Все бабы, которых я знавал в своей жизни, были отъявленными бл*ядьми. До единой.
О да, настало время преподать вам несколько избитых истин, кои вы так обожаете.
Ну так ловите.
Избито? Старо?
Однако от этого не менее правдиво.
Ведь этот процесс - обуздания и приручения - почитается многими за один из главнейших в жизни. Отсюда вы производите множество своих концепций, здесь лежит фундамент всех тех многочисленных песчаных замков, главный из которых - любовь.
Так вот, женский род - это род низжих форм экзистенции. Всё самое примитивное, обыденное, набившее оскомину и недоразвитое воплощено в нем.
И благодаря этому он удивительно живуч. Живуч он, правда, также и по другой причине, о которой после.
Мой юный Авенго, ты уже смыл кровь своих врагов? Уже начистил броню? Уже сорвал алую розу и готов преподнести ее даме сердца?
О нет, глупец! Преподнеси её лучше коню. А после садись на него верхом и скачи, не оглядываясь, подальше в поле. Посторой себе дом, обнеси его высоким забором, купи большую собаку и не впускай в свои пределы никого, а особенно носительниц пи*зды. Это вестники разложения и пошлости.
Они извратят весь твой хрупкий мир, опаскудят самые светлые устремления, засосут воронкой в беспросветную тьму, из которой нет никакого выхода.
Это орден почитательниц силы ради силы. Они не знают ничего другого, кроме грязи. Они жаждут грубости, и если ты дашь её им - тебе будут поклоняться, как золотому тельцу, как каменному молоту, как мрачному истукану.
Пойми, им не нужно ничего из того, чего хочешь ты, но в своей изворотливой лживости они заставят тебя поверить в то, что единомысленны с тобой.
Увидь - за ширмой нет никаких удивительных картин и статуй, льющейся рекой поэзии, медовых наслаждений вожделенного рая, за ширмой - лишь развалившаяся печь, дымящая углями из разверстого зева.
Осознай - им нужен не ты.
Им нужно твоё.
Любая бабёнка с удовольствием упадёт своим ртом на торчащий возле нее х*уй, едва лишь почует, что ей это сулит что-то.
И пока ты, о наивный рыцарь, радуешься тому факту, что вдруг оказался кому-то в этом мире нужным, пока услаждаешь слух сладкими речами, вкушаешь велелепие слов, пи*зда уже думает о том, как и что она сможет с тебя поиметь. Где тебя ободрить, где уколоть, где расставить ноги, а где сказать нет - чтобы добиться от тебя того, что надо ей.
Этот механизм очень примитивен и читаем, но это и делает его столь живучим, существующим уже не одну сотню тысяч лет.
С ним бесполезно тягаться.
Он не дает осечек.
Единственное, что ты можешь сделать - убить в себе всё, чем ты был раньше. Это долгий процесс, но едва ты поймёшь необходимость его осуществления, как поднимешься на ступеньку выше.
И вот - ты уже не там. Ты выбрался из пещеры. Ты понял, что в ней обитают лишь тени, ложь и дурманящий морок. Платон писал про бабью пи*зду.
Теперь тебе нет до нее никакого дела, хотя время от времени она может манить тебя теплом тлеющих углей.
Пещера - это тюрьма. Твой дом - весь мир. А в пещеру можно забежать, чтобы укрыться от дождя, приготовить пищу в ненастную погоду, в конце концов - посрать и поссать.
Ты понял: пещера - это то, что существует для твоих нужд. И не более.
Весь мир - вот твои владения. А пещер в мире - бесчиленное множество, и ты можешь распоряжаться ими по своему вкусу.
Хочешь - принеси в одну из них огонь, приготовь изысканный ужин и выпей дорогого вина. Это нисколько не мешает тебе спьяну обблевать её стены, раскидать везде обглоданные кости, а наутро загасить пламя струёй мочи.
Хочешь - завали вход в пещеру камнями, хочешь - устрой из неё отхожее место.
Взорви, разукрась, испогань, обустрой - делай, что хочешь! Ты волен делать всё.
Но никогда даже не думай доверять подлой игре теней на её стенах в отсветах пламени, никогда не верь призрачному теплу тёмного свода, никогда не оставайся в одной пещере надолго и не прикипай к ней своим отзывчивым сердцем, о рыцарь!
Её стены - холодный камень, в глубинах свода - таится бездонная тьма, а тепло - улетучится, как только ты перестанешь подкидывать дрова.
Сама пещера не способна ни на что. Она живёт за счёт тебя. Она паразит. Как вошь. Как клоп. Как комар.
Используй её.
Если не хочешь, чтобы она использовала тебя - используй ты.
Используй и помни - это всего лишь груда камней.
Камни не чувствуют, не страдают, не плачут, не любят.
Они могут обвалиться тебе на голову в одно прекрасное утро, пока ты спишь, и размозжить череп.
Поэтому делай то, что хочется тебе, делай то, что считаешь нужным ты.
Распоряжайся. Владей. Разрушай. Ничего не важно.
Важно лишь чтобы ты осознал: это всё - твоя собственность. Это всё - только лишь предметы. Это всё вещи, созданные для твоего удобства.
Захотелось - взял.
Расхотелось - выкинул.
Здесь спасение.
Здесь правда.
Начни с малого.
С бабой надо обращаться как с говном.
Ничего нового.
Один впечатлительный негр облачил эту простую формулировку в более пышные словесные одежды, но от этого суть не поменялась.
Баба - это первобытная, примитивная вещь, которую можно и нужно использовать по своему усмотрению. Это как игрушечный поезд, идущий по кругу, который сначала тебя занимает, но едва ты постигнешь замысел всей конструкции в целом, как найдешь её не более чем грубой и заурядной поделкой, пригодной лишь для редких развлечений.
Все твои стихи она обратит в строки бульварных газетёнок.
Все чувства вываляет в скотиньем навозе.
Измарает тебя и испохабит. Упростит и опошлит. Обернёт в жалкое подобие себя, сделает безвольным слугой и исполнителем.
Переломи ей хребет, о рыцарь!
Предай и солги первым. Оскорби и вытри об нее ноги. Плюнь ей в лицо. Выстави на посмешище.
Она будет валяться у тебя в ногах и умолять о продолжении.
Это раскроет твои глаза. Ты увидишь всю её схематичность. И поймёшь, что ничего нет и никогда не было, кроме этого набора заурядных чертежей, которые были разукрашены твоей неуёмной фантазией, твоим стремлением к красоте и идеальному.
Нет никакой любви. Есть лишь ты, твоя броня и твой преданный конь. Напои и накорми его. Он будет служить тебе верно. А всё прочее - просто вещи, которые ты сам наделяешь значением.
И среди прочих осколков и ошмётков этого мира обретается и то, что ты зовешь любовью и счастьем. Призрак, маскирующийся под реальность и управляющий тобой.
Вступая в логово змей, помни, что там не растут цветы.
Помни, что и логова нет, если к нему получше присмотреться.
Но ты пока что не способен на это. Поэтому начни с малого.
Умей видеть мираж.
Пойми его условность.
Посмейся его серебристым водам и нажрись калёного песка.
Марево рассеется, а ты взойдёшь выше по лестнице.
Но всему своё время.
То, что застит тебе глаза, мой юный Айвенго, на протяжении большей части твоей жизни, является не более, чем фикцией, выдумкой, галлюцинацией.
Ты сам делаешь себя жертвой.
Ты сам закабаляешь себя призраку.
Ты сам хочешь себя обманывать и готов поверить в обман.
В реальности есть лишь куча камней. И ничего более.
Как же нам с тобой быть?
Видишь ли, лестница в небеса, если можно так выразиться, на первую ступеньку коей ты уже вступил вместе со мной, предполагает то, что сначала ты сдерешь сам с себя свою же шкуру, постепенно, кусок за куском. Потом таким же макаром - мясо. Потом - раскидаешь собственные кости. А уже потом - увидишь небо.
Но вот вопрос - нужно ли оно тебе тогда будет?
И кто будет смотреть?
И чем?
И...
Вот так.
А ведь начали мы с обычной пи*зды.
Но ведь всегда с чего-то надо начинать, верно?
А пи*зда - дело серьёзное. С ней желательно разобраться сразу же. Ведь столько кораблей уже нашло на рифы, стольких отважных путешественников придавило на ночлеге камнями. Столько рыцарей пало на турнирах в борьбе за заветную щель.
Это всё мясное, слишком мясное. А я учу ничему.
Ничему не учу.
Или чему-то?
Ответ равнозначен во всех случаях.
Ибо... неважно...
Слушайте, но вот этот юноша, этот Айвенго, взобравшийся пока что на самую первую приступку, он ведь уже что-то почуял. Он уже увидел отблеск, малый, едва заметный облеск того, что обратит его вспять. Ведь краем глаза он уловил ничто. И ухмыляясь, примерил свою первую маску.