Аннотация: Тамир и волшебники пытаются жить и управлять. Новые дела и новые трудности. И старые знакомые, конечное. Главы одиннадцатая и двенадцатая.
Глава 11
Прожив почти всю жизнь вольной волшебницей, Айя оказалась в непривычной для себя роли. Теперь у нее на попечении была упрямая юная царица и собственный отряд волшебников. Говорить о Третьей Ореске было легко, но теперь она и Аркониэль пытались выяснить насколько волшебники способны жить и работать вместе.
Тамир сдержала слово и, несмотря на ворчание некоторых из лордов и генералов, настояла на том, чтобы к волшебникам относились в доме Илларди с уважением. В свою очередь, они изо всех сил старались приносить пользу своим волшебством. Айя, Саурель и Дилиас немного умели лечить и помогали целителям.
Маленькая группа Аркониэля прибыла в конце Литиона. Айю очень тронула радость, с которой он встретил их. Он действительно был рад им, особенно зеленоглазому мальчику лет девяти, которого сделал своим первым учеником. Визнир был худеньким и застенчивым, но Айя чувствовала в нем большую силу. И дала это понять, бросив на сияющего Аркониэля одобрительный взгляд.
Поскольку Тамир была занята, Аркониэль представил новоприбывших ей и компаньонам за поздним ужином в комнате царицы.
Старые Лиан, Ворнус, подруга Айи Серана и мрачный Каулин первыми поприветствовали Тамир, приложив ладони к сердцам.
- Ты - царица, которая была нам предсказана, - сказала за всех Лиан, - Мы клянемся руками, сердцем и глазами, что будем с радостью служить тебе и Скале.
Затем выступили вперед младшие: Малканус и Мелиссандра, даже в лохмотьях выглядевшие как знатные лорды и скромный Хайн. Он был одного возраста с Аркониэлем, и его так же окружала аура силы.
Дети выступали вперед последними, и Айя видела, как загорелись при виде их глаза Тамир. Этни была того же возраста, что и Тамир, но сила ее была невелика. Близнецы Юлина и Рала и маленький Данил были ненамного сильнее. Визнир сиял среди них, как драгоценный камень в куче гальки. Глядя на этого ребенка, Айя вспоминала все, что они говорили о работающих вместе волшебниках. Аркониэль был рад всем, независимо от их способностей.
- Приветствую и вас, сказала Тамир, - Аркониэль говорил мне много хорошего о вас и ваших успехах. Я рада видеть вас здесь.
- Я так понимаю, что вы провели некоторое время в нашем старом доме, - добавил Ки, лукаво покосившись на Аркониэля, - Я надеюсь, вы там не скучали?
- О нет! - Воскликнула Рала. - Повариха делает самые вкусные пироги в мире!
Ки делано нахмурился.
- О! Ты права. Теперь я снова буду скучать по дому.
Дети рассмеялись, и лед официальной встречи был сломан. Старые волшебники, очень привязанные к детям, сделали все, чтобы маленькие волшебники могли продемонстрировать свои таланты после ужина. Это были небольшие иллюзии и фокусы с птицами, но Визнир создал блюдо лесных орехов, вокруг которых летали пчелы
Волшебники Айи сердечно приветствовали новоприбывших. Она и Аркониэль обменялись счастливыми взглядами. Тридцать три волшебника, считая их самих, и горстка вновь прибывших, - это было хорошее начало.
После того, как детей разместили в комнатах, Аркониэль вместе с ней отправился с ней на прогулку по стенам.
- Я даже не надеялся на такое, - говорил он, радостно сверкая глазами, - Дети сделали такие огромные успехи, обучаясь только у нескольких не слишком сильных волшебников. Представь, чему они могут научиться у тех, которых собрала ты! О да, большинство из них вряд ли смогут освоить что-то больше слабого исцеления и иллюзий, но некоторые могут достигнуть большего!
- Особенно тот мальчик, которого ты взял в ученики?
Лицо Аркониэля осветилось радостью и гордостью.
- Да, Визнир будет великим.
Айя промолчала, вспомнив, сколько раз она думала так же о своих ранних учениках. Визнир был, конечное, талантливее многих, но ее опыт показывал, что разочарование может наступить даже в случае больших способностей ученика.
Важнее всех учеников, ей казалось то видение, которое было ей даровано много лет назад. То, где Аркониэль - мудрый седой старик стоял рядом с другим ребенком. Она говорила ему об этом, и видела все больше подтверждений своим догадкам.
Аркониэль любил детей. Это удивляло Айю, привыкшую интересоваться только теми, кто рожден волшебником и смотреть на них только как на потенциальных учеников. Она любила своих учеников...как могла. Но всегда знала, что рано или поздно они оставят ее и пойдут своей дорогой, и старалась не слишком к ним привязываться. Возможно, Аркониэль тоже поймет это...со временем. Но пока он видел впереди только огромный дворец, полный тех, кого он будет учить. Она знала, что в его глазах это больше всех желаний Иллиора. У него был свой путь. Он все еще хранил проклятую чашу, и хранил хорошо. Может быть, он найдет для нее безопасное место. На все воля богов. Айя ни о чем не жалела.
У Дилиаса и волшебников Эро был некоторый опыт в единстве, Они привыкли объединяться, чтобы защититься от Гончих. Айя была бы рада предоставить лидерство ему, но все волшебники были полны решимости подчиняться ей.
Ее почти не оставляли в покое, постоянно спрашивая ее советов. К тому же под ногами постоянно крутились дети.
- Оракул дал видение тебе, - со смехом напомнил ей Аркониэль, - Ты - защитница Тамир. Естественно, они обращаются к тебе.
- Защитница. Как бы ни так! - пробормотала Айя. - Она все еще почти не разговаривает со мной.
- Со мной она мягче, но все еще осторожничает. Ты думаешь, она знает правду?
- Нет, и мы должны хранить тайну, пока это возможно. Сейчас ей нельзя отвлекаться, и она все еще нуждается в нас. Возможно, она никогда не спросит. Так будет лучше всего.
С помощью Дилиаса они постоянно следили за морем. Другие остались около Тамир, по очереди охраняя ее. Теперь это стоило делать осторожнее, так как многие из новых союзников Тамир с подозрением относились к волшебникам.
Айя тоже не доверяла многим из этих лордов и воинов. Эйоли уже оправился от ран, и старался приносить пользу. Молодой помрачитель разума мог свободно перемещаться по лагерю и наблюдать, будучи неузнанным и незамеченным. Вместе с восстановившим силы Аркониэлем и доброжелательным Фарином Айя старалась охранять царицу и помогать ей.
Она нашла союзника в первосвященнике Оракула, Имонусе. Священник, судя по всему, не собирался уезжать. Он и двое других, которые пришли с ним, Лайн и Портеон проводили все время, оберегая Храм Стелы, как его стали называть. Люди приходили каждый день, чтобы видеть стелу, и услышать от первосвященника, что их новая царица - действительно избранница Иллиора.
Имонус собрал выживших жрецов Иллиора из Эро и посоветовал им строить небольшие святилища в лагере. Он и его собственные священники сделали самое большое во внутреннем дворе дома Илларди и установили там золотую стелу и жаровни. Любой, кто приезжал, чтобы увидеть Тамир должен был увидеть стелу и вспомнить пророчество.
Имонус говорил от имени Светоносного и ему верили. Люди оставляли цветы и монеты в корзинках, установленных у основания стелы. Несмотря на лишения, люди приносили священникам хлеб и сушеные яблоки. Восковые фигурки и перья бросали в разукрашенные бронзовые жаровни, спасенные из какого-то храма в Эро. Они горели день и ночь, наполняя воздух ароматом благовоний и резким запахом горелых перьев. Имонус и его жрецы всегда были там, поддерживая огонь, даруя благословения, толкуя сны и принося людям надежду.
Айя относилась к большинству жрецов недоверчиво. Она видела слишком многих из них, наживающихся на лживых обещаниях и ложных пророчеств. Но Имонус был честен и предан Тамир.
- Наша дочь Фелатимоса сильна, - заметил он, когда он и Айя сидели вместе в большом зале после ужина, - Она учтива, и я вижу, как она покоряет сердца тех, с кем она говорит.
- Да, я заметила это. Возможно, ей дарует вдохновение Иллиор?
- Она затронута им, - сказал Имонус, - Она больше склонна к созиданию, а не к власти. Это будет и благословением и бременем для нее.
- Это - пророчество? - спросила Айя, приподнимая бровь.
Он только улыбнулся.
Глава 12
Когда солнце Нитина высушило дороги, Тамир узнала, что известие о падении Эро и ее преображении достигло еще не до всех. Со всех концов страны прибывали посланцы. Некоторые приходили с запоздалыми ответами на военный вызов, отосланный царем Эриусом, ожидая застать царя все еще на троне. Другие искали подтверждения слухам о чудесном превращении принцессы. Несколько смелых гонцов принесли краткие официальные письма, осуждавшие ее за обман.
Именно от них они услышали слухи, что Корин собирает армию в Цирне.
- Это значит, что до северных лордов можно добраться только морским путем, - отметил Фарин.
- К тому же, у нас нет столько кораблей, - добавил Илларди.
Новые суда строились во всех шлюпочных мастерских от Волчи до Эринда, но не везде для новой царицы. К тому же постройка больших судов занимала много времени.
- По крайней мере, теперь мы знаем, где он, - сказал Ки.
Аркониэль и Айя попытались проверить это, используя волшебный глаз и заклинание окна, но напрасно.
- Ты не можете увидеть крепость? - недоверчиво спросила Тамир.
- Всякий раз, когда я пытаюсь, мне кажется, что в мои глаза вонзаются ножи, - сказал Аркониэль, - Нирин поставил защиту вокруг крепости.
- Он понял, что вы пытались смотреть?
- Возможно, но мы были очень осторожны, - сказала Айя, - Он знает, как защититься от такого волшебства.
- Нирин сильнее вас?
- Это не слишком сильное волшебство. Гончие были сильны вместе, и с Нирином осталось еще, по крайней мере, четверо. Не нужно их недооценивать. Мы видели только, как они сжигали волшебников. Мы не знаем, на что еще они способны, - предупредила Айя, - ты видела, что может сделать небольшая группа волшебников, если объединить свои силы. Мы учились это делать несколько месяцев. У Нирина были годы, чтобы изучить и проверить силы его собственных людей. Я подозреваю, что они - все еще сила, с которой следует считаться.
- Что же нам делать?
- Пошли больше шпионов, - предложил Аркониэль.
У нее не было выбора, и она так и сделала. И снова вернулась к правлению.
Она проводила каждое утро, принимая посетителей в импровизированном тронном зале, сидя на возвышении. Рядом с ней всегда были Фарин, ее компаньоны и несколько волшебников.
Она еще не привыкла к всеобщему почитанию, но все остальные уже считали ее царицей. Наведение порядка среди лордов и воинов все еще поглощало большую часть ее времени. Были бесконечные потребности, которые нужно было удовлетворить, споры, которые следовало разрешить. В лагере были запрещены поединки, виновных ожидал суд. Простые люди желали определенности. Чудо их новой царицы уже устарело. Они хотели есть и были грязны. Им было нужно нечто большее, чем обещания священников.
Сотням людей, которых целители признали здоровыми, уже позволили уехать. Некоторые отбыли в Атийон. У других были родственники в других городах. Но еще больше тысячи людей обитало в лагере, и даже поставки из Атийона не могли удовлетворить все их нужды.
Некоторые из оставшихся были слишком больны, чтобы уехать, многим некуда было идти. Но большинство людей все еще требовали вернуться в Эро и восстановить город, несмотря на предупреждения об испорченной воде и проклятой земле. День за днем они появились перед Тамир с просьбами, жалобами и уговорами.
Хуже всего были ее беспокойные лорды. Тамир ясно дала понять, что не собирается ускорять гражданскую войну, тем более, что Корин тоже не порывался сделать первый шаг. Все ее генералы и советники настаивали, что его длительное молчание - это дурной знак, и в глубине души она соглашалась с ними.
Скучающие воины представляли опасность для всех. То и дело вспыхивали поединки. Воровство, убийства и насилие были повсюду. Наказывать преступников она предоставила лордам, которые привели их сюда.
- Дай им работу, - посоветовал Фарин, - Большинство из них фермеры и охотники. Когда у них будет дело, они перестанут доставлять неприятности.
Большинство дворян поддержали его, и она получила большую силу для очищения города.
Все это мешало ей. Тамир не училась приказывать и повелевать, и груз новой ответственности давил ей на плечи.
- Если я должна быть царицей, которая защитит их, то почему Светоносный не подскажет мне, как? - жаловалась она Имонусу.
- Не было ни одной вспышки чумы, - говорил священник.
Она поморщилась.
Это не добавило нам запасов хлеба.
Но она не была одна. Герцог Илларди имел опыт в таких делах и давал ей хорошие советы. Его уважали, и он больше знал об управлении, чем ее военачальники. Скоро по ее молчаливому согласию, он стал исполнять обязанности канцлера.
Никидес тоже был неоценим. Дедушка многому успел научить его. Тактичный, очень хорошо знающий историю и законы, и, несмотря на юные годы мудрый, он быстро добился уважения даже от старших лордов.
Эти двое всегда были рядом с Тамир и помогали ей.
В эти дни она, казалось, заново узнавала Фарина. Для нее он всегда был стойким и преданным человеком, воином и другом. Теперь она увидела в нем мудрость и проницательность, приобретенную за годы рядом с ее отцом при дворе и поле боя. Он никогда не стремился к власти, но он знал людей, и у него была хорошая память. Благодаря богатству ее отца и его влиянию при дворе, он был лично знаком со многими высокими лордами.
Однажды утром молодой рыцарь появился с сообщением от герцога Урсариса из Равентора. Герцог прибыл за день до того с отрядом из пятисот всадников и пехотинцев, но еще не приехал, чтобы принести присягу.
Фарин был знаком с Урсарисом еще в Майсене, и знал, что он не доверяет Тамир.
- Он - приверженец Сакора, и обязан твоему дяде. Эриус подарил ему земли, отобранные у одного лорда, который поддерживал Ариани.
Посыльный герцога нервно переминался с ноги на ногу, пока Тамир не заметила его, затем поклонился. У него был вид человека, исполняющего неприятную обязанность.
- Я - благородный Томас, и я принес приветствие от его светлости герцога Урсариса, потомка Меландира, - он нервно сглотнул, - принцу Тобину из Эро.
Фарин сделал ей предупреждающий знак. Она, поняв предупреждение, спокойно ответила:
- Ты можешь сказать своему лорду, что я больше не Тобин. Если он желает переговоров со мной, он должен приехать сам и приветствовать меня моим собственным именем.
- Скажи так же своему лорду, чтобы он не посылал больше своих шутов под благородным знаменем герольда, - добавил Фарин, прожигая взглядом растерянного посланца.
- Я - рыцарь, лорд Фарин!
- Тогда ты добился своего. Я помню мальчика на побегушках, который любил врать и забираться в чужие карманы. Я помню тебя, благородный Томас, и твоего хозяина также.
- И я помню, - прорычал старый Джорваи из дальнего угла, где он играл в кости с другими лордами. Он выступил вперед, положив ладонь на рукоять меча, - Как и у лорда Фарина, у меня хорошая память на лиц и репутацию. Урсарис всегда хотел только богатства!
Тамир подняла руку, и все замолчали.
- Скажи твоему хозяину, что если он желает поддержать меня, я с уважением встречу его при дворе. В противном случае он должен уйти к утру, или я буду считать его моим врагом.
Это была не пустая угроза, и посланец об этом знал.
- Я сообщу ему о вашем ответе, - ваше высочество.
Он поклонился и убежал.
Тамир и ее гвардия выехали к Дороге Нищих, чтобы увидеть, что сделает Урсарис. На закате он выступил на запад и увел с собой своих воинов.
- Ну и убирайтесь! - крикнул Ки, приподнявшись на стременах. - Вы трусы!
- Ты знаешь, что это не так, - сказал Фарин, - Урсарис - хороший воин, и его солдаты храбры.
- Они не поверили правде обо мне, - сказала Тамир.
- Я сомневаюсь, что для него это имело значение, - ответил Фарин, - Он решил поддержать Корина, - Капитан наклонился и сжал ее плечо, - Ты ведь знаешь, он не будет единственным.
Тамир вздохнула, глядя, как тают вдали знамена Урсариса .
- Я знаю. Ты думаешь, многие захотят присоединиться ко мне?
Фарин указал на уставленную палатками равнину.
- С каждым днем их становится все больше.
Тамир кивнула, но не перестала думать о том, сколько воинов соберут для Корина память о его отце и Меч Герилейн.
Такие мысли увеличивали ее благодарность к тем, кто остался с ней.
Но с ней были не все.
Раны Танила зажили, но его ум был все еще ослаблен. Тамир и Ки каждый день навещали оруженосца в комнате, которую он делил с Лисичкой. Он много спал, а когда бодрствовал, часами сидел у окна, глядя на море. Даже кормить его приходилось едва ли не насильно. Его некогда живые карие глаза теперь были тусклыми и унылыми, а волосы висели грязными прядями. Воинские косички были неровно острижены пленимарцами. Позорный след для воина. Так поступили с Квирионом, когда он был изгнан из рядов компаньонов за трусость. Теперь Танил должен был заслужить право заплести новые.
Тамир сомневалась, что его это волнует. Он говорил только с Лисичкой, да и ему сказал немного. Лисичка проводил с ним все свободное время, следя, чтобы он не причинил себе вреда.
- То, что сотворили с ним те пленимарские ублюдки уже плохо, но они еще и оставили его в живых. К тому же ему кажется, что он подвел Корина, - поделился Лисичка с Тамир и остальными, - Его ум блуждает, и он хочет отправиться на поиски Корина, думая, что он пал в бою. Нужно поставить стражу у его комнаты.
- Как сделать так, чтобы он успокоился? - спросил у Никидеса Ки.
- Это будет трудно. Ты же знаешь, как они были близки.
- Но он не вернулся, чтобы найти тело, и похоронить с надлежащими обрядами.
Никидес пожал плечами.
- Не было времени. Цитадель была захвачена сразу после того, как лорд Нирин убедил Корина бежать.
- Я нашел бы путь, - пробормотал Ки, обменивая взглядом с Тамир, - Я бы искал, чтобы удостовериться.
Несколько дней спустя при ее дворе появилось еще одно знакомое лицо.
Тамир разбирала спор между двумя мельниками из-за маленького зернохранилища. Она много раз наблюдала в такие минуты за своим дядей, но сейчас ей было скучно. Она прилагала все усилия, чтобы не зевнуть им в лицо, когда Ки склонился и коснулся ее плеча.
- Посмотри туда! - Он указал в толпу просителей, которые окружили зал, и она заметила светловолосого воина.
Оставив Никидеса разбираться с этим делом, она поспешила навстречу вассалу своего отца лорду Нианису. Она не видела его с того дня, когда он вместе с остальными привез пепел ее отца из последней битвы домой. Но его сияющая улыбка вызывала более веселые воспоминания, и ей стало тепло и радостно. Он был одним из немногих лордов, которых она знала, во времена своего детства в сторожевой башне, и он ей всегда нравился. Обняв его, она вспомнила, что он был военачальником ее отца. И другом Солани.
- Вот и ты, наконец, смеялся он, обнимая ее так, словно она была тем же маленьким мальчиком из Алестуна. - И Ки, тоже! Клянусь Четверкой, как же вы оба выросли! И прекрасные воины, как мне говорили! Прости, что не приехал раньше. Сообщение о нападении на столицу застало нас в Майсене, и весенние шторма задержали меня.
Тамир высвободилась из его объятий.
- Ты слышал о Солани?
Улыбка Нианиса исчезла.
- Да. Я всегда говорил ему, что его амбиции его погубят, но я понятия не имел, что он уподобится Нирину. Я не видел его после гибели твоего отца. Если бы я знал, то я попытался бы удержать его от такого шага. Кстати, у меня для тебя не слишком приятная новость. По дороге сюда мне пришло послание от старшего сына Солани Невуса. Этот дурак хотел, чтобы я помог ему выступить против тебя и взять Атийон.
- Я надеюсь, что ты сказал ему "нет"? - усмехнулась Тамир.
Нианис хихикнул.
- Твой отец был моим сеньором, и мой меч принадлежит тебе, если ты его примешь.
- С радостью.
Он смотрел на нее так же, как смотрели все, кто знал ее перед изменением. В его глазах было изумление, смешанное с недоверием.
- Так значит вот она - большая тайна Риуса? Я уже говорил с Фарином. Он говорит, что теперь я должен назвать тебя Тамир. Или все же царица?
- Пока только принцесса. Я соблюдаю законы.
- Тебе нужен Меч?
- Да.
- Значит, я увижу его в твоей руке, принцесса.
Нианис встал на колени и тут же, среди просителей и слуг принес ей присягу.
- Я вручаю мой меч и мое сердце наследнице Атийона. Я увижу корону Скалы на твоем челе и Меч Герилейн в твоих руках. Я с удовольствием отдам за это свою жизнь, принцесса Тамир, - Он сделал паузу и вложил меч в ножны, - Позволь мне представлять союзников, которых я привел тебе.
Аркониэль был там и радостно поприветствовал лордов и воинов.
- Лорд Нианис! Я не слышал о твоем прибытии.
- Волшебник! - он пожал Аркониэлю руку. - Все еще заботишься о своих подопечных, я вижу. Ты все-таки научил их писать?
- Это одно из самых больших моих достижений, - улыбаясь, ответил Аркониэль.
Взятие неправды из крови. Так называла это заклинание Лхел, когда учила его. Он, как будто случайно оцарапал руку Нианиса ногтем и, выйдя из зала, размазал полученную кровь по подушечке своего пальца, прошептав слова заклинания. Как и Тамир он хотел доверять этому человеку, но предательство Солани стало печальным уроком. Он почувствовал небольшое покалывание и облегченно вздохнул: в крови лорда не было злого умысла.
Он часто использовал это заклинание и уже нашел несколько лордов, которым нельзя было доверять. Удовлетворенный верностью Нианиса, он вернулся в зал для аудиенций, чтобы приветствовать остальных прибывших лордов.