Был час ночной повешен на стрелке,
Будто еретик средневековый заточеный в цепях.
Над ним главою поник в колпаке,
Под нимбом желтым отшельник (инквизитор) монах.
Шепча заклятье после суда,
Капель стучала по стали оков,
И в час под дыбой своих мечтаний (раздумий)
Кукушка сонная свалилась на маятник часов.
Был оголтелый народ (люд) за окном,
Он ворковал о свободе как голубь,
И в глубь уходящего коридора темницы
Скользнуло окно, убрав эпатажную сцену правосуда.
Закрыв сиянье глаз людских каменной стеной.
Я молвил тогда монаху: Отец, по чем нынче веревья
в сутолоке на ярмарке. 
И в этом час, в час моего вопроса,
Сошел с эшафотной виселицы мертвец,
С прогареной пылью в глазах, 
Изъеденный криком (склоком) ворон
На эшофоте, на месте, где судьбою стала рука палача,
Он освободил новичку (пленнику) место для предстоящего суда. 

L@nelи Forest