Шутить о боссе, конечно, приятно, но только когда босс об этих шутках ничего не знает.
Однажды рано по утру, ещё даже кофи не отведав, врываюсь к боссу в кабинет и предвкушающе радостно вопрошаю:
- Босс, а ты Корела знаешь?
А на лице написано "Даёшь ещё сто", на лбу - "Двести" - ночью специально всей семьёй не спали - фломастером вырисовывали.
Вижу, помрачнел босс, в бледную точку сжался у себя в кресле и делает вид, что не расслышал вопроса.
- Босс! Корела знаешь? - ещё настойчивей и громче вопросил я и даже ближе к его столу подошёл. И даже сел на него - на стол, конечно.
- Вроде, знакомая птица, - ответил, наконец, босс, не решаясь в мои наглые глаза смотреть. - А что такое?
- Так, ничего, - пространно сказал я, взгляд таинственный в потолок уводя.
Посидел ещё чуть-чуть, пнул босса в кресло и направился к выходу, спиной сигнализируя, - "Триста", а - обернувшись невзначай, тихо заметил:
- Подо мной ходит...
- Куда ходит? - вырвалось из босса.
- Куда хочет - туда и ходит! - смело улыбнулся я и дверь за собой с громким намёком захлопнул. Перед этим, правда, не удержался и лицом с конкретной цифрой повертел.
И вдруг слышу в догонку:
- Юр, идь-ка сюды!
"Ага, - думаю, - Четыреста? Ну, конечно! Прям счас! Обрадовались! Но не на того наткнулись!"
Быстро перечертал арабину на лбу с двушки на пятёрку, ещё раз восемь раз перекрестился и с милой улыбкой обратно в кабинет, а на всём теле несу: "Ну, что? Не ждали, писмысмены проклятые!"
- Садись, садись! - успокоил меня босс. - Ждали, конечно!
Усадил, почти как всегда - под причинку кресло катнул - мне уж ничего не оставалось, как только в кресло подрубленным кегельбаном упасть.
- Юр, ты что думаешь, я совсем идиот?
Почему-то удалось удержался от частых кивков...
- Ты, Юр, думаешь, что я интернетов не читаю?
Тут я вспотел! Сего мне не хватало более всего в жизни!
- Ну, ладно, ты меня срулём назвал... Это я тебе простить готов, потому как и сам давно за собой замечал подобное. А жена до сих пор по утрам ругается! Всё никак не привыкнет. Но, не мне тебе говорить, какая у меня работа. Ты ж видел.
- Ну, видел, - выдавил я, стараясь не потеть. - А какое кресло подо мной мокрое стало, почему-то!
- Ты мне зубы не заговаривай. И ноздри мне своим запахом не затыкай. Карточку обратно гони!
- Какую карточку? - выкатил я наружу свои красивые глаза.
- Ту карточку, которую я тебе на больницу дал!
- Ах, эту... Так нету больше её!
- И где ж она?
- Где, где... - по привычке отвечал я. - ДетЯм санаторий купил. Своим. Пусть хоть месячёк-другой поживут по-человечески. Я ж - отец-героин, вы должны быть в курсе... - я неожиданно для себя перешёл на "вы", но это уже вина моего подсознания.
- Ладно, - смягчился вдруг босс. - Оставь, так и быть, себе, коль ты - героин...Всё равно - там копейки...
" Эх, - подумал я по инерции. - Знал бы Вордюк..."
Взяв со стола сигару, босс откинулся в кресле и сладко закурил, вперя в меня свой бандитский пронзительный взор.
Я жадно сглотнул слюну:
- А мне? Можно?
- Конечно, можно - сиди и глотай, я разве мешаю? - улыбнулся босс. - Ладна, бери... Я, Юр, зла на тебя не держу, пистолета - тем более. У меня к тебе родилось деловое предложение!
- И долго на сносях ходили? - всё же не выдержал я и спросил, но потеть перестал, и даже приободрился немного в родную колею возвращаясь.
- По каким ещё сносям? - не понял босс. - Всё шутки шуткуешь? Пора бы тебе человеком стать!
- А я, что, на бегемота похож? - обрадовался я, потому как, в силу моей худости врождённой, никто меня ранее бегемотом не называл. Обормотом - бывало, но бегемотом - никогда!
- Есть у меня одна газетка в подчинении, - уже не слушал меня босс. - Будешь её главным редактором, - то ли спросил, то ли утвердил он, но я, не задумываясь, кивнул согласно на всякий случай. - Выборы скоро... Будешь обо мне всякие сказки писать, дабы все поняли, что я - это не просто я, а - культ.
- Ладно-ладно, - продолжаю кивать, не останавливаясь. - Буду! Сказки? С удовольствием! Тем более о вам... О вас! О - вы! Ну, я пошёл?
- Эх... Ну, иди, конечно! В работе сильно пока не напрягайся - выборы впереди. Дорогой ты мой... - слово "дорогой" выговорил, но тут же сплюнул: - Очень дорогой ты мой человек!
Но обнял сладко! Приторно сладко! Словно будущий депутат.
Так как продолжать работу я уже не мог, пошёл прямиком в какую-то ближайшую закусыловку и по полной программе ( без всякого дебуга ) отметил шестикратное повышение зарплаты... Но, если честно, то и двадцать тысяч баксов это тоже не деньги...