Неужели это конец? Неужели остановилась жизнь? Впервые познать счастье и потерять. Нет, он не кричал, как в тот раз. Разведчики молча смотрели. В глазах читалось сочувствие и бессилие в чём-то помочь товарищу. Горе его и печаль сопереживали вместе.

************************************

Как радовалась она её страхам, страданиям, печали, тоске. А сейчас? Эта новенькая плавно и медленно летела к чужому кораблю. В ней не было робости, покорности судьбе. Она, Мидори, шла гордо. Не ожидала она такого поворота событий. Опять эта девушка обошла её. В каждом движении её чувствовалось какое-то величие души. Она шла гордо в холодной пустоте космоса, эта девушка не сделавшая ей ничего плохого.

Никогда не взберётся она на ту высоту, которую достигла сейчас эта девушка. Она шла гордо к этим чудовищам ради спасения своей цивилизации. Кто же те после этого, что толкали эту девушку на это? Никчёмные, презренные людишки, спасавшие прежде всего себя через неё. Она видела их реакцию. Почему она оказалась с ними на одной стороне? Что подвигло её?

18

Путешественники древности, попадая в Элладу, в Афины, не переставали восхищаться прекрасными творениями греческих архитекторов, скульпторов. Гостям, прежде всего, бросался в глаза прекрасный ансамбль - афинский Акрополь: храм Ники Бескрылой, колоннада Пропилеи, Эрехтейон - храм Афины, Посейдона и Эрехтея, и, конечно, главный храм Парфенон. Скульптуры - мраморные и бронзовые статуи встречались на каждом шагу. Среди них статуя Афродиты, выглядевшая, словно живая женщина. Прекрасные здания таких же прекрасных улиц, подпираемые дорическими и ионическими колоннами. Ощущение праздника никогда не покидало гостей.

Как же менялось их настроение, когда они, отправившись на юго-запад, на полуостров Пелопоннес, попадали в Спарту.

Унылая картина. Улицы без архитектурных излишеств и скульптур. Однотонные, простые, одинаковые дома, срубленные топором. Казарменный вид.

Мидори, первым же взглядом окинув чужой корабль, вспомнила эти два сопоставления древней Эллады. Однотонные черно-белые цвета обстановки не шли ни в какое сравнение с внутренним, ярко-пёстрым, цветастым колоритом "Джомолунгмы". Земляне, отправляясь в дальний полёт, всегда предусматривали комфорт, уют, тона жизнерадостных красок в помощь кропотливой, творческой работе и полнокровной жизни на корабле. Их же звездолёт скорее предназначался не для созидательной работы, а для войны. И без того унылое состояние ещё более ухудшилось от такого, давящего на психику, внутреннего мрачного пространства чужого корабля. Они шли медленно по коридорам, иногда поворачивая то влево, то вправо. Идти было тяжело. Искусственная гравитация по силе притяжения в полтора раза превышала аналогичную на "Джомолунгме". На кораблях Солнечной системы гравитацию делали похожей на земную. Земляне из разных планет и спутников быстро привыкали к ней, сказывалась генная память миллионов лет. Если гравитация на корабле такая же, как на их планете, то говорит ли это о величине её? Превышает ли она во столько же раз Землю? А если так, то какой же физической силой обладают её обитатели?

Мидори шла в сопровождении нескольких чужих. Один впереди, двое сбоку, двое сзади. Казалось, они не обращали на неё никакого внимания, тогда как она старалась обозревать всё вокруг, в том числе и своих провожатых. Никаких эмоций на бледно синих лицах и в бездонных глазах, излучающих злобные огни ужаса.

- Куда меня ведут? - неотступно следовала эта мысль, часто оттесняя другие.

В сутолоке мыслей, раздумий, впечатлений, сумело проскочить и вонзиться иглой одно, но верное предположение: "Меня ведут к нему".

Снова длинный коридор, ведущий к двери в самом конце. Как долго тянется время до неё. Вот они перед ней. Провожатые медленно открывают и сторонятся, пропуская её. Она медленно входит внутрь. Перед экраном, спиной к ней, стоит тот, к кому её привели.

19

Как и обещано, звездолёты чужих развернулись и стали неспешно, на термоядерном удаляться от них. "Джомолунгма" последовала за ними.

У Элкьяера шёл внеочередной совет. Помимо всех руководителей отделов на совете присутствовал рядовой член корабля - разведчик Стэн Ришар. Такое было впервые, но никто не отрицал значимость и важность его присутствия. Совет открыл Элкьяер.

- Мы все были свидетелями только что свершившегося факта. Наш корабль потерял одного члена своей команды. Такого никогда не было в истории гиперпространственных экспедиций. Я созвал вас и этого молодого разведчика сообща обсудить это происшествие и дальнейший план наших действий. Молодой человек лучше всех нас знает эту девушку. Пусть он расскажет о ней, и почему такое могло произойти, если, конечно, знает почему.

Перед советом с ним и с Майоровым встретился Бёрдсли. Втроём обсуждали случившееся, и тогда Стэн предположил одну гипотезу, которая могла показаться для всех крамольной, но оба руководителя не отвергли её и предложили высказать на совете это. "Нам важна реакция и возможное обсуждение её наряду с другими". - заключили оба.

Перед тем как идти на совет Бёрдсли передал персональный компьютер Мидори с её прощальным посланием. Стэн на некоторое время уединился.

"Стэн. Мой дорогой Стэн. Когда ты будешь читать это послание, я буду на чужом корабле. Я иду к ним добровольно. Я очень люблю нашу Солнечную систему, и не хочу, чтобы она подвергалась опасности. Мы узнали о Вселенной намного больше, чем все экспедиции вместе взятые. Сейчас главная цель нашей экспедиции передать эти знания, предупредить человечество, и быть готовыми ко всему. Стэн, у тебя всё впереди, и космос, и любовь, и счастье. Просто сохрани меня в памяти. Будь счастлив. Мидори".

Она просто написала. Наверное, так лучше. Какое может быть видеопослание в такую минуту.

Слёзы по щеке, вне зависимости от воли, солью печали прокладывая путь, капали в сердце. О каком счастье может идти речь, когда на него обрушилось горе.

И вот сейчас, немного отошедший, он дал себе слово - быть решительным во всём. Стэн встал и огляделся вокруг. На совете все без исключения руководители отделов. Он стал говорить чётко, внятно и твёрдо:

- Я познакомился с Мидори Курихара на Плутоне, за два дня до полёта. Она тогда была счастлива, что попала в эту экспедицию. Тогда я этого не знал. Не знал, что встретимся ещё раз, но уже в этом корабле. На той планете мы были рядом. И там она была счастлива, что взяли её туда. После встречи с инопланетянином она говорила мне про своё предчувствие, которому я не придал значения. Потом это сообщение с корабля. Но прежде я хочу сказать...

Он замолчал и огляделся. Тишина, даже слышно биение собственного сердца. Майоров и Бёрдсли незаметно для всех кивнули в полном одобрении и поддержки.

- Мне кажется, произошло то, чего не делает честь нашему кораблю. Произошло что-то мерзкое.

И без того тишина удвоилась, разинутыми ртами и расширенными глазами удивления присутствующих. Что несёт этот юнец? Что хочет сказать? Наконец Элкьяер не выдержал:

- Как же Вас понимать, молодой человек. Изложите всё до конца.

Пронёсся негромкий гул, означавший любопытство, и вновь тишина. Все замерли в ожидании.

- Из всех присутствующих я и руководитель отдела космогонии Бёрдсли знаем её хорошо. Я и Мидори два раза были в секторе Солнечной системы.

Стэн сделал короткую паузу, и тишина отразила ожидание и то же любопытство.

- У меня, я не скрываю, такое чувство, но, кажется, оно было у многих. Это чувство страха перед инопланетянином, особенно, когда он уничтожил звезду. После победы над внутренними раздорами человечество много лет прожило в мире, согласии и созидании. Мы шли постоянно вперёд. И вот сейчас, вот тут, в дальнем космосе мы впервые встречаемся с разумом. У него страшный, угрожающий вид, гипнотизирующие, и наводящие ужас не на одного, а на многих одновременно глаза. В техническом отношении этот разум не уступает нашему, а может даже превосходит. Если все предыдущие гиперпространственные полёты не имели трудностей и походили на лёгкую прогулку, откуда всегда возвращались в бодром настроении, то наш, опять же впервые, столкнулся с экстремальной ситуацией, сопряжённую с опасностью именно для жизни. И не только с опасностью для конкретной жизни, но и с опасностью для всей цивилизации. Мидори, как все знаете, оказалась в особенном положении. Почему-то он из всех выделил именно её, и потребовал выдачи именно её. Оказаться в стане неведомого, чужого, но очень сильного разума, питающий к нам, может быть, самые враждебные чувства, страшнее самой смерти. В последние дни Мидори очень боялась. Страх преследовал её постоянно. Мой руководитель Майоров передал ей свои слова поддержки. Я старался, как можно, успокоить её. Большую роль сыграл ответ, посланный нашим капитаном Элкьяером. Поддержки её непосредственного руководителя. И, наконец, у нас был шанс, и неплохой шанс, для манёвров во Вселенной. Солнечная система для этой экспедиции создала самый лучший звездолёт за всю историю. Я уверен, что никто из нас, находясь в такой крепости, добровольно покинул бы её, а тем более пошёл бы к ним. У меня, лично у меня есть подозрение, что было какое-то психологическое давление на неё именно внутри корабля. Кто-то, один он или несколько их, или много их, но постарались спасти жизнь, пожертвовав ею. Вы спросите, как же всё-таки удалось им это. Я думаю, что было давление на её совесть. Возможно, приводились в пример высокие мотивы. Мол, из-за неё страдают многие, если не все, и что цивилизация находится в опасности, и что для этого нужно пожертвовать. К сожалению, многие пакости делаются под прикрытием именно высоких побуждений.

Стэн закончил своё выступление. Молчали все. Так и повисли в воздухе вопросы: "Кто это мог быть? Есть ли такой среди нас, присутствующих здесь? Прав ли этот юноша?" Только Элкьяер продолжал ходить взад вперёд, и только слышен был мерный топот его медленных, тяжёлых шагов. Молчали все и смотрели только на него. Если кто и поступил так, как пылко, но уверенно сказал об этом этот юноша, то ударил в спину Элкьяеру, а значит тем самым, преступил закон не только данного корабля, но и самой сути космических экспедиций. Это дорого стоит. Такое не простят все капитаны кораблей Солнечной системы. А в самом Совете Звездоплавания много старых космических волков. Наконец, все услышали реакцию самого Элкьяера:

- Значит так, все рвались в этот полёт, проходили отбор при большой конкуренции, хотя далеко не всё так. Уж это-то я знаю. Эта экспедиция многим обеспечивает большой скачок в карьере. А может самые достойные остались дома? Я вас спрашиваю. Слова этого юноши имеют под собой реальную почву. Боло Янг, пусть руководители отделов хорошо подумают, а мы с тобой выйдем, прогуляемся по кораблю.

Боло Янг встал, и они вместе вышли, оставив остальным время для размышлений. Всем стало ясно, капитан взял с собой заместителя для особого совета. Что они решат, так и будет для всего корабля. В душе Элкьяера ярость кипит как никогда. В воздухе запахло сепаратизмом, чего никогда ни на каких кораблях не было. В послании чужим он свою позицию выявил чётко и ясно. По правилам космических экспедиций закон капитана - закон корабля. Сейчас спокойный, рассудительный Янг нужен Элкьяеру как никогда. Все молчали. О чём размышлять? Всё теперь зависит от их двоих.

Элкьяер шёл по коридору и впервые любовался звездолётом. "На тебя надеются в Солнечной системе. Тебя строили на основе нанотехнологии. Вложили столько любви, вдохновения, надежды. Никто из старых капитанов не просился к тебе, но мечтали об этом все. Я тоже мечтал. Тебя, "Джомолунгма", строили как живой организм с высокой координацией движений. В тебе и скорость спринтера, и выносливость стайера. Быстрота реакции классного бойца, мощь и несокрушимость атлета, и, наконец, интеллект транспьютеров, составляющих с тобой одно целое, единое. Если этот юноша говорит правду, то неужели засомневались в тебе, не верят в тебя. И что же, звездолёты чужих тебе конкуренты? Может быть, может быть. В стремительном беге они могут остановиться также внезапно как ты. Ну, да ладно. А вот если этот юноша прав, то неужели такое возможно на корабле". - вот так он мысленно разговаривал со своим любимцем, капитаном которого он удостоился стать в пике своего мастерства.

- Мой командир, я хочу высказать свою мысль. - прервал его размышления Боло Янг.

- Да, конечно. Для этого мы и пошли прогуляться.

- У нас вряд ли есть шанс вернуть эту девушку. На данное время нам нужно воспользоваться ситуацией и без всяких сложных манёвров сразу вернуться домой. Я займусь расследованием того, что сказал этот юноша. Я думаю, его суждения стоят такой проверки. Пока только трое: этот юноша, Бёрдсли и Майоров не вызывают у меня подозрений. Брайан, в Совет Звездоплавания возьми с собой Майорова и Бёрдсли. Да, ещё привлеки старину Нгуги. Мой командир, я понимаю тебя. Мы снарядим новую экспедицию за этой девушкой. Она будет носить, скорее всего, военный характер. Ты сам знаешь, как набрать такую команду. Надеюсь, убедишь Совет Звездоплавания.

- Пора возвращаться. - что означало, что Элкьяер во всём согласен со своим заместителем.

Сгорали от нетерпения, в ожидании обоих командиров, руководители отделов, но виду не подавали. Дальнейшее развитие события зависело от них двоих. Преследовать или вернуться? Вошёл Элкьяер, за ним Боло Янг. Пора подведения итогов. Элкьяер огласил:

- Наш курс - домой. По возвращении никто не покинет Харон. Боло Янг проведёт расследование, и если это так, будут знать все, включая журналистов. Не знаю, есть ли такое в уголовном кодексе, но ни один капитан корабля не возьмёт с собой в экспедицию того, кто был не согласен с моим взглядом на событие. Братство капитанов было, есть и будет. Ему остаётся только летать пассажиром по Солнечной системе. Не знаю, что ждёт эту девушку, но у меня хватит доводов убедить Совет Звездоплавания вернуться за ней, сюда, в дальний космос.

20

Он стоял спиной, затем медленно повернулся. Как будто на одно лицо, но это тот, который был на планете. Чёрные глаза и красный зрачок, как глубокая чёрная пропасть, на дне которой отблеск зловещего красного огня. Он смотрел на неё.

******************************

Ночь. Тусклый свет белой луны. Путник одинокий в бескрайней степи. Ветер иглами холода пронзающий насквозь. Поздней осени бледная жёлтая трава. Волчий вой вдалеке. Ночь. Как долго идти? Что ждёт в конце твоего пути? Поспеши. Что там впереди?

Крыша над головой и четыре стены. Треск поленьев в жаркой печи. Чай горячий на столе. Вкус позднего ужина. Тепло сердец ожидающих. Мираж.

*******************************

Он смотрел на неё. Счастливое детство. Успехи в учёбе. Родной Оберон. Прекрасная Земля. Прекрасный мир Солнечной системы. Радость исполнения мечты. Счастье любви. И вот такой финал. Плен у чудовищ. Это - конец.

Инопланетянин жестом показал на стул возле стола. Они как андроиды землянам пользовались такой же мебелью. Напротив сел он сам. Предложил снять шлем скафандра, на что она согласилась. Какая разница как умирать. Воздух корабля оказался азотно-кислородным. Ну, да. Он учёл это. Биосфера белковой жизни предполагает именно такую атмосферу. Воздух был чист, свеж и разрежен как в среднегорье.

Метрах в пяти, в воздухе засветился экран. "Джомолунгма" продолжала следовать за ними. " Там, вероятно, идёт совет. Во главе угла опять я, как и все последние дни, по земному исчислению. Решают что делать? Преследовать или вернуться"? - она хорошо знала своих землян, но совершенно не понимала логику тех, у кого оказалась в плену. Мидори смотрела на свой корабль. В последний раз. Пока это - единственная связующая нить между прекрасным прошлым и ужасным будущим. Об этом будущем старалась не думать. Инопланетянин также смотрел на "Джомолунгму". Что он думал при этом? Известно только ему. Так прошли часы. Они оставались в таком же положении зрителей. И вот "Джомолунгма" стала отставать, затем развернулась и стала удаляться, превращаясь в маленькую точку, пока не исчезла. Всё. Пропала связующая нить. Её просто нет. Для землян она умерла. Прощай, надежда, пусть даже малая. Прощай дом, прощай человечество. Навсегда.

Стало всё кружиться вокруг. Потолок, стены, экран, инопланетянин. Ещё немного и Мидори потеряла сознание.

Очнулась она в каком-то ложе. Сколько времени пробыла в таком состоянии? К голове её подсоединены какие-то датчики. К ней наклонились два инопланетянина. "Да это же самки! Женская половина чудовищ! Они двуполые". - мелькнула догадка.

Подошли к ней двое, самцы, и жестом подали знак - подняться. Её повели куда-то. Опять туда? Нет. Похоже не туда. Сбоку от коридора автоматически открылась дверь. В комнате спиной сидел инопланетянин. "Это он. Опять спиной к входу". - она была уверена в своём предположении. Он сидел за длинным столом. Её усадили напротив него. Да, это был он. "Кто он здесь? Капитан?" - мысленно спросила себя Мидори.

Ответ мог дать он сам. Уклад жизни корабля, его дисциплина, менталитет самой цивилизации мог быть иным, чем у землян. Он, капитан, мог сам вылетать на разведку планет. Инопланетянин, как и в первый раз, продолжал смотреть на неё. Женская половина корабля стала накрывать на стол. "Чем же собираются меня кормить. Ах, да. Она совсем забыла. У неё с собой были продукты, которые "заботливо" уложили те, так сильно желавшие её перехода в чужой корабль ради спасения остальных. Конечно, её вещи осмотрели досконально. Возможно, и её саму изучили так же, когда она была без сознания. Высокотехнологичной цивилизации ничего не стоит синтезировать продукты любой биомассы.

В том, что её собирается угощать инопланетянин, она не сомневалась, ибо в первую очередь накрывали ей, затем ему. На столе дымилось только что приготовленное блюдо неизвестной биомассы. Как будто запах жаренного мяса. Жест инопланетянина: "Приступаем". Так называемое мясо оказалось отменным на вкус. Биотехнология на высоте. Он ел, но при этом то и дело смотрел на неё. Где же отблеск зловещего огня?

Вдруг скрежет металла огласил всё вокруг. Что это? Она впервые слышала инопланетный голос. Пришли и убрали со стола. "Для чего я здесь? Надо мной будут проводить опыты?" - постоянно спрашивала себя, с того момента как переступила порог корабля. И вот тут-то, неожиданно даже для самой себя, она решила продемонстрировать голос человека, девушки Земли:

- Почему я здесь? Вы будете проводить надо мной опыты? - говорила Мидори как можно спокойно, уверенно, как будто речь шла о восходе Солнца или Урана.

Вероятно, он не ожидал этого. Взгляд его так и устремился на неё. Слышал ли он такое когда-нибудь в своей жизни? Тембр её голоса, тональность звука, окраска, мелодичность, были так неестественны в окружающей среде грубого в отношении уюта, корабля. Мидори не знала большинство жестов, мимики лица, тем более языка, выражаемого холодным, металлическим тоном. Менталитет, рождённых за миллиарды световых лет от её родного дома, составлял полную загадку. И всё же в данную минуту, в данной обстановке она каким-то чутьём, интуицией сознавала, что он не несёт ей лично какую-то опасность. Кажется, слова её, которых он естественно не понял, были ему приятны, хотя бы по тональности своего звучания. Как велик и неизведан космос?

Разговор их протекал при помощи жестов, порой понятных, порой и нет. В другой каюте её усадили в кресло. Рядом, в таком, но в огромном кресле пристроился он сам. В том, что он здесь главный, и что остальные десять звездолётов также подчиняются ему, она теперь не сомневалась. Дисциплина чувствовалась повсюду. Каждый занимался делом в своём пространстве действий. На неё никто не обращал внимания. И опять почему? Почему он так себя ведёт? Чужд и загадочен разум, рождённого в неведомых просторах Вселенной.

Залился светом экран, загодя приготовленный для них. Нет, ничего там не было. Из стороны в сторону пробегали чёрные и белые полосы. Спустя время к ним добавились красные. Мидори смотрела на это с полным недоумением, но смотрела. Каждое проявление имеет свой смысл. Время для неё сейчас не имеет значения. Сверкнули краски зелёного. От этого экран становился немного веселее. Появился отблеск жёлтого, затем синего. Вскоре фейерверк всех цветов, какие может охватить человеческий глаз, хороводом закружил, заплясал на экране. Не было музыки, но она стала проявляться в её мозгу со всей этой гаммой цветов.

Водопадом мощной силы, отливаясь всеми цветами радуги, брызгами миллионов каплей, нахлынула память. Это были не картины беззаботного детства, юности упоённой мечтаниями, внезапно пришедшей любви и радости созерцания её. Нет. Другое. Она отчётливо видела лица тех, поджидавших её, после того, как она попрощалась со Стэном. Была ли у них искренняя забота о цивилизации? Порой понять душу родного землянина также сложно, как душу этого монстра, находящегося сейчас рядом с ней. А лица становились всё отчётливей и отчётливей. Человечество живёт много веков без войн. Создал тот мир, к которому подспудно, независимо от всего, стремилось, если не все, то большинство. Золотой век, о котором мечтали, наступил.

Первая опасность, первая угроза, угроза самой жизни. Всё до банального просто. За пышными красивыми словами скрывалось одно - спасти своё тело, свою плоть. Избежать боли и физической и душевной. Она тогда заподозрила кого-то неизвестного из своего отдела. В их команде большинство составляли девушки, женщины. Но кто? Она старалась отогнать эту мысль. А сейчас, когда всё свершилось, ей никто не мешает анализировать. Даже этот монстр. Она не должна была лететь на ту планету, но в силу каких-то обстоятельств Бёрдсли взял её за несколько часов до полёта. Руководитель отдела до самого конца старался держать в тайне имена счастливцев. И всё же догадывались, кто это мог быть, а когда же он назвал её имя, у многих это вызвало недоумение. Она тоже удивилась, но это вскоре прошло, уступив место безмерной радости. Что было в ней, в этой радости? Быть достойной обследовать неизвестную планету? Конечно да. А ещё? Она тогда боялась признаться самой себе, но это было так. Тот парень, которого встретила на Плутоне, оказался разведчиком. Увидев его второй раз, она удивилась. Разведчиков на корабле ни с кем не спутаешь. Они как гордые римляне Древнего мира. Он разведчик? Тот самый турист? Тогда и разумом и, наверное, сердцем ей захотелось снова увидеть его. Не знала она, не предполагала, что Бёрдсли берёт её вместо кого-то. Потом, после того, когда она вернулась с планеты, она постоянно чувствовала чей-то взгляд на себе. Но это было второстепенно. Однажды ненароком она заметила этот взгляд, который в ту же секунду отвернул в сторону. Только мельком прочла что-то не то. Но это было второстепенно. Позже, когда она страдала, охваченная страхом от событий разворачивавшихся именно вокруг неё, изредка но подмечала этот взгляд, почему-то исполненного какого-то злорадства. Но это было второстепенно. Тогда. А сейчас она вспомнила досконально. Получалось так, что она тогда, по воле Бёрдсли и невольно для себя переступила ей дорогу, всего лишь полёт на неизвестную планету. Но почему она не подошла к ней? Не поговорила? В том, что она, и только она, сказала тем, где её ждать тогда, сейчас, по прошествии такого времени, не вызывало сомнений. И догадка эта пришла на этом страшном корабле чужих. А эти? Мужчины и женщины поджидавшие её на пути в свой отсек. Они добились своего. По прибытии "Джомолунгма" сообщит об этой встрече с инопланетным разумом. Солнечная система начнёт возведение обороны. Создадут звездолёты мощнее "Джомолунгмы". Создадут оружие, уничтожающее звёзды и всё, что есть в пространстве Вселенной. Цивилизация через века мирного созидания получит состояние тревоги, и не может теперь спокойно почивать на лаврах победителя своих, когда-то преодолённых ран и болей, залеченных навсегда. Мерное, спокойное развитие промышленности получит огромный скачок. А она, Мидори, будет одним из героев Солнечной системы, всей цивилизации, не ведавшей войн много веков. Её поставят в один ряд с Жанной д-Арк и другими выдающимися героинями, ибо она пожертвовала собой ради спасения своего мира. Всё может быть. Всё может быть. И не исключено, что с ней эти лавры разделят те, которые послали её сюда. И вот сейчас она, здесь, на чужом корабле ни на йоту не сомневалась в обыкновенной трусости тех, подтолкнувших её на этот шаг, не пощадивших её жизнь. Как они боялись всемогущественного монстра дальнего космоса. А он, этот монстр, мирно расположился рядом и старался ничем не мешать ей, окунуться в нахлынувшие раздумья и воспоминания. Она оказывается не знала своих землян до конца.

21

Два дня они находятся на Хароне. По прибытии домой, как и обещал Элкьяер, началось расследование. После совета об этом знал весь корабль. Реакция на это была разной. "Как посмел этот юноша заподозрить кого-то из экипажа. От любви совсем потерял голову." - говорили некоторые. Среди них были и те, кто был ни в чём не замешан в этом деле, и те, "рьяные радетели цивилизации", трусливо "поджимавшие хвост" от одного вида того монстра. Вот эти-то и забегали. К ней подходили несколько раз. С одним из них у неё состоялся вот такой разговор.

- Ты знаешь, что будет расследование? Элкьяер разгневан. - спросил её один из них.

- Да, я знаю. - спокойно, очень спокойно ответила она.

- Но, ведь мы старались ради цивилизации. - глаза его при этом старались придать значимость сказанным словам.

- Не надо мне рассказывать сказки. Вы шкуру свою спасали, свои тухлые душонки. Будь откровенен со мной. - она, как можно, наглее посмотрела ему в глаза.

- Я искренне хотел, чтобы мы предупредили человечество. Нас должны понять. Геройство геройством, а предупреждение Солнечной системы, вот что самое главное было в данной ситуации. Такой героизм, который хотели проявить эти грубые, неотёсанные разведчики, стоил бы нам корабля, а в будущем и всей цивилизации. Я прав, говоря так. - не отворачивая взгляда пылко возразил он.

- Нет. Возможно, в этом человеке и не было той трусости, которая была у многих, с кем она оказалась по одну сторону восприятия той ситуации, случившейся в дальнем космосе. Скорее всего, верх над ним брал всё-таки трезвый расчёт, хотя без страха тоже не обошлось. А вот трусость...? Недаром он из аналитического отдела. Всё взвесил, прежде чем действовать. Вот и сейчас так. Пожертвовать одним человеком ради спасения Солнечной системы. В древности жертвовали тысячами жизней. Только героем ему не быть. Никогда. - подумала она про себя и решила ответить ему так, чтобы он не задавался со своим глубоким аналитическим подходом к этому делу.

- Если уж так, то не вы спасли наш мир. Цивилизацию спасла Мидори Курихара, эта юная девушка. А вас всех ожидает суд космической чести. Вы, все, предали командира корабля. Его взгляд, его мысль, его идеология - это приказ для всей команды. Вы знали прекрасно, но вы нарушили это. Да, мы впервые столкнулись с очень умным, сильным и страшным врагом, и вы испугались. Если бы ты оказался на месте Мидори Курихара, то пошёл бы к чужим как она. Нет. Ты молился бы на Элкьяера, на отдел разведки. А Элкьяер послал бы точно такой ответ. Он не дал бы тебя в обиду. А эти, как ты говоришь, грубые, неотёсанные разведчики, ценою своей жизни встали бы на защиту тебя. В далёком двадцатом веке в космос летали лучшие представители человечества. Гагарин, отправляясь первым, не был на сто процентов уверен, что останется в живых. Леонов, когда первым выходил в открытый космос, не был абсолютно уверен, что останется в живых. Армстронг и Олдрин, первыми ступая на поверхность безатмосферного космического тела, пусть даже спутника Земли, не были столь уверены, что останутся в живых. А первая экспедиция на Марс? Какие тогда были космические корабли? Это сейчас с Меркурия летать на Плутон всё равно, что бегать по аллее парка. А наша "Джомолунгма"? В истории человечества ещё не было такого сильного, неуязвимого и умного звездолёта. А вы повели себя как крысы с тонущего корабля, укрывшись за спиной хрупкой, юной девушки. - слова ей так и били по самодовольной, тщеславной, и очень честолюбивой душе аналитика.

- Ну, а ты что скажешь в своё оправдание. Ты, ведь, тоже постаралась. Что? Святая? Как бы не так. У тебя самой, наверное, душа в пятки убежала. - пробовал парировать он.

- Нет. Я, конечно, была шокирована, когда увидела это чудовище, но я всегда верила в могущество нашего звездолёта и в его командира Элкьяера. И в Бёрдсли тоже, и в отдел разведки тоже. Но знаешь... по сравнению с вами я хуже. - последние слова с трудом, но всё же выдохнула из груди, как будто не хватало воздуха.

- Как? Не понимаю. - удивился аналитик, ибо времени анализировать не было.

- Я не боялась как некоторые. У меня ещё хуже. Зависть. Обыкновенная зависть. Это, наверное, самый худший порок в проявлении человека. Мидори Курихара полетела вместо меня. Именно ей доверил Бёрдсли моё место. Мидори тут не при чём. Она просто не знала этого. И вот эта любовь юноши к ней. Это тоже почему-то не понравилось мне. Если бы я полетела на планету, а она осталась, то может, такого не было. А когда этот монстр позвал её к себе, Бёрдсли стал относиться к ней как к дочери. Это теперь я понимаю, что все добропорядочные люди отнеслись бы по-человечески к любому члену экипажа, оказавшемуся на месте этой бедной, несчастной девушки. Я и вы, все вместе, мы оказались просто дерьмом. Я злорадствовала, когда видела её страдания. Она боялась. Вы так умело надавили на её совесть, не подумав о своей. Только благородный, большой души человек мог поступить так, как поступила она. Я представляю, с каким сердцем, с каким чувством шла она в открытом космосе к ним. Какое мужество! Она шла ради родных, ради любимого, ради цивилизации, наконец, ради нас, изрядных сволочей. Благородство, любовь к своему миру, забота о его будущем взяли верх над страхом за свою жизнь. Ведь благодаря ей мы с тобой находимся дома и ведём такой некрасивый разговор. - кажется, она вылила всё, что горело, кипело внутри, но облегчения не почувствовала.

- И как же нам быть теперь? - с тревогой спросил он, на этот раз, никоим образом, не стараясь строить из себя благодетеля, а тем более спасителя цивилизации.

- Я боюсь смотреть в глаза Бёрдсли и остальным тоже. Я - единственная из отдела космогонии поступила так. А насчёт вас, то это ваше дело. Выпутывайтесь сами. Я после этого ни в какую экспедицию. Говорю вам прямо, никому из вас нет достойного места в любой экспедиции. Мы сами себе отрезали этот путь. Ну что ж, это заслуженно. - с горьким сожалением вымолвила эти последние слова.

Аналитик молча повернулся и медленно пошёл прочь. Дальнейшее продолжение разговора не имело смысла. Если бы знала она, что эта юная, обаятельная девушка способна на такое, вряд ли бы она так сделала. Опять же всё это из зависти. Этот порок прямо таки загнал её в определённые рамки поведения. Ей не верилось, что вот эта красавица, объятая счастьем встречи с любимым, совершит такое. Она думала, что эта девушка изо всех сил будет цепляться за то, что действительно принадлежит ей по праву: за место в корабле, за место в отделе космогонии, за счастье быть с любимым, и самое главное, за личную безопасность, за саму жизнь. А ведь разговор с Бёрдсли у неё будет. Это предстоит. От мыслей этих ей становилось не по себе. Во время этих невесёлых раздумий она почувствовала чей-то взгляд. Смотрели на неё сзади. Она рывком обернулась назад. Перед ней стояла Кэтрин Мюллер.

***********************************

Одиночество. Свет белой луны. Одинокое дерево посреди огромного поля. Одинокий цветок полевой погнулся на ветру. Одинокий путник устало бредущий по нему. Померкли цвета в полнолунной ночи. Когда же кончится поле, бескрайнее поле? Где же конец этому пути? Ноги устало бредут, ступая по мокрой, бесцветной траве. Посмотри вверх. Серые облака наплывают на луну.

Где же свет белой луны? Одиночество. Безутешно завыли провода, повергая в тоску и уныние. Туча теснит облака. Чернота мрака ночи, и только проблеск молнии, посылающий свет.

Что же это...? Как изменчиво всё в вечной пустоте пространства Вселенной. Где унылое поле? Фейерверк ослепляющих огней. И полёт, сотрясающий разум. Свободное падение в ничто.

Мидори проснулась от ужаса сна. Видения одиночества. "Неужели так будет всегда"? - первая мысль после пробуждения только укрепила этот ужас.

Инопланетяне не заставляли себя долго ждать. В сопровождении их она шла в ту же каюту, где она обедала с ним, с главным. Как и в тот раз, он сидел спиной к входу. Тот же длинный стол. Вкусный запах неизвестных блюд был так приятен, что ей захотелось основательно подкрепиться, но сесть за стол без приглашения, она не смела. Оно последовало незамедлительно. Итак, как в первый раз, за длинным столом только двое - она и этот монстр. Мясо, вероятно синтезированное, как и в тот раз оказалось вкусным. Оба не спеша, исполняли трапезу, при этом он также смотрел на неё. И всё-таки было не так, как в первый раз. Они не остались наедине. Кроме них находились здесь ещё двое. Они стояли в стороне. Он продолжал смотреть на неё. И вдруг внезапно раздались звуки холодного металла:

- Мы готовили это для Вас. Как чувствуете Вы себя?

22

Марс встретил их ярким светом ласкового искусственного солнца и бодрящей свежестью, присущей только ему. Здание Совета Звездоплавания, расположившееся у самого подножия горы Олимп, издалека напоминал парящего орла. Элкьяер, взяв с собой подмогу в лице Бёрдсли, Майорова и Нгуги, шёл размашисто по ширнокой площади, прилегающей к нему. До этого старый лис Янг проинструктировал старых волков Майорова и Бёрдсли.

Когда звездолёт невдалеке от Солнечной системы после гиперпространственного прыжка перешёл на фотонный режим, а после на термоядерный, Майоров послал радиограмму Нгуги на Венеру. Нгуги их встречал на Марсе. В том, что они встретив чуждый, враждебный разум, но благополучно вернулись домой, правда, при этом потеряв одного человека, такой уж беды не представляло. В ранней космонавтике и не такие потери были. Сложность заключалась в другом: согласится ли Совет Звездоплавания снарядить новую экспедицию в ту же область Вселенной. Когда они на Хароне, сразу же по прибытии продемонстрировали события контакта с чужим разумом, Солнечную систему повергло в настоящий шок. Всё-таки в генах не утерялась память о войнах, терактах, массовых потерях человеческих жизней. Правительство Солнечной системы, находящееся на Земле, безотлагательно приняло решение о мобилизации промышленности в сторону укрепления обороны. Их встретил президент Совета Звездоплавания Мишель Фонтэн:

- Я очень рад вашему прибытию. Ещё ни одна экспедиция не привозила столько полезного, сколько вы.

После коротких приветствий, Элкьяер сразу ввёл его в суть их визита, на что Фонтэн ответил:

- Постараюсь поддержать, но это будет нелегко.

На следующий день в Совете Звездоплавания обсуждали эту тему. Выступали многие. Первым открыл Элкьяер. Говорил коротко, в основном о снаряжении новой экспедиции. Многим эта затея не понравилась. Всё упиралось на укрепление обороны. Все средства на неё. Этому сопутствовал страшный вид инопланетянина и, конечно, искусственный взрыв звезды. Последним слово брал Бёрдсли. Он решил придерживаться тех указаний, что дал накануне Боло Янг, хотя при этом, если надо высказать и свои мысли.

- Я не буду подробно рассказывать о встрече с чужим разумом. Об этом говорят и показывают все средства массовой информации. Вы сами отлично знаете внешний вид и возможности представителей этого разума. И я, и Майоров, и Нгуги пришли сюда вместе с командиром просить о снаряжении новой экспедиции. Да, я повторяюсь вслед за своим капитаном, что мы отправимся в ту область Вселенной искать эту девушку. Вы все в курсе, как она сама пошла к чужим. Говоря о новой экспедиции, Элкьяер не сказал вам о том, что предшествовало этому, к сожалению, несчастному случаю. А случилось то, что никогда не бывало в других экспедициях. Впервые именно на нашем корабле не было единого духа команды. Впервые случилось проявление трусости, а от неё идут и остальные пороки.

Я хочу спросить вас, члены Совета Звездоплавания. Кто набирал состав команды в "Джомолунгму"? Вы скажете, что все проходили жёсткий отбор. Я же в свою очередь скажу, что не все. Каждый прекрасно знает, что наша экспедиция впервые в истории покинула окологалактическое пространство, и потому она была, в своём роде уникальной. После этого полёта каждый член команды мог отправляться в любую другую экспедицию в более высоком ранге. В будущем, по истечении молодого, более деятельного возраста, он мог рассчитывать на место и в Совете Звездоплавания.

- Да как Вы смеете такое говорить. - прервал его один из членов Совета.

- Пусть говорит. Не перебивайте его. - вступился за него Фонтэн.

В зале опять воцарилась тишина. Все продолжали смотреть на Бёрдсли, как будто видели впервые, хотя знали его. Такое никто не говорил в этом зале. Всегда здесь в восторженном духе отчитывались за прошедший полёт, успевая при этом благоговейно уделять знак благодарности и уважения Совету Звездоплавания. Если Элкьяер как-то сухо, кратко изложил свою позицию на события прошедшего полёта и о снаряжении новой экспедиции, то он, Бёрдсли решил, как следует встряхнуть членов Совета.

- Мы много веков не воевали. Победили голод, болезни. Это наше великое достижение. Наша всеобщая идеология - ценность каждой жизни. Мы освоили Солнечную систему, создали гиперпространственный двигатель. И сейчас, с высоты времён, возможно, но это у нас бывает, подсознательно называем своих предков варварами, дикарями. Конечно, публично мы торжественно, иногда с излишней помпой, воздаём им дань уважения и почитания. Но в подсознании у нас укоренилось это, что мы стали лучше, умнее, величественнее своих предков. Ну, как же, ведь мы владеем могущественной техникой и технологией. Приобретя такие феноменальные продукты, произведённые интеллектом, а тем самым, подняв его, интеллект, на небывалую высоту, мы всё-таки что-то теряем. При помощи могучей техники и технологии нам многое достаётся легко. Подвиги, совершавшиеся предками, становятся делом исключительным. Вот и сейчас, когда по телевидению и межпланетному Интернету посмотрев на чудовище с высоким интеллектом, ибо оно уничтожило звезду, население Солнечной системы в шоке. Проснулись спящие гены и вспомнили все ужасы войн. Сразу пришла мысль о возможной оккупации, а там порабощение или уничтожение. Не скрою, на "Джомолунгме сначала воцарилась такая же картина, как сейчас в Солнечной системе. Но мы взяли себя в руки, и в первую очередь благодаря своему капитану Элкьяеру. Его послание напрямую указывало на то, что мы равные с равными. Оно ясно показало, что на представителей человечества нельзя смотреть свысока. Майоров и его разведчики приступили к тренировкам для боя, для войны. Многие из нас почувствовали в их лице защиту. Многие из нас верили в командира и в "Джомолунгму", а значит в возможности нашей инженерной мысли. Но не все. Не все. Оказались и такие, которых паника и ужас не отпустили до конца. Это можно было бы простить, но произошло явление подлости. Второй командир Боло Янг на Хароне ведёт расследование по этому поводу. Вы видели их послание. Я всё время наблюдал за своей подчинённой. Чувство тревоги не покидало её никогда. Старался, как можно подбодрить её. Полную поддержку ей оказали Майоров и его разведчики. Я понимаю этого юношу из разведки и целиком поддерживаю его. Была любовь на корабле, за миллиарды световых лет от дома, в далёком краю Вселенной. Это нормально. И в том, что сейчас Солнечная система знает о существовании могущественной, и, скорее всего, враждебной цивилизации, заслуга этой девушки. А она, в отличие от некоторых, честно прошла отбор в эту экспедицию. Это я знаю. Будьте уверены. Мы теперь знаем, мы готовимся. Если что, нас не застигнут врасплох. Мы верим в наши возможности, а они, к нашему счастью велики. Было бы чёрной неблагодарностью, если мы не поспешим ей на помощь. В том, что она жива, я почему-то не сомневаюсь, а то многие успели её похоронить. Она переборола свой страх и пошла к этим чудовищам. А вы, члены Совета, поступили бы так? Многие из вас сейчас, даже находясь за миллиарды световых лет от того места, трясутся от страха. Никто не сознается, что им не по плечу то, что сделала эта хрупкая девушка. Пусть Элкьяер сам набирает команду, и желательно из разведчиков Майорова. В остальных надобности нет. Экспедиция будет носить чисто поисковый, военный характер. А что касается меня, то я добровольцем записываюсь в эту команду.

Расходились. Не было прежних фанфар и медовых труб. Некоторые шли и тихо переговаривались между собой, а кто и вовсе молчал. Их догнал Фонтэн.

- Ну что ж, ребята, готовьте свою "Джомолунгму". Уж теперь пусть попробуют возразить мне. - лицо его при этом выражало целую гамму чувств: и сострадание, и радость оттого, что помог им, и твёрдость.

Все четверо, прижав ладонью правой руки грудь, где находилось сердце, склонили головы в знак благодарности.

*************************************

Она знала, что когда-то ей предстоит такой разговор, и именно с ней, Кэтрин Мюллер. Они, Мидори и Кэтрин, после посещения той планеты подружились. Возможно, вместе тогда они пережили тот ужас перед монстром, и это объединило их.

- Бёрдсли с каждым из нас разговаривал один на один. Он смотрел в глаза, как будто изучал. Осталась ты одна. - тихий голос её был всё-таки встревожен.

- Я знаю.

- Что ты думаешь обо всём этом? О расследовании.

- Элкьяер и Янг делают правильно. На их месте я бы тоже так поступила.

- Но ты не на их месте.

- Да. Я по другую сторону.

- Почему? Почему так говоришь?

Несмотря на свои смутные догадки Кэтрин была слегка удивлена. Никак не ожидала такой прямоты. И как это она говорит так спокойно, даже однотонно, без всяких эмоций, как будто всё решено.

- Кэтрин, у меня не было такого животного страха перед тем монстром, и сейчас нет. Не скрою, что была сначала в шоке, как и все, но потом оправилась. Я верила в командира, в разведчиков, в наш звездолёт. Но я, понимаешь... . Я помогла тем, кто подтолкнул Мидори на этот шаг. - как тяжело давались ей эти слова.

Нет, это не то, что разговаривать с тем трусом из аналитического отдела. Она разговаривала с Кэтрин, с равной по рангу, и которая тоже не боялась, не паниковала. Кэтрин тоже как она верила, и самое главное, поддерживала Мидори.

- Значит это правда, то что случилось. Не зря тогда Боло Янг ведёт расследование. Не зря нас Бёрдсли вызывал на разговор. Ты всё знаешь? И ты молчишь? Как же такое могло случиться? - говорила Кэтрин также тихо и спокойно, но в голосе появились другие нотки.

- Всё дело во мне. Я недавно разговаривала с одним из тех. Я ему призналась в одном недостатке своей души. Почему-то тебе не могу.

- Ты знаешь, Элкьяер полетел на Марс, в Совет Звездоплавания. Вместе с ним наш Бёрдсли и Майоров, руководитель отдела разведки. - голос Кэтрин постепенно становился прежним, видимо наступал черёд жалости или ещё чего-то. - Они хотят снарядить экспедицию в ту область Вселенной, где потеряли Мидори. Они хотят спасти её, если надо готовы биться за неё, воевать.

- Откуда ты знаешь?

- Мне сказал Бёрдсли. Только мне одной.

- Так почему ты говоришь это мне?

- Ты не пойдёшь всем это рассказывать. Тебе это не надо. Примерно я представляю, что творится в твоей душе. - Кэтрин посмотрела ей прямо в глаза.

- Я хочу в эту экспедицию. Я хочу быть среди них. - говорила она с каким-то отчаянием, а не решимостью, едва выдерживая её взгляд, хотя желание искупить вину было полным.

- Туда отправятся одни мужчины, в основном разведчики. Возможно, и это не исключено, они полетят навстречу смерти. Я тоже хотела, но нет. Ну а тебе придётся жить с этим всю жизнь. Можешь не разговаривать с ним, да и, наверное, не стоит. Я передам ему о нашем разговоре.

Обе некоторое время стояли молча. Равные по рангу. Но не были равны по степени душевного состояния. Затем Кэтрин попрощалась и пошла. Прошло несколько минут, как она услышала шаги за спиной. Повернулась. Это опять была Кэтрин Мюллер. Видимо что-то недосказала.

- Ты знаешь, я подумала. Я не буду говорить Бёрдсли о нашем разговоре. Ты уезжай. Больше нам не надо встречаться. Пространство Солнечной системы велико по сравнению с одной планетой. Если он спросит, я скажу, что тебя не надо ставить с ними на один уровень.

- Нет, Кэтрин. Ты не знаешь. Я хуже их. Так просто уехать, не знаю. Я понимаю, что меня не возьмут в эту экспедицию, меня ни в одну экспедицию не возьмут. Как быть дальше, не знаю. Ты права, больше в жизни нам не надо встречаться.

Вновь попрощавшись Кэтрин ушла к своим. И вот опять одна среди людей, в родной Солнечной системе. А как же она, эта девушка, которая ей ничего плохого не сделала. Она одна среди чужих, на чужом корабле, в чужом звёздном небе.

23

Нет. Она не ослышалась. Он обращался именно к ней, и она понимала его. Но как? Он говорил на своём языке, исполненном холодного металла. Мидори была ошеломлена, что сразу же отразилось на её лице. Если на Плутоне, когда увидела Стэна, это отражалось на фоне радости от самой жизни, то здесь оно отразилось слабой искоркой огня в мраке черноты. И всё же это была искорка, мост к общению, пусть даже с чужим, страшным разумом. "Я проснулась, и какие-то датчики были у меня на голове". - мелькнула мысль, метко попавшая в точку истины. Да, ей хотелось поговорить с ним, поговорить о многом, и прежде о том, почему она здесь. И впервые поймала себя на мысли, что именно ей хотелось поговорить, несмотря на страшную сущность этого монстра. Но с чего же начать? Он, вероятнее всего, ждёт её ответа. Реакцию на всё это она уже выказала без слов.

- Благодарю Вас, завтрак отменный. Похоже на то, что мы едим. Вы, наверное, опробовали продукты, принесённые мной. - ответила Мидори, в очередной раз удивляясь, на этот раз спокойствию тона своего голоса.

- Вы правы. Мы их синтезировали. Вас удивляет, почему мы понимаем друг друга.

При этом лицо монстра ничего не выражало. Оно оставалось бесстрастным. Природа Вселенной разнообразна.

- Вы что-то сделали с моим мозгом, когда я спала. Вы хотите разговаривать с чужим разумом? Ваша пленница готова разговаривать с Вами.

Впервые за последние дни она почувствовала себя уверенной и даже смелой. Её приход сюда, к чужим, она не могла назвать смелостью, скорее это был шаг отчаяния, подталкиваемый внутренним голосом именуемый совестью.

- Я разговариваю с нашей гостьей. Мы Вас пригласили. Вы пришли.

- Я буду вашей вечной гостьей?

- Скорее так.

- Тогда я пленница.

Монстр не ответил. Монстр молчал. Молчание затягивалось. Намеренно он делал это или нет, Мидори не могла понять. Да откуда ей знать сущность этого существа, рождённого за миллиарды световых лет от Солнечной системы. Мидори тоже решила подыграть ему, и на молчание ответить молчанием. Молчали и те двое, такие же монстры, обозначавшие своё присутствие. Через некоторое время монстр заговорил, вернее спросил:

- Существует ли у вас такое понятие как коварность?

Что это? Ах да, всё правильно. Нельзя быть такой наивной. Но как ответить. Да что тут темнить. Говорить как есть. Что уж делать из этого тайны. Насчёт секретности я не такой уж ценный экземпляр. Я не штурман, не лоцман. Через меня в мою Галактику им не пробраться, просто потому, что ничего не знаю. Я простая космогонистка. А если бы знала, выдержала бы пытки? Да они и без пыток могли бы извлечь нужную информацию. Смогли же сделать так, что я понимаю их язык. Кстати, об этом я спрошу. - не спеша раздумывала она, как вдруг поймала себя на очередной мысли. - Да это же первый непосредственный контакт человечества с инопланетной цивилизацией. Жаль, что никто в Солнечной системе не узнает про это. А так между нами идёт какой-то интересный разговор. Это первое знакомство, познание друг друга, что уж тут удивительного. Ну что ж, буду говорить как есть.

- Я знаю, что такое коварство. Я понимаю, у меня безысходность положения и не на что рассчитывать.

- Вы хотите узнать, почему понимаете наш язык?

- Я догадываюсь почему, и всё же скажите.

- В ваше взаиморасположение элементов мозга мы внедрили нанокомпьютер.

- Я знаю про это.

Мидори знала про разработки в этой сфере. Видимо во многих областях технологического и технического развития они шли нога в ногу.

- Как Вам наш язык?

- Я кажется, могу думать на вашем языке. - это было правдой, потому как мысли свободно ложились и на этот доселе неведомый язык чужих.

- Как Вам у нас?

- Почему я здесь? - на вопрос она ответила вопросом.

- Мы Вас позвали, Вы пришли.

- Почему именно я?

Ответ не последовал. Опять тишина. Те двое продолжали также стоять с бесстрастными лицами. А как это определить? "Почему именно я? Почему он не отвечает?" - в который раз спрашивала себя Мидори. Счастливое детство. Школа с отличием. Прекрасная юность. Исполнение мечты. Встреча со Стэном. Всё было так хорошо. Будто ей благоволят просторы Вселенной. И вот такой конец. Конечно, в данный момент она первая из рода человеческого ведёт разговор с инопланетянином. Контакт общения состоялся. Только войдёт ли это в историю Солнечной системы? Игра в молчанку продолжалась, если назвать это игрой. Кто первым заговорит? Заговорил монстр:

- Сколько капель дождя держит туча в себе?

Если он, наводящий ужас чудовище, хочет чем-то удивить её, то это ему удалось и не раз. "Есть у них туча, значит, есть реки, моря, океаны. Жизнь и вода связаны воедино". - стараясь не выказать удивления, Мидори готовила ответ.

- Ваша цивилизация считает капли в туче? - и тут же дыхание её перехватило от такой, как она посчитала, дерзости.

- Сколько шагов отсюда до твоего мира?

- А этот ещё более удивительный вопрос для чего? Неужели, правда, что они хищники? Хотя, почему я удивляюсь. Оно так и есть. - никогда ей не приходилось в разговоре с кем-нибудь так взвешивать каждое слово, но от начатой линии она решила не отступать.

- Сколько моих шагов до моего мира? - игра в вопросы набирала оборот.

- Никто не измерял точность капель дождя, также как и количество наших шагов в пространстве космоса до места наших с Вами миров. Вы можете сказать, что это бессмысленно с технической стороны поставленного вопроса. Это можно измерить, как можно измерить количество песчинок огромной пустыни. Но как измерить количество звёзд, в пространстве Вселенной?

- Непреодолима глубина Вселенной. Даже наши гиперпространственные двигатели не в состоянии дать ответ на Ваш вопрос. - говорила Мидори искренне, потому как в считанные минуты преодолеть себя и стать хитрой, для неё всё-таки было это сложной задачей.

- Можем ли мы развиться в абсолютный разум?

Каждый вопрос его заставал Мидори то ли врасплох, то ли в недоумение, то ли в очередное удивление. "Почему говорит он мы"? - проблеском молнии вспыхнул очередной вопрос и осел, давая пищу для дальнейших размышлений.

- Ваша система идей, ваш взгляд на мир, устремлённость теории познания, наконец, идеология цивилизации стремится к этому? - поражаясь необыкновенности беседы, спросила Мидори.

- Нет. У нас на данное время развития другие задачи.

- Можете ли Вы посвятить меня в свои задачи? - Мидори только и оставалось, будучи в данный ход времени одинокой и покинутой в необъятном океане космоса, узнавать для себя что-то новое, чтобы чем-то заполнить своё существование среди этих монстров, ибо жизнь в полном смысле и значении осталась для неё в прошлом.

- Я пригласил Вас быть моим собеседником в познании мира Вселенной. - после этих слов монстр встал и вышел.

Остались те двое. Они молча преподнесли Мидори предметы, плоские как плиты, на которых были начертаны какие-то символы. Торжество силы иного, чужого разума в очередной раз состояла в том, что она знала эти символы.

**********************************

Что бывает хуже - боль физическая или боль душевная? Выдержит ли сердце и мозг от такой боли? Нет. Его здоровое, спортивное сердце обладает высокими функциональными возможностями. Ясный ум разведчика справляется с любой задачей во время рабочей деятельности и тренировки. И всё же когда он уединялся, боль эта заново кровоточила, отдаваясь в сердце. Ему, только вступившему в активную деятельность по выбранной профессии, никогда не приходилось совершать что-то такое низкое, чему подверглись он и его любимая. Он никогда не вмешивался в область чужой жизни, а тем более не нарушал чью-то гармонию счастья и душевного равновесия. В его жизненное пространство вторглись вероломно, ударив в спину и в самое сердце. Монстр из неведомо далёкой галактики открыто посягнул на его территорию счастья и жизненного благополучия. Он всеми средствами силы душевной и физической, мобилизуя всю волю и отвагу, готов был дать отпор таинственно загадочному, сильному врагу. Плечо друзей и всех честных и сильных людей корабля. Готовность их защищать во чтобы то ни стало территорию его жизненного пространства, а это была прежде всего Мидори, только укрепляли в нём веру и решимость в победу во имя самой этой жизни, к которой стремится каждый человек его цивилизации.

Удар был нанесён в спину. Нанесён холёными, с блестящей гладкой кожей, приятной внешностью, высоком интеллектом, изысканными манерами и правильностью поведения, готовых порой часами рассуждать на тему гуманности, добра, если надо и благородства, и о многих других вещах высокой материи, сородичами, вышедшими из одного лона природы. Он много раз прокручивал в памяти внешний облик того монстра, вставшего на его пути, вторгшегося и отнявшее у него дорогое. Он развивал в себе иммунитет от устрашающего взгляда и внешности, каким обладал его враг. Места мыслям своим и памяти на сородичей, вот так ударивших в спину, он почти не отводил. Просто не хотелось предоставлять какое-то пространство души и сердца для презрения и отвращения. Все мысли его, направленность психики, устремлённость воли сводились к предстоящей борьбе.

Стэн не мог отогнать от себя мысли и память о Мидори. Ему так хотелось, чтобы она была рядом, ощущать ауру её тела и души. Неужели всё это осталось в прошлом? И всё-таки прекрасное и светлое состояло в том, что в данный момент вместе с ним готовились к предстоящей борьбе другие сородичи. Изъявивших желание попасть в эту экспедицию было очень много, со всех концов Солнечной системы. Попали немногие. Команда Майорова полностью, вне конкуренции, забронировала место в корабле Элкьяера. Вместе с ним отправляется и его наставник, его старый друг Нгуги. Он только и жил в ожидании полёта. Срок возвращения этой экспедиции не указывался. Возможно, это был билет в один конец.

24

Девять разновидностей разума. Если произвести параллель с материнской планетой, то при допустимости воображения получилась бы такая картина: на Земле интеллектом обладали бы тигры, гиены, аллигаторы, беркуты, акулы, змеи, люди. Можно вообразить сколько угодно, от этого картина не изменилась бы. Кожа Земли тысячи лет испытывала на себе войны разных народов одного вида - человека. Войны из-за территории, различия веры, идеологии, внешности, языка, прихоти тех или иных власть предержащих. Демонстрация жестокости, изощрённости в уничтожении себе подобных соответствовали состоянию и развитию интеллекта. А если было бы так, как у них? Войны равных по разуму львов, гиен, аллигаторов, змей, представителей рода человеческого. Какова была бы беспощадность войн? Перенесла бы это планета, вскормившая их?

Девять разновидностей разума. Пёстрый букет всевозможных видов уничтожения. Войны беспощадные и жестокие в проявлении умов различных от природы происхождения. Естественный отбор? Жизнь - самая сложная конструкция природы, развивалась в полной борьбе за место под звездой в далёкой стороне Вселенной. Все девять разновидностей разума называли планету по своему. Антеры дали ей имя Гратан.

Мидори по этим символам читала прошлое и настоящее планеты, давшее жизнь этим монстрам. Но каково же их представление о будущем?

Граф Монте Кристо неожиданно обретший надежду, не потерявшийся Робинзон Крузо. А сколько сгинувших бесследно и не нашедших счастливое продолжение? Вот и её поворот судьбы поставил в этот ряд. Её шанс в миллиарды раз крохотнее шанса того же Робинзона Крузо. Он просто сведён к нулю. Что остаётся? Она жива. Жизнь продолжается? Но как? В каком качестве? В познании нового, чему обязан прогресс? Да, действительно ступала она на дорогу новых знаний. Может, это спасёт?

В каждый раз, когда она оставалась одна, боялась воспоминаний. Счастливая, радостная жизнь прошлого ножом вонзалась в реальность настоящего. Но невозможно остановить их, как невозможно остановить ветер, рвущийся во все щели. Одиночество намного страшнее монстра. В его присутствии всё это отступало назад. Вот и сейчас, после пробуждения, ей захотелось общества с этим чудовищем. Сначала она удивилась. На своём корабле она и думать боялась о нём. Ну а здесь всё-таки это было общение с живым существом, тем более обладающим интеллектом, острым как игла, как лезвие бритвы.

Также за ней пришли те двое и сопроводили в так называемую столовую, но каково было её разочарование, когда она не застала его там. За длинным столом завтракала одна.

- А где же он? - спросила она у тех двоих.

- Он ждёт Вас? - короткий ответ, за которым последовало молчание.

Он ждал её в той же каюте. Двое сопровождавших ушли, оставив их наедине. Несмотря на холодность металла в голосе, приветствие его оказалось тёплым.

- Как Вам история нашей планеты?

- Она обильно омыта кровью. Когда-то и мы прошли такое, хотя природа интеллектом одарила один вид.

- Вы уничтожали себе подобных?

- Да. А Вы?

- Нет.

- Да, конечно. У вас были войны между видами разума.

- Они и сейчас идут.

После некоторого молчания монстр пустился в экскурс истории. В ходе длительного периода развития истории, сопровождавшегося непрерывными войнами, шесть разновидностей разума оказались стерты с лица планеты. Оставшиеся в живых, три интеллектуальных вида продолжали беспощадную войну за верховенство на планете до полного уничтожения. Редкий мир становился лишь передышкой для возобновления новых войн. В данный момент антеры, на корабле которых оказалась она, взяли пальму первенства на планете. Их, оставшиеся в живых, враги - гиаманты и риалане покинули планету. Гиаманты пустились за пределы галактики. Риалане в пределах галактики случайно наткнулись на звёздную систему с обитаемой планетой, где также развивался разум, не достигший таких высот, позволявших им освоение космоса. За короткий период времени произошла оккупация планеты могущественными в техническом отношении риаланами, и тем самым исчезновение со сцены природы целой цивилизации. Риалане организовали плотную и мощную оборону только что завоёванной звёздной системы. Война продолжилась в космосе.

В ходе войн заключались союзы, которые затем разбивались с лёгкостью хрусталя. Ради победы и выживания на карту ставилось всё. И только они, антеры, союз ни с кем не заключали. Обладавшие громадной физической силой в переплетении могучей концентрации воли и духа, испускавшие в пространство гипноз ужаса в этом не нуждались. Избегая открытого боя с антерами, риалане, и особенно гиаманты старались бить по слабым местам. Удар свой направляли по юной, детской поросли, стараясь этим искоренить и лишить будущего антеров. Те же разгневанные, в свою очередь также не жалели никого.

В пространстве планеты антеры ценой больших потерь одержали победу. В данный момент война велась на новой ступени - космической. Гиперпространственные корабли так и проносились по галактике, выслеживая и уничтожая друг друга.

На экране один за другим представали виды, стёртые с лица планеты. Все они были разнообразные по своей форме и сути. Один вид, как и антеры, являлись как бы андроидами землян, но только нос им заменяло одно лишь отверстие. Физической силой и, наверное, обладанием могучего гипноза не блистали, и потому сошли с этой кровавой арены. Наконец предстали риалане и гиаманты.

Риалане напоминали кентавров древнегреческих легенд. Но в отличие от них ярко выделялась третья пара конечностей, выполнявшая функцию рук. Лицо, если это назвать лицом, не вызвало положительного восприятия у Мидори.

Если вид антеров вызывал, прежде всего, ужас, страх, оцепенение, то гиамант всё что угодно, но не эти чувства. Устремлённый взгляд на них как бы скользил и рассеивался. Наверное, этому придавало конусообразное лицо ребром вперёд, навстречу смотрящему. Да, они были также андроиды землянам как антеры и те, сошедшие со сцены. Глаза по обе стороны ребра источали коварство, хитрость, интеллект высокой степени совершенства. "Да, не удивительно, что они, боясь открытого боя, обрушивали удар на младенцев". - подумала Мидори, не испытывая к ним никакой симпатии и уважения. И вдруг она поймала себя на мысли, что невольно сравнила их, гиамантов, с теми, кто, взывая к совести, самопожертвованию ради спасения цивилизации, натолкнули её на этот шаг. Но ведь они были свои, земляне. Аналогия, проблеском молнии сверкнувшая в мыслях, так и осела прочно, что не отогнать, не забыть. Во всём андроиды, и только хвост от ранней стадии происхождения, делал огромное различие в объёмной внешности.

Погас экран. Воцарилась тишина и молчание. Ястребиный лик монстра, устремлённый куда-то вбок. Он был весь погружён в свои мысли. Представитель победившего вида. Им никто не мешал на родной планете. Изгнав и уничтожив остальных, они стали её полноправными властелинами. Что ещё нужно? Многие тысячи лет борьбы выковали только жажду и стремление к уничтожению, что передавалось от поколения к поколению генетически. Всё созидание служило войне. Энергия по инерции продолжала бурлить и выплескиваться как кипящая вода из котла. Арена борьбы из планеты переместилась в космос. В сфере многовековой войны трёх сил случайно оказалась четвёртая. Это был передовой отряд её цивилизации, её вида разума. И всё же почему в собеседники он выбрал именно её. В том, что он нуждается в такой беседе, проявлялось отчётливо. Ей в силу обстоятельств, оказавшейся здесь, приходилось смириться с этой ролью, ибо она становилась сейчас составной частью её жизни. Но всё же понятие смириться не отражало сейчас её внутреннее состояние души, что было в начале добровольного плена. Ей самой стало интересным это предназначение. Мидори, чувством неподдающимся сознанию, ощущала, что происходит не противостояние интеллектов, рождённых вдали друг от друга, а поиск чего-то, в который, возможно, погружён он, представитель рода антеров. Наконец антер повернулся, затем встал, слегка поклонился, указав на себя рукой, и произнёс тем же голосом, преисполненным металла:

- Я - Риаб. Кто ты?

- Я - Мидори. Меня зовут Мидори. - назвалась она без тени удивления, как будто так и надо.

- Мидори, расскажи о себе, о своей звезде. - не тон приказа преобладал в голосе его, скорее просьба.

Она не испытывала к нему ненависти, несмотря на современный текущий период жизни. Рождённая и воспитанная в восприятии прекрасного она, даже в этом монстре видела что-то, не давшее повода появиться этому чувству. Ну, а что рассказать ей могущественному представителю планеты Гратан. Историю Земли не рассказать за день. Мидори решила кратко рассказать про войны, страдания миллионов жизней, горечь утрат и ожидание лучшей доли связанную с миром. Про победу добра над злом, принесшую многовековой мир и терпимость друг к другу, переросшую затем в истинное братство. Про совместное созидание всей планеты во имя планеты. Про родную звезду, давшую жизнь. Про освоение звёздной системы и становление в новую цивилизацию второго типа. О начале освоения галактики и перерастании в цивилизацию третьего типа. О родителях своих, о доме своём, о счастливом детстве, о мечте и её исполнении. И в конце про любовь, посетившую так неожиданно и прекрасно. Про ту планету, где она, как сейчас понимала, была так счастлива рядом с любимым. Казалось, что будет это всегда. Она говорила, как будто самой себе, духовно и мысленно уйдя в тот мир, куда нет возврата в реальной телесной сути. Она рассказывала, а слёзы невольно текли и губы ощущали их горечь и соль. Нет. Она не собиралась рыдать, стонать душевно, показывая тем самым слабость антеру. Но память в виде эмоции печали, помимо воли исторгала железу слёз, и остановить это было невозможно. Медленно, лёгким прикосновением пальцев, вытерла их. Несмотря на печаль, в который раз нахлынувшую на неё за последнее время, она оставалась такой же прекрасной в чистоте своей первозданной, в красоте одарённой самой природой.

Она закончила свой рассказ, краткий экскурс в историю родной планеты и собственной биографии, только начавшейся и нашедшей такой конец. Тишина. Оба молчали. Где же тот взгляд, исторгающий ужас и подчиняющий воле? Мидори не носила очки, изобретённые Бэлэгом Дугаре. Старалась постичь этот мир без них. Что ей больше остаётся в этой жизни. Антер молчал, но глаза его, бездонный глубокий колодец, зеркалом отражало клокочущий, бурлящий океан неведомой таинственной души. А за бортом холодная пустота пожираемого пространства безграничной Вселенной ежечасно меняла контуры неизвестного звёздного неба. Мидори знала, что корабли антеров совершили прыжок через гиперпространство. Она тогда спала и не ощутила этого. Сколько световых лет отделяет их от того места, где она последний раз видела "Джомолунгму". Тишина и молчание начинали надоедать.

- О чём Вы задумались, Риаб?

- Оставшись победителями на планете, мы не обрели покой. Генетический код жажды крови и власти, направленность воли уничтожать, толкает нас к междоусобной войне. Мидори, я ответил Вам, что нет войны внутри вида. Это правда, пока, правда, но я тревожусь за состояние будущего. Существование риалан и гиамантов, всегда готовых на реванш, удерживает нас от этого. Я думаю, что война между собой неизбежна. Твой рассказ подтверждает мои опасения.

- Да, это было так. У нас один вид, ставший обладателем такого дара как интеллект, тысячи лет не только созидал, но и вёл самоуничтожение. Вы, проводившие войны против других видов, боитесь повторения нашей истории?

- У нас это начинается.

- Риаб, Вы не хотите уничтожать своих, но всегда готовы сделать это по отношению к другим? Они ведь тоже обладатели интеллекта. Они ведь тоже хотели своего места под родной звездой, но вы изгнали их. К сожалению, в истории наших миров, столь непохожих, есть точка соприкосновения, и именно в этом. К счастью нашему, я не боюсь употребить это слово, мы прошли через это, и нашли общий планетарный путь развития. - говорила Мидори тихо, даже однотонно, но тембр её мелодичного голоса звучал особенно проникновенно, как бы стараясь достигнуть души собеседника и тронуть её струны.

- Ценность какого направления интеллекта и порыва души вы поставили абсолютной истиной?

- Мне трудно ответить на ваш вопрос. За последние века мы стремимся к более высокому уровню. В техническом отношении мы идём даже впереди, чем в духовном. Я так думаю.

- Почему?

- Я не могу сказать. Даже не знаю.

- Какова была ваша реакция, увидев меня. - Риаб, кажется, ещё пристальнее смотрел на Мидори.

- Реакция была не из лучших. - не стала лукавить Мидори.

- Вы приняли меня за врага?

- Ваш вид не вызовет симпатии у человека моей звёздной системы.

- Потому как я страшен и грозен?

- Скорее так. Ко всему, что не соответствует нашему восприятию высокой гармонии, красоты духовной и физической, вызывает у нас неприятие.

- Вы считаете себя таковыми?

- Возможно, это идёт у нас с глубины веков.

- Ваше восприятие абсолютная истина во Вселенной?

- Я думаю, нет.

- Почему? - антер продолжал спрашивать, как бы пытаясь познать совершенно неизвестный мир своей гостьи-пленницы.

- У каждого разума Вселенной своё право на истину.

- Мы, кажется, не думали об этом.

Наступила очередная пауза в этой необыкновенной беседе столь непохожих друг на друга разумов. Антеры, риалане, гиаманты и другие на пьедестал старались выставить свою истину. И кажется, гостья далёкой галактики направляла его взгляд на мир в неведомое направление, но более мудрое.

А Мидори удивлялась нарастающей симпатии к этому грозному воину. Тот страх и ужас покидали её истерзанное сердце, оставляя лишь место для непреодолимой тоски по дому, родным, и по тому, которого встретила, полюбила и потеряла. Антер больше не представлялся ей страшным монстром, а скорее задумчивым собеседником, ищущим для себя что-то новое, а может и главное.

В течение дальнейшей жизни на корабле они встречались регулярно. И если очередная беседа по каким-то причинам откладывалась, то Мидори ждала её, ибо она становилась, возможно, а скорее так, главной частью этой новой необыкновенной жизни, на которую обрекла себя не без помощи тех, которые натолкнули её на это. Время вне беседы становилось тоскливым и скучным. Однажды она сказала Риабу об этом, на что антер предоставил ей множество видеозаписей. Мидори полностью окунулась в их страшный, полный войнами мир. Она получала знания, цена которых перевешивала горы золота и драгоценных камней вместе взятых. Конечно, секреты военной техники антер ей не предоставил, да и не нужно было это Мидори. Она и так познавала то, чего никогда не узнает человек Солнечной системы. Только жаль, что эти знания, несравненные по своей цене, а скорее бесценные, не пригодятся её цивилизации. Она старалась понять сущность и дух этого мира, смотреть на него не только со стороны, но даже изнутри.

В очередное, так называемое утро по условному земному исчислению, она после завтрака, иногда завтракала одна, отправилась в каюту. Но к удивлению её, Риаб отсутствовал. Там ждал антер, нередко сопровождавший её по кораблю.

- Властелин ждёт Вас в своём командном пункте.

Такого никогда не было. И в какой-то миг, то ли слабым дуновением ветерка, то ли мощной лавиной ворвалось в сердце то ли чувство тревоги, то ли предчувствие необычайного, необыкновенного, но нового. Вихрем переменилось и вывело душу на беспокойный уровень. Состоится всё это в недалёком будущем. Ждать осталось недолго.

25

Он долго ждал этого дня. На космодроме тысячи и тысячи провожающих. Такого никогда не было. Но ведь экспедиции такой тоже никогда не было. Скорей это не экспедиция, а военный поход с неизвестным будущим. Возвращение оттуда не гарантировано. Он смотрит в лица провожающих. Здесь ли они?

Элкьяер, Янг и Бёрдсли побывали на Обероне у родителей Мидори. Из всех миссий такая тяжелее всех. Два дня назад Стэн также решился на это.

Он медленно шёл по аллее парка, ведущего к дому. Те же деревья из разных широт Земли. А вот и та самая птица, на которой прилетела в её жизнь девушка, подарившая ему такие счастливые мгновения жизни, а затем так неожиданно, полётом высокого духа и трагедии покинувшая его, ввергнув сердце на неодолимую тоску и страдания. Хотя вины её здесь нет. Его страдания ни в чём не сравнимы с её. Она наедине с неизвестным миром грозных чудовищ.

- Примут ли меня, рядового члена экипажа "Джомолунгмы"? Как буду выглядеть в их глазах? Ведь я неофициальноё лицо. - не раз он задавал себе такие вопросы.

Наконец и дом, к которому медленно, но всё же привели его ноги. Скромный двухэтажный коттедж, покрытый обсидианом, вероятно искусственного происхождения, служивший и крышей и посадочной площадкой. Там замер небольшой дисколёт, готовый взлететь в любую минуту. Из открытой стеклянной двери вышел мальчик, примерно лет десяти. По очертаниям лица он угадал в нём брата Мидори. Она с такой любовью рассказывала о нём. Как похож! Защемило сердце и помутнело в глазах. Неотступно наворачивались слёзы. "Надо держаться, надо держаться". - как можно старался он взять себя в руки. Так прошло некоторое время. Оба продолжали смотреть друг на друга. Мальчик ничуть не скрывал своего удивления. Его расширенные глаза невольно перенесли память на Плутон, на ту самую опушку дивного леса.

- Я из "Джомолунгмы". - тихо произнёс он.

В миг опечалилось лицо мальчика при упоминании корабля, и он исчез за стеклянной дверью, по всей вероятности звать взрослых. Ждать пришлось недолго. Перед ним стояли родители Мидори. По её рассказам он знал, что в такое время они бывают дома.

- Я был рядом с Мидори там, на планете, когда мы в первый раз встретились с чужим разумом. Вы, наверное, знаете всё из новостей. Так получилось. Не знаю, почему так. Не знаю.

Они молчали. В памяти каждого стоял один и тот же человек со светлым лицом, лучезарной улыбкой, глазами, искрящими радостью, и прекрасной душой. В минуту эту, навеявшую память о ней, не хотелось ему говорить о тех людях, сотворивших такую подлость. Он молча повернулся и пошёл.

- Юноша. - услышал за спиной голос её матери.

Он повернулся. Из влажных глаз её скатывалась слеза. Сердцем своим женским поняла она, кто пришёл к ним.

- Если вы не найдёте нашу дочь, то прошу вас, возвращайтесь все живыми.

О, Земля! Не могла поступить иначе дочь таких родителей. Не могла. И потому она ради всех не пожалела себя. И потому её нет здесь. О, родная звезда! О, Солнце!

Это было два дня назад. А сегодня их пришли провожать в неизвестное будущее, а просто говоря на войну, как в древние времена. Он шёл и вглядывался в лица. Они здесь. Её отец кивнул головой. Помахали рукой две младшие сестры. Улыбнулся брат, тот самый мальчик, о котором так нежно рассказывала она. Печальные глаза матери как бы продолжали то, что сказала она тогда.

**********************************

Планетолёт направляется вглубь Солнечной системы, держа курс на Сатурн. Примерно два миллиона километров отделяют её от места события. Она пристально смотрит на изображение, созданное транспьютером в воздухе, в метре от неё. Запах ветра, палящие лучи искусственного солнца. Молчание провожающих, мерный, едва слышный звук шагов уходящих. Транспьютер создал такой фон изображения, что она будто находится там.

Она то желала встретиться с Бёрдсли, то избегала этой самой встречи. Так она и не решилась. И вот теперь она, следуя совету Кэтрин удаляется на Япет, спутник Сатурна. Событие с Харона идёт с опозданием на семь секунд. По мере удаления разрыв во времени медленно, постепенно увеличивается, но это ничуть не мешает ей ощущать атмосферу происходящего. А они идут. Идут молча в своём уже замкнутом мире. Глаза устремлены вперёд. Нет музыки, нет марша. И только всеобщее молчание как музыка. Но что это? Неужели? Среди них она видит Кэтрин Мюллер и других девушек отдела космогонии. Их лица, прекрасные утончённые черты, сосредоточены, как и лица мужчин, и также глаза устремлены вперёд. Вот он - ответ Бёрдсли. Ей передавали, что он хочет встретиться с ней. Она хотела поговорить с ним, но в последний момент испугалась этой встречи. Он прекрасно знает, что она смотрит это событие. Бёрдсли - самый большой хитрец в Солнечной системе. Конечно, он взял своего друга Майорова, тот Нгуги, а все вместе Боло Янга, и вчетвером обратились к Элкьяеру. А что Элкьяер? Ведь эти четверо - его главная опора. Что же будут делать они - девушки из отдела космогонии? Вероятно, в их распоряжении будут хирурги-нанороботы.

А они идут. История записывает. А они идут и скрываются в теле "Джомолунгмы". Проходит время и звездолёт отрывается и медленно отправляется в небо, как бы давая ещё раз подробно, в деталях, запомнить событие. А что такое притяжение Харона, малого космического тела по сравнению с притяжением Земли, материнской планеты? Ничто.

26

Они остановились перед металлической дверью невероятно крепкого сплава.

- Никто не переступал порог этой двери кроме властелина. Вы первая кто делает это.

Невозможно представить Парфенон афинского Акрополя в центре Спарты, как невозможно представить прекрасный дворец из волшебной сказки в окружении жалких лачуг, или бриллиант "играющий" всеми цветами радуги посреди булыжника. Как будто она попала в совершенно другой корабль из какого-то прекрасного чудесного мира. Всё как-то напомнило ей родную "Джомолунгму". Где же спартанский дух?

- Это ваша каюта?

- Я сплю и ем как все. Это мой командный пункт. Отсюда я управляю своими звездолётами.

- Но такая красота? - Мидори продолжала изумляться.

- Мои воины однажды взяли в плен одного гиаманта. Мы покопались в его мозгу и узнали внутреннее расположение их кораблей.

Мидори при этих словах вздрогнула, что не ускользнуло от внимания антера. Риаб поспешил успокоить её:

- Ты можешь не волноваться. Мы в твоём мозгу не копались. Только дали знания о нашем языке.

Антер впервые назвал её на ты, что немного и насторожило, и обрадовало Мидори. Ей больше нравилась простота в общении.

- А что было дальше с этим пленником? Казнили? - спросила она с любопытством, граничащим с сочувствием.

- Нет. Мы дали ему скафандр, средства связи и отпустили в открытый космос. Может, подобрали свои. - просто, ничего не выражающим тоном ответил антер.

- Это как у нас, когда-то в древности, провинившихся матросов оставляли на необитаемом острове. - тихо проговорила Мидори.

- Гиамантам нравится роскошь. Это их черта. Мой командный пункт - единственный на всех кораблях антеров. Второго такого нет. И вот здесь я погружаюсь в свои мысли. А они приходят разные. - говоря это он был весь в сосредоточении каких-то своих дум.

Да! Гармоничная предметная среда, окружающая их, дизайн командного пункта, особая атмосфера не могла не вызывать какие-то особые думы. Казалось, что каждый предмет здесь был подвержен инкрустации. И всё это перенято у врагов.

- Мидори. Я думаю о многом не при виде этой роскоши. Нет.

- Наверное, ты прав в чём-то. Красота дизайна окружающего заставляет только любоваться ею, но никак не размышлять о чём-то. - сама не понимая Мидори также переходила на ты к этому суровому, грозному воину.

- Ты увидишь ещё прекраснее этого. - тихо, с оттенком торжественности произнёс антер.

Постепенно маленький мир командного пункта погружался в темноту. То, что представало перед ней, являлось красотой, созданной самой природой Вселенной. Огромное скопление ярких звёзд светом своим оттесняло назад черноту неба. Вверху, внизу под ногами, впереди фейерверк огней заводил немыслимый хоровод, представший из какой-то волшебной сказки. Конечно, вот эта изумительная частица Вселенной не могла не навлекать особенные думы.

- Мы находимся недалеко от центра галактики. Мы движемся со скоростью 50 тысяч километров в секунду, если считать по вашей метрологии. Нам этого достаточно, чтобы наблюдать изменение звёздного неба. - объяснил антер этот феномен.

- Как всё-таки многогранна в своём величии природа Вселенной. - тихо, но с благоговением промолвила Мидори.

Антер надел прибор цветового зрения. Звёзды расположенные так близко друг к другу постепенно меняли рисунок и фигуру созвездий, и тогда сам контур звёздного неба представал в ином виде. Зрелище захватывающее. Она видела это впервые.

- Мидори, смотри в телескоп-рефрактор. - антер подал ей прибор.

Она очутилась внутри фейерверка огней. Волнующий мир несметного богатства природы Вселенной подхватил её и закружил вместе с собой в головокружительном вихре метущихся событий пространства-времени. Место, приближённое к центру галактики, где огромное количество звёзд, так близко отстоящих друг от друга, чем звёзды на окраине. Звёзды-гиганты и звёзды-карлики, белые и голубые, жёлтые и красные, горячие и холодные, яркие и слабые. Визуально-двойные звёзды, визуально-тройные и даже визуально-шестерные, связанные взаимным притяжением, вписывались в эту на первый взгляд хаотичную, но на самом деле строго упорядоченную архитектуру галактики. У многих звёзд своё облако Оорта. В такой тесноте светил полёт комет к своей звезде был едва различим. И всё же их относительно медленное, едва заметное перемещение по небосклону добавляли свой колорит в этот мир, интенсивный, клокочущий в своём неустанном развитии, угасании и рождении.

Вот и то, чем уникальна по природе своей звезда. Вокруг одной из них она увидела крохотные точки-планеты. Сколько их? Одна, две, три, четыре, пять. Может, на одной из них зародилась жизнь? Может кто-то пристально вглядывается в звёздное небо, а может и на корабли антеров? Здесь ночи светлые от света самих звёзд.

- Риаб, ты был здесь раньше? - спросила Мидори, оторвавшись от телескопа.

- Нет. Я никогда не был в этой галактике.

- Твоя задача найти гиамантов?

- Да.

Мидори не стала дальше расспрашивать его. Про планеты, только что увиденные ею, не стала говорить. А вдруг...

- Ты видела планеты? - словно угадав её мысли, спросил антер.

Чего уж отпираться. Это не её война. И всё же для неё любая форма жизни имеет ценность.

- Пять планет, странствующие со своей звездой и всей галактикой по огромной, безграничной Вселенной. - старалась ответить она совершенно нейтральным тоном.

- Я не стану высаживаться на эти планеты, пусть даже там притаились гиаманты.

- Но почему? - Мидори и на этот раз не понимала этого воина.

Многое было непонятным, не поддающимся логике, с тех пор как в жизнь её ворвался грозный представитель воинственной цивилизации. Почему он вызвал именно её на свой корабль? Почему такое гостеприимство? Почему её он пригласил в свой удивительный по красоте и вершине дизайна командный пункт, куда ни разу не ступала нога его соплеменников? И сейчас она не понимала его. Но не зря он пригласил её сюда, не зря. Вот это она понимала ясно и чётко.

*******************************

Япет один из восемнадцати спутников Сатурна и третий по величине, ничем особенным не отличался от освоенных небесных тел. В ночном небе, с расстояния примерно три миллиона километров, отчётливо выделялись знаменитые кольца Сатурна, видимые невооружённым глазом.

Она неторопливо шла по аллее, по бокам которой раскинулись тополя. Шёл такой период вегетации, когда тополиный пух, словно белые хлопья снега, слетал с деревьев, кружил и мягко ложился на поверхность, а затем снова, обдуваемый ветром, поднимался вверх, и так бесконечно. Её кто-то догнал. Кто из знакомых мог увидеть её в эти первые часы на Япете? Она повернулась. Рядом с ней шла незнакомая женщина, с виду молодая.

- Здравствуйте. - голос её был очень приветлив, даже чересчур.

- Здравствуйте. - не выказывая никакого дружелюбия в ответ поздоровалась она.

- Простите, что я так, не представившись. Я из центра статистики. Вы из "Джомолунгмы"? - при этом она взглянула ей в лицо.

И здесь кому-то что-то надо от неё. А ведь она впервые на Япете. Кто же дал ей информацию?

- Да, и что из этого. - ответила она сухо, желая избавиться от нежелательной собеседницы.

- Вы, конечно, удивлены. Да, мне о Вас сообщили. Ну, да ладно. Начну сразу. Недавно был проведён опрос в Интернете Солнечной системы. Вы знаете об этом?

- Нет. Ну и что из этого следует?

- Суть опроса в том... . В общем-то было всего два вопроса. Первый. Нужен ли в обязательном порядке элемент благородства, при котором малый шанс, а может его и не быть, для спасения цивилизации? И второй. Нужен ли любой путь, даже далёкий от благородства, пусть с элементами подлости, мерзости, но обязательно ведущий к предупреждению и спасению цивилизации?

- Ну и каков расклад? - в ней стало просыпаться любопытство.

- Примерно, наполовину. - при этом незнакомка не преминула посмотреть ей в глаза.

Она уж точно из знакомых или родственников тех, с кем она была в сговоре. Боло Янг многих пропесочил как следует, да и она сама ударилась в бегство сюда, на Япет. Надо было на какой-нибудь маленький астероид, чтобы её не доставали опросами в Интернете. А ведь они, подлые душонки, и здесь хотят показаться миленькими, добренькими, этакими спасителями Солнечной системы. Даже постановку вопроса сделали в нужном им русле. А обыватель? Он уже испуган одним видом монстра, не говоря уж о его технических возможностях. Сколько раз уже показывали в новостях взрыв той несчастной звезды. Мнения разделились наполовину. Да уж. Это отсюда-то. В своём уютном доме. А что было бы с ними, окажись они в "Джомолунгме", совсем рядом с этим монстром? Да, что уж говорить, когда даже испытанные космонавты от страха поступили так низко по отношению к своей, совсем юной девушке. Незнакомая собеседница не торопила её с ответом.

- И что, Вы этим хотите утешить меня? - спросила она, всё также не проявляя дружелюбия.

- Вы знаете, это говорит о том, что для спасения цивилизации не совсем обязателен высокий порыв души.

- Но так считает одна половина. А другая?

- Конечно, это ведь опрос.

- А Вы не ставили вопрос немного иначе?

- А как? - у собеседницы в глазах мелькнули признаки любопытства.

- Ну, например... Вы кого хотите назвать спасителем цивилизации? Первый вариант - девушку, которая из-за высокой чистой совести, переборов страх пошла на корабль чужих, к монстрам, вероятнее всего к неминуемой смерти, или второй вариант - некоторых членов экипажа, которые не смогли, прежде всего, перебороть страх и ужас перед монстром, и путём давления на высокую совесть, натолкнули совсем юную девушку на этот шаг. Вот сделайте такую постановку вопроса. - она, как и тогда в разговоре с одним из них, с чувством превосходства и наглости посмотрела на собеседницу.

- Да, это тоже интересно. - последовал несколько растерянный ответ.

- И вот тогда посмотрите на расклад. Многие, очень многие захотят быть на вершине чистоты, красоты, величия, или ещё как там. В общем, понимайте, как хотите. Пославшие Вас стараются сейчас вовсю отмыться и выглядеть такими чистенькими, блестящими, сверкающими. Не так ли?

- Да, но... - собеседница старательно подбирала нужные слова, но они как назло наспех вскочив на коня ускакали прочь, не захотев видимо принимать участия в этой полемике в пользу второго варианта.

- Как всё-таки огромен потенциал подлости. И всё-таки, какова ваша цель?

-Да, меня просили... - замялась собеседница, понимая никчемность просьбы, после такого разговора.

- Передайте, пожалуйста, им, что я не владею высокой совестью и потому не могу откликнуться на их просьбу, как та девушка, пожертвовавшая собой. В данной ситуации я ничем не жертвую. И ещё передайте, в какую бы оболочку мы не влезали, всё равно высоты мизинца той девушки мы не достигнем.

И даже сейчас некоторые из них не переставали думать о космической экспедиции. Её близкий родственник занимает высокий пост в Совете Звездоплавания. Ну, а так как она оказалась с ними по одну сторону баррикады, то отчего бы не попросить её об этом. Как всё-таки огромен потенциал подлости.

27

- Да, меня послали искать гиамантов по бесчисленным галактикам, которых хватит на мою жизнь. Вот почему всегда задаю себе вопрос о количестве песчинок в пустыне, о числе капель дождя, ниспадающих из тучи, о числе моих шагов через пространство, которое одолел мой звездолёт, о величии и предназначении пространства Вселенной, и, конечно, о моём месте в мире этой великой Природы. С недавних пор я стал думать о многом. Что скажешь ты на это? - говорил он с какой-то небывалой тоской, а затем взглянул на неё в надежде найти какой-то ответ.

В глазах его не было той проникновенной энергии, вселяющей ужас и трепет. Нет. Они скорее просили участия в поисках чего-то, которое трудно найти, осознать одному. Она увидела в них какой-то проблеск светлого, и что невероятно, доброго.

- Ты хочешь мира и спокойствия для всех антеров?

- Это моё желание. Оно появилось недавно. Я всегда был воином и останусь им.

- Я понимаю тебя. Вы одержали победу. Вы - истинные властелины своей планеты. Вы добились своего, не так ли?

- Всё это так.

- У вас назревает война между собой. Война за лучшую долю. Я правильно излагаю современное состояние вашей истории?

- И это всё так.

- Риаб, ты - воин. Ты вёл войну, а за твоей спиной появились предпосылки для того, чего ты так беспокоишься сейчас.

- Ты читаешь мои мысли, Мидори.

- У вас идёт конкуренция, и притом большая. Ты - сильный воин и многим нежелателен на своей планете, полностью отвоёванной вами. Я, конечно, не читаю твои мысли, но предполагаю. В нашей истории такое бывало.

- Да, я знаю, почему именно меня направили на поиски гиамантов. Я - противник всего этого. Если я вошёл бы в эту игру, то каждый старался бы заручиться моей поддержкой. А так я лучше всего для них в поисках врагов-гиамантов в огромном пространстве Вселенной.

Молчала Мидори, молчал Риаб. Небо из густых скоплений звёзд постепенно меняло свой контур. Любоваться ли прекрасным и чудесным видом этого края галактики, так близко отстоящего от её центра? Но почему-то всё это отошло на задний план, хотя служило хорошим фоном для глубоких раздумий.

- Ты знаешь, Риаб. Я совсем юной ступила на борт "Джомолунгмы". Я была рада, я была счастлива. Да ты всё знаешь об этом. Но находясь на твоём корабле, при вмешательстве высокой технологии узнав язык твоего разума, я, кажется, становлюсь зрелой в своих суждениях. Какая-то доля опыта жизни прибавилась во мне. Может быть, всё это впиталось в меня через мои переживания. Не знаю, но может, я помогу тебе.

- Какой-то интуицией, вне зависимости от сознания, что-то подсказало мне о чём-то таком важном, когда я увидел тебя там, на той планете, звезду которой я уничтожил. Сожалею об этом, но я - воин. И знаешь Мидори, я не ошибся в тебе.

Похвала, которой удостоилась она за свою, пока ещё юную жизнь, исходила не от своих землян, а от грозного воина антеров. Была ли она польщена этим? Возможно. В чём может помочь она ему? В чём? Мидори точно не знала. Она решила высказаться обо всём, что думала в это непростое, порой трагичное и печальное, а порой где-то непонятно для неё самой, но навеянное всё-таки каким-то светом и радостью время.

- Я никогда не думала так много, как на твоём корабле. О чём я думала? Стройными мои мысли не назовёшь, скорее они хаотичны. Они о многом. Но вот об одном из них я хочу с тобой поделиться. Ты знаешь, Риаб. Есть доля истины в твоих суждениях о количестве песчинок в данной, конкретной пустыне, как и о каплях дождя из тучи, как и о листьях опавших и расцветших, и о количестве твоих шагов в измерении пространства Вселенной. Есть ли конечный счёт всего? Кто знает? Кто знает. Велика ли истина знания этого? Кто скажет? Как всё-таки неизмеримо велик потенциал Природы! Теория Большого Взрыва как возникновение Вселенной. Ведь вы и ваши враги тоже придерживаются этой теории. Мы, как и вы, придерживаемся примерно одной даты. 15 миллиардов лет. А что до Взрыва? Сингулярная точка размером с молекулу, атом, вместившая в себя миллиарды и миллиарды будущих галактик? Какая масса! Может она, сингулярная точка, была размером больше или меньше? Кто знает? Кто знает. Что окружало эту сингулярную точку? Что было вокруг? Скажут ничто. А что такое ничто? Это материя или нет? Создаваемый нами вакуум - это ведь материя. А если это ничто - вакуум? И если это ничто окружало сингулярную точку, то, на сколько парсек простиралось оно? Кто знает? Кто знает. А что было за 15 миллиардов лет до Большого Взрыва? За 20 миллиардов, за 100, за 500? Кто знает? Кто знает. Вселенная безгранична. А если она кончается, если имеет границы? Что за пределами границы? Опять ничто? А что такое это ничто? Оно материально? Кто знает? Кто знает. По одной теории будет ли Вселенная расширяться бесконечно? И куда расширяться? Куда? И что будет через двести миллиардов лет? А через 500? А по другой теории Вселенная расширится до предела и начнётся обратный процесс сжимания до сингулярной точки. Это как надуть воздушный шарик, а затем вернуть в первоначальное положение. А что такое предел? Предел допустимого? И что за этим пределом? Опять ничто? И какая сила повернёт процесс обратно? Кто знает? Кто знает. А была ли, есть ли, будет ли вторая сингулярная точка, пятая, десятая, тысячная? Единственная ли такая Вселенная по своей сути? А если нет? Тогда, что простирается между Вселенными? И что там в других Вселенных? И есть ли там разумные миры, как наши? Кто знает? Кто знает. А что такое вечность? Материальна ли она? Если она когда-то появилась, то, что было до неё? А если она была всегда, то не является ли суть, основа стационарной, застывшей? Кто знает? Кто знает. Столь ли мы могущественны, познавшие тайну гиперпространственного двигателя и снующие по Вселенной? Сколько тайн впереди? А может где-то в пространстве существующей Природы, или за пределами этой сути Природы есть кто-то, ещё могущественнее нас? И мы для него просто жалкое насекомое? Кто знает? Кто знает. А кто мы в материи времени? Может просто пылинки? И всё же мы существуем, потому как ведём сейчас с тобой, в твоём командном пункте эту беседу. И твоя цивилизация существует, равно как и твои враги. И далеко отсюда, за миллиарды световых лет есть мой дом, мой мир. На редких планетах у редких звёзд зарождается жизнь. Ещё реже она вырастает в разум. Мы использовали уникальный шанс во Вселенной. А что дальше?

Всё также медленно меняется контур звёздного неба. Отсюда недалеко до центра галактики. Всего лишь рядовая, малая часть пространства Вселенной. Молчала Мидори, молчал Риаб. Когда она говорила, антер ни разу не прервал её. О чём задумался грозный воин? Всё также медленно меняется контур звёздного неба.

- Ты знаешь, Мидори, я - воин, по крови воин. Но сердце моё подсказало мне, что именно ты поймёшь меня, а теперь иди в свою каюту. Тебя проводят. Готовься к анабеозному сну. Не спрашивай меня ни о чём. Мы совершим ещё один гиперпространственный прыжок через галактики.

**************************

О, Природа! Какое величие в бесконечном многообразии явлений, таящихся в Вас! Время-пространство одна из сторон Вашего проявления. Но сколько тайн в геометрии пространства!

Материя за пределами пространства трёх мер? Поддаваемо ли это сознанию? Поддаваемо ли это чувственному созерцанию? Великий мир за пределами великого мира? Каких высот должен достичь разум, пронизывающий тебя насквозь?

28

Очередное пробуждение после анабеозного сна было таким как всегда. Полчаса ждала она прилива бодрости в своём теле. "Он не говорил, куда мы совершим на этот раз гиперпространственный прыжок. А что если на Гратан?" - подумала она, перед тем как встать.

Также её сопровождал тот самый антер. Завтрак как всегда. "Попасть бы снова в командный пункт?" - мысль эта всплывала неотступно и назойливо, подчёркивала этим её затаённое желание вновь попасть туда. Командный пункт казался как оазис посреди мрачной пустыни. Так оно и случилось. Они шли маршрутом, ведущим именно туда. Скоро поворот и будет длинный прямой коридор, чтобы оказаться там. Вот она и его провожатый поворачивают и... . Такого, что она увидела, никогда не было. Мидори остановилась в растерянности. Никогда она не видела столько антеров сразу, в одном месте. Воины Риаба стояли в строю, по обе стороны коридора. Каждый из них держал в руках лучевое оружие. "Неужели встреча с гиамантами или риаланами?" - таковой оказалась её первая реакция на это. Провожатый указал рукой вперёд. Она шла между строем суровых воинов громадного роста и неистовой устремлённости в бой.

Вот и дверь в командный пункт. Провожатый остался стоять на месте, когда она медленно вошла туда. Мидори вошла и окунулась в пространство неизвестного звёздного неба.

*********************************

Звездолёт выходил из солнечного фокуса. Экипаж готовился к анабеозному сну, а заодно ждал появления Элкьяера на экранах транспьютеров. В назначенное время он предстал перед всей командой.

- Все вы прекрасно понимаете, что наш полёт нельзя назвать экспедицией. Человечество впервые снарядило боевой по всем показателям звездолёт. Совет Звездоплавания и правительство Солнечной системы решили отправить только нас, а не сотни или тысячи кораблей. Мы здесь на добровольной основе. Нам не желательно обязательно вступать в конфликт, но не исключено возможное ведение боевых действий. Вы добровольно взяли билет в один конец. Я буду рад, если ошибусь, говоря это. Иллюзии не строю, перед нами будет сильный враг. На этом всё. Приготовиться.

Экипаж готовился к анабеозному сну. "Как в тот первый раз. И тогда я ждал с нетерпением свой первый гиперпространственный прыжок и сейчас тоже. Тогда сердце сгорало от любопытства, сейчас не горит, а стонет. "Где же ты, Мидори? Как ты? Чувство какое-то подсказывает мне, что жива ты. Как тебя найти? Где тебя найти?" так окунался Стэн в сон, чтобы как можно быстрее проснуться и пуститься на поиски любимой в безбрежном океане пространства Вселенной

29

Неизвестное звёздное небо простиралось перед командным пунктом.

- Мы недалеко от твоей звёздной системы? - спросила Мидори с ожиданием надежды увидеть Гратан, а не бой с врагами антеров.

- Нет. Вглядись в звёзды.

Она смотрела на контур этого неизвестного неба. Не видно кораблей риалан и гиамантов. По расположению и рисункам созвездий они далеко от центра галактики. Напрягла память, и та, взяв в союзницы интуицию, не замедлила подсказать, что место это ей знакомо. Точно. Очертания некоторых созвездий подтверждали это.

- Неужели? - изумлённо спросила она то ли себя, то ли его.

- Да, это так.

Изумление на всех правах ворвалось в её душу и хозяйничало там. Это было то самое место, та часть неизвестной галактики, где она из своего корабля пришла к антерам. Место, где она попрощалась со своим миром. И ещё заметила она, что нет рядом сопровождающих кораблей. Ведущий звездолёт оказался один в этой галактике.

- Зачем мы здесь? И где остальные твои корабли?

- Свои корабли я оставил там, недалеко от центра той галактики. А здесь мы будем ждать твой звездолёт.

- Зачем? И почему столько твоих воинов стоят наготове?

Изумление испарилось также быстро, как и появилось, уступив место такому неприятному чувству как тревожность.

**************************

Книга жизни. Перевёрнутые страницы прошлого, открытые страницы настоящего, завеса тайн страниц будущего, ждущих своего часа. Книга жизни как непостижимая разуму предопределённость событий, именуемая судьбой.

Путь жизни. Он не бывает прямым; он как путь реки с её изгибами, он как лесная тропа, обходящая деревья и камни. Что же там за очередным поворотом судьбы? Кто знает? Кто скажет.

Множество монад, составляющих структуру бытия, как звенья единой цепи, по которым под покровом судьбы, прокладывает путь материя в движении и развитии, именуемая жизнью. Может они знают?

Кто скажет? Кто знает? Что же там за поворотом?

*****************************

Как же она заблуждалась? Это уже второй раз. Антеры- суровые воины, но их полководец, возможно, самый мудрый в своей цивилизации, учился быстро. Именно благодаря его стремлению учиться всему, они, антеры, победили риалан и гиамантов и изгнали их с планеты. Именно он учился хитроумной тактике риалан, и особенно гиамантов. Один этот командный пункт чего стоит. Только одного она не может понять, почему он, перенявший хитрость гиамантов, оставил свои корабли в той галактике. Сыграла кровь и гордость антеров. Помериться силой один на один с земным кораблём, с "Джомолунгмой". Неужели за ней придут? Тактики, мудрости, хитрости у землян было с избытком. История древности чего стоит. Может, на это место прибудет целая эскадра кораблей землян. А хотя, почему должны прийти именно за ней. Для многомиллиардной Солнечной системы что такое потеря одного человека. Несомненно одно - её мир готовится к обороне. Её присутствие здесь оправдалось сполна, значит, жизнь прожита не зря. И нечего ей жалеть такого поворота судьбы.

- О чём задумалась, Мидори.

- Мне непонятна логика твоих действий. Зачем столько твоих воинов наготове?

И тут командный пункт как бы разразился раскатами грома. Она впервые услышала смех антера. Вот в этом Риаб чем-то напоминал человека, которому так удалась его шутка, что он довольствуется ею сполна. Но почему?

- Мидори, мои воины стояли в почётном эскорте. Они приветствовали тебя и прощались с тобой. Я предвосхищал твою мысль. После всего этого подозрения у тебя выходят на первый план. Ты перестала верить в высшую ценность души. Конечно, откуда такое может быть у такого воина как я, с появлением на свет взявшегося за оружие.

- Но... Ты действительно прав. Я перестала верить в то, о чём ты говоришь. У меня плохая мысль обгоняет хорошую.

- Я же говорил Мидори. Ты моя гостья. Тебя ждут дома. Я хотел бы, чтобы ты была вечной гостьей, но в глубине души всегда будешь тосковать. Ты вернёшься в свой мир гордой в своих новых познаниях другого мира. Но обещай мне, что ты не раскроешь свои знания о моём языке, языке антеров.

- Я обещаю. Это будет мне легче сделать, чем тот поступок, что переместил меня из одного мира в другой.

Как же она заблуждалась. Почему она приписала этому воину, полководцу низменные чувства, которыми обладали его враги, и которых он победил. Низменные чувства некоторых землян, от страха и ужаса именно перед этим воином, всплывшие наверх, Мидори также приписала ему. Она же прекрасно понимала, что поступи так его подчинённые, он бы их собственноручно казнил. В этом понимании сущности жизни капитан Риаб выражал полную солидарность с капитаном Элкьяером. Цель её присутствия на его корабле была ясна. Он нуждался в собеседнике, которого не мог найти в своём мире, упивающемся от победы и идущим в то лоно бытия, которого он не хотел.

- Мидори, мы будем ждать корабли твоего мира. Один шанс из миллиарда, если не придётся ждать их долго. Один шанс на полмиллиарда, если будем ждать долго. Если же этого не будет, мы пустимся по галактикам Вселенной искать твой мир. Может это будет шанс из миллиона. И всё-таки я доставлю тебя в твой мир, чего бы это не стоило.

Они ждут в тишине чёрного неба, рассыпавшего незнакомые созвездия. Ждать для Мидори оказалось делом таким же тяжёлым, как сделать шаг из одного мира в другой. Не удел обречённости недавнего прошлого, но прилив радости ожидания будущего становилась ношей нелёгкой.

Словно круги по воде, пространство впереди меняло свою сущность. Из-за предельного мира в трёхмерное евклидово пространство врывался материальный объект. Перед ними во всей красе обретала форму "Джомолунгма".

30

Пробуждение проходило как всегда. Транспьютеры показывали точность попадания в ту область космоса, где земная девушка перешла в корабль инопланетян. Второй раз "Джомолунгма" находилась за пределами Метагалактики. На экранах сияли те же созвездия, которых легко распознавали транспьютеры, да и сами члены экипажа. Невероятным было то, что на экранах перед ними величественно и грозно, как тогда, в буквальном смысле застыл в холодной пустоте космоса, в невесомости, относительно свободной от гравитации, тот самый ненавистный корабль чужих. Но ещё невероятным было другое.

*************************************

В пространстве-времени Вселенной,

где конец материи мира отдельного?

Тайна природы беспримерной,

отличная от мира модельного.

Мир запредельных материй,

небо, любовь, трава и вода.

А может это удел каких-то мистерий,

и было только всегда

пространство-время Вселенной.

Мир многомерный в пределах одной,

от взрыва точки беспримерной

будет служить нам пока природой одной.

**************************************

Но ещё невероятным было другое. Возле корабля чужих застыли две фигуры. Нет. Это не было голографическое изображение, это были живые существа. В одной фигуре угадывался грозный облик того самого монстра, а в другой, хрупкой и изящной земляне разглядели ту, ради которой они прибыли сюда.

- Мидори, я дарю тебе своё личное оружие. Это означает, что мои корабли никогда не повернут оружие против твоего мира. - Риаб торжественно подал ей лучевое оружие.

Мидори впервые держала в своих руках оружие. Ради этого стоило принять такой необычный для неё подарок.

- Спасибо тебе, Риаб. Спасибо за подарок и вот за эти минуты высшей радости и счастья.

- Мидори, я подарил тебе не только моё оружие. Я подарил тебе то, перед чем меркнут горы драгоценных камней. Ты несёшь в себе новые знания. Во время сна мы вложили знания языка риалан и гиамантов. Всё может быть, когда могущественные цивилизации пронизывают Вселенную на могучих кораблях. Всё может быть, и тогда быть может, пригодятся твоему миру эти знания, мой подарок тебе. А так пусть эти знания о нашем языке и языке наших врагов останутся твоей тайной.

Мидори на некоторое время сосредоточилась в своих мыслях. Да, действительно она несла в себе знания языков риалан и гиамантов. Она становилась полиглотом. Но каким!

- Ты хочешь сказать, что возможна встреча и с ними.

- Также как и мы встретились.

В таком случае эти знания становились бесценными. Если придёт такое время, она их может применить.

Так они и ждали пробуждения экипажа "Джомолунгмы". Мидори понимала, какой эффект произведёт это на землян. Да. За ней пришли. И там милый сердцу Стэн. Она это чувствует. И все остальные, кто переживал за неё.

Но вот открылся овальный люк корабля. Вышел Элкьяер, за ним следом Стэн Ришар. Капитаны смотрели друг на друга. У обоих в глазах читалось уважение. Оба понимали текущее время события.

Как будто годы не видела своих землян. А Стэн? Она боялась думать о нём во время этой разлуки. Как всё похоже на сон.

- Мидори, возвращайся в свой мир гордой и радостной.

- Я буду помнить тебя, Риаб. Я очень благодарна за подарки. Не знаю даже, что подарить тебе взамен.

- Те часы, проведённые с тобой в беседах, - лучший для меня подарок. Прощай, Мидори.

- Прощай, Риаб.

Она плавно и медленно направилась в свой мир. Антер смотрел ей вслед, и ему, воину, выросшему в войнах, казалось в этот миг высшей справедливостью то, что происходило у всех на глазах. Ни одной победе он не радовался так, как сейчас. Они вместе победили тех, у кого состояние подлости в душе взяло верх над теми нормами, которых придерживался он.

Она плавно и медленно с гордостью и радостью по этой величественной пустоте между двумя кораблями шла в свой мир. Ей навстречу шёл тот, к которому она стремилась всей реальностью своего существования. Она видела его лицо, глаза и понимала, и чувствовала, что в нём проснулось счастье, когда-то прочь отодвинутое и потому заснувшее под натиском печали и страдания. Но всё позади.

- Стэн, я вернулась в свой мир, я вернулась к тебе.

- Мидори, мы пришли за тобой. "Джомолунгма" боевой корабль.

- Стэн, они - антеры. Их капитан - мой друг.

- Удивительно, но я верю тебе.

- Я знаю их мир. Я многое расскажу.

Они кружились в невесомости пустоты космоса, лишённой гравитации. Оба корабля смотрели на этот танец любви, ожидания, мечты о долгожданной встрече, волшебным образом свалившейся на них. Конечно, она многое расскажет о мире планеты Гратан, но сдержит обещание и оставит тайной бесценное знание языков далёких миров. Затем она повернулась и помахала рукой полководцу антеров. Он также помахал в ответ, поклонился в почтении и направился к кораблю.

**********************************

Разошлись два корабля в великом пространстве Вселенной.

Один вернулся к своим боевым кораблям, ждущим его недалеко от центра неведомой галактики. Вести ли им войну или вернуться домой, или стать вечными странниками? Всё зависит только от него, великого воина антеров.

Другой вернулся в малую часть окраины громадной Галактики "Млечный Путь". Мидори и Стэн смотрят на экран. Знакомое небо, знакомые созвездия. Здесь ярче всех горит и светит родная звезда.

_________________________________________________________________

Продолжение следует в произведении "За этот шанс во Вселенной".

*****************************************************

Я, Жамбалов Баир Владимирович, родился 9 октября 1958 года в селе Дабата Заиграевского района республики Бурятия. В 1976 году окончил Заиграевскую среднюю школу. В 1976-1978 годах служил в рядах Советской Армии. 1979-1984 годы учёба в Бурятском государственном педагогическом институте им. Доржи Банзарова на факультете иностранных языков. После окончания института работа в школе учителем немецкого языка, физической культуры, по совместительству тренером по вольной борьбе от ДЮСШ.