Запоздалый подарок на День рождения для Рыжего Ангела.
Не судите строго, это я балуюсь.
- Отчего ты так жесток? Неужели у богов совсем нет сердца? Я хочу жить!
Маленькое облачко засветилось совсем уж горестным светом. Душе очень больно, когда умирает их очередное тело.
- Будет другая жизнь, подожди немного. Однажды придет и твой черед возрождаться.
- Я не хочу потом! У меня была жизнь, зачем ты ее забрал? Зачем?
Он не знал, как ответить, как рассказать. Этот бог вообще отличался редкостным немногословием. Сейчас он лишь горестно улыбался, прекрасно понимая, что душа его не послушает.
В них изначально заложена тяга жить. Души стремятся к жизни, стремятся к познанию и... любви. Тому, кто видит их такими, это доподлинно известно. Божество посмертия за многие сотни лет изучил свое искусство до каждого оттенка цвета. И только любовь всегда была для него тайной. Боги не очень избалованы этим чувством, впрочем, как и любым другим.
Аид протянул руку и коснулся сияющего шарика, которым пред ним предстала душа.
- Я дам тебе шанс прожить эту жизнь. Я подарю тебе чудо. Но за него ты заплатишь мне новой жизнью. Ты должна поклясться мне, что свое дитя посвятишь мне, как богу. А то знаешь ли, - нерешительно улыбнулся он, - люди не очень часто это делают. Скорее по недосмотру, как с тобой.
Душа мигнула счастьем и прижалась к рукам бога.
- Обещаю!
И в тот же момент маленький грязный комочек, выброшенный матерью в сточную канаву, заголосил на всю улицу. Сбежались люди, вынули новорожденную девочку, с необрезанной пуповиной и назвали ее чудом.
Так, душа рожденная что бы через несколько часов умереть, обрела шанс на жизнь.
Вот только какую?
Маленькая Катарина росла в сиротском приюте, где каждый ломоть хлеба доставался воспитанником с болью и страданием. А хрупкая и болезненная девчушка уж точно не могла рассчитывать на полный живот, и жила подачками старших. Едва войдя в возраст, она попала в весьма неподходящее для ребенка место, где долго занималась черной работой, и поэтому была рада когда ее, наконец, привлекли к обязанности развлекать "гостей". Бледная, болезненно худая девица не была лучшей в этом притоне, но клиенты и сотоварки отмечали красоту больших печальных глаз, в которых скрывалось что-то, ранящее душу. Знание, которое дается очень тяжело.
Катарина каким-то непонятным для себя способом точно знала, что не должна роптать на свою нелегкую жизнь. И незачем обвинять приблуду мать, выкинувшую своего ребенка, и уж тем более хозяина сиротского приема, взявшего к себе малышку. Знала, но порой накатывала такая тоска, что Катарине хотелось выть словно дикий зверь и покончить наконец со своей никчемной жизнью. Вот только в такие минуты рядом с ней появлялся некто, удерживающий ее от рокового шага.
Время шло. И вот пришла пора и Катарине принести в этот мир новую жизнь. Худенькое тело с огромным животом металось на постели, и все кто был рядом, как бы сведущ он не был, видели что настал конец мучительной жизни маленького чуда. Чувствовала это и Катарина. И лишь об одном молила окружающих - позаботиться о ее ребенке, посвятив Аиду, богу мертвых.
Конечно, кто-то принял это за родовой бред, кто-то ужаснулся ненависти матери к ее нерожденному ребенку, но все прекрасно понимали - достаточно одного желания матери, что бы душа дитя осталась за ним - Аидом.
Оставшись незаметным для окружающих, к постели с Катариной, подошел высокий мужчина закутанный в черные одежды. Заметив его, женщина улыбнулась как старому другу. Теперь, на смертном одре, она вспомнила лицо того кто берег ее жизнь все это время. Вспомнила как темноволосый мужчина дарил ей в детстве вкусные ванильные пирожные и вставал на дороге одичавших псов, гонящих маленькую девочку. Она помнила.
Уже никто и не помнит, кто забрал завернутого в простую тряпку младенца. Как не знает и то что о новорожденной было кому заботиться.
С самых первых дней малышку окружили няньки и гувернантки. Она жила в большом доме, стоящем далеко за городом. Не зная ни в чем отказа, девочка меж тем росла доброй и отзывчивой, искренне любила своих воспитателей и тянулась к знаниям. Говорили что этот милый ребенок осенен божественным светом... И лишь одна тайна жила в том доме - тайна ее хозяина. Слуги знали, что он где-то есть и вроде бы видели его и получали наказа, да только тут же забывали странного господина, который обожал маленькую принцессу.
И только Элимэ видела своего нареченного отца. Какой праздник для нее был, стоило ему только появиться. Она прижималась щеками к его рукам и боялась даже дышать от счастья. А минуты, когда он сажал ее на колени и рассказывал странные сказки, казались волшебными. Порой они просто молчали, сидели рядом и смотрели друг на друга. Элимэ утопала в нежности, которые расточали бесцветные серо-голубые глаза. Несмотря на всеобщую любовь и почитание, маленькая девочка всегда ждала своего названного отца и только с ним была по настоящему счастлива.
Время шло и когда Элимэ исполнилось девятнадцать лет, к ней посватался юноша, сын небогатого купца. Молодой, красивый и постоянно краснеющий в ее присутствии парень, очень понравился ей и она, стесняясь, обещала поговорить об этом со своим отцом.
Тот появился в доме тем же вечером, молча посмотрел в глаза цвета весеннего неба и чуть улыбнувшись качнул головой.
Свадьбу сыграли пышную. Многие городские холостяки короли себя за то что обошли сей странный дом своим вниманием, ведь там, в тиши вырос такой прелестный цветок. Им было невдомек, что в тот день, когда стройный юноша, заблудившись в лесу, увидел девушку, собирающую на поляне букет для своего отца, он должен был погибнуть от клыков взбесившегося волка.
Шли годы, Элимэ все так же жила в своем уютном доме, ее муж давно стал уважаемым человеком, и все так же любил свою милую жену. И даже то, что эта пара так и не обзавелась собственными детьми, не могла омрачить их счастье, ведь их дом был открыт от сирот, которых они с удовольствием растили.
И только одна грусть жила в сердце Элимэ - уж очень редко она стала видеть своего нестареющего отца. Для мага, коим он, несомненно, являлся долголетие было вполне уместно, и он все так же являлся к ней высоким темноволосым мужчиной, которому не дашь больше тридцати, но глядя в светлые, невыразительные глаза, можно увидеть в них вечность.
Долгую и счастливую жизнь прожила Элимэ. И на смертном одре, она сжимала руку своего отца лежащую на своей щеке.
- Не бойся, моя девочка. Я встречу тебя.
Она улыбнулась и навечно закрыла свои глаза.
- Я все поняла, отец. Прости меня за глупость и неверие тебе.
Печальное лицо озарила редкая улыбка. Так всепонимающе мог улыбаться только он.
- Теперь я навечно принадлежу тебе и счастлива этим. Значит мы никогда не расстанемся? - преданно заглянула в его глаза душа самого дорого существа что когда либо было у пугающего Аида. Душа, по его желанию прожившая жизнь матери и дочери, тернии и розовых лепестков. Та, что не должна была быть, но жила для него.
- Ты всегда будешь возвращаться ко мне, это я могу тебе обещать.
- Нет! Пожалуйста, не наказывай меня так, - прижалась она к его рукам. - Я не хочу перерождаться и вновь ждать твоих шагов. Ты ведь знаешь, я ждала тебя каждый миг. И только с тобой была по-настоящему счастлива. Позволь мне остаться с тобой.
- Непокорное существо! - нежно сказал Аид. - Только запомни, ты можешь остаться здесь, если только перестанешь быть прежней душой. Я подарю тебе вечность в обмен на долг. Но он тебе придется по вкусу.
Говорят, с тех пор на свете есть бесплотный дух, приходящий к детям. К одним некрасивой сухой женщиной с тоскливыми глазами, к другим прекрасной девушкой полной счастья. Ее поцелуи даруют чудо - спасенье. Для кого-то от смерти, для кого-то от жизни.
Элимэ, верная спутница, научившая божество любить и понимать горечь утраты.