Крылатая ящерка летела так, как будто провела в полете полжизни. Ничего легче и естественнее, чем скользить в лунном свете, разрезая темноту наперегонки с ветром, она и придумать не могла. Она кружила и карабкалась ввысь, а потом замирала с раскинутыми крыльями, паря и отдыхая на спине у ночного ветра.
Она летела над горами. Серебряный лес с черными прорезями ущелий казался похожим на гравюру в древней книге - если бы ящерка когда-то видела книгу. Обострившимся нюхом она ловила сотни запахов: мир под её крыльями просыпался навстречу весне. Планируя вниз, она могла рассмотреть каждую облитую лунным светом веточку, каждый камень на осыпи - в темноте она теперь видела прекрасно. Обнаружив, что крылья повинуются её малейшему желанию и легко несут маленькое тельце, ящерка осмелела и спустилась ниже - в тишине она узнала звук ручья.
Три коротких взмаха - и вот уже она скользит над звонкой водой, молниеносно поворачивая вслед за руслом, совершенно бесшумная. А что, если нырнуть? Нет, тут камни, а вот дальше - дальше звук меняется; там вода, много! Озеро! А ручеек звонким водопадом спрыгивает со скалы и пропадает в темной воде.
Ящерка нырнула, не задержавшись и на миг - только успела сложить на спинке крылья. Плавала она как рыба; ледяная вода обожгла разгоряченные крылья холодом - хорошо! Поплавав под водой, ящерка вынырнула, огляделась, и, извиваясь и помогая себе хвостом, заскользила к берегу; он виднелся совсем близко. Выбравшись на песок, хлопком расправила крылья, стряхивая воду. И сама удивилась: "Откуда я такое умею?"
Помахав ещё крылышками, чтобы те обсохли, ящерка почувствовала, что устала. Рядом с озером виднелись силуэты деревьев - она выбрала самое высокое и привычно скользнула вверх. Только коготки чуть слышно по коре прошуршали. Повозившись на ветке, хвостатая летунья в конце-концов сложила одно крыло за спиной и свернулась клубком под вторым. До чего же удобно! - подумала ящерка. И заснула.
* * *
Разбудило её шлепанье и шипение. Раскрыв золотой глаз, ящерка увидела, как под деревом возле самого берега кто-то топчется. Существо размером с небольшого оленя было ярко-синего цвета; вот оно придирчиво принюхалось, отступило на шаг, затем осторожно тронуло воду лапой, раздраженно зашипело и отпрыгнуло назад. При этом у него на спине расправились совершено драконьи крылья! Густо-синие с серыми узорами, как у мотылька! Ящерка настолько поразилась, что даже забыла держаться коготками за ветку. Те заскользили, теряя опору - и, конечно же, ящерка свалилась. Синекрылому прямо на голову.
- Аах!
- Шшшшшш! - одновременно сообщили оба, отпрянув друг от друга. Синий при этом оказался в воде и зашипел ещё раз. Ящерка увидела, что у него не только крылья драконьи, но и все остальное точно такое же. И вообще, перед ней стоял маленький дракон невиданного оттенка.
- Ты... кто? - после недолгого молчания спросил синий. Глаза у него были громадные и серые, как туман.
- Я... ящерка, - от волнения она чуть запнулась.
Синий внимательно оглядел её, и замотал головой:
- Не-а! Какая же ты ящерка, когда у тебя крылья?! Смотри, как у меня! И хвост такой же! Значит ты - дракон. Как и я! - Голова с коротким васильковым гребешком на шее горделиво поднялась вверх; это было так забавно, что ящерка невольно засмеялась.
Синий не обиделся:
- Ну... пока маленький, да. Ты ведь тоже маленькая? Я таких мелких ещё не видел! Кстати, меня зовут Норг, мы здесь живём. Тут рядом, в пещере за водопадами. Там моя мама с сестренкой, а папа улетел за туром; он вчера видел пару на склонах, - вывалил он на голову ящерке поток ценных сведений.
- А... понятно. - та малость оторопела. Она - дракон? Как это? Но спросила совсем другое:
- А твоя мама тоже синяя, как ты? никогда не видела синих драконов! Очень красиво,- вежливо добавила она.
Норг вдруг расхохотался.
- Синяя мама! Ха-ха-ха! - драконёнку было так весело, что он целиком плюхнулся в воду и забил хвостом, поднимая тучу брызг. - Синяя! Мама! Ой, не могу!!!
Ящерка хоть ничего и не понимала, но тоже улыбнулась - уж очень заразительно смеялся её новый знакомый.
- Мама серая, - отсмеявшись, начал объяснять Норг. - Она скальная драконица, как я. И по цвету, как скалы. Я - тоже скальный дракон, - ящерка улыбнулась шире: малыш явно гордится своей принадлежностью к роду крылатых хозяев гор, - но... - Норг замялся - вообще-то я измазался. В яме с горячей голубой грязью. Она засохла, ну и... вот. - драконенок расправил крылышки небесной синевы. - Мне нравится, но маме - нет; она меня послала отмываться под водопадом; сказала, что синий цвет - это ужасная де-мас-ки-ров-ка, - он по слогам выговорил сложное слово. - Это значит, что пока я синий, меня легко найти охотникам. Жалко; было весело! Поможешь мне отмыться? Только возле крыльев не трогай, щекотно там!
Конечно же, ящерка согласилась.
Норг болтал, не переставая. За те минуты, пока она помогала оттереть засохшую глину с рожек и гребешка (самому ему было неудобно), ящерка узнала массу интересностей и полезностей о драконах, горах и жизни вообще.
Оказывается, драконы бывают разные. Скальные, они же горные, лесные и болотные; в дальних краях, говорят, водятся ещё морские и пустынные. Все они живут по-разному, каждый сам по себе. Но все без исключения выбирают для себя уединённые места, куда сложно добраться людям. Потому что люди - в этом месте драконенок сделал страшные глаза, - охотники. Они крадут яйца, а иногда даже и молодых драконов, чтобы держать их у себя в плену и делать с ними всякие гадости. Иногда они даже могут победить взрослого дракона!
- Но это уж наверняка сказки, - добавил малыш. - Моих маму с папой точно никто не победит!
Норг хлестнул хвостиком по воде, снова подняв веер брызг, и воинственно зашипел.
Отмытый, он сделался, кажется, ещё красивее: по светло-коричневому фону мягкой чешуи вился причудливый узор из черных и графитово-серых линий. Перепонки у крыльев были ещё тоненькими и слегка просвечивали на солнце. Малыш был ладный, крепкий и очень подвижный.
Подумав, дракончик предложил:
- Хочешь к нам в пещеру в гости? Я тебя маме покажу, и с сестрёнкой поиграем. Ришша вредина, конечно, но с ней весело! А ещё тур там... вкусный! Пойдём!
Ящерка, или лучше сказать - дракошка, - с энтузиазмом кивнула: ей хотелось и играть, и посмотреть на настоящую драконью пещеру, и от вкусного она тоже совсем не отказалась бы.
- Нам туда! - серый коготок показал в сторону поросших кустами скал. - там подъем; я пока не могу до пещеры долетать, только вниз планировать научился. А ты уже летаешь? ты ж как пушинка, не весишь ничего!
Ящерка довольно улыбнулась, и вместо ответа легко вспорхнула Норгу на спину, пощекотав хвостом основания крыльев. Тот залился звонким смехом, дернулся, пытаясь стряхнуть шалунью, и припустил бегом.
Теперь они смеялись вдвоём; ящерке ещё никогда не было так весело!
* * *
И вдруг воздух вокруг них странным образом сгустился и замерцал, как бывает в летний зной над горячими камнями.
Ящерка мгновенно ощутила себя завязшей в смоле мухой: движения сразу замедлились и требовали больших усилий. Норг под ней пошатнулся, не сумел удержать равновесие и всё так же замедленно упал на передние лапы, пропахав носом борозду в земле. Дракошка свалилась рядом. Когда сверху, неумолимо-плавная, на них опустилась штуковина из связанных ячейками толстых веревок, она поняла, что происходит что-то очень, очень неправильное.
Крылатая ящерка впервые в жизни видела сеть.
И та ей совсем-совсем не понравилась.
Норг застонал:
- Это они... они..! Охот...ники..! - ему, похоже, приходилось тяжелее, чем ящерке, даже слова он выдавливал с трудом. - Смо...три, там...!
И правда, со стороны леса сквозь кусты к ним неспешно приближались трое, целиком замотанные во что-то коричневое. Сгущенный воздух, казалось, им ни капельки не мешал. На двух ногах, без крыльев и хвоста, в одежде - по рассказам, слышанным ещё в родной долине, ящерка догадалась: это люди.
Охотники.
Норг сумел-таки кое-как подняться на ноги; на его мордочке не осталось и следа веселого лукавства. Оскалив зубы, он вцепился в веревку и стал трепать её, стараясь перекусить.
Ящерка же попробовала пролезть сквозь ячейки - у неё почти получилось, почти..! Вот если бы двигаться стало чуть полегче... но воздух давит каменной плитой, лапки соскальзывают... никак!
Норг отчаянно зарычал: веревка не поддавалась, слишком прочная для зубов детёныша.
Охотники приближались.
Ящерке стало страшно.
- МАМАААааа! - драконёнок догадался сделать то единственное, что могло помочь. Крик вышел слабым - мерцающий густой воздух глушил звуки - но его услышали.
Наверное, у драконьих мам очень острый слух.
Драконица возникла со стороны скал, молнией упав между близкими уже охотниками и их трепыхающейся в сети добычей. Загородив собой драконят, она с шипением пригнулась и выдохнула струю пламени - целую огненную реку. Кусты вспыхнули, будто солома; на миг коричневые фигуры потонули в огне... и через мгновение вышли на открытое место. Целые и невредимые.
Охотники не горели!
Тот, что стоял в центре и ближе всего, дотронулся рукой до серебристого диска на груди, и на ящерку навалилась новая тяжесть - такая, что теперь она и лапкой пошевелить не могла.
Только смотреть... как ещё на шаг ближе подошли коричневые фигуры... как беспомощно распластались по траве серые узорчатые крылья... как левый охотник пошатнулся - видно, на него тоже подействовала новая порция "тяжести"... Правый что-то крикнул и сделал движение рукой, будто кидает камень. От его ладони оторвался туманный смазанный шар и поплыл в сторону драконицы. Когда он встретился с её головой, та дёрнулась и вскрикнула.
Норг отчаянно рычал, из его рта вырывался дым.
Ящерка застыла, парализованная ужасом.
Охотники подошли почти вплотную, когда небо закрыла тень. Раздался свист, что-то мелькнуло, и центральный отлетел в сторону, будто щепка. Тяжесть сразу исчезла! Правого, державшего на ладони новый туманный шар, тут же отбросила в сторону громадная когтистая лапа.
У драконьих пап не только слух острый, но и когти. И шипы на хвосте.
Крылатые ящеры не стали дожидаться, когда охотники придут в себя.
Дракон-отец взлетел сразу; серые когти матери подхватили Норга вместе с сетью, и драконица устремилась вверх, унося сына от беды.
Ящерка осталась на земле; расширенными от ужаса глазами она смотрела, как удаляется её новый друг, и лишь через несколько мгновений до неё донесся его отчаянный крик:
- Улетай! Прочь, мелкая, прочь! Лети прочь, и не оглядывайся! Быстрее, прочь отсюда!
И ящерка рванулась вверх. Изо всех сил загребая воздух крыльями, ещё слабыми от пережитого ужаса, не выбирая направления, она старалась подняться как можно выше, чтобы не достали _эти_, чтобы раздавленной бабочкой не лежать снова под сетью... Мимо что-то просвистело - туманный шар? - и ящерка шарахнулась в сторону. Выше, выше, опять в сторону! Ещё один сгусток серого, снова мимо!
Охотники остались позади, но маленькая дракошка продолжала лететь на пределе, выжимая из крыльев всё, на что те были способны.
Она решила улететь как можно дальше от этого озера.
Теперь она понимала, почему драконы всегда селятся в уединённых местах.
Усталые крылья ныли. Ящерка лишь упрямо шипела и держала темп.
По мере того, как злополучное озеро удалялось, сердечко в груди под зелено-золотистыми чешуйками билось всё спокойнее. Наконец, поднявшись высоко-высоко, дракоша ощутила себя в безопасности. Она легла на воздух, похожая на диковинного воздушного змея (хотя, в принципе, змеям - невоздушным - она была пусть неблизкой, но родней). Ящерка парила с раскинутыми крыльями, осматриваясь и собирая разбежавшиеся мысли в кучку.
Сколько же всего на неё свалилось за это утро! А ведь утро ещё не кончилось, солнце вовсю поднималось над горами; ящерка летела прямо на него, и её черные зрачки, сузившись до предела, превратились в почти незаметные ниточки, чтобы защитить глаза от яркого света.
Во-первых, то, что ей сказал Норг: она - дракон? Ну да, крылатая ящерица, хвостатая, с когтями и чешуей, всё правильно.
- Я - дракон..? - шепотом спросила она у ветра. Повторила, громче и увереннее:
- Я - дракон! - Произнесенные вслух, слова ей понравились.
Но ведь есть ещё "во-вторых". И этим вторым были люди. Которые - она сама видела! - не горят в драконьем пламени и без труда обездвиживают взрослую драконицу, раз в двадцать превосходящую размерами Норга. И пуляются чем-то весьма болезненным.
Ящерка задалась вопросом: а почему папа-дракон их не съел? ладно, некогда было есть - тогда почему просто не перекусил пополам? ведь тогда бы драконам не пришлось улетать... ответ долго не находился. Подумав, она решила, что, может, он знал про людей что-то, неизвестное ей - ну, например, что их не получится перекусить, или боялся, что в кустах окажется ещё один, с тем диском (ящерка передернулась и, поработав крыльями, на всякий случай забралась повыше). Что же получается, от охотников можно только спасаться бегством? Даже если ты громадный огнедышащий ящер, способный обрушить скалу и одним выдохом спалить полдолины? А что же тогда делать ей, маленькой и тоненькой, не способной поджечь и травинки?
Столько непонятного... Дракошка вздохнула. В конце-концов она решила в будущем узнать про людей побольше, а пока что держаться от них подальше. Как и подобает настоящему дракону. Уж прятаться-то она всегда умела отлично.
Но что же дальше?
В маленькой точёной головке крутились обрывки историй, слышанных ещё в родной долине - о Землях-за-горами, о широких реках и бескрайних лесах, и о чудесах, что ждут за каждым поворотом дальних дорог... Ящерка подумала: крылья легко отнесут её, куда угодно. Они же, вместе с зоркими глазами и чуткими ушами, спасут от опасности. Главное, всегда быть начеку и не дать застать себя врасплох.
Решено, подумала ящерка, - я лечу в Земли-за-горами!